В. И. Ленин в сибирской ссылке 1897 - 1900. Красноярск. 1942. 198 стр.

Красноярский краевой комитет ВКП(б) подготовил книгу о жизни и борьбе Владимира Ильича Ленина в сибирской ссылке (1897 - 1900 гг.), о его многогранной деятельности по разработке теоретических, тактических и организационных принципов большевизма.

*

В сибирскую ссылку прибыл вождь рабочего класса, образованнейший марксист России. Еще за три года до ссылки В. И. Ленин со всей страстью пролетарского революционера разоблачил и идейно разгромил мелкобуржуазные, реакционные взгляды народников в боевом произведении нелегальной марксистской литературы, в книге "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?". В то же время в реферате "Отражение марксизма в буржуазной литературе" Ленин разоблачил временных попутчиков - "легальных марксистов", критиковавших народничество с буржуазных позиций, фальсифицировавших марксизм в угоду буржуазии, вытравливавших его революционную сущность. Направляемые В. И. Лениным петербургские марксисты стали руководителями стачечного рабочего движения в Петербурге. Ленинские листовки о волнениях на Семениковском заводе по поводу забастовки рабочих и работниц на фабрике Торнтона, к работницам табачной фабрики Лаферм и другие учили пролетариат бороться не только против своих хозяев, но и против царского самодержавии.

В книге "В. И. Ленин в сибирской ссылке" использованы документы, характеризующие работу В. И. Ленина в Петербурге в 1893 - 1895 гг., документы, относящиеся к его поездке заграницу для связи с Плехановым и для ознакомления с деятельностью группы "Освобождение труда", а также к его возвращению в Россию; в ней помещены материалы, освещающие большую работу Ленина по руководству рабочим движением Петербурга я последовавший затем (в ночь на 9 декабря 1895 г.) арест Ленина и других деятелей "Союза борьбы за освобождение рабочего класса".

За время 14-месячного пребывания в петербургском "доме предварительного заключения" тюремщики четыре раза вызывали Владимира Ильича на допрос, пытаясь выведать у него сведения о революционной работе петербургских марксистов, о связи Ленина с Плехановым. На их вопросы Владимир Ильич отвечал: "О знакомствах своих говорить не желаю, вследствие опасения компрометировать своим знакомством кого бы то ни было". 29 января 1897 г. последовало распоряжение царского правительства о высылке Владимира Ильича в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции сроком на три года. Мать Владимира Ильича М. А. Ульянова после настойчивых хлопот добилась для Владимира Ильича разрешения ехать к месту ссылки - до Иркутска без конвоя, за свой счет.

В этом первом, вводном разделе книга приведены полицейские документы, показывающие, как царские власти пристально сладили за В. И. Лениным на всем его пути следования из Петербурга в Москву, а затем - а Восточную Сибирь.

*

Описание петербургского периода деятельности В. И. Ленина, его ареста, тюремного заключения, а затем высылки в Восточную Сибирь служит введением к большому и очень интересному разделу, посвященному жизни и борьбе Владимира Ильича в сибирской ссылке.

Вечером 4 марта 1897 г. Владимир Ильич Ленин прибыл в Красноярск. В проходном свидетельстве, по которому следовал Владимир Ильич к месту назначения - в Иркутск, указывалось, что В. И. Ульянов не может проживать нигде, кроме города Иркутска, и не позднее 24 часов со времени приезда в этот город обязан лично предъявить свидетельство в канцелярию иркутского военного генерал-губернатора. Во время пути он не имеет права уклоняться от врученного ему маршрута и останавливаться где бы то ни было, за исключением случаев возникновения каких-либо "непреодолимых препятствий". В этих случаях он обязан немедленно заявить о своей остановке местному полицейскому начальству.

Владимир Ильич остановился в Красноярске вследствие "непреодолимых препятствий" - наступившей весенней распутицы. К тому же он примял твердое решение ходатайствовать об оставлении его в пределах Енисейской губернии. Пользуясь присутст-

вием в Красноярске иркутского военного генерал-губернатора Горемыкина, Владимир Ильич подал прошение с просьбой переменить ему место ссылки и вместо Иркутской губернии назначить Красноярский или Минусинский округ.

Путевая канцелярия иркутского генерал-губернатора зарегистрировала прошение, поставив на нем штемпель "6 марта 1897 г." и сделав пометку: "Иркутск для доклада". Но главное тюремное управление министерства юстиции, которое следило за поездкой В. И. Ленина в ссылку, настаивало, чтобы он был водворен именно в Иркутской губернии. В отношении главного тюремного управления енисейскому губернатору от 4 марта 1897 г. и енисейского губернатора тюремному инспектору от 22 марта и 31 марта предлагалось поторопиться с высылкой Ленина из Красноярска в Иркутск.

В одном из последующих документов департамента полиции указаны следующие приметы В. И. Ленина: "...рост 2 арш. 5 1/2 вершков, телосложение среднее, наружностью производит впечатление приятное, волосы на голове и бровях русые, прямые, усах и бороде рыжеватые, глаза карие, средней величины, голова круглая, средней величины, лоб высокий, нос обыкновенный, лицо круглое, черты его правильные, рот умеренный, подбородок круглый, уши средней величины".

Владимиру Ильичу все же удалось остаться в пределах Енисейской губернии. Находясь в Красноярске, Ленин беспокоился о своих товарищах по петербургскому "Союзу борьбы за освобождение рабочего класса": А. А. Ванееве, Г. М. Кржижановском, В. В. Старкове и других, - которые следовали в ссылку в тюремных вагонах. Этой группе ссыльных предстояло "открыть" новый способ передвижения арестантов - по Сибирской железной дороге взамен движения этапом по старому Московскому тракту. Особенно тревожило Владимира Ильича здоровье Анатолия Александровича Ванеева, который до приезда в Красноярск, находясь в петербургской тюрьме, болел плевритом. Ему как одному из активных участников революционного движения, члену "Союза борьбы за освобождение рабочего класса" местом ссылки был назначен северный, отдаленный пункт Енисейской губернии - Туруханск.

Владимир Ильич часто справлялся в тюремном отделении губернского правления о сроке прибытия этой партии ссыльных, и, наконец, ему удалось узнать, что партия была отправлена та Москвы 25 марта.

Известие о предстоящем прибытии товарищей очень обрадовало Владимира Ильича. "Теперь мы считаем дни, - писал он матери, - и "едем" с почтовым поездом, вышедшим из Москвы 25-го". Партия ссыльных, которую ждал Владимир Ильич, прибыла в Красноярск 4 апреля.

Спустя некоторое время В. И. Ленину удалось побыть несколько дней вместе с А. А. Ванеевым, а Г. М. Кржижановский и В. В. Старков сопровождали Владимира Ильича а поездке на пароходе по Енисею из Красноярска в Минусинск, к месту его ссылки.

В Красноярске Ленин встретился с одним из пионеров революционного марксизма в России - Николаем Евграфовичем Федосеевым. Будучи образованным марксистом, Николай Евграфович много работал над пополнением своих знаний. Он написал научно-исследовательскую работу "Крестьянское дело в царствование Александра II". В этой работе Н. Е. Федосеев был первым, кто подошел к вопросу о причинах отмены крепостного права с марксистских позиций. Эта работа в рукописи была доставлена в Самару, В. И. Ленину, затем она перешла к одному из участников марксистского кружка в Самаре, И. Лалаянцу, и была у него отобрана жандармами при аресте.

Н. Е. Федосеев вел активную борьбу с народниками. В открытом письме редактору "Русского богатства" Н. К. Михайловскому, написанном им в 1893 г., он гневно обрушился на народников за их клеветническую кампанию против марксистов.

В. И. Ленин участвовал в одном из марксистских кружков, организованных Н. Е. Федосеевым в Казани в 1887 году. Он много знал о жизни и борьбе этого замечательного революционера, но лично с ним тогда не встречался. В 1893 г., когда Федосеев находился во владимирской тюрьме, Владимир Ильич приезжал во Владимир, чтобы встретиться с ним, но безуспешно. Жандармы и тюремная администрация несмотря на окончание срока не выпустили Федосеева из тюрьмы. Не имея возможности встретиться лично, Владимир Ильич вел переписку с Федосеевым. Благоприятный случай для встречи представился в Красноярске. Ленин узнал, что в красноярскую пересыльную тюрьму прибывает в числе других ссыльных Н. Е. Федосеев. 16 апреля, задолго до прибытия поезда, Владимир Ильич пришел на красноярский вокзал. Наконец подошел долгожданный поезд. Владимир Ильич устремился к арестантскому вагону, окна которого были открыты, и сквозь железную решетку впервые увидел Н. Е. Федосеева. Но личное свидание опять не состоялось. Вся партия, с которой следовал Николай Евграфович, была направлена в пересыльную тюрьму.

После этой неудачи Владимир Ильич решил использовать для свидания с Федосеевым фотографию Г. Кеппеля, куда приводили из тюрьмы фотографировать пересыльных. Еще в 1879 г. енисейский губернатор заключил контракт с владельцем одной из трех красноярских фотографий - Г. Кеппелем, который, по этому контракту, получил монопольное право фотографировать политических и уголовных заключенных за определенную плату.

По совету политических ссыльных Кеппель завел альбом и коллекционировал фотографические карточки; каждый политический ссыльный, приехавший в Красноярск, имел возможность обратиться в фотографию Кеппеля и, просмотрев альбом, узнать, кто из политических ссыльных и когда проследовал через Красноярск. В альбоме сре-

ди массы портретов, примерно около трех тысяч, были портреты рабочего-ткача Петра Алексеева, организатора знаменитой морозовской стачки Петра Моисеенко, Михаила Бруснева, пропагандиста и организатора социал-демократических рабочих кружков в Петербурге, и много других.

Н. Е. Федосеев, стремясь скорее встретиться с В. И. Лениным, попросил разрешения сфотографироваться, но получил от губернатора отказ. Из пересыльной тюрьмы в распоряжение красноярского полицмейстера были направлены Анатолий Ванеев и Юлий Цедербаум. Решено было воспользоваться этим обстоятельством для организации свидания В. И. Ленина с Н. Е. Федосеевым.

Ванеев и Цедербаум прибыли в тюремный цейхгауз, погрузив свои вещи на телегу, которую сопровождал Владимир Ильич в качестве ее хозяина. Одетый в большую шубу, Владимир Ильич не вызвал никаких подозрений у часовых и был пропущен ими. В цейхгаузе Валеев и Цедербаум потребовали у надзирателя вызова Федосеева как "старосты" политических для сдачи имущества. Пока Ванеев и Цедербаум сгружали свое имущество, Ленин и Федосеев вели дружескую беседу.

Эта первая встреча Владимира Ильича с Н. Е. Федосеевым в Красноярске оказалась и последней. Уже находясь в селе Шушенском, Владимир Ильич получил известие о трагической гибели Федосеева. По этому поводу В. И. Ленин 15 июли 1898 г. писал свой сестре А. И. Елизаровой: "О Н. Е. (Федосееве) получил вчера письмо доктора (Ляховского). Н. Е. покончил с собой выстрелом из револьвера, 23/VI его похоронили. Оставил письмо Глебу и ему же рукописи, а мне, дескать, велел передать, что умирает "с полной беззаветной верой в жизнь, а не от разочарования". Не ожидал я, что он так грустно кончит. Должно быть, ссыльная "история", поднятая против него одним скандалистом, страшно на него повлияла". Впоследствии Владимир Ильич, находясь в Шушенском, заботился о сборе средств на постройку памятника Н. Е. Федосееву в Верхоленске, Иркутской губернии.

Город Красноярск, будучи распределительным пунктом политической ссылки Восточной Сибири, являлся в то же время и местом, куда водворялись та жительство политические ссыльные по особому на то разрешению департамента полиции или генерал-губернатора. Владимир Ильич нашел здесь небольшую колонию политических ссыльных, находящихся под гласным надзором полиции. Колония состояла преимущественно из народников, было в ней и несколько социал-демократов.

Административно-ссыльные, находившиеся под гласным надзором полиции, были связаны с местной группой интеллигентов - сибирских областников, бывших под негласным надзором полиции.

Народническую группу ссыльных в Красноярске возглавлял Караулов. К народникам примыкала группа областников, в которую входили врач Крутовский, студент томской семинарии Анучин и другие. Во главе марксистской группы стоял уроженец Красноярска, сосланный под надзор полиции к родителям, студент Петербургского университета Петр Ананьевич Красиков. Вокруг Красикова группировались рабочие и служащие строительства железной дороги. Красиков познакомил Владимира Ильича с политическими настроениями местной интеллигенции города и положением рабочих - строителей железной дороги и моста.

По пути в Красноярск Владимир Ильич узнал, что за городом, на Таракановской даче, у купца-библиофила Г. В. Юдина, имеется большая домашняя библиотека. Когда, после прибытия в Красноярск, Владимир Ильич обратился к Юдину с просьбой о разрешении воспользоваться его замечательной библиотекой, Юдин охотно разрешил и показал ему свои сокровища. О первом посещении библиотеки Владимир Ильич на следующий же день написал своей матери Марии Александровне: "Вчера попал таки в здешнюю знаменитую библиотеку Юдина, который радушно меня встретил и показывал свои книгохранилища. Он разрешил мне и заниматься в ней, и я думаю, что это мне удастся. (Препятствий тут два: во-1-х, его библиотека за городом, но расстояние небольшое, всего версты 2, так что это приятная прогулка. Во-2-х, библиотека не закончена устройством, так что я могу чрезмерно обременить хозяина частым спрашиванием книг). Посмотрим, как это выйдет на деле. Думаю, что и второе препятствие устранится. Ознакомился я с его библиотекой далеко не вполне, но это во всяком случае замечательное собрание книг. Имеются, например, полные подборы журналов (главнейших) с конца XIX века до настоящего времени. Надеюсь, что удастся воспользоваться ими для справок, которые так нужны для моей работы".

С тех пор Владимир Ильич ежедневно совершал прогулки на Таракановскую дачу. "В библиотеку хожу ежедневно, - писал он матери, - и так как она (лежит) находится в 2-х верстах от окраины города, то мне приходится проходить верст 5 - около часа пути. Прогулкой такой я очень доволен и гуляю с наслаждением".

Г. В. Юдин нашел в своем новом посетителе весьма прилежного исследователя, серьезно работающего над книгой, и предоставил ему возможные удобства для занятий в библиотеке. Но, к сожалению, всех запросов Владимира Ильича библиотека удовлетворить не могла. После тщательного ознакомления с библиотекой Владимир Ильич в письме к родным 15 марта 1897 г. писал: "В библиотеке оказалось гораздо меньше книг по моему предмету, чем можно было думать судя по общей ее величине, но все-таки есть кое-что для меня полезное, и я очень рад, что могу провести здесь время не совсем зря". В. И. Ленин послал А. И. Елизаровой дополнительный описок литературы, которую просил купить у петербургских букинистов или достать в московских библиотеках и прислать ему.

Во время пребывания в Красноярске Ленин написал большую теоретическую работу - "К характеристике экономического

романтизма". В этой работе, разбирая учения швейцарского экономиста начала XIX столетия Сисмонди, Ленин подверг критике экономические взгляды идеологов русского либерального народничества.

Работа эта была написана для легального издания и напечатана в журнале "Новое слово" (кн. 7 - 10-я, апрель - июль 1897 г.). Часть гонорара за свою статью Ленин предложил использовать на покупку и присылку книг, нужных ему для последующих теоретических работ.

*

В Красноярске В. И. Ленин ждал ответа на свое ходатайство о замене иркутской ссылки южным районом Енисейской губернии. 22 марта 1897 г. енисейский губернатор распорядился подвергнуть Ленина медицинскому осмотру с целью проверить, действительно ли Владимир Ильич по состоянию здоровья нуждается в поселении в южной части Енисейской губернии. Осмотр состоялся в здании врачебного отделения "особого присутствия" под председательством вице-губернатора, с участием полицмейстера и тюремного инспектора. У Владимира Ильича было найдено заболевание легких.

31 марта 1897 г. иркутский генерал-губернатор прислал енисейскому губернатору телеграмму: "Ульянов подлежит водворению Минусинском округе. Подробности почтой". Енисейскому губернскому тюремному инспектору 10 апреля было подробно сообщено, что местом ссылки В. И. Ульянова назначается село Шушенское, Минусинского округа. Вместе с тем было предписано на все время пребывания В. И. Ленина в Красноярске учредить за ним бдительное полицейское наблюдение.

30 апреля 1897 г. Владимир Ильич вместе с В. В. Старковым и Г. М. Кржижановским выехал из Красноярска на пароходе и 6 мая прибыл в Минусинск. В. И. Ленин побывал в известном краеведческом музее Мартьянова. 8 марта 1897 г. Владимир Ильич в сопровождении жандармов выехал в село Шушенское, к месту своей окончательной ссылки.

*

В село Шушенское водворялись политические ссыльные. Там были поселены декабристы П. И. Феленберг и А. Ф. Фролов, затем известный общественный деятель революционер-утопист Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский, а с 90-х гг. XIX столетия - социал-демократы.

С прибытием Владимира Ильича в Шушенское в канцеляриях Енисейской губернии было заведено шесть дел "о поднадзорном Владимире Ильине Ульянове". Во всех этих делах отражалось пребывание В. И. Ленина в шушенской ссылке.

В 90-х гг. Шушенское выглядело унылым, нищим и убогим в культурном отношении селом. Сельская "интеллигенция" в Шушенском состояла в то время из двух учителей, попа, волостного писаря и лавочников. По своему образу жизни они мало чем отличались от заправил села - кулаков: так же предавались пьянству, карточной игре.

Владимир Ильич поселился на земской квартире у А. Д. Зырянова. На этой квартире Ленин прожил свыше года, до приезда Н. К. Крупской. Из местных крестьян близким знакомым Ленина были Журавлев, бывший писарь, и И. О. Ермолаев. О Журавлеве Владимир Ильич говорил, что он по природе своей революционер, протестант, не мирился ни с какой несправедливостью и смело выступал против богатеев.

И. О. Ермолаев, или, как его просто все называли, "Сосипатыч", происходил из бедных крестьян. Он очень полюбил Владимира Ильича, ходил с ним на охоту и часто приносил ему бесхитростные подарки: то журавля, то кедровых шишек, то букет полевых цветов.

В Шушенском, кроме В. И. Ленина, отбывали ссылку двое рабочих: лодзинский социал-демократ поляк Промииский с женой и шестью ребятами и путиловский рабочий Оскар Энгберг - финн по национальности. Оба часто бывали у Владимира Ильича.

В рецензируемой книге использованы интересные воспоминания старых жителей Шуши, с которыми был близко знаком В. И. Ленин. А. П. Зырянов, хозяин квартиры, в которой Владимир Ильич прожил 14 месяцев, в своих воспоминаниях (апрель 1941 г.) рассказывает: "В ту пору я часто ходил на охоту и всегда приносил много дичи. Когда я приходил с охоты домой, Владимир Ильич, рассматривая убитую мною дичь, расспрашивал, как мне удается столько много добывать. Я ему говорил, что ничего удивительного в этом нет: дичи в окрестностях Шушенского полно, только, знай, стреляй... Охотились мы попервости по берегу речки Шушь на уток, а когда Владимир Ильич завел себе полуболотные сапоги (до этого он ходил на охоту в ботинках), то стали ходить и на озера.

Владимир Ильич страсть как стал увлекаться охотой. Когда я находился на пашне или был занят по хозяйству, он отправлялся на охоту один. И, надо сказать, часто возвращался с богатой добычей. Потом Владимир Ильич познакомился с местным крестьянином-бедняком Сосипатычем и с ним вместе ходил охотиться. Летом Ильич охотился на уток и дупелей, а зимой - на куропаток.

С охоты Владимир Ильич приходил всегда усталый, но веселый и довольный своей добычей.

Владимир Ильич любил также рыбачить. С. К. Желтовский, в то время крестьянин-бедняк, сейчас колхозник, ездивший с Владимиром Ильичам на рыбалку, рассказывал: "Как-то Владимир Ильич говорит мне, что хочет поехать со мной порыбачить. Я пригласил его. Приехали мы на озеро. Владимир Ильич сел в корыто и поехал в нем по озеру, а корыто-то и перевернулось, он и вывернулся в озеро, но не испугался, не растерялся, - шустрый был такой, - обнял корыто и кричит мне:

- Подай жердь!

Я подал Ильичу жердь и подтащил его к берегу.

- Ну, - говорит Владимир Ильич, - плохое корыто, надо настоящую лодку сделать.

Тогда я взял два бревешка, аршина по три, выдолбил их, спарил и в середину бревешко подпихал. Получилась лодка. Владимир Ильич посмотрел, пошутил над моим изделием и плашкотом мою лодку назвал. На этом плашкоте мы и рыбачили с ним. Владимир Ильич все говорил; "Теперь плашкот у вас хороший, давай, Желтов, морды ставить", а больше удочками рыбу ловил. Много мы рыбы ловили в то время, только Ильич себе мало брал, все мне отдавал".

У себя на квартире В. И. Ленин проводил по воскресным дням бесплатную юридическую консультацию. Ему удавалось в судах выигрывать дела бедных крестьян и рабочих. Одному рабочему, выгнанному золотопромышленником, он помог выиграть дело, добившись восстановления его на работе. Весть об этом быстро разнеслась по окружающим селам. Крестьяне за десятка километров приходили к нему за советом. Владимир Ильич слушал внимательно, вникал во все детали и помогал, чем мог.

И. О. Ермолаев помогал своему приятелю вести в Минусинске судебное дело по поводу незаконных поборов. Дело это было чрезвычайно важное, принципиальное. Аналогичных дел тогда было много у крестьян Минусинского уезда. Выиграй Ермолаев свой процесс - сразу возникли бы десятки и сотни подобных. Царским чиновникам поэтому необходимо было во что бы то ни стало сорвать дело Ермолаева. И в конце концов они своего добились. Дело близилось к благоприятному концу, но администрация обнаружила участие в нем В. И. Ленина, и дело было проиграно. Произошло это так. Получив составленное Владимиром Ильичом прошение, Ермолаев отправился в Минусинск, чтобы подать его в суд. В суде давно уже удивлялись умелому и опытному ведению дела, обоснованным и логическим прошениям и жалобам, которые поступали от Ермолаева. Долго и безуспешно судейские чиновники пытались узнать, кто скрывается за его спиной, но не могли узнать.

Когда Ермолаев подал свое прошение, чиновник сразу задал ему вопрос: "Кто написал прошение?" Подобные вопросы ему задавались и раньше, но он, помня наказ Владимира Ильича, всегда твердил одно и то же:

- Пишу сам, да еще с писарем советуюсь.

Но на этот раз он, повидимому, от неожиданности, не подумав, выпалил:

- Да это писал наш Владимир Ильич Ульянов.

Физиономия судейского чиновника моментально побагровела, и он свирепо закричал:

- Да я тебя под суд отдам! Ведь это политический ссыльный, который не имеет права заниматься судебной практикой.

Напуганный Ермолаев, желая оградить Владимира Ильича от возможных неприятных последствий, схватил прошение и убежал. По дороге он изорвал его в клочки, чтобы уничтожить вещественное доказательство, которое могло бы послужить уликой против Владимира Ильича. Больше Ермолаев прошений не подавал и проиграл дело. Владимир Ильич, узнав о случившемся, вначале сильно рассердился, но потом успокоился и шутливо выругал смущенного Ермолаева, обозвав его "желторотым чалдоном".

В. И. Ленин старался под всевозможными предлогами побывать в Минусинске, куда съезжались ссыльные социал-демократы из окружающих сел. На каждый выезд из Шуши требовалось разрешение минусинского исправника, а так как такое разрешение не всегда можно было получить, то В. И. Ленину временами приходилось отлучаться самовольно. За одну такую отлучку "без разрешения начальства" минусинский окружной исправник сделал В. И. Ленину "внушение".

*

Осенью 1897 г. Владимир Ильич закончил брошюру "Новый фабричный закон" и приложение к ней. Брошюра эта, предназначенная для нелегальной печати, была издана в Женеве в 1899 г. группой "Освобождение труда", а затем нелегально переслана в Россию.

Идея гегемонии пролетариата, которую Ленин выдвинул в книге "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?" (1894), получила свою дальнейшую конкретизацию и обоснование в замечательном тактическом документе революционных социал-демократов - брошюре Ленина "Задачи русских социал-демократов". Брошюра эта была написана в конце 1897 г. и издана в Женеве в 1898 году. В ней В. И. Ленин изложил задачи революционной социал-демократии в России и обосновал необходимость создания революционной партии рабочего класса.

"Кустарная перепись 1894 - 1895 гг. в Пермской губернии и общие вопросы "кустарной" промышленности" - одна из крупных работ, написанных В. И. Лениным в 1897 году. В том же году Ленин написал ряд статей против народников.

В конце 1898 г. вышел из печати сборник экономических статей Ленина, направленных против народников, в котором дан блестящий марксистский анализ русской экономики. Часть этих статей раньше была опубликована в периодической печати. Петербургское охранное отделение доносило 18 ноября 1898 г. департаменту полиции: "Вышло в свет и продается в книжном магазине "Знание" (донесение мое за N 195) новое произведение легальной социал-демократической литературы под заглавием "Экономические этюды и статьи Владимира Ильина". С. -Петербург, типография Лейферта, 1899 г. Названный автор более известен под другим своим псевдонимом - "Тулин". Под таким псевдонимом печатались его статьи в "Новом слове" и в каком-то социал-демократическом сборнике, не пропущенном цензурою. Настоящую его фамилию знают немногие, так как социал-демократы держат ее в большом секрете, оберегая в этом авторе одного из своих вожаков. В

действительности это-политический ссыльный Владимир Ильич Ульянов, родной брат террориста Александра Ульянова, казненного в 1887 году".

На этом документе имеется следующая пометка: "Господин министр желает ознакомиться с этим изданием, просит жандармское управление доставить 1 экз.".

*

Весною 1898 г. в Шушенское приехала Надежда Константиновна Крупская - один из активных деятелей петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". На протяжении полутора лет после ареста В. И. Ленина и других товарищей Н. К. Крупская с большим успехом осуществляла связь между арестованными и оставшимися на свободе товарищами, работавшими нелегально среди рабочих. После всеобщей забастовки петербургских ткачей (август 1896 г.) Н. К. Крупская была арестована по делу петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". Она просидела в петербургской тюрьме семь месяцев, затем была освобождена и до решения суда находилась под гласным надзором полиции.

11 марта 1898 г. департамент полиции объявил И. К. Крупской, что распоряжением царского правительства она высылается на три года в Уфимскую губернию под гласный надзор полиции. Надежда Константиновна настаивала на замене уфимской ссылки шушенской, где находился Владимир Ильич. Министерство внутренних дел разрешило Надежде Константиновне отбывать ссылку в селе Шушенском, но обусловило это разрешение тем, что по прибытии в Шушенское она должна была немедленно вступить с Владимиром Ильичем в законный брак.

От Надежды Константиновны Владимир Ильич получил ценные сведения о революционном движении в России, о состоявшемся в Минске в марте 1898 г. I съезде Российской социал-демократической партии.

Вскоре В. И. Ленин и Н. К. Крупская переехали на новую квартиру, к вдове, крестьянке Петровой, где заняли большую половину дома. Они взяли себе в помощницы по хозяйству четырнадцатилетнюю девочку Пашу Мезину.

Надежда Константиновна помогала Владимиру Ильичу в его большой теоретической работе. Вместе они работали, вместе делили невзгоды ссыльной жизни, вместе строили планы дальнейшей революционной работы. В своих воспоминаниях П. А. Ященко-Мезина о жизни в семье Ульяновых рассказывает: "Около двух лет прожила я в семье Ульяновых. Сам Владимир Ильич приходил нанимать меня помогать управляться по хозяйству Надежде Константиновне. Родители с удовольствием меня отпустили, так как семья у нас была большая и жили мы бедно. Нравилось мне у них жить. Прежде чем дать мне какую-нибудь работу, меня всегда спрашивали, могу ли я это делать, и если я отвечала "нет", меня учили, как это делать. Работа была у них нетяжелая. Скота они не держали, стирку отдавали на сторону. Моя обязанность заключалась в том, чтобы помочь Надежде Константиновне приготовить обед, подать на стол, убрать со стола, подмести, сходить куда-нибудь - и все. Огород у них был во дворе маленький (росли в нем огурцы, морковь, свекла и другие овощи), так его всей семьей обрабатывали; Владимир Ильич любил в земле повозиться".

Большую научную и революционную работу В. И. Ленин умел сочетать с разумным отдыхом. Весь рабочий день у него был точно распределен. Владимир Ильич летом предпринимал дальние прогулки, ходил на охоту, а зимой любил кататься на коньках. Об этом он рассказывает в письма к М. А. Ульяновой и А. И. Елизаровой: "У нас новостей никаких. Переменилось только развлечение: по случаю наступления зимы я вместо охоты начинаю заниматься коньками: вспомнил старину и оказалось, что не разучился, хотя не катался уже лет с десяток".

Один из жителей села Шушенского, колхозник Н. И. Попков, вспоминает: "Мне в то время было лет 10 - 11. Никогда у меня не изгладится из памяти, как мы встречались с Владимиром Ильичам на катушке и на катке. Он с нами, ребятами, дружил. Организовал он молодежь и малых ребят и построил катушку на высоком яру. Наладили бревна, утрамбовали снег, залили водой, и с этой катушки ребятишки катались на салазках.

Каток Владимир Ильич делал сам, а мы всегда старались, вертелись около него, помогали ему; уж очень нам было любопытно смотреть, как большой политический дядя ловко катается и не падает. Когда бывала пурга и ваш каток заносило снегом, мы, как увидим, что Владимир Ильич взялся за его очистку, все повысыпем к нему на помощь, а он шутит с нами, подбадривает нас.

Мне крепко врезалось в память, как Владимир Ильич хорошо катался на конькак, здорово был научен, видно, с детства. Делал прыжки, круги, взад и вперед катался, всякие фигуры выделывал ногами. Мы сначала любовались на него, потом пытались догонять, носились как оглашенные, но ни разу не могли догнать. Бывало целой ватагой задумаем его поймать, расстановимся шахматным порядком или в цепь, но он всякими вилюшками выйдет из нашего окружения. Но когда захочет сделать нам уважение, то нарочно в цепь зайдет и как будто сдается. "Ну, - говорит, - поймали", - а сам улыбается или громко смеется вместе с нами. А мы так гужом за ним ходили, бегали, и, видно, очень он любил ребят, коли они к нему так льнули. И все ребята его звали по имени и отчеству - Владимир Ильич. Как увидим, что он на катке, сейчас же под окна к другим ребятам: айда на каток, Владимир Ильич вышел кататься!"

В. И. Ленин очень увлекался шахматами. Он писал матери: "Пришли мне одну из наших партий шахматов, оказалось, что в Минусинске есть партнеры среди товари-

щей, и я однажды с большим удовольствием вспомнил старинку. Напрасно я думал, что Восточная Сибирь - такая дикая страна, в которой шахматы не могут понадобиться".

*

В период шушенской ссылки В. И. Ленин продолжал вести большую теоретическую работу по разоблачению вредных, антинаучных взглядов либерального народничества. Готовя свои печатные труды против народничества, Владимир Ильич вместе с тем выступал на диспутах против народников, защищая и обосновывая позицию революционных марксистов. Народники и народоправцы: Тырков, Тютчев, Яковлев, Мельников, Орочко, - особенно такие ссыльные "старики", как Тютчев и Тырков, искали поводов для нападок на марксистов. Таким поводом явился для них побег ссыльного социал-демократа С. Г. Райчина.

Райчин, тесно связанный с группой "Освобождение труда", решил бежать из ссылки заграницу. Свое намерение он осуществил в начале 1898 г., причем, по всем данным, побег был совершен с ведома и одобрение Владимира Ильича. Народники заявили претензию, что их, мол, не предупредили о побеге, могли быть обыски, а они "не почистились". "Старики"-народники использовали этот случай, чтобы затеять склоку, и потребовали товарищеского суда над В. В. Старковым и другими. Ленин выехал в Минусинск и на собрании, где рассматривался этот вопрос, резко выступил против народников. Этим выступлением Владимир Ильич разбил все попытки народников подорвать авторитет социал-демократов среди ссыльных. На этом собрании произошел разрыв между Владимиром Ильичом и старыми ссыльными-народниками.

Летом 1898 г. В. И. Ленин решил поехать в Красноярск, чтобы ознакомиться с деятельностью социал-демократов в этом городе, встретиться с П. А. Красиковым и его товарищами. Заручившись у минусинских врачей необходимыми справками о болезни, он получил необходимое разрешение. На этот раз Владимир Ильич остановился в Красноярске, у ссыльного социал-демократа П. А. Красикова. Последний информировал Владимира Ильича о работе марксистов в Красноярске и познакомил его со студентом Петербургского университета Л. Н. Скорняковым, находившимся под надзором полиции за принадлежность к социал-демократической организации. Полицейские власти тщательно наблюдали за сроком пребывания Ленина в Красноярске. 20 сентября он выехал на пароходе в Минусинск.

О пребывании в Красноярске и встречах с товарищами Владимир Ильич писал матери 16 сентября 1898 г.: "Поездкой своей сюда я очень доволен: вылечил себе зубы и проветрился несколько после полуторагодового шушенского сидения. Как ни мало в Красноярске публики, а все-таки после Шуши приятно людей повидать и поразговаривать не об охоте и не о шушенских "новостях".

*

В. И. Ленин много работал над книгой "Развитие капитализма в России". Вчерне этот труд был закончен в августе 1898 года. Н. К. Крупская в письме к А. И. Елизаровой 9 августа писала: "Сегодня Володя кончил свои рынки, теперь ему остается только сократить их, и в шляпе дело". Осенью и зимой 1898 г. Владимир Ильич усиленно работал над отделкой книги, использовав ряд выписок, сделанных в юдинской библиотеке, а также богатые статистические материалы, собранные и обработанные им.

В октябре-ноябре 1898 г. Владимир Ильич тщательно пересмотрел свой труд, готовя к печати, после чего сообщил А. И. Елизаровой, что работу можно печатать в журналах по главам.

Рукопись была закончена и готова к печати в конце января 1899 года. В марте 1899 г. в N 3 журнала "Начало", который выходил вместо закрытого "Нового слова", были опубликованы первые шесть параграфов III главы ленинской работы "Вытеснение барщинного хозяйства капиталистическим в современном русском земледелии". Редакция журнала сопроводила статью следующим примечанием: "Настоящая статья представляет отрывок из большого исследования автора о развитии капитализма в России".

В апреле 1899 г. - книга эта вышла отдельным изданием, подписанная псевдонимом "Владимир Ильин".

Находясь в шушенской ссылке, В. И. Ленин пристально следил за международным и российским рабочим движением. Осенью 1898 г. А. И. Елизарова переслала В. И. Ленину комплект газеты "Франкфуртер цейтунг", в которой был напечатан отчет о Штутгартском съезде германских социал-демократов (октябрь 1898 г.). На этом съезде впервые был поднят вопрос о ревизионизме в германской социал-демократической партии в связи с оглашением заявления отсутствовавшего на съезде Э. Бернштейна.

В. И. Левин резко выступал против ревизионистов. Получив книгу Э. Бернштейна "Предпосылки социализма и задачи социал-демократии", Ленин пишет матери: "Книгу Бернштейна мы тотчас же принялись с Надей читать и больше половины прочли, и содержание ее все больше нас поражает. Теоретически - невероятно слабо; повторение чужих мыслей. Фразы о критике, и нет даже попытки серьезной и самостоятельной критики. Практически - оппортунизм (фабианизм, вернее: оригинал массы утверждений и идей Бернштейна находится у Вебб'ов в их последних книгах), безразличный оппортунизм и поссибилизм, и притом все же трусливый оппортунизм, ибо программы Бернштейн прямо трогать не хочет. Вряд ли можно сомневаться в его фиаско. Указания Бернштейна на солидарность с ним многих русских... совсем возмутили нас".

В. И. Ленин ни в какой мере не мог согласиться с беспринципным примиренчеством к Бернштейну, которое проявили

Каутский и другие лидеры германской социал-демократической партии. Ленин требовал беспощадной и принципиальной борьбы с ревизионизмом. По отдельным полученным номерам журналов "Новое слово" и "Начало" Владимир Ильич с негодованием следил за эволюцией русских "критиков" Маркса - "легальных марксистов" (Струве, Туган-Барановского, Булгакова), быстрыми темпами переходящих в лагерь идеализма. Из ссылки Ленин писая: "Насчет "с ног сшибательных открытий" русских учеников и их неокантианства я прихожу все в большее и большее возмущение".

Не случайно в этот период В. И. Ленин уделяет много времени изучению философии. 20 июня 1899 г. Н. К. Крупская в письме к М. А. Ульяновой сообщала: "Володя усиленно читает всякую философию (это теперь его официальное занятие), Гольбаха, Гельвеция и т. п.". 27 июня Ленин писал Потресову: "Теперь именно этим и занимаюсь, начавши с Гольбаха и Гельвеция и собираюсь перейти к Канту. Главнейшие сочинения главнейших классиков философии я достал, но неокантианских книг не имею (выписал только Ланге). Сообщите, пожалуйста, нет ли у вас или ваших товарищей и не могли ли бы вы поделиться ими".

В этот период В. И. Ленин вел оживленную переписку по философским вопросам с Ф. Ленгником.

"Критик" Маркса - Туган-Барановский - подверг буржуазной критике марксову теорию стоимости и прибавочной стоимости. Он писал, что прибавочную стоимость могут создавать не только рабочие, но и скот и машины, что эта теория "потребует еще более глубоких изменений". По поводу этого выступления Ленин писал: "Прочел статью Туган-Барановского в N 5 "Научного Обозрения"... Чорт знает что за глупый и претенциозный вздор!"

В статье "Капитализм в сельском хозяйстве" (о книге Каутского и о статье Булгакова) Ленин выступает против С. Булгакова, который так же, как и ревизионисты на Западе - Давид, Герц и др., - пытался доказать жизнеспособность мелкого хозяйства и его преимущества перед крупным.

В. И. Ленин, негодуя по поводу ревизионистских вылазок Булгакова и ему подобных, 27 апреля 1899 г. писал: "Начну с того, что меня теперь наиболее интересует и волнует - со статьи Булгакова в 1, 2 и 3 книжках "Начала". Если на Вас статья Булгакова произвела "отталкивающее" впечатление и "жалкое", то меня она привела прямо-таки в исступление... Будь у человека сколько-нибудь чувства партийности, сознание ответственности перед всеми Genossen и перед всей их программой и практической деятельностью, - он бы не решился так наезднически "наскакивать"... Он чувствует себя, очевидно, свободным от всяких товарищеских обязанностей и ответственности.., но ведь такой журнал, как "Начало", все же не альманах, допускающий марксизм собственно из моды a la "Мир божий", "Научное обозрение" и пр., а орган направления. Поэтому для такого журнала обязательно бы налагать некоторую узду на ученых наездников и на всех "посторонних" вообще".

В письмах из ссылки Ленин возмущается по поводу того, что Плеханов, который находился заграницей и имел возможность выступить против Струве, Булгакова и других, отделывался молчанием. Ленин также возражает против оппортунистической статьи П. Аксельрода "Историческое положение и взаимное отношение либеральной и социалистической демократии в России", в которой развивались мысли о примирении рабочих с буржуазией. Ленин с негодованием пишет, что Аксельроду "следовало бы порезче выставить классовый характер движения, о котором говорит автор..., а затем не так благоволить к фрондерствующим аграриям".

Таким образом, Ленин из сибирского далека поднял знамя решительной борьбы против западноевропейского ревизионизма и русских "критиков" Маркса. Он призывал революционных социал-демократов защищать теорию Маркса и вести последовательную, принципиальную марксистскую политику непримиримости к классовым врагам пролетариата.

*

Весной 1899 г. А. И. Елизарова переслала В. И. Ленину программу русских оппортунистов, написанную Кусковой и Прокоповичем. Как только Ленин получил эту программу русского ревизионизма, он решил немедленно созвать совещание ссыльных марксистов, разбросанных по Минусинскому округу, для того чтобы резко осудить ее. На совещании был заслушан и обсужден составленный В. И. Лениным проект протеста российских социал-демократов против "кредо" "экономистов". Этот ленинский протест, единогласно принятый совещанием, явился манифестом революционных социал-демократов в борьбе за марксизм и пролетарскую партию.

Наряду с этим Левин выступил против петербургских "экономистов" из "Рабочей мысли" и против манифеста киевских "экономистов" с большой статьей - "Попятное направление в русской социал-демократии".

В ссылке В. И. Ленин написал ряд статей для редакторской группы "Рабочей газеты" N 3 (первые два номера вышли в Киеве в 1897 г., а затем газета должна была выходить, согласно решениям I съезда РСДРП в 1898 г., как центральный орган партии). Ленин призывал русских марксистов к творческому изучению теории Маркса.

В эти годы Владимир Ильич много работал над выработкой боевой программы марксистской партии российского пролетариата. Первый проект программы партии и объяснение к нему были составлены В. И.

Лениным в петербургской тюрьме (по соображениям конспирации, этот проект программы был написан между строк медицинской книги). В сибирской ссылке, продолжая работать над программой марксистской партии российского пролетариата, Ленин в статье "Наша программа" (1899) требует особенно заострить программные формулировки против западноевропейского и русского ревизионизма.

В этот период В. И. Ленин занимался разработкой вопроса об организационных задачах революционной социал-демократии. Он наметал гениальный план создания марксистской партии через общерусскую политическую газету Ленин считал, что такая газета явится решающим звеном в организации партии. Общерусская газета революционных социал-демократов должна вести беспощадную идейную борьбу со всеми врагами марксизма - ревизионистами всех мастей - в широко пропагандировать программу революционного марксизма.

Не было ни одного вопроса революционной теории, политики международного и российского пролетариата, вопросов организационного строительства марксистской партии, которые бы не разрабатывал В. И. Ленин в годы сибирской ссылки.

*

В книге "В. И. Ленин в сибирской ссылке" рассказано о замечательных профессиональных революционерах А. А. Ванееве и В. К. Курнатовском, находившихся в сибирской ссылке вместе с В. И. Лениным. В глазах местной жандармерии, А. А. Ванеев считался самым опасным из всех политических ссыльных. По обвинению в содействии побегу ссыльного Акимова-Махновца срок ссылки Ванееву был продлен на два года.

В. И. Ленин и Н. К. Крупская много хлопотали и заботились о здоровье А. А Ванеева. Только весной 1899 г. Ванееву удалось перевестись из Енисейска в село Ермаковское, отсюда он приезжал к Владимиру Ильичу в Шушенское. В письме от 7 августа Владимир Ильич благодарит мать за исполнение просьбы относительно Ванеева и добавляет: "Я надеюсь повидать его еще на этих днях: говорят, он совсем плох, кровь идет горлом страшно сильно, отхаркиваются даже куски легкого". В следующих письмах Владимир Ильич сообщает: "У нас новостей мало. Анатолию все хуже и хуже". Надломленный тюрьмой и ссылкой, организм Ванеева не мог бороться с болезнью, и 8 сентября Ванеев скончался.

10 сентября 1899 г., в пасмурный осенний день, по узким и глухим переулкам села от дома, где жил Анатолий Александрович, тронулась похоронная процессия. На кладбище, среди соснового бора, у свежей могилы, перед тем, как опустить гроб, Владимир Ильич произнес прощальную речь, в которой отметил выдающиеся качества Анатолия Александровича Ванеева, преданного революционера, борца за интересы рабочего класса. На могилу Ванеева заботливыми товарищами была положена чугунная плита, заказанная В. И. Лениным на Абаканском чугунолитейном заводе, с надписью: "Анатолий Александрович Ванеев. Политический ссыльный. Умер 8 сентября 1899 года. 27 лет от роду. Мир праху твоему. Товарищ".

Виктор Константинович Курнатовский - одна из ярких и героических фигур в революционном рабочем движении России. За принадлежность к "Народной воле" Курнатовский в 1889 г. был сослан в Шенкурск, Архангельской губернии. В октябре 1892 г. ему удалось нелегально выехать заграницу. Он поступил в Цюрихский политехнический институт и в 1893 г. вместе с Плехановым участвовал как делегат русских социал-демократов на Цюрихском конгрессе Интернационала. Окончив институт с дипломом инженера-химика, Курнатовский приехал в Россию для продолжения революционной работы, но сразу был арестован и сослан в Восточную Сибирь, в село Курагинское. Там Владимир Ильич и Надежда Константиновна навещали В. К. Курнатовского. Чтобы иметь возможность чаще встречаться с Владимиром Ильичем, Курнатовский исходатайствовал разрешение о переводе его в село Ермаковское.

В. К. Курнатовский был участником, совещания 17 социал-демократов и подписал ленинский "Протест русских социал-демократов".

7 августа 1900 г. кончился срок ссылки Курнатовского, и он направился в Красноярск, затем - в Воронеж, в конце 1900 г. уехал в Тифлис, где вместе с товарищем И. В. Сталиным принял активное участие в работе тифлисского социал-демократического комитета. От Курнатовского товарищ Сталин узнал об огромной работе Ленина в сибирской ссылке.

*

Срок пребывания В. И. Ленина в сибирской ссылке подходил к концу. Три года сибирской ссылки, по словам Н. К. Крупской, были годами "серьезной учебы". Наступал новый период борьбы за создание боевой марксистской партии российского пролетариата, план организации которой Владимир Ильич разработал со всеми подробностями.

Пребывание в ссылке В. И. Ленина и его соратников по петербургскому "Союзу борьбы за освобождение рабочего класса" оказало влияние на рост революционного движения в Енисейской губерний. До приезда в сибирскую ссылку Ленина и его соратников жандармское управление Енисейской губернии в своих годовых политических отчетах департаменту полиции доносило о полном благополучии: "Настроение населения нормальное, не оставляет желать ничего лучшего". Совсем по-другому стали выглядеть жандармские отчеты за 1897 и последующие годы. Енисейский жандармский ротмистр в своем докладе за 1897 г. с тревогой отмечает, что в округе появились нового типа административно-ссыльные - социал-демократы, которые очень опасны для самодержавия. Они, по мнению ротмистра, сильно отличаются от государ-

ственных преступников из лагеря народничества, которые как бы отказались от прежней деятельности, спокойно занимаются обзаведением своих домов, служат по найму конторщиками у богатых купцов я золотопромышленников.

Пребывание в ссылке В. И. Ленина и его соратников резко отразилось на развитии революционного движения в Сибири. В Томске, Красноярске и других городах в конце 90-х годов заметно усилилась социал-демократическая пропаганда. В Красноярске, по инициативе ссыльного-марксиста П. А. Красикова, при ближайшем руководстве Владимира Ильича, с 1899 г. стали создаваться социал-демократические кружки из рабочих красноярских железнодорожных мастерских, лесозавода, строителей железнодорожного моста и учениц акушерско-фельдшерской школы. Подпольная марксистская литература распространялась и изучалась в рабочих кружках.

В лице В. И. Ленина царское правительство не могло не задеть своего самого опасного врага. Начальник московского охранного отделения Зубатов 27 декабря 1900 г. сообщил в департамент полиции: "Хорошо бы накрыть их собрание, и так как роль Ульянова и других вполне выяснена, то срезать эту голову с революционного тела было бы желательно поскорее особым совещанием, ибо долгое наблюдение, в целях формальных улик, дает им возможность раскачать публику до бомб, беря их последователей, но мелких, мы будем играть лишь им наруку, раздувая настроение и вызывая усиленную агитацию. Смелый шаг относительно главарей даст, по моему мнению, блестящий результат. Ведь крупнее Ульянова сейчас в революции нет никого".

*

Книга "В. И. Ленин в сибирской ссылке" хорошо оформлена и богато иллюстрирована. В ней помещены оригинальные и впервые публикуемые зарисовки и снимки, относящиеся к шушенскому периоду жизни Владимира Ильича, использованы собранные Шушенским музеем В. И. Ленина воспоминания крестьян, у которых жил, с которыми встречался, ходил на охоту и рыбалку, которым помогал советами Владимир Ильич Ленин.

Книга "В. И. Ленин в сибирской ссылке" вооружает идейно, является большим подспорьем для изучающих историю большевистской партии, партии Ленина - Сталина.

М. Москалев

-----

МАЙРАНОВСКИЙ Л. "Батумская демонстрация 1902 - 1942" . Огиз. Госполитиздат. 1942. 45 стр. Тираж 75000.

Массовая политическая стачка батумских рабочих в марте 1902 г. была крупным событием в истории российского революционного движения. Организованная товарищем Сталиным и проходившая под его непосредственным руководством, эта демонстрация была ярким проявлением перехода рабочего движения России на новую, высшую ступень, проявлением перерастания стачечной борьбы в политическую демонстрацию и в вооруженную борьбу с царизмом.

Рецензируемая книжка, выпущенная к 40-летию демонстрации, представляет собой популярную брошюру. Она не содержит каких-либо новых фактов и материалов по сравнению с теми, которые были в свое время собраны и опубликованы в специальном большом сборнике, вышедшем к 35-летнему юбилею батумских событий. Но, используя весь этот материал, автор живо и интересно рассказал массовому читателю об одном из ярких эпизодов революционной деятельности товарища Сталина, раскрыл перед ним героическую страницу из истории борьбы батумского пролетариата. В этом и заключается достоинство брошюры.

Хорошо и убедительно показано в книжке, каким значительным поворотом в жизни батумских рабочих было появление среди них товарища Сталина, его революционная деятельность. Впервые в среду батумских рабочих было внесено революционное, классовое самосознание, и батумские пролетарии, до того лишь стихийно протестовавшие против жестокой эксплоатации, поднялись на организованное, массовое выступление, вызвавшее страх и смятение в господствующих классах.

Батум к тому времени был крупным промышленным и торговым центром. Через батумскую гавань на мировые рынки вывозились нефть, марганец и другие виды сырьевых богатств Закавказья. С 80-х гг. XIX в. здесь выросли крупные нефтеперегонные, керосиноразливочные и бидонные предприятия богачей Ротшильда, Нобеля, Манташевых и др. В Батум из прилежащих к городу местностей - Гурии, Имеретии, Мингрелии, Абхазии - устремились бедняки-крестьяне, нещадно эксплоатируемые помещиками, угнетаемые и разоряемые царскими чиновниками. Они шли в город, надеясь обрести там спасение от нищеты и голода. Но и здесь их ждало горькое разочарование.

В книжке приведены выдержки из произведений поэтов и писателей грузинского народа, отобразивших мрачную, тяжелую

жизнь батумских рабочих в конце XIX века. Поэты и писатели, сочувствуя страданиям народа, не могли указать ему выхода из этого положения, так как сами не знали его. Писатель той эпохи Эгнат Ингороква (Ниношвили), сын гурийского крестьянина-бедняка, сам батумский пролетарий, преждевременно сошедший в могилу от непосильного труда и малярии, прекрасно понявший, что "меч богатого всегда заострен против бедного", также этого выхода не знал.

В конце 90-х гг. в Батуми образовалась группа из оппортунистического крыла Месаме-даси в составе Исидора Рамишвили и Карло Чхеидзе, которая занималась "культуртрегерством" и чинила всяческие препятствия проникновению в среду рабочих революционной социал-демократической пропаганды. Огромную революционную энергию, накопившуюся в массах, они всеми мерами пытались заглушить. Для создания подлинно революционной социал-демократической организации тифлисский социал-демократический комитет ленинско-искровского направления послал в Батум в ноябре 1901 г. товарища Сталина. С приездом товарища Сталина рабочее движение Батума вступает в новую полосу. Встречи передовых рабочих с товарищем Сталиным стали для них "решающими поворотными вехами, определившими политический смысл их деятельности, давшими единственно верное направление их революционной энергии, усилиям, борьбе" (стр. 15). Только теперь передовики-рабочие Батума получили прямые и ясные ответы на волновавшие их вопросы. Одновременно с пропагандистской и агитаторской деятельностью товарищ Сталин проводил и большую работу по организации масс. На конкретных заданиях он обучал рабочих практике "революционных действий, выковывая кадры стойких большевиков-ленинцев. К концу 1901 г. товарищ Сталин руководил одиннадцатью нелегальными кружками, а в ночь под Новый год он создал батумский социал-демократический комитет.

Революционная деятельность товарища Сталина в Батуме вскоре дала свои плоды. С весны 1902 г. пламя забастовочной борьбы, перекидываясь с одного предприятия на другое, охватило Батум. Начавшись на заводе Манташева, где стачка завершилась победой рабочих, оно перебросилось на заводы Ротшильда, приняв здесь такой угрожающий характер, что в дело вмешался военный губернатор. Упорство все нараставшего движения, настойчивость рабочих в достижении поставленных целей хорошо показаны в книжке. Автор правильно замечает, что во всем этом чувствовалась рука товарища Сталина. Стачка на заводе Ротшильда переходит в политическую демонстрацию сначала только рабочих этого завода, требующих перед стенами тюрьмы освобождения арестованных, затем, на следующий день, это уже демонстрация всего батумского пролетариата. "Заводские гудки в этот день, как никогда, долго, надсадно гнусавили. Но рабочие не спешили по гудку к своим заводам и фабрикам. Они не стали к станкам" (стр. 31). В этот день рабочие вышли на улицу. "Завод присоединялся к заводу. Рабочие заводов Манташева, Ротшильда, Нобеля, братьев Рыльских, Сидеридиса, Хачатурьяна, Пассека, Каплана, грузчики из порта, дрогали, кузнецы, табачники... Вот дан сигнал, запели боевые песни и сплоченными рядами двинулись по улице. Во главе демонстрации шел товарищ Сталин - Сосо - учитель рабочих" (стр. 32). Товарищ Сталин руководил демонстрацией, был в самой гуще рабочей массы.

Демонстрация закончилась расправой царских опричников с безоружными рабочими. Но похороны жертв расстрела 12 марта превратились, опять-таки под руководством товарища Сталина, в еще более мощную демонстрацию против царских палачей. Взбешенные царские чиновники сотнями высылали рабочих в деревню, но это привело лишь к тому, что революционное социал-демократическое слово стало проникать в крестьянские массы. "После знаменитой батумской бойни 1902 г. (22) 9 марта, - говорил в своем докладе на III съезде РСДРП тов. Миха Цхакая, - целые сотни рабочих были высланы из Батума на родину... Вот эти-то сосланные в свои деревни, в свей разоренные хозяйства, рабочие, вкусившие от древа социализма и получившие от самодержавия ввиде нагаек, тюрьмы и пуль первые уроки политического образования, смело и бодро начали агитацию в среде крестьян" (стр. 38).

Руководимые товарищем Сталиным, батумские рабочие в конце концов добиваются и возвращения высланных. Сила и напор рабочего движения подействовали и на судей: почти все рабочие, отданные под суд по делу о демонстрации, были оправданы.

Сталинское упорство, выдержка, его стальная, непреклонная воля и твердая уверенность в победе получили яркое отражение в ходе всей борьбы батумских рабочих сорок лет назад.

Книжка, несомненно, заслуживает положительной оценки и может быть рекомендована в массовые библиотеки и читальни.

О. Вейланд

БРАГИН М. Полководец Кутузов . Изд. ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия". 1941. 268 стр. Цена 3 руб.

I

Издательство "Молодая гвардия" выпустило книгу молодого советского писателя М. Брагина "Полководец Кутузов". В этой книге автор описал жизнь талантливого русского полководца, с именем которого связаны великая эпопея Отечественной войны 1812 г. и разгром "непобедимой" армии Наполеона. С большим мастерством и знанием истории автор художественно показывает читателю, как постепенно ковалось полководческое искусство Кутузова, прошедшего суровую боевую школу под руководством великих русских полководцев.

Автор правильно подметил и осветил характерные особенности полководческого искусства Кутузова, который хотя и являлся учеником суворовской школы, но выработал свои собственные приемы ведения войны. По складу своего характера Кутузов был крайне осторожным полководцем, но эта осторожность не являлась следствием его нерешительности или боязни противника, как это утверждали некоторые историки: осторожность Кутузова являлась следствием тщательного изучения противника, умелого определения слабых его мест и вытекающего отсюда стремления действовать на вражеские сообщения. Автор рисует образ волевого полководца, который в нужную минуту со всей решительностью устремляется на врага и громит его. От удачи у него не кружится голова, неуспех не вызывает уныния и упадка духа. В критические минуты Кутузов принимает смелые решения, не боясь брать на себя ответственность. Таким предстанет перед читателем образ замечательного полководца, правдиво данный Михаилом Брагиным.

Кутузов - высокообразованный человек, не выскочка и не паркетный шаркун, которых немало было среди генералов русской армии того времени. На полях сражений под Ларгой, Кагулом и Рябой Могилой получал он боевую закалку, увлекая за собою солдат в решительный момент сражения. Под Измаилом это уже сложившийся военачальник, на которого Суворов возлагает одну из ответственных задач.

Кутузов был первым русским полководцем, которому пришлось руководить армией в борьбе с Наполеоном, начавшейся в 1805 г. на полях Австрии. Связанный по рукам австрийским гофкригсратом, Кутузов все же нашел в себе силы осуществить свой план войны против Наполеона. В этой войне сказались и особенности полководческого искусства Кутузова - его уменье применять хитрость там, где применение силы не сулило успеха.

Наполеон стремился одним решительным ударом разгромить армию своего противника и молниеносно окончить войну. В то время Кутузов являлся единственным полководцем, который сумел разгадать замыслы Наполеона. В лице Кутузова Наполеон встретил достойного противника.

Австрийская армия генерала Мака капитулировала под Ульмом, русские войска остались одни против грозного противника. Искусно маневрируя, Кутузов выводит свою армию из западни, совершив свой знаменитый марш от Браунау к Кремсу, а затем к Цнайму. Кутузов хотел выиграть время, ослабить армию противника, растянуть его коммуникации и нанести решительный удар в благоприятных условиях для своей армии.

Часть книги, в которой описывается эта операция, особенно удалась автору. С невольным чувством восхищения и национальной гордости читаются страницы, описывающие бой под Шенграбеном, где отряд русских героев во главе с Багратионом выдерживает натиск превосходных сил противника, прикрывая отход русской армии.

Кутузову не удалось осуществить свой план разгрома Наполеона в 1805 г., но в этом не его вина, как правильно подчеркивает автор. Слишком сильна была мертвечина, внедряемая вместе с прусскими методами обучения в русскую армию Павлом, а затем и его преемником - Александром. За эту мертвечину русские солдаты и сам Кутузов расплатились своей кровью на полях Аустерлица. Ответственность за понесенное поражение Александр взвалил на Кутузова. Последний тяжело переживал предвиденную им неудачу. Но предотвратить ее он был бессилен. Как и его учитель, великий Суворов, Кутузов волею Александра был удален из рядов армии.

Наполеон продолжал победно шагать по полям Европы. В течение нескольких дней он разгромил "образцовую" прусскую армию. Завязывался новый узел международных осложнений, порожденный тильзитской "дружбой" Наполеона и Александра; назревала война 1812 года.

Сила русской армии оставалась скованной поборниками "непобедимого" Фридриха. Затянувшаяся война с Турцией показала все отрицательные стороны "прусской" системы России, готовящейся к войне с Наполеоном; было необходимо развязать себе руки на Востоке. Эту задачу был способен разрешить только Кутузов, и Александр, преодолевая свою личную неприязнь к Кутузову, назначает его главнокомандующим. Старый, убеленный сединами полководец снова появляется среди русских солдат.

М. Брагин показывает все своеобразие полководческого таланта Кутузова, проявившегося в войне 1811 г. с Турцией и развернувшегося со всей силой лишь в период великой Отечественной войны 1812 года.

В гениальном плане рущукской операции Кутузов сочетал осторожность с решительностью и смелостью, выжидание - с готовностью обрушиться на врага с целью пол-

ного его уничтожения. М. Брагин ярко показывает, как Кутузов последовательно, решительно и уверенно шел к намеченной цели - выиграть войну, не гонясь за громкими победами. В этом основа стратегия Кутузова. Армия противника, поставленная русским полководцем в безвыходное положение, капитулировала. Россия выиграла войну.

Для Александра надобность в Кутузове миновала. В окружении пфулей и других выходцев из прусской армии, неоднократно битых Наполеоном, Александр лично разрабатывает план предстоящей войны с Наполеоном - план, едва не приведший русскую армию к катастрофе.

В дни напряженных боев с армией Наполеона, вторгшейся в пределы России, народ потребовал от Александра назначения Кутузова главнокомандующим. С большой силой автор доказывает, что стратегия Кутузова в войне 1812 г. является венцом его полководческого искусства. Автор описывает сложную обстановку, в которой Кутузову приходилось командовать армией в 1812 г., и причины, в силу которых Кутузов решился дать сражение зарвавшимся захватчикам на полях Бородина.

История и литература знают много описаний Бородинского сражения. Но никто из историков не дал анализа замысла Кутузова в Бородинском сражении, не вскрыл той цели, которую преследовал Кутузов.

М. Брагин со всей убедительностью историка и художника вскрывает смысл Бородинского сражения, показывает русских солдат и суворовских генералов: Багратиона, Дохтурова, Ермолова и др.; показывает всю русскую армию на полях Бородина, где были воскрешены лучшие традиции русского национального военного искусства.

Армия Наполеона, участвовавшая в Бородинском сражении, на 1/3 состояла из немцев. Эти недавние "союзники" русских дрались теперь за богатую добычу, обещанную Наполеоном. Они еще раз испытали силу и мощь русского огня и штыка. Наполеоновские маршалы не жалели этого пушечного мяса, а русские солдаты, яростно сражавшиеся за честь и свободу своей родины, не давали им пощады, уничтожал отборные прусские дивизии.

Кутузов, искусно группируя свои войска, создал на Бородинском поле сильнейшую во всех отношениях позицию; он вынудил Наполеона отказаться от маневрирования "по дорогам, ведущим к Москве", и заставил его атаковать русскую армию в лоб. М. Брагин документально доказывает на стр. 166, что именно в этом и была основа кутузовского замысла.

Отгремели последние выстрелы великой Бородинской битвы. Русская армия покрыла себя неувядаемой славой. Кутузов достиг своей цели. Армия захватчиков, получив могучий отпор, была ослаблена и обескровлена, ее нравственная сила оказалась надломленной. Русские солдаты добились этого ценою немалых жертв. Следует отметить, однако, что М. Брагин, говоря о размерах потерь, допускает ошибку, повторяя преувеличенные, и ничем не обоснованные цифры, приводившиеся ранее некоторыми историками.

Автор определяет общую цифру потерь русских в Шевардинском бою в 6 тыс. человек (стр. 152). Говоря о потерях в отдельных частях, автор сообщает: "Почти вся 24-я дивизия легла там, где защищалась. В Ширванском полку из 1400 солдат уцелело лишь 92" (стр. 185). Потери 7 сентября исчислены автором в 44 тыс. человек. В действительности же в бою у Шевардинского редута русские потеряли 2796 человек¹ . 24-я дивизия потеряла убитыми, ранеными и без вести пропавшими 2853 человека, а Ширванский полк, входивший в состав этой дивизии, - 713 человек. М. Брагин не воспользовался имеющейся у него возможностью привести точные цифры, основанные на документальных данных, по которым общие потери русской армии достигали 42438 человек, а французской армии - 58478. Неверно и то, что "6 сентября боев не было..." (стр. 152). В этот день происходили бои на флангах. Этих ошибок автор мог бы избежать при более тщательном изучении документов о Бородинском бое. Однако даже и это не умаляет основной заслуги М. Брагина, сумевшего дать правдивый, исторически обоснованный образ Кутузова.

Сдача Москвы обожгла сознание русского народа, не сломив его воли к борьбе; она до крайности накалила атмосферу вражды между царем и Кутузовым, который твердо проводил свой план войны, сознавая свое превосходство над царем, понимая, что дальнейшие судьбы народа находятся в его руках. Армия Наполеона неуклонно приближалась к концу, начало которого было положено на холмистых полях Бородина.

В 1812 г., в особенности после оставления Москвы, перед русским народом встал вопрос о том, быть ли русскому государству самостоятельным или превратиться в колонию буржуазной Франции. Книга Брагина показывает, как русский народ в этот момент напряг все свои силы в борьбе за родную землю. Усилия русской армии и русского народа слились и привели к разгрому захватчиков. Бессмертная заслуга Кутузова заключается в том, что он правильно понял и оценил роль русского народа в этой борьбе, объединив его усилия с операциями армии.

Под Малоярославцем Кутузов загородил армии Наполеона путь на Калугу. Бой прошел удачно для русских, все настаивали на немедленном переходе в наступление, в том числе и любимец Кутузова - полковник Толь. Но Кутузов остался верен себе и своему способу ведения войны: изматывать противника, наносить ему удар при благоприятной обстановке, уничтожая его живую силу, стремясь к сохранению своей армии. Эту черту Кутузова М. Брагин характеризует одним ярким штрихом,

¹ Центральный военный исторический архив (ЦВИА), сп. 209, св. 11, св. 18, сп. 206, св. 0, д. N 107.

приведя слова Кутузова: "...вы хотите, чтобы я действовал, как заносчивый гусар" (стр. 240).

Кутузов последовательно проводил свою стратегическую линию. Он заставил армию захватчиков отступать по старому, разоренному ими же пути, теряя пушки и людей под ударами смелых партизанских отрядов, под ударами русской армии в процессе параллельного преследования.

Кутузов закончил свой жизненный путь в Пруссии, освобожденной им от наполеоновского ярма. С чувством скорби за тяжелые потери, с чувством национальной гордости за победу русского народа читаются заключительные страницы этой прекрасной книги, повествующей о том, как Кутузов, поднятый на исключительную высоту доверием своего народа, привел его к победе.

Основная ценность книги заключается в том, что автор раскрывает и показывает великую борьбу нашего народа с иноземными захватчиками. В день вторжения фашистских полчищ в пределы нашей родины тов. Молотов напомнил всему миру: "В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за родину, за честь, за свободу".

Пусть эту книгу прочтут в перерывах между жестокими боями с армией германских фашистов наши бойцы, командиры и политработники. Подвиги русских солдат, предводительствуемых фельдмаршалом Кутузовым, вдохновят их на новые подвиги в борьбе за честь и свободу нашей великой родины до полного разгрома немецко-фашистской армии.

Пусть эту книгу прочтут миллионы наших советских патриотов и патриоток, готовящихся с оружием в руках бороться с фашистскими извергами. Она еще больше укрепит в них уверенность в непобедимости нашего великого народа.

Б. Кац

II

В дни великой отечественной войны, когда так сильно возрос интерес к военной истории нашей страны, когда вновь со всей силой прозвучало напоминание о наших великих предках - Александре Невском, Дмитрии Донском, Минине и Пожарском, Суворове и Кутузове, - каждая книга об этих людях воспринимается как большое событие.

Жизнь Михаила Илларионовича Кутузова настолько неразрывно связана с героической борьбой русского народа за свою независимость, что все личное и индивидуальное в ней неизбежно переплетается с выдающимися военными событиями русской жизни. И глубоко прав автор, нарисовавший биографию великого полководца на широком фоне исторического прошлого.

Сын военного инженера, Кутузов по окончании "шляхетского корпуса" уклонился от широко открывавшейся перед ним карьеры придворного, предпочтя ей тяготы строевой службы. Он был назначен командиром роты в Астраханский полк, которым тогда командовал Суворов.

"Необычные, невиданные для того времени картины боевой учебы и войскового быта увидел Кутузов в Астраханском полку. Солдат не били, не издевались над ними. Они были одеты, обуты, накормлены. Полк часто поднимали по тревоге, и командир полка вел его вначале по дорогам, потом покидал "битый путь" и шел целиной, сквозь леса, переправлялся через болота и реки. Солдаты приучались к маршам по любой местности, в любую погоду, в любое время суток и года" (стр. 15). Воспитанный отцом, начавшим свою служебную деятельность еще при Петре I, в военных традициях петровского времени, Кутузов вскоре оказался лучшим учеником Суворова.

"Суворов знает Кутузова, а Кутузов Суворова, - сказал гениальный русский полководец своему выдающемуся ученику после штурма турецкой крепости Измаила в 1790 г., - если б крепость не взяли - Суворов умер бы под ее стенами и Кутузов также".

На основании подлинных документов автор наглядно показывает разницу между суровой, но действенной "наукой побеждать" Суворова и Кутузова и бездарными военными уставами "прусской школы" второй половины XVIII в., уделявшими главное внимание шагистике и муштре, а порою просто доходившими до курьезов. Так, например, в кавалерийском уставе 1755 г. предписывалось: "Каждому кирасиру и драгуну надлежит как возможно стараться усы отращивать, которые бы всегда в строях и караулах подчесаны и подчернены были, а у гренадер конных можно усы, как возможно, длинно выростя, по щекам заворачивать. У кого же по молодым летам натуральных усов еще нет, то употреблять таким образом накладные".

Но былой славе русских войск, так блистательно воскрешенной суворовскими победами на берегах Рымника, у стен Измаила, под Прагой и Варшавой, вновь суждено было померкнуть. Умерла Екатерина II, ее сменил Павел I. Из Гатчины сейчас же прибыли специально обученные им "на прусский манер" солдаты в парадных, но неудобных мундирах, в напудренных париках, с блестящим, но мало пригодным для боя оружием. Начались бесконечные смотры и парады. Раздалась знаменитая команда Павла полку, не угодившему ему маршировкой: "Прямо, в Сибирь марш!"

Суворов впадает в немилость. Только перед смертью еще раз вспыхивает его слава и вновь гремит на весь мир его имя. Идут победоносные бои на Адде, Треббии, при Нови, совершается знаменитый переход через Альпы, но возвращающегося с победой в России Суворова ждали новая опала и одинокая смерть.

Автор совершенно справедливо отмечает, что у Кутузова и Суворова одна судьба: "Их травили, преследовали, подвергали опале, о них забывали, когда не было войны. Но о них вспоминали, когда нависала опасность, отвратить которую не в силах были ни монархи, ни их любимые приспешники" (стр. 48). В этом сказывалось, конечно, не только неизменное лицемерие знати, но и сходство личных боевых качеств обоих полководцев.

В жизни Кутузова переломным моментом явилось вторжение полчищ Наполеона в Россию в 1812 году. Недаром событиям этой войны автор посвятил половину своей книги о Кутузове, ее вторую часть. Именно эти события и создали мировую славу Кутузову. Каждому памятна величественная фигура главнокомандующего, запечатленная на бессмертных страницах "Войны и мира", на полотнище верещагинской картины "Военный совет в Филях".

Описывая достаточно известные события 1812 г. и Кутузова, не менее всем известного, главное действующее лицо в них, автор все же сумел найти свежие краски и оттенить интересные моменты, умело пользуясь подлинными документами того времени и разнообразя свой рассказ живой речью диалогов. Вот Наполеон посылает из горящей Москвы в ставку главнокомандующего в Тарутине тонкого дипломата Лористона с двумя письмами: одно на имя Александра I, другое - для самого Кутузова. Последний, положив письма около себя на стол, преспокойно начинает с послом салонный разговор.

"Забыв о выдержке, французский дипломат прямо заявил, что Наполеон предлагает кончить войну.

- Кончить войну? - переспросил Кутузов. - Да ведь мы ее только начинаем".

И действительно, вслед за этим начинается победоносное преследование французской армии Кутузовым вопреки горделивым планам Наполеона, вопреки недоверчивому беспокойству двора, не понимавшего, что заключать мир с Наполеоном будет "русская нация, а не царь".

Кутузову не удалось самому довести до конца триумфальное шествие русских войск: смерть остановила его в тихом прусском городке Бунцлау. Но автор недаром заканчивает свою книгу словами о русской армии, о ее вступлении в Берлин и взятии Парижа.

Книга о полководце Кутузове является в то же время и книгой о доблестной русской армии в одну из наиболее достопримечательных эпох ее истории. В этом главный интерес книги о полководце Кутузове, и в этом же ее основное достоинство. Кутузов - дипломат, государственный деятель, педагог, достаточно проявивший себя на каждом из этих поприщ, - остался в тени. В книге образ Кутузова раскрыт как олицетворение боевого могущества народа, разбившего в 1812 г. армию, считавшуюся непобедимой.

При популярном и живом изложении событий автор не избегает их серьезной исторической оценки, нередко обращаясь при этом к высказываниям Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.

Большой интерес представляют помещенные в книге картосхемы. По ним можно наглядно разобрать театры военных действий в 1805 и 1811 гг., Аустерлицкое и Бородинское поля сражений, вторжение и изгнание из России армии Наполеона.

Хорошо подобраны иллюстрации: современные событиям гравюры и репродукции известных картин Верещагина, Сурикова и др.

Отсутствие необходимых примечаний является большим недостатком книги. Многие имена военных и государственных деятелей, географические названия и даже отдельные слова (например, некоторые военные термины), употребляемые как вполне известные читателю, нередко нуждаются в пояснениях.

Естественно также, что книга вызовет у читателя законный интерес ко всей описываемой эпохе: полезно было бы указать для интересующихся несколько книг из числа тех, которыми пользовался автор, далеко не всегда ссылающийся на источники.

В общем книга "Полководец Кутузов" будет с интересом прочитана каждым патриотом. Можно с уверенностью сказать, что перед тем, кто ее прочтет, встанет яркий, мужественный образ одного из наших великих предков, чьи имена вдохновляют нас к новым победам в нынешней отечественной войне с немецко-фашистскими захватчиками.

Г. Гречулевский

-----

Проф. В. ДАНИЛЕВСКИЙ. И. Ползунов. Труды и жизнь первого русского теплотехника. Изд-во Академии наук СССР. М. и Л. 1940. 446 стр. 45 документов.

ЕГО ЖЕ. История гидросиловых установок России до XIX века. Госэнергоиздат. 1940. 208 стр.

Среди опубликованных за последнее время работ по истории техники особое место занимают замечательные монографии В. Данилевского о талантливом русском технике-самородке XVIII столетия Иване Ивановиче Ползунове и по истории гидросиловых установок в России до XIX века.

Эти работы отмечены высокой наградой - им присуждена Сталинская премия по историко-филологическим наукам.

Первая из монографий В. Данилевского освещает интереснейший период истории русской техники. Наряду с подробным описанием уровня развития горнозаводского

дела в 40 -70-х гг. XVIII столетия в России автор рисует фигуру талантливого изобретателя паровой машины - И. Ползунова.

Энгельс писал, что "паровая машина была первым действительно интернациональным открытием, и факт этот, в свою очередь, свидетельствует об огромном историческом прогрессе. Паровую машину изобрел француз Папин, но в Германии. Немец Лейбниц... подсказал ему основную идею этой машины - применение цилиндра и поршня. Вскоре после этого англичане Севери и Ньюкомен придумали подобные же машины; наконец, их земляк Уатт, введя отдельный конденсатор, придал паровой машине в принципе ее современный вид"¹ .

Среди имен творцов паровой машины, перечисленных Энгельсом, недостает имени великого русского изобретателя И. Ползунова, предвосхитившего на 20 лет идею Уатта о создании универсального парового двигателя. Энгельс и не мог слышать о И. Ползунове, ибо даже в России деятельность Ползунова не получила ни должного признания, ни справедливой оценки. Лишь за последнее десятилетие в трудах В. Данилевского исчерпывающе представлена эта замечательная фигура гениального русского техника-самородка.

В вводной главе "Материалы и документы о жизни и деятельности И. Ползунова" (стр. 6 - 32) проф. Данилевский показывает, что до последнего времени основная масса документов о жизни и деятельности И. Ползунова пребывала в полной неизвестности в архивах. В Центральном государственном архиве народного хозяйства в Ленинграде (ЦГАНХ) обнаружены многие ценные документы о машине И. Ползунова, в Алтайском краевом архивном управлении в Барнауле и Новосибирске - ряд материалов о жизни и деятельности И. Ползунова.

На основе огромного количества собранных им первоисточников В. Данилевский шаг за шагом прослеживает жизненный и творческий путь первого русского теплотехника - И. Ползунова. В качестве специального приложения к своему труду В. Данилевский дает 44 документа, большая часть которых публикуется впервые. Книга проф. Данилевского - первая советская фундаментальная монография о гениальном русском творце паровой машины.

Маркс писал, что "великий гений Уатта обнаруживается в том, что патент, взятый им в апреле 1784 г., давая описание паровой машины, изображает ее не как изобретение лишь для особых целей, но как универсальный двигатель крупной промышленности"² .

За 20 лет до Уатта, в феодально-крепостнической России, отставшей на сотни лет от быстро двигавшейся на путях капиталистического прогресса Англии. И. Ползунов создал самостоятельно универсальную паровую машину. Он создал паровую машину на Алтае, в одном из крупнейших районов горнозаводской промышленности XVIII века. Горнозаводская промышленность и ряд других отраслей промышленности начали развиваться в России в XVIII в. на Урале, Алтае и в ряде центральных районов страны. Крепостной труд явился на известный период времени основой процветания горнозаводской промышленности России. Строительство металлургических мануфактур обеспечило в XVIII в. быстрый рост производства чугуна, железа, меди, серебра и золота. В этот период Россия вывозила заграницу чугун и железо.

Благоприятные условия подъема горнозаводской промышленности России стимулировали творчество таких талантливых изобретателей-самородков, как И. Ползунов, К. Д. Фролов и др. Однако крепостной строй наложил отпечаток на изобретения этих талантливых изобретателей. Совершенствование техники на крепостных металлургических мануфактурах пошло по линий усовершенствования гидравлического привода - водоливных колес. К. Д. Фролов в 80-х гг. XVIII в. создал на Змеиногорском руднике величайшие в мире водоливные колеса для подъема воды и руды, достигавшие 16 - 17 м в диаметре. Подобные водоливные колеса нашли широкое применение и действовали ряд десятилетий³ .

Иная судьба постигла И. Ползунова и его паровую машину. Автор опровергает легенду о И. Ползунове как о каком-то "бедном чиновнике, не знающем даже арифметики". Ползунов, изобретатель, конструктор, технолог, прекрасный знаток руд и строительных материалов, механик, математик и график, по праву является одним из пионеров русской техники.

После паро-атмосферического насоса Сэвери (1706) и одноцилиндрового паро-атмосферического насоса Ньюкомена (1711) двухцилиндровая паро-атмосферическая машина И. Ползунова, пущенная в 1766 г., была третьей по счету оригинальной паровой машиной, применявшейся на практике.

Гениальность И. Ползунова состояла в том, что он за 20 лет до Уатта предложил применить паровую машину в качестве универсального двигателя промышленности, взамен ранее применявшихся водоливных колес, гидравлического привода. Проф. Данилевский правильно указывает, что "в поданной в апреле 1763 г. пояснительной записке И. Ползунов развил вполне обоснованную, развернутую энергетическую концепцию. Он не просто поставил вопрос о создании паровой машины для каких либо особых целей, а сразу выступил с предложением создать огнедействующие машины для всех видов заводских нужд. Выдвинув эту идею, Ползунов успел разработать и осуществить на практике одно конкретное решение для частного случая поставленной им самим общей задачи - привод воздуходувных мехов представляв-

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIV, стр. 570.

² Там же. Т. I. стр. 285

³ См. главу VI "Истории гидросиловых установок России".

ших наиболее распространенный и один из наиболее важных механических агрегатов, применявшихся на хорошо известных И. Ползунову горных заводах того времени" (стр. 186).

Но Ползунову не удалось дожить до реализации своей идеи. Он умер за два месяца до пуска огнедействующей машины. 23 июля 1766 г. ученикам умершего в нищете изобретателя пришлось пустить в ход машину. На другой день, 24 июля, скупая выписка "Дневной записки" извещала об "исправном машинном действии". Но паровая машина И. Ползунова ненадолго пережила своего творца. Через тридцать лет обветшалая огнедействующая машина, сделанная при колыванских заводах механиком И. Ползуновым, была разобрана.

Паровая огнедействующая машина для привода воздуходувных мехов и не могла быть реализована в крепостнической России. Правительство крепостников не могло понять значения этого изобретения. Большую ответственность за пренебрежение к первому паровому двигателю, несет и Академия наук, которая знала об изобретении Ползунова, но не оценила его. Так гибли в царской России многие изобретения.

Судьба паровой машины И. Ползунова и самого гениального изобретателя была трагична. И. Ползунов, измученный непосильной работой, борьбой с препятствиями и несправедливостями, погиб на 38-м году своей жизни от скоротечной чахотки. Он умирал никем не признанный, никому не известный, в ужасающей нищете. До самой смерти он так и не получил 400 рублей, пожалованных ему Екатериной II.

Автор рецензируемой книги с большой любовью рисует творческий облик великого русского изобретателя, доподлинно восстанавливая историческую правду о его жизни и замечательной деятельности. И. Ползунов - изобретатель паровых машин, технолог, строитель пильных мельниц, специалист по рудному делу, метеоролог и математик - таким дает его проф. Данилевский в своей работе.

Книга в общем отредактирована хорошо, за исключением отдельных стилистических погрешностей, легко исправимых при следующем издании ее. Несколько излишне растянуто описание периода жизни И. Ползунова, предшествовавшего его великому изобретению; этому периоду отведена половина книги (182 стр.) в ущерб освещению важнейшего периода в деятельности Ползунова и выяснению всемирноисторического значения изобретения этого гениального самоучки. Монография богато иллюстрирована и снабжена подробными чертежами.

В целом монография является очень ценным трудом по истории русской науки и техники. Глубоко историческую, содержательную, любовно написанную книгу проф. Данилевского нужно приветствовать не только как крупную удачу автора, но и как серьезное общественно-научное событие. Книга проф. Данилевского нашла отклик и за пределами нашей родины.

В "Истории гидросиловых установок России до XIX века" рассказывается о первых попытках создать на реке Волхове плотину. "Невежа Псковитин, Снетногорского мельника человек", пришел в 1524 г. к архиепископу Макарию и предложил: "Мельницу поставить, где искони не бывало, на славной реце, на Волхове". Приведя этот отрывок из псковской летописи, автор говорит: "Первая попытка использовать водную энергию такой большой реки, как Волхов... могла быть сделана только в то время, когда использование малых водотоков для привода в действие водяных колес стало уже самым обыденным явлением" (стр. 9). Так, глазами современника, смотрит автор на открытия гениальных русских людей.

Эта книга замечательна тем, что показывает поистине героические дела забытых русских людей и является лучшим свидетельством того, как много из забытого технического опыта необходимо нам теперь.

Если первая работа автора носила сугубо исторический характер, то вторая имеет и непосредственно практическое значение. В этом характерная особенность и отличие истории техники от других исторических дисциплин. История приходит на службу практическим потребностям в буквальном смысле этого слова. В самом деле, использование энергии малых рек и широкого строительства малых гидростанций является одной из актуальнейших задач народного хозяйства в условиях отечественной войны. Еще в решениях XVIII съезда ВКП(б) указано было на необходимость "широко развернуть строительство небольших местных гидростанций, в том числе в районах Урала, на реках Тура, Уфа, Чусовая, Белая, Миас и др.". Как показывает работа проф. Данилевского, возможности в этом отношении неисчерпаемы. Достаточно сказать, что на Урале учтено (далеко не полностью) 66600 тыс. квт энергии падающей воды - "белого угля", - а получают сейчас гидростанции только 20 тыс. квт - всего 0,3%.

Историком В. Данилевским проделана большая работа для Наркомата электростанций на предмет использования старых плотин, приспособления старых мельничных установок и т. д.

Десятки тысяч колхозов, многие тысячи предприятий местной промышленности, расположенные вблизи малых рек, кровно заинтересованы в их максимальном, эффективном энергетическом, транспортном и мелиоративном использовании. Но не только на эти узко утилитарные вопросы дает ответ книга Данилевского "История гидросиловых установок России до XIX века": автор показывает роль передовых деятелей России с новой, необычной стороны. М. В. Ломоносову принадлежит заслуга введения водяного двигателя в такую отрасль промышленности, как стекольное производство. В жизни и деятельности В. Н. Татищева (1686 - 1750), оказывается, целая эпоха связана с работами по реконструкции энергетической базы уральских заводов и т. д.

И здесь, как и в первой работе, почти полное отсутствие литературы или опубликованных материалов вынудило автора проделать огромную работу по собиранию материалов. Проф. Данилевский обследовал все областные архивы, пересмотрел журналы того времени, познакомился с рядом забытых или малоизвестных произведений (каталоги и т. д.), восстановив буквально по крупицам историю наших гидросиловых установок.

И еще одно важное качество рассмотренных работ В. Данилевского - их подлинный патриотизм. Данилевский разоблачает фашистских фальсификаторов истории техники: Матчоса ("Развитие паровой машины"), Бека ("История железа") и других, - пытающихся представить только немецких техников родоначальниками техники. Данилевский показывает, далее, консервативную, реакционную роль немцев во времена Барона и позднее по отношению к русским пионерам техники. Немецкие администраторы гнушались русских изобретателей. Бирону казались подозрительными действия Татищева, который уже в 1735 г. подавал мнение о переводе немецких названий горных чинов на русский язык. Бирон "так сие за зло принял, что не однажды говаривал, якобы Татищев главный злодей немцев".

Труды проф. Данилевского многогранны: мимо книг его не может пройти ни один историк. И они же могут служить пособием для любого изобретателя-стахановца или многостаночника-тысячника военного времени.

Будем ждать от В. В. Данилевского не только второго тома его последнего труда, но и книг о гениальных представителях крепостной интеллигенции: уральских изобретателях и механиках - Артамонове, Черепановых, Козопасове, Ушкове.

Н. Волков

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: