Обсуждение главы "Эгейский мир" для III тома "Всемирной истории"

Ввиду сложности и спорности вопроса об эгейской культуре и наличия среди специалистов противоположных точек зрения на характер эгейской культуры бюро отделения истории и философии Академии наук СССР решило вынести на широкое обсуждение главу "Эгейский мир", представленную для III тома "Всемирной истории" (по Греции) проф. В. С. Сергеевым¹ . На расширенное заседание бюро отделения, посвященное разбору этой главы, были приглашены специалисты Москвы и Ленинграда по древней истории, археологи и этнографы. Дискуссия об эгейской, или крито-микенской, культуре привлекла также внимание молодых научных работников, в том числе аспирантов Московского университета и педвузов и музейных работников.

Основные положения доклада проф. Сергеева, прочитавшего чисть главы "Эгейский мир", посвященную истории Крита, сводились к следующему. Среди стран и островов, омываемых Эгейским морем и составлявших в древности особый, Эгейский мир, наибольшее значение приобрел остров Крит, культура которого достигла в XVII-XV веках до нашей эры высшей точки своего развития. Расцвет критской культуры относится к эпохе бронзы. В эпоху бронзы на Крите возникает классовое общество. Литературные памятники: Гомер, Фукидид, Геродот и Диодор - повествуют о Крите как о сильном государстве, подчинившие к своему влиянию соседние страны Эгейского мира, которые платили дань легендарному критскому царю Миносу. Основой военного могущества Миноса был мощный флот, обеспечивавший господство Крита на море. О могуществе Крита свидетельствуют и памятники археологии.

В эпоху своего расцвета Крат имел широкие торговые связи со всеми соседними странами, в том числе культурными странами древнего Востока: Египтом, государством хеттов и Месопотамией. Предметом торговли, служили наряду с продуктами сельского хозяйства произведения высокоразвитого критского ремесла, достигшего большого совершенства в области обработка бронзы, керамических и ювелирных изделий. Регулярные сношения со странами древнего Востока, в особенности с Египтом, оказали несомненное влияние на Крит, общественный строй которого приближался по своему типу к древневосточному рабовладельческому обществу.

Во главе управления стоял царь - жрец. При дворце находились царская канцелярия и чиновники, ведавшие отчетностью и скреплявшие царские постановления и документы печатью, а также царская тюрьма. Резиденцией царя был дворец в Кноссе, расположенный посреди города. Кносский дворец - грандиозное здание в несколько этажей, построенное по сложному плану в своеобразном критском стиле. Залы и комнаты кносского дворца были богато украшены художественными фресками и многочисленными колоннами. Обилие предметов роскоши, найденных во дворце, и удивительное изящество, легкость и богатство форм критского стиля позволяют говорить о высоком уровне общественного развития и наличии классового общества. Постройка критского дверца, работа в каменоломнях, флоте, в царских мастерских предполагают применение труда рабов.

Преобладание Крита в Эгейском море продолжалось до 1400 года до нашей эры, когда, Крит подвергся нападению ахейцев. Кносс был взят, а кносский дворец разрушен.

После 1400 года до нашей эры критская культура пришла в упадок и утратила свое значение.

Учитывая широкий круг читателей "Всемирной истории", докладчик особое внимание уделил форма изложения, пытаясь в ярких, запоминающихся образах дать увлекательную картину жизни критского общества. Это достоинство главы "Эгейский мир" было отмечено большинством выступавших, его признал и главный оппонент - проф. Б. Л. Богаевский.

¹ Эта глава в виде статьи была помещена в N 6 "Исторического журнала" за 1939 год.

В открывшихся после доклада прениях участвовали профессора Авдиев, Артамонов, Блаватский, Богаевский, Бошанин, Золотарев, Калистов, Киселев, Машкин, Ранович, Холстов, акад. Тюменев. Итоги дискуссии подвели заведующий сектором древней истории проф. Мишулин и акад. Греков.

Главный оппонент проф. Богаевский защищал точку зрения, диаметрально противоположную взглядам проф. Сергеева. Проф. Богаевский рассматривал критское общество не как классовое, а как первобытнообщинное. С ним солидаризировались акад. Тюменев и проф. Дальский. Все остальные участники обсуждения, критикуя работу проф. Сергеева в деталях, соглашались с ним по основным вопросам: во-первых, с оценкой крито-микенского общества как классового, с централизованной государстве этой властью, по типу своему приближающегося к древневосточному рабовладельческому обществу; во-вторых, с тезисом об упадке Крита после 1400 года до нашей эры и о наличии перерыва в истории Эгейского мира между эпохой Крита и примитивным гомеровским обществом.

При обсуждении этих основных вопросов было выдвинуто много второстепенных положений, прямо или косвенно защищающих или опровергающих выдвинутые докладчиком тезисы.

Сторонники гипотезы проф. Богаевского обвиняли проф. Сергеева в слабом знании памятников и некритическом отношении к выводам буржуазных ученых. Противники проф. Сергеева пыталась доказать существование родового строя на Крите, демонстрировали множество фотографий общеизвестных критских памятников и утверждали, что критское общество, если бы оно было классовым, не могли бы "перейти" (?!) в гомеровское примитивное, доклассовое общество (Богаевский, Тюменев, Дальский).

Исходя из предвзятой точки зрения я основываясь на исследованиях буржуазного ученого Эванса, проф. Сергеев, по мнению проф. Богаевского, дал неправильное описанию кносского дворца, преувеличил размеры этого незначительного здания с небольшими помещениями и превратил обыкновенное классовое жилище в царский дворец. Миниатюрность кносского жилища особенно отчетливо высыпает при сравнении с дворцами в Мари - типичной резиденцией восточного деспота.

Обвиняя проф. Сергеева в "увлечении древневосточной монархией на Крите", проф. Богаевский в подтверждение своей гипотезы приводил следующие факты: наличие из трех тронов в кносском дворце, легкость доступа в тронный зал и отсутствие охраны деспота, "миролюбивое" (?!) изображение критских львов, чуждое "классовому темпераменту", фреску с изображением толпы женщин и мужчин, присутствующих совместно на театральном представлении. Эта фреска, по мнению проф. Богаевского, подтверждает, что на Крите существовала демократическая форма общины, а это соответствует словам Маркса о том, что азиатская община может быть или более деспотичной или более демократичной.

Только исходя из предвзятой точки зрения, как это делает проф. Сергеев, можно говорить о рабовладельческом государстве на Крите. Данью стратиграфии свидетельствуют о непрерывности развития Крита и материковой Греции. Это развитие проходило последовательные стадии, и, следовательно, критское общество не могло стоять на более высокой ступени развития чем гомеровское общество.

Приведя возражения еще по целому ряду других мелких вопросах, в частности по вопросу о царской тюрьме в Кноссе, которая, по мнению оппонента, была ямой, куда сажали провинившихся членов рода, проф. Богаевский пришел к общему выводу, что глава проф. Сергеева "Эгейский мир" - произведение литературное, а не научное и что характер критского общества как древневосточной рабовладельческой, монархии проф. Сергеевым не доказан. Кроме того, проф. Сергеев не осветил историю критского народа. Ошибочные выводы проф. Сергеева в значительной мере, по мнению проф. Богаевского, обусловлены тем, что он, основываясь на работах Эванса, игнорирует труды советских ученых.

Акад. Тюменев, дополняя доводы проф. Богаевского, выдвинул гипотезу о наличии матриархата на Крите. Акад. Тюменев указывал, что на острове совершенно не найдены изображения мужских ботов и жрецов, а обнаружены изображения только одних богинь.

Разделяя взгляд проф. Богаевского на кносский дворец как на примитивное сооружение, акад. Тюменев характеризовал знаменитые кносские колонны как "подпорки, которые можно найти в любом колхозном дворе".

Доказательством примитивности критского общества, по мнению акад. Тюменева, является также описание быта филистимлян, о которых известно, что они были выходцами с Крита, поселившимися в Палестине.

Преуменьшая значение критской письменности и культурных связей Крита с Египтом, акад. Тюменев счел, однако, возможным провести аналогию между Критом и хеттским государством.

Другой сторонник гипотезы проф. Богаевского, проф. Дальский, но приводя но существу никакой аргументации, настаи-

вал на признании гипотезы проф. Богаевского правильной на том основании, что она, с одной стороны, является более новой, а с другой - противоречит выводам буржуазных ученых.

Особенность развернувшейся дискуссии заключалась в том, что предметом обсуждений была не столько глава из работы проф. Сергеева, сколько гипотеза проф. Богаевского о доклассовом обществе на Крите. Большинство выступавших, считая эту гипотезу научно несостоятельной, подвергло ее всесторонней критике.

Характеристика Энгельсом родового строя в его книге "Происхождение, семьи, частной собственности и государства" не может быть приложила к обществу на Крите, достигшему более высокого развития производительных сил. Археологические и литературные памятники говорят об обширных торговых и культурных связях Крита со странами древнего Востока. Такие специалисты, как Тураев, Брэстед и Шпрингер, считают критское влияние на египетское искусство бесспорным (Калистов). Сношения с Египтом были регулярны начитал с эпохи Древнего царства (Авдеев). Египетская царица Яхотеп была критской принцессой (проф. Ранович). Критяне, упоминаются в Лейденском папирусе, где говорится: "... не хватает масла для бальзамирования тел вельмож от Египта до самого Крита" (Ранович). Этнография не акает ни одного общества, которое сохранило бы родовой строй, достигнув такого высокого уровня развития производительных сил, как на Крите. Литье бронзы; знакомство с гончарным кругом; архитектура, которой известно строительство сложных каменных сооружений прекрасная внутренняя отделка зданий и высоко развитое художественное ремесло - явления, неизвестные родовому строю. Ведущим способом производства на Крите был рабовладельческий способ производства (Золотарев). Несовместимо с родовым строем также существование на Крите письменности, в памятниках которой встречаются все действия арифметики, в том числе и процентные исчисления (Киселев, Толегов, Ранович), и упоминаются деньги.

По размерам некоторых помещений кносского дворца нельзя судить об их назначении (Калистов) и решать вопрос о социально-политическом строе на Крите (Машкин).

Храм Соломона имея всего 29 метров длины и 9,5 метра ширины, но, однако, никто до сих пор не оспаривая его исторического значения (Ранович).

Гипотеза о матриархате не находит своего подтверждения. Ссылка на статуэтки женских божеств неубедительна. В Иудее, как и на Крите, при раскопках в слоях, относящихся к X-IX векам до нашей эры, найдено много изображений богинь и ни одного бога. Это не является, однако, основанием для утверждении, что в Иудейском царстве в X-IX веках существовал матриархат (Ранович).

"Я дважды был на Крите, - заявил проф. Кун, - но никаких следов матриархата я там не нашел. Я видел мастерские, кладовые, тронный зал".

Проф. Сергеев недостаточно подчеркнул пережитки родового строя и архаические черты критского общества (Авдиев, Толстов, Ранович). Однако наличие пережитков первобытнообщинных отношений - явление вполне законное не только для раннего рабовладельческого общества, каким является Крит, но и для всех древневосточных рабовладельческих обществ. Между тем проф. Богаевский переоценивает значение целого ряда пережитков первобытнообщинного строя на Крите.

Теория родового строя на Крите не вяжется с существованием таких городов, как Турция (Авдиев), городских поселений вокруг Кносса (Киселев, Блаватский) или таких поселений, как Палекастро и Мохлос на скалистом берегу моря, жители которых на занимались земледелием, а жили за счет торговли (Калистов).

Отсутствие укреплений, с одной стороны, и наличие поселений на морском берету - с другой, подтверждают данные античной традиции о господстве Крита на море (Калистов).

Кроме упомянутых докладчиком историков Фукидида, Геродота и Диодора, сообщающих о Крите, могущественном царе Миносе, его столице и флоте, данные о Крите сохранились также у географа I века нашей эры Страбона (Бокщанин).

Дроф. Богаевский при описания развитого критского общества невольно, сам того не замечая, изображает его как классовое (Калистов). Сближая Крит с хеттами и допуская аналогию с хеттским классовым обществом, акад. Тюменев лишь подтверждает положения, выдвинутые проф. Сергеевым (Авдиев).

Ссылка акад. Тюменева на быт филистимлян неубедительна, так как о быте филистимлян имеются лишь весьма смутные свидетельства библии (Ранович).

Проф. Богаевский дает неправильную прямолинейную схему развития Крита, противоречащую фактам. Эта схема, указал доц. Бокщанин, не имеет ничего общего с марксизмом. Ленин в статье "О брошюре Юниуса" писал:

"...представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, не диалектично, ненаучно, теоретически неверно" (Соч. Т. XIX, стр. 182).

История Передней и Средней Азии, история хеттской державы, равно как и завоевание Римской империи варварами, дают нам примеры перерыва развития (Толстов, Бокшанин, Киселев).

Все участники обсуждения отметили плодотворность дискуссии, за исключением проф. Артамонова, заявившего, что он уходит с диспута неудовлетворенным, так как докладчик не показал происхождения критского государства.

В заключительном слове проф. Сергеев, ив повторяя основных положении своего доклада, остановился на тех соображениях, которые у него возникли в процессе обсуждения.

Проф. Сергеев подчеркнул, что целью его доклада было дать связное описание крито-микенской культуры в размере от полутора до двух печатных листов, рассчитанное примерно на читателя "Исторического журнала".

Перед ним стояла задача - дать общую характеристику критскому обществу, базирующуюся на проверенном материале и тех положениях, которые считаются наиболее устойчивыми. Глава написана отчасти по первоисточникам, отчасти по наиболее надежным пособиям. В ее основу положены работы Эванса, того, кто создал науку о Крите и выдвинул ряд плодотворных научных гипотез о критской культуре. Упрек в недостаточном использовании советской литературы неправилен, так как эта литература автору хорошо известна. Имеются, очевидно, в виду ленинградские ученые, с концепцией которых он согласиться не может. Неоснователен также упрек в отсутствии научно-исследовательского подхода. Тот метод, который здесь предложил проф. Богаевский, а именно показ иллюстраций, не является научно-исследовательским и не достигает цели. По мнению одних, иллюстрации доказывают, что кносский дворец - пуэбло, по мнению других - прекрасное здание в особом, критском стиле. Иллюстрации говорят как бы на двух языках. Следовательно, научно-исследовательская работа должна идти по совсем иному пути, основываясь на солидных археологических, инженерных, архитектурных и прочих знаниях. В згой области нужны сведения, которых нет не только у автора, но и у его оппонентов. У Эванса же работает целая группа архитекторов, художников, инженеров.

Оппоненты сделали проф. Сергееву упрек в том, что он ничего не сказал о народе. Но памятники, которые сохранились, говорят не о народе, а о верхушке общества. Следовательно, волей-неволей приходится изучать эту верхушку. Но и при той точке зрения, которой придерживается проф. Богаевский, ему ничего не удается сказать о народе. Он говорит лишь о разложении: разложении раннем и разложении позднем. "Разложением у проф. Богаевского все начинается, разложением кончается. Получаются одни слова, а люди берутся в схему".

Проф. Сергеев предостерегает против неправильных выводов при оценке античных масштабов. Он не был на Крите, но был в Помпеях. В Помпеях все так же миниатюрное, как и на Крите, однако никто но сомневается, что общественный строй в Помпее был гораздо выше чем первобытнообщинный.

Неопределенность в вопросе о рабстве на Крите объясняется тем, что этот вопрос чрезвычайно сложен, так как, хотя прямых доказательств существования рабства на Крите нет, но зато есть целый ряд косвенных доказательств.

Свою схему, говорит проф. Сергеев, он построил таким образом, чтобы показать эпоху высшего расцвета Крита в XVII-XV веках до нашей эры. В критском обществе оставалось много родовых пережитков, но наличие государства и классового строения общества едва ли оспоримо. Проф. Богаевский старался обойти молчанием вопрос о письменности, потому что трудно себе представить первобытной общество, знакомое с письменностью. Легкость, простоту и изящество критского искусства он объясняет первобытностью, но тогда, говорит проф. Сергеев, получается, что чем более отсталым является общественный строй, тем выше его культура. Теория проф. Богаевского неправильная и, во всяком случае, не передовая.

С обстоятельным анализом итогов дискуссии выступил заведующий сектором, древней истории проф. Мишулин. Он отметил трудности, с которыми столкнулся институт истории при написании главы о Крите, в связи с, тем, что глава, предоставленная проф. Богаевским, не была принята ни сектором древней истории, ни бюро главной редакции. Эта глава была поручена проф. Сергееву. Проф. Мишулин далее констатировал, что дискуссия прошла нормально и плодотворно. Обсуждение, продолжавшееся в течении двух вечеров, показало, что большинство ученых склоняется к трактовке вопроса, предложенной проф. Сергеевым.

Как отметили все выступавшие, проф. Сергеев дал интересную картину критского общества. Недостатки главы проистекают из целого ряда причин, из них некоторые не зависят от воли автора. Так например нельзя при современном состоянии науки показать происхождение критского государства, на чем настаивает проф. Артамонов. Решение этой проблемы в данное время можно дать, лишь став на путь фантазии или утопического романа.

Но наряду с этим в главе проф. Сергеева есть недостатки. К числу их принадлежат некритический подход к литературным памятникам и недостаточные указания на связи Крита с другими государствами.

Сближение Крита с Востоком вполне законно. Можно даже сказать, что историю Крита было бы более целесообразно изучать как заключительный раздал истории древнего Востока, смыкающийся непосредственно с Грецией.

Как правильно указал проф. Богаевский, проф. Сергеев не показал роли пережитков первобытнообщинного строя. Маркс и Энгельс говорят, что восточный деспотизм базируется на идиллической сельской общине. В "Анти-Дюринге" Энгельс пишет, что восточный деспотизм был основан на общинном землевладении.

Далее проф. Мишулин перешел к оценке метода доказательств, к которому прибег оппонент проф. Богаевский. Показ общеизвестных иллюстраций, риторические приемы, непригодные в научной дискуссии, указания на "классовый характер" каменных львов в Мари и "доклассовый" на Крите - все это нельзя назвать серьезными аргументами. В заключение проф. Мишулин подчеркнул, что в изучении Крита, восточного Средиземноморья и в истории возникновения классической культуры остается много неясных вопросов. Поэтому или желательно, чтобы проф. Богаевский продолжал и дальше работать и писать о критской проблеме.

Проф. Мишулин предлагает продолжить дискуссию на страницах "Вестника древней истории". Но это не значит, однако, что для "Всемирной истории" допустима какая-нибудь дискуссионная постановка вопроса. На современном уровне наших знаний правильной точкой зрения, разделяемой большинством советских специалистов, является точка зрения проф. Сергеева, которую и следует принять.

Закрывая заседание, акад. Греков отметил, что дискуссия прошла плодотворно, на высоком теоретическом уровне. Глава проф. Сергеева, с учетом всех сделанных замечаний может быть принята для III тома "Всемирной истории". По обсуждению такого сложного вопроса, как вопрос об эгейской культуре, еще не может считаться законченным. Акад. Греков предлагает проф. Богаевскому продолжать разработку своей гипотезы с тем, чтобы представить убедительные доказательства.

Отмечая активность при обсуждении вопросов, связанных с пониманием сущности эгейской культуры, акад. Греков выражает уверенность, что проблема, крито-микенской культуры рано или поздно будет разрешена, в особенности когда будут, наконец, расшифрованы письмена Крита.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Т. ШЕПУНОВА:

Комментарии: