Широкая парадная лестница Государственного Исторического музея в Москве невольно наводит на сравнение с крепким стволом огромного раскидистого дерева. Словно могучие ветви его ствола десятки залов с экспозициями, и каждый из них - взволнованный, хотя и строго документальный рассказ о родной стране, об историческом творчестве народа.

Самая верхняя ветвь - зал по-своему неповторимый. Он так и называется: "Сокровища истории и культуры". По частицам представлено в нем все богатейшее собрание музея.

Среди действительно бесценных сокровищ, составляющих нашу гордость и славу, занял недавно достойное место и подлинник предсмертного письма Софьи Перовской своей матери, Варваре Степановне Перовской. Как известно, Софья Перовская участвовала в подготовке покушения на Александра II, за что и была приговорена к смертной казни. Текст письма был впервые опубликован уже после 1917 года в одном из научных сборников, давно ставших библиографической редкостью. Само же письмо еще долго оставалось в семейном архиве родственников Софьи Львовны. И вот теперь оно-под стеклом, в "зале сокровищ": его передали в дар Историческому музею москвич, внучатый племянник Софьи Перовской - персональный пенсионер Николай Николаевич Перовский и его дочь- инженер-химик Софья Николаевна Перовская.

...Ровные строки написаны размашисто, свободно. Широкие буквы выведены ясно, рукой волевого и вместе с тем очень нежного человека. Как хорошо, что отныне любой посетитель музея сможет прочитать подлинник этого письма! Вот оно с небольшими сокращениями, с соблюдением пунктуации того времени:

"Дорогая моя, неоцененная мамуля, меня все давит и мучает мысль, что с тобой. Дорогая моя, умоляю тебя, успокойся, не мучь себя из- за меня, сбереги себя ради всех окружающих тебя и ради меня также. Я о своей участи нисколько не горюю, совершенно спокойно встречаю ее... И право же, милая моя мамуля, она вовсе не такая мрачная. Я жила так, как подсказывали мне мои убеждения, поступать же против них я была не в состоянии, поэтому со спокойной совестью ожидаю все предстоящее, мне. И единственно, что тяжелым гнетом лежит на мне, это твое горе... Голубонька моя, мамочка, вспомни, что около тебя есть еще громадная семья, и малые, и большие, для которых для всех ты нужна, как великая своею нравственною силою, я всегда от души сожалела, что не могу дойти до той нравственной высоты, на которой ты стоишь, но во всякие минуты колебаний твой образ меня всегда поддерживал. В своей глубокой привязанности к тебе я не стану уверять, так как ты знаешь, что с самого детства ты была всегда моею самою постоянною и высокою любовью".

Читаешь дальше и поражаешься спокойному достоинству этого необычайно сильного характера:

"Вот и просьба к тебе есть, дорогая мамуля, купи мне воротничек и рукавички, только с пуговками, а то запонок не позволяют носить, и воротничек поуже... Для суда хоть несколько поправить свой костюм, а то тут он очень расстроился".

В заключение письма к матери, с которой расстается навсегда, вместе с нежностью дочери звучит убежденность борца в правильности пройденного короткого, но честного пути. Из опасения, что тюремщики не передадут письмо, если она скажет об этом прямо, Софья Перовская прибегает к нарочито обыденным словам. Однако смысл их однозначный: "До свиданья же, моя дорогая, опять повторяю свою просьбу, не терзай и не мучай себя из-за меня, моя участь вовсе не такая плачевная и тебе из-за меня горевать не стоит твоя Соня".

Очень правильно и справедливо, что письмо это помещено в "зале сокровищ"...

Постоянный адрес данной публикации: