В 1944 г. умер 84 лет от роду один из крупнейших византинистов нашего времени - французский академик Шарль Диль. Он оставил большое научное наследство, более 300 печатных работ по разнообразным вопросам истории Византии, её культуры, искусства, литературы, археологии. Общепризнанными положительными качествами его трудов являются критическое и внимательное изучение источников, строгий и точный метод исследования и блестящее изложение. "Редкое свойство учёной работы Диля, - писал Ф. И. Успенский, - состоит в разнообразии тем, избираемых им из области византиноведения, и популярность и живость изложения самых запутанных и на первый взгляд мало интересных вопросов"¹ .

С 70-х годов прошлого века, когда во Франции оживились византийские занятия, имя Шарля Диля стояло всегда в тесной связи с важнейшими научными предприятиями в области византиноведения. Его многочисленные труды по археологии, искусству и гетерии доставили ему почётную известность и авторитет во всех европейских странах. Ряд произведений Диля переведён на русский язык и пользуется большой популярностью.

Диль родился в 1859 г., был воспитанником Ekole Normale, готовившей преподавателей для средней школы. Его товарищем по школе был известный деятель французского рабочего движения - Жорес. Его учителем был известный французский историк Лависс. Хорошую научную подготовку Диль получил в 1881 - 1883 гг. при французской археологической школе в Риме. В числе научных задач этой школы было изучение и издание византийских памятников в Италии и прежде всего в Равенне, где сохранились наиболее ценные памятники римско-византийского периода. Французская школа в Риме определила тематику научной работы Диля, создавшую ему почётное имя в науке. Диль выступил на научное поприще, когда широкое применение сравнительного исторического метода, большой размах деятельности по публикации новых, ещё не известных первоисточников позволили начать действительно научную разработку вопросов византиноведения. Он проникся лучшими традициями буржуазной позитивистской историографии, отражавшей мировоззрение либеральной буржуазии.

Диль, как и другие представители этого направления, стремился к объективному познанию исторического процесса. Он считал, что познание прошлого человеческого общества может быть таким же точным, как и познание любых явлений природы, что существует закон причинности, соединяющий явления в исторический ряд, что ряды причинно-связанных явлений образуют единый исторический процесс, дающий картину закономерного развития, или, по терминологии позитивистов, эволюции. С этим связано и унаследованное от просветителей XVIII в. учение о прогрессе. Как и другие историки-позитивисты, Диль считал, что основной движущей силой развития общества являются массы, а не отдельные личности. Вместе с тем не следует забывать, что позитивизм как идеалистическая философская система, представителем которой был Шарль Диль, шла назад от передового, материалистического мировоззрения передового крыла просветителей. Поэтому позитивизм явился помехой дальнейшему научному развитию самого Диля. Идеалистический позитивизм с его агностицизмом и эклектизмом, выражавшимся в теории равноправных факторов, был не в состоянии привести к подлинно научной исторической концепций. Всё же применение методов сравнительного исторического изучения, обогащение науки многими, ранее неизвестными материалами позволяли Дилю и его школе добиться значительных успехов и во многом уточнить картину истории Византии, которую дал в конце XVIII в. Гиббон. Впервые, хотя ещё очень недостаточно, было обращено внимание на жизнь трудовых масс, на классовое и сословное строение византийского общества, на экономическую историю Византии.

Византийской искусство, литература, художественнее ремесло сделались предметом внимательного изучения, позволившего установить огромное влияние византийской культуры на соседние страны не только Востока, но и Западной Европы.

Уже в первых научных работах Диль, по замечанию Ф. И. Успенского, применил "методологические приёмы исследования, направленные к выяснению деталей и подробностей и к осторожному применению синтеза, что следует вменить в особую заслугу, принимая во внимание состояние недавно народившейся науки о Византии"² .

Изучая археологические памятники Равенны, Диль не мог обойти исторические связи Равенны с Византией. Одной из первых крупных работ Диля была изданная в 1889 г. "монография "Etudes sur l'admini-

¹ Архив Академии наук СССР, ф. 116, оп. 1, N 23.

² Там же, N 23.

stration byzantine dans l'exarchat de Ravenne", до настоящего времени остающаяся лучшей работой по истории византийского господства в Италии в VI-VIII веках. В ней автор не только даёт исчерпывающую политическую историю Равеннского экзархата, но подробно останавливается на социально-экономической его истории, на аграрных отношениях византийской Италии и на социальном составе её населения.

В 1883 - 1885 гг., работая при французской археологической школе в Афинах, Диль являлся неутомимым собирателем памятников византийской Италия. В 1883 - 1884 гг. он совершил два путешествия, в Апулию и Калабрию, и в остатках многочисленных византийских монастырей близ Отранто и в Калабрии нашёл большое количество византийских фресок, значительная часть которых не была использована его предшественниками³ .

Эти научные труды создали Дилю известность, и в 1891 г. он был назначен профессором истории на словесном факультете в Нанси.

В 1894 г. Французская академия надписей предложила на конкурс следующую тему: изучить на основе юридических текстов, надписей и памятников искусства историю византийского господства в Африке.

Разработка этой темы была сопряжена с большими трудностями, так как время от Юстиниана до конца VII. в. представляло для изучения массу неудобств. С громадным трудом, собирая редкие указания, рассеянные в сухих хрониках, отыскивая обрывки законодательных актов, объясняя остатки надписей и памятников, Диль успешно справился со сложной задачей - восстановить историю этой тёмной эпохи. Представленная на конкурс работа Диля "L'Afrique Byzantine. Histoire de la. domination byzantine" была премирована. Интерес и новизна содержания, громадная эрудиция автора, прекрасное знакомство его со всевозможными источниками и уменье ими пользоваться - всё это обусловило признание труда Диля выдающимся Явлением в исторической литературе, хотя марксистская критика не может согласиться с излишней доверчивостью автора к показаниям арабских хроник о процветании византийской Африки. Ф. И. Успенский особенно ценил в этой работе старание и тщательность, с какими автор изучил археологические памятники Африки, в частности систему крепостных сооружений византийского времени.

Диль изучал также сложную и запутанную историю византийских учреждений. Первой в этой области была вышедшая в свет в 1896 г. работа о происхождении фемного строя⁴ . В то время как прежние исследователи обычно приписывали создание фемного строя реформам Ираклия, Диль убедительно доказал, что деление византийского государства на фемы (округа), в которых военная и гражданская власть была в одних руках, является результатом медленного развития. Первые признаки фем заметны ещё в VI веке. В VII в. можно определить границы тех больших округов, которые находились под военным управлением. Во второй половине VII в, известны следующие военные округа: Италия, Африка, Армения, Анатолия, Опсикий, Фракия, Кивирресты, Эллада и Сицилия. Эти округа с течением времени разделились на более мелкие и в X в. стали довольно многочисленны. Так же не сразу, а мало-помалу развивалось и другое явление - объединение в руках начальника фемы - стратига - военной и гражданской власти. Самое слово "фема" в смысле области-округа появляется впервые около VIII века.

Историей византийских учреждений Диль много занимался и в последующее время. В весьма содержательной работе о византийском сенате Диль опровергает мнение Бьюри, по которому деятельность сената в V-VIII вв. сводилась к простой формальности⁵ . Диль убедительно доказывает, что византийский сенат и димы играли достаточно активную роль в эти века. Сенат активно участвовал в законодательстве, во внешней политике, в выборе должностных лиц к в выборе императоров, представляя им рекомендации, в иных случаях лишая их власти. В политическом строе Византии в эти века Диль видит "нечто, напоминающее демократический дух Греции в противоположность римскому абсолютизму".

Много сделав в области изучения административного устройства Византийской империи, Диль чрезмерно идеализирует административный аппарат Византии, приписывая ему прогрессивную роль во всех веках византийской истории. С этим положением не может согласиться советская историческая наука, которая в византийской административном аппарате не может не видеть мощного орудия угнетения низших классов.

Исследования по истории византийской Африки и византийской Италии натолкнули Диля на изучение юстиниановской Византии. Как ни странно, VI век византийской истории, в котором доминирует время Юстиниана, не находил до Диля достойного исследователя.

Старая, лишённая научного значения французская книга Jsambert "Hisioire de Justinian" и несколько монографий по отдельным вопросам этого времени пробела не восполняли. За задачу пересмотра старого и изучения нового материала Диль взялся ещё в бытность профессором словесного факультета в Нанси, когда в 1895 г. он читал курс о византийской культуре VI в., что было подготовкой к его капитальной работе о Юстиниане.

Работа "Justinian et la civilisation byzantine" вышла в свет в 1901 году. Она была

³ Diehl Ch. "L'art byzantin dans l'Italie meridionale". Bibliotheque international de l'art. Paris. Librairie de l'art, 267. 1894.

⁴ L'Origine du regime des themes dans rempire Byzantin. Extrait des etudes d'histoire du moyen age, dediees a Gabriel Monod. Paris. 1896.

⁵ Le senat et le peuple byzantin au VII et VIII siecles. "Byzantion". Vol. I, p. 201 - 213.

премирована Французской академией наук как лучшее сочинение по истории средних веков, а автор её был избран членом-корреспондентом Французской академии. Эта работа Диля переведена на русский язык. Это капитальный труд как по своему содержанию, так и по размерам. Можно согласиться с Ф. И. Успенским, что он составляет в настоящее время "лучшее, что писалось об этом времени... Во введении к своему труду Диль даёт общий обзор источников. Наибольшее внимание, как и следовало ожидать, Диль обратил на Прокопия и его разноречивые показания по юстиниановской Византии. В своих суждениях о "Тайной истории" Диль присоединился к умеренному, единственно верному, по нашему мнению, взгляду, что "невозможно в целом ни принять "Тайную историю", ни отбросить её" (стр. XVIII). Если в ней заключается много преувеличений и даже искажений, то в ней же немало и достоверных сведений, подтверждённых другими источниками, особенно по вопросам внутреннего управления. Автор не имел в виду дать подробное изложение фактической истории царствования Юстиниана. Он считал своей задачей дать возможно полную картину византийской культуры VI века.

Имея крупные научные достоинства, книга французского учёного не свободна и от серьёзных недостатков, Здесь мы не находим того, что автору удалось проделать в его работа о Равеннском экзархате: изучения производительных сил и производственных отношений данной эпохи. Не показана и расстановка классовых сил, определяющая внутреннюю и внешнюю политику правящей группы. Социальная природа димов, зелёных и голубых, игравших крупнейшую роль в политической истории VI в., стала более ясной только в последующее время, после появления работ Манойловича и работы советского историка А. П. Дьяконова "Византийские димы и факции в VI-VII вв."⁶ . Диль называет Юстиниана, вслед за Агафием, "последним из великих римских императоров", по собственному произволу единолично направляет ход исторических событий. Не подчёркивается в достаточной степени реакционность, бесплодность и, в конечном счёте, гибельность для Византии попытки Юстиниана восстановить рабовладельческую империю на западе Европы.

В 1899 г. Диль был назначен профессором Парижского университета, где была учреждена кафедра византиноведения. В том же году он впервые начал читать в Сорбонне курс истории Византии, который ещё никогда не читался во французском университете. Во вступительной лекции, которая потом была переведена на многие иностранные языки, в том числе и на русский, Диль восстал против предубеждения к византийскому миру, его малоизученной богатой и утончённой культуре, оказавшей большое влияние не только на Восточную, но и на Западную средневековую Европу, и призвал французских учёных, наследников Дюканжа, возродить блестящее прошлое византиноведения во Франции⁷ .

В аудитории Диля собираются не только французские студенты, но и ученики из других стран Европы, особенно из балканских стран. Многие из них сами потом стали крупными учёными. С другой стороны, Диль неутомимо продолжал и свою исследовательскую работу. Под его руководством кафедра византиноведения Сорбонны, включавшая в себя и отдел по истории византийского искусства, выпустила ряд ценных изданий по византийским древностям и искусству, а именно - издания памятников города Мистры (Милле), христианского Пелопоннеса (Лоран), Афона (Милле), монастыря св. Луки в Фокиде (Диль), Дафни, Фессалоники и др.

В 1905 г. вышла книга Диля "Etudes Byzantines", содержащая серию исследований, из которых многие, как, например, исследования о книге церемоний, о Византии времени Палеологов, о венецианской колонии в Константинополе, составляют ценный вклад в науку. Выдвинутый Стржиговским вопрос о родине византийского искусства в его известном сочинении "Orient oder Rom" находит в нашем авторе основательного антагониста, опровергающего увлечения этого учёного.

Подводя итоги того, что уже было сделано в области византиноведения к 1905 г., Диль, как и русский академик В. Г. Васильевский, подчёркивал, что византиноведческие занятия переживают ещё аналитический период и что создание обобщающие трудов при настоящем состоянии науки едва ли возможно. Слишком многие важные научные проблемы, ~ по его мнению, ещё оставались неизученными и неразрешёнными. "Зияющими провалами, в которых брезжит только слабый свет", Диль считал V в византийской истории, время между VI и X вв., период от 1057 до 1204 года. XIV и XV вв. он считал необходимым изучать почти заново. Пренебрежение к эпохе Палеологов при изобилии документов, относящихся к этому времени, он считал особенно недопустимым, поскольку история Византии этого периода была тесно связана и с историей Турции, и с историей славянских стран, и с историей Западной Европы. Слишком мало, по его мнению, было сделано по истории византийских учреждений, культуры и быта, "которые едва обозначаются для исследователя в самых смутных очертаниях", по изучению византийских городов, торговли и промыслов, аграрных отношений, истории византийского крестьянства, которое французский учёный справедливо считает "главной живой силой империи". Диль отдавал должное заслугам русского византиноведения, указывая, что большинство работ, и притом самых ценных, по внутренней истории Византии при-

⁶ "Manojlovic "Le peuple de Constantinople Byzantin". XI. 1936. "Византийский сборник". Издательство Академии наук, М. и Л. 1945, стр. 144 - 227.

⁷ Etudes Byzantines. Introduction а l'histoire de Byzance, pp. 1 - 20.

надлежит русским учёным. Диль Хорошо знал русский язык и русскую научную литературу по византиноведению и высоко ценил труды русских учёных.

В 1932 г. французские византинисты во главе с Дилем выпустили специальный сборник трудов памяти Ф. И. Успенского. Вводную статью в этом сборнике с высокой оценкой научной деятельности русского византиниста написал Диль⁸ . Первоочередной задачей французский учёный считал работу по собиранию недостающего материала, по заполнению зияющих пробелов. В качестве первоочередной же задачи он выдвинул критическое переиздание источников, публикацию ещё не изданных, особенно произведений Николая Месарита, патриарха Никифора, писем Игнатия Никейского, столь важных для IX в., переписки Димитрия Кидона, Никифора Григоры, Георгия Кипрского, издание корпуса византийских надписей, опубликование регест средневековых греческих актов. Диль также выразил пожелание, к сожалению, до настоящего времени не осуществлённое, о скорейшем опубликовании русской Академией наук обильного научного материала, собранного Порфирием Успенским. Без этой кропотливой предварительной работы всякие обобщающие труды, по мнению Диля, рискуют быть неполными, неточными, ошибочными - всем, чем угодно, только не подлинно научной работой.

Сообразно с этой программой и развёртывалась последующая научная деятельность Диля и его учеников. Но в дальнейшем слава и популярность Диля как учёного основываются не только на его исследовательских работах по мастным проблемам, но и на его синтетических, обобщающих трудах. Он обнаружил ценную для историка способность давать яркие характеристики эпох, людей и памятников искусства. Он оказался блестящим писателем и популяризатором. В 1906 - 1908 гг. вышла предназначенная для широких масс прекрасная книга "Византийские портреты", которая получила широкую известность, выдержала во Франции десять изданий и переведена почти на все иностранные языки, в том числе и на русский. Уже до этого были известны его интересные "Excursions archeologiques en Greee", вышедшие во Франции 5-м изданием, и "En Mediterrannee", переведённые и на русский язык. К сожалению, осталась непереведённой книга Диля о Константинополе⁹ .

Шарль Диль всегда считал, что произведения искусства, оставленные Византией, являются самым ярким и выдающимся памятником её истории. Византийское искусство было известно во Франции только по трудам Байе, уже устаревшим, не учитывавшим открытий русских византинистов: Н. П. Кондакова, Д. В. Айналова и др. Диль хотя и был больше историком, чем искусствоведом, обнародовал в 1910 г. "Руководство по византийскому искусству". Переизданный в 1926 г. этот труд, представляющий полный обзор всех памятников византийского искусства, с подробными указателями, тщательно составленной библиографией, стал настольной книгой для византинистов. В этой книге автор уделяет видное место работам русских византинистов - Н. П. Кондакова, Д. В. Айналова, Ф. И. Шмидта, Е. К. Редина и др.

Дополнением к этой книге, формат которой мешал воспроизведению памятников большой величины, была "История византийского искусства" с роскошно выполненными изображениями памятников, с тщательно составленными пояснительными таблицами. Первый том, посвященный византийской живописи, составленный самим Дилем, был выпущен в 1933 г.; второй том - об архитектуре - был выполнен Эберсольтом; третий - о культуре и художественной промышленности - Луи Брейе в 1936 году. Этот труд, у нас ещё не известный, я считал бы желательным перевести на русский язык.

В 20-х годах настоящего столетия авторитет Диля как учёного-византиноведа получил всеобщее признание. Уже в 1910 г. Французская академия избрала его своим членом, многие иностранные университеты присудили ему степень доктора.

В 1925 г. Академия наук СССР единогласно избрала его своим членом-корреспондентом. Глава русского византиноведения акад. Ф. И. Успенский в своём представлении Академии наук писал: "Смело можно сказать, что по обширной эрудиции, по влиянию и широкой осведомлённости в общих и специальных вопросах нашей науки Диль занимает первое место между современными византинистами"¹⁰ . По случаю семидесятилетия Диля византинисты всех стран преподнесли ему в знак уважения и благодарности выпущенный в его честь сборник в двух томах¹¹ .

Стоя во главе французской делегации", Диль принимал самое активное участие в трудах интернациональных конгрессов византинистов в послевоенное время, в издании нового византиноведческого интернационального журнала "Byzantion" и неутомимо выпускал новые исследования, главным образом работы обобщающего характера. В 1916 г. появилась его монография о Венеции, где в сравнительно небольшом томе автор сумел охватить столь тесно связанную с историей Византии многовековую историю Венеции с её морской торговлей XI-XV вв., эволюцию её политических учреждений и нарисовать живую картину её быта и культуры. Французская критика этой книги справедливо указывает на проявленную в ней огромную эрудицию автора и ярко проявляющуюся тонкость анализа источников, широкий исторический кругозор и

⁸ L'art byzantin chez les slaves des Balkans. Premier recueil dedie a la memoire de Theodore Uspensky. Paris. 1932.

⁹ Diehl Ch. "Constantinople (La ville d'art celebre)". Pads. 1924.

¹⁰ Архив Академии наук СССР, ф. 116, on. I, N 23.

¹¹ Melanges Charles Daeh 1. Etudes sur l'histoire et sur l'art de Byzance. Paris. 1930.

всегда присущую работам Диля увлекательность изложения¹² .

В 1919 г. Диль опубликовал краткий, обобщающий труд по истории Византии - "Византия, её величие и падение", - в котором показал свою осведомлённость в истории византийского административного аппарата и других учреждений империи¹³ . Через год, в 1920 г., появился краткий очерк "История Византийской империи". Тогда же Диль выпустил главы по византийской истории и культуре в IV томе "Кембриджской средневековой истории", появившемся в 1923 году.

Используя все виды источников, Диль, разумеется, не мог обойти такого важного источника, как египетские папирусы. В 1933 г. появилась его работа "Egypte chretienne et byzantine" (Histoire de la nation egyptienne de Hanoteau. Vol. 3).

Но основным обобщающим трудом Диля по истории Византии следует считать книгу "Восточный мир с 395 по 1081 г.", написанную им совместно с ориенталистом Марсэ и являющуюся частью многотомной всеобщей истории, публикуемой под редакцией Глотца¹⁴ .

История Византии, занимающая две трети книги и составляющая её главную ценность, изложена с достаточной полнотой в рамках указанного периода. Конечно, и в этом труде проявилась ограниченность историка-идеалиста, его эклектизм; и здесь политическая и культурная история преобладает над социально-экономической. Историк-марксист не может согласиться с рядом положений французского учёного, например с преувеличенно высокой оценкой деятельности Македонской династии, с перенесением на византийский государственный строй момзеновского определения принципата как "автократии, смягчённой правом революции", характеристикой православия, периодизацией. Нуждаются в уточнении взгляды Диля на восточный характер византийского государственного строя. Французский учёный считает как бы окончательно доказанным, что византийский государственный строй сложился под влиянием Востока и носит на себе отпечаток всех его характерных особенностей. Конечно, Восток, в непосредственном соприкосновении с которым прошла вся тысячелетняя история Византии, мог оказать заметное воздействие и на её культуру. Это не подлежит спору. Но рядом с Востоком нужно поставить и римскую государственную традицию, и эллинизм, и христианство. Определить взаимоотношение этих элементов, их удельный вес, указать в точности, чем именно обязан византийский государственный строй каждому из них в отдельности, составляет важную научную задачу, разрешение которой ещё не под силу современному византиноведению. Это вопрос крайне сложный, усложняющийся ещё тем, что Восток со стороны политических понятий и государственного права почти не изучен, а изучение византийского государственного права тоже началось очень недавно. При таком положении дела подчёркивать особо восточное влияние - не значит ли предполагать известием то, что неизвестно; не значит ли упрощать проблемы, в самом деле очень сложные? Кроме того следует отметить тот факт, что ещё совершенно недостаточно изучен вопрос об особенностях византийского феодализма. Этот вопрос и в трудах Диля не получил всестороннего разрешения.

При всех этих оговорках необходимо признать, что в данном труде ярко проявились положительные качества, свойственные работам Диля: широкий исторический кругозор, ясность мысли, прекрасное знание источников и литературы. Эту работу безусловно следует признать лучшим обобщающим трудом из всех, какие написаны в последнее время буржуазными западноевропейскими византинистами. Хотя французский академик и не был марксистом, его работа стоит всё же ближе к марксизму, чем другие аналогичные работы, например появившаяся позднее книга белградского профессора Г. А. Острогорского "История Византийской империи"¹⁵ .

Одним из кардинальных вопросов в исследовательской работе византинистов является вопрос о влиянии общественного строя древних славян на общественное устройство феодализирующейся Византии. В противоположность другим западноевропейским византинистам, отрицающим или преуменьшающим значение и роль славянской колонизации империи, Диль, следуя исторической истине, не отрицал значения и важности славянизации империи, признавая, что в конечном счёте Византия "выиграла от этого прилива свежей крови и новых сил"¹⁶ . Он признал, что, по "Земледельческому Закону", в Византии существовали общины свободных крестьян, которые имели коллективную собственность на землю и могли не делить между членами общин¹⁷ . Если на Западе намечается теперь тенденция отрицать или преуменьшать реформаторскую деятельность иконоборцов и отрицать прогрессивный характер иконоборческого движения, то Диль справедливо подчёркивал, что иконоборческое движение имело прогрессивный характер, что оно не ослабило, а усилило империю, что иконоборчество способствовало расцвету искусства и науки, "то возрождение культуры, расширение светского образования - всё это имело своим основанием сдвиги, вызванные иконоборческим движением.

Большую ценность представляют главы о Македонской династии и византийской культуре X века. Особенно хороша глаза, описывающая период от смерти Василия II до вступления на престол Комнинов .(1025-

¹² "Revue historique". Vol. CLV, p. 89.

¹³ Byzance. Grandeur et decadence. Bibliotheque de philosophic scientifique.

¹⁴ Charles Diehl et Georges Marcais "Le moride orientale de 395 a 1081. Histoire sous la direction de Gustave Glotz. Section historique du Moyen age. T. I, Paris. 1936.

¹⁵ Ostrogorsky G. "Geschichte des byzantinischen Reicbes". Munchen. 1940.

¹⁶ Diehl Ch. Op. cit., p.p. 221 - 25".

¹⁷ Diehl Ch. Op. cit., p. 258.

1081). От взора такого крупного историка, как Диль, не мог ускользнуть интенсивно развёртывающийся в X-XI вв. процесс роста крупного светского и церковно-монастырского землевладения, непрерывное расширение иммунитетных прав византийских крупных землевладельцев. Византийское правительство не могло остановить эти процессы, и они неизбежно приводили к децентрализации государственной власти и к её ослаблению. Вместе с В. Г. Васильевским и Ф. И. Успенским французский академик признавал, что победа крупной феодальной знати и поражение в борьбе с ней центрального правительства - основная линия развития общественно-экономического строя Византии и что этот процесс является основной причиной упадка и гибели Византийской империи.

Последние годы жизни французского академика протекали безрадостно. В 1934 г. он покинул университет и вышел в. отставку, а затем его постигли самые страшные бедствия, какие только могли постичь учёного и французского патриота: он потерял совершенно зрение, а его любимая родина была унижена и ограблена вторгшимися во Францию фашистскими погромщиками. Смерть жены в 1941 г. оставила Диля совершенно одиноким.

И всё-таки он, несмотря на все эти бедствия, с подлинным героизмом, обладая исключительной памятью, при помощи секретаря, квалифицированного византиниста, не прекращал своей научной работы. В 1943 г. вышла его работа "Основные проблемы византийской истории"¹⁸ , явившаяся как бы его научным завещанием. Кроме того в печать были сданы его работы о Мистре и главы "Истории Византии времени Комнинов-Ангелов" для IX тома "Истории средних веков" Глотца.

Диль умер, оставаясь до конца на своём посту учёного. Он оставил во Франции много учеников, уже ставших сейчас крупными учёными. Советская историческая наука может использовать с соответствующей критической проверкой итоги большой научной работы французского академика для построения марксистско-ленинской истории Византии.

¹⁸ Les grands problemes de l'histoire byzantine. Paris. 1943. См. рецензию Б. Горянова "Вопросы истории" N 10 за 1946 год.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - М. ЛЕВЧЕНКО:

Комментарии: