BRUNING H. Der Brief. Deutsche Rundschau. Heft 7. 1947. 22 S.

БРЮНИНГ Г. Письмо.

Последний период в истории Веймарской республики служит объектом многочисленных исследований немецких буржуазных и социал-демократических историков и публицистов. Лейтмотивом большей части этих исследований является стремление "очистить" буржуазные партии или социал-демократическую партию Германии (СДПГ) от вины за приход фашистов к власти в 1933 г. и представить главной виновницей краха Веймарской республики германскую компартию.

Ярким образчиком такого рода исторических изысканий является большая статья бывшего германского канцлера Г. Брюнинга, опубликованная в виде письма издателю журнала "Дейче рундшау" Р. Пехелю.

Выступление Брюнинга в печати после долгих лет молчания связано с попытками нынешнего профессора Ньюйоркского университета вернуться к политической деятельности. Известно, что некоторые реакционные американские деятели (в частности Г. Гувер и Д. Даллес) прочили Брюнинга на пост главы будущего "западногерманского государства". Бывший канцлер, очевидно, счёл необходимым как-нибудь реабилитировать себя в глазах народных масс, не забывших ещё "брюнинговскую эру".

"Письмо" Брюнинга содержит обзор политических событий периода 1930 - 1933 гг., характеристику взаимоотношений Брюнинга, Гинденбурга и гитлеровцев и оценку общей политической ситуации в Германии накануне захвата власти фашистами. "Письмо" интересно, не только как образец характерного для современной буржуазной историографии толкования обстоятельств прихода фашистов к власти в Германии, но и как источник, содержащий некоторые новые данные о взаимоотношениях немецких правительственных кругов и гитлеровцев в 1930 - 1933 годах.

Значительная часть "Письма" посвящена характеристике роли Гинденбурга в политической жизни Германии в 1930 - 1933 годах. Согласно изложению Брюнинга, германского президента раздирали противоречивые настроения. С одной стороны, он был противником фашистов, с другой - ему не хотелось становиться на путь репрессий по отношению к ним. "В беседах с генералом Тренером, фон Шлейхером и со мной президент Гинденбург всегда отказывался пойти на подавление нацистской партии (разве что дело будет идти о явном восстании), если одновременно не будут приняты меры против другой революционной партии - коммунистов" (стр. 4).

Но Гинденбург, во всяком случае, оставался противником идеи предоставления гитлеровцам, власти или привлечения их в правительство. К 1932 г., однако, позиция Гинденбурга резко изменилась. Поворот этот, утверждает Брюнинг, был вызван совершенно экстраординарной причиной - помрачением рассудка у престарелого президента: "До тех пор, пока рассудок рейхс-президента Гинденбурга не был помрачён и пока возможен был для меня доступ к пре-

зиденту, он ни за что не соглашался передать власть нацистам. Его рассудок не был ясен утром 30 мая 1932 г., когда он настаивал на том, чтобы я сформировал кабинет из правых. Я, разумеется, отказался" (стр. 8). Гинденбург объявил, что в дальнейшем он не станет подписывать чрезвычайные декреты, и участь Брюнинга была предрешена. Канцлером сделался Папен.

Впервые умственное расстройство Гинденбурга, продолжавшееся в течение десяти дней, имело место якобы ещё в сентябре 1931 года. Но Брюнинг не счёл возможным тогда предать гласности это происшествие, так как опасался, что сведения о болезни президента окажут отрицательное влияние на внутреннее положение страны, переживавшей политический и экономический кризис. Поэтому Брюнинг сообщил о случившемся не всем министрам, а лишь вице-канцлеру Дитриху, Гильфердингу, Каасу и ещё двум-трём доверенным лицам (стр. 7 - 8).

По словам Брюнинга, умственные способности Гинденбургом не были утрачены окончательно и в мае 1932 года. Уже через три дня после того, как Брюнинг подал в отставку, к президенту, вновь вернулся рассудок и он сожалел об отставке Брюнинга и высказывал своё убеждение, что Папен с задачей не справится. Гинденбург поддерживал контакт с Брюнингом и пользовался его консультацией по политическим вопросам и после мая 1932 года (стр. 14). Самого себя Брюнинг представляет непримиримым и последовательным противником фашизма. Он якобы никогда не допускал мысли о соглашении с гитлеровцами и принимал все возможные меры для пресечения их подрывной деятельности¹ .

Брюнинг был противником всяких проектов создания коалиционного правительства с участием нацистов, указывается в "Письме". Когда же на создании кабинета из правых стал настаивать Гинденбург, то Брюнинг предпочёл отставку коалиции с Гугенбергом и Гитлером (стр. 8 - 9). Между прочим, автор письма признаёт, что ему было известно о том, что Гитлер в 1923 и в последующие годы субсидировался иностранными державами² .

Вопросу о роли компартии в политической жизни Германии накануне фашистского переворота в "Письме" уделяется особое внимание. Брюнинг хочет изобразить компартию как силу, которая якобы разрушала устои Веймарской республики.

Над правительством и командованием рейхсвера, но уверению Брюнинга, с 1923 г. тяготело опасение, что одновременно произойдут коммунистическое и нацистское восстания, а создавшаяся критическая обстановка будет использована Польшей для агрессии против Германии.

Коммунисты, старается доказать Брюнинг, несут ответственность и за то, что он, Брюнинг, оказался в беспомощном положении, когда Гинденбург в мае 1932 г, отказался в дальнейшем подписывать чрезвычайные декреты. Между тем нормальным путём правительство не могло провести свои мероприятия в рейхстаге (стр. 9).

Согласно этой фальшивой концепции Брюнинга, вовсе не его, Брюнинга, реакционная политика, а будто бы именно существование компартии делало невозможной действенную борьбу против фашизма. Брюнинг старается представить своё "Письмо" объективным изложением политических событий 1930 - 1933 годов. Но стоит нам обратиться к источникам, как мы убедимся в том, что основные положения статьи Брюнинга представляют грубое и тенденциозное искажение истории последних лет Веймарской республики. Выводам Брюнинга, противоречат даже те фактические данные, которые нередко сообщаются в статье.

Рассказ Брюнинга о помрачении рассудка Гинденбурга не подтверждается никакими фактами. Согласно описанию бывшего рейхсканцлера, "болезнь" Гинденбурга носила странный характер: всякое сё обострение сопровождалось сдвигом политического курса президента в сторону фашизма. Так, например, первое "заболевание", в сентябре 1931 г., привело к отказу Гинденбурга от поддержки правительства Брюнинга. Лишь после того как были выброшены за борт Курциус и Вирт, считавшиеся "левыми" в кабинете Брюнинга, президент согласился на дальнейшее пребывание этого кабинета у власти (стр. 8).

В мае 1932 г. рецидив "болезни" ознаменовался тем, что Брюнингу был поставлен ультиматум: или добиться соглашения с Гугенбергом и Гитлером или уйти в отставку (стр. 9).

Но даже если отвлечься от этого подозрительного одностороннего политического характера заболевания Гинденбурга, то и тогда нетрудно убедиться в тенденциозности запоздалого сообщения Брюнинга об "умопомрачении" рейхспрезидента.

Как сообщает бывший депутат рейхстага Кейль, который в 1931 г. и позднее находился в постоянном общении с виднейшими деятелями правительства и рейхстага, ни-

¹ Интересно отметить, что антифашистом старается изобразить Брюнинга и корифей современной немецкой буржуазной историографии Майнеке. Последний доказывает, что разрыв Гинденбурга с Брюнингом был началом катастрофы, постигшей немецкий народ: "С правительством Брюнинга исчезли люди, которые вели борьбу против Гитлера с убеждением, что предохраняют Германию от угрожающей её жизни опасности" (Meinecke F. "Die deutsche Katastrophe", S. 98. 2. Auflage. 1946).

² "Одним из главных факторов возвышения Гитлера, о котором я упомянул лишь бегло, было то, что он получал крупные суммы от иностранных держав в 1923 г. и позднее и хорошо оплачивался за саботаж пассивного сопротивления в Рурской области. В последующие годы за то, чтобы он вызывал беспорядки и стимулировал революционные тенденции в Германии, ему платили люди, воображавшие, что это будет постоянно ослаблять Германию и сделает невозможным существование какого-либо центрального правительства" (стр. 22).

кто из них не замечал ничего необычного или ненормального в поведении Гинденбурга в 1931 - 1932 годах. Гинденбург участвовал в многочисленных важных совещаниях и всегда вёл себя как вполне вменяемый и здоровый человек. Так вёл он себя и на том совещании, которое привело к отставке Брюнинга. На этом совещании Гинденбург "сам руководил прениями, ставил условия... Когда же Брюнинг стал возражать, Гинденбург коротко заявил, что он попытается проделать всё это с другим канцлером"³ . Кейль исключает предположение об умственном расстройстве Гинденбурга.

Отношение Гинденбурга к нацистам и к "правительству фронтовиков" в сентябре 1931 и в мае 1932 г. вовсе не было таким непоследовательным, как это пытается представить Брюнинг.

Ряд фактов свидетельствует о том, что уже лагом 1931 г. Гинденбург стремился придти к соглашению с гитлеровцами. Согласно рассказу самого Брюнинга, Гинденбургу в августе 1931 г. стало известно, что некоторые польские и французские круга считают, что привлечение национал-социалистов к власти в Германии улучшит позиции последней при международных переговорах. После этого Гинденбург стал требовать от Брюнинга соглашения с Гутенбергом и Гитлером (стр. 5).

Весной 1932 г. министр рейхсвера Тренер, получив обширные сведения о подрывной работе фашистов в рейхсвере и в государственных учреждениях, поставил перед президентом вопрос о необходимости запрещения СА и СС. Гинденбург категорически возражал против этого мероприятия. Лишь с большим трудом, вопреки желанию президента, Тренер и Брюнинг добились всё же в апреле 1932 г. запрета СА и СС. Но, как указывает Брюнинг, инцидент с запрещением СА и СС знаменовал начало разрыва между правительством и президентом Гинденбургом (стр. 4). За это запрещение Тренер вскоре поплатился постом военного министра.

Весной 1932 г. между генералом Шлейхером, сыном президента Оскаром Гинденбургом и статс-секретарём Мейснером, с одной стороны, и национал-социалистами, с другой, велись переговоры по поводу изменения правительственной политики. На заключительном совещании 9 мая 1932 г. Шлейхер, Мейснер и Оскар Гинденбург обещали Гитлеру и Рему добиться отставки Брюнинга и Тренера и отмены запрещения СА и СС. Приближённые президента согласились также с требованием национал-социалистов удалить социал-демократов из прусского правительства. В свою очередь Гитлер и Рем обещали поддержать новое правительство, которое, как намечалось уже тогда, должен был сформировать Папен⁴ .

Сам Брюнинг отмечает, что в мае 1932 г. Гинденбург через посредников вёл переговоры с Гитлером (стр. 9).

Характерен также повод, который вызвал обострение конфликта между президентом и Брюнингом. Гинденбург не мог стерпеть того, что по отношению к нацистам было применено насилие: он имел в виду, что прусская полиция удалила из ландтага фашистских депутатов, устраивавших обструкцию (стр. 9).

Известно, что Гинденбург вёл переговоры с Гитлером и в ноябре 1932 г., после выборов в рейхстаг. Эти переговоры с Гитлером оказались безрезультатными⁵ . Но два месяца спустя Гинденбург с помощью своих приближённых снова вступил в контакт с нацистами. Эти переговоры, проводившиеся втайне от возглавлявшего в то время германское правительство генерала Шлейхера, завершились 30 января 1933 г. назначением Гитлера на пост рейхсканцлера⁶ .

В марте 1933 г. Гитлер сделал важный шаг в сторону оформления фашистской диктатуры. Он представил на утверждение рейхстага декрет о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий. И Гинденбург поддержал Гитлера: буржуазным партиям был передан призыв президента голосовать за гитлеровский законопроект (стр. 20). Таким образом, в поведении Гинденбурга по отношению к Брюнингу и к гитлеровцам не было ничего непоследовательного. По мере обострения экономического и политического кризиса в стране, тесно связанный с крупными аграриями, концернами и банками круг советников и приближённых Гинденбурга пришёл к выводу о необходимости изменения политического режима. В кругу этих людей укрепилось убеждение, что нужно отказаться от Брюнинга, не сумевшего достигнуть соглашения с нацистами, что необходимо ликвидировать последние остатки буржуазных свобод и передать власть фашистам⁷ .

Конечно, склонность Гинденбурга к сближению с фашистами не сразу означала готовность предоставить Гитлеру пост рейхсканцлера. Для того чтобы ускорить разрыв президента с его преданным приверженцем и былым фаворитом Брюнингом, профашистско настроенные приближённые Гинденбурга использовали скромный правительственный проект поселения крестьян в некоторых нерентабельных остэльбских поместь-

³ Keil W. "Hindenburgs Zusammenbruch" "Die Neue Zeitung" 28 Juli 1947.

⁴ Maerker P. "Deutschland - sein oder nicht sein?" Bd. I. S. 235 - 236. Mexico. 1944.

⁵ Freidensburg F. "Die Weimarer Republik", S. 218. 1946.

⁶ См. Maerker P. Op. cit. Bd. I, S. 293 - 294.

⁷ Брюнинг отмечает, что в кругу сотрудников и приближённых Гинденбурга господствовало убеждение в необходимости установления диктатуры. Разногласия были лишь по поводу состава правительства. Одни считали, что такую диктатуру можно осуществить и без нацистов, распустив все политические партии; другие, в том числе влиятельные банкиры, оказывавшие давление на президента, стояли за создание нацистского правительства (стр. 6).

ях, которым не могли помочь уже и правительственные субсидии.

Этот план, охарактеризованный Гинденбургом как "аграрный большевизм", послужил якобы каплей, переполнившей чашу терпения президента. Вернувшись из своей поездки в Восточную Германию, Гинденбург выразил Брюнингу своё недовольство и отказал ему в дальнейшей поддержке⁸ .

В начале 1933 г. фашисты начали решительную кампанию за овладение государственным аппаратом. Для того чтобы Гинденбург отбросил последние колебания и согласился назначить "богемского ефрейтора" канцлером, нацисты и их сторонники использовали угрозу гитлеровцев привлечь президента к суду за нарушение конституции. Брюнинг указывает в своём "Письме", что Папен, а вместе с ним и Гинденбург допустили ошибку при роспуске прусского правительства. Согласно конституции, нельзя было отстранять правительство Пруссии от дел до выбора нового председателя правительства новым ландтагом. Государственный суд признал данную часть декрета о роспуске правительства противоречащей конституции. Национал-социалисты намеревались использовать это обстоятельство. Они угрожали возбудить в рейхстаге дело о нарушении президентом конституции и затем добиться его смещения (стр. 13 - 14). Кроме того нацисты потребовали в бюджетной комиссии рейхстага проверки расхода средств, ассигнованных на оказание помощи восточным районам. Перспектива такого расследования была опасна для ряда крупных аграриев, стоявших близко к Гинденбургу, и для него самого.

Угрозы национал-социалистов привлечь президента к суду за нарушение конституции и их требования проверки расходования средств "Osthilfe", несомненно, оказывали некоторое влияние на позицию Гинденбурга по отношению к национал-социалистской рабочей партии (НСДАП) Германии. Однако приведённые выше данные о сближении Гинденбурга с нацистами уже начиная с 1931 г. указывают, что главной причиной этого сближения не были ни шантаж со стороны гитлеровцев, ни интриги личных врагов Брюнинга или Шлейхера, ни мнимое "умопомрачение" президента. Основной причиной заключения гинденбурговцами союза с фашистами был расчёт на то, что нацисты сумеют подавить революционное движение и спасти юнкерство и представителей немецкого монополистического капитала от грозившей им катастрофы.

Утверждение, что деятельность Брюнинга носила антифашистский характер, имеет так же мало общего с исторической действительностью, как и миф о борьбе Гинденбурга против Гитлера. Но, прежде чем перейти к вопросу о взаимоотношениях Брюнинга с нацистами, целесообразно отметить некоторые черты политической биографии бывшего рейхсканцлера.

Первоначальное образование Брюнинг получил в иезуитской коллегии и продолжал в дальнейшем сохранять связь с иезуитами⁹ . Во время первой мировой войны Брюнинг - кайзеровский офицер. В 1918 г. он вступил в один из контрреволюционных отрядов и сражался против рабочих¹⁰ . Затем он примкнул к правому крылу центра, участвовал в работе христианских профсоюзов и был избран в рейхстаг. Вскоре Брюнинг завязал связи с рядом лиц, принадлежавших к гинденбурговскому кругу, в частности с генералом Шлейхером. По предложению последнего, в марте 1930 г. Гинденбург назначил Брюнинга рейхсканцлером¹¹ . Брюнинг являлся ставленником не только рейхсвера, но и определённых кругов немецкой финансовой олигархии.

Группа западногерманских католических промышленников и банкиров, среди которых руководящую роль играли Отто Вольф из "Ферейнигте штальверке" и его компаньон Оттомар Штраус, поддерживала Брюнинга, в то время как конкурирующая группировка промышленников во главе с Тиссеном и Кирдорфом уже тогда делала ставку на Гитлера¹² . Группа Вольфа - Штрауса, связанная с немецким банком, добивалась осуществления политической программы, предусматривавшей сближение с Францией и получение Германией свободы рук на Востоке¹³ . Империалистические и милитаристские устремления немецкой буржуазии и юнкерства в эпоху правления Брюнинга приобрели размах, невиданный в предшествующий период существования республики.

Правительство Брюнинга не скрывало своих планов экспансии на Восток¹⁴ . С благосклонного согласия Макдональда и Гранди Брюнинг увеличил германскую армию до 200 тыс. человек и вопреки условиям Версальского договора оснастил её тяжёлым оружием. Правительство усердно продолжало начатое ещё при Мюллере строительство военно-морского флота. Самыми суровыми мерами подавлялась антимилитаристская пропаганда. Так, Карл Осецкий за статью о германском вооружении в воздухе поплатился тюремным заключением; пацифистский фильм Ремарка "На Западе без перемен" был запрещён.

В отношении внутренней политики "брюнинговская эра" знаменательна переходом

⁸ "Dortmunder Generalanzeiger" 8 Juni 1932.

⁹ Dobecius F. "Bruning-Legende". "Die Weltbuhne" N 16, S. 675. 1947.

¹⁰ Выступая в рейхстаге 25 февраля 1932 г., Брюнинг с гордостью напомнил фашистским депутатам об этом эпизоде. "Не осмеливайтесь приводить меня в какую-нибудь связь с 9 ноября 1918 года, - говорил он. - Где был я 9 ноября? Господа! 9 ноября я был в отряде, который представлял собой авангард группы Винтерфельда, созданной для подавления революции" (Stocker J. "Portrats aus Weimarer Republik". "Der Tagesspiegel". 22. Marz. 1917).

¹¹ Hoover C. "Germany enters the Third Reich", p. 51. 1933.

¹² Maerker P. Указ, соч., стр. 217.

¹³ Там же, стр. 217 - 218.

¹⁴ См. "Историю дипломатии". Т. III, стр. 388 - 339. 1945.

от парламентской формы правления к режиму президентской диктатуры. Основные свои политические и экономические мероприятия Брюшин проводил с помощью декретов президента, ибо оппозиционные партии располагали в рейхстаге подавляющим большинством, хотя формально принадлежавшая к оппозиции социал-демократическая партия Германии, в соответствии со своей политикой "меньшего зла", оказывала Брюнингу поддержку. Правительство Брюнинга вело ярко выраженную антирабочую политику. Чрезвычайные декреты Брюнинга снижали заработную плату рабочих, сокращали пособия для безработных, сужали круг лиц, пользовавшихся пособиями по безработице, ограничивали права рабочих на забастовки и повышали налоговое обложение трудящихся масс. Одновременно правительство Брюнинга уменьшило налоги с капиталистов и щедро ассигновало ссуды остэльбскому юнкерству.

Ведя энергичное наступление на рабочий класс, Брюнинг в то же время занимал примиренческую позицию по отношению к фашистам. Правительство знало о подрывной деятельности гитлеровцев, но никаких мер для того, чтобы обуздать нацистов, Брюнинг не предпринимал. Характерен такой пример: в 1931 г. кёльнский кружок политических деятелей, состоявший из представителей центра, христианских профсоюзов и либеральных деятелен, представил Брюнингу план акции против фашистской партии. Этот план предполагал разоблачение связей Гитлера с крупными промышленниками, использование против нацистов, в случае открытого их выступления, прусской полиции и ряд других мероприятий. Брюнинг отказался выполнить этот план¹⁵ .

В начале 1932 г. Брюнинг имел возможность воспрепятствовать выставлению кандидатуры Гитлера на пост президента: можно было оспаривать законность получения Гитлером прав немецкого гражданства, но Брюнинг не использовал этот удобный случай нанести удар гитлеровцам¹⁶ .

В апреле 1932 г. полиция собрала неопровержимые данные о подпольной деятельности фашистов, в частности в рейхсвере. В руки полиции попали планы насильственного захвата власти, составленные видными нацистами. Лишь после этого, по настоянию военного министра Тренера, были запрещены СА и СС¹⁷ . Против же собственно фашистской партии Брюнинг и на этот раз не принял никаких мер. Глава правительства мог бы нанести тяжёлый удар нацистам, опубликовав данные о финансировании Гитлера иностранными кругами (стр. 22). Но Брюнинг и не подумал пустить в ход это оружие.

Ряд современных публицистов старается объяснить терпимость Брюнинга по отношению к нацистам его "идеализмом", верностью идеям законности и мягкостью характера. Однако у Брюнинга было достаточно энергии и решительности, когда речь шла о борьбе против революционного движения и рабочего класса. В своё время буржуазная печать характеризовала Брюнинга как "канцлера с железными нервами", а наиболее ревностные приверженцы последнего даже утверждали, что Брюнинг - это "крупнейший германский канцлер после Бисмарка". Теперь Брюнинг, всячески изворачиваясь, пытается доказать, что основной причиной, препятствовавшей ему в 1930 - 1932 гг. успешно бороться против фашизма, были деятельность компартии. Это клеветническая версия: попытка обвинить немецкую компартию в том, что она способствовала приходу гитлеровцев к власти в Германии, - приём, довольно часто применяемый сейчас реакционными кругами, выслуживающимися перед американским долларом.

Утверждение Брюнинга, будто в 1931 г. компартия подготавливала восстание, настолько беспочвенно, что оно может быть поставлено в один ряд с "разоблачением" Геббельсом коммунистического заговора в 1933 году. Не в большей мере обосновано и другое обвинение, выдвигаемое Брюнингом против коммунистов, - обвинение в сотрудничестве их с нацистами, в борьбе против чрезвычайных декретов Брюнинга. Коммунисты боролись против чрезвычайных декретов Брюнинга не для того, чтобы сотрудничать с фашистами, которые из-за демагогических соображений выступали против мероприятий правительства, а по той причине, что декреты Брюнинга носили антирабочий, сугубо реакционный характер и были частью политики, прокладывавшей путь к власти Гитлеру.

Клеветнические измышления Брюнинга по адресу коммунистов не могут заслонить того бесспорного факта, что если соглашение между Брюнингом и Гитлером всё же не было достигнуто, то не из-за недостатка доброй воли у первого, а из-за безграничных притязаний второго. Первые переговоры между Брюнингом и Гитлером относятся ещё к осени 1930 года. Глава правительства и руководитель фашистов ознакомили друг друга со своими программами и планами; Брюнинг усиленно старался привлечь нацистского главаря к сотрудничеству с правительством¹⁸ .

В августе 1931 г. Брюнинг снова вёл переговоры с Гитлером и Гутенбергом. Он ставил условием вступления нацистов в правительство поддержку ими кандидатуры Гинденбурга на предстоящих президентских выборах, но предложение Брюнинга было отвергнуто (стр. 5).

В январе 1932 г. глава германского правительства снова пытался вступить в сделку с Гитлером. Верного паладина Гинденбурга по-прежнему мучили опасения, что престарелый президент, не будет переизбран на свой пост в результате обычного всенародного голосования, поэтому Брюнинг намеревался изменить конституцию и провести выборы президента государства в рейхстаге. Но для

¹⁵ См. "Der Tagesspiegel", 25. Juni 1947.

¹⁶ См. Maerker P. Указ. соч., стр. 230.

¹⁷ Friedensburg F. Указ. соч., стр. 23.

¹⁸ Treviranus G. "Weshalb Bruning ging". "Vossische Zeitung" 11 September 1932.

осуществления этого плана была необходима поддержка со стороны нацистов, ибо без них нельзя было рассчитывать на нужное количество голосов в рейхстаге. В качестве компенсации за помощь Брюнинг обещал гитлеровцам через несколько месяцев передать им правительственную власть. Но Гитлер не согласился на этот план¹⁹ .

Неудача не обескуражила Брюнинга, и он не отказался от намерения придти к соглашению с гитлеровцами. Согласно сообщению его доверенного лица и ближайшего сотрудника, Тревирануса, Брюминг предполагал возобновить переговоры с нацистами после окончания репарационных переговоров, которые велись весной 1932 года²⁰ . Таким образом, мы видим, что некоторое обострение отношений между правительством и НСДАП, имевшее место весной 1932 г., вовсе не означало изменения курса Брюнинга по отношению к гитлеровцам. Для характеристики этого курса стоит отметить, что даже инициатор наиболее резких мероприятий против НСДАП в кабинете Брюнинга - Тренер - отнюдь не намерен был вести последовательную борьбу против национал-социалистов. Как отмечает Мейнеке, Тренер готов был пойти на компромисс с гитлеровцами и считал необходимым привлечение национал-социалистов в правительство²¹ .

Характерно, что попытки вступить в соглашение с фашистами делались Брюнингом и после ухода его в отставку. Об этом свидетельствует один документ, недавно опубликованный в немецкой газете "Берлин ам Митаг"²² , - факсимиле записи фашистского депутата рейхстага Фабрициуса, относящейся к 17 ноября 1932 года. В этой записи указывается, что Брюнинг и Каас предложили НСДАП вступить в коалицию в случае отставки правительства Папена²³ . Планы коалиции центр - НСДАП не осуществились и на этот раз, но они характеризуют постоянную готовность Брюнинга на блок с фашистами.

Брюнинг и Каас не отказались от своих планов соглашения с нацистами и после прихода Гитлера к власти. Лидеры центра рассчитывали, что при условии тесного сотрудничества с НСДАП центр сможет и в дальнейшем играть известную роль в политической жизни страны. Центр принял деятельное участие в предвыборной камлании, происходившей зимой 1933 года. Выступая на предвыборных собраниях, Брюнинг подчёркивал свои заслуги в подготовке "национального подъёма"²⁴ .

После выборов, обеспечивших влияние центра в рейхстаге, Гитлер действительно обратился к Каасу и Брюнингу за помощью. Ему нужно было, чтобы депутаты центра голосовали за декрет о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий. Руководство центра охотно пошло на соглашение с нацистами. Брюнинг даже предложил гитлеровцам свою личную поддержку в качестве специалиста по внешнеполитическим вопросам²⁵ . Условием своей поддержки правительственного законопроекта в рейхстаге Каас и Брюнинг поставили получение от Гитлера гарантий в том, что будет аннулирован другой чрезвычайный декрет, который гитлеровское правительство издало после поджога рейхстага. Гитлеровцы согласились дать такие гарантии, но обещание своё не выполнили. В связи с этим нарушением нацистами соглашения значительная часть депутатов центра намеревалась голосовать против декрета о предоставлении Гитлеру чрезвычайных полномочий. Но руководство партии заставило всю парламентскую фракцию голосовать за фашистский законопроект (стр. 19 - 20). 18 мая фракция центра в рейхстаге вместе с представителями других буржуазных партий и социал-демократами, одобрила агрессивную внешнеполитическую речь Гитлера.

Угодливость перед фашистами не спасла, однако, партию центра от ликвидации. 5 июля 1933 г. под нажимом гитлеровцев Брюнинг объявил партию, центра распущенной.

Приведённые выше данные о взаимоотношениях центра и НСДАП неопровержимо свидетельствуют о том, что попытки придти к соглашению с фашистами являлись не случайными маневрами, а выражением основной политической линии Брюнинга и руководства центра.

Брюнинг отлично сознавал, что немецкая финансовая олигархия, юнкерство и рейхсвер всё более утверждаются в решимости сделать ставку на национал-социалистскую партию. В фашистах Брюнинг видел своих естественных союзников в борьбе против революционных рабочих, против коммунистов, Поэтому для лидера центра была ясна необходимость соглашения с гитлеровцами. Дело лишь в том, что этого соглашения он хотел добиться, сохранив политическое значение своей партии.

Некоторым промышленным и банковским кругам казалась авантюристической внешнеполитическая программа НСДАП, реализация которой неизбежно влекла за собой войну на два фронта. Среди католических западногерманских промышленников, связанных экономическими интересами с французской индустрией, была популярна идея достижения соглашения с Францией и сосредоточения всех сил для удара на Восток.

¹⁹ Keil W. "Hindenburgs Zusammenbruch". "Die Neue Zeitung", 28. Juli 1947; Friedensburg F. Указ. соч., стр. 212.

²⁰ Treviranus G. Указ соч., "Vossische Zeitung" 11 September 1932.

²¹ Meinecke F. Указ. соч., стр. 74.

²² "Berlin am Mittag", 24. Juli 1947.

²³ Фабрициус отмечает, что заместитель председателя фракции центра в рейхстаге, Эссер, обратился к нему с просьбой, чтобы НСДАП ещё раз вступила в переговоры с руководством центра, с Каасом и Брюнингом. Эссер указал; согласно записи Фабрициуса, следующее: "Следует считаться с отставкой Папена, по падение канцлера - это ещё не всё... Нужно позаботиться о будущем. Если речь пойдет о коалиции, то ядро её должно будет составить НСДАП и центр" ("Berlin am Mittag", 24. Juli 1947).

²⁴ См., например, отчёт о речи Брюнинга в Гельзенкирхене в газете "Kolnische Volkszeitung", 27 Februar 1933.

²⁵ См. Maerker P. Указ. соч., стр. 319.

Социальная демагогия гитлеровцев в период борьбы за власть также казалась определённой части крупной буржуазии и юнкерства чересчур рискованной. Кроме того партия центра имела в своих рядах некоторое количество католических рабочих, отрицательно относившихся к фашизму. Всё это, вместе взятое, объясняет, почему Брюнинг не мог сразу и безоговорочно капитулировать перед гитлеровцами.

Неуступчивость гитлеровцев, вытекавшая из благоприятного для последних соотношения сил и из тоталитарного характера фашизма, привела к краху переговоров о соглашении между Брюнингом и НСДАП.

*

Своим "Письмом" Брюнинг преследует далеко идущие политические цели. Во-первых, он стремится представить себя последовательным борцом против фашизма. Таким путём он рассчитывает реабилитировать себя в глазах демократической общественности, справедливо считающей его одним из тех деятелей, которые проложили дорогу фашизму. Попутно Брюнинг старается обелить Гинденбурга, призвавшего фашистов к власти, ссылками на всякие внешние факторы, повлиявшие якобы на тактику президента по отношению к гитлеровцам.

Во-вторых, Брюнинг старается переложить ответственность за приход фашистов к власти в Германии на КПГ, на ту передовую часть немецкого рабочего класса, которая является в настоящее время, как и пятнадцать лет назад, объектом самых ожесточённых нападок со стороны реакции.

Мы видим, что Брюнинг не смог достигнуть ни первой, ни второй своей цели. Факты изобличают автора "Письма" в грубой фальсификации истерической действительности.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. КОРСУНСКИЙ:

Комментарии: