Грузия с конца XV века распалась на отдельные самостоятельные царства и феодальные владения, которые вели между собой частые войны, ослаблявшие страну.

"Грузины дореформенных времен, - пишет товарищ Сталин, - жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, "натравливая друг на друга персов я турок. Эфемерное и случайное об'единение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян" (И. Сталин "Марксизм и национально-колониальный вопрос", стр. 10. Госполитиздат. 1939).

Имеретинское царство, находившееся в Западной Грузии, формально было единым, но феодальные княжества, входившие в его состав (Гурия, Мегрелия, Абхазия), постоянно стремились отделиться.

В результате ослабления центральной власти имеретинского государства и усиления политической самостоятельности феодальных княжеств гурийские я мегрельские князья иногда завоевывали престол имеретинского царя и присваивали себе его титул. Об этом свидетельствуют документы, относящиеся к эпохе распада грузинского государства. Например итальянский путешественник XVII века Ламберти, находившийся в Мегрелии с 1635 по 1653 год и оставивший книгу "Описание Колхиды", прямо заявляет, что имеретинский царь не смог положить конец самоуправству мегрельского владетеля Левша Дадиани.

"После покорения Абхазии и Гурии, - говорит Ламберти, - Дадиани вздумал разными способами занять также Имеретию, или Башачук, владетель которой раньше был его царем. С этим намерением Дадиани вел постоянную войну с Имеретией. Хотя и до сих пор он своего желания исполнить не мог, так как имеретинский царь заперся в весьма сильной Кутаисской крепости, которую войска Дадиани взять не могли, но все-таки он до такой степени разорил Имеретинское царство, что оно по своим силам далеко уступает Мегрелии" ("Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа". Вып. 43-й. "Описание Колхиды", стр. 24. Разрядка моя. - И. А.).

Аналогичные сведения сообщает французский путешественник, Шарден, посетивший Грузию в 1672 - 1673 годах. В беседе с Шарденом имеретинский царь заявил, что при воем его желании положить конец внутренним воинам он добиться этого не в силах.

"Я сильно огорчен, - оказал царь, - тем не менее ничего сделать не могу. Я один, жалкий слепой человек (царь был слеп. - И. А.), и что они хотят, то и заставляют делать. Никому не могу открыть свои секреты, никому не доверяюсь, всем на все право даю и обижать их не могу: боюсь, чтобы не убили" (Шарден "Путешествие по Грузии", стр. 71. На грузинском языке).

Это заявление имеретинского царя свидетельствует о слабости центральной власти и о силе самостоятельных феодальных княжеств.

Самостоятельное существование феодальных княжеств продолжалось вплоть до присоединения Грузии к России.

Беспрерывные внутренние усобицы создавали благоприятную почву для бесчисленных иноземных набегав и нашествий на грузинский народ. XVI - XVIII века в истории народов Западной Грузии являются периодом, когда эти народы были постоянным об'ектом -нападения турецких султанов. Но несмотря на распри между отдельными княжествами, несмотря на то что не все княжества выступали совместно и единодушно против турецких султанов, последним не удалось окончательно покорить свободолюбивый грузинский народ.

1

В 1512 году, как сообщает историк Вахушти, турецкий султан напал на царствовавшего тогда в Имеретии Баграта III (1510 - 1548) и при активной поддержке самцхийского агабата Мзе-Чабуки одержал победу над имеринтицами.

стр. 94
Результаты этот нашествие историк Вахушти описывает следующим образом: "...пришедшие турки предали огню Кутаис и Гелати, потом опустошили, сожгли, уничтожили и пленили всех, где кого нашли... и ушли" (Вахушти "Жизнь Грузии с 1469 по 1800 год", стр. 285. Изд. Чичинадзе. 1913. На грузинском языке.

После ухода войск турецкого султана скрывшийся перед их нашествием Баграт вернулся в свою резиденцию и принялся за восстановление разрушенных селений. Вернулся и народ, укрывшийся от грабителей.

Баграт III еще два раза сражался с турецким султанш. В 1545 году, очутившись перед неизбежностью очередной войны с турецким султаном, он обратился к мегрельскому владетелю с призывом выступить совместно против общего врага, но Леван Дадиани не захотел принять участие в предстоящей войне. Гурийский же владетель Гуриели дал свое согласие участвовать со своими войсками в борьбе против Турции. Однако Баграт, не уверенный в том, что силами своими и Гуриели сможет одержать победу, и учитывая неустойчивость позиции имеретинских князей, обратился к карталинскому царю Луарсабу с просьбой помочь ему. Луарсаб дал согласие и явился со своими войсками. Но несмотря на помощь Луарсаба война с Турцией в 1545 году была проиграна.

После этих поражений вся Западная Грузия вынуждена была платить дань турецкому султану. Имеретинский царь обязался отдавать султану в рабство до 60 человек обоего пола ежегодно. Гуриели и одишский владетель также платили Турции дань. По сообщениям; ряда источников, Дадиали, хотя и держал себя довольно самостоятельно по отношению и султану, но все же платил ему дань.

"А емлет до с ним (с одишицев. - И. А.) турский царь дани по 100 человек людей мужсково пола и женсково и до 80.000 полотен всяких на год" ("Сб. материалов по истории России" Бело курва, "Посольство в Дадианскую землю", стр. 257. Москва. 1888).

С установлением турецкого влияния в Западной Грузии усалилась продажа туркам захваченных в междоусобных войнах пленных. Количество пленных, да сведениям Шердена, ежегодно достигало 12 тысяч человек (сведения, по-видимому, преувеличены).

Насколько пагубно действовала, на экономический рост страны продажа пленных, видно из некоторых цифр, сообщаемых Шарденом. В 50-х годах XVII века Мегрелия насчитывала около 80 тысяч жителей, а к 70-м годам того же столетия население ее сократилось до 20 тысяч человек.

Приводя эти цифры, Шарден замечает:

"Такое уменьшение произошло от войн с соседями и от того, что дворяне продавали в последние годы множество людей обоего пола".

Ужасы турецких набегов подробно описываются грузинскими источниками. В течение XVI - XVIII веков турецкие войска неоднократно нападали на жителей Западной Грузии, сжигали их селения, раз-

Первоначальный вид Кутаиса - столицы Имеретин.

С гравюры 1835 года.

стр. 95

Продажа пленных.

Абхазский краеведческий музей.

рушали ценнейшие памятники грузинской материальной и духовной культуры.

Продажа пленных, которая была излюбленным способам наживы мегрельских, гурийских и абхазских князей, опустошала и краше ослабляла страну, и без того основательно разрушенную. Страна лишалась трудоспособных людей, падали производительные силы общества.

Больше всех, без сомнения, страдали крестьяне, выносившие на своих плечах все ужасы бесчисленных набегов. Двойной гнет, испытываемый грузинскими крестьянами, окончательно разорял их и доводил до состояния полной нищеты.

"Говоря о простом народе, - писал Ламберта про крестьян Мегрелки XVII веке (Арканджело Ламберти. Укай, сочинение, стр. 41), - мы должны оказать, что он не совсем одет, так как бедность доходит до того, что они могут прикрыть только половину тела. И действительно, мужчины не имеют другой одежды, кроме какой-то шерстяной накидки, которая еле-еле достигает до колен, я совсем простой веревки, заменяющей пояс. В остальном они не заботятся ни о рубахе, ни о шароварах, они о носках, ни об обуви".

Чтобы яснее представить себе крайнюю нищету грузинских крестьян, мы приведем еще одно место из произведения того же автора, где он описывает жилые дома "простого народа". "Что касается прочности дома, - повествует Ламберти, - то достаточно сказать, что дома целиком построены из дерева и крыты соломой. Вследствие этого никто не уверен в том, что его дом до вечера останется цел, так как сильный ветер разнесет солому и дом останется без крыши или же случайно попадет искра и дом сгорит дотла. А красоты уже окончательно лишены эти дома, так как они очень темны и не имеют окон, а свет проходит только через дверь, которая очень мала и потому пропускает очень мало света. Дом не только не имеет никакого украшения вроде рисунка, но от постоянного дыма так закопчен и черен, что скорее подумаешь, что находишься в трубе, чем в приличном помещении" (там же, стр. 36).

Грузинские крестьяне являлись об'ектом феодальной эксплуатации. Самой тяжелой была жизнь так называемых моджалабе, правовое и материальное положение которых приравнивало их к настоящим рабам. Крестьяне были основной силой в борьбе с турецкими завоевателями, которые грозили им окончательным разорением и порабощением. Правда, отдельные представители господствовавшего феодального класса также энергично боролись против султанской Турции, но значительное большинство феодалов ставило свои сословные и личные интересы выше интересов родины, мешало героической борьбе грузин-

стр. 96

Леван II Дадиани.

Со старинной гравюры.

ского народа против турецких султанов. Узко-сословные, классовые и личные интересы часто толкали князей к прямому предательству и к измене родине.

Борьба между центральной властью и княжествами продолжалась и в XVII токе. В 1611 гаду владетелем Одиши стал Леван II (1611 - 1657), вступивший на престол после смерти отца своего - Манучара. Когда началась (борьба между Леваном II и имеретинским царем Георгием III (1605 - 1639), Девав постарался закрепить союз с соседними княжествами. С этой целью, как сообщает Вахушти (цит. соч., стр. 300), Леван женился на дочери абхазского владетеля Шервашидзе, а сестру свою Мартам выдал за сына гурийского владетеля - Симона. Этот союз по существу был направлен как против султанов, так и против имеретинского царя. В 1623 году Леван II после упорной борьбы одержал при поддержке абхазов победу над Георгием III, причем многих имеретинцев взял в плен и потребовал за их освобождение большой выкуп.

Захваченные в плен люди в большинстве случаев продавались турецким купцам, а прибыль, получаемая от этой торговли, стимулировала грабительские набеги одного княжества на, другое, и эти набеги становились системой.

Царствование имеретинского царя Александра III (1639 - 1660) характеризуется интенсивной борьбой феодальных княжеств против центральной власти и одновременно усилением агрессии турецких султанов. Александр стремился подчинить себе мегрельского владетеля Левана II, считавшегося наиболее опасным врагом центральной власти. Ставя перед собой задачу покорения Левана II и Гуриели, Александр стремился об'единить и укрепить свое царство так, чтобы сделать его способным дать отпор общему врагу - турецким захватчикам - и обеспечить независимое существование имеретинского царства. Однако все попытки Александра покорить Левана II ни к чему не привели.

Опасность турецкого нападения возросла к этому времени настолько, что страх быть покоренным турецким султаном вынудил Александра обратиться к московскому царю Алексею Михайловичу за помощью в борьбе как против Левана, так и против агентов Турции. С этой целью Александр направил специальных послов в Москву к царю Алексею с просьбой принять Имеретию под свое покровительство.

В письме к Алексею Михайловичу, датированном 13 августа 1646 года, имеретинский царь Александр довольно подробно говорил о противохристианских поступках Леванта. Дадиани, который ныне отложился от него я платит дань турецкому султану, а главное, "посылает христианских детей в полон к турецкому султану по триста я по четыреста" и, таким образом, желает омусульманить весь одишский народ. Более того, Александр жалуется, что Дадиани, установив с турецким султаном хороните отрешения, чинит неприятности своему бывшему владетелю Александру, что он, Дадиани, дважды и трижды в год приходит вместе с агентами Турции и разоряет Имеретию, стремясь подчинять турецкому султану земли, принадлежащие Александру.

"Дадианский был мой раб и давал дань мне. И ныне отложился от меня и соединился с царегородским султаном. И собрав воинских людей, приходит до меня по дважды, по трижды и чинит мне шкоту, собирает абазинцев (абхазов. - И. А.) и чиков (джихов. - И. А.) и приходит на меня во всия годы", - писал Александр. ("Посольство стольника Толочанова и дьяка Ив лева в Имеретию в 1650 - 1652 годах", стр. 5. Тбилиси. 1926).

Однако обращение имеретинского царя к Московскому государю не дало существенных результатов: ряд причин, главным образом внутренние неурядицы в Московском государстве, помешал быстрому продвижению русских в Грузию.

В начале XVIII века имеретинское царство испытало еще раз опустошительное

стр. 97
нашествие ставленников турецкого султана. Поводам для очередного нападения послужило совращение в правление Георгия Абашидзе (1702 - 1707) "подарков", получаемых ахалцихским пашой от имеретинского царства. Турецкий султан Мустафа направил арзрумского пашу с большим войскам в Имеретию и приказал ему опустошить всю страну. Паша сам направился в Грузию, а своего кега (кега - титул помощника командующего турецкими войсками) отправил в Ахалцих, чтобы он набрал там войско и (пошел на штурм крепости Багдад.

Георгий, узнав о предстоящей войне, вооружил имеретинцев и решил дать отпор врагам.

Мужественно сражались испытанные в боях имеретинцы; весь ход войны предсказывал успешное ее окончание, ню усобицы оказались и здесь. Из-за них была погублена почти выигранная война. Властвовавший в Мегрелли Гуриели, а после вето Липарит нарушили свою присягу на верность имеретинскому царю и перешли на сторону врата. В результате турецкие войска одержали победу и разрушили много имеретинских крепостей. Затем турки направились в Одиши и поставили свой гарнизон в крепости Рухи (в 5 - 6 километрах от города Зугдиди, в Западной Грузии), а также построили крепость Анаклия в 30 километрах от города Зугдиди (1703 год).

Но в это время в Турции тачались смуты в связи со смертью султана Мустафы.

"Но пожалел страну бог, умер султан Мустафа, и сделался султаном Ахмед, и была смута в Стамбуле" (Вахушти, стр. 334 - 335).

На этот раз война окончилась в пользу имеретинцев. Командующий турецкими войсками ("сераскир") получил предписание вернуться в Стамбул для подавления происходивших там беспорядков. Перед тем как уехать из Имеретии, он приказал своему заместителю заключить жир с Абашидзе, "что и было сделало.

Но скоро имеретинцы напали на отступавших турок, и охватка принесла победу имеретинцам. Враги были изгнаны как из Имеретии, так и из Одиши.

"Убили Колис-пашу, ранили в руки Исака, ахалцихского лапту, турок обратили в бегство и взяли много добычи, лошадей, мулов и нагруженных верблюдов" (Вахушти, стр. 335).

Со дня вступления на престол: Соломона I (1754 год), названного Великим, в истории имеретинского государства начинается поворот к об'единению имеретинского народа и к укреплению его государства. В наследство Соломону I досталось раздробленное, экономически разрушенное государство. Князья не подчинялись центральной власти, измена и предательство были частым явлением.

Соломон I направил свои усилия к улучшению экономического положения государства и к прекращению самоуправства, отдельных владетелей (Дадиани, Гуриели, рачинского эристави (князя), имеретинских князей), к ликвидации раздробленности государства я укреплению центральной власти и к окончательному разгрому заклятых врагов страны - турецких султанов.

Соломон I был государственным деятелем крупного масштаба. В первую очередь он принял энергичные меры к прекращению продажи грузинских подданных в рабство, считая, что в этой постыдной торговле была главная причина экономического ослабления страны.

Совершенно естественно, что подобные, мероприятия царя Соломона вызвали противодействие как со стороны турецкого султана, так и со стороны князей, превративших торговлю людьми в доходную статью.

Соломон I отказался также выплачивать дань людьми султану. Последний в 1757 году об'явил Имеритии войну. На этот раз на стороне Имеретии выступили сын владетеля Мегрелии - Кация Дадиани - и самурзаканский владетель Хутуния Шервашидзе.

В этой войне грузинский народ проявил исключительный героизм, память о котором сохранилась в грузинских народных преданиях того времени.

"Турецкое войско сокращалось на столько человек, сколько было выстрелов из лагеря имеретинцев, так как они. Стреляли во врага исключительно метко" (Сб. Грузинского историко-этнографического общества "Дзавели Сакартвело". Том II, стр. 37), гордо сообщается в одном из преданий.

И грузинский народ победил. Война была выиграна. Несмотря на то что один из имеретинских князей, Леван Абашидзе, изменил родине и выдал врагу все военные тайны, турки потерпели полное поражение.

Война 1757 года показала горячую любовь грузинского народа к своей родине, показала его силу, единодушие и волю к борьбе против иноземных поработителей, несмотря на внутренние усобицы.

Характерно, что народное предание с презрением, и ненавистью говорит не только об изменнике Леване Абашидзе, но и обо всех, кто уклонился от участия в этой борьбе за свободу родины. По преданию, Абашидзе поплатился за свою измену смертью. Во время сражения с турками он был убит рядовым воином царя Соломона.

стр. 98

Дворец владетеля Мегрелии в Зугдиди.

Со старинной гравюры.

Народные предания в основном правильно передают причины возникновения войны, ее ход и окончание. Довольно точно названы места сражений и имена лиц, прославившихся или же опозоривших себя.

Очень много места в преданиях уделяется героической роли в этой войны грузинского крестьянства, воплощенного в образа крестьянина-богатыря Брегвадзе.

Несмотря на жестокое поражение турецкий 'султан все же не хотел сложить оружия. Он продолжал; настойчиво требовать отмены запрещения продажи людей. Но Соломон на это не согласился и в 1759 году предложил всем владетелям дать письменное обязательство, что они впредь не будут заниматься продажей пленных.

В письме, датированном 1759 годом, адресованном Соломону I, владетели Мегрелии и Гурия, рачинский эристави, их сыновья и князья, фамилии которых в документе (перечислены, дали следующую клятву царю:

"По этому предмету (т. е. продаже пленных. - И. А.) мы ныне постановляем единодушно перед богом, что пока дышим, на делать этого дела, не послаблять в этом друг другу, а соединиться между собою в повиновении царю Соломону и исполнении его веления, чистосердечно поддерживая друг друга и не изменяя один другому ни ради какого гнета и затруднения, не губить в этом деле своих голов и оказывать царю Соломону твердую поддержку, чтобы такое страшное дело не совершалось через вас. Таково условие, подносимое нага богу и человеку" (Акты Кавказской археографической комиссии. Т. I стр. 57).

Правда, клятва эта впоследствии неоднократно нарушалась, но все же самый факт подписания такого документа имел очень большое политическое значение.

В 1760 году султан снова выступил против имеретин. Он отправил большую карательную экспедицию под начальством сераскира Мола Абдулла, но и на этот раз победу одержали имеретинцы. Во время войны "...как тот Сераскер, так и многое число турецкого войска убито, и многие же в полон взяты" ("Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся к Грузии". Т. I, стр. 15. Петербург. 1891).

В следующем, 1761 году опять явились "незваные гости" и опять были отброшены. "Все разбито", - так коротко говорит о положении противника современник - грузинский митрополит Максим (там же).

Турецкий султан не мог примириться с создавшимся положением и в 1763 году направил в Грузию карательную экспедицию, в которой участвовало 40 тысяч человек.

Пятитысячная армия имеретинцев боролась против, сорокатысячного турецкого войска и разбила сильнейшего врата. "...Турки вынуждены были налегке бегом спасаться, которых множественно число побито, а у имеретинцев, коих было не более пяти тысяч, убито только дворян два человека..." (там же).

В 1766 году турецкому султану удалось одержать временную победу, в результате которой Соломон I был лишен престола и вынужден был скрыться. Царем имеретинским султан об'явил двоюродного брата Соломона - Теймураза. Но "султан понимал, что победа эта временная,

стр. 99
и искал путей для заключения мира с Соломоном. В начале 1768 года мир был заключен и Соломону I был возвращен престол. Однако имеретинский царь обязался по-прежнему платить дань и ежегодно отдавать султану до 60 человек, обоего пола.

Хотя в царствование Соломона I владетельные князья (Дадиани мегрельский, Гуриели - владетель Гурии - рачинский эристави) выступали вместе с ним против внешних врагов, но для борьбы с султанской Турцией он считал необходимым заручиться помощью сильного союзника. С этой целью Соломон обратился к Екатерине II, готовившейся к войне против султана, и в 1768 году просил ее "избавить из рук иноплеменников" Грузию.

Екатерина II послала в 1769 году в Грузию графа Тотлебена с войском для совместного выступления против султанской Турции. Турция потерпела решительное поражение, и в 1774 году был заключен мир, известный под названием Кучук-Кайнарджийского мира.

С этого времени "Блистательная Порта" обязалась не вмешиваться во внутренние дела Имеретинского государства. "Торжественно и навсегда отказывается она (Турция - И. А.) требовать дани отроками и отроковицами и всякого рода других податей" ("Грамоты", стр. 413).

В мирном договоре был, между прочим, и следующий пункт:

"В части Грузии (Имеретин) и Мингрелии (Мегрелии. - И. А.) находящиеся крепости Багдадчик, Кутаис и Шетербен (Шоропан), Российским оружием завоеваны, будут Россией признаны принадлежащими тем), кому они издревле принадлежали, так, что ежели подлинно оные города издревле, или с давнего времени были под владением блистательной Порты, то будут (признаны ей принадлежащими..." ("Грамоты", стр. 413).

Этот пункт, сформулированный довольно неясно, по существу, оставлял крепости за султанской Турцией. Но крепости эти не имели уже серьезного значения ни для какой стороны, так как они задолго до этого были разрушены по приказанию даря Соломона I.

Договор этот сыграл большую роль в истории Грузии. Он дал России непосредственный доступ в Грузию и тем самым укрепил ее связи, с могущественным северным соседом.

2

Бурно протекала также борьба мегрелов против захватнической политики султанской Турции. Об этом рассказывает тот же итальянский монах Ламберти, который в своей книге "Описание Колхиды" приводит один весьма характерный случай. Когда турецкий султан Мурад в XVII веке об'явил войну персидскому шаху Сефи и потребовал от мегрельского владетеля Левина II Дадиани, чтобы он как данник султана тоже выступил с войском: против персидского шаха, то Леван не только отказался выполнить это требование, но довольно резко ответил султану, что "никто из его предков не был обязан служить на войне бывшим турецким императорам, и поэтому и он на этот раз не намерен этого сделать и просил) вспомнить, что подати он давал не потому, чтобы этим признать его настоящее господство, а потому, чтобы султан с во и с ком не вступил в его пределы. Но если султан это не сделает, то он сейчас же прекратит отдачу подати и легка может защитить княжество своим войском" ("Описание Колхиды", стр. 27 - 28. Разрядка моя - И. А.).

Получив отказ от мегрельского владетеля, султан Мурад не принял никаких мер для его устрашения, так как "княжество Дадиани было так сильно укреплено самой природой, что невозможно было бы его покорить" (Ламберти). Кроме того султан отлично понимал, что в случае нападения на землю мегрелов он встретит жестокое сопротивление со стороны свободолюбивого, храброго мегрельского народа.

"Он (турецкий султан. - И. А), - говорит Ламберти, - также отлично знал положение мингрельцев (мегрелов. - И. А.), которые, конечно, всегда дают понять, что если бы турецкие войска ели морем, или сушею подступили к их стране, то они сожгли бы свои дома и ушли бы со своим скотом и домашним скарбом в горы, где издевались бы над турками, потом оттуда часто спускались бы и, хорошо знакомые со своей страной, вовлекли бы турок в такую засаду, что войско их было бы быстро разбито" (там же, стр. 28).

Тот же Ламберти рассказывает, что когда в Мегрелию приезжали послы турецкого султана, то местные жители нарочно вели их по самым скверным дорогам, отводили км самые плохие дома и даже, изменяя вековым обычаям гостеприимства, подавали им плохое вино.

В другом месте Ламберти, касаясь вопроса о естественных богатствах Мегрелии, указывает, что в этой стране много всяких рудников, но опта совершенно не разрабатываются. По мнению Ламберти, мегрелы умышленно отказываются от пользования рудниками, опасаясь того, что в Константинополе распространятся слухи о богатстве этой страны. Свободолюбивые мегрелы предпочитали жить в нищете, лишь бы не попасть под власть султанской Турции. "В высочайших горах Кав-

стр. 100
каза очень много как золотых, так и серебряных рудников, но все это держат в тайне из боязни турок, которые из жадности к, золоту могли, бы покорить Колхиду. И так как они предпочитают свободу богатству, то они охотное отказываются от золота, чем от свободы, лучше быть жалкими и бедными свободными людьми, чем сделаться богатыми рабами турок" (Ламберти. Цит. соч., стр. 220. Разрядка моя. - И. А.).

Об'яснение Ламберти, несомненно, однобокое (очевидно, тут играли роль и другие моменты, как то: слабое развитие техники у мегрелов и т. д.), но оно весьма характерно.

Мегрельский народ сумел отстоять независимость своей страны, и если турецким султанам удавалось иногда победить мегрелов, то победа эта была кратковременной. Полного покорения Мегрелии турецкие султаны так и не сумели добиться.

3

Захватив несколько пунктов на Черноморском побережье и построив там укрепления, турецкие султаны пытались поставить в зависимость от себя отдельных феодальных владетелей Западной Грузии, в том числе и абхазских. Крепости Сухум-Кале и Паш-Кале (Поти) были основными укрепленными пунктами турок на абхазо-мегрельском побережье Черного моря. Захватническая политика султанской Турции в Абхазии, так же как и во всей Западной Грузия, имела только временный успех, об'ясняемый усобицами феодальных владетелей, о чем мы говорили выше. Но абхазский народ совместно с грузинским народом энергично отстаивал независимость своей страны.

Интересно замечание Пейсенели, исследовавшего торговлю на черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750 - 1752 годах, о том, что "Порта назначает в эту страну (Абхазия. - И. А.) своего бея, называемого беем абазинцев, который, однако, пользуется только титулом начальника без всякой власти. Главное начальство в этой местности принадлежит паше Черноморского побережья, но абазинцы не повинуются турецкому бею, и лишь одна сила может привести их (К покорности и повиновению" (Пейсонели "Исследование торговли на черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750 - 1752 годах", стр. 29. Краснодар. 1927. Разрядка моя. - И. А.).

Совершая неоднократные набеги на народы Западной Грузии и на абхазов в том числе, турецкие султаны причиняли дм колоссальный вред. Они жгли и грабили селения, убивали и уводили в плен население, разрушали памятники старины и искусства. Послы московского даря Алексея в Имеретию и Мегрелию неоднократно в своих отчетах напоминают о разрушении памятников древней эпохи во время нашествия турецких войск.

Жестокость врага, тяжесть дани, преследование христианской веры - все это вызывало у абхазов стремление дать решительный отпор противнику.

К сожалению, мы не располагаем достаточными материалами о борьбе абхазского народа против турок в XVII веке. Мы ограничимся здесь описанием лишь отдельных эпизодов этой борьбы в XVIII веке.

В 1725 году абхазы единодушно восстали против иноземного ига. Крепость Сухум-Кале была осаждена, но, потерпев поражение, абхазы вынуждены были снять осаду.

Через три года (в 1728 году) абхазы снова единодушно выступили и вновь осадили сухумскую крепость, но и на этот раз им пришлось отступить.

Однако неудачи и поражения но останавливали абхазов. Они продолжали свою героическую борьбу за освобождение от ига турецких султанов.

В 1732 году в Поти прибыл турецкий паша, чтобы окончательно покорить жителей кавказского берега Черного моря. Турецкие султаны понимали непрочность своей власти в Западной Грузии и отдавали себе отчет в том, что они, по существу, не владеют ни Мегрелией, ни Абхазией. Прибывший в Поти турецкий паша ставил своей задачей действительное покорение непокорных мегрельцев, имеретинцев и абхазов и решил действовать дипломатически. Он обещал содействие имеретинскому царю Александру V (1721 - 1752 годы) в деле окончательного присоединения к Имеретии всех феодальных княжеств, формально входивших в состав имеретинского царства. Имеретинский царь решил воспользоваться этим случаем для присоединения Мегрелии и Абхазии и для усиления центральной власти, с тем чтобы впоследствии положить конец набегам султана. Александр V поехал в Одиши, чтобы уговорить Дадиани быть соучастником, паши в деле окончательного покорения жителей Черного моря. Но Дадиани не колеблясь отказался от этого предложения.

Получив от мегрельского владетеля отказ, турецкий паша совместно с имеретинским царем направили свои войска в Одиши. Результаты этого набега описываются в источниках так: "Турки и имеретинцы разрушали все и брали в плен

стр. 101
всех, кого где находили. Турки ворвались в Илори. Сожгли церковь, сорвали крышу, уничтожили рисунки и после направились в Абхазию... И турки разрушили все и пленили многих" (Вахушти "Жизнь Грузив", стр. 354).

После этого поражения владетелю Абхазии Шервашидзе было предложено принять магометанскую веру и сделаться союзником султана. Шервашидзе сначала оказывал сопротивление, но, опасаясь потерять титул владетеля, ив конце концов согласился.

Этот случай еще раз подчеркивает, что в борьба с иноземными захватчиками грузинские князья руководствовались не столько защитой интересов народа и страны, сколько своими групповыми, сословными и личными интересами. Народ же героически сопротивлялся иноземному гнету и насильственному обращению в магометанство.

Таким образом, султану удалось установить союз с Шервашидзе, во Турция потеряла, вчерашнего союзника - имеретинского царя.

При помощи Шервашидзе турецкий султан одержал победу над имеретинским: царем (1733 год). Абхазские народные массы, "которые действовали в этой войне но принуждению, выжидали случая, чтобы с новой силой начать борьбу против своего подлинного врага - турецких поработителей.

Возмущение предательской политикой Шервашидзе и желание освободиться от ига султана вылились в том же, 1733 году в открытую войну против турок. Вахушти пишет "...напали абхазцы, уничтожили войско турок и обратили в бегство... убили многих... взяли много богатства, оставила магометанство и вернули себе свою веру" (Вахушти. Цит. соч., стр. 35).

Абхазский народ разбил войска султанской Турции, которая стремилась к окончательному покорению свободолюбивой страны.

Имеются сведения о большом восстании абхазского народа в 1771 году, когда во главе народа стали два брата - Левая и Зураб-бей Шервангидзе - и восставшим удалось взять штурмом сухумскую крепость. Однако возникшая между братьями усобица и предательство Ленина Шервашидзе, продавшего сухумскую крепость туркам, сорвали восстание.

В конце 80-х годов XVIII столетия владетелем Абхазии сделался Келеш-бек Шервашидзе. Келеш-бек стремился окончательно отложиться от султанской Турции. С этой целью он начал тайные переговоры с русским царским командованием на Кавказе.

Но переговоры эти в то время не увенчались успехом. Турецкий султан организовал заговор против Келеш-бека, и в 1808 году Келеш-бек был убит.

Турецкий султан временно победил. Однако абхазский народ не сдавался и не переставал оказывать упорное сопротивление турецким войскам.

В XVII - XVIII веках Грузия была слишком слаба, чтобы сохранить самостоятельность: ей грозило полное подчинению султанской Турции или шахской Персии. Грузил перешла под протекторат России. Присоединение к России не избавляло Грузию от национального гнета, но оно было наименьшим злом по сравнению с порабощением грузинского народа восточными деспотами, какими были Турция и Персия.

Русский протекторат давал Грузии возможность для экономического развития.

В письмо к Марксу от 23 мая 1851 года Энгельс указывал на то, что "...Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXI, стр. 211). Благодаря присоединению к России Кавказ втягивался в мировое товарное обращение; страна, население которой стояло в стороне от мирового хозяйства "и даже в стороне от истории" (Ленин. Т. III, стр. 464), превращалась в страну нефтепромышленников, фабрикантов, торговцев. Развитие промышленного капитала вызвало возникновение и рост рабочего класса: пролетаризация крестьянства усиливалась. Стихийная борьба трудящихся Грузии сменялась борьбой организованной, возглавленной в конце прошлого столетия великим соратником великого Ленина - товарищем Сталиным. Эта борьба привела грузинский народ вместе с другими народами СССР к полной победе над угнетателями и к полному национальному и социальному освобождению.

Постоянный адрес данной публикации: