Ответ на статью В. Н. Гурьянова "Общие теории систем А. И. Уёмова и М. Месаровича. Критические замечания"

Когда видишь статью, почти целиком посвященную твоим мыслям, то поневоле чувствуешь себя именинником. Так было, когда я впервые взглянул на статью В. Н. Гурьянова. Однако, бросив второй взгляд, я засомневался. Ко мне ли относится эта статья? Я ли именинник?

В моём варианте общей теории систем (ОТС) понятие элемента не играет определяющей роли. Построение системы в рамках параметрической ОТС начинается не с элементов, а с концепта. Элементы в лучшем случае появляются лишь на третьей стадии конструирования системы. В. Н. Гурьянов называет это "чисто элементаристской концепцией системного подхода" [1. С. 154]. Почему? Да потому, что я считаю разные линейные свойства, такие как масса и объем, различными! И тем самым субстантивирую, по Гурьянову, свойства и отношения [3. С. 90]. Разоблачая подобное субстантивирование, Гурьянов ссылается на авторитет И. Канта. Но Кант, а также Аристотель и Гоббс, на которых делаются дальнейшие ссылки, не говорят о том, что различные свойства на самом деле одинаковы, они протестуют лишь против смешения вещи с её предикатами. А это - совсем иная мысль.

Независимо от того, истинна она или нет, никакого отношения к "элементаристской" концепции системного подхода она не имеет!

Далее Гурьянов обнаруживает у меня "один сплошной клубок путаницы" [1. С. 156]. Он заключается в том, что признается объективное существование не только вещей, но также и свойств и отношений. До возникновения человечества с его сознанием существовало Солнце, и оно было круглым и горячим, было больше Земли

стр. 135

и т.д. По Гурьянову же, нельзя говорить о свойствах Солнца, о его отношениях к другим телам. И это - не клубок путаницы?! И распутать его в рамках материализма совершенно невозможно.

Следующее обвинение, которое предъявляет мне Гурьянов, - превращение принципа всеобщей связи в некоторую карикатуру [1. С. 157]. Карикатуру, потому что я говорю о всеобщей связи явлений. Он категорически заявляет: "Связей между явлениями нет и быть не может" [1. С. 157]. Вот так то. Далее уничтожаются отдельные типы связей по отдельности. Прежде всего уничтожаются связи между вещами и их свойствами, связи вещей с самими собой. Перестают взаимодействовать причина и следствие, содержание и форма [1. С. 158].

И тут я успокоился. Действительно, речь идет обо мне. Точнее о тех моих мыслях, которые я разделяю со всеми, кто хоть немного знаком с философской терминологией. Гурьянов вынужден признать наличие у меня союзников, которые "утверждают, что параметры газа причинно связаны", тем самым, впадая в ересь "субстантивирования параметров", Гурьянов также ищет союзников. В качестве такового он привлекает Б. Рассела, который говорит о сохранении веры в вещи. Но разве те, кого критикует Гурьянов, отказываются от этой веры? И разве "субстантивирование" противоречит понятию субстанции, а не предполагает его?

Далее Гурьянов вновь возвращается к элементаристской концепции системного подхода. И наконец-то дает нечто похожее на определение этого понятия. Элементаризм усматривается в признании того, что любые объекты могут быть представлены как системы. Но ведь это означает, что понятие системы является более фундаментальным, чем её элементы, т.е. если как-то называть нашу концепцию, то её следовало бы назвать антиэлементаристской.

Кстати, после того как Гурьянов связал столько отрицательного с термином "элементаризм", он вдруг засомневался в удачности этого термина [1. С. 159]. Этот термин действительно неудачен, и если понимать его так, как понимает его Гурьянов, то он есть просто ругательство.

Проявлением элементаризма Гурьянов считает определение системы по Л. Берталанфи через категорию взаимодействие (взаимодействие Гурьянов путает с взаимосвязью). Определение Берталанфи действительно неудачно. Но не потому, что это бутафория, как пишет Гурьянов, а потому, что оно несоразмерно. По мнению Гурьянова, "А. И. Уёмов, конечно же, не замечает" недостатков определения Берталанфи. Здесь опять-таки речь идет не обо мне.

стр. 136

Ибо я-то эти недостатки заметил и показал несоразмерность определения системы по Берталанфи [2. С. 105].

Далее идет критика одного из двух предложенных нами определений понятия системы: "Система есть любой объект, в котором имеет место какое-то отношение, обладающее некоторым заранее определенным свойством" [2. С. 120].

Гурьянов обвиняет нас в субъективизме. Системность привносится в объект, а не обнаруживается в объекте. Но у нас говорится об отношении, имеющем место именно в объекте, а не привнесенном в него нами. Значит, никакого субъективизма нет. Другой вопрос - каким образом мы постигаем систему. Здесь, действительно, нельзя обойтись без познающего субъекта, в частности без операции абстрагирования. Что же касается планетных систем, то отношение гравитации, о котором идет речь в моей работе, естественно охватывает и центральное тело. Оно присутствует "по умолчанию". Но если, дай Бог, будет следующее издание моей книги, я обязательно вставлю в него два слова, которые должны избавить меня от критики.

Субъективизм Гурьянов усматривает и в том, что понятие системы оказывается относительным. Но тогда субъективизмом будет и признание относительности расстояний. Скажем, до Москвы одно расстояние будет от Санкт-Петербурга и совсем другое от Ярославля. Гурьянов и тут мог бы сказать: "Сути это не меняет. Субъективизм остается субъективизмом".

Отвергает В. Гурьянов и общесистемные закономерности. При этом он ничего не говорит о примерах такого рода закономерностей, приведенных в моей книге. Его аргументация имеет исключительно априорный характер. "Общесистемные закономерности - связи между свойствами. Или между отношениями. Но связей такого рода нет и быть не может" [1. С. 162]. Вот и всё. И больше никакой аргументации В. Гурьянов не дает. А нужно было бы дать. Во всяком случае дать критический анализ онтологических оснований нашего варианта общей теории систем, изложенных в моей монографии "Вещи, свойства и отношения" [4]. Гурьянов, если бы он был внимательным читателем, не мог бы не знать о существовании такой монографии. В самом деле, он ссылается на монографию [3], а в ней дано 13 ссылок на монографию [4].

О внимании мировой философской общественности к этой монографии свидетельствует хотя бы тот факт, что она была вскоре переиздана на венгерском и немецком языках. В последнем случае издание сопровождалось послесловием автора, в котором при-

стр. 137

водится ряд определений категорий "вещь", "свойство", "отношение". Особенно существенно для нашей полемики то, что в этой книге дается обстоятельная критика реизма, т. е. отрицания реальности свойств и отношений. Единственной реальностью реист считает вещи. И это совпадает с позицией Гурьянова. Но реизм давно отвергнут. В свете последних работ, в которых рассматривается проблема вещей, свойств и отношений, реистическая точка зрения представляется анахронизмом [5].

Заканчивается критика в мой адрес проблемой практического применения нашего варианта ОТС. В. Гурьянов пишет, что "как раз попытки применения её к решению практических проблем убедительно свидетельствуют о её несостоятельности" [1. С. 163]. И здесь я вновь почувствовал, что речь идет не обо мне. Свыше 20 лет я заведовал отделом теории управления и системного анализа в Одесском филиале Института экономики АН УССР, который в настоящее время называется Институтом проблем рынка и экономико-экологических исследований. Институт наш - хозрасчетный. Это значит, что институт заключает хозяйственные договора с различными организациями, заинтересованными в соответствующем развитии теории.

От нашего отдела требовалась разработка теории систем и её практическое применение к проблемам, поставленным заказчиком. Если заказчика устраивали наши разработки, он оплачивал договор, и мы получали из этих денег заработную плату. В противном случае приходилось искать новых заказчиков. Так вот, на протяжении свыше 20 лет наших заказчиков полностью удовлетворяло применение параметрической ОТС к решению практических проблем, что свидетельствует о состоятельности этой теории. К числу наших заказчиков можно отнести Институт автоматизированной аппаратуры, трест оргэнергострой, Институт горного дела им. Скочинского. Трудности возникли лишь в 90-х годах прошлого века после распада СССР в связи с недостатком денег для финансирования зарубежных организаций.

Покончив с А. И. Уёмовым, Гурьянов взялся за М. Месаровича. Здесь он обнаруживает прежде всего "элементарную непоследовательность". Её он усматривает в том, что Месарович реакции органа зрения животного связывает с их целенаправленным, т. е. телеологическим описанием. Телеологические понятия здесь абсолютно не при чем, - решительно заявляет Гурьянов. Все дело в устройстве механизма зрения. Никакой непоследовательности в привлечении телеологических понятий к описанию поведения животного

стр. 138

мы не видим. И анализ устройства механизма зрения не противоречит телеологии. Фактически далее сам Гурьянов это признает, но лишь в том случае, "когда речь заходит не об описании, а об объяснении устройства механизма зрения" [1. С. 166].

Почему же, - спрашивает Гурьянов, - Месарович допускает столь элементарную ошибку? И отвечает: "Корень зла" - в неверной системной методологии. Для Месаровича объекты математического моделирования - системы. "Но это значит, что Месарович находится в русле элементаристских методологических установок системного подхода" [1. С. 166]. Гурьянов пытается связать понимание системы по Месаровичу с пониманием системы по Берталанфи.

Далее идет критика "элементаризма". Здесь обнаруживается полный произвол в определении центрального понятия - системы. "Системой может быть назван любой объект" [1. С. 167]. Гурьянов не понимает относительности, в частности относительности понятия системы, поэтому и путает её с произволом. Системой действительно может быть назван любой объект, но лишь при наличии дополнительных четко определенных условий, которые исключают произвол. Эти условия предполагают наличие в этом объекте отношения - структуры, которая удовлетворяет заранее определенному свойству - атрибутивному концепту системы. Или же наличие в этом объекте свойств, находящихся в заранее данном отношении - реляционном концепте системы.

Объект по одному концепту может не быть системой, по другому концепту быть системой - и это объективный факт, который не может быть отменен по произволу. Соответственно, нет произвола и в определении понятия "элемент системы". Здесь также не следует смешивать относительность с произволом. Обычно под элементом понимается такая часть субстрата системы, части которой, в свою очередь, не выделяются, поскольку они не существенны для функционирования элемента в системе. Относительность проявляется в том, что то, что является элементом для одной системы, может не быть элементом для другой.

Особое недоумение у Гурьянова вызывает понятие среды системы. Среда понимается как все то, что расположено вне рамок системы. Основание такого мнения Гурьянову совершенно не ясно. Но нужно ли здесь что-либо прояснять? Речь идет о соотношении двух понятий по объему. Одно из них - система. Другое - вне системы. И для него совершенно естественно использование термина "среда". Вот и всё пояснение.

стр. 139

Недостатки "элементаризма" Гурьянов стремится преодолеть с помощью своей концепции "систем - преобразователей". Однако говорит он об этой концепции столь мало и столь неясно, что мы не будем её касаться, опасаясь обвинения в извращении её сущности.

О Месаровиче пожалуй всё. Гурьянов возвращается к нему, чтобы лишний раз обвинить его в элементаризме. Ничего не говорится о математическом аппарате, который использует Месарович и которому он придает большое значение [6]. Впрочем, ничего не говорится и о формальном аппарате - языке тернарного описания, который использует А. И. Уёмов.

В итоге можно сказать, что статья В. Гурьянова дает совершенно извращенное представление о рецензируемых им общих теорий систем.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гурьянов В. Н. Общие теории систем А. И. Уёмова и М. Месаровича. Критические замечания // Философские исследования. 2007. N 2.

2. Уёмов А. И. Системный подход и общая теория систем. М., 1978.

3. Уёмов А. И. Логические основы метода моделирования. М., 1971.

4. Уёмов А. И. Вещи, свойства и отношения. М, 1963.

5. Tegtmeier E. Grundzuge einer kategorialen Ontologie. Dinge, Eigenschften, Beziehungen, Sachverhalte. Freiburg / Munchen, 1992.

6. Месарович М., Тахакара Я. Общая теория систем: математические основы. М., 1978.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. М. Уёмов:

Комментарии: