Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-7030

История СССР. Т. I. С древнейших времен до конца XVIII в., под редакцией проф. В. И. Лебедева, акад. Б. Д. Грекова, чл. -корр. Академии наук С. В. Бахрушина. Соцэкгиз. М. 1939. 792 стр. и карты. 75.000. 11 р. 70 к. (Институт истории Академии наук СССР и кафедра истории СССР истфака МГУ).

Выход I тома учебника по истории СССР для вузов является крупным событием в жизни высшей школы и исторического фронта. Наши вузы впервые получили серьезный учебник, построенный на основе программы исторических факультетов.

Понятно, что в большой новой и ответственной работе над составлением учебника не обошлось без недостатков, ошибок и отдельных упущений, но, как показывает обсуждение учебника в Москве и Ленинграде, авторы в основном справились со своей задачей.

В учебнике впервые излагается не только история Великороссии, но и история большинства народов, входящих в Советский Союз.

В этой работе авторскому коллективу учебника большой помощью послужили материалы, собранные Институтом истории Академии наук СССР, над которыми работали научные сотрудники Москвы, Ленинграда, Закавказья и т. д.

Достижением учебника является разработка истории городских и крестьянских движений, постановка по-новому вопросов об экономических и классовых основах Киевского государства XI-XIII вв., о причинах распада Киевского государства, о социально-политическом строе Новгорода и о присоединении его к русскому государству, об опричнине и о причинах Ливонской войны, о героической борьбе русского народа с татарами, с шведско-немецкой агрессией, с польской интервенцией. В учебнике конкретно разработаны указания Ленина об образовании внутреннего рынка в XVII веке.

Несомненно, положительной стороной учебника является наличие в нем очерков по историографии, знакомящих студентов с историческими школами и направлениями. К сожалению, в учебнике дана только русская историография и совершенно не отражена историография народов СССР.

В учебнике освещаются вопросы культуры, правда, пока в большей степени культуры русской, украинской и белорусской и в меньшей степени культуры других народов. Главы о развитии культуры в XVII и XVIII веках насыщены фактическим материалом и читаются с большим интересом.

Учебник содержит большое количество проверенного фактического материала, отобранного из серьезных источников. Тщательно сделанная хронология является ценной частью учебника. В большей части учебник написан литературным, живым языком, в особенности отделы, составленные акад. Б. Д. Грековым, акад. Ю. В. Готье, членами-корреспондентами Академии наук В. И. Пичета и С. В. Бахрушиным, проф. В. И. Лебедевым. Тяжелым и подчас неясным языком написаны проф. Н. Л. Рубинштейном; глава о XVII в. и введение по историографии. Суховато изложены некоторые части глав проф. К. В. Базилевича.

Несомненно, учебник сыграет большую положительную роль в подъеме исторического образования в наших вузах. Его появление позволяет значительно повысить требования к студентам. Профессорам же и преподавателям необходимо будет перестроить свои лекционные курсы. Учебник позволяет разгрузить лекции от фактических подробностей и углубить объяснение закономерностей исторического процесса, можно будет действительно перейти к курсам в точном смысле этого слова.

Учебник как бы подводит предварительные итоги марксистско-ленинской разработки истории СССР, развернувшейся особенно успешно после известного постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР и "Замечаний" товарищей Сталина, Жданова я Кирова на конспекты учебников. Учебник свидетельствует, насколько далеко продвинулась вперед разработка истории СССР благодаря преодолению антимарксистской "школы" Покровского, В этом смысле достижения учебника являются общим успехом всех

стр. 100

научных работников по истории СССР. С другой стороны, учебник вскрывает недостатки не только авторского коллектива, но отражает в известной мера недостатки и слабости, имеющиеся еще на всем историческом фронте. Поэтому широкое обсуждение учебника сыграет двоякую роль: оно поможет авторам исправить недостатки учебника и натолкнет историков СССР на необходимость разрешения ряда новых вопросов.

Остановимся на некоторых существенных недостатках учебника.

Учебник излишне перенасыщен собственными именами и географическими названиями. Их настолько много, что есть страницы, на которых десятку имен князей или географических названий (см. стр. 127, 129, 195, 309, 313, 337 и др.). Очень многие из имен и географических названий с успехом можно было бы опустить. От этого учебник лишь выиграет, станет легче для усвоения, а освободившееся место можно было бы использовать для более полезных вещей, как например для характеристики развития производительных сил, чему, кстати сказать, в учебнике отведено очень мало места. В раде случаев все изложение сведено к перечислению князей и междукняжеских драк. В таком виде, например, дано описание части русских княжеств эпохи феодальной раздробленности (стр. 121 - 132), а также описание великого княжества Владимирского в XIV в. (стр. 193 - 197). То же самое имеет место, и в изложении истории второй четверти XVIII века. Едва ли необходимо для студентов знать родословную принцессы Шарлотты, жены царевича Алексея, обильный список фаворитов русских императриц и прочие курьезные детали из эпохи дворцовых переворотов.

Авторы учебника местами, вольно или невольно, воскресили манеру Соловьева и Ключевского. Князья, их родословная, их отношения между собой, аристократия, ее интриги, полководцы, сражения, данные ими, и т. д. так много занимают места в учебнике, так временами заполняют авансцену истории, что за ними сплошь да рядом не видно народа, этого действительного творца истории, за мелкими деталями теряются закономерности исторического развития.

Проводя борьбу с "социологизированием", не следует впадать и в другую ошибочную крайность - сводить историю к нагромождению фактов из истории князей и бояр, не оказавших какого-либо серьезного влияния на ход исторического развития. Для историка-марксиста одной из главных задач является правильная оценка фактов и вытекающий отсюда отбор их для учебника. Редакции следует внимательно просмотреть учебник с этой стороны. Дело будет выправлено, если авторы просмотрят материал, руководствуясь методологическими принципами марксизма.

Едва ли можно считать удовлетворительной принятую в учебнике периодизацию истории СССР до XIX века. Весь этот многовековый отрезок истории авторы делят только на три периода: "А. Древнейшая история народов, обитавших на территории СССР" - до XI в.; "Б. Период феодальной раздробленности" - с XI в. по середину XV в. и "В. Феодальное абсолютистское государство" - с середины XV до XIX века.

Эта периодизация не имеет в своей основе единого принципа и отступает от периодизации по общественно-экономическим формациям, данной классиками марксизма. Так, в первый период в учебнике отведены и первобытнообщинный строй, и рабовладельческий, и частью феодальный. Эпоха же феодализма в учебнике разделена на два периода.

Если предположить, что периодизация учебника дана применительно к истории русского народа, то и в таком случае ее нельзя считать правильной. Тогда почему история восточных славян и Киевского государства до XI в. вынесена за рамки периодизации истории русского народа и весь этот отрезок истории включен в период древнейшей истории народов, населявших территорию СССР? Нельзя так разрывать историю Киевского государства, как это сделали авторы учебника, когда история до XI в. отнесена к древнейшей истории народов, а с XI в. и до середины XII в. отнесена к периоду феодальной раздробленности. При таком разделении истории Киевского государства пропадает целостное представление о нем как о государстве, занимавшем определенное и большое место в истории русского народа, на что укалывал Маркс в "секретной дипломатии". Совершенно неправильно и положение, что уже в XV в. мы имеем дело с Феодально-абсолютистским государством утверждать, что Иван III - представитель уже абсолютистской власти - значило бы упростить дело и игнорировать ленинскую характеристику абсолютизма.

Проблема периодизации истории СССР не вполне удовлетворительно решена в учебнике, и перед авторским коллективом и историками СССР стоят задача поработать над этим вопросом. Основы научной периодизации были даны классиками марксизма. Надо использовать это их богатейшее идейное наследство в применении к историческому процессу народов СССР.

В учебнике остался нерешенным возрос о классах у восточных славян в VI-X вв. и о классовой природе Киевского государства в IX-X веках. Автор соответствующей главы в учебнике, акад. Б. Д. Греков, утверждает, что "распад родовых отношений начался у восточных славян приблизительна в V-VI вв." (стр. 86), а классовым славянское общество стало с X в. (стр. 86 - 91). Но на какие классы распадалось общество, говорится очень неясно. Говоря о "боярах" и "мужах" (стр. 87) как о 'частных землевладельцах, Б. Д. Греков отмечает, что в образовании класса "бояр" и "мужей" "большую роль играло патриархальное рабство" (стр. 87). Это же он утверждает и при анализе "Правды Ярослава", отражающей социальные отношения в X в. (стр. 110), отмечая, что среди

стр. 101

челяди, зависимой от "мужей", "преобладали рабы". Формирование феодального землевладения и феодально-зависимого населения он относит к X веку. Б. Д. Греков утверждает, что "период Киевского государства есть период созревания и победы феодальных отношений в нашей стране" (стр. 106). "В X веке землевладение продолжает развиваться среди знати как славянской по происхождению, так и ославянившейся варяжской" (стр. 104). Это правильно. Естественно, возникают вопросы: на какие классы распадалось славянское общество в V-X вв., на какой классовой основе сложилось Киевское государство, что представляет собой дофеодальное государство - империя Рюриковичей IX - X веков? Учебник не дает на эти вопросы четкого и исчерпывающего ответа.

Общеизвестно положение марксизма о классовом характере государства и о том, что государство является орудием классового угнетения. Однако Б. Д. Греков ничего не говорит, какой же класс был господствующим и какай угнетенным в Киевском государстве IX-X веков. В учебнике написано: во главе государства стоял князь, окруженный дружиной. Князь собирал дань (стр. 93), а дружина "жила за счет своего вождя", т. е. дани, собираемой князем (стр. 104). Лишь в X в., в связи с развитием землевладения, дружинники "стали получать во владение и землю" (стр. 104), т. е. начали превращаться в землевладельцев-феодалов. Но ведь известно, что дань может существовать в рабовладельческом обществе и в феодальном. Сказать, что князья и дружина жили за счет дани, еще не значит решить вопрос о том, что за класс они представляли. Таким образом, вопрос о классах в VI-X вв. и о классовой сути империи Рюриковичей до XI в. остается неразрешенным.

Следует остановиться и на вопросе об образовании русского национального государства. Автор этой главы учебника К. В. Базилевич делит весь процесс образования русского государства на три этапа: 1) с Ивана Калиты до Дмитрия Донского - этап феодальной концентрации (стр. 212, 221); 2) с Дмитрия Донского до Ивана III - начало складывания русского государства (стр. 212); 3) время Ивана III - образование русского государства, которое, кстати сказать, в учебнике неправильно называется "объединенным" (стр. 299, 327). Первые два этапа отнесены к периоду феодальной раздробленности, а последний - к периоду феодально-абсолютистского государства. Нам кажется неправильным и искусственным вырывание из общего процесса образования русского государства его первого этапа. Сам автор соответствующей главы чувствует эту неправильность. В самом деле, если встать на его точку зрения и быть последовательным, то следовало бы показать, во-первых, разницу по содержанию между так называемой феодальной концентрацией и процессом объединения русских земель в одно государство; во-вторых, нужно было бы показать различие причин, определявших оба эти процесса. Но ни того, ни другого автор не делает. В действительности процесс объединения русских княжеств вокруг Москвы как по методам, так и по содержанию был одинаков и при Иване Калите и при Дмитрии Донском. Автор беспомощен в своих попытках определить причины феодальной концентрации. В конце концов эти причины у него оказываются теми же самыми, что и причины, приведшие к объединению русских земель в одно государство. Автор пишет, что процесс феодальном концентрации "был обусловлен общественно-экономическим развитием и политической обстановкой в связи с борьбой русского народа с внешний опасностью" (стр. 221). Но ведь это те же самые причины, которые вызвали и образование русского централизованного государства, т. е., как пишет сам автор, это были "экономическое развитие русских земель, заинтересованность феодальных земельных собственников в создании сильной верховной власти... политические условия, требовавшие образования централизованного государства для борьбы с внешней опасностью" (стр. 301). Так зачем же нужно было выдумывать новые термины и устанавливать искусственную периодизацию, которая лишь путает?! Вторая крупная ошибка заключается в том, что процесс образования русского государства рассматривается в отрыве от образования великорусской национальности. В учебнике уделено некоторое внимание происхождению украинской национальности и белорусской, но совершенно обойден вопрос о великорусском народе. Можно ли дать научное решение вопроса о создании русского централизованного или национального государства, если уклониться от рассмотрения вопроса об образовании национальности и дальнейшем развитии ее в великорусскую нацию? Конечно, нельзя. Не удивительно, что термин "русское государство" в учебнике впервые употребляется лишь в связи с характеристикой государства Ивана III во второй половине XV в. и начале XVI века. Какое же государство представляли собой феодальные княжества XIV и XV вв., - разве они не были русскими? К какому времени относится превращение славянских племен в национальности, остается невыясненным, и в этом принципиальный недостаток учебника.

Под общей "шапкой" - "Феодальное абсолютистское государство" - в учебнике начинается изложение истории самодержавия в России с Ивана III. К. В. Базилевич характеризует русское государство конца XV в, как централизованное по системе управления и самодержавное по устройству верховной власти (стр. 301). В целом ряде других мест К. В. Базилевич пишет, что условия, вызвавшие образование централизованного феодального государства, "сложились во второй половине XV века" (стр. 221). В соответствии с этим он утверждает, что к середине XV в. "процесс объединения русских земель вокруг Москвы был близок к полному завершению" (стр. 246). По его мнению, уже к концу

стр. 102

деятельности Ивана III "был нанесен решительный удар последним остаткам феодальной раздробленности. Его преемнику и сыну Василию Ш оставалось сделать уже немного, чтобы закончить процесс объединения русских земель в единое русское государство" (стр. 306 - 307). Это утверждение не совсем правильно и расходится с точкой зрения С. В. Бахрушина, писавшего главу "Начало превращения Русского государства в многонациональное централизованное государство в XVI веке". С. В. Бахрушин в противоположность тов. Базилевичу утверждает, что лишь "в середине и второй половине XVI в. (царствование Ивана IV) оформляется централизованное феодальное русское государство" (стр. 346).

В другом месте С. В. Бахрушин пишет: "К царствованию Ивана IV и относится оформление централизованного государства, сопровождавшееся ликвидацией пережитков феодальной раздробленности Восточной Европы и организацией дворянской военной бюрократии" (стр. 350). С. В. Бахрушин совершенно правильно рассматривает опричнину под углом зрения борьбы за укрепление централизованного государства - самодержавия - и ликвидацию пережитков феодальной раздробленности (стр. 380, 383). В этой борьбе известную помощь Ивану IV оказывали посад и торговая буржуазия.

Студент, прочитавшим две соседние главы учебника, будет с недоумением спрашивать: кто же нанес удар "последним остаткам феодальной раздробленности"? Нельзя в одном учебнике допускать прямо противоположные утверждения, притом по одному из серьезнейших вопросов нашей истории. Авторский коллектив должен был договориться до одной тонки зрения. Нам кажется, что более прав С. В. Бахрушин. Именно во второй половине XVI в. Иван IV реформами управления и особенно опричниной наносит серьезнейший удар княжатам и боярам, этим живым носителям феодальной автономии, сохранявшейся тогда еще в значительных размерах в русском государстве. Нужно было лишь подчеркнуть, что "только, - как говорил Ленин, - новый период русской истории (примерно с 17 века) характеризуется действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое"1 .

Именно к эпохе Ивана III и Василия III больше всего применимо указание Ленина, что "государство распадалось на отдельные земли, частью даже княжества, сохранявшие живые следы прежней автономии, особенности в управлении, иногда свои особые войска (местные бояре ходили на войну со своими полками), особые таможенные границы и т. д."2 .

История СССР XVII в. начинается в учебнике большой, обстоятельной и очень интересной главой: "Крестьянская война начала XVII в. и польско-шведская интервенция". Достоинство этой главы в ясности и точности изложения, в правильности трактовки основных вопросов темы. Автор правильно показывает классовый характер политики Годунова, Шуйского, обоих Лжедмитриев; последних он правильно характеризует как ставленников польских интервентов, которым помогали, часть боярства а отдельные группы казачества. Лишь большой национальный подъем, охвативший народные массы - жителей посада и крестьян, - привел к разгрому интервентов. Автору удалось хорошо показать беззаветную борьбу народных масс и со своими феодалами (Болотников) и с польской шляхтой.

В другой главе учебника, посвященной Русскому государству XVII в., уделено должное внимание социально-экономическим вопросам. Дана картина образования всероссийского рынка, показаны мануфактура, ремесло, экономическая политика правительства. В этой главе много интересных и правильных мыслей, которые отчасти выправляют ошибочные положения предыдущих, глав о наличии всероссийского рынка чуть ли не в XVI веке. Однако глава эта много проигрывает из-за тяжелого языка ее автора: он иногда пишет не современным русским языком, а языком XVII в., языком приказов и Уложения 1649 года. В качестве иллюстрации приведем пример: "Глава XIX - "о посадских людях" - удовлетворяла требования посадских челобитий и фактически примыкала ко всей линии посадской политики первой половины XVII в." (стр. 468). Такие формулировки - отнюдь не исключение. На целом ряде страниц учебника восстановлена в правах вся терминология XVII в.: "служилые земли", "служилое дворянство" (как будто в XVII в. могло быть дворянство неслужилое), "институт закладчиков", "извет" и т. д. Над языком этой главы следует еще много поработать, чтобы сделать ее удобочитаемой.

Минусом этой главы является отсутствие живых характеристик государственных деятелей. Непонятно также, почему Уложение, принятое в 1649 г., отражает классовую борьбу второй половины XVII в., а не первой (стр. 470)? Еще менее понятно, как автору удалось найти у раскольников, по терминологии автора, у "ревнителей старой веры" (стр. 505), скрытую национальную идею, выражавшуюся в протесте против осуждения русской веры греками. Что это за таинственная "национальная идея", как она "постепенно превратилась в националистическое отрицание всего иноземного" (стр. 505), - остается также необъясненным. Об экономи-


1 Ленин. Соч. Т. I, стр. 73.

2 Там же. Указание- Ленина дает ясный ответ ад вопрос о полном расцвете абсолютизма в Россия; его предпосылкой являлись рост буржуазии и буржуазных связей, образование национального рынка, политическая победа поместного дворянства, полное закрепощение крестьян, что происходило лишь о середине XVII в.

стр. 103

ческой и культурной отсталости страны в учебнике говорится дважды (стр. 471, 524), но было бы лучше выяснить этот вопрос основательнее и в одном месте.

Относительно присоединения Украины к Москве тот же автор правильно объясняет ориентацию Украины на Россию внутренней близостью двух родственных народов (стр. 553). Народные массы Украины в борьбе с польской шляхтой, естественно, тянулись к соединению с родственным русским народом. Это показано хорошо и правильно. Однако содержание "наименьшего зла", чем являлось присоединение Украины к России, автором не вполне раскрыто. Категоричность формулировки (стр. 558), будто присоединение к Москве "оставляло возможность и национального и культурного роста украинского народа", создает известную почву для идеализации режима русского самодержавия.

Наконец, самый термин "присоединение к: Москве" вызывает возражения, точнее было бы сказать: к Московскому, или Русскому, государству. Кстати, над терминологией авторы учебника, повидимому, не работали: так, одни употребляют термин "Русское государство", другие (например Н. Л. Рубинштейн) с неменьшим упорством держатся термина "Московское государство". У редакции, повидимому, не было по этому вопросу единой точки зрения, и каждый автор поступал по своему усмотрению. От такого разнобоя учебник лишь проигрывает.

История XVIII в. открывается главой о петровской эпохе, она носит название "Военно-бюрократическая империя Петра I". Правильнее было бы дать другую характеристику империи Петра I, более точно соответствующую указаниям Ленина, который подчеркивает дворянско-чиновничий, бюрократический характер абсолютной монархии XVIII века.

В разделе историографии, в главе о Петре I, очень мало отведено внимания марксистским работам. Правда, приведены цитаты из работ Маркса, Ленина, Сталина, но этим дело и ограничивается. Автор главы В. И. Лебедев не попытался объяснить, какое значение имеют указания классиков марксизма для правильной оценки как эпохи Петра I, так и последующей истории. В. И. Лебедев не сумел вполне показать национальное государство помещиков и торговцев, которое построил Петр I. Конечно, цитата из работ Сталина приведена. Но этой сталинской мысли не подчинена вся глава, в которой много конкретного материала, объясняется смысл отдельных петровских реформ, как административных, так и других, но все это так и остается отдельными кусками, не объединено единой идеей, нет попытки выяснить отличие абсолютной монархии Петра от монархии с боярской думой. В главе не вскрыты отличия государства XVIII в. от государства XVII века. Автор в начале главы пытается подойти к этой теме, но дает только неудачную характеристику Московскому государству XVII века. "Государственное устройство Московского государства с его Боярской думой, приказами и воеводами представляло еще малоупорядоченный хаос" (стр. 596). Одна формулировка чего стоит! Как же тогда обстоит дело с абсолютной монархией в XV в., если и в XVII в. это еще "малоупорядоченный хаос"? Конечно, такая неуклюжая формулировка ничего не дает для понимания государства XVII века. Дальше автор говорит о необходимости укрепить государственный аппарат, создать армию и флот. В различных частях статьи говорится о тех и других реформах, но, повторяем, все-таки общей ясной характеристики петровского государства как абсолютной монархии у автора так и не получилось.

Второй недостаток главы - это то, что экономическая политика Петра, т. е., по существу, вся его преобразовательная деятельность, дана оторванной от его внешней и военной политики. Автор, осветив внешнюю политику Петра, рассказав об условиях ништадтского мира, лишь после всего этого приступает к разбору реформ Петра I и его экономической политики. При таком построении остается непонятным, почему Россия разбила Швецию, в чем был корень успеха; в какой связи находятся военные успехи с деятельностью Петра I по насаждению крепостной промышленности, с его внутренними реформами, с его финансовыми мероприятиями.

Крайне неясно охарактеризовано и существо меркантильной политики, проводившейся Петром I. Прежде всего почему-то подчеркивается "мелочная опека", между тем как опека и регламентация в то время имели прогрессивное значение (стр. 626). Автор, повидимому, находится под влиянием дореволюционных учебников по истории, если, сравнивая экономическую политику Петра I с экономической политикой государств Западной Европы, пишет, что петровский меркантилизм "ближе стоит к меркантилизму Центральной Европы, для которой, как и для России, характерна слабая роль городов и торгово-промышленных классов" (стр. 626). От этой мысли очень недалеко до признания городов России лишь административными центрами, а всех петровских реформ - искусственными. Написанное на этой странице находится в резком противоречии со всем, что в той же главе говорится о реформах Петра I в пользу буржуазии, о ратушах, о государстве помещиков и торговцев. Автор правильно подчеркивает крепостнический характер многих мероприятий Петра I. Следовало бы все же яснее оттенить прогрессивный характер его деятельности (в области промышленности, внешней политики, культуры).

Недостаток учреждений Петра I автор видит всего-навсего в их сложности и дороговизне, что и вынудило якобы его преемников подвергнуть их "коренной ломке" (стр. 634). Эта неправильная мысль проводится и автором следующей главы, в последней имеется даже специальный раз-

стр. 104

дел - "Ломка петровских учреждений" (стр. 647). Таким образом, оказывается, что в дворянской империи централизация не укреплялась, бюрократия не упрочивалась, а происходило частичное возвращение к старомосковским порядкам. На наш взгляд, следовало бы подчеркнуть другое, что несмотря на частичную перестройку после Петра центрального аппарата он в основном остался неизменным и просуществовал, весь XVIII в. (коллегии, сенат), а опыт создания Петром I губерний был использован Екатериной II (укрепление бюрократий).

В последующих главах, посвященных истории XVIII в., написанных ярко и даже образно, хотелось бы отметить следующие минусы.

Первое, о чем совершенно справедливо говорилось и во время обсуждения учебника в институте истории, - недостаточно показана тесная связь истории СССР с историей Западной Европы, с историей мировой.

В учебнике имеется даже специальная глава - "Французская буржуазная революция и Россия в конце XVIII века". Однако в ней о французской революции говорится на одной странице, и то лишь о политических планах Екатерины и о ее отношении к революции. Не сделано сопоставления экономического развития России и Западной Европы в конце XVIII века. А это сопоставление очень облегчило бы объяснение многих вопросов, полнее вскрыло бы особенности развития России и дало бы возможность показать некоторые черты сходства этого развития с Западной Европой (в частности начавшийся процесс разложения феодализма и рост буржуазно-капиталистических отношений в стране).

Вопросы экономического развития страны - рост производительных сил - занимают в учебнике непропорционально мало места. Крепостному хозяйству середины XVIII в (стр. 667 - 663) отведено меньше места чем личной характеристике Елизаветы. Такое отношение к вопросу о крепостном хозяйстве, без разъяснения которого нельзя понять взаимоотношений помещиков и крестьян, причин крестьянских движений и причин борьбы крестьянской мануфактуры с помещичьей, крепостной, - может привести к неправильному освещению и политической истории. Крестьянская война 1773 - 1775 гг., ход которой изложен в учебнике хорошо, дана фактически без объяснения ее причин. Следовало бы на основе обильного экономического материала, собранного, в частности, для комиссии 1767 г., разобрать вопрос об экономическом положении крестьянства в различных районах страны, проследить тенденции в развитии крепостного хозяйства, рост элементов капитализма, дать оценку развития мануфактуры и т. д. Непропорционально сжато и скупо изложен раздел "Народное и государственное хозяйство во второй половине XVIII века". Автор освещение вопросов экономики дал буквально на трех страницах (709 - 712). Такое невнимание к вопросам экономики и такая диспропорция в расположении материала по истории XVIII в. приобретают характер серьезного дефекта учебника.

При изложении политической истории XVIII в. главное внимание уделяется царям и крупнейшим представителям знали. Им даны порой яркие характеристики, и это, несомненно, оживляет изложение. Однако эти характеристики (Петра II, Анны Иоанновны, Елизаветы, Екатерины II, Павла) слишком длинные, в них масса ненужных бытовых подробностей, они написаны с уклоном в сторону психологического анализа. Например направление политики в царствование Павла I (стр. 734 - 735) автор пытается объяснить "свойствами его характера и обстановкой его жизни до воцарения", в частности его озлобленностью и раздражением против матери. Правда, автор наряду с этим утверждает, что общее направление политики и при Павле осталось прежнее и его царствование не составляет "обособленного периода" (стр. 734). Однако автор так и не указал на реальные классовые интересы, которые определяли политику Павла. Если можно показать, что флигель-адъютантов император выбирал целиком по личным мотивам, то основные линии внешней политики, конечно, нельзя удовлетворительно объяснить психологическими особенностями императора. И недаром через несколько страниц в учебнике появляются "две партии", между которыми при Павле I шла борьба за направление внешней политики (стр. 737). Эти замечания относительно раздела о Павле можно повернуть и в отношении объяснений автором политики других императоров и императриц.

Краткие историографические очерки, по-' мешенные в начале некоторых глав, следует всячески приветствовать. Об этом мы уже говорили. С этим согласны все товарищи, участвовавшие в обсуждении учебника. Следует пожелать, чтобы историографические очерки были даны в начале всех глав, а в особенности перед разделами по истории народов СССР, и чтобы историографические очерки составлялись по строго продуманной и обоснованной системе. В теперешнем виде в них много случайного. Самый главный недостаток историографических очерков в том, что, написанные разными авторами, они отражают все разнообразие индивидуальных, часто противоречивых оценок как самих представителей историографической науки, так и их работ и содержат ошибки методологического порядка. Дать марксистскую оценку русской историографии - дело крупнейшей научной важности. Историографические же очерки в учебнике часто больше похожи на аннотацию чем на действительно научные очерки. Связь исторической концепции с общим мировоззрением данного представителя исторической науки не раскрывается. Вместо марксистского анализа концепции представителей данной буржуазной школы преимущественно рассматривается преемственность их взглядов; в учебнике много недопустимого упрощенчества. Возьмем, например, оценку концепции Покровского. После большой воспитатель-

стр. 105

ной работы, проведенной в связи с разоблачением антимарксистского характера взглядов Покровского, авторы учебника, забыв чувство меры и необходимость объективности научной оценки, отнесли Покровского к буржуазным ученым, Поставив его наряду с Кареевым, Любавским, Пресняковым и др. В эту же компанию попал и Рожков (см. стр. 107). И это не является случайной, ошибочной формулировкой, В начале учебника, в общем введении, которое дает основные методологические "установки", Покровский также отнесен целиком к буржуазной школе Ключевского, влияния которой он не сумел преодолеть и в рамках которой он якобы так и остался (стр. 14). Но ведь это же не научная историография, это - упрощенчество, это вульгаризация, которая не помогает бороться с Покровским и не учит марксистской оценке процесса развития исторической науки. О Покровском в разных главах по разным поводам говорят многие. авторы учебника. Большинство из них повторяет приведенный тезис, правда, с той лишь разницей, что одни связывают Покровского целиком со школой Ключевского, а другие объявляют его последователем только Павлова-Сильванского (стр. 14, 107, 348 и др.). Оценка марксистских работ в большинстве историографических очерков и в первую очередь в вводном очерке (стр. 13) дана неполно и смахивает скорее на библиографическую справку чем на серьезный, научный, продуманный анализ. Некритически следуя за традицией, автор историографического введения Н. Л. Рубинштейн превратил В. Н. Татищева в отца исторической науки в России! (стр. 9).

Буржуазная историография, оказывается, начинается с Соловьева и им кончается (стр. 11 - 12), ибо "буржуазная историография уже в 60 - 70-е годы вступает в полосу глубокого кризиса, возвращаясь к формальному прагматизму политического повествования". В полнейшем противоречии с Лениным Н. Л. Рубинштейн уверяет, что уже "в 60-е годы вскрываются и внутренние противоречия буржуазного строя" (стр. 12). Если бы это было так, то для революционного народничества не было бы базы. Автор пытается провести принципиальную разницу между Соловьевым и "эпигонами" - Ключевским, Платоновым, Пресняковым и др. Но ведь это же неправильно. Не является ли это утверждение повторением мнения Покровского о том, что Ключевский - лишь компилятор Соловьева и Чичерина?

Почему Н. Л. Рубинштейн объясняет "экономизм" в работах Ключевского влиянием марксистской историографии 80-х годов? Какие же марксистские работы по истории СССР в 80-х годах знает Н. Л. Рубинштейн? Очевидно, он имеет в виду работы Плеханова. Сомнительно, чтобы знал их Ключевский; больше оснований утверждать о влиянии на Ключевского Щапова, Бокля и русских демократов-просветителей. Отдавая дань традиции, Н. Л. Рубинштейн считает Ключевского первым историком, признавшим роль экономического фактора, первым представителем "буржуазного экономизма" в русской историографии. Если это так, то почему же Ключевский стоит у него позади Соловьева, почему он попадает в число прагматиков, которым были чужды обобщения? Конечно, Ключевского нельзя считать новатором и в этом отношении, ибо до него Щапов и русские демократы в отдельных своих работах понимали значение экономического фактора в истории лучше Ключевского.

Не все историографические очерки так неудачны, как общее "введение" в историографию. Можно, например, отметить, что прекрасно изложены взгляды Ленина на феодализм (стр. 108), неплохой очерк историографии крестьянских войн (стр. 400- 403), а также и ряд других. Общее же "введение" в историографию кроме того тяжело изложено и с литературной стороны, причем местами встречаются просто бессмысленные выражения. Что можно, например, понять в исторических взглядах Татищева на основании следующей оценки Н. Л. Рубинштейна: "Чисто внешний характер схемы исключал раскрытие самого исторического процесса. Его раскрытие не выходило за рамки элементарного рационализма - от "здравого смысла" и формального психологизма, который сводил объяснение к элементарным психологическим мотивам" (стр. 9). Это набор слов и больше ничего. Или что узнает студент о М. Т. Каченовском, характеристика которого сво-диггся к следующей, весьма неясной фразе: "Основатель скептической школы в России поднял знамя исторической критики, следуя за исследованиями Нибура по древней истории, хотя и довел свой скептицизм до крайности" (стр. 11). Следовало бы объяснить прежде всего, что такое скептическая школа, потом - Нибур и, наконец, в чем "крайность" Каченовского. Не выдерживает критики вся характеристика Н. Л. Рубинштейном представителей исторической науки 1890 - 1900-х годов. В одну кучу свалены Платонов, Пресняков, Милюков и Павлов-Сильванский. Совершенно не выделена у Милюкова - идеолога российского империализма - великодержавно-шовинистическая постановка вопросов истории. Вообще во "введении" ничего не сказано о том, как империалистическая эпоха отразилась на концепциях идеологов буржуазии. "Политическая тенденция приводит при этом зачастую к реакционным, антиисторическим тенденциям, как резко нигилистическая оценка петровских реформ Милюковым" (стр. 13). Этой фразой, собственно, и ограничивается оценка историографии за эти 20 лет. Причем "реакционерам" - Преснякову и Платонову - в качестве прогрессивного историка противопоставляется Павлов-Сильванский, который, если верить Н. Л. Рубинштейну, делал "еще одну попытку синтетического освещения русской истории". Таким образом, оказывается, что юридическое понимание феодализма есть синтетическое и прогрессивное понимание истории. А как же быть с экономическим

стр. 106

содержанием феодализма, с классами? Ведь ответов на это нет у Павлова-Сильванского. Спрашивается: что же делали редакторы учебника?

Но все же вопросы историографии поставлены в учебнике, это, несомненно, должно поднять интерес к нам. Но одновременно необходимо пожелать, чтобы авторы учебника гораздо серьезней занялись проблемами историографии и в следующем издании учебника дали действительно марксистский очерк ее.

Из всего сказанного выше следует тот вывод, что необходима тщательная редакционная обработка учебника на основе единой марксистской концепции.

Но несмотря на указанные недостатки надо снова заявить, что выход учебника по история СССР - большое и ценное явление на историческом фронте. Вузы и советский актив получили полезное пособие. Авторский коллектив учебника успешно разрешил большое количество вопросов, хотя в то же время многие вопросы остались только поставленными, а некоторые оказались решенными неправильно. Нужна дальнейшая работа над учебником для его улучшения, для чего следует широко использовать результаты обсуждения учебника в вузах и в печати. В дальнейшей работе над учебником Институт истории должен опираться на всех историков СССР, теснее связаться с местами, в особенности по вопросам истории народов СССР. Будем надеяться, что новое издание учебника явится совершенным во всех отношениях.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Критика-и-библиография-Критические-статьи-и-обзоры-КРУПНОЕ-СОБЫТИЕ-НА-ИСТОРИЧЕСКОМ-ФРОНТЕ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Svetlana LegostaevaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Legostaeva

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. СИДОРОВ, И. КУДРЯВЦЕВ, Критика и библиография. Критические статьи и обзоры. КРУПНОЕ СОБЫТИЕ НА ИСТОРИЧЕСКОМ ФРОНТЕ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 18.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Критика-и-библиография-Критические-статьи-и-обзоры-КРУПНОЕ-СОБЫТИЕ-НА-ИСТОРИЧЕСКОМ-ФРОНТЕ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. СИДОРОВ, И. КУДРЯВЦЕВ:

А. СИДОРОВ, И. КУДРЯВЦЕВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Svetlana Legostaeva
Yaroslavl, Россия
544 просмотров рейтинг
18.08.2015 (3145 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
3 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Критика и библиография. Критические статьи и обзоры. КРУПНОЕ СОБЫТИЕ НА ИСТОРИЧЕСКОМ ФРОНТЕ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android