I

Вокруг истории Петра Великого всё ещё кипят страсти, не умолкают споры и разногласия; они возникли среди его современников и продолжаются до наших дней. С. Соловьёв говорил, что Пётр "проводил всю свою жизнь в борьбе и оставил по себе двойную память: одни благословляли его, другие проклинали"¹ . У Петра было много политических противников: стрельцы, боярская оппозиция. часть духовенства, кружок царевича Алексея. Но очень рано его личность и деятельность привлекали также горячих сторонников, их было больше, чем врагов. Можно сказать, что Пётр был окружён добровольными сотрудниками, - присылавшими ему свои предложения и донесения, стоит вспомнить знаменитого публициста Посошкова. С тех пор почти каждое поколение, каждое научное и общественно-политическое направление пыталось понять и достойно оценить значение этой сложной эпохи. Являясь одним из узловых моментов нашей истории, время Петра Великого приковывает к себе внимание и вызывает положительное или отрицательное отношение сменяющих друг друга общественных и научных течений на протяжении более чем двух столетий. Вместе с тем усложняются и задачи научного исследования, выдвигаются новые вопросы, на которые наука должна дать ответ. Наконец, выявляется и накапливается обширный и разносторонний документальный материал и углубляются методы и приёмы его обработки. Ещё при жизни Петра была поставлена задача - создать историю его царствования. Была написана "Гистория Свейской войны", представлявшая собой сырой материал, расположенный по годам, месяцам и дням. Она послужила источником для описания петровского царствования, составленного в 1722 году и приписываемого Феофану Прокоповичу, псковскому архиепископу.

Стремление подвести итог петровским преобразованиям и разобраться в наследии Петра Великого проявилось тотчас после его смерти в речах знаменитого проповедника и писателя Феофана Прокоповича. В надгробном слове на смерть Петра он называл его "воскресившим, аки от мёртвых, Россию" и сравнивал с библейскими героями: он, "как Самсон, застал тебя, Россия, слабой и дал тебе силу адамантову; он, как Иафет, создал новый флот; как Моисей, дал тебе законы; подобно Соломону, проявил мудрость".

Восторженное отношение к личности я делу Петра Великого у его почитателей того времени превратилось в своего рода культ. Крекшин обращался к его памяти в форме молитвы: "Отче наш, Пётр Великий! Ты нас от небытия в бытье привёл!" Другой почитатель Петра поместил его изображение среди икон и ставал перед ним свечи. Однако наряду с этим в старообрядческой литературе продолжала жить мрачная легенда о Петре как о царе-антихристе.

Выяснить заслуги Петра Великого и показать их с наибольшей чёткостью в XVIII столетии пытался Ломоносов. В "Слове похвальном Петру Великому", написанном в 1755 г., Ломоносов перечислял заслуги Петра, останавливался на его победах над шведами в Северной войне, на создании регулярной армии и военно-морского флота. Он подчёркивал личную роль преобразователя и притом указывал, что его видели "меж рядовыми солдатами", что он был с ними "за одним столом", трудился, как мастер, "копая рвы и взводя землю на раскаты, как рядовой солдат, всем повелевая, как государь". Вслед за военными заслугами Петра Ломоносов отмечал "умножение государственных доходов" в результате введения подушной подати, указывал на административные реформы, устройство сената и коллегий, заботы Петра о просвещении. Ломоносов отмечал, что эти преобразования Петра встречали упорную вражду со стороны противников реформ и что на каждом шагу ему приходилось бороться с врагами реформ. Подводя итоги деятельности Петра, Ломоносов говорит: "Итак, ежели человека богу подобного, по нашему понятию, найти надобно, кроме Петра Великого, не обретаю"² .

¹ Соловьёв С. История России с древнейших времён. Кн. 3-я, стр. 1054. Изд. "Общественная польза" СПБ. 1896. 2-е изд.

² Ломоносов М. Соч. Т. IV, стр. 361. Изд. Императорской Академии наук. СПБ. 1898.

Из иностранных работ о Петре Великом в XVIII столетии надо отметить "Историю России при Петре Великом" Вольтера (1759 - 1763), получившего от русского правительства необходимые рукописные материалы и сделавшего первый опыт научной разработки истории России в этот период¹ .

Восторженное отношение к памяти Петра сочеталось у деятелей XVIII в. с настойчивым стремлением сохранить и собрать исторические материалы о петровской эпохе.

В конце XVIII в. купец И. Голиков начал собирать и издавать материалы о петровской эпохе. Его тридцатитомным изданием "Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России" пользовались Пушкин и Белинский и продолжают пользоваться советские историки спустя полтораста лет после выхода этого сборника документов. Труд Голикова тем более заслуживает внимания, что некоторые томы этого сборника, как например отдел о Ништадтском мире, являются не только собранием документов, но и ценным историческим исследованием. Следует также упомянуть М. Щербатова, издавшего составленную при Петре "Гисторию Свейской войны" под названием "Журнал или подённые записки Петра Великого", в приложения к которой даны также исключительно ценные документы по истории дипломатии этого периода.

Во второй половике XVIII столетия дворянство добилось освобождения от обязательной службы. После подавления крестьянской войны 1773 - 1775 гг., руководителем которой был Пугачёв, дворянство перешло к дальнейшему укреплению своей классовой диктатуры. Дворянский публицист Щербатов был недоволен тем, что петровская табель о рангах предоставляла возможность разночинцам, дослужившимся до офицерского чина, подучить дворянское звание. В сочинении "О повреждении нравов в России" он указал, что именно с эпохи Петра появляются роскошь и связанное с ней разорение дворянства. Однако и он признавал необходимость проведённых при Петре реформ, устройства армии и флота, учреждения фабрик и т. п. По его мнению, без насильственных мер Россия достигла бы того же уровня лишь через семь поколений или к 1892 году.

В оценке Щербатова проявилось правильное представление о том, что преобразования Петра соответствовали интересам дворянства, и в то же время в критике отдельных преобразований Петра и его "самовластия" он проявил себя как защитник притязаний дворянства на привилегии и власть в стране.

Дальнейшая размежёвка политических сил происходила в условиях всё большего обострения классовых противоречий между дворянством и крестьянством. Великий революционер XVIII в. А. Н. Радищев в "Путешествии из Петербурга в Москву" требовал освобождения крестьян и грозил дворянству крестьянской революцией. Он также высказал свое отношение и к петровским преобразованиям. В статье об открытии памятника Петру I в Петербурге Радищев называл Петра "мужем необыкновенным, название великого заслужившим правильно". Он отмечал огромное значение военных побед Петра и ставил ему в заслугу то, что он "дал первый стремление" своей стране, т. е. двинул её вперёд. Радищев называл Петра "обновителем" и "просветителем" своего народа, но вместе с тем упрекал его в деспотизме, называл "властным самодержавцем, который истребил последние признаки дикой вольности своего отечества"² . Радищев обвинял Петра в усилении крепостного права и самодержавия.

С других позиций подвергал критике деятельность Петра Н. М. Карамзин. Первоначально он высказал сочувствие реформам Петра, исходя из просветительных идей того времени. В "Письмах русского путешественника" (1790) Карамзин полностью одобрял заимствования Петра у иностранцев, заявляя, что "всё народное ничто перед человеческим". Но впоследствии в "Записке о древней и новой России" (1811) он подверг резкой критике петровские преобразования. Напуганный французской революцией и крушением феодализма в Западной Европе, Карамзин отрицательно расценивал ломку старинных учреждений и обычаев, проводившуюся Петром. Отмечая заслуги Петра в завоевании Прибалтики, в создании флота, насаждении мануфактур, школ и в основания Академии, Карамзин подчёркивал другую, по его словам, "вредную сторону его блестящего царствования" - страсть Петра "к новым для нас обычаям", его чрезмерное подражание Западу: "Мы стали гражданами мира, но перестали быть в некоторых случаях гражданами России: виною - Пётр". Карамзин говорил, что "Пётр, увидев Европу, захотел сделать Россию Голландией". Он упрекал Петра в утрате национального чувства, ставил ему в укор введение иноземного платья, замену боярской думы сенатом, порчу языка и создание новой столицы среди "зыбей болотных". Карамзин ставил в вину Петру насильственный характер его преобразований, сопровождавшихся, по его выражению, "ужасами самовластья". Он предпочитал консерватизм XVII в., когда изменения делались, по его словам, "постепенно, тихо, едва заметно, как естественное возрастание, без порывов и насилия"³ . Впоследствии славянофилы в своей критике

¹ Шмурло Е. Пётр Великий в оценке современников и потомства, стр. 52 - 60. Примечания, стр. 71 - 84. СПБ. 1912.

² Радищев А. Соч. Т. I, стр. 147, 151. Изд. АН СССР. М. и Л. 1939.

³ Карамзин Н. Записка о древней и новой России. Под ред. В. Синовского, стр. 22. СПБ. 1914.

реформ Петра немногое прибавили к аргументам Карамзина. Но прежде чем перейти к знаменитым спорам западников и славянофилов, необходимо остановиться на отношении Пушкина к петровской эпохе. Великий поэт в поэме "Полтава" создал апофеоз Петра как победителя шведов, как великого полководца, борца за независимость родины. С другой стороны, в повести "Арап Петра Великого" Пётр изображён мудрым и трудолюбивым правителем и преобразователем нравов. Это идеал государя в стиле "просвещённого абсолютизма". Для. Пушкина оценка петровских преобразований не была только исторической проблемой - он связывал её с современной ему политической действительностью. В стихотворении "Стансы" Пушкин напоминал Николаю I о Петре Великом как об идеальном монархе, великом примере для подражания.

В поэме "Медный всадник" Пётр представлен как "строитель чудотворный", создавший новую столицу, прорубивший "окно в Европу". Поэт обращается к великому городу: "Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия". Однако во второй части поэмы Пушкин не только подчёркивал мощь и величие Петра, но говорил, что он "уздой железной Россию поднял на дыбы", рисовал его облик "ужасным". Пушкин в споре Евгения с царём стоял на стороне последнего. Образ Петра у Пушкина отличается сложностью. Поэт подготавливал материалы для сочинения по истории Петра I. Сохранились наброски Пушкина к этому сочинению, вернее конспект, составленный им на оснований документов, изданных Голиковым, - "Деяния Петра Великого". Наряду с высокой положительной оценкой Петра Пушкин сделал столь резкие замечания, что Николай I не разрешил напечатать полностью эти материалы. Пушкин считал "тиранским" указ Петра об обязательной явке дворян на смотр в Петербург, он называл его "разрушителем" и "странным монархом". О законодательстве Петра Пушкин говорит: "Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или по крайней мере для будущего, - вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика"¹ . Отношение Пушкина к Петру далеко от восторгов людей XVIII века. Признавая заслуга Петра а его гениальность, Пушкин, однако, не отказывался от критики - он отмечал деспотизм или абсолютизм Петра I и усиленна тягот для народа и для отдельной личности.

Для славянофилов в отношении к петровским преобразованиям наиболее характерны взгляды К. Аксакова. Он исходил из идеи о полнейшем различии древней Руси и Западной Европы. В допетровской Руси Аксаков усматривал "святые начала" - добровольное подчинение народа государству, смирение, крестьянскую общину; русская история до Петра может читаться, по словам Аксакова, как жития святых. Напротив, при Петре государство будто бы совершает гибельный переворот: "Пётр захотел образовать могущество и славу земную, захотел, следовательно, оторвать Русь от родных источников её жижи, захотел столкнуть Русь на путь Запада, путь... ложный и опасный"² . Славянофилы хотели отгородить Россию от Запада, где промчавшиеся бури революции уничтожили устои феодализма, В реформах Петра они усматривали резкий переворот.

Западники также считали петровские преобразования полным разрывом с прошлым, но они расценивали этот переворот как положительное явление и настаивали на дальнейшем движении по пути реформ, тогда как славянофилы этот путь считали гибельным.

Пламенный сторонник Петра, Чаадаев уподоблял допетровскую Русь "чистому листу бумаги", на котором впервые стал писать лишь Пётр I. Реформы Петра он считал необходимыми и в особенности подчёркивал значение военных реформ того временя для сохранения независимости страны. "Если бы Пётр Великий не явился, то, кто знает, может быть, мы были бы теперь шведской провинцией"³ , - говорил Чаадаев. Он заявлял: "Я люблю моё отечество, как Пётр Великий научил меня любить его"⁴ .

Столь же высокую оценку петровского периода дали революционные демократы Белинский и Герцен.

"Для меня Пётр, - говорил Белявский, - моя философия, моя религия, моё откровение во всём, что касается России. Это пример для великих и малых, которые хотят что-нибудь делать, быть чем-нибудь полезными"⁵ . Он выдвигал на первый план европеизацию России при Петре I и придавал огромное значение его военным успехам. Белинский говорил: "Мы избалованы нашим могуществом, оглушены громом наших побед, привыкли видеть стройные громады наших войск, и забываем, что всему этому только 132 года (считая от победы под Лесной, первой великой побе-

¹ Пушкин А. Соч. Т. X, стр. 256. Изд. АН СССР. 1939.

² Аксаков К. Соч. Т. I, стр. 53. М. 1882.

³ Чаадаев. Соч. Т. II, стр. 243. М. 1914.

⁴ Там же, стр. 226.

⁵ Белинский. Письма. Т. III, стр. 300. СПБ. 1914.

ды, одержанной русскими регулярными войсками над шведами). Мы как будто все думаем, что это было у нас искони веков, а не с Петра Великого. Мы уже забыли и то, что при Петре Великом у России ярился опасный сосед Карл XII, которому нужны были и люди и деньги и который умел бы распорядиться и тем и другим"¹ . Основное значение петровских преобразований, по мнению Белинского, заключалось в крутой ломке старого; он называл их "переворотом" или "ужасной бурей". Прославляя Петра, он прозрачно намекал на необходимость ломки всех устоев николаевской монархии и прежде всего крепостного права. В письме к Анненкову, говоря о необходимости освобождения крестьян, Белинский восклицал: "России нужен новый Пётр Великий!". В своих статьях, Белинский отмечал огромное значение военной реформы Петра и его внешней политики. Но великий критик неправильно усматривал в петровских реформах революцию. Страстно стремясь к уничтожению крепостного строя, он идеализировал далёкое прошлое. Петровская эпоха не была революцией, власть при Петре оставалась в руках дворянства, а крепостная зависимость крестьян лишь усилилась.

Во всей полноте взгляд на петровскую эпоху как революцию развернул Герце ч, он называл Петра "коронованным революционером" и усматривал в его деятельности революцию сверху. "К концу XVII века, - писал. Герцен, - на престоле царей появился смелый революционер, одарённый обширным гением и непреклонной волей... это деспот, по образцу комитета общественного спасения"² .

Огарёв оценку деятельности Петра также связывал с наиболее жгучими вопросами текущей политики. Во время подготовки освобождения крестьян он написал статью (оставшуюся неопубликованной) под названием "Что бы сделал Пётр Великий?" "Пусть условия нашего века иные, - писал он, - но хотелось бы, чтоб в эти новые условия опять вошла могучая личность с ясным умом и неуклонным преследованием своей цели"³ . Исходя из понимания Петра как "великого царя-революционера"", Огарёв говорил: "Да! В наше время Пётр Великий с неутомимой деятельностью и гениальной быстротою уничтожил бы крепостное право, преобразовал бы чиновничество и возвысил бы значение науки"⁴ . Великие демократы Герцен и Огарёв, высоко оценивая прогрессивный характер петровских преобразований, "несомненно, идеализировали их и неправильно усматривали в петровской эпохе революцию.

Следующее поколение революционных демократов - Чернышевский и Добролюбов отошли от этого пожимания эпохи Петра, но сохранили высокую оценку его деятельности. Чернышевский писал: "Для нас идеал патриота - Пётр Великий". Чернышевский ставал своей задачей "содействие по мере сил дальнейшему развитию того, что начато Петром Великим". Но Чернышевский возражал против крайней идеализации петровских преобразований Белинским, Некрасовым и Герценом. Он считал, что при Петре изменились только "имена, а не характер вещей"⁵ , К сожалению, Чернышевский не развернул своих взглядов полностью, а лишь вскользь указал, что Пётр не столько заботился о культуре, сколько о превращении России в могущественную военную державу.

Новая постановка вопроса отразилась в статье К. Кавелина и в особенности в статьях Н. Добролюбова по поводу работы Н. Устрялова "История царствования Петра Великого". Этот обширный труд (5 томов) представляет значительную ценность, автор приводит в нём огромный новый фактический материал и даёт обширные документы в приложениях, впервые здесь опубликованы документы о царевиче Алексее, извлечённые Устряловым из венского государственного архива; они вошли в отдельный том, посвященный делу царевича Алексея. Связное и подробное изложение событий эпохи царствования Петра Устрялов довёл лишь до 1708 года.

В "своих статьях по поводу работы Устрялова Добролюбов упрекал его в отсутствии критики и в отказе от обобщений. Добролюбов исходил из представления об историческом процессе как развитии народной жизни. Основным движущим началом в истории, по его мнению, являются не великие исторические личности, а народ. С этой точки зрения он рассматривал и петровскую эпоху: "Пётр разрешал вопросы, давно уже заданные самою жизнью народной, - вот его заслуги". Добролюбов отметил тесную связь преобразований Петра с предыдущим периодом, что привело его к выводу, что "нововведения Петра не были насильственным переворотом"⁶ .

Против взглядов славянофилов, считавших реформы внезапным и насильственным переворотом, будто бы лишившим Россию национальности, выступил ещё ранее К. Кавелин. По его мнению, "эпоха реформ наступила у нас не внезапно; она приготовлена всем предыдущим бытом", хотя и он признавал, что "реформа действовала круто, насильственно". История России, по его мнению, - "стройное, органическое разумное развитие нашей жизни". Основным для эпохи реформ Кавелин считал выделение личности, индивидуа-

¹ Белинский В. Соч. Т. VI, стр. 190. Под ред. Венгерова. СПБ. 1903.

² Герцен А. Сочинения и письма. Т. VI, стр. 325. Птгр. 1919.

³ "Литературное наследство". Сборник N 39 - 40, стр. 317. Изд. АН СССР. 1941.

⁴ Там же, стр. 391.

⁵ Чернышевский Н. Соч. Т. II, стр. 120 - 122; Т. I, стр. 815, 747. ГИХЛ. М. 1939.

⁶ Добролюбов Н. Соч. Т. III, стр. 129 и 137. М. 1936.

лизм. "Вся частная жизнь Петра, вся его государственная деятельность есть первая фаза осуществления начала личности в русской истории"¹ .

Мысль об органическом развитии русской истории, об отсутствии резкого разрыва между допетровской Русью и эпохой Петра была положена в основу работ крупнейшего русского историка XIX в. С. Соловьёва, В "Истории России с древнейших времён" он называл эпоху Петра "нашей революцией XVIII века", но позднее, в "Публичных чтениях о Петре Великом" (1872), подчеркнул преемственность, неразрывность нашей истории и рассматривал преобразования Петра как результат предшествующего развития. Соловьёв сопоставлял преобразования Петра с преобразованиями Кольбера во Франции, он говорил: "Франция с Кольбером в челе и Россия с Петром Великим в челе действовали одинаково".

Среди петровских преобразований Соловьёв важнейшее место отводил экономическим реформам. "Дело должно было начаться с преобразования экономического, - говорил он. - Россия у себя производила экономический переворот, развивая город, торговлю и промышленность". Нельзя забывать, что Соловьёв был далёк от материалистического понимания истории, причину экономических преобразований буржуазный историк видел в сознании: "Бедный Народ сознал свою бедность и причины её через сравнение себя, с народами богатыми". Учитывая идеалистический характер построения Соловьёва, всё же надо признать оригинальность и значительность его мыслей, когда он говорит, что петровская эпоха выработала средства для будущего "освобождения села через поднятие города". С. Соловьёв вместе с тем дал цельное и полное изложение истории периода Петра Великого. Эпохе преобразований отведены пять томов его "Истории России с древнейших времён" (томы 14 - 18). Эта часть труда Соловьёва сохраняет своё значение и до сих пор как цельная фактическая история того времени; особенно ценны главы по истории внешнеполитических отношений, составленные на основе неизданной дипломатической переписки.

В известном курсе русской истории В. О. Ключевского, ученика я преемника Соловьёва по кафедре русской истории в Московском университете, повторена мысль Соловьёва об органической связи допетровской и новой России. Ключевский идёт даже несколько дальше Соловьёва: о" начинает новый период не с эпохи преобразований, а с начала XVII в. и тем ещё более сглаживает различия между XVII в. и первой четвертью XVIII столетия, соединяя их рамками одного периода. Но Ключевский считает, что "война была главным движущим рычагом преобразовательной деятельности Петра, военная реформа - её начальным моментом, устройство финансов - её конечной целью". С такой оценкой петровских преобразований согласиться нельзя: в ней война и государственное хозяйство оторваны от анализа производительных сил и общественных классов, оторваны от базиса исторического процесса. Надо отметить также, что Ключевский дал неправильную оценку Северной войны и полководческого искусства Петра. Полтавская битва, по его мнению, была лишь разгромом "отощавших, обносившихся деморализованных шведов, которых затащил сюда 27-летний скандинавский бродяга". Ништадтский мир Ключевский рассматривал также неправильно - не как блестящее достижение русской дипломатии, каким он был в действительности, а как "запоздалый конец" войны. Он прошёл мимо дипломатических и военных дарований преобразователя; по его словам, Пётр был лишь "хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой".

Но вместе с тем эта часть курса Ключевского имеет исключительные достоинства: Ключевскому удалось дать художественно яркое и сжатое изложение реформ Петра, особенно удачны биография и характеристика личности Петра. Ключевский проявил себя как великий художник слова, создав непревзойдённый историко-литературный портрет Петра.

П. Милюков, один из учеников В. Ключевского, будущий идеолог русской империалистической буржуазии, в своём исследовании "Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого" (1892) собрал большой и ценный фактический материал, но его взгляды на эпоху Петра являются неправильными. Определяющим началам преобразований он считал потребность государства в деньгах и солдатах, "война и финансы" совершенно неправильно превращены у него в самодовлеющие факторы истории. Северную войну он рисовал как нечто наносное, находящееся будто бы в резком противоречии со слабыми экономическими ресурсами страны: "Новые задачи внешней политики свалились на русское население в такой момент, когда оно не обладало ещё достаточными средствами для их выполнения... Ценою разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы". С этим связано пренебрежительное и, в сущности, отрицательное отношение Милюкова к петровским преобразованиям. Он усматривал в них "неподготовленность, отсутствие общего взгляда, системы", "бесчисленные противоречия", "непрерывную цепь ошибок и недоразумений". В военной истории петровской эпохи он подчёркивал нарвское поражение и неудачу прутского похода, а полтавскую победу считал результатом ошибок Карла XII. Он признавал в Петре "избыток воли и сильное чувство долга", но не военные дарования или выдающегося законодателя и особенно подчёркивал примитивность и грубость его нату-

¹ Кавелин К. Соч. Т. I, стр. 59.

ры¹ . Резкая критика Милюковым преобразований Петра коренилась в буржуазных взглядах на роль государственной власти. Милюков исходил из представления о постепенности развития, -из необходимости подготовки реформ в тиши кабинетов и канцелярий, опасался всякой решительной ломки. Со времени славянофилов не было более резкой критики преобразований Петра.

Со второй половины XIX в. развернулась научная разработка истории отдельных реформ Петра. Буржуазная историография всего более изучала историю государственных учреждений и административные реформы Петра I. В классическом исследовании В. Ключевского "Боярская дума" выяснено значение "ближней канцелярии", действовавшей в начале царствования Петра I и являвшейся непосредственной предшественницей сената. Кроме посвященной этой теме работы С. Петровского "О сенате при Петре Великом" (1875), следует отметить обширное издание документов "Доклады и приговоры, состоявшиеся в правительствующем сенате в царствование Петра Великого" (тт. I - V. СПБ. 1880 - 1892). Наиболее обстоятельно эта тема была разработана в юбилейной "История сената за 200 лет" (СПБ. 1911). В первом томе этого издания помещена обдирная работа А. Филипова о возникновении сената, его функциях и организации за первые полтора десятилетия его деятельности. Автор понимал свою задачу весьма широко и дал конкретную картину даже таких институтов, связанных с сенатом, как фискалы и герольдмейстерская контора; в этой работе преобладает конкретное подробное изучение истории центрального учреждения в империи.

В этом отношении выгодно отличается исследование ученика В. О. Ключевского - М. М. Богословского - "Областная реформа Петра Великого" (1902). В ней разработана история второй областной реформы местного управления 1719 года. Но особенно интересно обобщающее введение к этой книге. Автор рассматривает государственную власть Петра как абсолютизм, свойственный всем европейским государствам XVII - XVIII веков. Абсолютная власть ори Петре I проникает во все стороны государственной, хозяйственной жизни и частного быта. Петр, оправдывал систему полицейского надзора, опеки и принуждения задачами "общего блага", как он часто говорил в мотивировочной части своих указов. Пётр не только действовал принуждением, он разъяснял свои реформы, поучал и убеждал подданных. Это было необходимо, так как вместо стародавних обычаев, которыми жала допетровская Русь, Пётр вводил новые, планомерно разрабатывая реформы, сопровождая новые учреждения обширными регламентами и инструкциями; характерной чертой петровского законодательства является также его рационализм. По мнению М. Богословского, Российская империя в момент ее возникновения была полицейским "регулярным" государством, соответствующим западноевропейскому "просвещённому абсолютизму". Однако эта интересная и ценная работа Богословского имеет тот недостаток, что автор не пытается вскрыть классовые черты петровского государства, он остаётся в кругу буржуазных идеалистических воззрений. Государственная власть выступает в освещении Богословского как нечто независимое от хозяйственных условий и классовых отношений. Не вскрыт феодально-крепостнический характер петровской регламентации, не показано, что "общее благо" на деле понималось при Петре как защита интересов дворянства и означало жестокую эксплоатацию трудовых масс.

Вслед за изучением истории сената И губернской реформы В. Веретенников исследовал возникновение и организацию Тайной канцелярии петровского времени, связанной с "майорскими" следственными комиссиями и делом царевича Алексея. В одной из своих работ он дал анализ указа 722 г. о должности генерал-прокурора ("око царёво") и показал роль Петра в составлении этого указа, а также выяснил влияние на него французского законодательства² . Учреждение синода и "духовный регламент" изучены в монографии Н. Верховского³ . Буржуазная историография, в которой долгое время преобладало влияние "государственной школы" (Кавелин, Чичерин), исходила, из общего представления об основной, определяющей роли государства в исторической жизни. Освещение этих вопросов облегчалось наличием такого монументального издания документов по русской истории XVII - XIX вв., каким является полное собрание законов, выполненное ещё М. Сперанским; пять томов его (тт. III - VII) отведены законодательству Петра I и послужили основным источником для ряда исследовательских работ.

В исторической литературе с конца XIX в. всё большее место начинают занимать темы социальной истории. В связи с этим внимание историков привлекают социальная политика Петра I и её роль в общей истории русского крестьянства, посадского населения, дворянства и духовенства. В. Ключевский остановился на вопросе о слиянии холопства с крестьянством при - Петре I в связи с введением подушной подати. Его ученик А. Кизеветтер в исследовании "Посадская община" (1903) на

¹ Милюков П. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в., стр. 543. СПБ. 1905. 2-е изд.; Его же. Очерки по истории русской культуры. Ч. 3-я. Вып. 1-й, стр. 143, 167. СПБ. 1909. 3-е изд.

² Веретенников В. История Тайной канцелярии петровского времени. Харьков. 1910; Его же. Очерки истории генерал-прокурора в России. Харьков. 1915.

³ Верховский Н. Духовный регламент. Т. I - II. Ростов на Дону. 1916.

основании обширного архива глазного магистрата и городовых магистратов изучил состав посадского населения и ярко показал борьбу, кипевшую на посадских сходах и в магистратах XVIII столетия. Но буржуазные учёные охотнее всего занимались историей социального законодательства и учреждений, оставляя в стороне их связь с основными хозяйственными процессами и с борьбой классов¹ .

Для изучения истории экономического развития при Петре большое значение имеют некоторые местные издания ("Пермская летопись" В. Шишонко, содержащая акты по истории уральской промышленности) и сочинение И. Кириллова статистико-экономического характера, составленное им в 1727 г. под характерным названием "Цветущее состояние всероссийского государства" и изданное М. Погодиным в 1831 году. Из отдельных монографий надо отметить едва ли не первую историю завода - работу акад. И. Гамеля "Описание оружейного тульского завода" (1826), основанную на архивных данных. Следует указать также многочисленные работы И. Германа по истории горной промышленности. Труд В. Семёнова "Изучение исторических сведений о российской внешней торговле и промышленности" охватывает период с половины XVII в. до середины XIX в. (ч. 2 - 3-я. 1859) и представляет собой весьма полезную, тщательно выполненную сводку данных полного собрания законов. Некоторое оживление интереса к экономической историк петровского периода наметилось в конце XIX в., повидимому, не только в связи с бурным ростом капиталистического хозяйства, но и в связи с борьбой марксистов против народников. Появляются работы Н. Фирсова и А. Лаппо-Данилевского о торгово-промышленных компаниях в первой половине XVIII столетия, частично написанные на основе архивных данных² . Наибольшее значение имела книга М. Туган-Барановского "Русская фабрика в прошлом и настоящем" (ч. 1-я. СПБ. 1898). Во введении к этой работе затронуты вопросы о петровской фабрике. При всех достоинствах этой книги, как первой научной истории русской промышленности, в ней проявилась неспособность буржуазного учёного выйти за пределы фактического материала. М. Туган-Барановский объяснял возникновение фабрик в заводов при Петре, исходя из антинаучного понятия "торгового капитализма" как особой стадии экономического развития. Этот совершенно неправильный взгляд нашёл отражение затем в работах М. Покровского. В общем экономическая история петровского периода, за исключением истории финансов и денежного обращения³ , оставалась слабо разработанной в дореволюционной исторической литературе.

Было собрано и издано много документального материала по истории внешней политики Петра I, но его монографическая обработка была недостаточной. Прежде всего следует назвать сборники Русского исторического общества, в которых опубликованы донесения иностранных послов из России своим правительствам. С особой полнотой издана переписка английских и французских послов того времени. Наряду с этим вышло монументальное "Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россией" под редакцией Ф. Мартенса; каждому приводимому договору предшествует вступительная статья редактора⁴ . Весьма ценным является издание "Архива Куракиных" (10 томов), начинающегося с документов по петровской эпохе.

Основной общей научной работой, охватывающей дипломатическую историю петровской эпохи в целом, являлись соответствующие главы "Истории России" С. Соловьёва. Следует отметать исследование М. Полиевктова "Балтийский вопрос после Ништадтского мира" и П. Безобразова "О сношениях России с Францией" (М. 1892).

Дореволюционная наука оставила большое литературное наследие по истории военного искусства при Петре и его военной реформе. Эти темы изучали преимущественно военные специалисты, и разработка их началась ещё в первой половине XIX века. Из этих работ сохраняет значение статья военного историка генерала Леера "Пётр Великий как военный гений"⁵ , а также известные работы П. Бобровского, Д. Масловского, Н. Михневича, Н. Байова и др. по истории русского военного искусства и истории войн. Наиболее полно изучен полтавский период великой Северной войны; этой теме посвящены большая работа Н. Юнакова "Северная война" (т. I - II. СПБ. 1909) и два тома документов издания Военно-исторического общества. Следует также отметить тщатель-

¹ Ключевский В. Подушная подать и отмена холопства. Опыты и исследования. Первый сборник статей. М. 1912; Романович-Словатинский. Дворянство в России. Киев. 1912. 2-е изд.; Знаменский Н. Приходское духовенство в России. Казань. 1873; Дитятин И. Устройство и управление городов в России. Т. I. СПБ. 1875; Семевский В. Крестьяне при Екатерине II. Т. I - II. СПБ. 1881 - 1901; Клочков М. Население Россия при Петре Великом. СПБ. 1911.

² Фирсов Н. Русские торгово-промышленные компании в первой половине XVIII в. Казань. 1897, 1-е изд.; Казань. 1922, 2-е изд.: Лаппо-Данилевский А. Русские торговые и промышленные компании в первой половине XVIII века. СПБ. 1899.

³ Кауфман И. Серебряный рубль. СПБ. 1910.

⁴ Сборник Русского исторического общества. Тт. 34, 39, 40, 49, 50, 52, 61, 25, 15; Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций. Тт. I, V, IX - X, XIII. СПБ. 1874 - 1909.

⁵ "Военно-исторический сборник" за 1865 год.

но выполненную по архивным данным работу Н. Мышлаевского, показавшую высокое мастерство русской армии в финляндском походе¹ . Славная история русской гвардии освещена в монографиях по истории отдельных полков. Несколько работ имеется по истории русского флота; надо указать также многотомный сборник документов, составленный Елагиным, - "Материалы по истории русского флота (Азовский период)", а также "Материалы по истории Гангутской битвы", изданные архивом морского министерства (СПБ. 1914 - 1918). Последнее издание не ограничивается сведениями о ходе Гангутской операции, а даёт материал о дипломатических переговорах с Данией по поводу предполагавшегося совместного нападения русского и датского флотов на Швецию и, что особенно важно, содержит в переводе шведские источники, показывающие, какое сильное впечатление произвела на шведское общество эта крупная победа русских на море.

Наконец, остановимся кратко уа истории общественно-политической мысли и истории культуры при Петре, а также на разработке биографий Петра Великого и его ближайших сотрудников. Для истории общественной мысли большое значение имеет открытый М. Погодиным экономический трактат И. Посошкова "Книга о скудости и богатстве" (1724), напечатанный им впервые лишь в 1842 году. Вслед за нем были изданы другие сочинения Посошкова богословского и моралистического содержания. Книга А. Брикнера о Посошкове вскрыла меркантилистический характер экономических идей Посошкова и поставила, его в один ряд с западноевропейскими писателями меркантилизма. Переведённая на немецкий язык книга Бриквдра сделала имя нашего первого экономиста, широко известным в Западной Европе. Трактат Посошкова примыкает к "литературе проектов" петровского временя, изученной Н. Павловым-Сильванским. Он делит петровских прожектёров на две группы - "московских прогрессистов" и "крайних западников". Было бы правильнее провести деление их по классовому направлению, среди них были представители дворянства (Ф. Салтыков) и податных классов, главным образом из городского промышленного и торгового сословия, как, например, Посошков² .

Изучению деятельности крупнейшего политического писателя и проповедника петровской эпохи Феофана Прокоповича посвящены труды Ф. Самарина, Г. Чистовича, П. Морозова, Г. Гурвича. Взгляды противников петровских реформ освещены в книге Г. Есипова "Раскольничьи дела XVIII в. (т. I - II. СПБ. 1861 - 1863). Незадолго до революции 1917 г. была напечатана статья А. Лаппо-Данилевского об "идее государства" в русской истории, являющаяся докладом автора на международном съезде историков в Лондоне. Автор указывает, что петровское государство начинает терять теократический ореол и нуждается в светском обосновании абсолютизма; из передовой западноевропейской политической литературы XVII в. была заимствована идея "общего блага". Недостаток этой работы заключается в том, что политическую идеологию автор показал оторванно от базиса, от исторической, экономической и социальной жизни России. В работе Г. Гурвича сделана интересная я ценная попытка выяснить источники политического трактата Ф. Прокоповича "Правда воли монаршей" (1722), в котором дано, обоснование петровской абсолютной монархии аргументами теории естественного права³ .

Г. В. Плеханов в петровской эпохе видел борьбу Востока и Запада, передовых" европейских начал с "азиатскими", которыми, по его мнению, характеризуется допетровская Русь. Это противопоставление грешит забвением того, что "азиатские" стороны русской истории (самодержавие, крепостное право и т. п.) являются характерными чертами феодализма, в разных формах свойственных как Азии, так и Европе. Плеханов не шёл дальше представления об европеизации страны при Петре I, но в его работе "История русской общественной мысли" ценной является попытка выяснить классовую основу отдельных течений политической мысли при Петре I. Он справедливо подчёркивал узко дворянский характер воззрений В. Татищева и признавал И. Посошкова выразителем интересов среднего купечества и вообще податных классов.

Научную разработку истории культуры при Петре I начал И. Н. Пекарский в книге "Наука и литература в России пои Петре Великом" (т. I - II. СПБ. 1862). Наряду с материалами по истории литературы следует отметить прекрасное двухтомное издание первой русской газеты "Ведомости"⁴ . По истории искусства при Петре I много сделал И. Грабарь; в своей "Истории русского искусства" он особенно ярко показал архитектуру при Петре I и строительство Петербурга. Для изучения биографии Петра первостепенное значение имеет образцовое издание "Писем и бумаг Петра Великого" (т. I - VI. СПБ. 1882 - 1912. Т. VII. Петроград. 1918). Это

¹ Мышлаевский Н. Пётр Великий. Война в Финляндии. СПБ. 1896.

² Брикнер А. Иван Посошков. Ч. 1-я. "Посошков как экономист". СПБ. 1876; Павлов-Сильванский Н. Проекты реформ в записках современников Петра Великого. СПБ. 1897.

³ Лаппо-Данилевский А. Идея государства и главнейшие моменты её развития. "Голос минувшего" N 12 за 1914 г.; Гурвич Г. "Правда воли монаршей" Ф. Прокоповича и её западноевропейские источники. Юрьев. 1915.

⁴ "Ведомости времени Петра Великого". Т. I - II. Изд. Синодальной типографии. М. 1902 - 1906.

капитальное собрание документов необходимо не только при изучении личности преобразователя, но и всей его эпохи в целом. Большое количество воспоминаний, дневников и записок сотрудников Петра и его современников, как русских, так и иностранцев, помогает восстановить быт эпохи и характерные черты людей того времени. Большое значение имеют дневники и воспоминания петровского дипломата Б. Куракина, а также П. Толстого, А. Матвеева, И. Неплюева, иностранцев - Берхгольца, Фонерадта, Юста Юля, де Бруина и др.

Таким образом, к началу XX в. исследователи имели обширную литературу для изучения эпохи Петра Великого и его личности. Эта разнообразная литература о Петре Великом, которую мы не могли здесь осветить во всей полноте, должна быть использована каждой серьёзной работой о преобразователе. Ею воспользовался и М. Н. Покровский в "Русской истории с древнейших времён". Считая себя марксистом, он пытался исходить из анализа экономических явлений и классовой структуры русского общества. Но в действительности Покровский был представителем экономического материализма и оставался в плену буржуазных исторических воззрений. М. Покровский дал отрицательную оценку роли и значения петровских реформ; он усматривал в них переворот, в основе которого будто бы лежал переход власти от дворянства к буржуазии. Основой этого переворота он считал пресловутый "торговый капитализм", концепция, заимствованная им у М. Богданова и М. Туган-Барановского. М. Покровский пренебрежительно отнёсся к внешней политике Петра, считая, что она отражала только интересы торгового капитала, который будто бы заставил Петра "биться двадцать лет за берега Балтийского моря"; он не остановился на событиях Северной войны, ничего не сказал о полтавской победе. В новых административных учреждениях, как сенат, коллегии и фискалы, Покровский совершенно неправильно видел господство торговой буржуазии, за которым впоследствии будто бы наступила "дворянская реакция". Промышленное строительство Петра он считал неудачным и говорил, что большая часть основанных в то время фабрик должна была закрыться, испытывала экономический кризис и потерпела "крах". Покровский также не придавал большого значения культурным реформам Петра. Личность Петра в его освещении потеряла черты выдающегося деятеля, он видел в нём лишь грубого солдата и мастерового, орудующего дубинкой и к концу жизни будто бы близкого к безумию.

В отрицательном отношении к Петру я в пренебрежении к его военной реформе и внешней политике М. Покровский следовал за П. Милюковым. Насколько далёк он был от марксизма, показывает полное забвение им классовой борьбы, он прошёл мимо народных восстаний, которыми была богата эпоха царствования Петра. Его концепция находится в резком противоречии со взглядами Маркса и Энгельса, которые называли Петра "действительно великим человеком"¹ и с особым вниманием изучали его внешнюю политику. Советская историческая наука порвала с антимарксистской концепцией М. Покровского русской истории и тем самым расчистила путь для подлинно научной работы, в том числе и для разработки истории петровского периода² .

Подводя итоги дореволюционной исторической литературы о Петре I и его времени, надо признать, что была проведена большая работа по собиранию и изданию обширного документального материала. Наряду с изданием первоисточников шла работа по изучению фактической истории петровского периода, выразившаяся как в общих работах и курсах, так и в монографической разработке истории отдельных реформ, главным образом административных. Эпоха Петра I находилась в центре исторических споров и интересов.

При этом все прогрессивные и революционные деятели давали высокую оценку деятельности Петра и видели в нём гениального представителя своего народа; вместе с тем первоначальное, безраздельно восторженное отношение сменилось более вдумчивой и критической оценкой. Горячими сторонниками Петра были Ломоносов, Пушкин, Белинский, Герцен, Огарёв, Чернышевский, Плеханов. Напротив, представители реакционных течений, со страхом следившие за приближением гибели феодального, а затем капиталистического строя, повёртывались стайкой к людям петровской эпохи, усматривая в ней опасный пример нововведений или даже переворота. Карамзин, славянофилы и Милюков - таковы реакционные противники Петра в историографии и публицистике XIX века. Источником ошибок и извращений М. Н. Покровского в отношении Петра I является то, что он оказался в плену буржуазных воззрений, неправильных и враждебных марксизму.

Уже в дореволюционной науке, начиная с Соловьёва, было твёрдо обосновано представление о петровских преобразованиях как о реформах, имевших глубокие корни в предшествующем переходном периоде; с этим связан отказ от представления о петровской эпохе как о резком разрыве со стариной, как о революции. Однако дворянская и буржуазная наука не могла вскрыть сущность петровских преобразований, так как не понимала их классовой и экономической природы. Отсюда многочисленные ошибочные построения и извращения. История производительных сил, история классов, классовая

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI. Ч. 2-я, стр. 12.

² См. сборник "Против антимарксистской концепции М. Покровского". Ч. 2-я. Изд. Академии наук СССР. М. 1940, статья Б. Кафенгауза "Реформы Петра в оценке Покровского".

борьба и отчасти внешняя политика Петра остались непонятыми, так же как не понята была природа государства, сущность империи Петра I.

II

Маркс и Энгельс весьма интересовались петровской эпохой и специально занимались изучением её. Маркс писал Энгельсу о своих занятиях в Британском музее: "В музее я сделал несколько исторических открытий о первых десятилетиях восемнадцатого и конца семнадцатого века, касающихся борьбы между Петром I и Карлом XII (шведским)"¹ . Маркс и Энгельс особенно интересовались внешней политикой Петра, усматривая в ней истоки последующего могущества России. Наиболее характерной чертой внешней политики Петра Маркс считал стремление овладеть морскими берегами, отнятыми у русских шведами. Успехи внешней политики привели к росту экономических и культурных связей с Западной Европой. Энгельс высоко ценил Петра I как руководителя русской внешней политики и называл его "действительно великим человеком" и "дальновидным монархом". Он ставил в заслугу Петру то, что Петр" "первый вполне оценил изумительно благоприятную для России ситуацию в Европе. Он ясно увидел, наметил и начал осуществлять основные линии русской политики как по отношению к Швеции, Турции, Персии, Польше... так и по отношению к Германии² . Маркс и Энгельс указывали на положительное, прогрессивное значение внешней политики Петра. Вместе с тем основоположники марксизма отметили возрастав" шее при Петре "угнетение крестьян"³ .

Ленин также отмечал прогрессивное значение петровских реформ: "Пётр ускорял перенимание западничества варварской Русью, т. е. останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства"⁴ . Следует также отметить указанные Лениным особенности политического строя Российской империи: "Монархия XVII века с боярской думой не похожа на чиновничьи-дворянскую монархию XVIII века"⁵ . В отличие от самодержавия XVII в. с боярской думой Ленин говорил о самодержавии "XVIII века с его бюрократией, служилыми сословиями, с отдельными периодами "просвещённого абсолютизма"⁶ .

К двухсотлетию основания Петербурга, в 1903 г., Петербургский большевистский комитет выпустил две листовки, в которых говорилось, что Пётр Великий был "умным и сильным человеком" и "принёс немало пользы для своего времени"; он сумел "прорубить окно в Европу", его реформы были попыткой ввести Россию в семью европейских народов. Но вместе с указанием на прогрессивное значение деятельности Петра в листовках отмечались деспотизм Петра и порабощение народа⁷ .

Товарищ Сталин показал значение петровской экономической политики для борьбы с отсталостью России: "Когда Пётр Великий, имея дело с более развитыми странами на Западе, лихорадочно строил заводы и фабрики для снабжения армии и усиления стороны страны, то это была своеобразная попытка выскочить из рамок отсталости"⁸ . В беседе с Эмилем Людвигом товарищ Сталин дал характеристику классовой природы государства Петра Великого: "Да, конечно, Пётр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Пётр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев. Надо сказать также, что возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих классов происходило за счёт крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры"⁹ .

В соответствии с указаниями партии и правительства от 25 января 1936 г. разоблачению взглядов так называемой школы М. Покровского посвящен сборник Академии наук СССР "Против антимарксистской концепции М. Покровского". В статьях акад. Е. Ярославского, чл. -корр. АН СССР, А. Панкратовой, М. Джервис и Б. Кафенгауза, помещённых в этом сборнике, были вскрыты также ошибки Покровского в понимании петровской эпохи.

Советская историческая наука сделала немало для выяснения некоторых сторон петровской эпохи, оставленных в теня буржуазными учёными. Прежде всего советские историки приступили к разработке экономики петровской эпохи, а также к истории отдельных народов и истории классовой борьбы и народных восстаний в этот период. Позднее советские учёные перешли к истории внешней политики, военной реформы, уяснению природы государства Петра I, а также к изучению его биографии. Параллельно разработке отдельных проблем складывалось общее понимание этой эпохи. Как всякая крупная проблема, деятельность Петра продолжает вызывать споры.

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXII, стр. 112.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI. Ч. 2-я, стр. 12.

³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIV, стр. 370. Marx. Secret diplomatic history of the eighteenth century. Cap. VI. London. 1899.

⁴ Ленин. Соч. Т. XXII, стр. 517.

⁵ Ленин. Соч. Т. XV, стр. 83.

⁶ Ленин. Соч. Т. XIV, стр. 18.

⁷ Листовки петербургских большевиков (1902 - 1917). Т. I, стр. 88 - 89. Огиз. 1939.

⁸ И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 359. 9-е изд.

⁹ И. Сталин. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, стр. 6. Партиздат. 1937.

Благодаря указаниям товарища Сталина, постановлениям партии и правительства, начался новый этап развития исторической науки, характеризующийся изданием новых советских учебников и ростом исследовательской литературы¹ .

Прежде всего отметим советские публикации документов по эпохе Петра; наряду с продолжением изданий, начатых до революции, были выдвинуты и совершенно новые темы и задачи по собиранию и изданию архивных материалов. Несмотря на тяжёлые условия интервенции и гражданской войны, в 1918 г. вышли такие исключительные по своему значению сборники документов, как VII том "Писем и бумаг Петра Великого" под редакцией И. Бычкова и А. Лаппо-Данилевского, и последний выпуск замечательных по богатству и новизне данных - "Материалы по истории Гангутской битвы" (Птгр. 1918) под редакцией Г. Князева и Н. Новикова. Вслед за тем были начаты подготовка и выпуск новых материалов по темам, не затронутым дореволюционными архивистами, именно по истории промышленности, истории отдельных народов и народных восстаний при Петре I, как "Булавинское восстание", "Материалы по истории Башкирской АССР" и др.; это является крупной заслугой советских учёных. Параллельно с выходом ряда томов первоисточников производилась научно-исследовательская работа. Остановимся кратко на некоторых, наиболее характерных ее моментах.

"История развития общества есть, прежде всего, история развития производства, история способов производства, сменяющих друг друга на протяжении веков, история развития производительных сил и производственных отношений людей"² . В соответствии с этим советские учёные значительно продвинули вперёд изучение хозяйственной жизни, главным образом истории крупной промышленности при Петре I. Ряд публикаций архивных материалов углубил и отчасти по-новому осветил раннюю историю русской промышленности. Обширное издание документов под названием "Крепостная мануфактура в России" содержит впервые публикуемый материал по истории тульских, каширских и олонецких железных и медных заводов и дворцовой полотняной мануфактуры за весь XVII в., охватывая, таким образом, и ранние годы царствования Петра. Это издание содержит также материалы по истории суконного производства в XVIII в., и о положении рабочих "а мануфактурах XVII и XVIII веков.

Большое значение имеет издание труда знаменитого инженера Геннина, начальника олонецких железных заводов, стоявшего затем во главе уральских казённых заводов³ . Интересные данные о мелкой промышленности собраны в изданных Академией наук "Материалах по истории крестьянской промышленности XVIII и первой половины XIX века" (ч. 1-я. Л. 1935).

В исследовательской литературе, частично связанной с этими публикациями, был освещен ряд крупных проблем. Заводы XVII в. были типичной мануфактурой со значительным числом рабочих, частью наёмных, частью из приписных крестьян и крепостных людей. В трудах покойного проф. П. Любомирова рассматриваются организационная структура промышленных предприятий и географическое размещение их в XVIII в., в том числе и в петровский период⁴ . Автор выяснил, что значительная часть тогдашних заводов были крупными предприятиями с большим числом рабочих, с централизацией производственного процесса и наличием разделения труда. Производственный процесс обычно целиком был сосредоточен в стенах мануфактуры с проведением специализации по отдельным цехам и рабочим. Централизация особенно ярко проявлялась в металлургии и "металлообработке. Заводы того времени была "вододействующими". В книге В. Данилевского показаны огромные достижения русских гидротехников XVIII века⁵ .

Особенно внимательно исследована история развития металлургии при Петре I. П. Любомиров с особым вниманием останавливался на возникновении уральской металлопромышленности при Петре и на развитии этого важнейшего промышленного района в XVIII веке. В работах М. Злотникова, Н. Бакланова, акад. С. Струмилина и Д. Кашищева показано быстрое развитие металлопромышленности в России того времени. Первый из них в вступительной статье к "Абрисам" Геннина привёл новые

¹ "Двадцать пять лет исторической науки в СССР", стр. 12 - 16. Изд. АН СССР. 1942.

² История ВКП(б). "Краткий курс", стр. 116. 1938.

³ "Крепостная мануфактура в России". Труды Археографической комиссии и Историко-археографического института. Ч. 1-я. "Тульские и каширские железные заводы". Изд. АН СССР. Л. 1930; ч. 2-я. "Олонецкие медные и железные заводы". Л. 1931; ч. 3-я. "Дворцовая полотняная мануфактура XVII в.". Л. 1932; ч. 4-я. "Социальный состав рабочих". Л. 1934; ч. 5-я. "Московский суконный двор". М, 1935.

⁴ Любомиров П. Очерки по истории русской промышленности XVIII и начала XIX вв. "Прибой". 1930; Его же. Очерки по истории металлургической и металлообрабатывающей промышленности в России. Огиз. М. 1937.

⁵ Данилевский В. История гидросиловых установок России до XIX в. Л. 1940.

данные об этом выдающемся деятеле петровской промышленности Н. Бакланов вскрыл дальнейший рост разделения труда и специализации в металлопромышленности XVIII в. по сравнению с предшествующим столетием: в XVIII в. было 40 цехов вместо 9, имевшихся на заводах XVII в.; появились такие мастерские или цехи, как проволочный, лудильный, слесарный и т. д. Академик С. Струмилин изучил рост производительности труда в XVIII в. в русской металлургии и вместе с Д. Кашинцевым уточнял общие цифры продукции металлопромышленности при Петре, показал технику, организацию производства, размеры выпускаемой продукции и условия труда. Он подчеркнул условия, подготовившие мировое первенство, которое завоевал Урал во второй половине XVIII в., когда уральское железо вывозилось в Западную Европу и в том числе в Англию¹ . Необходима столь же тщательная разработка истории других отраслей петровской промышленности; о значении этой темы свидетельствует статья Е. И. Заозерской "Поиски каменного угля при Петре I". До сих пор данные по этому вопросу ограничивались двумя краткими указами 1721 и 1723 гг. о посылке на Дон подьячего Капустина. Автор выяснил, что Капустин копал уголь в Воронежской губерния с партией из 15 рабочих, и кроме того были выписаны из Англии специалисты - Джордж Никсон и другие мастера, которые руководили разведками в районе Бахмута с артелью из 194 рабочих. Пётр I внимательно следил и лично направлял эти работы. Никсон, исследовав донецкий уголь, дал положительное заключение: "Я надеюсь, что здесь добрый угольный завод завести и повсягодно много уголья добывано быть может"² .

В вводной статье М. Вяткина к изданию "Московский суконный двор" рассматривается общий вопрос о социальной природе мануфактуры при Петре I и в последующий период XVIII века. Автор пришёл к выводу, что владельцы не были полными собственниками мануфактуры, переданной им казной. Право собственности оставалось за государством, а владение мануфактурой было условным, связанным с рядом обязательств (поставка сукна в казну и т. п.). Для владельцев это было типично феодальное право, "условное владение при сохранении верховной собственности "dominium" за собирательным феодалом - государством"³ . Наёмные рабочие постепенно закрепощались, до они не прекращали борьбы за свои права. Они обращались к правительству с челобитьями, добивались повышения заработной платы. Автор указывает, что здесь уже зарождались новые, капиталистические отношения, хотя и прикрытые феодальной оболочкой. Эта проблема требует дальнейшего изучения.

Две статьи покойного историка И. Мешалина посвящены анализу географического размещения петровской промышленности. Главными промышленными районами при Петре I были: узкоспециализированные (районы металлургии - Урал, Тульско-окский и Карелия; районы с преобладанием тяжёлой промышленности - Петербург, Липецко-Воронежский и Казанский; районы с преобладанием переработки животного, растительного и строительного сырья - центр; районы, специализировавшиеся на переработке сельскохозяйственного сырья, - Украина и Центрально-чернозёмный район. Отсутствие карты является досадным недостатком этих статей⁴ .

Большого внимания заслуживает изучение управления и руководства промышленностью со стороны государственной власти. Экономическая политика Петра I была последовательно меркантилистической, она характеризуется привилегиями, ссудами и другими покровительственными мерами и вместе с тем мелочным контролем и регламентацией производства и сбыта частных предприятий. Этой теме посвящена монография Д. Бабурина "Очерки по истории мануфактур-коллегии" (М. 1939). Автор проследил деятельность мануфактур-коллегии по надзору над фабриками и рабочими и детально выяснил историю составления регламента мануфактур-коллегии, излагающего основные начала петровской промышленной политики, проникнутой определённой классовой тенденцией, покровительством наиболее крупным предпринимателям - "компанейщикам". Регламент является переработкой отдельных привилегий и указов и подводит итоги петровской практики в регулировании производства.

Прогрессивная экономическая политика Петра I являлась попыткой преодолеть технико-экономическую отсталость России и содействовать росту нарождавшегося купеческого класса. Работы П. Любомирова и других исследователей петровской крупной промышленности являются большим достижением по сравнению с имевшимися работами дореволюционных буржуазных историков - М. Туган-Барановского, А. Лаппо-Данилевского, Н. Фирсова.

Привлекает внимание вопрос о дальнейшем развитии при Петре I единого все-

¹ Злотников М. Первое описание уральских и сибирских заводов (вступительная статья к книге В. Геннина); Бакланов Н. Техника металлургического производства XVIII века на Урале. М. и Л. 1936; Струмилин С. Чёрная металлургия в России и СССР. Технический процесс за 300 лет. М. 1935; Кашинцев Д. История металлургии Урала. Т. I. М. и Л. 1939.

² "Известия Всесоюзного географического общества". Т. 75. Вып. 2-й, стр. 55. 1943.

³ "Крепостная мануфактура в России". Ч. V. "Московский суконный двор". М. и Л. 1934. Статья М. Вяткина "К вопросу истории крепостной мануфактуры", стр. XXVIII.

⁴ "Известия Всесоюзного географического общества". Т. 72. Вып. 3-й. 1940. Т. 73. Вып. 2-й. 1941.

российского рынка, В работе С. Бахрушина "Торги новгородцев Кошкиных" изучена крупная торговля со шведами железом и в особенности медью. Эта работа помогает выяснить особенности рынка металлов в условиях Северной войны, которые привели к лихорадочному строительству уральских я других заводов. В другой статье - "Торги гостя Никитина в Сибири и Китае" - С. Бахрушин на примере торговых операций московского гостя Гаврилы Никитина показал особенности внутренней торговли в конце XVII века. Никитин торговал в разных концах страны, отправлял товары в Сибирь и Китай, имел большое количество агентов я приказчиков. Эта торговля связана с экстенсивными методами, со стремлением сорвать всеми мерами большие барыши, с торговлей разнообразными товарами¹ .

Интересные данные о планах развития внешнеторговых отношений содержатся в статье Т. Крыловой "Отношения России и Испании в первой четверти XVIII века". Русский представитель в Испании Зотов имел в виду использовать также выгоды от торговли с Америкой, он писал: "К нам также будут летать гишпанские пиастры, как и во Франции, отчего она разбогатела". В этой связи представляет большой интерес впервые опубликованный проект В. Геннина о сооружении канала, соединяющего Волгу с Москва-рекой. Работа по прорытию канала даже не была начата: она была признана "зело велика". Но этот проект характеризует широту интересов Петра I² .

История торговли я в особенности история сельского хозяйства и крестьянства при Петре изучена недостаточно, более глубокое изучение этих вопросов является одной из наших очередных задач. Следует отметить новые работы А. Шапиро о сельской общине гари Петре и К. Сивкова об отписных книгах, как неизученном источнике для характеристики помещичьего хозяйства, а также его же статью по истории церковного и монастырского землевладения³ .

Следующей крупнейшей проблемой, поставленной советской исторической наукой, является изучение истории отдельных народов в эпоху Петра Великого. Назову некоторые из выполненных работ. В "Документах и материалах по истории Мордовской АССР" собран обширный материал, изданный прежде, но разбросанный по различным малодоступным изданиям. Собранный теперь воедино, он даёт весьма выразительную картину положения мордовского народа в конце XVII и в первой четверти XVIII веков. Здесь помещены сведения из переписных книг о мордовском населении, наказы монастырей-вотчинников о сборе оброков и повинностях мордвы, данные "новокрещённых", жалобы мордвы на злоупотребления местных чиновников, миссионерские дела. Другое издание - "Материалы по истории Башкирской АССР" - содержит богатый архивный материал и помогает уяснить процесс феодализации в Башкирии, появление местной землевладельческой знати - "тарханов" и крепостных - "тептерей" и постепенный переход башкир под влиянием русского населения от кочевого хозяйства к оседлому, земледельческому. Вместе с тем этот сборник показывает, как притеснения башкир приводили их к восстаниям, в которых с большой силой проявились классовые противоречия между башкирскими феодалами и угнетаемой ими народной массой, что помогало правительству подавлять восстания.

Особый сборник документов ("Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII веке". Л. 1935) освещает историю народов Камчатки и Чукотки в XVIII в., где под влиянием русского завоевания происходил ускоренный процесс перехода от первобытно-общинного строя к феодальному. На основе новых материалов А. Чулошников, А. Гераклитов, В. Лебедев, С. Окунь дали научно-исследовательские работы по истории отдельных народов в указанный период. Истории прибалтийских народов при Петре I посвящена специальная монография Я. Зутиса⁴ . Советские историки приступили к изучению истории отдельных народов эпохи Петра Великого в их тесной связи с наиболее передовым русским народом, великая культура которого оказывала сильнейшее влияние на культуру других народов нашего Союза.

¹ Бахрушин С. Торги гостя Никитина в Сибири и Китае. "Труды Института истории". Сборник статей. Вып. 1-й. Изд. 1-е. МГУ. М. 1926; Его же. Торги новгородцев Кошкиных. "Учёные записки МГУ км. Ломоносова". Вып. 41-й. "История". Т. I. М. 1940.

² "Красный архив" N 6 за 1937 год. "Проект Геннина о сооружении канала Волга - Москва"; Крылова Т. Отношения России и Испании в первой четверти XVIII века. Сборник "Культура Испании", стр. 339. Изд. АН СССР. Л. 1940.

³ Шапиро А. Крестьянская община в крупных вотчинах первой половины XVIII века. "Учёные записки Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского". Т. I (XIV). Саратов. 1939; Сивков К. Отписные книги начала XVIII века как исторический источник. "Проблемы источниковедения". Т. III. Изд. АН СССР. М. и Л. 1940; Его же. К истории землевладения в России в начале XVIII века. "Известия Академии наук СССР" N 3 за 1933 год.

⁴ "Документы и материалы по истории Мордовской АССР". Т. II. Мордовский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. Саранск. 1940. "Материалы по истории Башкирской АССР". Ч. 1-я. Изд. АН СССР. М. и Л. 1936. "Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII веке", сост. С. Окунь. Л. 1935. Зутис Я. Политика царизма в Прибалтике в первой половине XVIII в. М. 1937. Гераклитов А. Алатырская мордва. Саранск. 1938. Его же. Арзамасская мордва по писцовым и переписным книгам XVII - XVIII веков. Саранск. 1930 и другие работы.

При изучении истории петровской эпохи важнейшей темой являются мощные народные восстания, потрясавшие Российскую империю с момента её образования. Буржуазные историки с пренебрежением относились к этим восстаниям, рассматривая их как движения анархического характера, как борьбу казачества против государства. Заслуга советских историков состоит в выяснении подлинного характера этих бурных проявлений классовой борьбы как восстаний против феодального и колониального гнёта, за свободу многомиллионного крепостного крестьянства. Товарищ Сталин говорил: "Мы, большевики, всегда интересовались такими историческими личностями, как Болотников, Разин, Пугачёв и др. Мы видели в выступлениях этих людей отражение стихийного возмущения угнетённых классов, стихийного восстания крестьянства против феодального гнёта"¹ .

Для углублённого исследования Булавинского восстания большое значение имеет сборник новых материалов, изданный Академией наук. В нём приведены документы, помогающие понять основные причины восстания: сыск на Дону правительством беглых крестьян, земельные споры казачества с помещиками и монастырями и т. п. Наиболее обширный раздел сборника рисует ход восстания в Азовской губернии, а также в районах Тамбова, Воронежа, Слободской Украины. Документы вскрывают идеологию восстания; письма и прокламации Булавина и его атаманов проникнуты острой ненавистью к боярам, воеводам и казацким старшинам. Но Булавин готов был верно служить Петру, движение носило "царистский" характер² .

Сборнику предшествуют обстоятельные статьи А. Чаева о восстании на Дону и В. Лебедева о крестьянских восстаниях в центральных уездах, разгоревшихся в годы Булавинского восстания. В первой статье показаны классовое расслоение среди казачества, политика царизма на Дону и дан марксистский анализ восстания. В статье В. Лебедева выяснено, что одновременно с этим происходило крестьянское движение в 60 уездах. В. Лебедеву принадлежит также отдельное исследование о Булавинском восстании, где показал конкретный ход восстания крестьянства против феодального гнёта. Кроме того о" же написал статью об Астраханском городском восстании 1705 года. Автор показал основную движущую силу восстания - бурлаков и работных людей с соляных разработок и стрелецкую массу. Наряду с ними на первой стадии восстания временно примкнули к нему купцы и командный состав стрельцов, вскоре изменившие движению и содействовавшие его разгрому. Башкирское восстание 1705 г. освещено в отмеченных выше "Материалах по истории Башкирской АССР" и в статьях В. Лебедева и А. Чулошникова. Здесь показано, между прочим, какими методами действовали на местах петровские "прибыльщики". Причины неудачи этих восстаний вскрыты товарищем Сталиным. "Крестьянские восстания, - говорит товарищ Сталин, - могут приводить к успеху только в там случае, если они сочетаются с рабочими восстаниями, и если рабочие руководят крестьянскими восстаниями. Только комбинированное восстание во главе с рабочим классом может привести к цели. Кроме того, говоря о Разине и Пугачёве, никогда не надо забывать, что они были царистами: они выступали против помещиков, но за "хорошего царя"³ .

Ряд статей о стрелецком бунте 1682 г. восполняет имеющийся пробел в изучении этого движения. Л. Черепнин проследил в связи с этим движением обострение классовой борьбы на юге страны. В статье С. Богоявленского "Хованщина" показано конкретное развитие хованщины. В работе А. Штрауха "Стрелецкий бунт 1682 г." дана детальная картина восстания 1682 г. в Москве. Автор связывает это движение с посадским торгово-промышленным населением, частью которого являлись стрельцы⁴ . Недостатком работы А. Штрауха является то, что в ней не показана реакционная сущность стрелецких бунтов.

Большой и важной задачей является изучение проблемы государства при Петре I и его классовой природы. Эта проблема остро поставлена в книге проф. Б. Сыромятникова "Регулярное" государство Петра Первого и его идеология" (М. 1943), возбудившей много споров и вызвавшей наряду с положительной оценкой также резкую критику. Прежде чем перейти к этой работе, отмечу ряд статей акад. М. Богословского, которые дают ценный материал для изучения ранних преобразований государственных учреждений. М. Богословский показал процесс постепенного угасания боярской думы. Структура центральных ведомственных учреждений, приказов, также претерпевала ряд изменений. Вместо 44 приказов к 1701 г. число их сократилось до 35, при этом возникли некоторые новые, как например Приказ рудокопных дел. Несколько приказов объединялись под руководством одного начальника, имелось семь подобных объединений. Эти изменения подготавливали почву для будущих петровских учреждений - Сената и коллегий. Первая городская реформа состояла в учреждении ратуши, или бурми-

¹ И. Сталин. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, стр. 23. Партиздат. 1937.

² "Труды Историко-археографического института АН СССР". "Булавинское восстание 1707 - 1708". М. 1935.

³ И. Сталин. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, стр. 24.

⁴ Штраух А. Стрелецкий бунт 1682 года. М. 1928; Нерепнин Л. Классовая борьба в 1682 г. на юге Московского государства. "Исторические записки". Т. IV. 1938; Богоявленский С. Хованщина. "Исторические записки". Т. X. 1940.

с терской палаты, как органа посадского самоуправления и центра финансового управления, которой на местах соответствовали земские избы с выборными бурмистрами. Архив ратуши не сохранился, поэтому изучение М. Богословским правительственной переписки о проведении реформы в провинции представляет большой интерес.

М. Богословский на основе новых материалов также осветил попытку составить новое уложение при Петре. Для составления нового кодекса законов была образована особая комиссия или "Палата об Уложении", заседания которой происходили в 1700 - 1703 гг., но её работы не были доведены до конца¹ . Эти статьи М. Богословского представляют интерес главным образом потому, что они основаны на новых, не известных прежде первоисточниках. Ему же принадлежит общая популярная книжка "Пётр Великий и его реформы" (М. 1920). Из новейших работ отметим статью Г. Анпилогова о Сенате и административных реформах Петра I, основанную частично на изучении неизданного архивного материала, в особенности в отношении такого мало изученного института, как петровские фискалы.

Б. Сыромятников в своей книге, названной выше, приходит к выводу, что государство при Петре I было "регулярным", или феодально-полицейским, характерным для эпохи так называемого просвещённого абсолютизма. Автор противопоставляет петровский абсолютизм сословно-представительной монархии XVI - XVII вв., когда царская власть была ограничена Земским собором. В этом отношении Б. Сыромятников ждёт за М. Богословским и Н. Павловым-Сильванским. Но буржуазные историки, выяснив абсолютный характер государственной власти Петра и противопоставив его законодательству XVII столетия, не ставили перед собой задачу вскрыть классовую природу петровской империи. Б. Сыромятников хочет выяснить социально-экономические корни петровского государства, но при этом даёт неверное решение вопроса. Б. Сыромятников указывает на феодальную сущность русского государства того времени я вместе с тем отмечает рост денежных отношений, зарождение буржуазия и говорит о переходе к промышленному капиталу. Империя Петра, по словам Сыромятникова, соответствует "эпохе разложения феодального государства в переходной его стадии через абсолютизм к государству буржуазному". Он далее приходит к явно неправильным выводам: считает, что абсолютное государство яри Петре отличается классовым дуализмом и что господствующими классами являются одинаково как дворянство, так и купечество. Восемнадцатое столетие является эпохой дворянской диктатуры, и, анализируя петровскую политику, необходимо было подчеркнуть её феодальный дворянский характер, чего автор не делает. С этим связаны и другие ошибочные положения автора. Хотя он и подвергает справедливой критике извращения "школы" Покровского и отгораживается от его теории "торгового капитализма", но вместе с тем заявляет, что петровской политике будто бы были присущи антифеодальные или антидворянские устремления. Он говорит: "Характерной тенденцией этого (т. е. петровского. - Б. К. ) законодательства было стремление к ограничению крепостного права". Однако автор не представил сколько-нибудь убедительных доказательств для обоснования этого тезиса. В петровскую эпоху происходило на деле дальнейшее усиление крепостного права, а не его ослабление.

По мнению проф. Б. Сыромятникова, после петровской эпохи с её будто бы антифеодальными тенденциями наступила "дворянская реакция". Б. Сыромятников возвращает нас независимо от своих намерений к буржуазной историографии и к неправильным выводам М. Покровского. Вместе с тем книга Б. Сыромятникова в этом отношении приближается к отброшенным ещё С. Соловьёвым и Н. Добролюбовым представлениям о петровских преобразованиях как о революционном перевороте, а не как о реформах.

В историографических главах своей книги Б. Сыромятников с большой страстностью подвергает критике взгляды своих предшественников. Но при этом он даёт неверную характеристику идей С. Соловьёва я проходит мимо того ценного зерна, которое имеется в освещении петровских преобразований у этого выдающегося русского историка. Для читателя остаётся также неясным, в чём состоит расхождение автора с Н. Павловым-Сильванским. Не останавливается он на исследовании М. Богословского об областной реформе, а между тем, рисуя государство Петра как "регулярное" государство эпохи просвещённого абсолютизма, проф. Сыромятников развивает и продолжает основные положения М. Богословского.

Книга Б. Сыромятникова вновь привлекла внимание к вопросу о сущности петровского государства, и в этом, как и в популяризации некоторых достижений его предшественников, заключается положительное значение его работы., Ошибочные положения автора должны быть вскрыты и отброшены. Вопрос о сущности государства Петра требует дальнейшей углублённой марксистско-ленинской разработки.

Новым в советской историографии является дальнейшее развитие военно-исторической литературы. В связи с празднованием 230-летнего юбилея полтавской победы ши-

¹ Богословский М. Городская реформа 1699 г. в провинциальных городах. Учёные записки Института истории". РАНИОН. Т. И. 1927. Его же. Административные преобразования Петра Великого. "Известия Академии наук СССР" N 4 - 7 за 1928 г.; N 2 за 1929 г.; Его же. Палата об Уложении 1700 - 1703. "Известия Академии наук СССР" N 17 за 1927 г.; Анпилогов Г. Сенат при Петре I. "Исторический журнал" N 4 за 1941 год.

рокому обсуждению подвергается военная история петровской эпохи. Доклады, прочитанные на юбилейной сессии Украинской академии наук в Полтаве в 1939 г., были изданы в виде сборника "Полтавская битва" (Київ. 1940). В докладе Б. Тельпуховского показаны захватнические планы Карла XII. Украинский трудовой народ не пошёл за Мазепой: он боролся в союзе с русским народом против шведских интервентов. А. Предтеченский в своём докладе отметил, что Полтавская "виктория" привела к резкому повороту в общественном мнении Западной Европы в отношении к России, воочию показавшей всю свою мощь. Юбилейные брошюры В. Лебедева, Н. Бесбах, статьи Б. Тельпуховского, Б. Кафенгауза и документы, опубликованные в "Красном архиве", подчёркивают огромное значение полтавской победы, помогают выяснить прогрессивный характер Северной войны я высокий уровень военного искусства русской армии¹ .

Следует отметить также выдержавшую два издания книгу покойного А. Панова "Петр I как полководец". В ней дана сводка обширной дореволюционной литературы по истории военной реформы и военного искусства при Петре I. Среди ряда брошюр и статей по истории военно-морского флота выделяется книжка Н. Новикова "Гангут". В ней впервые широко использовано исключительно ценное издание - "Материалы по истории Гангутской битвы". В работе Н. Новикова на основании шведских источников показаны растерянность и беспокойство в Швеции в связи с русской морской победой. Пётр по праву после этой победы получил чин контр-адмирала.

Дальнейшая разработка истории русского военного искусства, военной реформы и истории военно-морского флота является очередной задачей советской науки. Славная история гвардейских полков за этот период, военное руководство Петра, история русского воинского устава и другие вопросы требуют пересмотра и углублённой разработки.

Грандиозные успехи русской дипломатия, её триумфы при Петре I (Ништадтский мир) выяснены в "Истории дипломатия" под редакцией акад. В. Потёмкина, где очерк внешней политики при Петре написан С. Бахрушиным. Автор приходит к выводу, что петровская дипломатий отличалась сосредоточением всех усилий обычно на какое-либо одной важнейшей задаче, и противопоставляет её "колеблющейся и противоречивой политике его предшественников". Буржуазная наука не "оставила нам сводной большой работы по истории Северной войны и внешней политики того времени. Лучшими работами являются "История России" С. Соловьёва, охватывающая всю эпоху и основанная на богатом архивном материале, а также вступительная глава книги М. Полиевктова о балтийском вопросе после окончания Северной войны. Большого внимания заслуживают статьи Т. Крыловой о дипломатических отношениях России в первую половину Северной войны. Т. Крылова рассматривает Северную войну в тесной связи с развёртывавшейся одновременно в Западной Европе войной за испанское наследство. Автор приходит к выводу, что Петр искусно использовал противоречия между Державами, чтобы укрепиться на берегах Балтийского моря. Интересным также является пересмотр господствовавших до этого взглядов о якобы враждебных отношениях между Россией и Фракцией в первый период Северной войны² . Для изучения отношений России с её союзниками интересна работа М, Богословского "Русско-датский союз", показывающая самостоятельность Петра, его энергию и настойчивость во внешней политике. Также интересна статья В. Бонч-Бруевича о неопубликованных материалах копенгагенского государственного архива. В. Семёнов дал характеристику русско-английских отношений того временя. Общее краткое изложение внешней политики Петра I имеется в популярной брошюре Б. Кафенгауза.

Немецкие мерзавцы стремятся использовать дипломатическую историю России в своих захватнических целях и прибегают для этого к своим излюбленным приемам - подлогам и фальшивкам. Такой очередной фальшивкой является обошедшее все немецкие газеты в 1941 г. так называемое "завещание" Петра Великого. В этом "завещании" Петра Великого будто

¹ Тельпуховский Б. Разгром шведских интервентов под Полтавой. "Военно-исторический журнал" N 1 за 1939 г.; Его же. Источники литературы о Северной войне. "Военно-исторический журнал" N 1 за 1940 г.; Кафенгауз Б. Полтавская битва. "Историк-марксист" N 4 за 1939 г.; Его же. К истории событий на Украине в 1718 г. с вводной статьёй Н. Прокопенко. "Красный архив" N 4(95) за 1939 г.; Лебедев В. Полтавский бой, "Молодая гвардия". 1939.

² Крылова Т. Русско-турецкие отношения во время Северной войны. "Исторические записка" N 10 за 1941 г.; Её же. Россия и Венеция на рубеже XVII - XVIII веков. "Учёные записки Ленинградского педагогического института им. Герцена". Т. XIX за 1937 г.; Её же. Россия и "великий союз". "Исторические записки" 13. Кроме того см. Семёнов В. Англо-русские отношения в царствование Петра I. "Исторический журнал" N 10 за 1943 г.; Кафенгауз Б. Внешняя политика России при Петре I. Госполитиздат. 1942.

бы говорилось, что Россия должна стремиться к непрерывным завоеваниям для утверждения мирового владычества. Впервые эта фальшивка появилась свыше 100 лет назад во Франции, перед войной 1812 г.; вторично пытались оживить её во время крымской кампании и затем - во время первой мировой войны. Подложный характер этого документа много раз был разоблачён историками. Теперь эту фальшивку вновь пытаются пустить в ход гитлеровцы для оправдания своих захватнических планов. В статье Н. Яковлева исчерпывающе показано, что этот подложный документ появляется всякий раз, когда захватчики готовятся к походу против нашей родины¹ . Всё это вызывает настоятельную необходимость широкой разработки истории дипломатических успехов и внешней политики России в эпоху Петра. Внешняя политика Петра Великого имела огромное прогрессивное значение для нашей родины.

Задачи изучения личности и биографии Петра Великого определяются марксистским учением о роли выдающихся деятелей в истории.

Товарищ Сталин в беседе с Эмилем Людвигом говорил: "Марксизм вовсе не отрицает роли выдающихся личностей или того, что люди делают историю... Но, конечно, люди делают историю не так, как им подсказывает какая-нибудь фантазия, не так, как им придёт в голову. Каждое навое поколение встречается с определёнными условиями, уже имевшимися в готовом виде в момент, когда это поколение народилось. И великие люди стоят чего-нибудь только постольку, поскольку они умеют правильно понять эти условия, понять, как их изменить"² .

Таким образом, задача биографа Петра Великого состоит в том, чтобы раскрыть личность великого деятеля в тесной связи с историей его страны и народа. Для изучения биографии Петра первостепенное значение имеет капитальное издание документов "Письма и бумаги Петра Великого". Этот богатый материал необходим для изучения не только личности Петра, но и вообще его эпохи в целом.

После революции было сделано несколько попыток написать биографию Петра Великого. Имеется ценная брошюра С. Платонова "Пётр Великий" ("Время". 1926). Автор критикует отрицательную оценку личности Петра, распространённую в художественной литературе тех лет и связанную с неправильной характеристикой преобразователя, данную М. Покровским. Ещё ранее был издан очерк М. Богословского "Пётр Великий и его реформы" (М. 1920), который содержит краткую биографию Петра и характеристику его деятельности.

Наибольшее значение имеет посмертный труд М. Богословского "Пётр I" (материалы для биографии), который является детальной биографией преобразователя. Из написанных М. Богословским четырёх томов вышли пока только два. Автор следующим образам определяет свою задачу: "Я старался, насколько позволяли источники, восстанавливать жизнь Петра I день за днём, изображать её так, как она протекала в действительности". Наряду с этим историк ставил своей задачей, "наблюдая эту отдельную жизнь, изучать и восстанавливать ту историческую обстановку, т. е. те события и тот быт, среди которых эта жизнь протекала"³ . В первом томе своего труда М. Богословский проследил, как уже в ранние годы Петра начинают проявляться характерные черты его оригинальной личности, черты новатора, будущего преобразователя. Приблизительно с 1690 г., т. е. с 18-летнего возраста, поведение Петра всё больше расходится с общепринятыми понятиями того времени о царе. В 1691 г. складывается "всешутейский" собор и вместе с тем вокруг юного Петра образуется "компания" его будущих сотрудников, обращающихся к нему запросто, без титулов. Он вносит перемены в прочно сложившийся придворный ритуал, и уже в то время сказывается "его сильная и властная воля". Автор проследил, как отразился на Петре первый Азовский поход: "Неудача нисколько не поколебала Петра I. Наоборот, она даже как будто усилила его энергию и увеличила силу его стремления к намеченной цели".

Во втором томе труда М. Богословского показаны отъезд и деятельность "великого посольства" заграницей и заграничное путешествие Петра в 1697 - 1698 годах. Впервые в исторической литературе даётся столь подробный и полный красочных деталей рассказ об этом знаменитом путешествии. Автор не только рассказывает о повседневной жизни Петра, но останавливается также на быте Западной Европы. Он даёт литературные портреты английского короля Вильгельма III, польского короля Августа II, чопорного и надменного императора Леопольда. Следует отметить существенно новый вывод, к которому приходит автор; он говорит, что Пётр не только учился заграницей морскому делу, но и руководил всей внешней политикой России. "Пётр сам стоит во главе управления внешней политикой России, держит все нити её в своих руках; посольство исполняет только его руководящие указания... Он в курсе всего хода международных отношений в Европе, внимательно следит за ними, живо ими интересуется и высказывает о них своё суждение. Он всецело занят планом организации священного союза против турок"⁴ .

Отбрасывая ряд неверных, общих установок, надо признать, что труд М. Богословского является крупным вкладом в науку; вместе с тем он ставит на обсужде-

¹ Яковлев Н. О так называемом "завещании" Петра Великого. "Исторический журнал" N 12 за 1941 год.

² И. Сталин. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, стр. 8, 9.

³ "Богословский М. Пётр I. Т. I, стр. 10. М. 1939.

⁴ Богословский М. Пётр I. Т. II, стр. 208.

ние проблемы и методы построения биографий выдающихся деятелей¹ .

В советской литературе ещё недостаточно освещены культура и общественная мысль при Петре I. Крупнейшим публицистом петровского времени был И. Посошков. Его знаменитый экономический трактат "Книга о скудости и богатстве" был переиздан (М. 1937) под редакцией и с вступительной статьёй Б. Кафенгауза. Издание выполнено по, рукописи Академии наук, не привлекавшейся для прежних изданий, что даёт возможность восстановить пропущенные места, исправить описки переписчика и т. п. Во вступительной статье сделана попытка пересмотреть биографию Посошкова и выяснить более отчётливо некоторые стороны его мировоззрения. Пришлось отказаться от распространённого представления о Посошкове как стороннике крестьянского освобождения, хотя он и предлагал такую прогрессивную для своего времени меру, как определение законом крестьянских повинностей и наделов.

История литературы петровской эпохи и XVIII века в целом освещена в учебнике для вузов и в многотомной "Истории русской литературы", подготовленной к изданию Академией наук. История изобразительного искусства дана в книге Н. Коваленской "История русского искусства в XVIII столетии" (М. 1938).

Интересной, вновь воскрешаемой фигурой петровского культурного деятеля является "библиотекарь" и начальник типографии Киприанов² . Он принадлежал к "худофамильным" людям, выдвинувшимся при Петре. В руководимой им "Гражданской типографии" в Москве печатали учебники, географические карты и гравюры. Следует отметить, что при Петре значительный интерес проявляли, к географической науке. Кроме двух книг с документами об экспедициях Беринга с вводными статьями А. Покровского и А. Андреева надо отметить статью А. Андреева на ту же тему. Пётр собственноручно написал инструкцию для первой экспедиции Беринга, которая была осуществлена уже после смерти Петра. Открытие Великого северного морского пути и советские исследования Арктики повысили интерес к географическим открытиям в прошлом. А. Андреев внёс много нового в освещение биографии географа конца XVII и начала XVIII в. Семёна Ремезова³ ; он работал и различных областях: был географом, этнографом, "знаменщиком", чертёжником, архитектором, строил в Тобольске каменный город и в то же время пытливо изучал историю родной страны.

Важнейшей задачей в изучении этой эпохи является проблема научного синтеза. Она состоит в учёте развития производительных сил, в определении расстановки классов в петровскую эпоху и классовой борьбы; на этой основе надо показать роль Северной войны, борьбу Петра за морские берега, вскрыть природу государства и реформ государственных учреждений, а также культурных и бытовых перемен. Определить значение петровской эпохи в истории СССР - одна из задач учебников как для средней школы, так и для вузов. Это сделало в наших учебниках для вузов В. Лебедевым и В. Пичетой, показавшими военно-бюрократический или чиновничье-дворянский характер Российской империи при её возникновении и феодальную её основу. Впрочем, в этих учебниках преобладает фактическое освещение петровского периода⁴ . Проблемы историографии и источниковедения петровской эпохи отражены в работах Н. Рубинштейна, М. Тихомирова и А. Андреева⁵ .

¹ См. рецензию Б. Кафенгауза и Г. Новицкого на книгу М. Богословского "Пётр I". "Историк-марксист" N 2 за 1941 год.

² Бородин А. Московская гражданская типография и библиотекари Киприановы. "Труды Института книги, документа, письма". Т. V. Изд. АН СССР. М. и Л. 1936.

³ Андреев А. Экспедиции В. Беринга. "Известия Всесоюзного географического общества". Т. 75. Вып. 2-й. 1942; Его же. Очерки источниковедения Сибири. М. 1940. "Экспедиция Беринга". Сборник документов, подготовленный А. М. Покровским. М. 1941; Ваксель С. Вторая Камчатская экспедиция В. Беринга. Под ред. и с предисловием А. Андреева. М. 1940; Андреев А. Труды Семёна Ремезова по география и этнографии Сибири. "Проблемы источниковедения". Сборник III. Изд. АН СССР. 1940.

⁴ См. также К. Базилевич. Пётр Великий. "Большевик" N 18 за 1943 г.; Кафенгауз Б. Реформы Петра. "Молодой большевик" N 2 за 1940 г.; сборник документов "Реформы Петра I", предисловие В. Лебедева. М. 1937.

⁵ Рубинштейн Н. Русская историография. М. 1940; Тихомиров М. Источниковедение. Т. I. М. 1939; Андреев А. Очерки источниковедения Сибири. Т. I. М. 1940.

Советская историческая наука сделала большой вклад в изучение петровской эпохи, но исследовательская работа шла неравномерно: одни крупные проблемы разработаны более полно, к другим едва лишь преступлено. Впервые в широких размерах проведено изучение такой важной проблемы, как возникновение и развитие крупной промышленности при Петре, исследованы народные восстания, поставлено научение истории от дельных народов. Однако изучение истории внешней политики и военного искусства Петра I ещё находится в начальной стадии и ограничивается отдельными брошюрами я статьями. То же самое следует признать в отношении государства при Петре, этот вопрос едва затронут и притом во многом неправильно освещен. Наконец, не освещены во всей полноте вопросы общего понимания эпохи.

Сложность петровской эпохи, грандиозность событий, их передовое, прогрессивное значение для истории нашей родины и гениальная личность Петра Великого возбуждают острый интерес, но вместе с тем продолжают вызывать учёные споры. Дальнейшее углублённое изучение петровской эпохи является одной из важнейших задач советской исторической науки.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Б. КАФЕНГАУЗ:

Комментарии: