Libmonster ID: RU-16916
Автор(ы) публикации: А. Ю. Полунов

Полтора десятилетия в конце XIX в., перед эпохой войн и революций начала нынешнего столетия, оказались последней полосой длительного "затишья", дававшей Российской империи шанс решить многие из проблем, порожденных модернизацией. К их числу, безусловно, относится и вопрос о роли церкви в обществе, ее отношениях с государством. В отечественной литературе ему посвящено немного работ. До 1917 г. появлялись сочинения главным образом официального и официозного описательного характера 1 , а затем эта тема надолго отошла на периферию исследовательских интересов. В трудах советских авторов церковь трактовалась как архаичный институт, целиком подчиненный самодержавию и игравший в течение всей пореформенной эпохи сугубо реакционную роль 2 . Лишь в конце 1980-х годов наметился иной подход к церковной истории: были поставлены вопросы о церковных реформах и контрреформах второй половины XIX в., о противоречиях между светскими и духовными властями, о конкретных формах воздействия церкви на общественное сознание 3 .

Более детально церковная история конца XIX в. освещена в зарубежной литературе 4 , но труды западных ученых, как правило, не опирались на архивы церковных учреждений. Исключение составляет монография Г. Фриза 5 , однако этот автор сосредоточился главным образом на одном аспекте - "социальной истории" духовного сословия. Таким образом, история русской церкви конца XIX в. до сих пор остается одной из наименее изученных страниц в истории пореформенной России.

Между тем в 1880-х - 1890-х годах вопросы, связанные с религией и церковью, играли важную роль. Общее обновление страны после реформ 60-х - 70-х годов XIX в. способствовало росту инаковерия, укреплению его традиционных ветвей (старообрядчества) и появлению новых течений, главным образом протестантского толка ("пашковщина", "штундизм"). Вставал вопрос о корректировке конфессиональной политики властей, снятии вероисповедных ограничений, предоставлении российским подданным права свободно избирать и исповедовать любую религию. В то же время болезненная ломка патриархально-сословных структур в пореформенной России сопровождалась глубоким духовным кризисом - падением морали, ослаблением семейных связей, постепенным разрушением религиозного миросозерцания народа. Ситуация настойчиво требовала проведения реформ в православии, укрепления влияния церкви на общество.

Нельзя сказать, что власти не сознавали остроты возникавших в духовной сфере проблем, не пытались отреагировать на них в своей церковной политике. В 1860-е


Полунов Александр Юрьевич - кандидат исторических наук, Институт государственного управления и социальных исследований МГУ им. М. В. Ломоносова.

стр. 125


годы был принят целый ряд мер, призванных "раскрепостить" и оживить господствующую церковь. Вводилась выборность благочинных (священников, ведавших рядом церквей епархии), были утверждены положения о церковных братствах и церковно-приходских попечительствах - добровольных союзах клириков и мирян. Отменялась передача приходов по наследству с целью превратить духовенство из сословия в профессиональную группу. В жизнь духовно-учебных заведений вносились начала выборности и самоуправления, приходский клир получил право собираться на съезды для обсуждения мер по материальному обеспечению духовных семинарий и училищ 6 . Однако подобные начинания в большинстве не привели к сколько-нибудь заметным изменениям в жизни церкви.

Неприязнь духовенства (особенного высшего) к реформам была вызвана уже тем, что власти не восстановили канонический церковный строй (патриаршество, соборность), а попытались "облагодетельствовать" церковь извне - вверили подготовку преобразований разного рода правительственным учреждениям, в которых духовенство не имело решающего голоса. Кроме того, Великие реформы сопровождались некоторым ослаблением административных ограничений, налагавшихся в России на иноверие, что вызывало в церковных кругах резкий протест.

Преобразования в православной церкви, как и другие реформы 60-х - 70-х годов XIX в., страдали изначальной ограниченностью и половинчатостью. Выборность благочинных без пересмотра их статуса (благочинные остались органом надзора архиерея за духовенством епархии) фактически теряла смысл. Съезды духовенства были правомочны решать только материальные проблемы духовной школы. Церковно-приходские попечительства не могли распоряжаться церковными доходами и имуществами и влиять на выбор клира; в результате они так и не решили материальные проблемы духовенства, постоянно требуя в то же время расширения своих прав.

Проводя реформы, государство имело в виду прежде всего собственные интересы, а не потребности церкви. Отменив наследственность приходов, власти так и не обеспечили пенсией заштатных священников, вдов и сирот духовенства, в связи с чем "ликвидация духовного сословия" во многом осталась на бумаге.

В руках бюрократии внешне либеральные принципы нередко служили орудием более жесткого подчинения церкви государству. Особенно "отличился" на этом поприще обер-прокурор Святейшего Синода в 1865 - 1880 гг. Д. А. Толстой, одновременно являвшийся с 1866 г. министром народного просвещения. "Я смотрю на духовенство... - излагал свое credo Толстой, - не более, не менее, как на силу, которая должна находиться в подчинении правительству и которою умное правительство может искусно пользоваться для своих целей" 7 . Расширяя права приходского клира и преподавателей духовно-учебных заведений, Толстой не столько стремился "оживить" церковь, сколько ограничить самостоятельность епископов, глубже инкорпорировать их в механизм государственного управления. Сознавая истинные мотивы действий обер- прокурора, архиереи дружным отпором провалили выдвинутый им в 1870-е годы проект реформы церковного суда.

Постепенно реформы зашли в тупик, и власти начали охладевать к церкви, перенося акцент на чисто светские методы управления, чему способствовали и личные качества Толстого - человека равнодушного к религии, относившегося к духовенству с недоверием, а подчас и с презрением. Председательство в губернских училищных советах, руководивших начальными школами разных ведомств, было передано в 1874 г. от архиереев губернским предводителям дворянства. Церковноприходские школы, довольно многочисленные в начале 60-х годов, передавались земствам и Министерству народного просвещения. Наконец, с 1869 г. началось укрупнение приходов и сокращение состава причтов, призванное, по мысли властей, решить материальные проблемы духовенства. В результате количество священников и диаконов сократилось за 1870-е годы на 10% (с 53 712 до 48 360), число причетников - на 19% (с 61 907 до 50 105), количество церковных школ для народа - больше чем в 4 раза (с 18 597 до 4440) 8 .

Перемены в политике властей наметились только на рубеже 1870-х - 80-х годов, когда волна народовольческого террора и угроза социальных потрясений заставили правительство вновь обратиться к полузабытой церкви. В 1879 г. Комитет министров выразил "единогласное убеждение, что духовно-нравственное развитие народа, составляющее краеугольный камень всего государственного строя, не мо-

стр. 126


жет быть достигнуто без предоставления духовенству преобладающего участия в заведовании народными школами". Два года спустя убежденный либерал-западник министр финансов А. А. Абаза заявил: "Цель правительства - доставить народной школе нравственно-религиозное основание - столь неоспоримо верна и составляет вопрос такой первостепенной важности, что Министерство финансов даже при самом неблагоприятном состоянии казначейства считало бы себя обязанным изыскать потребные на то средства" 9 .

Смена правительственного курса совпала с назначением в апреле 1880 г. главой духовного ведомства К. П. Победоносцева. Бывший наставник Александра III, Победоносцев получил после его воцарения огромное влияние на ход государственных дел. От своих предшественников новый обер-прокурор отличался не только личным благочестием и фамильными связями с духовенством, но и особой политической программой: религиозное мировоззрение он считал главным противовесом разрушительным тенденциям, а залогом оздоровления общества - не столько законодательные меры, реформы или контрреформы, сколько нравственное перерождение людей. "В той области, которая выпала мне на долю... - писал обер-прокурор Александру III, - главные ключи всякого добра и правды для нашей земли; в ней лежит еще запас той простоты душевной и веры, который составляет суть народного характера и который надобно нам оберегать превыше всего" 10 .

По словам Б. Б. Глинского, Победоносцев "сразу выдвинул с необычайной силой значение своей должности, потребовал почтения и внимания к церковным вопросам, к нуждам православной церкви и ее представителей" 11 . С первого же дня нового обер-прокурорства началось постепенное разукрупнение приходов и расширение состава причтов, а в 1885 г. были введены новые штаты духовенства, официально закрепившие этот курс. В результате число священников и диаконов выросло за 1881 - 1894 гг. на 20%, достигнув 56 900. Численность черного духовенства увеличилась на 64% - с 27 700 до 45 500. Ежегодно в 80-х годах XIX в. открывалось до 250 храмов и 10 монастырей.

С 1893 г. возобновился начатый еще при Николае I перевод приходского духовенства на казенное жалование, для чего ежегодно выделялось 500 тыс. руб. с перспективой постепенного увеличения ассигнований. Рост числа церковных школ способствовал закреплению в народном сознании традиционных норм православия. Количество таких школ увеличилось в 1881 - 1894 гг. в 7 раз, достигнув 31 835, число учащихся в них - в 10 раз (со 105 317 до 981 076). Размер казенных ассигнований на церковные школы возрос в 40 раз, достигнув 657 200 рублей 12 .

В октябре 1880 г. Победоносцев добился назначения в Комитет министров, став первым из обер- прокуроров членом этого органа, а в 1882 г. вошел в Верховную комиссию по печати, получившую право закрыть административным путем любое издание. В пользу духовного ведомства урезывались права некоторых светских организаций, Синоду передавался ряд учреждений, компетенций и бюджетных статей. Особенно заметно эта тенденция сказалась в деле начального образования. И. Д. Делянов, министр народного просвещения в 1882 - 1897 гг., был ставленником Победоносцева и стремился во всем содействовать своему патрону, даже идя наперекор интересам собственного ведомства. Непрерывно наращивая дотации Синоду, правительство постепенно сократило финансирование начальных школ Министерства народного просвещения - настолько, что рост их числа практически прекратился. Местному учебному начальству предписывалось содействовать открытию церковных школ. Изданные в 1884 г. "Правила о церковно-приходских школах" полностью вывели эти училища из ведения светской администрации и подчинили Синоду.

Церковь вновь, как и при Николае I, выдвинулась на первый план в официальной идеологии и стала важной частью "образа самодержавия", складывавшегося при Александре III. На официальную пропаганду "работала" и реставрация древних святынь, и строительство новых храмов в "древнерусском стиле", и юбилейные церковно-общественные торжества (1000-летие со дня кончины св. Мефодия, 900-летие крещения Руси, 50-летие присоединения к православию униатов Западного края и др.). Порой эти празднества принимали форму грандиозных массовых действ. 500-летие со дня кончины Сергия Радонежского (1892 г.) было отмечено крестным ходом из Москвы в Троице-Сергиеву лавру с участием пяти архиереев, генерал-губернатора и войск московского гарнизона, торжественным собранием

стр. 127


в Московской духовной академии, обедами для народа, раздачей религиозной литературы, чтениями о Сергии Радонежском во всех учебных заведениях Российской империи.

По почину Победоносцева после двухвекового перерыва возродились архиерейские соборы, прежде рассматривавшиеся как недопустимая угроза прерогативам государства. Состоялось три всероссийских миссионерских съезда (1887, 1891 и 1897гг.). Прибавилось церковных братств, основывались новые библиотеки, читальни, больницы, богадельни. Реорганизованные Победоносцевым синодальные типографии в Москве и Петербурге в несколько раз увеличили выпуск своей продукции, возник целый ряд новых церковных газет и журналов, главным образом- недорогих изданий для народа, выходивших массовыми тиражами 13 .

Усиление в жизни общества церковных начал предполагало борьбу с секуляри-зационными тенденциями нового времени, закрепленную в ряде государственных мер. Были запрещены театральные представления в Великий пост (1881 г.), ношение знаков и венков на похоронах (1886 г.), ведение питейной торговли и строительство мирских зданий вблизи храмов и монастырей (1885, 1886, 1887 гг.). Вводились дополнительные торжественные вечерни по воскресеньям и праздникам (1889г.), хозяевам промышленных предприятий запретили требовать работы от православных в эти дни (1893 г.). В гимназиях расширилось преподавание церковно-славянского языка и Закона Божия, духовные власти вмешивались в деятельность светской цензуры и бдительно надзирали за литературно-художественной жизнью страны. Строго соблюдались многочисленные стеснения и ограничения, связанные с церковными нормами в сфере семьи и брака.

Либерально настроенные современники воспринимали подобные меры как некий прорыв в прошлое, поворот ко временам Московского царства. Сами же власти полагали, что возвращаются на естественную стезю государственной политики, от которой их предшественники уклонялись исключительно по "легкомыслию" и "незнанию истории". "Это была эпоха великого оживления церковной жизни во всех ее сторонах и проявлениях", - говорилось в официальном "Обзоре деятельности ведомства православного исповедания за время царствования императора Александра III". Царь "молился единою молитвою с народом и в этом духовном единении почерпал для своей души тот нравственный мир, который сказывался непреоборимо-твердой силой во всех ее начинаниях" 14 . На деле же поворот в поли гике правительства создал целый ряд сложнейших проблем, которые в конечном счете разрушили церковно-государственный курс 1880-х первой половины 90-х годов.

Прежде всего, резкое возвышение статуса "господствующей церкви" сразу же обострило ее отношения с неправославными конфессиями. На окраинах Империи было немало районов со сложной религиозной ситуацией, где власти, не желая раздражать население, закрывали глаза на отпадение приписанных к православию "иноверцев" в лоно прежних конфессий. В новых условиях такой курс продолжаться не мог. В Прибалтике в 1885 г. были восстановлены отмененные с 60-х годов предбрачные подписки с разноверных супругов об обязательном воспитании детей в православии. Все люди, внесенные в православные метрические книги, объявлялись паствой "господствующей церкви"; их браки, заключенные по лютеранскому обряду, признавались недействительными, они не могли воспитывать детей в лютеранстве и занимать общественные должности. На Холмщине (восточная Польша) ужесточилась политика по отношению к униатам, насильственно обращенным в 70-е годы XIX в. в православие. Если раньше гражданские власти часто соглашались перечислить таких людей в католичество, то с 1882 г. вопрос о вероисповедной принадлежности бывших униатов решался в духовном ведомстве, бдительно отстаивавшем интересы православия 15 . Осложнилось также положение религиозных диссидентов - сектантов и старообрядцев.

Вопрос о судьбе инаковерия остро волновал общество в конце XIX в., причем большинство общественных деятелей отстаивало принцип свободы совести 16 . Наиболее активно выступал в этом духе Владимир Соловьев, видевший в прекращении религиозных преследований ключ к нравственному оздоровлению России, решению ее экономических, социальных и политических проблем. Иначе рассуждали иерархи церкви и власти духовного ведомства: они считали инаковерие угрозой духовному единству России, плодом иностранных подстрекательств. "Это зло, - заявлял

стр. 128


о "штунде" в 1882 г. экзарх Грузии, - не церковное только, но и политическое, народное... В народной массе, заражаемой штундизмом, готовятся враги России и пособники протестантской Германии" 17 . В духе подобных установок инаковерие подверглось репрессиям: в 1884 г. было закрыто пашковское Общество поощрения духовно-нравственного чтения, его издания конфискованы, руководителям движения полковнику В. А. Пашкову графу М. М. Корфу предложили выехать из России. "Штундистам", как "наиболее вредной секте" с 1894 г. запрещалось проводить молитвенные собрания. Продолжалось государственное стеснение старообрядчества 18 .

Итоги подобных мер были негативными. В Прибалтике пришлось заводить уголовное дело на каждого пастора, исполнявшего требы для формально приписанных к православию (а таких, по данным властей, числилось свыше 10 тыс. человек). В результате к 1892 г. из 141 пастора Лифляндской губернии 90 состояли под судом 19 . В Холмском крае бывших униатов за неисполнение православных обрядов штрафовали, сажали под арест, продавали за неуплату штрафов имущество, наиболее упорных высылали во внутреннюю Россию. В результате на западных рубежах Империи складывался контингент недовольных, озлобленных политикой правительства людей, которые после объявления свободы совести в апреле 1905 г. массами перешли в католичество 20 .

Хотя правительство всеми мерами пыталось закрепить первенство православия на окраинах Империи, этот курс наталкивался на объективные преграды - большую роль местных элит в управлении и социальной жизни окраин, государственное узаконение "иноверных" конфессий. В Прибалтике на страже прерогатив лютеранства стояли немецкие дворяне, и хотя правительство в 80-е годы сильно ограничило их традиционные привилегии, но коснуться основы дворянского влияния - землевладения- оно не могло. В Польше и Западном крае властям приходилось действовать через местное чиновничество, состоявшее, по словам Победоносцева, "из поляков или из русских, принявших польскую окраску". Для востока Империи реакционно-охранительная пресса и церковные власти наметили обширную программу переустройств (ликвидация духовных управлений мусульман Поволжья и Приуралья, ламаитов Забайкалья, сокращение числа мулл, мечетей и ламаитских монастырей-дацанов, ограничение участия "иноверцев" в сельском и родовом самоуправлении) 21 , однако реализовать удалось лишь некоторые из названных мер.

Власти в 1880 - 90-е годы, разумеется, понимали, что религиозный вопрос не решить силами государства: административным органам они отводили преимущественно "оборонительную" роль (пресечь возможные насилия "иноверцев", обеспечить условия для духовной проповеди). На деле такой симбиоз оказался нереальным: имея возможность в любой момент обратиться в полицию, священники и миссионеры предпочитали не утруждать себя духовной работой. Это было заметно и в Прибалтике, и в Холмском крае, и в других районах. "Многие несут наказания от судов и высылаются административным порядком... - писал в 1893 г. Победоносцев архиепископу Полтавскому Иллариону по поводу "штунды". - Но эти меры составляют лишь вспомогательное средство... Главное лекарство против штунды надо искать в церкви. К сожалению, однако, во всех почти епархиальных донесениях о штунде пишется о формальных увещеваниях да об административных мерах, но не видно исследования о том, каков священник в приходе и как он действует" 22 .

Все чаще религиозные кампании духовного ведомства сползали к голому административному принуждению: полиция и сельские власти избивали "штундистов", земские начальники штрафовали их и сажали под арест, губернские власти - высылали в отдаленные местности. Подобные меры вызывали шумный резонанс в России и за рубежом, широко использовались "левыми" в антиправительственной пропаганде, переключали религиозные движения в русло социального и политического протеста, отталкивали от правительства многих вполне лояльных и консервативных людей.

При этом гражданские власти в 1880-е годы далеко не сразу подключились к политике религиозных гонений, которая шла вразрез со сложившимся в России общественным и административным строем. Губернские власти отвечали отнюдь не за вероисповедную чистоту края, а за спокойствие и порядок на местах и избегали провоцировать общественные волнения своим вмешательством в религиозную

стр. 129


жизнь. Отказываясь высылать последователей "штунды", один из южнорусских губернаторов заявил архиерею: "Никакого преступления эти штундисты не сделали - живут они тихо, платят повинности, повинуются властям и потому пусть остаются" 23 .

К середине 1880-х годов, однако, состав местной администрации Победоносцеву удалось значительно изменить. Но тогда преградой на пути религиозных гонений оказался Сенат, призванный блюсти формальную законность. Он протестовал против "растяжимого" толкования местными властями законов о вероисповедных преступлениях: требовал не инкриминировать прибалтийским пасторам "совращений из православия", не разлучать супругов - бывших униатов, заключавших брак в костеле (закон карал только неисполнение православных обрядов крещения и погребения). При наказании "штундистов" Сенат требовал точно установить факт общественного богомоления и принадлежность сектантов именно к "штунде" (что было нелегко: по вероучению "штундизм" является фактически баптизмом, то есть признанным в России исповеданием) 24 . И хотя власти всегда находили возможность "обойти" решения Сената и наказать инаковерующих административным путем, все же разлад между духовным и судебным ведомствами влиял на работу государственного механизма.

Между тем, раздражая и озлобляя своими гонениями сектантов, светские власти, по сути, были бессильны справиться с ними: административные рычаги были слишком грубы, чтобы "ухватить" столь зыбкую и нематериальную субстанцию, как религиозное инакомыслие. Когда вышло распоряжение изъять из воинских частей "пашковскую" литературу, начальство тифлисского гарнизона, не мудрствуя лукаво, запретило низшим чинам читать какие бы то ни было религиозные издания. Полиция южнороссийских губерний, где распространялся "штундизм", стала арестовывать всех крестьян, замеченных в хорошем знании Библии, имевших дома Евангелие и религиозную литературу (даже синодального издания) 25 . Сбылось предсказание, сделанное еще в 60-е годы М. Н. Катковым: "Успешно противодействовать ереси или расколу может только сама же церковь... Система религиозных гонений - это значит церковь, вооруженная и организованная, как государство... Никакое правительство в настоящее время не может стать органом религиозных преследований" 26 .

Второе крупное препятствие на пути церковно-государственного курса 1880 - первой половины 90-х годов касалось отношений между православной церковью и русским обществом. Россия второй половины XIX в. далеко продвинулась по пути секуляризации общественной жизни, и ее нельзя было вернуть к прежним церковным нормам путем прямолинейных административных запретов. Когда в 1881 г. обер-прокурор потребовал отменить гуляния в канун праздника Воздвижения, столичный обер-полицмейстер ответил ему отказом: формально в этот день увеселения не запрещались, и представитель властей не мог действовать на основе личного усмотрения, а не законов; кроме того, устроители гуляний могли заявить претензии об убытках 27 . Впоследствии пришлось ослабить запрет и на открытие вблизи храмов питейных заведений; дважды (в 1885 и 1891 гг.) указывалось местным властям на необходимость твердо соблюдать все законы о браке и разводе. В конце 1890-х фактически отпал запрет на театральные представления в Великий пост.

Неловкие попытки перевоспитать общество административным принуждением нередко давали обратный эффект. Касаясь великопостных ограничений, известный публицист К. А. Скальковский недоумевал, "почему продолжается запрещение именно на все нравственные и разумные зрелища..., а рядом процветают цирки, фокусники, соблазнительные живые картины, куплеты и как венец всего - оперетка, распеваемая девицами самого невеликопостного направления, декольтированными не только сверху, сбоку, но и снизу" 28 . Стремление точно соблюсти многочисленные стеснения и ограничения в сфере брака и развода привело, по мнению многих современников, к падению популярности семейной жизни, росту проституции, увеличению числа внебрачных детей и незаконных сожительств 29 .

Третья и, пожалуй, самая сложная проблема касалась отношений между православной церковью и государством. Как только на рубеже 1870-х - 80-х годов была осознана необходимость возвысить роль церкви в обществе, сразу же встал вопрос о ее освобождении от бюрократической опеки. "Задача церкви, - писала в 1881 г. популярная газета "Церковно-общественный вестник", - нравственное возрождение

стр. 130


человечества, и в этом отношении следует возвратить ей всю необходимую свободу действия... Собственный интерес государства требует наивозможно большей действенности средств нравственного развития человечества, находящихся в распоряжении церкви, а это возможно только при полной свободе церкви, при независимости от стесняющих ее пут бюрократии". Либеральная и славянофильская пресса ("Голос", "Восток", "Русь", "Современные известия", "Церковно-общественный вестник") выдвинула программу церковных преобразований: передача власти на всех уровнях соборным органам, участие в них мирян; введение выборности священников (возможно, и архиереев); децентрализация власти 30 . Однако в условиях авторитарно-охранительного режима Александра III казенный контроль над церковью остался неизменным.

Сказались и личные склонности Победоносцева, разочарованного в доброй природе человека, убежденного в опасности всяких свободных, неподконтрольных действий. Обер-прокурор провел в церкви серьезные переустройства: уже в марте 1881 г. была отменена выборность благочинных, съезды духовенства ставились под жесткий контроль архиереев. Согласно духовно-учебным уставам 1884 г. выборы учебных начальств заменялись назначением (в семинариях эта мера коснулась и преподавательского состава), расширялись прерогативы ректора и власть архиерея над духовной школой.

В духовном ведомстве при Победоносцеве установился жесткий дисциплинарный режим; клириков, пытавшихся отстаивать свои права перед лицом начальства, ждала скорая и решительная кара. "С молодыми либеральными батюшками тогда не стеснялись... - вспоминал о 80-х - 90-х годах видный церковный деятель митрополит Евлогий (Георгиевский). - Многие оказались со сломанными душами, случалось, попадали под суд и, не выдержав тяжелых испытаний, кончали идеалисты пьяницами, погибали" 31 .

Тщательная богословская подготовка пастырей стала казаться начальству источником опасности и неким "излишеством", не оправданным условиями реальной жизни. Русские священники, подчеркивал обер-прокурор, "из народа вышли и от него не отделяются ни в житейском быту, ни в добродетелях, ни в самых недостатках, с народом и стоят и падают... Избави нас Боже дождаться той поры, когда наши пастыри... станут князьями посреди людей своих, в обстановке светского человека, в усложнении потребностей и желаний посреди народной скудости и простоты" 32 . Власти взяли курс на "опрощение" клира, пытаясь таким путем решить его материальные и пастырские проблемы. Епископ Дмитровский Амвросий (Ключарев) предложил в преддверии разукрупнения приходов (1880 г.) официально восстановить наследственность церковной службы, ставить в священники диаконов без семинарского образования и начетчиков- простолюдинов, обладающих скромными потребностями.

"Вместо бесплодного пересыпания религиозных понятий, стремления следить за современными идеями и развитием богословствующей мысли, - писал Амвросий в составленной по поручению обер-прокурора записке, - они будут отличаться практическими подвигами благочестия... Не охлажденные рационализмом школы, они будут ревнителями церковных уставов и блюстителями дорогой для народа церковной обрядности" 33 . И хотя большинство архиереев, которым была разослана для отзыва записка Амвросия, испугалось радикализма его предложений 34 , все же часть "опростительских" идей была реализована: Положение о духовенстве 1885 г. разрешало назначать священниками лиц без специального образования, простолюдины усиленно привлекались к "противораскольнической" и "противосектантской" работе.

В духовной школе уменьшалось число общеобразовательных предметов; большинство учебных курсов в академиях стало обязательным для всех студентов, ограничивалось время для самостоятельной научной работы. Диспут при защите магистерских диссертаций заменялся коллоквиумом без участия посторонних; докторские степени присуждались вовсе без защиты. С 1887 г. штат студентов-богословов был ограничен в соответствии с потребностью духовно- учебного ведомства в наставниках, в связи с чем число учащихся в академиях сократилось за 1883 - 1888 гг. на треть (с 1127 до 765).

Усиление утилитарно-прикладного характера духовной школы возрождало порядки времен Николая I - в некоторых семинариях и духовных училищах

стр. 131


возобновилось преподавание иконописания, медицины, агрономии. Усилилась сословная замкнутость духовной школы: вольнослушатели допускались в духовные академии лишь в виде исключения, а от своекоштных студентов требовалось проживание в общежитии. Усложнялся доступ в семинарии для иносословных. Повседневная жизнь воспитанников проходила под строгим надзором: запрещалось самовольно отлучаться из общежития, участвовать в публичных чествованиях общественных деятелей, собирать сходки, читать "неблагонадежную" литературу, под которой подразумевались и почти все периодические издания 35 .

Основами церковной проповеди провозглашались простота, опора на традиции, отдаленность от злобы дня. "Пастырь церкви нарушит свой долг, - говорилось в указе Синода 1883 г. - если в своей проповеди выступит судьей общественных дел и явлений не по разуму Богопреданного учения, хранимого церковью, а по мудрствованию человеческому, по духу своего века". Священники, в чьих проповедях было усмотрено нечто сомнительное, были обязаны предъявлять их начальству для предварительного просмотра 36 . Сам Победоносцев с недоверием относился ко всякому яркому деятелю в церковной среде, будь он даже убежденным консерватором - протоиереем Иоанном Кронштадским, епископом Антонием (Храповицким) 37 .

В итоге усилия духовного ведомства по ограждению духовной школы от современности оказались сродни попытке вычерпать море решетом: обер-прокурору приходилось постоянно напоминать учебным властям о необходимости строгого надзора за воспитанниками. "Нередко случалось, - констатировал Победоносцев в 1890г., - что то же развращающее чтение, которое запретным своим свойством привлекало воспитанников, составляло в то же время любимую духовную пищу... у самих начальников и преподавателей" 38 ). Когда в академиях и семинариях сокращалась выписка периодики, учащиеся заводили тайную библиотеку, начинали издавать рукописный журнал; несмотря на преследования, такие "кружки самообразования" возрождались каждые несколько лет. Их руководителей (по признанию администрации, самых способных и прилежных студентов) исключали из учебных заведений, высылали на родину, отдавали под надзор полиции 39 . Духовная власть, таким образом, сама рубила сук, на котором сидела.

Политика духовных властей вела и к иным тяжелым последствиям: принудительная церковность, насаждаемая в духовной школе посредством обязательного посещения богослужений, участия в церковном пении и чтении, давала, как правило, обратный эффект. "Нельзя молиться по приказу, из-под палки, в продолжение четырех часов, - писал преподаватель семинарии. - Воспитанник стоит и проклинает все. Я никогда нигде не слышал более страшных проклятий, чем за семинарской службой" 40 . Озлобление учащихся обращалось не только против учебных начальств и церкви, но и против всего государственного порядка в целом, о чем говорили непрерывные волнения в семинариях; обер-прокурор отмечал в 1890 г., что почти во всех делах о политических заговорах было зафиксировано участие семинаристов" 41 .

Намеченная Победоносцевым реформа приходского клира, будь она доведена до логического финала, понизила бы духовный, интеллектуальный облик священников до уровня основной массы мирян и, по сути, привела бы к отказу от пастырской роли церкви. В программе Амвросия - Победоносцева, замечал один из архиереев, звучит "неладная нота: ни к чему заботиться о духе, была бы соблюдена форма в деле удовлетворения религиозных потребностей нашего темного народа" 42 . Курс на "опрощение" был одним из симптомов кризиса самодержавной государственности: он подразумевал возвращение даже не к дореформенным, а к допетровским временам и предполагал отказ от важнейшей государственной традиции времен Империи - опоры на просвещение.

Централизация и авторитарный режим, царившие в духовном ведомстве, оборачивались пассивностью и безынициативностью духовенства, которое вяло и неохотно подключалось к победоносцевским программам развития церковной школы, проповедничества, миссионерства. Пассивность клира власти пытались "сломать" приказами, постоянно предписывая ему вдохновение при богослужении, образцовое поведение в быту и др. 43 , однако эффект подобных директив был невелик. "Много тяжкого, - писал в 1885 г. Победоносцев С. А. Рачинскому, - в инерции или даже в глухом противодействии нашей духовной среды и, Боже! какие крепкие нервы нужно иметь и сколько терпения, чтобы в ней вращаться и действовать" 44 .

стр. 132


Не добившись оживления церковной жизни, Победоносцев в то же время спровоцировал своей политикой трения с рядом гражданских ведомств, прежде всего с учебой администрацией. Чиновники Министерства народного просвещения не без основания видели в экспансии церковных школ угрозу своим позициям и исподтишка вредили духовному ведомству. Без энтузиазма отнеслось к церковно-школьному замыслу и Министерство внутренних дел, тем более что его с 1882 г. возглавлял бывший обер-прокурор Толстой. "Попы обманывают, что имеются у них какие-либо школы, - откровенно заявлял Толстой. - Я на их школы 15 копеек не дам" 45 .

Следует упомянуть и о печальной судьбе богословской науки, развитие которой было стеснено распоряжениями духовных властей, и о церковной журналистике, уровень которой снижался до простой назидательности" 46 . Все это было особенно опасно на пороге XX в., в условиях резкого обострения социальных проблем, все более настойчивого обращения интеллигенции к религиозным вопросам. Бюрократизм духовного ведомства мешал развитию движения церковных братств, не удалось нормализовать и отношения между пастырями и паствой в приходах: миряне по-прежнему были лишены права распоряжаться церковным имуществом, влиять на выбор клира и неохотно жертвовали средства на обеспечение духовенства 47 .

Церковь вступила в XX в. не только связанной бюрократическими путами, во многом отчужденной от общества и преисполненной обид на светскую власть, но и глубоко разобщенной внутренне: политика Победоносцева закрепляла в церкви застарелую рознь между белым и черным духовенством. Именно этот разлад во многом помешал созыву в 1905 - 1907 гг. церковного собора, негативно сказавшись на дальнейших судьбах русского православия.

В связи с тем, что Победоносцев явно благоволил черному духовенству (архиереям отошла большая часть прерогатив, отобранных у преподавательских корпораций и приходского клира, прекратился вызов священников в Синод, к руководству в духовной школе усиленно продвигались представители монашества), его нередко обвиняли в "клерикализме", называли "делегатом монахов перед правительством". Однако на деле самостоятельность высшей иерархии не расширилась: сильно сомневаясь в способности епископов правильно осознать интересы церкви, обер-прокурор сохранил прежнее всевластие канцелярии над Синодом. "Главное... назначение присутствующих в Синоде - это подписывать, - вспоминал один из крупных иерархов победоносцевской эпохи, лично близкий к обер-прокурору архиепископ Херсонский Никанор (Бровкович). - Синодальных протоколов и журналов приносят по домам множество, и все их приходится подписывать; согласен ли ты с их содержанием или нет, об этом никому не нужно знать, а все-таки требуется: "подписать"" 48 .

Первые же попытки возвысить роль религии показали Победоносцеву, что его предшественники оплетали церковь бюрократическими формальностями отнюдь не по злой воле и не только из-за "чиновничьего недомыслия". Ощутив некоторый прирост своего влияния, архиереи начали затяжную борьбу с гражданским начальством за верховенство на местах, чем доставили немало хлопот обер-прокурору. Епископы, кроме того, потребовали реального расширения своих управленческих прав, а Победоносцев все-таки был не "Никоном в вицмундире", а государственным чиновником, и поступиться прерогативами светской власти не мог. Наконец, архиереи, соединяя в своих руках административную власть с судебной, крайне неохотно наказывали клириков, виновных в конфликтах с прихожанами (чтобы не создавать впечатления о неблагополучии своей епархии). Это мешало бороться против распространенных в духовенстве пороков - пьянства, вымогательства и др.

В результате обер-прокурору приходилось все ужесточать контроль за архиереями. Епископов непрерывно перемещали из епархии в епархию, причем зачастую на значительные расстояния. В 1882 г. на кишиневскую кафедру был переведен архиерей из Казани, на его место поставлен рязанский преосвященный, на место последнего - сибирский. Из 49 епархиальных архиереев, перемещенных в 1881 - 1894 гг., 8 были переведены по два, и 8 - по три раза.

В среднем за год перемещалось по 3 епархиальных архиерея и по 3 викарных епископа, 4 викария получили назначения на самостоятельную кафедру; срок пребывания епархиального архиерея на одной кафедре ограничивался в среднем 5 годами.

стр. 133


Архиереи, вызванные в Синод, находились здесь в среднем около полутора лет, но с 1888 г. на летние месяцы их стали увольнять в епархии, вызывая на этот срок других епископов, прозванных "статистами". "Вот этим-то статистам, - писал управляющий синодальной библиотекой А. Н. Львов, - предлагают подписать угодное чиновникам решение по тому делу, по которому уже состоялось действительное определение Синода... Те, понятно, подписывают, и вот иногда митрополиты, помнящие, как они решали известное дело, получают указ, где говорится, что... Синод определил по этому поводу совсем другое" 49 .

Неудивительно, что со временем образ действий обер-прокурора начал вызывать острейшую неприязнь архиереев. Архиепископ Тверский Савва (Тихомиров), которому Победоносцев в 1889 г. указал на "возмутительную нетрезвость" духовенства его епархии, потребовал от обер- прокурора не пользоваться сведениями из сомнительных источников, не порицать архиерея при третьих лицах, зачастую прихожанах его епархии. "Жестокие слова Ваши, неизвестно на чем основанные, - писал архиепископ обер-прокурору, - распространяясь по епархии, возбуждают в духовенстве чувство глубокого оскорбления" 50 . Разговаривать подобным тоном с Победоносцевым мог позволить себе далеко не каждый архиерей: Савва был широко известен как ученый (историк, филолог, археограф), хорошо знакомый с царской семьей, однако и он постоянно с испугом выспрашивал свои знакомых - синодальных чиновников, не грозит ли ему перевод в захолустную епархию.

Примерно с конца 1880-х годов началась серия инцидентов, навсегда подорвавших влияние Победоносцева и фактически разрушивших проводимую им политику. Религиозные гонения в Прибалтике вызывали шумные скандалы на Западе, в российской прессе развернулась кампания, связанная с насильственным крещением бурят во время путешествия по Сибири наследника Николая Александровича (1891 г.). Недовольные засильем обер-прокурора церковно- общественные круги в начале 90-х годов подняли вопрос о восстановлении патриаршества и созыве церковного собора. Голод 1891 г. подчеркнул необеспеченность значительной части сельского духовенства, а последовавшие затем холерные беспорядки выявили его пастырское бессилие. Все это стало тяжелым ударом лично для Победоносцева. Петербургская знакомая архиепископа Саввы писала ему в 1892г., что в Страстную пятницу в храме во время богослужения обер-прокурор опустился на колени и зарыдал, а стоявший рядом сановник прошептал соседу: "Помоги ему, Господи, вынести" 51 .

Как соотносилась эта церковная политика с предшествовавшим курсом? Можно ли говорить о контрреформах в церкви? Сам Победоносцев был противником резких переустройств, расценивал свои начинания как частные "поправки", призванные лишь создать необходимые условия для духовно-учительской деятельности церкви. Однако основные мероприятия 1880- первой половины 1890-х годов - отмена выборности благочинных и ограничение самостоятельности съездов духовенства, духовно-учебные уставы 1884 г. и положение о духовенстве 1885 г., меры относительно Прибалтики и "штунды" - постепенно накапливаясь и наслаиваясь друг на друга, привели к пересмотру ключевых преобразований 60-х-70-х годов. В духовном ведомстве возродились многие принципы политики Николая I, что имело самые тяжелые последствия на пороге XX века.

К середине 1890-х годов обер-прокурор Победоносцев фактически отошел от дел, передоверив их своему заместителю В. К. Саблеру. "Победоносцев постарел и одряхлел, - отмечал в 1893г. Львов. - Никто не верит в долговечность и его самого, и его начинаний. Да и у него нет энергии" 52 . Каждый раз к новому году в духовном ведомстве возникали слухи о предстоящей отставке обер-прокурора. И хотя Победоносцев пробыл на своем посту до октября 1905 г., крупных начинаний в своем ведомстве он больше не предпринимал. В церковно- государственной политике воцарилась стагнация, прерванная только предреволюционным общественным брожением и революцией 1905 - 1907 годов 53 .

В обстановке революционного возбуждения, грандиозных общественных перемен имя Победоносцева стало символом всех темных сторон "старого порядка": обер-прокурора именовали "русским Торквемадой", "великим инквизитором", губителем православия. Вряд ли можно полностью согласиться с этой оценкой - большинство проблем в жизни государственной церкви возникло задолго до эпохи Александра III и Победоносцева. И все же нельзя отрицать, что власти в 1880 -

стр. 134


первой половине 1890-х годов сильно способствовали своей политикой усложнению и обострению этих проблем. События конца XIX в. показывали, что реально возвысить роль церкви, нормализовать ее отношения с иными конфессиями в условиях авторитарно-бюрократического режима было практически невозможно.

Примечания

1. Обзор деятельности ведомства православного исповедания за время царствования императора Александра III. СПб. 1901 (далее - Обзор); РУНКЕВИЧ С. Г. Русская церковь в XIX веке. СПб. 1901; АЙВАЗОВ И. Г. Законодательство по церковным делам в царствование императора Александра III. М. 1913; его же. Церковные вопросы в царствование императора Александра III. М. 1914.

2. НИКОЛЬСКИЙ Н. М. История русской церкви. М. 1985. (1-е изд. - 1930); ГРЕКУЛОВ Е. Ф. Церковь, самодержавие, народ. М. 1969.

3. ЛИТВАК Б. Г. Русское православие в XIX веке. В кн.: Русское православие: вехи истории. М. 1989.

4. SMOLITSCH I. Geschichte der russischen Kirche. 1700 - 1917. Bd. 1. Leiden. 1964. Bd. 2. Brl. 1991; SIMON G. Konstantin Petrovic Pobedonoscev und die Kirchenpolitik des Heiligen Sinod. Göttingen. 1969; BYRNES R. Robedonostsev. Bloomington-Lnd. 1968.

5. FREEZE G. The Parish Clergy in Nineteenth Century Russia. Princeton. 1983.

6. FREEZE G. Op. cit. p. 196, 335, 220 - 221, 239 - 243, 317 - 318; РИМСКИЙ С. В. Церковная реформа Александра П. - Вопросы истории, 1996, N 4.

7. ФЕОКТИСТОВ Е. М. За кулисами политики и литературы. Л. 1929, с. 169.

8. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840 - 41 по 1890 - 91 гг. СПб. 1897, с. 29, 81.

9. Исторический обзор деятельности Комитета Министров. Т. 4. СПб. 1902, с. 417, 418.

10. Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. М. 1925, с. 302.

11. ГЛИНСКИЙ Б. Б. Константин Петрович Победоносцев (материалы для биографии). - Исторический вестник, 1907, N 4, с. 262.

12. Обзор, с. 152 - 155, 68 - 69, 405 - 410, 700, 710. Количественный рост церковных школ продолжался до 1903 года. К этому времени их стало 44421 с 1 909684 учащимися, они составляли половину всех начальных училищ Империй и охватывали треть всех детей-школьников. Размер казенных ассигнований на церковные школы вырос к 1903 г. в 600 раз- до 10341916 руб. (Исторический очерк развития церковных школ за истекшее двадцатипятилетие (1884 - 1909). СПб. 1909. Приложение, с. 14 - 15, 21).

13. РУНКЕВИЧ С. Г. Русская церковь в XIX веке. СПб. 1901, с. 208 - 210.

14. Обзор, с. 1,20.

15. См.: Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 797, оп. 57, отд. 2, ст. 3, д. 85, л. 1 - 33об.; оп. 51, отд. 2, ст. 3, д. 128, л. 124 - 126об.; оп. 58, отд. 2, ст. 3, д. 281; оп. 60, отд. 2, ст. 3, д. 386, л. 91 - 96.

16. В этом духе выступала печать либерального ("Порядок", "Неделя", "Новости", "Страна", "Русские ведомости", "Голос", "Вестник Европы") и отчасти славянофильского ("Русь", "Современные известия") толка.

17. РГИА, ф. 797, оп. 54, отд. 2, ст. 3, д. 63а, л. 384об. - 385.

18. Старообрядцам было отказано в ходатайстве о распечатании алтарей храмов Рогожского кладбища, об отмене порицаний на старые обряды, содержащиеся в синодальных изданиях. Было сорвано признание старообрядческой иерархии Константинопольским патриархатом, местная администрация препятствовала починке старых и открытию новых старообрядческих "моленных".

19. РГИА, ф. 797, оп. 60, отд. 2, ст. 3, д. 386, л. 79(в)об.

20. По официальным данным, в западных губерниях за 1905 - 1907 гг. в католичество отпала 171 тыс. чел. (Отчет. 1905 - 1907, с. 29).

21. Церковный вестник, 1882, N 33; 1883, N 6. Извлечение из всеподданнейшего отчета обер- прокурора Святейшего Синода К. Победоносцева за 1883. СПб. 1885 (далее - Извлечение), с. 170, 175 - 177. Отчет. 1890 - 1891, с. 98 - 99, 109 - 111.

22. Письма К. П. Победоносцева преосвященному Иллариону, архиепископу Полтавскому. - Русский архив, 1916, N 1 - 6, с. 153.

23. РГИА, ф. 797, оп. 59, отд. 2, ст. 3, д. 196, л. 11об. - 12.

стр. 135


24. См.: КОНИ А. Ф. Униатские дела. Штундисты. Пасторские дела. В кн.: КОНИ А. Ф. На жизненном пути. Т. I. М. 1913, с. 572 - 654.

25. РГИА, ф. 797, оп. 54, отд. 2, ст. 3, д. 63а, л. 116об., 120 - 120об.; КОНИ А. Ф. Штундисты, с. 620 - 621.

26. КАТКОВ М. Н. О церкви. М. 1905, с. 78 - 79, 33.

27. К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1. Полутом 1. М. - Пг. 1923, с. 90.

28. СКАЛЬКОВСКИЙ К. А. Современная Россия. Т. 2. СПб. 1890, с. 336.

29. См.: РОЗАНОВ В. В. Семейный вопрос в России. Т. 1 - 2. СПб. 1903.

30. См.: Мнения печати по церковным вопросам. - Церковный вестник, 1881, N 5, 6, 12, 29.

31. Митрополит ЕВЛОГИЙ (ГЕОРГИЕВСКИЙ). Путь моей жизни. М. 1994, с. 34.

32. ПОБЕДОНОСЦЕВ К. П. Московский сборник. М. 1896, с. 214.

33. Цит. по: Архиепископ САВВА (ТИХОМИРОВ). Хроника моей жизни. Т. 6. Сергиев Посад. 1906, с. 304.

34. См.: РГИА, ф. 797, оп. 50. отд. 3, ст. 5, д. 182, ч. 1, л. 10об., ч. 2, л. 24, 99 - 100, 135об" 208 - 208об.

35. Обзор, с. 491 - 511, 559 - 567, 572 - 574, 591 - 621.

36. Там же, с. 431 - 434.

37. ГЛИНСКИЙ Б. Б. УК. соч, с. 264 - 265.

38. РГИА, ф. 797, оп. 60, отд. 1, ст. 2, д. 63, л. 11.

39. Там же, д. 64, л. 5об - 6, 8 - 8об., 21об., 24 - 24об.

40. Духовная школа. М. 1906, с. 82.

41. РГИА, ф. 797, оп. 60, отд. 1. ст. 2, д. 63. л. 11.

42. Там же, оп. 50, отд. 3, ст. 5, д. 182, ч. 2, л. 208 - 208об.

43. См.: Извлечение, 1882, с. 37, 79, 83; 1883, с. 23; Отчет, 1884, с. 181; 1885, с. 35; 1886, с. 85; 1887, с. 107; 1888 - 1889, с. 264 - 276; 1892 - 1893, с. 324.

44. Архиепископ НИКАНОР (БРОВКОВИЧ). Записки присутствующего в Святейшем Всероссийском Правительствующем Синоде. - Русский архив, 1906, N 8, с. 512.

45. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, ф. 631. Письма к С. А. Рачинскому. Апрель - июнь 1885 г., л. 177об.

46. ФЛОРОВСКИЙ Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс. 1991, с. 415 - 424.

47. Бюджетных средств, выделяемых на эти цели, было совершенно недостаточно: к 1905 г. пособия от казны получало около 60% причтов, средняя сумма ежегодного пособия составляла примерно 430 руб. на причт (подсчитано по: Отчет, 1905 - 1907. Приложение, с. 102).

48. Русский архив, 1906, N 8, с. 505.

49. ЛЬВОВ А. Н. Князья церкви. - Красный архив, 1930, N 2, с. 114 - 115.

50. Архиепископ САВВА (ТИХОМИРОВ). Хроника моей жизни. Т. 7. Сергиев Посад. 1807, с. 588 - 590.

51. Там же. Т. 9. Сергиев Посад. 1811, с. 236.

52. Красный архив, 1930, N 3, с. 108.

53. См.: ПОСПЕЛОВСКИЙ Д. Русская православная церковь: испытания начала XX века. Вопросы истории, 1983, N 1.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ЦЕРКОВЬ-ВЛАСТЬ-И-ОБЩЕСТВО-В-РОССИИ-1880-Е-ПЕРВАЯ-ПОЛОВИНА-1890-Х-ГОДОВ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. Ю. Полунов, ЦЕРКОВЬ, ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В РОССИИ (1880-Е - ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА 1890-Х ГОДОВ) // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 08.06.2021. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ЦЕРКОВЬ-ВЛАСТЬ-И-ОБЩЕСТВО-В-РОССИИ-1880-Е-ПЕРВАЯ-ПОЛОВИНА-1890-Х-ГОДОВ (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - А. Ю. Полунов:

А. Ю. Полунов → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
571 просмотров рейтинг
08.06.2021 (1025 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
14 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ЦЕРКОВЬ, ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В РОССИИ (1880-Е - ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА 1890-Х ГОДОВ)
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android