Соцэкгиз. 1939. 340 стр. Цена - 7 руб.

Нижегородское ополчение - важнейший этап борьбы русского народа с польскими интервентами в начале XVII века. Поэтому выход книги, специально посвященной истории этого ополчения, заслуживает особого внимания. Книга II. Г. Любомирова написана на основе большого документального материала и литературных источников. В трактовке же темы автор неоригинален, целиком находясь на позициях С. Ф. Платонова, работа которого "Очерки смуты" вышла значительно ранее "Очерков истории нижегородского ополчения".

В I главе автор дает экономический обзор Нижнего Новгорода и его уезда. Дошедшие до нас сведения позволяют говорить о Нижнем XVII века как о крупном, торговом городе, имевшем огромное значение для государства в экономическом и политическом отношении. Через Нижний шли торговые связи с севером (Пермь, Вологда), югом (Казань, Астрахань), Сибирью и Паролей. Нижегородский посад вел иногороднюю торговлю, в самом городе было значительное количество торговых заведений. Здесь процветали ремесла: по данным писцовой книги 1620 - 1622 годов, в Нижнем было 635 ремесленников, занимавшихся 113 разнообразными ремеслами. Сопоставление о другими крупными городами того времени: Новгородом, Псковом, Смоленском, Вологдой, Ярославлем и др. - только подчеркивает его значение как развивавшегося и процветавшего города, имевшего влиятельный посад.

Влияние посада не ограничивалось чертой города, но распространялось и на уезд. В уезде земли, не считал принадлежавших Приказу Большого Дворца, находились в руках. 400 владельцев из числа дворян, детей боярских и иноземцев. Два имения были боярские - Ф. И. Шереметьева и И. М. Воротынского. Монастырское владение было развито слабо. Размер имений дворян был невелик. "Нижегородское дворянство принадлежало к числу мелкопоместного", - говорит автор и отсюда заключает, что "нижегородское дворянство вряд ли могло играть особенно крупную роль в жизни уезда и составлять по влиятельности серьезную конкуренцию нижегородскому посаду" (стр. 29).

На характеристике посада и дворянского землевладения заканчивается экономический обзор района. Эта характеристика соответствует общей концепция автора, заимствованной у Платонова, который рассматривал движение 1611 - 1612 годов как движение "средних слоев". Сведения о Нижнем Новгороде и сопоставление его с другими городами должны показать, что движение могло зародиться там, где силен посад, т. е. в Замосковье и части Поморья с центром в Нижнем, где был наиболее мощный посад. Несколько замечаний автора о мордве и дворцовых крестьянах не восполняет пробела в экономической характеристике всего района. Достаточно указать, что знаменитый впоследствии своими металлическими изделиями Павловский район зарождается как раз в это время. Автор останавливался на характеристике крестьянского хозяйства лишь постольку, поскольку это необходимо для зачисления крестьян в сторонников "порядка" пли "анархии". Притесняемая в результате усилившегося наплыва русских переселенцев мотива попадает в число "изменников". Крестьян дворцовых сел как "зажиточных" автор относит к числу сторонников "порядка" (стр. 30).

Во II главе "Очерков" показана обстановка, которая привела к возникновению движения за "порядок" в среде Нижегородского посада. Уже в 1604 году нижегородские купцы почувствовали неудобство нарушения сложившегося государственного строй. Восстание приволжских казаков во главе с Петром Пленкой крайне пагубно отразилось на нижегородской торговле. При движении Болотникова на Москву "давно таившие недовольство народы Поволжья сочли момент подходящим для того, чтобы сосчитаться с русскими, и восстали... С ними же соединились имевшие полное основание быть недовольными своим положением и общественным устройством боярские "холопи и крестьяне" (стр. 31 - 32). С этого момента поведение Нижегородского посада ясно определилось, и на протяжении всех последующих лет он неизменно выступал на стороне "порядка", против "анархии". "Сложившийся в Московском государстве порядок не был для них (торговых людей и ремесленников) настолько тягостей и стеснителен, чтобы стоило от его неудобств уходить в тушинский стан, грозивший разорением" (стр. 35).

В 1606 - 1610 годах Нижний поддерживает В. Шуйского, в 1611 году участвует в первом земском ополчении. При подписании 17 августа 1610 года договора с Владиславом Нижегородский посад спокойно ему присягнул как представителю "государственности" (стр. 40). Только открытое вмешательство Сигизмунда побудило нижегородцев взять на себя роль организаторов борьбы против поляков.

В III главе выясняется значение прибытия в Нижний Троицкой грамоты. Все данные приводят автора к убеждению, уже ранее высказанному Забелиным, что Троицкая грамота не играла той роли, которую ей обычно приписывала дворянско-буржуазная историография (Соловьев, Костомаров). Но общерусское движение, в котором различные классы имели свои особые задачи, в изображении автора представляется лишь как движение посада, Отсюда и датировка начала движения с момента избрания К. Минина в земские старосты (стр. 52). В этом движении посад нашел себе союзника в лице дворянства" и М. Пожарский стал военным руководителем ополчения. Посадские "практические инициаторы" ставят сразу дело на широкую ногу. Залог успеха они видят в крепко слаженных финансах будущего ополчения и, не ограничиваясь добровольным сбором, проводят решение о принудитель-

ном сборе "на строения ратных людей" (стр. 55). Уже первые успехи в этом направлении позволяют привлечь "на службу" дворян и детей боярских из Смоленска, Вязьмы и др.

Программа нижегородского ополчения, которая развирается автором в IV главе, по оценке Любомирова, является консервативной программой, возвещавшей восстановление прежнего "порядка": "охранить внутренний мир, обеспечить порядок от нарушений его со стороны прежде всего самих же земских людей", ибо "он (порядок) оберегает их интересы, их собственность" (стр. 73 - 74).

Подобная трактовка не имеет ничего общего с действительностью. И сам автор в других местах своей книга правильно указывает им противоположное содержание начавшейся борьбы (стр. 42).

Содержание нижегородского воззвания в Вологду и Соль-Вычегодскую, отписки нижегородцев по городам, грамоты Пожарского прямо обвиняют "полских и литовских людей" в том, что они "умыслили Московское государство раззорити". Все эти документы наполнены боевым призывом "против врагов наших, полских и литовских людей, до смерти своей стояти"¹ . Отсюда видно, что современники хорошо отдавали себе отчет в происходивших событиях и видели в панской Польше врагов своего отечества. А Любомиров, продолжая традицию буржуазной историографии, изображает иностранную интервенцию ввиде "смуты" и патриотический под'ем русского народа принижает до уровня "защиты кошелька".

Все дальнейшие главы посвящены вопросам организации ополчения, собиранию ратных людей, обеспечению их "жалованьем", военным столкновениям с поляками и казаками, деятельности Минина и Пожарского. Большое внимание Любомиров уделил попыткам создания правительства "всея земли", его составу, деятельности и взаимоотношению с казаками. Земский собор 1613 года также подвергся тщательному разбору.

Любомиров, как и Платонов, считает, что нижегородское ополчение не представляло собой движения широких масс русского народа. Борьба русского народа за свою государственную независимость, против интервентов сведена к истории нижегородского ополчения и восстановлению прежних общественных отношений. "Но для того чтобы жить нормальной жизнью, для того чтобы шире развивать свою торгово-промышленную деятельность, посадское население чувствовало настоятельную потребность в обеспечении безопасности всего государства, в умиротворении страны, в водворении в ней порядка и авторитетного правительства" (стр. 53).

Под'ем национального чувства ставится автором под сомнение и опошляется: "Но все же не нужно слишком идеализировать тогдашнее настроение населения, не нужно увеличивать патриотическое самопожертвование. Понятно, что население не могло вдруг отказаться от укоренившейся, особенно в эпоху анархии и распада, привычки эгоистического поведения" (стр. 108).

"Присоединение к ополчению больше определялось практическим учетом выгоды его, чем вызывалось патриотическим воодушевлением" (стр. 136 - 137).

Вся героическая борьба русского народа против иностранной интервенции сводится автором, таким образом, к простому торгашескому расчету. Документы же, которыми он пользовался, говорят о другом. "Новый летописец" отмечает, что "черные люди" еще в 1608 году "начаша збиратися по городам и по волостям... и побили "литовских людей"² . Та же борьба шла и в других районах Замосковья и Поморья³ .

Об огромном под'еме национального чувства русского народа свидетельствуют многочисленные дошедшие до нас сведения. Крестьяне Ярославского, Костромского, Галичского и других уездов задолго до организации нижегородского ополчения встали на путь борьбы с поляками. В 1609 году они столкнулись с изменниками родины. "Дети боярские" внесли разложение в их среду, предали - в результате полякам удалось занять Кострому. Но крестьяне продолжали борьбу и после этого. Только национальный под'ем русского народа дал силу и несокрушимость нижегородскому ополчению и привел к победе в 1612 году.

Современники хорошо представляли себе, что дело идет о борьбе с внешними врагами, и под обычными формулами защиты "веры" и "порядка" для них скрывались более высокие цели: защита своего отечества. Города Замосковья, Поморья вели деятельную переписку о происходивших событиях, рассылали призывы собирать "ратных людей", готовиться к походу на "изменников" - на "литовских и полских людей". Сведения о событиях в Москве доходили даже до далекой Сибири.

Любомиров обошел молчанием вопрос о народном под'еме; национальная борьба с

¹ Акты археографической экспедиции. Т. II, NN 201, 203.

² Полное собрание русских летописей. Т. XIV, стр. 81.

³ Акты исторические. Т. II, NN 151, 155, 172, 175 и др.

интервентами под пером буржуазного историка превратилась в заурядную "историю нижегородского ополчения". Любомиров не понял изучаемого им времени.

Все события начала XVII века Любомиров обозначает термином "смута". И крестьяне, и казаки, и народы Поволжья, протестующие против крепостничества, - для него такие же представители "анархии", как и поляки. Владислав, польский королевич, у него скорее выглядит носителем "порядка" чем интервентом.

В плане дворянско-буржуазной историографии освещается и роль казачества как силы "антигосударственной". В движении казачества Любомиров подчеркивает только теневые стороны. "Казаки но освобождении Москвы снова начади так буйно и настоятельно требовать жалованья, что у них с" дворянами, старавшимися защитить от их насилий начальника, "едва без крови пройде" (стр. 156). Казак, пошедший на "службу" из "жалованья", - наиболее положительная характеристика (стр. 205, 209).

Вопрос об отношении ополчения к казачеству занимает непомерно большое место в "Очерках". Не надо забывать, что руководители ополчения, ведя вместе с народом борьбу - против интервентов, по своему положению были выходцами из имущих классов и им приходилось остерегаться рядовой казачьей массы. Ополчение было сильно только поддержкой народа, и любой неосторожный шаг мог разрушить с таким трудом начатое дело. Отсюда осторожная и гибкая политика руководителей ополчения по отношению к казачеству. Но игнорировать патриотизм значительной части казачества было бы ошибкой. Когда Заруцкий попытался связаться с Сигизмундом, то само казачество его не поддержало, и он принужден был бежать. Впоследствии казаки уже вместе с ополчением вели под Москвой борьбу с поляками.

Книга Любомирова интересна главным образом тем, что выясняет внутреннюю историю самого ополчения. Это наиболее сильная сторона "Очерков", в остальном же работа Любомирова изобилует трафаретными определениями, заимствованными из арсенала буржуазной историографии.

Сходство концепций Любомирова и Покровского в трактовке ряда вопросов (союз посада с дворянством, о казачестве, принижение патриотами русского народа до защиты "мошны") должно было бы заставить Соцэкгиз внимательнее отнестись к переизданию "Очерков". В предисловии от издательства книга Любомирова получила положительную оценку. Редакция отнесла к недостаткам работы только терминологию автора, выпячивание роли духовенства, не совсем верное изображение роли казачества и т. п. В то же время мимо нее прошли незамеченными основные пороки работы. Редакция даже нашла нужным подчеркнуть антиленинскую трактовку событий начала XVII века Покровским и расхождение в этом с ним Любомирова, тогда как в совпадении концепций и кроется основной порок работы Любомирова

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Л. ИВАНОВ:

Комментарии: