I

Октябрьская революция, победившая в центре России, быстро охватила и все ее окраины. Но ход борьбы за победу пролетарской революции на окраинах бывшей царской России, населенных народами, которые подвергались систематическому национальному угнетению, значительно осложнялся. Национальная буржуазия и дворянство в борьбе против рабочих и деревенской бедноты, в борьбе против диктатуры пролетариата использовали лозунги "национального освобождения" и "самоопределения наций", чтобы под их прикрытием легче установить свое господство.

Тов. Сталин о стремлениях и политике национальной буржуазии того времени писал:

"В эпоху буржуазной революции в России (с февраля 1917 г.) национальное движение на окраинах носило характер буржуазно-освободительного движения. Веками угнетавшиеся и эксплоатировавшиеся "старым режимом" национальности России впервые почувствовали в себе силу и ринулись в бой с угнетателями. "Ликвидация национального гнета" - таков был лозунг движения. Окраины России мигом покрылись "общенациональными" учреждениями. Во главе движения шла национальная буржуазно-демократическая интеллигенция¹ .

Это движение, конечно, не могло итти дальше задач буржуазно-демократической революции. Через различные свои организации, созданные после Февральской революции, - "национальные советы", "рады", "автономные правительства" и т. п. - национальная буржуазия стремилась утвердить буржуазные национальные государства.

"Речь шла, - писал т. Сталин, - об освобождении от царизма как "основной причины" национального гнета и образовании национальных буржуазных государств. Право наций на самоопределение толковалось, как право национальной буржуазии на окраинах взять власть в свои руки и использовать Февральскую революцию для образования "своего" национального государства. Дальнейшее развитие революции не входило и не могло входить в расчеты упомянутых выше буржуазных институтов".

Эти положения т. Сталина вполне подтверждаются поведением буржуазии и буржуазной интеллигенции горских областей Северного Кавказа. Очень показательны в этом отношении материалы (протоколы и решения) съезда уполномоченных от населения Северной Осетии 6, 7 и 8 апреля 1917 г.

Этот съезд усиленно занимался вопросами религии и быта, но

¹ И. Сталин, Октябрьский переворот и национальный вопрос, сб. "Об Октябрьской революции", Партиздат, М. 1932, стр. 3.

пытался также наметить организационные формы власти, создать и укрепить национальную буржуазную государственность. Много внимания было уделено вопросу об оставлении в пределах области осетинской пешей бригады, которая должна была по распоряжению военных властей отправиться на фронт. Съездом была послана телеграмма в ставку верховного главнокомандующего ген. Алексееву, в которой просьба об оставлении бригады в области мотивировалась тем, что "единственной опорой возвещенных свобод, насаждения начал новой жизни среди миллиона горцев в Терской области, борьбы с бандитизмом и сохранения спокойствия в области является бригада".

Однако стоило ген. Алексееву сообщить, что "бригада, имеющая специальное назначение, крайне необходима на фронте" и что "заботы о нашем внутреннем строительстве на новых началах важны, но должны отойти на второй план перед опасностью нашествия грозного врага", как руководители съезда безропотно согласились с генеральскими доводами и больше уже не пытались поднимать вопроса об этом.

Лойяльное отношение руководителей съезда к русскому Временному правительству и его политике выявляется с достаточной определенностью на всем протяжении съезда. В вопросе о войне съезд стоял за борьбу "до победного конца". Это видно, например, из следующей телеграммы, посланной съездом Осетинскому конному полку в действующую армию:

"Действующая армия. Командиру Осетинского конного полка.

Съезд уполномоченных осетинского народа, созванный для выработки основ жизни своего народа на свободных демократических началах, приветствует в лице вашем свое детище и выражает уверенность, что Осетинский конный полк в боях с упорным врагом за свободную Россию окажется достойным тех свободных учреждений, которые он найдет по возвращении в родную Осетию, сыны которой поклялись стоять до последней капли крови заодно с борцами русского народа за свободу новой общей родины. Покровитель осетинского народа святой Георгий да хранит вас"² .

В приветственной телеграмме Временному правительству на имя Чхеидзе "съезд представителей свободолюбивого народа твердо заявляет, что отдаст все свои силы служению завоеванной свободе и, веря в окончательное торжество демократии, будет неустанно трудиться над осуществлением полного народоправства".

Под лозунгами "народоправства", "служения свободе" и т. д. крылось, конечно, стремление национальной буржуазии укрепиться у власти, чтобы безраздельно господствовать в рамках национального государства. Но в то же время национальная буржуазия оставалась верной союзницей империалистической русской буржуазии с ее требованием войны "до победного конца", "до последней капли крови".

Что касается жизненных интересов трудящихся масс, то они не нашли отражения на этом съезде, так же как и на других национальных съездах, руководимых горскими помещиками и капиталистами. Внимательно были выслушаны требования мусульманского духовенства, и в согласии с ним было решено назначить в Осетии кадия, послать мулл в войсковые части, открыть мусульманскую духовную семина-

² "Протоколы съезда", заседание от 9 апреля, Материалы Краевой комиссии по истории гражданской войны.

рию. Был вынесен ряд постановлений о борьбе с воровством. Но такой вопрос, как вопрос о земле для горского крестьянства, совсем не был затронут.

В заключение съезд избрал окружного комиссара, его помощника, а также Окружной гражданский комитет.

Тот же характер носил съезд делегатов Южной и Северной Осетии, происходивший в средине мая в г. Владикавказе. Кроме проекта о временном местном управлении округа съезд обсуждал вопросы о калыме, о воровстве, о поминках и пьянстве. Съезд также провозгласил свою солидарность с Временным правительством в вопросе о войне и в вопросах внутренней политики. В резолюции съезда говорится, что продолжение войны необходимо до тех пор, "пока народы всех воюющих стран не станут на точку зрения русской трудовой революционной демократии"³ .

Вообще осетинская буржуазная интеллигенция проявляла в 1917 г. весьма большую деятельность. Собирались всевозможные съезды, национальные собрания, был создан национальный совет и выработана его конституция. Проект устава осетинского национального совета, деятельность которого должна была распространяться на Южную и Северную Осетию, был составлен "почетным стариком" селения Ход в горной Осетии Н. В. Фильковичем. В заголовке этого устава стоял девиз: "В единении сила, а сила в любви".

Правда, этот национальный совет по мысли его создателей должен был являться не политической, а лишь общественной организацией. Целью совета ставилось "объединить всех осетин, признающих необходимость взаимного единения между собой, на экономической почве, при полном уважении их политических воззрений и содействовать всем осетинам к установлению возможно лучших и дешевых условий материальной жизни во всех видах".

Более интересной представляется организация Осетинского национального круга "Коста" как учреждения политического. Круг противопоставлялся политическим партиям и представлял собой попытку объединить весь осетинский народ на основе национальных традиций, попытку примирить классовые противоречия и избежать гражданской войны. Инициаторы создания "Коста" в вводной части своей программы писали:

"В России разруха. Разруха и на Кавказе. Единственное спасение кавказских народностей, родственных по крови и историческому прошлому, - в братском единении. В осетинском народе с самого начала революции посеяны были чуждые ему партийные учения, которые заглушили чисто национальные чаяния его. Результатом такого ненормального строительства в осетинском народе явилось взаимное непонимание интеллигенции и народа... Партийные осетины, умышленно или неумышленно, своей агитацией расстроили осетинские полки. Последние дни выдвигают серьезные опасения - возврата гражданской войны"⁴ .

Поэтому и группа осетин, "глубоко верящих в творческие силы народа", предлагает братски объединиться, "вне всяких партийных программ", для организации национального государства, для мирной жизни, без классовой борьбы, без классовых противоречий и конечно под

³ См. "Протоколы съезда" от 15 нюня 1917 г.

⁴ "Программа осетинского национального круга "Коста", Материалы Краевой комиссии по истории гражданской войны.

руководством осетинской буржуазной националистической интеллигенции.

Был также проект создания Осетинского социалистического союза как общей политической организации, объединяющей всех "социалистов". Инициаторы создания этого союза основывались на той мысли, что в Осетии, "не настала еще пора для строго партийной политической работы", что осетины переживают "ступень исторического развития, на которой самый полный общественный практический результат может быть дан только объединением социалистически мыслящих и социалистически настроенных элементов осетинской интеллигенции и народа"⁵ .

Классовый смысл всей этой напряженной деятельности националистической интеллигенции сводился, несомненно, к тому, чтобы под лозунгом "национального единства" и "самоопределения наций", понимаемых по-буржуазному, создать условия для установления и закрепления буржуазной государственности.

Такой же характер носил и первый общегорский съезд, собравшийся 1 мая во Владикавказе. Весь съезд прошел под знаком объединения мусульман и поддержки политики Временного правительства. Комиссар последнего Караулов в своей приветственной речи пытался всячески скрыть империалистический характер политики Временного правительства. Он говорил:

"Настала пора, когда и вы, горцы, имеете возможность устроить свою жизнь так, как вы сами этого хотите. Казаки уже не будут вмешиваться в ваши дела. Они решили теперь устраивать только свою судьбу".

Это заявление было только словами, потому что вся последующая деятельность Караулова выражала интересы казачьих верхов и интересы русского империализма; он пытался попрежнему взять в тиски трудящиеся массы горских народов и сохранить фактическую власть над горскими народами в руках контрреволюционной части казачества.

Горские эксплоататорские группы на съезде целиком поддержали Караулова, хотя больше всего говорили о мусульманском и горском объединении, о введении шариата и т. д. Князь Капланов, например, говорил о цементирующих факторах этого объединения: о религии, праве, "условиях экономического быта", выдвигая на первое место религию. Он говорил о том, что организаторы Союза объединенных горцев искали союзников и вне горских областей Северного Кавказа - в Закавказье, Азербайджане и других местах - и легко нашли их. Князь Капланов утверждал, что цель этого союза "чисто оборонительная" - защита общих прав горских народов от всяких покушений.

Эти заявления были тоже только словами: немного позже те же организаторы Союза объединенных горцев продавали горские народы оптом и в розницу, ездили на поклон в Германию и Турцию, раболепствовали перед англичанами и находились в услужении у Деникина.

Съезд принял ряд решений, которые достаточно характеризуют его социальную природу. Так, по земельному вопросу была принята резолюция, в которой говорилось лишь о том, чтобы земли, занятые горским населением, а также отнятые казной, "были признаны собственностью горских племен", и ни слова не говорилось о судьбе крупного горского землевладения.

⁵ "Проект программы Осетинского социалистического союза", Материалы комиссии по истории гражданской войны.

Резолюция о Временном правительстве гарантировала ему всемерную поддержку во всех его начинаниях. В резолюции о войне было сказано, что съезд всецело присоединяется к российской демократии, требующей завершения войны без аннексий и контрибуций. Съезд постановил пропагандировать среди горского населения "заем свободы".

В "Политической платформе и программе Союза объединенных горцев Кавказа", утвержденной на съезде 7 мая 1917 г., основной задачей объединения провозглашалось "упрочение завоеванных революцией свобод, проведение в жизнь демократических начал и защиты, общих для всех горских племен политических, социальных и культурно-национальных интересов". Во втором параграфе платформы понятие "упрочение свободы" расшифровывалось следующим образом:

"Сознавая себя нераздельной составной частью великого российского государства, горцы как для общего блага их родины, так и для собственного их блага и счастья в данный революционный период ставят во главе всех задач упрочение завоеванных свобод и обеспечение свободного развития освобожденного от гнета государства"⁶ .

Очень большое внимание было уделено съездом вопросам религии. Специальная секция разработала подробные положения о религиозном устройстве горских народов. Прежде всего, было решено во всех судах по всем делам мусульман ввести правила корана и шариата. Признана необходимость учреждения в России должности шейха Уль-Ислама, избираемого всем мусульманским населением. Для мусульманских народов Северного Кавказа учреждалась должность муфтия с резиденцией в г. Владикавказе. Устанавливались всюду шариатские суды и должности окружных и сельских кадиев. Для обслуживания этих учреждений предполагалось открыть высшее мусульманское учебное заведение - юридическую академию шариатских наук.

Съезд избрал ЦК Союза горских народов. В союз вошли: Кабарда, Осетия, Ингушетия, Чечня, Карачай, Черкесия и Дагестан.

Национальная буржуазия, князья, муллы и шейхи, столковавшиеся на съездах о совместных действиях для установления своего господства в горских областях, затем на протяжении всего 1917 года лихорадочно сколачивали свою организацию. Они побуждались к этому растущей солидарностью трудящихся масс горских областей, которые все решительнее становились на сторону революционного пролетариата и большевистской партии. Контрреволюционные силы стремились ко все более широкой консолидации.

Первой попыткой в этом направлении была конференция, созванная в Новочеркасске в июне для "объединения" казаков, горских и степных народов. Затем, в сентябре состоялся съезд Союза горских народов, на котором были приняты основные положения государственного устройства горских народов, входивших на началах автономии в состав Юго-восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных степных народов. Договор об этом был подписан 20 октября в г. Екатеринодаре.

Своей целью союз ставил содействие скорейшему учреждению "Российской демократической федеративной республики с признанием членов союза отдельными ее штатами" и установление с этой целью связи и сотрудничества с другими народами и областями; содействие "образованию твердой и авторитетной демократической государственной власти... свободной от давления безответственных организаций"; про-

⁶ А. Тахо-Годи, Революция и контрреволюция в Дагестане. Приложения, стр. 161.

должение борьбы с "внешним врагом" до заключения "достойного мира на основах самоопределения народов"; помощь центральной государственной власти в деле установления в стране правопорядка и в борьбе с анархией и контрреволюцией; "гарантию полной самостоятельности и независимости членов союза в отношении их внутренней жизни" и урегулирование взаимоотношений между ними (в частности земельных); "объединение мер к обеспечению порядка и спокойствия на территории членов союза", наконец "улучшение благосостояния членов союза"⁷ .

В состав союза вошли: войска донское, кубанское, терское, астраханское, примкнувший к последнему калмыцкий народ, горские народы Северного Кавказа и Дагестана и степные народы Терского края (ногайцы и караногайцы) и Ставропольской губернии (ногайцы и туркмены).

Целью такого широкого объединения краевой контрреволюции как горской, так и казачьей, была защита империалистического Временного правительства и его политики войны "до победного конца" и борьба с "анархией" и "безответственными организациями", т. е. организациями пролетариата, переходившего от этапа буржуазно-демократической революции к революции социалистической.

В декларации Юго-восточного союза прямо указывалось, что союз находит необходимым "сохранить федеративную Россию единой, неделимой и великой" и организуется "перед лицом надвигающихся хозяйственно-экономических и политических потрясений", потому что "разразившаяся борьба политических партий угрожала гибелью... самобытным особенностям вольных общин казачества, горцев и степных народов юго-востока России"⁸ . Действительно уже надвигалась Октябрьская революция, несшая гибель классу эксплоататоров всех национальностей.

Казачьи верхи в этом союзе играли руководящую роль. В состав объединенного правительства вошли восемь представителей казачьих войск, князь Тундутов от степных народов и три члена Союза объединенных горцев. Председателем правительства был избран кадет Харламов.

Вопреки провозглашенным целям и принципам объединения союз казачества, горцев и степных народов и объединенное правительство ни солидарности, ни взаимопомощи, ни "правопорядка" не установили. Да это и не было в интересах руководителей союза. Казачьи верхи с Карауловым во главе по примеру русского самодержавия вели политику натравливания горских народов друг на друга; с другой стороны, взаимоотношения горского населения и казачества исторически сложились как антагонистические и враждебные. В казачестве горцы видели захватчика их исконных земель, хотя результатами земельных захватов фактически пользовались только казачьи верхи. Казачьи правители и не пытались сгладить остроту противоречий. Наоборот, отношения обострялись. Объединенное правительство только обещало заняться "регулированием земельных отношений между членами союза", но никаких конкретных мер к этому не приняло.

Терско-дагестанское правительство, образованное к осени 1917 г., провозгласило в своей декларации, что оно ставит своей задачей созыв в кратчайший срок краевого учредительного сейма, который установит твердую государственную власть и разрешит все основные вопросы. До созыва этого сейма правительство будет заботиться об охране "об-

⁷ А. Тахо-Годи. Революция и контрреволюция в Дагестане. Приложения стр. 165.

⁸ Там же, стр. 168.

щественного порядка и спокойствия", будет бороться с "контрреволюцией и анархией" и улаживать конфликты между общественными и национальными группами.

Однако терско-дагестанскому правительству недолго пришлось "улаживать" конфликты и наводить порядок, потому что вслед за победой Октябрьской революции в центре России на Тереке также была установлена власть рабоче-крестьянских советов. Уже в марте, после известного пятигорского учредительного съезда горских народов, который признал власть советов, был организован терский народный совет и терский совнарком, которые под руководством большевиков принялись за очищение горских областей от контрреволюционных организаций и прежде всего от агентуры терско-дагестанского правительства.

Организаторы этого последнего после установления в горских областях власти народных советов убежали в Тифлис, к закавказским меньшевикам, затем перебрались в Темир-хан-Шуру и стали развивать, усиленную деятельность по организации контрреволюционных сил для борьбы с советской властью.

Тов. Сталин о революции на окраинах и роли "национальных" правительств писал:

"Революция, начатая в центре, не могла долго оставаться в рамках узкой территории центра. Победив в центре, она неминуемо должна была распространиться на окраины. И действительно, революционная волна с севера с первых же дней переворота разлилась по всей России, захватывая окраину за окраиной. Но здесь она натолкнулась на плотину в виде образовавшихся еще до октября "национальных советов" и областных "правительств" (Дон, Кубань, Сибирь). Дело в том, что эти "национальные правительства" и слышать не хотели о социалистической революции. Буржуазные по природе они вовсе не хотели разрушать старый буржуазный мир - наоборот они считали сбоим долгом сохранять и укреплять его всеми силами. Империалистические по существу они вовсе не хотели рвать с империализмом - наоборот они никогда не были прочь захватить и подчинить себе куски и кусочки "чужих" национальностей, если представлялась к тому возможность. Неудивительно, что "национальные правительства" на окраинах объявили войну социалистическому правительству в центре. Объявив же войну, они естественно стали очагами реакции, стягивавшими вокруг себя все контрреволюционное в России. Ни для кого не тайна, что туда, в эти очаги устремились все вышибленные из России контрреволюционеры, что там, вокруг этих очагов, формировались они в белогвардейские "национальные" полки"⁹ .

Эта характеристика в полной мере относится и к тому горскому правительству, в которое было преобразовано распавшееся терско-дагестанское правительство и которое объявило независимость Горской республики или Союза республик горцев Кавказа. Но объявить о существовании горского правительства и Горской республики было далеко недостаточно, когда рабочие массы и деревенская беднота никаких иных правительств не признавали, кроме рабоче-крестьянского правительства советов. Нужна была реальная сила, чтобы заставить рабочих и крестьян подчиниться буржуазно-дворянскому горскому правительству и выполнять его распоряжения. Таких сил в самих горских областях не было. Их нужно было искать на стороне.

⁹ И. Сталин, Октябрьский переворот и национальный вопрос, сб. "Об Октябрьской революции", Партиздат, М. 1932 г., стр. 6.

Тов. Сталин писал:

"Разбитые на голову "национальные правительства" "вынуждены" были обратиться за помощью против "своих" рабочих и крестьян к империалистам Запада, к вековым угнетателям и эксплоататорам мелких национальностей всего мира.

Так началась полоса иностранного вмешательства и оккупации окраин - полоса, лишний раз разоблачившая контрреволюционный характер "национальных" и областных "правительств".

Только теперь стало для всех очевидным, что национальная буржуазия - стремится не к освобождению "своего народа" от национального гнета, а к свободе выколачивания из него барышей, к свободе сохранения своих привилегий и капиталов"¹⁰ .

И горское правительство с начала 1918 г. усиленно подыскивает себе союзников и, наконец, призывает иностранных интервентов, чтобы с их помощью свергнуть советскую власть и установить буржуазный порядок под покровительством империалистических государств.

II

Горское правительство спешит поставить в известность все контрреволюционные правительства о создании в горах Кавказа "независимого" государства, отделившегося от большевистской России. Об этом была послана телеграмма и председателю Закавказского правительства (13 мая 1918, г.). В ней Абдул Меджид Чермоев и Гайдар Бамматов утверждают, что горское правительство существует законно, так как было избрано специальным собранием, "которое в мае и сентябре 1917 г. провозгласило образование Союза объединенных горцев Кавказа и доверило исполнительную власть ныне существующему правительству"¹¹ .

Горские эксплоататорские верхи, разумеется, умалчивали, что как раз незадолго перед этим, в марте 1918 г., происходил в Пятигорске широкий общегорский съезд, на котором трудящиеся массы всех горьких областей признали единственно приемлемой для себя властью советскую власть, руководимую большевиками, и создали свои органы власти - народные советы.

Вместе с тем контрреволюционеры Чермоев и Бамматов все же считали нужным опереться на авторитет большевистского петроградского правительства, которое, по их словам, "само признало право свободного определения всеми народами бывшей империи царей своих политических судеб"¹² .

В поисках союзников и покровителей горское правительство посылает специальную делегацию на батумскую "мирную" конференцию. В состав делегации вошли: Гайдар Бамматов, Абдул Меджид Чермоев, Зубаир Темирханов и Махмед Кади Демиров, которые и занялись установлением связей с различными правительствами. Для этой цели они постоянно пользовались посредничеством и активной помощью закавказского меньшевистского правительства.

На просьбу горского правительства допустить его делегацию на батумскую конференцию¹³ председатель делегации Южного Кавказа Чхенкели сообщил, что к этому не встречается никаких препятствий¹⁴ .

¹⁰ И. Сталин, Октябрьский переворот и национальный вопрос, сб. "Об Октябрьской революции" Партиздат. М. 1932 г., стр. 7.

¹¹ Осетинский областной архив, папка N 4, "Правительство объединенных горцев".

¹² Там же.

¹³ Там же, Отношение от 8 мая 1918 г.

¹⁴ Там же, Отношение от 9 мая 1918 г.

Прибывшие на конференцию горские представители встретили полную поддержку закавказского правительства как в организации признания Горской республики со стороны иностранных государств, так и в предоставлении ей необходимых материальных средств и вооруженной силы.

12 мая председатель закавказской делегации Чхенкели испрашивал дополнительных полномочий на ведение переговоров с горским правительством¹⁵ . А затем, в июне, сам министр иностранных дел Грузии Рамишвили сообщил правительству горцев Кавказа, что его правительство "искренно интересуется... осуществлением для горцев права на полную независимость и потому со своей стороны идет навстречу правительству горцев Северного Кавказа в деле счастливого разрешения затронутых вопросов"¹⁶ . Что касается вопроса о перевозке армий "Четвертого согласия" для поддержки горского правительства, то Рамишвили, отнюдь не возражал против этого желания горского правительства, указал лишь, что окончательное решение зависит от военной германской миссии, "за которой было оставлено право контролировать перевоз по нашим железным дорогам армий "Четверного согласия".

Первым государством, к которому обратились взоры горских "правителей", искавших реальной помощи против своих собственных народов, была Турция. Уже в середине мая 1918 г., непосредственно после объявления "независимости", делегация горского правительства обратилась с письмом к турецкому султану, прося его поддержки и покровительства. Все письмо проникнуто подобострастием и религиозным благоговением.

"Отличаясь языком и национальным происхождением, существованием вековых уз исламизма, связанные общей историей и общими несчастиями, народы Северного Кавказа и Дагестана никогда не переставали обращать взгляды, полные веры и надежды, к столице исламической Турции, ожидая облегчения своей участи только со стороны священной особы калифа и его могущественной империи"¹⁷ .

Указав затем, что "проклятое иго России" теперь свергнуто, что, наконец, объявлено независимое горское государство, хотя еще продолжается война "с чужеземными угнетателями" и "врагами свободы", председатель делегации писал:

"В твердой уверенности в том, что нужды и требования горцев-мусульман Кавказа не могут быть чуждыми любящему сердцу калифа, я счастлив, выразить вашему величеству от имени всех наших народов чувство великого благоговения и нашей безграничной преданности калифату".

Из других документов мы узнаем, что горское правительство добивалось от "Турции не только сочувствия и общей поддержки, но и получения вполне реальных военных средств. Так, в письме к Чхенкели от 20 мая 1918 г. говорится, что "правительство Союза горцев Кавказа просило Оттоманскую империю помочь ему в борьбе с врагами его независимости военным снаряжением, техническими приспособлениями и кадрами инструкторов для формирования значительной армии. Эта просьба была принята с благосклонностью Портой"¹⁸ . Таким образом, уже к 20 мая турецкое правительство "благосклонно" согласилось на

¹⁵ Осетинский областной архив, папка N 4, Отношение от 12 мая 1918 г.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Там же.

¹⁸ Там же, Письмо от 20 мая 1918 г. за N 22.

посылку своих войск, и речь шла о том, как скорее и успешнее перебросить их на Северный Кавказ. Препятствием служило наличие границы между Северным Кавказом и Закавказьем и контроль над всякими военными перевозками со стороны Германии. Поэтому делегация горского правительства просила восстановить железную дорогу Батум - Тифлис и шоссе Тифлис - Владикавказ, "чтобы эшелоны инструкторов "и военные материалы могли проследовать на Северный Кавказ, получая необходимую помощь от закавказского правительства". О том же была послана просьба генералу фон Лоссову, председателю германской делегации¹⁹ .

Переговоры несколько затянулись, хотя и представители Грузии и представители Германии обещали всяческое содействие в этом деле. Так, в письме от 1 июня 1918 г. Гайдар Бамматов сообщал Рамишвили, что, по словам фон Лоссова, "всякое соглашение... по настоящему вопросу встретит полное сочувствие германского правительства".

Вскоре, однако, вся эта дипломатическая переписка закончилась прямым вторжением турецких войск в пределы Северного Кавказа. Турецкие войска, не без содействия закавказского меньшевистского правительства, высадились в Баку под командованием Изет-паши и довольно долго принимали активное участие в ходе гражданской войны на Северном Кавказе. В первое время они составляли основную реальную силу, на которую опиралось правительство и эксплоататорские классы горских областей в их борьбе против советской власти, против рабочих и трудящихся крестьян. Официальным руководителем военных операций, против большевиков считался князь Нух-бек Тарковский, но фактически всем распоряжались турецкие начальники: Изет-паша, Нури-паша и другие, которые не столько заботились о "независимости" горского государства, сколько сколачивали панисламистские, пантюркистские элементы для установления прочного влияния Турции на Северном Кавказе.

Само горское правительство вынуждено было признать наличие широко распространенного в обществе мнения о том, что турецкое правительство старается подчинить своей власти горские народы. В специальном "официальном сообщении" говорилось:

"В последнее время в обществе и в печати получило широкое распространение мнение о том, что Оттоманская империя и ее представители работают в интересах захвата путем привлечения на свою сторону мусульманского духовенства и темных народных масс Северного" Кавказа и подчинения его своей власти"²⁰ .

Для опровержения этого мнения горское правительство не нашло других аргументов, кроме ссылки на договор о дружбе с Турцией, опубликованной в тифлисских газетах. В этом официальном сообщении указывалось также, что председатель палаты депутатов и министр иностранных дел провозглашали с трибуны заинтересованность Турции в укреплении независимости горских народов Кавказа. Об этом же будто бы свидетельствует и назначение при горском правительстве в качестве дипломатического и военного представителя "знатока истории горских народов Юсуфа Изет-паши, родом черкеса". То, что Изет-паша был "знатоком, истории горских народов" и к тому же родом черкес, не могло изменить того неоспоримого факта, что турецкая армия укреплялась в Азербайджане и Дагестане и постепенно продвигалась дальше на

¹⁹ Осетинский областной архив, папка N 4 Письмо от 25 мая 1918 г. за N 34.

²⁰ Газета "Грузия" (Тифлис) N 25 за 2 октября 1918 г.

Севёрный Кавказ с явно завоевательными целями. Только появление английских войск прекратило это движение.

Помимо переговоров с Турцией горской делегацией велись также переговоры с Германией и другими странами так называемого "Нетвердого согласия". Несомненно, что в этом "согласии" Германия играла руководящую роль. Вот почему горское правительство поспешило заручиться признанием Германии. Главным аргументом в пользу признания и поддержки республики Союза горцев было указание на то, что ее "Центральный комитет... управляет страной, не имея никаких сношений с русским правительством в Петербурге и Москве" и что "отказ признать большевистское правительство вовлек" горскую республику "в войну с большевиками"²¹ .

При этом делегаты правительства, которое фактически никем не управляло, с видимой целью набить себе цену писали, что они воюют не только с большевиками, но также и с терскими казаками, которым якобы помогают большевики.

"Четыре месяца, - писалось в обращении, - терские казаки, некогда поселенные царским правительством на земле, принадлежавшей чеченцам и ингушам, ведут войну против этих двух народностей и пользуются военной и материальной поддержкой большевистского правительства".

На самом деле положение было конечно обратное: все белогвардейские контрреволюционные элементы терского казачества во главе со своим атаманом Карауловым в союзе с эксплоататорскими элементами горских народов вели войну против советского правительства.

Подобное же письмо с просьбой о помощи "героическому народу, изнемогающему в борьбе с могущественными врагами", было отправлено и правительству Австро-Венгрии через его полномочного представителя в Константинополе барона Чилиаки.

Отношение германского правительства к новоиспеченной горской республике было довольно сдержанным. Генерал фон Лоссов прежде всего потребовал представить ему достаточно убедительные данные о том, что делегаты действительно представляют "государство" или союз государств, должным образом сконструированных. Затем, получив очевидно кое-какие данные об их полномочиях, фон Лоссов обещал ходатайствовать перед своим правительством об удовлетворении просьбы горского правительства.

Наконец фон Лоссов сообщил, что, как это "вытекает из нескольких телеграмм... германское правительство готово оказать помощь и поддержку правительству республики народов Северного Кавказа"²² . Но при этом фон Лоссов счел необходимым указать, что границы этой республики, как они намечены декларацией горского правительства о независимости, не вполне удовлетворяют Германию. Если вопрос о Дагестане и Терском округе ясен, то Кубань, по мнению фон Лоссова, по этнографическому признаку принадлежит к Украине. Кроме того, казаки организованы и хорошо вооружены и аннексирование их территории не может обойтись без войны.

Но главной причиной известной осторожности германского правительства в вопросе о поддержке фиктивного правительства одной из частей быв. Российской империи было наличие Брест-литовского договора с Советской Россией и опасение вызвать такие дипломатические,

²¹ Осетинский областной архив, папка N 4.

²² Там же, Письмо фон Лоссова от 20 мая 1919 г. за N 204.

военные и политические осложнения с ней, которые могли бы оказаться невыгодными для германского правительства.

К этому времени уже в достаточной степени выяснился крах германской интервенции на Украине и на Дону, опиравшейся на местную контрреволюцию (Скоропадский и Краснов), и призывы горского правительства уже не могли прельстить "четыре союзных державы".

Победа Антанты сразу отразилась на положении дел в горских областях. Это положение в конце 1918 и в начале 1919 г. рисовалось в следующем виде.

В то время, когда турецкие войска под командой Изет-паши направлялись на поддержку горского правительства, в Дагестане оперировал "войсковой старшина" Лазарь Бичерахов. Во время империалистической войны он со своим партизанским отрядом был на персидском участке русско-турецкого фронта. После Октябрьской революции Бичерахов двинулся через Баку в Дагестан на соединение с контрреволюционными силами Северного Кавказа. Он занял своими отрядами Дербент, затем Петровок и оказался почти полным хозяином в Дагестане. Боровшийся вначале с турецкими войсками Бичерахов скоро, однако переменил ориентацию и в октябре 1918 г. договорился с князем Нухбек Тарковским, главнокомандующим турецкими и горскими силами о совместной борьбе с большевиками. В письме к Чермоеву от 2 октября 1918 г. Тарковский писал:

"Фронт против нас занимали не только большевики, но и казаки. Зная их техническое превосходство и то, что они, очевидно, договорились с большевиками, я вступил с ними в переговоры. Турки, тоже сознавая, что пока в их распоряжении не будет регулярная воинская сила, все усилия их останутся тщетными, оттянули свой батальон, не дожидаясь моего приказания как общего, назначенного ими же, главнокомандующего. Я же продолжал свои переговоры с Бичераховым. Бичерахов, соглашаясь на все условия мои, потребовал только одного, а именно: отвода турок в почти месячный срок и даже больше на Гуниб, Хунзах-Ахты и далее на Кубинский уезд Бакинской губернии. Принимая во внимание все это и то, что мы 5 - 6 мес. боролись с большевизмом, который Бичерахов обещался в корне ликвидировать, я нашел его условия приемлемыми и просил турок войти в наше положение, не осложнять его и отойти"²³ .

Решающая роль в этом сотрудничестве главарей дагестанской контрреволюции, несмотря на номинальную власть Тарковского, принадлежала Бичерахову, который считал себя представителем "центральной" власти, а Тарковского - только "местным правителем". И только когда в горах появилась дивизия Изет-паши, которая имела кроме задачи борьбы с большевизмом еще и другую цель - создать горское "независимое" государство турецкой ориентации, Бичерахов как "представитель центральной власти" был оттеснен.

15 сентября части турецкой армии под командованием Нури-паши взяли Баку, затем заняли Дербент и двинулись на Петровск - главную опорную базу и резиденцию Бичерахова. В начале ноября Лазарь Бичерахов со своим отрядом вынужден был покинуть Петровск и, погрузившись на пароходы, отплыл для соединения с войсками всероссийской контрреволюции.

Глава горского правительства Тапа Чермоев усиленно доказывал "диктатору" Дагестана Тарковскому, что он должен убедить Бичерахова.

²³ А. Тахо-Годи, Революция и контрреволюция в Дагестане, стр. 72.

очистить территорию Дагестана, потому что горды без помощи "единоверцев-турок" не могут организоваться для борьбы с советской властью. Турецкие войска помогут очистить горские области от "пришлого элемента", "ибо все горцы в данный момент... стонут под пятой кучка пришлых авантюристов, называемых представителями советской власти".

Но "единоверным туркам" не довелось установить "независимое" горское государство. На смену им пришли англичане, с которыми горскому правительству пришлось вновь налаживать отношения. В то же время с северо-запада наступали части добровольческой армии генерала Деникина.

11-я Кавказская армия, теснимая со всех сторон противником, не имевшая достаточно вооружения и снаряжения, больная сыпняком, в морозы и гололедицу отступала на северо-восток, к Астрахани. Авантюра командующего армией Сорокина расшатала армейскую боевую организацию и вырвала из рядов краевой партийной организации ее руководящих работников.

Осенью 1918 г. в Пятигорск прибыл ЦИК Северокавказской республики во главе с председателем т. Рубиным и краевой комитет партии во главе с секретарем т. Крайним. Был организован Реввоенсовет северокавказской армии, которой командовал Сорокин. Недовольный умалением своей власти, Сорокин отказался подчиниться распоряжениям Реввоенсовета и стал распускать слухи, что крайком и ЦИК Северного Кавказа ведут изменническую политику. В то же время Сорокин стягивал войска к своему штабу. 21 октября Крайний, Рубин, Рожанский, Дунаевский и другие были арестованы Сорокиным и в тот же день расстреляны.

Армия быстро разлагалась. Командиры самовольно снимались с фронта со своими частями и уходили, куда им вздумается. Добровольческая армия занимала все новые и новые территории. Были взяты Армавир, Пятигорск, Георгиевск. Отряды Шкуро свирепствовали вокруг Владикавказа.

Терский Совнарком, вместе с командованием красных войск на Тереке принимал героические усилия для отражения противника. Была объявлена мобилизация горского населения. Полностью мобилизовались керменисты. Происходил набор добровольцев в Красную армию в Осетии и Ингушетии. Тов. Орджоникидзе организовывал боевые силы и направлял их на многочисленные фронты.

Владикавказ наполнился беженцами. В январе казаки заняли Ардон, затем, после упорного боя с керменистами, банды Шкуро заняли село Новохристиановское и разграбили его. 11 февраля Владикавказ был окружен белогвардейскими отрядами и также занят. Остатки красных частей отступили по Военно-грузинской дороге, все время, отбиваясь от наступающего противника. Значительная часть войск перешла в Грузию, остальная задержалась в горах Ингушетии. Вместе с нею ушли в Ингушетию и главные руководители советской власти на Тереке - Орджоникидзе, Элердов, Ф. Махарадзе, Гегечкори и др.

Заняв Владикавказ, белые начали жестокую расправу с большевиками и со всеми подозреваемыми в большевизме. Особенная жестокость была проявлена к революционным селениям Ингушетии. Селения Сурхохи и Экажево были сожжены, селение Христиановское в Дигории разрушено и разграблено, жители изгнаны. Остатки, красноармейских частей, разбившись на отдельные отряды, вели против белых партизанскую войну. В Чечне и Ингушетии ими командовал т. Гикало.

В Осетии успешно оперировали против белых отряды Даниила Тагоева, державшие белых в постоянном напряжении вплоть до окончательного изгнания их из пределов Терской области. Со стороны Кабарды действовали отряды Калмыкова, Катханова и др. В постоянных боях с белыми - под Владикавказом, в с. Базоркине, в немецкой колонии, в с. Далаково и Кантышево - кабардинские отряды проявили чудеса храбрости и упорства, но под давлением далеко превосходящих сил противника вынуждены были также отступить в Ингушетию. Кабарда была занята белыми. Здесь также начал свирепствовать белый террор. В Абаеве белые расстреляли старика Катханова 80 лет. Семья т. Калмыкова, пытавшаяся пробраться из Кабарды в Ингушетию, была в пути арестована, избита и направлена в Нальчик, где отец и брат Калмыкова были расстреляны.

Свирепствовали белогвардейцы и в Адыгее. После отступления Красной армии, бродившие по всем аулам белогвардейские казачьи и черкесские отряды всюду "наводили порядок", т. е. зверски расправлялись со всеми причастными к советской власти и ее защитниками. Так, ими была зверски растерзана черкешенка Мокогурова, которая была сестрой милосердия в отряде Кочубея. Зверски был убит большевик Мос Шовгенов, крупнейший руководитель вооруженной борьбы черкесских трудящихся масс с национальной и общерусской контрреволюцией. Мос Шовгенов после занятия Адыгеи белыми не успел эвакуироваться и скрывался в аулах Хакуринохабль и Хатажукай. Арестованный в ауле Хатажукай агентами Килеч-Гирея, Шовгенов был, подвергнут избиению и потом зарублен. Жена Шовгенова была также схвачена. Ее долго истязали, а затем вывезли в степь и зарубили.

В то же время белогвардейцы производили разгром целых селений. По аулам рыскали карательные отряды, отряды по борьбе с дезертирством и т. п., которые грабили аулы и хутора, всячески издевались и насильничали над жителями, имевшими хоть какое-нибудь отношение к лицам, ушедшим в Красную армию.

III

Установление новой внешнеполитической ориентации горского правительства на страны Антанты началось с посылки делегации в Западную Европу. В ноябре 1918 г. делегация была в Берне и там вела переговоры с различными правительствами, преимущественно с английским. Председатель делегации, он же "министр иностранных, дел" Бамматов в письме на имя председателя своего правительства П. Коцева писал:

"Завязал сношения с миссиями Англии, Франции, Америки, Японии и другими. Подал ряд меморандумов. Просил разрешения проехать в Париж и Лондон. Париж не отвечает, настроение Франции не в нашу пользу, желают реставрации великой России. Америка, Япония, Италия платонически сочувствуют, все зависит от Англии. Лондон 14 декабря ответил: "При настоящих обстоятельствах в приезде Бамматова необходимости нет, вопрос будет изучен со вниманием²⁴ .

Совершенно ясно, что стремление Англии проникнуть на Северный Кавказ развивалось независимо от домогательств горского правительства. Интервенция на Северном Кавказе диктовалась не желанием поддержать независимость горской республики, а стремлением оторвать от бывшей Российской империи одну из ее богатейших окраин - побе-

²⁴ Осетинский областной архив, папка N 4, Сообщение министра иностранных дел Бамматова.

режье Каспийского моря с бакинскими нефтяными промыслами. В это время Англия уже высаживала свои войска в Баку, и переговоры с Бамматовым в Лондоне о независимости горской республики не могли иметь значения для Англии. Она предполагала "изучить" этот вопрос "со вниманием" на месте.

Делегаты горского правительства, чтобы повлиять на Англию, пытались даже действовать угрозами союза с большевиками. Гайдар Бамматов пишет, что он 6 декабря заявил английскому посланнику, что если английское правительство не окажет политического и материального содействия в обеспечении независимости и в борьбе с большевиками, то горское правительство будет "искать примирения с большевиками, так как проливать кровь горцев для реставрации старой России" оно считает преступлением; если Англия не даст гарантии независимости горской республики, то "необходимо активно поддерживать большевиков и требовать у них возможного максимума политических вольностей"²⁵ .

Но пока происходили все эти переговоры, не давшие горцам никаких гарантий независимости, в Баку высадились английские войска под командованием генерала Томсона.

Появление в Азербайджане английских оккупационных войск ободрило горское правительство больше, чем временный союз с Лазарем Бичераховым. В английских войсках горские правители увидели реальную силу, которая могла не только освободить их от большевиков, но и помочь учредить "независимое" государство. И представители горского правительства поспешили навстречу англичанам в Баку. После свидания с английским командованием было опубликовано сообщение, в котором заявлялось:

"27 и 29 ноября делегация правительства Союза горских народов Кавказа имела переговоры с представителями союзных держав в Баку. Из этих переговоров, закрепленных обменом письменных документов, определенно выяснилось, что союзные державы поддерживают правительство в его работе по установлению порядка и спокойствия на нашей территории. Вопрос же окончательного закрепления нашей независимости подлежит рассмотрению конференции народов"²⁶ .

Выражение об "установлении порядка" неточно. Речь здесь шла об уничтожении большевизма. Об этом свидетельствует прежде всего то воззвание, которое было выпущено "командующим союзными войсками в г. Баку" ген. -майором Томсоном. В этом воззвании говорилось:

"Заняв город Баку во главе английских войск, я нахожу необходимым обратиться к народам Северного Кавказа, которые борются с коварными соблазнами большевиков.

Большевизм изобретен германцами для уничтожения России... Разбив общего врага на полях сражения, англичане и их союзники сочли необходимым оказать помощь России в деле восстановления порядка. Те войска, которые находятся в данный момент под моим командованием в г. Баку, являются лишь передовой частью союзной армии, которая в скором времени займет Кавказ. Наша обязанность сохранять порядок во всей стране и помогать местным народам в деле уничтожения большевизма.

²⁵ Осетинский областной архив, папка N 4, Сообщение министра иностранных дел Бамматова.

²⁶ А. Тахо-Годи, На путях "независимости", "Новый Восток" N 23 - 24, стр. 188 - 189.

Поэтому я призываю вас: соединяйтесь и боритесь с большевизмом во всех его видах"²⁷ .

Конечно, задачи британского командования не ограничивались одним искоренением большевизма "во всех его видах". Немаловажное значение имело то обстоятельство, что в Баку было много нефти и нефтяных промыслов. Оккупация Восточного Кавказа имела целью не только выкачку скопившегося к данному моменту в Баку огромного количества нефтепродуктов, но и получение нефтепромыслов в свое постоянное и монопольное владение.

Что же касается укрепления "независимости" горского государства, то этот вопрос, несомненно, стоял на последнем месте, его решение зависело от того, удастся ли Англии стать хозяином нефтяных богатств в Азербайджане. Только ценой этих богатств кавказские "национальные" правительства могли купить ту или иную долю "независимости".

Об установлении "независимости" и устранении различных противоречий, которые существовали между отдельными народами, воззвание говорило только, что "теперь не время обсуждать эти вопросы: все они будут разрешены на предстоящей мирной конференции". В отношении к горскому правительству, датированному 27 ноября, ген. Томсон по этому поводу пишет:

"Вас больше всего интересует сделаться самостоятельной республикой. Я вам могу сообщить только то, что эти вопросы будут разрешены мирной конференцией союзников"²⁸ . На ближайшее время ген. Томсон предлагает "оставить в стороне все мелкие распри и объединиться против большевиков". Английское командование не забывает также своего главного союзника в деле борьбы с большевиками, ген. Деникина и ставит горскому правительству условие - помочь союзникам держать связь с армией Деникина, а также изгнать всех турок и устранить турецкую и германскую пропаганду. В то же время английские интервенты возвращают в Дагестан Бичерахова и дают ему определенный район действия и определенные боевые задачи.

В письме к горскому правительству 27 ноября ген. Томсон декларировал, что он пришел "помочь всеми средствами народам Кавказа в их стараниях превозмочь все трудности", но реальная программа его действий была иной. Вся она сводилась к одной задаче - разгромить большевиков, чтобы затем окончательно укрепиться на кавказском берегу Каспийского моря. Особенно отчетливо программа действий британского империализма выступает в специальной инструкции полковнику Роуландсону. В ней британское командование в Баку, прежде всего, точно определяет сферы военных действий против большевиков. Горскому северокавказскому правительству отводится район, ограниченный с севера железнодорожной линией Ростов - Петровск. Сфера действий Бичерахова распространяется на север от этой линии. Район действий "союзнических" войск определяется линией Баку - Петровск "и далее к Ростову, как далеко сейчас возможно". Порты Петровск и Дербент находятся также под контролем союзников. В обязанность горского правительства, - как и Бичерахова, входит мобилизация всех сил для борьбы с большевиками.

"Цель вышеизложенных мероприятий, - подчеркивается в инструкции, - обеспечить активные совместные действия всех партий против большевиков. Необходимо, чтобы личные и политические мотивы ото-

²⁷ Архив городского головы Г. В. Баева, папка N 10, л. 3.

²⁸ Там же, л. 4.

шли на задний план и чтобы планы ген. Томсона... были бы лойяльно приняты и приведены в действие, для того чтобы союзники могли оказать самую действительную помощь"²⁹ .

Горское правительство сначала высказывало недовольство тем, что английское командование возвратило полковника Л. Бичерахова и отвело ему определенный район, но конечно вынуждено было с этим примириться, так как главная и непосредственная задача и у английского командования и у горского правительства была одна и та же: сплочение всех сил для борьбы с большевиками.

Во главе всех антибольшевистских сил был поставлен полковник. Роуландсон. Алихан Кантемир, ставший по возвращении из-за границы дипломатическим представителем горского правительства при правительстве Азербайджана и при союзнической миссии, писал из Баку:

"Во главе армии нашей в качестве главнокомандующего на время операций против большевиков будет стоять представитель союзного командования полковник великобританской армии Роуландсон, который в настоящее время находится в Шуре и принимает непосредственное участие в формировании наших частей"³⁰ .

По сообщению того же Кантемира горское правительство совместно с английским командованием предполагало создать десятитысячную армию, которая, по его мнению, "действуя совместно с населением, будет вполне в состоянии справиться с большевиками и с анархией".

На самом деле горское правительство никакой своей армии не создало, если не считать тех национальных формирований, которые были организованы белогвардейцами ген. Деникина. И как бы представители горского правительства ни выражали свое отрицательное отношение к Деникину, захватывавшему территории горских народов, в конце концов, главными антибольшевистскими силами были все же отряды добровольческой армии, подкрепленные "союзниками" материально, технически, а отчасти и людским составом.

Бичераховские отряды были в Дагестане главной военной силой для борьбы с большевиками. В конце января 1919 г. отряды Бичерахова и все другие, действовавшие здесь против большевиков, были переданы под общее командование ген. Пржевальского. Англичане господствовали на море, держали в своих руках весь здешний военный и торговый флот и снабжали сухопутные части всем необходимым.

Утвердившись в Баку и Петровске как главных своих опорных пунктах и усилив своей поддержкой позиции деникинской контрреволюции, английские интервенты начали прибирать к рукам богатства Кавказа. Они, прежде всего, поставили под свой контроль работу нефтепромыслов. Национализация промыслов, производившаяся до этого большевиками, была, конечно, отменена, и промыслы возвращены прежним владельцам. Для возобновления работы промыслов, а попутно и для постепенного присвоения их англичане стали выдавать промышленникам ссуды из 6% полугодовых³¹ .

Словом, англичане почувствовали себя на Кавказе полными хозяевами. Два "независимых" кавказских правительства - азербайджанское и горское - оказались в полной зависимости от интервентов. Корреспондент газеты "Терское эхо" определяет это положение краткой фор-

²⁹ Архив городского головы Г. В. Баева, папка N 10, л. 1, "Инструкция для полковника Роуландсона в Темир-хан-Шуре".

³⁰ Осетинский областной архив, папка N 4, Письмо Кантемира министру иностранных дел республики Северного Кавказа.

³¹ "Терское эхо" N 4 за 30 января 1919 г., ст. "Петровск. Дагестанская область".

мулой: "Деньги оба правительства получают от англичан". Что касается деникинской армии, то и она не могла бы продержаться столько, сколько продержалась на Северном Кавказе, если бы не опиралась на силы и средства интервентов. В том же обзоре "Терского эхо" говорится: "Деникинская армия получила массу военно-технических средств, снабжение деньгами и одеждой от союзников".

Горское правительство, преследуя ту же самую основную цель, что и англичане, - борьбу с большевиками, - и в этих видах всячески помогая интервенции, не могло все же примириться с полным игнорированием своих прав на независимость со стороны Деникина.

Пока горское правительство вело переговоры с британским командованием, армия ген. Деникина заняла Владикавказ, Грозный и подвигалась в Дагестан. Деникин уже назначил генерала Ляхова начальником Терско-дагестанского края. В Грозном сидел ген. Шатилов, распоряжавшийся всеми делами по указаниям ген. Ляхова и назначавший свою администрацию. Горское правительство заметалось в полной растерянности. Члены горского правительства пытались "выяснить" вопрос с ген. Деникиным, но он не принял делегацию и отослал ее к ген. Ляхову. Последний ответил, что никакого горского правительства он не знает и не желает признавать. Генерал же Шатилов указал горскому правительству, что горские народы добровольно подчинились, командованию добровольческой армии и будут отныне управляться органами самоуправления, указанными ген. Ляховым, "под общим направлением главнокомандующего". Горскому правительству он предложил сдать свои полномочия.

Пробовали горские "правители" жаловаться на действия добровольческой армии британскому командованию и просить его принять меры к тому, чтобы добровольческая армия покинула пределы горских областей³² , но никакого успеха эти жалобы не имели. Командующий британскими войсками в Петровске по директиве из Баку сообщил председателю совета министров горской республики 29 апреля 1919 г., что ген. Деникин сам уже договорился с чеченцами, ингушами, балкарцами и осетинами и мир между ним и горскими народами восстановлен "в ожидании инструкций мирной конференции", которая решит вопрос о независимости и границах государства³³ .

О наибольшей определенностью выявилось отношение "союзников" к независимости горской республики и Деникину в специальном воззвании, опубликованном полковником Роуландсоном в сентябре 1919 г., когда деникинские войска, поддержанные иностранной интервенцией, заняли весь Северный Кавказ. Полковник Роуландсон пишет в это время уже вполне откровенно:

"Правительство Англии поддерживает генерала Деникина и его цели. Цели генерала Деникина - уничтожение большевизма, возрождение великой неделимой России, широкое самоуправление горских народов"³⁴ .

Обращая затем внимание всех кавказских правительств на то, что они обязаны поддерживать Деникина и что иначе Англия будет смотреть на их действия как на акт недоброжелательства к союзникам, полковник Роуландсон продолжает:

³² См. отношение дипломатического представителя горского правительства А. Кантемира командующему британскими войсками, Архив Баева, Крайархивбюро.

³³ Там же.

³⁴ Архив Баева, папка N 11, "Объявление полковника Роуландсона".

"Англия помогает Деникину снаряжением, танками, аэропланами, пушками, пулеметами и будет помогать до исполнения Деникиным его цели".

Имея в виду восстание трудящихся горцев в Чечне, Дагестане и других областях, направленное против деникинцев и интервентов и руководимое большевиками, Роуландсон призывает все контрреволюционные силы покончить с этим восстанием и угрожает:

"Будет очень жалко, если придется обратить это оружие против горцев, и их аулы будут разрушены".

Это обращение полковника Роуландсона не понравилось заправилам горского правительства, так как оно не оставляло никаких иллюзий насчет "независимости".

Посылка делегации непосредственно к ген. Деникину ни к чему не привела. Деникин отказался даже разговаривать о правах горского правительства. Единственно, что представлялось еще возможным, это - протестовать в печати. И тогда был напечатан официальный протест горского "Меджилиса" против действий Деникина, а также британской миссии, направленный верховному комиссару Великобритании на Кавказе Оливеру Уодропу. В протесте были изложены все случаи нарушения прав "независимого государства³⁵ . Никаких последствий этот протест не имел.

Наконец деникинское командование предложило горскому правительству сложить свои полномочия и ликвидироваться, так как никакого обще горского правительства добровольческая армия не признает. И Союзный совет горской республики покорно подчинился; он вынес постановление: "Всем членам Совета разъехаться на неопределенное время", в Дагестане власть передать ставленнику ген. Деникина ген. Халилову, а в других областях соответствующим генералам и полковникам. Так распался союзный совет. Члены его разъехались в разные места, а "председатель совета министров" Коцев поступил на службу к Деникину в качестве поставщика лошадей для армии.

И впоследствии английская интервенция не отделяла своей судьбы от судьбы деникинской контрреволюции. Их общей задачей был разгром большевиков, реставрация "великой неделимой России". Об этом заявлял, как мы видели, полковник Роуландсон - непосредственный руководитель английской интервенции на Северном Кавказе; это же провозглашал и начальник британской миссии ген. Бриггс еще в апреле 1919 г. в Новочеркасске. На заседании Большого войскового круга, 17 апреля он говорил:

"Союзники хотят видеть сильную и единую Россию. Вы можете свои собственные дела устраивать согласно вашим взглядам и обычаям, но, по моему мнению, единая Россия - это единственная дорога, ведущая к благосостоянию всего государства"³⁶ .

Деникинская контрреволюция была разгромлена рабочим классом России, руководимым партией большевиков, героическими действиями Красной армии и восстанием широких трудящихся масс горских народов. Вместе с деникинской контрреволюцией были разбиты и выброшены за пределы Советского государства все иностранные, в том числе и английские, интервенты.

³⁵ См. "Вольный горец" N 7 за 27 октября 1919 г.

³⁶ Пятигорское отделение Крайархивбюро, д. N 9, "Копии воззваний, листовок, приказов и постановлений за 1919 г.", л. 24 - 25.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. БУРКИН:

Комментарии: