Libmonster ID: RU-15832
Автор(ы) публикации: Т. Л. Лабутина

Известный британский ученый-медик, автор работы об оспопрививании Томас Димсдейл посещал Россию дважды, в 1768 и 1781 годах. О своем первом визите он подробно рассказал в "Записке о пребывании в России". Ее перевод был опубликован в нашей стране в XIX в. К. К. Злобиным1. О втором визите наши современники смогли узнать из книги "Английская леди при дворе Екатерины Великой. Дневник баронессы Димсдейл", изданной профессором Кембриджского университета Э. Кроссом2. В предисловии к данному труду историк также поведал о знаменитом медике и его профессиональной деятельности.

Кросс обращал внимание на тот факт, что российская императрица в своем известном "Наказе" высказала пожелание привести Россию в один ряд с цивилизованными западными державами. Однако этому, по его мнению, в значительной мере препятствовало состояние здоровья и низкий уровень рождаемости населения. К тому же, столь бедственное положение народа усугублялось эпидемий оспы, начавшейся в ту пору в стране. Узнав от своих друзей - французских просветителей - о практике оспопрививания в европейских странах, Екатерина II решила пригласить специалиста-медика, который бы взялся привить оспу ей самой, а также ее ближайшим родственникам и придворным. Выбор пал на англичанина Димсдейла потому, что в Англии в ту пору "оспопрививание было в большем употреблении и в недавнем времени значительно усовершенствовалось"3.

Томас Димсдейл родился в графстве Эссекс в 1712 г. в семье медиков, принадлежавшей к секте квакеров. Дед Томаса вместе с известным предводителем квакеров Уильямом Пенном являлся одним из основателей американского штата Пенсильвания. Свою карьеру Димсдейл начал со службы военным хирургом у герцога Камберлендского, армия которого сражалась против последователей изгнанного с английского престола в 1688 г. короля Якова II Стюарта - якобитов. Позднее Томас занялся медицинской практикой в Гертфорде. По-видимому, его успехи в медицине, по преимуществу в технике предохранительного оспопрививания, были настолько успешными, что научные мужи ре-


Лабутиш Татьяна Леонидовна - доктор исторических наук, профессор, ведущий сотрудник Института всеобщей истории РАН.

стр. 92

шили присудить Димсдейлу в 1761 г. в университете Абердина докторскую степень. Спустя шесть лет, доктор опубликовал свое знаменитое произведение "Современный опыт прививки оспы". Книга выдержала 4 издания уже в год выпуска, а ее автор с той поры приобрел европейскую известность.

В начале июля 1768 г. Димсдейлу с курьером доставили письмо от российского посла Мусина-Пушкина, который извещал, что "императрица желала вызвать искусного врача в С. Петербург, с целью ввести там оспопрививание". Поначалу Димсдейл отказался от предложения, но на повторную просьбу ответил согласием. В своей "Записке" Томас Димсдейл отмечал, что российскому послу было приказано согласиться на все требования доктора. "Корыстные побуждения имели всегда в моих глазах мало веса, а теперь, когда речь шла о неограниченной ко мне доверенности, они в моих глазах еще менее значили, - писал Димсдейл. - Поэтому, не колеблясь ни минуты, я отвечал, что... полагаюсь исключительно на благоусмотрение Ее императорского Величества". Посол тотчас выдал медику ордер на тысячу фунтов стерлингов, пояснив, что эта сумма выдавалась "только на дорожные издержки"4. 28 июля 1768 г. Димсдейл в сопровождении одного из своих сыновей, студента медицины Эдинбургского университета 21-летнего Натанела, отправился в Россию.

Димсдейл с долей юмора описывал приготовления к путешествию. Прежде всего, он позаботился о выборе экипажа: "Кузов должен быть крепок и устроен так, чтобы в нем могла поместиться провизия". Он предполагал, что на пути могут возникнуть опасные встречи, к которым надо быть готовым: "Редко попадаются воры и встречаются затруднения или серьезные опасности, но не мешает иметь при себе оружие, чтобы внушить другим уважение и вежливость". Англичанин не исключал возможности, что дорога "не обойдется без мошенничества", однако был уверен, что "не трудно будет найти законную защиту, обратившись к местному начальству... Особенно не надобно забывать запаса терпения с надлежащим количеством веселости"5. Впрочем, опасения Димсдейла не оправдались: путешествие прошло "сносно", ехали так скоро, что прибыли в Россию даже раньше, чем был подготовлен для проживания дом. Путешественников поселили в "отличной квартире" на Большой Миллионной улице, "одной из лучших улиц в городе, подле дворца". В распоряжение доктора предоставили "красивый экипаж" и "все удобства", какие только можно пожелать.

Поскольку Димсдейл прибыл в Россию летом, когда императорская семья проживала в летней резиденции в Царском Селе, то первую аудиенцию медик получил у Великого князя Павла Петровича, который его принял "с тысячекратными знаками своей доброты,... оказывал прекрасное расположение духа и большую живость". На следующий день Димсдейл был доставлен в загородный дворец к императрице.

О первых впечатлениях от встречи с императрицей Димсдейл написал: "Хотя бы мне следовало ожидать многого от превосходного рассудка и ласковости Ее Величества, тем не менее, ее чрезвычайная проницательность и основательность вопросов, ею мне сделанных о прививке оспы и об успехе этой операции, привели меня в удивление". После беседы Димсдейл был приглашен к столу императрицы. Он был поражен великолепием обеда, о котором не преминул поведать в своей "Записке". "Мы сидели за длинным столом. Императрица одна занимала почетное место, около 12 дворян сидели за те же столом. Обед состоял из разных превосходных кушаний, приготовленных на французский манер, и с таким после того десертом из лучших фруктов и варений, что я и не ожидал найти их в этой стране". Димсдейл признавал, что удовольствие от обеда "увеличивалось от ласковости и непринужденной снисходительности самой императрицы", которая на каждого из гостей обращала свое внимание и

стр. 93

была необыкновенно обходительна. И хотя Димсдейл не понимал языка, на котором говорили, тем не менее, беседа шла "так свободно и весело, как можно было ожидать от лиц, равных между собою, а не от подданных, удостоенных чести быть в обществе их государыни"6.

Между тем, не теряя времени даром, императрица уже на следующий день после знакомства с Димсдейлом пригласила его, чтобы известить о своем согласии привить себе оспу. "Вы приехали ко мне с репутацией искусного и честного врача; разговор, который я имела с вами по этому предмету, показался мне вполне удовлетворительным и увеличил доверенность мою к вам, - обращалась Екатерина к врачу. - Я не имею ни малейшего сомнения на счет вашего умения и ваших обширных познаний по этой части медицинской практики... Моя жизнь принадлежит мне, и я с удовольствием совершенно вверяюсь вам"7.

Получив согласие императрицы на оспопрививание, Димсдейл тотчас приступил к необходимым приготовлениям. Для устройства госпиталя был выделен большой дом. Присмотр за больными поручили врачам из Лифляндии Шулениусу и Штренге. Оспопрививание решили начать с пяти юных воспитанников кадетского корпуса. Двум кадетам оспу прививал сын Димсдейла, поскольку сам медик в это время находился во дворце при императрице. Однако вскоре начались неприятности: ребенок, от которого брали оспенный материал, скончался на следующий день, а второй кадет заболел лихорадкой. Императрица пригласила к себе Димсдейла для объяснений. После того, как врач заверил ее, что болезнь кадетов не связана с прививкой оспы, императрица заявила: "Так перестаньте же бояться... Я уверена вполне, что с помощью божьей он преодолеет болезнь и все кончится благополучно. Я должна сознаться, что это действительно несчастье, если что-нибудь случится, хотя и от другой причины; нельзя будет убедить народ, что беда произошла не от оспы, это усилит их предрассудки в самом начале дела и затруднит мое предположение ввести оспопрививание в моей империи. Впрочем,.., чтобы не случилось с этим молодым человеком, это не изменит моей решимости... Я согласна подвергнуться операции, сделанной вашими руками, и восстановить репутацию оспопрививания"8.

Императрица пожелала, чтобы ей привили оспу незамедлительно. Димсдейл подчинился. "С этой целью я выбрал трех детей здорового телосложения и привил к ним оспу, чтобы быть готовым, - повествовал он впоследствии. - Мы вошли во дворец потаенным входом, где барон Черкасов нас встретил и провел к императрице. Привитие оспы совершилось скоро... На пятый день Ее Величеству благоугодно было объявить публике, что к ней была привита оспа"9.

Медик, внимательно наблюдавший за тем, как чувствовала себя императрица после прививки, был поражен активностью и обычной приветливостью Екатерины. "В продолжение этого времени императрица изволила участвовать во всех увеселениях со своею обычною приветливостью, не показывая ни малейшего беспокойства по поводу того, что было с ней сделано, - отмечал он. - Она кушала по-прежнему с другими, оживляя весь двор особенным изяществом своей беседы - качество, которым она отличается столько же, сколько своим достоинством и высоким саном"10.

После того, как оспа была успешно привита Великому князю, в императорском соборе был отслужен благодарственный молебен по случаю выздоровления императрицы и ее сына. Во время службы епископ произнес речь о том, что "русские получили помощь от Британии, этого острова мудрости, мужества и величия". Екатерина приказала щедро наградить британского медика. Димсдейл был произведен в бароны Российской империи, стал действительным статским советником, назначен лейб-медиком Ее Величества. Ему выделили тыся-

стр. 94

чу фунтов на расходы и столько же на обратную дорогу в Англию. Помимо этого императрица распорядилась назначить Димсдейлу пожизненную пенсию в 10 тыс. 500 фунтов, которую он должен был получать в Англии11. Наконец, императрица пожаловала английскому медику свой миниатюрный портрет, а также портрет Великого князя. Не забыли и сына Димсдейла. Его произвели в бароны и подарили "великолепную золотую табакерку, осыпанную бриллиантами".

Между тем, пример императрицы оказался заразительным: многие приближенные ко двору дворяне объявили о своем желании привить оспу себе и своим близким. За петербуржцами последовали москвичи, и Димсдейл стал "с большим удовольствием" подумывать о путешествии в "большой и древний город" Москву. В качестве "оспенного материала" он решил взять с собой двух "маленьких пациентов": шестилетнего сына вдовы матроса и десятилетнюю дочь обер-офицера "из немцев". Родителям детей хорошо заплатили. Впоследствии оказалось, что мальчик "был паршивый", а потому взяли с собой одну только девочку, которой привили оспу в четырех местах, "в двух местах на каждой руке, с тем, чтобы иметь в ней достаточный запас материи. Ее выправили, порядочно одели, так что она была с виду весьма красивая".

Димсдейл подчеркивал, что все приготовления к путешествию в Москву были сделаны "по особенному высочайшему повелению", и потому он имел "все удобства". Дорога из-за распутицы заняла больше времени, чем предполагали путешественники. Прибыли в Москву лишь на восьмой день (обычно этот путь занимал трое суток). Как отмечал Димсдейл, его "маленькая больная" Аннушка "сильно страдала от лихорадки, которая предшествует появлению болячек", тем не менее, путешественники были вынуждены ехать "беспрестанно днем и ночью без всякого отдыха". По-видимому, страдания больной девочки не очень-то волновали медика: буквально на следующий день после прибытия в Москву он начал возить ее из дома в дом к различным пациентам. "Покажется довольно рискованным делом разъезжать по городу с больною, особенно если вспомнить, что тогда было самое холодное время года, и что стужа была жестокая, - вспоминал Димсдейл. - Наша маленькая пациентка была укутана в шубу; в карете был медвежий мех, таким же мехом были обиты дверцы; для ног ее был двойной меховой мешок. С такими предосторожностями нечего было за нее бояться"12. Медик сумел довольно быстро справиться со своей задачей и произвести оспопрививание более чем 50 лицам "из среды самой знати".

В ожидании появления оспы у больных англичанин времени зря не терял. "Мы проводили в Москве время весьма приятно, осматривая город и любопытные в нем предметы, - вспоминал Димсдейл, - их в самом деле много и они заслуживают внимания путешественников; никогда впрочем не случалось мне прочесть что-нибудь дельное о Москве, или попасть на хорошее описание этого большого и знаменитого города"13.

Британец пробыл в Москве два месяца, а затем возвратился в Петербург. На этот раз путники передвигались быстрее, поскольку установился "хороший санный путь", хотя и стояла такая "жестокая стужа", что взятые в дорогу бутылки вина лопнули, а вино замерзло. Однако путешественники были так тепло укутаны шубами, "что нисколько не терпели от холода".

По возвращении в Петербург Димсдейл лечил заболевшую императрицу, а когда она поправилась, стал готовиться к возвращению на родину. Екатерина пожаловала ему, "как новый знак своего одобрения", муфту из черной сибирской лисицы (на взгляд Димсдейла, этот мех - "самый дорогой какой только есть в свете"). Готовясь к отъезду, Димсдейл упомянул об одной любопытной "формальности", которой непременно должен подвергнуться всякий, кто выезжает из Петербурга: заранее, за пятнадцать дней, объявить о своем отъезде.

стр. 95

Это делалось, как объяснял англичанин, единственно с той целью, чтобы дать каждому кредитору возможность "окончить счет с отъезжающим должником и предупредить обман".

В заключительной части своей "Записки" барон Димсдейл остановился на описании портретов Екатерины II и цесаревича Павла, а также высказал отдельные суждения о России и русских. Чувствовалось, что новоиспеченный барон был вполне доволен оказанным ему приемом и тем щедрым вознаграждением, которое получил за свою работу. Характеристика Екатерины II, представленная Димсдейлом, позволяет предположить, что барон немало времени провел в беседах с императрицей. Он описал ее внешний вид (Екатерина II "росту выше среднего; в ней много грации и величия"), распорядок дня и манеры поведения ("она встает очень рано и занимается неутомимо государственными делами", за столом она "чрезвычайно умеренна" и употребляет в питье только один или два стакана воды с вином), отметил такие присущие императрице качества, как любезность, вежливость, "ласковость и благодушие", вкупе с рассудительностью, "которую она проявляет на каждом шагу, так что ей нельзя не удивляться", умственные способности ее "несравненны". Судя по наблюдениям Димсдейла, императрица говорила по-русски, по-немецки и по-французски в совершенстве, читала также свободно по-итальянски, и хотя не говорила по-английски, но понимала "достаточно все, что говорят". Барон подметил также, что императрица "примерным образом" соблюдает обряды греческой церкви, поощряет свободные искусства, заботится о благе своих подданных. Заключая, Димсдейл высказывал предположение, что Екатерина II могла бы "сиять как покровительница искусств и торговли, и двинуть вперед общее благосостояние своих обширных владений"14.

Довольно точную характеристику Димсдейл дал также цесаревичу Павлу. Он описал его внешний вид ("росту среднего, имеет прекрасные черты лица и очень хорошо сложен"), обратив при этом внимание на то, что "нежное" телосложение цесаревича происходит от "сильной любви к нему и излишних о нем попечений со стороны тех, которые имели надзор над первыми годами наследника и надежды России". Однако это не помешало Павлу стать ловким, сильным и крепким. Цесаревич отличается приветливостью, веселостью. Он "очень рассудителен, что не трудно заметить из его разговоров, в которых много остроумия". У цесаревича по всем наукам отличные учителя, которые каждый день "приходят его наставлять", и им он посвящает большую часть своего времени. Димсдейл остановился также на описании распорядка дня Павла. Утро тот проводит "весьма прилежно" с учителями; около полудня "отправляется изъявить свое почтение императрице"; после чего беседует с дворянами, которых приглашает отобедать за своим столом. По окончании обеда, он возвращается к учебным занятиям в свои покои, "до самого вечера"15.

Заключительный раздел "Записки" посвящен рассуждениям Димсдейла о русских людях. Барон признавал, что всем людям "свойственны предубеждения против других наций и против их обычаев", и что многие англичане "имеют дурное мнение о дворянстве и о народе в России и даже полагают, что между ними существуют остатки варварства". Димсдейл опровергал подобные измышления. Близкое общение с российскими дворянами убедило его в том, что "знатные лица вежливы, великодушны и честны и, что покажется еще более странным, весьма умеренны в употреблении крепких напитков". Что же касается простых людей, то англичанин не был с ними "в частых сношениях", тем не менее, насколько он мог заметить, они были всегда "очень расположены" оказывать все услуги, которые от них зависели. Нередко во время своих прогулок Димсдейл был вынужден обращаться за помощью к простым людям, и "часто одними знаками" спрашивал, куда ему идти, и всегда убеждал-

стр. 96

ся, что "бедные люди были рассудительны и совершенно готовы быть полезными"16.

Как сложилась судьба барона Димсдейла после его визита в Россию? Он покинул страну вместе с сыном в начале декабря 1768 года. До своего отъезда написал несколько писем императрице, в которых рассказывал о своих впечатлениях от визита в Россию, а также давал ряд рекомендаций по поводу оспопрививания. Эти записки были изданы в России в 1770 г. вместе с переводом труда Димсдейла о прививке оспы. В Великобритании известность Димсдейла росла день ото дня. В марте 1769 г. он был избран в Королевское общество (Британская Академия наук). В 1780 г. стал членом палаты общин. Он продолжал поддерживать тесные контакты с российским послом в Лондоне и особенно сдружился с настоятелем храма при посольстве отцом Андреем Самборским. Димсдейла не забывали и в России: в 1781 г. он был вновь приглашен императрицей, чтобы привить оспу сыновьям Павла Петровича - цесаревичам Александру и Константину. Во время второго визита в Россию барона Димсдейла сопровождала его супруга Элизабет.

Элизабет была третьей женой Димсдейла. До женитьбы на ней Томас был женат дважды. Первый брак продлился пять лет: супруга Димсдейла Мэри скончалась в 1744 году. Спустя два года, Томас женился на ее родственнице Эн Айлс. Второй брак оказался более продолжительным и счастливым. Супруги прожили вместе 30 лет и родили десять детей. Вторично Димсдейл овдовел в 1779 году. Через два года он женился на дочери своего кузена епископа У. Димсдейла Элизабет. Этот брак продлился 20 лет.

Дневник баронессы Элизабет Димсдейл "Английская леди при дворе Екатерины Великой" впервые увидел свет благодаря известному британскому историку Э. Кроссу. Ученый обнаружил этот уникальный источник в семейном архиве семейства Димсдейл и подарил ему, что называется, "вторую жизнь", опубликовав со своим предисловием и комментариями в Кембридже в 1989 году17.

О чем же повествовала Элизабет Димсдейл? Прежде всего, она подробно рассказала о том, как проходило ее путешествие с супругом в Россию в 1781 году. Их маршрут из Великобритании проходил через несколько стран: Бельгию, Германию, Польшу, Курляндию. Миновав Ригу, они въехали в Россию. 8 августа в час ночи чета Димсдейл прибыла в Петербург. Супруги остановились в том же доме на Большой Миллионной, где барон Димсдейл проживал во время своего первого визита в Россию. Им выделили слуг и все необходимое и приготовили хороший обед. Большую заботу об устройстве дома проявил их соотечественник шотландский врач Джон Роджерсон, который на протяжении 20 лет являлся придворным лекарем Екатерины II. Элизабет осталась довольна тем, как доктор Роджерсон обустроил их жилье, и "была рада увидеть большую английскую кровать, отделанную малиновым шелком". Доктор позаботился и об экономке, которая "прекрасно готовила". Короче говоря, супруги, на взгляд Элизабет, "устроились очень комфортно". Ко всему прочему, каждому из них для передвижения по городу выделили экипаж с четверкой лошадей. Элизабет предупредили, что она не должна передвигаться по Петербургу в экипаже, который запряжен менее, чем четверкой или шестерней лошадей, "как это принято у великосветских господ"18. Баронессе предоставили еще и лакея от императрицы, который прекрасно говорил по-английски.

В первые дни пребывания в Петербурге Элизабет чаще всего общалась со своими соотечественниками, среди которых был шотландский адмирал Самуэл Грейг, состоявший на службе у императрицы и находившийся у нее в большом фаворе. Постепенно Элизабет обжилась и начала выезжать в город. Российская столица произвела на Элизабет неизгладимое впечатление. Внешний вид города

стр. 97

превзошел все ее ожидания. "Санкт-Петербург намного красивее, чем я ожидала, - восклицала баронесса. - При первом знакомстве он показался мне очень большим, все шпили покрыты оловом и медью, а некоторые позолочены, отчего отблеск солнечных лучей от них создает радостную атмосферу". Элизабет увидела в центре города "много прекрасных домов", ухоженные улицы, вымощенные тротуары. В большинстве домов имелись балконы, "достаточно большие, чтобы в хорошую погоду там можно было пить чай". Особенно приятно находиться на балконе, когда на воде устраиваются увеселения с музыкой, и ее звуки далеко разносятся. Река Нева, которая в "некоторых местах также широка, как Темза в Лондоне", поразила Элизабет "кристальной прозрачностью вод". Набережная реки отделана гранитом, хотя все работы по ее благоустройству еще не завершены. Когда же работа будет закончена, набережная, предполагала баронесса, "примет элегантный и величественный вид". Элизабет обратила внимание на то, что повсюду видны следы строительства: множество больших камней валяется на дороге и это создает трудности для проезда экипажей. По мнению Элизабет, это происходило оттого, что у русских много других важных дел, которые они торопятся поскорее осуществить. Своими соображениями по этому поводу она поделилась с английской леди, когда добиралась "не без сложностей" до ее дома, и поинтересовалась, когда же строительные работы будут завершены. В ответ приятельница только улыбнулась и заявила, что вряд ли доживет до этого момента. Однако леди заблуждалась: данная работа была завершена через семь лет, в 1788 году19.

Элизабет посетила в Петербурге немало достопримечательностей и, прежде всего, Зимний дворец. "Апартаменты во Дворце замечательно украшены, много больших элегантных комнат, одна из которых 180 футов в высоту, 90 - в длину и 90 - в ширину", - описывала англичанка внутренние покои дворца. "Мне было позволено в качестве большой любезности посетить охраняемый гвардией зал, где хранятся украшения, императорская корона и скипетр; бриллиант на вершине скипетра - самый большой в мире. Князь Орлов подарил его императрице, заплатив за него более 90 тыс. фунтов. Вес бриллианта 194 карата"20. Элизабет поразила также прекрасная императорская корона, которая была украшена большим бриллиантом и драгоценными каменьями, среди которых "великолепный рубин, неизвестной цены, он просто совершенен".

Баронесса познакомилась также с большой коллекцией картин императрицы кисти известных мастеров (Кросс отмечал, что Екатерина в 1779 г. приобрела коллекцию картин, собранную премьер-министром Великобритании сэром Робертом Уолполом за 43 тыс. фунтов)21. Миновав картинную галерею, она оказалась в зимнем саду, в котором было множество прекрасных цветов и растений и даже пели птицы. Ей рассказали, что императрица любит посещать это место, когда бывает здесь в зимнее время. Здесь же Элизабет увидела картину, изображавшую императрицу в форме гвардейца Преображенского полка. Один англичанин рассказывал баронессе, что видел, как императрица скакала на лошади около 6 часов, добавив, что "ее любимая серая лошадь, на которой она возглавила гвардию, до сих пор жива и о ней хорошо заботятся".

Элизабет Димсдейл посетила также Кунсткамеру. В нескольких комнатах и галереях кунсткамеры располагалась библиотека Российской Академии наук, насчитывавшая несколько тысяч томов. Баронессе показали помещение, в котором хранились "очень древние манускрипты и ценные книги", среди которых - инструкции ("Наказ" - Т. Л.) императрицы, написанные ее собственной рукой22. Этот документ, подчеркивала Элизабет, всегда находится на столе, даже когда члены Академии проводят здесь свои собрания.

Баронесса Димсдейл подробно описала увиденные в Кунсткамере экспонаты. Среди них она отметила чучела коня, на котором Петр Великий передви-

стр. 98

гался во время битвы под Полтавой, и собаки спаниеля, которая всегда его сопровождала, а также седло и стремена, которыми пользовался император. В небольшой комнате она "залюбовалась" восковой фигурой Петра I, "как живого сидящего в кресле, очень похожего на оригинал, поскольку посмертная маска позволила вполне изобразить его копию". Здесь же находились сабля царя, с которой он сражался под Полтавой, а также предметы (шляпа, перчатки), которыми он пользовался во время визита в Голландию и Англию.

Большой интерес баронессы вызвали экспонаты, "множество занятных вещей", доставленных из разных районов Российской империи - с Камчатки, Сибири, Татарии, Финляндии и Лапландии. Это были предметы быта и религиозного культа, а также одежда и музыкальные инструменты. На обратном пути из Кунсткамеры Элизабет остановилась, чтобы полюбоваться бронзовым памятником Петру Великому, "колоссальных размеров", работы месье Фалконе, установленным по распоряжению императрицы "в честь уважения к заслугам своего предшественника и подражания его начинаниям"23.

22 августа граф И. И. Бецкой пригласил баронессу Димсдейл посетить возглавляемый им Кадетский корпус. В это время граф Потемкин его инспектировал, и Элизабет в сопровождении супруги консула и приятельницы миссис Шарп решила к нему присоединиться и посетить образовательное учреждение для мальчиков. Баронесса выяснила, что Кадетский корпус был учрежден самой императрицей. Принимают в кадеты с 14 - 15 лет. Англичанка обратила внимание на то, что среди кадетов встречаются представители разных социальных слоев: "Здесь обучаются сыновья людей высшего класса, а также большое количество детей из низших слоев". Элизабет отметила, что в кадетском корпусе особое внимание уделяется образованию и военным наукам. Всего кадетов 400 чел., и некоторые из них "очень симпатичные юноши". Летом в течение 6 недель они выезжают в пригород, чтобы заняться там военными маневрами. Ежегодно за успехи в учебе они получают поощрения и награды (книги, золотые и серебряные медали, ленты и звезды). Среди тех, кто удостоился шести призов, ежегодно отбираются трое для поездки за границу с содержанием 120 фунтов в год на каждого. Воспитанники содержатся "в строгости", им не разрешают носить меховую одежду зимой, заставляют много времени заниматься физическими упражнениями: бегом, прыжками. Учащиеся продемонстрировали инспектору и сопровождавшим его лицам свои навыки в верховой езде, а также различных упражнениях на снарядах. С особым проворством юноши упражнялись на кожаном спортивном коне. Однако баронесса не испытала удовольствия от увиденного, поскольку опасалась, что во время упражнений с учащимися "может приключиться что-нибудь неприятное"24.

Баронесса не преминула заметить, что Екатерина II поддерживала также образование девушек. Женское образовательное учреждение (Смольный институт благородных девиц) содержалось на средства императрицы. Здание, в котором располагался Институт, было построено еще императрицей Елизаветой Петровной и предназначалось для сирот. Элизабет посетила Смольный Институт и о своем визите подробно рассказала в дневнике. В Смольном Институте обучалось от 300 до 700 воспитанниц, в возрасте от двух-четырех до 15 лет. Девочки обучались в пяти классах. Баронесса отметила, что воспитанницы первого класса были одеты в белые шелковые передники и серые длинные платья, второго класса - в коричневые платья, учащиеся последующих двух классов - в простенькие платья, самые младшие - в платья шоколадного цвета. Судя по тому, что Элизабет обратила внимание на то, что "одежда представительниц буржуа более грубая по сравнению с одеждой юных леди", в Смольном Институте обучались воспитанницы не только высших, но и средних социальных слоев.

стр. 99

Классы распределялись в соответствии "с рангом и возрастом". Девушек обучали истории, географии, русскому, французскому, немецкому и итальянскому языкам, а также музыке, танцам и рисованию, "в соответствии с их способностями". Большое внимание во всех классах уделялось, на взгляд англичанки, "привитию вкуса к изящным искусствам, и если находились такие ученицы, для них приглашались лучшие учителя". Не было забыто и религиозное воспитание.

Императрица высказала пожелание, чтобы воспитанницы из средних слоев могли занять место гувернанток, а в дальнейшем учителей, приглашаемых из Франции. Для этой цели девушек обучали выпекать хлеб, сбивать масло и т.п. Баронессе Димсдейл показали помещение, в котором воспитанницы занимались домашними делами, учились стирать и чинить свое белье, а также печь хлеб и обучались кулинарному искусству. (Заметим, что специальное учебное заведение для девушек из мещан - Александровский институт был открыт Екатериной II в 1765 г.). Баронесса рассказывала, как она с сопровождающими прошла на кухню, где отведала выпеченный хлеб. Приглашенным показали сад, а затем помещение маслодельни. "Стол был заставлен сыром и кремом, черным хлебом и прекрасным маслом, который я не пробовала со времени отъезда из Англии, - делилась своими впечатлениями баронесса, - все мы приняли участие в этой восхитительной трапезе и были очень веселы".

В Смольном институте имелся также свой театр, которым императрица особенно гордилась. Он располагался в круглом, скромно отделанном зале. "Юные леди любезно пригласили нас посетить акт пьесы, - сообщала Элизабет, - однако у нас не было времени, и мы были вынуждены отказаться от приглашения"25.

Среди достопримечательностей Петербурга, с которыми успела ознакомиться Элизабет, была Петропавловская крепость. Баронесса переплыла Неву на лодке, чтобы взглянуть на место, где Петр I жил, когда Петербург еще только строился. Сам дом показался англичанке "очень маленьким". Он состоял всего из двух комнат, расположенных на первом этаже. "Фактически это просто коттедж", констатировала Элизабет. При этом она была поражена тем, что "о строении заботятся, чтобы сохранить его в первоначальном виде". Рядом с домом помещался бот, который, как рассказали Элизабет, был построен самим Петром I26.

Еще одним местом в Петербурге, заинтересовавшим англичанку, оказался рынок. Во время его посещения баронесса как рачительная хозяйка интересовалась ценами на продукты. На ее взгляд, телятина была очень дорогой. Нежирный гусь стоил 2 шиллинга, масло невысокого качества - 11,5 пенсов за фунт, свинина - 5 пенсов. Квартирная плата в России ей представлялась также "очень высокой". Общаясь с купцами, баронесса подивилась тому, что все они обходились без бухгалтерских книг, не умели ни читать, ни писать, а знали только счет. Ее привело в восхищение используемое ими счетное устройство, "состоявшее из деревянной рамки с горизонтально натянутыми рядами проволоки, на которую надеты бусины разного цвета". С помощью этих счет, отмечала баронесса, купцы "умножают и делят с удивительной точностью". Элизабет не устояла перед соблазном и купила счеты, чтобы показать их по возвращении на родину своим приятельницам. Кроме того, она приобрела русскую одежду. Вообще рынки Петербурга поразили баронессу многообразием самых различных товаров27.

В начале сентября, после того, как барон Димсдейл привил оспу двум внукам императрицы, Екатерина II "милостиво" разрешила ему привезти с собой в Царское Село супругу, "если, конечно, той будет угодно". Элизабет была в курсе, что императрица предпочитала жить в уединении и никому не позво-

стр. 100

ляла нарушать свой покой без особого приглашения. Поэтому ее приглашение она сочла за честь. Вскоре за супругами прибыл тот же офицер, который встречал их во время приезда. "Он вручил 50 руб. нашей экономке, чтобы она приглядывала за домом в наше отсутствие", - сообщала Элизабет, с явным удовольствием добавляя: "так что барону не пришлось ничего ей платить"28.

Дворец в Царском Селе, построенный императрицей Елизаветой Петровной в 1752 г., на взгляд баронессы, представлял собой очень длинное здание, красиво украшенное колоннами, капителями, статуями. Супружескую чету поселили в "замечательных апартаментах". Как признавала Элизабет, это были самые лучшие во дворце после императрицы и Великого князя покои, расположенные на первом этаже, рядом с центральной частью дворца, непосредственно под апартаментами императрицы.

Спустя несколько дней после прибытия, супруга барона была представлена императрице. Перед тем, как приблизиться к Екатерине и поцеловать ей руку, баронесса обратила внимание на то, что Великий князь и княгиня прошли через зал и кивнули ей. Это "несколько удивило" Элизабет, поскольку прежде она не была им представлена. После того, как баронесса присела и поцеловала Екатерине руку, та, в свою очередь, склонилась к ней и поцеловала Элизабет в щеку. Баронесса описала внешность императрицы. Екатерина II показалась ей очаровательной женщиной, роста ниже, чем была сама англичанка, "и крупнее", с очень выразительными голубыми глазами и умным взглядом, "что делало ее особенно привлекательной для своих 54 лет".

После непродолжительной аудиенции императрица удалилась в свои покои, и все присутствующие проследовали в большой зал. Великий князь, княгиня и еще несколько человек расположились вокруг круглого стола за картами, Элизабет предложили присоединиться к ним, но она отказалась. Затем баронессу пригласили в покои Великого князя, где представили князю и княгине так же, как прежде императрице. Баронесса описала внешность сына, невестки и внуков Екатерины II: "Князь невысокого роста, некрасивый, сказал мне несколько дежурных фраз, княгиня же была очень любезна. Она выше меня и выглядит цветущей красивой женщиной, лет 22. Оба маленьких принца - милые дети и весьма смышленые и умные". Элизабет узнала, что каждый год императрица дарит им 30 тыс. руб. на одежду. Баронесса поведала о распорядке дня великокняжеских наследников: "Они гуляют каждое утро в саду, если хорошая погода, и мы с бароном к ним присоединяемся, что доставляет нам удовольствие". Она подметила, что за детьми присматривают две сестры-англичанки: миссис Гуслар и миссис Николс, которые "отличаются обязательностью". Из беседы с миссис Гуслар Элизабет узнала, что княгиня приказала ей называть князей исключительно по именам - Александр и Константин, "чтобы не вызывать у них ненужной гордости". Иногда баронесса заходила к детям в апартаменты и встречала там "умную немолодую леди", мадам Софью Ивановну Бенкендорф. (Она оставалась гувернанткой князя Александра до 1783 г.). Немка по рождению, мадам Бенкендорф, на взгляд баронессы, представляла собой "квинтэссенцию воспитанности". Как выяснила Элизабет, она приехала в Россию вместе с княжной и могла говорить только по-немецки. Мадам проявила к баронессе интерес и с помощью переводчика объяснила ей "множество полезных вещей"29.

За время пребывания в Царском Селе баронессе не раз довелось встречаться с императрицей, что позволило ей составить представление об ее распорядке дня. Элизабет подметила, что Екатерина - "ранняя пташка", после 6 час. утра ее уже можно видеть в саду, где она в сопровождении нескольких борзых, которых ей подарил барон Димсдейл, прогуливается в течение двух-трех часов. Затем идет одеваться, молится в своих апартаментах. У нее два парикмахера, и

стр. 101

"она любит надевать большой белый капор, за исключением тех дней, когда тщательно причесана и ее голова украшена локонами", тогда она предпочитает носить шляпку, отделанную газовой материей. Летом императрица любит лежать на кожаном тюфяке, "в ночном капоре в виде косынки, как это принято у русских женщин". Она предпочитает принимать ванну в павильоне, который, на взгляд Элизабет, "обустроен очень элегантно". Пол и все предметы вокруг ванны закрыты муслином, чтобы скрыть помещение от посторонних взглядов.

Обедает императрица в час дня. Прислуживают ей солдаты, еду подают на серебряной посуде. После завершения царской трапезы предлагают обед другим обитателям Царского Села. Их также обслуживают солдаты, и блюда подают на серебряной посуде. На взгляд Элизабет, Екатерина сдержана в еде. "Императрица чрезвычайно темпераментна, - отмечала баронесса, - и никогда не ужинает, как то посоветовал ей барон, поскольку страдает от сильных головных болей, а это помогает. За время нашего пребывания у нее раза два случалась мигрень, и барон посоветовал ей перед сном выпивать бокал белого вина"30.

В записях баронессы помещено меню ежедневного обеда, подаваемого к столу императрицы, которое включало: суп, рыбу, бойлерных цыплят, цветную капусту, ростбиф с картофелем, утку, дичь, грибы, гамбургскую ветчину, котлеты, сосиски, семь видов десертов, апельсины, яблоки, вишню, сыр пармезан и т.д. Вечером предлагался горячий ужин из семи или девяти блюд. Однажды баронесса захотела попробовать стерлядь. Ее желание было исполнено, а когда она выразила свое восхищение этой рыбой, ее часто стали подавать баронессе на обед. Позже она узнала, что эта рыба очень дорогая. Задавшись целью выяснить, во сколько обходятся расходы на стол императрицы, Элизабет принялась за расчеты и выяснила, что ежедневно на это тратится 90 рублей или 18 ф. ст. (в качестве сравнения она привела ежегодное жалованье русского солдата, составлявшее 7 руб.)31.

В дневнике баронессы сохранились записи о достопримечательностях Царского Села. Она описала внутреннее убранство апартаментов дворца, подчеркивая, что они "большие и украшены в различной манере: одна комната особенно восхитительна, богато украшена янтарем, подаренным королем Пруссии (в 1716 г. Петру 1)". Баронессе стали известны сведения о расходах на украшение дворцовых апартаментов: 201250 руб. или 40250 ф.ст., хотя она считала, что в действительности, они были еще больше32.

Баронесса побывала также в театре императрицы. Театр представлял собой красивое здание, расположенное рядом с дворцом. В нем один или два раза в неделю давали оперу. Театр финансировался императрицей. "Зрители располагаются в театре в соответствии со своим положением, - отмечала Элизабет, - и я, получив билеты, также заняла ложу, в соответствии со своим статусом"33. Баронесса обратила внимание на то, что напротив сцены находилась большая ложа, в которой стояли кресла, крытые бархатом. В ней располагалась императрица со своими приближенными. В соседней ложе размещались Великий князь и княгиня.

Надо отметить, что о самом великом князе Павле Петровиче и его супруге баронесса писала немного. Возможно потому, что царствующие особы покинули Царское Село вскоре после приезда четы Димсдейл. Зато о прощальной церемонии Элизабет поведала в деталях. "Молодым князьям была привита оспа, - гласила запись в дневнике от 7 сентября. - Александр почувствовал себя плохо от прививки, хотя каких-либо симптомов прежде не появлялось". Тем не менее, спустя неделю после прививки оспы детям, великий князь и княгиня отправились в турне по Европе. Перед отъездом, сообщала Элизабет, они подарили барону очень элегантную табакерку, отделанную бриллиантами, а княгиня вручила ей самой бриллиант, украшенный алмазами. Баронесса сооб-

стр. 102

щала, как трогательно проходило прощание с отъезжающей четой: многие придворные и слуги плакали. "Наконец барон и двое джентльменов поддержали княгиню, поскольку она была почти без сил, и посадили ее в карету, и экипаж тронулся. Все это время императрица прогуливалась по саду, и я не слышала, чтобы она плакала". Баронесса рассказывала, что впоследствии княгиня и князь нередко писали барону, а тот часто извещал их о состоянии здоровья детей 34.

Элизабет Димсдейл не ограничивалась описанием придворной жизни в Царском Селе. Она записывала в своем дневнике обо всем, что, так или иначе, поражало ее воображение: суровый климат страны ("зимы на Руси длинные", "у мужиков бороды замерзают и становятся похожими на большие куски льда", "воробьи в сильные холода не могут летать и так и замерзают, сидя на заборах"). Примечательно, что сама Элизабет не была в России в зимнее время, следовательно, впечатления о зимних холодах она составила со слов соотечественников. Так, баронесса ссылалась на высказывания доктора Кинга, который бывал в России зимой. Он рассказывал, что в Петербурге в зимние месяцы мороз достигал 20 градусов. Случалось, что в холодные зимы десятки людей буквально замерзали насмерть35.

Баронесса описала одежду русских людей: "Одежда при таком суровом климате должна быть очень теплой. Мужчины надевают тулупы из овчины, теплые шапки, валенки. Женщины облачаются в шубы из меха волка, медведя, лисы, белки и горностая, а также зайца и каракуля, простолюдинки носят одежду, отороченную мехом зайца. Женщины из средних слоев и служанки носят платки, даже, когда надевают нарядную одежду. Что касается дам из высшего общества, то в своем доме по утрам они носят платки, повязанные в форме тюрбанов". Еще несколько лет тому назад, как рассказывали Элизабет, "придворные одевались в простые наряды, но сейчас у них в моде богатые наряды, на которые тратятся большие средства". Доктор Роджерс поведал баронессе, что граф Потемкин тратил на эти цели 30 тыс. фунтов. Сама Элизабет слышала, что "молодой красавец А. Ланской одевается еще более роскошно, у него на плече бант, украшенный великолепными бриллиантами"36.

Многих иностранцев, посещавших Россию, интересовало устройство русских бань. Не стала исключением и баронесса Димсдейл. "Я выразила желание миссис Буш (жена садовника императрицы - Т. Л.) посмотреть обычную русскую баню, и она сообщила мне, что ее соседи - русские ходят в баню раз в неделю, как это принято в их стране, и что я могу к ним присоединиться в субботу. Я согласилась пойти, дочь миссис Буш меня сопровождала". Баронесса в подробностях описала банную церемонию.

Большой интерес Элизабет проявила, как и большинство иностранцев, к религиозным обрядам православной церкви: крещению, венчанию, похоронам. Баронесса подчеркивала, что в России много церквей. Один из самых красивых и богатых, на ее взгляд, собор Александра Невского, в котором находится массивная серебряная рака. Она обратила внимание на богатые дары из золота и серебра, оставленные прихожанами церкви. Как рассказали Элизабет, 30 августа в России отмечается день Александра Невского, и императрица вместе с великим князем участвует в праздничной церемонии. Направляясь на богослужение, Екатерина II пешком проходит расстояние около мили. Элизабет поразило, что в церкви отсутствуют скамьи, а церемония богослужения длится "очень долго". Видимо, этим обстоятельством, полагала она, объяснялся отказ императрицы в последние годы посещать службу. Она стала ограничиваться в этот день присутствием на званом обеде37.

От автора дневника не скрылись многие проблемы российской жизни. Так, баронесса проявила живой интерес к положению крепостных крестьян,

стр. 103

составлявших, как она подметила, "большую часть населения России". Ее интересовала их жизнь и быт. Однажды ей предложили посетить деревню, и англичанка охотно приняла приглашение. "Я увидела несколько маленьких домов, заметно отличающихся по своей конструкции от тех, которые существуют в Англии, и все это называлось русской деревней, - делилась впечатлениями Элизабет. - Я побывала в одном из домов, где не увидела стульев, но только широкую скамью, на которой сидят днем и спят ночью, имеется очаг, но не камин, поскольку обитатели полагают, что дым от очага дает дополнительное тепло. Выходит дым только через маленькое круглое оконце". В доме при этом так тепло, что можно ходить легко одетыми, на детях, как правило, надеты только одни рубашки. Между тем, случалось, что семьи бедняков угорали от дыма. И зимой, и летом в домах крестьян сохраняется неприятный запах, поскольку помещения не проветриваются. Баронессу поразило приветливое отношение к ней простолюдинов: "Эти бедные люди были очень добры ко мне и предлагали самое лучшее, что у них только было, хлеб и молоко, а некоторые молодые девушки подходили, пели и плясали и выражали желание со мной познакомиться"38.

Элизабет интересовалась, чем занимаются крестьяне в зимнее время, когда земля покрыта льдом и снегом. Ей рассказали, что в это время года они молотят зерно, шьют одежду ("крестьяне в деревне ткут одежду любого вида"), заготавливают лес для строительства и других целей, в том числе для отопления. Кроме того, они охотятся, но для них это не развлечение, а "способ обеспечить себя пищей на то время, пока не наступит пост, поскольку по канонам греческой церкви принимать мясную пишу почти в течение полугода запрещено". Обычно охотятся на лыжах, устройство которых баронессе детально описали. Рассказали ей и о том, что мужики чрезмерно увлекаются горячительными напитками: они предпочитают пить до тех пор, "пока в доме все не выпито"39.

Элизабет не ограничилась лишь описанием быта крестьян. Она сумела подметить их незавидное положение в обществе. Англичанка отмечала, что крестьяне находятся "в состоянии рабства и являются собственностью знати и приравниваются их владельцами к лошадям или собакам". Состояние богатого человека в России исчисляется не земельной собственностью и не количеством зерна, которое он может поставить на рынок, а "числом его рабов", каждый их которых платит своему хозяину в год 1 рубль. Если же появляется иной способ заработать деньги, то помещик отпускает своих крепостных на работу, чтобы они могли содержать себя. Садовник императрицы поведал Элизабет о бедных людях, которых он берет на работу (летом он нанимает 60 - 70 чел.), поскольку некоторые владельцы очень жестокие люди, очень мало дают им на пропитание, так что те не в состоянии выполнять свою обычную работу. "Чаще всего каждый господин выделяет своему крепостному небольшой участок земли, на котором тот должен работать, часть произведенной продукции он оставляет себе "на прокорм" а большую часть отдает своему господину. Иногда крепостные занимаются торговлей или ремеслом, но и тогда большую часть выручки отдают своему господину. Фактически русский крестьянин не имеет собственности, которая принадлежала бы ему", - заключала баронесса.

Еще одной тяжелой повинностью, от которой страдали русские крестьяне, на взгляд англичанки, было требование помещика от крепостного жениться на той девушке, которую он сам для него выберет. "В то время, когда я гостила здесь, - сообщала Элизабет, - десять крепостных великого князя должны были жениться на тех девушках, которых он им выбрал в невесты, давая за каждой по 20 руб. приданого. Однако накануне свадьбы одна из девушек передумала и, выбрав момент, когда князь садился в карету, подбежала к нему

стр. 104

и сообщила, что не желает выходить замуж за того человека, которого ей сосватали, и что она любит другого". Барон Димсдейл, находившийся в это время рядом с князем и княжной, свидетельствовал, что девушка получила разрешение выйти замуж за любимого человека40.

Следует заметить, что все вышеприведенные сюжеты, на которых останавливалась баронесса Димсдейл в своем дневнике, не выходили за рамки типично "женского" произведения. Единственное исключение, пожалуй, представляли рассуждения англичанки о состоянии вооруженных сил екатерининской России. Однажды баронессе довелось стать свидетельницей того, как императрица инспектировала свои войска. "Екатерина стояла на большом балконе, расположенном в центре дворца, а гвардия двигалась перед ней, и офицеры отдавали честь. Во главе армии шагал князь Потемкин". И далее баронесса повествовала о том, что некий джентльмен сообщил ей сведения о численности вооруженных сил России и их содержании. "По опубликованным данным, численность регулярных и других наземных войск в 1778 г. составляла 389878 человек. Несколько новых подразделений, 4 полка гвардии насчитывали от 60 до 80 тыс. чел., кавалерия, кадеты, генералы и другие офицеры в армии и гвардии, офицеры и солдаты полиции и те, кто принадлежит к правительству, не включены в это число", - сообщала англичанка и дальше продолжала. - "Если же все вооруженные силы объединить, то Россия по первому сигналу сможет выставить на поля сражения 460000 воинов, непобедимую армию. При хорошем командовании... они способны преодолевать усталость, обходиться без хлеба, и находить на полях себе пропитание. Широкая река без мостов не сможет остановить их, и если их священник скажет им, что на то божья воля, они с мужеством встретят опасность. Неудивительно, что в войне с турками 17000 из 40000 русских выжили, разбив при этом турецкую армию, превышавшую их по численности в три раза. Русские солдаты проходят обычно в день-два 30 верст. А бывает, что за три дня прошагают и 60 верст ... Подразделение получает провизию на 10 дней, солдаты несут свое пропитание - на 4 дня, остальное везут в обозе. В последней войне с турками армия была снабжена продовольствием на 30 дней, которую везли на лошадях и ослах".

Упоминала англичанка и о жалованье военнослужащих. Солдаты получают в год 7 руб., из которых 4 руб. тратят на свое обмундирование (мундир, шинель, брюки, рубашку). В качестве провианта солдатам выдают немного муки, гороха, бекона. Как правило, квартируют они в домах, "где получают ночлег и тепло". Жалованье полковника составляет 300 руб. в год (60 ф.ст.), капитана - 250 руб. (50 ф.ст.). На взгляд Элизабет, жалованье морского офицера "очень маленькое": мичман получает 120 руб. лейтенант - 200 руб., капитан-лейтенант, командир - 300 руб., капитан второго ранга - 450 рублей. Потому офицеры вынуждены "всю зиму жить на свой счет"41.

Подобная информация в дневнике баронессы не может не вызывать удивления. Сведения о численности армии и о ее содержании, на наш взгляд, вряд ли могли заинтересовать женщину. Скорее всего, подобная информация собиралась "по заказу". Кто был этот "заказчик"? Нам представляется, что вероятнее всего, это был супруг Элизабет, если вспомнить, что в своих мемуарах Томас Димсдейл также сообщал сведения о состоянии вооруженных сил России. К слову сказать, сбор разведданных об армии и флоте в XVIII в. становился обычным делом для большинства иностранцев, прибывавших в Россию с различными целями.

Бесспорный интерес российского читателя могут вызвать записи баронессы о казни Емельяна Пугачева, которые она составила со слов очевидца. 21 января 1775 г. тот стал свидетелем "ужасного наказания повстанца Пугачева и его товарища". Казнь состоялась на Болотной площади, где был установлен эша-

стр. 105

фот. В центре эшафота помещался столб, "немного похожий на мачту", а также две лестницы. В толпе шептались, что "Пугачева следовало посадить на кол". Около одиннадцати часов утра несколько сподвижников Пугачева было доставлено к эшафоту. "Те из них, кто был приговорен к обрезанию языка, встали парами". Затем вывели Емельяна Пугачева. "Он был одет во все черное, - писала баронесса, - и тянул за собой телегу с навозом, в середине которой находился столб, к которому бедняга и был привязан. Рядом с осужденным шли два священника и палач с двумя большими топорами". По выражению лиц собравшихся становилось понятно, что "вся эта ужасная картина произвела на них огромное впечатление". В то же время на лице Емельяна Пугачева нельзя было обнаружить "ни малейшего следа страха, его взгляд был безмятежен и отважен". Всех собравшихся изумляло "присутствие духа у осужденного", и даже некоторая его "беззаботность". Взойдя на помост, Пугачев обратился к собравшимся с речью. Он попросил прощения у людей и у Бога, если в чем-то перед ними провинился. Глашатай зачитал обвинения, которые были предъявлены преступнику, после чего Пугачев и три его соратника были повешены. Однако на этом ужасная процедура казни не закончилась. "Голова повстанца Пугачева была отделена от тела, руки и ноги отрублены и брошены в толпу. Как только это случилось, - свидетельствовал очевидец, - в толпе увидели человека, которого приняли за одного из тех, кто вынес приговор Пугачеву. Он пригрозил палачу, что тот лишится своего языка за подобное пренебрежение. Затем голову Пугачева надели на металлический шип, а другие части тела выставили напоказ", расположив их рядом с эшафотом42.

Описывая казнь крестьянского бунтаря даже со слов очевидца, баронесса, как можно убедиться, выражала явное сочувствие и сострадание к нему. Но это была, на наш взгляд, скорее чисто женская реакция на жестокую экзекуцию человека, нежели одобрительное отношение к предводителю народного восстания. Из повествования Димсдейл можно заключить, что она вряд ли была знакома с социальной подоплекой происшедшего события.

В конце сентября, когда "утром и ночью стало холодно, а дни сделались короче", императрица решила покинуть Царское Село и уехать в Петербург. Супруги Димсдейл, сопровождавшие ее в карете, запряженной восьмеркой лошадей, могли наблюдать "очень занятное зрелище". "Большое количество карет, лошадей, толпа народа, стоявшая перед дворцом, пушечная стрельба, трубные звуки и другая музыка слышалась, и все это производило величественное впечатление". Вскоре кавалькада экипажей тронулась с места. Карета супругов Димсдейл была четвертой после экипажа императрицы. "Мы могли наблюдать, - свидетельствовала Элизабет, - как толпы народа собирались, когда проезжал ее экипаж, и выражали радость, увидев в окне кареты императрицу и ее внука, которого она взяла с собой. Вечером был иллюминирован весь город и веселье повсюду"43.

Элизабет посчастливилось повидаться с императрицей еще раз, накануне отъезда из Петербурга. Ей прислали приглашение посетить императрицу с частным визитом. По прибытии во дворец баронессу проводили в гардеробную Екатерины. Элизабет проследовала через большой зал, "где вся знать собралась выразить императрице свои поздравления по случаю выздоровления юных князей от оспы". Прождав около десяти минут в зале, где помещались корона и скипетр, а также хранились "все великолепные алмазы", баронесса попала в гардеробную комнату, где императрица переодевалась к выходу. "Екатерина стояла перед большим зеркалом в наряде из белой серебряной ткани, более элегантной которой я никогда прежде не видела, - повествовала англичанка. - В комнате находились еще несколько дам, а также барон. Императрица чихнула, все тотчас пожелали ей здоровья,.., а затем поднялись и вышли". Баронессе объясни-

стр. 106

ли, что она не должна выказывать особое уважение, поскольку ее принимали в приватной обстановке. Императрица при попытке Элизабет поцеловать ее руку поцеловала англичанку в щеку, как при первой встрече, "высказала много общепринятых добрых слов" и пожелала хорошего пути, выразив надежду, что она благополучно доберется до дома. На этом прощальная церемония завершилась. Что касается барона, то он остался побеседовать с Екатериной II в приватной обстановке.

Вечером, накануне отъезда, чета Димсдейл получила письмо от императрицы, которое было написано по-французски, но начиналось по-английски следующими словами: "Относительно того, что барон Димсдейл вчера еще раз проявил свое внимание к моей персоне и моему семейству... Он может быть уверен в моей искренней благодарности. Я никогда не забуду того, что он спас меня, моего сына и моих внуков от такой угрозы, как оспа. Я вряд ли смогу соблюдать диету, прописанную мне бароном Димсдейлом, но то, что он советовал для моих внуков, будет с точностью выполнено"44.

Дневник баронессы завершался краткой информацией о ее возвращении на родину. Элизабет сообщала, что они с мужем продвигались через Мемель, где "запаслись продуктами, жареным барашком, утками... тремя-четырьмя бутылками хорошего вина"45. Затем достигли Берлина и после пятидневной остановки отправились в Потсдам, Бранденбург и Ганновер. Погода была ужасная, все время лил дождь, баронесса простудилась, и это помешало ей продолжить записи.

Барон Димсдейл намеревался посетить Россию в третий раз, когда получил приглашение от Екатерины II прибыть для прививки оспы двум дочерям Павла. Однако этим проектам не суждено было сбыться, поскольку состояние здоровья самого Димсдейла резко ухудшилось. В 1784 г. он перенес операцию по поводу катаракты, но зрение не улучшилось. Еще дважды, в 1784 и 1790 гг. его избирали в парламент, но медициной барон больше не занимался. Он скончался в Гертфорде 30 декабря 1800 г. в возрасте 88 лет. Его супруга Элизабет пережила барона на 12 лет, уйдя из жизни в 1812 году. Сын Томаса Димсдейла барон Натанел умер неженатым в 1811 г., не оставив потомства, и наследование баронского титула с ним пресеклось. Однако память о самом бароне Томасе Димсдейле в России не исчезла. Интерес к его произведениям, повествующим не только о визите в такую экзотическую для иностранцев страну, как Россия, но о научной деятельности профессионального медика, сохранился и в XIX веке. Определенный интерес он вызывает и у наших современников, поскольку позволяет проследить историю научных контактов с европейскими учеными, имевших место в правление Екатерины II.

Анализ материалов "Записки" Томаса Димсдейла, а также дневника его супруги Элизабет позволяет заключить, что научные и культурные контакты между отдельными гражданами Великобритании и России во многом способствовали расширению представлений одного народа о другом, а также в определенной мере - делу укрепления российско-британских отношений. Россия получала также возможность следить за новейшими достижениями в научной жизни Великобритании, порой применяя их на практике.

Примечания

1. Записка барона Димсдейла о пребывании его в России. Сборник Русского исторического общества. Т. 2. СПб. 1868.

2. An English Lady at the Court of Catherine the Great. The Journal of Baroness Elizabeth Dimsdale, 1781. 1989.

3. Записка барона Димсдейла, с. 296.

стр. 107

4. Там же, с. 298.

5. Там же, с. 299.

6. Там же, с. 301 - 302.

7. Там же, с. 302 - 303.

8. Там же, с. 305.

9. Там же, с. 310 - 311.

10. Там же, с. 311.

11. An English Lady at the Court of Catherine the Great, p. 9, 10.

12. Записка барона Димсдейла, с. 317.

13. Там же, с. 318.

14. Там же, с. 320 - 321.

15. Там же, с. 321.

16. Там же, с. 322.

17. Данный источник был любезно подарен автору профессором Э. Кроссом.

18. An English Lady at the Court of Catherine the Great, p. 39 - 40.

19. Ibid., p. 40 - 41, 98.

20. Ibid., p. 41.

21. Ibidem.

22. Э. Кросс сообщал, что "Наказ" ("Инструкции"), написанный Екатериной в 1767 г., был переведен на иностранные языки, в том числе на английский, в 1768 году. Ibid., p. 99.

23. An English Lady at the Court of Catherine Great, p. 42 - 43.

24. Ibid., p. 44 - 45.

25. Ibid., p. 47 - 48.

26. Ibid., p. 47.

27. Ibid., p. 45.

28. Ibid., p. 49.

29. Ibid., p. 52.

30. Ibid., p. 69.

31. Ibid., p. 68 - 69.

32. Ibid., p. 53.

33. Ibid., p. 66.

34. Ibid., p. 64 - 65.

35. Ibid., p. 77 - 78.

36. Ibid., p. 56 - 57.

37. Ibid., p. 46.

38. Ibid., p. 67.

39. Ibid., p. 77 - 80.

40. Ibid., p. 58.

41. Ibid., p. 62 - 63.

42. Ibid., p. 74 - 75.

43. Ibid., p. 72.

44. Ibid., p. 84.

45. Ibid., p. 13.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Визит-супругов-Димсдейл-в-Россию-во-второй-половине-XVIII-в

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Т. Л. Лабутина, Визит супругов Димсдейл в Россию во второй половине XVIII в. // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 20.02.2020. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Визит-супругов-Димсдейл-в-Россию-во-второй-половине-XVIII-в (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Т. Л. Лабутина:

Т. Л. Лабутина → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
986 просмотров рейтинг
20.02.2020 (1498 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
3 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Визит супругов Димсдейл в Россию во второй половине XVIII в.
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android