Русской Америкой принято называть бывшие российские колонии в Новом Свете, которые существовали на Алеутских, Командорских о-вах и Аляске (конец XVIII в. -1867), а также короткий период в Северной Калифорнии, где в 1812 - 1840 годах находился маленький колониальный анклав - крепость Росс (Форт-Росс). Само название "Русская Америка" определенным образом говорит об этнической принадлежности большинства пришельцев - основателей колоний. Это были, естественно, русские, причем преимущественно с Русского Севера и из Сибири, где не было помещичьего крепостного права и население имело относительно большую свободу перемещения (Фёдорова 1971; Black 1992). Однако помимо собственно русских, в колонизационный процесс включались представители других народов империи, а также некоторых других государств (Германии, Англии, Швеции и т.д.). При этом надо различать людей, постоянно живших в заморских колониях¹, и тех, кто однократно или несколько раз просто посещал их на относительно короткий период времени, как, например, морские офицеры и команды кораблей, приходивших из России, США, Англии и т.д.

Об участии иноэтнического компонента в освоении Русской Америки неоднократно говорилось на страницах отечественной и зарубежной историографии, но специально эта проблема почти не исследовалась. В настоящее время существуют только две статьи, опубликованные в России, посвященные соответственно "финляндцам" и немцам в истории Русской Америки (Лемпияйнен 2003; Гринёв 2004). Материалы о представителях других народов, внесших свой вклад в дело российской колонизации Аляски, достаточно скудны. Поэтому данная тема имеет несомненный научный интерес. Попытаемся осветить ее в общих чертах, используя неопубликованные архивные материалы, в первую очередь отчеты главных правителей Русской Америки, которые хранятся ныне в Национальной библиотеке США в Вашингтоне.

Нельзя не отметить, что изучение этой темы весьма затрудняется рядом факторов. Во-первых, в отечественных документах XVIII-XIX вв. указывались в первую очередь сословное положение и профессия человека, гораздо реже - место его рождения и лишь изредка вероисповедание и этническая принадлежность. Определение последней в ряде случаев возможно лишь условно, поскольку нам не всегда известен личный выбор конкретного индивида, особенно если он имел смешанное этническое происхождение или этнические корни в других странах. Так, например, неясно, относил себя к полякам, русским или сибирякам томский мещанин Федор Лещинский, прослуживший в колониях более 25 лет.

Еще одной трудностью, с которой пришлось столкнуться, была "маскировка" иноэтнического происхождения русским именем и фамилией. Такое обычно происходило в случае перехода в православие, когда сибирский абориген или иностранец обретал новое русское имя, а порой и фамилию. Так, якут Сыннай после крещения получил

Андрей Вальтерович Гринёв - доктор исторических наук, профессор кафедры истории Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов.

стр. 86

имя Петр Попов и несколько десятилетий (1819 - 1847) добросовестно служил в колониях "коровником", т.е. скотником (NARA. Roll. 52: 254 - 254 об.). При этом иноэтнические имена и фамилии в отечественных документах нередко значительно искажались. Трудности в точной этнической идентификации возрастают из-за сходства в написании и звучании немецких, голландских, скандинавских и английских имен и фамилий. Наконец, многие иностранцы на российской службе нередко получали новые имена и отчества. Так, известный в истории Русской Америки англичанин Джеймс Джордж Шилдз (James George Shields) стал Яковом Егоровичем Шильцем, а немец Георг Хайнрих фон Лангсдорфф (Georg Heinrich von Langsdorff) превратился в России в Григория Ивановича Лангсдорфа.

Фактически история Русской Америки началась с открытия Юго-Восточной Аляски и Алеутских о-вов 2-й Камчатской экспедицией (1741 - 1742) во главе с В. Й. Берингом и А. И. Чириковым². Хотя подавляющая часть экспедиции комплектовалась из русских, в ней приняли участие также датчане, шведы, немцы, французы (капитан-командор Витус Ионассен (Иван Иванович) Беринг, лейтенант Свен (Ксаверий Лаврентьевич) Ваксель, гардемарин Иоганн (Иван Борисович) Синдт, капрал Фридрих (Фёдор Христианович) Плениснер, штурман Андреас Хессельберг (Эзельберг), натуралист Георг-Вильгельм Стеллер (правильно: Штеллер), астроном и картограф Луи Делиль де ла Кроер и др.). Кроме того, на кораблях экспедиции находились толмачи-переводчики из камчатских острогов, очевидно, крещеные камчадалы (ительмены) Дмитрий Шарахов и Иван Панов, а также чукча Алексей Лазуков (Нарочницкий1984: 216 - 232; Стеллер 1995: 152 - 187).

Уже с 1743 г. с Камчатки к вновь открытым землям, начали отправляться снаряженные сибирскими купцами суда с промышленниками - охотниками за пушниной, которые в поисках ценных мехов постепенно продвигались все дальше на восток вдоль цепи Алеутских о-вов и, наконец, достигли Аляски. Команды уходящих на промысел судов - шитиков, ботов и галиотов - состояли обычно не только из русских, но включали также камчадалов, причем в 1840 - 1850-х годах они иногда составляли до половины экипажа и даже более. Так, например, на судне компании купца Ф. Холодилова, отправившегося на промысел с Камчатки в 1747 г., из 40 человек команды было 23 камчадала (АРГО. Д. 2: 22). А на судне "Св. Симеон и Анна" компании И. Рыбинского, ушедшего на промысел в 1750 г., было всего 14 русских (включая курляндского шведа Йохана Мальцгана, известного после принятия православия как Иван Хотунцевский) и 20 камчадалов (Там же: 27 - 28). Последние за равную работу получали меньше русских, завербованных на Камчатке (соответственно 50 - 70 руб. и 90 - 100 руб. в год). Таким образом, нанимать камчадалов было достаточно выгодно, тем более что они переносили цингу и голод (нередкие при зимовках на островах) лучше, чем русские (Даллас 1781: 16; Макарова 1968: 103 - 104). Кроме того, в промысловых экспедициях иногда принимали участие коряки, эвенки, якуты и, возможно, коми-зыряне (Black 1992: 280). Например, экипаж бота "Св. Павел", отправившегося на промысел в 1770 г., состоял из 46 русских, 17 камчадалов, 7 якутов и двух коряков (Оглоблин 1892: 192).

Можно отметить, что покоренные казаками относительно недавно камчадалы и коряки порой дезертировали с судов промышленников. Так, на о-ве Атту из команды потерпевшего здесь крушение шитика "Св. Петр" (1750) бежали два камчадала и коряк. Еще трое камчадалов дезертировали здесь с судна компании Никифора Трапезникова "Св. Борис и Глеб". Из них четверо были убиты местными алеутами "за блудное насилие" над женщинами, а коряку и единственному оставшемуся в живых камчадалу удалось скрыться. Осенью 1752 г. оба беглеца примкнули к команде шитика "Св. Иоанн" компании купца Холодилова (АРГО. Д. 2: 15, 34). Еще более крупный акт дезертирства имел место во время экспедиции шитика "Св. Петр и Павел" (1756 - 1758) на Андреяновские о-ва под командой морехода Петра Башмакова. Экипаж шитика

стр. 87

насчитывал 17 русских и 18 камчадалов, причем из последних 12 человек бежали с судна в апреле 1758 г. (как минимум 5 из них были вскоре убиты местными алеутами) (Там же: 41 - 42). Подобные факты заставили русских купцов сокращать количество нанятых камчадалов. Например, глава купеческого объединения Афанасий Чебаевский при снаряжении бота "Св. Иоанн Устюжский" в 1762 г. опасался брать в экипаж много камчадалов, которые часто сбегали на островах, и пригласил в два раза больше русских промышленников (Там же: 51). Подобная тенденция стала заметна уже с конца 1750-х годов и достаточно явно проявилась в 1770-х годах, когда количество камчадалов, нанимаемых купеческими компаниями для промысла на Алеутских о-вах, начинает постепенно снижаться, а в документах XIX в. упоминания о них практически не встречаются.

В целом камчадалы занимали относительно приниженное положение по сравнению с русскими промышленниками, о чем свидетельствовал английский капитан Джеймс Кук, посетивший о-в Уналашку в 1778 г. Он писал, что камчадалы занимали промежуточное место между русскими и местными жителями, что проявлялось в распределении спальных мест в большой полуземлянке, выстроенной промышленниками на острове. В верхней (самой теплой) части этого жилища помещались русские, в нижней - алеуты (рабы-каюры и заложники-аманаты), а посередине спали камчадалы (Кук 1971: 396). Если добавить, что последние получали за свой труд нередко меньше русских, то можно говорить о социально-экономической дискриминации на этнической почве в среде самих пришельцев на Алеутские о-ва.

Представители других сибирских народов в конце XVIII в. встречались в российских колониях в очень незначительном количестве. Так, в компании Г. И. Шелихова с 1783 г. служил промышленник "тунгузскаго роду" (эвенк) Петр Шехурдин - сначала на Курильских о-вах, затем в Атхинском отделе. В общей сложности он провел в колониях около 20 лет (РГИА. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 13: 117 - 117 об.; МИРЗ: 17). В Русской Америке побывал даже один калмык из трех, принадлежавших купцу И. Л. Голикову, который передал их своему компаньону Г. И. Шелихову для участия в экспедиции на Кадьяк. Правда, этот калмык вскоре был выслан с американских островов из-за неблагонадежности, так как еще ранее был осужден за намерение поджечь дом Голикова в Тобольске (ИРА: 120).

Любопытна статистика, собранная американской исследовательницей Л. Т. Блэк: среди выявленных ею 410 человек, участвовавших в промысловых экспедициях на Алеутские о-ва до 1783 г., 220 были русскими промышленниками из различных городов и сел России и Сибири, а 50 относились к сибирским аборигенам (происхождение оставшихся 140 не было определено) (Black 1992: 280). Таким образом, сибирские аборигены принимали достаточно активное участие в освоении Алеутских о-вов, составляя около 15 - 20% участников промысловых экспедиций (как говорилось выше, в отдельных случаях их доля превышала 50%).

Начиная с 1780-х годов русские доминируют среди наемных промысловых работников купеческих компаний. Что же касается представителей других народов империи, то они, за исключением уже указанных сибирских этносов, почти не участвовали в освоении Алеутских о-вов. Среди немногих исключений можно назвать уже упомянутого шведа И. Мальцгана (И. И. Хотунцевского), малороссийского купца Прокопия Лисенкова, который побывал на Алеутских о-вах в 1760-х годах, а также нежинского грека Евстрата Ивановича Деларова, неоднократно ходившего к берегам Нового Света в качестве промышленника и морехода (АРГО Д. 2: 89, 127; Нарочницкий 1989: 99, 120). Эта колоритная личность произвела в свое время неизгладимое впечатление на эскимосов чугачей, которые населяли берега и о-ва зал. Принс-Вильям. Они познакомились с ним во время зимовки в заливе в 1783 / 84 г. судна "Св. Алексей", которым командовал Деларов. Даже спустя 70 лет чугачи помнили его, называя "Клик" (искаженное русское "грек") или "Маиютлю" ("Рассердившись, брызгает слюной"). По сви-

стр. 88

детельству горного инженера П. П. Дорошина, при поминках храброго охотника чугачи пели, что он лежит даже выше "Маиютлю", т.е. Деларова (Дорошин 1866: 370 - 371). Известный купец Г. И. Шелихов, основавший первое постоянное русское поселение в Америке на о-ве Кадьяк в 1784 г., назначил Деларова правителем своей Северо-Восточной компании (1787 - 1790), а впоследствии тот стал одним из первых директоров Российско-Американской компании.

В XVIII в. бывали в Русской Америке и японцы. Правда, в отличие от промышленников или участников правительственных экспедиций, они всегда были невольными "посетителями" Алеутских о-вов и Аляски. Так, в августе 1783 г. японская джонка "Синсёмару", вышедшая в декабре 1782 г. из порта Сирокко (Широко) и потерявшая мачту во время шторма, была выброшена на берег Алеутского о-ва Амчитка. В сентябре 1785 г. здесь же потерпело крушение судно "Св. Петр и Павел" компании купцов Алина и Орехова. Из обломков судна и японской джонки промышленники выстроили судно "Св. Кирилл" и на нем возвратились на Камчатку в 1787 г., привезя с собой 9 выживших японцев (АРГО Д. 2: 158; Накамура 1983: 84 - 90).

Во второй половине XVIII в. западноевропейцы - в первую очередь англичане и немцы, иногда посещали Русскую Америку в составе правительственных экспедиций. Так, секретную Северо-Восточную географическую и астрономическую экспедицию (1785 - 1795) на Тихий океан возглавлял один из участников третьего путешествия Дж. Кука - капитан-лейтенант, затем капитан 1-го ранга Джозеф (Иосиф Иосифович) Биллингс, заместителем которого был другой английский моряк - Роберт Холл (Роман Романович Галл). Кроме того, в экспедиции приняли участие англичанин клерк Мартин Сауэр, немцы - натуралист Карл Хайнрих Мерк, подлекарь Антон Лейман, итальянец лекарь Пьетро Алегретти, внук В. И. Беринга - лейтенант Христиан Беринг и др. (Нарочницкий 1989: 204 - 359). Кроме того, небольшая группа англичан во главе с поручиком Екатеринбургского пехотного полка Дж. Шилдзом (всего 5 человек) прибыла в Русскую Америку в начале 1790-х годов. Здесь они принимали участие в постройке судов, в частности трехмачтового корабля "Феникс", на котором при возвращении из Охотска погиб его строитель и капитан Дж. Шилдз (Соловьева, Вовнянко 2002). Некоторые из его спутников обзавелись в колониях детьми-креолами³. В частности, в списке креолов за 1816 г. "упомянут мастер Павел Карлов сын" (т.е. Павел Карлович), родившийся в 1796 г., чьим отцом был англичанин, который к этому времени уже умер (АВПРИ. Д. 251: 9 об. -10). Очевидно, что это был спутник Шилдза Карл (Чарльз) Шорт.

В связи с успехами русских в освоении Алеутских о-вов, в западноевропейских странах возникает заметный интерес к Тихоокеанскому Северу. С середины 1770-х годов начинаются все более частые визиты иностранных мореплавателей и купцов к берегам Аляски. Первыми были испанцы, направившие с 1774 г. несколько исследовательских морских экспедиций из Мексики на север вдоль Северо-Западного побережья Америки. Одна из них достигла в 1788 г. русских поселений в зал. Кука и на о-ве Уналашка, где за десять лет до того побывал уже упомянутый Дж. Кук. В 1786 г. в зал. Литуя на Аляске заходил знаменитый французский капитан Лаперуз, но он не встречался с русскими промышленниками, поскольку те еще не проникли в этот район. С конца 1780-х годов пальму первенства у испанцев и французов перехватили английские, а с 1790-х годов - американские морские торговцы, которые ценную пушнину, вымененную у туземцев Северо-Западного побережья, с огромной выгодой сбывали в Китае в обмен на традиционные товары китайского экспорта. Кое кто из этих торговцев заходили в районы, контролируемые русскими, и имели с ними эпизодические контакты. Так, в зал. Принс-Вильям британский капитан ирландец Хью Мур с брига "Феникс" в 1792 г. подарил новому правителю "шелиховской" компании на Кадьяке А. А. Баранову бенгальца Ричарда. Несколько лет он служил ему переводчиком и моряком, а в 1800 г. был отправлен на английском корабле на родину (Шемелин 1818: 333).

стр. 89

Вообще следует сказать, что на иностранных судах, ходивших на Тихоокеанском Севере, часто служили матросами мексиканцы и филиппинцы (у испанцев), индийцы и китайцы (у англичан), а также гавайцы (сандвичане) у американцев, равно как и представители многих других народов.

Обеспокоенное появлением иностранцев в районе формирующейся Русской Америки, а также непрекращающимися распрями купеческих компаний, центральное правительство пошло на создание в 1799 г. единой монопольной Российско-Американской компании (РАК). Новой торгово-промысловой организации были подчинены заокеанские колонии империи вплоть до их продажи США в 1867 г. Главное правление РАК с 1801 г. располагалось в Петербурге, а в самой Русской Америке главным правителем в 1802 г. был официально назначен А. А. Баранов.

В начале XIX в. англичане были почти полностью вытеснены из пушной торговли на Северо-Западном побережье американцами. Некоторые из них оставались на какое-то время в российских колониях, как, например, Джеймс Скотт - молодой волонтер, прибывший в апреле 1801 г. на Кадьяк на американском судне "Энтерпрайз" капитана Эзикиля Хаббелла (Гобела) (Кашеваров 1986: 93).

Американцы в жизни Русской Америки играли двойную роль. С одной стороны, это были конкуренты русских в пушном промысле. Скупая ценную пушнину у местных индейцев, они продавали им огнестрельное оружие, а порой настраивали их против русских. Так, экипаж американского корабля "Глоуб", зимовавшего в 1801/02 г. у тлинкитского селения Хуцнуву под командованием Уильяма Кэннингхэма, прямо призывал индейцев уничтожить Михайловскую крепость на соседнем о-ве Ситха (Баранова). Успеху тлинкитов в захвате крепости в июне 1802 г. способствовало, видимо, участие в штурме на их стороне двух американских матросов (в отечественных источниках и литературе их порой ошибочно именуют "англичанами") (Гринёв 1991: 119, 122, 254 - 255).

С другой стороны, американцы выступали как торговые партнеры русских, продавая администрации колоний множество необходимых товаров, доставка которых из России была налажена плохо, особенно в начале XIX в., а иногда обеспечивая моряками. Например, в 1805 г. на службу РАК в Новоархангельске, построенном неподалеку от разоренной тлинкитами Михайловской крепости, поступил шкипер Абрахам Джонс (Джонес). Он много лет командовал различными судами РАК (вплоть до конца 1810-х гг.), имел в колониях дочь-креолку (Pierce 1990: 208 - 209). Более 10 лет (1813 - 1826) провел в колониях штурман Джордж Янг, которого русские звали Егор Карлович Юнг. Он также был женат на уроженке колоний и имел дочь-креолку Авдотью. В апреле 1819 г. на службу РАК временно поступили американский капитан Джордж Кларк и 16 матросов (8 американцев и 8 гавайцев) с разбившегося у берегов о-ва Долл на юге арх. Александра трехмачтового корабля "Борнео". Нанявший их главный правитель лейтенант СИ. Яновский свидетельствовал: "Американцы Соединенных Штатов народ все крупный и работной, лучше многих наших, сандвичане также не хуже наших креолов, не ленивы" (NARA. Roll. 26: 154 об. -155). Гавайцы-сандвичане время от времени попадали в Русскую Америку обычно с американских кораблей. Однако они не задерживались долго на службе компании, так как климат Аляски был слишком суров для обитателей тропических островов.

Практика найма американских моряков продолжалась до 1830-х годов. Например, штурманом на бриге "Рюрик" в 1824 г. был американец Дэниэл Нортроп, заслуживший благодарность колониального начальства в 1825 г. (Там же. Roll. 29: 106, 231 об.). В целом же с 1820-х годов и вплоть до продажи Аляски известны лишь единичные случаи привлечения американских моряков и специалистов для работы в Русской Америке. Это было вызвано приходом на службу РАК опытных моряков-"финляндцев", а также общим сокращением количества торговых кораблей из США на Северо-Западном побережье Америки вследствие истощения пушных ресурсов этого регио-

стр. 90

на. Одним из немногих исключений был Томас Бартон - уроженец Балтимора, американский гарпунер на службе РАК в 1832 - 1838 годах. Он прибыл в колонии из Калифорнии и безуспешно пытался обучать местных креолов охоте на китов, после чего ходил боцманом на судах РАК. В колониях Бартон женился на дочери иркутского мещанина Ивана Суханова креолке Музе и в 1845 г. выехал в Россию вместе с женой и детьми. Другим известным американским специалистом был Эдвард (Эдуард) Мур (Edward Moore) - машинист и инженер, который прибыл в Новоархангельск на американском корабле "Суффолк", работал здесь в 1838 - 1843 гг. (Pierce 1990: 35, 361).

В целом уроженцы Соединенных Штатов обычно задерживались в колониях не очень долго - заработная плата, которую им назначала РАК, была для них не достаточно высока, а унизительная дисциплина и бюрократизм в российских колониях претили привычным к личной свободе гражданам США. Они предпочитали заниматься незаконной торговлей с индейцами Юго-Восточной Аляски и берингоморскими эскимосами на Севере, особенно с 1830-х годов после начала бурного развития китобойного промысла на Тихоокеанском Севере. На сотнях американских китобойцев, заполонивших в 1840 - 1850-х годах Берингово и Охотское моря, плавали англосаксы, ирландцы, португальцы, голландцы, немцы, полинезийцы, североамериканские индейцы, негры и др.

Что касается главных конкурентов американцев на Северо-Западном побережье Америки - англичан, то они вновь возникают на горизонте Русской Америки только в самом конце 1820 - начале 1830-х годов под эгидой британской Компании Гудзонова залива (КГЗ), ускоренно осваивающей Канадский Запад. В отличие от американцев, англичане почти не нанимались на службу РАК, хотя и жили на российской территории в Америке: в 1839 г. КГЗ арендовала у РАК материковое побережье Юго-Восточной Аляски от южных границ до мыса Спенсер на севере. На арендованной земле агенты КГЗ заняли выстроенный русскими в устье р. Стахин (Стикин) Дионисиевский редут, переименовав его в Форт-Стикин. Этнический состав служащих британской компании был неоднороден: преобладали выходцы из бедных семей Англии, Шотландии и Оркнейских о-вов; нередко встречались франко-канадцы и метисы; попадались индейцы и гавайцы. Например, метисом (отец - шотландец, мать - индеанка) был начальник Форт-Стикин Джон Мак-Логлин Младший, убитый во время пьяной ссоры в апреле 1842 г. тремя франко-канадцами, которые затем были депортированы по распоряжению британских властей в Новоархангельск (так как формально убийство произошло на русской территории). По распоряжению колониального начальства преступники были высланы под стражей в Озерский редут вблизи Новоархангельска, а в феврале 1844 г. возвращены британской стороне (NARA. Roll. 48: 106 об.; Simpson 1847: 181).

Британцы торговали в Форт-Стикин с местными индейцами до 1849 г., а затем упразднили его, переведя служащих в Форт-Виктория на о-в Ванкувер. Однако незадолго до этого, в 1847 г., в среднем течении Юкона в Русской Америке агенты КГЗ незаконно построили Форт-Юкон для торговли с индейцами атапасками. Эта британская фактория так и оставалась на территории Аляски вплоть до ее продажи США в 1867 г. (Galbraitht 1957: 159 - 160). Так же, как и американцы, представители КГЗ выступали одновременно торговыми конкурентами русских в приобретении у аляскинских туземцев ценной пушнины и, в то же время, торговыми партнерами, снабжая российские колонии многими необходимыми товарами.

Представители других стран Европы и Америки до 1830-х годов очень редко наведывались на Аляску. Так, лишь в 1818 г. несколько раз в Новоархангельск заходило французское торговое судно "Бордэлэ". В 1840 - 1860-х годах здесь побывало несколько немецких китобойных судов из Бремена и Любека и торговых кораблей из Гамбурга, зафрахтованных РАК для доставки товаров в Русскую Америку. В самих же российских колониях иностранцы были представлены очень немногочисленными специа-

стр. 91

листами, в основном немцами. Так, в 1834 г. РАК наняла машиниста и слесарного мастера Карла Фидлера - прусского подданного, который вместе с гамбургским уроженцем Генрихом Фельгером, прибыл в Русскую Америку из Охотска. В 1849 - 1856 годах брауншвейгский подданный Генрих Брантес работал портным в Новоархангельске, а ганноверец Карл Конди служил в колониях в 1848 - 1856 гг. главным скорняком; в 1849 г. он женился здесь на шведской подданной девице Софии Эстлинг (NARA. Roll. 9: 139 - 140; Roll. 55: 50, 194 об., 237 об.). Более 25 лет проработал в колониях австриец Яков Христиан Гейнц (в 1830 - 1850-х гг.) в качестве приказчика и часового мастера. Кроме того, в Русской Америке служили в 1840 - 1860-х годах шведские подданные: мореход Вильгельм Константин Гельт, машинист Ларе Фельдин, помощник машиниста Андреас Гонсон и др. (NARA. Roll. 17: 112; Roll. 24: 62, 306; Roll. 55: 291 - 291 об.).

Однако куда больше шведов попало в Русскую Америку из Финляндии. Хорошо известно, что "финляндские уроженцы", или просто "финляндцы", составляли существенную долю среди пришлого населения Русской Америки начиная с 1820-х годов. В документах их не делили на финнов, шведов или лиц смешанного происхождения, а потому для этнической классификации остается использовать лишь их имена и фамилии. В целом среди "финляндцев" на службе РАК шведы численно заметно преобладали над финнами (в пропорции примерно 2 к 1); они чаще последних служили в море и занимали значимые посты. Это может быть объяснено несколько более высоким статусом шведов в самой Финляндии (как бывшей провинции Швеции), а также их более высоким уровнем образования и социальной мобильности (среди финнов в Русской Америке не менее половины были крестьянами).

В Русскую Америку "финляндцы" привлекались в первую очередь как опытные моряки, так как именно торговый флот Великого княжества Финляндского в первой половине XIX в. представлял костяк торгового флота России. Неудивительно, что "финляндцы" образовывали порой значительную часть экипажей кораблей РАК. Так, на боте "Камчадал" (шкипер Л. Ф. Гардер) в 1840-х годах почти все матросы были финскими шведами, о чем свидетельствуют их имена и фамилии: Карл Хагельберг, Иоганн Фломан, Ульрих Гренблом, Иоганн Лунд, Христиан Вильберг и Иоганн Карлберг (NARA. Roll. 52: 110). На корабле РАК "Николай I", отправившемся в колонии в 1850 г. под командой шкипера из Гельсингфорса (Хельсинки) Иоганна Якова Конради, подавляющая часть команды была укомплектована финскими шведами, в то время как в списке нанятых компанией рабочих абсолютно преобладали финны (NARA. Roll. 18: 699 - 702).

В колониях "финляндцы" зарекомендовали себя с лучшей стороны, но некоторые из главных правителей Русской Америки, не доверяя им в полной мере, старались ограничивать их численность. Как писал в 1822 г. главный правитель Русской Америки М. И. Муравьев директорам РАК, "все финляндцы очень хороши, но их здесь много и они более годятся для матрозской должности, к тому же надо держать руских в большой соразмерности против Иностранцов" (NARA. Roll. 27: 308 об.). Он же рекомендовал правителю колонии Росс "финляндцу" Карлу Ивановичу Шмидту: "...Почитайте себя земляком всех руских подданных и Финляндцу не давайте преимущества пред сибиряком, мы все дети одной матери [России]" (Там же: 95 - 96).

Перечислить финских шведов невозможно - это будут десятки фамилий, а потому назовем лишь наиболее известных: главные правители Русской Америки капитаны 1-го ранга Адольф Карлович Этолин (Arvid Adolf Etholen) и Иван Васильевич Фуругельм (Johan Hampus Furuhjelm), которые управляли колониями в 1840 - 1845 и 1859 - 1863 годах. Но особенно много было шведов среди гражданских шкиперов на службе РАК: Андрей Иванович Ингстрем (Ингстрём), Иван Васильевич Линденберг, Аксель (Аким) Густав Юзелиус, Исаак Михайлович Розлунд и др.

Финские шведы служили не только моряками. Десять лет (1820 - 1830) провел в колониях Иоганн Иогансон, работавший с 1825 г. судостроителем в Новоархангельске.

стр. 92

В "Свидетельстве" (аттестате), выданном главным правителем П. Е. Чистяковым 26 мая 1830 г., Иогансон характеризовался как компетентный и усердный специалист, который обладал, кроме того, высокими моральными качествами: "Во время пребывания его в Колониях соблюдал строгую честность, тихаго благоразумнаго характера и трезваго поведения" (NARA. Roll. 32: 84 - 85, 211 об.). Зимой 1832 г. Иогансон вновь отправился в колонии вместе с женой, несколько лет трудился на разных должностях и некоторое время был управляющим Озерским редутом, а в 1838 г. после истечения контракта с РАК выехал в Россию. Другой "финляндский уроженец" - Андерс Фриман - в 1840-х годах занимал должность "медяжного мастера" в Новоархангельске (NARA. Roll. 57: 565). В колониях работали также врачи и ученые из Финляндии, преимущественно шведского происхождения: Генрих Холмберг (Иван Романович Гольмберг), Рейнгольд Сальберг и др. (Лемпияйнен 2003: 127). С другой стороны, среди финских шведов было немало простых рабочих, трудившихся в порту Новоархангельска. Некоторые из них приняли участие в последнем крупном столкновении с тлинкитами у стен города 11 марта 1855 г., причем четверо "финляндцев" были ранены: Карл Андерсон, Карл Ильман, Иоганн Шведберг и Александр Нюланд. Последний лишился глаза и впоследствии получил серебряную медаль с надписью "За храбрость" на георгиевской ленте (Гринёв 1991: 286).

Некоторые финские шведы участвовали в походах и экспедициях в глубинных районах Аляски. Одним из них был Яков Кнаге (Кнагге), который находился в колониях с начала 1820-х годов и был сотрудником исследовательской экспедиции А. К. Глазунова на нижний Юкон, в бассейн Кускоквима и к горе Мак-Кинли (Денали) в 1833 - 1834 годах (NARA. Roll. 12: 163). В конце 1830 - 1840-х годов в Михайловском редуте и в фактории Нулато на Юконе служил Карл Нордстрем, в 1853 г. причисленный к колониальному гражданству. Помимо него в списках колониальных граждан в начале 1850-х годов числились Матвей Рюппе, Иоганн Кнагге, Иоганн Кельгрен и Ефрем Гонго (последний, вероятно, был финном из Абовской губернии). В 1855 г. к колониальному гражданству вместе с семейством был причислен Карл Дальстрем. Он служил с 1822 г. парусным мастером, был женат на тлинкитке и имел от нее двух сыновей и двух дочерей (Загоскин 1956: 136, 188; NARA. Roll. 18: 219; Roll. 20: 805 - 806; Roll. 21: 139).

Собственно финнов также было немало среди служащих РАК. Например, Эрик Кнутилла - "финляндский уроженец", в начале 1830-х годов ходил матросом на различных судах РАК, затем работал в 1840-х годах экономом в Новоархангельске и, наконец, был управляющим Озерским редутом в 1847 - 1849 годах вплоть до своей смерти (NARA. Roll. 52: 169 - 170). Как и их земляки - шведы, финны служили в колониях матросами, мастеровыми и простыми рабочими. Так, Генрих Саволайн работал в Новоархангельске бондарем в 1838 - 1847 годах, по определению колониального начальства, "усердно и честно", а прибывший сюда же весной 1849 г. на корабле "Ситха" Николай Тервонен был назначен сапожником (NARA. Roll. 52: 255 об.; Roll. 55: 220). Некоторые финны также были зачислены в колониальное гражданство, как, например, Яков Лехтонен в 1853 г. (NARA. Roll. 20: 451 - 452). И все же финны оставили заметно меньший след в истории Русской Америки, нежели финские шведы.

Представители других скандинавских народов встречались на Аляске редко. Одним из них был датчанин Иван Иванович Баннер. Он много лет служил правителем Кадьякской конторы (1799 - 1816) и имел в колониях трех детей-креолов (NARA. Roll. 27: 182 об.). В середине 1850-х гг. в Русской Америке служил датский подданный Петр Генрих Вестфаль (NARA. Roll. 21: 200 об.). Вероятно, норвежское происхождение имел Фритьоф Игони - матрос на корабле РАК "Камчатка", отправившемся в колонии в 1860 г.

Третью по численности группу после собственно русских и "финских уроженцев" составляли в колониях российские немцы. Их было немало среди моряков, служивших

стр. 93

офицерами на военных кораблях, которые посещали Русскую Америку (Отто Евстафьевич фон Коцебу, Евгений Андреевич Беренс, Федор Федорович фон Коскуль и др.). Именно из их среды выдвинулись три главных правителя - Леонтий Андреянович Гагемейстер (Ludwig von Hagemeister), барон Фердинанд Петрович фон Врангель (Ferdinand Fridrich Georg Ludwig von Wrangell) и Николай Яковлевич Розенберг (Nikolaus Rosenberg), которые руководили колониями соответственно в 1818, 1830 - 1835 и 1850 - 1853 годах. Как и в метрополии, в колониях немцы работали на должностях бухгалтеров, приказчиков и других специалистов средней и высшей квалификации (в отличие от шведов и финнов, их практически не было среди простых рабочих). Многие немцы десятилетиями находились в колониях, как, например, титулярный советник Андрей Карлович Тиль, прослуживший там более 10 лет (1829 - 1840). Немало их было среди врачей - Василий Федорович Берви, Григорий Васильевич Мейер, Эдуард Леонтьевич Блашке и др. (см. подробнее: Гринёв 2004).

В отличие от немцев, французы в Русской Америке были буквально наперечёт. В 1816 - 1817 годах здесь побывал знаменитый немецкий поэт-романтик французского происхождения Адальберт де Шамиссо, который участвовал в кругосветном путешествии лейтенанта О. Е. Коцебу на бриге "Рюрик" (Шамиссо 1986). В самих же колониях в конце 1810-х годов служил лейтенант Андрей Францевич де Ливрон, который отличался буйным нравом и любовью к выпивке. В конце концов он был выслан в 1821 г. главным правителем М. И. Муравьевым в Россию. Последний писал директорам РАК в 1821 г.: "Он несравненно сделает пользы Компании не служа ей, чем находясь на ее службе..." (NARA. Roll. 26: 127; Roll. 27: 161). Много лет спустя родственник А. Ф. де Ливрона - лейтенант А. К. де Ливрон - побывал в Новоархангельске в 1862 г., оставшись здесь на некоторое время вместе с больными матросами с парового клипера "Абрек" (ОПИ ГИМ: 105).

Что же касается славянских народов (кроме русских), то в колониях их всегда было незначительное меньшинство. Так, в документах изредка упоминаются выходцы из Белоруссии, причем исключительно из Витебской губ. (вероятно, вследствие относительной близости к Петербургу). Оттуда родом был крестьянин Иван Торкулов, служивший в колониях в 1819 - 1825 годах; другой крестьянин Витебской губ. - Николай Маркович Иванов - пытался дважды бежать из колоний в британские владения, причем во второй раз, в 1838 г., он вместе с двумя товарищами занимался грабежом и разбоем в проливах арх. Александра, убив и ранив около 20 тлинкитов. Во время последней стычки с индейцами он был ранен и спасся в Дионисиевском редуте. После излечения Иванов был выслан в Охотск для суда за свои преступления (NARA. Roll. 29: 256 об.; Roll. 41: 200 - 205; Roll. 42: 66 - 69, 221 - 228).

Остальные выходцы из Белоруссии не проявляли подобных агрессивных устремлений и мирно трудились в Русской Америке, как, например, мещанин г. Велижа Дементий Кованский (Каванский), который свыше 20 лет (1827 - 1850) прослужил в колониях сначала простым матросом, а затем боцманом на судах РАК. Другой мещанин - Сысой Кумачёв из Витебска - поступил на службу РАК в 1843 г. В Новоархангельске он заведовал лавкой для торговли с местными тлинкитами вплоть до своей смерти в 1850 г. Наконец крестьянин Витебской губ. Мирон Тимофеев (Тимареев) был причислен к колониальному гражданству в 1847 г. (NARA. Roll. 15: 555; Roll. 16: 663; Roll. 18: 219; Roll. 55: 163 об., 179 об. -180)

Так же, как и белорусов, украинцев было совсем немного в Русской Америке (вероятно, не более двух-трех десятков). Среди них можно назвать Лаврентия Годлевского - мещанина города Вокружска Житомирской губ. (NARA. Roll. 26: 125). Он служил в 1810 - 1830-х годах в разных отделах колоний, там женился и имел детей-креолов, но был выслан в 1837 г. "за худое поведение" вместе с семейством. Куда более известным и славным представителем украинского народа был морской офицер Василий Степанович Хромченко, который посетил колонии на бриге "Рюрик" в 1816 - 1817 годах.

стр. 94

Вторично он пришел сюда в июле 1820 г. на галиоте "Румянцев" и служил в Русской Америке несколько лет, командуя различными судами и участвуя в полярных исследованиях, а затем возвратился в Россию. Затем Хромченко еще дважды побывал в колониях, командуя кораблем РАК "Елена" (1828 - 1830) и военным транспортом "Америка" (1831 - 1833). Другим морским офицером из малороссов, несколько лет проведшим на службе в колониях, был Василий Львович Илляшевич - сын помещика Екатеринославской губ. (Болгурцев, Корякин 2002: 300, 369 - 370). Кроме того, в колониях служили в разное время полтавский казак Иван Гмыра, Осип Васильевич Сусаренко (был причислен к колониальному гражданству в 1845 г.), лекарь Зиновий Степанович Говорливый, крепостной Матвей Константинович Носаченко (АВПРИ. Д. 315: 13; АРГО. Д. 101: 5; NARA. Roll. 16: 146; Roll. 18: 700).

Помимо белорусов и украинцев, в XIX в. в Русской Америке бывали и служили поляки. Среди них можно назвать отставного гусара Яна (Ивана) Фиялковского, который на судне "Финляндия" выехал в колонии в 1817 г. Около 30 лет прожил на Аляске польский шляхтич Карл Александр (в документах упоминается под тем и другим именем) Вишневский (Висьневский), родом из г. Вильно (Вильнюс). В 1809 г. перешел из католичества в православие и получил имя Александр; в 1819 г. он поступил на службу в РАК и отправился в колонии, где служил боцманом, затем судовым помощником на различных кораблях РАК, а в конце 1840-х годов - управляющим Озерским редутом (АВПРИ. Д. 235: 72; NARA. Roll. 9: 99, 102 - 103; Roll. 52: 169 - 170). Очевидно, польское происхождение имели состоявшие на службе в колониях в 1840 - 1860-х годах провизор Доминик Игнатьевич Транчук, мещанин из Вильно Исидор Иосифович Урбанович, штурман Феликс Александрович Петрашкевич, доктор Генрих Малышев-ский (со своим дворовым человеком Антоном Кульчицким), лейтенант Павел Александрович Вицкий и др. (NARA. Roll. 18: 319; Roll. 19: 890; Roll. 22:483 об.; Roll. 57: 234 об., 560 об.). Помимо этих людей, с 1850-х годов в Русской Америке находилось несколько военных матросов поляков с Балтийского флота: Матеуш Кулиговский, Гржегоуш (Григорий) Патенга, Ян Раевский, Франтишек Марцинкевич (NARA. Roll. 20: 198; Roll. 22: 122, 387).

Присутствия чехов и словаков в Русской Америке пока обнаружить не удалось, а из южных славян можно упомянуть потомка сербских дворян - прапорщика, затем лейтенанта Дмитрия Ильича Недельковича, который служил в колониях в 1860-х годах (МБС: 140). Нельзя не вспомнить и австрийского подданного, очевидно, хорвата Винцента Барановича, который в июле 1863 г. прибыл в Новоархангельск из Британской Колумбии и просил у главного правителя князя Д. П. Максутова разрешения поселиться в южной части арх. Александра для торговли с местными индейцами, причем Баранович соглашался даже принять российское подданство. Однако Максутов отказался удовлетворить просьбы этого, по его выражению, "контрабандиста и негодяя", что, тем не менее, не остановило предприимчивого Барановича, который в середине 1860-х годов развернул незаконную торговлю в южной части Русской Америки (NARA. Roll. 64: 87 06. -88; Roll. 65: 7).

В российских колониях в XIX в. бывали и представители прибалтийских народов, но идентифицировать их достаточно сложно, ведь в документах первой половины XIX в. обычно не указывалась национальность, а только место происхождения - уроженец Эстляндии или Лифляндской губернии. Поэтому мы можем в основном опираться лишь на этот факт и на особенности звучания имен и фамилий. Нет сомнения, что большинство выходцев из Прибалтики составляли эстонцы, меньше было латышей, а литовцев автору зафиксировать не удалось. Это может быть объяснено степенью урбанизации и втягивания в морское дело различных прибалтийских народов. Итак, в разные годы в колониях служили матросами Адам Укк, Юрий Лярхе, Юрий Берзин (Берзиньш?), Адо Треаль; в 1850 - 1860-х годах там находился уроженец г. Верро Мартин Тенгель, а также его земляки лифляндцы Василий Угги, Ян Петерсон, Тенно

стр. 95

Нельфельд, Ян Тутьяс и некоторые другие (NARA. Roll. 22: 122 - 122 об., 387; Roll. 24: 190 - 190 об.). Много лет проработал в Русской Америке приказчиком и бухгалтером ревельский (таллиннский) мещанин Фёдор Юрьенс, в апреле 1862 г. был награжден серебряной медалью с надписью "За усердие" на ленте ордена Св. Станислава (NARA. Roll. 24: 105 - 106). Впрочем, утверждать, что Юрьенс был эстонцем с полной уверенностью нельзя, что справедливо и в отношении других немногочисленных уроженцев Ревеля или Риги, носивших в основном немецкие, шведские или датские фамилии. Они могли быть как потомками этих народов, так и относиться к коренным прибалтийским этносам или быть лицами смешанного происхождения. Один из очевидцев плавания в 1859 - 1860 годах клипера РАК "Царица" из Кронштадта в Новоархангельск писал об экипаже корабля: "Команда тоже разнонародная. Почти все вольные матросы финляндцы, только три русских. Из пятнадцати человек казенных матросов один поляк, два или три латыша и один чухна [эстонец]. Такая же пестрота между чернорабочими пассажирами. Большая часть их чухны уже бывали в Ситхе [Новоархангельске] и едут опять; около десяти человек из них женаты" (В. К. 1861: 98).

Что касается представителей сибирских этносов, принимавших в свое время активное участие в освоении Алеутских о-вов, то они продолжали наниматься на промыслы в Америку и в XIX в. Например, в реестре "работным людям", отправляющимся в морской вояж в 1799 г., упоминались Петр Шандауров "тунтинскаго ведомства, тыртгенскаго роду крещеный ясашной" и Семен Худемов из Иркутской округи, "кулинской волости цыганскова роду [?] ясашной тунгус" (АВПРИ. Ф. РАК. Д. 143: 3 - 3 об.). Некоторые сибирские аборигены обзаводились на Аляске семьями и даже вывозили их в Охотск и далее на родину, как, например, бурят Даниил Затеев, имевший трех детей от жены "американки" (Там же: 12 об. -13). Другой бурят - "баргузинский ясашной" Алексей Татауров, возвратившийся из колоний на шхуне "Чириков", умер из-за тяжелой болезни в Охотске 13 августа 1822 г., а его вдова индеанка танаина Анна и два сына в том же году возвратились обратно в колонии (Там же. Д. 315: 2).

В целом же в XIX в. среди представителей сибирских народов однозначно доминировали якуты. Например, на судне "Финляндия" в 1817 г. в колонии было послано 14 якутов (Там же. Д. 235: 72 - 72 об.). Впрочем, их появление в Русской Америке не всегда приветствовалось местными властями. Так, в депеше от 11 апреля 1818 г. капитан-лейтенант Л. А. Гагемейстер просил директоров РАК "предписать наистрожайше Сибирским Конторам, чтоб не нанимали бы в промышленные Якутов или престарелых и неспособных людей" (NARA. Roll. 26: 69 об.). В другом донесении от 3 мая за N 164 Гагемейстер вновь повторяет просьбу не присылать в колонии якутов: "...У нас лошадей нет, а куда их употребить? Работы от них нет, а хлеб едят исправно и плату брать умеют" (Там же: 78). Сменивший Гагемейстера на посту главного правителя СИ. Яновский писал конторе селения Росс в Калифорнии в декабре 1818 г.: "Якутов всех оставить в Россе, они народ не ленивый, но здесь не могут переносить сырого климата и впадают в цингу; из них можно определить для смотрения за скотом" (Там же. Р. 142 об.). Действительно, согласно "реестру" за 1820 г. в Россе числилось 5 якутов (Istomin 1992: 9 - 10). В этом же году Яновский рекомендовал директорам РАК нанимать только тех якутов, которые знали какое-нибудь дело и вообще стараться платить им меньше: "...И есть ли нельзя обойтись без присылки сюда Якутов, то по крайней мере нанимать бы оных на меньшее содержание против русских, что я полагаю очень возможно сделать" (NARA. Roll. 27: 22; Roll. 28: 26 об.). Наоборот, в 1851 г. главный правитель Н. Я. Розенберг неоднократно просил прислать в колонии 50 человек "хороших плотников из якутов" (NARA. Roll. 57: 228 об., 343).

Коренные жители Якутии служили скотниками, плотниками и валовыми рабочими. В 1824 г. три якута упоминались в списке награжденных колониальным начальством за хорошую работу: Алексей Неустроев, Сидор Игнатьев и Василий Павлов. В Павловской гавани на Кадьяке в начале 1830-х годов служили якутки Анна Сергеева,

стр. 96

Улита Савина, Ирина Алексеева, Прасковья Егорова и Анна Кривошеева. Еще один якут - Давыд Филипов - был отправлен в 1833 г. вместе с женой из Новоархангельска на о-в Атту "для улучшения скотоводства". В 1841 г. в Новоархангельске числилось 401 человек русских, "финляндцев", немцев, поляков и др., а также 20 якутов, т.е. они составляли около 5% выходцев из метрополии (АРГО. Д. 43: 10 - 10 об.; Blaschke 1971: 27; NARA. Roll. 29: 32 - 33; Roll. 35: 21 об., 93). Изредка коренные уроженцы Якутии служили на море. Так, Михаил Харитонов был матросом на корабле РАК "Уруп" в 1833 г., а родившийся на Алеутских о-вах в 1816 г. якут Иван Безъязыкое служил помощником прапорщика М. А. Кузнецова на боте "Бобр", ходившем из Новоархангельска в Охотск летом 1836 г. (NARA. Roll. 10: 292 об.; Roll. 35: 135).

Среди представителей других сибирских народов отметим "ясашного тунгузскаго ведомства" Иркутской губернии и города Иркутска Григория Уварова, который был видимо, эвенком. Он долго служил в колониях и был некоторое время начальником Константиновского редута (по другим данным - Воскресенской артели, по третьим - Николаевского редута), но по жалобам промышленников смещен в 1820 г. и в 1822 г. был выслан в Охотск. Позднее он вернулся в колонии для того, чтобы навсегда поселиться на Кадьяке, и был начальником Алитакской фактории в начале 1830-х годов. Другой примечательной личностью был Григорий Никитин - крещеный эвенк (по другим данным - якут), который участвовал в экспедиции поручика П. Т. Козьмина, описавшей Шантарские о-ва в 1829 - 1831 годах. Затем он служил в колониях РАК при Михайловском редуте, принимал участие в экспедиции Л. А. Загоскина (1842 - 1844) по изучению нижнего Юкона. По отзыву последнего, Никитин был мастером на все руки. Он был даже назначен временным начальником фактории Нулато на Юконе после убийства индейцами коюконами ее управляющего Василия Дерябина в 1851 г. (NARA. Roll. 26: 125; Roll. 55: 234 об.; Roll. 57: 471; Загоскин 1956: 113, 134 и др.).

Татар и выходцев из Средней Азии, всегда было очень немного в Русской Америке. Один из них - крещеный татарин Захар Лебедев, был убит во время нападения индейцев тлинкитов на Михайловскую крепость 1802 г. В 1810-х годах в колониях служил Сафар Кеблейтиев - "большой бухаритин" из Томска; здесь он был окрещен и получил имя Михаила Моисеева. В одно время с ним на о-ве Беринга находился Павел Степанов (Степной) - крещеный татарин из Томского округа, уволенный в 1851 г. в колониальное гражданство. К последнему же был причислен в 1853 г. другой крещеный татарин - Алексей Егоров (Мурза Гильдеев). Еще один татарин - Хамза Биашев -трудился в колониях в 1850-х годах (ОР РГБ: 16; NARA. Roll. 16: 331 - 332; Roll. 19: 485; Roll. 20: 801 - 802; Roll. 22: 456; Roll. 26: 125). Некоторые татары служили в Русской Америке моряками и солдатами, например, Селим Маметов - военный матрос, который остался в колониях, поступив с кругосветного корабля "Николай I" в 1840 г. Кроме того, в 1856 г. в Новоархангельск прибыли солдаты линейного батальона N 14, среди которых были Сайт Иксанов, Софа Носырев, Латин Мазитов, Сашойло Файзулин (АРГО. Д. 97: 13; NARA. Roll. 16: 55 - 56).

Можно с достаточной уверенностью говорить о том, что в Русской Америке бывали и жили евреи. К ним, видимо, относился Симон Николаевич Бенёвский - врач, поступивший на службу в РАК в марте 1825 г. из Виленского университета и проработавший в колониях несколько лет. После прибытия в Русскую Америку просил выдавать по 1000 руб. из его жалованья студенту того же университета Мейеру Бееровичу Зайденбергу. Возможно, что Бенёвский был евреем-выкрестом или имел родственников евреев. Еще раньше, в 1810-х годах, в Русской Америке среди "работных" РАК числился Абрам Подойниц, а в 1850-х годах - пошехонский мещанин Илиодор Рафаилов. Хотя в документах не указывается их этническая принадлежность, но, скорее всего, оба они были евреями, как и прибывшие в 1856 г. в Новоархангельск солдаты линейного батальона Вульф Вольхович и Яков Когоновский (АРГО. Д. 97: 13; NARA. Roll. 5: 126; Roll. 6: 9; Roll. 19: 891; Roll. 26: 125 об.).

стр. 97

Бывали и жили в Русской Америке и представители других народов империи. Так, в 1829 г. здесь побывал армянский дворянин Александр Артемьевич Аракелов, состоявший на должности суперкарго корабля РАК "Елена". Около 10 лет (в 1840-е гг.) в Новоархангельске работал бухгалтером нежинский грек Иван Федорович Попов (NARA. Roll. 6: 127 - 127 об.; Roll. 13: 333 об.). Попадали в Русскую Америку и представители других народов, также достаточно экзотичных для Тихоокеанского Севера. Так, долго работавший при госпитале в Новоархангельске Никифор Фролов (ум. 1836) был крещеным сиамцем (таиландцем), который под именем Франсиско Мокке Блека прибыл из Петербурга в колонии на корабле РАК "Кутузов" в 1817 г. (NARA. Roll. 26: 39, 45; Pierce 1990: 63). Еще раньше, в 1812 г., в Русскую Америку на шлюпе "Нева" выехал "араб" (негр) Иван Петров, но он утонул во время кораблекрушения судна вблизи о-ва Ситха в январе 1813 г. Много позже, в 1857 г., в Русскую Америку прибыл другой негр - "арап" Александр Львов (Мурзи), высланный в колонии за какое-то преступление князем Меньшиковым. По предписанию местного начальства его перевели для содержания в Озерский редут, а в 1862 г. отправили из колоний в иностранные порты (АРГО. Д.7: 3 об.; Головин 1863: 304). В 1826 г. в Новоархангельск прибыл на военном транспорте "Кроткий" уроженец Буэнос-Айреса аргентинец Педро Мартинес, принятый на службу в РАК и вскоре отправленный в Калифорнию, а в середине 1850-х годов в колониях какое-то время жил гражданин Швейцарии с итальянской фамилией Фацио (NARA. Roll. 30: 203; 60:5 - 6).

Наконец, в XIX в. в Новоархангельске неоднократно бывали японцы. Это были члены экипажей торговых джонок, занесенных штормами в различные части Тихого океана и доставленные в Новоархангельск для последующей отправки на родину. Так, в июле 1834 г. один из американских партнеров РАК привез с Гавайских о-вов четырех японцев. Это были выжившие члены команды джонки, унесенной бурей в океан и выброшенной волнами на берег гавайского о-ва Оаху в декабре 1832 г. Главный правитель Ф. П. Врангель решил отправить японцев в Охотск на волю высшего начальства в апреле 1835 г. В письме к Охотской конторе РАК Врангель предписал "содержать их как можно лучше за счет Компании, не употребляя ни в какую работу, ибо и в Новоархангельске они пользовались совершенною свободою. Все они ведут себя с примерною скромностию; воздержаны, трудолюбивы и тихи" (NARA. Roll. 12: 43^15, 129 - 130).

Подводя итоги, можно сказать, что в этническом плане пришлое население Аляски в период Русской Америки неоднородно. Великороссов и сибиряков всегда было большинство. На разных этапах истории российских колоний состав иноэтнического компонента менялся. В ходе освоения Алеутских о-вов в нем резко преобладали камчадалы, а с 1820-х годов - финские шведы и финны, составлявшие временами, вероятно, до 20% выходцев из метрополии. Кроме того, заметную долю образовывали немцы, а из сибирских народов - якуты. Представители других национальностей составляли незначительное меньшинство. Относительной этнической пестротой отличалось население столицы Русской Америки - Новоархангельска. В целом в российских колониях не наблюдалось заметной дискриминации или предпочтений по этническому признаку в среде пришлого населения, хотя некоторые проявления все же имели место (например, приниженный статус камчадалов на раннем этапе колонизации и определенное доминирование немцев и частично финских шведов на заключительном). Однако подобные тенденции предопределялись в первую очередь сословным происхождением, социальным статусом, образованием и профессионализмом, а не собственно этническим фактором.

стр. 98

Примечания

¹ Надо иметь в виду, что на протяжении значительного периода в Русской Америке европейское население постоянно почти не проживало, так как все российские подданные обязаны были получать краткосрочные паспорта и другие документы, в которых оговаривался срок их пребывания в колониях. Простые "работные" (промышленники) обычно имели семилетние паспорта, а чиновники, офицеры и специалисты заключали пятилетние контракты о службе в заокеанских владениях России. Правда, сроки действия этих документов можно было продлевать, так что некоторые люди жили в колониях по нескольку десятков лет. Лишь в 1835 г. император Николай I санкционировал так называемое "колониальное гражданство", к которому могли быть причислены пожилые мужчины (выходцы из метрополии), безупречно прослужившие в колониях не менее 15 лет, женившиеся на туземках и имеющие семейства, но общее число таких "колониальных граждан" было крайне мало.

² Впервые к берегам Аляски в районе Берингова пролива русские подходили еще в 1732 г. во время экспедиции геодезиста М. Гвоздева и подштурмана И. Федорова на боте "Св. Гавриил". Однако никаких практических последствий эта экспедиция не имела.

³ Креолами в Русской Америке называли потомство от браков и связей европейцев или представителей сибирских народов и туземок Аляски и Алеутских о-вов.

Источники и литература

АВПРИ - Архив внешней политики Российской империи. Ф. РАК (фонд Российско-Американской компании).

АРГО - Архив Русского Географического общества. Разр. 60. Оп. 1. Д. 2.

Болгурцев, Корякин 2002 - Болгурцев Б. Н., Корякин В. И. Русская Америка: Гидрографические исследования. СПб., 2002.

В. К. 1861 - В. К. Из заметок о плавании на корабле Российско-Американской компании "Царица" //Морской сборник. 1861. Т. LVI (56). N 11. С. 95 - 114.

Головин 1863 - Из путевых заметок П. Н. Головина // Морской сборник. 1863. Т. LXVI (66). N 6. С. 275 - 340.

Гринёв 1991 - Гринёв А. В. Индейцы тлинкиты в период Русской Америки (1741 - 1867 гг.). Новосибирск, 1991.

Гринёв 2004 - Гринёв А. В. Немцы в истории Русской Америки // Американский ежегодник 2002. М., 2004. С. 180 - 198.

Дорошин 1866 - Дорошин П. П. Из записок, веденных в Америке // Горный журнал. 1866. N 3. С. 365 - 400.

Загоскин 1956 - Загоскин Л. А. Путешествия и исследования лейтенанта Лаврентия Загоскина в Русской Америке в 1842 - 1844 гг. М., 1956.

ИРА - История Русской Америки (1732 - 1867). Т. 1. Основание Русской Америки (1732 - 1899). М., 1997.

Кашеваров 1986 - "Ответы" Филиппа Кашеварова / Ситников Л. А. Материалы для истории Русской Америки // Новые материалы по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1986. С. 82 - 103.

Кук 1971 - Кук Дж. Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом Океане в 1776 - 1780. М., 1971.

Лемпияйнен 2003 - Лемпияйнен Л. Е. Финляндцы на берегах Русской Америки // Клио. 2003. N4. С. 126 - 128.

Макарова 1968 - Макарова Р. В. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII в. М., 1968.

МБС - Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. XVII - начало XX вв. / Сост. Б. Н. Болгурцев. Владивосток, 1998.

МИРЗ - Материалы для истории русских заселений по берегам Восточного океана // Прилож. к Морскому сборнику. Вып. 1. СПб., 1861.

Накамура 1983 - Накамура С. Японцы и русские: из истории контактов. М., 1983.

стр. 99

Нарочницкий 1984 - Нарочницкий А. Л. (гл. ред.) Исследования русских на Тихом океане в XVIII - первой половине XIX в.: Т. 1. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в. / Сост.: Т. С. Федорова и др. М.: Наука, 1984.

Нарочницкий 1989 - Нарочницкий А. Л. (гл. ред.) Исследования русских на Тихом океане в XVIII - первой половине XIX в.: Т. 2. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII в. / Сост.: Т. С. Федорова и др. М.: Наука, 1989.

Оглоблин 1892 - Оглоблин Н. Н. Путевые записки морехода И. М. Соловьева, 1770 - 1775 гг. Эпизод из истории русских открытий в Восточном океане // Русская старина. 1892. N 10. С. 183 - 214.

ОПИ ГИМ - Отдел письменных источников Государственного исторического музея. Ф. 92.

ОР РГБ - Отдел рукописей Российской гос. библиотеки. Ф. 204. К. 32. Ед. хр. N 4.

Паллас 1781 - Паллас П. С. О российских открытиях на морях между Азиею и Америкою // Месяцеслов исторический и географический на 1781 год. СПб., 1781. С. 1 - 150.

РГИА - Российский гос. исторический архив.

Соловьева, Вовнянко 2002 - Соловьева К. Г., Вовнянко А. А. Джеймс Шильц на службе в Русской Америке, конец XVIII века // Американский ежегодник 2000. М, 2002. С. 213 - 231.

Стеллер 1995 - Стеллер Г. В. Дневник плавания с Берингом к берегам Америки 1741 - 1742. М., 1995.

Фёдорова 1971 - Фёдорова С. Г. Русское население Аляски и Калифорнии. Конец XVIII века -1867 г. М., 1971.

Шамиссо 1986 - Шамиссо А. Путешествие вокруг света. М., 1986.

Шемелин 1818 - Шемелин Ф. И. Журнал первого путешествия россиян вокруг Земного шара... СПб., 1818. Ч. 2.

Black 1992 - Black L. T. Promyshlenniki... Who Were They? // Bering and Chirikov: The American Voyages and Their Impact / Ed. O.W. Frost. Anchorage, Alaska, 1992. P. 279 - 290.

Blaschke 1971 - Blaschke E. The Medical Topography of the Port of New Archangel, the Capital of the Russian Colonies in North America. San Francisco, 1971.

Galbraith 1957 - Galbraith J. S. The Hudson's Bay Company as an Imperial Factor, 1821 - 1869. Berkeley, Los Angeles, 1957.

Howey 1973 - Howey F. W. A List of Trading Vessels in the Maritime Fur Trade, 1785 - 1825 / Ed. RA. Pierce. Kingston, Ontario, 1973.

Istomin 1992 - htomin A A. (ed.) The Indians at the Ross Settlement According to the Censuses by Kuskov, 1820 - 1821. Fort Ross, California, 1992.

NARA - National Archives and Record Administration (Washington, D.C.), Records of the Russian-American Company. Record Group 261.

Pierce 1990 - Pierce R. A. Russian America: A Biographical Dictionary. Fairbanks, Kingston, 1990.

Simpson 1847 - Simpson G. Narrative of a Journey round the World during the Years 1841 and 1842. London, 1847. Vol. 2.

A.V. Grinev. The Ethnic Composition of Newcomers in "Russian America"

The author discusses the problem of the ethnic composition of newcomers in "Russian America" (Alaska before 1867). In the eighteenth century most of the latter were the Kamchadal (Itelmen); however, from 1820 on other groups would come to dominate, such as Swedes and Finns from Finland, Russian Germans and Yakuts. The analysis is based on unpublished archival materials and an array of published sources.

Постоянный адрес данной публикации: