Таллинн. Ээсти раамат. 1988. 247 с.

Переосмысление прошлого требует пересмотра устаревших представлений о самой структуре исторического знания, его статусе и междисциплинарных связях. Возрастает и значение достоверности и объективности результатов исторического исследования.

Проблема соотношения конкретно-исторического и теоретического знания, которой посвящена рецензируемая монография, принадлежит к труднейшим в сфере гносеологии истории. Ее решение предполагает рассмотрение ряда вопросов, относящихся к общей теории науки, общей социологии, историографии и собственно истории. Автор принадлежит к эстонской школе философии социального познания (Я. К. Ребане, Э. Н. Лооне, А. А. Порк и др.). Он хорошо знаком с работами историков, использует их в своих студиях.

Уйбо исходит из того, что изучать гносеологические проблемы исторической науки следует при помощи той же системы категорий, которая применяется в общей методологии науки, и что основной такой категорией должна быть "научная теория" (с. 8). Особое внимание уделяется в книге "историческому направлению" в западной философии науки. Автор показывает, что существующие модели научной теории базируются на материале естественных наук и потому оказываются неадекватными применительно к историографии. Он считает, что общая модель научной теории должна быть междисциплинарной, то есть включать элементы в структуры, общие для всех типов научных теорий, в том числе и исторических (с. 58). На основе этой общей модели можно переходить к построению специализированной модели исторической теории (с. 59).

Автор выделяет в научной теории два уровня: базисный и производный. Первый состоит из ряда базисов: фактологического, включающего в себя информацию о тех фактах, которые объясняет теория; конструкционного - исчислений, при помощи которых элементы научной теории

стр. 174

соединяются между собой; и нормативного, состоящего из заимствованных из других теорий положений, в соответствии с которыми строится данная теория (с. 60 - 68), На производном уровне находятся онтологическая схема - система высказываний, фиксирующих основные элементы отображаемой данной теорией области реальности и их взаимодействие, и правила оперирования, которые указывают, какие действия следует производить с носителями информации, чтобы получать факты, входящие в состав научной теории, то есть согласующиеся с онтологической системой. Противоречия, возникающие между компонентами теории в результате междисциплинарного или внутри теоретического взаимодействия, служат основным источником развития и смены научных теорий (с. 68 - 74).

Уйбо прежде всего задается вопросом, а существуют ли исторические теории вообще. Перечисляя имеющиеся мнения по поводу того, что такое история (полноценная наука, развивающаяся научная дисциплина, прикладная дисциплина, заимствующая теоретические положения из других наук, чисто эмпирическая дисциплина, обходящаяся без всякой теории, полунаука - полуискусство, духовное предприятие особого рода), автор доказывает, что историческое познание по ряду принципиальных критериев не отличается от других форм научного познания, а, следовательно, научная реконструкция прошлого может осуществляться только в форме теорий (с. 84 - 103).

По мнению автора, онтологическая схема исторической теории должна выделить основные элементы исторического процесса и установить между ними иерархию, определить основной источник развития изучаемого исторического комплекса, установить интервалы в процессе его развития, социально-экономические формации, формационные этапы цивилизации, периоды, стадии в развитии отдельных элементов исторического процесса, внутри которых данный комплекс может описываться как феномен, обладающий стабильными характеристиками (с. 108). Онтологическая схема обычно не описывается в исследованиях историков, но Уйбо демонстрирует возможности ее выявления.

В качестве правил оперирования в составе исторической теории автор предлагает рассматривать источниковедение (с. 119). Конструкционным базисом этой теории, связывающим ее компоненты друг с другом, являются "логические исчисления" (с. 125), в том числе и математические методы. К выбору и использованию математического аппарата Уйбо предлагает относиться с большей осторожностью. Думается, что подобные соображения можно было бы высказывать и применительно к использованию логики в качестве конструкционного базиса исторической теории. Речь, по-видимому, должна идти о логике именно как науке. Дело в том, что во многих исторических исследованиях применяется логика всего лишь на уровне обыденного сознания ("здравого смысла"), в силу чего содержание большинства понятий исторической науки представляется якобы очевидным, что ведет к ошибочным либо тривиальным выводам. Уместно было бы подчеркнуть, что и к логическому построению исследования нужно подходить "с осторожностью", соблюдая правила ввода данных, построения аксиоматики и гипотетики, системы аргументации и прочих норм.

Автор выделяет и нормативный базис исторической теории, который образуют преимущественно общесоциологические положения и данные других наук (с. 131 - 132). Он детально рассматривает вопрос о соотношении истории и общей социологии (исторического материализма) и приходит к выводу, что общесоциологические законы недостаточны для объяснения событий на уровне исторической реальности, поскольку теоретические объекты (формации, классы и пр.) рассматриваются в исторической науке как локализованные в пространстве и времени (с. 132 - 139). Думается, однако, что автор здесь невольно сужает область исторического исследования, исключая возможность существования специфических исторических закономерностей, не выводимых напрямую из законов исторического материализма. Другое дело, что в реальной практике исторического исследования такие закономерности, как правило, не выявляются и подменяются, как уже указывалось, соображениями на уровне "здравого смысла". Но это говорит лишь о том, что соответствующая часть исторической теории еще не получила должного развития, а не о невозможности существования специфических исторических закономерностей вообще.

Большое внимание уделяется в книге

стр. 175

фактологическому базису исторической теории (с. 139 - 150). Это и неудивительно, поскольку дискуссия по поводу самого понятия "исторический факт" пока еще не завершена. Автор определяет фактологический базис как информацию, относящуюся к предметной области исторической теории, полученную из источников при помощи правил оперирования (то есть источниковедения).

Говоря о взаимозависимости фактов и теории, Уйбо указывает, что хотя от теории зависит отбор фактов и их организация, существуют и такие факты, которые инвариантны данной теории и опираются на универсальные предпосылки. Не совсем, впрочем, понятно, как разграничить исходные, "инвариантные" факты и факты "вторичные", теоретически "нагруженные", поскольку исторический факт, извлеченный из источника с помощью правил оперирования данной теории и включённый в ее онтологическую схему, не может быть инвариантен уже потому, что он не изолирован, а детерминирован "соседними" элементами, как и источниковедческой теорией. Существенно затрудняет анализ исторических фактов отсутствие критериев их выявления. У историков эти критерии присутствуют обычно сугубо имплицитно. Они упоминают лишь пространственно-временную отграниченность и социальную значимость исторических фактов, однако, как их определить, не указывают. Подобный же подход характерен и для Уйбо.

При исследовании методологических проблем исторического познания в книге главным образом анализируются проблемы исторического объяснения и объективности исторического знания. Здесь большое внимание уделено анализу "немарксистских" концепций.

Рассматриваемая в книге тематика недостаточно разработана в историографии и требует дальнейших исследований. К проблеме теоретического знания в исторической науке автор подходит с позиций философа и при этом не учитывает того, что историческая наука многоаспектна, что существуют социально-экономическая, политическая, культурная истории и т. д., для которых роль теоретического знания различна.

Постоянный адрес данной публикации: