Libmonster ID: RU-8799

"История гражданской войны в СССР". Т. второй*. Великая пролетарская революция. Октябрь - ноябрь 1917 года. Огиз. Государственное издательство политической литературы. 1942. 367 стр. 35 руб.

Редакция "Истории гражданской войны" выпустила II том, посвященный Великой пролетарской революции в СССР. Кинга охватывает сравнительно краткий период времени - с конца сентября 1917 г. по ноябрь включительно. Это самые критические, переломные месяцы в борьбе за власть советов и за победу пролетарской революции в нашей стране. Под руководством большевистской партии Ленина - Сталина рабочий класс и народные массы, измученные войной, свергли в октябре 1917 г. Временное правительство Керенского и передали всю власть советам, образовав новое правительство - Совет народных комиссаров - во главе с Лениным и Сталиным.

Впервые в нашей исторической литературе дана столь полно и научно история Великой социалистической революции. Книга составлена на основании огромной документации, написана ярким, простым и образным языком. Составители этого замечательного труда положили в основу своей работы многочисленные классические работы Ленина и Сталина. Оценки и высказывания вождей социалистической революция они раскрыли, конкретизировали и проиллюстрировали на огромном фактическом материале, накопленном за четверть века нашей наукой или заново поднятом из архивов. Специалист-историк найдёт в этом труде много нового фактического материала, часто совершенно неизвестного.

Так, составители книги разыскали и использовали редкостный и оригинальный документ - афишу, на обратной стороне которой сделал интереснейшую запись полковник генерального штаба Полковников, бывший командующий Петроградского военного округа. После свержения власти Керенского он возглавлял "армию" "Комитета спасения" с целью организация контрреволюционного мятежа в Петрограде. Этот горе-полковник, оказавшись в затруднительном положении, изложил на обратной стороне случайно подвернувшейся ему под руку афиши весь план контрреволюционного переворота и перечислил те силы, на которые контрреволюция могла опереться (стр. 193 - 194).

Огромная, кропотливая работа исследователей скрыта от читателей за простотой языка, мастерством изложения, скупым использованием разнообразной исторической документации. Занимательность, живость и образность изложения достигаются здесь глубоким изучением эпохи, полным овладением разносторонние конкретным материалом.

Особенно живо и увлекательно нарисована картина штурма Зимнего дворца: "Лишь в ночь на 26 октября 1917 года окончательно пала эта чековая твердыня помещечье-буржуазной масти. Новые хозяева страны - рабочие и солдаты - поднялись по 117 мраморным парадным лестницам Зимнего. Одна за другой настежь распахнулись перед ними все 1786 дверей. Тяжёлая поступь красногвардейских отрядов прогремела под сводами всех 1050 комнат и зал царского дворца. Лавиной влившиеся во дворец красногвардейцы, матросы и солдаты бросились разоружать оцепеневших от страха юнкеров" (стр. 160).

Вышедшая книга является крупным вкладом в историческую науку.

Первая глава книги называется "Кризис назрел". Сентябрь 1917 года. Партия большевиков работает в подполье. Вождь пролетарской революции - Ленин - находится в Финляндии, скрываясь от преследования правительства Керенского. Классовая борьба в стране обострилась: "Общество разделилось на два резко противоположных лагеря. В одном - буржуазия, помещики, кулацкие верхи деревни и казачества под руководством партии кадетов в союзе с эсеро-меньшевиками. Это - лагерь контрреволюции, спешно готовящий гражданскую войну против пролетариата. В другом - пролетариат и беднейшее крестьянство, руководимые партией большевиков. К ней всё явственнее склонялась и основная масса среднего крестьянства" (стр. 16).

Ленин из подполья пишет письма, в которых ставит вопрос о необходимости захвата большевиками власти. Преодолевая упорное сопротивление капитулянтов, Центральный Комитет под руководством Сталина взял курс на восстание. В книге подробно рассказано, как Центральный Комитет на основе директив Ленина руководил подготовкой масс к вооружённому восстанию.


* Составители тома; Александров Г. Ф., Минц И. И., Поспелов П. Н. Ярославский Ем., Генкина Э. Б., Городецкий Е. Н., Разгон И. М., [Товстуха И. П.] Под редакцией [М. Горького,] В. Молотова, К. Ворошилова, [С. Кирова,] А. Жданова, И. Сталина.

стр. 85

Под флагом издательства "Прибой" большевики организовали штаб-квартиру, где Я. М. Свердлов держал в своих руках все нити организационной работы. В статьях Ленина и Сталина, печатавшихся в "Рабочем пути", партийные организации получали политическую ориентировку. Временное правительство сделало попытку укрепить своё влияние через созыв демократического совещания и организацию Предпарламента. Большевики бойкотировали его и усилили подготовку к созыву съезда советов. 7 октября Ленин возвратился из Финляндии в Петроград. Предатели революции - Каменев, Зиновьев, Троцкий - под разными предлогами выступали против вооружённого восстания, в защиту капитализма.

Несмотря на то что обстановка, в которой происходило заседание ЦК. 10 октября 1917 г., хорошо известна, в книге приведено много новых интересных деталей, дополняющих образ В. И. Ленина. Чётко и убедительно сформулированы выводы о результатах заседания ЦК, поставившего практический вопрос о "назначении срока восстания", так как необходимость вооружённого выступления была очевидной как для Ленина, так и для Центрального Комитета. Первая глаза заканчивается характеристикой съезда советов Северной области (стр. 27 - 30), явившегося важной вехой в подготовке Октябрьского вооружённого восстания.

Решение Центрального Комитета партии большевиков о подготовке вооружённого восстания положило начало третьему периоду подготовки Октябрьской социалистической революции, периоду организации штурма. Вторая глава книги так и называется: "Организация штурма" (стр. 31 - 96). Это одна из самых больших глав книги. В ней всесторонне раскрывается деятельность партии по организации штурма по всей, стране. Петроград и Москва, Сибирь и Прибалтика, Средняя Азия и Закавказье - всюду настойчиво и решительно шла мобилизация масс вокруг партии большевиков под лозунгом "Вся власть советам!"

После съезда советов Северной области, в ряде крупных центров страны проводились областные и губернские съезды советов, на которых было закреплено большевистское большинство. На съездах выносились решения о поддержке столиц в дни боёв.

Одновременно со съездами советов на местах были проведены партийные конференции, являвшиеся подготовкой к партийному съезду. Созыв съезда был намечен на половину октября, ,но от него пришлось отказаться, Конференции показали, что большевистские организации на местах выросли и окрепли, партия насчитывала по стране 400 тыс. членов, из них в Петрограде было 50 тыс., в Москве с областью - 70 тыс., на Урала - 30 тыс., в Северозападной области, вместе с Западным фронтом, - около 49 тыс. (стр. 33).

Центральный Комитет большевиков руководил подготовкой вооружённого восстания по всей стране. Он прикрепил членов ЦК к областям, требуя от них информации о положении дел на местах. "Не было ни одной крупной области, которая не имела бы специального задания ЦК партии. Урал и Донбасс, Белоруссия и Северный Кавказ заранее знали своё место, свое назначение, свою роль в готовящемся восстании. На места выезжали представители ЦК партии, передавая последние решения, проверяя подготовку к захвату власти. Росли, вооружались, окончательно оформлялись, готовились к бою отряды Красной гвардии, которые накануне Октября были созданы почти во всех крупных центрах страны. Вся страна настороженно ждала лишь сигнала к бою, и все знали, что этот сигнал будет дан из Петрограда и Москвы" (стр. 34). Естественно, что центральное место в этой напряжённой работе принадлежало Петрограду, где находился Центральный Комитет, где работали Ленин и Сталин и виднейшие деятели нашей партии.

Авторы книги правдиво и ярко показали деятельность районных партийных организаций Питера - Выборгского, Василеостровского, Московскозаставского районов и других.

шаг за шагам рисуют они деятельность московских большевиков по подготовке восстания. Основная масса московских большевиков несмотря на наличие оппортунистических колебаний у части руководства московского областного бюро шла за Лениным и Сталиным. Московские большевики развернули энергичную работу, и вскоре выборы в районные думы показали огромный рост большевистского влияния. В дальнейшем, в октябре, это влияние ещё более усилилось. 14 октября в Москве уже был создан партийный центр по руководству восстанием.

Особое внимание было обращено на усиление работы в районных и воинских частях. Военной организацией Московского комитета руководили тт. Ем. Ярославский и Варенцова. Работа московских большевиков имела решающее значение не только для столицы, но и для всего центра России. "Внутренняя Россия, - писал Сталин, - с её промышленными и культурно-политическими центрами - Москва и Петроград, с однородным, в национальном отношении населением, по преимуществу русским, - превратилась в базу революции" (стр. 48).

Далее, в книге даётся характеристика положения дел в Поволжье, ставшем во время войны тылом армии, подготовлявшем огромные резервы для фронта. В книге показано, как большевистские организации, опираясь на крупные промышленные районы и предприятия, отвоёвывали солдат и крестьянские массы у меньшевиков и эсеров.

Составители книги уделяют особое внимание наряду с крупнейшими промышленными центрами страны и национальным районам и окраинам, где подготовку штурма проводили крупнейшие деятели партии: К. Ворошилов и Артём работали на Украине, С. М. Киров - на Северном Кавказе, М. В. Фрунзе и Л. Каганович - в Бело-

стр. 86

руссии, С. Шаумян и А. Джапаридзе - в Закавказье. В национальных районах работа протекала в особенно трудных условиях. Но даже в отсталых колониях царской, России, таких, как Средняя Азия и Закавказье, руководство крупнейшими советами - Бакинским и Ташкентским - перешло в руки большевиков ещё до Октябрьской социалистической революции.

Начиная с третьей главы, "Подготовка вооружённого восстания в Петрограде", внимание читателей надолго приковывается к событиям, происходившим, в Петрограде - колыбели пролетарской революции. Подготовка вооружённого восстания в столице потребовала от военно-революционного комитета, от партийного центра и от Ленина огромной работы, выходившей далеко за пределы самого города. Помимо общей связи с областями Центральный Комитет партии обратил особое внимание на ближайший тыл Петрограда - на северный фронт, на такие города и железнодорожные узлы, как Луга, Дно, Псков. Валк, В Валке были подготовлены два латышских полка на помощь Питеру. Другие города не должны были пропускать войска с фронта, направлявшиеся для подавления революции в столице. Работа местных организаций развёртывалась на основе директив Центрального Комитета партии.

Ленин, расценивавший вооружённое восстание как искусство, разработал гениальный план восстания, в котором предусмотрел все условия, необходимые для победы. Восстание должно было начаться либо в Петрограде либо в Москве. Ближайшие к Москве пункты должны были оказать ей помощь вооружёнными отрядами. Большевики Уфы должны были помочь центру продовольствием. В случае неудачи в обеих столицах, инициатива восстания переходила к Уралу: "Именно этой согласованностью всех действий с выступлением центра и объясняется тот факт, что многие города выступили против Временного правительства либо в самый день победы в Петрограде, либо на другой день. Такой организованности и стройности, такой чёткости и взаимной связи не знало ни одно восстание ни в одной революции. Эту организованность и дисциплинированность обеспечил под руководством Ленина и Сталина Центральный комитет партии большевиков" (стр. 99).

Прекрасно написан в рецензируемом томе раздел о заседании ЦК большевиков 16 октября, на котором ЦК с активом обсуждал вопрос о восстании и вдребезги разбил группу капитулянтов и предателей во главе с Каменевым и Зиновьевым, выступавших против восстания. Автор восстанавливает правдивую картину этого замечательного в истории русской революции заседания, состоявшегося на даче, в Лесном. Вот как описывается выступление на нём Левина: "Сжато, коротко Ленин дал оценку общему положению. Приведя цифровые данные о выборах в городские думы Петрограда и Москвы, Ленин показал, что массы шли за большевиками ещё до корниловского восстания... В комнате стояла напряжённая тишина. Временами Владимир Ильич повышал голос, словно вдавливая в сознание слушателей свои доводы. Иногда, заложив пальцы рук за вырез жилета, он поднимался и прохаживался по комнате, продолжая речь. Местами, когда он отвечал противникам восстания, голос его становился резче, глаза темнее. Поглаживая голову, он язвительно высмеивал доводы тех, кто возражал против восстания" (стр. 100). С большой силой показан на этом заседании товарищ Сталин, а также товарищи Свердлов и Дзержинский, выступавший со страстной ненавистью против капитулянтов и предателей.

Четвёртая глава посвящена самому восстанию в Петрограде, событиям, происходившим 24 и 25 октября. Восстание началось. Наряду с силами революции в книге показаны и силы контрреволюции: последнее заседание Предпарламента, к которому апеллировал Керенский, требуя исключительных полномочий для борьбы с большевиками, заседание совета министров, штаб военного округа, настойчивые и многочисленные попытки Керенского стянуть военные силы. Однако силы контрреволюции были невелики. Попытки Керенского получить военную помощь фронта провалились. Даже в том случае, когда Ставка обещала оказать Керенскому поддержку, она не могла выполнить своего обещания.

Шаг за шагом развёртывается перед читателем напряженная жизнь районов Петрограда во время восстания, революционное кипение на заводах, организация отрядов Красной Гвардии.

Вся глава о восстании написана прекрасно, но и в этой главе есть два наиболее сильных и волнующих момента: это переход Ленина ночью 24 октября с конспиративной квартиры в Смольный и взятие Зимнего.

В книге показаны напряжённое ожидание Ленина, его желание как можно скорее оказаться в штабе революции, во главе руководства историческими событиями, решаемыми судьбы революции. В течение одного вечера он трижды посылал записки в Смольный, томясь в ожидании ответа. Прибыв в Смольный, Ленин быстро взял в свой руки все нити восстания, утвердил окончательный план взятия Зимнего.

Особое внимание Ленин обратил на развёртывание революционной инициативы масс - питерских рабочих, красногвардейцев. Директивы Ленина немедленно находили преломление в деятельности рабочих районов, крупнейших предприятий.

Бегство Керенского явилось результатом провала всех расчётов Временного правительства на расправу с революцией, В 10 час. 5 мин. вечера Временное правительство разослало "всем" телеграмму, в которой "отдавало себя под защиту армии и народа". Через два часа бледные, растерянные министры были объявлены арестованными и под конвоем революционных солдат направились в Петропавловскую крепость. Благодаря прекрасной организации вос-

стр. 87

стания большевики одержали победу быстро и с небольшими потерями. Не было ни одного вопроса восстания, не обсуждённого заранее Центральным Комитетом. Общий план, связь, шифры, обеспечение тыла, лозунги - всё получило точное и полное оформление в Центральном Комитете. Всё это объясняет, почему в этой величайшей революции, в этом исключительном восстании, где столкнулись огромные силы, где участники исчислялись сотнями тысяч, так мало оказалось жертв: в боях под Зимним дворцам погибло всего несколько десятков человек" (стр. 164).

II съезду советов в книге отведена специальная глава. Речи, произносившиеся делегатами съезда в ночь с 25 на 26 октября, показывают огромные сдвиги, происшедшие среди десятков миллионов людей, по всей стране. Большевики завоевали массы, и это нашло своё отражение в представительстве на съезде: большинство членов съезда примыкало к большевикам. Мелкобуржуазные, фактически контрреволюционные, партия открыто стали на сторону буржуазии: "Меньшевики и их неразлучные спутники - правые эсеры, казалось, за тем только и явились на съезд, чтобы с его трибуны откровенно показать восставшим рабочим и солдатам своё контрреволюционное лицо. С первого же момента они открыто и безоговорочно поддержали контрреволюцию, гнездо которой - Зимний дворец - петроградские рабочие и солдаты в это время с винтовками в руках брали приступом" (стр. 167).

Прямо с трибуны II съезда советов меньшевики и эсеры открыто призывали к вооружённой борьбе с большевиками, бросали лозунги собирания всех сил контрреволюции. Меньшевик-офицер Г. Д. Кучин, "от имени фронтовой группы" заявил: "Отныне арена борьбы перемешается на места - там необходима мобилизация сил" (стр. 168). Отповедь солдата-фронтовика на речь Куртина, горячо поддержанная всем залом, показала, какая пропасть отделяла мелкобуржуазные партии от народа, безраздельно шедшего за большевиками.

Левые эсеры, отражавшие интересы зажиточной верхушки деревни и стремления крестьян к земле, занимали колеблющуюся позицию - между большевиками и мелкобуржуазными партиями. Их колебания в книге убедительно показаны и чётко объяснены. "Это были попутчики пролетарской революции до поры до времени, которые, однако, в критический "момент могли изменить и предать" (стр. 176).

Декреты II съезда советов о земле, о мире и создании новой власти знаменовали новую страницу в истории.

В книге уделено большое внимание разгрому контрреволюционного мятежа, подпетого Керенским, Ставкой и контрреволюционными элементами в самом Петрограде. В этом мятеже эсеры и меньшевики совершенно открыто выступили против советской власти, вместе с войсками Керенского - Краснова и заговорщиками в столице. Попытка Керенского опереться на войска северного фронта успеха не имела.

Переговоры Ставки с франтами показа лез, что ни западный, ни румынский фронты также не имеют войск, готовых выступить на защиту Временного правительства. Главнокомандующий юго-западным фронтом отказался посылать войска своего фронта. "Так уже в первые дни гражданской войны контрреволюция поняла, что открытое выступление в защиту старого порядка обречено на полный провал. Выступление нужно было прикрыть таким "демократическим" лозунгом, который мог бы ещё пользоваться некоторым доверием у масс. "Учредительное собрание" превратилось в лозунг мобилизации контрреволюционных сил. В Ставке это поняли не сразу, но мелкобуржуазные предатели быстро разобрались в обстановке и выдвинули лозунг, от которого всего несколько дней назад открещивались, как от большевистского" (стр. 180).

Крупнейшим центрам контрреволюции была Ставка, во главе которой стоял генерал Духонин. Ставка пыталась сделать всё от неё зависящее, чтобы подкрепить Керенского верными войсками. Однако все её попытки разбивались о нежелание революционных войск защищать правительство Керенского. В книге очень убедительно показано крушение настойчивых домогательств Керенского - получить через Ставку войска.

За 27 октября к отряду Краснова - Керенского присоединились только две сотни казаков. Между тем Военно-революционный комитет под непосредственным руководством Ленина развернул самую энергичную работу по организации обороны Петрограда. Моряки, морской флот, Красная Гвардия и рабочие заводов выступили на защиту города от конного корпуса Краснова - Керенского. В эти критические дни эсеры готовили контрреволюционный мятеж в Петрограде. Военным руководителем мятежа был полковник Полковников. Партия подняла весь пролетарский Питер на борьбу с казаками.

Замечательно описание пролетарского Петрограда в борьбе с белогвардейцами. Петроградские рабочие, солдаты, моряки, как и во время штурма Зимнего, показали чудеса героизма, храбрости, преданности молодой советской власти.

29 октября был подавлен юнкерский мятеж в Петрограде, а в последующие два дня было покончено и с казаками генерала Краснова: "Молодая советская власть, поддержанная подавляющим большинством рабочих и крестьян, раздавила мятеж сторонников остатков старой власти. Первый антисоветский мятеж был разгромлен. Диктатура пролетариата одержала свою первую серьёзную победу" (стр. 214).

В то время как Петроград отстаивал советы, в Москве шла кровопролитная борьба за советскую власть. Глава седьмая - "Пролетарская революция в Москве" - впервые даёт общий очерк борьбы за власть советов.

Классовая борьба в Москве протекала гораздо более извилистыми путами, чем в Питере. Борьба за власть здесь затянулась. Объясняется это более сильным

стр. 88

влиянием мелкобуржуазных элементов, чем в Питере, и ошибками руководителей московской большевистской организации. В связи с этими ошибками Военно-революционный комитет вступил в переговоры с белогвардейцами, пошёл на перемирие: "Партийный боевой центр, наделённый диктаторскими полномочиями, не воспользовался своими правами, допустил дискуссию в момент, когда требовалась особая решительность. Некоторые члены Партийного центра сами надеялись переговорами предупредить восстание" (стр. 225).

В этой главе полностью вскрыты ошибки, допущенные в Москве руководителями восставая. Эти ошибки привели к затяжке борьбы. Огромное давление оказывали противники восстания, пробравшиеся в состав боевого центра. Впоследствии они были расстреляны как враги народа. В момент восстания они сдерживали боевое выступление рабочих, срывали движение районов, затягивали переговоры с белогвардейцами, надеясь этим путём предотвратить восстание.

Зверский расстрел солдат в Кремле сыграл роль поворотного пункта в борьбе за власть: рабочие районы поднялись против белогвардейцев. Революционные рабочие и солдаты Москвы получали помощь от окружающих пролетарских центров и из Петрограда.

Только что разгромив мятеж юнкеров, но не закончив ещё ликвидацию авантюры Керенского - Краснова, Ленин нашёл возможность оказать помощь Москве посылкой вооружённых сил из Ленинграда. Первая партия состояла из 500 кронштадтских моряков, прибывших специальным поездом. Вечерок 30 октября они уже дрались вместе с москвичами (стр. 249). 1 ноября прибыли подкрепления из Мытищ, Коврова, Александрова, Владимира, Старицы. Этими резервами командовал М. В. Фрунзе, возглавивший руководство боевыми операциями против белых на Лубянке, при взятии "Метрополя" и Кремля.

В окончательной победе пролетарской революции в Москве немалую роль сыграл второй отряд красногвардейцев, присланный Лениным. 31 октября он замял боевую позицию на Сухаревской площади. 31 октября были отправлены из Питера ещё 2 тыс. красногвардейцев и моряков. "Выступая на заседании Центрального Комитета партии большевиков, Ленин говорил: "Разговаривать с ВИКЖЕЛем теперь не приходится, нужно отправить войска в Москву". Выступив вторично на этом же заседании, Ленин говорил: "Нужно притти на помощь москвичам, и победа наша обеспечена". Прибытие петроградских красногвардейцев и моряков ускорило разгром белогвардейцев в Москве" (стр. 257).

Московские большевики сломили сопротивление врагов восстания, разбили контрреволюционные силы Рябцева - Руднева и добились победы пролетарской революции в Москве и во всей Московской области.

*

Идея Великой Октябрьской социалистической революции проникали в армию, на фронт. Ставка верховного командования, с многочисленными кадрами высшего офицерства, георгиевских кавалеров, ударных частей, армейскими и фронтовыми комитетами под руководством генерала Духонина, являлась крупнейшим отлогом контрреволюции.

Обрисовав контрреволюционную позицию Ставки, составители книги показывают распространение идей пролетарской советской революции в армии, на фронтах. Глава восьмая излагает ход Октябрьской социалистической революции на фронтах, начиная с северного, кончая румынским и кавказский. Читается эта глава с огромным интересом. Написана она по материалам малоизвестным или же совсем неизвестным. Можно пожалеть лишь о том, что изложение ряда важнейших вопросов в этой главе дано чрезвычайно скупо. Стоило бы более подробно осветить ход революции на югозападном, румынском и кавказском фронтах. Самый процесс революционизирования армии проходил в своеобразной обстановке, различной на каждом из этих фронтов.

Характерно, что части, где большевистское влияние было сильнее всего, оказались наиболее боеспособными во время немецкого наступления: они оказали самое упорное и организованное сопротивление немцам, перешедшим в наступление. Этот факт признан старыми, царскими генералами. Большевистские полки "сражались с исключительным мужеством и потеряли до трёх четвертей своего состава, в то время, когда другие такие же полки не выдерживали ни малейшего натиска противника" (стр. 274).

Процесс завоевания армии большевиками нашёл своё логическое завершение в ликвидации Ставки. Характерно, что когда Совет народных комиссаров назначил нового главковерха и послал отряд для занятия Ставки, она не нашла силы, чтобы оказать вооружённое сопротивление.

Однако накануне своей ликвидации контрреволюционная Ставка нанесла удар за спину революции: Духонин распорядился освободить всех участников корниловского мятежа, содержавшихся под арестом в Быхове. Так оказалась на свободе группа контрреволюционных генералов, позже возглавивших контрреволюцию. Бежали Корнилов, Деникин и другие. Им удалось увести за собой только Текинский полк, несший охрану арестованных.

При поддержке Могилёвского совета Ставка была захвачена прибывшим отрядом матросов. "В её лице был разрушен главный очаг контрреволюции на фронте, откуда исходили многочисленные попытки задушить пролетарскую революцию. Впереди ещё предстояла борьба с контрреволюцией на других фронтах - Югозападном, Румынском и Кавказском, куда стекались остатки разбитых сил противника, но эта борьба уже не была страшна. И там поднимались волны народного гнева против вековых поработителей. Солдатские массы чутко прислушивались к тому, что делалось на

стр. 89

наиболее революционных фронтах, и начинали следовать их примеру" (стр. 296).

Последняя глава книги рассказывает об организация власти и первых мероприятиях диктатуры пролетариата по строительству пролетарского государства, борьбе с саботажем и контрреволюцией,. Партия разгромила капитулянтский блок правых: Каменева, Зиновьева, Рыкова и других, - фактически вступивших в блок с меньшевиками и эсерами. К этому блоку примкнул и Бухарин. Он вёл переговоры с левыми эсерами о совместном выступлении против Совета народных комиссаров. Благодаря непримиримости Ленина, поддержанного большинством Центрального Комитета, капитулянты и штрейкбрехеры, бросившие свои посты, были заменены новыми людьми. Во главе Центрального исполнительного комитета советов был поставлен твердокаменный большевик и талантливейший организатор - Я. М. Свердлов.

Опираясь на творческую инициативу масс, советское правительство справилось с саботажем чиновников, с продовольственными трудностями. Интересны страницы, показывающие, как происходили слом буржуазного аппарата власти и создание нового государственного аппарата (стр. 318 - 327). С грандиозной по трудности задачей советское правительство справилось с помощью масс.

В этой главе показаны первые шаги советского строительства, начало которого было положено декретами о земле, о мире, об организации правительства, провозглашёнными ещё с трибуны II съезда советов. Советское правительство передало бесплатно в руки народа 150 млн. га земли, объявило о своей готовности заключить демократический мир.

Октябрьская социалистическая революция положила конец национальному рабству и угнетению. Выполняя волю II съезда советов, Совет народных Комиссаров и Комиссариат по делам национальностей положили в основу своей деятельности принципы, обеспечивавшие равенство и суверенитет народов, их право на самоопределение и образование самостоятельного государства, отменили религиозные и национальные привилегий и ограничения; было объявлено свободное развитие национальностей и этнографических групп. На этой основе развернулось национальное строительство, которое знаменовало решительный переход от тюрьмы народов - царской России - к созданию государства на основе содружества наций. Народы России, свергнувшие власть капитала, взяли в свои руки строительство Советской республики и её оборону.

Только Октябрьская революция создала основы для ликвидации экономической отсталости и для организации прочной обороны страны.

Изложение событий Великой пролетарской революции заканчивается ноябрём 1917 года. В книге не показано триумфальное шествие советской власти по стране. В последней главе рассказано, как было достигнуто соглашение съезда советов крестьянских депутатов с советами рабочих и солдатских депутатов. Этот акт имел огромное значение для укрепления союза пролетариата и трудящегося крестьянства. Он облегчил объединение советов на местах.

Заключительные страницы книги как бы подытоживают всё изложение и дают намётку дальнейшего развития страны, сбросившей оковы рабства и гнёта.

Том второй "Истории гражданской войны" - крупнейшее событие последнего года на фронте не только исторической науки, но и всех общественных наук. На этом опыте историки должны учиться создавать глубоконаучные, патриотические и принизанные партийной заострённостью труды, доступные для широких народных масс.

В создании книги принимал участие большой коллектив, кроме авторов и редакторов. Много труда вложили в подготовку этой книга художники, работавшие под руководством Л. Н. Юркевича и Н. А. Седельникова. Книга великолепно оформлена. Репродукции картин лучших художников, карикатуры, иллюстрации и заставки глав являются как бы составной частью текста, необходимым материалом для изучения эпохи.

А. Сидоров

----------

СНЕГИРЕВ В. Иван Третий и его время. Образование русского национального государства. Госполитиздат. 1942. 63 стр. 1 руб.

БАХРУШИН С. Иван Грозный. Госполитиздат. 1942. 73 стр. 75 кои.

ВИППЕР Р. "Иван Грозный". Второе издание. Институт истории Академии наук СССР. Госиздат УзССР. Ташкент. 1942. 187 стр. 5 р. 50 к.

Выход в свет отдельным изданием трёх очерков, посвященных Ивану III и Ивану Грозному, создателям русского централизованного национального государства, следует всячески приветствовать.

Уже в конце XV в. на Руси были в основном преодолены порядки феодальной раздроблённости и сложилось централизованное государство, которое достигло полной ликвидации татарского ига и сыграло крупнейшую роль в международной политике.

"Изумлённая Европа, - писал Маркс, - в начале царствования Ивана III едва ли даже подозревавшая о существований Московии, затиснутой между Литвой и татарами, - была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на её восточных

стр. 90

границах, и сам султан Баязет, перед которым она трепетала, услышал впервые от московитов надменные речи"1 .

Русское государство возникло в ожесточённой борьбе не только с татарскими завоевателями на Востоке, но и с немецкими захватчиками на Западе. При Иване III Ливония, это хищное государство, основанное Тевтонским орденом; в Прибалтике, пыталось помешать росту могущества Русского государства; оно препятствовало связям Руси с Западной Европой, организовало коалицию и начало войну против Московского государства. Однако уже Иван III разбил ливонских рыцарей, а при Иване IV Ливонское государство, окончательно разгромленное при поддержке народов Прибалтики, перестало существовать.

Исключительная роль в создании русского централизованного государства принадлежит Ивану III (1462 - 1505) и Ивану IV (1533 - 1584). Р. Виппер, отмечая уверенность их политики и необычайное упорство в преследовании намеченных целей, совершенно правильно говорит, что в лице Ивана III и Ивана Грозного мы имеем "двух гениальных организаторов и вождей крупнейшей державы своего времени" (стр. 28).

Характеризуя степень политического развития русского государства XV - XVI вв., Р. Виппер отметает, что в "Ливонской войне обнаружилось не только военное превосходство русских над немцами; и в смысле политического развития Московское государство XVI века далеко опередило Германскую империю, остановившуюся на строе XIII века" (стр. 58). Судебники 1497 и 1550 гг. вызывали почтительное удивление иностранных наблюдателей (Герберштейн): в Германской империи не было ничего подобного, а в Англии судьи напрягали свою память, выискивая прецеденты. Точно так же, указывает проф. Виппер, поместная система, созданная в Московском государстве, - нечто единственное на всём протяжении европейской истории (стр. 38).

В. Снегирёв в своём очерке в общем удачно стравляется с задачей показать, как происходило образование централизованного государства, чего требовали "интересы обороны от нашествия турах, монголов и других народов Востока"2 . Правда, брошюра весьма неравномерно освещает важнейшие вопросы, связанные с развитием русского национального государства. Так, уделив много места и внимания (две главы из шести) строительству московского Кремля, имевшему, правда, громадное военно-политическое значение, автор лишь вскользь касается вопроса о роли народных масс и различных общественных групп в процессе борьбы за централизованное государство. Говоря о присоединении Новгорода, автор видит причины военного успеха Ивана III в том, что "московская армия была по-новому централизована и подчинена единому командованию, в то время как в Новгородском войске каждый полк, организованный тем или другим феодалом, действовал сепаратно" (стр. 26).

Нет нужды говорить, что представление о московском войске XV в. как о войске "по-новому централизованном", явно преувеличено: не только удельные князья, но и бояре сохраняли ещё озон собственные отряды, и Ленин, говоря даже о XVI в. отмечает, что бояре выходили на войну со своими полками. Значит, секрет исключительно эффектных побед Ивана III над новгородцами надо искать не в централизованности его войска. Дело в том, что народные массы Новгорода, насильно завербованные боярами в армию, не хотели воевать с Москвой: эта война была среди новгородцев непопулярна. Народ не хотел защищать своих бояр, особенно после того как они перешли на сторону Литвы. Летописец рассказывает, как Борецкие и другие приверженцы Литвы силой выгоняли в поход плотников, гончаров и других ремесленников, как они грабили, били, бросали в Волхов тех, кто не хотел идти с ними.

Когда Иван III подошёл к Новгороду, сопротивление новгородского боярства было опять-таки сломлено в результате восстания народных масс. В осаждённом городе начался голод, ржаной хлеб вовсе исчез. И вот, говорит летописец, поднялись потребители ржаного хлеба на потребителей пшеничного. Летописец рассказывает также, как новгородские бояре казнили пушкаря Упадыша за то, что он пытался вывести из строя пять пушек, заклёпывая их железом3 . В результате новгородское боярство, имея против себя войско Ивана III, а в тылу восстание народа, вынуждено было капитулировать и отправило послов бить челом Ивану III.

В 1478 г., лишь только Иван III подступил к Новгороду, в народе началось большое волнение. Летописец указывает, что тех, кто хотел покориться Москве, оказалось больше, чем их противников.

Всех этих фактов В. Снегирёв не приводит и объясняет падение самостоятельности Новгорода тем, что "новгородцы не решились пойти на открытое сопротивление" (стр. 28). Между тем заключать в общие скобки всех новгородцев в данном случае никак нельзя.

Есть в брошюре и противоречия. "Строй феодальной раздробленности, возглавляемый удельным князем (князьями. - С. П .), отчаянно боролся с новым политическим началом - самодержавием, - пишет В. Снегирёв (стр. 13). Далее же поясняет, что под самодержавием во время Ивана III понимали независимость от иностранных государств (стр. 35). Но если даже понимать самодержавие, как его понижали в более поздние времена, т. е, как абсолютизм, то и тогда надо ему противопоставлять не раздробленность, а строй сословного представительства.


1 К. Маркс "Секретная дипломатия XVIII века".

2 И. Сталин "Марксизм и национально-колониальный вопрос", стр. 97. 1939.

3 См. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. IV. стр. 128.

стр. 91

Действительная власть в Новгороде принадлежала боярству и купечеству, а не вечу, пишет В. Снегирёв (стр. 24). Здесь опять-таки неверное противопоставление формы и содержания государственной власти; действительная власть в Новгороде принадлежала боярству и богатому купечеству, которые осуществляли её через вече. В. Снегирёв пишет, что Шемяка "по существу восстановил в Московском княжестве уделы" (стр. 18). Выходит, что в начале княжения Василия Тёмного уделов в Московском княжестве уже не было, а это неверно. С 1485 г., пишет В. Снегирёв, последний удел в самом Московском княжестве - Верейский - по завещанию перешёл к Ивану Васильевичу (стр. 35). Между тем братья Ивана Васильевича сохраняли за собой уделы, равным образом как и братья его сына - Василия III. Из изложения В. Снегирёва можно сделать вывод, что централизация и ликвидация пережитков феодальной раздробленности уже закончены при Иване III, в то время как С. Бахрушин совершенно правильно начинает свою брошюру с перечисления многочисленных остатков удельной системы, оставшихся и после Василия III. С. Бахрушин совершенно справедливо делает вывод о том, что "государство, возникшее на переломе между XV и XVI вв., отнюдь не может считаться централизованным в полном смысле этого слова. В нём ещё были живы многие остатки прежней феодальной раздробленности" (стр. 7).

Совершенно недостаточно внимания В. Снегирёв уделяет тому, как Иван III укреплял централизованное государство. Система конфискации земель у новгородского, вятского и тверского боярства, у новгородских монастырей и испомещения на них служилых людей, обязанных за землю службой московскому государю, не раскрыта, а ведь в этих мероприятиях Иван III предвосхитил опричнину Грозного. "Поимал, - говорит летописец, - князь великий больших новгородских бояр, а казны их и сёла все велел отписать на себя, а им подавал поместья та Москве под городом; иных бояр, которые крамолу держали от него, тех велел заточить в тюрьмы по городам"1 .

Бегло В. Снегирёв касается также вопросов строительства нового государственного аппарата. "Дума, - пишет В. Снегирёв, - состоявшая из приближённых бояр, с которыми раньше московский великий князь в отдельных случаях совещался по важнейшим вопросам, теперь стала более обширной и превратилась в постоянный орган" (стр. 54), в то время как уже при Иване III значение боярской думы стало падать. С одной стороны, Иван III ввёл в практику совещания не только с боярством, но и с более широкими кругами служилых людей, созвав, например, в 1471 г. на совещание и "всех воев", в чём нельзя не видеть предвестие земских соборов. С другой стороны, вскоре бояре начнут жаловаться на то, что московский государь, игнорируя думу, решает вопросы "сам третей у постели". Посольский приказ был организован не в последние годы XV в. (стр. 54), а в 1549 году. Областное управление осуществлялось боярами, но В. Снегирёв не отмечает, что Судебник 1497 г. уже ограничивает судебную власть наместников и волостелей, устанавливая обязательное участие в суде представителей, посадских людей и крестьян: "А на суде у них быти дворьскому и старосте, и лутчим людям; а без дворьского и без старосты и без лутчих людей суда наместником и волостелем не судити". Брошюра С. Бахрушина "Иван Грозный" выгодно отличается от работы В. Снегирёва. С Бахрушин даёт яркую и вместе с тем популярную характеристику Русского государства в конце XV - начале XVI в. и показывает всю необходимость, своевременность и прогрессивность реформ Ивана IV, уделив особое внимание опричнине. Правда, автор не задаётся целью охватить все области деятельности Ивана IV. Так например в стороне оставлены завоевания Казани, Астрахани и Сибири, слабо освещена внешняя политика и вовсе опущена чрезвычайно интересная и поучительная дипломатическая переписка Ивана IV с английской королевой Елизаветой, целью которой было установить русско-английский военно-политический союз. Из внешней политики Ивана IV С. Бахрушин рассматривает вопрос разгроме немецкого Ливонского ордена.

Разбойничье Ливонское государство, основанное немецкими "псами-рыцарями" в результате закрепощения дружественных русскому народу прибалтийских племён, фактически осуществляло блокаду России: оно наглухо заперло для неё выход в Балтийское море и препятствовало развитию торговых и культурных связей с Западной Европой. Ко времени Ивана IV это государство уже разлагалась; рыцари-феодалы пьянствовали, развратничали и бесчинствовали, свирепо угнетая ливов, эстов, лифляндцев и куров. Борьба Ивана IV с Ливонией сразу же встретила горячее сочувствие латышей и эстонцев, а разумная политика Ивана Грозного по охране жизни и имущества жителей завоёванных территорий закрепила это сочувствие.

В борьбе за разгром Ливонии Иван IV выступает не только как первоклассный полководец "в бранех на супротивных искусен", но и как крупнейший государственный деятель и дипломат.

Обстоятельно и со знанием дела освещены в брошюре проф. С. Бахрушина также экономика России при Иване IV и культура той эпохи. Особое внимание автор уделяет выяснению вопроса о роли опричнины в деле государственного и экономического переустройства страны.

Нельзя, однако, сказать, чтобы автору удалось достаточно чётко охарактеризовать борьбу различных общественных групп вокруг опричнины и рать отдельных лип. "Новое правительство, - пишет С. Бахрушин, - сложившееся после московского восстания, вышло из более широких кругов служилых людей" (стр. 16), а затем говорит о нём как о "боярах во главе с Ада-


1 ПСРЛ. Т. IV, стр. 255.

стр. 92

шевым" (стр. 38). Адашев характеризуется то как проводник дворянской политики (стр. 34), то как человек, который "всё время поддерживал бояр и проводил в жизнь их планы" (стр. 36).

О боярстве сказано, что оно тоже сознавало "необходимость укрепления центральной власти" (стр. 35). Но как же примирить это утверждение с защитой права отъезда и апологией того порядка вещей, по которому удельные князья служили главе государства по вольному договору? А ведь именно А. Курбский, идеолог боярства, протестовал против централизаторской политики Грозного, говоря ему: "Затворяя еси русскую землю, сиречь свободное естество человеческое, аки во адове твердыне", - и с грустью вспоминал о прежних временах, когда "ещё те княжата были на своих уделах и велия отчины под собою имели".

Причина этих противоречий состоит в том, что С. Бахрушин склонен вое реформы 50-х годов приписать мудрой политике "Избранной рады", с которой, однако, Грозный резко разошёлся и не мог без раздражения вспоминать ни о "собаке Адашеве", ни о "попе Сильвестре". Поэтому Бахрушин сначала говорит о "дворянской политике" Рады, а когда приходит время обосновать разрыв Грозного с Радой, то рисует её уже как проводницу в жизнь боярских планов.

Между тем главную роль в реформах 50-х гг., несомненно, сыграла как инициатива самого Грозного, так и поддержка его начинаний дворянством. Бели сообщение о соборе 1549 г., когда Иван IV "повеле собрати своё государство из городов всякого чину", и считать позднейшей интерполяцией, то в состав Стоглавого собора 1551 г. входили, кроме духовенства и боярства, также "и воины и всё православное крестьянство". А именно Стоглавый собор утвердил Судебник; на нём Грозный наставал важнейшие вопросы предстоящих реформ.

В связи с этим следует заметить, что С. Бахрушин неточно объясняет причины созыва Иваном IV земских соборов, когда говорит, что власть нуждалась "в поддержке всех разрядов своих вассалов" и обращалась "к содействию собора из всех феодальных групп" (стр. 17 - 18). На самом деле соборы начали созываться для того, чтобы в лице дворянства, а затем и посадских людей найти опору против боярства. Р. Ю. Виппер правильно говорит, что на соборах Иван IV закрепил за собой "опору рядового дворянства против аристократического боярства" (стр. 79).

Недостаточно чётко в брошюре проф. Бахрушина ставится и разрешается вопрос о так называемой отмене опричнины. Правильно отмечая, что "опричнина должна была вырвать с корнем все пережитки феодальной раздробленности, сделать невозможным даже частичный возврат к ней и тем самым обеспечить военную оборону страны" (стр. 43 - 44), правильно указывая на "прогрессивное значение опричнины" (стр. 49), автор несколько сбивчиво излагает вопрос об "отмене" опричнины в 1572 году.

Заявление Г. Штадена об "отмене" опричнины в 1572 г. было в своё время широко использовано некоторыми историками для того, чтобы лишний раз опорочить "опричную" политику Грозного и противопоставить ей линию "социального примирения" и объединения всех сил феодалов. Автор предисловия к "Запискам" Штадена объявит опричнину "социальной резолюцией", за которой якобы последовала реакция, т. е. политика отказа от борьбы против боярства и провозглашение лозунга содружества враждовавших социальных сил. "Дальнейшее углубление социальной революции, - говорилось в предисловии, - грозило бытию государства. Царь Иван, политик нервный, но чуткий, сам же и встал во главе реакции и после набега 1572 г. объявил программу социального примирения и содружества социальных врагов".

Чрезвычайно доверясь показаниям Штадена, проф. Бахрушин не смог дать правильного объяснения мероприятиям 1572 года. В самом деле, он пишет, что события 1570 - 1572 гг. показали Ивану, что 1) "злоупотребления опричников вызывают сильное раздражение среди самых разнообразных слоев общества"; 2) "на опричников он положиться не может"; 3) "в боевом отношении опричнина стояла далеко не на достаточной высоте"; 4) перед лицом внешней опасности "необходимо было объединить все силы феодалов" (стр. 48).

В связи с этим Иван IV проводит ряд мер, которые "означали отказ от системы террора".

Выходит, что результатами своей политики сам Иван IV был недоволен и сам же произвёл принципиальный поворот в политике, отказавшись от системы террора против боярства.

Тем самым С. Бахрушин до известной степени возрождает концепцию Ключевского о бесцельности и исторической неоправданности опричнины. Между тем из мемуаров Штадена можно лишь заключить, что с 1572 г. "опричнина" была переименована в "двор" (это известно и по русским источникам) и что с 1572 г. часть экспроприированных вотчинников из числа тех, кто исправно нёс военную службу и ни в каких изменах не был замешан, получила обратно ранее конфискованные у них земли или часть последних. Следует помнить, что генеральный перебор земель касался всех землевладельцев отходивших в опричнину районов, и потому в дальнейшем, после того как основные родовые гнёзда и очаги сопротивления самодержавной власти были разгромлены, оказалось возможным возвратить ряду лиц, пострадавших от экспроприации и продолжавших честно служить царю, их прежние земли. Не удивительно, что эта политика стала проводиться с 1572 г., когда ряд земских бояр успешно действовал против крымского хана. С другой стороны, никакого принципиального отказа от опричнины нельзя видеть в лишения поместий таких авантю-

стр. 93

ристов, примазавшихся к опричнине, как немец Штаден, и в борьбе с злоупотреблениями опричников.

Прав Р. Ю. Виппер, когда, опираясь на работы большинства советских исследователей Грозного, пишет, что только в переименовании опричнины и в пересмотре всего личного состава её и заключалась вся перемена: "Никакой реформы, ни стратегической, ни административной, ни земельной не произошло в 1572 г. Учреждение, созданное в 1565 г. ... продолжало существовать и после 1572 г., продолжало развивать намеченные раньше преобразования" (стр. 123).

Касаясь мемуаров Штадена, Р. Виппер пишет: "Те историки, которые считают опричнину капризной выдумкой Грозного, согласны принять объяснение, данное Штаденом, в буквальном смысле слова. Они думают, что благоволение Грозного к опричнине, его любимому детищу, пошатнулось с конца 1570 г., в связи с новгородским делом, когда обнаружилась измена иных из очень видных опричников; что недовольство Грозного опричниной, усилилось после набега крымского хана в 1571 г., которого не сумела отбить опричная армия. Они приходят к тому заключению, что Грозный не только разочаровался, но и раскаялся в создании опричнины" (стр. 122).

Р. Ю. Виппер показывает реформаторский, конструктивный характер учреждений, "называвшихся опричниной в течение семи лет (1565 - 1572) и нисколько не оборвавшихся в 1572 г., когда произошла лишь перемена её наименования" (стр. 124 - 125). В самом деле, как объединение всех сил феодалов могло помочь борьбе с внешней опасностью, когда известно, что опустошительный поход Девлет-Гирея в 1571 г. был организован при содействии изменнической боярской группы Мстиславского, который сам признал, что "всей русской, земле изменил, навёл с моими товарищами безбожного крымского Девлет-Гирея, царя"1 ? Известно, что и после 1572 г. Иван IV продолжал отписывать на "двор" новые земли, известно, что казни бояр тоже продолжались. Летопись пишет, что в 1574 г. "казнил царь на Москве у Пречистой, на площади в Кремле, многих бояр, архимандрита Чудовского, протопопа и всяких чинов людей много, а головы метали под двор Мстиславского". Выходит, что отказа от системы террора по отношению к враждебному боярству тоже не было.

Кроме того в завещаний 1572 г. Иван IV по поводу опричнины писая детям, что "образец им готов". И, наконец, в 1575 г. Грозный писал Симеону Бекбулатовичу о своём желании "перебрать" земли и "людишек".

Где же здесь отмена опричнины? Впрочем, и сам проф. Бахрушин, далее, пишет, что хотя "в 1672 г. опричнина была официально отменена" (следовало бы сказать "переименована"), "но она сохранилась под новым названием - "двор" (стр. 48). Сделав такой неожиданный и противоречащий прежним своим посылкам вывод, С. Бахрушин, однако, не объясняет, как связать сохранение Иваном опричнины с утверждением о том, что она "становилась ненужной и даже вредной" (стр. 48).

В остальном прекрасно написанная брошюра проф. С. Бахрушина заслуживает всяческого внимания читателя.

В своей работе проф. Виппер даёт блестящий очерк деятельности Грозного и состояния Русского государства при нём на фоне всеобщей истории. Такая сравнительно историческая характеристика даёт возможность проф. Випперу показать Грозного как величайшего государственного деятеля, выгодно выделявшегося среди современных ему западноевропейских государей. Он показывает Грозного как продолжателя политики Ивана Ш и имеете с тем как предшественника Петра I ("окно в Европу"). Чрезвычайно интересна и содержательна глава о дипломатии Грозного.

Следует отметить неправильность утверждения Р. Виппера, будто бы стремление к выходу в Балтийское море, было продиктовано потребностью в вывозе хлеба. На самом деле не только в XVI, но даже и в XVII в. вывоз хлеба был запрещён и требовалось особое разрешение на продажу его заграницу. Демократические выражения Белозерской грамоты - не результат демагогии церковных вельмож, а совершенно сознательное стремление царской власти опереться в борьбе с боярством на средние слои.

Показывая грандиозность внешней политика Грозного и опасности, грозившие Русскому государству в XVI в., Р. Виппер широко и со знанием дела использует мемуары иностранцев. Рост могущества Русского государства вызывал страх и смятение в разлагавшейся и раздиравшейся внутренними противоречиями Германской империи. Автор приводит записку, поданную в германский рейхстаг, "О страшном вреде и великой опасности для всего христианства, а в особенности для Германской империи и всех прилегающих королевств и земель, как скоро московит утвердится в Московии и на Балтийском море" и "План обращения Московии в имперскую провинцию" Генриха Штадена.

Этот план заезжего немецкого авантюриста, представленный им императору Рудольфу II, был издан в фашистской Германии незадолго перед нападением на нас гитлеровских банд, очевидно, для вдохновления его потомков. Заветы разбойника-ландскнехта XVI в., писавшего, что "города и деревни должны стать свободной добычей воинских людей", целиком восприняты теперь фашистскими вандалами, как и его проекты зверского умерщвления пленных.

Но ещё в XVI в. русский народ своей героической борьбой сумел расстроить все планы жадных завоевателей. Автор Ливонской хроники Рюссов писал о русских воинах, что они "скорее согласятся погиб-


1 Соловьёв "История России с древнейших времён". Т. VII. Кн. 2-я, стр. 179.

стр. 94

нуть до единого, чем идти под конвоем в чужую землю", что они "крепки, сильны, отважны", а один из корреспондентов Кальвина - Юбер Ланга - писал о Московском государстве, что "если суждено какой-либо державе в Европе расти, так именно этой".

Потомки немецких захватчиков с тем большей силой будут разгромлены могучей советской державой; их навсегда обезвредит возрождённый Октябрьской революцией народ-богатырь под гениальным водительством Сталина.

С. Покровский

ЭРЕНБУРГ И. Падение Парижа. Гослитиздат. М. 1942. 507 стр. 12 руб.

На книге И. Эренбурга "Падение Парижа" поставлена дата начала работы: август 1940 года. Это - время, когда лава затопивших Францию катастрофических событий ещё не успела сгуститься и застыть, когда не только не могла быть ещё написана история крушения Франции, но и самая картина всего случившегося представлялась многим необъяснимой, почти неправдоподобной фантасмагорией. В работе над романом И. Г. Эренбургу пришлось быть не только художником, до историком, экономистом и прежде всего политиком.

Однако "Падение Парижа" - исторический роман, написанный не исследователем, а современником событий. В дни величайшего несчастья и позора, в дни национальной катастрофы, какой не знает история Франции, Эренбург поставил вопросы, волновавшие каждого француза, каждого мыслящего человека: как это могло произойти? Кто в этом виноват? Где выход? В поисках ответа автор обратился не к личной истории одного или нескольких действующих лиц, но изучил все этажи социального здания Франции. И его верный политический глазомер, правильный политический подход позволили воссоздать из хаоса впечатлений людей, фактов и событий широчайшую картину агонизирующей Франции. Это и делает "Падение Парижа" одним из выдающихся произведений не только советской, но и мировой современной литературы.

*

Действие романа начинается 1935-м годом. Этот хронологический рубеж, надо призвать, выбран вполне закономерно и продуманно. "Тысяча девятьсот тридцать пятый год был для Франции годом перелома. Народный фронт, который родился вскоре после фашистского мятежа, стал дыханием, гневом, надеждой страны" (стр. 5). Разъеденная ядом коррупции и интригами грязного политиканства, руководимая ничтожными, продажными людьми, правящая верхушка Франции вызывала презрение и негодование собственного народа. Движение народного фронта возникло по инициативе компартии Франции и в короткий срок привлекло к себе миллионные массы; оно потому и стало такой непреодолимой силой, что было могучей реакцией народа против преступной политики ничтожных правителей, чья политическая дряблость и тайные вожделения пособничали фашистским насильникам, их кровавым планам.

На столкновении благородных усилий французского народа, стремившегося спасти свою страну, с преступной политикой её руководителей, толкавших Францию к катастрофе, и построен роман. Это трагическое столкновение составляет стержень романа.

*

В романе действуют десятки персонажей. Многие из них реальные лица французской истории: Лебрен, Даладье, Блюм, Лаваль, Рейно и др. Но эта группа действующих лиц проходит как бы на заднем плане романа. Главная роль отведена не им, а героям, созданным автором: художнику Андре Корно, инженеру Пьеру Дюбуа, радикалу Тесса, социалисту Виару, певице Жаннете Ламбер, немецкому шпиону Гранделю, коммунисту Мишо и множеству других. Их личные судьбы переплетаются между собой и образуют живую ткань романа. И путь развития каждого из этих художественно правдивых героев во всём присущем ему своеобразии раскрывает основную тему произведения.

Некоторые критики ищут портретного сходства между героями романа и реальными политическими фигурами Франции. Действительно, в образе социалиста Виара нельзя не узнать черты Леона Блюма. Но Виар - не только Блюм, а более того: образ Виара - живое воплощение французской социалистической партии, её старых кадров со всеми их специфическими чертами - от внешней манерности до органической склонности к предательству. И Виар, так же как и другие, столь же мастерски созданные образы - политического дельца и парламентского краснобая Тесса, ханжи и убийцы - фашистского вождя Бретейля, левого радикала Фуже, коммунистов Мишо и Легре - отвечают каждый по-своему на основные вопросы, поставленные автором в его произведении.

Эренбург создал замечательную галерею героев, жизненных и правдивых. И все они, живя полнокровной жизнью на страницах романа, раскрывают глубокую закономерность падения Франции.

В художественной композиции романа особую роль играет изображение улицы Шерш-Миди. Её описанием роман открывается и завершается.

Улица Шерш-Миди - типичная парижская улица - это не квартал богачей и не рабочее предместье Парижа. Здесь живут люди среднего класса: антиквары, сапожник, художник, цветочница. Здесь показан их быт: бойко торгует ресторан "Анри и

стр. 95

Жозефина", дети играют на тротуарах в "рай" и "ад", по вечерам бродят певцы и шарманщики. Улица Шерш-Миди - это средняя Франция.

Её изображение приобретает глубокий символический смысл. Эта старая улица меняет свой облик на протяжении нескольких лет, охватываемых романом. И эти изменения, преобразующие старую парижскую улицу, раскрывают нечто большее, чем жизнь одной улицы: они показывают, как меняется Франция.

На первых страницах романа улица Шерш-Миди ещё живёт спокойной, беззаботной жизнью. Здесь верны старине; любовно хранят старые вещи, старинные обычаи, привычки. "А в домах спокойно, темновато, тесновато: много мебели, много дребедени. Всё - старое, и это старое берегут" (стр. 4).

Итак, это - обобщение: улица Шерш-Миди - средняя Франция 1935 года.

Но улица Шерш-Миди - это не режиссёрский пульт политической Франции. Францией управляет алчная клика финансистов, промышленников, политических дельцов - все эти самоуверенные, но бездарные, наглые, трусливые Меже, Монтиньи, Тесса, Пикары. Эренбург превосходно показывает, до какого уровня низвели эти люди демократические учреждения страны. Коррупция, грязные интриги, беспринципное политиканство свили себе прочное гнездо в здании Французской республики. Старая демократическая фразеология, на которую такой мастер Тесса, прикрывает грубое насилие над волей и интересами народа, маскирует антинародную и антинациональную политику. Эти люди, выставляющие напоказ свой патриотизм, выдающие себя за хранителей военной славы страны, уступают агрессорам позицию за позицией, низводят, Францию на положение зависимой страны.

Мощное движение народного фронта угрожает смести эту политическую агентуру двухсот семейств, стремится возродить и очистить республику. Движение ширится и растёт. К нему примыкают все честные демократические элементы, ещё вчера стоявшие далеко от пролетариата, но сегодня готовые признать в нём силу, способную спасти страну. Горячее дыхание Народного фронта доходит до улицы Шерш-Миди, очищает воздух от застоявшейся пыли, проникает в занавешенные шторами окна, заставляет художника Андре Корно оторваться от мольберта.

Успехи Народного франта таят в себе скрытую опасность. К нему примыкают не только его искренние сторонники, не только его временные союзники, но и его враги. Сила народного движения заставила их изменить тактику. Наиболее гибкая часть правых элементов, убедившись в том, что открыто бороться против Народного фронта бесплодно, более того - даже опасно, решила формально примкнуть к нему, чтобы взорвать движение изнутри. Финансист Дессер за изысканным обедом в ресторане "Догарно" разъясняет правому радикалу Тесса - гурману и чревоугоднику - "военную хитрость", которую нужно применить к Народному фронту. Он советует Тесса научиться приёму кулинара "Догарно", который подаёт курицу, называя её петухом в вине: "Тебе остаётся последовать этому примеру. Ты будешь национальным радикалом, а мы тебя подадим как сторонника Народного фронта" (стр. 31).

И когда на выборах побеждает Народный фронт, то в его рядах оказываются не только его подлинные вдохновители: Торез, Кашен и их друзья, - но и перекрасившиеся Тесса всех оттенков, которым даже фашистский вождь Бретейль оказывает тайную поддержку, видя в них своих союзников, проникших в лагерь врага.

Но не только Тесса разлагает Народный фронт изнутри: им способствуют в этом и Виары - социалистические лидеры, больше всего боящиеся успехов коммунистов и революционных настроений своего народа.

Поднятый фашистами мятеж против правительства республиканской Испании прозвучал грозным предостережением для Народного фронта Франции. Он впервые обнаружит так явственно всю глубину противоречий, раздиравших Народный фронт изнутри. Коммунисты, рабочие - все лучшие люди французского народа требовали безоговорочной поддержки для Испанской республики. Рабочий-коммунист Мишо, организатор и руководитель забастовки на заводе "Сэн", уезжает с отрядом "Парижская коммуна" защищать Мадрид. Тесса, большинство радикалов категорически настаивают на педантичном проведении политики "невмешательства", другими словами, политики попустительства фашистской агрессии. Социалист Виар присоединяется к радикалам и берёт на себя грязные полицейские обязанности. Коммунисты отстаивают свою линию, но, чтобы не сыграть наруку фашистам, мечтающим о расколе Народного фронта, поддерживают пока правительство Блюма, разъясняя народу, каковы истинные обязанности Франции но отношению к республиканской Испании.

Страсти кипят в политическом мире Парижа. Но в те часы, когда горящий Мадрид отбивался от фашистских атак, старая средняя Франция ещё спала: "Старая улица Шерш-Миди спала. Спали и антиквары, и весельчак-сапожник, и цветочница. Спали посетители "Курящей собаки", спали коты".

Паутина фашистского заговора опутывает Францию - в него втянуты высшие государственные служащие, генералитет, часть депутатов. Руководитель французской армии генерал Пикар снабжает фашистов оружием и выдаёт вождю "верных" Бретейлю мобилизационный план. Ставленник Народного фронта, ставший влиятельным министром, Тесса прячет под сукно документ, разоблачающий сподвижника Бретейля - Гранделя - как шпиона германской разведки. Этот документ по заданию Бретейля выкрадывает у Тесса его сын Люсьен. Тесса и Бретейль, зная, что Грандель - немецкий шпион, продолжают с ним

стр. 96

сотрудничать. Это естественно, так как нити заговора уходят в фашистскую Германию; оттуда поставляется заговорщикам оружие, оттуда приезжают фашистские агенты. Линия французских фашистов и правых чётко определена. Бретейль говорит генералу Пикару: "Теперь нет нации, есть клан, захвативший власть. Против него я пойду даже с немцами" (стр. 14).

Правительство Блюма несмотря на поддержку, предлагаемую рабочими, поспешно уходит в отставку. Смена кабинетов. Поворот радикалов вправо. Министерство Даладье. Угроза со стороны фашистской Германии становится всё более реальной. Политика уступок агрессору приводит к потере Францией всех её позиций в Европе. Гитлеровская Германия подготовляет захват Чехословакии.

Париж бурлит. Коммунисты, рабочие, честные сторонники Народного фронта настаивают на решительном отпоре агрессорам. Это вытекает не только из обязательств, взятых на себя Францией, не только из соображений морального порядка: этого требуют прежде всего национальные интересы страны. Угроза Чехословакии есть угроза и Франции. Но фашист Бретейль - уроженец Лотарингии, к которой уже притянута рука гитлеризма, - говорит: "Вопрос о границах отходит на задний план по сравнению с защитой нашей западной цивилизации от большевиков" (стр. 221). Фашисты и правые настаивают на сделке с Гитлером, на соглашении с Муссолини. Правительство Даладье - Тесса то грозит войной, то призывает к политике умиротворения. Даже продувной Фолио возмущён: правительственные сообщения напоминают собой шотландский душ... - чередование ледяной воды с кипятком; сначала мобилизация, а затем капитуляция в Мюнхене, представленная как победа.

"Страна была сбита с толку". Улица Шерш-Миди была взбудоражена: "И здесь не было спокойствия. Сапожник кричал: "Если их не отвадить, они сюда придут. Это голодные крысы". Супруга антиквара Боло, седая дама в пышном корсете, сетовала: "Нет, вы скажите мне, причём тут Франция? Вы когда-нибудь видели живого чехословака?" (стр. 216). А в кафе "Курящая собака" дело дошло до потасовки.

Почему рабочий класс и его авангард - компартия - в эти кризисные дни не смогли определить ход событий? Оренбург не уклоняется и от этого вопроса - он даёт на него ответ.

Коммунист Легре обращается к Пьеру: "Вот ты вчера говорил, что Франция скоро окажется одна. Это правильно. Но и мы во Франции одни. Мы ещё говорим "Народный, фронт", а его нет" (стр. 225).

Правые элементы среди партий радикалов и социалистов задушили Народный фронт изнутри. Рабочий класс - его передовая, лучшая часть оказалась изолированной. Народные массы были дезориентированы. Во главе Франции остались люди, либо прямо связанные с фашистами, либо тайно им сочувствующие, либо "угрожающие" фашистам картонными мечами. Их объединял общий страх перед народом собственной страны. Этот страх заставлял их, поступаясь национальными интересами, идти на любую сделку с угрожающими Франции агрессорами.

*

Генерал Пикар признавал, что фашистская армия становится сильнее с каждым днём, что организация военных сил не стоит на должном уровне, что мало самолётов и танков... признавал.., но ничего не делал для повышения боевой мощи страны. Тесса заверял всех, что Гитлер направит удар на восток, а в узком кругу признавался, что в этой игре можно жестоко просчитаться.

В кабаре публика подхватывала популярную песенку:

"Дожить бы только до завтра,
А что впереди, - наплевать!"

"Назавтра" Франция оказалась втянутой в войну. Эта война началась без воодушевления, её никто не хотел - ни народ, который после Мюнхена стал считать объявление войны очередным манёвром Даладье и Тесса, ни финансисты и промышленники, стремившиеся к соглашению с Гитлером. Меже, руководитель союза промышленников, продолжал тайком поставлять немцам бокситы и откровенно говорил: "Воевать нужно не с Берлином, а с Москвой". Тесса утешал Полетт: "Поляки... рыцарский народ! Они продержатся до весны, может быть и дольше. За это время мы хорошенько вооружимся., А тогда можно будет договориться с немцами" (стр. 309). Впрочем, руководители армии именно потому и не старались "хорошенько вооружаться", что тоже рассчитывали договориться с немцами.

Эренбург убедительно показывает органическую связь между внутренней реакционной политикой правительства и его стремлением к компромиссу с внешним противником - фашистской Германией.

Политические руководители и военные специалисты Франции считали военное затишье зимы 1939 - 1940 г., которое скрывало подготовку немцев к весеннему наступлению, скрывало бездеятельность французского командования, особой, новой формой войны.

Генерал Леридо, командующий одним из фронтов, говорил: "Такой де-Голль считает себя новатором. На самом деле он рутинер. Он видит перед собой Седан или наполеоновские войны. Забыл про опыт мировой войны. Думает, что танки будут носиться по Европе, как когда-то носилась кавалерия. А эпоха молниеносных войн миновала. Мы вернулись к длительным осадам стран. Это Троянская война - вот что" (стр. 329).

Эти близорукие, рутинные рассуждения служили теоретическим оправданием пре-

стр. 97

ступной пассивности и бездеятельности правительства и генералитета.

Советско-финляндская война на короткое время их окрылила. Тесса говорил итальянскому послу: "Что значит Данциг, да и вся Польша по сравнению с судьбой цивилизации? Скажем прямо, наш общий враг - Москва! От борьбы на Карельском перешейке зависит будущее не только Парижа и Рима, но и Берлина" (стр. 339).

А генерал Пикар потребовал от Тесса отправки экспедиционного корпуса в Финляндию: "С немцами воевать мы не можем. Да и не хотим... Только эффектная победа в Финляндии может вывести нас из тупика" (стр. 353).

Но когда полк, в котором служил коммунист Мишо, хотели отправить в Гаврский порт, солдаты возмутились, отказались ехать. Компартия и рабочий класс показали, что они не побеждены, - они продолжали бороться.

*

Майское наступление немцев застигло всех врасплох. Генералы не умели, да и не хотели организовать эффективное сопротивление. Управление частями было потеряно с первых же дней. Коммуникации были прерваны, связь нарушена. Убедившись в том, что в армии паника, Леридо хладнокровно устранился от дел. Генерал Виньо, командующий дивизией, получив от генерала в Виссе приказ наступать, отказывается выполнить это распоряжение. Генерал Пикар в величайшей растерянности отдаёт приказы, которые тут же отменяет; призывает солдат не отступать ни на шаг и в то же время договаривается с Меже о передаче противнику Парижа "в полном порядке, с полицией на постах".

В Париже, затем в Туре, в Бордо - в правительственных верхах - воцарилась ещё большая паника. Рейно призывал верить в чудо и отправлял Рузвельту одно послание за другим. Тесса выступал с патетическими успокоительными речами к народу и одновременно держал наготове автомобиль с припасённым впрок бензином. Виар переправлял свою коллекцию картин на юг. Меже хладнокровно предлагал торопиться с подписанием капитуляции. Об обороне, об организации сопротивления никто всерьёз и не думал.

Немецкие войска вступают в Париж и стремительно движутся на юг. Французская армия в полном расстройстве, теряя оружие, боеприпасы и солдат, откатывается назад. Никто ею не руководит, не пытается организовать сопротивления. Тысячные толпы беженцев - голодных, измученных, смертельно напуганных - движутся по всем дорогам Франции. Фашистские самолёты методически расстреливают из пулемётов безоружных женщин, детей, стариков.

Смерть стоит над Францией. На фронте погибает потерявший свою веру, свой энтузиазм Пьер Дюбуа. Впервые познавшую радость жизни Жаннет Ламбар, которая бежит из Парижа, в пути сражает немецкая пуля. Гибнет случайно Люсьен Тесса. Душевно опустошённый, ни во что не верящий больше Дессер пускает себе пулю в лоб. Правый националист, сотрудничавший с Бретейлем до войны, но оставшийся честным патриотом Дюкан, расстреляв все патроны и убив девять немцев, падает под вражеской пулей. Ещё вчера равнодушная к политике Аньес, спасая скрывающихся от немцев французских солдат, забью про сына, гневно подставляет грудь под вражеские винтовки.

А кочующее на автомобилях правительство спешно подписывает акт капитуляции. Тесса, узнав о немецких условиях перемирия, возмущённо кричит: "Позорные условия!" А через час - после беседы с Бретейлем - в речи по радио "к нации" он восклицает: "Условия перемирия... тяжелы, но не позорны. Это почётные условия. Вся моя жизнь тому порукой!"

Могла ли Франция сопротивляться? Сопротивлялась ли она? Эренбург отвечает: "Да!"

В романе есть замечательная страница, рисующая героическую борьбу французских патриотов - коммуниста Мишо, художника Андре Корно, вчерашнего националиста, прозревшего во время войны Дюкана и сотни других подлинных сынов Франции.

Небольшой отряд ничем до сих пор не примечательных французских солдат целый день удерживает маленькую деревушку от немцев; он отступает только после приказа генерала Пикара. Батальон, в котором дерётся коммунист Мишо, обращает в бегство немецкие танки, отбивает бешеные фашистские атаки. И батальонный командир Фабр после боя говорит Мишо: "Я сегодня произвёл бы тебя в генералы, будь моя воля" (стр. 405). Мишо и его друзья в эти дни спасают честь Франции. Они были душой обороны.

Но их героические усилия пропали даром. Правительство и генералы предали армию и страну. После победного боя Фабр получил от генерала приказ отступить. Тесса, узнав о сопротивлении Тура, где дрался Дюкан, вышел из себя: "Сумасшедшие! Зачем озлоблять Гитлера?" И правительство по предложению Тесса объявило все города Франции "открытыми".

Франция сопротивлялась. Но она была предана изменниками, стоявшими во главе правительства и армии. Франция была побеждена изнутри.

...Третья республика была похоронена. Правительства Петина - Лаваля холопствовало перед Гитлером. Всесильный ныне немецкий агент Грандель заслонил собою униженного, растерявшегося Бретейля. Генерал Леридо угодливо собирал последние пулемёты и патроны для победителей.

стр. 98

Тесса заискивал перед Гранделем. Виар объявил Петэна "новатором".

А в Париже хозяйничали немцы. По опустевшей улице Шерш-Миди шагали немецкие солдаты.

*

Эта книга написана гневно и горестно. В ней рассказывается о страданиях, о несчастьях, смертях и предательстве. И в то же время эта книга исполнена оптимизма, глубокой веры в возрождение Франции.

Эренбург показывает, как те же люди, которые были душой Народного фронта, теперь находятся в первых рядах сражающихся против фашистских насильников. Мишо, Дениз, Клод в парижском подполье ведут борьбу против немецких оккупантов. Неистребимая ненависть к фашистским поработителям втягивает в борьбу новых людей, вливает в них силу, очищает и преображает их. Сдержанная, прежде равнодушная к политике Аньес на допросе в фашистском застенке бросает в лицо угнетателям её родины слова ненависти и презрения. Миролюбивый художник Андре, встретив в оккупированном Париже старого знакомца немца-ихтиолога, выражающего ему сочувствие, говорит: "Я француз... ведите меня или я вас задушу". Дюкан, отстреливаясь из винтовки от наседающих фашистов, мысленно пересматривает всю свою жизнь, осознаёт, как во многом он ошибался. Даже внутренне мёртвого Люсьена несчастье его родины начинает, возвращать к жизни.

В величайшем испытании своей родины французский народ находит волю и силы для возрождения свободной, обновлённой Франции.

В заключительных строках романа Андре Корно в оккупированном немцами Париже смотрит на ту же улицу Шерш-Миди: "Улица Шерш-Миди. Закрыты наглухо ставни, а на фасаде, как всегда, чёрные переплеты. В чердачном окне мёртвый цветок. Бродят голодные коты, плачет цветочница, кричит новорожденный. Улица "Ищу полдень"... А полдень я найду, обязательно найду. Свет и праздник в небе - мёд, маки, лазурь - Париж днём" (стр. 506).

В этой уверенности - источник оптимизма и бодрости, пронизывающих этот роман о величайшем несчастье, постигшем Францию.

*

Эренбург создал замечательное произведение. Этот роман, написанный советским художником, - лучшее из созданного в мировой литературе о крушении Франции. Но это не только блестящее произведение замечательного мастера: это книга большой исторической правды. Этим она приобретает значение и для исторической науки. И будущие историки национальной трагедии Франции не смогут начать своё изучение событий и эпохи, минуя увенчанный лаврами Сталинской премии роман Ильи Эренбурга "Падение Парижа".

А. Манфред


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Критика-и-библиография-КРИТИЧЕСКИЕ-СТАТЬИ-И-ОБЗОРЫ-2015-09-10-0

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Mikhail SechinКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Sechin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Критика и библиография. КРИТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ И ОБЗОРЫ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 10.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Критика-и-библиография-КРИТИЧЕСКИЕ-СТАТЬИ-И-ОБЗОРЫ-2015-09-10-0 (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Mikhail Sechin
Ekaterinburg, Россия
779 просмотров рейтинг
10.09.2015 (3123 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
Вчера · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Критика и библиография. КРИТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ И ОБЗОРЫ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android