Воспоминания твердолобого интервента. (В. Черчилль, Мировой Кризис. - С предисловием И. Минца. Военгиз. Москва - Ленинград, 1932 г., стр. 328).

Имя Уинстона Черчилля хорошо известно в Советском союзе. Твердолобый реакционер и, по характеристике, данной Лениным, "величайший ненавистник Советской России", он вплоть до сегодняшнего дня выступает в английском парламенте и в печати против СССР, по его собственному признанию, "крупнейшего фактора мировой политики". В момент "разоружительных" конференций Черчилль открыто призывает к усилению английской армии и флота, в задачу которых, по мысли Черчилля, должно войти участие в новой интервенции против СССР.

В своих выступлениях и статьях Ленин неоднократно говорил о Черчилле как об организаторе интервенции против СССР: "Английский военный министр Черчилль уже несколько лет употребляет все средства, и законные, и еще более незаконные с точки зрения английских законов, чтобы поддерживать всех белогвардейцев против России, чтобы снабжать их военным снаряжением" ¹ .

В пятом, последнем томе своих воспоминаний, Черчилль уделяет значительное внимание интервенции и гражданской войне в России. Разоблачать всю ложь, нагроможденную Черчиллем, нет нужды: всякому, мало-мальски знакомому с фактами из истории интервенции и гражданской войны, бросается в глаза, что и почему извращает Черчилль в своих воспоминаниях.

Тем не менее Черчилль - один из активнейших руководителей английской политики во время мировой войны и революции, который может рассказать многое, но умеет держать язык за зубами, - кое-что все же рассказывает. И начав говорить, он не может, естественно, умолчать о той помощи, которую при его содействии оказывало английское правительство русской контрреволюции.

Среди Гучковых, Милюковых и Керенских, которых Черчилль называет "доброжелательными и простодушными марионетками", только Б. Савинков казался ему "более сильной личностью". Впрочем и организаторы гражданской войны Корнилов, Алексеев, Деникин и Колчак получают от него довольно лестную оценку.

Черчилль признает, что еще 23 декабря 1917 г, военные представители Верховного союзного совета постановили, "что все национальные войска в России, решившие продолжать войну, должны поддерживаться всеми средствами, какие только имеются в нашем распоряжении" (стр. 50).

Мало того, в этот же день "между Англией и Францией была заключена конвенция, которую выработали Клемансо, Пишон и Фош, с одной стороны, и лорд Мильнер, лорд Роберт Сесиль и представители английских военных кругов - с другой; эта конвенция имела целью установить дальнейшую политику обеих держав на юге России. Конвенция предусматривала оказание помощи генералу Алексееву, находившемуся тогда в Новочеркасске, и географическое разделение сферы действий этих двух держав на всем том протяжении, какое они были в состоянии охватить. Французам предоставлялось развить свои действия на территории, лежащей к северу от Черного моря, направив их "против врагов", т. е. германцев и враждебных русских войск; англичанам - на востоке

¹ Ленин, Соч., т. XXV, стр., 415.

от Черного моря, против Турции. Таким образом, как это указано в 3-й статье договора, французская зона должна была состоять из Бессарабии, Украины и Крыма, а английская - из территории казаков, Кавказа, Армении, Грузии и Курдистана" (стр. 105). На Дальнем Востоке Англия и Франция хотели уполномочить для проведения интервенции Японию, для чего в конце декабря 1917 г. английское правительство настаивало перед Вильсоном на одобрении этого шага САСШ.

Для оправдания интервенции Черчилль в своей книге повторяет старые, ставшие традиционными аргументы о германской опасности и помощи чехо- словакам, - аргументы, разоблаченные, как известно, самими же интервентами (см. например книгу Грэвса об американской авантюре в Сибири, рецензируемую в настоящем номере "Историка-марксиста").

Союзники, как оказывается, боялись "укрепления враждебного германского влияния на берегах Тихого океана", а "безоружные" чехи, на которых большевики произвели якобы предательское нападение, "перешли к активной самообороне", в результате чего "на третьей неделе июля огромная часть России в несколько сот миль шириной и три тысячи миль длиной, включая основную линию сообщения от реки Волги до озера Байкала, находилась во владении этих иностранцев" (стр. 53). Такова, по Черчиллю, картина организованного Францией вооруженного выступления чехо-словацких войск.

Выход Германии из войны отнюдь не помешал союзникам, в том числе и Англии, продолжать политику интервенции. Черчилль пишет, что 30 ноября 1918 г. английское правительство сообщило своим, представителям в Архангельске и Владивостоке, что Англия будет придерживаться в отношении России следующей политики:

"Продолжать занимать Мурманск и Архангельск; продолжать Сибирскую экспедицию; попытаться убедить чехов остаться в Западной Сибири; занять (с помощью пяти британских бригад) железнодорожную линию Батум - Баку; оказать ген. Деникину в Новороссийске всякую возможную помощь в смысле снабжения военными материалами, снабдить прибалтийские государства военным снаряжением" (стр. 105).

Перед нами откровенная программа расчленения и захвата отдельных частей России, проводившаяся с помощью русских белогвардейцев. Для этой цели Деникины, Колчаки, Юденичи, Миллеры получали военное снаряжение и средства.

Деникину, пишет Черчилль, "Англия оказывала главную помощь, "и не менее 250 тыс. ружей, 200 пушек, 30 танков и громадные запасы оружия и снарядов были посланы черев Дарданеллы и Черное море в Новороссийск. Несколько сот британских армейских офицеров и добровольцев в качестве советников, инструкторов, хранителей складов и даже несколько авиаторов помогала организации деникинских армий" (стр. 167) ² .

Колчак, посаженный на пост "верховного правителя" английской военщиной, получал не меньшую поддержку, чем Деникин:

² Пикантно звучит признание Черчилля, что, сплавляя Деникину военное снаряжение, английское правительство действовало не только исходя из желания оказать помощь, но и по принципу "на тебе боже, что нам негоже": "Деникину мы оказали очень существенную поддержку. Мы дали ему средства для вооружения и снаряжения почти четверти миллиона людей. Стоимость этих средств исчислялась в 100 млн. фунтов стерлингов, но эта цифра абсурдна. В действительности расходы, не считая военного снаряжения, не превышали и десятой доли этой суммы. Военное снаряжение; хотя и стоило дорого, составляло часть расходов великой войны; оно не могло быть продано, и учесть его точную стоимость невозможно. Если бы это снаряжение осталось у нас на руках до тех пор, пока бы не сгнило, мы бы только терпели лишние расходы по х ранению" (стр. 185).

"Два британских батальона во главе с членом парламента полковником Джоном Уордом вместе с матросами с английского крейсера "Суффольк" оказались в центре Сибири и сыграли здесь важную роль в поддержке омского правительства, помогая последнему и оружием и советами. Поспешно создавалась новая сибирская армия. Из одних только британских источников она получила 100 тыс. ружей и 20 пулеметов. Большинство солдат было одето в мундиры британской армии" (стр. 104).

Колчак с полным правом мог после этого обратиться к Черчиллю со словами: "Считаю отрадным долгом выразить вашему превосходительству глубокую признательность за ту материальную помощь и сердечную поддержку, которую Великобритания неуклонно оказывала нашей армии, ныне собравшейся с силами и перешедшей в решительное наступление, против врага" ³ . Черчилль и поныне считает большой ошибкой слишком позднее признание Колчака союзниками (26 мая 1919 г.).

Нам незачем удлинять список той помощи, которая была оказана Черчиллями русской контрреволюции. На фоне этих признаний исключительно нагло и цинично звучат поэтому слова Черчилля о том, что союзники не находились в войне с Советской Россией.

"Находились ли союзники в войне с Советской Россией? Разумеется нет, но советских людей они убивали, как только те попадались им на глаза; на русской земле они оставались в качестве завоевателей; они снабжали оружием врагов советского правительства; они блокировали его порты; они топили его военные суда. Они горячо стремились к падению советского правительства и строили планы этого падения..." (стр. 157).

Нужно ли что-нибудь прибавлять к этим словам!

Чем же Черчилль пытается объяснить причины неудачи интервенции?

Он скуп в выводах и признаниях, но тем не менее целым рядом своих заключений он подтверждает слова Ленина о том, что "идет бешеная грызня между Японией, Англией, Америкой, Францией".

Черчилль пишет, что "несогласованная политика и противоречия между союзниками, недоверие американцев по отношению к японцам и личное нежелание президента Вильсона сделали то, что вмешательство союзников в дела России во время войны остановилось на таком пункте, на котором оно приносило наибольший вред, не получая никакой выгоды" (стр. 183).

Черчилль говорит и о таком важном моменте, вносившем раскол в лагерь интервентов, как борьба Деникина за "единую, неделимую Россию". Неудивительно, что "в силу этого в войне против Советской России он являлся врагом своих собственных союзников. Прибалтийские государства, борясь за свое существование, против большевистских войск, и их пропаганды, не могли иметь ничего общего с русским генералом, не желавшим признавать их прав на независимость. Поляки, которые в этой войне с советами имели самую многочисленную и сильную армию, понимали, что на следующий день после победы, одержанной совместными усилиями, им придется самим защищаться против Деникина. Украина была готова сражаться с большевиками за свою независимость, но ее нисколько не прельщала военная диктатура Деникина" (стр. 170).

Ленин по этому поводу говорил: "Черчилль, который ведет такую же политику, как Николай Романов, хочет воевать и воюет, не обращая никакого внимания на парламент, - он хвастал, что поведет на Россию 14 государств - это было в 1919 г. - и что в сентябре будет взят Петроград, а в декабре - Москва. Немножко чересчур расхвастался. Он ставил ставку на то, что в этих маленьких государств везде - ненависть к России, но забыл, что в этих маленьких государствах ясно представляют себе, что такое Юденич, Колчак, Деникин" ⁴ .

³ Обращение от 16 сентября 1919 г., см. И. Субботовский, Союзники, русские реакционеры и интервенция, Ленинград, 1926 г., стр. 44.

⁴ Ленин, Соч., т. XXV, стр. 59.

Черчилль мало и неохотно говорит о ряде других причин неудачи интервенции (например о разложении войск Антанты, о чем Ленин писал: "войска ее разлагаются, когда встречаются с нашими войсками"; о положении внутри самой Англии ⁵ и др.), во всяком случае он может смело признать, что не его вина в том, что их общее дело с белыми позорно провалилось.

Значительную часть своей книги Черчилль посвящает вопросам ликвидации мировой войны, демобилизации армий, версальским переговорам и т. д.

Перед читателем этих страниц вырисовываются те глубокие противоречия между отдельными союзниками, которые всплыли сейчас же по окончании мировой войны и углубляются и по сей день.

Черчиллю трудно скрыть противоречия между Англией и САСШ, и потому немало пропитанных желчью строк посвящает он деятелям этих последних.

Все, что пишет Черчилль о Версальской мирной конференции, лишний раз подтверждает слова Ленина о том, что "Версальский мир явился хищническим и показал, что Франция и Англия на самом деле боролись с Германией, чтобы закрепить свою власть над колониями и увеличить свою империалистическую мощь" ⁶ .

Не цинично ли звучат поэтому слова Черчилля о том, что "если мы отдадим себе полный отчет как в ходе мирных переговоров, так и в самом мирном договоре, то мы неминуемо придем к заключению, что составители новой карты Европы не заслуживают никакого серьезного упрека" (стр. 153).

Только несколько страниц отделяют эту оценку от слов Черчилля, что "более 2,5 млн. мадьяр - четвертая часть всего населения - находится в настоящее время под чужеземным верховным владычеством", а Южный Тироль с 400- тысячным населением, говорящим по-немецки, был передан под власть Италии!..

Любопытно также узнать от Черчилля, почему Германия не подверглась окончательному уничтожению.

Боязнь перед германской революцией и ее союзом с Советской Россией заставила несколько умерить аппетиты шовинистических кругов.

Черчилль приводит здесь следующее характерное место из меморандума Ллойд- Джорджа: "Если Германия призовет спартаковцев, она неизбежно соединит свою судьбу с русскими большевиками, а в этом случае вся Восточная Европа окажется охваченной большевистской революцией, и через какой-нибудь год мы будем свидетелями того, как чуть ли не 300-миллионная масса людей, организованных в колоссальную Красную армию под начальством германских инструкторов и германских генералов, вооруженная германскими пушками и пулеметами, начнет наступление на Западную Европу. К такой перспективе никто не может относиться хладнокровно" (стр. 127).

Именно в связи с этим были сделаны Германии известные послабления, и именно поэтому расхваливает Черчилль усмирителя германских рабочих, "кровавую собаку" Носке:

"Среди всего этого смятения бросается в глаза суровая и вместе с тем простая личность. Это социалист-рабочий и тред-юнионист по имени Носке.

⁵ Между прочим о случаях падения дисциплины в рядах английской армии после мировой войны Черчилль пишет: "За одну неделю из различных пунктов поступали сведения о более чем тридцати случаях неповиновения среди войск. Почти всюду беспорядки были прекращены репрессивными мерами или увещаниями офицеров. Но в нескольких случаях значительные отряды солдат в течение нескольких дней не признавали над собой никакой власти. Наиболее тяжкие нарушения дисциплины произошли в подсобном армейском корпусе в Гров-парке и в депо механического транспорта, находившемся в Кемптонском парке. Несколько рот объявили своим офицерам, что они организовали совет солдатских депутатов и намереваются итти в ближайший город брататься с рабочими" (стр. 32).

⁶ Ленин, Соч., т.XXIV, стр.546.

Назначенный социал-демократическим правительством министром национальной обороны, облеченный этим же правительством диктаторской властью, он остался верен германскому народу... быть может в длинном ряду королей, государственных деятелей и воинов, начиная с Фридриха и кончая Гинденбургом, будет отведено место Носке - верному сыну своего народа, среди всеобщего смятения бесстрашно действовавшего во имя общественного блага" (стр. 131).

Не правда ли, трогательное единение твердолобого интервента и социал- фашистского лакея!

Конец книги Черчилля посвящен гражданской войне в Ирландии в 1920 - 1922 гг., и истории создания Ирландского свободного государства, а также греко- турецкой войне 1921 - 22 г.

Эти главы дают немало интереснейших страниц, рисующих борьбу угнетенных национальностей за возможность свободного развития и разоблачающих против воли автора грабительскую сущность империализма.

В заключительной главе Черчилль говорит: "...История показывает, что война - удел человеческой расы. За исключением только кратких и случайных перерывов на земле никогда не было мира" (стр. 310).

Это и неудивительно, так как Черчилль и ему подобные делают все возможное, чтобы сорвать дело мира и организовать новые войны, направленные своим острием против Советского союза.

Современное положение подтверждает слова т. Сталина о том, что "каждый раз, когда капиталистические противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает свои взоры в сторону СССР: нельзя ли разрешить то или иное противоречие капитализма, или все противоречия, вместе взятые, за счет СССР..."

Но уже просчитавшись один раз, Черчилли на этот раз просчитаются окончательно.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Г. Рейхберг:

Комментарии: