IV. ЛЛОЙД-ДЖОРДЖ У ВЛАСТИ

Уход Асквита не был обычной сменой одного парламентского правительства другим. Это был своего рода "государственный переворот", поставивший у власти самые агрессивные, империалистические элементы буржуазии. Их лозунгом был ллойд-джорджевский "knock-out blow" ("сокрушительный удар"). Правительство Ллойд-Джорджа с настойчивостью и уменьем осуществляло эту цель. Общая обстановка в 1917 и 1918 гг. была сложнее и труднее чем в предшествующие годы. Русская армия выбыла из рядов сражающихся; французская армия с весны 1917 г. временно потеряла боеспособность; Германия с 1 февраля 1917 г. перешла к беспощадной подводной войне. В связи с громадными потерями английского торгового флота в Англии резко ухудшилось продовольственное положение.

1917 г. отмечен большой активностью в военном отношении. В целях уничтожения баз германских подводных лодок на бельгийском побережье, в Остендэ, Зеабрюгге и др., английское командование на западном фронте делало попытки продвинуться к северу. Весной (апрель - май) англичане ведут большое наступление на Аррас и Мессин, в июле - упорные бои за дугу Вичет. Эти сражения стоили им 335928 человек¹ . В августе - декабре развернулось громадное сражение, известное под названием битвы в Пашендельских болотах, в ноябре - декабре - короткое" (20 дней), но кровопролитное сражение при Камбрэ. В этих двух наступлениях англичане потеряли еще 394645 человек. Английские наступления стоили сотен тысяч жизней, они измотали и истощили английскую армию, но дали совершенно ничтожные стратегические результаты. Очень активным было английское командование и на Востоке, где к началу 1917 г. существовало три довольно крупных фронта: салоникский, палестинский, месопотамский. Уже весной 1917 г. союзники имели на салоникском фронте 676 тыс. штыков, из них британских было 240 тысяч. В Палестине к концу 1917 г. было 432 тыс. англо-индусских солдат. В 1917 г. восточные фронты потребовали около одного миллиона британских солдат. К тому же пришлось в конце 1917 г, выручать и итальянцев, разбитых под Капоретто (ноябрь 1917 г.), послав туда несколько английских дивизий и сотни орудий. Положение стало еще более напряженным весной и летом 1918 г., когда германцы, собрав свои последние резервы, прорвались в июле 1918 г., как и в сентябре 1914 г., к Марне и подходили снова к Парижу. Необходимы были большие по-

Окончание. Начало статьи С. Захарова, см. N 5 - 6 "Историка-марксиста" за 1939 год.

¹ Churchill W. "World crisis 1916 - 1918". Vol. I, p. 52.

полнения людьми и амуницией. Между тем усталость от войны чувствовалась в Англии очень сильно. Мужское население, способное воевать, было почти поголовно взято уже в 1917 г., оставались лишь совершенно незаменимые рабочие на военных заводах. Ко всему этому присоединилось воздействие громадного фактора, не входившего в расчеты английской буржуазии, - влияние на Англию русских революций - февральской и Великой Октябрьской. Уже февральская революция сильно подтолкнула классовую борьбу в Англии, усилила влияние левых в рабочем классе. Еще более мощным было влияние Великой Октябрьской революции. 1917 г. является подлинно переломным годом в истории английского рабочего класса.

В таких условиях правительству Ллойд-Джорджа пришлось продумать и проводить новый большой план разнообразных мероприятий, имевших целью выиграть войну. Именно теперь демагогический талант Ллойд-Джорджа был нужен английской буржуазии как никогда. 19 декабря 1916 г. Ллойд-Джордж выступил в палате впервые в роли главы правительства с программной речью. Его речь была посвящена целиком войне. Он решительно отверг мирные предложения, сделанные незадолго до того Германией. "Английскими условиями мира, - сказал он, - должно быть возвращение всего захваченного Германией, возмещение за все разрушенное и гарантии против повторения того, что произошло"¹ . Для достижения победы, говорил он, нужна мобилизация всех ресурсов империи: вся нация будет мобилизована путем организации Всеобщей национальной службы. Судоходство и копи будут взяты под контроль правительства. Продовольственное положение серьезно. Жертвы нужны от богатых и от бедных. Несправедливое обогащение во время войны будет прекращено. Будет созвана имперская конференция, чтобы совместно с доминионами обсудить положение дел. Это была программа жертв, которые требовались от масс для достижения победы.

Но Ллойд-Джордж понимал, что этих мер недостаточно, чтобы выиграть войну. Надо было дать массам хоть надежду на улучшение их положения после войны. С этой целью была пущена в ход программа реформ, объединенная словом "реконструкция". Это слово вошло в политический язык с конца 1916 г., когда была создана особая комиссия по реконструкции, превратившаяся в июле 1917 г. в особое министерство реконструкции. Министерство реконструкции само по себе имело задачей координацию действий разных ведомств по восстановлению "нормального" состояния после войны. В порядке подготовки такой реконструкции была создана известная комиссия под председательством лорда Бальфура по выяснению причин отставания Англии в конкурентной борьбе ее с Германией. Комиссия Бальфура подготовила отчет, подводивший к необходимости введения в Англии протекционизма. Но идея реконструкции, как ее понимал Ллойд-Джордж, включала не только эти задачи, но также политические и социальные уступки народным массам как средство противодействия революционному влиянию, шедшему из России. Из мероприятий последней категории были намечены следующие: введение нового избирательного закона, который должен был расширить избирательное право; закон о народном образовании, который расширил бы бесплатное обязательное обучение, сократил бы размеры детского труда на фабриках и заводах и ввел бы систему физического оздоровления детей и юношества; план постройки 300 тыс. новых жилищ для рабочих. Венцом мер, имевших целью создать "социальную реконструкцию", был план введения "промышленной демократии". Разработка этого последнего плана была поручена особой подкомиссии под председательством члена палаты-либерала Уитли.

¹ The Annual Register. 1916.

Такова была программа Ллойд-Джорджа - программа войны до победного конца. В то время как военная программа, требовавшая больших жертв от масс, стала осуществляться немедленно и беспощадно, программа социально-политических реформ была только приманкой вплоть до окончания войны. Ллойд-Джордж очень расчетливо позволял парламенту обсуждать эти реформы в течение почти двух лет, чтобы создать у английского народа впечатление заботливости правительства о его нуждах.

Германия, вторично начиная беспощадную подводную войну, рассчитывала таким путем "поставить Англию на колени" в течение полугода. С начала войны до ноября 1916 г. Англия потеряла от подводной войны судов торгового флота в общей сложности водоизмещением свыше 2 млн. тонн, а с ноября 1916 г. по январь 1918 г., т. е. в самый острый период подводной войны, она потеряла судов торгового флота водоизмещением около 4500000 тонн; за один только апрель 1917 г. она потеряла судов торгового флота, пущенных ко дну, водоизмещением свыше 545262 тонн, подорванных минами и торпедами, водоизмещением 127587 тонн¹ . Эти потери ставили под сильнейшую угрозу не только питание населения Англии и работу военной промышленности, но и снабжение фронтов. Если бы потери от подводной войны удержались на том же уровне во второй половине 1917 г., то германцы достигли бы своей цели. Посол США в Англии У. Пэдж сообщал своему правительству в мае 1918 г.: "То, при чем мы присутствуем, является поражением Британии"² .

Деятельность морского министерства была признана неудовлетворительной. Весь руководящий состав министерства был сменен. Туда были посланы Эрик Геддес и адмирал Джеллико, имевшие репутацию людей большой энергии. Правительство сделало большие заказы английским и американским верфям на постройку новых судов, скупало, где было возможно, готовые суда. Нейтральные суда привлекались громадными фрахтами и премиями. Когда и это не помогало, Англия забирала силой флот нейтральных стран, как она это сделала со скандинавскими странами, Голландией, Грецией. Было проведено резкое сокращение импорта товаров и сырья. Часто сокращали ввоз самых необходимых предметов питания. Но самыми действительными мерами оказались сравнительно простые, против которых долго возражал старый состав морского министерства: вооружение торговых судов артиллерией и отправка судов не в одиночку, а караванами в сопровождении эскорта миноносцев и истребителей. Опыт двух первых месяцев показал, что из невооруженных торговых судов гибло три четверти, а из вооруженных - меньше одной четверти, а система караванов уже во вторую половину 1917 г. значительно снизила потери тоннажа. К осени 1917 г. стало ясно, что эта ставка Германии бита, хотя положение Англии было очень трудным.

Цены на продовольствие начали подыматься с первых дней войны. Среди многочисленных причин дороговизны наибольшее значение имели три: острейший недостаток морского тоннажа, спекуляция оптовых и крупных розничных торговцев и инфляция.

Асквит был принципиально против вмешательства государства в эту область экономики. Ллойд-Джордж, придя к власти, обещал вести энергичную продовольственную политику. Но, по-видимому, в этом вопросе он был связан своими друзьями - консерваторами, среди которых было немало аграриев. В декабре 1916 г. рабочая конференция по продовольственному вопросу, созванная лейбористами, потребовала государственного контроля над продовольствием, покупки продовольствия и распределения его государством. В декабре 1916 г. был назначен главный

¹ Гибсон и Прендергаст "Германская подводная война 1914 - 1918 годов", стр. 175.

² Там же, стр. 174.

продовольственный контролер, задачей которого было регулировать цены. Вскоре его ведомство превратилось в министерство продовольствия. Контролером был назначен лорд Девенпорт. Посыпались сотни его приказов, создавалась видимость энергичной работы. Но реальное значение этих мер было весьма невелико.

Правительство проявляло слишком большую заботу о карманах аграриев. В январе оно установило твердые заготовительные цены на картофель и пшеницу урожая 1917 года. Цены были очень выгодные, но аграрии все же требовали больших. Правительство уступило. Оно "разъяснило", что эти цены только минимальные. Весной 1917 г. стало не хватать даже картофеля. Помощник Девенпорта-Кеннеди - 14 апреля 1917 г. заявил, что продовольственное положение страны "на грани катастрофы" ("near to the edge of disaster"). Рабочие требовали введения карточек. Девенпорт заявил, что карточная система, как показал опыт Германии, себя не оправдывает. Он продолжал настаивать на добровольной экономии. Был создан особый "департамент экономии пищи". Поток приказов продолжался, но без реального успеха. 30 апреля правительство решило взять под свой контроль все мельницы. Тогда же был проведен билль "О производстве зерна". Правительство обязывалось скупать весь хлеб, гарантировало производителю выгодную цену. Заработная плата батрака также регулировалась. Консерваторы и сторонники Ллойд-Джорджа расхваливали билль, но значительная часть либералов во главе с Реноимэном и Саймоном были против него. Они считали, что закон является разрывом с фритредерской политикой, проводившейся со времени упразднения хлебных пошлин в 1846 г., нарушением соглашения о "гражданском мире". При голосовании билля около половины либералов голосовало против него. В 1917 г. площадь под посевами в Англии увеличилась на один миллион акров, преимущественно под картофелем.

Прошло пять месяцев деятельности кабинета Ллойд-Джорджа, а мало-мальски серьезной борьбы с тяжелым продовольственным положением народ не видел. Между тем даже в Лондоне в середине мая появились очереди у продовольственных магазинов. Рабочие возмущались и негодовали. Сотни рабочих собраний и конференций осуждали правительство за допущение "систематического грабежа населения барышниками" и требовали отставки Девенпорта. В ряде городов происходили продовольственные беспорядки. 30 мая незадачливый продовольственный диктатор ушел в отставку "по болезни". На смену ему был назначен лорд Ронда, один из типичных "капитанов индустрии". Он начал с очень грозного заявления в палате лордов против "наживал" и "барышников", называл их шантажистами и угрожал поступить с ними как с преступниками.

До сих пор особенно плохо обстояло дело с сахаром, хлебом и картофелем, а летом 1917 г. стало трудно и с мясом. Важнейшим мероприятием Ронды было снижение цен на хлеб. Цена стандартной ковриги пшеничного хлеба в 4 фунта весом, равная летом 1917 г. одному шиллингу, была снижена до 9 пенсов, т. е. больше чем вдвое. Последнее было достигнуто за счет крупной государственной субсидии на хлеб. При обсуждении этого вопроса асквитианцы в лице их специалиста по финансам Мак Кенна и чистые фритредеры высказались против государственной субсидии.

В июле были снижены цены на сахар, мясо, выработаны таксы на чай, табак. В августе были фиксированы цены на варенье, ячмень, овес, сыр, молоко, бобы, чечевицу, горох, маисовую муку, шоколад, ирландское масло и др. Ронда оставил старую торговую сеть, но поставил ее под более действенный государственный контроль. Во всех городах были назначены продовольственные контролеры, а в помощь им - продовольственные комитеты с участием общественности.

Но несмотря на указанные меры и несмотря на то, что осенью 1917

года удалось собрать на 3 млн. тонн больше картофеля и на 850 тыс. тонн больше зерна чем в 1916 году, продовольственное положение быстро ухудшалось. В конце октября Ронда все еще взывал к добровольной экономии, угрожая, что если не обратят внимания на его призывы, то он "без всякого угрызения совести посадит британцев на паек". Между тем рабочий класс все настойчивее требовал введения карточек, передачи всех оптовых закупок государству, передачи распределения товаров рабочей и гражданской кооперации, создания на местах контрольно-продовольственных органов с широким участием рабочих. С 1 ноября были введены первые продовольственные карточки, пока только на сахар. Привычные в Англии чай и бэкон почти исчезли. "Таймс" писала: "Очереди у продовольственных магазинов стали почти беспрерывными. Во вторую неделю декабря было очень трудно достать масло и маргарин, чаю было очень мало, мясо и рыбу трудно достать, и к тому же они были очень дороги". Требования введения продовольственных карточек стали всеобщими. Лейборист Клайнс был назначен помощником министра продовольствия и председателем совета потребителей. Местным органам было предоставлено право реквизиции некоторых товаров и их распределения через кооперативы.

Итоги 1917 г. были действительно без всяких преувеличений пессимистическими. Хроника "Таймса" начинает свое повествование о начале 1918 г. мрачно и уныло: "Год начался плохо. Разочарование от результатов военной борьбы, а внутри страны ряд трудностей усилили настроение подавленности. Январь был очень холодным и ветреным. Реки замерзли, а в море свирепствовали штормы. Ко всему этому присоединяется очень плохое продовольственное положение. По всей стране, очереди у продовольственных магазинов. Пришлось сократить даже продовольственные пайки солдат в тылу"¹ .

Рабочие перешли к массовым голодным демонстрациям. Так, в Манчестере больше 100 тыс. рабочих пришло к зданию городского самоуправления выразить свое негодование по поводу голода и потребовало введения карточек. То же произошло и в других городах. Тогда правительство решило ввести с февраля карточки на основные продукты,

С февраля 1918 г. лейбористская критика министерства продовольствия значительно стихла. Клайнс с удовлетворением говорил, что "государство заняло место купцов и импортеров". Но зато либералы-фритредеры злорадствовали. Они называли правительство "организатором голода" и требовали возвращения к фритреду. Обращаясь к парламенту, либерал Лоф угрожающе говорил: "Прислушайтесь к первым шумам революционной бури". Даже Клайнс признал, что "народ достиг крайней точки, наступает испытание его патриотизму и выдержке".

В июле карточная система была распространена на Шотландию и Ирландию. Количество предметов, подвергшихся рационированию, увеличилось. По карточкам выдавали сахар, масло, маргарин, свиной жир, мясо воловье, бэкон, чай, сыр, джем и др.

В четвертую годовщину войны Ллойд-Джордж обратился с посланием к народам империи с лозунгом "Hold fast" - "Держитесь крепко". Он обещал близкую победу в борьбе "за дело свободы народов". Но пятый год войны начался волной стачек. Бастовали не только рабочие-мужчины, но и женщины, которые до сих пор покорно переносили тяготы войны. Симптомом необычайного истощения народа была страшная, совершенно небывалая эпидемия инфлуэнцы в конце октября.

V. РАБОЧИЙ КЛАСС И ВОЙНА

Мы уже видели, что значительная часть либералов возражала против государственных субсидий на хлеб под тем предлогом, что заработная плата рабочих была, по их мнению, высока. В течение всей войны

¹ The Annual Register. 1918.

буржуазная пресса трубила, что рабочие зарабатывают чрезмерно много, благодаря этому они излишествуют, пьянствуют, плохо работают и т. д. Самая элементарная проверка официальной статистики труда и просмотр официальных отчетов показывают, что подобные утверждения были наглой ложью. Официальные источники говорят, что в середине 1918 г., т. е. за четыре года войны, номинальная заработная плата рабочего-металлурга поднялась на 52 - 55%, а текстильщика - на 65 - 70%. Между тем индекс розничных товаров (взвешенный с учетом удельного значения товаров в бюджете рабочего) поднялся с июля 1914 г. до июля 1918 г. в больших городах со 100 до 214, а в средних - до 210. Эти данные показывают, что номинальная заработная плата рабочих поднялась на 52 - 70%, а цены товаров, потребляемых рабочими, - на 110 - 114%. Американский буржуазный экономист профессор Хаммонд говорит: "Вопреки очень быстрому росту заработной платы во время войны сомнительно, чтобы этот рост был хотя бы приблизительно равен росту оптовых и розничных цен. Для поддержания того же уровня жизни требовалось больше труда. Но на деле старый уровень не удержался, ибо вместо товаров, потребляемых до войны, ныне широко потребляют суррогаты"¹ . Значительно ухудшилось качество потребляемых рабочими продуктов. Орган министерства труда "Labour Gazette" писал: "Если принять во внимание, что яйца исчезли из пищи, что маргарин заменил масло, что потребление сахара и рыбы уменьшилось по сравнению с довоенными годами и т. д., то общий рост заработной платы (номинальный. - С. 3.) в процентах за 1914 - 1917 гг. будет не 106%, а 59%". В данном случае нас интересуют не размеры роста номинальной заработной платы, а тот факт, что ухудшение качества питания было настолько заметным, что влияние этого одного момента на реальную заработную плату, по мнению официального органа министерства труда, снижало ее на 43%.

Во время сентябрьской стачки ланкаширских текстильщиков в 1916 г. правительство назначило комиссию для обследования положения рабочих. Эта правительственная комиссия заявила в своем отчете о положении рабочих хлопчатобумажной промышленности: "Если сравнить стоимость жизни с заработной платой, выходит, что рабочие находятся в значительно худшем положении чем до войны, а в сравнении с рабочими других отраслей они несут непропорционально большую долю тягот, возникающих в силу роста цен".

В 1917 г. политическое настроение английских рабочих было настолько приподнятым, стачки были настолько многочисленны, что правительство серьезно забеспокоилось. Ллойд-Джордж срочно организовал ряд комиссий "по выяснению причин промышленных волнений и выработки предложений, как устранить их". Комиссиям была дана задача - "срочно провести обследование. Они действительно с необычной для подобных механизмов быстротой выполнили уже в июле 1917 г. свои задачи и опубликовали серию отчетов. Одна из этих комиссий сообщает, что за период июль 1914 г. - июнь 1917 г. цены на пищу поднялись на 120%, "между тем как самые высокие цифры заработной платы, сообщенные нам, показывают рост заработной платы приблизительно на 40 - 50% по сравнению с довоенным уровнем".

Лейборист Ортон, автор книги о положении рабочих во время войны, считает, что этим ростом воспользовались преимущественно неквалифицированные рабочие. Так, заработная плата высококвалифицированных рабочих выросла только на 91 - 98%, а чернорабочих - на 151 - 156%² . Этот факт объясняет, между прочим, передовую, революционную роль квалифицированных рабочих во время войны в районах Клайда и Глазго и в других местах. Между тем средний рабочий бюджет вырос за время

¹ Hammond "Labour conditions and Legislation during the War", p. 201.

² Or ton "Labour in Transition", p. 156.

войны следующим образом: июль 1914 г. - 100, июль - 1915 г. - 130, июль 1916 г. - 145 - 150, апрель 1917 г. - 170 - 175, июль 1918 г. - 200 - 205, октябрь 1918 г. - 215 - 220.

На основании этих данных можно сказать, что номинальная заработная плата подавляющего большинства английских рабочих во время войны отставала от роста цен на 50 - 40 - 30%. Такова будет картина, если мы отвлечемся от прочих условий труда и жизни рабочего. Но этого сделать мы не в праве. Рабочий день на всех фабриках и заводах Англии чрезвычайно удлинился. Уже в первые месяцы войны (с октября 1914 г.) все законодательные ограничения часов работы на военных заводах были отменены. Вскоре они были отменены в большинстве отраслей промышленности. Воскресные и праздничные дни не соблюдались. Годовые отпуска рабочим и служащим были совсем отменены. Были введены сверхурочные работы не только для мужчин, но и для женщин и детей. Число женщин на заводах выросло в несколько раз, в несколько раз также увеличилось число детей. К концу войны в промышленности и на транспорте работало свыше 3 млн. женщин, из них около 2 млн. заняло места ушедших мужчин. В военной промышленности (в узком смысле слова) работало 1300 тыс. мужчин и 800 тыс. женщин. В металлической промышленности число мальчиков выросло в 2 раза, а девочек - в 3 раза. "Произошел, - как говорит Хаммонд, - возврат к условиям, которые были уничтожены законом 1844 года"¹ .

Фабричные инспектора уже в своих отчетах за 1915 г. говорят о чрезвычайном напряжении труда (Overstrain) на заводах и требуют хотя бы частичного восстановления воскресного отдыха. Требуя этого, власти исходили не из соображений вредного влияния чрезмерного труда на здоровье рабочего класса, а из соображений о более рациональной эксплуатации рабочих. Дело в том, что чрезмерное напряжение, сверхурочная работа в течение длительного времени без выходных дней привели к общему падению производительности труда, к росту заболеваний рабочих и т. д. Даже министерство военного снабжения забило тревогу. Осенью 1915 г. санитарный комитет военной промышленности настаивал на восстановлении воскресного отдыха, так как, гласил его отчет, "за исключением совсем коротких периодов продолжительная работа является глубокой ошибкой и не оправдывает себя, так как продукция от этого не увеличивается". В начале 1916 г. министерство снабжения восстановило воскресный отдых. Вместе с тем санитарный комитет рекомендовал (начало 1916 г.) следующие нормы рабочего дня: для мальчиков - 63 часа в неделю, для женщин - не менее 62 часов в неделю, а для мужчин - не меньше 70 часов. Это была минимальная "норма", ибо в нее не входили часы сверхурочной работы, которая стала во время войны обычной вещью. Промышленники и правительство, конечно, с благодарностью приняли рекомендованные "нормы", тем более что они были "минимальные".

В 1918 г. тот же санитарный комитет в своем отчете лицемерно пишет: "Теперь время вполне подошло (!! - С. З. ) для дальнейшего существенного уменьшения часов работы". Комитет признается: "В то время как в начале войны существовало общее убеждение, что более длинный рабочий день обязательно влечет за собой большую продукцию, теперь широко признается, что тринадцати- или четырнадцатичасовой день (!!! - С. З. ) для мужчин и двенадцатичасовой для женщин является, за исключением совсем коротких периодов, невыгодным ни с какой точки зрения". Таким образом, мы узнаем настоящую правду только задним числом (в 1918 г.!) и мимоходом. А эта правда ужасна! Разве не был тысячу раз прав Ленин, когда он говорил, что буржуазия во время войны

¹ Закон 1844 г. вводил десятичасовой рабочий день для женщин и детей. Hammond "Labour conditions and Legislation during the War", p. 207.

создала для рабочего класса подлинную "военную каторгу". И это происходило в стране, где пролетариат до войны гордился своими могучими профессиональными союзами.

Во время войны изменился самый "пейзаж" Англии. Старые военные заводы чрезвычайно расширились. Выросли сотни новых больших военных заводов. Но жилищное строительство вокруг этих заводов было ничтожным. А между тем в стране произошла громадная передвижка населения, концентрация нескольких миллионов людей вокруг новых промышленных центров. Это привело к скученности рабочих, Ортон пишет: "Скученность была такова, что только отсутствие отдыха делало ее терпимой" (! - С. З. ), "днем и ночью рабочие по очереди спали на кроватях, так что постели в них не успевали остывать"¹ . Правительство совсем не заботилось о новом строительстве. Комиссия по обследованию промышленных волнений в северо-западном округе называет жилищные условия рабочих в крупном машиностроительном центре Барроу "вопиющим скандалом". А между тем рабочие были в силу "законов о военной промышленности" лишены права передвижения, ухода с одного завода на другой. Особенно трудным было это положение для женщин и девушек, ибо сотни тысяч их впервые уходили от привычной семейной обстановки.

Характеристику положения английских рабочих и их настроений во время войны нам хотелось бы закончить картиной, заимствованной из общего отчета комиссии по промышленным волнениям. Этот отчет писал лейборист Варне, тогда уже министр и член военного кабинета, человек не только умеренных, но прямо реакционных убеждений. "Рабочие уже в течение трех лет, - писал Варне, - работают в условиях, до сих пор никогда не существовавших: очень длинные часы, чрезвычайная напряженность всей работы и огромная быстрота ее. Им отказано во всех возможностях отдыха и восстановления сил. И это происходит именно тогда, когда наблюдается все более растущая физическая изношенность и усталость. Среди некоторых из них существуют достойная сожаления неуверенность в целях и задачах войны и подозрения насчет их. Этот вопрос для них теперь далеко не так ясен, как это было осенью 1914 года. Нервы рабочих и их близких расшатаны тяжелыми условиями заводской работы, низкой и в некоторых случаях несправедливой заработной платой, плохими жилищными и бытовыми условиями, горестями, вызванными войной и тяжелыми потерями, чрезвычайно высокими ценами на продукты питания, грубостью чиновников, производящих набор"² .

В 1914 - 1916 гг., несмотря на нарушение шопстюардами "гражданского мира" в ряде мест, все же в общем буржуазии удавалось с помощью социал-шовинистов сохранить свое влияние на рабочий класс. Дело значительно меняется в 1917 и 1918 годах. Некоторое представление об этом дает таблица стачечного движения за годы войны:

¹ Orton "Labour in Transition", p. 153.

² "Industrial Unrest", p. 61.

Таблица показывает почти непрерывный рост классовой борьбы. При этом надо иметь в виду, что большинство стачек 1915 - 1916 гг. - это стачки в очень важной отрасли хозяйства - военной.

В годы 1914 - 1916 общее влияние войны сказалось на рабочих не только в росте стачечной борьбы, но также в резкой критике "экономической и продовольственной политики правительства; в страстных и непрерывных протестах против "profiteering" наживательства буржуазии на крови трудящихся масс; в требованиях национализации важнейших отраслей промышленности и полной конфискации военных прибылей буржуазии.

Если в 1914 - 1916 гг. в классовой борьбе рабочих превалировали экономические вопросы: заработная плата, права тредюнионов, "разводнение труда", дороговизна, военные прибыли и т. д., - то в 1917- 1918 гг. наряду со старыми выдвигаются политические вопросы: отношение к русской революции, цели войны и характер будущего мира, участие в правительстве, защита Октябрьской революции, борьба против интервенции и др.

Февральская революция вызвала среди английских рабочих большой подъем. Огромный митинг рабочих 33 марта 1917 г. в Альберт-Холле послал "радостный привет и поздравление демократии России" и приглашал другие страны "следовать русскому примеру". В февральской революции передовые рабочие Англии видели прежде всего первый удар по войне.

С мая 1917 г. началась серия больших стачек. Ее начали 250 тыс. "механиков" в военной промышленности под руководством шопстюардов, влияние которых в эти месяцы значительно усиливается. В Лондоне бастовали рабочие омнибусов. На севере, в Ланкашире, угрожала забастовка ткачей и других рабочих. Одним из ярких примеров сильного поворота влево политических настроений рабочих является антивоенная рабочая конференция в Лидсе в конце мая и начале июня 1917 года. Она была созвана Независимой рабочей партией и Британской социалистической партией, "чтобы идти, - гласило приглашение инициаторов, - по пути России". На эту конференцию прибыло 1150 делегатов от сотен рабочих организаций из всех углов Англии. Наряду с революционными рабочими на ^{ней присутствовало немало и социал-пацифистов, как Макдональд, Сноуден и другие, пытавшиеся взять в свои" руки это движение. Конференция послала горячее приветствие русской революции, требовала "демократического мира" и "социалистической реконструкции". Особым пунктом повестки стоял вопрос о создании в Англии советов рабочих и солдатских депутатов. Конференция приглашала английских рабочих "немедленно создать в каждом городе, в каждом городском и сельском округе совет рабочих и солдатских депутатов для придания деятельности рабочего класса инициативы и координации, для настойчивой борьбы в пользу мира, устанавливаемого самими народами, и полной политической и экономической эмансипации международного труда". Конференция избрала комитет для руководства созданием советов. Корреспонденция комитета носила штамп "Совет рабочих и солдатских депутатов" и соответствующий адрес. Попытки созвать советские конференции в Лондоне, Сванси, Ньюкэстле и др. оказались неудачными. Правительство запретило создавать советы и натравило на деятелей советского движения террористические банды шовинистов. Одной из мер правительства, имевшей целью ослабить революционизирование рабочего класса и обаяние идеи рабочих советов, было срочное опубликование (28 июня 1917 г.) так называемого доклада Уитли. Под руководством Уитли с 1916 г. работала "Комиссия по вопросу об отношениях между нанимателями и нанимаемыми". Это была" часть ллойд-джорджевского плана "социальной реконструкции" после войны. Весной 1917 г. Ллойд-Джордж стал торопить Уитли с представлением его предложений. В докладе Уитли прежде всего заявлялось, что}

сейчас с рабочими уже недостаточно обсуждать чисто денежные вопросы заработной платы (cash nexus), что "рабочие должны иметь большую возможность принимать участие в обсуждении организации и в устройстве тех отраслей промышленности, от которых зависит их существование". В докладе рекомендовалось создание "объединенных промышленных советов", организованных в каждом промышленном центре и в каждой отрасли промышленности в равном числе представителей от тредюнионов и хозяйских организаций. Правительство приняло схему Уитли и согласилось считать "объединенные промышленные советы" представительными органами промышленности. В конце 1917 г. реформисты на конгрессе тредюнионов приняли схему Уитли, а в начале 1918 г. эта схема была оформлена в виде парламентского акта. Но попытка узаконить "промышленную демократию" была сорвана ростом классовой борьбы в 1918 г., и схема Уитли осталась фикцией.

Необычайная тяга рядовых рабочих Англии к миру нашла свое отражение в их отношении к созыву скандинавскими социалистами международной конференции социал-патриотов и социал-пацифистов в Стокгольме осенью 1917 года. Рядовые рабочие искренне верили, что стокгольмская конференция сможет ускорить мир. Это, конечно, было заблуждением политически отсталых масс. Но социал-империалисты Англии о помощью Макдональда и ему подобных усиливали эти иллюзии. Английское правительство с большой тревогой следило за быстрым ростом влияния большевиков на рабочих России и на русскую армию. Ллойд-Джордж просил в мае 1917 г. Гендерсона поехать в Россию, чтобы отговорить русских меньшевиков и центристов от участия в конференции. Гендерсон был согласен с Ллойд-Джорджем в этом вопросе. Почти одновременно с этим английские социал-пацифисты, принявшие предложение устроителей стокгольмской конференции, решили послать в Россию делегацию английских социал-пацифистов во главе с Макдональдом и Джоуэтом. Но эта делегация не выехала в Россию, так как союз моряков под руководством Хавелока Вильсона отказался везти ее. Между тем Гендерсон вернулся из России, изменив свое отношение к стокгольмской конференции: теперь он был за участие в ней англичан и французов. Так как Временное правительство России, а также меньшевики и эсеры были тогда настроены в пользу Стокгольма, то Гендерсон считал опасным, допустить в Стокгольме встречу русских с германскими и австрийскими социал-демократами в отсутствие союзников. К тому же участие английских социал-патриотов в конференции могло поднять падающий престиж Гендерсона и К° в глазах английских рабочих.

Свои соображения Гендерсон сообщил Ллойд-Джорджу, который с ним согласился. 24 июня Гендерсон уехал с Макдональдом в Париж, чтобы убедить социал-патриотов и социал-пацифистов Франции принять участие в стокгольмской конференции. Ллойд-Джордж также уехал во Францию. Между тем кабинет под председательством Бонар-Лоу осудил поведение Гендерсона. Когда Гендерсон по своем возвращении из Парижа пошел 1 августа на заседание кабинета, то его, члена правительства, не пустили в комнату заседаний, а выслали к нему лейбориста Барнса, который предложил ему подождать в передней, пока правительство решит вопрос о его судьбе¹ . Эта история известна под названием "истории в передней". Гендерсон, понимая, что отступление перед консерваторами сильно уронит престиж его и рабочей партии, в глазах масс, 10 августа подал в отставку. Поведение в летние месяцы 1917 г. Гендерсона, - этого матерого социал-шовиниста, говорит о силе давления рабочих масс на социал-шовинистскую рабочую бюрократию.

¹ Barnes George "From Workshop to War Cabinet", p. 158.

Конференция лейбористской партии 10 августа одобрила 1651 тыс. голосов против 391 тыс. поведение Гендерсона и поручила исполкому выделить делегацию в Стокгольм. А на следующий день в прессе появилось письмо Ллойд-Джорджа, в котором он обвинял Гендерсона как члена кабинета в нечестном поведении, в обмане правительства. Но 14 августа исполком лейбористской партии вынес вотум доверия Гендерсону. В ответ на это правительство заявило, что делегаты не получат паспортов для поездки в Стокгольм.

Среди рядовых лейбористов весь этот инцидент, это "наглое и грубое изгнание" Гендерсона, вызвал большое раздражение. Раздались требования разорвать коалицию. Но социал-патриоты на это не пошли. Они примирились с оплеухой, с запретом ехать в Стокгольм. Барнс занял место Гендерсона в военном кабинете, а председатель лейбористской партии Уордль занял освободившееся место в правительстве. Стокгольмская конференция не состоялась, так как и социал-патриоты Франции также отказались в ней участвовать.

Все эти факты говорят о значительных переменах, происшедших в 1917 г. в политических настроениях рабочих. Это признают и социал-патриоты. Вот что говорит архиреакционный лейборист Барнс, член военного кабинета, о политических настроениях масс осенью 1917 г. в своем докладе правительству: "Недостаток доверия- к правительству проявляется в чувстве, что существует неравенство жертв, что правительство нарушило свои торжественные обязательства, что больше нельзя полагаться на чиновников тредюнионов и в том, что царит ужасная неуверенность относительно перспектив хозяйственной жизни". Еще более ясная картина, дана в отчете официальной "Комиссии по выяснению причин промышленных волнений" в Уэльсе. "Благодаря пропаганде, - говорит отчет, - небольшой, но энергичной группы, учение которой быстро пропитывает все тредюнионистское движение, враждебность к капитализму становится частью политического символа веры большинства тредюнионистов в горной промышленности... Движение, начатое в течение недавних лет Южно-уэльской федерацией горняков, сознательно или бессознательно почти целиком направлено к свержению нынешней капиталистической системы и установлению нового экономического строя, при котором рабочие будут иметь большую меру контроля над промышленностью и большую долю продукта их труда".

С особым недоверием относились рабочие к заявлениям правительства о целях войны. Ллойд-Джордж, генерал Смэтс и другие "злены правительства не раз в 1917 г. выступали с нарочито завуалированными декларациями, в которых заявляли, что война ведется не для завоевания новых земель, а за цивилизацию, за право, за справедливость. Но рабочие им уже не верят. Особенно настойчиво начинают рабочие требовать ясного заявления о целях войны к концу 1917 г., после Октябрьской революции. "Русская программа мира" становится чрезвычайно популярной. Сопротивление войне росло чрезвычайно быстро. "Среди рабочих, - пишет Ллойд-Джордж, - росло волнение, носившее тревожный характер; оно в любой момент могло стать опасным"¹ .

Руководство лейбористской партии и тредюнионов сочло необходимым при этих условиях сформулировать свою программу мира. 17 декабря 1917 г. такой документ был опубликован. Это была мелкобуржуазная, пацифистская программа. Она требовала самоопределения народов, создания Лиги наций, обязательного арбитража между народами, уничтожения тайной дипломатии, ограничения вооружений и т. п.

5 января 1918 г. состоялась особая рабочая конференция для обсуждения этой программы мира. На конференцию приехал Ллойд-Джордж. Его задачей было сохранить поддержку тредюнионов. "Если бы они

¹ Ллойд-Джордж "Военные мемуары". Т. V, стр. 39.

стали враждебны, - писал Ллойд-Джордж, - опасный раскол на внутреннем фронте был бы неизбежен... Необходимо было убедить народ, что мы продолжаем войну не во имя одного лишь мстительного или грабительского триумфа, но имеем определенные цели мира и что эти цели справедливы и вполне достижимы"¹ .

Ллойд-Джордж сделал от имени правительства заявление о целях войны. Он распинался о святости договоров, о самоопределении народов, о Лиге наций, о разоружении и т. д. Все это было ложью, как показали последующие события и особенно версальский мир. Настроение рядовых делегатов на конференции было боевое, Даже Гендерсон, подделываясь под их настроение, счел необходимым заявить, что "милитаризм должен быть разрушен не только в Германии, но и во всем мире". Даже "Таймс" с грустью говорит об этой конференции: "Речи, произнесенные на конференции, показали, что, несмотря на заявления Ллойд-Джорджа и многие другие подобные заявления, Труд склонен держать английское правительство и союзнические под подозрением в милитаристических и империалистических намерениях. Через все речи проходит боязнь того, что без давления рабочих война вообще будет продолжаться ради страсти к завоеваниям".

Учитывая большие сдвиги влево в рабочем классе, руководство лейбористской партии решило оказать нажим на рабочих и направить их [о реформистскому пути. В октябре 1917 г. Исполком рабочей партии Разослал своим организациям проект перестройки Рабочей партии. 21- 24 февраля 1918. г. конференция партии приняла новый устав и программу партии. Устав, сохраняя старый принцип коллективного членства, наряду с этим вводил индивидуальное членство. Особое внимание было посвящено привлечению в партию женщин. Это была перестройка партия на социал-демократический манер. Цель партии определялась так: "Обеспечить работникам физического и умственного труда полный продукт их труда, наиболее справедливое распределение произведенных благ, на основе общей собственности на средства производства, наилучшей системы народного управления и контроля каждой отрасли промышленности или общественной службы". Теоретику партии Сидней Веббу было поручено написать комментарии к уставу и программе партии. В июне 1918 г. руководство партии одобрило написанные комментарии, которые были, опубликованы под названием "Труд и новый общественный строй". Эта брошюра была провозглашена программой "социалистической реконструкции" страны. Как программа, так и комментарии к ней являются произведением фабианского социализма, т. е. самой правой разновидности социалистического оппортунизма. В своих комментариях Сидней Вебб подчеркивает, что он не верит в силу, т. е. в революционное действие, а только в знание, особенно в "социальное знание". Но все же перестройка Рабочей партии была шагом вперед. Впервые за время своего существования Рабочая партия заявляла, что ее целью является обобществление средств производства. До сих пор партия ограничивалась только вопросами труда. Теперь она получила хотя и фабианскую, но все же более широкую программу, покрывавшую всю сферу внутренней и внешней политики. Перестроившись, Рабочая партия выступила как претендент на власть в случае падения коалиции и полного банкротства либеральной партии. Рабочая партия еще до окончания войны приняла в свои ряды многие тысячи буржуазных интеллигентов, покидавших либеральную и консервативную партии.

В начале 1918 г. требования рабочих о разрыве коалиции с буржуазией стали особенно настойчивыми. Этот вопрос обсуждался на XVII конференции Рабочей партии в Нотингэме в конце января 1918 года. Даже Гендерсон был вынужден признать, что подавляющая часть рабо-

¹ Ллойд-Джордж "Военные мемуары". Т. V, стр. 39.

чего класса за разрыв. Он умолял конференцию все же позволить правительству продолжать существование до конца войны. Его предложение было принято 1163 тыс. голосов; все же внушительное меньшинство - 720 тыс. членов конференции - голосовало за немедленный разрыв. О настроениях английских рабочих говорит тот факт, что на той же нотингэмской конференции выступление тов. Литвинова о Великой пролетарской революции было встречено с большой теплотой и вызвало шумные аплодисменты делегатов.

Реформисты были бессильны остановить процесс левения масс, несмотря на то что в 1918 г. правительство стало подготовлять "реконструкцию". Были введены "промышленные советы" Уитли, проведен новый избирательный закон, подготовлена реформа народного образования, обсуждались планы постройки жилищ для рабочих. Число сторонников разрыва коалиции росло даже среди лейбористских функционеров. Этот вопрос снова обсуждался на конференции Рабочей партии, созванной в июне 1918 г. на основе нового устава. Исполком внес предложение отказаться от политического перемирия. Министры-лейбористы (их было тогда 8) возражали. Они опубликовали в прессе заявление, в котором жаловались на то, что им стало жить прямо невмоготу, так как они подвергаются "непрерывному обстрелу со стороны антинациональных фракционеров". Они настаивали на сохранении и впредь "национального единства" ввиду предстоящей "перестройки социального и индустриального механизма". Но конференция большинством 1704 тыс. против 261 тыс. приняла резолюцию о том, что "существование политического перемирия не должно быть больше признаваемо". Однако принятие резолюции совершенно не означало еще перехода к борьбе.

Означало ли это выход лейбористов из правительства? Гендерсон убедил конференцию оставить в правительстве лейбористов до окончания войны. Конференция выдвинула 406 кандидатов на ближайшие выборы в парламент.

Когда английские рабочие весной 1917 г. слали приветствия "русской революции", когда они посылали привет "русской демократии", они имели в виду не буржуазно-помещичье правительство князя Львова, а русских рабочих. Октябрьскую революцию рядовой английский рабочий встретил с огромной радостью, как естественный, с его точки зрения, ход развития событий в России. Когда 31 января 1918 г. в Альберт-Холле на огромном рабочем митинге были оглашены советские условия мира, собрание с восторгом приветствовало их и приняло угрожающую по адресу правительства резолюцию с требованием принять их. Ленин говорил, что "английские рабочие поддерживают наше стремление к миру"¹ .

Руководители Рабочей партии и Независимой рабочей партии встретили Октябрьскую революцию враждебно, называя ее захватом власти "анархистскими и экстремистскими элементами". Особенно усердствовали "по христианским" мотивам в своей злобе, против Октября такие "левые" независимые, как Ленсбери.

Британская социалистическая партия и Социалистическая рабочая партия стали безоговорочно на сторону пролетарской революции. Конференция Британской социалистической партии (март 1918 г.) писала русским рабочим: "Британская социалистическая партия выражает от всего сердца восторг и полное согласие с мужественной борьбой большевистского правительства России за мир, борьбой, которую оно ведет в интересах рабочих всего мира против международного капитализма. Она одобряет его мероприятия для перестройки России под руководством рабочего класса"² .

¹ Ленин. Соч. Т. XXII, стр. 201.

² "British Socialist Party Report of seventh Annual Conference", p. 15. 1918.

Симпатии широких масс к Октябрю были настолько сильны, что правительство было вынуждено выпустить из тюрьмы Мак Лина. Конец 1917 и начало 1918 г. ознаменовались рядом волнений английских солдат во Франции, а с весны 1918 г. - и в самой Англии.

В июне 1918 г. английское правительство перешло к активной интервенции против Советской России. В сообщениях военного министерства большевики стали называться "вратами", хотя война не была объявлена. В Мурманске высаживается десант. Вслед за хозяевами распоясываются их социал-империалистические лакеи. На конференции Рабочей партии в июле 1918 г. ее руководство не дало слова тов. Литвинову. Но зато оно пригласило выступить на конференции Керенского, который, конечно, прибыл и произнес кликушескую речь, направленную против большевиков.

Антисоветская политика правительства вызвала в ответ консолидацию всех революционных элементов в Британии и как ни одно событие войны вооружила рабочих Англии против правительства. Очень умеренный социал-патриот лейборист Ортон так описывает этот процесс: "В течение всей первой половины 1918 г. большая часть лейбористских организаций следила за событиями в России с симпатией и сочувствием". "Но когда военные действия против большевиков стали необходимы (? - С. З. ), то Рабочая Советская Республика внезапно превратилась в глазах рабочих в жертву международного капиталистического заговора".

Во второй половине 1918 г. рабочее движение расширилось. 23 июля разразились стачки на военных заводах в Ковентри, Бирмингаме, Манчестере, Линкольне, Лидсе. Бастовало больше 500 тыс. рабочих. Во главе движения стали шопстюарды, В августе-сентябре бастовали кондукторы лондонских омнибусов и метро, портнихи в Лондоне, ланкаширские прядильщики, уэльсские железнодорожники, кораблестроители на Клайде, ротерхэмские горняки, грузчики Ливерпуля, газовые рабочие Лондона. Такого обилия стачек, как в августе-сентябре 1918 г., Англия за все время войны еще не видела. Но самой необычайной стачкой, действительно "явлением исключительным", как писала "Таймс", была всеобщая стачка полицейских в Ландоне 30 - 31 августа.

Летом 1918 г. полицейские создали свой тредюнион. Правительство отказалось признать профсоюз полисменов и уволило со службы его секретаря. 30 августа полицейские забастовали, потребовав признания профсоюза и увеличения заработной платы. Бастовало свыше 20 тыс. человек. 31 августа Лондон увидел необычайное зрелище - стачечную демонстрацию полисменов, прошедших от Скотлэнд-ярда к Тоуэр-Хилл. Ллойд-Джордж быстро уступил всем требованиям бастующих. 1 сентября полисмены приступили к работе.

За годы войны организованность английских рабочих поднялась. Число членов профсоюзов за время с 1913 по 1918 г. выросло с 3987 тыс. до 6530 тыс. человек.

Это явление тем более примечательно, что весьма значительная часть рабочих во время войны состояла из новых людей: большого числа женщин, сотен тысяч бывших лавочников, ремесленников. Война, сделав рабочие массы беззащитными перед все возрастающими ее требованиями на кровь и труд, заставляла рабочих искать хотя какую-нибудь защиту у профсоюзов.

Во время войны произошли также и "качественные" сдвиги в профсоюзном движении. Велась агитация за укрупнение, за консолидацию профсоюзов. В 1917 г. был восстановлен тройственный союз: горняков железнодорожников и транспортников. Все это создает картину большого, массового, глубокого подъема, который переживало рабочее дви-

жение Англии в 1917 - 1918 гг. под влиянием войны и Октябрьской революции. За годы войны чувство классовой враждебности к буржуазии поднялось необычайно; убеждение, что выхода надо искать в социализме, стало почти всеобщим; убеждение, что русские рабочие правы и что они делают общее дело - дело всего рабочего класса, - стало широко распространенным. К концу 1918 г. рабочий класс Англии был уже не тот, что летом 1914 года. Без учета этих перемен не могут быть понятны события 1919 - 1921 годов.

Ленин в октябре 1918 г., обозревая перспективы пролетарской революция в Европе, писал: "Более чем четырехлетняя изнурительнейшая и реакционная война сделала свое дело. В Европе чувствуется дыхание нарастающей пролетарской революции - и в Австрии, и в Италии, и в Германии, и во Франции, даже в Англии"¹ .

Но эта картина имеет и свои теневые стороны. Каждого изучающего Англию этих лет поражает диспропорция между размахом стихийного движения рабочих в этот период и сравнительно небольшим удельным весом сознательного фактора, диспропорция между настроением масс, боевым и революционным, и слабостью революционного авангарда. Англия имела немало революционно настроенных людей. Но они не были объединены. Среди них царил разброд. В Британской социалистической партии, в Социалистической рабочей партии, среди шопстюардов, среди сознательных "противленцев" войне можно найти тысячи вполне пригодных для большой революционной работы людей. Все эти организации, бесспорно, в 1917 - 1918 гг. были революционны. Но они несли на себе проклятое бремя слабостей и ошибок прошлого. Британская социалистическая партия - марксистская организация, но в течение десятков лет она росла в сектантских традициях, отсюда ее неуменье работать среди масс. Социалистическая рабочая партия была еще более сектантской чем Британская социалистическая партия и к тому же с изрядным душком синдикализма, антипарламентаризма.

История движения шопстюардов во время войны - одна из лучших страниц в истории рабочего движения в Англии. Но ошибки и слабости этого движения связаны с синдикалистским влиянием на него де-лионистской Социалистической рабочей партии.

Вот несколько примеров этого влияния, В газете шопстюардов "Рабочий" писалось в 1915 г. об отношении руководства к массам: "Шоп-стюарды не выводят рабочих на стачку. В функции шопстюардов не входит "руководство". На деле все движение является отвержением руководства"² . Трудно выразить более ярко и выпукло, чем это сделано здесь, синдикалистскую путаницу и недомыслие по такому кардинальному вопросу, как отношение партии к массам, отношение сознательного элемента и стихийного в рабочем движении. Это была не случайная статья. Центральный рабочий комитет, руководивший шопстюдрдами на Клайде, так определял свои цели: "Этой целью было создание единого промышленного тредюниона в машиностроительной промышленности. Члены комитета могли информировать своих товарищей рабочих по мастерской относительно того, что случилось в литейной, но сверх этого клайдский рабочий комитет не имел прав"³ . Этот документ не менее ярок чем предыдущий.

Все эти слабости революционных организаций - старые слабости английского движения, о которых в свое время немало говорили Маркс, Энгельс и Ленин. Основой их было пренебрежение к теоретической работе, чрезмерно узкий исторический и философский горизонт движения.

¹ Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 218.

² Orton "Labour in Transition", p. 90.

³ Murphy, "Preparing for Power".

С другой стороны, этому революционному авангарду, теоретически слабому и организационно разобщенному, противостояли такие старые многочисленные реформистские организации, как тредюнионы, Рабочая партия, Независимая рабочая партия. Они, правда, безыдейны и эмпиричны, но за них рутина, традиция и капитализм.

VI. ЛЛОЙД-ДЖОРДЖЕВСКАЯ "РЕКОНСТРУКЦИЯ"

Во время войны политические деятели Англии не раз вспоминали Питта Младшего. Они и на этот раз хотели "воевать, как Питт". Ллойд-Джордж сформулировал эту тактику в своем афоризме, что победа в этой войне будет за тем, кто сможет дать последний миллиард на нее. Известный военный корреспондент "Таймса", полковник Репингтон, после беседы с Китченером в середине августа 1914 г. записал в свой дневник: "Он дал мне понять, что добавочные 500000 солдат, которые нам нужны, - только начало, и считал, что в тот момент, когда другие державы будут истощены, мы должны оказаться наиболее пригодными продолжать войну". "Мир, - заключил свое интервью Китченер, - должен быть заключен на наших условиях"¹ . Воевать "по Питту" означало ослабить Германию с помощью России и Франции, а себе оставить роль третьего смеющегося. Но осуществить полностью такую стратегию не удалось: военная сила Германии оказалась настолько большой, что потребовала действительного, а не показного вмешательства Англии, вмешательства не только последним миллиардом рублей, но и последним миллионом солдат.

В конце 1917 г. Англия имела под ружьем около 5 млн. солдат, но ее армии занимали на западном фронте только 1/4 общей линии протяжения фронта. Из мемуаров Ллойд-Джорджа мы знаем, каким сопротивлением встретил генерал Дуглас Хейг, английский главнокомандующий, предложение Ллойд-Джорджа расширить английский участок еще на 40 км., чтобы облегчить положение французов. Черчилля это обстоятельство тоже удивляло. В середине 1917 г. он недоуменно говорил в палате, что из 5 млн. солдат только 500 тыс. находятся на линии огня ружейного и артиллерийского, а остальные - в глубоком тылу. Он спрашивал, зачем тогда держать столько людей в лагерях.

Но правительство продолжало беспощадно брать людей в армию с заводов и учреждений. Это называлось "вычесыванием" ("combing out"). Делалось это даже с риском забрать последние остатки кадровых, квалифицированных рабочих. "Вычесанных" надо было заменять новыми, т. е. распределять оставшуюся рабочую силу по всем частям хозяйства. Для этой цели был создан в апреле 1917 г. "департамент национальной службы", вскоре превратившийся в особое министерство национальной службы во главе с Невилем Чемберленом.

Наступление германцев в 1918 р. заставило правительство срочно провести третий военный закон (апрель 1918 г.), о распространении воинской повинности на мужчин до 55 лет. Билль предлагал призвать в армию даже священников и ирландцев, которых до сих пор не трогали. Билль вызвал оппозицию ирландцев, асквитианцев и пацифистов. Бонар Лоу, защищая билль, заявил, что правительство ни в коем случае не откажется от билля, ибо вопрос идет о победе или поражении и что в случае провала закона правительство уйдет в отставку² . Билль был принят 301 голосом против 103. В результате состав английской армии к лету 1918 г. увеличился до 6250 тысяч. Помимо того доминионы дали к тому времени больше 1 миллиона бойцов, а Индия - 1250 тысяч.

Мы уже видели, каким языком говорила английская буржуазия народу о целях войны. Подлинные же цели войны она старательно прятала

¹ Repington "The first World-war 1914 - 1918". Vol. I, p. 22.

² The Annual Register, 1918.

от масс. Об истинных целях английской буржуазии в войне говорили антигерманские погромы; об этом говорили полная ликвидация германских предприятий и банков в Англии и по всей Британской империи и многочисленные планы экономической борьбы с Германией после войны; о них говорили особая страстность и запальчивость, с которыми обсуждался вопрос о полной блокаде Германии; о них говорили многочисленные совещания о будущей таможенной политике. За время войны в Англии произошло несколько германских погромов. Для организации погромов была создана особая "Лига борьбы с чужаками". Во главе этой организации погромщиков стоял "государственный деятель" консерватор Карсон. Асквит не одобрял погромов. Бонар Лоу защищал их. "В дни, подобные этим, - говорил он, - не может быть нейтральных в Великобритании: кто не за нас, тот против нас".

Весьма энергично во время войны шла пропаганда протекционизма. Ее вели главным образом консерваторы. Но немалая часть либералов также стала переходить на протекционистские или полупротекционистские позиций.

Военно-государственный капитализм нашел свое выражение в области внешней торговли, в регулировании разными способами импорта. Протекционисты видели в этом начало протекционизма и требовали идти дальше в этом направлении. Особенное значение они придавали тарифу Мак Кена (1916 г.). Этот тариф вводил пошлины в 33 1/3% к стоимости на ввоз ряда предметов роскоши, в том числе и автомобилей. При обсуждении этого тарифа в июле 1916 г. консерватор Хилп с восторгом заявил, что "бюджет Мак Кена означает смерть фритреду". Либералы-фритредеры, вроде миллионера Альфреда Монда, упрекали либерала Мак Кена в том, что он "покинул дело фритреда". Тариф Мак Кена вошел в историю английского хозяйства как начало поворота от фритреда к протекционизму. Характерным примером поворота от фритреда к протекционизму является тот факт, что в 1916 г. в Манчестере, этой крепости фритреда, подавляющая часть членов торговой палаты - 461 манчестерский фабрикант - высказалась за протекционизм после войны.

Особое возбуждение вызвало дело английского вспомогательного крейсера "Баралонг". "Баралонг" - бывший торговый пароход - потопил германскую субмарину, но был захвачен другим германским судном. Немцы судили всю команду "Баралонга" за нарушение законов войны, а его капитана приговорили к расстрелу. Этот эпизод поднял острую дискуссию в прессе и в палате о будущих отношениях Англии и Германии. В парламенте была вынесена резолюция, требующая от правительства выработки после войны соглашения с союзниками и доминионами для экономической борьбы с Германией. Англия, говорила резолюция, должна стать после войны центром экономических договоров против Германии. С защитой этого предложения выступал министр промышленности либерал Ренсимэн. В своей речи он сказал: "Если мы не разгромим Германию экономически, то это будет означать, что мы ее вообще не разгромим. Хотя к концу войны Германия будет бита на море и, я надеюсь, также на суше, но подлинная опасность состоит в том, что она захочет вести с нами новую войну. Именно в связи с этим нам по заключении мира нужна будет новая экономическая война для того, чтобы Германия не подняла вновь своей головы"¹ .

Шумиха, созданная буржуазной прессой вокруг приезда в Англию премьера лейбористского правительства Австралии Хьюза в марте 1916 г., объясняется тем, что Хьюз попал в тон антигерманской пропаганды. В Англии Хьюз энергично выступал за протекционизм и за введение всеобщей воинской повинности; он резко выступал против германского влияния в мировой торговле и призывал "к новому крестовому походу

¹ "1916 - 1920. The Lloyd George Coalition in War and Peace", p. 98 - 99.

против Германии"... Хьюз в награду за свой антигерманизм был послам правительством в Париж на экономическую конференцию союзников (июнь 1916 года). Эта конференция приняла решение о совместных экономических мероприятиях против Германии во время войны и после нее. Чистые фритредеры, которые к тому времени в либеральной партии были в меньшинстве, выражали сожаление по поводу этих протекционистских решений, но Асквит от имени правительства заявил в палате 2 августа, что решения конференции приняты правительством и что первой из целей Англии и союзников является закрытие мирового рынка для германских товаров.

Осенью 1918 г., когда германская армия уже отступала под натиском союзников, английская буржуазия опять занимается на имперской конференции вопросом об экономической борьбе с Германией. На этой конференции Бонар Лоу ратовал за укрепление после войны имперских связей, видя в них основу борьбы с Германией на рынках сырья и цветных металлов. Бонар Лоу, выступая в те же дни в палате общин против оптимистов и сторонников компромисса с Германией, считавших, что война уже кончена, говорил: "Мы боремся не только за мир сегодня, но за гарантии мира в будущем. Вы не будете иметь мира с помощью мирного договора. Не может быть мира до тех пор, пока германцы не разгромлены и пока они не будут сознавать того, что они разгромлены".

Одной из причин недовольства Асквитом в Англии было его неуменье наладить тесные отношения с доминионами. Буржуазия доминионов приняла энергичное участие в войне. Но уже к середине 1915 г. в доминионах начал сокращаться приток добровольцев в армию. Стало расти недовольство против Англии, стали раздаваться требования пересмотра политических взаимоотношений с Англией в качестве компенсации за помощь, оказанную ей. Доминионы давали Англии не только сотни тысяч солдат, но и сотни миллионов пудов хлеба, шерсти и других важнейших предметов снабжения, между тем как английский импорт в доминионы почти прекратился. Доминионы меньше стали нуждаться в Англии, тогда как Англия обходиться без них не могла.

Асквит не обнаруживал никакого желания удовлетворить возросшие требования доминионов. В доминионах довольно сильны были антибританские буржуазные группы, требовавшие либо полного нейтралитета доминионов в войне либо ограничения войны рамками своего континента. Большая часть пролетариата в доминионах также вела борьбу против войны. В такой обстановке отказ Асквита пойти навстречу требованиям доминионов чрезвычайно затруднял деятельность пробританских партий в них и дальнейшую мобилизацию ресурсов.

Придя к власти, Ллойд-Джордж сообщил о скором созыве имперской конференции. Она состоялась в марте и апреле 1917 года. Наряду с ней Ллойд-Джордж создал другой имперский орган, назвав его имперским военным кабинетом. В имперской конференции участвовали делегации от доминионов и от Индии, а в имперский кабинет от доминионов входили только премьеры доминионов наряду с членами британского правительства. Конференция была совещательным органом", тогда как имперский кабинет - органом исполнительным. Это было важным нововведением в конституционной системе империи.

Все премьеры доминионов были активные пробританцы. Среди них, помимо Хьюза из Австралии, особенно выделялись премьер Канады Борден и военный министр Южной Африки генерал Смэтс.

Весенние совещания 1917 г. метрополии с доминионами закончились крупной политической уступкой в пользу доминионов. До 1917 г. доминионы, пользуясь довольно широкой автономией в своих внутренних делах, не имели никаких официальных прав в вопросах внешней политики империи. Лондон по всем вопросам внешней политики выступал от лица всей империи, не спрашивая согласия доминионов. Имперская кон-

ференция признала доминионы "автономными нациями, частями Британского Сообщества наций". Они получили право на самостоятельный голос в иностранной политике империи, имперское правительство обязалось совещаться с доминионами и согласовывать с ними вопросы внешней политики империи. Доминионы в виде компенсации за эту уступку расширили в экономических взаимоотношениях с метрополией применение принципа имперского предпочтения. На конференции обсуждались также вопросы перестройки империи в федерацию, с федеральным парламентом в Лондоне и с федеральным правительством. Такой план предлагали консерваторы. Но представители доминионов решительно возражали против таких проектов.

В июне 1918 г. была созвана вторая военная сессия имперского кабинета и имперской конференции. К этому времени уже обнаружилась конечная неудача последнего весеннего наступления германцев, а высадкой американских корпусов подготовлялось окончательное военное поражение Германии. Поэтому главным предметом имперских совещаний была выработка условий мира и участия Британской империи в мирной конференции. Конференция решила, что доминионы будут иметь самостоятельные делегации в составе общеимперской делегации и будут рассматриваться как самостоятельные участники мирного договора. Военный имперский кабинет был превращен в постоянный орган, в котором доминионы имеют постоянного представителя. Таким образом, война внесла ряд крупных изменений во взаимоотношения "страны-матери" к ее дочерним филиалам.

Как мы уже знаем, реформа избирательного права в планах ллойд-джорджевской коалиции играла крупную роль. Она была одним из "козырей" ллойд-джорджевской "реконструкции". Инициатива ее принадлежит Ллойд-Джорджу, и задумана она была против Асквита, который выступал решительно против всяких перемен в конституции во время войны. В январе 1917 г. был опубликован проект реформы. Он вире ил значительные упрощения в очень запутанную и сложную избирательную систему. Избирательное право предоставлялось каждому мужчине в возрасте от 21 года, прожившему в данной местности не меньше 6 месяцев. Женщины, достигшие 30 лет также получали избирательные права. Консерваторы, согласившиеся на это, преследовали, по существу, реакционные цели: даровав политические права женщинам, они хотели из этих новых избирательниц создать противовес революционным настроениям мужчин, пришедших с фронта. В проекте было намечено также пропорциональное представительство и равномерные избирательные округа в 70 тыс. жителей каждый. Билль обсуждался почти целый год. В начале 1918 г. билль стал законом. Некоторые важные идеи билля были отвергнуты. Отвергнуто было пропорциональное представительство. "Сознательные противники войны" были лишены политических прав на 5 лет после окончания войны. Число депутатов было увеличено с 659 до 707.

Избирательная реформа 1918 г. расширила состав избирателей на 8 млн., доведя его до 18 млн., из которых 6 млн. составляли женщины.

Почти одновременно с биллем о реформе избирательного права Ллойд-Джордж проводил билль о реформе народного образования, внесенный министром просвещения Фишером. Эта реформа в планах второй коалиции имела двойной смысл. Она выглядела как некая демократическая уступка рабочему классу, а с другой стороны, она была одной из мер борьбы в будущем, после войны, с промышленной гегемонией Германии. Война еще раз показала, на этот раз уже на полях битвы, превосходство германской промышленной и образовательной системы над английской. Для всех стало ясно, что одной из причин германского превосходства была лучшая система подготовки кадров, в частности квалифицированных рабочих, Билль вводил обязательное обучение детей до 14 - 15-летнего возраста. Подростки от 14 до 18 лет, не прошедшие за

годы войны средней школы, должны были посещать особые школы для переростков; дети до 13 лет не могли работать на предприятиях, а с 13 лет - только после обеда до 8 часов вечера. Общее обучение объявлялось бесплатным; все дети до 18 лет должны быть охвачены физкультурой. Местным органам было предоставлено право надзора за подростками, работающими на предприятиях. Билль, хотя был и скромной мерой, ибо делал обязательным только неполное среднее образование, являлся шагом вперед в довольно отсталой системе народного образования Англии. В июле 1918 г. билль стал законом, но был введен в жизнь гораздо позже. Это был один из законов, заготовленных, как и предыдущий, так сказать, впрок, на период после войны. Тщетно Фишер натаивал на немедленном его введении в жизнь, что требовало в год только 11 млн. фунтов стерлингов новых расходов. Правительство отказало ему в этом, заявив, что нет для этой цели денег, между тем как военные расходы одного дня достигали тогда суммы в 8 млн. фунтов.

VII. ВОЕННАЯ ЭКОНОМИКА

С экономической стороны война была для Англии большим испытанием, из которого она вышла только путем чрезвычайного увеличения эксплуатации трудящихся масс метрополии, колоний и доминионов. Англия вступила в войну с национальным долгом в 800 млн. фунтов, а вышла из нее с долгом в 7882 млн. фунтов стерлингов¹ . т. е. увеличив государственный долг почти в 10 раз. К этой колоссальной сумме надо добавить около 4 млрд. фунтов стерлингов, добытых Англией не займами, а "нормальным" путем нажима налогового пресса. К двум указанным суммам надо прибавить также очень крупные военные расходы доминионов и Индии, которые снарядили армию в 2500 тыс. бойцов. Доминионы и Индия не получили от Англии за время войны почти никаких субсидий. Одна Австралия с населением в 5 млн. человек израсходовала из своих средств на войну свыше 700 млн. фунтов стерлингов.

Для всего "народного хозяйства Англии война означала большое разрушение производительных сил. Три четверти всех рабочих Англии работали в течение нескольких лет исключительно по обслуживанию войны. Основные отрасли английского народного хозяйства, знаменитые "staples industries", переживали во время войны регресс, движение назад. Добыча угля упала с 287 млн. тонн в 1913 г. до 228 млн. тонн в 1918 г., т. е. на 21%. Добыча чугуна снизилась на 11% - с 10260 тыс. тонн до 8919 тыс. тонн. Потребление текстильного сырья (хлопка, шерсти, льна) упало на 16% - с 3102 млн. фунтов до 2579 млн. фунтов² . Судостроение было занято почти исключительно обслуживанием военного флота и военного транспорта. Основные отрасли хозяйства работали все годы войны без всякого обновления основного "капитала, изнашивая свое оборудование. Во время войны были произведены многомиллиардные вложения в промышленность, но они шли исключительно на создание и расширение новых военных заводов. В этих областях расширение было действительно грандиозным. Старые заводы и арсеналы были расширены до неузнаваемости; были построены тысячи новых.

Военные заводы были оснащены во время войны первоклассной техникой, скоростными автоматическими станками и машинами. Средства для постройки новых военных заводов давало правительство в виде безвозвратных ссуд промышленникам.

Война создала новые взаимоотношения между правительством и промышленностью. В войну Англия вошла страной почти неограниченного фритреда, а вышла из нее страной военно-государственного монополистического капитализма и военного протекционизма.

¹ "1916 - 1920. The Lloyd George Coalition in War and Peace".

² Statesman Year-Book. 1919.

Переход к государственному капитализму диктовался буржуазии также и социальными соображениями, потребностью обуздать, ослабить борьбу рабочего класса против войны и против буржуазии, принудить его безропотно работать для войны. Ленин по этому поводу пишет: "То, что немецкие Плехановы (Шейдеман, Ленч и др.) называют "военным социализмом", на деле есть военно-государственный монополистический капитализм или, говоря проще и яснее, военная каторга для рабочих, военная охрана прибылей капиталистов"¹ .

В первые месяцы войны либеральная буржуазия устами Асквита провозгласила лозунг "Business as usual". Асквит и либералы-асквитианцы шли неохотно на вмешательство государства в экономику. Но все же за два с половиной года управления Асквита были приняты сотни всяких мер, которые составили целую систему государственного регулирования хозяйства. Глубже всего принципы государственного капитализма проникли при Асквите в военную промышленность. В остальных отраслях Асквит предпочитал ограничиваться регулированием цен, распределением сырья, регулированием прибылей, не касаясь процесса производства. Правительство Ллойд-Джорджа знаменовало новую стадию в развитии системы военно-государственного монополистического капитализма. С точки зрения отношений промышленности к государству это означало дальнейшее "огосударствление" промышленности, переход к регулированию производства. Для рабочих это означало усиление военной каторги, преподносимой им Ллойд-Джорджем и социал-шовинистами под покровом звучных фраз о борьбе за право и цивилизацию.

Первыми перешли под правительственный контроль железные дороги. Это было сделано в первые же дни войны. Для управления ими был создан специальный правительственный департамент. Вся старая администрация дорог осталась на местах, но получала теперь общие указания и задачи от департамента. Владельцам железных дорог были гарантированы доходы в довоенном размере. С железнодорожными рабочими и служащими было заключено соглашение от имени государства о сохранении за ними прежней заработной платы. С требованиями о повышении заработной платы железнодорожники обращались к правительству, которое выступало в переговорах с ними как представитель владельцев железных дорог.

Второй отраслью, вернее, целой группой отраслей промышленности, перешедшей под контроль и управление государства, была военная промышленность. Понятие "военная промышленность" за время войны непрерывно расширялось. До весны 1915 г. военная промышленность охватывала заводы в узком смысле слова военные. Но с учреждением в июне 1915 г. особого министерства военного снаряжения во главе с Ллойд-Джорджем под понятие "военная промышленность" были подведены тысячи предприятий, обслуживающих в том или ином смысле армию.

Министр военного снабжения получил диктаторские полномочия для перевода любого предприятия в разряд военных. Ему были предоставлены права не только контроля, но и полного управления производством предприятий. Сфера его полномочий непрерывно расширялась. Уинстон Черчилль, который в конце войны был министром военного снабжения, говорит об этом министерстве следующее: "Мы контролировали все главные отрасли британской промышленности и фактически управляли ими. Мы регулировали снабжение сырьем. Мы организовывали распределение всех производимых ими готовых изделий. Под нашим непосредственным руководством находилось почти 5 миллионов человек, и наша деятельность тесно переплеталась со всеми областями экономической

¹ Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 186.

жизни страны". Правительство построило за время войны свыше 200 своих военных заводов, причем все они были очень крупные.

Третьей отраслью промышленности, перешедшей под правительственный контроль, была горная. Горнопромышленники в первые же месяцы войны подняли цены на уголь. Это вызвало протесты не только домохозяек, но и большинства промышленников, работавших на армию по контрактам. Рабочие-горняки, отвязанные тарифными договорами, тоже протестовали против наживы своих хозяев, которые, колоссально обогащаясь, отказывали рабочим в их требованиях повысить заработную плату. Робкие попытки правительства Асквита установить контроль над ценами на уголь были неудачны из-за сопротивления владельцев копей. Когда рабочие-горняки Южного Уэльса прибегли к стачке летом 1915 г. и в 1916 г. повторили стачку, правительство, используя DORA¹ , взяло все угольные копи Англии в свое управление. Для этой цели был создан особый департамент во главе с главным контролером.

Но самыми скандальными были прибыли судовладельцев. Подводная и крейсерская война германцев, начавшаяся в первые же месяцы войны и продолжавшаяся в течение четырех лет, чрезвычайно уменьшила тоннаж английского торгового флота² . К тому же 1500 лучших пароходов были взяты для военных нужд. Эти обстоятельства создали возможность необузданной спекуляции судовладельцев. Правительство Асквита, взявшее на себя 80% страхового риска, этим способствовало необычайному росту фрахтов. "В течение немногих недель океанские фрахты удвоились и утроились, - говорит один американский историк. - Судовладельцы-спекулянты делали состояние в одну ночь. Судовладельцы, которые еще несколько месяцев перед тем были преисполнены тревоги по поводу паралича в этом промысле, обнаружили, что их имущество внезапно удвоилось или даже учетверилось в стоимости без всяких усилий с их стороны"³ .

Чудовищный рост фрахтов был одной из важнейших причин роста дороговизны в течение первых двух лет войны. Под влиянием протестов промышленников и рабочих Асквит робко и непоследовательно стал переходить от одной меры контроля над пароходством к другой. Сначала стали публиковать обязательные фрахты, затем перешли к частичной реквизиции судов, рефрижераторов, "зерновых и т. д. В конце 1915 г. был создан особый комитет по надзору за судами. Между тем тоннаж торговых судов быстро убывал: весной 1916 г. он составлял только две трети довоенного. Стали резко сокращать импорт. Так, доставка хлопка, шерсти и другого текстильного сырья в 1917 г. была сокращена вдвое. Но прибыли судовладельцев и судостроителей оставались чудовищными. В конце 1916 г. была учреждена должность контролера судоходства, превратившаяся в 1917 г. в должность министра судоходства. Правительство Ллойд-Джорджа перевело все суда, за исключением мелких, под государственный контроль.

Вся текстильная промышленность тоже была поставлена под контроль правительства. Для управления ею были созданы департаменты: хлопковый, шерстяной, джутовый и т. д.

В общем к концу войны правительство контролировало более 20 тыс. предприятий, притом наиболее крупных и важных, что составляло около 90% всей промышленности. Если прибавить к этому контроль правительства над продовольственным снабжением страны, карточную систему распределения, то станет ясно, что в Англии к концу войны существовала в развернутом виде система военно-государственного монополисти-

¹ Defence of the Realm Act.

² За все время войны было потоплено 7829900 тонн британского тоннажа, а повреждено 7809900 тонн.

³ Baker "Covernment Control in Industry in Great Britain", p. 72.

ческого капитализма. Она обеспечивала не только ведение войны, но получение английской буржуазией колоссальных военных прибылей. Ленин говорил, что в результате войны "миллионеры этих стран (Англии, Германия и др. - С. З. ) стали в 10 раз богаче"¹ .

Война и государственный капитализм сильно подтолкнули процесс концентрации и централизации капитала, который до войны протекал в Англии сравнительно медленно. Принудительное кооперирование сотен и тысяч заводов, осуществляемое министерством военного, снаряжения, не могло не стимулировать процесса укрупнения заводов и предприятий, слияния капиталов. Одним из выражений этого процесса было слияние во время войны ряда крупнейших банков, принадлежащих к так называемой "большой пятерке". Другим выражением его было возникновение в 1916 г. федерации британской промышленности² , которая ставила своей целью "нахождение средств для установления более тесной связи между работой правительства и правильно понятыми нуждами промышленности". К концу войны федерация британской промышленности объединила 18 тыс. фирм с общим капиталом в 5 млрд. фунтов стерлингов. Она была столь грандиозной, что ее называли "промышленным левиафаном".

Все вышесказанное свидетельствует о том, что из войны английская буржуазия как класс вышла экономически усилившейся и политически более консолидированной.

Государственный аппарат Англии за время войны пережил крупные изменения. Чрезвычайно усилилась его бюрократизация. Старые министерства превратились в колоссальные машины с десятками тысяч служащих каждое. Военное министерство, например, уже в 1916 г. имело в своем аппарате 100 тыс. человек. Число министерств удвоилось, ибо в 1916 - 1917 гг. было создано свыше 10 новых министерств: блокады, продовольствия, реконструкции, судоходства, национальной службы, авиации, труда, пенсий, железных дорог, угольной промышленности и др. В связи с этим число членов правительства почти утроилось, достигнув вместе с заместителями министров числа 88. Значение парламента в политической жизни страны резко снизилось. Больше чем когда бы то ни было парламент превратился в аппарат голосования, где постфактум санкционировались мероприятия правительства. Премьер и министры почти перестали бывать в парламенте. Чрезвычайно выросла власть руководящей верхушки правительства - той четверки или пятерки министров, которая возникла с декабря 1916 г. и называлась военным кабинетом. Военный кабинет решал все вопросы, а министры и министерства являлись по отношению к нему исполнителями этих решений. Получая общие указания от военного кабинета, министерства имели и широкие права для их реализации. Область министерских указов необычайно расширилась, тогда как сфера парламентского законодательства сократилась. Власть премьера в деловой и политической сфере расширилась чрезвычайно. Ллойд-Джордж создал личный секретариат, состоявший из 150 крупнейших специалистов по всем отраслям государственной политики и хозяйства, который стоял не только над аппаратом министерств но даже и над министрами. Он был очень эффективной машиной. В нем работали крупнейшие "деловые люди" Англии. Большинство министерств при Ллойд-Джордже было передано тоже в руки крупных "деловых людей" - либо собственников, либо управляющих и директоров акционерных компаний и трестов.

Никогда в верхушке государственного аппарата не было так много представителей "деловых людей", как при Ллойд-Джордже. Достаточно назвать такие имена, как лорд Ронда, сэр Альфред Монд, Стэнли Бол-

¹ "Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 174.

² Federation of the British Industries.

дуин, Остин Чемберлен и Невиль Чемберлен, лорд Нордклиф, лорд Ротермир. Как мы уже видели, усиление роли "деловых людей" в правительственном аппарате было результатом острой борьбы между Асквитом-Китченером с одной стороны и Бонар-Лоу и Ллойд-Джорджем - с другой.

Ленин уже во время войны заметил и объяснил эти новые черты в политическом строе Англии. В статье "Государство и революция" (1917) Ленин, сравнивая Англию 1871 г. с Англией 1917 г., пишет, что первая "была еще образцом страны чисто капиталистической, но без военщины и в значительной степени без бюрократии... Теперь, в 1917 году, в эпоху первой великой империалистской войны, это ограничение Маркса отпадает. И Англия и Америка, крупнейшие и последние - во всем мире - представители англо-саксонской "свободы" в смысле отсутствия военщины и бюрократизма, скатились вполне в общеевропейское грязное, кровавое болото бюрократически-военных учреждений, все себе подчиняющих, все собой подавляющих. Теперь и в Англии и в Америке "предварительным условием всякой действительно народной революции" является ломка, разрушение "готовой" (изготовленной там в 1914 - 1917 годах до "европейского", общеимпериалистического совершенства) "государственной машины"¹ .

¹ Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 395.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: