Известный английский военный писатель Лиддель Гарт дает полковнику Лоуренсу такую характеристику: "...Молодые люди рассказывают, а молодые поэты пишут о нем, как о каком-то "мессии", который вывел бы спотыкающееся человечество из его затруднений... Поскольку я знаю... он, мне кажется, подошел ближе чем кто бы то ни было другой к обладанию подобной силой".

Кто же этот новоявленный "мессия", спаситель "спотыкающегося человечества", "властитель дум" молодежи?

Как это ни покажется невероятным советскому человеку, полковник Томас Лоуренс - не более как, испытаннейший шпион и диверсант, усердный провокатор войны, изобретательный слуга знаменитой "Интеллидженс сервис", выполнявший самые рискованные задания британского империализма.

Сейчас, когда мы являемся свидетелями необычайного прилива взаимной нежности у империалистов Англии и Франции, клянущихся друг яругу в неизбывной дружбе, сейчас, когда турецкое правительство заключило договор о взаимопомощи с Англией и Францией, - весьма, полезно освежить в памяти жизненный путь и подвиги "самого замечательного британца".

О Лоуренсе уместно вспомнить потому, что он явился исполнителем далеко идущих английских планов расчленения и порабощения Турции ценою любого предательства, любых грязных средств и кровавых интриг, связанных с дележом захваченных арабских стран на Ближнем. Востоке.

Знакомясь с Лоуренсом по книге. Лиддель Гарта, мы ни на минуту не должны забывать, что автор благоговеет перед Лоуренсом и готов, ссылаясь на благородные побуждения, оправдать любую совершенную им подлость.

* * *

Еще будучи школьником, Лоуренс воспылал интересом к истории крестовых походов. Официальная идея крестовых походов будто бы произвела на юношу глубокое впечатление, причем его симпатии склонялись в сторону противников крестоносцев, т. е. арабов. Он возмечтал о новом своеобразном крестовом походе, направленном на освобождение арабов от рабства. Эти грезы дают Лиддель Гарту основание с полной серьезностью отметить: "Таким образом уже очень рано у Лоуренса появилось предчувствие своей миссии, хотя и в смутной форме" (стр. 16).

Интерес "к крестовым походам у Лоуренса оказался достаточно стойким, и темой для своей студенческой диссертации он избрал "Влияние крестовых походов на средневековую военную архитектуру Европы". Эта как будто бы академически невинная и отвлеченная тема была связана со всей дальнейшей карьерой Лоуренса как агента наиболее агрессивных кругов британского империализма. Собирая материал для своей диссертации, Лоуренс решил на месте осмотреть замки крестоносцев в Сирии, причем чрезвычайно показательным является тот факт, что лорд Керзон лично исхлопотал у турецкого правительства рекомендательное письмо для Лоуренса, адресованное ко всем сирийским губернаторам.

Лоуренс исходил вдоль и поперек пустыни, которые спустя 10 лет послужили театром военных действий для британской армии в ее борьбе против турок. Вряд ли приходится сомневаться в том, что научные запросы молодого ученого ничуть не помешали придать его путешествию характер углубленной разведки турецкого военного плацдарма.

Диссертация Лоуренса получила блестящую оценку. Ему была предоставлена стипендия, его включили в экспедицию (ра-

Лидделъ Гарт "Полковник Лоуренс". Перевод с английского. Воениздат. 1939.

зумеется, строго "научную") Британского музея в долину Верхнего Евфрата. Достаточно взглянуть на географическую карту, чтобы понять истинные цели этой командировки в самую глубь Месопотамии. За 5 лет Лоуренс досконально изучил Сирию, Северную Месопотамию, страны Малой Азии, Египет и Грецию. Он овладел местными диалектами, глубоко проник в самый дух и природу туземных арабских нравов, привык к ношению необычной для европейца арабской одежды. По его собственному замечанию, он "окунулся в самую гущу масс". Нужно помнить об остром исконном недоверии арабского населения к Европейским пришельцам, символизирующим в их глазах политику наглых, кровопролитных захватов, чтобы понять, насколько необходима была Лоуренсу подобная "натурализация" для всей его дальнейшей деятельности.

О том, что "научная" работа Лоуренса была не столь невинной, как это силится представить Лиддель Гарт, свидетельствует хотя бы следующая история.

Однажды Лоуренс получил в Сирии телеграмму из Лондона, предписывавшую ему принять участие в научной экспедиции в Синай. Выехав к назначенному месту, он, к своему "изумлению", узнал, что его участие в экспедиции должно послужить маскировкой для производства британскими офицерами военной разведки в Синае, на границе Египта, под видом археологических раскопок. Лоуренс ни на минуту не поколебался принять активнейшее, участие в этом научно-шпионском предприятии. "Таким образом, - "пишет Лиддель Гарт, - сам того не подозревая, Лоуренс произвел предварительную разведку района своих будущих операций во второй половине 1917 года" (стр. 25). Лоуренс, "сам того не подозревая", изучил путь к Геджасской железной дороге, соединяющей Медину с Дамаском и имеющей громадное стратегическое значение. И даже Лиддель Гарт проговаривается, что во время этой же синайской с'емки. "Лоуренс исследовал местность для своей первой крупной военной разведки в Акаба".

Война 1914 года застает Лоуренса в Оксфорде, где он обрабатывал материалы синайской экспедиции, вернее, разведывательной операции. Еще не ввязавшаяся в европейскую войну Турция очень болезненно реагировала на это, справедливо подозревая истинные цели экспедиции. Стремясь обелить Англию, лорд Китченер потребовал, чтобы данные археологических исследований были опубликованы "белыми как снег", и эта явно мошенническая задача была возложена на Лоуренса.

Отлично справившись с ней, Лоуренс поступил добровольцем на военную службу. В армию его не приняли из-за малого роста. Но Лоуренс был своим человеком в кругах британской разведки. Его пригласили сотрудничать в географический отдел генерального штаба.

Как только Турция в октябре 1914 года вступила в войну на стороне Германии и Англия решила усилить разведывательную службу в Египте, Лоуренс был назначен в Каир. "В Египте разносторонность Лоуренса делала его человеком на все руки", - восторженно замечает Лиддель Гарт (стр. 31). О характере этой разносторонней деятельности лучше всего свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что посланный в Грецию для установления контакта с английскими секретными агентами Лоуренс, "услаждая свой взор очертаниями и красками Греции", расценил даже эту свою шпионскую прогулку как "очистительный ливень между одной помойной ямой и другой".

Мы не станем останавливаться на усердной возне Лоуренса в помойных ямах британской разведки (любопытно, что Лиддель Гарт не жалеет красок для описания взаимных подсиживаний и склок, царивших в этом заповеднике "великих британских щей") и перейдем непосредственно к восстанию арабов в июне 1916 года, участии в котором и принесло Лоуренсу мировую, славу.

Организация восстания в Аравии и обусловленной им партизанской войны на важнейших турецких коммуникациях была жизненной проблемой для британского командования. В 1916 году положение на европейских фронтах сложилось далеко не благоприятно для Антанты. Ничуть не лучшим было положение на Ближнем Востоке. Многократный штурм Дарданелл закончился провалом. Англия трепетала за безопасность Суэцкого канала - решающей артерии на пути из Англии в Индиго. Как ни слаба и уязвима была Турция, формальное мышление британских военных начальников на Ближнем Востоке, приведшее к пассивной политике "оберегания самих себя", способствовало "проявлению активности со стороны турок как на восточном, так и на западном фронтах встревоженного Египта" (стр. 39). Английские политики решили использовать в своих целях благородные национально-освободительные устремления подвластных Турции арабских племен, давно лелеявших мечту о независимости. Верховный комиссар Египта Мак-Магон после длительных переговоров столковался с продажным правителем" Мекки Гуссейном об организации восстания арабов в Геджасе. В качестве платы Англия посулила Гуссейну создание

"самостоятельного" арабского государства во главе с ним самим.

Это соглашение нисколько не помешало Англии в эти же дни заключить секретное соглашение с Францией (так называемое соглашение Сайкс - Пико), по которому оба партнера наметила раздел арабских областей между собой, причем в этом документе о независимости арабов, конечно, даже не было упомянуто.

Чрезвычайно любопытны страницы книги Лиддель Гарта, подробно рисующие грызню и раздоры, которыми сопровождалась организация англо-французской помощи восставший арабам (стр. 48 - 63). И Англия и Франция в равной степени жаждали урвать в свою пользу львиную долю будущей добычи. Поэтому каждая из них страшилась усиления влияния другой. В то же время и Англия и Франция уклонялись от того, чтобы взять на себя порознь все тяготы сложного и сомнительного предприятия, каким являлась помощь арабскому восстанию, и старались возложить их друг на друга.

В итоге предоставленной самому себе, спровоцированное "восстание в пустыне" начинало хиреть и грозило закончиться блефом. И лишь осенью 1916 года англичане спохватились и Лоуренс был направлен в Джидду для новых переговоров с Гуссейном о придании движению арабов планомерного характера. Встреча Лоуренса с сыновьями Гуссейна - Абдулой и Али - убедила его в непригодности этих заурядных арабских шейхов к решительным действиям во главе восстания, и лишь в лице третьего сына, Гуссейна - Фейсала - Лоуренс нашел приемлемую фигуру. Надо признать, что выбор оказался безошибочным. Фейсал стал подобострастным слугой британского империализма и с готовностью выполнял роль ширмы, за которой ловко орудовал сам Лоуренс.

Свыше 2 лет продолжалась руководимая Лоуренсом борьба арабов против Турции. Он не брезговал никакими средствами для достижения своей цели: подкупы, интриги, лесть, угрозы, лживые обещания - все эти испытанные методы "Интеллидженс сервис" мастерски и в широком об'еме применялись Лоуренсом.

Книга Лиддель Гарта на протяжении почти 200 страниц живописует упорную борьбу арабов, сражавшихся во имя своей независимости и обманываемых на каждом шагу английскими хищниками. Подробный разбор Лиддель Гартом операций английской экспедиционной армии и иррегулярных арабских войск, несомненно, представляет большой интерес.

Знаменитая британская операция в Палестине, которую автор в другой своей работе характеризует как "наиболее совершенное решающее сражение во всей истории мировой войны", была, проведена английским командующим генералом Алленби по принципу, сформулированному еще Наполеоном: "Весь секрет военного искусства заключается в том, чтобы выиграть господство над коммуникациями врага". Целью оперативного плана английского командования и являлось перерезать как армейские, так и внутренние коммуникации противника и преградить ему пути к отступлению.

Весьма поучительны подготовка англичан к основному удару и самое его нанесение (июль - сентябрь 1917 года). "Оставалось лишь несколько часов до того момента, когда скрытая масса, британской армии должна была двинуться вперед, как гигантский, все разрушающий таран. Она была идеально замаскирована. Столбы пыли, созданные санями, которые тянули мулы, днем относились на восток, в то время как колонны войск ночью шли на запад. Батальоны днем шли к долине Иордана, а ночью возвращались, чтобы повторить свой маневр "театральной армии". Кавалерия, периодически сменявшаяся во время летней жары, стояла в долине, в то время как Лоуренс приобретал громадное количество фуража для предстоявшего ей перехода через Иордан. Под прикрытием многократных и разнообразных маркировок Алленби достиг в прибрежном секторе ошеломляющего превосходства" (стр. 226 - 227).

Взятие Дамаска в начале октября явилось победоносным завершением изнурительной и сложной 2-летней кампании.

Это была уже военная агония Турции. 11 ноября капитулировала Германия. Началось торжество победителей, едва не превратившееся в драку. Особые недоразумения между участниками "сердечной Антанты" вызвал именно дележ. арабских областей, отвоеванных у Турции. Менее всего думали триумфаторы о выполнении щедрых обещаний, которые Англия надавала арабам. После длинной вереницы дипломатических передряг, в которых арабская "независимость" и арабские земли служили мелкой разменной монетой, Фейсал с его эфемерным "правительством" был изгнан из Дамаска. Англия и Франция поделили между собой добычу: Франция получила мандат на Сирию, Англия - на Палестину и Месопотамию. Впрочем, Англия вознаградила своего верного Фейсала, усадив его на королевский трон Ирака. Лиддель Гарт лицемерно утверждает, что тем самым чаяния арабов были удовлетворены, а обещания Англии выполнены.

"Некоронованный король Аравии" Лоуренс, безудержно расточавший арабам самые фантастические посулы, оказался

скомпрометированным и опозоренным в глазах обманутых им арабов и всего мусульманского мира. Разумеется, Лиддель Гарт менее всего склонен об этом писать. Напротив, он уверяет читателя, что после создания "независимого" Ирака, "связанного симпатией с Англией", "честь Лоуренса также была восстановлена, и ого чувства неудачи сменилось чувством удовлетворения. Для арабов он приобрел больше того, на что первоначально рассчитывал..." (стр. 272).

После этого полковник Лоуренс, скрывая свое опозоренное имя, отправляется в Индиго для выполнения новых заданий английской разведки как "рядовой авиационной части" Шоу. Лиддель Гарт изображает все это как романтическую Одиссею мятущегося гения и с благодушной иронией высмеивает сообщение "русских газет" о том, что полковник Лоуренс "ведет таинственную работу в Афганистане как агент британского империализма в осуществлении большого заговора против Советского Союза" (стр. 281). Однако советскому читателю, помнящему реакционное восстание в Афганистане в 1928 году и свержение Амманулы Хана, сторонника сближения своей отсталой страны с могучей социалистической державой, все это вовсе не кажется ни смешным, ни невероятным. Можно было бы еще напомнить Лиддель Гарту, что имя Лоуренса не раз упоминалось и раньше, во время реакционного восстания в турецком Курдистане, также в подозрительной близости от советской границы.

Вынужденное возвращение разоблаченного английского диверсанта в Англию и дальнейшие перипетии его жизненного пути Лиддель Гарт опять-таки изображает в лирических тонах. Он заверяет читателя, что Лоуренс будто бы решил целиком отдаться литературной деятельности. Это заверение Лиддель Гарт обосновывает тем, что свои необычайные приключения Лоуренс описал еще в 1919 году в увлекательной книге о восстании арабов - "Семь столпов мудрости". Как и вся его биография, история этого, бесспорно незаурядного произведения изобилует загадочными "белыми пятнами". Уже написанная об'емистая рукопись едва не погибает в Риме при аварии самолета, затем окончательно исчезает в Ридинге при пересадке автора с поезда на поезд. Лиддель Гарт утверждает, что здесь имела место простая забывчивость Лоуренса, но молва в свое время не без оснований приписывала исчезновение рукописи проискам английской разведки, опасавшейся, что в книге Лоуренса могут оказаться сенсационные откровения, излагающие закулисные махинации британских мастеров международного шантажа и плутней. Так или иначе неутомимый Лоуренс вновь сел за письменный стол и восстановил утраченную рукопись. Эта книга (названная в сокращенном издании "Восстание в пустыне") принесла ему мировую известность.

По утверждению Лидделъ Гарта, мечтой Лоуренса было "обосноваться в своем коттедже в Уэссексе - жилище отшельника. Что касается работы, то он склонен был заняться переводами и ничем больше" (стр. 286). Этой пасторальной фразой, собственно, и заканчивается книга. Лиддель Гарта, ибо следующие за ней 5 страниц эпилога являются лишь славословием в честь Лоуренса.

В изложении Лиддель Гарта Лоуренс выглядит бескорыстным и неустрашимым рыцарем XX века. Там, где факты голосуют против Лоуренса, Лиддель Гарт становится к ним нем и глух. Подобострастно и обильно цитируя лоуренсовский труд "Семь столпов мудрости", там, где это нужно и не нужно, Лиддель Гарт, например, умиленно доказывает, что Лоуренс был искренним и верным другом несчастных арабов. Но сам Лоуренс был откровеннее своего застенчивого биографа: в своей книге он цинично признает, что отлично понимал вздорность и лживость своих обязательств и обещаний в те самые минуты, когда их давал. Эти признания Лоуренса Лиддель Гарт не приводит, хотя они и заслуживают того. "Я эксплоатировал их самое возвышенное чувство, - пишет Лоуренс об арабах, - и превратил их любовь к свободе в лишний инструмент, способствующий победе англичан" ("Восстание в пустыне").

Лоуренс презирал арабов, относился к ним с отвращением. Он писал об арабах: "Что-то оскорбительное, неприятное для моей гордости поднималось во мне при виде этих низших форм жизни. Их существование набрасывало тень рабства на человеческий род, даже на отношение бога к нам, и пользоваться этим, быть вынужденным, лгать им, казалось мне позорным... Их лица, сильно отличаясь от наших, были еще терпимы, но невыносимо было полное сходство их телосложения с нашим". Лиддель Гарт при всей своей словоохотливости предпочитает ни одним словом не коснуться этой черты Лоуренса.

Долгом Воениздата было дать к книге Лиддель Гарта отчетливое предисловие и исчерпывающие, толковые комментарии. Этого Воениздат, к сожалению, полностью не сделал. Предпосланная книге статья хотя и дает в общем правильную оценку Лоуренса, обходит молчанием немало существенных моментов запутанной и неясной биографии Лоуренса. В книге упоминаются десятки собственных имен и наименований, которые, безусловно, останутся непо-

нятными нашему читателю. Мы, например, привыкли понимать под "шерифом" административное или судебное лицо в английском графстве, а у арабов этим словом обозначается почетный титул, присвоенный "потомкам Магомета" и дающий ряд административно-религиозных прав. Подобные слова и понятия нельзя было, конечно, оставить без раз'яснения.

Вызывает крайнее удивление, что автор предисловия ни словом не обмолвился о загадочной смерти Лоуренса в мае 1935 года. Лиддель Гарт в своей книге, второе издание которой, если не ошибаемся, вышло еще в 1934 году, доводит повествование примерно до 1932 года. Гибель Лоуренса при мотоциклетной катастрофе вызвала, в свое время немало недоуменных толков: слишком уж невероятной казалась такая смерть для человека, невредимо прошедшего через сотни опаснейших испытаний аравийской войны.

Русский перевод книги Лиддель Гарта читается с трудом, язык перевода грузен и неуклюж. Чего стоят такие, например, чугунные фразы: "С наружно хладнокровным видом, который таил в себе глубину, Лоуренс ответил..." (стр. 220); "Лоуренс держался в тени как на происходивших в палате совещаниях, так и вообще" (стр. 78); "Дамаск оставался для него как память" (стр. 251).

Приходится пожалеть, что Воениздат не проявил к полезной книге Лиддель Гарта должного внимания.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Я. ЧЕРНЯК:

Комментарии: