Libmonster ID: RU-8836
Автор(ы) публикации: Н. КОСОРЕЗ

I

Одной из славных страниц в истории героического испанского народа является его шестилетняя борьба против французской оккупации в 1808 - 1813 годах.

Когда в начале XIX в. вся Западная Европа простерлась ниц перед французским императором, Испания отказалась признать над собою власть чужеземного захватчика. Весь народ поднялся против оккупантов, и в Испании нашло свою могилу бесчисленное множество французских солдат. Здесь начали меркнуть ореол, окружавший имя Наполеона, и слава о непобедимости его армии. Испанский народ показал пример мужественного сопротивления французскому завоевателю, пример героической защиты своей свободы я независимости.

Оккупацией пиренейских государств - Испании и Португалии - Наполеон преследовал следующие цели. Прежде всего, он стремился закрыть в континентальной блокаде крупную брешь, через которую Англия получала важное для нее сырье - испанскую шерсть - и вывозила для дальнейшего распространения по Европе свои товары. Наполеон, этот император французской буржуазии, хотел шерстью знаменитых испанских мериносов питать растущую французскую шерстяную промышленность. Отнимая у англичан испанское сырье и испанский рынок, он хотел использовать их в интересах французской промышленности. Но замыслы Наполеона не ограничивались захватом только Пиренейского полуострова. Испанские Бурбоны владели огромной территорией в Западном полушарии, которой Наполеон также стремился завладеть. Захват Испанской Америки с ее золотом и серебром, хлопком, кофе, сахарным тростником, индиго и другими ценнейшими сельскохозяйственными, продуктами, с ее богатейшими земельными массивами, столь пригодными для земледелия и скотоводства, - сразу усилил бы Францию в ее вековой борьбе с Англией за торговую и колониальную гегемонию. Наконец, Наполеон своим походом в Испанию преследовал еще одну, чисто династическую цель: в Испании осталась последняя царствующая ветвь Бурбонского дома; испанские Бурбоны давно мозолили глаза императору, и он хотел с ними покончить.

Возможность для осуществления испанских планов Наполеона представилась в 1807 году, после того как Александр I в Тильзите санкционировал захват своим временным "другом" пиренейских королевств. Вторжение французских войск в Испанию произошло в результате невероятного вероломства со стороны Наполеона и позорного предательства своей родины со стороны правившего Испанией временщика Годоя. 27 октября 1807 г. в Фонтенебло Наполеон заключил с Годоем тайный Договор, по которому Франции было разрешено ввести свои войска на

стр. 53

территорию Испании для дальнейшего следования в Португалию с целью ее оккупации. Для операций в Португалии Годой предоставлял в распоряжение Наполеона 27 тыс. испанских солдат и обязался снабжать французскую армию продовольствием. За эти услуги, оказываемые Наполеону за счет испанского народа, Годой должен был получить в Португалии специально созданное для него Альгарвское княжество.

Первая французская армия, направлявшаяся в Португалию, вошла в Испанию еще до заключения договора, 18 октября 1807 года. Ничего не подозревавшее испанское население встречало французов приветливо. Но вслед за корпусом Жюно, который направился в Португалию и 30 ноября занял Лиссабон, в Испанию вошел и расположился в Вальядолиде корпус Дюпона в 28 тыс. чел., затем корпус Моисея, также в 28 тыс. чел., который расположился на Эбро, и корпус Дюэма в 14 тыс. чел., занявший Каталонию. Это было уж совсем не по дороге в Лиссабон!

Но Годой молчал. Он был виновником случившегося и боялся ответственности перед испанским народом. Кроме того, ему все еще мерещилось княжество Альгарвское. Народ тоже пока молчал, с одной стороны, потому что еще не постиг смысла происходивших событий, с другой, - потому что был слишком занят внутренними делами в стране. Накоплявшиеся годами недовольство и возмущение правительством феодальной аристократии достигли крайнего предела. Вся ненависть народа теперь сосредоточилась на временщике Годое - любимце короля и любовнике королевы. Когда Годой понял, наконец, что Наполеон его одурачил, он стал готовить отъезд королевской семьи на юг, в Севилью или в Америку, куда уже раньше отбыла португальская королевская семья. Проникшие в народ слухи о готовящемся отъезде короля вызвали восстание в Аранхуэсе1 19 марта 1808 г., результатом которого явилось отречение короля Карла IV в пользу своего сына Фердинанда VII. Вражда между наследником и временщиком была общеизвестна, и народ надеялся, что Фердинанд в отличие от своего отца будет "хорошим" королем. Не искушенный в политике народ привык связывать с именем принца Астурийского - будущего Фердинанда VII - свои надежды на лучшую жизнь. "Истинным источником энтузиазма, проявленного при восшествии Фердинанда на престол, была радость, вызванная отречением его отца, Карла IV"2 .

Но в то время как внимание испанского народа было поглощено происходившими при дворе событиями, французская армия продолжала двигаться вперед, и заняла всю северную половину Испании, включая и Мадрид, куда Мюрат вошел 24 апреля. Обманным путем французы успели захватить ряд важных испанских крепостей, в том числе Пампелуну в Наварре, Сан-Себастиан в Бискайе, Фигерас и Барселону в Каталонии.

Оккупировав важнейшие области Испании, Наполеон приступил к выполнению своей второй задачи - удалению из Испании всех членов Бурбонской династии и возведению на испанский престол своего ставленника. Эта задача была осуществлена так же легко, как и первая. Ничтожные, трусливые, ненавидевшие друг друга испанские Бурбоны не смели перечить воле великого императора и по требованию последнего немедленно отбыли вместе с Годоем в Байонну, Здесь Наполеон без особенных усилий добился отречения и Карла IV и Фердинанда VII от испанской короны в собственную пользу. Взамен Бурбонов Наполеон дал Испании нового короля в лице своего брата Жозефа и "наделил ее одной из своих готовых конституций"3 . Испанская знать покорно при-


1 Аранхуэс - одна из резиденций испанского короля, недалеко от Мадрида, где двор находился в марте 1808 года.

2 К Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 765.

3 Там же, стр. 722 - 723.

стр. 54

няла французское господство. От имени испанских грандов герцог Инфантадо, ближайший друг Фердинанда VII, заявил Жозефу: "Государь, гранды Испании всегда славились верностью своему королю; также и теперь ваше величество найдет в них прежнюю "верность и привязанность"1 .

Наполеон считал, что дело завоевания Испании закончено. "Не видя ничего живого в испанской монархии, кроме жалкой династии, которую он посадил за прочный замок, Бонапарт был совершенно уверен, что ему удалось забрать себе Испанию"2 . Но тут случилось непредвиденное: на сцену выступил испанский народ, о существовании которого Наполеон совсем забыл. Он рассчитывал покончить с Испанией так, как он делал это с другими европейскими государствами, где "достаточно было побить одного генерала, чтобы победить монарха", и в этом" его ошибка, - как впоследствии заметил один из его генералов, Тьебо. "Чтобы подчинить Испанию, нужно было бы победить ее всю целиком в лице каждого из ее сынов"3 . Этого Наполеон не учел, за что и поплатился очень дорого.

II

По мере продвижения в Испании французских войск первоначальное дружелюбное к ним отношение населения стало сменяться беспокойством, а затем и гневом, когда испанцы узнали о вероломном захвате французами испанских крепостей и фактической замене испанских властей французскими на всей территории, от Бидасоа до Дуэро, прежде чем Испания и Франция обменялись первыми выстрелами. Стычки между французскими войсками и испанским населением стали учащаться. Сначала Годой, а затем Фердинанд всячески пытались удержать испанский народ от выступлений против французов. После отъезда Фердинанда в Байонну этим занялась оставленная королем высшая правительственная хунта, во главе с инфантом дои Антонио, дядей короля.

Но народное возмущение, вызванное оскорбленным национальным чувством, нельзя было больше сдержать. У политически неопытного испанского народа патриотические чувства, любовь к родине, приняли форму преданности "своей" царствующей династии. Уже отъезд молодого короля Фердинанда вызвал в народе чрезвычайное беспокойство. Когда 2 мая по повелению Наполеона должны были уехать во Францию последние члены королевской семьи, в Мадриде вспыхнуло восстание против французов. Восстание возникло стихийно и не имело организованного руководства. Большинство испанского гарнизона города, запертое о казармах, ее участвовало в борьбе. 30 - 40 тыс. горожан и пришедших в город крестьян героически сражались с французами, но под влиянием правительственной хунты вскоре прекратили борьбу. Тогда войска Мюрата снова заняли город и начали без всякого разбора арестовывать жителей. Ночью были произведены массовые расстрелы, которые немедленно отозвались во всей Испании, вызвав "пожар, которому суждено было потухнуть только под развалинами империи"4 .

Мюрат хотел бойни 2 мая, и он ее спровоцировал, чтобы жестоко подавить и раз навсегда запугать испанцев. Наполеон был доволен его решительным поведением. Только значительно позже император и его маршалы осознали, что восстание 2 мая было "сигналом новой борьбы - борьбы, в которой роли должны были перемениться, в которой право уже больше не на нашей стороне, б которой моральная сила, справедливость, права человека, возмущенная национальная гордость повернулись против нас, в которой, наконец, война народа за свою независимость, - война, подобная той, подъем которой спас нас во время нашей


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 725.

2 Там же, стр. 723.

3 "Memoires du general baron Thiebault". T. IV, p. 405. Paris. 1895.

4 Segur de, comte. "Memoires d'un aide de camp de Napoleon", p. 384.

стр. 55

революции, - на стороне противника"1 . Так писал уже на склоне своих лет бывший адъютант Наполеона граф Сегюр, окидывая критическим взором прошлое. Но в 1808 г. такие мысли если и приходили кому в голову, то, во всяком случае, они не нашли никакого отражения в действиях Наполеона. Тогда он ставил перед собой цель покорить Испанию, - и все средства для этого были хороши.

Из города в город, из деревни в деревню с быстротой молнии пронеслась весть о восстании и расстрелах 2 мая. Она подействовала на испанский народ подобно электрическому току. Народ поднялся. Повсюду возникли местные хунты - патриотические органы самоуправления и борьбы против оккупантов, - организовывались, вооружались и обучались военному делу народные ополчения. Как всегда, первой поднялась колыбель испанской свободы - Астурия, из горной крепости которой - Ковадонги - почти одиннадцать веков тому назад Пелайо начал борьбу за освобождение Испании от арабского ига и в горняцких районах которой 126 лет спустя испанский народ дал первый бой поднимавшему голову фашизму. Восстание в Астурии было всеобщим. Провинциальная хунта в Овиедо (столица Астурии) проводила "энергичные революционные меры"2 . Одним из первых ее действий была посылка в Англию депутации за оружием, боеприпасами и деньгами. Подобные хунты возникли и во всех других городах, где не было сильных французских гарнизонов3 , в том числе в Севилье, Кадисе, Корунье, Валенсии, Бадахосе и др. В ряде городов лица, заподозренные в национальной измене, пали жертвой народной ярости. 6 июня 1808 г. севильская хунта обратилась с прокламацией к испанскому народу, в которой говорилось: "Пожертвуем же всем для дела, столь справедливого! И если нам суждено пасть, - падем в борьбе, как подобает храбрым... Европа будет приветствовать наши усилия и поспешит к нам на помощь. Италия, Германия и северные страны, страдающие сейчас, под гнетом Франция, охотно последуют нашему примеру, чтобы свергнуть это иго и вернуть себе свободу, самоуправление и независимость, похищенные у них этой нацией"4 .

Но испанский народ поднялся еще до этого призыва. Борьба кипела уже повсюду. Время беспрепятственного продвижения французских армий по Испании отошло в прошлое. Их всюду окружали враги, и каждый шаг вперед стоил им теперь борьбы и крови.

III

В рассматриваемый период испанская армия находилась в самом жалком состоянии. Офицерство набиралось из рядов неспособных, невежественных и заносчивых идальго, привыкших к бездеятельной и бессодержательной жизни. В противоположность офицерству солдаты представляли, по отзыву современников, превосходный человеческий материал, будучи замечательно крепкими, в физическом и моральном отношениях, смелыми и храбрыми. Материальное состояние армии и ее снабжение были катастрофическими. Высшая хунта не, имела никаких запасов продовольствия или боеприпасов. В казне не было денег. В ведомствах царило полное разложение. Офицеры высшего и низшего рангов свободно запускали руку в военные кассы, продавали и просто грабили военные запасы. Солдаты ходили оборванными, босыми и нередко голодали. "Никакой оплаты, никакого питания, никакой одежды"5 - та-


1 Segur de, comte "Memoires d'un aide de camp, de Napoleon", p. 384.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 737.

3 Сегюр пишет о периоде, непосредственно последовавшем за майским восстанием: "От Байонны до Аранхуэса (т. е. в оккупированной части Испании. - Н. К. ) у нас остались только те города, которые были оккупированы нами, и главная дорога" (Segur de. Op. cit., d. 385).

4 Alison. "History of Europe from the commencement of the French Revolution to the restaduration of the Bourbons". Vol. VI, p. 315. Paris. 1841.

5 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 673.

стр. 56

ково было нормальное положение испанской армии. У кавалерии не было лошадей, артиллерия была в плачевном состоянии. А так как "мораль армии... зависит всецело от ее материальных условий", то "до самого конца войны испанская армия ни разу не достегала среднего уровня дисциплины и повиновения"1 . Все эти обстоятельства при бездарности большинства испанских генералов привели к тому, что испанская армия оказалась неспособной противостоять французам в регулярных битвах и терпела одно поражение за другим.

14 июля 1808 г. маршал Бессьер нанес объединенным армиям испанских генералов Блека и Куэсты сокрушительное поражение у Рио Секо в Старой Кастилии. Испанцы потеряли 3 тыс. солдат убитыми и ранеными и 2 тыс. пленными; они оставили 18 пушек и все свои боеприпасы в руках французов. Испанская армия была совершенно рассеяна. Французы же потеряли только 1200 человек. Наполеон торжествовал. По его словам, "Бессьер посадил Жозефа на испанский престол". Решив, что с Испанией покончено, Наполеон занялся другими делами. 21 июля Жозеф прибыл в Мадрид, но его приветствовали здесь только представители властей, и только французы подбирали те монеты, которые бросал новый король толпе, и только они присутствовали на даровом спектакле в театре, данном! в честь нового короля...

Радость Наполеона была, однако, преждевременной. Регулярная испанская армия не могла противостоять войскам императора, зато гражданское население жестоко расправлялось с французами. В Каталонии уже поднялось все население. В деревнях звенел соматен2 , крестьяне оставляли свои домашние очаги и собирались в горах, в чащах лесов, в неприступных ущельях. Там, в скалистых проходах, на узких горных тропинках, свисающих над морем, они поджидали французов и наносили им большой урон. Оставшееся в деревнях население обстреливало французов из окон, осыпало их камнями, обливало кипятком с крыш. Не раз партизанские атаки заставляли французские части удирать восвояси и отказываться от намеченных целей.

Вооруженный отпор оккупантам оказывали не только деревни, но и города. Население Лериды, Тортосы, Таррагоны, Хероны укрепило свои города, заперло городские ворота и приготовилось к борьбе. Когда французская армия осадила Херону и Росас, она получила жестокий отпор со стороны горожан, в то время как вооруженные крестьяне нападали на ее тылы, отрезали ее коммуникации, захватывали обозы и мелкие отряды. Французам пришлось отступить, и к концу лета в их руках остались в Каталонии только крепости Барселона и Фигерас, захваченные обманным путем еще до начала войны. Вся страна кишела отрядами соматенов, которые держали под постоянным ударом коммуникации французов, захватывали их небольшие отряды, убивали ежедневно отдельных солдат, беспрерывно преследуя, таким образом, врага и не давая ему ни минуты покоя.

Более крупное поражение французы потерпели в Арагоне при попытке взять его столицу Сарагосу. Жители Сарагосы вместе с крестьянами прилегающих местностей под предводительством Хосе Палафокса сперва пытались остановить французов за городом. Но неопытные и, недисциплинированные ополченцы в полевых действиях не могли устоять против французской армии. Им пришлось отступить и укрыться за городские стены. 16 июня началась осада Сарагосы. Город был почти ее укреплен. Старая стена представляла очень слабую защиту, зато дома и многочисленные монастыри были очень крепки и потому могли служить хорошими огневыми точками. Гарнизон Сарагосы был незначителен. Сила, города заключалась в его героическом населении. Собравшись


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 741.

2 Деревенский набат в Каталонии, служивший сигналом для сбора народного ополчения, которое поэтому получило то же название - соматен.

стр. 57

на главной площади, сарагосцы поклялись "защищать до последней капли крови свою религию, своего короля, свои очаги"1 . К концу июня силы осаждающих под командованием опытного генерала Вердье достигли 12 тыс. человек. Город подвергался беспрерывному артиллерийскому обстрелу. 4 августа французам удалось проникнуть в город через брешь в стене и занять улицу Сайта Энграсия. Но дальше пройти они не смогли, Испанцы открыли против них непрерывный огонь из окон я с крыш домов. С трудом, проникнув в прилегающие улицы, французы затем с огромными потерями были отогнаны обратно и до конца дня продолжали оставаться на той же улице - Санта Энграсия. Город горел. Боеприпасов у его защитников оставалось мало. Но он и продолжали борьбу с невиданным ожесточением. Борьба велась за каждую улицу, за каждый дом, за каждую комнату. С 4 по 14 августа осаждавшие сумели овладеть только четырьмя домами. За один дом боролись непрерывно шесть дней. В борьбе принимало участие решительно все население" Женщины и дети тушили пожары, ухаживали за ранеными, хоронили погибших. Женщины нередко становились у орудий на место своих павших отцов, мужей, братьев.

Французские солдаты стали отчаиваться в успехе осады. В лагере осаждавших отмечался упадок духа, значительно усилившийся под влиянием слуха о крупной катастрофе на юге. На рассвете 15 августа французы оставили Сарагосу. Осада, длившаяся два месяца и покрывшая Сарагосу бессмертной славой, закончилась победой населения над наполеоновской армией. Победа Сарагосы имела огромное моральное значение, укрепив в испанском народе веру в свои силы, дух сопротивления и волю к борьбе.

В то время как сарагосцы героически сдерживали натиск Лефевра и Вердье, маршал Монсей потерпел поражение под стенами Валенсии. Монсею было поручено подавить восставшую Валенсию. Когда жителя города узнали о приближении французов, они стали готовить им должную встречу. Перед городом был построен укрепленный лагерь и произведены большие земляные работы, на городских стенах были установлены батареи. Внутри города были вырыты траншеи, на улицах воздвигнуты баррикады, в домах забаррикадированы двери и окна. Для встречи врага был приготовлен большой запас оружия, камней и кипящего масла. Когда 27 июня Монсей подступил к стенам Валенсии, он был встречен таким шквалом огня, что к вечеру следующего дня вынужден, был отступить. Валенсия победила.

Но настоящая катастрофа постигла французскую армию в Андалусии. Генерал Дюпон, один из способнейших наполеоновских генералов", должен был занять Кадис, двигаясь через Сиерру Морену, Кордову и Севилью. В Ламанче Дюпон не встретил никакого сопротивления. В Сиерре Морена все деревни на его пути оказались пустыми, но активного сопротивления не было и здесь. Придя 2 июня в гор. Андухар, он узнал, однако, что в Севилье, Кадисе и других больших городах Андалусии правят хунты, которые объявили Франции войну, и что крестьяне десятками тысяч приходят в города, чтобы влиться в национальную армию. Потребовав высылки подкреплений, Дюпон продолжал двигаться к Кордове, но вскоре был окружен десятками тысяч вооруженных крестьян. Они еще не нападали на французов, но были готовы сразу же придти на помощь регулярным частям, когда те начнут бить врага. Дюпону не стоило большого труда рассеять недисциплинированных и неустойчивых партизан, после чего он взял беззащитную Кордову и подверг город страшному разгрому. "Древняя столица омандских халифов... увидела снова такие ужасы, подобных которым она не видела с тех пор, как в 1236 г. город был взят Фердинандом Кастильским"2 , -


1 Alison. Op. cit. T. VI, p. 330.

2 Ibidem, p. 340.

стр. 58

писал французский генерал Фой. Ворвавшиеся в город французские солдаты убивали жителей, насиловали женщин, грабили дома - от скромных жилищ бедняков до великолепного собора, бывшей мусульманской мечети. В этом всеобщем грабеже участвовали и генералы. Дюпон изъял из казны 10 млн. реалов, а затем наложил еще огромную контрибуцию на ограбленный город.

Пока войска Дюпона, предавшись грабежу и насилиям в Кордове, в окрестностях собирались исламские войска, восставшие крестьяне, и взявшиеся за оружие контрабандисты Сиерры Морены. Сообщение с Мадридом было прервано. Небольшие и более значительные французские отряды захватывались в плен партизанами или рассеивались, В Ламанче крестьяне захватили французский военный склад в Муделе. Крестьянские отряды заняли все проходы Сиерры Морены. Окруженный со всех сторон партизанами и регулярными испанскими частями, Дюпон не решался двигаться дальше, но и не мог отступить назад. Его войска растянулись на 3 лье, обремененные огромным обозом, при котором находились лучшие части, приставленные для охраны кордовской добычи. В этих условиях испанский генерал Кастаньос с 30 тыс. регулярных войск и примерно таким же количеством вооруженных крестьян 19 июля напал на Дюпона у Байлена, окружив со всех сторон его армию. Потеряв 2 тыс. солдат, с армией, истощенной ночным походом и зноем андалусского лета, Дюпон вынужден был сложить оружие. 20 тыс. наполеоновских солдат сдались в плен восставшим испанцам.

Поражение при Байлене было первой крупной катастрофой, которая постигла Наполеона. Он это понимал и оценил капитуляцию Дюпона как неслыханный позор для Франции. Но факт, свершился. Байленская победа испанцев уничижила легенду о непобедимости армий Наполеона и потрясла всю Европу. "Вера в непобедимость нашей армии была уничтожена, - писал о Байлене ген. Тьебо, - от Мессины до Петербурга, от Вены до Текселя, от берегов Балтики до Средиземного моря ненависть - этот ужасный плод многочисленных поражений наших врагов - возбудила повсюду надежду отмщения. Для вас дело шло уже не о том, чтобы завоевывать новые лавры, украшать наше оружие новыми победами и усиливать наше преобладание в Европе посредством новых завоеваний: нам оставалось только ослаблять удары и мстить за оскорбления;, мы уже вступили на тот путь несчастий, который должен был, после длительной и судорожной агонии, привести к нашествию во Францию, ее раздроблению и падению великой империи"1 .

Победа "сланцев при Байлене нашла прежде всего отклик на Пиренейском полуострове. 12 - 15 тыс. испанских солдат, составлявших в силу договора в Фонтенебло часть французской армии в Португалии, восстали, и (все те, которых французы не успели разоружить и арестовать, ушли в Испанию. Португальская армия последовала примеру испанцев. Восстание вспыхнуло в Опорто и в южных городах Португалии2 . В Мадриде весть о байленской катастрофе вызвала панику и привела к бегству Жозефа Бонапарта в Бургос и к отходу всех французских войск на левый берег Эбро. В августе 1808 г. почти воя Испания была освобождена от французов. 25 августа 1808 г. Кастаньос во главе андалусской армии торжественно вошел в Мадрид.

IV

25 сентября в Аранхуэсе собралась Центральная хунта - верховная власть борющейся за свободу Издании. Но в силу особенностей своей организации, своего аристократического состава хунта не сумела справиться со стоявшими перед ней задачами. Указывая на различия в положении и возможностях Центральной хунты, правившей Испанией до


1 Thiebault Op. cit. T. IV, p. 244.

2 Ibidem, p. 172.

стр. 59

сентября 1810 г., и пришедших после нее чрезвычайных кортесов (1810 - 1813), Маркс писал: "Только под властью Центральной хунты было возможно связать насущные вопросы и нужды национальной обороны с преобразованием испанского общества и освобождением его природного гения"1 . Условия, в которых действовала Центральная хунта, представляли исключительно благоприятные возможности для проведения социальных преобразований в стране. Мало того: реформы были не только возможны, но и необходимы: чтобы превратить испанскую регулярную армию в достойного противника армий Наполеона на поле сражения, нужно было изменить всю организацию армия и провести серьезные социальные реформы. Только разгром французской армии и изгнание ее из страны могли обеспечить освобождение Испании от оккупантов.

Между войной за независимость и революцией в Испании была тесная взаимосвязь, и, чтобы "оторвать" их друг от друга, "нужно было проявление исключительной слабости, неспособности и злой воли со стороны верховного правительства"2 - эти качества и проявила в своих действиях Верховная хунта. Не выполнив своей революционной миссии, хунта не сумела, и защитить родину. Испанские генералы продолжали соперничать, интриговать друг против друга. Солдаты оставались раздетыми, разутыми, голодными. Испанская армия продолжала быть в хаотическом, дезорганизованном состоянии, и когда в начале ноября 1808 г. Наполеон появился в Испании лично во главе 300-тысячного войска, ему сравнительно скоро удалось снова завоевать почти всю страну.

Мадрид был сдан изменником-губернатором Морла 4 декабря 1808 года.

В середине декабря началась вторая осада Сарагосы. Со времени первой осады город был значительно укреплен, снабжен большими запасами продовольствия и боеприпасов. Население самоотверженно участвовало в подготовке к обороне города. Люди сами разрушали свои дома, сады, целые кварталы там, где это требовалось, чтобы очистить пространство для артиллерийского огня. При подходе французов к Сарагосе окрестное крестьянство, горевшее желанием дать отпор ненавистному врагу, стекалось массами в город и укрепляло собой ряды его защитников.

В руководстве осадой героического города участвовало четыре наполеоновских маршала: Моисей, Мортье, Жюно и Лани, в распоряжении которых имелось два корпуса численностью почти в 50 тыс. человек. Наполеон на этот раз решил взять город любой ценой. 27 января французы форсировали наружные укрепления города. Борьба шла уже внутри городских стен, но до взятия Сарагосы было еще очень далеко. Как и раньше, боролись за каждый дом и каждую комнату. На место павших бойцов становились их товарищи, жены, сестры; они взбирались на горы трупов и продолжали вести борьбу, казавшуюся всем, кроме ведших ее героев, уже безнадежной. Не будучи в состоянии выбить сарагосцев из защищаемых ими полуразрушенных зданий, французы стали устраивать подкопы и минировать дома, взрывая их на воздух вместе с их защитниками. Но все же они продвигались крайне медленно. Наполеон был недоволен своими генералами. Французские солдаты стали отчаиваться в победе над городом, где каждый дом защищался, как крепость, и каждая завоеванная улица стоила потоков крови. Но страдания осажденных были гораздо страшнее трудностей осаждавших. Скрываясь от артиллерийского обстрела, население вынуждено было искать убежища в подвалах. Здесь, в ужасающей скученности, при нехватке продовольствия и непрерывном нервном напряжении, вызванном условиями осады, - бес-


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 739.

2 Там же, стр. 740.

стр. 60

престанным обстрелом, взрывами, обвалами разрушающихся домов, пожарами, - вспыхнула эпидемия, которая в феврале ежедневно уносила тысячи жизней. Не было ни больниц, ни медикаментов. Трупы умерших некуда было уносить; живые и мертвые оставались в этих страшных подвалах. Побежденная не французской армией, но эпидемией, Сарагоса капитулировала 20 февраля, добившись почетного мира1 . Французы к этому времени сумели овладеть всего лишь четвертой частью города. Когда они вошли в Сарагосу, глазам их представилось страшное зрелище: шесть тысяч трупов лежали непогребенными на улицах, среди разрушенных зданий. За время осады защитники Сарагосы потеряли 54 тыс. чел., из которых только 6 тыс. погибло в борьбе, остальных унесла эпидемия2 . В момент окончания борьбы в городе было 16 тыс. больных, большей частью умирающих. Половина домов была разрушена. Из темных подвалов и подземелий теперь выходили люди, похожие на тени, вынося трупы, от которых они сами едва отличались. Но зрелище этих беспримерных страданий героического населения не помешало; французским генералам наложить на город контрибуцию; кроме того, маршал Лани обобрал драгоценные украшения в соборе богоматери дель Пилар на 4 млн. 687 тыс. франков3 . Падение Сарагосы отдало в руки французов и весь Арагон, который был занят ими к середине марта 1809 года.

Страшную семимесячную осаду выдержал каталонский город Харона. Решительно все его население, включая женщин и детей, сражалось на постах, назначенных им военным командованием. Французы терпели огромные потери при попытке взять город штурмом. Тогда маршал Сенсио решил взять город измором, объявив абсолютную блокаду. В Хероне, как и в Сарагосе, разразилась страшная эпидемия. Не хватало продуктов, медикаментов, больничных коек, санитаров. От болезней ежедневно погибало большое количество солдат и гражданского населения. Но осажденные гордо отвергали всякую капитуляцию до тех пор, пока не истощились абсолютно все продовольственные ресурсы, пока жители, умирая от голода, не стали поедать свои собственные волосы.

Когда 12 декабря 1809 г. французы вошли в город, они увидели страшную картину смерти. Город был в развалинах; по сторонам развороченных, забаррикадированных улиц стояли полуразрушенные здания; мертвые тела в лужах крови и гноя распространяли невыносимое зловоние. 9 тыс. чел. погибло в Хероне, из них 4 тыс. - гражданского населения, т. е. почти треть общего количества жителей. Оставшиеся в живых, бледные и изможденные, походили на призраки4 . С падением Хероны завершилась в основном оккупация Каталонии, хотя ряд крепостей - Лерида, Таррагона, Тортоса и др. - еще продолжал держаться.

В течение 1809 г. французы заняли также Астурию, Галисию, Эстремадуру. Разгром испанской армии при Оканье (Ламанча) 19 ноября того же года открыл им дорогу в Андалусию, где в январе 1810 г. была занята Кордова, а 1 февраля - Севилья. Таким образом, к 1810 г. французы заняли почти всю Испанию, кроме острова Леон с городом Кадис, где в сентябре 1810 г. собрались Чрезвычайные кортесы испанского народа, выработавшие знаменитую конституцию


1 Обстоятельства капитуляции Сарагосы, как, впрочем, и история обеих осад, требуют еще научного исследования. Alison (op. cit. T. VII, p. 334) сообщает о большом недовольстве населения капитуляцией и даже о попытке восстания против хунты с целью продолжении борьбы до конца.

2 Французы потеряли 3 тыс. убитыми и 12 тыс. ранеными (Alison. Op. cit. T. VII, p. 334).

3 Alison. Op. cit. T. VII, p. 335.

4 Ibidem, d. 348.

стр. 61

1812 года. Остров Леон французам не удалось взять, и до конца войны он оставался крепостью испанской свободы и независимости.

V

Подчинилось ли французам население оккупированной Испании? На этот вопрос отвечают сами захватчики. Маршал Мармон неоднократно жаловался Наполеону на трудное положение своей армий. 23 февраля 1811 г. он пишет Бертье из Вальядолиды, что местность, занятая его армией, не покорена: "Ничего здесь нельзя получить без применения силы"1 . Впоследствии в своих мемуарах, оправдываясь в поражениях, которые он понес в Испании" Мармон указывал, что, по существу, он действительно господствовал только "над местностью, на которую падала тень французских штыков"2 , и что "власть исчезала в тот самый момент, когда удалялись штыки"3 . Когда маршал Бессьер вывел свои войска из Астурии в 1808 г., вся страна моментально поднялась4 , Сегюр писал: "Атмосфера ненависти окружала нас, мы чувствовали себя как на вулкане!"5 . Французские генералы пытались подчинить испанский народ посредством террора и репрессий, но им скоро пришлось осознать" что они имеют дело с народом, который "меньше всех в мире подверг жен страху и больше всех других способен отомстить победителям, которые не побоятся прибегнуть к подобным мерам"6 . А мстить было за что!

Французские генералы отправлялись в Испанию, прежде всего с мыслью о наживе. Еще в 1807 г., перед отъездом в Португалию, ген, Жюно говорил своему начальнику штаба ген. Тьебо: "На нас возлагается миссия, которая не может не принести генералам, которые примут в ней участие, даже денежную выгоду; вы не будете забыты: эта кампания принесет вам 300000 франков. Это я вам их обещаю"7 . Генералы, и в первую очередь сам Жюно, действительно получили весьма солидную "денежную выгоду". Жюно завладел значительными ценностями, находившимися в таможне, присвоил кучу необработанных алмазов, принадлежавших государству, реализовал огромную сумму в результате секвестра английских товаров, из которых он вопреки приказу Наполеона сжег только незначительную и наименее ценную часть; наконец, он выдавал лицензии на право выхода коммерческих пароходов из Португалии во все порты, в том числе и в английские, Эти лицензии он продавал по чрезвычайно высоким ценам. Когда генералы стали роптать, что Жюно берет всю "денежную выгоду" себе, он стал давать им также лицензии для продажи8 . Генералы широко спекулировали на разнице курса франка в Португалии и Франции9 . Тьебо; однако, был обижен. Он и лицензий не получил и обещанных 300 тыс. франков не увидел10 . Зато когда Жюно заметил, что Тьебо в одном дворце очень понравилась драгоценная мозаичная картина (подарок папы одному из португальских королей), он сейчас же велел отнести другу эту картину11 . Вообще французские генералы в Испании и Португалии проявляли большую "любовь" к искусству. Жюно завладел во время той же португальской кампании библией стоимостью в 1 млн. 200 тыс. франков, иллюстриро-


1 "Memoires du marechal Marmont, due de Raguse". T. IV, p. 61. Paris. 1857.

2 Ibidem, p. 166.

3 Ibidem, p. 201.

4 Ibidem, p. 214.

5 Segur de. Op, cit., p. 385.

6 Thiebault. Op. cit., p. 402.

7 Ibidem, p 133.

8 Ibidem, p. 158 - 159.

9 Ibidem, p. 173.

10 Ibidem, p. 159

11 Ibidem, p. 197.

стр. 62

ванной лучшими итальянскими мастерами1 . Ген, Делаборд собрал в Португалии великолепную коллекцию картин2 . Маршал Сульт вывез из Андалусии, помимо многих миллионов наличными деньгами, также массу картин, которыми он украсил стены своего парижского дворца и замка в Лангедоке3 . Мы уже упоминали о грабежах маршала Ланка в Сарагосе. Другие французские генералы также проявили в Испании большой "вкус" к произведениям искусства. Все эти грабежи считались в порядке вещей. Ген. Тавиель с неподражаемой простотой впоследствии заявим графине Сюньи: "Есть только один генерал, который не воровал в Португалии, это - генерал Тьебо"4 . "Я надеюсь, что Вы и себя исключаете ив числа торов?" - заметила дама, "Да нет же, - возразил генерал, - было два маленьких случая, когда обстоятельства оказалось сильнее меня"5 .

Не все французские генералы "собирали" в походах художественные ценности. Были такие, которые довольствовались и более прозаической наживой. Ген. Клапаред, действуя около португальской границы" выхлопотал для себя специальное поручение: охранять со своей дивизией правый фланг девятого корпуса. Это "поручение" давало ему возможность предпринимаю" длительные экспедиции, во время которых он представлял собой верховную власть местах, занимаемых его дивизией. Здесь он проводил "карательные" операции против крестьян, накладывая на деревни огромные контрибуции, в которых никому не отчитывался6 . Ген. Ламотт был более скромен. Он собрал где-то 40 - 50 голов рогатого скота и хотел продать их интендантству, чтобы покрыт "значительные расходы на шпионаж", которые ему якобы пришлось нести во время кампании7 .

В более крупном масштабе организовал свои дела ген. д'Арманьяк, губернатор Бургоса в 1808 году. Он спекулировал награбленным зерном, пользуясь дороговизной и голодом, вызванными его же управлением" налагал незаконные пошлины на торговлю, чтобы "возместить" свои "расходы"8 . Управление ген. д'Арманьяка вызвало разорение Бургоса и всех его окрестностей. Мы имеем описание города после двух месяцев хозяйничанья этого "администратора", оставленное его преемником Тьебо: "Уже 60 дней д'Арманьяк управляет в Бургасе, и в течение 60 дней грабеж и опустошение продолжаются с неистовством, которое невозможно себе представить"9 ; Бургос являет собой... "самую печальную картину... Оставленный частью жителей город имеет унылый и опустошенный вид и является местами не больше, чем смрадной клоакой: повсюду развалины, голод, отчаяние, чума и как единственный выход - смерть... Проходящие здесь войска вынуждены искать себе пропитание в окрестностях, и грабят по приказу. Сам гарнизон имеет только то, что достают ему мобильные колонны. Вследствие этого жуткого положения вещей деревни, подвергающиеся всякого рода ужасам и опустошениям, обезлюдели до такой степени, что вокруг несчастного города образовалась пустыня на 4 - 5 лье. Нечистоты заполняют на 3 фута и заражают все улицы; чтобы передвигаться, приходится прокладывать себе дорогу лопатой через грязь и отбросы, среди которых еще со времени борьбы за Бургос, 60 дней тому назад, валяется больше 200 лошадиных и 100 человеческих трупов. Ни одна лавка не


1 Thiebault. Op. cit., p. 198.

2 Ibidem.

3 Ibidem, p. 468.

4 Мы уже видели, как Тьебо "не повезло" в Португалии и как, он был расстроен этим.

5 Thiebault. Op. cit., p. 202.

6 Ibidem, p. 423.

7 Ibidem, p, 474

8 Ibidem, p. 288.

9 Ibidem, p. 281.

стр. 63

открывается, нет ни одного рынка; нет, наконец, речи больше ни об администрации, ни о правосудии. Грубость, жестокость, насилие одни составляют право; нет средств даже против самых больших преступлений"1 .

Разорение и опустошение целых областей были характерны не только для провинции Бургос и не являлись только следствием алчности и жестокости ген. д'Армяньяка, хотя он и отличался этими чертами. Это разорение и опустошение сопровождали повсюду французскую армию; они являлись результатом проводимой Наполеоном политики - "питать войну войной".

Затянувшаяся война в Испании налагала на Францию огромные тяготы, опустошая государственную казну. Опасаясь истощить Францию совершенно, Наполеон в начале 1810 г. отдал приказ генералам, командовавшим" в Испании, снабжать свои армии за счет местных ресурсов посредством контрибуций, реквизиций и тому подобных мероприятий. Всякая поддержка из Франции была прекращена, и генералам ничего не осталось, как выполнять этот приказ2 .

В местах, занятых армией маршала Мармона, французы реквизировали весь урожай, что крайне ожесточило крестьян и привело к оставлению ими деревень и полей, особенно в провинции Авила. В Толедо, помимо реквизиции, на крестьян наложили огромную контрибуцию3 . Король Жозеф укорял Мармона за подобные действия и рекомендовал ему забирать не больше трети или половины урожая4 . Но из императорской ставки маршалу прямо предлагали использовать "контрибуции и все ресурсы" провинций Толедо, Талаверы, Пласенсии, Авилы, Корни и Сиюдад Родриго для снабжения армии "всем, в чем она может нуждаться"5 .

Если Жозеф считал, что нельзя завоевать симпатии крестьян, забирая у них все6 , то Наполеон о симпатиях мало беспокоился и категорически предлагал Мармону управлять военными методами. "Заставьте страну побольше платить и установите примерный порядок", - пишет по поручению Наполеона Бертье 10 июля 1811 года7 . Но маршал не смог этого сделать. Провинции Саламанка и Эстремадура превратились, как и Толедо и Бургос, в пустыни, две трети которых остались необработанными8 . Стада скота, которыми славилась Эстремадура, были съедены за три года французскими войсками, и в 1811 г. там уже ничего не осталось9 .

"Французская армия, по удачному сравнению Мармона, сама уподобилась стаду, которое вынуждено менять свое пастбище всякий раз после того, как оно объедает занимаемую ранее местность10 . Но "пастбищ" не хватило для армии Мармона на огромной оккупированной ею территории. Маршал бомбардировал Жозефа требованиями о снабжении. Жозеф посылал ему продовольствие из центра, что привело к опустошению складов Мадрида, к значительному повышению цен на хлеб в столице и к огромному количеству голодных смертей на улицах Мадрида11 . Таким образом, для испанского народа французская армия всюду несла с собой разорение, опустошение и смерть.


1 Thiebault. Op. cit., p. 285 - 286.

2 "Memoires du marechal Suchet, due d'Albufera, sur ses campagnes en Espagne depuis 1808 jusqu'au 1814". T. I, p. 281 Paris. 1828.

3 Письмо Жозефа к Мармону от 1 сентября 1811 г. (Marmont. Op. cit. T. IV, p. 147).

4 Ibidem, p. 150.

5 Письмо Бертье к Мармону от 10 июля 1811 г. (Ibidem, p. 125.)

6 Marmont. Op. cit., p. 150.

7 Ibidem, p. 126.

8 Ibidem, p 119.

9 Ibidem, p. 152.

10 Ibidem, p. 200.

11 Ibidem, p. 251.

стр. 64

Но испанский народ, так же как и португальский, не дал французским захватчикам надеть на себя чужеземное ярмо. С приближением французских войск деревни пустели. Население уходило, угоняя с собой скот, пряча все свое имущество: армия занимала пустыню. Управлять было, собственно, некем, и взыскивать контрибуцию было не с кого. Солдаты сами пускались в "экспедиции" за съедобным. Когда им случалось поймать какого-нибудь местного жителя, его подвергали пыткам, вынуждая указывать, где спрятаны продукты. Нередко эти допросы кончались смертью допрашиваемого. Население жестоко мстило французам за их зверства. Каждый день крестьяне убивали по нескольку солдат, а иногда захватывали и целые части1 . В Португалии население подготовило голод для французской армии: продукты и урожай были сожжены, а поля остались незасеянными2 . Наступая в октябре 1810 г. на линию Торрес - Ведрас, маршал Массена нашел страну, "все ресурсы которой были уничтожены, откуда жители ушли, оставив позади себя только голод да землю на могилы"3 . Для снабжения и обслуживания армии, например для ремонта оружия, Массена был вынужден завести у себя целое хозяйство, в котором солдаты стали мельниками, пекарями, плотниками, кузнецами, литейщиками и т. д., где строили суда и делали порох4 .

Испанское сельское население решительно отказывалось от всякого общения, а тем более какого-либо сотрудничества с французами. Все французские генералы жаловались на исключительную трудность, например, организации разведки в Испании. "Каждый житель являлся врагом. Повсюду нас окружала ненависть, которая все скрывала от нас", - писал маршал Сюше. "Обещания и угрозы были почти всегда одинаково бессильны вырвать полезную для нас тайну"5 . На это же указывает и Тьебо6 . Мармон, сравнивая положение французских и английских войск в Испании, с горечью замечает: "Веллингтону, несомненно, случалось не один раз узнавать раньше меня то, что происходило в двух лье от моего генерального штаба"7 . Действительно, столь же энергично, как они скрывали от французов нужные им сведения, испанские крестьяне снабжали этими сведениями союзников - англичан - и своих собственных партизан. Маршала Сюше очень раздражало, что как только его войска приходили в деревню, крестьяне всякий раз принимались считать количество французов8 . Понятно, насколько важно было для испанцев вести счет своим врагам.

VI

Таковы были относительно "пассивные" формы борьбы испанского народа против своих захватчиков. Активной формой этой борьбы была знаменитая герилья - "малая война". Много написано об испанских герильерах, доведших до виртуозности искусство партизанской борьбы, и недаром испанское слово "guerrilla" стало интернациональным.

Традиции партизанской борьбы у испанского народа старше, чем самое государственное понятие "Испания". Эти традиции ведут свое начало еще со времен двухсотлетней борьбы испанцев с римлянами, когда прославился партизанский вождь Вириат, и были еще более укреплены в эпоху Реконкисты, во время восьмивековой борьбы испанцев против арабского владычества. Испанский крестьянин - прирожденный партизан в силу самых условий его жизни. Крепкий и выносливый, настой-


1 Marmont. Op. cit., p. 20 - 21.

2 Thiebault. Op. cit., T. IV, p. 411.

3 Ibidem, p. 458.

4 Ibidem, p. 459 - 460.

5 Suchet. Op. cit. T. I, p. 122.

6 Ibidem, T. IV. p. 540.

7 Marmont. Op. cit. T. I, p. 24.

8 Suchet. Op. cit. T. I, p. 14.

стр. 65

чивый и смелый, живущий обычно в нищете и способный, поэтому легко переносить самые большие лишения; привычный в обращении с оружием и легко хватающийся за него для защиты своей семьи, чести и свободы; проникнутый, наконец, глубоким" чувством собственного достоинства, гордости и независимости, - такой народ не мог дешево продать свою свободу и подчиниться игу французского захватчика. "Население целых провинций, бралось за оружие и вело партизанскую войну"1 . Каждый округ формировал свой партизанский отряд для защиты своей территории и участия в общей обороне. В отряды входило не только все мужское население, но нередко и женское. Партизаны выбирали из своей среды начальника отряда и подчинялись общему руководству местных хунт. По мере того как борьба затягивалась, герильи превратились в постоянные отряды, составленные из остатков разбитых испанских армий, бывших контрабандистов, крестьян, монахов, студентов и др. Герильеры опирались на целые округа и "представляли основу фактического вооружения народа"2 . Отряды были различны по своей численности - от нескольких десятков и даже единиц доходя до нескольких тысяч человек (особенно к концу войны). Численность одного и того же отряда менялась в зависимости от его военного счастья, то, уменьшаясь, то увеличиваясь. Очень крупные отряды были у наиболее прославленных вождей герильи: Мины, Эмпессинадо, Ласи, Вильякампы и др. Все население являлось резервом герильеров, и каждый раз, когда предстояла какая-нибудь крупная или сложная операция, из народной массы выходили сотни и тысячи смельчаков, которые присоединялись к партизанам на время операции и по миновании надобности так же быстро возвращались к своим обычным занятиям. Герильеры прекрасно знали местность, в которой им приходилось действовать, все ее выгодные и невыгодные позиции: леса, горы, ущелья, холмы, рощи и т. д. Кроме того, к их услугам было и население, следившее за каждым шагом французов и поставлявшее партизанам тысячи добровольных разведчиков. Тьебо жаловался, что герильеры "имели на своей стороне все население и вследствие этого знали заранее все наши намерения и каждое наше движение, в то время как свои собственные действия им удавалось скрывать от нас с легкостью, приводящей в отчаяние"3 . Действительно, ни посулами, ни угрозами французы не могли добиться от испанского населения сведений относительно партизан, хотя для получения их они нередко прибегали к пыткам.

Герильеры не вели регулярных сражений с французской армией: они их не могли выдерживать как в силу отсутствия военных знаний у большинства командиров, так и вследствие недостаточной дисциплинированности бойцов, отсутствия опыта и навыков регулярной войны. Но "сила национального восстания заключается не в регулярных боях, а в малой войне, в обороне городов, в перерыве коммуникаций противника"4 . А тут испанцы показали себя мастерами! Они вели войну на истребление противника, войну, не ограниченную во времени, но постоянную, без отдыха и передышки, войну неожиданностей, ловушек, засад. Им важно было не столько удержать определенное поле боя, сколько уничтожить побольше своих врагов. Они убивали одиночных французских солдат, захватывали курьеров, прерывали французские коммуникации, всячески мешали снабжению войск и сбору контрибуция с населения, захватывали обозы, истребляли или брали в плен небольшие отряды, а иногда и значительные вражеские соединения. Герильеры жестоко расправлялись с предателями родины, служившими врагу. Мина даже издал


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 742.

2 Там же, стр. 743.

3 Thiebauit. Op cit. T. IV, p. 540.

4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XI. Ч. 1-я, стр. 286.

стр. 66

приказ о расстреле всякого, кто подчинится распоряжениям французских властей, не будучи принужден к этому силой оружия1 . Герильеры уделяли внимание и мелкой и крупной добыче: случалось, что они захватывали французских генералов, как, например коменданта Синдад Родрига и вице-короля Наварры.

Эта война страшно истощала французскую армию. "Так как ни один приказ, ни одно письмо не может быть отправлено без сопровождения 150 или 200 солдат, - писал маршал Мармон, - ни одна порция продовольствия не может быть добыта без непосредственного применения внушительной силы, то все войска непрерывно находятся в движении, и они утомляются на самом деле больше, чем во время кампаний, хотя кажется, что они спокойно пребывают на одном месте"2 . Эта необходимость постоянно употреблять значительную часть войск для поддержания "спокойствия" в "завоеванной" стране очень раздражала генералов и ставила их в безвыходное положение. Так, маршал Мармон не решался снять необходимых ему для кампании 7 тыс. солдат с тех постов, на которых они были расставлены для поддержания "порядка" в стране, так как боялся, что это приведет к "потрясению всей страны и потере всех средств существования"3 французской армии.

Справиться с партизанами французы были совершенно не в состоянии: партизаны были неуловимы. По образному выражению Вальтера Скотта, преследовать герильеров было "делом столь же безнадежным, как гоняться за ветром, а пытаться окружить их - то же, что черпать воду решетом"4 . Приступая к какой-нибудь операции, герильеры всегда обеспечивали себе преимущество в борьбе - превосходство в количестве бойцов или более выгодные позиции. Они всегда нападали неожиданно и брали врага врасплох. Если им случалось встретиться с более сильным врагом, они моментально рассеивались и исчезали. Но и в таком случае они отнюдь не отказывались от борьбы. Наоборот, они так же быстро собирались снова, перегруппировывались, перестраивали свои планы нападения и кончали всегда тем, что преследовали своих преследователей.

В борьбе против партизан и скрывавших их и помогавших им жителей французы прибегали к чудовищным жестокостям. Сульт издал прокламацию, в которой угрожал поступать с герильерами не как с солдатами регулярной армии, а как с бандитами5 . Тьебо, этот "гуманный" оккупант, который выставил своим лозунгом в отношении непокорного испанского населения - "convaincre pour vaincre" (убедить, чтобы победить), который осуждал бесполезные жестокости других генералов, пытавшихся подчинить испанцев только путем террора, писал: "Война армий имеет свои законы; война народов их не имеет. Поэтому всякое население, которое ведет войну, ставит себя тем самым вне закона, и не действовать по отношению к нему согласно этому принципу значит пожертвовать своей армией"6 . Рассуждая в соответствии с этим принципом, Тьебо оправдывал зверские расправы французской армии над испанским и португальским населением7 . Сам он в поисках разведчиков во время своих карательных кампаний против партизан поступал обычно так: входя в деревню, он вызывал к себе отцов самых многочисленных семейств и, угрожая расстрелом их жен и детей, которых он оставлял у себя в качестве заложников, вынуждал этих крестьян к даче нужных ему сведений. Он исходил при этом из следующего рассуждения: "Глава большой семьи всегда является хоро-


1 Thiebault. Op. cit. T. IV, p. 584

2 Marmont. Op. cit. T. IV, p. 245 - 246.

3 Ibidem, p. 220.

4 Walter Scott. "Vie de Napoleon Bonaparte". T. XIII, p. 52.

5 Ibidem.

6 Thiebault. Op. cit. T. IV, p. 457.

7 Ibidem.

стр. 67

игам отцом, и нет ничего, чем бы хороший отец не пожертвовал ради сохранения своих детей"1 . Такие невероятные по своей гнусности рассуждения и поступки со стороны генерала, который являлся не самым жестоким среди других представителей французского командования, показывают, что зверские расправы в отношении испанского населения, как и организованное ограбление его, являлись не эпизодами, а методической системой всей военной практики французской армии в Испании. Обладатели более кровожадного, чем у Тьебо, темперамента, как, например ген. д'Арманьяк, ставили в центре города виселицы, на которых постоянно раскачивались трупы повешенных партизан, причем, когда семьям погибших удавалось взять тела своих близких и похоронить их, сейчас же вешались другие жертвы, независимо от того, в чем они обвинялись, - лишь для того, чтобы виселицы не оставались пустыми и всегда внушали населению соответствующий страх2 . Деревни и города, оказывавшие французам сопротивление, подвергались жестоким репрессиям. Деревни сжигались, города разрушались. Солдаты грабили, насиловали, убивали. Попадавшие в плен партизаны и население, заподозренное в оказании им помощи, подвергались чудовищным пыткам.

И все же за шесть лет французской оккупации Наполеону и его армии так и не удалось внушить страх испанскому народу. Наоборот, все творимые зверства и насилия вызывали у испанцев еще большую ненависть, еще большую решимость изгнать захватчиков из своей земли, еще большее усиление активности герильеров.

Никакие поражения не могли сломить мужество героического испанского народа, сломить его волю к сопротивлению. Даже пленные испанцы поражали победителей своей гордой осанкой, взглядом, полным гнева и ненависти3 . Не испанцы, а французы испытывали страх. Испания показала миру, что великой армии Наполеона можно не только сопротивляться, но и бить ее и побеждать.

VII

Если война испанского народа против французского нашествия положила начало концу великой империи, то она в то же время явилась началом возрождения Испании. "Благодаря Наполеону страна избавилась от короля, королевской фамилии и королевского правительства. Были разбиты оковы, которые мешали испанскому народу проявить свою врожденную энергию"4 . В осажденном Кадисе под дулами французских пушек была принята "почти республиканская"5 конституция 1812 г., возникло первое конституционное правительство - произошла первая буржуазная революция в Испании6 .

Война за независимость выковала и самую активную революционную силу первой четверти XIX в. в Испании - национальную армию. "И армия и герильеры представляли самую революционную часть испанского общества"7 . Это случилось благодаря тому, что самые лучшие, самые активные, самые патриотические элементы испанского общества, особенно из молодежи, влились во время войны за независимость в армию и партизанские отряды. Пребывание их здесь и борьба против национального врага еще больше укрепляли их патриотические чувства, их желание видеть свою родину не только независимой, но и свободной.

Национальная армия и герилья выдвинули целую плеяду патриотов,


1 Thiebault. Op. cit., p. 545.

2 Ibidem, p. 404.

3 Segur de. Op. cit., p. 414.

4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 725.

5 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сборник "Революция в Испании", стр. 117.

6 Данная статья рассматривает одну сторону событий 1808 - 1814 гг. в Испании - войну за независимость, - не касаясь вопросов революции. - Н. К.

7 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 744.

стр. 68

ставших впоследствии вождями и активными деятелями революции. В галисийской и каталонской герильях отличились герои Порлиер и Ласи, сложившие свои головы в мрачные годы реакции 1814 - 1819 гг. в борьбе против тирании Фердинанда VII. В борьбе против французов, за свободу и независимость своей родины проявили блестящие военные дарования самородки из крестьян Хуан Мартин (Эль Эмпесинадо), Франсиско Эспос и Мина, ставшие крупнейшими вождями герильи. Занимавшийся до 1808 г. земледелием, Эмпесинадо после вторжения французов собрал несколько своих соседей-крестьян, образовал партизанский отряд и повел его против французов. Этот отряд, сопутствуемый постоянной удачей, скоро вырос в крупную единицу. Подвиги Эмпесинадо во время войны за независимость принесли ему легендарную славу, признание его военного таланта, как со стороны друзей, так и врагов. Активный деятель революции 1820 - 1823 гг., Эмпесинадо дольше всех вел партизанскую борьбу против роялистов, после гибели конституционного строя в 1823 г., и, попав в руки врагов, был повешен в 1825 г.

Не меньшей славой покрыто имя Мины - великолепного организатора и стратега партизанской войны, талантливого полководца, действия которого везде сопровождались неизменным успехом. Удостоенный кортесами в 1813 г. звания генерала, Мина в 1814 г. был вынужден бежать из Испании вследствие неудачной попытки восстановить отмененную Фердинандом конституцию. Мина был одним из преданнейших деятелей революции 1820 - 1823 годов.

Война против Наполеона воспитала патриотические чувства и свободолюбие целой плеяды молодых офицеров, ставших впоследствии руководителями революции 1820 - 1823 годов. Самое яркое имя, выдвинутое этой революцией, - имя, "которое всегда будет сопутствовать борьбе за свободу испанцев"1 и которого никогда не забудет испанский народ, - имя Рафаэля Риэго.

Сопротивление испанского народа французскому вторжению явилось первым серьезным ударом по могуществу и славе Наполеона. Героическая защита Сарагосы, Валенсии, Кадиса и других городов, поражение французской армии при Байлене, непрерывная партизанская война и непрекращавшееся сопротивление испанского населения в целом развеяли легенду о непобедимости армий Наполеона, вдохновили покоренные народы Европы новой верой в свои силы, в возможность успеха в борьбе и победы над французами.

Придя в Россию и опять увидев перед собой опустевшие поля и села, сожженные города, французы тотчас же вспомнили Испанию. "Это была еще одна Испания, но далекая, бесплодная, бескрайняя, которая находилась на другом конце Европы"2 , - писал Сегюр. В России наполеоновские генералы поняли то, что едва начинало доходить до их сознания в Испании, - что пока Наполеон имел дело с королями, ему, стоявшему на несколько голов выше их всех, легко было одерживать победы, но когда пришлось столкнуться с народами, положение изменилось3 : их Наполеон победить не мог.

События 1808 - 1813 гг. показали миру, что народ, породивший героев Сагунто и Нумансии, Сарагосы и Мадрида, народ Пелайо в Падильи, Даоиса и Веларде, Риэго и Мины, народ Хосе Диаса и Пасионарии - "такой народ никогда не будет покорен"4 .


1 Слова депутата испанских кортесов 1821 г. Муньоса Арройо (Diario de las sesiones de cortes de les anos 1821 - 1822. T. II, p. 1220).

2 Segur de "La campagne de Russie", p. 86.

3 Ibidem.

4 Мануильский Д. Доклад делегации ВКП(б) в ИККИ на XVIII съезде ВКП(б), стр. 22.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/БОРЬБА-ИСПАНСКОГО-НАРОДА-ПРОТИВ-ФРАНЦУЗСКОЙ-ОККУПАЦИИ-В-1808-1813-ГОДАХ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Mikhail SechinКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Sechin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Н. КОСОРЕЗ, БОРЬБА ИСПАНСКОГО НАРОДА ПРОТИВ ФРАНЦУЗСКОЙ ОККУПАЦИИ В 1808-1813 ГОДАХ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 11.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/БОРЬБА-ИСПАНСКОГО-НАРОДА-ПРОТИВ-ФРАНЦУЗСКОЙ-ОККУПАЦИИ-В-1808-1813-ГОДАХ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Н. КОСОРЕЗ:

Н. КОСОРЕЗ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Mikhail Sechin
Ekaterinburg, Россия
4447 просмотров рейтинг
11.09.2015 (3122 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
1 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
10 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
БОРЬБА ИСПАНСКОГО НАРОДА ПРОТИВ ФРАНЦУЗСКОЙ ОККУПАЦИИ В 1808-1813 ГОДАХ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android