(ГЕНЕЗИС СОСЛОВИЯ ФЕОДАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА)

В литературе о раннефеодальных общественных отношениях понимание категории "челядь" и "холопы" не вызывало существенных расхождений. Признано, что челядь и холопы - это рабы. Такое единодушие среди ученых разных научных направлений и школ на протяжении более двух столетий - редкий факт в оценке исторического явления.

В работах дворянских и буржуазных историков характеристика челяди и холопов как рабов во многом основывалась на внешней аналогии с античным рабством. Однако для дворянско- буржуазной историографии она не имела принципиального значения, поскольку формы зависимости и эксплуатации изучались ею вне системы социально-экономических отношений в целом, преимущественно в формально-юридическом плане. Лишь немногие исследователи, стремясь к терминологической четкости, не подменяли слово "холоп" понятием "раб" или отмечали некоторые отличия древнерусского холопа от римского серва ¹ . В работах конца XIX - начала XX в. появилась тенденция показывать юридические и фактические права холопов, складывалось представление о холопе как субъекте права, в определенной мере правоспособном и дееспособном ² .

В советской исторической науке изучение челяди и холопов было продолжено на основе учения о закономерной смене общественно-экономических формаций. В оценке характера рабства в Древней Руси привлекал внимание вопрос: было ли оно патриархальным, тождественным рабству в рабовладельческом обществе или особым видом рабства, сохранившимся при феодализме: Однако исследователи не давали обоснования определению челяди и холопов как рабов, удовлетворяясь характеристиками, вытекавшими из общих представлений о рабстве как тяжелой форме эксплуатации и зависимости.

В дискуссиях 30-х годов понимание некоторыми историками челяди и холопов как рабов обусловливалось признанием рабовладельческой формации или рабовладельческого способа производства в качестве промежуточной стадии между родоплеменным строем и феодализмом на Руси (что не нашло подтверждения в последующих исследованиях) ³ . Имело место и механическое перенесение представлений о лучше изученных явлениях генезиса феодализма в условиях романо-германского синтеза (франкские сервы и французский серваж) на процесс становле-

¹ Ланге Н. Исследование об уголовном праве Русской Правды. СПб. 1860, с. 61.

² Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев. 1915, с. 403 - 405; Беляев П. И. Холопство и долговые отношения в древнерусском праве. - Юридический вестник, М., 1915,'кн. IX.

³ Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв. В кн.: Новосельцев А. П., Пашу то В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М. 1972, с. 135 - 146.

стр. 42

ния феодальных общественных отношений в восточнославянских землях ⁴ . Основным же признаком предполагаемого рабства на Руси оставалось бесправное положение челяди и холопов, возможность их продать, купить, завещать, почти безнаказанно убить ⁵ , т. е. их особый юридический статус ⁶ ; подчеркивая полноту власти господина, к ним применяли выражение "говорящее орудие" ⁷ . В этом же смысле говорилось о продолжении патриархального рабства ⁸ .

Но большей частью челядинство и холопство подводилось под понятие "рабство" без доказательств. На искусственность подобного отождествления указывает неудача попыток выработать научное определение холопства-рабства. Б. Д. Греков предложил использовать в качестве основополагающего критерия отношения собственности. По его мысли, в таком случае оказывались возможными два типа отношений: "Раб - собственность хозяина, живет на иждивении хозяина, средств производства не имеет, работает господским инвентарем на хозяина, никаких государственных повинностей не несет и рассматривается как объект гражданского права. Крепостной крестьянин имеет собственное хозяйство, основанное на личном труде, а в силу зависимости от своего хозяина-феодала обязан ему феодальной рентой и в то же время несет многочисленные государственные повинности" ⁹ . Отсюда следовало, что холопы ближе к первому типу, т. е. к рабам. Это определение удачно фиксировало наиболее существенные черты положения эксплуатируемых в развитом феодальном и рабовладельческом обществах, но в нем не учитывались более разнообразные отношения зависимости и собственности в условиях генезиса феодализма: из него выпадали отношения личной зависимости, связанные со службой, а не с процессом материального производства; оно не включало и лично зависимых, которые владели средствами производства.

По мнению А. А. Зимина, холопами в средневековой Руси "назывались люди, право владения которыми у господ было ничем не ограничено. Холоп не имел своей собственности и в любое время сам мог быть продан или отдан любому лицу. Холоп - это раб русского феодального общества". Желая все же указать, что холопы не абсолютно тождественны античным рабам, А. А. Зимин уточнил: холоп "мог быть посажен на землю и иметь ее участок в своем распоряжении. Церковь запрещала убийство холопа" ¹⁰ . Однако эти черты не являются отличительными: раб и в античном обществе мог иметь земельный надел, уплачивая с него господину часть дохода. Илоты, пенесты, клароты обладали определенными правами на обрабатываемую землю ¹¹ . Убийство раба или жестокое обращение с ним осуждались во многих рабовладельческих обществах, и даже в Римской империи, начиная с принципата, церковь не запрещала, но осуждала убийство холопа. Таким обра-

⁴ См. обсуждение докладов Б. Д. Грекова: Известия Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК), 1934, вып. 86; Историк-марксист, 1939, кн. 4, с. 191 -194; см. также: Смирнов И. И. О генезисе феодализма. В кн.: Проблемы истории материальной культуры. М. -Л. 1933; его же. Феодально-крепостническое общество. - Известия ГАИМК, 1934, вып. 99; Цвибак М. М. К вопросу о генезисе феодализма в Древней Руси. - Там же, 1934, вып. 103, и др.

⁵ Черепнин Л. В. Из истории формирования класса феодально-зависимого крестьянства на Руси. В кн.: Исторические записки. Т. 56. 1956, с. 237 - 243; его же. Русь, Спорные вопросы, с. 170 - 175.

⁶ Смирнов И. И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII веков. Л. 1963, с. 138.

⁷ Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. Л. 1947, с. 47 - 87.

⁸ Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М. -Л. 1939, с. 24 - 25; его же. Общественно- политический строй и право Киевского государства. М. 1949, е. 88 - 89; Черепнин Л. В. Из истории формирования класса, с. 237..

⁹ Греков Б. Д. Киевская Русь. М. 1953, с. 175.

¹⁰ Зимин А. А. Холопы на Руси (с древнейших времен до конца XV в.). М. 1973, с. 6.

¹¹ Шишова И. А. О статусе пенестов. - Вестник древней истории, 1975, N 3

стр. 43

зом, определения челяди и холопов как рабов продолжали основываться на внешних юридических признаках и аналогиях с античностью, но они не раскрывали сущности этих общественных категорий феодальной эпохи.

Трактовка челяди и холопов как рабов создавала затруднения и при объяснении их трансформации в феодально зависимых. Аналогиям с северофранцузским серважем и крепостными не хватало убедительности вследствие отсутствия соответствующего древнерусского материала. Не опираются на него и теоретические построения тех историков, кто считает, что феодальное хозяйство и феодальная собственность не могли сложиться минуя рабство ¹² . При распространении понятия "рабство" на различные категории зависимых ¹³ , предполагающем отсутствие феодально-зависимых, эксплуататорским классом должны считаться рабовладельцы, а указание на феодалов - господ рабов становится формальным ¹⁴ . При этом появление феодальной эксплуатации должно было объясняться разложением рабовладения, что не подтверждается фактически ¹⁵ и возвращает к недоказанным концепциям о рабовладельческой формации или развитом рабовладельческом способе производства как первой стадии истории классового общества в Древней Руси ¹⁶ .

При попытках теоретически обосновать широкое распространение рабства исследователи исходят из того, что первая форма деления общества на классы - появление рабовладельцев и рабов ¹⁷ . Эта мысль, высказанная В. И. Лениным в лекции "О государстве", всегда, конечно, учитывается при изучении обществ, где рабовладельческая формация сменяла разлагающийся родоплеменной строй. Однако нет оснований видеть в ссылке на приведенное высказывание Ленина теоретическое подтверждение характеристики челяди и холопов как рабов в Древней Руси. Там, подобно многим странам Центральной и Северной Европы, в результате разложения родоплеменного строя непосредственно развивалась феодальная система общественных отношений, тогда как первоначальное формирование классов рабовладельцев и рабов подразумевает существование раннерабовладельческого общества. Появление рабов и рабовладельцев Ф. Энгельс относил к родоплеменному обществу средней и высшей ступени варварства ¹⁸ . Это наблюдение имеет важнейшее значение для изучения патриархального рабства в доклассовом обществе и его последующей судьбы в раннефеодальной структуре.

¹² Цвибак М. М. Ук. соч., с. 92 - 93; Юшков С. В. Очерки, с. 25, 61 - 67; Зимин А. А. Ук. соч., с. 73 - 74, 82 - 83, 109 - 110; Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории. Л. 1974, с. 136. Понимание серважа как формы трансформации эксплуатации раба в древнерусском феодальном хозяйстве разделял Б. Д. Греков (Греков Б. Д. Ук. соч., с. 177).

¹³ А. А. Зимин отождествлял понятия "раб", "челядин", "холоп". По его мнению, последнее "употреблялось для обозначения всех категорий рабов", в том числе смердов, рядовичей, закупов (Зимин А. А. Ук. соч., с. 51 -142). По И. Я. Фроянову, рабами были челядь, холопы, "внутренние смерды", закупы-полурабы, изгои, пущен-ники, прощенники, задушные люди - полусвободные, освободившиеся от рабства, тогда как "основная масса рядовичей происходила из рабов" (Фроянов И. Я. Ук. соч., с. 100 - 151).

¹⁴ Черепнин Л. В. Еще раз о феодализме в Киевской Руси. В кн.: Из истории экономической и общественной жизни России. М. 1976, с. 21 - 22; Рыбаков Б. А. Смерды. -История СССР, 1979, N 1, с. 41 - 42.

¹⁵ Суждения И. Я. Фроянова о некоторой части владельческих смердов, которых "можно рассматривать как один из первых отрядов крепостных в России", или об изгоях, в среде которых были "и те, что постепенно приближались к крепостному состоянию и в конечном счете становились крепостными" (Фроянов И. Я. Ук. соч., с. 125, 145 - 146), имеют априорный характер.

¹⁰ Горемыкина В. И. К проблеме истории докапиталистических обществ (на материале Древней Руси). Минск. 1970; Пьянков А. П. Происхождение общественного и государственного строя Древней Руси. Минск. 1980.

¹⁷ См. Ленин В. И. ПСС. Т. 39, с. 68, 70.

¹⁸ См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 161 - 163.

стр. 44

Определению челяди и холопов как рабов на основе теоретического осмысления высказываний Ленина о рабстве посвящено исследование Е. И. Колычевой. В нем существование рабства обосновывается правовыми критериями ¹⁹ , но при этом упускается важная сторона ленинского определения рабства как свойственного определенной общественно-экономической формации производственного отношения: раб считался вещью, говорящим орудием. Как писал Ленин, в положении рабов "основным было то, что рабы не считались людьми; не только не считались гражданами, но и людьми. Римский закон рассматривал их как вещь" ²⁰ . При этом Ленин учитывал различие классов рабов и феодально зависимых крепостных, близких по форме эксплуатации, но принципиально разных по ее сути.

Определение челяди и холопов как рабов не опирается на конкретно-исторические данные, на специальный анализ форм эксплуатации и происхождения этих категорий зависимого населения. Задача данной статьи - рассмотреть генезис и социально-экономическое положение челяди и холопства, процесс становления холопства как класса-сословия в Древней Руси ²¹ .

Понятия "Celjadь", "челядь"; сhоlpъ; "холоп", и "robъ, "раб, относятся к праславянекой социальной терминологии. Celjadь - обобщенное название членов патриархальной семьи и рода с возрастающим уничижительным значением ²² , отличающее их от полноправных "мужей" - глав семей, воинов, членов племенного ополчения-войска, участников высшего органа племенного самоуправления и суда - веча. Происхождение понятия сhоlpъ неясно ²³ . Значение слова robъ, вторичное в эпоху родового строя, как и слова orbota, "работа", определяется понятиями "принудительный труд", "неволя" ²⁴ . Таким образом, праславянские термины, как можно предполагать, имеют значение, характерное для разных социальных систем: слово "челядь" появилось в результате половозрастного разделения труда в патриархальной семье или роде, "холоп" - там же, но с более узким значением; слово "раб" - порождение патриархального рабства, источником которого был плен.

Письменные памятники подтверждают данные о возникновении патриархального рабства путем захвата пленных в период распада праславянского единства, на стадии развитого родоплеменного общества эпохи "военной демократии". Византийские источники VI в. сообщают об относительной легкости освобождения рабов и мягких формах их

¹⁹ Колычева Е. И. Некоторые проблемы рабства и феодализма в трудах В. И. Ленина и в советской историографии. В кн.: Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма. М. 1970, с. 138.

²⁰ Ленин В. И. ПСС. Т. 39, с. 74 - 76.

²¹ Более подробные историографические обзоры см.: Правда Русская. Т. 2. М. -Л. 1947, с. 90 - 94; Греков Б. Д. Ук. соч., с. 162 - 164, 171 - 179; Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы, с. 170 - 178.

²² Трубачев О. Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. М. 1959, с. 149 - 151; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 4. М. 1973, с. 350; Свердлов М. Б. Общественный строй славян в VI- начале VII века. - Советское славяноведение, 1977, N 3, с. 54 - 56.

²³ Возможно, оно восходит к обрядовым инициациям и первоначально указывало только на возрастные отличия (см. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. Вып. 8. М. 1981, с. 62 - 64). Высказаны также предположения о более прямой семантической связи с социальными отношениями: "отколотый", "происходящий от", с возрастающим уничижительным значением (см. Schuster-Sews H. Zur Bezeichnung des Bauern im Slawischen: Cholpъ, kъmetь, smrdъ. - Zeitschrift fur Slawistik. Brl. 1964. Bd. IX, H. 2, S. 243) и предположение о заимствовании слова из иранской корневой системы со значением "захваченный в качестве добычи" (Абаев В. И. Несколько замечаний к славянским этимологиям. В кн.: Проблемы истории и диалектологии славянских языков. М. 1971 с. 14).

²⁴ Трубачев О. Н. Ук. соч., с. 39 - 46.

стр. 45

эксплуатации в виде военной службы. Источники же о германцах I в. н. э., находившихся на той же стадии общественного развития, показывают, как патриархальные рабы эксплуатировались в господских хозяйствах. По словам Тацита, раб платил только оброк, подобно колону, и сам распоряжался в своем хозяйстве и семье - при полном, однако, отсутствии правовой защиты от всевластия господина ²⁵ .

Источники IX-X вв. позволяют лишь в общих чертах проследить процесс образования классов в Древнерусском государстве. Они содержат многочисленные данные о войнах русов и о захвате ими пленных, которых продавали на рынках Центральной Европы, Византии и мусульманского Востока ²⁶ . Но захват и перераспределение пленных не являлись самоцелью: социально- экономическое положение зависимых определялось их местом в системе общественного производства и формами эксплуатации, а таких сведений крайне мало. В "Повести временных лет" указывалось, что пленных жителей Искоростеня княгиня Ольга "работе предасть мужемъ своимъ, а прокъ их остави платити дань" ²⁷ . Судя по контексту этого сообщения, а также по употреблению слова "работа" в русских памятниках XI-XII вв., речь идет о подневольном труде в домашнем хозяйстве господина и на сельских работах ²⁸ Более конкретных сведений об эксплуатации пленных в господских хозяйствах IX-X вв. нет.

Значительно расширяет представление о генезисе лично зависимого населения Древней Руси анализ русско-византийских договоров первой половины X века. В них большое внимание уделяется поимке и возвращению хозяевам беглых челядинов (договор 911 г., ст. 12; договор 944 г., ст. 3, 4) ²⁹ . Судя по договору 911 г., челядь могла принадлежать не только князьям и боярам, но и купцам ("но и гости аще погубиша челядинъ"). Статьи о поимке беглой челяди стоят в договоре 944 г. сразу же за вводными, что говорит о большом значении, которое придавалось этому вопросу. Челядина могли украсть (911 г., ст. 12). Его продавали, на что указывает "челядинная цена", которая учитывалась при выкупе (911 г., ст. 9) ³⁰ . Других прямых данных о продаже русскими челяди в X в. нет.

Очевидна полная зависимость челяди от господина. Договоры позволяют и более точно определить социальное положение челяди в первой половине X в. В ст. 12 договора 911 г. записано: "О том аще украден будеть челядинъ рускыи, или ускочит, или по нужи продан будеть, и жаловати начнут Русь, да покажеться таковое от челядина ³¹ и да поимуть и в Русь" ³² . В понимании этого текста важно определить лицо, которое "по нужи" продавало челядина, и понять слова "по нужи". В первом казусе ("еще украден будеть") подразумеваются три лица: челядин, господин и вор. Во втором казусе ("или ускочит") определяются отношения двух лиц: челядина и господина. В третьем неясно,

²⁵ Tacitus. Germania, XXV; Свердлов М. Б. Ук. соч., с. 54 - 55.

²⁶ Зимин А. А. У к. соч., с. 21 - 28.

²⁷ ПСРЛ. Т. I. М. 1962, стб. 59 - 60; т. II. М. 1962, стб. 48.

²⁸ Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка, Т. 3. СПб. 1903, стб. 2 - 4; Черепнин Л. В. Из истории формирования класса, с. 237 - 238-.

²⁹ Здесь и далее номера статей договоров приводятся по изданию: Памятники русского права (далее - ПРП). Вып. 1. М. 1952.

³⁰ По мнению А. А. Зимина, "челядинная цена" - это отрабатываемая выкупная цена пленника, и в этом случае она не свидетельствует о продаже челяди (А. А. Зимин. Ук. соч., с. 30 - 33).

³¹ Ф. Миклошич, А. А. Шахматов, Д. С. Лихачев исправляют: "о челядине" (Шахматов А. А. Повесть временных лет. Т. 1. Пг. 1916, с. 39; Повесть временных лет (далее - ПВЛ). Т. 1. М. -Л. 1950, с. 28). В Лаврентьевской, Ипатьевской, Кенигсбергской летописях - "от челядина". Поскольку первая конъектура значительно изменяет смысл текста, представляется более верным чтение, предложенное А. А. Зиминым (ПРП. Т. 1, с. 9).

³² ПСРЛ. Т. I, стб. 36; ПСРЛ. Т. II, стб. 27.

стр. 46

кем продан "по нужи" челядин - господином или третьим лицом ³³ . Как полагал А. А. Зимин, здесь речь идет о принудительной продаже челядина вследствие того, что господин "пустил его "в торг", а он наделал каких-то долгов, выплатить которые господин оказался не в состоянии или просто не захотел" ³⁴ . В подтверждение этого мнения А. А. Зимин сослался на слова В. О. Ключевского: "Еще в X в. арабские, писатели заметили, что русские купцы имели обычай поручать своим рабам ведение торговых дел" ³⁵ . К сожалению, В. О. Ключевский не назвал арабских авторов, чьи известия он имел в виду, и это не дает возможности убедиться в аргументированности ссылки А. А. Зимина. Не кажется убедительным и предложенное им толкование взаимоотношений челядина и господина, основанное на перенесении в X в. юридических норм, действовавших, согласно пространной редакции "Русской Правды" (далее - ПП), 200 лет спустя.

Слово "нужа" в памятниках XI - XII вв. использовалось в значениях "нужда, необходимость", "принуждение, насилие", "притеснение" и т. д. ³⁶ . Поэтому, судя по формулировке договора 911 г., господин продавал челядина, нарушая его права. Если предположить насильственную продажу челядина третьим лицом, пришлось бы считать, что данный казус фиксирует нарушение прав собственности господина. Во всех случаях основанием для возвращения челядина была жалоба "Руси", т. е. господина или стоящих за господином или челядином лиц. Нарушение права собственности на челядина уже упоминалось в первом казусе о краже челядина, поэтому насильственная продажа третьим лицом является лишь вариантом первого случая. В композиции статьи - это неудачный повтор после казуса бегства челядина. Если считать третий казус фиксацией отношений трех лиц - господина, челядина и Руси, которая обжалует такую продажу, - то он воспринимается как большая новая тема в отношениях господина и челядина по сравнению с первым и вторым казусами. Поэтому представляется, что продажа "по нужи" предусматривает продажу челядина господином под принуждением или по нужде, по необходимости. В этом случае складывалось, казалось бы, парадоксальное положение. Русь могла обжаловать такую продажу, и челядин возвращался на Русь. Вместе с тем существовала "челядинная цена", что свидетельствовало о продаже русскими челяди в Византию.

Вероятно, в этом противоречия нет. Существовала челядь, которую продавали, - патриархальные рабы; за ними не стояли семейно-родственные коллективы. Но была и такая челядь, продажа которой не допускалась, а в случае продажи насильно или по необходимости, челядина по жалобе со стороны Руси могли возвратить на Русь. Это явление объясняется широким значением термина "челядин", восходящим к родоплеменному обществу. Членов большой патриархальной семьи и зависимых соплеменников, по разным причинам неравноправных, продавать было нельзя. Тогда становится понятным, почему в случае кражи, бегства и продажи челядина учитываются не только жалобы Руси, но и показание самого челядина, т. е. за ним признается право юридического лица. Использование термина "челядин" для обозначения различных групп зависимых людей свидетельствует о сохранении его широкого значения в X веке. Именно поэтому и для обозначения

³³ Ранее автор данной работы считал, что целью ст. 12 было удовлетворение византийской стороной жалоб Руси о челяди, и поэтому ограничивал все три казуса отношениями челядина и господина (см. Свердлов М. Б. Об общественной категории "челядь" в Древней Руси. В кн.: Проблемы истории феодальной России. Л. 1971, с. 55). Такая интерпретация ограничивает возможности толкования ст. 12 и вызвала справедливый упрек А. А. Зимина, который обратил внимание на то, что в первом казусе подразумеваются три лица (Зимин А. А. Ук. соч., с. 36, прим. 115).

³⁴ Зимин А. А. Ук. соч., с. 37. ?

³⁵ Ключевский В. О. Соч. Т. 7. М. 1959, с. 35Э.

³⁶ Срезневский И. И. Материалы... Т. 2. СПб. 1895, стб. 473 - 474.

стр. 47

беглого зависимого византийца в договоре 944 г. использован тот же термин, хотя в Византии середины X в. существовала сложная система феодальной эксплуатации. Неразвитость терминологии, обозначающей зависимое население, нашла выражение в лексике перевода договоров, который, возможно, был близок ко времени их заключения ³⁷ .

Терминология арабских источников начала X в. также позволяет проследить различия в обозначении зависимых на Руси, которых многие исследователи называют одним словом - "рабы". Как писал Ибн Русте, русы "относятся хорошо к своим рабам" ³⁸ . В его тексте использовано слово ракик, т. е. такой раб, которого продавали. Вместе с тем современник Ибн Русте Ибн Фадлан наблюдал в Булгаре, что у русов были бедняки и "невольники" ³⁹ . Ибн Фадлан проводил различие между богатыми русами, бедными и зависимыми ⁴⁰ , которых он назвал "мамлюками". Естественно предположить, что ими были челядины, которых не продавали, как рабов ⁴¹ , но которые попали в зависимость от своих господ.

Договоры 911 и 944 гг. могут дать некоторое представление и о развитии социальной терминологии зависимого населения на Руси в IX-X веках. В текстах обоих договоров строго различаются челядины и "полоняники", статьи о них являются самостоятельными. "Полоняник" захвачен в другой стране, его продают, покупают и выкупают. Челядин бежит от хозяина (может прихватить и его добро), его могут украсть или насильно продать. Русские, "работающие у грек", выкупаются на Русь, если они "пленьници", а не челядъ (911 г., ст. 9, 11, 12; 944 г., ст. 3, 4, 7) ⁴² . Подобные различия свидетельствуют о том, что термины "полоняник" и "челядин" были в X в. не равнозначны. "Полоняник" представлял собой товар для продажи, захваченный на войне. Владение им продолжалось от захвата или купли до продажи. Челядин же был тесно связан с хозяйством господина. Он собственность господина и предмет продажи.

В распоряжении судьбой челяди различного происхождения есть ограничения - реликт патриархальных большесемейных отношений родоплеменного общества. Явления такого рода свидетельствуют о продолжавшихся на Руси процессах имущественной социальной дифференциации свободного населения, часть которого попадала в состав челяди. Поэтому, учитывая терминологическую четкость текста договоров, не следует называть "полоняников" челядинами и наоборот, а обе категории зависимого населения - рабами или холопами без доказательства идентичности их социального положения. В XI - XIII вв. постоянное включение пленников в состав челяди, зависимого от господина населения, привело к тому, что понятие "челядь" перекрыло понятие "полоняник", и в древнерусском языке появилось устойчивое языковое сращение "ополонишася челядью и скотом" ⁴³ .

В XI-XIII вв. и позднее челядь продолжала подвергаться тяжелой эксплуатации. Правовое и фактическое положение челяди было та-

³⁷ Обнорский С. П. Избранные работы по русскому языку. М. 1960, с. 118 - 120.

³⁸ См. Хвольсон Л. А. Известия о... славянах и русах... Иб" Дзета. СПб. 1869, с. 36 (арабский текст).

³⁹ Это важное различие в словоупотреблении Ибн Фадлана ("абд" - раб как таковой, "гулям" - "отрок", молодой раб, и "мамлюк" - невольник, свободный человек, обращенный в рабство) отметил А. П. Ковалевский (Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921 - 922 гг. Харьков. 1956, с. 143, 243, прим. 736, 639).

⁴⁰ Там же, с. 143.

⁴¹ Царь булгар в виде пошлины брал себе каждого десятого раба ("ракик") из тех, кого русы везли на продажу (там же, с. 141, 233, прим. 653).

⁴² О выкупе см. Зимин А. А. Ук. соч., с. 30 - 36.

⁴³ См. Свердлов М. Б. Об общественной категории "челядь" в Древней Руси, с. 56 - 58.

стр. 48

ково, что ее дарили, передавали по наследству, истязали: за убийство челядина господин подвергался только церковной епитимье ⁴⁴ . Именно эти сообщения находятся в основе представлений о челяди как рабах. Однако существенные черты общественного статуса челядина остаются неопределенными: от других категорий зависимого населения челядина отличает то, что "Русская Правда" не указывает штрафа за его убийство; неясны источники происхождения челяди. Летописцы называют челядью пленников вне зависимости от их прежнего, до плена, состояния ⁴⁵ , что говорит о расширении понятия "челядин". Поэтому представляется верным мнение, согласно которому захваченные в плен, будь то "люди", смерды, или холопы, назывались челядью, причем захваченные пленники - челядь могли использоваться в хозяйстве или продаваться ⁴⁶ . Сторонники мнения о широком развитии рабовладения на Руси отождествляют их с рабами. Однако "Повесть временных лет" сообщает о поселении князьями пленников ⁴⁷ - свидетельство не рабской их зависимости, а стремления князей экономически укрепить свои владения, что было обычной для раннего средневековья формой перелива рабочей силы ⁴⁸ . Показательно, что предотвращение захвата в плен челяди (в широком смысле - зависимого населения) стало проблемой международного права, и в русско-польском договоре (ок. 1230 г.) особо оговаривалось запрещение убивать или угонять челядь ⁴⁹ .

Таким образом, на протяжении X -XIII вв. (и в последующее время) словом "челядь" обозначался широкий круг зависимого населения, связанного с господским владением. В переводной литературе термин "челядь" также означал широкие группы зависимого населения ⁵⁰ . Впрочем, по мнению А. А. Зимина, старый термин "челядин" в княжеском уставе, включенном в Краткую редакцию "Русской Правды" (по различным датировкам, от 1032г. до 1072г.), заменен новым - "холоп", обозначавшим теперь "все категории рабов", а термин "челядин" "на целое столетие" исчез из летописи и "Русской Правды" ⁵¹ . Однако ниже А. А. Зимин приводит записи "Повести временных лет" под 1096 и 1103 гг., где речь идет о захвате челяди; ПП продолжает использовать термин "челядин", не заменяя его "холопом", что опровергает высказанное автором мнение. Отсутствие "челядина" в статьях княжеского домениального устава скорее является подтверждением

⁴⁴ ПСРЛ. Т. 1, стб. 54, 62, 67; Памятники древней письменности. Вып. 72. СПб. 1888, с. 25; Смирнов С. И. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. Ч. 1, - ЧОИДР. Кн. 3. М. 1912, с. 54, 121, 141, 244; Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. М. 1976, с. 210; Акты исторические. Т. 1. СПб. 1841, с. 161 - 163.

⁴⁵ ПСРЛ, т. I, стб. 228, 248, 279; т. II, стб. 502, 540, 757 ел.

⁴⁶ Греков Б. Д. Ук. соч., с. 166 - 169 (ср. критику этого мнения: Покровский С. А. Общественный строй Древнерусского государства. - Труды Всесоюзного юридического заочного ин-та, 1970, т. XIV, с. 155). Возражения И. Я. Фроянова, по мнению которого челядью назывались только пленники-рабы, также основаны на одностороннем толковании источников, что уже отмечалось в литературе (см. Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы, с. 171 -172; его же. Еще раз о феодализме в Киевской Руси, с. 19 - 20; Зимин А. А. Ук. соч., с. 75).

⁴⁷ 1031 г.: "Ярослав посади своя (пленных поляков. - М. С.) по Ръси, и суть до сего дне"; 1097 г.: "И посем хотелъ есмь переяти болгары дунайскые и посадити я у себе"; 1116 г.: "Ярополкъ же сруби городъ Желъди дрьючаномъ, их же бе полонилъ" (ПСРЛ, т. I, стб. 150, 266, 291; т. II, стб. 137, 240, 283).

⁴⁸ В южнорусском и новгородском летописании XII-XIII вв. встречаются общие указания на челядь в селах князей и бояр, но конкретные формы ее эксплуатации не указываются, что является, по-видимому, следствием неопределенности этого понятия (ПСРЛ. Т. II, стб. 492 - 498; Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М. -Л. 1950 (далее - НПЛ), с. 51, 248; см. также: Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М. -Л. 1949, с. 161; Греков Б. Д. Ук. соч., с. 167; Черепнин Л. В. Из истории формирования класса, с. 242; его же. Русь. Спорные вопросы, с. 173 - 174).

⁴⁹ См. Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М. 1968, с. 253.

⁵⁰ См. Греков Б. Д. Ук. соч., с, 164 - 165, 168.

⁵¹ Зимин А. А. Ук. соч., с 74.

стр. 49

широкого содержания понятия поскольку в них конкретно названы категории зависимых людей, и общий обезличивающий термин неуместен. Как отметил В. В. Мавродин, "всякий холоп - челядин, но не всякий челядин - холоп" ⁵² .

В результате социально-экономических изменений, последовавших за распадом праславянского единства, к XI в. коренным образом изменилось содержание понятий "раб" и "холоп" в древнерусском языке. Слово "рабъ" перестало обозначать зависимого человека, что объясняется, вероятно, исчезновением патриархальных рабов ⁵³ . Термин же "холоп" в XI в. стал обозначением не семейно-возрастной, а общественной категории. Впервые он используется в "Повести временных лет" при изложении библейского сюжета (под 986 г., но запись сделана в конце 30-х или первой половине 40-х годов XI в. ⁵⁴ ) и в ст. 17 Краткой редакции "Русской Правды" (КП), вероятно, более поздней по сравнению с предыдущими ⁵⁵ . Однако из этого еще не следует, что холопы были новым по отношению к челяди терминологическим или социальным явлением. В формулировках русско-византийских договоров и ст. 1 -16 КП использовалось обобщающее понятие "челядь" ("челядин"). Таким образом, "Правда Ярослава" (ст. 1 -18 КП) является первым по времени светским письменным памятником, где могла быть указана конкретная категория зависимых - холопы, и она там названа.

На основании ст. 17 можно судить о холопстве как о сложившемся институте ⁵⁶ . В ней указано, что: 1) господин может при желании защитить своего холопа, который ударил "свободного мужа", 2) "хоромы" господина являются местом, где холоп, совершивший преступление, находится в безопасности, если господин не захочет выдать его на расправу ⁵⁷ , и тогда господин должен уплатить штраф в 12 гривен. Таким образом, ст. 17 утверждает право владельца на защиту зависимых от него холопов ⁵⁸ . Вместе с тем она свидетельствует о власти господина по отношению к холопу, о связи холопа с господином и его двором, наконец, характеризует положение холопа по отношению к свободным. Все это указывает на то, что холопство представляло собой определенную сложившуюся категорию, которая попала в КП лишь из-за необходимости зафиксировать описанный в ней казус. В отличие от статей о челяди "княжеский домениальный устав" в Краткой редакции указывает штрафы за убийство чужого холопа и его увод (ст. 24, 26, 27, 29). Из этих четырех статей следует, что в XI в. холопы занимали в княжеском домениальном хозяйстве разное положение: одни входили в систему управления (сельские и ратайные старосты, кормильцы и кормилицы), другие - в систему непосредственного производства. Это сказалось на величине штрафа за убийство: соответственно 12 и 5 гривен.

Таким образом, уже беглые упоминания холопов в Краткой редакции "Русской Правды" позволяют проследить значительную эволюцию

⁵² Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л. 1945, с. 157.

⁵³ Оно употреблялось лишь в памятниках христианской и переводной литературы, что свидетельствует о вторичном появлении слова у восточных славян с распространением христианства (Фасмер М. Ук. соч. Т. 3. М. 1971, с. 427).

⁵⁴ Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л. 1940, с. 26 - 28; ПВЛ. Ч. II. М. -Л. 1950, с. 60 - 77.

⁵⁵ ПСРЛ. Т. II, с. 84; Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Русская Правда. В кн. Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М. 1965, с. 161 -162.

⁵⁶ Романов Б. А. Ук. соч., с. 52 - 53.

⁵⁷ Мы присоединяемся к интерпретации слова "пояти" как "взять господину" виновного холопа (а не "взять у господина"), что согласуется со ст. 11 Краткой редакции и ст. 65 Пространной редакции (Зимин А. А. Ук. соч., с. 64 - 65).

⁵⁸ Зимин А. А. Ук. соч., с. 64.

стр. 50

понятия "холоп" на протяжении 500 лет, от распада родоплеменного общества до становления раннефеодального строя. В процессе формирования классов термин превратился из обозначения неполноправного члена племени или большой семьи (подростка или лишенного родственных связей) в название определенной группы зависимого населения. Данные Краткой редакции "Русской Правды" до некоторой степени характеризуют общественное положение холопов и их место в господском хозяйстве. Однако вследствие неразвитости судебника эти данные не раскрывают пути превращения свободного и зависимого населения в холопов, социально- экономический статус последних, объем их юридических прав и т. д. Поэтому приведенные известия источников позволяют лишь в самых общих чертах судить об эволюции холопства до середины XI века.

Материалы XII в., прежде всего Пространная редакция "Русской Правды", в полной мере раскрывают положение холопов в древнерусском обществе ⁵⁹ . Ст. 110 указывает следующие источники полного (обельного) холопства: 1) самопродажа, хотя бы фиктивная, свободного в холопы, обставленная формальными удостоверениями добровольности сделки, а также действительная продажа человека третьим лицом ⁶⁰ , 2) женитьба свободного на "робе" без договора (ряда), 3) поступление без договора на службу в должность управляющего господским хозяйством (тиуна) или оформление перехода в эту должность посредством символической процедуры привязывания ключа. При заключении соглашения о сохранении свободы в двух последних случаях подряжающиеся лица оставались свободными. Обельными холопами становились закупвор и беглый закуп (ст. 64, 56). Законодатели стремились точно определить юридические основания для установления холопства (ст. 61, 111) и тем самым ограничить круг похолопляемых людей. В холопов превращались купцы, погубившие по своей вине чужой товар или деньги (ст. 54) ⁶¹ . Включение пленников в число холопов можно предполагать, конкретных же данных о формах их эксплуатации в господском хозяйстве нет. Одним из источников холопов, как и челяди в целом, было их воспроизводство, поскольку дети холопов наследовали их социальный статус (ст. 99).

Новая по сравнению с Краткой редакцией ст. 15 Пространной редакции о штрафе в 12 гривен за убийство ремесленника или ремесленницы приравнивает их к кормильцам. Этот факт имеет отношение к дискуссионному вопросу о судьбах холопства в XII-XIII веках. По И. И. Смирнову, роль холопов в феодальном хозяйстве возрастала, по А. А. Зимину - сокращалась. Если Смирнов основывался на нормах статей 40, 46, 89, расширяющих сведения о юридическом и социальном положении холопов, то Зимин исходил из общей концепции сокращения холопства-рабства. Поскольку толкование тех же статей Зиминым - концепционное, а не текстологическое (в отличие от убедительного объяснения ст. 40 Пространной редакции, согласно которому в ней речь идет о ворах-свободных, а не холопах), причем новые нормы рассматриваются как юридические нововведения (подразумевающие новые со-

⁵⁹ Обстоятельный разбор правового и фактического положения холопов в XII- XIII вв. см.: Смирнов И. И. Очерки, с. 108 - 229; Зимин А. А. Ук. соч., с. 170- 197. Следует, однако, иметь в виду, что наблюдения А. А. Зимина предполагают причисление к холопам закупов и смердов, а также превращение рабской зависимости некоторых категорий холопов в феодальную зависимость, что осталось недоказанным.

⁶⁰ Романов Б. А. Ук. соч., с. 83 - 84.

⁶¹ В историографии нет единства мнений: "продавался" ли сам купец или только его имущество (Правда Русская. Т. II. М. -Л. 1947, с. 430 - 434; Зимин А. А. Ук. соч., с. !65 - 169), однако характер употребления слова "продать" в памятниках XII в. подтверждает мнение Б. А. Романова об участии в торговых предприятиях феодала "бывших купцов" - холопов (Романов Б. А. Ук- соч., с. 78 - 79).

стр. 51

циальные явления) ⁶² , нам представляется, что А. А. Зимин не опроверг точки зрения И. И. Смирнова.

В число холопов попадали люди разных общественных состояний: лично свободные - юридически и экономически независимые; экономически зависимые и ограниченные в правах, но сохранившие свободу закупы ⁶³ ; вероятно, пленники; дети холопов. Методы похолопления также были различными, однако их можно систематизировать и сгруппировать следующим образом: 1) насилие - наказание закупов, не исполнивших обязательства купцов, продажа третьим лицом, вероятно, плен, 2) свободный переход в холопы (действительная или фиктивная самопродажа, поступление на службу), мотивированный экономическими причинами, 3) добровольный переход в холопы в результате женитьбы на "робе", 4) преемственность холопьего состояния.

Холопы принадлежали князю, боярину (ст. 46, 66), "чернецу" (ст. 46), т. е. монаху, а не монастырю ⁶⁴ . В источниках содержатся сведения и о том, что делали холопы у своих господ. Холопы служили тиунами (ст. 66, 110). Холопы и "робы" являлись также кормильцами и кормилицами детей феодалов (ст. 17). Были среди холопов и ремесленники (ст. 15). В историографии отмечалось, что холопы были заняты также в сельском хозяйстве, хотя этот вывод сделан на основе только агиографических памятников ⁶⁵ , в которых использовалось нивелирующее понятие "раб", не соответствующее реальным категориям древнерусского зависимого населения. Пространная редакция "Русской Правды" дает основания предполагать, что земледельца-закупа не лишали земли и хозяйства в случае его превращения в холопа за бегство или воровство (ст. 56, 64). Лично свободный землевладелец мог стать холопом через акт символической или действительной продажи (ст. 110). Нет данных о том, что господин в XI -XIII вв. сажал холопов на землю. Но определенная часть холопов или челяди все же была занята на господской пашне или, по мнению Л. В. Черепнина, на барщине ⁶⁶ . Холопы (видимо, бывшие свободные купцы) были заняты в денежных и торговых операциях, и господин отвечал за своего холопа в случае неудач (должен был платить за него), при этом ограничивалось право господина отдать холопа-неудачника за долги (ст. 116 - 119) ⁶⁷ .

Холоп стал настолько органичной частью ближайшего окружения феодала, что митрополит Кирилл в "Правиле" 1274 г. должен был специально оговорить запрещение ставить "раба на священичество", если тот не отпущен ранее на свободу⁶⁸ . Видимо, холопы являлись также прислугой в господском хозяйстве, однако известий о таком применении их труда нет.

⁶² Смирнов И. И. Очерки, с. 127 - 143; Зимин А. А- Ук. соч., с. 173 - 181.

⁶³ Свердлов М. Б. К изучению формирования феодально зависимого крестьянства в Древней Руси (Закупы Русской Правды), - История СССР, 1978, N 2.

⁶⁴ Судя по ст. 46, крупные феодалы, князья и бояре, постригаясь в монахи, могли брать с собой в услужение холопов. В монастырях те продолжали быть холопами чернецов-монахов. Б. А. Романов показал, что в памятниках церковной литературы есть сведения о таких "чернечьских" холопах (названных там обычным церковным обозначением зависимых людей - рабами). А. А. Зимин не обратил внимания на то, что в ст. 46 говорится о принадлежности холопов "чернецу", а не монастырю, и не оспорил комментарий Б. А. Романова, поэтому его толкование ст. 46 как свидетельства о широком обозначении холопами монастырского зависимого населения (Зимин А. А. У к. соч., с. 179) не представляется убедительным (см. также о холопах новгородских епископов Луки и Стефана под 1055 и 1068 гг. -НПЛ, с. 183; Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. IV, вып. 1. Пгр. 1915, с. 118, 125).

⁶⁵ Романов Б. А. Ук. соч., с. 61 - 62; Черепнин Л. В. Из истории формирования класса, с. 238 - 239.

⁶⁶ Черепнин Л. В. Из истории формирования класса, с. 238; ср. Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб. 1911, с. 17.

⁶⁷ См. Смирнов И. И. Очерки, с. 175 - 186.

⁶⁸ Правило Кирилла, митрополита русского. В кн. Русская историческая библиотека. Т. VI. СПб 1908, стб 90; Романов Б. А. Ук. соч., с. 63.

стр. 52

Следовательно, холопы в XII - XIII вв. были заняты, вероятно, во всех областях господского хозяйства: в управлении, в ремесленном и сельскохозяйственном производстве, в обслуживании господина и его двора, в торговых связях вотчины. Различия в общественном положении и в системе производства имели следствием разное хозяйственное положение холопов. Смерды и закупы, попавшие в холопы, сохраняли, вероятно, земельные участки и хозяйства. Собственное хозяйство имели тиуны, которые устанавливали даже личное господство над другими холопами (ср.: "не холоп в холопах, кто у холопа работает" ⁶⁹ ). Такие холопы-тиуны могли иметь земельные участки и холопов до перехода в холопы или получить их от господина при поступлении в тиуны ⁷⁰ . Холоп мог накопить "имение", которое, впрочем, как и личность самого холопа, в конечном счете принадлежало господину.

Таким образом, в XII-XIII вв. существовали различные методы установления зависимости; холопы различались по имущественному и производственному положению в господском хозяйстве. Основным в холопстве было, вероятно, не лишение средств производства, а установление полной личной зависимости. Личная зависимость была средством обеспечения господского хозяйства рабочей силой.

Право- и дееспособность холопов, как отмечается в литературе, были значительно ограничены. Поэтому за убийство холопа, согласно Краткой редакции "Русской Правды", полагалось платить "урок" в 5 гривен (ст. 16). Холоп не подлежал наказанию "продажей" - штрафом, взимаемым со свободных (ст. 46), он не мог быть свидетелем (ст. 66, 85), хотя в необходимых случаях свидетелем выступал холоп - боярский тиун (ст. 66) и учитывались показания холопов (ст. 85), а также беглой челяди (ст. 38), что свидетельствует о неполном исключении холопов из числа свидетелей. Ограничение состояло и в том, что господин платил за правонарушения холопа (ст. 63), нес за него финансовую ответственность, когда холоп совершал денежные и торговые операции; приобретенное же холопом могло стать собственностью господина (ст. 116 - 119). Однако это не значит, вопреки мнению С. А. Покровского, что холоп был абсолютно неправоспособен. Столь категорический вывод - результат одностороннего толкования источников в полемике с Б. Д. Грековым, С. В. Юшковым и А. А. Зиминым ⁷¹ . Указанные выше элементы юридических прав являлись отражением растущей дееспособности холопов ⁷² .

Холопство было не только формой внеэкономического принуждения. Уже на самой ранней стадии, насколько позволяют судить источники, холоп взамен свободы получал в пределах возможного в феодальном обществе обеспеченное положение, защиту от притеснений со стороны "сильных". По словам Даниила Заточника, "зане князь щедръ, отець есть слугамъ многиим: мнозии бо оставляють отца и матерь, к нему прибегают". Под "слугами" подразумеваются прежде всего холопы, на что указывает утрата свободы на службе: "Доброму бо господину служа, дослужится слободы, а злу господину служа, дослужится большей роботы" ⁷³ .

Социально-экономически обусловленный, но все же добровольный переход в холопы (ст. 110) свидетельствует о том, что лица, становив-

⁶⁹ "Слово" Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их переделкам. Л. 1932, с. 69.

⁷⁰ Ср. Бессмертный Ю. Л. Феодальная деревня и рынок в Западной Европе XII-XIII вв. М. 1969, с. 196 - 198. Выразительные примеры наличия холопов у феодально зависимых людей в VIII-IX вв. в Западной Европе см- в кн.: Данилов А. И. Проблемы аграрной истории раннего средневековья в немецкой историографии конца XIX- начала XX в. М. 1958.

⁷¹ Покровский С. А. Ук. соч., с. 161 -164.

⁷² Смирнов И. И. Очерки, с. 169 - 229.

⁷³ "Слово" Даниила Заточника, с. 19 - 20.

стр. 53

шиеся обельными холопами, ожидали для себя положительных последствий, более существенных, чем сохранение личной свободы и статуса юридически полноправного человека ⁷⁴ . Власть феодала защищала холопов от наказания за преступления (в тех случаях, когда он поддерживал их). В свою очередь, холопы были одной из основ хозяйственной (говоря шире, экономической) и военной мощи крупного феодала. От образа холопа-раба, "говорящего орудия", далек холоп, изображенный в "Молении" Даниила Заточника - опасный для свободных слуга князя или боярина в "дорогих портах", "паче меры горделивый" и "буявый" ⁷⁵ Холоп в XII в. мог посягнуть даже на княжескую собственность: украсть княжеского коня и поставить на него тамгу своего господина ⁷⁶ . Холопы, защищенные властью феодала, стали орудием не только княжеского, но и боярского самоуправства. Вместе с тем, как следует из ранее приведенных слов Даниила Заточника, за хорошую службу холопов отпускали на свободу (освобожденные по завещанию становились "задушными людьми") ⁷⁷ , холоп мог выкупить себя у господина ⁷⁸ и получить свободу по суду, за что взималась пошлина 9 кун (ст. 109).

Отношения между холопами и господами не были идиллическими и определялись господством, угнетением со стороны феодалов, бесправием холопов перед властью господина, почти полным отсутствием княжеской правовой защиты. На угнетение и бесправное положение холопы отвечали бегством, и для борьбы с этим явлением феодалам пришлось разработать обстоятельные законоположения (ст. 112 - 115, 120). Последующая история холопства насыщена различными проявлениями социального протеста - бегством, убийством господ и, возможно, восстаниями ⁷⁹ .

Итак, основным источником холопства был не плен, а личная зависимость соплеменников как результат социально-экономических процессов. Формы эксплуатации холопов в господском хозяйстве были разные, причем отрыв от материального производства на службе мог сосуществовать с сохранением личных хозяйств холопов. Всех холопов, рекрутированных из разных общественных групп и занимавших в значительной мере различное социально- экономическое положение в материальном производстве (включая обслуживание господского хозяйства), по-разному относившихся к средствам производства, объединял одинаковый юридический статус: почти полное отсутствие правоспособности, происходившее из личной зависимости. Широкий диапазон общественных групп, из которых пополнялось (не становясь вполне однородным) холопство, показывает социально-экономическое значение личной зави-

⁷⁴ Различные по происхождению и общественному положению группы в составе холопства объединялись единственным признаком, который отличал их от других многочисленных категорий зависимого населения, - личной зависимостью; нет реальных оснований для мнения, согласно которому, "чтобы дать понять, что речь идет о рабе как говорящем животном, теперь (к началу XII в. - М. С.) надо было прибавить: холоп "обельный" или сказать просто "обель; челядин-полный" (Романов Б. А. Ук-соч., с. 64). К добровольно похолопленным по ст. 110 лицам, включая тиуна, менее всего подходит понятие римского права "говорящее животное". В равной мере не подтверждаются устанавливаемые в литературе различия между рабами - обельными холопами и предполагаемыми "необельными" холопами (Зимин А. А. Ук. соч., с. 181 -183). Даже в ст. 16, 46, 65, 89, 112 - 121 Пространной редакции, указывающих на социально-экономическое и правовое неравноправие холопов, они не названы обельными, тогда как добровольно похолопленные по ст. 110 именуются обельными. Поэтому следует полагать, что понятие "обельное холопство" не означало более тяжелых форм зависимости в отличие от остального холопства. Вместе с тем значение этой категории пока еще недостаточно ясно, и более обоснованно поступают те, кто пока не разделяет обельных и "необельных" холопов.

⁷⁵ "Слово" Даниила Заточника, с. 60 - 61.

⁷⁶ ПСРЛ. Т. II, стб. 541.

⁷⁷ Романов Б. А. Ук. соч., с. 68 - 69; Черепнин Л. В. Из истории формирования класса, с. 256.

⁷⁸ Древнерусские княжеские уставы, с. 157.

⁷⁹ ПСРЛ. Т. IV. вып. 1. Пгр. 1915, с. 118, 125; Зимин А. А. Ук. соч., с. 68 - 72.

стр. 54

симости в феодальном обществе. Эта зависимость служила средством рекрутирования слуг и рабочей силы для господского хозяйства - дополнение к государственному принуждению (передача смердов в господское хозяйство). Личная зависимость, определяющая социально- экономический и правовой статус холопов, означала прикрепление зависимого человека к господину и имела место в условиях отсутствия государственной системы прикрепления к земле и тяглу. Поэтому она может быть названа личной крепостью. В дальнейшем холопство как класс- сословие феодального общества не оставалось неизменным ⁸⁰ . Введение государственной системы крепостного права сделало личную крепость ненужной, и холопство как сословие было отменено законодательными-постановлениями начала XVIII века.

Оценка фактического и юридического положения холопов в Древнерусском государстве связана с проблемой существования рабства на Руси. Если изложенное выше понимание холопства как сословия феодально-зависимого населения верно, то толкование холопства как рабства становится неосновательным. Внешнее сходство патриархального рабства и форм эксплуатации, характерных для рабовладельческого способа производства, не должно скрывать различия их сущности. Патриархальному рабству родоплеменного общества свойственны только внешние источники рабства (пленные), сравнительно мягкие формы эксплуатации (служба и оброк при наделении домом и землей). Жизнь раба находилась во власти господина, но освобождение совершалось, вероятно, легко, причем у славян институт ограниченных в правах вольноотпущенников не сложился. При рабовладельческом способе производства, согласно ленинскому определению, раб рассматривался как вещь, орудие производства. Он использовался в ремесле, сельском хозяйстве и быту не только богатыми, но и гражданами среднего достатка, а также неполноправными (метеками). Были и государственные рабы, эксплуатация которых освобождала свободное население от значительной части общественно необходимого труда. Поэтому в рабовладельческом обществе правомерно было восприятие рабов как "избавляющих от трудов" ⁸¹ . В процессе материального производства классу рабов противостояла община свободных граждан государства- полиса, непосредственных или опосредованных (социально-политической системой, государственным и храмовым рабовладением) рабовладельцев.

При зарождении феодализма в Древней Руси патриархальное рабство было вытеснено челядинством и холопством, основанными на зависимости соплеменников. Причиной квазирабского правового статуса холопов являлась необходимость внеэкономического принуждения лично зависимых. Однако место холопов в системе феодальных производственных отношений было совершенно иным, чем в родоплеменлых и рабовладельческих. Нет никаких следов "посажения" холопов на землю или использования эргастериальных форм их эксплуатации. Поэтому определение холопов как рабов требовало бы выявления в системе производственных отношений Древней Руси таких форм, которые в действительности не существовали ⁸² . Установление данного факта не исклю-

⁸⁰ О последующем развитии холопства как класса-сословия см.: Зимин А. А. Ук. соч., с. 270 - 367; Панеях В. М. Кабальное холопство на Руси в XVI веке. Л. 1967; его же. Холопство в XVI - начале XVII века. Л. 1975; Колычева Е. И. Холопство и крепостничество (конец XV-XVI в.) М. 1971.

⁸¹ Доватур А. И. Рабство в Аттике в VI-V вв. до н. э. Л. 1980, с. 118.

⁸² Использование термина "раб" по отношению к холопам может быть в какой-то мере правомерно как стилистический прием, но при этом нужно учитывать, что оно затемняет социально-экономическое положение этой категории людей. Показательно, что А. И. Неусыхин, изучая генезис феодальных форм эксплуатации лично свободных земледельцев, сохранял терминологию источников (серв, ancilla, mancipia) или называл их холопами, но не переводил термины формально как "рабы" (Неусыхин А. И. Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII-XII вв. М. 1964).

стр. 55

чает того, что в районах с неславянским, как правило, населением, удаленных от территорий с развитыми феодальными отношениями, могло существовать как уклад патриархальное рабство - пережиточная форма отношений родоплеменного общества.

История челядинства и холопства в Древней Руси неразрывно связана с генезисом феодальной общественно-экономической формации. На протяжении длительного периода, от распада родоплеменного строя до формирования развитых феодальных отношений, она представляла собой процесс становления феодального класса-сословия, основанный первоначально на росте неравенства в патриархальных больших семьях (вследствие половозрастного разделения труда) и на существовании патриархального рабства. Холопы включались в систему господского хозяйства. Совокупность различных видов зависимого населения обозначалась родовым обобщающим понятием "челядь". Генезису феодальных отношений была свойственна множественность форм феодальной эксплуатации, основанной на внеэкономическом принуждении. Одна из них - личная крепостная зависимость - стала причиной появления особой социальной группы, холопства, развившейся в класс-сословие. Пленники же, сливаясь с холопами, не попадали в особые условия эксплуатации, в особое правовое положение и не составляли отдельной социальной категории, которую можно было бы отождествлять с рабами. Развитие феодального господского хозяйства и необходимость внеэкономического принуждения посредством личной крепости послужили предпосылками появления и последующего развития класса-сословия холопов.

М. Б. Свердлов (Ленинград)

Постоянный адрес данной публикации: