Libmonster ID: RU-8862
Автор(ы) публикации: А. МАНФРЕД

Ромен Роллан в августе 1915 г. сравнивал убийство Жореса с "великим проигранным сражением"1 .

Эта оценка передавала ту остроту утраты, которую ощущали в дни первой мировой войны лучшие люди демократии перед свежей могилой Жана Жореса.

Но и сейчас, тридцать лет спустя, в грозные годы Великой освободительной войны передового человечества против гитлеровской тирании, мир демократии и прогресса в иных словах и в иных сопоставлениях воздаёт должное памяти бесстрашного и мужественного французского патриота, демократа я поборника мира.

Время - вернейший критерий значения я роли отдельных событий и лиц - определило и историческое место Жореса. Не примечательно ли, что из многочисленной плеяды руководителей французского социалистического и демократического движения последнего полувека имя Жореса лучше других выдержало испытание временем! И даже те, кто в спорах с Жоресом в большинстве случаев оставались правы, даже такие заслуженные борцы, как Жюль Гэд, Поль Лафарг, Эдуард Вайян, лучшей поры их деятельности, - даже они не смогли стать такими же боевыми соучастниками великих событий современности, каким был и остаётся до сих пор в своей второй, посмертной жизни Жорес.

Вокруг имени Жореса не только при его жизни, но и после смерти не затихали политические страсти. Его друзья и враги - а тех и других у него было много - никогда не оскорбляли его памяти равнодушием Никто не мог отрицать его значительности. Но тогда как одни соглашались лишь признать в нём замечательного трибуна, потрясавшего мощью своего ораторского дара, большинство видело в нем прежде всего политического борца. Жорес, всю жизнь ведший споры, возбуждал их и после своей смерти. Политическая деятельность Жореса получала нередко диаметрально противоположную оценку. Стоит напомнить лишь один наиболее разительный пример. В то время как одни видела в Жоресе первую жертву фашизма2 , другие, в сектантском ослеплении - и это звучит сегодня почти кощунством, - готовы были представить его чуть ли не идейным предтечей фашизма3 .

Но политическое чутьё французского народа вернее всяких литературных классификаторов определило место Жореса в жизни Франции. Его имя стало символом борьбы передовой демократии против реакции, против империализма и империалистической войны.

Десять лет спустя после гибели Жореса французский народ, свергнувший на выборах 1924 г. реакционное правительство "национального блока", добился перенесения праха великого патриота и демократа в Пантеон, ознаменовав это событие демонстрациями, каких давно уже не видела столица Франции.

Ещё десять лет спустя, в 1934 г., рождавшийся в борьбе против фашизма народный фронт отметил двадцатую годовщину убийства Жореса мощной демонстрацией и клятвой в верности демократическому знамени и в ненависти к фашизму.

Имя Жореса с гордостью носит в подзаголовке "Humanite" - боевой орган французской коммунистической партии, застрельщик борьбы против гитлеризма, реакции и национальной измены.

И в дни национальной катастрофы Франции и ныне, в дни её возрождения, консолидация антифашистских национальных сил, французские патриоты, поднявшись на борьбу против тирании гитлеризма и его лавалевских сателлитов, пишут на знамёнах освободительного движения и имя пламенного патриота Франции, её верного сына - Жана Жореса.


1 Роллан Р. Соч. Т. XVIII, стр. 90 - 91.

2 См. Павлович М. Соч. Т. VII, стр. 97. Гиз. 1926. "Он (Жорес - А . М. ) был первой жертвой мирового фашизма, который расцвёл таким пышным цветом в результате мировой войны".

3 См. Клеман Ж. Жорес-реформист, стр. 231 - 233. Перевод с французского. М. 1931 Государственный организованный капитализм - "формула, являющаяся также формулой фашизма, была давно дана Жоресом" (стр. 33). См. также предыдущие страницы. (Разрядка моя. - А. М. ).

стр. 52

*

Общественная биография Жана Жореса представляла собой известное отступление от сложившихся политических обычаев Третьей республики, от неписанного, но распространённого кодекса правил возвышения политических лидеров.

При всём индивидуальном многообразии путей формирования "и продвижения политических деятелей парламентской Франции многие из них могли быть сведены к одной типической формуле: слева - направо. Слева направо - это классический образец эволюции значительной части государственных и политических деятелен Третьей республики. Этот путь, проделанный Жоржем Клемансо, был затем варьирован Мильераном, Вивиани, Брианом, Кайо и др., вплоть до нынешних презренных изменников Франции - Лаваля, Дорио, Марселя Деа. В этом ставшем традиционным для определённой группы политиков пути к власти, жаждавших её, вчера ещё безвестных молодых людей, не было ничего принципиально нового. Это были лишь модернизированные варианты старой роли знаменитых героев французской литературы - Жюльена Сореля или Эжена Растиньяка, - правда, без той доли благородства, которая была присуща этим персонажам романов Стендаля и Бальзака. Короче говоря, это бил ставший обычным путь к "карьере", путь к деньгам, к власти, к "успеху".

Жан Жорес родился в 1859 году. Он формировался как политический деятель в условиях Третьей республики. Но путь Жореса резко расходился с путями ряда его политических сверстников, Жорес шёл не слева направо, а справа налево. Он шёл с тем передовым направлением буржуазной демократии, которое поддерживало прогрессивные традиции в Третьей республике. Выходец из буржуазной среды, буржуазный профессор философии в Тулузском университете, буржуазный радикал в начале своей политической деятельности, он двигался неизменно влево - к французскому народу, к его передовой части - пролетариату, к социалистическому движению - и пал на боевом посту в борьбе за дело народа, сражённый ударом ненавидевших и боявшихся его реакционных кругов.

А между тем перед ним оставалась широко открытой дверь на верхние этажи социального здания. Его положение, влияние и связи, высокая одарённость, широкий политический горизонт, замечательный ораторский талант, знание внутренней механики парламентских комбинаций делали для него этот путь "наверх" более лёгким, чем для кого-либо иного. Клемансо ещё в 1906 г. называл его "почти президентом совета"1 . "Вы сами один - большинство"2 , -бросали Жоресу реплики в палате депутатов. Более того: ценя его силу и опасаясь её, правящие круги всячески старались "затянуть его в свои сети, втянуть в "свою сферу". Его прельщали министерскими портфелями, властью, славой, ему льстили, его старались подкупить. Всего за несколько часов до убийства (31 июля 1914 г.) Абель Ферри предлагал ему министерский портфель в кабинете Вивиани3 . Даже царское правительство России, превосходно осведомлённое о силе влияния Жореса4 , в 1906 г. пыталось предложить ему 200 тыс. франков за отказ от кампании против русского займа, что отметил в своё время Ленин5 .

Но Жорес не поддался соблазнам буржуазного обольщения В разъеденной ядом коррупции Третьей республике он заслужил, "как некогда Робеспьер, почётное прозвище "неподкупного". Он шёл своим путём. Он вступил на большую политическую дорогу в 80-х годах, почти одновременно с Мильераном и Вивиани, и вместе с ними в начале 90-х годов примкнул к социалистическому движению. Вивиани и Мильеран закончили своё политическое поприще премьерскими и президентским креслами, опираясь на поддержку самых реакционных слоёв французской буржуазии. Жорес, разойдясь в путях со своими бывшими товарищами, в расцвете сил, далеко не исчерпав своих возможностей, был "кошен выстрелом из-за угла, направленным этими же реакционными кругами.

Любовь к народу, вера в его силу, искренний гуманизм и демократизм давали Жоресу силу и волю не только противостоять этой среде и нравам прожжённых дельцов, беспринципных политиканов я беззастенчивых карьеристов, но и пойти войной против них.

Жорес до последнего своего вздоха был последовательным демократом- Воспитанный на лучших традициях велико, буржуазной революции 1789 - 1794 гг., считая Третью республику её детищем, он хотел бы видеть республику чистой и незапятнанной, идеальной, т. е. соответствующей тем первоначальным предначертаниям, которые давали ей величие демократы прошлого, тому содержанию, которое вкладывали в неё передовые люди современности. Республика для чего была "логически наиболее совершенной формой демократии"6 . Не случайно слова "республика" и "демократия" Жорес нередко писал с прописной буквы. Эти два понятия были для него неразрывно связаны между св-


1 "Спор Жореса с Клемансо", стр. 7. Изд. "Народное право". М. 1918.

2 Раппопорт Ш. Ж. Жорес - человек-мыслитель-социалист, стр. 10. Гомель. 1921.

3 Zevaes A. Le parti sooialiste de 1904 a 1923, p. 122 - 125. P. 1923.

4 Русское посольство в Париже систематически информировало министерство иностранных дел о выступлениях Жореса в палате депутатов и в печати. См. "Материалы по истории франко-русских отношений за 1910 - 1914 гг.". М. 1922.

5 См. Ленин. Соч. Т. XI, стр. 134.

6 "Depeche de Toulouse". Т. I. 1893. Цит. по Zevaes A. Le socialisme en 1912, p. 41. P. 1912.

стр. 53

бой и представлялись ему интегральной формой общественного прогресса. "Во Франции одно лишь слово Республика, всё заполненное грандиозными воспоминаниями о первых поколениях республиканцев, содержит в себе одном все обещания братского равенства"1 , - писал в 1890 г. Жорес.

Всякое дальнейшее общественное совершенствование, вплоть до установления социалистического порядка ("социалистической гармонии", как характерно говорил Жорес), он мыслил только в рамках демократической республики. "Социализм по существу носит республиканский характер. Можно даже сказать, что он сам - республика, так как он в сущности есть распространение республиканского режима на условия собственности и труда"2 , - писал Жорес в 1902 г., уже будучи лидером социалистической партии.

Эта демократическая республика или республиканская демократия превращалась таким образом для Жореса в универсальную самодовлеющую ценность. В этой фетишизации понятия республики вообще было, конечно, много от наивных, мелкобуржуазных иллюзий, от идеалистического мышления, до конца Жоресом не преодоленного. Но глубокая вера в имманентно-прогрессивные качества республики, в ее соответствие политическим стремлениям народа воодушевляла Жореса на борьбу против всех сил, стремившихся задушить, урезать или извратить демократическую республику.

Выйдя в середине 80-х годов на широкую политическую дорогу, Жорес столкнулся с реальностью, очень мало походившей на его представления об идеальной республике. Это был период безвременья, измельчания и вырождения господствующей партии умеренных республиканцев, бессилия радикалов, мелочного политиканства и всеобщей продажности. Скандальные поражения тонкинской авантюры 1883 - 1885 гг., трусливая и бездарная внешняя политика в Европе, разоблачение и позорное изгнание президента Греви из Елисейского дворца, уродливый буланжистский кризис, всепроникающая коррупция, подготовлявшая панамский гнойник, - такова была скандальная хроника республики в 80-х годах XIX века. Эта республика, так быстро утратившая свои недозревшие добродетели и приумножившая пороки, старательно прикрытые завесой буржуазной респектабельности, республика, становящаяся материалом для сатирических разоблачений "Современной истории" или "Острова пингвинов" Анатоля Франса, была злой пародией на ту совершенную Республику с большой буквы, о которой, зажигаясь, говорил тулузский профессор.

Но пороки республики не ввергли Жореса в уныние, он не отшатнулся от неё с содроганием. Скорее напротив: именно эти пороки, грозившие республике опасностью внутреннего разложения или подчинения реакционно-клерикальным элементам, с ещё большей повелительностью побуждали Жореса выступить на её защиту.

Жорес верил во внутренние силы демократии, в мощь народа, создавшего республиканские учреждения. Все эти Жюль Ферри, Греви, герои буланжистского кризиса, "панамисты" казались ему только грязной накипью на могучем и здоровом теле республики. Жорес верил в то, что народ, совершивший пять революций, сумеет очистить республику от этой скверны и вдохнуть в неё новую жизнь. И он ринулся в бой за очищение и возрождение, республики.

Жорес начал борьбу в рядах буржуазного радикализма; с позиций радикалов он ратовал против Буланже, против правящих республиканцев-оппортунистов, против их консервативной политики. Но вскоре он убедился, что пороки, разъедавшие официальную, правящую Францию, глубоко проникли и в поры радикального движения. Он удостоверился в ограниченности, двоедушии, бессилии радикализма и понял, что подлинные силы демократии нужно искать за пределами этих промежуточных групп - в рядах поднимавшегося на борьбу пролетариата и его социалистического авангарда.

Жорес увидел в пролетариате и социализме единственную активную силу, способную возродить и укрепить демократическую республику, наполнить её новым содержанием.

В известной парламентской речи 21 ноября 1893 г., направленной против реакционной программы кабинета Дюпюи, Жорес говорил: "Именно потому, что социализм оказывается единственно способным разрешить основное противоречие современного общества, именно потому, что социализм возвещает, что республика политическая должна превратиться в республику социальную, именно потому, что он хочет, чтобы республика была утверждена в мастерской так же, как она утверждена здесь (в палате депутатов. - А. М. ), именно потому, что он хочет, чтобы нация была суверенна в экономической сфере для уничтожения привилегий праздного капитализма, подобно тому, как она суверенна в сфере политической, - именно поэтому социализм и исходит из республиканского движения. Это республика - великий подстрекатель, это республика - великий вожак, - так отдайте же её в руки ваших жандармов"3 .

Позднее в предисловии к "Истории великой французской революции" Жорес писал: "Социалисты, пролетарии воодушевлены в настоящее время одной и той же идеей... социализм... всё более и более становится великим живым единством и


1 Jaures Jean. Oeuvres. Etudes socialistes. Vol. I. 1888 - 1897. Les editions Rieders, p. 45. P. 1931.

2 Цит. по Энзор Р. Современный социализм, стр. 412. Москва. Библиографический институт бр. Гранат.

3 Jaures Jean. Oeuvres. Etudes socialistes. T. I, p. 235.

стр. 54

оказывает все более и более многостороннее влияние на жизнь. От него в настоящее время ждут обновления и расцвета все великие силы человечества: труд, мышление, наука, искусство и даже религия, рассматриваемая как подчинение вселенной человечеству"1 .

Жорес постоянно подчёркивал генеалогическую связь между социалистическим пролетариатом и революционном республиканизмом прошлого, он видел в пролетариате единственного носителя и защитника идеи республики, её наследника и продолжателя, подхватившего республиканское знамя, выпадавшее из рук буржуазных партий.

"Социалистическая партия - партия глубоко, страстно республиканская. Республика и социализм неразделимы и почти сливаются в одно понятие, - говорил Жорес в своей речи 11 октября 1905 г. в Лиможе. - Социализм неразрывно связан с республикой и по существу я по традиции. Революционная французская традиция соединяет и отожествляет социализм и республику"2 .

Жорес пришёл, следовательно, к социализму во имя защиты и укрепления демократии; борьба в рядах социалистической партии стала для него наиболее последовательной формой этой защиты.

В знаменитой (речи в парламенте 21 ноября 1893 г. "Республика и социализм", направленной против министерства Дюпюи, Жорес в лапидарной и яркой форме выразил это отношение социализма к демократической республике. Подчёркивая и развивая мысль, что социалистическое движение "с такой очевидностью и силой исходит из всех республиканских, светских, демократических учреждений" я что правительственное большинство, став на путь борьбы с ним, "будет, вынуждено прибегать к реакционным действиям", Жорес закончил свой обвинительный акт против консервативного большинства энергичной декларативной формулой: "Вы - дезертиры республиканской политики, мы - социалисты - будем её продолжать!"3 .

Социализм Жореса и родился в борьбе против дезертиров республиканской политики. Если, с одной стороны, в оценке Жоресом социалистического пролетариата как носителя и знаменосца подлинной демократии сказалось его превосходное политическое чутьё, чувство новой эпохи то, с другой стороны, особенности его прихода к социализму, подчёркивающие его последовательность как демократа, также объясняют в известной мере источники его слабости я непоследовательности как социалиста.

*

Придя в ряды социализма, движимый стремлением спасти и возродить демократию, Жорес не стал пролетарским революционером. В этом убеждают не только его многолетняя деятельность и политическая практика, не оставляющая на этот счет никаких сомнений: он сам в своих выступлениях и высказываниях многократно и совершенно определённо подтверждал это. Начать с того, что он давал термину "пролетариат" расширительное толкование, Жорес под пролетариями подразумевал не класс наёмных промышленных рабочих, созданных капитализмом и противостоящих ему, а более широкие общественные группы капиталистического общества.

В речи в Лиможе 11 октября 1905 г. Жорес со всей определённостью разъяснил, кого он имеет в виду под термином "пролетарии". "Под рабочими, граждане, - говорил Жорес, - я подразумеваю не только тех, кто работает своими мускулами, но всех, кто производит и творит, - работающих умом, так же как и руками: мастеровых, инженеров, химиков, учёных, артистов, поэтов, всех, кто создаёт предметы роскоши и наслаждений"4 .

Жорес часто высказывал отрицательное отношение к революции. Он с искренней убеждённостью и откровенной прямотой заявлял, что стремится к победе мирных путей "преобразования общества" и надеется на возможность избегнуть насильственной борьбы, вооружённого восстания! В речи в палате депутатов. 8 ноября 1910 г, Жорес говорил: "Неизбежно произойдёт социальное изменение, будет иметь место социальная революция. Единственный вопрос заключается в том, чтобы знать, родится ли она в конвульсиях и кризисах, или в великом организованном движении прогресса демократии. Я же, несмотря ни на что, несмотря на ненависть, внушаемую пролетариату обманами и изменами, я ещё верю, - я говорю здесь от всего сердца, как на народных собраниях, - я верю в могущество организованного в демократию прогресса"5 . Эта речь очень характерна для Жореса, Кстати, она показывает ещё одну особенность его терминологии: Жорес употребил здесь слово "революция", он вообще им пользовался очень часто, но его интерпретация понятия "революция" далека и глубоко отлична от того понимания, которое вкладывает в этот термин революционный марксизм.

В речи на Лионском конгрессе социалистической партии 1912 г. Жорес высказался откровенно: "А! Я знаю, говорят о насилиях, имеющих место в стачках, о дающихся иногда советах прибегать к жестокости. Ещё раз заявляю, - я говорил это часто и повторяю ещё раз: это вещи, которые я не люблю"6 .

В этих высказываниях ясно сквозит отвращение Жореса к тем "плебейским" фор-


1 Жорес Ж. История великой французской революции. Т. I, стр. 7, М. Гиз. 1920. Перевод с французского А. Водена.

2 Жорес Ж. Избранные речи и статьи, стр. 69 - 70. Перевод с французского. Изд. "Луч". СПБ. 1907.

3 Jaures Jean. Oeuvres. Etudes socialistes. T. I, p. 240.

4 Жорес Ж. Избранные речи и статьи, стр. 79.

5 Клеман Ж. Жорес-реформист, стр. 42.

6 Там же, стр. 53.

стр. 55

мам борьбы, которые марксизм-ленинизм ставит на первое место - перед парламентским" формами классовой борьбы. Примкнув к социалистическому движению рабочего класса, Жорес, однако, не стал, марксистом-диалектиком: он оставался всегда идеалистом-эклектиком. И опять-таки это подтверждалось не только его методом политического я научного анализа, его историческими и философскими работами, всем его политическим мышлением, но и собственными его заявлениями1 .

Конечно, активное участие Жореса в социалистическом движении не прошло для него бесследно: оно наложило отпечаток на его политическое мировоззрение и даже на его терминологию. В этом легко убедиться, сопоставляя его ранние выступления, скажем, 80-х годов, с его статьями и речами предвоенных лет2 . Но эти изменения не коснулись главного.

Став членом и лидером социалистической партии, Жорес, по существу, оставался всегда, до последних своих дней, тем же, кем он был и раньше, - интеллигентом-демократом, мужественным, честным, боевым, бесстрашным, но находящимся всецело во власти идеалистического мировоззрения и мелкобуржуазных иллюзий.

Эта позиция с неизбежностью приводила Жореса в правый лагерь социалистического движения. Он стал лидером реформистского направления французского социализма и в известной мере II интернационала. Во всех крупных спорах в рядах французских и международных социалистов он в большинстве случаев отстаивал ошибочные, неверные позиции, имея противниками представителей левого крыла II интернационала. Ленин подвергал жестокой и суровой критике взгляды Жореса. Он вёл борьбу против оппортунистического направления Жореса, против его тактики и взглядов как социалиста. Но, говоря о позиции Жореса во время "казуса Мильерана", когда особенно резко обнаружились грубо неверные, откровенно реформистские взгляды Жореса, Ленин, разоблачая их смысл, в то же время подчёркивал: "Кто хочет с диалектически-материалистической точки зрения оценить жоресизм, тот должен строго отделить субъективные мотивы и объективные исторические условия"3 . Это указание Ленина наряду с другими его высказываниями о Жоресе говорит о том, что Ленин в своей критике жоресизма никогда не забывал о безукоризненной честности, искренности и мужестве Жореса, о чистоте и благородстве его побуждений.

Жорес был реформистом. В период, когда история объективно ходом развития поставила пролетариат перед великими революционными боями, Жорес проповедовал возможность мирных форм борьбы, возлагал надежды на реформы, сеял иллюзии и тем самым отвлекал рабочий класс от его прямых боевых задач. Общественный вред реформизма Жореса был несомненен Но вместе с тем реформизм Жореса - это не реформизм Мильерана или Бернштейна. И хотя в известные периоды времени они стояли на довольно близких позициях, их имена глубоко чужды друг другу.

Реформизм Жореса, если так можно выразиться, - это наивный реформизм. Он был следствием мелкобуржуазных иллюзий, идеализирующих и прикрашивающих действительность. Стремления и помыслы Жореса были высоки и чисты. Он был воодушевлён одним желанием - служить своему народу, служить человечеству Но его гуманизм и демократизм, как и у многих лучших представителей западноевропейской интеллигенции, не сумевших до конца соединиться с передовым классом демократии - пролетариатом, - имели несколько общий И отвлечённый характер.

Этот гуманизм шёл от идей французского просветительства XVIII в., от Руссо от традиций французской буржуазной революции, от великих утопистов-социалистов. Жорес был одним из последних могикан и наследников этой растянувшейся на полтора столетия духовной генерации французского буржуазного гуманизма. Сменявшиеся идейные наслоения, воздействие иной общественной среды видоизменили этот гуманизм до неузнаваемости; в XX в. он был совсем не похож на гуманизм, который прокладывал себе дорогу в XVIII столетии Но сквозь воззрение и аргументацию Жореса, казалось, целиком порождённые новой исторической эпохой, явственно проступали следы гуманистических концепций прошлого. Из этих истоков - от философии просветительства и утопического социализма - шла его непоколебимая и наивная вера в могущество разума, в спасительную силу убеждения. Каким наивным анахронизмом звучали накануне первой мировой войны, в 1912 г., его мечтания, облечённые в форму статьи о победе сил "разума и гармонии": "Ах, если бы народы смогли ещё в течение нескольких лет сохранить мир, предотвратить роковой взрыв назревающих конфликтов! Если бы они могли дать время силам разума и гармонии, чтобы распознать друг друга, сорганизоваться, преисполнить сознанием самих себя"4 . Или его разительное по своей наивности и откровенной утопичности требование в дни балканских войн, 1912 г. "революционизировать" дипломатию (без революции вообще). "Я не устану повторять, - писал в "Humanite" Жорес в


1 "Материалистическое понимание истории не является препятствием к её идеалистическому толкованию", - писал Жорес. См "Идеалистическое и материалистическое понимание истории", стр. 3. 1906; см. также Jaures J. Oeuvres. T. VII "De la realite du monde sensible". P. 1937; его введение к "Истории великой французской революции".

2 Ср., например, "Le socialisme de la Revolution Francaise". Oeuvres. T. I, с его статьями о всеобщей стачке, и т. п.

3 Ленин. Соч. Т. VII, стр. 198.

4 Jaures J. Au bord de l'abime, p. 110. P. 1939.

стр. 56

марте 1912 г., - как я это уже делал и раньше, что необходимо революционизировать дипломатию. Надо, чтобы она основывалась на иных принципах"1 . И не менее характерное для того же идеалистически гуманистического мышления заключение: "Без крупного морального потрясения, восстанавливающего силы права, справедливости, мира, правды, Европа окажется обречённой на самые ужасные авантюры"2 .

От французских утопистов - хотя Жорес от этого и отгораживался - шла и его иллюзорная вера в возможность доводами от разума переубедить правящие классы, добиться убеждением иной политики, иных практических результатов. Жорес неоднократно апеллировал к правящим классам - к их разуму, совести, сознанию. Он взывал в политике к чувствам, он привносил в неё моральные оценки. В 1912 г., стремясь предотвратить вовлечение Франции в войну, Жорес писал очень характерные для него строки: "Мы - мы не перестанем предупреждать Францию, и, может быть, в конце концов, если исступление правящих и большинства не стало хроническим, чаши призывы будут услышаны"3 . В дни июльского кризиса 1914 г. - на пороге первой мировой" войны - Жорес наряду с яростной и мужественной борьбой против не? обращался к Вивиани и другим министрам, убеждал их, уговаривал, стремился воздействием на их сознание и чувства добиться иного направления французской политики4 .

Буржуазный гуманизм Жореса, как уже говорилось, носил слишком общий и отвлечённый характер. В своих статьях и выступлениях Жорес рассматривал обобщённые, сложные категории как органическое единство. Сложность и противоречивость классового членения общества так до конца и оставались непостигнутыми Жоресом. Он апеллировал к единству, которого не было и не могло быть в реальном классовом обществе.

Всё это при субъективно лучших побуждениях давало теоретически и практически неверные, неосуществимые, утопические рецепты решения социальных вопросов.

К тому же в отличие от Анатоля Франса, с которым Жореса объединяла не только личная дружба, но и во многом идейное родство5 , Жорес сохранил верность оптимистическим традициям французского гуманизма. Он оставался всю жизнь неисправимым идеалистом и оптимистом.

Жорес твёрдо верил в лучшее будущее. Клемансо как-то остроумно заметил: "Произведения Жореса можно безошибочно узнать: у него все глаголы в будущем времени"6 . Это было верно. Но, страдая избытков оптимизма, Жорес готов был наделить им и других. Он видел современный ему мир лучшим, чем он был на деле. Он часто готов был видеть добрую волю там, где в действительности её заменяли жёсткий расчёт или злой умысел. Он не терял веры в возможность доводами от разума и убеждениями достигнуть соглашения даже тогда, когда исход спора решала только борьба. В переводе на политический язык это означало: политика классового примирения. И эту политику, реформистскую политику, Жорес защищал с той же идеалистической убеждённостью. В споре с Клемансо в июле 1906 г. он говорил: "Но я имею право перед парламентом, перед пролетариатом изложить гипотезу переустройства, основанного на закономерной мирной эволюции, потому что я страстно жажду, чтобы эта гипотеза воплотилась в жизнь"7 . От этой убеждённости Жореса его реформизм не становился, конечно, менее вредным для революционного движения пролетариата, поэтому-то Ленин вёл с этим реформизмом борьбу, но убеждённость и субъективная честность Жореса даже в его заблуждениях многое объясняли в его облике политического борца.

Если бы Жорес был только социалистом-реформистом, автором примирительных резолюций, он никогда не занял бы того места в общественном сознании современности, которое он сохраняет до сих пор.

Глубоко антиисторичны попытки некоторых историков свести оценку Жореса к педантичному каталогизированию списков прегрешений Жореса перед ортодоксальным марксизмом, тем более что он таковым никогда себя не признавал.

Сила Жореса не в его деятельности, как лидера правого крыла французского социализма, а в том, что несмотря на то, что он, скажем прямо, был плохим социалистом, он сумел быть мужественным и бесстрашным борцом против открытых и тайных врагов демократии, верным сыном и горячим защитником французского народа, его интересов, стремлений и нужд. А его мученический конец поставил его имя на одно из почётнейших мест в исторической галерее героев и мучеников борющегося рабочего класса.

И. определяя место Жореса в общественном и идейном развития Франции, его надо искать не среди оппортунистических социалистов типа Реноделя, а в том идейно-интеллектуальном направлении французской общественной мысли, которое представлено Эмилем Золя, Анатолем Франсом, Ромен Ролланом и др.

*

Идейное, этическое, интеллектуальное родство Жана Жореса с передовой группой


1 Jaures J. Au bord de l'abime, p. 60.

2 Ibidem.

3 Ibidem, p. 63.

4 Zevaes A. Le parti socialiste de 1904 a 1923, p. 119 - 140.

5 См. Segur N. Conversations avec Anatole France. P. 1925; ле Гофф Марсель. Анатоль Франс в 1914 - 1924 гг. Л. 1926.

6 Suarez Georges. Soixante annees d'histoire francaise - Clemenceau, ed. Tallendier. T. II, p. 71. P. 1932.

7 "Спор Жореса с Клемансо", стр. 22.

стр. 57

Французской интеллигенции, представленной Эмилем Золя, Анатолем Франсом, Ромен Ролланом и др. - этой французской "партией" прогресса, - неоспоримо. Их роднили и сходство интеллектуального строя, при всём индивидуальном своеобразии каждого из них, и близость этических принципов, игравших значительную роль в их гуманистическом мировоззрении, и, наконец, родственность их общественной функции, осуществляемой разными методами - критикой и разоблачением жестокой действительности Третьей республики. В последнем Жорес пошёл значительно дальше своих духовных товарищей. В отличие от них (по преимуществу художников и людей созерцательного склада ума) Жорес был прежде всего человеком действия. В нём билось сердце пламенного борца" Он был бойцом и по убеждению и по темпераменту. Его слух, как и Ромен Роллана, чутко воспринимал голос человеческого страдания, но неизмеримо сильнее и действеннее была его реакция на это восприятие. Он никогда не уклонялся от сражения; напротив: он сам его искал и был в первых рядах нападающих.

Не было ни одного крупного политического столкновения во Франции при жизни Жореса, в котором он не скрещивал бы своей шпаги с врагами демократии.

Жорес начал политическую борьбу с выступлений в 1887 - 1889 гг., против авантюры генерала Буланже против "панамистов" в 1892 г. и взрастившей их социальной среды. Но общественно весомой политическая борьба Жореса становится лишь в 90-е годы, в период, когда реакционные клерикально-милитаристские элементы, используя слабость дискредитированных фракций республиканцев, только что переживших позорное падение Греви, буланжистский кризис, панамский скандал, перешли в наступление против демократии.

Так называемые "злодейские законы", проведённые после покушений анархистов в 1893 - 1894 гг., были одним из первых ударов, направленных не только против социалистов (которых преднамеренно амальгамировали с анархистами), но и против завоёванных демократией позиций вообще.

Жорес, переизбранный в 1893 г. в парламент, ринулся в бой против объединившихся реакционно-консервативных сил. Отмежевавшись от анархистов, он разоблачал социальный смысл этих законов, раскрывая не только их заострённость против пролетариата, но и их антидемократическую, антиреспубликанскую природу. Он правильно подчёркивал, что удар по рабочему классу есть в то же время удар и по республиканской демократии вообще.

Жорес был в первых рядах и во время кампании 1894 - 1895 гг. против президента реакции Казимира Перье, в этой острой схватке между реакционной и прогрессивной Францией. В палате депутатов, на страницах печати, выступая защитником Жеро-Ришара на его процессе, он вёл яростный и сосредоточенный огонь против ненавистного ставленника реакции - Казимира Перье. И в свержении его - в этой несомненной победе социалистической партии и поддерживавших её прогрессивных сил - большая заслуга Жореса.

Можно сказать, что Жорес несмотря на ошибки в его позиции спас честь французского социализма в 1898 - 1899 гг. в знаменитом деле Дрейфуса. В отличие от Гэда, после колебаний занявшего сектантскую позицию "невмешательства", в отличие от большинства французских социалистов Жорес со всей решительностью вступил в это сражение. Он был прав, утверждая, что "не только в интересах человечества, но и в прямых интересах пролетариата протестовать, как мы это делали, против беззаконий, раскрытых процессом Дрейфуса"1 , что борьба против преступлений и насилий атакующей реакции есть достойнейшая и непосредственная задача рабочего класса. В ноябре 1900 г., - выступая в Лилле на диспуте с Гэдом, Жорес, возвращаясь к спорам о тактике в период дела Дрейфуса и обосновывая занятую им в то время позицию, говорил: "Когда поставлена на карту республиканская свобода, когда угрозе подвергается свобода духа, свобода совести, когда старые предрассудки, разжигающие национальную ненависть, снова возрождаются и когда, кажется, жестокие религиозные междоусобия минувших веков снова готовы возгореться, - тогда долг социалистического пролетариата стать впереди тех буржуазных фракций, которые не хотят пойти назад, во тьму прошлого"2 . И лозунг Жореса "На защиту республики!", который он позднее, во время "казуса Мильерана", когда условия во Франции изменились, неверно интерпретировал, - этот лозунг в дни дела Дрейфуса, в дни борьбы демократии против реакции, был правилен и встречал сочувственный отклик в прогрессивных кругах Франции.

Жорес с горячим сочувствием и восторженностью встретил русскую революцию 1905 года. Идеалист, обольщавший себя наивной надеждой на возможность "мирного преобразования" общества, он безоговорочно одобрял революционное насилие русского пролетариата и подчёркивал значение для Европы революционной борьбы в России. В дни декабрьского вооружённого восстания (25 декабря 1905 г.) на страницах "Humanite" Жорес писал: "Из этой страны льда, где всякая жизнь, казалось, заморожена вечной зимой, отныне распространяется по Европе тёплое дыхание свободы


1 Jaures J. Les preuves. Affaire Dreyfus, p. 13 - 14. P. 1898. Для Жореса был очевиден глубокий социальный смысл "дела". Он писал: "Дрейфус, ошибочно и преступно осуждённый обществом, с которым мы сражаемся, независимо от его происхождения и предназначавшейся ему судьбы, становится резким протестом против общественного порядка. Вследствие ошибки общества, которое в борьбе против него упорствует в насилии, лжи и преступлении, он становится элементом революции" (стр. 13).

2 Жорес Ж. и Гэд Ж. Две тактики, стр. 10. Изд. "Литературное дело". СПБ. 1926. Перевод с французского А. Н. Вейсбрута.

стр. 58

и справедливости"1 . И после разгрома декабрьского восстания Жорес сохраняет веру в русскую революцию.

7 января 1906 г. он снова писал в "Humanite": "Реакционеры напрасно льстят себя надеждой, что русская революция раздавлена и навсегда потоплена в крови. Негодование, которое вызывается свирепыми московскими репрессиями, пробуждает сознание нации"2 . И правильно понимая свои - французского социалиста - первоочерёдные обязанности по отношению к русской революции, Жорес с огромной энергией и страстностью начинает борьбу против предоставления французского займа царизму, облегчающего ему расправу с революцией. "Но разве не чудовищно, чтобы правительство французской республики помогало русскому самодержавию против народа... это значит возложить на Францию часть ответственности за убийства и преступления... - писал Жорес на страницах "Humanite" в январе 1906 года. - Кто бы ни дал денег самодержавию, он этим будет поддерживать убийство нации; брызги крови и следы рабского клейма останутся у него на руках и на лбу"3 .

Жорес в 1906 - 1909 гг. вёл борьбу против политики "социального консерватизма" Клемансо, против правительственных насилий над бастующими, чинных кабинетами Сарьена, Клемансо, Бриана и др. С первых же дней вступления Клемансо в правительство в качестве министра внутренних дел в кабинете Сарьена Жорес разоблачал полный переход вождя радикалов, бывшего дрейфусара Клемансо, в лагерь воинствующей политической реакции. В парламентском поединке с Клемансо в июне 1906 г., вскоре после подавления новым правительством забастовки в Па-де-Кале, Жорес с присущим ему мастерством показывал превращение вчерашнего "непримиримого" критика в боевую силу реакции" "А! Я понимаю смущение, тайное раздражение министра внутренних дел (Клемансо, - А. М .). До сих пор он критиковал вое убеждения, не рисуя положительной перспективы нового общества, нового строя; когда же люди, отчасти воспользовавшиеся его резкой критикой, двинулись в путь и размерами своего выступления подчеркнули, что время голой критики миновало, что нужно действовать, необходимо реформировать порядок, основанный на несправедливости и угнетении, - тогда вчерашний критик, очутившийся перед пустым местом своих концепций будущего, невольно охватывается чувством досады, выражающимся в излишнем применении полицейской и военной силы"4 . И, продолжая свои обвинения против Клемансо, Жорес, утверждал, что "рабочий класс при настоящем правительстве терпел больше притеснений, чем при прежних республиканских министерствах"5 .

Жорес вёл энергичную борьбу против политики кабинета Бриана (1909 - 1911 гг.), с которым он был связан в прошлом дружбой; он яростно выступал против реакционного курса Пуанкарэ; уже накануне своей гибели он изобличал происки реакции, скрытые за внешней стороной процесса Кайо.

Борьба Жореса против реакционной политики французского империализма, против открытых и тайных врагов французского народа была всегда действенна и конкретна. Он не любил безличных обвинений, анонимной критики, теоретического осуждения "греха" вообще. Он выступал с поднятым забралом и срывал защитные маски со своих противников. Он разоблачал французский империализм в его конкретной политике и главных действующих лицах. Его сила была в том, что он сражался не против реакции, вообще, а против конкретных её носителей; он называл врагов по именам, приковывая к ним внимание всей страны. Его нельзя было устрашить, он обладал "сверхчеловеческой храбростью"6 , по свидетельству его современников. Он публично бросал обвинения в лицо министрам и президентам - всем этим Перье, Дюпюи, Мелинам, Рувье, Пуанкарэ, чьи имена он произносил с нескрываемым презрением, выводя на чистую воду их грязные дела, их тайные побуждения и преступные замыслы.

И эта мужественная и действенная борьба Жореса против врагов в собственной стране давала ему право высмеивать и разоблачать оппортунистическую практику германской социал-демократии, её политическое бессилие и немощь. Выступая на Амстердамском конгрессе II интернационала в 1904 г., Жорес, обращаясь к германским социал-демократам, говорил: "Вы продолжаете ещё более притуплять, смущать и ослаблять в немецком пролетариате эту исторически слишком слабую силу недостаточной революционной традиции... Вы скрыли от своего собственного пролетариата, от интернационального пролетариата вашу немощь действовать за непримиримостью теоретических формул, которые вам будет доставлять ваш превосходный товарищ Каутский до самой своей смерти"7 .

Конкретность и действенность неустрашимой борьбы Жореса и создавали ему столько врагов в лагере реакции. Но они же порождали горячую любовь и глубокое уважение народа, сопровождавшие Жореса на всём пути его прижизненной и посмертной славы.

*

Жорес стяжал себе в Европе славу глашатая мира, борца за братство народов. Весь свой неукротимый, бурный темперамент, всю свою яростную, неиссякаемую энергию, поразительный ораторский талант он поставил на службу борьбы против империалистической агрессии, против угрозы войны.


1 Жорес Ж. Избранные речи и статьи, стр. 195.

2 Там же, стр. 198.

3 Там же, стр. 199 - 200.

4 "Спор Жореса с Клемансо", стр. 16.

5 Там же, стр. 21.

6 Zevaes A. Op. cit., p. 124.

7 Жорес Ж. и Бебель А. Две речи, стр. 9 - 10. Изд. "Вперёд". Одесса.

стр. 59

Борьба Жореса против империалистов - поджигателей войны - не носила формы отдельных, спорадических выступлений. На протяжении всей своей активной жизни, изо дня в день, на страницах "Depeche de Toulouse", "Petite Republique", "Humanite", на рабочих собраниях, в палате депутатов, на международных конгрессах Жорес, не снижая напряжения атаки, не притупляя зоркости взгляда, вёл тяжёлую, непрекращавшуюся борьбу против империалистической войны. Это была, как он сам говорил, "беспрерывная битва" (lutte perpetuelle) против войн.

Жорес начал эту борьбу с яростного выступления против реакционно-милитаристской авантюры генерала Буланже, одновременно мобилизуя внимание и насторожённость страны против агрессивно-провокационных замыслов Бисмарка. Стремясь предотвратить реваншистскую войну между Францией и Германией и разрешить противоречия между ними на демократической основе, Жорес в то же время неустанно предупреждал об опасности, грозившей со стороны прусского милитаризма.

Перед растущей военной угрозой Франции, в первую очередь со стороны Германии, Жорес считал необходимым прежде всего расширение и укрепление демократии, политики социального прогресса. В 1894 г. в программной статье "La France" Жорес писал: "Правда заключается в том, что лучшей защитой Франции в кризисах, которые готовятся, было бы в самой полной мере стать страной республиканской свободы, социального прогресса и демократии"1 .

В то же время, в 80 - 90-х годах, Жорес приветствовал сближение Франции с Россией, считая, что сотрудничество этих стран способно обуздать воинственные замыслы германских империалистов2 .

Жорес возвышал свой голос против политики колониальных захватов и авантюр, бичевал французскую экспансию на Мадагаскаре (1894 - 1896 гг.) и в Африке, итальянскую грабительскую авантюру против Абиссинии (1895 - 1896 гг.), подавление империалистическими державами национально-освободительного движения в Китае (1900 г.) и другие акты колониальной политики.

Жорес выступал в защиту угнетённых народов, протестуя против резни и истребления армян при Абдул-Гамиде, против расправы над восставшим народом Крита, против угнетения народов балканских стран.

С первых же дней французский экспансии в Марокко Жорес стал решительным противником этой "бессмысленной и подлинно преступной политики"3 . 19 сентября 1903 г. в статье "Un grand danger" ("Большая опасность") Жорес предостерегал: "Военно-колониальная интрига, которую Франция стремится завязать в Марокко, - это одна из самых больших опасностей, угрожающих республике и Франции"4 . С тех пор несмотря на угрозы, бешеную травлю, злобное улюлюканье империалистической печати и "профессиональных националистов" Жорес на протяжения всех последующих лет изо дня в день вёл открыто и мужественно борьбу против французской колониальной политики в Марокко5 .

Жорес, - которого его враги, стремившиеся ранить всего чувствительнее, обвиняли в "германофильстве", а позднее и в измене Франции, - многократно подчёркивал, какая опасность грозит от имперской, "кастовой, юнкерской" Германии, как он её называл.

В 1905 г. на страницах "Humanite" Жорес выдвигал совершенно правильную мысль, что именно Германия стала самым реакционным государством в Европе. Говоря о враждебном отношении Германии Вильгельма II к русской революции, об отказе Германии присоединиться к давлению европейских держав на Турцию Абдул-Гамида в целях прекращения угнетения народа Македонии, Жорес писал: "Таким образом, и по внешней и по внутренней своей политике она (Германия. - А. М. ) становится самой реакционной державой в Европе; и именно поэтому она на пути к полной изоляции. Эта великая страна, где мысль отличалась такой смелостью, может потерять связь с общим движением человеческой культуры"6 . По меткому замечанию Ромен Роллана, Жорес сумел предугадать и "роль приручённого зверя, которую в случае войны сыграет германская социал-демократия"7 .

В дни марокканских кризисов (1905 и 1911 гг.). боснийского кризиса (1908 - 1909 г.г.), итало-турецкой войны (1911 - 1912 гг.), балканских войн (1912 - 1913 гг.), накануне первой мировой войны Жорес разоблачал поджигателей войны, раскрывал нити заговора против мира8 . Перед лицом растущей военной угрозы Жорес постоянно апеллировал к пролетариату, будил его энергию, толкал и вдохновлял его на борьбу против военной опасности. Он призывал пролетариев удвоить активность в укреплении их связей, умножить их "солидарность, чтобы дать почувствовать всем державам варварства силу цивилизации, которую несёт в себе всемирный пролетариат"9 .

В грозные дни июльского кризиса 1914 г., когда на мир неотвратимо надвигалась война, Жорес удесятерил свою энергию и усилия, чтобы предотвратить это бедствие.

В последней, ставшей знаменитой речи в Вёзе, близ Лиона, 25 июля 1914 г. Жорес призывал французский народ к борьбе против надвигавшейся катастрофы. В яркой и образ-


1 Jean Jaures. Oeuvres. Pmir la paix. Les alliances europeennes 1887 - 1903, p. 63. P. 1931.

2 Jaen Jaures. Oeuvres. La genese de l'Alliance franco-russe, p. 39 - 63.

3 Jaures J. Oeuvres. T. II. La paix menacee, p. 33. P. 1931.

4 Ibidem, p. 36.

5 См. Jaures J. Le guepier marocaiin (1906 - 1908). P. 1933.

6 Жорес Ж. Избранные речи и статьи, стр. 192.

7 Роллан Р. Соч. Т. XVIII, стр. 44.

8 См. его статьи, собранные в VTT томе "Oeuvres. Europe incertaine". P. 1914.

9 Jaures J. Au bord de l'abime, р. 25.

стр. 60

ной форме он разоблачал империалистическую политику предыдущих лет, приведшую к мировой войне. Принцип: "Ты можешь воровать на одном конце улицы, потому что я украл на другом" - этот принцип и практика империалистических правительств привели в конце концов к войне. Но Жорес не отказывался от борьбы до последней минуты. "В момент, когда мы стали перед угрозой убийства и одичания, у нас остаётся только один шанс на сохранение мира и спасение цивилизации - это чтобы пролетариат собрал все свои силы, насчитывающие большое число братьев, и чтобы все пролетарии: французы, англичане, немцы, итальянцы, русские, потребовали у этих тысяч людей объединения для того, чтобы единодушное биение их сердец предотвратило ужасный кошмар"1 .

В последней статье Жореса, опубликован, ной в "Humanite" 31 июля 1914 г., за день до начала Европейской войны и за несколько часов до убийства Жореса, народный трибун звал пролетариев на борьбу против войны. Он заканчивал статью энергичным призывом к борьбе: "То, что сейчас нужнее всего, - это непрерывность действия, это постоянная бдительность пролетарской мысли и совести. В этом - истинная защита. В этом - гарантия будущего"2 .

Последовательность и бесстрашие в борьбе против зачинщиков войны, создавшие Жоресу популярность в широких народных массах, были источником и той зоологической ненависти, которую питали к великому трибуну империалистические и предфашистские элементы.

В позитивной мирной программе Жореса было много наивного, утопичного, неверного. Его план "новой армии", насквозь реформистский, был явно утопичен. В конкретных оценках международной ситуации, определении сил мира и войны Жоресу на долгие годы его борьбы случалось ошибаться, высказывать неверные суждения. Но антивоенная деятельность Жореса никогда не имела ничего общего ни с буффонадным и лживым антимилитаризмом Эрве, ни с политикой непротивления злу толстовского толка.

Жорес также не был противником всякой войны: его антимилитаризму было чуждо сантиментальное отрицание войны "во всех случаях". Достаточно обратиться даже к его книге "Новая армия" - произведению, и котором реформистские взгляды Жореса получили едва ли не наиболее завершённое выражение, - чтобы убедиться, как правильно и глубоко оценивал Жорес прогрессивный характер революционных войн 1792 - 1794 гг., как верно он понимал источник силы и преимущества этих войн как войн справедливых3 .

Жорес решительно отвергал проповедовавшееся в ту пору Эрве принципиальное безразличие пролетариата к судьбам своей страны, к вопросам её национальной и государственной независимости. "Утверждение, что пролетарии, находящиеся во власти капитала, не подвергнутся в результате иностранного вторжения и завоевания ещё худшему угнетению, является детским вздором"4 , - писал Жорес. Он иронизировал над теми, кто говорил, что могут вообще найтись французы, для которых безразлично, находиться ли под владычеством прусской каски или французского президента республики.

Жорес был убеждённым противником к малодушной, слабой внешней политики - политики попустительства, уступок агрессору. В конце 90-х годов он вёл открыто и мужественно борьбу против недостойной Франции политики в восточном вопросе, против подчинения французской дипломатии интересам Германии. Он разоблачал позорную роль Франции в крито-греко-турецком вопросе 1897 г. и лживость позиции Мелина, попустительствовавшего "во имя сохранения мира" расправе над освободительным движением греков.

В феврале 1897 г., обвиняя французскую дипломатию в постыдной роли прислужницы Вильгельма II и требуя твёрдой внешней политики, соответствующей демократическим принципам страны, Жорес писал: "Мы находимся накануне фактического объявления войны Греции, во имя сохранения её жертв султану-палачу, султану-убийце - и это под внушением и под руководством Вильгельма II! Это с сердцем, исполненным гнева и стеснённым стыдом, я пишу эти строки! Позор для нас, если мы терпим подобные вещи! Позор для Франции, если она мирится с такой жалкой ролью!"5

Эти строки, написанные в конце 90-х годов, могут показаться предназначенными для Франции 1936 - 1939 гг., для Франции предмюнхенской и мюнхенской политики.

Борьба Жореса против войны и его позиция в вопросах внешней политики были исполнены подлинного патриотизма и чувства братства народов, и это придавало им такую силу.

Жорес был великим патриотом своей страны. "Я всегда был убеждён, что пролетариат никогда не станет сочувствовать учению об отказе от национальности"6 , - писал о себе Жорес. Горячий и искренний поборник братства народов и равноправия наций, Жорес гордился тем, что он был французом и верным сыном своей родины. Он был патриотом свободной, демократической Франции, великих традиций Франции 1793. 1848 и 1871 годов. В полемике с реакционными националистами, претендовавшими на монополию патриотических чувств и обвинявшими Жореса в


1 Jaures J. Au bord de l'abime. p. 356.

2 Jaures J. Oeuvres. T. IX, p. 398.

3 Jaures J. Oeuvres. T. IV. L'armee nouvelle, p. 72 - 89. P. 1932.

4 Ibidem, p. 303.

5 Jaures J. Les alliances europeennes, p. 148.

6 Jaures J. L'armee nouvelle, d. 302.

стр. 61

антипатриотизме, национальном предательстве и пр., Жорес писал: "Это мы (социалисты. - А. М .) являемся истинными националистами, так как только мы можем создать подлинное единство нации"1 .

Жорес мечтал "вырвать отечество из рук лиц, взявших его на откуп"2 , - империалистов и грабителей-финансистов, мечтал о могучей, свободной, народной Франции.

"Только в социальной Республике Франция найдёт возрождение своего величия"3 , - писал Жорес. И он призывал рабочих и всех честных французов бороться за очищение и возрождение своего отечества.

Во имя защиты своей родины, во имя патриотизма Жорес обличал реакционные силы, которые, прикрываясь мнимым патриотизмом, проводили политику, враждебную национальным интересам Франции, представляли собой потенциально партию национальной измены.

В конце 90-х годов Жорес срывал защитную маску патриотизма с милитаристско-реакционной клики антидрейфусаров, из ненависти к демократии прикрывавших и скрывавших в своей среде немецкого шпиона Эстергази; с Мелина и мелинистов, под завесой лицемерных фраз о сохранения мира угодничавших перед Германией в вопросах внешней политики; с Андре Тардье, защищавшего на страницах "Temps" "великие интересы Франции" и втихомолку (в 1912 г.) продававшего немцам французские интересы в деле Н'гоко-Санга; с "великого патриота" Кальметта, организовавшего в 1914 г. грязный поход против "германофила" Кайо, но тайно получавшего для "Figaro" деньги от немецких банков, от Круппа и от враждебных Франции венгерских групп.

Жорес разоблачал эту тесно связанную между собой влиятельную клику плутократов и крайних реакционеров, готовых из страха и ненависти к народу своей страны вступить в сделку и открыть ворота внешнему врагу, стать на путь национальной измены.

Жорес разоблачал и бичевал политических предшественников - духовных отцов Боннэ, Пэтенов, Лавалей. Жорес вёл борьбу против реакционных, империалистических, антинациональных сил открыто, мужественно, бесстрашно.

Французская реакция платила ему за это жгучей ненавистью. Ни один из социалистических деятелей Франции не подвергался такой бешеной травле, как Жорес. По свидетельству его биографа, "Temps" ежедневно помещала одну или две статьи, направленные против Жореса. "Можно было составить библиотеку из нападений и клеветнических выпадов"4 , направленных против него. Накануне мировой войны 1914 - 1918 гг. реакционная националистическая печать изо дня в день призывала к убийству Жореса.

31 июля 1914 г, на пороге первой мировой войны, наёмный убийца Биллей оборвал жизнь великого французского патриота.

Жорес был первой жертвой французского предфашизма.

Но и после своей смерти Жорес продолжал жить в сознании народа.

Его гремящий голос из-за могильной плиты продолжал настигать врагов французского народа, звать на борьбу, сплачивать силы страны для её возрождения. Его имя на тысячах оттисков коммунистической "Humanite" наряду с именами новых борцов за свободу и независимость Франции стало одним из символов народной борьбы против фашизма.

В дни величайших испытаний Франции, в страшные годы её порабощения немецко-фашистской тиранией, французские пролетарии и все честные патриоты страны с особым чувством вспоминали слова Жореса: "Пролетариат, отказавшийся от защиты национальной независимости, а вместе с нею и своего свободного развития, никогда не будет в силах победить капитализм; и, если он без сопротивления допустит, чтобы гнёт завоевателя добавился к гнёту капитала, тогда он будет неспособен даже поднять свою голову"5 .

Французский народ поднялся на борьбу против владычества фашистского завоевателя, против изменников, открывших врагу ворота Франции, против предателей своей родины.

В этой великой освободительной войне, которая только одна может спасти и возродить Францию, незримо сражается и старый боец против реакции, военной агрессии, предфашизма, поборник мира, свободы и демократии, великий французский патриот - Жан Жорес.


1 Jaures J. Les alliances europeennes, p, 118.

2 Jaures J. Oeuvres. T. IV, p. 344.

3 Jaures J. Les alliances europeennes, p. 118.

4 Раппопорт. Ш. Ж. Жорес - человек-мыслитель-социалист, стр. 12.

5 Jaures J. Oeuvres. T. IV, p. 303.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ЖАН-ЖОРЕС-К-ТРИДЦАТИЛЕТИЮ-ГИБЕЛИ-1914-1944

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Valentin GryaznoffКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Gryaznoff

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. МАНФРЕД, ЖАН ЖОРЕС (К ТРИДЦАТИЛЕТИЮ ГИБЕЛИ - 1914-1944) // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 11.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ЖАН-ЖОРЕС-К-ТРИДЦАТИЛЕТИЮ-ГИБЕЛИ-1914-1944 (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. МАНФРЕД:

А. МАНФРЕД → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Valentin Gryaznoff
Ufa, Россия
1232 просмотров рейтинг
11.09.2015 (3122 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
Вчера · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ЖАН ЖОРЕС (К ТРИДЦАТИЛЕТИЮ ГИБЕЛИ - 1914-1944)
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android