Кафедра вспомогательных исторических дисциплин. М. 1946. Под редакцией доктора исторических наук А. И. Андреева,

Рецензируемый второй том "Трудов" Историко-архивного института целиком посвящен вспомогательным историческим дисциплинам. Издававшиеся в предвоенные годы Академией наук СССР специальные сборники "Вспомогательные исторические дисциплины" и "Проблемы источниковедения" прекратили своё существование во время войны. Поэтому нужно приветствовать почин кафедры вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института, выпустившей том своих трудов, и пожелать периодического издания подобных сборников.

Сборник состоит из восьми статей; шесть из них посвящены вопросам источниковедения, тесно связанным с общими задачами исторической науки.

Статья Л. В. Черепнина "Документы московского великокняжеского архива и их значение в политической борьбе при Иване III" примыкает к ранее опубликованным работам того же автора о Псковской Судной грамоте и о собрании договорных грамот Новгорода с князьями¹ . По приёмам источниковедческого анализа и важности полученных выводов настоящее исследование представляет выдающийся интерес. Состав великокняжеского архива второй половины XV в. изучается Л. В. Черепниным по сохранившимся документальным остаткам архива и по составленным в XVI и в начале XVII в. приказным описям. Эти описи особенно ценны тем, что в них указаны документы, которые позднее были утрачены.

Автор рассматривает, прежде всего, сборник новгородских и двинских грамот, хранящийся в Ленинградской публичной библиотеке и ещё не привлекавший внимания иссле-

¹ "Исторические записки", т. XVI, 1945 и т. XIX, 1946.

дователей, как целое. Подробный анализ содержания сборника и его палеографических признаков позволяет автору утверждать, что сборник был составлен в великокняжеской канцелярии в 70-х годах XV в., в период острой борьбы Ивана III с Новгородом. Сборник имел большое значение и служил документальным обоснованием московской политики в отношении Новгорода. Такое понимание сборника позволяет автору делать попутно ценные наблюдения над текстом и датировкой включённых в сборник документов, в том числе над памятником такого большого научного значения, как Новгородская Судная грамота.

Другие разделы статьи посвящены анализу договорных и духовных княжеских грамот, находившихся в великокняжеском архиве. Изучение всех подлинных грамот, сохранившихся в ЦГАДА, их списков и приказных описей позволило автору отыскать ряд неизвестных текстов и вариантов и доказать несовершенство вошедших в научный оборот изданий. По обнаруженным на грамотах пометам Л. В. Черепнин детально проследил производившуюся в 80-х годах XV в. в канцелярии великого князя работу по систематизации и мобилизации старых архивных документов; её результатом была выработка новых формуляров договорных и духовных грамот, отражавших борьбу московского великого князя с удельными князьями.

Статья Е. И. Каменцевой посвящена обзору "записных книг крепостям" на людей дьяка Дмитрия Алябьева, составлявшихся в Великом Новгороде и его пятинах в силу указов о холопах 1586 и 1597 годов. Это наиболее ранние из дошедших до нас книг подобного рода. Автор поставил перед собой нелёгкую задачу: систематизировать разрозненные части книг, находящиеся в ряде архивных и рукописных собраний, классифицировать их, определить время написания книг, не имеющих даты. Вместе с тем Е. И. Каменцева ставит и общие вопросы о характере законодательства о холопах, о порядке и значении регистрации крепостей в XVI веке. Из-за дефектности дошедших до нас материалов и разноречивости их толкований в исторической литературе эти вопросы являются весьма сложными. При решении их автору не удалось избежать неточных, а иной раз и неверных формулировок. Например, утверждение об "исконности" книг для записки крепостей основано на неверном понимании ранних форм "доклада" крепостей, не преследовавшего целей правительственной регистрации² . Толкование проверки прав холоповладельцев в 1597 г, как способа возвращения холопов "по мере возможности" "в тягло" не подтверждается конкретным материалом. Неверно утверждение, что указ 1597 г. "приравнивал холопов по служилым кабалам к холопам полным и докладным". Холопство, по служилой кабале, определялось указом, как пожизненное, по смерть господина, а "полное" холопство оставалось наследственным. Для автора остались неясными распоряжения указа о возобновлении утерянных крепостей на "старинных" людей и о так называемом "добровольном холопстве". Отсюда допущенная в статье сбивчивость в классификации сохранившихся книг.

Определяя год написания двух однородных по записям новгородских книг, автор датирует первую 12 - 22 января 1598 г., а вторую 20 декабря 1597 - 23 января 1598 годами. Одна из них была напечатана в извлечениях Н. В. Калачовым в 1855 г. и в настоящее время не найдена, а другая, изданная в 1898 г., хранится в ЦГАДА. Указание Калачова на то, что использованная им книга включала документы 1599 г., автор считает ошибкой. Но тогда необходимо разъяснить, почему же в период с 12 по 22 января 1598 г. в Новгороде велись параллельно две книги для однотипных записей.

Автор отобрал для своего обзора те новгородские крепостные книги, которые были скреплены дьяком Дмитрием Алябьевым. Вопрос о роли этого дьяка в Новгороде в конце XVI в. в статье не поставлен. Не было ли дано дьяку Алябьеву специальное поручение в связи с серьёзностью проводившихся правительством мероприятий о холопах?

Е. И. Каменцева подчёркивает, что до сих пор остаются неопубликованными книги с интересными крепостными документами, восходящими иной раз к XV веку. Это напоминает о необходимости систематического издания сохранившихся записных крепостных книг - ценнейшего источника для изучения социальных отношений XVI - XVII вв., а иногда и более раннего времени.

В 1947 г. появился в свет первый том капитального исследования покойного проф. П. П. Смирнова "Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века". Второй том, ещё не изданный, посвящен борьбе по вопросам о посадах на земском соборе 1648 - 1649 гг. и итогам посадской реформы, проведённой по Соборному уложению 1649 года. Напечатанная в рецензируемом сборнике статья П. П. Смирнова "Книги строельные" содержит обзор книг посадского "строения" - одного из основных источников неизданного второго тома указанного труда.

Книги посадского "строения", то есть устройства, были составлены в результате деятельности учреждённого в 1648 г. Приказа сыскных дел боярина князя Ю. А. Долгорукова. Этот источник был открыт и впервые использован покойным автором в количестве более 70 книг или выписей из них. Автор выяснил, что по каждому посаду составлялись в 1649 - 1652 гг. две редакции "строельной книги". Одна писалась на месте посланным в посад "сыщиком" с участием местных посадских людей. По их указаниям в посадское тягло записывались жившие в городе владельческие торговые, промышленные и ремесленные люди, приписывались к посаду подгородные владельческие слободы и земельные владения. Книги первой редакции поступали в Москву в Приказ сыскных дел, где на их основании

² См. статью С. Н. Валка "Грамоты полные" в "Сборнике статей, посвященных С. Ф. Платонову". Пб. 1922.

составлялся новый вариант, обычно сокращавший размах проведённой на месте работы. Вторая редакция книги посылалась в тот приказ, который ведал посадом. Обнаруженные книги чаще всего содержат вторую редакцию. Автор считает возможным новые находки посадских "строельных книг" в архивных фондах.

Исключительная ценность открытого П. П. Смирновым источника ставит перед историями и архивистами задачу дальнейших поисков. Особенно важно пополнить описок книг, составлявшихся на местах, так как проведённую правительством посадскую реформу можно подробно изучить только путём сравнения первой и второй редакции книг каждого посада. Судьба первоначальных книг, сосредотачивавшихся в Приказе сыскных дел, связана с судьбою архива этого временного учреждения, поступившего, как указывает автор, по окончании работ боярина Ю. А. Долгорукова сначала в Пушкарский приказ, а затем в Приказ тайных дел³ . Здесь автор обрывает нить поисков.

Статья А. А. Новосельского "Отдаточные книги беглых как источник для изучения народной колонизации на Руси в XVII веке" вместе с ранее опубликованными работами автора на близкие темы имеет большое значение для понимания истории крестьянства во второй половине XVII века. Исследование основано на изучении делопроизводства тех "приказов сыскных дел", которые были созданы правительством в 50 - 60-х годах XVII в. по челобитьям служилых людей для сыска их беглых крестьян и холопов. Особое внимание автор уделяет "отдаточным книгам беглых", в которых регистрировались результаты сыска беглых на определённой территории. Это источник, имеющий массовый характер и поддающийся статистической обработке. Выясняя общие исторические условия возникновения делопроизводства по сыску беглых, автор даёт интересный очерк массовых побегов крестьян на южные и юго-восточные окраины государства. В 50 - 60-е годы побега приняли "форму и размеры подлинного крестьянского движения".

Автор показывает характер источника на примере организации сыска беглых в 1664 г. в Тамбовском уезде.

Обширное делопроизводство сыска позволило автору сделать детальные наблюдения о направлении и размерах вольной народной колонизации в Тамбовский уезд, о размещении беглых на его территории, об условиях их жизни на новых местах. Энергичная деятельность сыщика возвращала беглецов в оковы крепостной зависимости.

Две работы посвящены источникам XVIII века. Статья А. И. Андреева "Экспедиции на Восток до Беринга (в связи с картографией Сибири первой четверти XVIII века)" продолжает ранее появившиеся ценные исследования и публикации того же автора о замечательных русских географических открытиях XVIII века. Привлекая обширный архивный материал, автор доказывает, что появившиеся на Западе в первой половине XVIII в. карты Сибири, Дальнего Востока и побережий Северного Ледовитого океана были основаны на русских источника": и результатах русских экспедиций петровского времени. Дополняя архивными данными сведения о путешествиях, уже отмеченных в литературе, автор устанавливает новый факт посылки в 1721 г. экспедиции из устьев Оби для поисков прохода из Северного Ледовитого океана в Тихий. Большой интерес вызывает указание на хранящиеся в настоящее время в Парижской Национальной библиотеке редкие русские карты первой четверти XVIII века. Эти карты попали туда через академиков-иностранцев Делиля и Клапрота. Попутно автор выясняет планы Петра в области установления сношений с Индией, Японией, Испанией и Америкой, для осуществления, которых были предприняты географические изыскания.

Исследование Е. Н. Даниловой "Завещания" Петра Великого ставит задачей выяснение времени и обстоятельств составления этого подложного документа. Несмотря на явную подделку, он постоянно, начиная с эпохи наполеоновских войн, привлекается для антирусской пропаганды. Вопрос о "Завещании", приписывавшем Петру агрессивные планы, приобрёл злободневность в связи с использованием подлога в фашистской печати. Приходится отметить, что, несмотря на скрупулёзность исследования и обширность привлечённой литературы, вопрос об авторе и времени составления подлога так и не выходит из круга гипотез. Нельзя не упрекнуть Е. Н. Данилову в том, что текст "Завещания" приведён в её статье не на французском языке, как оно было впервые опубликовано, а в русском переводе автора, о чём к тому же читатель должен догадываться. Это вынуждает читателя обращаться к редким французским изданиям для оценки приведённых в исследовании соображений. Список использованной литературы о "Завещании" следует пополнить напечатанной в журнале "Slavonic Review" за январь 1936 г. статьёй английского историка Lockhart'a, считающего документ антирусской подделкой наполеоновского времени. Очень интересны прослеженные Е. Н. Даниловой судьба "Завещания" и приёмы использования его для враждебной России пропаганды.

Геральдика представлена в сборнике заметкой "К вопросу о происхождении смоленского герба" знатока-гербоведа покойного В. К. Лукомского. Привлекая редчайшие издания XV в., автор устанавливает, что напечатанный в них вариант смоленского герба принадлежит князю Фёдору Юрьевичу, эмигрировавшему в 1412 г., после присоединения Смоленска к Литве, в "Немци". Попутно В. К. Лукомский сообщает новые биографические данные о князе: Фёдор был участником Констанцского собора в качестве рыцаря ордена Иоанна Иерусалимского. Вызывает сомнение формальное истолкование внесённого в эмблемы герба варианта: автор считает его "геральдизацией на западноевропейский образец". Возможно, что вариант

³ См. также автореферат П. П. Смирнова в N 8 - 9 "Исторического журнала" за 1943 г.

герба был более глубоко связан с фактами эмиграции князя и потери Смоленском своей независимости.

Статья Е. А. Василевской "Терминология местничества и родства" изучает отражение местничества в языке. Институт местничества - значительное и своеобразное явление в жизни и быте XV - XVII столетий - до сих пор не привлекал внимания советских историков.

Приведённый обзор показывает, что второй том "Трудов" кафедры вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института, руководимой проф. А. И. Андреевым, отличается большой содержательностью. Можно пожелать, чтобы в следующих томах издания круг тем и источников был расширен. Сборник хронологически не выходит за рамки XVIII века. Между тем источниковедение XIX - XX вв. является мило разработанной областью советской науки" и такие работы, как статьи Б. М. Кочакова о "Русском законодательном документе XIX - нач. XX вв."⁴или С. Н. Валка "О тексте декретов Октябрьской социалистической революции"⁵ , очень немногочисленны. Не находим в сборнике и исследований по источниковедению народов СССР. Начатые в этой области исследования открывают широкие возможности новых и разнообразных изысканий.

⁴ "Вспомогательные исторические дисциплины", М. - Л., 1937.

⁵ "Архивное дело" N 3 (51). 1939.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Е. КУШЕВА:

Комментарии: