Libmonster ID: RU-16198
Автор(ы) публикации: О. Н. Кузнецова

Русско-французские отношения рубежа XIX-XX вв. - одна из ключевых проблем в международных отношениях этого времени1. Несмотря на существование богатой историографии, до сих пор не прослежено влияние российской дальневосточной политики и войны с Японией на развитие отношений между Россией и Францией и на внутренние изменения в Двойственном союзе.

Система взаимоотношений держав, складывавшаяся на Дальнем Востоке на рубеже XIX - XX вв., и уже имевшийся опыт сотрудничества с Францией и Германией давали российской дипломатии известные основания рассчитывать на возможность тройственного соглашения. Этот расчет основывался на том, что Россия, Франция и Германия имели одних и тех же соперников: Англию и Японию. Однако верным это положение было лишь отчасти.

В том, что касалось Франции, для которой Англия была "естественным противником в этих краях"2, союзные отношения могли оказаться полезными для обеих сторон. Франция была готова к активным действиям в Китае и не замедлила воспользоваться в своих целях начавшейся борьбой за его раздел. В прессе республики прозвучало мнение, что "после акций Германии и очевидных замыслов Англии для Франции настал момент, когда надо не дремать"3. Правительство направило в китайские воды несколько военных судов и попыталось навязать Китаю новый заем, который был отвергнут из-за слишком тяжелых условий. Это побудило Францию начать в январе 1898 г. переговоры с Англией о предоставлении совместного займа. При этом министр иностранных дел Г. Аното предупредил китайского посланника в Париже о том, что Франция, не имея территориальных амбиций, "не будет колебаться, чтобы воспрепятствовать всякой концессии или монополии, нарушающей ее договоры с Китаем"4. В случае предоставления каких-либо привилегий Англии, Франция потребует того же для себя.

В английской прессе раздавались призывы к вооруженному захвату китайских портов; английская эскадра в китайских водах была приведена в полную боевую готовность и получила приказ идти к побережью. В парламенте прозвучали угрозы: "если грянет война, она застанет британскую армию в прекрасном состоянии"; Англия готова "подвергнуться риску войны за жизненно важные для нее интересы в Китае"5.


Кузнецова Ольга Николаевна - старший преподаватель Московского технического университета связи и информатики.

стр. 29

Колониальные круги подталкивали французское правительство к более решительным действиям. Было предложено создать франко-китайский банк, который сосредоточил бы в своих руках все французские финансовые, торговые и промышленные операции в стране, поскольку аналогичный русский банк, по мнению ряда политиков, не удовлетворял требованиям Франции, В действительности Русско-Китайский банк принимал активное участие во всех крупных предприятиях республики в Цинской империи, а его руководители считали, что "в возможных пределах служат французским интересам"6.

Кроме опоры на банки, в целях укрепления своих позиций в Южном Китае французская дипломатия активно боролась за контроль над рядом доходных объектов. Посланнику в Пекине предоставлялись значительные суммы из специального фонда для подкупа китайских чиновников. Но поставить Южный Китай под свой контроль Франции не удалось; более того, в регионе значительно укрепились позиции Англии. Между двумя державами установилось своеобразное равновесие сил, не позволявшее изгнать противника, "не развязав европейской войны"7.

Английские предложения о разграничении сфер влияния рассматривались в Петербурге с точки зрения политических и финансовых интересов России на севере Китая, причем подчеркивалось, что переговоры не могли отразиться на взаимоотношениях России и Франции, поскольку в северной части Китая Франция не была заинтересована. Что же касается разграничения сфер влияния на юге Китая, то здесь русское вмешательство было едва ли возможно. Широковещательное предложение Лондона Петербург превращал в соглашение по конкретному региональному вопросу. Ведь, рисуя радужную картину будущего сотрудничества от берегов Босфора до тихоокеанского побережья, правительство Великобритании в то же самое время добивалось в Пекине ряда уступок: в начале января - согласия не отчуждать в пользу третьей державы территории в долине Янцзы, а через две недели - контракта о займе. Очевидная нелояльность этих шагов не внушала доверия к партнеру в переговорах о китайских делах.

В политике на Ближнем Востоке царизм предпочитал не связывать себя определенными обязательствами. Финансово-экономических интересов он там не имел, а "поделить" политическое влияние вряд ли было вообще возможно. К тому же серьезное сотрудничество с Великобританией не вписывалось во внешнеполитическую систему, основанную на союзе с Францией.

Переговоры были прерваны, а после их возобновления в конце лета 1898 г. приняли иной, более конкретный характер размежевания сфер железнодорожного строительства. К тому времени попытки Лондона в марте 1898 г. искать другие варианты подкрепления своих позиций в колониальном соперничестве ни к чему не привели. Заявление министра колоний Дж. Чемберлена послу Германии в Лондоне П. Гатцфельду о готовности Англии присоединиться к Тройственному союзу в интересах борьбы против русско-французской группировки в Китае встретило сдержанное отношение в Берлине.

Тем не менее Англия не пошла на риск войны из-за полученной Россией аренды Порт-Артура, удовлетворившись компенсацией - уступленным Цинской империей портом Вейхайвей. По оценке Ф. Ф. Мартенса, сложилась такая ситуация, когда в Печилийском заливе утвердились Германия, Англия и Россия "и столкновение совершенно неминуемо"8. Великие державы стремились не отстать друг от друга в дележе Цинской империи на сферы влияния, требуя от Китая их признания, но оспаривая их между собой. Наиболее эффективным средством установления влияния европейских держав в Китае было получение ими концессий на строительство железнодорожных линий.

По мнению военного министра А. Н. Куропаткина, политика России в отношении Китая на ближайшие годы должна была заключаться 1) в отказе от каких бы то ни было приобретений за счет Китая; 2) в недопущении укрепления вооруженных сил Китая, особенно с помощью иностранных инструкторов; 3) в развитии экономических отношений с Китаем, в первую

стр. 30

очередь с северными провинциями; 4) в предотвращении, сколь возможно, столкновений в Китае с европейскими державами, для чего следовало ограничиться сферой северного Китая и отказаться "от железнодорожных предприятий южнее великой стены и в особенности в долине Янцзы". Крайне нежелательным представлялось Куропаткину присоединение к России той или иной части Маньчжурии, что нарушило бы "вековые мирные отношения наши к этому соседу" и, кроме того, повело бы к массовому поселению китайцев в российских Амурском и Уссурийском краях9.

Признание центрального Китая сферой влияния Англии сталкивало ее с Францией, заключившей предварительные контракты на строительство железных дорог в этом регионе. В этом противостоянии Третья республика использовала франко-русское сотрудничество и под прикрытием Русско-Китайского банка противодействовала получению Англией концессии на железнодорожное строительство в этом регионе. В конце концов Англия смогла договориться с Германией о разделе сфер железнодорожного строительства. Завеса секретности, окутывавшая эти переговоры, создала довольно высокую степень неопределенности и вызвала колебания в оценках русскими военными и дипломатами дальнейшего развития событий, сопровождавшиеся ссылками на "двусмысленность" конкретных шагов англичан и немцев в отношении друг друга.

Англо-германское соглашение 3 (16) октября 1900 г. поначалу породило тревогу в российских правящих кругах, ибо оно могло оказаться первым шагом к присоединению Великобритании к центрально-европейским державам. Однако довольно скоро на основе донесений военных агентов министр иностранных дел В. Н. Ламздорф пришел к мысли, что до политического соглашения общего характера тут еще далеко10. Напротив, с заключением этого соглашения идея общего союза между Англией и Германией как раз окончательно была похоронена: удовлетворившись частным соглашением периферийного характера, они к этим переговорам могли уже больше не возвращаться. Победил мотив, связанный с общим соотношением сил: Германия не собиралась идти на союз со своим главным соперником, а Англия не пожелала оказаться в роли младшего партнера Германии, стремительно наращивавшей свою военно-экономическую мощь.

Убедившись в невозможности сохранить прежний внешнеполитический курс на Дальнем Востоке, основу которого составляло тактическое маневрирование между русско-французским блоком и Тройственным союзом в лице Германии, правящие круги Великобритании оказались перед необходимостью пересмотра политики "блестящей изоляции", правда, пока на региональном уровне. Речь шла о нейтрализации России и предотвращении какого бы то ни было германо-русского раздела Китая при молчаливом согласии Франции и бесполезных, с точки зрения реальной значимости, протестах Японии и США.

Колониальная политика держав в Китае вызвала народное движение, вылившееся в 1900 г. в большое восстание. Империалистические державы прибегли к военной интервенции с целью его подавления. Их представители направили китайскому правительству ноты, в которых требовалось подавить все антимиссионерские выступления, запретить деятельность ряда обществ, наказать чиновников тех районов, где происходят волнения, и т.д.11.

Летом 1900 г. военный агент в Лондоне Н. С. Ермолов сообщил в Генеральный штаб, что "события в Китае не производят здесь (в Лондоне. - O. K.) еще пока того волнения, которое можно было бы ожидать. Конечно, события эти принимают близко к сердцу, но в политическом, так сказать смысле, насколько я могу судить, здесь такое общее впечатление: что делать? что будет дальше? В военных, мне знакомых, сферах, повторяют только: "Как плохо, как плохо в Китае""12.

В связи с распространением восстания на новые регионы Китая европейские державы стали сосредоточивать в Китае морские и сухопутные силы. Уже в середине 1900 г. на рейдах ряда портов Китая стояли десятки иност-

стр. 31

ранных военных судов, большая часть которых были британскими. Связанный войной с бурами, но, не желая терять инициативу в китайских делах, британский кабинет решил использовать устремления японской военщины. По замыслам Англии, Япония должна была направить в Китай свои войска13. Правительства России и Германии выступили против предоставления Японии особых прав на подавление восстания. В октябре русские войска оккупировали Маньчжурию. Ламздорф, как и С. Ю. Витте, высказывался за скорейший вывод иностранных войск из Пекина, чтобы устранить влияние других держав на китайское правительство. Но ушли только русские войска.

Переговоры Китая с державами завершились 7 сентября 1901 г. подписанием унизительного для него грабительского заключительного протокола. Россия вступила в сепаратные переговоры с Китаем о Маньчжурии, требуя за вывод войск права монопольной эксплуатации края.

Подписание "заключительного протокола" обострило межимпериалистические противоречия. Англия стремилась установить тесные связи с Японией и США для борьбы с Россией и пыталась втянуть в русло антирусской политики и Германию. Германия же была не прочь обсудить вопрос о сотрудничестве с Британией, но считала, что в основе этого сотрудничества должно быть присоединение Англии к Тройственному союзу. Однако многие члены лондонского кабинета считали, что Германия не только не может быть союзником Англии, а наоборот, становится ее основным соперником14.

Когда в 1900 г., используя международную интервенцию в Китае, Россия ввела войска в Маньчжурию, официально это было "временное занятие", и русское правительство обязалось вывести их из Маньчжурии в три этапа. Оно действительно эвакуировало войска из южной Маньчжурии; но когда речь зашла о центральной части, начало искать всевозможные основания, чтобы не выводить свои войска без принятия Китаем на себя определенных обязательств, что и послужило одной из причин будущей русско-японской войны.

Боксерское восстание поставило перед Россией сложную задачу. Французский посол отмечал: "Русская пресса радуется беспорядкам в Китае. Они полагают, что анархия нанесет ущерб интересам других держав и она благоприятна для России. Поскольку Россия граничит с Китаем, она сможет оккупировать китайскую территорию и тогда, под прикрытием своих войск, она сможет развивать эти районы, когда Сибирский железнодорожный путь будет завершен. Из всех христианских наций Россия имеет наилучшие шансы на установление добрососедских отношений с азиатами, из-за ее мягкости с этими народами, с которыми остальные цивилизованные нации обращаются без особых церемоний". По сообщениям французского военного атташе полковника Л. Э. Мулена, русская оккупация Маньчжурии была необходима и для защиты местного населения от банд хунхузов15.

Российское правительство некоторое время питало необоснованную надежду договориться с Японией, рассчитывая уступками в Корее нейтрализовать ее сопротивление своим планам в Маньчжурии. Царских министров ввела в заблуждение миссия маркиза X. Ито, которая в действительности сыграла роль прикрытия готовившегося союза Японии с Англией. В Петербурге недооценили возможности отхода Англии от традиционной политики неучастия в блоках и не разглядели двойной игры Токио.

Не совсем удачные англо-германские переговоры происходили одновременно с переговорами с Японией. В момент, когда совместными усилиями противников России было сорвано русско-китайское соглашение, 9 марта 1901 г. японский министр иностранных дел Като поручил посланнику в Лондоне Хаяси запросить британского министра иностранных дел Г. Ленсдауна, "в какой мере может Япония рассчитывать на помощь Великобритании в случае если Япония найдет необходимым оказать противодействие России"16. 7 декабря совет генро17 принял решение подписать союзный договор с Англией. 19 декабря и английский кабинет принял постановление о союзе с Японией. Подписание соглашения 30 января 1902 г. упрочило пози-

стр. 32

ции Великобритании в азиатско-тихоокеанском регионе, не допустив превращения бассейна Янцзы - в "германскую Индию", а Маньчжурии - в "российскую Бухару".

Опубликованный трактат явился для всех неожиданностью. Правда, тождественное отношение Англии и Японии ко всем вопросам, касавшимся Китая и дальневосточных дел, уже не раз проявлялось во время пекинских переговоров. Как отмечалось, в Англии "все органы печати более или менее открыто высказывают мнение, что "другая держава", против которой соединились Англия и Япония - Россия"18; как консервативная, так и либеральная английская пресса одинаково приветствовали заключение соглашения.

Российский военный агент в Лондоне в то же время указывал на неподготовленность вооруженных сил Британской империи к войне современного характера: "Упорядочение и приведение в стройность английской военной системы после войны (на что так рассчитывают английские джинго и империалисты) есть мечта почти несбыточная или по крайней мере такая, которая потребует долгих и долгих годов". По его оценке, "военная система Англии - это импровизация, которая не имеет ни устойчивости, ни силы". Для представителя державы, обладавшей крупнейшей по численности сухопутной армией, похоже, оставалось загадкой, как огромная империя, "где никогда не заходит солнце", смогла наскрести к 1 января 1902 г. для отправки в Африку лишь около 240 тыс. человек регулярных войск19.

Французское правительство было обеспокоено тем, что Россия ввязывалась в дальневосточные дела, так как чем больше русских войск направлялось на Дальний Восток, тем более русское правительство ослабляло свои позиции в Европе и усложняло функционирование франко-русского союза в случае франко-германского войны. Возможно, именно поэтому с середины 1902 г. французское правительство пыталось начать разговор с Великобританией. В то же самое время русское правительство отказалось эвакуировать Маньчжурию, а это могло привести к конфликту на Дальнем Востоке. Французскому правительству надо было сочетать политику примирения с Великобританией с политикой поддержки России.

Между тем союз Японии с Великобританией был направлен против России. Таковы были основные трудности, с которыми сталкивалась политика Т. Делькассе и которые начались с момента, когда Япония заключила союз с Великобританией. "На договор 30 января господин Делькассе смотрит очень недоверчиво, - доносил из Парижа посол князь Л. П. Урусов. - Он не скрывает, что преследуемая в нем цель и возможные его последствия представляются ему весьма неясными и потому возбуждают в нем довольно тревожное чувство". "По его мнению, лучший ответ на смелый план английской дипломатии есть ускорение работ на Ташкентской железной дороге. Эта мера, не могущая возбудить ни в ком удивления, лучше всего наведет англичан на размышления и укротит запальчивый их тон". По сообщению русского представителя, на французское общественное мнение англо-японский договор произвел тяжелое впечатление. По словам Урусова, во Франции новый союз рассматривался как прямая угроза России и Франции. "Здешние пессимистические отзывы крайне преувеличенны, и было бы трудно предсказать, какие выгоды извлечет Англия из своего нового союза. Ныне можно признать, что она добилась лишь одного успешного результата: создала препятствие сближению Японии с Россией". Урусов считал, что положение в Маньчжурии и Северном Китае "зависит не от каких бы то ни было держав, а определено историческими и географическими условиями, которых, в конце концов, не могут не признать как англичане, так и их случайные союзники японцы". Русское правительство, недовольное этим союзом, предложило правительству Франции, со ссылкой на франко-русский союз, выступить с общей декларацией по поводу маньчжурского вопроса. У Петербурга была идея декларации трех держав - России, Франции и Германии. Делькассе не захотел отклонить эту идею, но предложил сформулировать декларацию в самом широком смысле, дополнив упоминанием, что в случае "новых беспорядков в

стр. 33

Китае" - теоретически Маньчжурия являлась частью Китая - два союзных правительства, Франции и России, "оставляют за собой право на выбор средств для защиты своих интересов"; это не связывало Францию формальным обязательством. По словам Делькассе, "союз Франции с Россией представляет все, какие только можно желать, благоприятные условия: согласие обоюдных интересов и соответствие взаимных чувств. Поэтому истекшие со времени его подписания годы скрепили его и расширили его значение. Он служил вначале обеспечением общей безопасности, ныне он сделался гарантией нашей политической свободы в мире, в будущем он явится уравновешивающей и удерживающей силой, которая оградит от нарушения наших общих интересов"20. П. Ренувен, цитируя слова министра, делал однако следующий вывод: совместной декларацией французское правительство не пожелало расширить принятые на себя союзнические обязательства на случай войны между Россией и Японией21.

Позиция, занятая французским правительством, позволяла ему не обострить отношения с Великобританией, выступавшей на стороне Японии. Русский посол доносил из Парижа, что "обнародованная франко-русская декларация 3/16 марта произвела во французской публике глубокое впечатление и, можно сказать, в общем благоприятное". Главными причинами тому были "сознание большего скрепления союза с Россией", а также "сильно развившееся за последние годы недоброжелательство к Англии... В последующие дни, однако, некоторые газеты начали выражать сомнения в том, соответствует ли декларация в равной степени нуждам каждой из подписавших ее держав и не кроется ли в ней для Франции опасность быть завлеченной в грозные осложнения из-за исключительно русских выгод. Обнаруживая такие опасения, газеты, надо заметить, не высказывали неудовольствия или недоверия к русскому правительству; они ограничивались изъявлением сомнения относительно предусмотрительности и политического умения французского кабинета". При этом по поводу декларации печать прямо высказывала соображения против "расширения условий франко-русского соглашения на Дальний Восток. Заключенное первоначально в видах восстановления политического равновесия исключительно в Европе, оно ныне применяется и к другим частям света". Газеты "ставят вопрос: насколько могут согласовываться и сливаться повсюду интересы Франции и России и достаточно были ли обсуждены и взвешены все последствия означенного расширения союза". В заключение обзора французской прессы Урусов не без горечи отмечал, что "ни одна из здешних газет не отдает себе отчета в том, что французские интересы в Китае связаны с нашими и что наша поддержка, при известном стечении обстоятельств, будет более полезна Франции, чем французская помощь нам. Из всех французских органов печати только умеренно либеральные относятся к данному вопросу более всех остальных трезво и беспристрастно"22.

В целом же Франция, заинтересованная в русской поддержке в Европе, не была склонна поощрять дальневосточные увлечения Николая II и была готова поддерживать его исключительно морально и материально23.

Русский военный агент в Париже полковник В. П. Лазарев в одном из донесений начала 1902 г. обращал внимание на беспрецедентные военные приготовления Парижа против Лондона: "Во французском Главном штабе почти закончен проект десанта в пределы Великобритании. План десанта основан на идее внезапности, дабы лишить англичан возможности сосредоточить сильную эскадру в Ла-Манше. Для десанта предназначено два корпуса численностью в 90 тыс., снабженных лишь крайне необходимыми вспомогательными средствами. Всю операцию имеется в виду закончить в 48 часов... исходными пунктами избраны Дюнкерк и Булонь... Пункт высадки намечен на южном побережье Англии... К этой стране враждебные чувства французов несравненно более развиты, чем даже к Германии, которая еще не так давно захватила после победоносной войны две лучшие провинции Франции"24. Проекты вторжения на Британские острова должны были продемон-

стр. 34

стрировать Петербургу хотя бы косвенную поддержку в условиях англо-японского сближения и заигрывания Берлина с Лондоном.

Немецкой прессой русско-французская декларация была принята весьма сочувственно - как новая существенная гарантия принципа "открытых дверей" в Китае и Корее. Правда, видели в ней и расширение сферы действия русско-французского союза на Дальний Восток; высказывалось опасение, что кроме опубликованных положений, существуют еще и другие, секретные, еще более связывающие Россию с французской политикой в Европе25. Настороженность немецкой прессы вполне понятна. Ведь некоторый тактический выигрыш, полученный Берлином в Китае, никак не мог компенсировать стратегический просчет, допущенный творцами ее дальневосточной политики.

В предгрозовой обстановке конца 1903 г. в российских правящих сферах не раз вставал вопрос о позиции Англии в русско-японском споре. Посол в Лондоне сообщал, что "Англия опасается быть втянутой в войну на Крайнем Востоке и желает длительного мира в Азии"26, но это не могло развеять опасения русского правительства. В беседе с русским дипломатом король Эдуард VII выразил сожаление по поводу недоразумений в англо-русских отношениях и добавил, что "он искренне желает настоящего дружественного сближения со своим августейшим племянником". По его словам, почвой для него могли бы стать азиатские дела27.

Между тем английское и американское правительства просили Делькассе убедить Николая II отказаться от захвата Маньчжурии. П. Камбон в декабре 1903 г. писал своему министру из Лондона. "Ленсдаун обратился ко мне за тем, чтобы я попросил ваше превосходительство оказать в Петербурге воздействие в пользу мира, в то время как он сам будет действовать в том же направлении в Токио. Время прошло, сказал Ленсдаун, и над нами нависли события, которые могут стать очень серьезными". В том, что подействовать можно через Францию, был убежден и президент США Т. Рузвельт: "поднять свой голос", говорил он, должна та сторона, "бескорыстие которой вызовет меньшее сомнение в Петербурге, то есть Франция"28.

Однако Делькассе понимал, что попытка воздействовать на царя привела бы к ухудшению франко-русских отношений и даже к расколу союза, и ограничился лишь тем, что дал ряд инструкций своему представителю в Токио и провел несколько бесед с японским послом в Париже Мотоно, о чем и проинформировал Петербург. В ответ император выразил признательность за очередное проявление дружбы и просил предостеречь Японию от крайностей29. Позже глава французского министерства иностранных дел сожалел о пассивности своего правительства в предвоенный период.

Всеми возможными способами Франция стремилась не допустить перерастания русско-японских и русско-английских противоречий в военный конфликт. Но в ночь на 27 января японский флот атаковал русскую эскадру в Порт-Артуре. В тот же день сотрудник французского МИД М. Палеолог в своем дневнике сделал примечательную запись. Он отметил, что "война неизбежна". По его мнению, это обстоятельство явилось "ударом для Делькассе, тем более тяжелым, что накануне в совете министров под нажимом своих обеспокоенных коллег он решительно заявил: "Я вам ручаюсь, что мир сохранится""30.

Первые неудачи русской армии вызвали разочарование на парижском финансовом рынке. Бои в Маньчжурии едва начинались, А. И. Нелидов уже сообщал Ламздорфу, что необходимо субсидировать французские газеты, чтобы побудить их успокоить общественное мнение. В начале февраля 1904 г. русская казна выделила 200 тыс. франков для субсидирования французских газет и влиятельных журналистов31.

Царское правительство, хотя и сознавало недостаточность своих военных приготовлений на далекой окраине, недооценивало опасность возможного конфликта. Приступая к переговорам, оно не было готово ни расстаться со своими замыслами об установлении монопольного положения в Маньч-

стр. 35

журии, ни предоставить Японии свободу рук в Корее и шло на уступки под давлением обстоятельств, но, будучи разобщено и отягощено "безответственными влияниями", проявляло непоследовательность и отсутствие гибкости. Колеблющаяся линия правительства затрудняла деятельность дипломатии, к тому же по воле царя раздвоенной и в силу этих обстоятельств медлительной и малоэффективной.

Война выдвинула перед царским внешнеполитическим ведомством задачу ее дипломатического обеспечения. Наилучшим для России вариантом могло, по-видимому, стать возрождение тройственной комбинации 1895 года. Некоторые предпосылки к этому как будто имелись. Речь идет о русско-французской декларации 1902 г. и благожелательных заверениях, полученных незадолго до войны от кайзера Вильгельма. Тем не менее, от попыток создать антияпонскую коалицию пришлось почти сразу отказаться: Франция в этот момент завершала урегулирование отношений с Англией.

Между тем наместник на Дальнем Востоке Е. И. Алексеев официально заявлял правительству о тщетности уступок, которые, по его мнению, могли бы только поощрить японцев к увеличению их требований. Они не удовлетворятся только Кореей и будут требовать Маньчжурию, в любом случае удовлетворять японские требования бесполезно. Непримиримость японцев - результат английской интриги. Лучшим путем к успокоению на Дальнем Востоке будет угроза афганским границам.

Однако в действительности в случае возникновения англо-французского конфликта вследствие войны между Россией и Японией вся тяжесть войны против Англии легла бы на одну Францию. Единственным районом, где Россия могла бы эффективно угрожать Британской империи, была русско-индийская граница. Но до окончания строительства железной дороги Оренбург-Ташкент численность сконцентрированных там войск не могла быть более 75 - 80 тыс., тогда как все ресурсы были направлены на Сибирскую железную дорогу; центрально-азиатская дорога в лучшем случае могла быть окончена в 1905 году.

Англия еще оставалась врагом Франции, в то время как Россия уже перестала уравновешивать германскую угрозу. Делькассе считал, что единственным путем избегнуть затруднительного положения является установление дружеских отношений с Англией. В свою очередь английские государственные деятели беспокоились, как бы их союз с Японией, направленный на укрепление морских позиций в Китае и на Тихом океане, не привел к войне, которая могла бы быть более тяжелой, чем южноафриканская. Рост же морской опасности со стороны Германии, принимавшей угрожающие размеры, отодвигал противоречия с Францией на задний план. "Сердечное согласие" должно было устранить все опасности франко-английского конфликта, и оно было достигнуто в 1904 году32.

С началом войны на Дальнем Востоке Германия заняла двусмысленную позицию. Обещая русскому правительству не создавать осложнений на западной границе, она в то же время проявляла заинтересованность в отвлечении сил России на восток. Одновременно Токио получил из Берлина заверения в том, что Германия сумеет нейтрализовать возможные попытки Франции прийти на помощь союзнице. По оценке Ламздорфа, "вообще нейтралитет Германии вернее всего назвать не "дружественным", а "беспристрастным""33. Выступление какой-либо державы на стороне России обязывало Англию, по договору 1902 г., встать на сторону Японии. Т. Рузвельт предупредил как Францию, так и Германию о том, что в случае их присоединения к России США поддержат микадо.

Действия французских правящих кругов в начале войны иначе как паническими назвать нельзя. С одной стороны, ожидаемое со дня на день соглашение с Великобританией делало невозможной активную поддержку России. С другой - не окажи Франция помощь России, это привело бы к охлаждению отношений между союзниками. В данный период для Франции важнее было договориться с Великобританией и получить ее поддержку сво-

стр. 36

ей колониальной политики, направленной на захват Марокко. Поэтому было решено провозгласить строгий нейтралитет, предоставив России и Японии помериться силами. Более того, некоторые действия Франции приобрели антироссийский характер. 10 сентября 1904 г. в Сайгоне был задержан русский крейсер "Диана", экипаж которого французы отказались отпустить, ссылаясь на невозможность отступить от нейтралитета. 19 сентября Ламздорф писал в Париж Нелидову: "Отказ дружественной нам Франции отпустить на родину команду крейсера "Диана", несомненно, имеет решающее влияние на образ действий других держав в аналогичных случаях. Это обстоятельство производит впечатление крайне невыгодное для Франции, которую обвиняют в чрезмерном страхе перед Японией". Ламздорф упомянул Японию, но было понятно, что Франция боится отнюдь не ее, а стоящей за ней Англии. Французское правительство отказалось даже протестовать против занятия японцами дома русской миссии в Инкоу. К тому же России было отказано во всякой помощи при покупке военных судов34.

В декабре 1903 г., когда лондонский кабинет напряженно взвешивал возможные шансы победы России или Японии, соглашение с Францией связывалось с вопросом об ее позиции в войне. Накануне войны в Лондоне были уверены, что англо-японский союз служит гарантией против вступления в войну Франции на стороне России, ибо это неминуемо привело бы к вооруженному столкновению с Англией. Основной вопрос, который занимал британский кабинет в этой связи, сводился не к тому, придется ли воевать Англии в случае присоединения Франции к России, а к тому, не придется ли Англии вступить в войну для предупреждения разгрома Японии и как и при этом поступит Франция. В последние дни перед войной Камбон отмечал, что в Лондоне не знают точно обязательств Франции "и спрашивают себя: обязаны ли будут французы присоединиться к России в случае вмешательства Великобритании". Точно так же понимал этот вопрос и А. К. Бенкендорф. В английских правящих кругах было распространено убеждение, что Россия одержит верх. Именно такую перспективу учитывал и такого исхода войны боялся британский кабинет35.

Вопрос этот имел первенствующее практическое значение: в зависимости от оценки ожидаемого исхода войны строило свое поведение английское правительство в момент ее начала. Он дебатировался в течение всего декабря 1903 года. Ленсдаун полагал, что, возможно, придется спасать японцев; он был далек от мысли воевать на стороне Японии и, стараясь предотвратить войну, предлагал, в частности, выступить в качестве посредника. Сначала кабинет склонялся к такой точке зрения. На заседании кабинета Ленсдаун, отстаивая идею посредничества, указывал, что "война между Россией и Японией может втянуть" и Англию36.

В те же дни он прямо заявил Камбону, что Англия пойдет на войну в случае поражения Японии. "Наш договор с Японией не обязывает нас вмешиваться, если Япония воюет только с одной державой... Но я боюсь общественного мнения. Если бы конфликт разразился и, если бы Япония проиграла, я не знаю, куда бы нас это завело". Эти слова выглядели как своего рода ультиматум Франции и России. Францию предостерегали от втягивания в конфликт на Дальнем Востоке, а России давали понять, что она может иметь дело не только с Японией, но и с Англией. На деле английское правительство отнюдь не хотело втягиваться в войну. По словам Камбона, "такая перспектива рассматривалась Сити с истинным страхом"37. Своим заявлением Ленсдаун пытался побудить французских дипломатов воздействовать на своего союзника. Он просил Делькассе повлиять на Петербург, обещая, со своей стороны, воздействие на Токио. В те же дни Ленсдаун единственный раз за все время конфликта посоветовал японскому правительству пойти на определенные уступки. Это было время, когда для британского кабинета приобретал значение вопрос о позиции Франции, а французское правительство, в свою очередь, почувствовало себя сидящим между двух стульев. Это на время завело в тупик англо-французские переговоры в декабре 1903 года.

стр. 37

Но в конце декабря лондонский кабинет пришел к заключению, что Англии не придется спасать Японию от полного разгрома, и опасения неизбежного столкновения с Францией, хотя бы дипломатического, потеряли свою актуальность. Из бесед с японским послом в Лондоне Ленсдаун понял, что Япония уверена в победе и рассчитывает только на благожелательный нейтралитет Англии38. Ленсдаун, как и глава кабинета Л. Бальфур, по-прежнему исключал победу Японии. По их мнению, поражение последней привело бы к занятию русскими Кореи. Такой исход войны вполне устраивал лондонский кабинет. По оценке Р. Пинона, "Англия заняла нейтралитет и стала ждать нового Сан-Стефано"39.

Поскольку английское правительство в начале войны временно потеряло заинтересованность в примирении с Россией, то англо-французское соглашение рассматривалось весной 1904 г. кабинетом Бальфура как средство возможного ослабления франко-русского союза. Однако по мере роста напряженности в англо-германских отношениях и поражений русской армии на полях Маньчжурии английские правящие круги начали менять свои взгляды на состоявшееся соглашение. Особенно ярко это проявилось в дни марокканского кризиса 1905 года. Тогда перед английским правительством встала задача укрепления англо-французского блока. Сотрудничество с Францией, рассматриваемое поначалу как средство возможного ослабления франко-русского союза, в ходе марокканского кризиса превратилось в способ сближения с Россией.

Еще в середине апреля 1904 г. Ленсдаун в официальных беседах с Бенкендорфом и Камбоном высказывал пожелания, чтобы примирение с Францией привело к примирению с ее союзницей. Но по записям этих бесед видно, что тогда это было простое изъявление вежливости. Английский министр говорил о стремлении своего правительства "избегать недоразумений", но еще больше он говорил о трудностях на этом пути и тут же предупреждал, что Англия не пропустит суда Черноморского флота через проливы40. Тем не менее в английских правительственных сферах в момент опубликования договора с Францией обозначился поворот в сторону Петербурга.

Французское правительство, подписывая соглашение с Англией, не исключало возможности создания в будущем Тройственного согласия вместе с Россией и Англией. Однако следует учесть, что в апреле 1904 г. эти действия Франции не могли не расцениваться в Петербурге как акт нелояльности. Николай II официально выразил одобрение, но, по мнению французского посла в Петербурге М. Бомпара, испытывал недовольство41.

В конце апреля он доносил в Париж, что, по его мнению, российская дипломатия после заключения англо-французского соглашения оказалась перед дилеммой: или пойти по стопам союзницы, в свою очередь, сближаясь с Англией, или же начать сближение с Германией. Официальная дипломатия склоняется в пользу Лондона; многие министры, поначалу недоверчивые, пришли к этой точке зрения не без усилий со стороны посла, пресса в своем большинстве расположена в пользу Англии, меньшинство склоняется в пользу Германии. Посол подчеркивал, что прогерманские настроения сильны как в администрации, так и при дворе. По сведениям французского дипломата, результатом создавшейся неопределенности мог стать союз Петербурга с Берлином и ослабление франко-русского союза42. Примечателен комментарий А. Ф. Остальцевой: в телеграммах послам в Лондоне и Париже содержалось официальное заверение, что опубликованная конвенция не воспринимается царским правительством как акт, противоречащий франко-русскому союзу. По словам Бенкендорфа, это произвело "наилучшее впечатление в Лондоне"43.

Ламздорф, как и послы в Париже и Лондоне, подходил к оценке англофранцузского договора с точки зрения основной дипломатической задачи, сформулированной в начале войны с Японией. Они надеялись, что французские дипломаты при новых отношениях с Англией смогут оказать свое воздействие на Лондон и помогут предотвратить повторение Берлинского кон-

стр. 38

гресса, когда военные успехи русских были обесценены поражением дипломатическим. Возможное присоединение России к хедивскому декрету, служившему приложением к англо-французскому соглашению, было расценено французскими дипломатами как новое усиление франко-русского союза44.

Нелидову было поручено осторожно прозондировать почву, возможно ли посредничество Делькассе в деле заключения англо-русского соглашения. Первым шагом к нему и явилось согласие России на издание хедивского декрета. С соответствующей просьбой Делькассе обратился к Нелидову, предложив сделать это до формального обращения английского правительства. По словам французского министра, тем самым можно будет продемонстрировать нерушимость франко-русской дружбы, единство взглядов и наличие тесных контактов между союзниками. Телеграммой от 10 (23) апреля 1904 г., адресованной Нелидову, Ламздорф выразил готовность русского правительства одобрить издание декрета хедива относительно Кассы Долга. Со своей стороны, английское правительство должно было выказать свое желание устранить недоразумения с Россией, прежде всего в вопросе о Тибете, и дать заверения в том, что Великобритания не стремится к захватам в этой стране45.

Впрочем, начавшиеся переговоры натолкнулись на некоторые трудности. 14(27) апреля 1904 г. британский поверенный в делах в Петербурге вручил Министерству иностранных дел официальную просьбу о согласии на издание хедивского декрета. Но 29 апреля (11 мая) Ленсдаун передал Бенкендорфу меморандум, заканчивавшийся словами: "Однако английское правительство самым категорическим образом заявляет, что поскольку ни одна иностранная держава не пытается вмешаться в дела Тибета, постольку Англия не аннексирует его, не установит над ним протектората в какой-либо форме и никоим образом не будет стараться контролировать его внутреннее управление". При этом Ленсдаун указал, что оговорка, предшествовавшая заключительному параграфу меморандума, относится лишь к настоящему положению. По прошествии "разумного срока" английская экспедиция продолжит свое движение на Лхасу. Ленсдаун не пожелал разъяснить, что он разумеет под "разумным сроком". Наконец, он высказал пожелание, чтобы формулировка русского согласия на издание декрета хедива находилась в соответствии с первой статьей англо-французской декларации относительно Египта и Марокко. Поэтому в текст русского документа должны быть включены не только слова: "оно (русское правительство) присоединяется к проекту хедивского декрета" и т.д., но и предшествовавшие, то есть "...заявляет, что оно не будет стеснять действия Англии" и т.д. На замечание Бенкендорфа о том, что ведь до сих пор речь шла лишь о простом ответе русского правительства на английское обращение, Ленсдаун заявил: согласие русского правительства "имело бы ограниченную ценность, если бы оно сохранило за собой право когда-либо потребовать эвакуации или установления срока эвакуации Египта"46.

В июле 1904 г. Бомпар не без тревоги сообщил в Париж, что отношения между Петербургом и Берлином день ото дня становятся все более доверительными. По его сведениям, германское правительство переносило свои козни против франко-русского союза на новую почву. Германофильские органы российской прессы перепечатывают статьи из итальянской "Perseveranza", которые произвели сильное впечатление и могут быть использованы против Франции. В частности в корреспонденции из Петербурга утверждалось, что стремление английского короля содействовать сближению с Россией охладилось в течение его поездки в Киль, что "сердечное согласие" установило некое подобие моральной солидарности между Англией и Францией; что в публике возникает вопрос: неужели Франция оставила Россию, чтобы договориться со своим непримиримым оппонентом47. Англия якобы осознала, что ее главным соперником является Германия, не в момент решения германского правительства строить флот, а в разгар событий, связанных с русско-японской войной.

стр. 39

Поражения русской армии и флота, а также внутриполитические события приковали всеобщее внимание к положению в России. Нелидов из Парижа сообщал, что при известиях о "кровавом воскресенье" 9 (22) января "во всех слоях буржуазии поднялась настоящая паника". По словам Бомпара, "правительство доказало не только свою жестокость, но и слепоту"48.

Начало революционных событий в России совпало по времени с правительственным кризисом во Франции. На смену ушедшему в отставку кабинету А. Комба был сформирован новый кабинет под председательством Ш. Рувье. Однако портфель министра иностранных дел сохранил Т. Делькассе. При выступлении с правительственной программой в парламенте министру пришлось отражать атаки членов социалистической фракции. Нелидов добивался мер для прекращения доступа во Францию враждебной России информации. Он просил об этом министра, указывая, что из Петербурга и Варшавы в Париж поступают сведения, подрывающие престиж России в глазах французов49.

По словам В. Н. Коковцова, события 9 января крайне негативно повлияли на ход его переговоров с французскими банкирами об очередном займе. Из беседы с главой "русского синдиката" банков Э. Нецлином стало очевидно, что "в широких кругах политических деятелей Франции сомневаются, удастся ли русскому правительству овладеть положением и не будет ли оно вынуждено... уступить общественному движению... встав на путь конституционного образа правления"50.

Несмотря на следовавшие одно за другим поражения в Маньчжурии, в российских правящих кругах не теряли надежды на благоприятный исход войны.

Для Франции, по мнению министра иностранных дел, в данных обстоятельствах было необходимо: 1) любой ценой сохранить союз с Россией, который утратит свое значение, если Россия погибнет в результате внутренней катастрофы; 2) равно необходимо сохранить 12 млрд. франков, вложенных в русские фонды и промышленность; 3) учитывать, что эскадра Рожественского еще находится на Мадагаскаре, и дальнейшее ее пребывание во французских колониальных водах может осложнить франко-японские отношения; 4) учитывать также, что если революционный кризис парализует российскую мощь, то Германия не преминет воспользоваться этим обстоятельством, дабы оспорить права Франции в Марокко51.

После поражения под Мукденом активизировалась кампания за прекращение войны. За ее продолжение до победного конца высказывались лишь "Московские ведомости" и "Новое время", но и они выражали недовольство правительством. Виднейшие сановники убеждали Николая II согласиться на подписание мира с Японией. Витте писал Куропаткину: "Основная причина нашего ужасного положения - это война... Ведь эта война беспричинная и бесцельная". Вначале была вспышка "во многом искусственная" патриотизма. А теперь осознали, что это "похоже на государственную авантюру... Прежде министров ненавидели, а теперь презирают"52.

Министерство финансов остро почувствовало исход мукденских боев, когда французские банкиры, прибывшие в Петербург подписать соглашение о займе, уехали, даже не предупредив министра53, хотя Николай II верил, что "противник вместе со своими союзниками заплатит нам все, что мы издержали"54.

Стало очевидно, что момент для предложения посреднических услуг созрел. Все же осторожности ради Делькассе, прежде чем отправлять личное послание царю, решил прощупать почву и просил Бомпара выяснить реакцию на Мукденское поражение. Ответ посла был неутешительным. По его словам, многие из тех, кто желал ранее мира, теперь выступают за продолжение войны. Бомпар предлагал министру повременить с предложением мирных услуг. В то же время Нелидов в разговоре с Делькассе сказал, что он "будет писать Ламздорфу, чтобы убедить министра прибегнуть к услугам" французского министра55.

стр. 40

В английской и французской прессе началась кампания за финансовый бойкот русского правительства. В марте 1905 г. она достигла своего апогея. "Times" упорно развивал тезис о его неплатежеспособности. Министр финансов Коковцов был вынужден обратиться в редакцию с предложением проверить золотые запасы Госбанка. Два корреспондента западных изданий воспользовались предложением министра. "Нет оснований предполагать, что Россия будет вынуждена в скором времени заключить мир вследствие недостатка в денежных средствах", - писал один из них56.

Сразу после Мукдена Коковцов доложил царю, что с "чисто финансовой точки зрения продолжение войны становится для нас все более и более затруднительным". Его записку обсуждало особое совещание министров под председательством вел. кн. Николая Николаевича. Однако сам Николай II и военные верхи еще не считали войну проигранной. Куропаткин, уже смещенный с поста главнокомандующего, писал Витте: "На суше мы только входим в силу... Неожиданная война с Японией составляет несчастье России, но невовремя оконченная война прибавит к несчастью позор". По наблюдению английского дипломата, "в настоящий момент Россия закусила удила и не хочет говорить о мире. Весь интерес сосредоточен на адмирале Рожественском. Все зависит от него: реформы, мир и жизнь императора"57.

После неудачи с займом Ламздорф направил Нелидову секретную телеграмму, смысл которой сводился к тому, что "России необходим мир больше, чем когда-либо". Единственно, что, по его словам, удерживало Россию от выступления с предложением мира, были опасения, что японцы могли выставить неприемлемые требования. Послу предписывалось начать зондаж, но держать его в тайне от Японии. Нелидов начал действовать. 23 марта после продолжительной беседы с русским послом Делькассе принял японского посланника и предложил ему свои услуги мирного посредничества. Он предупредил, что передаст подобное предложение российским представителям только в том случае, если Япония не предъявит требований, несовместимых с престижем России. Таким образом, министр приглашал японского дипломата изложить японские условия мира. В ответ услышал, что ему необходимо подумать58.

30 марта японский посланник Мотоно сообщил, что его правительство ценит посредничество французского министра, но в свою очередь спрашивает, действительно ли Россия желает мира? Делькассе вновь повторил, что огласит мирные предложения России только в том случае, если Япония не предъявит невыполнимых требований, и уточнил, что невыполнимые требования это - контрибуция и территориальные уступки. Японец обещал передать своему правительству слова французского министра, но от себя добавил, что если Япония сможет согласиться со вторым условием, то, будучи истощенной войной, она, скорей всего будет настаивать на возмещении убытков59. Параллельно был начат зондаж в Вашингтоне. Однако, по мнению Нелидова, не в российских выгодах было допускать на Дальнем Востоке такого опасного посредника, как Америка. Ламздорф согласился с его мнением и просил его продолжать зондаж в Париже, рассчитывая "на ловкую помощь Делькассе"60. Но 16 апреля из Парижа пришла неутешительная весть: Япония не согласилась выставить предварительные условия до начала мирных переговоров. Нелидов писал, что если будет решено начать переговоры немедленно, то "можно попросить Делькассе о содействии, поскольку он по-прежнему к нашим услугам". Тот в свою очередь пообещал, что если Россия даст твердое согласие начать переговоры, то он сможет просить Ленсдауна оказать давление на японцев, чтобы те отказались от территориальных претензий61. (Уже весной 1905 г. Япония требовала передачи острова Сахалин.) Вскоре всякие разговоры о мире между Делькассе и Мотоно были прекращены: Япония избрала в качестве посредника президента США Рузвельта.

Международная ситуация для французского правительства обострялась с каждым днем. Япония все настойчивее протестовала против французского "нейтралитета". Некоторые японские газеты указывали, что помощь, оказы-

стр. 41

ваемая России со стороны Франции, такова, что для Англии настал момент выполнить свои союзнические обязательства перед Японией. Об этом официально напомнил Ленсдауну японский посланник Хаяси62.

К концу русско-японской войны практически все великие державы выступали за ее скорейшее завершение. Мотивы действий каждой из них были разные, но все опасались, что продолжение войны нарушит равновесие на континенте.

Исход боев под Мукденом обсуждался лондонской прессой и Форин оффис в различных аспектах. Внимание прессы привлекали четыре основные темы: внутреннее положение в России, будущее англо-русских отношений, дальнейшая судьба англо-японского союза и перспективы мира63. Требования Лондона к российскому правительству в первые дни после мукденской катастрофы сформулировал "Standard". В редакционной статье 18 марта отмечалось, что надежды на победу России похоронены. "Поражение России имеет огромное значение для ее взаимоотношений с азиатскими народами. Они увидели, что русская армия сильна только перед лицом неорганизованных народов. Россия как страна не потерпела поражения. Она будет сильнее, чем когда-либо была прежде, если встанет на путь свободы во внутренней жизни и на путь мирной внешней политики". Газета хотела, чтобы царское правительство провело реформы и заключило мир. Это требование стало лейтмотивом всей английской прессы и оставалось им вплоть до окончания войны.

На внутреннее состояние страны указывал в беседе с Бенкендорфом банкир Ротшильд. По его словам, в марте главной причиной отказа в займе являлся страх перед революцией в России. В начале марта английское посольство в Петербурге предупреждало об "опасности революции, идущей из России"; дипломаты передавали слухи о советах германского императора царю заключить мир ввиду "опасности революции"64.

Насколько ощущалась в Англии связь войны и революции, видно из того, что в течение нескольких последующих лет английское правительство исходило в своих расчетах из убеждения, что "война бросит Россию в руки революционеров"65. Перспективы мира и перспективы развития революции взвешивались в Лондоне как взаимно обусловливающие друг друга. По мере нарастания революционного брожения мир стал рассматриваться как средство предупреждения революции.

Другой причиной, побудившей английские и французские правящие круги желать окончания войны, было ясно выраженное во время марокканского кризиса убеждение, что от ослабления России выиграет только Германия. Французский посол в Лондоне Камбон, доказывая Бенкендорфу взаимосвязь действий германского правительства с ослаблением России, говорил: "Вот результаты вашей несчастной войны. В Европе она выгодна только Германии. Вот почему в Лондоне так желают мира и внутренней реорганизации России". По мнению Палеолога, в России вновь "настали времена Бориса Годунова и Пугачева"66.

Российское посольство в Лондоне сообщало, что после Мукдена прославление японских побед и ратование за англо-японский союз уже не сопровождалось русофобией, как это было раньше. "После Мукденской битвы, - доносило германское посольство, - которая уже обеспечила победу Японии, выступает желание соглашения с Россией, которое и раньше проявлялось, но должно было отступать на задний план"67. "Standard" в статье, посвященной визиту короля Эдуарда в Париж, утверждал, что идет дипломатическая подготовка четверного союза Англии, Франции, России и Японии. В мае 1905 г. лондонский корреспондент французской газеты "Petit Parisien" поинтересовался у ряда влиятельных либералов их мнением по вопросу: желательно или нежелательно сближение между Англией и Россией после войны? В большинстве они высказались в пользу такой коалиции68.

После цусимской катастрофы в окружении Николая II проявились панические настроения. Правительство начало обсуждать вопрос о прекраще-

стр. 42

нии войны. На совещании под председательством царя все его участники, за исключением адмирала Ф. В. Дубасова, высказались за ее прекращение69. Царь и министр иностранных дел начали переговоры с американским послом Дж. Мейером о возможном посредничестве Рузвельта.

Французские дипломаты обращали пристальное внимание на внутреннее положение империи, требовавшее окончить непопулярную войну, восстановить порядок и провести реформы. Одним из последствий марокканского кризиса, разразившегося весной 1905 г., было всеобщее во французских правящих кругах, по словам Нелидова, "признание немного забытого важного значения, которое имеет для Франции союз с Россией". Видный журналист А. Тардье писал по этому поводу: "Парламент, убаюканный пацифистской песенкой, что война в Маньчжурии его не касается, внезапно пробудился и заметил, что путь от Мукдена до Феца оказался гораздо короче, чем думали, и этот путь пролегает через Париж"70. Германскую циркулярную ноту с требованием созыва конференции по Марокко обсуждал 6 июня 1905 г. французский совет министров.

Своих коллег Делькассе старался убедить, что Германия не пойдет на риск войны, если узнает, что воевать придется с Англией. За год до этого он говорил, что "нахальная политика Вильгельма II не имеет иного исхода, кроме военного". Сейчас же "вопрос стоит не о личности и не о коммерции, - утверждал министр, - он более широк и серьезен. Речь идет о всей политике и о будущем, а также о том, разорвем ли мы союз с друзьями в угоду Германии". По сообщению Бенкендорфа, заявление Делькассе о том, что Англия готова пойти с Францией до конца, не было голословным71. "Но нам бы от этого легче не стало", - пожаловался впоследствии один французский политик Нелидову; премьер-министр Рувье был уверен, что Германия скорее будет воевать, если Англия поддержит Францию, но Францию в этой войне Англия не спасет, "поскольку английский флот не имеет колес и не сможет защитить Париж"72. Бомпар вспоминал, что при встрече с министром за десять дней до его отставки, тот показал ему документы, свидетельствующие, что Рувье вел секретные переговоры с германским послом в Париже73. Впрочем, правительство приняло решение согласиться на созыв конференции по Марокко. Делькассе был вынужден уйти в отставку.

Рувье, взявший себе портфель министра иностранных дел, стремился реализовать соглашение с Англией о Марокко на конференции, договорившись заранее с Германией по спорным вопросам. Франко-германский спор временно потерял остроту. Отставка Делькассе в конкретных условиях того времени способствовала определению курса английского правительства на привлечение России на свою сторону. Дипломатическая уступка Франции 6 июня 1905 г. окончательно сорвала планы противопоставления Франции России. По мнению "Times", единственной ошибкой Делькассе было то, что он не смог предвидеть поражения России74.

Однако марокканский кризис показал, что англо-французский блок не мог противостоять не только Германии и России одновременно, но бессилен перед серьезным дипломатическим натиском одной Германии. Показательна в этом отношении беседа лорда Розбери, бывшего главы Форин оффис, с Э. Греем - главой будущим. Розбери заявил, что "наши друзья-французы трепещут как овцы. Надо искать сильного союзника, поскольку Германия имеет 4 миллиона солдат"75. Правительство решило продолжить дипломатическую поддержку Франции, даже пригрозить Германии вмешательством в возможный военный конфликт на стороне Франции76. Ленсдаун изложил политику по отношению к Франции в беседе с Спринг Райсом, приехавшим из Петербурга. "Со времени 1870 г. Германия дважды хотела развязать войну против Франции, - говорил он. - Оба раза суверены России и Англии предотвратили ее. Сейчас нет русской армии, чтобы помешать нападению на Францию. Германия использовала это в Марокко. Англия не может допустить превращения Франции в германскую провинцию. Она должна для собственной безопасности защищать ее"77.

стр. 43

Марокканский кризис доказал, что Франция без поддержки со стороны России не может противостоять Германии. Именно в этих событиях выявилась жизненная важность для Франции союза с Россией и ценность франко-русского союза для Англии, как единственно возможной опоры в борьбе с германскими притязаниями. После отставки Делькассе война между английской и немецкой прессой достигла своего апогея. Бенкендорф писал в эти дни, что в Лондоне "Германия является пугалом", и что "отставка Делькассе усилила в Англии германофобию". В это же время германский посол писал из Лондона: "Марокканский кризис обостряется для англичан борьбой за дружбу с Францией; чтобы не допустить гегемонии Германии в Европе, англичане готовы воевать"78. "Одним из самых замечательных моментов внешней политики Франции, - писал Нелидов, - является всеобщее признание немного забытого важного значения, которое имеет для нее союз с Россией, и горячее стремление к миру на Дальнем Востоке". По сообщению "Нового времени", в Париже в те дни жалели о том, что "не смогли ни предвидеть, ни предупредить русско-японской войны"79.

Поддержать Францию Англия должна была силой обстоятельств. Но, они, же предполагали укрепление позиций России, и ее привлечение на сторону англо-французского блока. Сотрудничество с Францией, рассматриваемое лондонским кабинетом в свое время как средство ослабления франко-русского союза, в новой обстановке превратилось в средство сближения с Россией.

Англия и Франция, каждая по своим причинам, пристально следили за гибелью на полях Маньчжурии и в водах Тихого океана военной мощи их соперника и союзника. Но затем, когда могущество России оказалось сломленным, и на длительный период она стала безопасной, положение изменилось. К этому времени вражда между Англией и Францией, с одной стороны, и Германией - с другой, чрезвычайно обострилась. В ближайшем будущем она грозила перерасти в вооруженное столкновение. Срочно требовалось найти многочисленную сухопутную армию, ради чего Англия и добивалась соглашения с Россией.

В Петербурге также проявляли интерес к урегулированию отношений с Англией, а финансовая и политическая зависимость от Франции оказалась сильнее недовольства действиями союзницы. Огромные денежные суммы, которые Третья Республика предоставила России, сыграли свою роль80. Между тем русская казна остро нуждалась в пополнении, поскольку финансовое положение страны подрывалось продолжавшейся войной и разгоравшейся революцией. Наличных денег могло хватить до августа-сентября 1905 года. Средства можно было изыскать только путем заключения очередного займа во Франции. Однако французское правительство обусловливало предоставление его политическими обязательствами.

Для России после цусимского разгрома мир был крайне необходим; не приходилось теперь выбирать и посредников.

Предлагая России свои услуги посредника, Рузвельт просил французского посла в Вашингтоне о поддержке со стороны французского правительства81. Французское правительство сознавало, что мир, заключенный при содействии прояпонски настроенных американских политических и дипломатических кругов не может быть благоприятным для России. Но при создавшейся обстановке в Европе Франции этот мир был крайне необходим.

Чрезмерные японские претензии вызвали со стороны Франции отрицательную реакцию. Несмотря на ряд серьезных поражений, Россия имела больше возможностей для продолжения военных действий, чем истощенная Япония, и поэтому не могла принять слишком тяжелые условия. Бомпар указывал, что, по мнению Ламздорфа, Россия скорее решит продолжать войну, чем согласится на унизительный мир. Необходимо, заключал французский дипломат, чтобы Рузвельт воздействовал на оба правительства, но при этом был осторожнее в требованиях к России, иначе все может провалиться82. Незадолго до начала мирной конференции Рувье объяснил Нелидову, что

стр. 44

Россия могла бы уплатить контрибуцию в скрытой форме, например в виде оплаты японских займов, заключенных во время войны83. Впоследствии контрибуцию все же пришлось уплатить.

Ход переговоров показал, что Портсмутский мир вырос на почве общей заинтересованности Японии и России в прекращении войны. Соотношение сил, складывавшееся в Маньчжурии, становилось для Японии все более грозным. Победа при Цусиме дала возможность Японии в третий раз, и теперь успешно, поставить вопрос о мире.

В последние годы и в России и в Японии были опубликованы ранее неизвестные архивные документы, относящиеся к Портсмутским переговорам. Они показывают, что главе японской делегации Д. Комуре была поставлена жесткая задача - заключить мир любой ценой. Такую задачу перед российской делегацией и Витте Николай II не ставил. Напротив, у него теплилась надежда, что японцы, не приняв жесткие условия, сорвут переговоры и тогда продолжение войны, к которому уже готовилась Россия, будет неизбежно. Но переговоры шли по японскому сценарию: японцы уступали одну позицию задругой: сняли требования уплаты контрибуции, уступки земель в Приморье, овладение всем Сахалином с прилегающими островами, выдачи Японии всех русских военных кораблей, задержанных в нейтральных водах, ликвидации военных укреплений Владивостока и пр. В Петербурге по всем этим позициям Япония получила отказ. Комура стремился любой ценой заключить мир и выжать из ситуации максимум возможного.

У каждой из великих держав были свои расчеты, а порой и опасения, связанные с окончанием дальневосточной авантюры царизма. Франция ожидала, что возвращение союзницы в Европу облегчит ей задачу противостояния германскому натиску в Северной Африке. Германия стремилась реализовать положения Бьёркского соглашения. Англия новым союзом с Японией рассчитывала положить конец российской экспансии в Средней Азии, но в перспективе видела урегулирование отношений.

Однако, по мнению Ламздорфа, "чтобы быть действительно в хороших отношениях с Германией, нужен союз с Францией. Иначе мы утратим независимость, а тяжелее немецкого ига я ничего не знаю"84. Этот тезис развивал и Бенкендорф в письмах на имя министра. Он считал невозможным объединить в одном блоке Францию и Германию. Русско-германский союз привел бы к объединению Франции, Англии и Японии против России. "Тогда, - писал Бенкендорф, - мы останемся вдвоем при худших для нас обстоятельствах, так как Германия сильна, а мы ослабли"; Россия "займет второе место, ибо Германия находится в апогее силы", причем союз с Германией сделает для России невозможным финансовые заимствования в Париже и Лондоне85. "Лишь только распространится слух, что в случае войны между Францией и Германией Россия обязалась всей своею мощью поддержать последнюю, - мрачно предрекал он, - весь наш кредит во Франции, очевидно, иссякнет"86.

В конце года оказалось, что "Россия всем нужна"87. Ламздорф в одном из официальных писем в конце 1905 г. с удовлетворением отмечал, что международный престиж России, несмотря на поражение и внутренние беспорядки, "стоит по-прежнему на высоком уровне. Европейские державы наперебой ищут сближения с ней, стремясь войти в особые соглашения"88.

В Двойственном союзе, не без влияния событий на Дальнем Востоке, обозначились неблагоприятные для России тенденции. Было бы, однако, неправильным трактовать ход событий, таким образом, что Россия якобы превратилась в младшего партнера Франции и оказалась в односторонней зависимости от нее. Заинтересованность Франции в дипломатической и военной поддержке России в случае перерастания марокканского кризиса в военное столкновение оставалась значительной. Что касается финансовых отношений двух стран, то они представлялись взаимовыгодными для обеих сторон. Борьба внутри союза оказалась тем более упорной, что российское правительство привыкло к иному положению в группировке и рассматривало свое ослабление как явление временное.

стр. 45

События на Дальнем Востоке не только сыграли определяющую роль в изменениях внутри Двойственного союза, но и повлияли на курс французской политики. Франция, обеспокоенная за свои восточные границы, начинает искать новых союзников, в результате чего изменились ее взаимоотношения с Англией.


Примечания

1. ТЕЙЛОР А. Дж. П. Борьба за господство в Европе. 1848 - 1918. М. 1958; ХВОСТОВ В. М. История дипломатии. Т. 2. М. 1963.

2. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), ф. Политархив, оп. 482, д. 2980, л. 26-33 об.

3. Цит. по: КОРЯКОВ В. П. Политика Франции в Китае в конце XIX в. М. 1985, с. 142 - 155.

4. РЫБАЧЕНОК И. С. Союз с Францией во внешней политике России в конце XIX в. М. 1993, с. 219.

5. КОРЯКОВ В. П. Ук. соч., с. 142 - 153.

6. РЫБАЧЕНОК И. С, Ук. соч., с. 219 - 220.

7. КОРЯКОВ В. П. Ук. соч., с.156.

8. АВПРИ, ф. Коллекция документальных материалов из личных архивов чиновников МИД, оп. 787. Архив Ф. Ф. Мартенса, д. 4, л. 34об.

9. Там же; СУББОТИН Ю. Ф. А. Н. Куропаткин и дальневосточный конфликт. В кн.: Россия: международное положение и военный потенциал в середине XIX - начале XX века. М. 2003, с. 138.

10. СЕРГЕЕВ Е. Ю. Политика Великобритании и Германии на Дальнем Востоке. 1897 - 1903. М. 1998, с. 132.

11. ОСТРИКОВ П. И. Политика Англии в Китае в 1900 - 1914 гг. В кн.: Международные отношения в Азии: новое и новейшее время. М. 1998, с. 23.

12. СЕРГЕЕВ Е. Ю., УЛУНЯН А. А. Военные агенты Российской империи в Европе. 1900 - 1914. М. 1999, с. 58.

13. ОСТРИКОВ П. И. Ук. соч., с. 23.

14. Там же, с. 24.

15. LUNTINEN P. The French information on the Russian war plans, 1880 - 1914. Helsinki. 1984, p. 82 - 83.

16. British documents on the origins of the war (BD). Vol. 2. London. 1927, N 51.

17. С конца XIX в. и до 1940 г. внеконституционный орган Японии, состоявший из старейших руководящих политических деятелей страны. Давал рекомендации императору по важнейшим политическим делам, включая объявление войны и заключение мира.

18. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1902 г., оп. 470, д. 64, л. 71.

19. Цит. по: СЕРГЕЕВ Е. Ю., УЛУНЯН А. А. Ук. соч., с. 58.

20. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1902 г., оп. 470, д. 74, т. 1, л. 33 об., 36об. - 37об.

21. RENOUVIN P. La politique exterieure de Th. Delcasse. Paris. 1954, p. 17.

22. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1902 г., оп. 470, д. 74, т. 1, л. 66 - 67об., 69об.

23. Цит. по: РОМАНОВ Б. А. Россия в Маньчжурии. Л. 1928, с. 25.

24. Цит. по: СЕРГЕЕВ Е. Ю. Франция глазами военных атташе Российской империи. В кн.: Россия и Франция. XVIII - XX века. Вып. 3. М. 2000, с. 200.

25. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1902 г., оп. 470, д. 14, л. 66-ббоб.

26. Там же, л. 243.

27. Там же, л. 206.

28. Documents diplomatiques francais. Ser. 2me (DDF). Т. 4. Paris. 1932, p. 175; ВОРОНОВ Е. Н. Франко-русские дипломатические отношения накануне и в период марокканских кризисов. Канд. дисс. Курск. 2004, с. 32.

29. ВОРОНОВ Е. Н. Ук. соч., с. 32.

30. PALEOLOGUE М. Un grand tournant de la politique mondiale. Paris. 1934, p. 22.

31. ГРЮНВАЛЬД К. Франко-русские союзы. М. 1968, с. 219.

32. LUNTINEN P. Op. cit., p. 89 - 90.

33. АВПРИ, ф. Отчеты МИД, оп. 475, д. 1904, л. 6.

34. ВОРОНОВ Е. Н. Ук. соч., с. 34.

35. DDF. Vol. 4, N 246; NEWTON Р. С. Lord Lansdown. A biography. Lnd. 1929, p. 308; BD. Vol. 4. Lnd. 1929, p. 211; DDF. Vol. 4, N 121.

36. Цит. по: ОСТАЛЬЦЕВА А. Ф. Англо-французское соглашение 1904 г. и англо-русские отношения. - Ученые записки Саратовского университета, 1958, т. 66, с. 243.

37. BD. Vol. 2. N 259; DDF. Vol. 4, N 121; DDF. Vol. 4, N 246.

стр. 46


38. Цит. по: РОМАНОВ Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. М. - Л. 1955, с. 262.

39. PINON R. Origines et resultats de la guerre Russo-Japonais. Paris. 1936, p. 216.

40. BD. Vol. 3. Lnd. 1928, p. 401.

41. BOMPARD M. Mon ambassade en Russie. 1903 - 1908. Paris. 1937, p. 54 - 55.

42. DDF. Vol. 5. Paris. 1934, N 122.

43. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1904 г., оп. 470, д. 85, л. 562, 616.

44. ОСТАЛЫДЕВА А. Ф. Ук. соч., с. 64; DDF. Vol. 5, N 145.

45. АВПРИ, ф. Политархив, оп. 482, д. 2747, л. 17 - 18, 29, 44.

46. Там же, л. 88, 150, 191 - 192.

47. DDF. Vol. 5, NN 269, 310.

48. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 86а, л. 24; DDF. Vol. 6, N 53.

49. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 86а, л. 41 - 42; д. 866, л. 125 - 128.

50. КОКОВЦОВ В. Н. Из моего прошлого. Минск. 2004, с. 56.

51. DDF. Vol. 6, р. 259.

52. Новое время 1(14).II.1905; Московские ведомости 2(15).II.1905; ОСТАЛЫДЕВА А. Ф. Ук. соч., с. 261; ВИТТЕ С. Ю. Воспоминания. Т. 2. М. 1960, с. 74.

53. DDF. Vol. 6, N 148.

54. Цит. по: КОКОВЦОВ В. Н. Ук. соч., с. 39.

55. DDF. Vol. 6, N 147; PALEOLOGUE M. Op. cit, p. 261.

56. The Times, 8, 11, 14.III.1905; ОСТАЛЬЦЕВА А. Ф. Англо-русское соглашение 1907 года. Саратов. 1977, с. 85.

57. Красный архив, 1925, т. 6(19), с. 77 - 78; The letters and friendship of Sir Cecil Spring Rice. Vol. 1. N.Y. 1929, p. 471.

58. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 87, л. 695; д. 866, л. 163.

59. Там же, л. 201.

60. Там же, л. 205; д. 87, л. 718.

61. Там же, д. 866, л. 220, 261.

62. Там же, л. 268.

63. Там же, д. 74, л. 139 - 159.

64. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 74, л. 102 - 105; The letters and friendship of Sir Cecil Spring Rice. Vol. 1, p. 464.

65. BD. Vol. 5, p. 326.

66. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 74, л. 449; PALEOLOGUE M. Op. cit., p. 318.

67. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 74, л. 198 - 203; Die groBe Politik der europaischen Kabinette 1871 - 1914 (GP). Bd. 20, Heft 2. Brl. 1927, N 6846.

68. Русское слово, 25.IV.(8.V.)1905; ОСТАЛЬЦЕВА А. Ф. Англо-русское соглашение 1907 г., с. 100, 24, 262.

69. Красный архив, 1928, т. 3(28), с. 201.

70. BOMPARD M. Op. cit., р. 129; РОЗЕНТАЛЬ Э. М. Дипломатическая история русско-французского союза в начале XX века. М. 1960, с. 225.

71. PALEOLOGUE M. Op. cit., p. 98; АВПРИ, ф. Политархив, оп. 482, д. 1385, л. 34.

72. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 86а, л. 76; DDF. Vol. 4, р. 557 - 559.

73. BOMPARD M. Op. cit., p. 126.

74. The Times, 7.VI.1905.

75. TREVELYAN G. M. Grey of Fallodon being the life of sir Edward Grey afterwards viscount Grey of Fallodon. London. 1938, p. 170.

76. GP. Bd. 20, Heft 2, N 6860.

77. GWINN S. Op. cit, vol. 1, p. 474.

78. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 74, л. 322, 410; GP. Bd. 20, Heft 2, N 6867.

79. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 86а, л. 76; Новое время, 24.V.(8.V1.)1905.

80. Русские финансы и европейская биржа в 1904 - 1906 гг. М. - Л. 1926, с. 23.

81. DDF. Vol. 7. Paris. 1937, N 41, 46.

82. Ibid., N 57.

83. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 87, л. 245.

84. Красный архив, 1924, т. 5, с. 35.

85. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 74, л. 513 - 514, 520; д. 75, л. 62 - 69.

86. Там же, ф. Секретный архив, оп. 462, д. 236/237, л. 9.

87. Новое время, 28.XII.1905.

88. АВПРИ, ф. Канцелярия, 1905 г., оп. 470, д. 80, л. 117об.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Дальний-Восток-и-развитие-русско-французских-отношений-в-1902-1905-гг

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

О. Н. Кузнецова, Дальний Восток и развитие русско-французских отношений в 1902-1905 гг. // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 08.10.2020. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Дальний-Восток-и-развитие-русско-французских-отношений-в-1902-1905-гг (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - О. Н. Кузнецова:

О. Н. Кузнецова → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
468 просмотров рейтинг
08.10.2020 (1267 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
13 минут назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Дальний Восток и развитие русско-французских отношений в 1902-1905 гг.
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android