ИЗ АМЕРИКАНСКИХ ЖУРНАЛОВ

("Американское Историческое Обозрение" с января 1927 г. по январь 1928 г. The American Historical Review, January 1927 - January 1928, v. XXXII NN 2, 3, 4 v. XXXIII NN 1, 2).

До сих пор этот журнал был официальным и единственным печатным органом богатой Американской Исторической Ассоциации, развивающей кипучую деятельность. В конце каждого года члены и делегаты многочисленных обществ и организаций, входящих в ее состав, собираются на годичный конгресс-митинг. Таковы были конгресс в Рочестере (в декабре 1926 г.) и в Вашингтоне (в декабре 1927 года). В денежных средствах Ассоциация не испытывает недостатка, как показывает обширный отчет о Рочестерском конгрессе (The meeting of the American Historical Association in Rochester A. H. R. v. XXXII N 3): имея в активе свыше 100.000 долларов, с годовым бюджетом, превышающим 29.000 долларов можно не бояться временного дефицита в 2.000 долларов, тем более, что за спиной американской ассоциации стоят меценаты-миллиардеры, готовые иногда подобно Эндрью Карнеджи по мотивам, указанным нами в предыдущем обзоре, поддержать "отечественную" историографию и даже "подать" некоторую сумму в 5.000 долларов (как сделала Луиза Рокфеллер) на нужды Интернационального Ком-та Исторических наук. Обладая солидными суммами, Ассоциация с этого года не довольствуется уже одним журналом, а основывает и второй: с января 1929 года будет выходить 4 раза в год по типу серьезных западно-европейских исторических журналов, за сравнительно недорогую цену (4 доллара в год) "Журнал Современной Истории" (The Journal of Modern History).

Содержание "Американского Исторического Обозрения" за истекший 1927 год не изменилось: та же солидная библиография, то же разнообразие статей, стремящихся, как и подобает официальному органу, отобразить, по возможности, всю продукцию Американской Исторической Ассоциации. Нельзя сказать, чтобы это последнее удалось журналу за прошлый год; опущены были, например, очень интересные доклады по истории Востока, и помещенные статьи не блещут оригинальностью взглядов, но все же достаточно показательны для характеристики американской исторической мысли.

Как мы уже указали, солидно поставлен библиографический отдел. К нему примыкают общие обзоры, среди которых выделяется очерк истории византиноведения в России, составленный вполне об'ективно известным византинистом проф. Васильевым (Al. Vasilief, Bysantine Studies in Russia Past and Present, A. H. R. v. XXXII, april), и дельные характеристики документов по экономической истории французской револции (Henry E. Bourne, The economic History of the French Revolution as a Field for Stuby. A. H. R., v. XXXIII, January N 2). На долю древней истории выпала лишь одна статья Тэнни Фрэнка о римской историографии до Цезаря (Tenney Frank, Roman Historiography Before Caesar, A. H. R., v. XXXII, N 2 January); автор отражает воззрения археологической современной школы, представляющей естественную реакцию против увлечений германской критической школы. Он вполне убежден в документальности и прекрасной исторической осведомленности старинных римских историографов, но доказательства, приводимые им в защиту сохран-

ности старых первоисточников и точного их использования римской историографией, весьма спорны. Доводы критической школы Моммзен-Паиса отнюдь не поколеблены этой статьей.

Много внимания уделяется американскими историками истории культуры; показателем этого является статья Линн Торндайка об пагубном влиянии чумных эпидемий на современную цивилизацию (Lynn Thorndike, Blight of Pestilence on Hobern Civilisation, A. H. R., v. XXXII, N 2 January). Торндайк собрал огромный ценный сырой материал, но выводы из статьи, несмотря на подавляющую эрудицию автора, ничтожны: "страдали больше всего массы, но страдал и зажиточный класс". Нет ни статистических таблиц, ни диаграмм, хотя они напрашиваются сами собой. Такой же материал, подвергнутый лишь формальной рубрификации, представляет попытка крупного историка Фокса изучить процесс перенесения цивилизации из Старого Света в Соединенные Штаты. Основные периоды внедрения европейской цивилизации намечены верно, но социальные корни не выяснены (D. R. Fox, Civilisation in Transit, A. H. R., v. XXXII, N 3 July).

Прекрасную работу дал Эйнар Джорансон, документально и основательно доказавший легендарность исторических обоснований французского протектората в Палестине. Передача протектората халифом франкскому королю Карлу Великому такой же миф, как и сказание о походе последнего в Палестину, сложившееся веком позже. Статья полна убедительной и солидной эрудиции (Einar Joranson, The alleged Frank Protectorate in Palestine, A. H. R., v. XXXII, N 2 January).

Французской революции посвящена интересная статья Крэна Бринтон, изучающая революционный символизм якобинских клубов (опять культурно-историческая тема). Статья несколько односторонняя: автор выдвигает только переживания религиозной христианской фразеологии и символики в практике и символике якобинских клубов. Последние работы Доманже (см. мой обзор французской журнальной литературы), невидимому, еще неизвестны автору или не приняты им во внимание (Crane Brinton, Revolutionary Symbolisme in the Jacobin Clubs, A. H. R., v. XXXI 1 N 3 july)

Содержательны также этюды по истории идеологии XVII и XVIII вв. Здесь прежде всего выделяется этюд Г. Фостерз о влиянии интернационального кальвинизма на Локка и революцию 1688 г. (Herbert D. Foster, International Calvinism through Locke and the Revolution of 1688. A.H.R., v. XXXII, N 2 april). Автор удачно проследил процесс интернационализации кальвинизма, зависимость от него политической идеологии Локка, но статье, как и всегда, недостает социально- экономического обоснования; впрочем, мысли, высказываемые автором, плодотворны и заслуживают дальнейшей разработки.

Хороший материал для характеристики идей Гердера собран Хейсом: он указывает на широкий гуманитарный национализм знаменитого немецкого филолога, на его защиту национального самоопределения и ненависть к "империализму" (?), вернее, к порабощению одним народом другого, к какой бы расе ни принадлежал последний (C. J. H. Hayes, Herder and the Doctrine of Nationalism, A. H. R., v. XXXII July).

Следует отметить также среди заметок, посвященных фактам новейшей истории, указание К. Бранда (C. Brand, An early Nineteenth Century View of Masma Charta A. H. R., v. XXXII July) на источник, откуда было заимствовано название программы чартистов "Народной Хартией" - прекрасный анализ классового характера Великой Хартии в True Sun (1863 в "Кризисе" Р. Оуена) 1843 и позже (в чартистском Weekly True Sun 1838 года, памфлет Винсента).

По истории международных отношений находим характеристику германской внешней политики 1904-06 гг. в статье Реймонда Зонтага (Raymond J. Sontag German Foreign Policy, 1909 - 190, A. H. R., v. XXXIII, N 2 January). Автор на основании вышедших томов Grosspolitik отмечает разнобой в германской внешней политике этого периода, направляемой Вильгельмом II, Бюловым и Гольштейном. Он не вскрывает, однако, кто стоял за спиной этих персонажей, какие социальные

группы и круги, и явно примыкает к Бисмаркофильской группе немецких историков мировой войны.

Велик интерес к исторической методологии и социологии, но достижения обратно пропорциональны этому интересу.

Так, проф. Монро пытается анализировать влияние войны на историю в докладе, прочитанном на конгрессе Ам. Ист. Ассоциации в Рочестере (Д. С. Munro. War and History. A. H. R., v. XXXII N 2); но, кроме общих трафаретных труизмов, ничего не дает. Типичная председательская речь!

Столь же мало содержательна и речь председателя Вашингтонского конгресса Ассоциации, известного Г. О. Тэйлора, под витиеватым заголовком "взгляд мирянина на историю" (H. O. Taylor A. Layman's View on History, A. H. R., v. XXXIII N 2 January). Этот защитник свободной воли и следственно превалирующей роли личности в истории дает нам, после вежливого расшаркивания перед церковной историей и отцами церкви, крайне туманное и ни к чему не обязывающее об'яснение истории: она должна быть вперед стремящейся мыслью, вплетенной тканью самого события, элементом непрерывности, без коего ничесоже есть ниже быти может.

Более интересна статья Эдвина Обрей "Социальная психология как связь между историей и социологией (Edwin E. Aubrey, Social Psychology as liaison between History and Sociology. A. H. R., v. XXXIII N 2 January).

Обрей дает характеристику различных школ "философии истории", критикует риккертианские уклоны, пышным цветком распустившиеся в исторической методологии и Старого и Нового света, новую школу интуитивистов, возвращающихся к описательной художественной истории и, опираясь на выводы школы Тарда и Гиддингса, подчеркивает важность социальной психологии, связующей историю и социологию. У автора есть немало дельного, - например, защита исторических законов против старого и нового риккертианства, - но идеалистический коллективный психологизм является его последним достижением. Шагнуть далее к материалистическому и классовому об'яснению исторического процесса он и не думает.

Более всего, конечно, материала пришлось на долю отечественной американской истории. Есть статьи, намечающие вехи для дальнейшего направления исторических работ: так, Гансен характеризует новое поле для исследования - историю иммиграции (M. I. Hansen. The History of American Immigration as a Field for Research, A. H. R. XXXII, N 3 april); Грэс Ли Нют знакомит с содержанием интереснейших документов американской меховой торговой компании за 1835 - 1845 гг. Даже из краткого перечня фактов выясняется бурное развитие американского торгового капитала, поддерживаемого своим английским собратом, живущего неудержимой спекуляцией и ростовщичеством (Grace Lee Nute. The papers of the American Fur Company, a brief estimate of their Significance 1835 - 1846, A. H. R. XXXII, april). Ho это только вехи.

Есть однако и некоторые достижения в области новых архивных разработок.

Так, Дж. Готтеридж уточняет активную злополучную для английской буржуазии роль придворной камарильи Джорджа III во время войны американских колоний за освобождение. Крупную роль в английском министерстве играл в это время покровительствуемый королем аристократ-авантюрист лорд Джордж Джермэн, направлявший ход военных действий с английской стороны (George H. Gutteridge. Lord George German in Office, A. H. R. v. XXXIII N 1).

Проф. Хэмильтон публикует учредительный акт общества охраны свободы, основанного в Виргинии в 1784 для защиты народной свободы от тирании. Члены его - крупнейшие представители виргинской буржуазии, впоследствии занявшие ответственные административные посты. Среди них Мэдисон и Монроэ, будущие президенты. Трудно полагать, что начало этому обществу положил разговор Джефферсона с итальянцем Маццеи (заметка проф. Мак-Гюйра, A. H. R., v. XXXII, N 4); вероятно, причину надо искать в острых классовых столкновениях после войны.

Во всяком случае это до сих пор неизвестное общество должно быть прилежно изучено и анализировано. (Prof. Hamilton, A Society for Reservation of Liberty 1784. AHR, v. XXXII N 3).

Весьма поучительна для характеристики поднимающейся американской буржуазии дипломатическая переписка американских консулов в Новом Орлеане в 1801 - 1803 гг. Правительство С. А. С. Ш. еще слабо и не внушает к себе уважения надменным испанским губернаторам Нового Орлеана, но экономические выгоды для американской торговли настолько заманчивы, что американские консулы, несмотря на обидное высокомерное отношение испанской администрации, не прерывают с ней своих сношений, цепко и упрямо закрепляя свое положение (Despatches from United States Consulate in New Orleans 1801 - 1803, AHR, v. XXXII, NN 3 и 4).

Славословит воодушевление, охватившее все американское общество во время восстания греков против турок Эдуард Ирль, описывая горячее сочувствие греческим инсургентам со стороны американской буржуазии, проникнутой мыслью поддержать борцов за освобождение, щедро вносившей и собиравшей пожертвования; но как и позже во время революции 1848 г. (см. мою предыдущую статью об американской исторической журналистике) деловая часть американской буржуазии сумела сварганить выгодный гешефт на продаже грекам военных кораблей за такую цену, которая едва не унесла все пожертвования (Edward M. Earle, American Interest in the Greek cause 1821 - 1827, AHR, v. XXXIII N 1 January).

Как и раньше, особую группу статей составляют этюды, посвященные демократическому югу и гражданской войне.

Довольно туманна статья Томаса Эбернеси, пытающегося проследить и об'яснить эволюцию "великого" демократа, генерала Эндрью Джексона. Социальная физиономия последнего остается мало выясненной, если исключить то, что он был купцом. Но зато в статье собрано много материала для выяснения роста демократической партии среди экономических кризисов 20-х и 30-х годов. (Thomas Abernethy. Andrew Jackson and the Rise of Southwestern Democracy, AHR. XXXIII N 1).

До сих пор еще не исследованную проблему ставит Эвери Крэвэн, изучая судорожные попытки южно-американских земледельцев перед войной путем мелиоративных земледельческих мероприятий поднять пошатнувшееся экономическое благосостояние юга (Avery O. Craven. The Agricultural Reformers of the antebellum South, AHR, v. XXXIII N 2).

Более интересна статья А. С. Робертса, исследующего влияние торговли хлопком на военные действия во время гражданской войны. Хлопок, настойчиво требуемый европейским промышленным капиталом, явился важным фактором, который нередко не только определял ход военных действий, но и неожиданно об'единял для одной цели оба враждебных лагеря. Автор приоткрывает длинную серию спекуляций, взяточничества и подкупа, тесно переплетенных с хлопковыми операциями во время гражданской войны. (A. S. Roberts. Federal Governement and Confecierate Cotton - "Федеративное правительство и конфедеративный хлопок" - AHR. v. XXXII N 2 January).

Безыскусственно и просто повествует Сиднор о печальных судьбах горсти свободных негров в штате Миссиссипи перед гражданской войной (C. S. Sydnor, Free Negro in Mississipi. AHR v. XXXII N 3). Несмотря на свою юридическую свободу, ограниченные со всех сторон несчастные негры при всей своей малочисленности (773 свободных на 430 слишком тысяч рабов в 1860 - 61 г.) были люто ненавидимы господствующим классом белых плантаторов. Автор умалчивает о линчеваниях, юридических убийствах, ограничиваясь лишь фактами гражданского и процессуального права. Но историческая правда заставляет его говорить вопреки желанию языком почти марксистским: "Это класс внушал страх, а не отдельные индивидуумы, составлявшие его" ("It was the class that was feared and not the individuals that formed it").

Богатые средства Ассоциации, ее беспрерывный рост (все увеличивающееся число единичных и коллективных членов), казалось бы должно приводить к выводу о необычайном расцвете исторической продукции в САСШ, но суровая действительность показывает иное. Профессор Марк Джернеган из Чикаго обработал в статье "Продуктивность докторов философии в истории", результаты анкеты, разосланной, американским квалифицированным историкам комитетом по подготовке программы для исследования и публикации. Результаты анкеты красноречивы: в САСШ около 600 докторов истории, число их ежегодно возрастает на 50 человек или более, "о продуктивны из них менее чем 25%. Автор статьи (Marcus W. Jernegan. Productivity of Doctors of Philosophy in History, AHR, v. XXXIII N 1) указывает много причин этого упадка производительности. Важнейшие из них: отсутствие средств для ученой работы, а следовательно и времени; низкая, сравнительно с 3. Европой, оценка научного труда, раз он не приносит немедленной материальной пользы; узкий, сухой, вульгарный практицизм американского буржуазного общества. Профессор Джернеган предлагает ряд средств, чисто идеалистических, для повышения исторической продукции: они сводятся к агитации и пропаганде научного энтузиазма, к призыву дотаций, но в царстве Фордов и Рокфеллеров, рыцари индустрии и банка, вожди трестов и концернов отнюдь не сентиментальны и ценят науку лишь как одно из средств для дальнейшего накопления капиталов или саморекламирования.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. Васютинский:

Комментарии: