Libmonster ID: RU-6890

Когда к концу 1920 года Красная армия ликвидировала главнейшие фронты гражданской войны и освободила почти всю территорию, бывшую под властью белых правительств, за пределами Советской страны оказались огромные массы "бывших людей"- политических и военных руководителей белого движения. Десятки и сотни членов многочисленных правительств, главнокомандующие белыми армиями и их ближайшие сподвижники, лидеры политических партий от "государственно-мыслящих социалистов" до махровых монархистов, руководители всевозможных объединений землевладельцев, банкиров и торгово-промышленной буржуазии, целая армия журналистов и всяких политических деятелей мелкого калибра, наконец, всевозможные вожди "самостийных" группировок и течений, - вся эта многотысячная масса активной эмиграции оказалась не у дел. Первое время они проявляли огромную суетливую энергию и с целью оживить разгромленное белое движение оббивали пороги министерских канцелярий дружественных, союзных держав. Эта хлопотливая деятельность отнимала "много времени, но оставался еще известный досуг, который можно было использовать на литературную деятельность.

В Париже, в Праге, в Берлине, в Константинополе - в этих главнейших центрах эмиграции - в первые годы после окончания гражданской войны стали издаваться в огромном количестве всевозможные книги, посвященные гражданской войне. На 90% это были мемуары, остальная часть представляв собою публикацию документов и лишь в единичных случаях можно говорить о работах, претендующих на "научный характер". Бесспорно, известная часть этой литературы представляет очень важный источник для всякого, кто приступает к изучению гражданской войны. Неудивительно поэтому, что первые наши работы по гражданской войне в значительной степени базировались на этой зарубежной литературе. С течением времени пользование этим источником все больше утрачивало свое значение. Наши исследователи обращаются уже не к белогвардейским мемуарам, а к архивным фондам. Есть все основания предполагать, что и в дальнейшем роль белогвардейской литературы будет все больше и больше падать. Это предположение тем более справедливо, что сама белогвардейская историческая литература по гражданской войне давно пережила свой "золотой век" и сейчас находится в состоянии безнадежного упадка.

Вместо многих десятков книг, которые выходили ежегодно в былое время, в 1928 году появилось всего 5 - 6 книжек, посвященных гражданской войне. Из старых периодических и непериодических сборников, частично или полностью посвященных гражданской войне, в 1928 году влачил свое существование только "Архив русской революции" Гессена. Он дал за весь год одну лишь книжку (т. XIX), в которой, однако, нет ни одной статьи по гражданской войне и которая почти полностью посвящена "изображению" условий жизни "под игом большевиков". Зато обильной оказалась деятельность молодого издательского предприятия-"Белого дела". Этот сборник, с изданием которого связаны столь громкие имена, как бар. П. Н. Врангель, герцог Г. Н. Лейхтенбергский и светлейший князь А. П. Ливен - начал выходить только в 1926 г. В 1928 году вышло три книги "Белого дела". В IV томе известный интерес представляют материалы, посвященные Северной области. Это прежде всего статья авантюриста капитана Чаплина Он откровенно рассказывает, как в мае 1918 г. им бы то получено задание из английского посольства организовать свержение советской власти в Архангельске. "Народный" характер архангельского переворота 2/VIII-1918 г. явствует из признания самого Чаплина: перед ним

стр. 266

была поставлена задача захватить город, "в котором ни он сам, и никто из членов его организации до того не бывал, в котором никто никого не знал и в котором обстановка и настроение населения были совершенно неизвестны". Это случайно оброненное признание особенно интересно, так как в другом месте, рассказывая о втором перевороте, когда Чаплин арестовал весь состав эсеровского архангельского правительства, он пытается уверить читателя, что этот путч был проведен исключительно по его инициативе и даже вопреки желаньям союзного командования и дипломатического представительства. Вздорность этой басни очевидна, также как очевиден и ее смысл: во что бы то ни стало доказать, что и на севере белое движение было совершенно "независимо" от союзников и только пользовалось их поддержкой. Наконец, еще одно признание Чаплина, которое должно быть поставлено в этом же ряду. Он рассказывает, что послы, перебравшись из Вологды в Архангельск и войдя с ним в связь, "потребовали сформирования настоящего правительства с министрами и прочими атрибутами, с которыми (с министрами? - А. Г.) они могли бы сноситься по всем правилам дипломатического искусства и, конечно, правительства сугубо демократического". Таким образом концепция Чаплина и ему подобных оказывается в конечном счете неизменно совпадающей со стремлением союзников доказать перед лицом "общественного мнения", что они не насиловали воли русского народа и лишь помогали ему, считаясь с просьбами "законных" и к тому же "демократических" правительств.

Наряду со статьей Чаплина идет статья генерала Миллера, который одно время (после ухода Чайковского) стоял во главе северного правительства. Миллер особенно рьяно старается доказать "независимость" добровольческого движения на севере. Он даже находит в себе мужество обвинять англичан в недостаточно энергичной поддержке и в излишнем форсировании эвакуации. По словам Миллера, когда англичане решили вывести свои войска из области, "все было пущено в ход для того, чтобы создать паническое настроение в войсках и в населении и этим заставить правительство и военную власть стать на английскую точку зрения" Попутно Миллер рассказывает, что когда эвакуация союзных войск из области стала совершившимся фактом, он созвал совещание высших военных начальников, которые дружно в один голос высказывались за полную невозможность оставаться белым войскам в области после ухода союзников. Таким образом для военных руководителей движения было совершенно очевидно, что они беспомощны в борьбе с советской властью при отсутствии непосредственного участия в этой борьбе со стороны союзников.

К статье Миллера приложено несколько документов. Это коллекция первых постановлений Верховного управления Северной области, которое "во имя спасения родины и завоевания революции" (такими словами начинались все постановления Верховного управления) вводило новые "демократические" порядки в области. Здесь же помещены кое-какие постановления о конструкции правительственной власти. Подавляющее большинство этих документов ранее было уже опубликовано.

Из других материалов в IV томе "Белого дела" заслуживает внимания "Памятная записка о крымской эвакуации 1920 года", составленная генералом Шатиловым. Хотя записка и написана с целью доказать, что это была еще "невиданная в истории эвакуация", и преисполнена поэтому духом казенного благополучия, в ней все же можно найти кое-какие новые детали для выяснения картины последних моментов ликвидации врангелевщины.

V и VI томы целиком посвящены запискам барона Врангеля, которые охватывают промежуток времени от "развала армии" в 1916 году до конца 1920 г. От этих записок можно было бы ждать многого, так как их автор в период деникинщины занимал ряд ответственных постов в белой армии, а затем после разгрома Деникина сменил его на посту руководителя белого движения на юге России. Как известно, между Деникиным и Врангелем происходила непрестанная борьба. Деникин рисует Врангеля как карьериста, готового на все ради достижения намеченной цели. И действительно, Врангель был мастером интриги. Уже во время корниловского выступления он пытался выдвинуться на руководящие посты контрреволюционного движения. Потом он неоднократно возобновлял эти попытки и неизменно стремился к власти. В первой части своих записок Врангель изобличает Деникина в бездарности, в непростительных стратегических ошибках, в полном неумении руководить большими военными операциями, в малодушии, коварстве и т. д. Попутно Врангель ри-

стр. 267

сует картину полного развала белой армии в конце 1919 года. Но это уже знакомая картина и нового в ней в описании Врангеля ничего не найти.

В распоряжении Врангеля очевидно был богатый архив. Он чередует изложение событий с постоянным цитированием документов. Большинство из них, однако, уже ранее было опубликовано (например, у Дрейера - "Крестный путь во имя родины" - и у других авторов), но есть и новые публикации.

Врангель особенно подробно останавливается на знаменитой расправе с самостийной Кубанской радой. По словам Врангеля в его первоначальную задачу входило только добиться изменения конституции Кубани в сторону искоренения излишней ее самостийности, и лишь по дороге в Екатеринодар он из телеграммы Деникина узнал об "измене" Калабухова, Быча и др.: о договоре правительства Кубани с меджилисом горских народов, по которому казачьи войска Северного Кавказа передавались в распоряжение меджилиса. Эта "измена" и привела к виселице Калабухова. Любопытная деталь: во время споров с представителями Рады о новой конституции для Кубани очень - существенным был пункт о праве кубанского войска на получение "определенной части военной добычи, захваченной кавказской армией" (кубанцы входили в состав кавказской армии).

Больший интерес представляет вторая часть записок Врангеля, посвященная крымскому периоду. Здесь запись ведется изо дня в день на протяжении всего периода от вступления Врангеля на пост командующего "вооруженными силами юга России" до эвакуации Крыма. Записки почти целиком в этой части посвящены описанию военных предприятий и в этом смысле для военного историка представляют большой интерес. Гораздо скупее Врангель на слова, когда говорит о внутреннем положении своего "государства" и особенно о внешней его политике. Только земельной реформе отведена большая глава. С этой реформой, вообще, в свое время очень много носились, и белая печать изображала Врангеля великим государственным мудрецам, блестяще разрешившим труднейшую политическую проблему. Сам Врангель, естественно, затушевывает классовый смысл своей земельной реформы и старается доказать, что он был выше партийных и классовых интересов и стремился отмежеваться одинаково как от посягательств на реформу справа, откуда раздавались голоса о "ненарушимости священного права собственности", так и слева, откуда поговаривали "чуть ли не об оставлении порядков, введенных большевиками". Между тем, врангелевская земельная реформа была в первую очередь попыткой реставрировать помещичье землевладение и в данном случае Врангель мало чем отличался от своего предшественника.

То же приходится сказать и по другому поводу, по вопросу о взаимоотношении с казачьими "государственными образованиями" на юге России. Врангель пытается доказать, что ему удалось сказать здесь какое-то "новое слово" и отрешиться от непримиримой политики Деникина по отношению казаков. Он подчеркивает значение политического договора, заключенного им с представителями Дона, Кубани, Терека и Астрахани. По этому соглашению от 22 июля (4 августа) за "государственными образованиями Дона, Кубани, Терека и Астрахани обеспечивается их полная независимость в их внутреннем устройстве и управлении", но дальнейшие пункты соглашения говорят об очень незавидной "самостоятельности" казачьих "государств". За главнокомандующим русской армией сохраняются вся полнота власти над вооруженными силами казачьих государств, "как в оперативном отношении, так и по принципиальным вопросам организации армии". Кроме того, за военным командованием сохраняется исключительное право эмиссии при единой денежной системе, полное распоряжение железными дорогами и телеграфной сетью, исключительное право сношений с иностранными правительствами и т. д. Но самая соль соглашения была не в этих пунктах "государственного порядка", а в обязательстве казачьих "государств" снабжать русскую армию всем необходимым по особой разверстке.

Таким образом и для Врангеля, также как и для Деникина, казачество было не больше чем резервуаром живой силы для армии и базой для ее снабжения. Все же разговоры о "самостийности" и государственной независимости были всего лишь политическим маневром для лучшего околпачивания казачьих масс. Если Врангель в данном случае и сказал какое-нибудь новое слово, то лишь в том смысле, что эту игру он вел более искусно, чем его предшественник.

Кроме "Белого дела" сколько-нибудь значительный материал по гражданской войне мы находим лишь в пражском эсеровском ежемесячнике "Воля Рос-

стр. 268

сии". Два двойных номера этого журнала (8 - 9 и 10 - 11) почти целиком посвящены "волжско- антибольшевистскому движению в 1918 году" (в связи с десятилетним юбилеем этого движения). Здесь на страницах демократического эсеровского журнала мы находим точно ту же концепцию, что и в монархическом "Белом деле". Главная задача "Води России" доказать, что движение, связанное с именем Комуча, было чисто русским национальным делом и что участие в этом предприятии чехо-словаков было незначительным и совершенно случайным. Правда, полковник Чечек - главнокомандующий восточным фронтом, был чех, но его пригласили только как военного "спеца" и он не имел никаких прав вмешиваться во внутреннюю жизнь владений Комуча. Правда, что чехи принимали самое активное участие во всех операциях на Волге, но делали они это наряду с "народной армией", которая только одна и добилась побед над Красной армией. Но все это очень плохо вяжется с цифровыми данными о количестве чехо-словацких войск, оперировавших на волжском фронте, и войск "народной армии". Даже по сведениям, которые можно почерпнуть из статей "Воли России", явствует, что основное ядро составляли именно чехословацкие легионы. Чувствуя слабость своих позиций в этом направлении, все авторы статей с полным единодушием развивают другую давно затасканную мысль, что, дескать, и эсеры из Учредительного собрания, создававшие на. Волге "народную армию", и чехо-словаки объединялись общим стремлением образовать фронт не только - и даже не столько - противобольшевистский, сколько противогерманский.

Историческая ценность подавляющего большинства юбилейных статей "Воли России" мизерна, даже с точки зрения восстановления внешней фактической стороны волжского эпизода гражданской войны. Известное значение имеют лишь статьи С. Николаева: "Возникновение и организация Комуча" и В. И. Лебедева-выдержки из его архива. В первой из этих статей сжато изложена справка о составе и организационной структуре правительства Комуча с подробным переименованием всех "министров" и с приложением списка всех членов Учредительного собрания, вошедших в Комуч (на 1 октября 1918 г.). Иного характера вторая статья. Это обширная публикация дневника, текст которого чередуется с документами. Отдельные документы бесспорно представляют интерес. Это выдержки из доклада полковника генерального штаба Акинтиевского, содержащие подробные сведения о военном плане Каппеля, записи разговоров по прямому проводу между главнейшими военными и гражданскими руководителями Комуча в связи с наступлением на Казань, "записка о ближайших задачах, стоящих на очереди в связи с возобновлением войны с Германией", проект соглашения между Уральским казачьим войском и Поволжской областной организацией партии эсеров. Все эти публикации могут служить ценным материалом для историка демократической контрреволюции на Волге. Остальные статьи, хотя они и принадлежат И. Брушвиту, И. Нестерову и другим виднейшим руководителям Комуча, могут быть смело обойдены молчанием.

Из отдельных книг по гражданской войне, вышедших в 1928 году, - заслуживает некоторого внимания Драгомирецкий В. С. -"Чехо-словаки в России в 1914-1920 году". Эта книжка, прежде всего интересна своей библиографией чешских книг по данному вопросу, а затем и кое-какими фактами из чехословацкой эпопеи в Сибири. Автор хочет доказать, что чехо-словаки стремились на родину, а большевики этому мешали. Чехо-словаки вынуждены были сопротивляться и только поэтому дело дошло до их вооруженного выступления. Попутно чехи стремились возобновить противонемецкий фронт. Все эти басни, которым никто и нигде давно уже не верит, вновь пересказываются с чрезвычайно серьезным видом. Одновременно Драгомирецкий пытается опровергнуть "ложные обвинения", которые выдвигались в свое время из белого лагеря против чехо-словаков. Он полемизирует с Сахаровым, который' в известной книжке "Белая Сибирь" упрекал чехов в том, что они ничего не дали "доблестному добровольческому движению" и что трусливые и руководимые фармацевтами (Гайда) и коммивояжерами (Ян Сыровой) они скорее вредили, чем помогали белому делу. В этой полемике Драгомирецкий, конечно, прав: без чехо- славаков, которые по существу были первым отрядом интервентов, сибирская контрреволюция не могла бы развернуться так широко, как это имело место в действительности.

Укажем в заключение на одну мелкую книжку ген. -майора Б. Штейфон- "Кризис добровольчества". Здесь описывается поход на Москву и разложе-

стр. 269

ние армии Май-Маевского, который прославился своим пьяным разгулом, столь шпичным для верхов Деникинской армии В книге (можно найти кое-какие поверхностные зарисовки жизни добровольческих штабов и войсковых частей 1.

А. Гуковский

ИЗ ЭМИГРАНТСКИХ ЖУРНАЛОВ

С прекращением гражданской войны внутри СССР и исчезновением надежд на возвращение домой, российская эмиграция волей-неволей вынуждена была осмотреться на новых местах и попытаться приспособиться к своему эмигрантскому положению. И оказавшиеся в лагере контрреволюции русские ученые пробуют обосноваться в европейских центрах эмиграции - Берлине, Праге, Париже - и наладить издательскую деятельность. С 1922 года начинают появляться эмигрантские научные журналы, среди которых значительное место в смысле количества и долговечности занимают издания, посвященные историческим вопросам Принимая во внимание, что среди белоэмигрантов находится не малое число довольно видных ученых старой России, с одной стороны, и бывших деятелей революционного движения, особенно эсеровского крыла, - с другой, мы вправе были бы ожидать от этих изданий и интересных, пусть методе логически и неприемлемых, исследований, и ценных материалов по истории революционного движения. Но если в последней части наши ожидания до некоторой степени и оправдываются, то работ научных, исследовательских в зарубежных изданиях мы почти не находим. Тем не менее, принимая во внимание некоторый интерес публикуемых эмигрантами материалов и сравнительно малую и доступность советским историкам не только в провинции, но и в центрах, мы считаем нелишним дать нижеследующий, хотя и неполный обзор повременных эмигрантских изданий - обзор, вынужденно информационного порядка, ибо, как убедится читатель, рецензируемые журналы дают с слишком скудную пищу для критического анализа. При этом мы оставляем в стороне общелитературные журналы эмиграции, как то "Воля России" и "Современные записки", а также те статьи и материалы в рецензируемых изданиях, которые по содержанию относятся к послереволюционным годам 1 .

Одним из первых научных журналов эмиграции явились "Труды русских ученых за границей", издававшиеся в Берлине в 1922 - 1923 гг. Из статей, относящихся к русской истории, мы находим в I томе, вышедшем в 1922 г, одну только работу В. Ф. Тарановского: "Монтескье о России" (к истории наказа императрицы Екатерины II) (стр. 178 - 223)

Автор рассматривает высказывания Монтескье о России и приходит к выводу, что источником их явилась известная книга Перри. Переходя к вопросу о влиянии "Духа Законов" на "Наказ", В. Ф. Тарановский противопоставляет оценку России, как деспотической монархии, у Монтескье просвещенно-абсолютистким взглядам Екатерины, не затрагивая, однако, вопроса, в какой мере соответствовала идеология "Наказа" историческому характеру екатерининского царствования.

Во II томе (Берлин 1923) мы находим статью А. Погодина "Опыт языческой реставрации при Владимире" (стр. 149 - 157), где интерпретируются сведения источников об установленных Владимиром языческих культах и дается оценка деятельности этого князя, как представителя варяжского язычества, боровшегося с укреплявшимся в Киеве христианством; историко- географический этюд Л. С Багрова "Чертеж украинским и черкасским городам 17-го века" (стр. 30-43), основанный на найденных автором в Стокгольмских архивах картах, и статью П. Савицкого "Материалы по сельскохозяйственной эволюции России" (стр. 158 - 195), в которой рассматривается изменение площади зернового посева в конце XIX, начале XX столе-


1 Когда обзор этот был уже сдан в печать, мы получили возможность ознакомиться с книгой М. Винавер "Наше правительство (крымские воспоминания 1918 - 19 гг.)", Париж, 1928. Эта книга представляет собою "последнее издание записок одного из членов демократического временного краевого правительства в Крыму, премьером которого был Соломон Крым Воспоминания М. Вина-вера содержат довольно интересный материал, характеризующий взаимоотношения крымского краевого правительства с союзниками и с Деникиным. Имеются и публикации кое-каких документов Рецензию на эту книгу мы дадим в следующем номере "Историка-марксиста".

1 Обзор эмигрантской литературы об эпохе гражданской войны читатель найдет в первой статье этого отдела, написанной т. Гуковским.

стр. 270

тия. Статья носит чисто описательный характер, но сообщаемый материал, по надлежащей проверке, может быть использован.

С 1922 по 1924 г издавался в Берлине же журнал "Историк и современник". Журнал этот, полунаучный по названию и совершенно ненаучный по существу, может представить для настоящего обзора некоторый интерес только двумя малоценными публикациями: "Воспоминаниями о Государственной думе 1912- 1917 гг." члена 4 Думы от Риги, кадета князя С. П. Мансырева (кн. II, стр. 5 - 45 и кн. III, стр. 3 - 44) и "Театральными воспоминаниями" Л.Урванцова (кн. II, стр. 239 - 262 и кн. III, стр. 279 - 298), автор которых дает несколько беглых, но живых зарисовок быта деятелей провинциальной и столичной сцены своего времени - Казанского театра, Комиссаржевской, Савиной и друг.

С 1923 г. выходил сначала в Берлине, а потом в Праге журнал "На чужой стороне" (1923 г. -NN 1 - 3, 1924 г. NN 4- 8, 1925 г, NN 9 - 13), перенесенный в 1926 г. в Париж под именем "Голоса минувшего на чужой стороне" (1926 г. NN 1 - 4, 1927 г. N 5, 1928 г. N 6). На этом наиболее крупном эмигрантском издании мы остановимся подробнее, насколько это возможно в рамках небольшого обзора. Впрочем, несмотря на большое количество помещенных в этом журнале статей и публикации, только немногие заслуживают разбора.

Рассматривая материал журнала не в порядке напечатания, а по хронологии тем, мы прежде всего должны остановиться на статье П. Н. Милюкова "Петр Великий и его реформа (к двухсотлетней годовщине)" ("Н. Ч. С.", N 10) Несмотря на многообещающее заглавие, статья крупнейшего историка эмиграции оказывается переводом его юбилейной статьи в "Monde Slave", носящей не столько исторический, сколько сознательно публицистический характер Тем не менее она чрезвычайно показательна для эмигрантских настроений. Автор начинает с того, что "с Петром нас связывает живое чувство родства и общности идей". Петр для него "родоначальник русской интеллигенции". Основной упор статьи - "оправдание" Петровский реформы в духе славянофильско-западнического спора и доказательство того, что реформа "во всех отношениях была, несомненно, глубоко национальна, - как национален был сам Петр". Подобное возвращение к полемической идеологии 30-х-40-х гг. объясняется тем, что статья Милюкова направлена против современных славянофилов эмиграции, ее крайней правой группы, т. наз. "евразийцев". Общее же историческое значение статьи достаточно характеризуется тем, что, по словам автора, "Петр действовал не только в культурной пустоте, он действовал также и в социальной пустоте", наряду с такими утверждениями автора курьезом звучит его рассказ о том, как, приступая к изучению петровской эпохи, он действовал "модным" тогда методом исторического материализма, который, якобы, прекрасно себя оправдал в процессе его исследовательской работы.

По истории XVIII века мы находим еще одну статью - другого крупного эмигрантского историка, А. А. Кизеветтера "Пугачевщина" ("Н. Ч. С." N 9). Автор ее, однако, ограничивается только изложением внешних событий пугачевского восстания, стремясь продемонстрировать слабость движения. От социальной характеристики пугачевщины Кизеветтер отписывается замечанием, что "авантюра Пугачева могла получить такое внушительное развитие, конечно, лишь потому, что почва для того была подготовлена многообразными столкновениями социальных интересов в тех слоях населения, которые устремились под знамена Самозванца"; по-видимому, эта мало понятная фраза, непривычная в статье такого стилиста, как А. А. Кизеветтер, должна говорить о столкновениях интересов восставших с интересами тех, против кого они восстали. Но в чем заключались интересы той и другой стороны - автор не говорит, ибо для него Пугачевщина это прежде всего "авантюра" одного лица, которое он и идентифицирует со всем движением вообще.

Александровской эпохе посвящены две довольно слабые заметки Н. Кнорринга "К истории реакционных настроений начала XIX в " ("Н. Ч. С " N 13), с публикацией письма В Н. Каразина Александру I от 22 июля 1907 г. и "По поводу Александровской легенды" ("Г. М. н. ч. с. " N 4), где в обычном плане разрешается вопрос о Федоре Кузьмиче К этой же эпохе относятся несколько мелких публикаций С. Мельгунова из дневника Д. M Волконского ("Н. Ч. С." NN 5, 10 и др.) Несколько больше внимания уделено декабристам. Из материалов о них несколько мелких документов напечатано в "Н. Ч. С. " N 13, и донесения французского посла в Петербурге Ла- Феронэ министру иностранных дел барону де-Дама о декабрьских событиях - в "Г. М. н. ч. с " N 5. Кроме

стр. 271

того юбилею декабристов посвящена значительная часть N 2 "Г. М. н. ч. с.", где мы находим статьи пяти авторов.

М. А. Алданов в небольшой заметке "Памяти декабристов" (стр. 43 - 45 указ. N), являющейся воспроизведением его юбилейной речи на торжественном заседании русского академического союза, дает беглую лирическую оценку значения декабристов для современности, разумея под последней эмиграцию.

Декабристы милы Алданову тем, что та революция, которую они попытались произвести, "не знала страшного испытания удачи, и нет в их наследии крови, зверств, эшафота". Отрицая социальное значение декабристского движения, автор видит его ценность в созданной декабристами легенде.

Нить лирических излияний М. А. Алданова подхватывает П. Н. Милюков в статье "Роль декабристов в связи поколений" (стр. 47 - 67). Для него декабристы -"на полдороге между Петром и нашим поколением". Справедливо указывая, что "они поднимают нить Новикова и Радищева и передают Герцену", Милюков расценивает историю тайных обществ Александровской эпохи только как явление в истории "идей", считая, что наследием декабристов являются три идеи: революционная, хотя сами они революционерами не были, социальная - свобода и гражданское равенство и государственная - республика, федерация. В характеристике истоков декабризма Милюков не идет дальше традиционной для него легенды о "пребывании молодых людей за границей" и т. п.

С. Мельгунов ("Идеализм и реализм декабристов" стр. 69 - 85) обращает оружие против тех "неосмысленных попыток", которые хотят рассматривать декабристское движение как эпизод классовой борьбы, декларирует прямую преемственность между декабристами и современными эмигрантами и проникновенно восклицает: "Глубочайшей ошибкой с моей точки зрения является, однако, попытка классифицировать декабристов по тем или иным социальным группировкам, в зависимости от проектов государственного строительства, рождавшихся в процессе творчества и обсуждения (а как бы еще они могли рождаться? - И. Т.). Делать из декабристов защитников определенных социальных интересов, искать в их методах оттенки демократических и аристократических воззрений, это значит, как мне представляется, не понимать того духа, который обвевал в декабрьские дни 1825 г. и им предшествующие прообраз внеклассовой русской интеллигенции".

Доказательству той же "внеклассовости" посвящена и статья П. А. Мякотина "Декабристы в их преобразовательских планах" (стр. 87 - 101). Излагая без всякого, впрочем, анализа взгляды Н. Муравьева и Пестеля, Мякотин, в противовес "вульгарной марксистской литературе", думающий, что декабристы действовали во имя определенных классовых интересов, стремится показать, что декабристы, на самом деле, защищали "интересы всего русского народа в целом".

Наконец, против все тех же "официальных большевистских историков и твердокаменных последователей марксистской догмы" ополчается А. А. Кизеветтер ("Спорные вопросы в истории декабристов", стр., 103 - 111) Автор серьезно думающий, что, согласно учению Маркса, никто и никогда не может оторваться от интересов и воззрений своего класса, уличает марксистов в противоречивости и ошибочности их оценки декабризма. На самом же деле, "декабристы в полете своей политической мысли вышли за пределы сословных и классовых предубеждений".

Было бы бессмысленно полемизировать с перечисленными выше авторами. Сущность и подоплека их статей ясны без комментариев. Отметим только, что крупнейшие имена эмиграции выступают со статьями если не исследовательского, то, во всяком случае, исторически-оценочного характера, только по большим праздникам, да и то работы их в такой же мере далеки от науки, в какой близки к политике.

В дальнейшем мы на страницах "Н. Ч. С." и "Г. М. н. ч. с." статей общего характера уже не находим, а почти исключительно материалы, да и то далеко не всегда интересные.

Так, две статьи посвящены Герцену - А. Лясковского "Культурная работа А. И. Герцена в Вятке" ("Н. Ч. С." N 8, стр. 213 - 219), дающая несколько фактов из жизни Герцена во время его вятской ссылки и С. П. Мельгунова "Герцен, Россия и эмиграция" ("Г. М. н. ч. с." N 3, стр. 257 - 291). Автор пытается выяснить причину разрыва Герцена с двумя поколениями-современниками его и шестидесятниками - но значительно при этом преувеличивает революционность позиции самого Герцена.

В N 7 "Н. Ч. С." за 1924 г. (стр. 233- 243) напечатана публикация М. Нетлау "Бакунин в Кенигштейне. Отрывки из писем к Рейхель 1848 - 1850 гг." (письма

стр. 272

эти были перепечатаны и у нас). В 10 и 12 NN "Н. Ч. С." (стр. 37 - 63 и 181- 186) помещены переводы переписки Николая I и Франца-Иосифа, напечатанной в подлинниках в "Neue Freie Presse". .

Из материалов, относящихся к эпохе царствования Александра II, в N 4 "Н. Ч. С." мы находим "Домашние записки" В. Боровиковой, камер-юнгферы княгини Юрьевской, морганатической жены Александра II. Записки эти, посвященные домашнему быту княгини и, главным образом, истории вражды автора с компаньонкой Юрьевской Шебеко, написаны в специфически лакейской манере. Вот характерный образчик: "Вся 'моя жизнь у княгини Юрьевской и драгоценного моего государя Александра II прошла, как сон. Много было хорошего и дурного. Все пережила, исполняла свои обязанности свято, служила "верой и правдой, как свеча теплилась перед богом". Любопытно, что редакция почти не оговаривает стиля Боровиковой, подчеркивая имеете с тем высокое "уникальное" значение записок, и ссылается в этой оценке на авторитет Д. В. Философова, тепло отзывавшегося об авторе записок, как о "преданной своей госпоже слуге старого "придворно-крепостного" типа". Никаких комментариев к тексту, как впрочем и к большинству печатаемых материалов, редакция не дает.

Значительно больший интерес представляют напечатанные в этом же и следующем NN "Н. Ч. С." дневники Я. П. Полонского за 1876 - 78 гг. В своем дневнике поэт фиксирует ряд столичных слухов и сплетен, вместе с тем часто останавливаясь на различных фактах бюрократического произвола, воровства, мошенничества и т. п., разъедавших государственный аппарат. Интересны публикуемые материалы по истории революционного движения этой эпохи, главным образом, заимствованные из архива Бурцева и обработанные Б. Николаевским. Сюда относятся: "Устав Исполнительного комитета Народной Воли" ("Н. Ч. С." N 7 ст. 221- 32), "Материалы по делу об убийстве Судейкина" (показания Конашевича, Стародворского, Лопатина и Караулова), напечатанные в N 9 (стр. 205 - 218), "Из переписки Лаврова" ("Н. Ч. С."N 10, 12 и "Г. М. н. ч. с." N 5) и некоторые другие.

Значительно слабее представлены последующие десятилетия. К ним относятся: небольшая заметка "Страничка прошлого" (из дневника ген. Смельского о Свящ. дружине). ("Н. Ч. С. " N 8, стр. 226 - 228), материалы Б. Николаевского из истории вторых первомартовцев ("Г. М. н. ч. с " N 3), воспоминания Дионео о лондонских эмигрантах ("Г. М. н. ч. с." N 4) и некоторые другие мелкие публикации. К 90-м годам в значительной своей части относятся воспоминания В. Водовозова "Мое знакомство с Лениным" ("Н. Ч. С." N 12, стр. 174 - 180). Автор сообщает несколько фактов из биографии Ленина, к которому он вообще относится неприязненно, хотя и не отрицает его величины и значения.

Богаче представлены последние два десятилетия перед революцией. Наибольшее количество материалов, относящихся к этим годам, касается Азефа, как напр.: Н. Крестьянинов "Азеф в начале деятельности" ("Н. Ч. С." N 4, стр. 135 - 169) - история первой попытки разоблачить Азефа еще в 1902 - 1903 гг.; А В. Пешехонов "Мои отношение с Азефом" ("Н. Ч. С." N 5, стр. 51 - 70) - воспоминания, написанные по поводу предыдущих, но захватывающие и позднейший период деятельности Азефа; А. Аргунов "Азеф в партии с. -р." ("Н. Ч. С." N 6, стр. 157 - 200 и N 7, стр. 47 - 79) - подробные воспоминания о знакомстве и совместной деятельности Азефа с автором, а также о суде над Бурцевым и поездке Аргунова в Россию для переговоров с Лопухиным; заметка "Первое обвинение Азефа" в N 10 "Н. Ч. С." и, наконец, воспоминания Ю. Делевского "Дело Азефа и семеро повешенных" ("Г. М. н. ч. с." N 4, стр. 121 - 156).

Ряд публикаций относится к истории революционного движения и полиции. Таковы: письма П. А. Кропоткина к В. Л. Бурцеву, главным образом за 1908 - 1914 гг., затрагивающие ряд общественных вопросов, особенно в связи с контрпровокаторской работой Бурцева (дела Стародворского, Азефа, Ландезена, Жученко и др. "Н. Ч. С." N 6, стр. 119 - 155), автобиография жандармского генерала Новицкого ("Н. Ч. С." N 8, стр. 143 - 158), В. Орвский "Из записок полицейского офицера" ("Н. Ч. С " N 9, стр. 143 - 152)-записки, сообщающие некоторые бытовые подробности об аресте известного авантюриста Ржевского, агента Хвостова в борьбе его с Распутиным; заметка С. Сватикова "Из прошлого русской политической полиции за границей" ("Н. Ч. С." N 10, стр. 181 - 185), повествующая о полицейской слежке за "высокопоставленными поднадзорными", как-то: княгиней Юрьевской и братом Николая II - Михаилом; "Из переписки 1905 - 1906 гг." ("Н. Ч. С "

стр. 273

N 11, стр. 244 - 254)-переписка, отражающая декабрьское восстание и некоторые другие моменты эпохи; А. Демьянов "Из воспоминаний о процессе С. Петербургского совета рабочих депутатов 1906 г." ("Н. Ч. С." N 12, стр. 170 - 178) - эпизод с письмом А. А. Лопухина к Столыпину о провокационных приемах правительственных агентов; ряд отрывочных и не очень ярких воспоминаний о революционных группировках конца XIX - начала XX ст. помещен Н. М. Могилянским в 4 N "Г. М. н. ч. с." ("На рубеже столетий", стр. 83 - 119).

К тому же хронологическому отрезку относятся статья А. Кизеветтера "Университет им. Шанявского" ("Н. Ч. С." N 3, стр. 164 - 178), переписка Победоносцева с С. Д. Войтом (Н. Ч. С." N 8, стр. 177 - 201), переписка Рейнбота с Пуцьжошчем (там же, стр. 203 - 212) "Петербургский дневник" С. Минцлова ("Н. Ч. С." N 8, стр. 167 - 176, N 9, стр. 156 - 179, N 10, стр. 103 - 120) за 1907- 1909 гг., являющийся продолжением дневника, печатавшегося в "Голосе минувшего" за 1917 г. и характерный для настроений либеральной буржуазной интеллигенции в годы реакции. Упомянем также воспоминания известного политического адвоката О. Грузенберга о Короленко, как подзащитном ("Н. Ч. С." N 13, стр. 70 - 85) и "Предсмертную записку" А. Д. Протопопова ("Г. М. н.ч.с." N 2, стр. 167 - 193).

В различных номерах журнала помещен также ряд историко-бытовых мемуаров, относящихся к XIX в. В большинстве своем они представляют очень незначительный интерес, однако, для полноты обзора перечислим и их. Сюда относятся: Н. Н. Щепкин. "Из ранних воспоминаний" ("Н. Ч. С." N 2, стр. 1- 38)-довольно бледная картина детства автора; М. Читтау-Кармина "П. А. Стрепетова (воспоминания)" ("Н. Ч. С." N 7, стр. 33 - 46); Д. Олсуфьев "Тургенев (воспоминания и заметки)" ("Н. Ч. С." N 11, стр. 49 - 60); Л. Урванцов "Театральные воспоминания. Драматурги" (там же, стр. 101 - 135); В. А. Оболенский "На экране моей памяти" ("Г. М. н. ч. с." N 1, стр. 101 - 118, N 2, стр. 129 - 137, N 3, стр. 153 - 176); довольно живо написанные университетские воспоминания А. А. Кизеветтера "Из воспоминаний восьмидесятника "("Г. М. н.ч.с." N 1, стр. 11 - 132, N 2, стр. 138 - 153, N 3. стр. 123 - 152); Н. В. Чайковский "Детские годы" ("Г. М. н. ч. с." N 1, стр. 283- 297); А. И. Деникин "Из прошлого русской армии. В Академии" ("Г. М. н. ч. с." N 5, стр. 51 - 71); А. М. Хирияков "Отрывки воспоминаний" ("Г. М. н. ч. с." N б, стр. 189 - 216) и М. М. Кармина-Читтау "Исторические миниатюры" (там же, стр. 217 - 233). Сравнительно больший интерес представляют очерки покойного М. И. Венюкова, публикуемые под заглавием "Исторические очерки России в царствование Александра II" ("Г. М. н. ч. с." N 1, стр. 81 - 99, N 2, стр. 113- 128, N 3, стр. 197 - 208), содержащие много любопытных анекдотов и деталей, относящихся к царской фамилии, знати и бюрократии трактуемой эпохи.

Отметим еще заметку Олара "Русское влияние в изучении французской революции" ("Г. М. н. ч. с." N 1, стр. 7 - 9), резко идущую вразрез с общим направлением журнала, ибо покойный историк французской революции говорит о переменах, происшедших в изучении революции под влиянием социалистов, вслед за Марксом поставивших вопрос об изучении экономических основ классовой борьбы во Франции; "археографические", если можно так выразиться, заметки С. Мельгунова: "Как мы приобретали записки Илиодора" ("Н. Ч. С." N 2, стр. 47 - 56), бывшего сотрудника Центрародава А. Ф. Изюмова "В поисках бумаг последнего царя" ("Н. Ч. С." N 3, стр. 106 - 111) и И. Симанского "Дневник генерала Куропаткина" ("Н. Ч. "С." N 11, стр. 61 - 99) и на этом закончим несколько затянувшийся обзор этого журнала, наиболее, впрочем, богатого материалом и значительного по объему. Кроме названных статей и материалов, в "Н. Ч. С." и "Г. М. н.ч.с." помещен еще ряд мелких заметок и публикаций, библиографических статей, а также большое количество статей и материалов по истории русской литературы, главным образом, касающихся биографии Л. Н. Толстого.

В 1924 г. вышел второй выпуск 1-го тома "Ученых записок, основанных русской учебной коллегией в Праге", посвященный "историческим и филологическим знаниям". Здесь мы находим слабую статью Г. В. Вернадского на тему, которую не мешало бы поставить и советским историкам, - "Пушкин как историк"; небольшую статью того же автора "Об одном возможном источнике Русской Правды", в которой он солидаризируется с мнением Ключевского влиянии на Русскую Правду византийского сборника Ecloga ad Prochiron mutata; и, наконец, большую и обстоятельную, но по очень частному и историче-

стр. 274

ски мало существенному вопросу, статью А. В Флоровского "Академия Наук и законодательная комиссия 1767 - 74 гг.". Отметим еще издаваемые пешехоновской группой "Записки института изучения России", Прага 1925 г., т. I - II. Это один из наиболее серьезных по тону эмигрантских журналов. Здесь мы находим две интересные по приводимому в них материалу исторические статьи: А. Н. Челищева "Помещичье хозяйство в России перед революцией" и К. С. Кочаровского "Выходы из общин".

В эмиграции вышел ряд книг по русской истории. Но о тех из них, которые с какой-нибудь стороны заслуживают внимания, уместно говорить особо.

И. Троцкий


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/В-БЕЛОМ-СТАНЕ-ОБЗОР-БЕЛОЙ-ЭМИГРАНТСКОЙ-ЛИТЕРАТУРЫ-ПО-ГРАЖДАНСКОЙ-ВОЙНЕ-ЗА-1928-ГОД

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Vladislav KorolevКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Korolev

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В БЕЛОМ СТАНЕ. ОБЗОР БЕЛОЙ ЭМИГРАНТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПО ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ ЗА 1928 ГОД // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 15.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/В-БЕЛОМ-СТАНЕ-ОБЗОР-БЕЛОЙ-ЭМИГРАНТСКОЙ-ЛИТЕРАТУРЫ-ПО-ГРАЖДАНСКОЙ-ВОЙНЕ-ЗА-1928-ГОД (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Vladislav Korolev
Moscow, Россия
613 просмотров рейтинг
15.08.2015 (3148 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
11 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
В БЕЛОМ СТАНЕ. ОБЗОР БЕЛОЙ ЭМИГРАНТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПО ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ ЗА 1928 ГОД
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android