(IX Международная научная конференция ГУ - ВШЭ "Модернизация экономики и глобализация". Москва, 1 - 3 апреля 2008 г.)

Мир вступает в эпоху бурных политических и экономических трансформаций. В среде политиков и экономистов обсуждаются сценарии переформатирования наднациональных институтов и вероятность возникновения глобальных экономических катаклизмов. Национальные правительства вынуждены проводить политику реформ (даже в стабильных экономиках) в условиях жесткой внешней конкуренции и под давлением внутренних обстоятельств. Поэтому так актуальна тема очередной международной конференции Государственного университета - Высшей школы экономики, организованной совместно с Всемирным банком и МВФ, - "Модернизация экономики и глобализация". В ней приняли участие авторитетные российские и зарубежные ученые, эксперты, представители федеральных органов власти.

"Апрельская конференция Высшей школы экономики - абсолютно уникальный форум, который аккумулирует, соединяет несколько разных форматов. Основная ее идея - не политическая и не рафинированная академическая. Здесь в равной степени представлены наука, государство, бизнес, отечественное и международное экспертное сообщество", - так определил ее замысел ректор ГУ - ВШЭ Я. Кузьминов.

Стремление дискутировать проявилось с самого начала конференции. На открытии форума завязался вежливый, но жесткий спор вокруг инструментов обеспечения качественного роста российской экономики.

По мнению министра финансов А. Кудрина, сегодня российская экономика, как никогда, устойчива и защищена от внешних шоков. Можно сказать, что удалось заложить фундаментальные основы ее стабильности на ближайшие годы. На фоне замедления экономического развития ведущих стран мира в России поддерживаются достаточно высокие темпы роста ВВП.

Вместе с тем, как считает министр, есть и очевидные угрозы. Во-первых, это зависимость российской экономики от сырьевого экспорта. В 2000 г. прогноз цены на нефть не превышал 20 долл. за 1 барр., и за минувшие 7 лет благодаря превышению прогнозных показателей Россия дополнительно получила 475 млрд. долл. В бюджетную систему страны поступило 2/3 этой суммы - 340 млрд. долл. Естественно, что в условиях консервативного прогноза бюджетных показателей самым существенным риском для финансовой стабильности Минфин считает прирост денежной массы. Как заявил А. Кудрин, по оценкам ЦБ и правительства агрегат M2 увеличится в 2008 г. не менее чем на 40%. Это существенно больше, чем в ведущих странах - и развитых, и развивающихся: в Китае, Индии, Бразилии прирост денежной массы не превышает 18 - 20% в год. Отсюда Минфин делает простой вывод: в России будут проблемы с монетарной инфляцией (сейчас она составляет 8,5 - 9,5%), и эту негативную тенденцию необходимо переломить.

Во-вторых, серьезной угрозой является скачкообразный рост внутреннего спроса, не обеспеченного внутренним предложением, отсюда - расширение импорта.

Итак, экономика "перегрета". В связи с этим Минфин России не видит иного выхода, кроме ужесточения финансовой политики.

Глава Минэкономразвития Э. Набиуллина представила иной, более детализированный подход к анализу проблем развития, в том числе рисков глобализации. Последняя непосредственно влияет на темпы экономического роста в России и на сроки ее перехода из группы стран с развивающейся экономикой в категорию развитых государств.

Российская экономика - одна из самых открытых в мире; по отношению объема внешней торговли к ВВП среди развивающихся стран мы находимся в группе лидеров. Некоторое снижение этого показателя в 2007 г. свидетельствует не о возрастании закрытости российской экономики от внешнего мира, а о развитии страны на основе расширения внутреннего спроса, а также диверсификации экспорта. Как показала Э. Набиуллина, доля ТЭК в ВВП неуклонно снижается. Текущий год станет последним, когда будет наблюдаться сильное влияние ТЭК на прирост ВВП. Замедлится и рост добычи нефти и газа.

Ключевой тезис министра экономического развития можно сформулировать следующим образом: адекватным ответом на рост цен на сырьевые и продовольственные товары на мировом рынке должно стать не ужесточение монетарной политики, а повышение конкурентоспособности внутреннего производства, включая обмен знаниями, торговлю инновационными разработками. По мнению Э. Набиуллиной, с учетом формирования в мире "новой технологической волны" мы призваны стимулировать развитие таких отраслей, как инфокоммуникационные сети, нано- и биотехнологии, альтернативная энергетика.

Сейчас главное, чтобы применяемые бюджетные меры не ограничивали экономический рост. Его маховик только запущен, и важно не "охладить" экономику, в том числе разговорами о ее "перегреве". Необходимо обеспечить долгосрочную макроэкономическую стабильность в стране, что без устойчивого экономического роста нереально, - таков был ответ министра экономического развития министру финансов.

На пленарном заседании выступил ряд иностранных участников конференции. Главный экономист Всемирного банка по региону Европы и Центральной Азии 77. Митра считает, что важнейшей задачей России является повышение наукоемкости экспорта, а также эффективности использования прямых иностранных инвестиций, которые как раз и требуются для достижения первой цели. Технологическое развитие - ключ к снижению бедности, а качество бизнес-среды определяет масштабы использования научных результатов. Глобализация способствует повышению патентной активности за счет формирования международных научных коллективов.

Профессор Гарвардского университета Д. Джоргенсон отметил, что если реальный рост в экономике превышает ее потенциал, то речь идет о ее "перегреве" и раскручивании инфляции. Если реальный рост ниже потенциала, наблюдается обратный процесс. Поэтому важно поддерживать баланс этих показателей. Таким образом, фактором, ограничивающим развитие, выступает потенциал экономического роста, который во многом зависит от производительности труда. Следовательно, одна из приоритетных задач российского правительства - ее повышение.

Главный экономист ЕБРР Э. Берглоф обратил внимание на то, что наблюдается дисбаланс в развитии государственного и частного секторов российской экономики. Модернизация в последнем происходит быстрее, но государственный сектор ее тормозит, что может негативно повлиять на темпы экономического роста.

Дискуссии вокруг основных проблем российской экономики были продолжены на секционных заседаниях конференции 2 - 3 апреля. В частности, весьма содержательной оказалась сессия, посвященная тенденциям и прогнозам развития России.

В своем докладе замминистра А. Клепач (МЭРТ) отметил, что существует три сценария развития страны, но к исполнению руководством государства принят только один - инновационный социально ориентированный. Статус двух остальных - инерционного и энергосырьевого - остается неопределенным. Инерционный сценарий предполагает рост ВВП на 3,9% в год, энергосырьевой - на 5,3, инновационный - около 6,5%.

Несмотря на то что инновационный сценарий признан единственно правильным, реализовать его будет очень сложно, так как национальный высокотехнологичный сектор утрачивает свои конкурентные позиции. Чтобы переломить эту негативную тенденцию, предполагается увеличить расходы на науку до 3,5 - 4% ВВП к 2020 г. (сейчас - немногим более 1% ВВП). Кроме того, министерство планирует не меньше 4% ВВП тратить на развитие транспортной инфраструктуры, хотя Минтранс настаивает на 6%. В любом случае объемы строительства автомобильных дорог

в России должны в ближайшем будущем увеличиться в 3 - 5 раз.

Председатель совета директоров МДМ-банка О. Вьюгин, бывший руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам, считает, что ВВП может расти либо за счет потребления, либо за счет инвестиций. Пока у нас в основном увеличивается потребление, а инвестиции обеспечиваются не столько накоплениями домашних хозяйств и бизнеса, сколько притоком средств из-за рубежа. Такая схема работает при фиксированном курсе рубля к корзине валют и сохранении отрицательных реальных процентных ставок в экономике. Это означает, что страна развивается на "чужие деньги". Но рост потребления ведет к повышению инфляции, что, в свою очередь, способствует притоку капитала и дальнейшему раскручиванию инфляции. Конкурентоспособность реального сектора падает уже сейчас, а в перспективе уязвимым может оказаться и платежный баланс. Все это позволяет охарактеризовать такую модель как неустойчивую.

Предпочтительной, по мнению О. Вьюгина, является другая модель, в основе которой - плавающий валютный курс и переход ЦБ к управлению кредитными ставками. Рост накоплений предлагается стимулировать путем снижения налогового бремени, особенно налогообложения прибыли. Объем поступлений в резервный фонд должен быть разумным, а реальные ставки кредитов - положительными. Таким образом, при снижении соответствующих налогов начнется рост инвестиций. Риск возникновения дефицита платежного баланса снизится (хотя и ценой возможного увеличения волатильности на финансовом рынке), а положительные проценты по вкладам позволят создать собственную базу для инвестиций. Но для этого необходим благоприятный инвестиционный климат.

Аспектам формирования благоприятного бизнес-климата была посвящена сессия "Конкуренция и конкурентная политика в глобальной экономике", где были представлены научные доклады, затрагивающие проблемы антимонопольного регулирования в России. Профессор ГУ - ВШЭ С. Авдашева выступила с докладом (совместно с А. Шаститко) "Опыт стратегического взаимодействия бизнеса и государства в рамках разработки нового антимонопольного законодательства". В нем был поставлен вопрос: можно ли объяснить различное качество законодательных норм стратегическим взаимодействием (или компромиссом) групп влияния?

Исследователи выделили следующие их группы: общество, антимонопольный орган, потенциальный нарушитель антимонопольного закона (собирается ограничивать конкурентов) и потенциальный оппортунист (намеревается использовать закон в конкурентной борьбе, так как антимонопольные нормы могут давать ему возможность тем или иным образом повысить издержки конкурентов). Нарушители закона заинтересованы в ошибках и первого (когда нелегальная практика признается легальной), и второго рода (когда страдает общая репутация антимонопольного законодательства). Оказывается, в некоторых ошибках может быть заинтересован не только монополист, но и сам антимонопольный орган. С. Авдашева привела типичный пример: еще три года назад ФАС ежегодно согласовывала почти 25 тыс. сделок по слияниям, причем в 99% случаев они не могли оказать существенного влияния на конкуренцию.

Но в наибольшей степени качество закона пострадало от потенциальных нарушителей. Они предлагали вывести как можно больше сфер за пределы антимонопольного регулирования (например, лоббисты пытались вообще вывести из-под действия закона всех субъектов естественных монополий) и "уточнить" содержание закона, мотивируя это благородным стремлением уменьшить произвол и коррупцию. Только в контексте российской законодательной практики подобное "уточнение" часто приводит к тому, что эффективно применять ту или иную норму становится просто невозможно. С. Авдашева считает, что когда закон прописан с избыточной точностью, от него лучше отказаться. В целом, по ее мнению, появление неудачных норм закона может объясняться в ряде случаев именно результатом стратегического взаимодействия заинтересованных групп. Она обратила внимание на то, что объем нового антимонопольного закона стал в 3,5 раза больше предыдущего, причем в старом было лишь 3 бланкетных нормы (со ссылкой на другие решения), а в новом - больше 20. Именно таким

образом проявилась конкретизация норм антимонопольного законодательства как вынужденная реакция на требования групп влияния.

С этим согласился представитель Федеральной антимонопольной службы А. Цыганов. Данный закон - действительно результат стратегического взаимодействия государства и бизнеса. Но дело даже не в этом. Закон лишен цельности, некоторые его конструкции либо размыты, либо избыточно конкретизированы. Однако работа над внесением поправок в него уже началась, хотя основная часть дополнений не носит принципиального характера, базовые условия законодательства остаются прежними. Разумеется, когда доминирующее положение в экономике занимает энергетический сектор, приходится считаться с теми, кто сегодня "правит бал", влияя и на законодательство. Вопрос заключается в том, как использовать возможности этого сектора на благо всей экономики, а не только получателей основного дохода.

В последний день конференции в рамках двух сессий обсуждались ключевые проблемы развития энергетического сектора в России и мире. По мнению завкафедрой регулирования и управления сырьевыми отраслями ГУ - ВШЭ В. Крюкова, есть ряд институциональных барьеров, препятствующих дальнейшему развитию российского энергетического сектора. В их числе были названы и режим недропользования, и система налогообложения (включая ее специфическую рентную составляющую). Налоговая система в данной сфере крайне неэффективна, а попытки ее изменить часто не основаны на реальном желании улучшить ситуацию. При этом государство ведет себя достаточно пассивно, занимаясь главным образом изъятием денег в бюджет, а налогообложение не обладает достаточной гибкостью. Если какие-то меры и предлагаются, то лишь дифференциация принципиально недифференцируемого НДПИ. По мнению В. Крюкова, необходимость перехода к гибкой налоговой системе не вызывает сомнений.

Еще одно институциональное ограничение - доминирующая роль крупнейших вертикально интегрированных компаний. На долю компаний, не входящих в первую десятку, приходится примерно 4% общероссийской добычи нефти.

В США независимые компании суммарно добывают более 2/3 объемов нефти и 3/4 - газа. Существующие институциональные барьеры создают угрозу возникновения кризисных явлений в нефтегазовом секторе.

Президент Фонда "Институт энергетики и финансов" Л. Григорьев отметил, что в течение последних лет мировая экономика демонстрирует достаточно высокие темпы роста. Даже резкое увеличение энергетических издержек и стоимости импорта энергоносителей не смогло их снизить. По его мнению, причина заключается в росте спроса на товары обрабатывающей промышленности ведущих развитых стран и Китая со стороны стран-экспортеров энергоносителей. Несмотря на ряд негативных тенденций, мир объективно переживает один из наиболее удачных периодов в своем развитии: среднегодовые темпы роста глобального ВВП составляют 4,2%; наблюдается один из самых синхронных подъемов в истории мировых деловых циклов.

В таких условиях крайне важно устранить институциональные ограничения роста в нефтегазовом секторе, поскольку во многом именно эффективность добычи и экспорта энергоносителей определяет возможности дальнейшего развития экономики. Это не означает, что оно должно происходить инерционно, но доходы от экспорта сырья образуют финансовую базу для перехода к инновационной экономике и проведения дальнейших структурных реформ в России.

На IX конференции ГУ - ВШЭ состоялись в общей сложности 87 сессий и 10 "круглых столов", в них приняли участие 1420 человек, было сделано 320 докладов. Подводя ее итоги, научный руководитель ГУ - ВШЭ Е. Ясин отметил: "Что касается масштаба конференции, то, я полагаю, его уже пора ограничивать. Есть два типа научных конференций в мире. Один - это шоу, где собираются по десять тысяч человек. Мы на пути к этому, но мы данный процесс остановим. Однако есть и другой вариант, когда конференции проводятся в ограниченных масштабах, их организуют таким образом, чтобы это были прежде всего интересные научные дискуссии".

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Д. Европин, С. Синявская, И. Стерлигов:

Комментарии: