Война с фашистской Германией была в самом разгаре, когда 25 октября 1943 г. участвовавший в работе Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании государственный секретарь США К. Хэлл по поручению президента США Ф. Рузвельта в доверительной беседе поставил перед И. В. Сталиным вопрос о возможном участии Советского Союза в войне против милитаристской Японии. Этот же вопрос был поставлен перед Сталиным 28 ноября 1943 г. в Тегеране Рузвельтом и У. Черчиллем. В ходе состоявшейся между ними беседы советский руководитель заявил: "Мы, русские, приветствуем успехи, которые одерживались и одерживаются англо- американскими войсками на Тихом океане. К сожалению, мы пока не можем присоединить своих усилий к усилиям наших англо-американских друзей потому, что наши силы заняты на западе и у нас не хватает сил для каких-либо операций против Японии. Наши силы на Дальнем Востоке более или менее достаточны лишь для того, чтобы вести оборону, но для наступательных операций надо эти силы увеличить, по крайней мере, в три раза. Это может иметь место, когда мы заставим Германию капитулировать. Тогда - общим фронтом против Японии"¹ .

В последовавших затем дипломатических контактах с союзниками советское руководство стремилось уточнить, какую роль они предназначают Советскому Союзу в войне на Дальнем Востоке, чтобы легче принять участие в разработке планов операций против Японии. 14 декабря 1944 г., отвечая на запрос Рузвельта о политических вопросах, связанных со вступлением Советского Союза в войну с Японией, Сталин заявил послу США в СССР А. Гарриману, что "Советский Союз хотел бы получить Южный Сахалин, т. е. вернуть то, что было передано Японии по Портсмутскому договору, а также получить Курильские острова"² .

8 февраля 1945 г. в беседе с Рузвельтом на Крымской конференции Сталин поинтересовался, как обстоит дело с политическими усло-

ТИХВИНСКИй Сергей Леонидович - академик, председатель Национального комитета историков Советского Союза.

¹ Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 -1945 гг. Т. II. Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании (28 ноября - 1 декабря 1943 г.). Сб. док. М. 1978, с. 95.

² Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Док. и м-лы. Т. 2. 1944 - 1945. М. 1984, с. 272.

стр. 3

виями, на которых СССР вступит в войну против Японии, о которых он, Сталин, беседовал с Гарриманом в Москве. "Рузвельт отвечает, что южная часть Сахалина и Курильские острова будут отданы Советскому Союзу... Сталин говорит, что если будут приняты советские условия, то советский народ поймет, почему СССР вступает в войну против Японии. Поэтому важно иметь документ, подписанный президентом, Черчиллем и им, Сталиным, в котором будут изложены цели войны Советского Союза против Японии. В этом случае можно будет внести вопрос о вступлении Советского Союза в войну против Японии на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР"³ .

11 февраля 1945 г. руководители СССР, США и Великобритании подписали в Крыму соглашение о том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников при условии "восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно: а) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов; передачи Советскому Союзу Курильских островов". Главы правительств СССР, США и Великобритании поставили свои подписи под этим соглашением, в котором заявляли, что "претензии Советского Союза должны быть, безусловно, удовлетворены после победы над Японией"⁴ .

Вопрос об аннулировании Портсмутского договора 1905 г. и о возвращении Советскому Союзу Южного Сахалина и Курильских островов был поставлен Советским правительством перед Японией еще в 1940 г. в ходе переговоров в Москве о заключении пакта о нейтралитете. В беседе с японским послом в Москве Татэкава 18 ноября 1940 г. нарком иностранных дел В. М. Молотов заявил, что "у общественного мнения СССР вопрос о заключении нового пакта о ненападении, на этот раз с Японией, естественно, будет связываться с вопросом о возвращении утраченных ранее территорий. Может встать вопрос о Южном Сахалине и о Курильских островах"⁵ . Принимая 13 и 23 декабря 1940 г. Татэкава, Молотов заявил, что "если Япония думает оставить без изменения на веки вечные Портсмутский договор, на который в Советском Союзе смотрят так же, как в Западной Европе смотрят на Версальский договор, то это является грубой ошибкой". Япония, подчеркнул Молотов, нарушила этот договор. Кроме того, поскольку он был заключен после поражения России, он не может оставаться вечно без изменений и подлежит исправлению"⁶ . Эта же формулировка была повторена наркомом иностранных дел 7 апреля 1941 г., когда он принимал министра иностранных дел Японии Мацуока⁷ .

При посещении Сталина 12 апреля 1941 г. японский министр иностранных дел повторил ранее сделанное им предложение о покупке Японией у Советского Союза Северного Сахалина, на что Сталин, подойдя к географической карте и указывая на Советский Дальний Восток, ответил: "Япония держит в руках все выходы Советского Приморья в океан - пролив Курильский у южного мыса Камчатки, пролив Лаперуза к югу от Сахалина, пролив Цусимский у Кореи. Теперь вы хотите взять Северный Сахалин и вовсе закупорить Советский Союз. Вы что хотите нас задушить?"⁸ .

³ Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Т. IV. Крымская конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании (4 - 11 февраля 1945 г.). Сб. док. М. 1979, с. 140 - 141.

⁴ Там же, с. 273.

⁵ АВП СССР, ф. 06, оп. 2, пор. N 18, п. 3, л. 45.

⁶ Там же, лл. 34, 85.

⁷ Там же, оп. 3, пор. N 383, п. 28, л. 16.

⁸ Там же, оп. 52а, п. 458, д. 2, л. 169.

стр. 4

Условия вступления Советского Союза в войну с Японией на стороне антифашистской коалиции отражали давние чаяния советского народа. Правящие круги Японии были уведомлены Советским правительством об этих чаяниях еще до того, как Япония развязала войну на Тихом океане. Советский народ не мог забыть зверств японских оккупантов на Дальнем Востоке в 1918 - 1922 гг., бесконечных провокаций на границе в 30-е годы, боев с японскими милитаристами в районе оз. Хасан и на Халхин-Голе. В годы войны против фашистской Германии японская военщина держала Советские Вооруженные Силы на Дальнем Востоке в постоянном напряжении. В 1941 г. военнослужащие Квантунской армии, дислоцированной в Северо-Восточном Китае, нарушили сухопутную Государственную границу СССР: 36 раз, в 1942 г. - 229 раз, а в 1943 г. - 433 раза. Японский флот блокировал советские дальневосточные порты; с лета 1941 г. до конца 1944 г. было незаконно задержано 178 советских торговых судов, три торговых судна были торпедированы японскими подводными лодками⁹ . На протяжении всей Великой Отечественной войны Япония непрерывно нарушала советско- японский пакт о нейтралитете и таким образом лишила его всякой реальной силы.

5 апреля 1945 г. Советское правительство денонсировало пакт о нейтралитете с Японией, подписанный в Москве 13 апреля 1941 г., в полном соответствии со ст. 3 пакта, предусматривавшей право сторон на его денонсацию за один год до истечения пятилетнего срока его действия. Это было серьезным предупреждением правительству Японии о необходимости незамедлительного прекращения развязанной японскими милитаристами в декабре 1941 г. широкомасштабной войны на Тихом океане. Однако, несмотря на это, даже после разгрома и безоговорочной капитуляции союзницы Японии - фашистской Германии, - японские милитаристы упрямо продолжали "тотальную войну".

26 июля 1945 г. в Потсдаме была опубликована Декларация США, Великобритании и Китая, призвавшая Японию к немедленной безоговорочной капитуляции. В пункте 8 декларации, в частности, отмечалось, что после безоговорочной капитуляции Японии "японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем"¹⁰ . Правительство СССР солидаризировалось с духом и основными положениями Потсдамской декларации, а 8 августа официально присоединилось к ней.

С 9 августа Советский Союз считал себя в состоянии войны с Японией. В ходе военных действий Советских Вооруженных Сил в Маньчжурии, Корее, на Сахалине и Курильских островах японским войскам был нанесен существенный урон и они в результате совместных ударов союзных войск были вынуждены капитулировать. В обращении Сталина к советскому народу по случаю подписания Японией акта о безоговорочной капитуляции 2 сентября 1945 г. говорилось: "Поражение русских войск в 1904 г. в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания... Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт безоговорочной капитуляции. Это означает, что Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток,

⁹ См.: СССР и Япония. М. 1987, с. 222; Иванов М. И. Япония в годы войны. Записки очевидца. М. 1978.

¹⁰ Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Т. VI. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании (17 июля - 2 августа 1945 г.). Сб. док. М 1980, с. 382.

стр. 5

а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии"¹¹ .

Несмотря на стремление правящих кругов США к установлению после капитуляции Японии своего безраздельного господства над этой страной, они сразу же после победы антифашистской коалиции не могли не учитывать позиции своих союзников, мирового общественного мнения и настроений американского народа. Военная администрация США в Японии, возглавлявшаяся генералом Д. Макартуром, во исполнение решений Крымской конференции и в соответствии с Потсдамской декларацией направила японскому правительству специальную директиву N 677 от 29 января 1946 г., в которой указывалось, что из-под юрисдикции японского правительства исключаются "Курильские (Тисима) острова, группа островов Хабомаи (Хабомадзё), включая острова Суяё, Юри, Акиюри, Сибоцу и Тараку, а также остров Сикотан"¹² . Основываясь на этой директиве, в последующие месяцы японские власти издали распоряжение о репатриации своих граждан с Южного Сахалина и Курильских островов. 2 февраля 1946 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР, объявивший государственной собственностью Советского Союза все земли с недрами и водами на территории Южного Сахалина и Курильских островов.

Обеспокоенные нарастанием социальных конфликтов в Японии, под давлением мировой и японской демократической общественности, американские оккупационные власти пошли на осуществление серьезных реформ государственной и экономической структур Японии, носивших буржуазно-демократический характер. В то же время с первых дней оккупации они в тесном сотрудничестве с реакционными силами в самой Японии стали проводить антисоветскую политику, всячески противодействовали распространению влияния СССР, а также победе китайской революции и учреждению Китайской Народной Республики (КНР).

Антисоветский курс администрации Г. Трумэна наглядно проявился в ходе подготовки мирного договора с Японией. Как известно, правительства стран, подписавших Декларацию Объединенных Наций, принятую в Вашингтоне 1 января 1942 г., взяли на себя обязательство не заключать сепаратного мира с вражескими странами. 2 августа 1945 г. на конференции руководителей трех союзных держав в Берлине ими было принято решение о создании Совета министров иностранных дел пяти держав - СССР, США, Великобритании, Франции и Китая - для подготовки мирных договоров с вражескими странами¹³ .

Игнорируя это решение Берлинской конференции, правительство США отказалось от рассмотрения вопроса о заключении мирного договора с Японией на Совещании Совета министров иностранных дел и 11 июля 1947 г. информировало Советское правительство о своем намерении созвать 19 августа 1947 г, конференцию по составлению мирного договора с Японией из представителей 11 стран - членов Дальневосточной Комиссии для Японии. 13 августа 1947 г. правительство США заявило, что не считает Совет министров иностранных дел "надлежащим органом для рассмотрения вопроса о японском мирном договоре"¹⁴ . В памятной записке от 29 августа 1947 г. правительству США

¹¹ См. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. III. М. 1947, с. 56.

¹² Сборник документов (Каирская декларация, Крымское соглашение, Потсдамская декларация, Решение Московского совещания министров иностранных дел и другие документы, связанные с капитуляцией Японии) 1943 - 1946 гг. М. 1947, с. 24.

¹³ Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Т. VI, с. 482 - 483.

¹⁴ Сборник нот и заявлений правительств СССР, США, Китая, Англии и других стран по вопросу мирного урегулирования для Японии. Июль 1947 - июль 1951. М. 1951, с. 35 - 36.

стр. 6

Советское правительство вновь привело аргументацию в пользу предварительного рассмотрения вопроса о мирном договоре с Японией на Совете министров иностранных дел и напоминало, что особая заинтересованность входящих в него держав в вопросах послевоенного урегулирования с Японией была подчеркнута на Московской конференции министров иностранных дел в 1945 г. при установлении принципа единогласия этих держав в Дальневосточной Комиссии для Японии и при учреждении Союзного Совета для Японии в составе представителей этих держав¹⁵ .

Подготовка мирного урегулирования с Японией проходила в условиях все усиливавшейся "холодной войны", разрыва союзнических отношений, существовавших между западными державами и СССР в годы войны. В госдепартаменте США возобладало мнение о нежелательности сотрудничества с Советским Союзом в деле мирного урегулирования с Японией и о необходимости использования оккупации этой страны американскими войсками в интересах дальнейшего укрепления политических и экономических позиций США в Японии; американское военное ведомство высказывалось за сохранение оккупационного режима в Японии на длительное время. Правящие круги Японии активно использовали усиление антисоветских настроений американской администрации. В январе 1947 г. министр иностранных дел Японии Х. Асида в меморандуме официальным представителям США предлагал, с учетом обострения американо-советских отношений, заключить между Японией и США соглашение против агрессии со стороны "третьей державы".

В начале 1950 г. президент Трумэн назначил одного из наиболее воинствующих антикоммунистов, Дж. Ф. Даллеса, главой американской миссии по заключению мирного договора с Японией. В июне 1950 г. вспыхнула война в Корее, в ходе которой укрепился военно-политический союз правящих кругов Японии и США, получивший вскоре официальное оформление. Несмотря на неоднократные попытки Советского правительства добиться созыва Совета министров иностранных дел для обсуждения условий мирного договора с Японией, США отказались от переговоров по данному вопросу, одновременно проводя активную работу по подготовке и заключению военного союза с Японией и по оставлению на ее территории американских войск, о чем открыто заявил Даллес в Токио в феврале 1951 года¹⁶ .

В марте 1951 г. правительство США разослало странам - членам Дальневосточной Комиссии для Японии свой проект мирного договора с Японией, не обсудив его в предварительном порядке ни с Советским правительством, ни с правительством КНР. 12 июля 1951 г. был опубликован совместный американо-английский проект мирного договора с Японией, положенный в основу обсуждения на созванной в сентябре того же года в Сан-Франциско конференции. К участию в ней не были допущены представители Китая, Кореи, Вьетнама и Монголии - стран, внесших существенный вклад в разгром Японии.

Критикуя предложенный проект мирного договора, первый заместитель министра иностранных дел СССР А. А. Громыко в своем выступлении на конференции указал, что втягивание Японии в военные группировки не может не вызвать тревогу со стороны: государств, действительно заинтересованных в сохранении и поддержании мира на Дальнем Востоке. По поручению Советского правительства он предложил включить в текст мирного договора обязательства о выводе с территории Японии в 90-дневный срок всех вооруженных сил союзных держав и статью, запрещающую размещать в Японии иностранные

¹⁵ Правда, 31.VIII.1947.

¹⁶ Правда, 11. II.1951.

стр. 7

войска или морские базы. Хотя позиция СССР и пользовалась поддержкой ряда делегаций, особенно азиатских стран, заинтересованных в том, чтобы Япония стала миролюбивой нейтральной страной, благодаря усилиям США и их союзников, а также правящих кругов Японии Сан-Францискский мирный договор был подписан 48 странами¹⁷ , в том числе Японией, и вступил в силу.

Сан-Францискский мирный договор в ст. 2 раздела II - "Территория" зафиксировал отказ Японии "от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 г."¹⁸ . Однако в силу крайне враждебной СССР позиции США в тексте договора не было зафиксировано соглашение, достигнутое в Ялте, о включении Курильских островов и Сахалина в состав Советского Союза.

Конференция в Сан-Франциско проходила в период резкого обострения советско- американских отношений, в разгар "холодной войны" и кровопролитных сражений на Корейском полуострове, в которых американским войскам противостояли, наряду с северокорейской армией, крупные силы "китайских добровольцев" - регулярных частей Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Между Советским Союзом и Китайской Народной Республикой лишь за полтора года до этого, 14 февраля 1950 г., был заключен Договор о дружбе, союзе и взаимопомощи, направленный против любых попыток возрождения японского милитаризма со стороны как японской реакции, так и иностранных государств, которые способствовали бы этому возрождению. Это был недвусмысленный намек на США.

Соединенные Штаты отстранили от мирного урегулирования с Японией корейский народ, в 1910 г. ставший жертвой японской агрессии, и китайский народ, против которого милитаристская Япония вела необъявленную войну еще со времени захвата 18 сентября 1931 г. северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии), а с 7 июля 1937 г. - при явном попустительстве США, Великобритании и Франции - развернула крупномасштабную тотальную войну. Не были на конференции в Сан-Франциско должным образом представлены и многие другие народы Азии, испытавшие на себе гнет японских оккупантов и боровшиеся с ними.

Текст Сан-Францискского договора не гарантировал прочного мира ни народам стран Азии, ни самому японскому народу, он не содержал положений, направленных на подлинную демократизацию японского общества, на чем настаивала советская делегация на конференции в Сан-Франциско. Одновременно с заключением сепаратного мирного договора с Японией в Сан-Франциско был подписан американо-японский "договор безопасности", превращавший территорию Японских островов в передовой плацдарм вооруженных сил США, направленный против СССР, КНР и КНДР.

30 мая 1952 г., через 2 дня после вступления в силу Сан-Францискского договора, японское правительство, придерживавшееся в области внешней политики односторонней ориентации на США, довело до сведения представительства СССР в Японии, что в связи с отменой оккупационного режима и прекращением деятельности Союзного Совета для Японии "японское правительство считает, что Советская часть Союзного Совета для Японии прекратила свое существование". В ответ 11 июня 1952 г. Представительство СССР в Японии направило письмо

¹⁷ Большинство их не принимало прямого участия в войне с Японией (21 государство Латинской Америки, 7 стран Африки).

¹⁸ Текст договора был издан в Лондоне на английском, испанском и французском языках (см. АВП СССР, ф. 146, оп. 44, пор. N 5, п. 149).

стр. 8

министру иностранных дел Японии, в котором указало, что "ссылка японского правительства на вступление в силу сепаратного мирного договора не может служить законным основанием для заявления по поводу Представительства СССР"¹⁹ . (В последующее годы японская сторона хотя и не ставила вопроса о прекращении деятельности Советского представительства, поставила его в положение определенной изоляции, воздерживаясь от установления с ним официальных контактов.)

После подписания Сан-Францискского договора правительство С. Иосида запретило японским фирмам вступать в какие-либо контакты с советскими внешнеторговыми организациями, что привело к резкому сокращению товарооборота между СССР и Японией. Японское правительство препятствовало также осуществлению научных и культурных связей между обеими странами, развитию контактов по линии профсоюзных и общественных организаций.

Начиная с 1953 г. деловые круги и общественность Японии стали все настойчивее требовать от правительства нормализации отношений с СССР и КНР, с другими социалистическими странами. В свою очередь, и в правящих кругах Японии зрели настроения в пользу проведения независимой от диктата США внешней политики. Учитывая это, а также руководствуясь стремлением жить в мире и добрососедстве со своим дальневосточным соседом, Советское правительство выступило с инициативой нормализации отношений с Японией. Отвечая на вопросы главного редактора газеты "Цюбу Ниппон симбун" М. Судзуки, министр иностранных дел СССР Молотов 11 сентября 1954 г. выразил готовность советской стороны к нормализации отношений с Японией. Вслед за этим, 12 октября того же года, правительства СССР и КНР выступили с совместной декларацией об отношениях с Японией, в которой высказались "за развитие широких торговых отношений с Японией на взаимовыгодных условиях, за установление с ней тесных культурных связей", выразили "готовность предпринять шаги с целью нормализации своих отношений с Японией"²⁰ .

В декабре 1954 г. после поражения на парламентских выборах проамериканский кабинет С. Иосида ушел в отставку. Новый премьер-министр Японии И. Хатояма, выражая интересы торгово-промышленных кругов, лишившихся после окончания войны в Корее прибыльных заказов, а также под давлением профсоюзов и общественных организаций взял курс на восстановление отношений с СССР и КНР и развитие с ними торговых связей. 22 января 1955 г. Хатояма заявил в парламенте, что важнейшей задачей его правительства в области внешней политики будет достижение самостоятельности и независимости²¹ .

В январе 1955 г. временно исполнявший обязанности торгового представителя СССР в Японии А. И. Домницкий вручил Хатояма письмо Советского правительства, в котором выражалась готовность начать переговоры о нормализации отношений между обеими странами. Затем переговоры велись в Нью-Йорке между постоянным представителем СССР при ООН А. А. Соболевым и японским наблюдателем в ООН Савада. Под нажимом США японское правительство упорно отказывалось от советского предложения о проведении в Москве или в Токио официальных переговоров о нормализации отношений, настойчиво предлагая местом переговоров Нью-Йорк, где американские дипломаты могли бы влиять на их ход. Японская дипломатия намеревалась вести переговоры с СССР по аналогии с русско-японскими переговорами 1905 г., в ходе которых США, как известно, оказывали давле-

¹⁹ Там же, ф. 048, оп. 31г, п. 11, д. 1.

²⁰ Правда, 13.IX.1954.

²¹ См. Кутаков Л. Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. М. 1964, с. 284.

стр. 9

ние на Россию и во многом способствовали удовлетворению экспансионистских требований Японии.

Уже первые сообщения относительно готовящихся переговоров Японии с Советским Союзом вызвали открытое недовольство правящих кругов США, усиливших свое давление на кабинет Хатояма. Выступая 8 февраля 1955 г. с речью в сенате США, Г. Хэмфри обвинил Советский Союз в стремлении оторвать Японию от США и под предлогом подписания с нею мирного договора включить ее в свою орбиту. Другой американский сенатор, М. Мэнсфилд, посвятил несколько выступлений в сенате "советской угрозе" Японии, рекомендуя ее правительству не идти на уступки СССР в территориальном вопросе²² . В мае 1955 г. перед началом советско-японских переговоров Даллес направил Хатояма послание, в котором запугивал Японию прекращением американской помощи в случае расширения Японией экономических связей с Китаем и Советским Союзом и установления с ними дипломатических отношений²³ .

После длительного обсуждения местом переговоров о нормализации советско-японских отношений был избран Лондон, где 3 июня 1955 г. они официально и открылись.

Делегацию СССР возглавлял советский посол в Лондоне А. Я. Малик, в прошлом посол в Японии, а затем постоянный представитель СССР при ООН. В состав советской делегации входили советник Дальневосточного отдела (ДВО) МИД СССР Н. Б. Адырхаев, заведующий ДВО МИД СССР И. Ф. Курдюков, советник ДВО МИД СССР Г. И. Павлычев и автор настоящей статьи, в то время советник посольства СССР в Великобритании. Японскую делегацию возглавлял бывший посол Японии в Лондоне С. Мацумото, незадолго до этого вышедший в отставку и посвятивший себя парламентской деятельности. На парламентских выборах осенью 1955 г. он баллотировался от либерально-демократической партии по фракции Хатояма и пользовался его полным доверием. Хатояма назначил Мацумото главой делегации на переговорах в Лондоне вопреки мнению министра иностранных дел М. Сигэмицу, который пользовался поддержкой многих проамерикански настроенных консервативных деятелей Японии и испытывал довольно сильное их влияние. Членами японской делегации были заместитель заведующего отделом договоров МИД Японии М. Такасахи, посланник Японии в Швеции Т. Ниидзэки, первый секретарь посольства Японии в Лондоне А. Сигэмицу и специалист по Советскому Союзу МИД Японии Т. Хираока.

Еще на предварительной, неофициальной встрече глав обеих делегаций, состоявшейся 1 июня 1955 г., был решен ряд процедурных вопросов, в частности было условлено, что заседания будут проходить два раза в неделю. Однако вскоре С. Мацумото, получив указание от своего министра иностранных дел М. Сигэмицу, что "не нужно спешить с японо-советскими переговорами"²⁴ , внес предложение сократить число встреч до одного раза в неделю. Указание Сигэмицу носило отнюдь не процедурный характер и во многом предопределило ход лондонских переговоров.

На первом официальном заседании делегаций, проходившем в посольстве СССР в Лондоне 3 июня 1955 г., Малик, приветствуя японскую делегацию, подчеркнул готовность Советского Союза нормализовать отношения с Японией. В ответном слове Мацумото выразил надежду на то, что предстоящие переговоры будут проходить в духе взаимного понимания и сотрудничества и что будут найдены удовлетво-

²² Там же, с. 286 - 287.

²³ См. История внешней политики СССР. 1945 - 1980. Т. 2. М 1981, с. 224.

²⁴ Мацумото С. Радуга из Москвы. Токио. 1966, с. 27 (на яп. яз.).

стр. 10

ряющие обе стороны условия для восстановления дипломатических отношений²⁵ .

На втором заседании 7 июня 1955 г. Мацумото зачитал и вручил Малику текст выступления Сигэмицу 26 мая 1955 г. на сессии японского парламента, в котором был назван ряд вопросов, подлежащих урегулированию в ходе переговоров о нормализации отношений между Японией и СССР: освобождение и репатриация японцев, задержанных в Советском Союзе; территориальный вопрос (острова, относящиеся к о. Хоккайдо, Курильские острова, южная часть Сахалина и др.); рыболовство в северных водах; вопрос о торговле; допуск Японии в ООН.

В развитие высказанных Сигэмицу положений японский делегат на этом заседании выдвинул в качестве предварительных условий для заключения мирного договора 7 пунктов: 1. Возвращение японских гражданских лиц и военнослужащих, задержанных в СССР. 2. Заявление СССР и Японии о том, что переговоры между ними будут вестись с учетом прав и обязанностей, взятых Японией по Сан-Францискскому мирному договору и договору безопасности. 3. Уважение территориального суверенитета (возврат Японии Курильских островов и Южного Сахалина). 4. Обеспечение безопасного промысла японских рыбаков в северных водах, возвращение японских судов, задержанных Советским Союзом за лов рыбы в его территориальных водах. 5. Всемерное экономическое сотрудничество, учитывая международные обязательства каждой из сторон. 6. Подтверждение положения Устава ООН о взаимном уважении суверенитета. 7. Поддержка СССР обращения Японии о приеме ее в ООН²⁶ .

Мацумото недвусмысленно давал понять, что стремление Японии пересмотреть статью Сан-Францискского договора, касавшуюся отказа Японии от притязаний на Южный Сахалин и Курильские острова, будет поддержано Западом. Ссылаясь на дебаты в японском парламенте по вопросу о начале японо-советских переговоров в Лондоне, он обратил внимание советской делегации на тот факт, что, по мнению депутатов парламента от правящей партии, самым важным моментом при ведении переговоров с СССР должно быть тесное сотрудничество Японии с западными державами. Мацумото на том же заседании передал главе советской делегации текст парламентского запроса депутата от либеральной партии Охаси и ответ на него премьер-министра Хатояма. В запросе говорилось, что "согласованные действия между государствами западного мира окажут величайшее влияние на результаты настоящих переговоров, поскольку одновременно с японо-советскими переговорами будет происходить совещание глав правительств Англии, США, Франции и СССР". В ответ на это глава советской делегации подчеркнул, что, "как известно, некоторые из западных стран занимают такую позицию, которая отнюдь не может содействовать успеху советско-японских переговоров". Он высказал твердую убежденность в том, что "в переговорах необходимо исходить из интересов двух стран, участвующих в переговорах, безотносительно к третьим странам". Мацумото согласился с мнением Малика, однако просил советскую сторону "учесть то обстоятельство, что Япония имеет определенные права и обязанности, вытекающие из Сан-Францискского мирного договора и договора безопасности, заключенного с США". Глава советской делегации в связи с этим разъяснил, что "советская сторона не ставит условием нормализации советско-японских отношений и заключения мирного договора с Японией ее отказ от обязательств, вытекающих из имеющихся у нее международных договоров"²⁷ .

²⁵ АВП СССР, ф. 146, оп. 44, пор. N 4, п. 149, лл. 72 - 73.

²⁶ Там же, пор. N 3, п. 149, лл. 11 - 14.

²⁷ Там же, д. 3, л. 19.

стр. 11

На третьем заседании 14 июня советская делегация внесла на рассмотрение проект мирного договора с Японией, который предусматривал прекращение состояния войны между двумя странами и восстановление между ними официальных отношений на основе равенства, взаимного уважения территориальной целостности и суверенитета, невмешательства во внутренние дела и ненападения, подтверждал и конкретизировал действующие международные соглашения в отношении Японии, которые были провозглашены Потсдамской декларацией. Проектом предусматривались также последующие переговоры сторон о заключении отдельных договоров и конвенций о торговле и мореплавании, рыболовстве, культурном сотрудничестве, консульских отношениях и по другим практическим вопросам развития советско-японских отношений и взаимовыгодного сотрудничества. Советская сторона выражала готовность постатейно обсудить как свой проект договора, так и японский, если он будет представлен японской делегацией. Такой порядок отвечал требованиям демократической процедуры, давал возможность по-деловому и плодотворно проводить работу по согласованию положений будущего мирного договора.

Обе делегации исходили из целесообразности проведения переговоров в спокойной и конфиденциальной обстановке при соблюдении правил взаимного согласия сторон на обнародование хода и результатов переговоров. Однако после получения советского проекта мирного договора Сигэмицу, не считаясь с договоренностью сторон и с существующими традициями, провел совещание заведующих политическими отделами ведущих японских газет, на котором отрицательно отозвался о советском проекте и пессимистически оценил перспективы японо-советских переговоров в Лондоне. Заявление Сигэмицу было явно рассчитано на то, чтобы помешать переговорам, создать вокруг них неблагоприятное мнение японской и международной общественности. Малик на очередной встрече с Мацумото квалифицировал заявление японского министра иностранных дел как нарушение договоренности воздерживаться от публикации сообщений о ходе переговоров без взаимного согласия сторон. Мацумото признавал впоследствии, что он тогда оказался в весьма трудном положении перед членами советской делегации.

На четвертой, пятой и шестой встречах глав делегаций Мацумото неизменно поднимал вопрос о репатриации из Советского Союза японских военнопленных, хотя она была в основном завершена еще в начале 1950 года²⁸ . В СССР оставалась лишь сравнительно небольшая часть отбывавших наказание японских военных преступников. Советская сторона передала японской делегации на переговорах в Лондоне списки 1016 бывших военнопленных и 357 гражданских лиц, отбывавших в СССР наказание за военные преступления.

Руководствуясь стремлением облегчить переговоры по основным положениям проекта мирного договора, Советское правительство, хотя оно могло этого и не делать до мирного урегулирования, не прекращало репатриацию японских военных преступников по мере отбытия ими сроков наказания и не ставило этот вопрос в зависимость от хода переговоров в Лондоне. Этот шаг, казалось, должен был быть воспринят японской стороной как проявление дружелюбия со стороны СССР. К тому же Советское правительство заявило, что оно передаст японским властям всех оставшихся в СССР японских военных преступников сразу же после восстановления дипломатических отношений между двумя странами.

Требование японских представителей о безусловной и немедленной репатриации всех военных преступников напоминало скорее ультиматум, чем аргументированную позицию страны, подписавшей акт о безо-

²⁸ Правда, 22.IV.1950.

стр. 12

говорочной капитуляции и стремившейся к заключению мирного договора со страной- победительницей. Индийский историк С. Вишванатхан отмечал в этой связи: "Тон заявлений японского представителя в ходе переговоров о восстановлении дипломатических отношений был таким, что вынуждал советского представителя неоднократно напоминать ему о том, что Япония проиграла войну и безоговорочно капитулировала"²⁹ .

И хотя Мацумото продолжал настаивать на приоритете рассмотрения вопроса о репатриации отбывающих наказание в СССР военных преступников, для участников переговоров с той и другой стороны было очевидным, что он действовал вопреки логике вещей и лишь выполнял директиву руководителя МИД Японии по искусственному затягиванию переговоров. Кроме того, переговоры в Лондоне с самого начала показали, что позиция японской делегации во многом определялась политическим нажимом на японское правительство со стороны США.

Мацумото и его советники в беседе с членами советской делегации давали понять, что территориальный вопрос, вопросы о международных обязательствах и военных союзах Японии, а также о режиме прохода военных судов через японские проливы, - все это области, в которых Япония не могла принимать самостоятельных решений без предварительного согласования с США. Эти вопросы фактически были изъяты Соединенными Штатами из компетенции японского правительства. По словам Мацумото, они являлись самыми "трудными" для достижения по ним договоренности³⁰ . Однако это вовсе не означало, что Япония не хотела бы их решать с учетом своих интересов.

Именно во время переговоров в Лондоне обнаружился на практике кабальный для Японии характер договора с США об обеспечении безопасности. Например, предложение Советского Союза запретить прохождение военных кораблей через японские проливы для государств, не граничащих с Японским морем, отвечало интересам мира и безопасности на Дальнем Востоке, в том числе и самой Японии. Однако оно противоречило позиции США, и поэтому Япония, выступая против включения в мирный договор статьи о проливах, выражала не свои, а американские интересы, связанные с военно- стратегической концепцией США. Мацумото заявлял, что "если советская сторона не снимет своих предложений о проливах, то вряд ли можно будет рассчитывать на успешное завершение переговоров". Он полагал даже, что "по территориальному вопросу можно договориться, но что вопрос о проходе военных кораблей может оказаться камнем преткновения"³¹ .

4 августа 1955 г. Мацумото заявил Малику, что "японский народ удручен тем, что Хабомаи и Сикотан, являющиеся продолжением острова Хоккайдо, не возвращены Японии, а также тем, что Курильские острова и Южный Сахалин за столь короткий срок войны между СССР и Японией отторгнуты от Японии", он просил ускорить ответ советской стороны по территориальным вопросам, поставленным японской стороной. И хотя Малик заявил, что "вопрос о Курильских островах и Южном Сахалине ясен", но эта его реплика была воспринята японским делегатом как свидетельство готовности советской стороны пойти на частичное удовлетворение японских требований.

9 августа 1955 г. Малик в беседе с Мацумото дал понять, что Советское правительство готово пойти навстречу пожеланию японской стороны и рассмотреть вопрос о передаче Японии близлежащих к ней о-вов Хабомаи и Сикотан при условии окончательного урегулирования

²⁹ Vishwanathan S. Normalization of Japanese-Soviet Relations 1945 - 1970. Florida. 1973, p. 88.

³⁰ См. АВП СССР, ф. 146, оп. 44, п. 149, д. 3, л. 16.

³¹ Там же, лл. 32, 47.

стр. 13

территориального вопроса между обеими странами при подписании мирного договора и в общем контексте, наряду с другими вопросами, а не изолированно³² . Таким образом, Советское правительство сделало в ходе переговоров серьезную уступку, желая открыть путь к достижению договоренности о заключении мирного договора.

По заявлению Мацумото, этот шаг советской стороны был "воспринят японским правительством с большой радостью". Как впоследствии отмечалось в его мемуарах, он "подумал тогда о сближении взглядов сторон и о близости завершения переговоров". Вместе с тем он понимал, что позиция Японии в вопросе о "северных территориях" зависела от США, и поэтому опасался, что американцы снова могут помешать достижению договоренности сторон³³ . В интервью бывшего члена японской делегации на лондонских переговорах К. Ниидзэки, ныне директора Института международных отношений при МИД Японии, опубликованном в 1989 г. в журнале "Гайко форум", признается, что японская делегация никак не ожидала подобной уступки со стороны СССР (то есть согласия на возвращение Японии островов Хабомаи и Сикотан одновременно с подписанием мирного договора)³⁴ .

Малик, учитывая недовольство Москвы медленным ходом переговоров, как нам представляется, поторопился выдать на встрече с Мацумото имевшуюся у советской делегации запасную позицию, рассчитывая тем самым на взаимную уступчивость японской стороны и успешное завершение переговоров. Однако эта уступка имела обратный эффект: японские правящие круги решили теперь добиваться также передачи островов Кунашир и Итуруп. 6 сентября 1955 г. Мацумото спросил Малика, "можно ли считать, что СССР намерен передать острова Хабомаи и Сикотан без каких-либо условий, и не потребует ли СССР объявления этих островов демилитаризованной зоной". Малик разъяснил японской стороне, что вопрос о передаче Японии островов Хабомаи и Сикотан обусловлен достижением соглашения обеих сторон по всем другим статьям мирного договора, и подчеркнул, что позиция Советского Союза относительно этих островов служит убедительным доказательством того, что советская сторона делает все возможное, чтобы успешно завершить переговоры о нормализации советско-японских отношений³⁵ .

11 августа в Лондон прибыл министр земледелия и лесоводства Японии И. Коно, ближайший сторонник премьер-министра Хатояма. Мацумото информировал Коно о переговорах, подчеркнув, что они "проходят вполне удовлетворительно и имеют хорошие перспективы". Коно выразил удовлетворение ходом переговоров, но на жалобы Мацумото по поводу антисоветской позиции МИД Японии и лично Сигэмицу ответил, что "обстановка в Токио весьма сложная". "Правительство Хатояма опиралось на меньшинство в правящей партии и всегда находилось между двух стульев, - писал позднее Мацумото. - Справа на него давила либеральная партия, а слева - социалистическая. В силу этого возможности И. Хатояма как руководителя были весьма слабыми и ему пришлось сполна испить всю горечь поражения правительства, опиравшегося на партийное меньшинство. Это обстоятельство

³² Там же, лл. 18, 22, 36.

³³ Мацумото С. Ук. соч., с. 14.

³⁴ Ниидзэки К. Три волны в японо-советских отношениях. - Проблемы Дальнего Востока, 1990, N 1.

³⁵ АВП СССР, ф. 146, оп. 44, п. 149, д. 3, л. 39. Развивая эту тему после окончания официального заседания делегаций, Мацумото намекнул Малику на согласие Японии демилитаризовать острова Хабомаи, Сикотан, Кунашир и Итуруп в случае их возвращения Японии. В ответ Малик сказал, что "возвращение Хабомаи и Сикотана - это предел, и он (Малик) не может ставить перед Советским правительством вопрос о новых уступках Японии" (см. там же, пор. N 3, п. 149, д. 146, л. 44).

стр. 14

сильно сказывалось и на японо-советских переговорах". Сигэмицу, находясь в это время с очередным визитом в США, заявил в пресс-клубе в Вашингтоне, что "Япония не намерена устанавливать дружественных отношений с Советским Союзом". Такого рода заявления Сигэмицу даже глава японской делегации Мацумото расценивал как "обструкцию" переговорам³⁶ .

9 августа 1955 г. глава японской делегации передал советскому представителю составленную МИД Японии историко-географическую справку, в которой содержались утверждения об "исконной принадлежности" Японии Курильских островов и Южного Сахалина. При этом особый акцент делался на тезис о географической и исторической общности Хоккайдо и о-вов Хабомаи, Сикотан, Кунашир и Итуруп, якобы не входящих в понятие "Курильские острова"³⁷ .

Советской делегацией было убедительно показано, что впервые русские исследователи посетили Курильские острова еще в первой половине XVII в. и впоследствии дали им, как отличающимся активной вулканической деятельностью то название, которое и закрепилось за ними. Русскими людьми осуществлялось и хозяйственное их освоение³⁸ . Однако в ходе переговоров советская делегация делала упор не на историческое право первооткрытия и хозяйственного освоения Курильских островов, а на международно-правовые аргументы.

Лишь через два с половиной месяца после начала переговоров в Лондоне, 16 августа, японская сторона представила свой проект мирного договора. В нем содержалось положение о передаче Японии Южного Сахалина и Курильских островов. Подобная позиция японской стороны была шагом назад и противоречила здравому смыслу. Она резко контрастировала с гибкой и реалистической позицией Советского Союза на переговорах.

На лондонских переговорах японская сторона обосновывала свои притязания на южную часть Курильских островов ссылками на Симодский торговый договор (1855 г.), в соответствии с которым (ст. 2) граница между Россией и Японией на Курильских островах устанавливалась между островами Итуруп и Уруп. Впоследствии по Санкт- Петербургскому договору (1875 г.) Россия уступила Японии среднюю и северную части Курильских островов за ее отказ от необоснованных притязаний на Сахалин. Однако эти территориальные уступки царской России, сделанные в 1855 и 1875 гг., утратили международно-правовую силу: после развязывания в 1904 г. войны против России и отторжения у нее Южного Сахалина Япония потеряла всякое право ссылаться на японо- русские договоры 1855 и 1875 годов. Японское правительство в соответствии со ст. 9 Портсмутского мирного договора 1905 г. и приложением N 10 к нему само аннулировало все предшествующие договоры с Россией. Продолжая политику территориальных захватов, Япония фактически нарушила и Портсмутский договор: в 1918 г. она оккупировала и пыталась отторгнуть от Советского Союза Приморье, Забайкалье и Северный Сахалин.

На советско-японских переговорах в Лондоне советская сторона решительно заявляла, что территориальный вопрос уже решен рядом действующих международных соглашений. Условия Ялтинского согла-

³⁶ Мацумото С. Ук. соч., с. 65, 52, 67.

³⁷ Этот же тезис был 14 мая 1990 г. повторен на заседание бюджетной комиссии палаты советников японского парламента директором договорного департамента МИД Японии Х. Фукуда (Нихон Кэйдзай, 15.V. 1990).

³⁸ Советские историки и архивисты выявили и опубликовали документы, убедительно свидетельствующие о приоритете России в открытии и хозяйственном освоении островов Курильской гряды (см. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в. Сб. док. М. 1984; Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII в. Сб. док. М. 1989).

стр. 15

шения СССР, США и Великобритании совершенно определенно указывают на то, что Советскому Союзу должен быть возвращен Южный Сахалин и переданы Курильские острова. Потсдамская декларация обусловливает, что положения Каирской декларации должны быть выполнены и что ст. 8 данной декларации базируется на Ялтинском соглашении. Подписав акт о капитуляции, Япония взяла на себя обязательство честно выполнять условия Потсдамской декларации, в которой зафиксированы положения Ялтинского соглашения и Каирской декларации о возвращении Южного Сахалина и Курильских островов Советскому Союзу. Поскольку эти территории были исключены из числа тех, которые оставлены союзниками под суверенитетом Японии, ее нынешние претензии на них не имеют каких-либо международно-правовых оснований.

Аргументация японской стороны, что она не связана Ялтинским соглашением, не будучи его участницей, являлась несостоятельной. Хотя Япония и не подписывала этого соглашения, но, капитулировав, она приняла те условия, которые были определены в Ялте союзными державами. Принятие Японией их условий по этому вопросу зафиксировано и в Сан-Францискском мирном договоре 1951 года.

Несмотря на то, что СССР не подписал Сан-Францискского договора, Япония, подписав его, юридически отказалась от "северных территорий", зафиксировав это в ст. 2 договора. Как подчеркивал американский исследователь японо-советских отношений Янг С. Ким, СССР считает, что "обязательства Японии, возлагаемые на нее мирным договором, базируются на соглашениях военного времени, заключенных между союзными державами, и на Акте о капитуляции. Следовательно, притязания Японии содержат в себе попытку пересмотреть итоги второй мировой войны и условия мирного договора"³⁹ .

Понимая слабость своей позиции, японская сторона пыталась исключить из Курильских островов Итуруп и Кунашир, а Хабомаи и Сикотан отнести к прибрежным территориям о. Хоккайдо. Янг С. Ким отмечает, что "японская сторона на переговорах знала о том, что Курильские острова, от которых она отказалась по условиям мирного договора, включали в себя все Курильские острова, в том числе Итуруп и Кунашир. На заседаниях парламентских комитетов, обсуждавших Сан-Францискский договор, представителем правительства Японии был дан официальный и авторитетный ответ, что Курильские острова, упоминаемые в договоре, включали в себя и Северные Курилы и Южные Курилы (Итуруп и Кунашир). Только с 1955 г. Япония заняла позицию, заключающуюся в том, что Курильские острова, от которых она отказалась по ст. 2, не включают в себя Южные Курилы"⁴⁰ .

Действительно, ни в Ялтинском соглашении, ни в Сан-Францискском договоре никакого различия между северной и южной частями Курильской гряды не делается, и речь идет о Курильских островах в целом. Поэтому заявление японской стороны, что Итуруп и Кунашир не входят в состав Курильских островов, лишено всякого основания. Кстати, многие японские картографические издания подтверждают, что эти острова являются частью Курильской гряды. Разговоры по поводу того, что на Итуруп и Кунашир якобы не распространяется географическое понятие "Курильские острова", которое зафиксировано в Сан-Францискском мирном договоре, не выдерживают критики.

В ходе Сан-Францискской мирной конференции в беседах с государственным секретарем США Даллесом глава японской делегации Иосида в неофициальном порядке зондировал вопрос о возможности

³⁹ Young S. Kim. Washington Papers, Japanese-Soviet Relations. Lnd. 1974, p. 31.

⁴⁰ Ibid., p. 22.

стр. 16

исключить Итуруп и Кунашир из понятия "Курильские острова". Но эти притязания "остались без внимания"⁴¹ . США опасались тогда ставить этот вопрос на обсуждение участников мирной конференции, зная, что подобное притязание японской стороны лишено правового обоснования и может отрицательно сказаться на итогах конференции. Только пятью годами позже японской стороне удалось склонить правительство США высказать в меморандуме от 7 сентября 1956 г. точку зрения о том, что о-ва Итуруп и Кунашир в прошлом являлись "исконной японской территорией"⁴² . Но и это по существу ничего не меняло, так как осталась в силе ст. 2 Сан-Францискского договора, согласно которой Япония отказалась от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова.

В мемуарах участников переговоров отмечался тот факт, что японская делегация первоначально была уполномочена подписать мирный договор на условиях распространения суверенитета Японии на Хабомаи и Сикотан и тем самым завершить дискуссию по территориальному вопросу⁴³ . Однако из-за противодействия США и противников нормализации японо-советских отношений в самой Японии подписание мирного договора было тогда сорвано.

Советская сторона проявила в ходе лондонских переговоров большую выдержку и терпение, настойчиво вела работу по согласованию отдельных статей мирного договора. В результате было согласовано 9 из 12 статей советского проекта договора. В частности, была достигнута договоренность по преамбуле мирного договора, по статьям о решении международных споров мирными средствами, об отказе от репараций и взаимных претензий, о невмешательстве во внутренние дела договаривающихся сторон, об экономических отношениях и о заключении соглашения по рыболовству, а также о порядке ратификации и времени вступления в силу мирного договора. Японская же сторона не стремилась к быстрому завершению переговоров и намеренно затягивала их⁴⁴ . Премьер-министр Японии Хатояма был фактически отстранен от руководства переговорами и даже не получал из-за саботажа, проводимого его противниками, объективной информации о них⁴⁵ .

Причина неудачи лондонских переговоров заключалась прежде всего в том, что Япония в то время делала лишь первые робкие попытки проводить самостоятельную внешнюю политику. В то же время в правящих кругах страны оставались неустраненными серьезные разногласия по вопросу о японо-советских отношениях. Фракция Иосида, недовольная приходом к власти Хатояма, активно противодействовала всем мероприятиям его кабинета, стремилась вынудить его уйти в отставку. Министр иностранных дел Сигэмицу рассматривал предвыборные обещания и заявления премьера о нормализации отношений с Советским Союзом лишь как маневр, обеспечивший консервативным кругам большинство голосов избирателей на парламентских выборах в 1954 году.

Японский представитель в Лондоне Мацумото, хотя и был сторонником линии Хатояма, однако находился под постоянным нажимом противников нормализации японо-советских отношений и поэтому занимал выжидательную позицию. Будучи одновременно и дипломатом, и депутатом парламента, он прислушивался не только к инструкциям

⁴¹ Цит. по: Vishwanathan S. Op. cit., p. 51.

⁴² Цит. по: Young S. Kim. Op. cit., p. 31.

⁴³ См. Мацумото С. Ук. соч.

⁴⁴ Принимая в Москве делегацию японских парламентариев 21 сентября 1955 г., Н. С. Хрущев, касаясь лондонских переговоров, заявил: "У нас создается такое впечатление, что японская сторона не проявляет особой заинтересованности в нормализации отношений между Советским Союзом и Японией и поэтому искусственно затягивает переговоры" (Правда, 24.IX.1955).

⁴⁵ См. Мацумото С. Ук. соч., с. 44.

стр. 17

премьер-министра, но и министра иностранных дел, значительно отличавшимся друг от друга, а также к ходу парламентских дебатов в Японии. Мацумото в одной из бесед с Маликом признавал, что "на его позицию влияет внутриполитическое положение в стране. Кабинет Хатояма... является кабинетом меньшинства, и поэтому он, Хатояма, вынужден считаться с мнением многих политических групп и течений в Японии"⁴⁶ .

Тактики затягивания переговоров японская сторона придерживалась вплоть до весны 1956 года. После 23 совместных заседаний 20 марта 1956 г. лондонские переговоры были прерваны.

Между тем политические круги Японии, испытывая мощное давление со стороны широких слоев своего народа, все более убеждались в том, что путь к независимости страны, к ее выходу на широкую международную арену лежит через нормализацию японо-советских отношений.

В апреле - мае 1956 г. делегация японских рыбопромышленных кругов во главе с министром земледелия и лесоводства Японии Коно посетила Советский Союз и обсудила с советскими представителями вопросы рыболовства в северо-западной части Тихого океана и оказания помощи людям, терпящим бедствие на море. Несмотря на то, что переговоры о восстановлении дипломатических отношений были прерваны, Советское правительство 14 мая подписало в Москве советско-японскую конвенцию по рыболовству в открытом море в северо-западной части Тихого океана и соглашение по оказанию помощи людям, терпящим бедствие на море. Обе стороны договорились о том, что считают необходимым в самое ближайшее время, но не позднее 31 июля 1956 г., возобновить переговоры о нормализации советско-японских отношений⁴⁷ . Предусматривалось, в частности, что оба документа войдут в силу одновременно с подписанием мирного договора или восстановлением дипломатических отношений между СССР и Японией.

Направляя в Москву Коно, сторонника нормализации японо-советских отношений, Хатояма, помимо урегулирования вопросов, связанных с рыболовством, преследовал также цель установить прямые контакты с Советским правительством по вопросам, связанным с продолжением переговоров о нормализации японо-советских отношений. Как писал Коно в своих мемуарах, Хатояма, направляя его в СССР, сказал ему: "Конечно, рыба - штука важная, но наступило такое время, когда нужно решить основной вопрос, вопрос о нормализации отношений между двумя странами. Поэтому возможно, что и мне придется поехать в Москву. Вот почему я и хотел бы, чтобы вы сейчас отправились в Советский Союз выяснить его точку зрения и все обстоятельства на месте"⁴⁸ .

Пребывание в Москве делегации во главе с Коно способствовало решению вопроса о фактическом признании официальным советским учреждением представительства СССР в Токио, которое игнорировалось МИД Японии в течение четырех лет после вступления в силу Сан-Францискского мирного договора. Возглавить представительство было поручено автору данной статьи в ранге чрезвычайного и полномочного посланника I класса.

На решение японского правительства возобновить переговоры о нормализации японо- советских отношений и согласиться на приезд в Токио официального советского представителя оказал влияние ряд факторов, в том числе рост в стране широкого движения за нормализацию отношений, в котором принимали участие представители дело-

⁴⁶ АВП СССР, ф. 146, оп. 44, п. 149, д. 3, л. 24.

⁴⁷ Правда, 16.V.1956.

⁴⁸ Коно И. Теперь можно рассказать. Токио. 1958, с. 15 (на яп. яз.).

стр. 18

вых кругов, почти все политические партии, интеллигенция, студенчество, профессиональные союзы, различные общественные организации.

В конце 1955 г. в результате слияния правых партий в единую либерально- демократическую партию, лидером которой был избран Хатояма, его сторонники несколько укрепили свои позиции в правительстве и парламенте. В начале июля 1956 г. прошли очередные выборы в верхнюю палату парламента, и правительство было серьезно обеспокоено резкой критикой со стороны кандидатов оппозиционных партий. Основой для нее послужило невыполнение правительством обязательства о нормализации отношений с СССР. Во многих избирательных округах кандидаты от либерально- демократической партии, выступавшие против нормализации японо-советских отношений, потерпели поражение.

Большое влияние на мобилизацию общественного мнения Японии в пользу быстрейшей нормализации отношений с СССР оказал визит в Советский Союз японской парламентской делегации, возглавляемой депутатами парламента Китамура Токутаро (Либерально-демократическая партия) и Номидзо Масару (Социалистическая партия) осенью 1955 г. по приглашению Верховного Совета СССР. На возобновление японо- советских переговоров о нормализации двусторонних отношений влиял также усилившийся нажим на правительство Японии со стороны рыбопромышленников и деловых кругов, заинтересованных в развитии рыболовного промысла в северо-западной части Тихого океана, в закупке сырья в СССР и продаже ему японских промышленных товаров.

Важным фактором, действовавшим в направлении ускорения нормализации японо- советских отношений, явилось также общее ослабление международной напряженности, чему в немалой степени содействовали женевское совещание руководителей четырех держав (1954 г.), рассматривавшее вопрос о мирном урегулировании в Корее и восстановлении мира в Индокитае, установление дружественных отношений СССР со странами Азии, в том числе с Индией и Биэмой, итоги Бандунгской конференции стран Азии и Африки (апрель 1955 г.) и другие события.

Советское правительство, стремясь к укреплению мира на Дальнем Востоке и в интересах развития добрососедских отношений с Японией, сочло возможным удовлетворить пожелания ее рыбопромышленных кругов о разрешении лова лососевых в путину 1956 г., не дожидаясь вступления в силу мирного договора или восстановления дипломатических отношений между двумя странами, как это предусматривалось конвенцией о рыболовстве в открытом море в северо-западной части Тихого океана. Вскоре по прибытии в Токио главой советского представительства было выдано 1027 разрешений японским рыбакам на лов лососевых в путину 1956 года.

Дружественная позиция СССР способствовала росту симпатий к нему со стороны широких слоев японского населения. Поэтому решение правительства Японии о возобновлении не позже 31 июля 1956 г. переговоров с Советским Союзом было с большим удовлетворением воспринято широкими кругами японской общественности. 18 июля посол Японии в Лондоне Ниси через советского посла Малика сообщил Правительству СССР, что Япония готова возобновить переговоры о нормализации отношений, которые раньше велись в Лондоне. 21 июля Советское правительство ответило согласием на продолжение переговоров в Москве.

Противники нормализации японо-советских отношений встретили решение кабинета Хатояма о возобновлении переговоров с СССР активизацией своей деятельности, направленной на их срыв. Еще 24 мая лидеры враждебных Хатояма группировок созвали в Токио "совеща-

стр. 19

ниє старых дипломатов" для обсуждения вопроса о нормализации отношений. На нем присутствовали дипломаты, в прошлом активно содействовавшие осуществлению японской экспансионистской политики, такие, как бывшие премьеры страны Иосида и Асида, адмирал Номура, и др. Участники этого совещания выступили против предстоящих переговоров с СССР и обрушились с нападками на внешнюю политику кабинета Хатояма. Однако, как сообщала 26 мая 1956 г. газета "Ниппон таймс", "премьер- министр Хатояма подтвердил свою решимость добиваться мира с Советским Союзом и коммунистическим Китаем".

По мере приближения начала переговоров деятельность противников нормализации советско-японских отношений принимала все более враждебный характер. Они, в частности, чинили всяческие препятствия нормальной работе советского представительства в Токио. Летом 1956 г. у здания представительства СССР трижды устраивались антисоветские демонстрации.

Накануне отъезда японской делегации в Москву развернулась борьба между отдельными группировками Либерально-демократической партии по вопросу о составе японской делегации на предстоящих переговорах. Возглавить делегацию неожиданно согласился сам министр иностранных дел Японии Сигэмицу, ранее категорически отказывавшийся от поездки в Москву. Его готовность возглавить делегацию не вызвала большого энтузиазма у фракции Хатояма-Коно, поскольку его деятельность давно служила объектом резкой критики со стороны не только оппозиции, но и многих депутатов, членов Либерально- демократической партии.

Сигэмицу, отражая настроения крайне правых элементов в партии, хотел по-прежнему применять тактику затягивания переговоров. Поэтому с целью обеспечения точного выполнения главой делегации инструкций японского правительства было решено направить на переговоры второго полномочного представителя - депутата нижней палаты Мацумото, представлявшего Японию на лондонских переговорах. Таким образом достигался определенный компромисс между конфликтовавшими группировками в либерально-демократической партии и правительстве Японии.

Как говорится в мемуарах Мацумото⁴⁹ , утвержденные правительством инструкции для делегации предусматривали, чтобы уже в начале переговоров японская делегация повторно предъявила известные территориальные притязания. По получении отказа советской стороны (а в том, что японские территориальные притязания будут вновь решительно отвергнуты, никто в правительстве не сомневался) делегация должна была запросить дальнейших указаний из Токио. Такая тактика, по мнению некоторых членов японского правительства, позволяла смягчить нападки на него со стороны противников нормализации отношений с СССР, обвинявших Хатояма в нежелании добиваться передачи Японии Южных Курил. Предполагалось, что по получении телеграммы от Сигэмицу, подтверждавшей неизменность позиции Советского Союза в территориальном вопросе и запрашивавшей дальнейших указаний, Хатояма проведет специальное заседание кабинета в присутствии представителей всех группировок Либерально- демократической партии для утверждения новых инструкций, предусматривавших достижение соглашения с СССР.

На заседании 1 августа в Москве японская делегация предложила, чтобы в тексте мирного договора, в частности в статье, посвященной территориальному вопросу, было записано согласие СССР на передачу Японии островов Итуруп и Кунашир при условии отказа Японии от

⁴⁹ Мацумото С. Ук. соч., с. 104.

стр. 20

претензий на Южный Сахалин и другие Курильские острова. Это предложение ничем не отличалось от предложений, сделанных год назад Мацумото в Лондоне и еще тогда решительно отвергнутых советской стороной. Естественно, что и на переговорах в Москве это предложение вновь было отклонено как совершенно безосновательное и идущее вразрез с решениями союзных держав военного и послевоенного времени, а также актом о капитуляции Японии. Японская позиция противоречила и Сан-Францискскому договору.

Во время последующих встреч японских представителей с советскими руководителями, в том числе на высшем уровне, прогресс по территориальному вопросу не был достигнут. В переговорах наступил момент, когда японская делегация, исчерпав все свои "доводы", пришла к выводу о необходимости завершения переговоров, готова была подписать мирный договор и тем самым выполнить обещания, данные своему народу перед отъездом в Москву. Принципиальная линия СССР на переговорах, отклонение явно неправомерных притязаний японской стороны обезоруживали Сигэмицу, который 11 августа был уже склонен прекратить бесплодную дискуссию по территориальному вопросу и подписать мирный договор, тем более что по остальным статьям практически расхождений между сторонами не было.

12 августа Сигэмицу, информируя Токио о ходе переговоров в Москве, сообщал, что "переговоры уже пришли к концу. Дискуссии исчерпаны. Все, что можно было сделать, сделано. Необходимо определить нашу линию поведения. Дальнейшая оттяжка способна лишь больно ударить по нашему престижу и поставить нас в неудобное положение. Не исключено, что вопрос о передаче нам островов Хабомаи и Сикотан будет поставлен под сомнение"⁵⁰ .

Как вспоминал спустя четыре года один из видных членов кабинета Хатояма и его преемник на посту премьер-министра Т. Исибаси, "когда велись переговоры между Японией и Советским Союзом, министр иностранных дел Сигэмицу заявил, что Япония отказалась от южнокурильских островов по Сан-Францискскому мирному договору. На этом основании он запросил инструкций правительства, рекомендуя пойти на заключение мирного договора, отказавшись от Итурупа и Кунашира, с тем, однако, что Хабомаи и Сикотан будут переданы Японии, Однако в то время мы отвергли предложение Сигэмицу"⁵¹ .

Естественно, Исибаси не пишет, что такое решение было принято под давлением США. 19 августа 1956 г. Сигэмицу, находясь в Лондоне на конференции по Суэцкому каналу, посетил американское посольство и информировал Даллеса о ходе московских переговоров. Даллес от имени своего правительства заявил, что в случае подписания Японией мирного договора с СССР, в котором Япония согласится признать Южный Сахалин и Курилы частью территории Советского Союза, США навечно сохранят в своем владении о-ва Рюкю (самый большой из них - Окинава уже давно был превращен американцами в свою крупнейшую авиабазу на Дальнем Востоке).

За несколько дней до заявления Даллеса госдепартамент США выступил с аналогичным демаршем перед японским посольством в Вашингтоне, а американское посольство в Токио - перед МИД Японии. Генеральный секретарь японского кабинета Немото Рютаро в своем выступлении 30 августа 1956 г. признал, что 13 августа, то есть когда в Москве еще велись переговоры, заместитель помощника госсекретаря США В. Себолд пригласил японского посланника в Вашингтоне Сима Сигэнобу "для обсуждения с ним вопросов о применении статьи

⁵⁰ Цит. по: там же, с. 110; Коно И. Ук. соч., с. 21.

⁵¹ Цит. по: Кутаков Л. Н. Ук. соч., с. 337.

стр. 21

26 Сан-Францискского договора"⁵² , якобы препятствующей Японии самостоятельно договариваться с другими странами, и прежде всего с СССР, о мирном урегулировании взаимных претензий.

25 августа в Лондоне Даллес вновь обсуждал с Сигэмицу, на этот раз в присутствии американского посла в Москве Ч. Болена, ход японо-советских переговоров и подтвердил ранее высказанную им точку зрения по этому вопросу. Наконец, во время нового свидания с Сигэмицу в Лондоне Даллес, ссылаясь на ст. 26 Сан-Францискского мирного договора, категорически потребовал от японского правительства отказаться от урегулирования территориального вопроса с Советским Союзом, заявив, что условия вышеупомянутой статьи запрещают Японии предоставлять странам, не подписавшим Сан- Францискский договор, "более благоприятные условия", чем странам - участницам этого договора. "По этому вопросу, - вспоминает Мацумото, - и в прошлом в посольство Японии в Вашингтоне поступали представления со стороны госдепартамента США"⁵³ .

Эти акции американской дипломатии со всей очевидностью показывали, что США стремились не допустить положительного исхода московских переговоров. Они ставили задачу по мере возможности помешать нормализации японо-советских отношений. В случае, если им все-таки не удалось бы воспрепятствовать заключению японо-советского мирного договора, то они попытались бы оставить "территориальный вопрос" неурегулированным и тем самым вбить клин в японо-советские отношения, а в будущем, возможно, и использовать это как предлог для вмешательства США в переговоры Японии с СССР⁵⁴ .

Реваншистские и крайне правые группировки в Японии стали требовать от правительства передачи вопроса о территориальных притязаниях к СССР на рассмотрение международной конференции, на которую предлагалось пригласить государства - участников Сан-Францискского договора. По замыслу этих группировок, конференция должна была пересмотреть статьи этого договора об отказе Японии от Южного Сахалина и Курильских островов. Однако даже наиболее воинственно настроенные антисоветские круги на Западе понимали всю абсурдность подобной акции.

Заявления официальных американских представителей о намерении США отторгнуть от Японии о-ва Рюкю и вмешательство Даллеса в ход японо-советских переговоров вызвали всеобщее возмущение в Японии. Почти все средства массовой информации осудили заявление Даллеса, рассматривая его как попытку нажима на японское правительство с целью срыва японо-советских переговоров.

Правительство страны оказалось в исключительно трудном положении. Противники нормализации японо-советских отношений пытались добиться отставки кабинета Хатояма. С этой целью они провели

⁵² Цит. по: Леонидов С. Т. Из истории нормализации советско-японских отношений после второй мировой войны. В кн.: Япония. Вопросы истории. М. 1959, с. 273.

⁵³ Мацумото С. Ук. соч., с. 117.

⁵⁴ Обстоятельные документальные данные о давлении американской дипломатии и лично Даллеса на японскую сторону в ходе переговоров в Лондоне в 1955 - 1956 гг. приведены в докладе английского историка Дж. Хэслэма "Москва разговаривает с Токио 1955 - 1956" на конференции по американо-советским отношениям, состоявшейся в октябре 1988 г. в университете штата Огайо (Haslam J. Moscow Talks to Tokyo 1955 - 1956. Conference on US-USSR Relations. Ohio University. 1988. October 7 - 9). Хэслэм признает, что юридические права СССР на Курильские острова бесспорны, и приводит заключение юридического департамента Форин оффис от 5 июня 1956 г., что Кунашир и Итуруп являются частью Курильских островов. Первоначальное юридическое заключение госдепартамента США по данному вопросу было идентичным британскому (заключение заместителя юридического советника госдепартамента США по политическим вопросам Сноу от 25 ноября 1949 г. см.: Foreign Relations of the United States. Vol. 7. 1949. Washington. 1976, p. 905).

стр. 22

сбор подписей среди представителей деловых и финансовых кругов. 7 сентября правительству была вручена петиция с требованием об отставке, подписанная 78 руководителями крупных торгово-промышленных фирм, связанных с американским капиталом. В Токио расклеивались плакаты, содержавшие провокационные выпады против Хатояма и Коно, а также представительства СССР в Японии, раздавались призывы не допускать поездки Хатояма в Москву для окончательного урегулирования японо- советских отношений. С самолета над Токио разбрасывались десятки тысяч антисоветских листовок.

Однако правительство Хатояма проявило твердость. "Проблема завершения японо- советских переговоров рассматривалась всем японским народом как самая первоочередная задача"⁵⁵ , - подчеркивал в своих мемуарах Мацумото. Правительство резко осудило подачу петиции руководителями торгово-промышленных компаний и объявило выговор трем подписавшим этот документ лицам, связанным с правительственными и полуправительственными компаниями. Эти действия кабинета получили одобрение со стороны японской общественности, требовавшей быстрейшего урегулирования отношений с Советским Союзом. Резиденцию премьер-министра в эти дни посещали делегации различных общественных организаций, полностью поддерживавших решимость правительства завершить нормализацию японо-советских отношений. Опираясь на широкую поддержку общественного мнения, японское правительство вскоре по возвращении Сигэмицу из Лондона стало активно изучать вопрос о возможности возобновления переговоров с Советским Союзом.

В этой связи в неофициальных беседах с главой представительства СССР в Японии Коно и министр без портфеля, начальник правительственного бюро экономического планирования Т. Такасаки, исполнявший во время отсутствия Сигэмицу обязанности министра иностранных дел, интересовались мнением Советского правительства о возможности урегулирования отношений между обеими странами без заключения официального мирного договора. Следствием этих бесед явилось послание премьер- министра Японии Председателю Совета Министров СССР от 11 сентября 1956 г., в котором Хатояма просил подтвердить высказанные представителем Советского правительства в Токио условия урегулирования отношений между СССР и Японией. "Учитывая ход переговоров между обоими государствами, - писал Хагояма, - я имею честь сообщить Вам, что Япония, при условии, что переговоры по территориальному вопросу будут продолжаться в будущем, готова приступить к переговорам в целях нормализации отношений между обеими странами в том случае, если Советский Союз заранее выразит свое согласие со следующими 5 пунктами: 1) прекращение состояния войны между обеими странами, 2) взаимный обмен посольствами, 3) немедленная репатриация задерживаемых японских граждан, 4) вступление в силу рыболовной конвенции и 5) поддержка Советским Союзом приема Японии в ООН"⁵⁶ .

На это послание Председатель Совета Министров СССР ответил письмом от 13 сентября 1956 г., в котором сообщал, что Советское правительство подтверждает свою готовность возобновить в Москве переговоры без заключения в настоящее время мирного договора. Предложенная японской стороной формула нормализации отношений в тот момент более всего устраивала правительство Хатояма, поскольку она обезоруживала внешних и внутренних противников нормализации: США лишались формального повода для осуществления своей угрозы

⁵⁵ Мацумото С. Ук. соч., с. 119.

⁵⁶ Сборник документов и материалов по Японии (1954 - 1956 гг.). ДВО МИД СССР, 1959, с. 1.

стр. 23

об отторжении от Японии о-ов Рюкю, а шовинистически настроенные элементы внутри страны не могли далее препятствовать восстановлению дипломатических отношений между Японией и СССР.

7 октября Хатояма в сопровождении Коно, Мацумото, советников и экспертов вылетел в Москву. Переговоры проходили с 13 по 19 октября 1956 года. В них приняли участие руководители КПСС и Советского правительства - Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин, А. И. Микоян, Д. Т. Шепилов и др.

Как указывалось в подписанной обеими сторонами 19 октября 1956 г. Совместной декларации СССР и Японии, оба государства полностью согласились, что восстановление дипломатических отношений между ними будет служить развитию взаимопонимания и сотрудничества между обоими государствами в интересах мира и безопасности на Дальнем Востоке. Было достигнуто соглашение о том, что состояние войны между СССР и Японией прекращается со дня вступления в силу Совместной декларации (т. е. со дня обмена ратификационными грамотами) и что между СССР и Японией восстанавливаются дипломатические и консульские отношения.

СССР и Япония подтвердили, что они в своих отношениях будут руководствоваться принципами Устава ООН, в частности его ст. 2, - разрешать свои споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость; воздерживаться в международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН.

СССР и Япония подтвердили, что в соответствии со ст. 51 Устава ООН каждое из государств имеет неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону. Обе стороны взяли на себя обязательство не вмешиваться прямо или косвенно во внутренние дела друг друга по любым мотивам экономического, политического или идеологического характера. СССР брал на себя обязательство поддержать просьбу Японии о принятии ее в члены ООН, обещал со вступлением в силу Совместной декларации освободить и репатриировать всех осужденных в СССР японских граждан.

Советский Союз отказался от всех репарационных претензий к Японии. СССР и Япония взаимно отказывались от всех претензий, возникших в результате войны с 9 августа 1945 г., соответственно со стороны своего государства, его организаций и граждан к другому государству, его организациям и гражданам. Обе стороны согласились в возможно короткий срок вступить в переговоры о заключении договора или соглашений, для того чтобы поставить на прочную и дружественную основу их отношения в области торговли, торгового мореплавания и других коммерческих взаимоотношений и продолжить после восстановления дипломатических отношений переговоры о заключении мирного договора. Идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, Советский Союз соглашался на передачу Японии островов Хабомаи и Сикотан, с тем, однако, что фактическая их передача будет произведена после заключения мирного договора между СССР и Японией⁵⁷ . Одновременно с Совместной декларацией был подписан протокол о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наиболее благоприятствуемой нации.

Известие об успешном завершении переговоров и подписании Совместной декларации было с огромным удовлетворением встречено японским народом. Только правые группировки не прекращали своей подрывной деятельности, направленной на срыв ратификации Совме-

⁵⁷ Известия, 9.XII.1956.

стр. 24

стной декларации. Помимо враждебных выступлений членов этих группировок в парламенте и на заседаниях Либерально-демократической партии (бывших премьеров Иосида и Асида, бывшего министра финансов Икэда, бывшего посла Японии в США Номура и др.) ими широко использовалась реакционная пресса, критиковавшая Хатояма и его окружение за "пособничество коммунизму в Японии", требовавшая его отставки и призывавшая не допускать учреждения в Токио советского посольства, поскольку оно якобы будет "направлять деятельность левых элементов". 12 ноября профашистские группировки совершили налет на здание представительства СССР в Японии, пытаясь проникнуть внутрь здания. Прибывшая полиция разогнала налетчиков.

Несмотря на противодействие ультраправых сил, 27 ноября нижняя палата японского парламента единогласно ратифицировала Совместную декларацию, протокол о развитии торговли, конвенцию о рыболовстве и соглашение о сотрудничестве при спасении людей, терпящих бедствие на море. За ратификацию проголосовали все 365 присутствовавших на заседании депутатов; члены группировок, выступавших против нормализации японо- советских отношений, общим числом около 60 человек, демонстративно не явились на заседание. 3 декабря японо-советские соглашения 224 голосами против 3 были ратифицированы верхней палатой парламента. 8 декабря император Хирохито утвердил ратификацию Совместной декларации и других документов, касающихся нормализации японо-советских отношений. В тот же день советско-японские документы ратифицировал Президиум Верховного Совета СССР.

12 декабря в МИД Японии заместитель министра иностранных дел СССР Н. Т. Федоренко и министр иностранных дел Японии Сигэмицу обменялись ратификационными грамотами Совместной декларации СССР и Японии, а также протокола между СССР и Японией о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наиболее благоприятствуемой нации. По условиям Совместной декларации и протокола они вступали в силу в день обмена ратификационными грамотами. 14 декабря МИД Японии был извещен о закрытии с 12 декабря представительства СССР в Токио, об открытии посольства СССР и о назначении автора этих строк временным поверенным в делах СССР в Японии. 10 февраля 1957 г. в Токио прибыл первый после; восстановления советско-японских отношений чрезвычайный и полномочный посол СССР в Японии И. Ф. Тевосян.

В результате нормализации советско-японских отношений еще в декабре 1956 г. в Японию вернулись из Советского Союза свыше 100 осужденных японских военных преступников, досрочно освобожденных из мест заключения в соответствии с изданным Президиумом Верховного Совета СССР Указом об амнистии. 18 декабря 1956 г. при поддержке Советского Союза Япония на XI сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята в члены ООН.

С подписанием Совместной декларации завершился важный этап в истории советско- японских отношений. Усилия СССР и реалистически настроенных политических и деловых кругов и прогрессивной общественности Японии увенчались успехом.

Со времени вступления в силу Совместной декларации СССР и Японии прошло более 30 лет. В обеих странах, да и во всем мире за эти годы произошли огромные изменения. В конце 50-х годов советско-японские отношения начали было приобретать динамизм во всех областях - торгово-экономической, культурной, общественно-политической. Однако в связи с подписанием 19 января 1960 г. Договора о взаимном сотрудничестве и безопасности между Японией и США Советское правительство 27 января 1960 г. направило правительству Японии

стр. 25

Памятную записку, в которой расценивало заключение Японией нового военного договора с США как "подтачивающего устои на Дальнем Востоке, создающего препятствия развитию советско-японских отношений". В Памятной записке этот договор квалифицировался как фактически лишающий Японию независимости и узаконивающий пребывание на ее земле иностранных войск, как направленный против СССР и КНР.

Советское правительство заявляло, что "только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Сикотан будут переданы Японии, как это было предусмотрено Совместной декларацией СССР и Японии от 19 октября 1956 г."⁵⁸ . Советское правительство, говорилось в Памятной записке, "не может содействовать тому, чтобы передачей указанных островов Японии была бы расширена территория, используемая иностранными войсками".

Предпринимая такой шаг, Хрущев, по всей видимости, исходил не только из соображений противодействия военному союзу США и Японии, направленному на возрождение военного потенциала Японии, но и из стремления поддержать широкое движение протеста японской общественности против договора с США, развернувшееся в Японии с конца 1959 г., когда стал известен текст подготавливавшегося договора. Определенную роль играло и стремление Хрущева продемонстрировать солидарность СССР с КНР. Дело в том, что отношение Китая к Советскому Союзу стало в то время заметно ухудшаться. Китайское руководство открыто обвиняло Хрущева в "сговоре с США", отказе от борьбы с империализмом, в "ревизионизме". Однако, как показало время, Памятная записка Советского правительства от 19 января 1960 г. отнюдь не способствовала улучшению ни советско-японских, ни советско-китайских отношений.

В то же время военно-политический союз между Японией и США и сегодня продолжает вызывать серьезное беспокойство соседних с Японией государств Азиатско- Тихоокеанского региона, в первую очередь вследствие того, что в рамках этого союза Япония усиленно наращивает свою военную мощь, и под предлогом необходимости обороны от "советской угрозы" начал возрождаться японский милитаризм. Советский Союз не мог оставаться сторонним наблюдателем этого процесса. Выступая в Красноярске 17 сентября 1988 г., М. С. Горбачев говорил, что "японцы вроде бы доказали, что в современном мире можно идти к статусу великой державы, не опираясь на милитаризм. Естественно, возникает вопрос: зачем же дискредитировать этот свой уникальный и столь поучительный для всего человечества опыт?"⁵⁹ .

Сменявшие друг друга после отставки Хатояма правительства Японии, однозначно придерживаясь курса правящей Либерально-демократической партии на "неразделение политики и экономики", продолжали блокировать развитие крупномасштабных торгово- экономических, научно-технических и культурных связей между Японией и Советским Союзом, выжидая уступок с его стороны в вопросе о "северных территориях". Для оказания постоянного нажима на СССР в данном вопросе японские правящие круги в 1981 г. официально объявили 7 февраля днем борьбы за возвращение "северных островов". Правительство Японии стремится вовлечь в это движение все большее число жителей страны.

Историческая память как советского, так и японского народов хранит немало горьких воспоминаний о прошлых конфликтах. Этим в ка-

⁵⁸ Известия, 29. I.1960.

⁵⁹ Известия, 18.IX.1988.

стр. 26

кой-то мере можно объяснить и нынешнюю тупиковую ситуацию с заключением между двумя странами мирного договора.

В СССР хорошо понимают стратегическое значение островов Хабомаи, Сикотан, Кунашир и Итуруп. В 1904 г. они явились базой для ведения военных операций против России - с о. Сикотан был высажен японский десант на Камчатку. 26 ноября 1941 г. именно с баз на Курилах японский флот отправился для нападения на Пёрл-Харбор. В годы Великой Отечественной войны с Курильских островов и Южного Сахалина японские военно-морские силы совершали пиратские нападения на советские торговые суда в дальневосточных водах. Курильские острова стали замком, который закрывал для нашей страны выход в океан, а также к портам Камчатки и Чукотки.

Во время проходивших за последние годы визитов в Японию советских руководителей, в ходе бесед, имевших место в Москве с видными японскими деятелями, на международной встрече во Владивостоке "Азиатско-Тихоокеанский регион: диалог, мир, сотрудничество", состоявшейся осенью 1988 г., и на других международных форумах продолжался поиск взаимоприемлемых решений для преодоления имеющихся разногласий, высказывались конкретные предложения о поэтапном развитии советско-японских отношений в экономической, культурной и иных областях.

В связи с сообщением., что в 1991 г. ожидается визит Президента СССР М. С. Горбачева в Японию, в нашей стране, в деловых, политических и общественных кругах Японии активизировались поиски путей вывода отношений между двумя странами на уровень, который соответствовал бы требованиям времени и складывающейся и международных отношениях обстановке устранения конфронтации, смягчения напряженности, роста взаимопонимания и доверия.

В советских средствах массовой информации в последнее время высказываются различные, порой диаметрально противоположные мнения относительно того, как следовало бы устранить препятствия, лежащие на пути развития добрососедских отношений с Японией. Некоторые придерживаются того мнения, что в настоящее время нет оснований для пересмотра итогов второй мировой войны, что даже в Сан- Францискском мирном договоре содержится отказ Японии от каких-либо прав как на Южный Сахалин, так и на Курильские острова. Что касается искусственно раздуваемой в Японии кампании за возврат "северных территорий", то она является не чем иным, как попыткой пересмотреть итоги войны.

Некоторые советские политологи полагают, что не только не следует идти на удовлетворение территориальных притязаний Японии, но и следовало бы отказаться от идеи скорого и радикального углубления хозяйственных связей с нею и ориентироваться на развитие этих отношений с Южной Кореей. Эти авторы предлагают активизировать советско-американские консультации по японской проблематике с тем, чтобы США проявили более взвешенное отношение к японскому тезису о "советской угрозе", под предлогом которой происходит возрождение японского милитаризма⁶⁰ .

Заслуживают серьезного внимания и соображения тех, кто признает наличие территориальной проблемы и предлагает поэтапное ее разрешение в течение 15 - 20 последующих лет то ли в форме совместного протектората, или кондоминиума СССР и Японии над спорными островами, или предоставление им полной самостоятельности с превращением их в зону свободного предпринимательства. Некоторые предлагают Хабомаи и Сикотан передать Японии и вынести вопрос об Итурупе

⁶⁰ См. Богатуров А., Носов М. АТР и советско-американские отношения. - Международная жизнь, 1990, N 1, с. 111 -112.

стр. 27

и Кунашире на общенародный плебисцит. Кое-кто предлагает просто отдать эти острова Японии в обмен на экономическую помощь Советскому Союзу или продать их Японии за сходную цену и на вырученные средства приобретать товары народного потребления. Раздаются голоса и в пользу превращения спорных островов в "международный экологический заповедник".

Ряд реалистически мыслящих политиков и общественных деятелей Японии полагают, что в условиях продолжающихся серьезных изменений во взаимоотношениях СССР с США, Канадой, европейскими странами, с КНР и Южной Кореей замороженное состояние отношений между СССР и Японией является анахронизмом, и выступают с рядом конструктивных предложений, направленных на улучшение японо-советских отношений. Одни предлагают оставить без изменений принцип "неразделения политики и экономики" до тех пор, пока СССР не согласится передать Японии "северные территории", но зато потом оказать СССР щедрую экономическую помощь, поделиться "ноу-хау" в области управления, пойти на широкий обмен специалистами и на иную "интеллектуальную поддержку"; другие считают необходимым отойти от этого принципа и в первую очередь добиться возвращения Хабомаи и Сикотана, а вопрос о Кунашире и Итурупе отложить на будущее. Находятся и сторонники полного пересмотра ст. 2 Сан-Францискского договора, требующие безоговорочной передачи Японии Южного Сахалина и всех Курильских островов. Некоторые японские авторы предлагают купить у Советского Союза ряд островов Курильской гряды.

В свете столь значительного разброса взглядов и мнений по вопросу о будущности советско-японских отношений на пути заключения советско-японского мирного договора предстоит преодолеть еще немало трудностей. Поэтому этот вопрос нельзя, наверное, считать первоочередной задачей. К тому же вопрос о мирном договоре не может решаться вне контекста проблемы обеспечения безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Представляется, что на нынешнем этапе следовало бы шаг за шагом развивать связи между двумя странами во всех областях - в торговле, культуре, образовании, науке, совместном предпринимательстве, экологии, сохранении и приумножении природных ресурсов, в частности рыбных, в проведении совместных исследований в области природы землетрясений, цунами и вулканической активности и т. д., продолжать вести политический диалог и поиск приемлемых компромиссов, создавая тем самым атмосферу доброжелательства и добрососедства, в условиях которой со временем станет возможным переход к решению более сложных проблем, включая и вопрос о территориальном урегулировании двусторонних отношений.

Постоянный адрес данной публикации: