26 октября (8 ноября) 1917 г. II Всероссийский съезд Советов по предложению В. И. Ленина принял "Декрет о мире" - первое постановление Советской власти, в котором была изложена программа выхода страны из империалистической войны. В декрете содержалось предложение всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о заключении всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций на условиях полного самоопределения народов¹ . Тем самым большевики выполнили первую часть своих обещаний, касающихся внешней политики правящей пролетарской партии. Ведь еще в 1915 г. на вопрос, что бы сделала партия пролетариата, если бы революция поставила ее у власти, Ленин ответил: "Мы предложили бы мир всем воюющим на условии освобождения колоний и всех зависимых, угнетенных и неполноправных народов". Оставалось выполнить и вторую часть: либо заключить такой мир, либо (в случае, если бы ни Германия, ни Англия с Францией не приняли этих условий) "подготовить и повести революционную войну"² .

3 марта 1918 г. в Брест-Литовске советская делегация в полном соответствии с решением ВЦИК и ЦК РСДРП(б) без обсуждения подписала с Германией и ее союзниками договор о мире, откровенно грабительский, империалистический с ее стороны. В чем же причина столь резкого поворота во внешней политике большевиков? И каково в связи с этим место Брестского мира в нашей истории?

Отвечая на эти вопросы, наша историография на протяжении 60 лет следует практически неизменной схеме, согласно которой Брестский мир явился выдающейся победой стратегии и тактики Ленина, заключившего компромисс с германским империализмом в условиях, когда дело всеобщего мира было сорвано империалистами Антанты и США. Центральным в концепции выступает тезис, что Ленин настойчиво вел дело к незамедлительному подписанию мирного договора якобы с первых же дней Октябрьской революции, исходя из установки на мирное сосуществование государств с разным общественным строем. В этом контексте заключение сепаратного мира выглядит не резким изменением в политике большевиков, а логическим результатом развития стратегии Ленина, утверждавшего свою правоту в открытой борьбе с "левыми коммунистами", действовавшими вкупе с Троцким и его единомышленниками. Сторонники данной концепции неизменно подчеркивают, что "авантюристические планы "левых" и "предательская линия" Троцкого угрожа-

ПАНЦОВ Александр Вадимович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института международного рабочего движения АН СССР.

¹ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 13 - 14.

² Там же, Т. 27, с. 50.

стр. 60

ли гибелью Советской власти, так как были направлены на продолжение войны.

Основные элементы этой схемы начали выкристаллизовываться еще во второй половине 20-х годов - в период ожесточенной внутрипартийной борьбы сталинистов и их пособников против Троцкого, а затем и против Бухарина (в "брестский период" Бухарин возглавлял оппозиционную группу "левых коммунистов")³ . Окончательно оформление концепции произошло к 1938 г.: дополненная тезисом о "тайном заговоре" группы "левых коммунистов", Троцкого и левых эсеров против Советского правительства, имевшем целью убийство Ленина, Сталина и Свердлова, она была канонизирована и вошла составной частью в краткий курс "Истории ВКП(б)"⁴ . Наиболее существенные ее положения (за исключением вышеуказанного тезиса) до сих пор остаются господствующими в нашей литературе⁵ .

Но все ли в этой концепции соответствует исторической правде? Так ли правы те, кто оценивает Брестский мир как выдающуюся победу ленинской стратегии и тактики? А может быть, этот мир стал победой Ленина над самим собой, над своими прежними взглядами? И в связи с этим действительно ли такими авантюрными были планы "левых", так ли уж резко контрастировали они со стратегией Ленина, и была ли линия Троцкого "предательской"? Чтобы ответить на эти вопросы, постараемся восстановить ход событий, связанных с мирными переговорами в Брест-Литовске, с борьбой большевистской партии за выход из империалистической войны.

Эта борьба началась уже на II Всероссийском съезде Советов с провозглашения лозунга всеобщего демократического мира. С этим лозунгом Ленин обращался не только и не столько к правительствам воюющих держав, сколько ко всем народам, прекрасно понимая, что ни одно из этих правительств не могло принять сформулированные большевиками условия. "Полное осуществление наших мыслей (изложенных в Декрете о мире. - А. П .) зависит только от свержения всего капиталистического строя"⁶ , - подчеркивал он в заключительном слове по докладу о мире. До победы социалистической революции в крупнейших странах Европы большевистский призыв к миру, основанному на принципах демократии, имел, таким образом, чисто пропагандистское, агитационное, а не практическое значение. Главное для большевиков в то время заключалось в том, чтобы на глазах у всего мира столкнуть две принципиально разные программы выхода из войны: коммунистическую и империалистическую. Это должно было усилить влияние Октябрьской революции на международное рабочее движение, еще больше революционизировать массы.

Именно поэтому большевики формально не придавали своим условиям характера ультиматума: в противном случае империалисты могли просто отказаться сесть за стол переговоров не только о мире, но и о перемирии, а заключение его, причем на возможно более длительный срок, было жизненно важно для России. Мирная передышка была необходима для того, чтобы отдохнула старая армия и была сформирована новая, революционная. Не меньшее значение имели и сами мирные переговоры, которые большевики рассчитывали использовать как трибуну

³ См., напр., Волковичер И. В. Брестский мир. М. -Л. 1928; Гайсинский М. Борьба с уклонами от генеральной линии партии. М. -Л. 1931; Ильин-Женевский А. Брестский мир и партия. - Красная летопись, 1928, N 1(25).

⁴ Истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М. 1955, с. 205 - 210.

⁵ См., напр., Чубарьян А. О. Брестский мир. М. 1964; Ознобишин Д. В. От Бреста до Юрьева. М. 1966; Гусев К. В. Октябрь и борьба за мир. М. 1968; Никольников Г. Л. Выдающаяся победа ленинской стратегии и тактики (Брестский мир: от заключения до разрыва). М. 1968; его же. Брестский мир и Украина. Киев. 1981; Минц И. И. Год 1918-й. М. 1982; и др.

⁶ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 20.

стр. 61

для пропаганды своих взглядов. Что же касается возможности подписания империалистических условий мирного договора, то она тогда категорически отвергалась и Лениным, и всеми его сторонниками. "Мы, конечно, будем всемерно отстаивать всю нашу программу мира без аннексий и контрибуций. Мы не будем отступать от нее, - указывал Ленин. - ... мы рассмотрим всякие условия мира, все предложения. Рассмотрим, это еще не значит, что примем"⁷ .

Декрет о мире был опубликован 28 октября (9 ноября) в "Правде" и "Известиях ЦИК". Однако правительства воюющих держав оставили советские предложения без ответа. В этих условиях 7(20) ноября Совнарком отдал приказ верховному главнокомандующему русской армии генералу Духонину немедленно обратиться к командованию стран Четверного союза с предложением приостановить военные действия в целях открытия мирных переговоров⁸ . На следующий день нарком по иностранным делам Л. Д. Троцкий разослал текст декрета послам держав Антанты, предложив немедленно заключить всеобщее перемирие и открыть мирные переговоры со странами германского блока⁹ . 9(22) ноября послы союзных с Россией держав приняли решение - на ноту НКИД не отвечать. В тот же день Духонин, отказавшийся выполнить приказ Совнаркома, был смещен с занимаемой должности; на его место назначен Н. В. Крыленко. За подписью Ленина и нового главковерха была послана радиограмма всем солдатским комитетам армии и флота, всем бойцам и матросам с призывом брать дело мира в свои руки и в обход контрреволюционных генералов вступать в переговоры о перемирии с неприятелем¹⁰ .

Ни в коем случае не отказываясь от привлечения правительств Антанты к участию в обсуждении проблем выхода из войны, Советская власть тем самым вступила на путь сепаратных переговоров о перемирии с так называемыми центральными империями (Германия и др.). Тайны из этого большевики не делали. Наоборот, вслед за обращением к солдатам и матросам Советское правительство направило ноту послам нейтральных стран, прося их принять все зависящие от них меры к тому, чтобы довести советские мирные предложения до сведения неприятельских правительств и общественности своих стран¹¹ . За день до этого Троцкий выступил с заявлением о начале публикации секретных дипломатических документов царизма и буржуазно-коалиционных правительств¹² . Факт публикации подтверждал решимость большевиков заключить равноправный, открытый и честный, демократический мир.

Радиограмма Ленина и Крыленко встретила широкий отклик в войсках. 12(25) ноября переговоры о перемирии с противником начали части 2, 3 и 5-й армий¹³ . На следующий день в переговоры вступили парламентеры, посланные главковерхом. 14(27) ноября согласие германского командования на официальное ведение переговоров было, наконец, получено. К Германии присоединилась и Австро-Венгрия. Однако по просьбе Советского правительства начало официальных переговоров было отсрочено на пять дней, чтобы дать правительствам Антанты возможность еще раз определить свое отношение к вопросу о мире¹⁴ . За эти дни Совнарком и НКИД пять раз обращались ко всем заинтересованным правительствам с предложением приступить к немедленному обсуждению возможности заключения всеобщего перемирия¹⁵ .

⁷ Там же, с. 16 - 17.

⁸ Документы внешней политики СССР (далее - ДВП). Т. 1. М. 1957 с 15 - 16.

⁹ Там же, с. 16 - 17, 707; Троцкий Л. Соч. Т. 3, ч. 2. М. 1924, с. 158.

¹⁰ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 77 - 82.

¹¹ ДВП. Т. 1, с. 22 - 23.

¹² Троцкий Л. Соч. Т. 3, ч. 2, с. 164.

¹³ Там же. Т. 17, ч. 1. М. 1926, с. 730.

¹⁴ ДВП. Т. 1, с. 25 - 28.

¹⁵ Там же, с. 28 - 32; Троцкий Л. Соч. Т. 3, ч. 2, с. 170 - 171.

стр. 62

Правительства стран Антанты и США не приняли предложений большевиков. Только после этого Советское правительство начало сепаратные переговоры с Германией и ее союзниками, в ходе которых последовательно прилагало усилия для придания перемирию всеобщего характера. Уже на первом этапе переговоров, проходившем в Брест-Литовске с 20 по 22 ноября (3 - 5 декабря), советская делегация (Л. Б. Каменев, Г. Я. Сокольников, А. А. Биценко, С. Д. Масловский-Мстиславский¹⁶ , Л. М. Карахан и др.) внесла предложение о немедленном обращении ко всем воюющим странам, не представленным на переговорах, с призывом принять участие в составлении условий перемирия на всех фронтах. Перед державами Четверного союза было выставлено требование не перебрасывать войска на Западный фронт.

Советской стороной была оглашена декларация, в которой предлагалось всем участникам переговоров объявить, что предполагаемое перемирие имеет задачей установить мир на демократических началах, изложенных в Декрете о мире. Поскольку делегаты противной стороны уклонились от ответа, советская делегация отказалась подписать на данной стадии переговоров формальное перемирие. Было принято решение объявить семидневный перерыв и приостановить военные действия на русско-германском, русско- австрийском и русско-турецком фронта¹⁷ . Одним из наиболее существенных результатов переговоров явилось достижение соглашения об их полной гласности. Прервав на этом обмен мнениями, советская делегация возвратилась в Петроград.

23 ноября (6 декабря), то есть на следующий день после объявления перерыва, НКИД проинформировал о ходе переговоров послов союзных с Россией стран, вновь обратившись к соответствующим правительствам с предложением определить свое отношение к войне и миру¹⁸ . Однако и на этот раз державы Антанты и США ответили на обращение большевиков молчанием. В этих условиях Советское правительство начало подготовку к возобновлению мирной конференции. 27 ноября (10 декабря) Совнарком рассмотрел вопрос об инструкции советской делегации, уполномоченной вести переговоры; в основу ее был положен Декрет о мире. В связи с обсуждением указанного вопроса Лениным совместно со Сталиным и при участии Каменева был подготовлен в тот же день "Конспект программы переговоров о мире", в котором определялись основные принципы демократического мира без аннексий и контрибуций¹⁹ . Советская власть пока ни на шаг не отступала от принятых на II Всероссийском съезде Советов обязательств.

30 ноября (13 декабря) переговоры в Брест-Литовске были продолжены. Наиболее остро встал на них вопрос о запрещении перебросок германских войск с Восточного фронта на Западный на все время перемирия. Немецкое командование считало это условие неприемлемым, и советская делегация²⁰ была вынуждена в первый же день переговоров обратиться в Наркоминдел за дополнительными инструкциями. Несколько позже, выступая с докладом о ходе мирных переговоров на заседании Всероссийского съезда крестьянских депутатов и вспоминая этот эпизод, Троцкий говорил: "Вопрос мира в тот момент стоял на острие ножа. И ночью мы заявили нашим делегатам: не идите на уступ-

¹⁶ Биценко и Масловский-Мстиславский представляли партию левых эсеров.

¹⁷ ДВП. Т. 1, с. 38 - 41.

¹⁸ Там же, с. 41 - 42.

¹⁹ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 121 - 122, 461, прим. 50; Ленинский сборник XI, с. 16.

²⁰ На этом этапе переговоров в состав советской делегации входили: А. А. Иоффе (глава делегации), Л. Б. Каменев, А. А. Биценко, М. Н. Покровский, Л. М. Карахан (секретарь), М. П. Павлович, несколько военных консультантов, а также представители трудящихся. Судя по воспоминаниям одного из военных консультантов делегации, генерала А. А. Самойло, ее состав на протяжении всего периода переговоров оставался довольно подвижным (Самойло А. Две жизни. Л. 1963, с. 219).

стр. 63

ки"²¹ . На следующий день, столкнувшись с твердой позицией советских представителей, австро-германская делегация отступила. Об этом Карахан немедленно сообщил Троцкому²² .

Таким образом, Советское правительство сделало все возможное, чтобы хотя бы частично отстоять в переговорах интересы народов союзных с Россией держав, несмотря на явное нежелание их правительств идти на всеобщее перемирие. Только после этого, 2(15) декабря, был подписан договор о перемирии между Россией, с одной стороны, Болгарией, Германией, Австро-Венгрией и Турцией - с другой. Перемирие устанавливалось на 28 дней - с 4(17) декабря 1917 г. по 1(14) января 1918 года²³ . После его заключения стороны должны были приступить к мирным переговорам. Они начались в Брест- Литовске 9(22) декабря. В дни непосредственной подготовки переговоров все более крепла решимость большевиков бескомпромиссно отстаивать на конференции принципы демократического мира. В руководстве РСДРП(б) по-прежнему существенных разногласий по этому вопросу не наблюдалось.

Общая линия поведения, за которую ратовали Ленин и все другие лидеры партии, состояла в том, чтобы, всемерно затягивая мирную передышку, максимально использовать агитационные возможности Бреста для дальнейшей революционизации международного рабочего класса в целях скорейшего приближения мировой революции. Расчеты большевиков, казалось бы, полностью подтверждались тем, что Германия, вместо того чтобы воевать, села за стол переговоров; оправдывались они и самим ходом прелиминарной конференции, на которой немцы пошли на большие уступки советской делегации. Все это постепенно подводило руководителей РСДРП(б) к мысли, что Германия просто не в состоянии наступать. Если же это так, считали они, то выигрыш от мирных переговоров должен быть огромный: подписание мирного договора на условиях, предложенных Советской властью.

В случае, если бы немцы все-таки пошли на разрыв переговоров и смогли двинуть войска против Советской России, то (большевики в этом почти не сомневались) российские рабочие и крестьяне под руководством Советов нашли бы в себе силы оказать врагу сопротивление. "Нас не остановит та бешеная ненависть, которую буржуазия проявляет к нам, к нашему движению к миру, - подчеркивал Ленин в то время, разъясняя позицию Советского правительства в вопросе о войне. - Пусть она попробует повести народы на четвертый год войны друг против друга! Это ей не удастся... Если же представить такой случай, когда немецкий рабочий класс пошел бы вместе со своим правительством хищников-империалистов и мы стали бы перед необходимостью продолжать войну, то русский народ... без всякого сомнения с удесятеренной энергией, удесятеренным героизмом пошел бы на борьбу тогда, ибо речь шла бы о борьбе за социализм, за свободу"²⁴ .

О том же тогда говорил и Троцкий²⁵ , но, в отличие от большинства руководящих работников партии, он все же не исключал возможности и иного исхода событий. Выступая 8(21) декабря на объединенном заседании Совнаркома, ВЦИК, Петроградского Совета, других рабочих и крестьянских организаций и никоим образом не отвергая вероятности революционной войны против австро-германского империализма в случае срыва переговоров, он вместе с тем рисовал и другую перспективу: "Если же мы в силу хозяйственной разрухи воевать не сможем, если мы вынуждены будем отказаться от борьбы за свои идеалы, то мы своим зарубежным товарищам скажем, что пролетарская борьба не окончена,

²¹ Троцкий Л. Соч. Т. 3, ч. 2, с. 199.

²² Известия ЦИК, 2.XII.1917.

²³ ДВП. Т. 1, с. 47 - 51.

²⁴ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 117 - 118.

²⁵ Троцкий Л. Соч. Т. 3, ч. 2, с. 199, 207, 210, 214 - 215.

стр. 64

она только отложена, подобно тому, как в 1905 году мы, задавленные царем, не закончили борьбы с царизмом, а лишь отложили ее"²⁶ . По сути дела, это была та же аргументация, которую позже широко использовал Ленин, обосновывая необходимость подписания сепаратного грабительского мира²⁷ . Судя по стенограмме заседания, собравшиеся ее не приняли. Бурными и продолжительными аплодисментами они встречали только призывы к войне с империализмом²⁸ .

Заключив перемирие с державами Четверного союза, Советское правительство не прекратило усилий, направленных на привлечение к переговорам союзных с Россией государств. 5(18) декабря Троцкий проинформировал об итогах прелиминарной мирной конференции французского посла Нуланса; в обращении к трудящимся Европы, сообщив о подписании сепаратного перемирия, Наркоминдел РСФСР призвал всех, кому дороги идеалы мира, к совместной борьбе с народами Советской России за немедленное прекращение войны на всех фронтах²⁹ . 9(22) декабря аналогичное обращение, но к трудящимся всех стран, было принято на объединенном заседании Совнаркома, ВЦИК, Петроградского Совета и других рабочих и крестьянских организаций³⁰ . Борьба за всеобщий мир была продолжена Советским правительством и в ходе мирной конференции.

На первом же заседании глава советской делегации Иоффе огласил декларацию о принципах всеобщего демократического мира. В ней были изложены важнейшие положения Декрета о мире, исходя из которых советская делегация формулировала шесть пунктов, которые, по ее мнению, должны были быть положены в основу мирных переговоров. Эти пункты вытекали из "Конспекта программы переговоров о мире". В них были конкретизированы узловые положения демократического мира: "отказ от аннексий и контрибуций" и "полное самоопределение народов"³¹ . Советская делегация заявила, что без признания этих основных принципов она не представляет себе возможности заключения всеобщего мира. По предложению представителей Четверного союза в заседаниях был объявлен перерыв.

Ответ на советскую декларацию был дан 12(25) декабря, что свидетельствовало о серьезных разногласиях в позициях Германии и ее союзников. По словам Каменева, существо разногласий советская делегация представляла следующим образом: "Если Германия не совсем еще потеряла надежду на возможность повести свой народ на новые военные авантюры, то Турция и другие государства окончательно отказались от этой мысли. Нет сомнения, что вопрос о контрибуции и аннексиях, поставленный нами круто, вызвал трения и споры между сторонами, и в этом мы видим главную причину промедления в ответе"³² .

В конце концов разногласия удалось смягчить, и на заседании 12(25) декабря министр иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернин от имени представителей Четверного союза огласил ответную ноту: "Основные положения русской декларации могут быть положены в основу переговоров... Делегации Четвертого союза согласны немедленно заключить общий мир без насильственных присоединений и без контрибуций". Но в ноте содержалась существенная оговорка: предложения советской делегации могли быть осуществлены лишь в случае, "если бы все причастные к войне державы... в соответствующий срок обязались соблюдать общие для всех народов условия"³³ . Иными словами, Германия и

²⁶ Там же, с. 215.

²⁷ См., напр., Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36, с. 17.

²⁸ Известия ЦИК, 10.XII.1917.

²⁹ Троцкий Л. Соч. Т. 3, ч. 2, с. 206 - 210

³⁰ ДВП. Т. 1, с. 58 - 59.

³¹ Там же, с. 59 - 61.

³² Каменев Л. Б. Доклад мирной делегации. - Известия ЦИК 20.XII.1917.

³³ Известия ЦИК, 14.XII.1917.

стр. 65

ее союзники ставили возможность заключения демократического мира с Россией в прямую зависимость от того, какова будет позиция стран Антанты и США.

Такой подход коренным образом отличался от точки зрения советской делегации, которая на том этапе даже не поднимала вопрос о возможности сепаратного мира. Поэтому, приняв к сведению существовавшие между сторонами различия во взглядах (в ответной ноте содержался и ряд других ограничительных поправок), советская делегация прежде всего постаралась использовать (главным образом в пропагандистских целях) тот факт, что державы Четверного союза, пусть формально, присоединились к ее формуле всеобщего мира. В тот момент для советской стороны это было самым главным, ибо укрепляло гарантии, что принципы мира, предложенные II Всероссийским съездом Советов, дойдут до сознания широких народных масс во всем мире и окажут свое революционизирующее воздействие. Учитывая это, Иоффе предложил объявить 10- дневный перерыв, чтобы "народы, правительства которых не примкнули еще к ведущимся переговорам о всеобщем мире, имели возможность достаточно ознакомиться с устанавливаемыми ныне принципами такого мира"³⁴ .

Однако Германии и ее союзникам важно было не прекращать переговоры, а перевести их из области общих деклараций в русло конкретных проблем двусторонних отношений, поскольку на деле они стремились лишь к сепаратному миру с Россией. Формальное же признание ими демократических принципов, зафиксированных в декларации советской стороны, было лишь дипломатическим маневром, призванным замаскировать их истинные намерения: правящие круги этих стран не могли не учитывать популярность советской программы и не желали перед всем миром раскрывать агрессивный характер своей политики. Истинные планы Четверного союза стали ясны уже 15(28) декабря, когда председатель германской делегации фон Кюльман вручил советской стороне австро- германский проект статей мирного договора, касавшихся отношений между Россией, с одной стороны, Германией и Австро-Венгрией - с другой.

Прикрывая свою агрессивность фразами о демократии и самоопределении народов, австро-германские империалисты фактически требовали от России признания их права на аннексию. Важнейшее положение их проекта гласило: "Так как Русское правительство в соответствии со своими принципами уже провозгласило для всех без исключения народов, входящих в состав Русского государства, право на самоопределение вплоть до отделения, то оно принимает к сведению заявления, в которых выражена воля народов, населяющих Польшу, Литву, Курляндию и части Эстонии и Лифляндии, об их стремлении к полной государственной самостоятельности и к выходу из Русского государства". Комментируя эту статью, немецкие делегаты заявили, что у них якобы имеются документы, свидетельствующие о желании населения указанных областей перейти под покровительство Германии, которая "установит там должный порядок"³⁵ .

Советская делегация не сочла возможным обсуждать указанный проект и в тот же день в заседаниях конференции был объявлен перерыв, который Наркоминдел использовал, чтобы еще раз попытаться придать мирным переговорам всеобщий характер. С этой целью 17(30) декабря Троцкий направил специальное обращение к народам и правительствам стран Антанты и США. Подробно изложив суть обеих программ: советской - от 9(22) декабря и союзной - от 12(25) декабря, он обратился к соответствующим правительствам "с последним предложением принять участие в мирных переговорах". При этом он подчеркнул, что, если эти

³⁴ Там же.

³⁵ Известия ЦИК, 21, 20.XII.1917.

стр. 66

правительства будут продолжать саботировать дело всеобщего мира, то российская делегация все равно возобновит мирную конференцию. Вся вина за возможное в этой связи развитие событий, в том числе и за вероятность заключения сепаратного мира России с Германией и ее союзниками, возлагалась на империалистические круги стран Антанты и США³⁶ . Это обращение также осталось без ответа.

В итоге, по вине англо-французских и американских империалистов дело всеобщего мира оказалось сорванным. В этих условиях Советское правительство настойчиво добивалось перенесения места проведения конференции в нейтральную страну: оно исходило из необходимости придать переговорам, становившимся откровенно сепаратными, максимально гласный характер. 18(31) декабря Совет Народных Комиссаров по предложению Ленина принял решение перенести мирные переговоры в Стокгольм³⁷ . На следующий день соединенное заседание ЦИК, Петроградского Совета и общеармейского съезда по демобилизации армии³⁸ одобрило резолюцию, обязывавшую Совнарком принять меры, чтобы постановление о перенесении мирной конференции в нейтральную страну "было проведено в жизнь"³⁹ . Вслед за этим Иоффе направил делегациям Четверного союза соответствующее заявление. Однако обеспечение широчайшей гласности переговоров не входило в их планы. Они отклонили предложения советской стороны, и местом продолжения переговоров остался Брест- Литовск ⁴⁰ .

Но еще до выезда туда советской делегации 23 декабря 1917 г. (5 января 1918 г.) представители центральных империй направили в ее адрес телеграмму, из которой следовало, что Германия и ее союзники считают себя свободными от обязательств, вытекавших из их ноты от 12(25) декабря. Формальным основанием для этого служило истечение 10-дневного перерыва в переговорах, за время которого ни от одной из остальных воевавших держав не поступило заявление о присоединении к мирной конференции⁴¹ . Это обстоятельство еще более осложнило обстановку, в которой предстояло работать советской делегации на втором этапе переговоров. Тактическая ее линия в общих чертах была определена на заседании Совнаркома 18(31) декабря. Судя по материалам заседания, к сожалению, крайне отрывочным, австро-германские условия мира, предъявленные 15(28) декабря, произвели на Советское правительство тяжелое впечатление.

Со всей остротой встала проблема: "Следует ли с точки зрения состояния армии постараться затянуть мирные переговоры или революционно резкий и немедленный срыв мирных переговоров из-за аннексионизма немцев предпочтителен как решительный твердый подход, подготавливающий почву для возможности революционной войны?"⁴² . В то же время впервые был поднят вопрос о немедленном заключении мира на аннексионистских и экономически тяжелых для России условиях. За день до заседания Совнаркома эти вопросы были включены Лениным в анкету, предложенную им тогда же группе делегатов общеармейского съезда по демобилизации армии. Итоги анкетирования⁴³ были обсужде-

³⁶ ДВП. Т. 1, с. 67 - 70.

³⁷ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 181, 473, прим. 78.

³⁸ Общеармейский съезд по демобилизации армии проходил в Петрограде с 15(28) декабря 1917 г. по 3(16) января 1918 года. В его задачу входила разработка мер быстрой и планомерной демобилизации старой армии и формирования новой, революционной.

³⁹ Текст резолюции был написан Троцким (см. Троцкий Л. Соч. Т. 3 ч. 2 с. 240 - 242).

⁴⁰ Известия ЦИК, 21, 24.XII.1917.

⁴¹ См. Троцкий Л. Соч. Т. 17, ч. 1, с. 616 - 617.

⁴² Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 180.

⁴³ Ни ответов на ленинские вопросы, ни материалов, обобщающих ответы, в архивах не обнаружено (см. там же, с. 179 - 180, 472, прим. 77).

стр. 67

ны в Совнаркоме 18(31) декабря в связи с докладом Крыленко о положении на фронте и состоянии армии.

Судить о настроении делегатов, опрошенных Лениным, и о том, к какому ответу пришли (на основании анализа поставленных в анкете вопросов) Ленин и другие члены Советского правительства, можно по резолюции, принятой Совнаркомом. Ее проект был написан Лениным и с несущественной поправкой Ф. Ф. Раскольникова принят⁴⁴ . Совнарком пришел к выводу о необходимости продолжать мирные переговоры и противодействовать их форсированию немцами⁴⁵ . Одновременно предписывалось вести усиленную агитацию против аннексионизма немцев, добиваться перенесения мирных переговоров в Стокгольм, принимать усиленные меры по реорганизации армии и обороне Петрограда, а также вести пропаганду и агитацию за необходимость революционной войны⁴⁶ . В резолюции нет ни слова о возможности подписания аннексионистского мирного договора⁴⁷ .

Тогда же был решен вопрос и об измененном составе делегации: Иоффе, Каменев, Покровский, Биценко, Карахан, а также военные консультанты А. Самойло и В. Липский и консультанты по национальным вопросам К. Б. Радек, П. И. Стучка, С. Я. Бобинский и В. С. Мицкявичюс-Капсукас. Несколько позже в делегацию был включен нарком государственных имуществ РСФСР, один из лидеров партии левых эсеров В. А. Карелин. Учитывая особую сложность задач, стоявших перед делегацией, ее председателем был утвержден нарком по иностранным делам Троцкий. По его воспоминаниям, Ленин так определял миссию главы делегации: "Чтобы затягивать переговоры, нужен затягиватель". "Мы кратко обменялись в Смольном мнениями относительно общей линии переговоров, - писал Троцкий. - Вопрос о том, будем ли подписывать или нет, пока отодвинули: нельзя было знать, как пойдут переговоры, как отразятся в Европе, какая создастся обстановка"⁴⁸ .

Второй этап мирной конференции начался в Брест-Литовске 27 декабря 1917 г. (9 января 1918 г.). Первые два дня были посвящены формальному изложению определившихся к тому времени позиций обеих сторон относительно общих принципов будущего мира. Руководители делегаций Четверного союза подтвердили отказ от обязательств, которые накладывала на них нота от 12(25) декабря, но продолжали маскировать свои агрессивные намерения рассуждениями о некоем "самоопределении" оккупированных областей. Троцкий решительно отмежевался от данной позиции, дав понять, что ни в какие закулисные сделки советская делегация вступать не будет. "Мы... считаем своим долгом узнать ясно и точно: возможен ли сейчас мир с четырьмя объединенными державами без насилия над поляками, литовцами, латышами, эстонцами, армянами и другими народами, которым русская революция, с своей стороны, обеспечивает полное право на самоопределение, без всяких ограничений и без всяких задних мыслей", - заявил он⁴⁹ .

В речи Троцкого было выражено принципиальное стремление Советского правительства подписать действительно демократический мирный договор. "Наше правительство, - подчеркнул он, - во главе своей программы написало слово "мир", но оно в то же время обязалось перед

⁴⁴ См. Ленинский сборник XI, с. 17.

⁴⁵ В первоначальном проекте резолюции было написано: "Затягивать мирные переговоры".

⁴⁶ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 181.

⁴⁷ В этой связи странным представляется утверждение Чубарьяна, что ответы делегатов съезда на вопросы Ленина укрепили его мнение "о необходимости заключения мира" (Чубарьян А. О. Ук. соч., с. 106).

⁴⁸ Цит. по: Троцкий Л. Д. О Ленине. Материалы для биографа. М. [1924], с. 78; см. также: Троцкий Л. Д. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т. 2. Берлин. 1930, с. 87.

⁴⁹ Троцкий Л. Соч. Т. 17, ч. 1, с. 10 - 11, 619.

стр. 68

народом подписать только определенный, демократический мир... С нашей стороны ничего не изменилось. Мы по-прежнему хотим скорейшего мира, основанного на соглашении народов"⁵⁰ .

В центре дискуссии участников конференции оказались вопросы, связанные с сущностью понятия "самоопределение наций". Обсуждение приняло характер теоретического спора - какие органы могут осуществлять самоопределение, с какого момента возникает государство как юридическое лицо, возможно ли свободное волеизъявление народа при оккупационном режиме и т. п. По предложению фон Кюльмана обе стороны в письменном виде изложили свои точки зрения, что лишний раз подтвердило их диаметральную противоположность. Несмотря на это, Троцкий настаивал на необходимости искать взаимоприемлемый вариант соглашения. Советская делегация тянула время. На компромисс между демократическим принципом самоопределения и правом на аннексию, основанным на оккупации, она идти не могла и не хотела, но дискуссия давала ей возможность всесторонне обосновать свой подход к вопросу о праве наций на самоопределение, что имело агитационно-пропагандистское значение.

5(18) января дискуссия была прервана: делегации Четверного союза в ультимативной форме предъявили советской делегации условия сепаратного мира с Россией. Основные территориальные притязания исходили от Германии. Было выдвинуто требование отделения от России не только Польши, Литвы, Курляндии, части Эстляндии и Лифляндии, но и значительной части Белоруссии⁵¹ . Это были худшие условия мирного договора, чем те, которые были сформулированы в австро-германском проекте договора от 15(28) декабря.

Существенное влияние на ход мирных переговоров на втором этапе оказала позиция украинской делегации, представлявшей на конференции интересы буржуазно- националистической Центральной рады - верховного органа власти Украинской Народной Республики (УНР), территория которой к началу мирных переговоров охватывала большую часть Украины. В декабре 1917 г. Советское правительство приняло решение признать УНР, и вскоре после этого представитель Рады Н. Люблинский прибыл в Брест- Литовск. На первом этапе переговоров он участвовал в обсуждении всех вопросов, которые вставали перед советской делегацией, фактически выполняя обязанности ее консультанта⁵² . На второй этап конференции из Киева в Брест-Литовск прибыла уже делегация во главе с одним из руководителей Центральной рады Голубовичем. Перед советской делегацией, естественно, встал вопрос об отношении к ней. Поскольку УНР была признана РСФСР, советские представители были вынуждены признать полномочия украинских националистов.

Советская делегация не могла без согласования с делегацией УНР решать вопросы, имеющие непосредственное отношение к судьбе Украины. Кроме того, советские представители еще питали надежды, исходя из опыта первого этапа переговоров, на возможность сотрудничества с делегатами УНР. На первых порах, казалось, эти надежды имели под собой реальную почву: судя по сообщению Карахана и официальным заявлениям Троцкого, в начале второго этапа конференции украинская делегация весьма лояльно отнеслась к предложению представителей РСФСР не вести с немцами и австрийцами никаких тайных переговоров⁵³ .

Именно этими обстоятельствами, а отнюдь не "предательскими намерениями"⁵⁴ руководствовался Троцкий, следующим образом выразив-

⁵⁰ Там же, с. 9.

⁵¹ Известия ЦИК, 11, 12.I.1918.

⁵² Там же. 19.XII.1917.

⁵³ Там же, 2.I.1918; Троцкий Л. Соч. Т. 17, ч. 1, с. 72. 57.

⁵⁴ О том, что признание полномочий делегации УНР являлось "предательством" со стороны Троцкого, см., напр., Чубарьян А. О. Ук. соч., с. 128; Никольни-

стр. 69

ший 28 декабря 1917 г. (10 января 1918 г.) отношение советской делегации к решению представителей УНР принять участие в переговорах: "Заслушав оглашенную украинской делегацией ноту Генерального секретариата (правительства. - А. П. ) Украинской Народной Республики, российская делегация в полном соответствии с признанием за каждой нацией права на самоопределение вплоть до полного отделения заявляет, что, с своей стороны, не имеет никаких возражений против участия украинской делегации в мирных переговорах"⁵⁵ . Вместе с тем он специально подчеркнул незавершенность процесса самоопределения Украины, тем самым дав ясно понять, что признает полномочия делегации УНР временно - до завершения указанного процесса, иными словами, - до окончательной победы на территории Украины Советской власти⁵⁶ .

Вскоре выяснилось, что лояльность, с которой делегация УНР первое время относилась к представителям Советской России, была маневром. Украинские националисты стремились заключить сепаратное соглашение с австро-германским империализмом, чтобы подавить советское движение на Украине. В этих условиях ни о каком "сотрудничестве" с Радой и речи быть не могло, и 2(15) января Троцкий направил украинской делегации официальный протест, в котором, в частности, говорилось: "Так как дело идет о жизненных интересах трудящихся масс России и Украины, то мы не только публично снимаем с себя всякую ответственность за Ваши переговоры, но и непосредственно обращаемся к Украинскому Центральному Исполнительному Комитету в Харькове с приглашением принять меры к тому, чтобы интересы Украинской Народной Республики были достаточно ограждены от беспринципной и предательской закулисной игры делегации Генерального Секретариата"⁵⁷ .

5(18) января по предложению Троцкого в переговорах был объявлен перерыв. Формальным поводом для него явился предъявленный в тот же день делегациями Четверного союза ультиматум. Фактически же просьба назначить перерыв и выехать в Петроград была получена Троцким от Ленина и Сталина еще 3(16) января и была реакцией на письмо Троцкого Ленину, отправленное накануне из Брест- Литовска⁵⁸ . В нем Троцкий впервые формулировал свою концепцию выхода из переговоров, грозивших обернуться немецким ультиматумом⁵⁹ .

Чтобы понять его точку зрения надо иметь в виду следующее: отношение Троцкого к конференции в Брест-Литовске как к благоприятной возможности для революционизации международного рабочего движения ничем не отличалось от ленинского. Так же как Ленин, он считал необходимым, максимально затягивая переговоры, использовать их для того, чтобы дать европейскому и мировому пролетариату время воспринять самый факт Октябрьской революции и, в частности, ее политику всеобщего демократического мира. "Тактика Троцкого, поскольку она шла на затягивание, была верна", - указывал Ленин⁶⁰ .

В то же время, по мере того как в ходе переговоров одна за другой отпадали надежды на подписание мирного договора на принципах, про-

ков Г. Л. Брестский мир и Украина, с. 46. В указанных работах, к сожалению, не ставился вопрос, почему "предательское поведение" Троцкого не вызвало возражений ни со стороны членов советской делегации, ни со стороны ЦК РСДРП (б) и ВЦИК.

⁵⁵ Троцкий Л. Соч. Т. 17, ч. 1, с. 69 - 70.

⁵⁶ Там же, с. 71 - 72.

⁵⁷ Там же, с. 72. 8(21) января в Брест-Литовск прибыла делегация Советской Украины в составе председателя Всеукраинского ЦИК Е. У. Медведева и народного секретаря по военным делам В. М. Шахрая. Однако делегации Четверного союза продолжали признавать УНР.

⁵⁸ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 225.

⁵⁹ Текст письма не сохранился, но об изложенной в нем концепции можно судить по более поздним выступлениям Троцкого (Троцкий Л. Д. О Ленине, с. 81; его же. Моя жизнь, с. 108 - 109; его же. Соч. Т. 17, ч. 1, с. 631, 662).

⁶⁰ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36, с. 30.

стр. 70

возглашенных Декретом о мире (сначала исчезла надежда на заключение всеобщего, а затем и демократического мира), с особой остротой встал вопрос, как выйти из кризисной ситуации. Анализируя обстановку, в том числе и во время поездок через линию фронта, Троцкий в конце концов пришел к убеждению в неспособности Советской России, в случае разрыва переговоров, вести военные действия против немцев, даже под лозунгом "революционной войны". "Когда я в первый раз проезжал через линию фронта на пути в Брест-Литовск, - вспоминал Троцкий, - наши единомышленники в окопах не могли уже подготовить сколько-нибудь значительной манифестации протеста против чудовищных требований Германии: окопы были почти пусты... Мир, мир во что бы то ни стало!.. Невозможность продолжения войны была очевидна"⁶¹ .

Осознавая данное обстоятельство, Троцкий все же полагал недопустимым оформление аннексионистского договора с Германией и ее союзниками на основании ультиматума с их стороны. Он был убежден: надо предоставить рабочим Европы бесспорное доказательство, что мы лишь под штыками на время отказываемся от принципов демократического мира; в противном случае империалисты могут изобразить переговоры как "комедию с искусно распределенными ролями" и тем самым ослабить влияние Октября на рабочие массы. Именно данные представления привели его к формуле: "войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем".

Действительно, если бы Германия не смогла наступать (а на это многие руководители партии по-прежнему рассчитывали), такая позиция была бы для большевиков, особенно в интернационалистском плане, наиболее приемлемой. Правда, ее реализация сопровождалась большим риском - ведь, возобновив наступление, немцы впоследствии обязательно предъявили бы Советской России (если бы предъявили вообще) гораздо худшие условия мирного договора: Россия должна была бы отдать им (и в итоге отдала) большую территорию, чем та, которую они требовали в отклоненном советской делегацией ультиматуме от 5(18) января 1918 года. Именно на этом основании советская историография объявляла концепцию Троцкого "предательской". Однако из всего вышеизложенного видно: ничего предательского в ней не было. Для большинства российских коммунистов чисто территориальные уступки Германии и значили не так много: все ожидали мировую революцию, которая должна была окончательно разрешить территориальные вопросы. В этом был смысл затягивания переговоров, иначе следовало подписать мир еще в декабре, когда его условия были наименее тяжелыми.

Однако это не означает, что концепция Троцкого абсолютно неуязвима для критики. Во- первых, в случае быстрого продвижения противника российская армия могла лишиться всей артиллерии и значительной части военного имущества. Даже подписав в этих условиях мирный договор, Советская Россия вышла бы из войны более ослабленной. Во- вторых, нельзя было полностью игнорировать опасность того, что немцы, развивая наступление, могут не пойти на переговоры о мире с Советами. Опасность эта, впрочем, представлялась многим руководителям партии достаточно эфемерной. "Отказываясь от войны и демобилизуя армию, мы лишаем германцев возможности наступать, так как Гинденбург не сможет заставить немецких солдат идти в наступление против пустых окопов, - подчеркивал Секретариат ЦК РСДРП(б) в письме одному из местных партийных комитетов. - Такая позиция тоже даст выгоду во времени, а если будет необходимость, то для нас никогда не поздно будет заключить явно аннексионистский мир"⁶² .

⁶¹ Троцкий Л. Д. Моя жизнь, с. 107.

⁶² Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями (ноябрь 1917 г. - февраль 1918 г.). Сб. док. М. 1957, с. 191.

стр. 71

При всех недостатках концепции Троцкого нельзя не отметить, что в ней были и существенные достоинства. В частности, она не давала оснований для обвинения большевиков в измене принципам всеобщего демократического мира; лишала державы Антанты формального повода для интервенции против "нарушившей союзнический долг России"; значительно сглаживала весьма серьезные разногласия, которые стали явными как в РСДРП (б), так и в партии левых эсеров уже вскоре после оглашения 15(28) декабря австро-германских условий мирного договора. В конце декабря 1917 г. - начале января 1918 г. в обеих правящих партиях оформилась группировка откровенных противников продолжения переговоров с делегациями Четверного союза. 28 декабря 1917 г. (10 января 1918 г.) на пленуме Московского областного бюро РСДРП(б) "левые" провели резолюцию, в которой признавалось необходимым "прекращение мирных переговоров с империалистической Германией, а также и разрыв всяких дипломатических сношений со всеми дипломированными разбойниками всех стран"... и провозглашались "немедленное создание добровольческой революционной армии и беспощадная война с буржуазией всего мира за идеи международного социализма"⁶³ .

По мере того как переговоры в Брест-Литовске подходили к критической черте, противников продолжения переговоров становилось все больше. В создавшейся обстановке простое принятие немецкого ультиматума могло серьезно обострить ситуацию в российском революционном движении. "Если Центральный Комитет решит подписать немецкие условия только под влиянием словесного ультиматума, - говорил Троцкий Ленину, - ...мы рискуем вызвать в партии раскол. Нашей партии обнаружение действительного положения вещей нужно не меньше, чем рабочим Европы"⁶⁴ . Последующие события показали, что в этих словах было немало здравого смысла. Ко времени январского ультиматума держав Четверного союза "левая" оппозиция пользовалась в РСДРП(б) мощным влиянием. В феврале ее положение укрепилось. Признанным лидером и наиболее крупным теоретиком "левых" был Бухарин.

Идею немедленного разрыва переговоров в Брест-Литовске и непосредственного перехода к "революционной войне" против международного империализма "левые коммунисты" обосновывали рядом аргументов как общепринципиального, так и конкретно- исторического порядка. И если первые из них были следствием безграничного революционного романтизма, то в основе вторых, говоря словами Бухарина, лежали соображения "самого строгого и холодного расчета"⁶⁵ . В историографии уже обращалось внимание на это⁶⁶ , но для большинства советских историков "левые коммунисты" все еще остаются безрассудными авантюристами и романтиками. Правда, теперь, с учетом реабилитации Бухарина, в литературе, как правило, подчеркивается честность и прямота, с которыми "левые" отстаивали свои принципы. В данном случае исследователи идут строго за Лениным - главным оппонентом Бухарина и его единомышленников, подвергавшим критике в основном их ультрареволюционную фразеологию.

Во второй период мирных переговоров Ленин постепенно пришел к осознанию реальной ситуации на советско-германском фронте и опасности любых рискованных экспериментов в отношениях с Германией. Именно поэтому даже план Троцкого, ничего общего не имеющий с предложениями "левых коммунистов", но довольно рискованный, Ленин сразу же после ознакомления с ним, то есть уже 3(16) января, нашел "дискутабельным", предложив Троцкому отложить его окончательное

⁶³ Социал-демократ. Москва, 12.I.1918.

⁶⁴ Троцкий Л. Д. О Ленине, с. 82.

⁶⁵ Седьмой (экстренный) съезд РКП(б). Март 1918 года. Стеногр. отч. М. 1962 с. 32.

⁶⁶ Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888 - 1938. М. 1988. с. 95 - 98.

стр. 72

проведение в жизнь до принятия решения в Петрограде⁶⁷ . Ленин впервые всерьез задумался над возможностью сепаратного аннексионистского мира с Германией и ее союзниками вскоре после ознакомления с австро-германскими условиями мирного договора от 15(28) декабря. В конце декабря (начале января) в одном из своих черновых набросков он поставил этот вопрос наряду с теми, которые требовали непосредственного решения⁶⁸ . Ко времени возвращения Троцкого в Петроград (а он, видимо, приехал 7(20) января) у Ленина уже существовало твердое убеждение в необходимости немедленного заключения сепаратного мира.

Свои мысли по этому поводу Ленин изложил в виде тезисов, которые огласил на специальном совещании членов ЦК с рядом партийных работников, состоявшемся 8(21) января. Неизбежность незамедлительного подписания аннексионистского договора была обоснована двумя важнейшими причинами - разложением российской армии и непредсказуемостью сроков германской революции. В данных условиях, считал Ленин, вести революционную войну решительно невозможно, "ибо крестьянская армия, невыносимо истомленная войной, после первых же поражений - вероятно, даже не через месяцы, а через недели - свергнет социалистическое рабочее правительство"⁶⁹ . Стремясь к передышке на германском фронте, чтобы "иметь вполне развязанные руки для победы над буржуазией сначала в своей собственной стране и для налаживания широкой и глубокой массовой организационной работы", Ленин предложил отказаться от тактики искусственного затягивания переговоров⁷⁰ . В послесловии к тезисам он объяснил свою новую тактическую позицию изменением объективных условий, складыванием иной, чем прежде, общественно-экономической и политической ситуации, в которой оказалась Советская Россия⁷¹ .

На совещании в ЦК присутствовали 63 человека. После обсуждения ленинских тезисов⁷² состоялось голосование, которое показало, что большинство присутствующих не приняло точку зрения Ленина. За нее голосовали только 15 участников совещания, 32 выступили за немедленную революционную войну, 16 присоединились к позиции Троцкого⁷³ . После этого обсуждение вопроса о мире было перенесено в ЦК, где Ленину также не удалось добиться преимущества. 11(24) января на заседании Центрального Комитета большинство голосов (9 против 7) получила формула Троцкого. Она была поддержана, в частности, "левыми" членами ЦК, рассчитывавшими, что ее реализация в итоге приведет к революционной войне.

В отличие от Троцкого и его сторонников "левые" в тот момент, по-видимому, довольно пессимистически оценивали вероятность возобновления Германией мирных переговоров с Советской Россией в случае перехода вермахта в наступление. Почувствовав их настроение, Ленин еще до окончательного голосования внес частичные коррективы в свою позицию: не настаивая более на немедленном заключении мира, он предложил всячески затягивать мирную конференцию. Это предложение было принято 12 голосами против одного⁷⁴ . Только Зиновьев продолжал настаивать на немедленном подписании аннексионистского договора, под-

⁶⁷ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 225.

⁶⁸ См. там же, с. 188 - 189.

⁶⁹ Там же, с. 250.

⁷⁰ Там же, с. 244.

⁷¹ См. там же, с. 253 - 254.

⁷² Протокол совещания не сохранился. Существуют лишь конспективные записи выступлений противников немедленного мира, которые вел Ленин (см. Ленинский сборник XI, с. 41 - 44).

⁷³ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 255.

⁷⁴ Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 - февраль 1918 М. 1958, с. 173.

стр. 73

черкивая, что оттягиванием Советское правительство лишь ухудшит условия мира⁷⁵ .

На следующий день точка зрения Троцкого была одобрена большинством голосов объединенного заседания центральных комитетов большевиков и левых эсеров, постановившего предложить эту позицию на рассмотрение III Всероссийского съезда Советов⁷⁶ . Сторонники подписания мира вновь оказались в меньшинстве: в то время в ЦК большевистской партии за мир, кроме Ленина и Зиновьева, выступали только Артем (Сергеев), Свердлов, Смилга, Сокольников, Сталин и Стасова. Несколько позже к ним присоединился Мураиов⁷⁷ . В ЦК партии левых эсеров идею мира пропагандировали Спиридонова, Калегаев, Трутовский, Малкин и Биценко⁷⁸ . Как отмечал впоследствии Троцкий, это решение обоих центральных комитетов правящих партий, по установившейся тогда практике, получило силу постановления Совнаркома⁷⁹ .

14(27) января написанная Троцким резолюция по вопросу о мире была принята III Всероссийским съездом Советов. Его делегаты одобрили все заявления и практические усилия Советского правительства, направленные на достижение всеобщего демократического мира, поручив делегации в Брест-Литовске "отстаивать принципы мира па основах программы Русской революции"⁸⁰ . Конкретных указаний делегации III съезд Советов не дал, оставив в силе решение обоих ЦК и предоставив Совнаркому свободу действий по его реализации.

Несмотря на это, часть руководителей "левых коммунистов" усмотрела в резолюции съезда, поскольку в ней отсутствовало прямое указание на недопустимость подписания мирного договора, противоречие постановлению ЦК и 15(28) января направила в ЦК партии заявление, потребовав для окончательного разрешения вопроса о мире созыва в течение недели партийной конференции⁸¹ . Это требование было Центральным Комитетом отклонено. Против него выступили даже некоторые "левые" члены ЦК, в том числе Урицкий, специально подчеркнувший: "На съезде Советов прошла точка зрения Троцкого, т. е. та же, что принята ЦК"⁸² . По предложению Ленина ЦК 19 января (1 февраля) постановил вместо конференции созвать 20 февраля (т. е. 5 марта)⁸³ съезд партии⁸⁴ .

Троцкий не присутствовал на заседании ЦК 19 января (1 февраля), так как сразу после принятия III съездом Советов резолюции по вопросу о мире выехал в Брест-Литовск, где 17(30) января были возобновлены мирные переговоры. На третьем, завершающем их этапе, бесплодность дальнейших дискуссий была очевидна для обеих сторон, но закрывать

⁷⁵ Зиновьев Г. Год революции (февраль 1917 г. - март 1918 г.). Л. 1925, с. 751; Седьмой (экстренный) съезд РКП(б), с. 66.

⁷⁶ Социал-демократ, 14.I.1918.

⁷⁷ На заседании ЦК РСДРП(б) 11(24) января Сокольников присутствовал с правом совещательного голоса. Сталин и Стасова впоследствии на заседании ЦК допускали некоторые колебания в вопросе о мире (см. Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б), с. 167 - 173, 178, 204, 212, 190 - 191; Седьмой (экстренный) съезд РКП(б), с. 53.

⁷⁸ См. об этом: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 384; Троцкий Л. Д. О Ленине, с. 87; Владимирова В. Левые эсеры в 1917 - 1918 гг. - Пролетарская революция, 1927, N 4 (63), с. 110. Судя по воспоминаниям Л. Ступоченко, являвшейся в то время депутатом Петроградского Совета, в ЦК партии левых эсеров идею мира, по-видимому, поддерживал и Камков (см. Ступоченко Л. В "Брестские" дни (Воспоминания очевидца). -Пролетарская революция, 1923 N 4 (16) с. 105).

⁷⁹ Троцкий Л. Д. Моя жизнь, с. 112.

⁸⁰ ДВП. Т. 1, с. 91.

⁸¹ Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б), с. 181.

⁸² Там же, с. 176.

⁸³ С 1(14) февраля 1918 г. на территории Советской России был введен григорианский календарь.

⁸⁴ Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б), с. 175, 179; Седьмой (экстренный) съезд РКП(б), с. XI.

стр. 74

конференцию не спешили ни советские представители, ни делегаты держав Четверного союза. Это было связано с подготовкой сепаратного соглашения Германии и ее союзников с УНР, по которому Украина фактически оккупировалась австро-германскими войсками. 27 января (9 февраля) была достигнута соответствующая договоренность, и делегации Четверного союза сразу же в ультимативной форме потребовали от делегации РСФСР дать ответ на свои условия мирного договора.

28 января (10 февраля) на вечернем заседании конференции Троцкий от имени Советского правительства огласил декларацию, в которой содержался отказ от подписания аннексионистского договора и в то же время состояние войны с Германией, Австро- Венгрией, Турцией и Болгарией объявлялось прекращенным. Отмечалось также, что российским войскам будет отдан приказ о полной демобилизации по всему фронту" Кроме Троцкого указанный документ подписали Карелии, Иоффе, Покровский, Биценко и Медведев⁸⁵ . Подпись последнего означала, что Украинская Советская Республика не только полностью разделяет политику Советской России, но и не признает сепаратного соглашения, заключенного с союзными державами Радой.

В оглашенной Троцким декларации советская историография до сих пор видит еще один акт "предательства" с его стороны. При этом исследователи ссылаются на то, что Троцкий якобы нарушил директивы партии и правительства. В действительности же, отвергая немецкий ультиматум, Троцкий действовал в соответствии с решением ЦК обеих правящих партий, а также в духе резолюции III Всероссийского съезда Советов. Между ним и Лениным существовала личная договоренность "держаться" до ультиматума немцев, а после ультиматума - сдать позиции⁸⁶ . Но нельзя не признать, что такая договоренность шла вразрез с постановлением ЦК. Письменной директивы Ленина подписать мир Троцкий не имел. В ответ на свой запрос по поводу ультиматума он получил лишь телеграмму (за подписями Ленина и Сталина), в которой говорилось: "Наша точка зрения Вам известна; она только укрепилась за последнее время"⁸⁷ .

Что означала данная телеграмма: приказ председателя Совнаркома подписать договор или подтверждение решения ЦК? Скорее всего последнее, тем более, что под телеграммой стояла подпись не только Ленина, по и Сталина. То, что Троцкий действовал в соответствии с решением ЦК, подтверждается и выступлениями ряда делегатов VII съезда РКП(б). Кроме Троцкого об этом говорили Крестинский, Радек, Зиновьев, Ломов. Зиновьев, например, заявил: "Тов. Троцкий по-своему прав, когда сказал, что действовал по постановлению правомочного большинства ЦК. Никто [этого] не оспаривал". Не менее красноречива была реплика Ломова: "Тов. Троцкий вел эту линию... Эта линия была линией Центрального Комитета"⁸⁸ .

Известие о разрыве переговоров, судя по имеющимся документам и материалам, было воспринято в большевистской партии и в стране в целом весьма позитивно. Оптимизма прибавляло, в частности, то, что советская делегация вернулась из Брест-Литовска с почти полной уверенностью в невозможности германского наступления⁸⁹ . Даже такие сторонники мира, как Зиновьев и Свердлов, в этих условиях испытали серьезные колебания. Выступая 29 января (11 февраля) на заседании Петроградского Совета, созванном, чтобы дать оценку поведению делегации, Зиновьев заявил: "Нет сомнения, что выход из создавшегося поло-

⁸⁵ Троцкий Л. Соч. Т. 17, ч. 1, с. 104, 106.

⁸⁶ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36, с. 30.

⁸⁷ Там же. Т. 35, с. 332.

⁸⁸ Седьмой (экстренный) съезд РКП(б), с. 128, 134 - 135, 137.

⁸⁹ Троцкий Л. Соч. Т. 17, ч. 1, с. 115; его же. Моя жизнь, с. 115; его же. От Октябрьской революции до Брестского мира, с. 150 - 153.

стр. 75

жения, найденный нашей делегацией в Бресте, был единственно правильный". По предложению Зиновьева Петроградский Совет принял написанную им же резолюцию, в которой одобрялось "заявление, сделанное русской мирной делегацией в Бресте 28 января 1918 г."⁹⁰ .

14 февраля декларация Троцкого получила официальную поддержку и на заседании Центрального Исполнительного Комитета. От имени его Президиума соответствующую резолюцию внес Свердлов. В ней, в частности, говорилось: "Заслушав и обсудив доклад мирной делегации, ЦИК вполне одобряет образ действий своих представителей в Бресте... ЦИК глубоко убежден в том, что рабочие-социалисты всех стран вместе с трудящимся классом России признают полную правильность той политики, которую в течение всего времени переговоров вела в Бресте делегация российской социалистической революции"⁹¹ . В те дни определенную надежду на то, что "демократический" выход из войны удался, по-видимому, разделял и Ленин⁹² . По крайней мере, Троцкий в своих воспоминаниях неоднократно настаивал на этом.

Затишье на фронте продолжалось недолго. 16 февраля германское командование заявило о прекращении перемирия и возобновлении с 12 часов дня 18 февраля военных действий⁹³ . Вскоре после получения известия об этом, 17 февраля вечером, состоялось заседание ЦК РСДРП(б). На голосование было поставлено несколько предложений, главное - немедленное обращение к Германии с целью возобновления переговоров для подписания мира. 6 голосами против 5 оно было отклонено. Против него голосовал и Троцкий, ибо, с его точки зрения, для всех, кто следил за развитием событий, германское заявление могло означать не более, чем дипломатический маневр. Но когда на голосование был поставлен вопрос: "Если мы будем иметь как факт немецкое наступление, а революционного подъема в Германии и Австрии не наступит, заключаем ли мы мир?". Троцкий вместе с Лениным ответил на него положительно. 6 голосами против одного при 4 воздержавшихся указанный вопрос был решен позитивно. За революционную войну не высказался никто⁹⁴ .

Факт немецкого наступления стал очевиден к вечеру 18 февраля: немцы ускоренным маршем продвигались к Двинску. В создавшейся ситуации Троцкий присоединился к сторонникам Ленина и вместе с ними в тот же вечер на заседании ЦК проголосовал за немедленное обращение к германскому правительству с предложением незамедлительного заключения мира⁹⁵ . 7 голосами против 5 решение было принято. На следующее утро соответствующее постановление вынес Совнарком, тогда же германскому верховному командованию была направлена (за подписями Ленина и Троцкого) радиограмма⁹⁶ .

Немцы, однако, начали тянуть время. Между тем их наступление развивалось: 19 февраля они заняли Двинск и Полоцк и двинулись в направлении Петрограда. 20 февраля они сообщили, что радиограмма Советского правительства не может рассматриваться как официальный документ, и запросили ее письменное подтверждение⁹⁷ . Требуемый документ был незамедлительно послан со специальным дипломатическим курьером, который 23 февраля вернулся в Петроград с новыми германскими условиями мира, составленными в крайне ультимативной форме⁹⁸ . Их требовалось принять до 7 час. утра 24 февраля, после чего представителям Советской России предлагалось немедленно выехать в

⁹⁰ Зиновьев Г. Год революции, с. 459, 460.

⁹¹ Известия ЦИК, 15(2).II.1918.

⁹² Троцкий Л. Д. О Ленине, с. 87; его же. Моя жизнь, с. 115.

⁹³ ДВП. Т. 1, с. 105.

⁹⁴ Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б), с. 194 - 195.

⁹⁵ Там же, с. 204.

⁹⁶ ДВП. Т. 1, с. 106.

⁹⁷ См. Ленинский сборник XI, с. 26.

⁹⁸ ДВП. Т. 1, с. 714; Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б), с. 287.

стр. 76

Брест-Литовск и в течение трех дней подписать мирный договор, который затем следовало ратифицировать в течение двух недель.

Новый германский ультиматум содержал еще более обширные территориальные притязания: отторжение от России не только Польши, Литвы, Курляндии и части Белоруссии, но и всей Эстляндии и Лифляндии. Россия должна была вывести свои войска с территории Украины и Финляндии и заключить мир с правительством антисоветской Центральной Рады. Чрезвычайно тяжелыми были экономические и военно-политические условия договора⁹⁹ .

23 февраля было созвано заседание ЦК РСДРП(б). После выступления Свердлова, огласившего германские условия мира, и Троцкого, разъяснившего некоторые технические детали, связанные со сроками принятия окончательного решения, слово взял Ленин, призвавший собравшихся принять изложенные условия. Его поддержали Зиновьев, Свердлов, Сокольников и - с некоторыми колебаниями - Сталин. С решительными возражениями выступили Бухарин, Урицкий и Ломов. Определенные сомнения в убедительности доводов Ленина высказали Троцкий и Дзержинский, которые наряду с Крестинским и Иоффе в решающий момент голосования против ленинского предложения не выступали. В результате предложение Ленина было принято 7 голосами против 4 при 4 воздержавшихся¹⁰⁰ . Троцкий, оставаясь верным своей концепции, еще 22 февраля сделал официальное заявление об уходе с поста наркома по иностранным делам. Это был правильный шаг. Для Германии и ее союзников такое решение означало радикальный поворот во внешней политике Советского государства, что должно было усилить их доверие к готовности большевиков подписать мирный договор.

Затем состоялось объединенное заседание центральных комитетов РСДРП(б) и партии левых эсеров, а также совместное заседание фракций ЦИК¹⁰¹ ; оба закончились безрезультатно. 24 февраля в 3 часа утра собрался ЦИК. С кратким докладом выступил Ленин. Он сказал: "Мы сделали все, что возможно, для того, чтобы затянуть переговоры, мы сделали даже больше, чем возможно, мы сделали то, что после брестских переговоров объявили состояние войны прекращенным, уверенные, как были уверены многие из нас, что состояние Германии не позволит ей зверского и дикого наступления на Россию. На этот раз нам пришлось пережить тяжелое поражение, и поражению надо уметь смотреть прямо в лицо"¹⁰² . Ленин призвал собравшихся принять германские условия мира¹⁰³ . Его поддержал представитель большевистской фракции ЦИК Зиновьев. Меньшевики-интернационалисты, правые и левые эсеры, максималисты и анархисты высказались против. Исход дела решило проведенное в конце заседания поименное голосование: 116 голосами против 85 при 26 воздержавшихся была одобрена резолюция большевистской фракции о принятии германских условий мира¹⁰⁴ .

В то же утро соответствующее постановление было вынесено Совнаркомом¹⁰⁵ , о чем незамедлительно было сообщено германскому правительству. В ставку германского верховного командования был направлен специальный дипломатический курьер, вручивший представителям вермахта официальный ответ Советского правительства¹⁰⁶ . В ночь с 24

⁹⁹ ДВП. Т. 1, с. 112 - 113.

¹⁰⁰ Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б), с. 211 - 215.

¹⁰¹ Там же, с. 218; Троцкий Л. Д. Сталин. Т. 2. Бэнсон. 1985, с. 20; Ступоченко Л. Ук. соч., с. 102 - 106; Врач ев И. Ночь в Таврическом дворце. -Знамя 1988, N И, с. 186 - 189.

¹⁰² Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 378.

¹⁰³ См. там же, с. 376.

¹⁰⁴ Известия ВЦИК, 3.III.1918; Враче в И. Ук. соч., с. 191 - 192; Ступоченко Л. Ук. соч., с. 109 - 111.

¹⁰⁵ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35, с. 381, 491, прим. 149.

¹⁰⁶ См. Ленинский сборник XI, с. 28.

стр. 77

на 25 февраля в Брест-Литовск для подписания мирного договора выехала советская делегация в составе Г. Я. Сокольникова, Л. М. Карахана, Г. В. Чичерина и Г. И. Петровского. Туда были направлены также политический консультант делегации Иоффе и военные консультанты Алъфатер, Липский, Данилов и Андогский.

1 марта советской делегации был вручен окончательный текст условий мирного договора, еще более тяжелых, чем содержавшиеся в ультиматуме от 22 февраля: в него было добавлено требование об отторжении Турцией от России округов Ардагана, Карса и Батума¹⁰⁷ . 3 марта мирный договор был подписан. Только после этого германское верховное командование отдало приказ о прекращении военных действий в России.

Но договор предстояло еще ратифицировать. Важнейшими вехами на этом пути стали VII съезд РКП(б) и IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов. VII съезд проходил в Петрограде с 6 по 8 марта 1918 года. Первым в повестке дня стоял вопрос о войне и мире. С докладом выступил Ленин, с содокладом - Бухарин. В сжатом виде они изложили взгляды двух направлений в партии: сторонников ратификации договора и "левых коммунистов", настаивавших на его аннулировании¹⁰⁸ . После жаркой дискуссии состоялось голосование внесенных на съезд резолюций - ленинской и предложенной группой противников ратификации. 28 голосами "за" при 9 "против" и одном воздержавшемся за основу был принят ленинский проект. После краткого обсуждения было проведено поименное голосование. Ленинская резолюция была одобрена съездом. "За" проголосовало 30 человек, "против" 2, 4 воздержались¹⁰⁹ .

15 марта IV Чрезвычайный съезд Советов, по предложению большевистской фракции съезда, поименным голосованием ратифицировал мирный договор¹¹⁰ . Завершился один из сложных и противоречивых периодов в истории молодого Советского государства.

Через несколько месяцев после ратификации Брестского договора, в ноябре 1918 г., в Германии произошла революция. Она была, однако, не социалистической, как ожидали большевики, а буржуазной. Но ее победа, означавшая крушение Германской империи, дала возможность ВЦИК принять 13 ноября постановление об аннулировании насильственного договора с Германией и ее союзниками¹¹¹ .

Каково же значение Брестского мира в истории нашей страны? Выяснить это можно лишь попытавшись реконструировать систему нравственных и мировоззренческих координат, в которой наши большевики и представители других революционных партий. Надо попять, что среди их ценностных ориентиров Советская власть в России составляла лишь часть огромного целого - мировой социалистической революции, победа которой казалась близкой. Для них не существовало понятия победы социализма в одной стране. Они его попросту отвергали, ибо были прежде всего интернационалистами. В этой системе координат жил и Ленин. "Если мы взяли все дело в руки одной большевистской партии, - говорил он на VII съезде РКП(б), - то мы брали его на себя, будучи убеждены, что революция зреет во всех странах, и, в конце концов,.. международная социалистическая революция придет"¹¹² .

¹⁰⁷ ДВП. Т. 1, с. 121.

¹⁰⁸ Седьмой (экстренный) съезд РКП(б), с. 7 - 40.

¹⁰⁹ См. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36, с. 35 - 36; Седьмой (экстренный) съезд РКП(б), с. 197 - 199, 121, 127.

¹¹⁰ Стенографический отчет 4-го Чрезвычайного съезда Советов рабочих, солдатских крестьянских и казачьих депутатов. М. 1920, с. 64.

¹¹¹ ДВП. Т. 1, с. 565 - 567.

¹¹² Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36, с. 11.

стр. 78

Исходя из этой установки, партия определяла направления внутренней и внешней политики Советской России. В ожидании мировой революции большевики и Ленин пытались первое время, невзирая на полный развал армии и экономическую разруху, с одной стороны, и мощь германского вермахта - с другой, уклониться от признания факта, что Россия войну с Германией проиграла. Война империалистическая должна была, с их точки зрения, в самое ближайшее время перерасти в гражданскую в мировом масштабе, и победу в этой войне должен был одержать мировой социализм. Поэтому они старались на первых порах активно использовать мирные переговоры с противникам не для подписания соответствующего договора, а для достижения совершенно иной цели: воздействовать на международное рабочее движение ради подталкивания мировой революции. Иначе они и не могли в то время поступить.

Реальное развитие обстановки в мире не соответствовало теоретической схеме революционного романтизма. Представления большевиков о неизбежности мировой революции столкнулись с жестокой реальностью - мощью австро-германского империализма, грозившего раздавить Советскую власть. Результатом этого столкновения и стал Брестский мир. Таким образом, он явился не победой, а первым тяжелым поражением курса на подготовку мировой революции, которая одна могла обеспечить победу социализма в отсталой России. "Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, - отмечал Ленин, - то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа нашей революции, если бы она осталась одинокой, если бы не было революционного движения в других странах, была бы безнадежной"¹¹³ . Несмотря на это поражение, общий стратегический курс большевиков и после заключения Брестского мира оставался практически неизменным.

Брестский мир, следовательно, был серьезным маневром Ленина и его сторонников в области тактики, кратковременным отступлением на извилистом пути борьбы за победу мировой революции. Последняя должна была обеспечить победу социализма в России, но до этой победы надо было дожить. Нужно было спасать Советскую власть, и именно Брестский мир дал рабоче-крестьянскому правительству пусть непрочную и кратковременную, но передышку. Это позволило большевикам высвободить силы для организации сопротивления силам внутренней и внешней контрреволюции.

Потребовались, однако, многие десятилетия, чтобы наша партия окончательно отошла от концепции мировой революции, осознав: мир взаимосвязан и взаимозависим, его развитие происходит только естественно-историческим путем, и в этом заключается его объективная реальность. Брестский мир был первым шагом на пути к постижению этой истины.

¹¹³ Там же.

Постоянный адрес данной публикации: