Феодальное общество, которое складывается с V века на развалинах Римской империи, породило новую феодальную культуру. Наука, искусство, литература постепенно приобретают черты, резко отличные от тех, которые были свойственны античной рабовладельческой культуре. Класс феодалов, пришедший на смену классу рабовладельцев, создавал такие формы идеологии, которые наиболее соответствовали его интересам и упрочивали его господство. "В каждую эпоху мысли господствующего класса суть господствующие мысли, т. е. тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила"1 . По мере своего образования класс феодалов частично выделял из своей среды, частично формировал из выходцев низших слоев общества носителей, распространителей и творцов феодальной культуры, своего рода феодальную интеллигенцию. Почти с самого начала средневековья эту интеллигенцию целиком представляло собой духовенство; самое слово "clericus" - "клирик", служитель церкви - становится синонимом образованного или просто грамотного человека.

И это вполне понятно. "Средневековье развилось из совершенно примитивного состояния. Оно стерло с лица земли древнюю цивилизацию, древнюю философию, политику и юриспруденцию и начало во всем с самого начала. Единственное, что средневековье взяло от погибшего древнего мира, было христианство и несколько полуразрушенных, утерявших всю свою прежнюю цивилизацию городов. Следствием этого было то, что, как это бывает на всех ранних ступенях развития, монополию на интеллектуальное образование получили попы и что само образование приняло преимущественно богословский характер"2 .

Действительно, вся средневековая

Размеры одной статьи не позволяют включить вопрос о культуре арабов в Испании и о ее влиянии на Европу.

Хронологические рамки того периода (IX - XII вв.), когда арабская культура занимала первое место в Европе, выходят за пределы хронологических рамок данной темы. Учитывая большое значение и интерес, проявляемый к этому вопросу, редакция выделила его в качестве темы для самостоятельной статьи, которая будет помещена в одном из ближайших номеров. - Ред.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. IV, стр. 36.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс "Крестьянская война в Германии". Соч. Т. VIII стр. 128.

стр. 72
культура Западной Европы получила церковную окраску. На смену языческой, светской философии античности пришла католическая теология; жалкие остатки науки, которые уцелели от античности, стали служить только подспорьем для богословского образования, согласно формуле "философия - служанка богословия". Жития святых сделались на многие столетия основным видом литературного творчества, монастырские хроники - основным видом исторических произведений; поэзия и музыка, так же как и все изобразительные искусства, почти целиком были поставлены на службу церкви. Вместо исчезнувших или утративших свое значение городов центрами культуры раннего средневековья становятся монастыри; единственный тип школ этой эпохи - церковно-монастырские школы, единственный тип библиотек - монастырские библиотеки.

Феодально-католическая культура средневековья возникла не сразу: ее зарождение и процесс ее развития потребовали столетий и протекали параллельно с развитием феодального общества в целом. Последнее, как известно, проходило следующие этапы: 1. Период разложения рабовладельческого общества и государства, революций рабов и варварских вторжений (IV - V века); 2. Период образования варварских государств, синтеза римских и варварских начал, т. е. остатков рабовладельческой формации Рима и родоплеменных отношений варваров - завоевателей (VI - VII века; в Галлии это период меровингской монархии); 3. Период окончательного оформления феодальных производственных отношений, окончательного закрепощения крестьян (VIII - X века; период каролингской монархии). По этим трем периодам мы и будем рассматривать процесс возникновения и развития культуры раннего средневековья.

1

Кризис античной культуры, как и кризис всей рабовладельческой системы древнего мира, с наибольшей силой начал обнаруживаться с III - IV веков. Последним оригинальным мыслителем древности был неоплатоник Плотин (204 - 270 годы). Уже у его учеников языческая философия вырождается в риторику, в бесплодные упражнения в искусстве красноречия. Вместе с философией почти исчезают тесно с нею связанные математические и естественные науки, "...приемы точного исследования природы, - как отмечает Энгельс, - стали развиваться впервые лишь у греков александрийского периода"1 , но были к IV веку совершенно утрачены, особенно после уничтожения христианами языческого научного центра в Александрии, в частности после разгрома епископом Феофилом знаменитой Александрийской библиотеки. Одновременно обнаруживается упадок в области истории и литературы. Единственный историк IV века, достойный этого названия, - Аммиан Марцеллин (умер около 400 года). Поэзия, представленная именами Авзония, Клавдиана, Рутилия, застывшая в подражании древнейшим образцам, своею манерностью и напыщенностью свидетельствует о полной деградации. Архитектура, пластическое и декоративное искусства, утратившие оригинальность уже в первые столетия нашей эры, не в состоянии были пережить глубокого кризиса и экономического регресса III - IV веков. Время императора Константина и его преемников не только не оставило примечательных памятников искусства, но явилось началом разрушения уже существующих памятников. Победа христианства, превращение его в государственную религию приводят к повсеместной ликвидации языческой философской мысли. Ее последние представители, сосредоточившиеся в Афинской высшей школе, были разогнаны императором Юстинианом в 529 году.

Быстрому исчезновению античной философии и науки содействовало также то обстоятельство, что даже внутри класса рабовладельцев эти высшие элементы культуры были

1 Ф. Энгельс "Развитие социализма от утопии к науке", стр. 24. Партиздат. 1934.

стр. 73
достоянием узкой группы лиц, приобретавших знания в индивидуальном порядке. Школа в течение всей античности носила гуманитарный характер; вопросам естествознания и математики в ней не уделялось никакого внимания. В условиях низкой техники рабовладельческого хозяйства это так же естественно, как и вообще крайне слабое развитие точных и прикладных наук.

Однако античная языческая культура не исчезла бесследно. Христианская церковь, столь содействовавшая ее уничтожению, спасла ее обломки с целью использовать их в своих интересах. В недрах церкви руками ее деятелей были переработаны элементы античной культуры, давшие начало культуре средневековой. Сами эти церковные деятели вышли в большинстве своем из класса рабовладельцев и воспитались на языческой философии и литературе, от влияния которых они никогда уже не могли освободиться. Таковы святой Иероним, Амвросий Миланский, Паулин из Нолы, Пруденций и многие другие. Наиболее авторитетный из церковных писателей этого периода, Августин, епископ Гиппонский (в северозападной Африке), прямо указывал на необходимость изучения языческой литературы и науки. Для понимания библии и "отцов церкви", для борьбы с язычеством и ересями, писал он, невозможно обойтись без риторики, грамматики, диалектики, истории и "даже" естественных наук. Языческое происхождение наук не может служить препятствием для усвоения их христианами. "Не следует презирать хорошее, если даже его сказали язычники", - повторял он.

Этот утилитарный взгляд на наследие античной культуры был воспринят средневековой церковью и неоднократно высказывался наиболее видными богословами. В начале V века была сделана попытка свести воедино минимум тех знаний, которые считались церковью необходимыми для ее целей. Около 430 года африканский писатель Мартиан Капелла в девяти книгах своей работы "О браке Филологии и Меркурия"

дал обзор всего круга знаний античности, известного под названием "семи свободных искусств" (Septem artes liberates): грамматики, риторики, диалектики, геометрии, арифметики, астрономии и музыки.

В VI веке Боэций и Кассиодор разбили эти семь "искусств" на две группы: тривиум (грамматика, риторика, диалектика) и квадривиум (остальные четыре "искусства"). В таком виде этот круг знаний вошел во все средневековые учебники и энциклопедии и оставался до XV - XVI веков основой высшего образования.

Грамматика заключалась в чтении некоторых классических авторов с комментариями. Риторика обучала искусству красноречиво говорить и писать. Диалектика соответствовала нашему пониманию формальной логики, т. е. учила делать правильные выводы из данных посылок. Под арифметикой разумели главным образом "счет", т. е. уменье высчитывать сроки наступления христианских праздников. Той же цели служила астрономия - "наука о движении небесных светил", необходимая для установления календаря подвижных праздников. Геометрия включала в себя элементарные понятия о фигурах, нужные для "возведения храмов", а также отрывочные данные по географии и космографии. Музыка сводилась к уменью петь церковные псалмы и сочинять богослужебные песни.

IV - V века завещали средневековью не только эти элементы античной науки, приспособленные к потребностям церкви, но и общее мировоззрение, господствовавшее вплоть до XI в., а частично и позже. Главным творцом этого мировоззрения был Августин (354 - 430 годы), автор 22 книг "О государстве божьем" и ряда других произведений. Выходец из класса средних рабовладельцев (его отец был декурионом в городке Тагаста, в Нумидии, т. е. принадлежал к правящей верхушке провинциальных землевладельцев), Августин в 387 году принимает христианство, которое в пору крушения всей рабовла-

стр. 74
дельческой системы лучше чем языческая философия соответствовало настроениям рабовладельца.

Только христианская церковь в представлении Августина и его единомышленников могла помочь господствующему классу пережить революционный кризис, потрясавший империю, и перестроиться в соответствии с нарождавшимися новыми отношениями. Главная задача Августина и его учеников заключалась поэтому в сохранении единства церкви и в борьбе с подрывавшими ее ересями, которые нередко заключали в себе элементы революционных учений или же благоприятствовали развитию революционного движения. Такими ересями были донатизм, ставший знаменем восстания циркумцеллионов в Северной Африке1 ; манихейство, отвергавшее государство, собственность, семью и весь материальный мир как порождение зла; пелагианство, сеявшее среди масс сомнение в том, что вера в Христа и принадлежность к христианской церкви могут сами по себе дать гарантию вечного спасения.

В своих произведениях Августин при помощи всяких софистических уверток оправдывает имущественное неравенство и существование рабства ("Рабство есть наказание за грехи", "Человечество должно переносить эту кару как проявление "справедливости божьей", рабы не имеют права требовать освобождения: они обязаны, по слову апостола, служить своим господам не за страх, а за совесть, "пока не исчезнет зло и всяческое господство, пока... все не успокоятся в боге", т. е. до самого светопреставления). Августин защищает и земное государство. Оно также существует "волею божьей" и по природе не зло, а благо. Однако государство является благом лишь тогда, когда оно покоится на справедливости, т. е. ставит перед собой задачу борьбы с язычеством и поднятия нравственности общества. Следовательно, Римская империя после принятия ее императорами христианства есть благо. Вместе с тем, вступая в известное противоречие с самим собой, Августин развивает мысли о двух "градах", или государствах, - государстве божьем и государстве мирском. Первое - это совокупность всех "добрых", как входящих в состав христианской церкви, так и еще не успевших войти в нее; второе - государство тех, кто не думает о боге, преисполнен гордыни и земных мыслей, это - общество людей, отмеченных каиновой печатью. Государство божье, фактически тождественное церкви, будет существовать до конца мира и удостоится вечного блаженства; мирское государство, фактически включающее в себя языческие элементы Римской империи, осуждено на страшную гибель.

Таковы основные мысли важнейшего труда Августина "Государство божие", написанного между 413 и 426 годами, после разграбления Рима Аларихом и захвата варварами провинций Галлии и Испании. Его философия противоречива, что обусловлено стремлением обосновать правомерность рабства в период крушения рабовладельческого строя, прочность государства в период его развала и внушить господствующему классу оптимизм при очевидной безнадежности его положения. Однако он так умело разрешает проблему примирения христианской морали с эксплоатацией высшими классами низших, взаимоотношения христианской церкви и угнетательского государства, что и в позднейшую эпоху в его учении господствующие классы находили целый арсенал доводов для обоснования феодального насилия, феодальной эксплоатации и участия церкви в этом деле. Отсюда огромная популярность Августина в средние века и значение его учения для папства, которое на его идее

1 Движение циркумцеллионов, т. е. "вокруг сельских жилищ бродящих", вобравшее в себя беглых рабов и колонов, сделалось особенно опасным для правящего класса в первой четверти V века. Циркумцеллионы нападали на римских чиновников, на богатые виллы римских рабовладельцев и дезорганизовали все управление. С появлением в Африке вандалов (перешедших сюда из Испании) циркумцеллионы примкнули к последним и облегчили им завоевание этой римской провинции (429 - 439 годы).

стр. 75

Деревянный резной рельеф. V век.

Церковь св. Сабины в Риме.

"государства божия" построило свои теократические притязания.

Последними представителями античной образованности в недрах христианской церкви были Боэций и Кассиодор, принадлежавшие к верхушке римской землевладельческой аристократии. Боэций изучал Платона и делал обширные выписки из Аристотеля, служившие до XII века в Западной Европе главным источником для ознакомления с древнегреческим философом. Замешанный в заговоре римской знати против владычества остготов в Италии, Боэций был брошен остготским королем Теодорихом в тюрьму, где написал знаменитое в течение всего средневековья сочинение "Об утешении философией". В пессимистических выводах этого произведения уже чувствуется сознание обреченности рабовладельческого класса и всей его культуры. В 524 году Боэций, "последний римлянин", был казнен. Конечно, лишь немногие подобно Боэцию старались в условиях крушения своего материального могущества найти утешение в религиозно-философских размышлениях о тщете всего земного. Большинство подобно сенатору Кассиодору сумело приспособиться к новой обстановке, созданной варварской властью. Кассиодор достиг на службе у Теодориха и у его преемников высоких должностей и званий и приумножил свои земельные богатства. Только после уничтожения остготской власти в Италии войсками византийского императора Юстиниана его политическая карьера была кончена; он удалился в свои владения в Калабрии и здесь основал монастырь Вивариум, где и умер среди многочисленных литературных занятий почти столетним старцем (575 год).

Кассиодору принадлежит "История готов", дошедшая до нас только в переработке Иордана (автор середины VI века); собрание эдиктов, распоряжений, писем и других официальных документов готских королей, опубликованных Кассиодором под общим названием "Разное" (ariae); философский трактат "О душе"; книга об орфографии и две книги "Наставлений в божественных и светских науках", где дается введение в изучение богословия и "семи свободных искусств". Произведениям Кассиодора принадлежит немалая роль в создании основ схоластической учености средневековья. Но самое важное в его деятельности - это то, что он первый понял значение монастырей в деле сохранения обломков античной литературы. В основанном им монастыре монахов поощряли к литературным занятиям и переписке произведений и светского и богословского характера. Так был намечен путь, по которому затем пошли многие другие монастыри VII - VIII веков, ставшие в Западной Европе единственными островками культуры среди нахлынувшего моря варварства.

Монастыри появляются впервые на Востоке - в Сирии и Египте - около IV века. Это были общежития людей, уходивших из городов подальше от мирских соблазнов, "в пустыню", где можно было вернее "спасти душу". Монастыри были "ненормальными общественными организмами, в основе их лежало безбрачие"1 . В эпоху всеобщего развала, когда беспокойная жизнь в миру утрачивала привлекательность даже для многих представителей имущих классов, монастыри начинают пользоваться успехом. Наиболее известными основателями монастырей на

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI. Ч. 1-я, стр. 131.

стр. 76
Востоке и первыми создателями монастырских уставов были Пахомий и Василий Великий.

Руководящие церковные круги поняли значение монастырей для укрепления материальной мощи церкви и поднятия ее морального авторитета. Суровая монашеская дисциплина, вполне действенная на первых порах, формировала сплоченные коллективы людей, не имевших других интересов, кроме интересов церкви, - своего рода боевые отряды "воинствующей церкви". Не даром объединение монахов носило название "схола", т. е. военный отряд, а жизнь в монастыре обозначалась военным термином "militare" (быть на военной службе). Монастырские уставы требовали "послушания и смирения", т. е. беспрекословного подчинения монахов приказам их начальства, отказа от личной собственности, которая поступала в распоряжение монастыря, и обета безбрачия.

Устав Бенедикта Нурсийского (главного основателя монастырей на Западе), принятый всеми западноевропейскими монастырями раннего средневековья, включал в себя еще один важный пункт, имевший известное значение для превращения монастырей в очаги феодальной культуры. Согласно уставу, повседневным занятием монахов, помимо молитв, должен был явиться физический или умственный труд - последний ввиде чтения и переписывания книг. Благодаря этому монастыри, отнюдь не ставя перед собой задачу сохранения остатков античной литературы, оказались способными, как бы мимоходом, решить эту задачу. Уже в монастыре Монте-Кассино, основанном самим Бенедиктом, вскоре создалась библиотека из книг, переписанных монахами, где наряду с церковными произведениями имелись и античные авторы.

Итак, IV - V столетия завещали последующей эпохе не только элементы культуры, которые были необходимы нарождающемуся классу феодалов для обеспечения его господства, но и организационную форму, обеспечивавшую сохранение и соответствующую переработку этой культуры. Появление в эту эпоху монастырей было тем более своевременным, что уничтожение культурных ценностей павшего античного мира принимало все более широкие размеры.

2

К началу VI века на развалинах Римской империи окончательно утверждаются варварские королевства: франков и бургундов - в центральной и восточной Галлии, вестготов - в южной Галлии и Испании, вандалов - в Африке, англосаксов - в Британии, остготов, а затем лангобардов - в Италии. Бюрократический и военный аппарат империи был в основном сломан, римская рабовладельческая аристократия утратила свое политическое господство и материальное могущество (конфискация в пользу варваров трети, а то и двух третей ее имущества). На основе внесенных варварами общинно-родовых отношений и военно-дружинной организации, под сильнейшим влиянием римских форм жизни создаются новые общественные и политические отношения. В огне этой революции вместе с античными формами рабства, латифундиями римских сенаторов, огромным механизмом рабовладельческой империи погибла и античная образованность, бывшая достоянием тонкого слоя аристократии. Варварская военно-землевладельческая знать на первых порах относилась к образованию с нескрываемым презрением. Националистические измышления Допша и его фашистских продолжателей о высоком культурном уровне древних германцев опровергаются всеми фактами. Даже Теодорих Остготский, который делал вид, что преклоняется перед римской культурой, не умел подписать своего имени, а когда его внука стали обучать грамоте, то готская знать выразила решительный протест, ссылаясь на запрещение самого Теодориха отдавать готских детей в учебу. Дело гота, говорили они, - владеть мечом, а не пером.

Короли и знать всех других вар-

стр. 77
варских племен были также безграмотными. Потомки римской аристократии, растворяясь в среде этой знати, усваивали наряду с германскими именами и презрение ко всякому образованию. Резкое понижение культурного уровня сказалось даже на высшем духовенстве. Григорий, епископ Турский, вышедший из знатной галло-римской семьи (умер в 594 году), жалуется на свое слабое знакомство с грамматикой. "Гибнет у нас изучение наук", - пишет он своему другу поэту Венанцию Фортунату. Преподавание "семи свободных искусств" в школах Галлии совершенно прекращается. Впрочем, само папство проявляло открытую враждебность к светскому образованию. Папа Григорий I (умер в 604 году) писал вьенскому епископу Дезидерию: "Мы не можем вспомнить без стыда, что ты кого-то обучаешь грамматике. Известие об этом поступке, к которому мы питаем великое презрение, произвело на нас очень тяжелое впечатление. Если вы докажете, что не занимаетесь вздорными светскими науками, то мы будем прославлять господа нашего".

Глубокое падение культуры нашло яркое отражение в наиболее распространенной литературе того времени - в житиях святых. "Диалоги" папы Григория I пустили в ход множество нелепых басен и чудес, которые затем исправно переписывались авторами житийной литературы. Здесь можно было узнать, что святой вешает свой плащ на луч солнца, что другой святой воскресил птицу, которую уже начали жарить на вертеле, что святой Мариан Скот писал ночью при свете, источаемом его же пальцами, что святые Фурсий, Яков и Румвальд начали говорить еще во чреве матери, а один из них, прожив после рождения три дня, успел изложить своим родителям все исповедание веры.

Культивирование церковью грубых суеверий способствовало настоящему культурному одичанию. На смену вытесняемым языческим культам пришло поклонение мощам святых, выражавшееся в самой нелепой форме. Вода, в которой мыл руки святой, рекомендовалась как примочка для глаз, исцеляющая от слепоты, пыль, соскобленная с камня на могиле святого, употреблялась как лекарство от всех болезней. Полное невежество варварского общества, поддерживаемое и углубляемое церковью, позволило последней создать себе привилегированное положение и сосредоточить в своих руках огромные богатства.

Однако даже в эту эпоху церковь не могла быть последовательной в своем отрицании античной культуры. Как носительница идеологии феодализирующегося общества, она нуждалась в некоторой сумме знаний, в поддержании и развитии хотя бы у части своих представителей навыков интеллектуальной работы, в создании школы для подготовки своих кадров. Отправление христианского культа было невозможно без грамотности духовенства, борьба с еретическими движениями требовала знакомства с христианской и языческой литературой III - IV веков. Стремясь импонировать верующим, особенно грубой варварской знати, пышностью богослужения и роскошью храмов, церковь не могла обойтись без остатков античного искусства. Ей приходилось для обслуживания собственных потребностей выделять из своей же среды зодчих, скульпторов, живописцев, ювелиров. Те немногочисленные мастера по обработке камня, дерева, стекла, металлов, которые еще сохранялись, находились главным образом в распоряжении церкви и монастырей, предоставлявших их один другому для использования.

В произведениях искусства этой эпохи обнаруживается грубое подражание древним образцам, которое мастеру дается с таким же трудом, как автору ранних житий маневрирование латинской речью. Но подобно тому как этот автор, делая под влиянием народной речи ошибки в падежах и в орфографии своей неуклюжей латыни, способствует зарождению нового, романского языка, так и мастер, упрощая и огрубляя античные образцы, привлекая сюда элементы варварского искус-

стр. 78
ства, дает в этом грубом синтезе начало новому, средневековому искусству.

В сохранении остатков античной культуры крупную роль сыграли ирландские монастыри VI - VII веков.

Ирландия, находившаяся на крайней границе греко-римского культурного мира, не была затронута волнами варварских вторжений. В V веке сюда бежали из Галлии последние представители античной образованности. В Ирландию таким путем были занесены образцы римской и греческой литературы. Ученым монахам ирландских монастырей, которые основывает в V веке святой Патрик, был известен греческий язык, давно уже забытый на Западе. Из ирландского монастыря (Бангорского) вышел в VI веке ученый монах и миссионер Колумбан, который со своими учениками занимался обращением в христианство населения Галлии, а затем удалился на север Италии, где основал знаменитый монастырь Боббио. Его ученик Галл основал не менее знаменитый в летописях церковной образованности Сенгалленский монастырь, у Боденского озера, в Швейцарии. Многие произведения античной литературы частично или полностью дошли до нас благодаря деятельности ирландских монахов. Об относительно высоком культурном уровне ирландского духовенства говорит и то, что зальцбургский епископ Виргилий, защитник учения античных географов об антиподах, а следовательно, и о шарообразности земли, осужденный папой за это, был выходцем из Ирландии.

С конца VII века англосаксонская церковь, реорганизованная папскими миссионерами Теодором и Адрианом (около 673 года), становится серьезным конкурентом ирландской. В Кентербери, а затем в Йорке, Ярроу, Мальмсбери возникают монастырские школы, появляются такие писатели, как Беда Достопочтенный (672 - 735 годы), автор "Церковной истории английского народа" - важнейшего источника для истории древней Британии. В VIII веке англосаксонские миссионеры при поддержке папы и франкских правителей Карла Мартелла и Пипина Короткого распространяют христианство в Германии, расчищая тем путь к установлению в ней франкского владычества и феодальных отношений. Крупнейший из этих миссионеров, Бонифаций (Бинфред), "апостол Германии", основал в 744 году Фульдский монастырь в долине при слиянии рек Гизель и Фульда. Таким путем, через англосаксов, и в эту варварскую глушь проникли кое-какие обрывки знаний.

В то же время в другом конце Европы, в Испании, делались усилия систематизировать остатки античной учености и литературы и свести их в одну своеобразную энциклопедию. Автором ее был Исидор, епископ Севильский (570 - 636), давший своему труду название "Этимологии", так как в нем об'яснению каждого предмета предшествует обычно крайне нелепая этимология данного слова. Так например слово "apes" (пчелы) об'ясняется из "а" (по-латински - "без") и "pes" (по-латински - "нога"), так как, мол, пчелы рождаются безногими. "Для их производства, - сообщает, далее, ученый автор, - рассекается мясо заколотых телят, чтобы в загнившей крови зарождались червяки, которые после делаются пчелами. Собственно, пчелами называются те, которые произошли от быков, как оводы - от лошадей, как трутни - от мулов, осы - от ослов"1 . В течение многих столетий "Этимологии" Исидора были источником мудрости и познаний в области ботаники, минералогии, зоологии и пр.

Еще более печальным образцом низкого уровня науки о природе является "Христианская топография" византийца Козьмы Индикоплова (VI век), где устанавливается, что земля имеет форму плоского параллелограма, окруженного со всех сторон океаном, за океаном - рай, от крайних границ которого поднимаются стены, сходящиеся у нас над

1 См. отрывки в книге "Агрикультура в памятниках западного средневековья". М. и Л. 1936.

стр. 79

Начальная буква "D" из рукописи VIII века.

Парижская национальная библиотека.

головой и образующие небесный свод. Солнце и другие светила движутся вокруг громадной горы, находящейся на севере: зимой - ближе к ее основанию, от чего дни укорачиваются; летом - ближе к вершине, от чего дни удлиняются. Козьма был знаком с более близкими к истине представлениями древних о мире, но они противоречили библии, и потому их нужно было отбросить. Здесь уже обнаруживаются особенности позднейшей средневековой схоластической учености: полное пренебрежение к данным наблюдения и опыта, преклонение перед авторитетом "священного писания", - иными словами, возврат назад, к начальной мифологической стадии мышления.

Но даже и эти проблески интеллектуальной работы представляли в Европе VI - VII веков единичные и случайные явления. Если кое-где на периферии Западной Европы сохранились следы духовных интересов, то ее основная территория, включая сюда Галлию и даже Италию, была погружена в полнейший мрак. Известное оживление деятельности в области школы, литературы и искусства наблюдается лишь во второй половине VIII и в начале IX века. Это оживление почти полностью связано с именем Карла Великого, и потому оно получило в истории несколько преувеличенное и не вполне соответствующее своему содержанию обозначение "Каролингского Ренессанса".

3

С середины VIII века процесс феодализации в Западной Европе пошел более быстрыми темпами. Военная реформа Карла Мартелла, заключавшаяся в широкой раздаче дружинникам огромных земельных владений в качестве военных бенефиций, привела к быстрому росту класса феодалов. Законодательная деятельность всех последующих каролингских королей ускорила исчезновение класса мелких свободных землевладельцев и закрепощение крестьянской массы. Бесконечно возросло могущество светских и духовных магнатов, которые образуют правящую верхушку класса феодалов и фактически определяют всю политику центральной королевской власти. Войны Пипина Короткого и особенно его сына Карла Великого способствовали распространению феодальных отношений в странах Центральной Европы, до того мало или совсем не затронутых этим процессом. Расширение сферы феодальной эксплоатации проходило под флагом борьбы с язычеством (саксов, славян, аваров), мусульманством (арабов Испании) и ересями. Так, варварское франкское государство превращается при Каролингах в государство феодальное, вначале централизованное, пока необходимы были об'единенные усилия феодалов для подавления протеста закрепощаемых масс, а затем, с середины IX века, все более раздробляющееся.

В создании феодального государства и в его экспансии особенно велика была роль католической церкви. Помимо голого насилия феодалы для укрепления своего господства нуждались и в непрерывном идеологическом воздействии на массы, осуществляемом церковью, а для этого нужно было поднять на большую высоту авторитет духовенства, создать пригодные для такой роли, относительно образованные церковные кадры.

Образованное духовенство было необходимо каролингской монархии и для чисто технических целей: ду-

стр. 80
ховенство при дворе Карла Великого и его преемников играло роль ближайших советников, дипломатических агентов, сотрудников канцелярии, руководителей строительных работ и т. п. Созданный Каролингами крупный государственный организм при всей его рудиментарности не мог нормально функционировать без участия образованных или просто грамотных людей, которые были бы в состоянии хотя бы понимать распоряжения центральной власти и раз'яснять их массам.

Уже в первом своем капитулярии законе, изданном на с'езде магнатов 769 года Карл Великий предписывает отстранять от церковного служения неграмотных священников, а затем в письмах к епископам он требует принятия мер по ликвидации неграмотности духовенства. Об этом же говорится и в циркуляре, разосланном епископам и монастырям в 787 году. Не довольствуясь этим, Карл специально выписывает из Италии, Британии и Ирландии грамматиков, риторов, привлекает к своему двору немногих, еще уцелевших ученых монахов и ставит перед ними задачу - составить учебники для организуемых при монастырях школ.

Среди деятелей каролингского просвещения особенно выделяется англосаксонский монах Алкуин, которого Карл встретил в 781 году в Парме (Италия) и убедил перейти к себе на службу. Алкуин получил за ожидаемые от него услуги доходы трех крупнейших аббатств. Поселившись при дворе Карла Великого, Алкуин сделался его главным советником по вопросам просвещения, а также учителем его самого и его детей.

Составленные Алкуином учебники по грамматике, риторике, астрономии и пр. являются слабыми и неловкими компиляциями из Мартиана Капеллы, Боэция и Исидора Севильского. Они написаны в форме диалогов между учителем и учеником и свидетельствуют о низком уровне знаний, которыми располагали даже лучшие представители тогдашней образованности, и являются прекрасной иллюстрацией к словам Энгельса о том, что "средневековью во всем приходилось начинать с самого начала".

С самого начала, т. е. с простой грамотности и решения детских задач на сложение и вычитание, пришлось начать и самому Карлу Великому. Его биограф Эйнгард сообщает, какие усилия делал император, чтобы на старости лет научиться писать. Грамота давалась ему плохо; на ночь он клал под подушку навощенные таблички и, когда его одолевала бессонница, вытаскивал эти таблички и принимался выводить на них латинские буквы. Стремясь расширить свои знания и привить умственные интересы членам своей семьи, Карл организует при дворе нечто вроде кружка по самообразованию, получившего претенциозное название "дворцовой академии". Здесь обсуждались вопросы о движении луны и солнца, о различных толкованиях тех или иных латинских слов, читались произведения древних авторов, "отцов церкви" и даже стихотворные упражнения самих членов "академии".

Помимо Алкуина в этом придворном кружке подвизались гот Теодульф, епископ Орлеанский, высмеивавший в своих сатирических стихах придворных поэтов; Петр из Пизы и Паулин из Фриуля, которых Карл ценил как знатоков грамматики; ученый лангобард Павел Диакон, известный своей "Историей лангобардов", привлеченный ко двору в качестве знатока грамматики, латинских авторов и греческого языка.

При дворе Карла существовала и школа, в которой получали образование дети окружавшей императора знати. Эта школа сопровождала двор при всех его передвижениях, так что занятия в ней вряд ли могли быть систематическими. Ее окончание открывало путь к должностной карьере. Оттуда, а также из некоторых наилучше поставленных монастырских школ Карл брал людей для ответственных поручений и высоких должностей. Одним из учеников придворной школы был упомянутый выше Эйнгард. Его произведение "Жизнь Карла Великого" при всех своих внешних достоинствах свиде-

стр. 81
тельствует о подражательности каролингской литературы. Эйнгард воспользовался жизнеописанием императора Августа, написанным Светонием, и не только рабски скопировал построение римского историка, но заимствовал у него множество выражений и целых фраз.

Такой же неоригинальностью и даже творческим бессилием отмечены и другие произведения каролингского времени. Все это подражания древним языческим или христианским писателям, представляющие, в сущности, ученические упражнения на заданную тему.

Интерес к литературным занятиям, к произведениям классической древности, пробудившийся в верхах каролингского общества, все же сыграл немалую роль в дальнейшем развитии каролингской культуры. Из монастырских школ, созданных при Карле Великом, вышли первые представители средневековой учености, литература каролингского времени была все же выше бесформенной и грубой литературы предыдущего периода. Изучение грамматиков и риторов позднеримской империи содействовало улучшению языка и стиля. Особенно заметны успехи в области анналистики. Вместо прежних скудных погодных записей в монастырях создаются теперь крупные летописные произведения, например анналы Лоршского, Вертинского, Фульдского, Сенгалленского монастырей, дающие более широкий по охвату исторический материал.

Значительно улучшилось и внешнее оформление рукописей. Безобразный и неразборчивый почерк прежних писцов сменяется красивым и четким письмом - каролингским минускулом, который через посредство письма эпохи Возрождения лег в основу начертания наших современных букв. Каролингские кодексы отличаются также своими украшениями: миниатюрами, заставками, инициальными буквами и пр. Рукописи переписывались, как и прежде, в монастырях. Крупнейшие из них обладали целыми мастерскими, так называемыми скрипториями, где несколько монахов писало под диктовку одного.

Наибольшей славой при Карле Великом пользовался скрипторий Турского монастыря св. Мартина, аббатом которого был Алкуин. Известны также скрипторий в монастырях Лоршском, Корбийском, Боббио и Флери. При монастырях появляются библиотеки, заключавшие по 300 - 400 рукописей. Из сохранившегося библиотечного каталога монастыря Райхенау за 820 - 842 годы видно, что здесь было 450 рукописных книг. В некоторых крупнейших библиотеках мира хранятся и сейчас коллекции рукописей, вышедших из каролингских скрипториев. Так например в Ленинградской публичной библиотеке имеется обширная коллекция манускриптов, изданных скрипторием Корбийского монастыря.

В монастырских скрипториях переписывались книги не только религиозного, но и светского содержания, как например произведения Цезаря, Тацита, Светония, Саллюстия, Ливия, Цицерона, поэтов Виргилия, Ювенала, Персия, Марциала и др. Значительная часть античного литературного наследия была сохранена для нас именно каролингскими переписчиками. Как доказано исследованиями Саббадини, огромное большинство дошедших до нас копий эпохи Возрождения имеет в своей основе каролингские рукописи.

Увеличение материальных ресурсов в руках центральной власти позволило Карлу и его окружению стимулировать также развитие искусств. Приняв в 800 году императорский титул, которому Карл придавал большое значение, он стремился хоть до некоторой степени сравняться с византийскими императорами в великолепии построек, пышности придворной жизни. В Аахене, Ингельгейме, Нимвегене, Вормсе и других местах, где останавливался на более или менее продолжительное время кочующий двор Карла, строились дворцы, воздвигались церкви. Эти постройки требовали сотрудничества архитекторов, живописцев, скульпторов, резчиков по дереву и кости, мастеров по обработке металлов. Примеру Карла следовали и виднейшие магнаты.

стр. 82
Материальные и технические средства были, однако, еще настолько ограниченны, что каролингская эпоха не могла решить такой несложной задачи, как постройка моста через Рейн. За десять лет построили деревянный мост у Майнца, но он вскоре сгорел, и желание Карла заменить его каменным так и осталось неосуществленным вследствие недостатка средств. Точно так же не удалось реализовать и другой замысел Карла: соединить Рейн и Дунай каналом. Канал был начат, но это предприятие пришлось бросить, когда выяснилось, что его сооружение потребует непосильных затрат. В этом плачевном исходе двух строительных мероприятий общественно-полезного характера ярко сказалась классовая сущность возникающего феодального режима. Для своего упрочения он более нуждался в постройке церквей чем мостов и каналов.

Дворцовое и церковно-монастырское строительство Карла Великого казалось современникам поразительным по своей роскоши и размаху. Такое впечатление могло создаться только при сравнении с убогими постройками предыдущего периода. В действительности церкви и дворцы Карла были по масштабу, материалам и мастерству достаточно скромными. Большинство каролингских построек сооружалось из дерева. Все они, конечно, исчезли; частично сохранились лишь единичные каменные церкви. Такова Аахенская капелла, законченная постройкой в 805 году. Она является в настоящее время составной частью Аахенского собора. Этот каролингский памятник свидетельствует о подражательном, малооригинальном характере каролингского зодчества. Аахенская капелла является рабской копией с восьмиугольной купольной церкви св. Виталия в Равенне - древнейшего из дошедших до нас образцов византийского искусства (534 - 547 годы).

Строители каролингских церквей не ограничивались копированием внешнего вида, плана и т. п.: они вывозили из Италии целые части и готовые украшения зданий: колонны, фризы, капители. Сильное влияние античного, византийского и даже восточного искусства можно проследить также и на художественных изделиях из кости, золота, камней. Каролингская эпоха дала, таким образом, мало оригинального и в области искусства, являясь только подготовкой и переходом к самостоятельному средневековому искусству.

Главное значение "Каролингского Ренессанса" состоит в сохранении и переработке элементов культуры, переданных IV - V веками, а также в проникновении этой культуры - через посредство каролингской школы - в относительно более широкие круги. На этой основе и могла вырасти средневековая культура последующих столетий.

Немецкие националисты и фашистские фальсификаторы истории стремятся уменьшить значение "Каролингского Ренессанса" для развития позднейшей культуры. Отрицанием этой культуры только потому, что она негерманского происхождения, и другими подобного рода вздорными доводами они хотят "обосновать" германское происхождение европейской культуры средневековья. Не приходится доказывать всю вздорность подобных соображений. При Карле Великом еще не существовало ни немцев, ни французов, ни вообще какой-нибудь национальной идеи. Вне романской культуры, т. е. обломков сохраненной церковью культуры античного мира, не было возможно дальнейшее культурное развитие феодального общества.

После Карла Великого те элементы светского влияния в литературе, поэзии и искусстве, которые были отмечены выше, все более исчезают и культура приобретает еще более ярко выраженную церковную, религиозную окраску. Преемник Карла, Людовик "Благочестивый", относился к античной литературе с величайшим презрением, говоря, что и сам не желает читать и не хочет, чтобы другие читали и изучали произведения Горация, Виргилия, Ювенала и др. Глава реакционной группы церковников Бенедикт Анианский становится ближайшим советником императора и проводит реформу мона-

стр. 83

Внутренний вид Аахенского собора с креслом Карла Великого.

стырей и школ с целью изгнать оттуда все следы светских интересов. Оставшиеся монастырские школы должны были служить отныне только для подготовки духовенства и закрыть свои двери для тех, кто не предполагал стать попом или монахом. Устав Бенедикта Нурсийского, благоприятствовавший занятиям монахов литературой, был переработан. Церковные службы в монастырях были умножены с таким расчетом, чтобы не оставлять времени для других занятий. Умственный труд в монастырях рассматривался теперь как праздное занятие, а физический труд потерял еще раньше свое значение. Все это привело к тому, что Бенедиктинский орден в X веке утратил руководящую роль в поддержании культурных традиций, которая принадлежала ему раньше.

Общему падению культурного уровня способствовала изменившаяся с середины X века политическая обстановка в каролингской монархии. Борьба против Людовика "Благочестивого" его сыновей, а затем их междоусобицы, распадение единого государства на несколько частей, длительная полоса норманских, сарацинских и венгерских набегов, сопровождавшихся грабежом, разорением и сожжением монастырей, церквей и целых городов, - все это не могло не отразиться отрицательно на только что нарождающейся культуре. Умственная жизнь замерла. Количество вновь появляющихся произведений резко упало. Происходит рецидив неграмотности среди духовенства (не говоря уже о светских феодалах), снова отовсюду слышатся жалобы на абсолютное невежество священников. Однако в высшем слое духовенства еще оставались люди, прошедшие выучку в каролингской школе и располагавшие всей суммой знаний своей эпохи. Среди этих людей должен быть отмечен прежде всего Рабан Мавр, ученик Алкуина.

Рабан Мавр (784 - 856) был некоторое время аббатом Фульдского монастыря, а затем архиепископом Майнцским. Фульдский монастырь обязан ему созданием библиотеки, а католическая церковь в целом - многочисленными компиляциями в прозе и стихах на богословские темы. Большая часть текста в его произведениях представляет просто собрание выписок из "святого писания" и различных "отцов церкви".

Единственным церковным писателем раннего средневековья, который в своих произведениях дал нечто большее чем простую компиляцию, был ирландец Иоанн Скотт Эригена (умер около 886 года), которого называют "основателем спекулятивной догматики", "отцом схоластики". Около 845 года, в период усиленных набегов норманнов на Ирландию, он вместе с другими учеными монахами покинул родину и перешел на службу к внуку Карла Великого, Карлу Лысому, при котором играл роль, аналогичную роли Алкуина.

Владея греческим языком, Эригена имел возможность познакомиться с учением неоплатоников, в духе которого написан его главный труд - "О разделении природы". Смешивая

стр. 84
в одно целое бога и его творения, утверждая до некоторой степени их тождественность, Эригена приходит, в сущности, к пантеизму. Еще более опасным для ортодоксального богословия было его утверждение о превосходстве разума над авторитетом. Взгляды такого рода вели к подрыву всей богословской системы, основанной на авторитете и вере, а вовсе не на разуме. Но современники просто не поняли Эригены, и это спасло его от преследований. Его книга, пролежав подспудом до XIII века, была затем использована еретиками против католической церкви и лишь тогда, по приказу папы Гонория III, предана сожжению (1225 год).

Если во второй половине IX века в различных областях культуры еще продолжало сказываться влияние "Каролингского Ренессанса", то в X веке сила этого влияния была почти исчерпана. Ученые монахи и писатели типа Раба на Мавра и Эригены исчезают. Некоторые проблески культурной деятельности можно обнаружить при дворе германских королей Саксонской династии, начиная с Оттона I. Оттон пытался возродить к политику Карла Великого в области образования, но делал это со значительно меньшими средствами и меньшим эффектом. Подобно Карлу он организовал придворную школу и уже под старость сам засел за грамоту, но едва научился читать. Подобно Карлу он стремился привлечь к себе на службу образованных людей, вроде лангобарда Лиутпранда, историка и дипломата, которого он сделал епископом Кремонским; но эти люди значительно уступали по своим знаниям и общему культурному уровню сподвижникам Карла Великого.

Фашистские "историки" видят в Оттоне создателя "первой Германской империи", которая якобы является предшественницей пресловутой "третьей империи" Гитлера. Рыжая борода и голубые глаза Оттона приводят фашистов в умиление. По этим признакам они изображают его как подлинного представителя "германской расы" и "немецкого духа". При этом умалчивают о том, что те, более чем скромные результаты деятельности Оттона I в области культуры, которые претенциозно окрещены ими "Малым Ренессансом Германии", достигнуты с помощью лиц воспитанных на романской культуре и большей частью негерманцев по происхождению. Что же касается самой империи, то она ни по названию, ни по своему духу не была германской. Империя Оттона называлась "Римской империей", и ее центром была не Германия, а Италия, Этого основного факта не в состоянии скрыть никакие фальсификаторы истории.

Находясь в Италии, Оттон I привлек к своему двору среди прочих образованных людей монаха Гербер та, уже тогда несмотря на его молодость знаменитого своей ученостью. Герберт был из бедной аквитанской (южгофранцузской), незнатной семьи. Некоторое время он обучался в Испанской марке, т. е. на границе с Кордовским (арабским) халифатом, где благодаря влиянию высокой арабской культуры поддерживалось изучение "квадривиума". Повидимому, здесь Герберт приобрел познания в математике, которыми он произвел такое впечатление на современников, что народная легенда превратила его в чародея. Именно у арабов он заимствовал свой "абак", т. е. счетную доску с делениями, облегчавшую простые арифметические действия над числами. Герберт применял уже арабские цифры вместо римских, хотя нуль не был ему известен и роль этой цифры играло пустое деление на его счетной доске.

Уже этих немногих данных достаточно, чтобы уличить фашистских мракобесов в постыдном извращении фактов. Начиная с Герберта в X веке и продолжая схоластами XI - XIII веков, можно проследить огромное и все возрастающее влияние арабской науки и философии на Западную Европу. Арабская культура, занимавшая в тот период первое место в Европе, и в создании которой крупную роль сыграли испанские евреи, оказала большое влияние на процесс формирования общеевропейской феодальной культуры.

стр. 85
Побыв недолго при дворе Оттона I в качестве учителя его сына, Герберт попал затем в Реймс, где стал главой епископской школы, привлекавшей многочисленных учеников. Герберт поражал их воображение необычными тогда методами наглядного обучения, применением "абака" в арифметике и небесной сферы в астрономии, а также глубокими познаниями в науках "квадривиума". Ему принадлежат, между прочим, комментарии на произведения Боэция по арифметике и музыке. Из этих комментариев видно, что арифметика принимает у Герберта классовую, феодальную окраску. Вот что, например, он пишет о числе. Существуют числа двух категорий: 1) телесное, относящееся к конкретным предметам внешнего мира, и 2) бестелесное, представляющее вечную, непреходящую сущность. Конкретное число в человеческой жизни выражает положение человека в обществе: "Так, король есть выражение большого числа, в то время как есть люди, которые по своей незначительности не представляют собой воплощения какого бы то ни было числа". Телесное число не может расти бесконечно, тогда как бестелесное, духовное число есть безгранично растущее. Телесное число научает человека смирению, указывая ему на его скромное место в мире, а бестелесное помогает человеку возвыситься до понимания могущества божия. Арифметика, с этой точки зрения, учит тому, чтобы "вещи бестелесные считать более прочными чем вещи конкретные".

Таким образом, в руках Герберта арифметика превратилась в науку феодальную и церковную, в науку о мистических числах, в которую он внес свойственный феодализму иерархический принцип.

Герберт сделал большую карьеру. Оттон II назначил его аббатом одного из богатейших монастырей Италии - Боббио. Некоторое время он был архиепископом Реймским. Наконец, Оттон III сделал его римским папой под именем Сильвестра II (999 - 1003).

VIII - X века были периодом подготовки окончательного оформления феодального общества и государства. В области культуры в эти столетия наблюдается широкое распространение словесных битв, в которых постепенно усложнялось и совершенствовалось оружие феодальной науки и ее "тяжелой артиллерии" - богословия.

К XI веку эта "наука" приобретает все свои основные черты. Латинский язык упрочивается как господствующая форма выражения мысли. Самая мысль, приученная в школе "Каролингского Ренессанса" к подражательности, к копированию образцов и компиляциям, тем легче становится, по воле феодальной церкви, рабыней авторитета. Перед авторитетом библии и "отцов церкви" смолкает всякая критика; малейшие попытки критического отношения к источникам сурово преследуются громом церковных отлучений. Личный опыт, наблюдение, данные разума, как метод нахождения истины, так же неприемлемы, как и в VI - VII веках. "Наука" устремляет свое внимание на познание "божественного", подчиняя этой задаче все другие интересы и отрасли знания, превращая даже науку о числах в богословскую науку. "Семь свободных искусств" становятся "служанкой богословия". Иерархический принцип в применении к вещам и отвлеченным понятиям, отражающий структуру феодального общества, пронизывает науку, искусство, литературу. Полная беспомощность перед окружающей природой, неспособность проникнуть в ее тайны прикрываются мистикой, символикой чисел и понятий, словесными хитросплетениями, создающими мнимое впечатление глубины мысли. Такова общая картина состояния культуры Западной Европы к началу XI века. В этих условиях могли иметь место только отдельные проблески здравого смысла, отдельные попытки вырваться из оков рутины и невежества.

Постоянный адрес данной публикации: