М.: ИРИСЭН; Мысль, 2008. - 808 с.

В отечественной научной литературе произошло знаковое событие. Издан сборник работ Вернона Смита, выдающегося американского экономиста нашего времени, фактически отца-основателя экспериментальной экономики, нобелевского лауреата 2002 г. (совместно с психологом Д. Канеманом). Имена этих авторов, надо надеяться, знакомы любому грамотному экономисту¹. Но если Канеман уже известен отечественной академической публике, то научное творчество и личность Смита не пользовались у нас подобным вниманием. Одна из причин, вероятно, в том, что Смит, в отличие от Канемана, человек гораздо менее публичный, держащий дистанцию, заданную миром своих мыслей. Без малого 50 лет своей жизни он считается признанным лидером экспериментальной экономики как самостоятельной области экономического знания.

В книгу включены 24 статьи², которые были опубликованы автором с 1962 по 2003 г. Всего же за свою долгую карьеру Смит написал свыше 200 статей и более десятка книг. Последняя книга ("Рациональность в экономике: конструктивистская и экологическая формы") вышла в 2008 г. Смит в ней обратился к фундаментальным философским проблемам рациональности, изложив основы этого подхода в своей нобелевской лекции. Переработанный вариант лекции также вошел в рецензируемый сборник. Основные мысли этой статьи напомнят читателям многие положения из работ другого нобелевского лауреата, Г. Саймона, прежде всего его различение "субстанциальной" и "процедурной" рациональности. Однако в работах Смита эти подходы, во-первых, связываются со всей общественно-научной традицией в истории западной мысли, сложившейся в работах таких классиков, как Р. Декарт и Д. Юм, и развитой в трудах современных социальных философов, прежде всего Ф. фон Хайека. Во-вторых, рациональность для Смита - уже не предмет теоретизирования, а результат многолетних собственных наблюдений над человеческим поведением и обобщений богатого экспериментального материала, собранного им самим и его соавторами за последние 30 лет. К числу таких работ относятся исследования рыночных структур методом двойного аукциона (впервые примененного самим Смитом в статье 1962 г.); анализ эффективности различных методов регулирования естественных монополий; аукционные торги в конкретных рыночных условиях (например, для распределения доступа к магистральным линиям электропередачи или воздушным коридорам в индустрии авиационных перевозок); информационная эффективность рыночных институтов; исследование доверия в двусторонних и многосторонних взаимодействиях; анализ механизмов добровольных взносов на создание общественных благ и многие другие.

За каждым из этих исследований стоит научная программа, разрабатываемая самим Смитом, его многочисленными соавторами и всем обширным и бурно развивающимся сообществом экономистов-экспериментаторов. Воплощая в жизнь эту программу, Смит, по сути, поставил свой самый главный эксперимент: он показал экономистам-неоклассикам (к числу которых он относился в начале своей карьеры!), что экономическая теория не обязана и не обречена замыкаться в тео-

¹ См.: Белянин А. Дэниэл Канеман и Вер-нон Смит: экономический анализ человеческого поведения // Вопросы экономики. 2003. N 1. С. 4 - 23.

² Еще две статьи, включенные в оглавление издателями русского перевода, представляют собой инструкции по проведению эксперимента, описанного в одной из статей сборника.

ретической резервации "рационального поведения" и что экспериментальные исследования экономического поведения реальных людей не только возможны, но и необходимы для содержательного понимания природы человеческого действия. Наряду с такими выдающимися учеными, как Ч. Плот, К. Бинмор, Т. Палфри, Ч. Холт, Смит на практике доказал, что экспериментальные работы полезны не только в качестве умозрительных упражнений, но и как инструмент исследования реальных институтов и мер экономической политики, направленных на повышение общественного благосостояния. С его подачи результаты экспериментов использовались при решении широкого круга задач - от исследования сравнительной эффективности рынков с опубликованными ценовыми прейскурантами и двусторонними торгами, результаты которого служили аргументами в реальных судебных исках (с. 567 - 595), до механизмов реальных рыночных распределений на конкретных рынках³. Другой пример - эффективные методы торгов на децентрализованном рынке электроэнергии (с. 731 - 768), использование рыночных механизмов для выявления социальных предпочтений (с. 419 - 504) и т. д. Значительная часть этого наследия представлена в книге, которая поэтому может считаться кратким русскоязычным собранием сочинений этого действительно выдающегося социального мыслителя нашего времени. Научные интересы Смита простираются от традиционных микроэкономических моделей до методологии экспериментальной экономики, вопросов истории экономических учений и экономической политики (последний комментарий такого рода - письмо Смита с критикой экономической программы Барака Обамы, опубликованное в "Wall Street Journal" в октябре 2008 г.).

Соответственно и книгу переводов его статей на русский язык следует оценивать прежде всего именно с точки зрения ее сверхзадачи: насколько успешно передает она содержательность исследовательской программы Смита, а также масштаб его личности. С этой точки зрения книга оставляет смешанное впечатление. С одной стороны, инициаторов перевода и редакторов издания следует поздравить с удачным подбором работ, которые дают достаточно полное представление как о проблематике экспериментальной экономики и спектре ее применения, так и о статьях Смита разных лет.

С другой стороны, книга не везде удачно переведена: нередки неточности и даже ошибки. В ряде случаев перевод искажает мысль оригинала. Так, фразу: "Агенты выбирают, какую информацию им следует послать, а также институты, определяющие распределение товаров в соответствии с правилами передачи информации" - следовало перевести так: "Агенты выбирают сообщения, а институты определяют распределение ресурсов в соответствии с правилами, отображающими сообщения на пространство распределений" (с. 145). Неточен перевод "treasury bills" как "краткосрочные казначейские векселя" - это казначейские облигации (с. 142); на той же странице неверно переведена фраза "trespassers will be prosecuted" - "нарушители преследуются по закону". На с. 150 образное (в оригинале) название подраздела "Learning by "listening to the radio play"" - "Выведение законов электричества путем прослушивания радиопередач" переведено ближе к тексту, но достаточно бессмысленно: "Получение знаний из радиопередач". В других случаях авторы дают разный перевод одного и того же термина, чего не следует допускать. Так, уже в заголовке статьи "Bubbles, crashes and endogenous expectations in experimental spot asset markets" читаем "ценовой бум" вместо более точного "ценовые пузыри", выражение "spot market" переводится как "спот-рынок" в заголовке и как "торговля в режиме реального времени" (что неверно) в первом же предложении аннотации (с. 231).

Ряд терминов неудачен с точки зрения сложившихся норм русского языка. Так, испытуемых в эксперименте едва ли следует называть "субъектами" (с. 580), а в работе, опубликованной в 1984 г., некорректен перевод "multisite experiments" как "многочисленные сайты". В современном русском языке понятие "сайт" закрепилось за вебсайтом, которых в 1984 г. еще не существовало по причине отсутствия Интернета как понятия. Поэтому в данном случае "сайт"

³ См.: Cox J., Isaak R. M., Smith V. OSC leasing and auctions: incentives and the performance of alternative bidding institutions // Supreme Court Economic Review. 1983. Vol. 2. P. 43 - 87.

надо понимать как "место", а сам термин правильнее перевести как "эксперимент с удаленными участниками" (с. 579).

Ошибки перевода тем более досадны в случаях, которые касаются такой новой и потому мало знакомой отечественному читателю области, как техника и методология экспериментальных исследований. Термин "treatment variable" лучше передать как "экспериментальная переменная", а не "переменная условий" (с. 140). Просто ошибочен перевод "saliency" как "выпуклость". Этим термином, сформулированным в ключевой методологической статье Смита, в экспериментальной литературе обозначают требование значительности стимулов с точки зрения участника эксперимента, поэтому в русском переводе он должен передаваться как "значимость" (или "значительность").

Трудно отделаться от ощущения некоторой беспомощности переводчиков в работе со специальными терминами. В книге встречаются выражения вроде "функция распределения кумулятивной вероятности" (с. 527, должно быть "функция распределения"; если очень хочется, впереди можно добавить "кумулятивная"); в том же предложении читаем про "известное распределение вероятности" (по-русски правильно "распределение вероятностей"). Величина ε_t,e,i в уравнении регрессии ошибочно называется "средней", а не случайной ошибкой (с. 255). Терминологически неверны переводы "message" как "информация" вместо "сообщение", "language" как "способ общения" вместо "язык" (с. 142). Неудачен, на наш взгляд, и перевод "posted offer" как "односторонне позиционированные предложения" (с. 567) - лучше сказать "прейскурант" или, что избыточно, но более явно, "ценовой прейскурант".

Такого рода недочеты перевода следует, конечно, отнести на счет редакторов, которые не должны допускать, чтобы в одной статье инструкции к эксперименту включались в ее текст, а в другой - выделялись в самостоятельный пункт в оглавлении книги; чтобы в одной и той же статье "ultimatum game" называли то "ультимативной игрой" (с. 650), то "игрой на ультиматум" (с. 664); чтобы на одном и том же развороте авторы классической книги по экспериментальным торгам Fouraker and Siegel по-русски звучали то как "Фуракер и Зигель" (с. 638, что корректно), то как "Форакер и Сиджель" (с. 639). В ряде случаев остается ощущение, что редакторы просто не вычитывали текст.

Обсуждая редакционно-издательскую работу, следует, наверное, сделать скидку на тот факт, что сам по себе перевод научной книги объемом 800 страниц, причем по такой проблематике, по которой в России практически нет специалистов, - задача более чем сложная. Опечатки в формулах встречаются достаточно редко. Но многочисленные цитаты других авторов, в том числе переведенных на русский язык, не сверены с русскими источниками, что затрудняет их идентификацию. Хотя в большинстве случаев это не приводит к искажению смысла, издательская культура требует их цитирования по русскому переводу. Это, конечно, большая работа, однако ее не чурались редакторы издательства "Мысль", выпускавшие, например, книги из такой замечательной серии, как "Философское наследие".

В общем книгой в нынешнем ее варианте, пожалуй, можно пользоваться для первичного знакомства с проблематикой экспериментальной экономики в целом (по этой теме, кстати, давно назрела потребность написать хорошую книгу на русском языке) и с работами Смита в частности. Однако трудно представить, чтобы человек, владеющий английским языком в объеме, достаточном для чтения профессиональной литературы, и желающий всерьез овладеть проблематикой и методами этой дисциплины, предпочтет этот сборник переводов работе со статьями на языке оригинала. Такому читателю остается лишь отметить выход в свет специализированного издания по экспериментальной экономике и надеяться, что оно окажется только первым в ряду подобных книг, способствующих популяризации и распространению этого сравнительно нового, весьма интересного и необычайно плодотворного метода научного исследования как в практических, так и в педагогических целях.

А. Белянин, доцент, координатор научных программ МИ ЭФ ГУ-ВШЭ

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. Белянин:

Комментарии: