Libmonster ID: RU-7550
Автор(ы) публикации: В. Пичета

НАЧАЛО СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ В РОССИИ

Славяноведческая наука в России особенно оживилась в начале XIX века. На ее развитие оказал влияние ряд причин. Во-первых, политические устремления российского самодержавия на Восток и на Балканы. В борьбе против турок царизм в начале XIX в. стремился использовать национально- освободительное движение сербского и других балканских народов, переживавших период возрождения.

Культурный подъем у славянских народов, естественно, оказал влияние на развитие интереса русской исторической литературы к славянской филологии и истории.

Н. М. Карамзин интересовался славянской филологией и историей славян. В его известных примечаниях встречаются описания памятников и ценные выписки из древних текстов, впоследствии частично погибших. Н. М. Карамзин уже был знаком с "Institutiones" Добровского и считал церковно- славянский язык одним из наречий сербского языка, а кириллицу - древнее глаголицы.

Профессор Московского университета М. Т. Каченовский (1775 - 1842) переводил статьи Добровского и польских славистов Линде, Бантке и других и сам написал ряд оригинальных филологических произведений. В работе "О славянском языке вообще и в особенности о церковном" ("Вестник Европы" за 1816 - 1817 гг.) автор также доказывает, что церковно-славянский язык был древнесербским.

Центром славяно-русской филологии, вокруг которого объединились слависты XIX в., был граф Н. П. Румянцев, известный собиранием и изданием памятников древнерусской письменности1. Им было издано сочинение Добровского "Кирилл и Мефодий".

А. Х. Востоков (1781 - 1864), ученая деятельность которого в области славянской филологии была широка и разнообразна, еще в 1820г., до опубликования Добровским своих "Institutiones", напечатал "Рассуждение о славянском языке, служащее введением к грамматике сего языка", - труд, впервые установивший отношение церковно-славянского языка к другим славянским языкам и предвосхищавший выводы, к которым пришел Добровский. Им же изданы знаменитое "Остромирово евангелие" (1843) - труд, обогативший славянскую филологию, - и "Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музея" (1842) - замечательный труд, необходимый для славянского филолога и историка2 .


1 Ягич И. "Энциклопедия славянской филологии". Выл. I, стр. 165 - 166. СПБ. 1910.

2 Петухов Е. "Несколько новых данных из научной и литературной деятельности А. Х. Востокова" (Журнал министерства народного просвещения (Ж. М. Н. П.) за 1890 год, III); Ягич И. Указ соч., стр. 215 - 224.

стр. 36

Не менее плодотворна была ученая деятельность К. Ф. Калайдовича (1792 - 1832), археографа и историка, одного из первых славянских филологов и историков. Он открыл много памятников древнерусской письменности, в том числе "Изборник Святослава" (1073). На основании найденных памятников Калайдович написал ценную работу "Иоанн, экзарх Болгарский" (1824). В 1825 г. им опубликовано ценное "Обстоятельное описание славяно- российских рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке гр. Ф. А. Толстого"1 .

Так зарождалось русское славяноведение, пока не выходившее за пределы славяно-русской филологии и издания памятников славяно-русской письменности. Им интересовались отдельные лица, так или иначе связанные между собой научными интересами. Благодаря настойчивости профессора Московского университета Каченовского в 1811 г. в Московском университете была учреждена кафедра славяноведения, которую занимал сам Каченовский2 , но кафедра существовала недолго я вскоре была закрыта. При Александре I Московский университет не поднимал вопроса об ее открытии, и только правительство Николая I по соображениям политического характера признало нужным в 1835 г. открыть в университетах кафедры по славяноведению.

В связи с учреждением новых кафедр вставал вопрос об их замещении и о подготовке избранных кандидатов. С этой целью намеченные кандидаты должны были отправиться заграницу для знакомства со славянскими странами и для изучения "истории и литературы славянских наречий", которые они должны были преподавать в университетах. Московский университет выдвинул из своей среды О. М. Бодянского (1803 - 1877), ученика Каченовского, окончившего университет в 1834 г., успевшего сдать к 1836 г. магистерские испытания, к которым он приготовился преимущественно по "славянской истории и литературе".

Харьковский университет выдвинул И. И. Срезневского, яркого представителя украинского возрождения 30-х годов XIX века.

Петербургский университет выдвинул П. И. Прейса, учителя гимназии в Дерпте.

Казанский университет пригласил на кафедру В. И. Григоровича (1815 - 1876), окончившего университет в Дерпте, усердно занимавшегося в Казани славянской филологией.

Таковы были первые избранники на новую кафедру. Отличаясь друг от друга талантами и научными интересами, все они сближались в одном: они были филологами и историками славянских литератур, но не историками. История славянских народов, притом еще мало разработанная, видимо, была для них второстепенным элементом.

Вернувшись в Россию после двухлетнего скитания по славянским и другим странам, они приступили к чтению лекций в университетах и этим положили начало университетскому преподаванию "истории и литературы славянских наречий", с большим уклоном в сторону славянской филологии чем в сторону истории славян.

НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПЕРВЫХ СЛАВИСТОВ

Научные интересы первых русских славистов склонялись большей частью к славянской филологии и литературе.

Первый профессор по кафедре славистики в Московском университете, О. М. Бодянский, дал мало оригинальных трудов. В 1848 г. он перевел "Славянское народописание" Шафарика и опубликовал в "Чтениях в Обществе истории и древностей российских" отдельные


1 Ягич И. Укач. соч., стр. 167 - 170.

2 Кочубинский А. "Начальные годы русского славяноведения", стр. 238 - 239. СПБ. 1888.

стр. 37

его статья, связанные со славянским" древностями1 . Он перевел текст Виндольского статута ("Чт. в Общ. ист. и др. росс." за 1846 г. Кн. 4-я) и старохорватскую хронику. Из Палацкого им был переведен этюд из законов царя Душана. Напечатал он также ряд славянских литературных памятников.

Ему же принадлежит обширное сочинение "О времени происхождения славянских писмен" (1855), в котором собрано много интересного материала. Как справочное издание, оно не потеряло своего значения и до настоящего времени. Параллельно с занятиями славистикой О. М. Бодянский издал ряд важнейших источников по истории Украины.

О. М. Бодянский все время поддерживал оживленную переписку с Шафариком, благодаря которой он был постоянно в курсе славянских научных новостей.

Как профессор университета, О. М. Бодянский ежегодно читал курс одного из славянских языков. Отсутствие славянских текстов в значительной степени тормозило изучение в университете славянских языков.

Сосредоточив главное свое внимание на преподавании славянских языков и издании памятников письменности, доступных только небольшому кругу специалистов, О. М. Бодянский не сумел стать крупным пропагандистом и защитником изучения славянства. В 1866 г. О. М. Бодянский принужден был оставить кафедру в Московском университете, так как не был переизбран Советом университета.

Более глубоким оказался второй славист, профессор Харьковского университета И. И. Срезневский2 . Он начал свой курс с "Энциклопедического введения в изучение славянства", в котором сообщал много исторических, этнографических и литературных сведений о славянстве. Это был курс общего характера, доступный по своему содержанию пониманию широкой аудитории.

И. И. Срезневский касался в своем "Введении" всех славянских народов. Идеологической основой его курса была мысль о славянской солидарности, очень ярко выраженная в его вступительной лекции, прочитанной 11 октября 1842 года.

И. И. Срезневского больше всего привлекали вопросы славянской этнографии. Он напечатал следующие работы с этнографическим уклоном: "Об обожании солнца у древних славян" (Ж. М. Н. П. за 1845 г.); "Архитектура храмов языческих славян" ("Чт. в Общ. ист. и др. росс." за 1846 г. Кн. 7-я); "Святилища и обряды языческого богослужения древних славян по свидетельствам современников и преданиям" (1846); "О языческом веровании древних славян в бессмертие души" (Ж. М. Н. П. за 1846 г.); "Очерки Трансильвании" (СПБ. 1849); "Угорская Русь"; "Отрывки из географии русского языка" (СПБ. 1852); "Фриульские славяне" (СПБ. 1844) и др.

В Петербурге, где И. И. Срезневский занял кафедру умершего Прейса, он работал над вопросами славянской филологии. Уже во вступительной лекции в Петербургском университете в январе 1847 г., "О пользе изучения славянской филологии", ярко был выражен круг его научных интересов: его преподавание сводилось к краткому обзору славянской науки, к изучению славянских древностей, палеографии и памятников южной славянской и русской письменности. В отношении издания памятников славянской письменности, главным образом южной, И. И. Срезневским сделано очень много. Очень много обращал внимания И. И. Срезневский на вопросы, связанные со славянскими археологическими памятниками.


1 Ягич И. Указ, соч., стр. 462 - 466.

2 Ягич И. Указ, соч., стр. 467 - 469; Бычков А. статья в "Известиях Отделения русского языка и словесности". Т. XXII.

стр. 38

Предшественник И. И. Срезневского по кафедре Петербургского университета П. И. Прейс не успел выполнять, своих планов; он умер в 1846 г., начав свою деятельность в 1842 году. Он предполагал на протяжении первых трех курсов прочитать историю всех славян, а на четвертом - сравнительную грамматику славянских языков1 . Итогом его научной деятельности были статьи, напечатанные в журналах; среди них наиболее интересной была его речь "Об эпической поэзии у сербов" (1845).

В. И. Григорович был человеком больших способностей и обладал большими знаниями по своей специальности, но он не умел воспользоваться своими знаниями и, во всяком случае, дать что-либо значительное. В. И. Григорович был историком литературы и филологии. Интересно, что вслед за Копитаром он считал глаголицу более ранней по происхождению чем кириллица. В. И. Григорович предполагал, что Кирилл и Мефодий уже знали глаголицу. В. И. Григорович больше всего интересовался кирилло-мефодиевской проблемой, о чем свидетельствуют его работы "Несколько слов, сказанных проф. славянских наречий В. Григоровичем по поводу празднования тысячелетия со времени кончины св. Кирилла" (1869) и "Из летописи славянской науки" (1871). Для своего времени была выдающейся его монография "О Сербии и ее отношениях к союзным державам преимущественно в XIV - XV вв." (1859), в которой автор показал себя прекрасным знатоком византийских источников.

Таковы были первые ученые-слависты в России. Нельзя сказать, чтобы они заинтересовали широкие круги студенчества изучением истории и культуры славянских народов. Интересы славистов не выходили за пределы университетской аудитории. Всё же первые славянские филологи заложили фундамент изучения истории, языка и культуры славянских народов2 .

Первые русские слависты поставили изучение славянства на неправильный в научном отношении путь. Разделяя славянофильские воззрения или примыкая к теории официальной народности, первые русские славяноведы выдвигали теорию о своеобразии исторического процесса у славян по сравнению с народами Западной Европы, при этом поляки выбрасывались из славянского мира, так как они, усвоив христианство по римско- католическому обряду и примкнув к западноевропейскому германо- романскому миру, тем самым якобы вычеркнули себя из семьи славянских народов. К чехам отношение было терпимое, ибо в их прошлом было движение, связанное с именем Гуса, которое стремилось вырвать чехов из сферы влияния германо-романской культуры и римского католичества. К тому же представители зарождавшейся чешской буржуазной интеллигенции не отказывались от поддержания сношений с царским правительством, не говоря уже о том, что они сохраняли живое общение с такими махровыми представителями теории официальной народности, каким был М. П. Погодин. Естественно, что южные славяне и их культура становились центром внимания первых славистов, так как южные славяне сохранили вместе с русскими славянами основные черты, характерные для славянского общественного и культурного развития.

Такая "славянская философия истории", естественно, была пропитана политическими лозунгами дворянской империи, подготовлявшей свое утверждение на Балканах, в особенности в Болгарии, через которую шла дорога в Константинополь, объект политических вожделений царизма со времен Екатерины II.


1 Ягич И. Указ. соч., стр. 477 - 479.

2 Ягич И. Указ. соч., стр. 479 - 484; Александров А. "В. И. Григорович, проф. славянских наречий". Казань. 1901; Маркович А. "Двадцатипятилетие Новороссийского университета". Одесса. 1890.

стр. 39

Официальный панславизм Николая I служил оправданием русификаторской политики, которую проводило его правительство в отношении славянских народов - белорусского и украинского. Естественно, что украинские националисты во главе с Н. И. Костомаровым подняли свой голос против официального панславизма с его политикой руссификации и объединения всех славянских народов под властью царизма. Централистическому, реакционному панславизму Костомаров противопоставлял идею федерации славянских народов на принципах равноправия и национального самоопределения. А великий поэт, революционный демократ Т. Г. Шевченко призывал угнетенное крепостное крестьянство встать на путь борьбы против Николая I и освободиться от помещичье-царского кулака.

ПЕРВЫЕ ИСТОРИКИ-СЛАВИСТЫ

Славяноведение, как наука о "славянской филологии", могло быть доступно и понятно только небольшому количеству избранников. Оно не могло заинтересовать даже широкие дворянские общественные круги. Между, тем восточная политика царизма, связанная с лозунгами об освобождении южнославянских народов от турецкой зависимости, настоятельно требовала исторических исследований, которые знакомили бы с прошлым южнославянских народов. Начало исторического изучения славян было положено болгарином-эмигрантом С. Н. Палаузовым, опубликовавшим две ценные для того времени работы: "Век болгарского царя Симеона" (1853) и "Юговосток Европы" (Ж. М. Н. П. за 1857 г.). Кроме того С. Н. Палаузов в московском издании "Чтения в Обществе истории и древностей российских" напечатал немало материалов по древней истории болгар. С. Н. Палаузов принадлежит к младшему поколению болгарских возрожденцев первой половины XIX века. Отсюда своеобразная идеализация древнейшей истории болгар. Вместе с тем С. Н. Палаузовым правильно была охарактеризована византийская политика по отношению к Болгарии как политика, стремившаяся подчинить Болгарию Византии, а вместе с тем и задержать ее культурный подъем. Век царя Симеона - это борьба болгар за национальное и культурное самоопределение. При всех своих методологических недостатках работа буржуазного националиста С. Н. Палаузова заслуживала внимания, но она была встречена довольно холодно в официальных славянских русских кругах.

В это же время вышла и большая работа ученика О. М. Бодянского А. А. Майкова "История сербского языка в связи с историей народа" (1857). Историческая часть этого труда была издана в Белграде А. А. Майковым в 1858 г., а в 1876 г. сербский ученый Даничич издал ее вторично. Этот большой труд, знакомящий с внешней историей сербского народа, имеет много недостатков, так как по целому ряду вопросов в то время отсутствовали монографические исследования. А. А. Майков опубликовал также и несколько ценных небольших монографий, в частности "О суде присяжных у южных славян" (1861), "О развитии земельной собственности у славян" и о "пронии" в Сербии Все эти сложные проблемы были поставлены им впервые.

Реакцией против официального славянофильства была монография С. М. Шпилевского "Союз родственной защиты у древних славян и германцев" (1868). Впротивовес Н. Иванищеву, К. С. Аксакову, противополагавшим славянизм германизму, С. М. Шпилевский путем сравнительного изучения интересовавших его институтов не нашел особой разницы между славянскими и германскими институтами.

Еще более отчетливо выступил против официального панславизма и славянофильского учения об особенностях общественного быта древнейших славян А. Н. Пыпин (1833 - 1904), ученик В. И. Григоровича по Казанскому университету. А. Н. Пыпин, хотя и не стал славистом,

стр. 40

все же уделял немало внимания истории славянства. Как представитель либерально-буржуазной интеллигенции, А. Н. Пыпин крайне враждебно относился к реакционному славянофильству и официальному панславизму. Русскому славяноведению в XIX в. А. Н. Пыпин посвятил ряд статей ("Вестник Европы" за 1889 год. Кн. 7 - 8-я); отправным пунктом мировоззрения Пыпина было признание за каждым народом права на национальное самоопределение. А. Н. Пыпин сочувствовал свободному развитию "малорусского языка", но в то же время он опасался, что развитие "малорусского языка" приведет к потере русскими промышленниками украинского рынка, что А. Н. Пыпин характеризовал как разрыв с общерусской культурной жизнью.

В связи с тысячелетием со времени смерти "славянского первоучителя"- Кирилла - кирилло-мефодиевская проблема сделалась центром внимания русских историков-славистов. Начало изучению кирилло-мефодиевского вопроса было положено иезуитом И. Мартыновым (1821 - 1894), окончившим курс историко-филологического факультета Петербургского университета. В 1863 г. им был опубликован "Annus ecclesias-ticus graeco- slavicus", editus anno millenario ss. Cyrilli et Methodii". Это была биография обоих славянских "апостолов", где очень тщательно были собраны факты, имевшие отношение к их жизни и деятельности, конечно, освещенные с католической точки зрения. Мартынов весьма внимательно изучил источники, связанные с деятельностью обоих братьев, и без этого труда не может обойтись ни один из исследователей кирилло-мефодиевского вопроса. Итогом источниковедческих занятий Мартынова были две работы: "Saint Methode, apötre des slaves, et les lettres des souverains pontifs conservees au "British Museum" ("Revue des questions historiques", 1886, octobrej и "La legende italique des saints Cyrille et Methode" (Ibid. 1884, Janvier). Мартынов следил за русской и славянской историографией и печатал критические обзоры во французских журналах, в частности им был напечатан "Обзор славянской литературы за десятилетие с 1878 по 1888 гг."1 .

Одновременно с исследованием иезуита Мартынова была опубликована и работа П. А. Лавровского (1827 - 1886) о "Кирилле и Мефодии" (Харьков, 1863), направленная против католического историка Рачкого. Лавровский собрал значительный материал из источников и показал себя достаточно хорошо подготовленным исследователем, но византийско-православная точка зрения, которая им отстаивается вопреки фактическому материалу, снижает научное достоинство его труда. П. А. Лавровский крайне критически отнесся к труду иезуита Мартынова "La legende italique", но ему не удалось опровергнуть критические соображения Мартынова. Наиболее авторитетными работами о Кирилле и Мефодии были исследования А. Д. Воронова (1838 - 1883) "Кирилл и Мефодий. Главнейшие источники для истории св. Кирилла и Мефодия" (Киев. 1877)2 и И. И. Малышевского "Вопросы критики относительно некоторых источников для истории св. Кирилла и Мефодия" (Труды Киев. дух. акад. за 1877 г. N 12) и "Святые Кирилл и Мефодий, первоучители славянские" (Киев. 1886). Исследования обоих киевских ученых были очень сочувственно встречены научной критикой ("Archiv für slavischen Philologie", XII, p. 216 - 222; Ж. М. Н. П., 1885г., VI3 ).

Кирилло-мефодиевский вопрос заинтересовал В. А. Бильбасова (1838 - 1904), специалиста по истории эпохи Екатерины II. В 1868 г. им был опубликован первый том - "Кирилл и Мефодий по документальным источникам" (СПБ), - а в 1871 г. вышел и второй том - под


1 Ягич И. Указ, соч., стр. 655 - 656.

2 Там же, стр. 656 - 657.

3 Там же, стр. 657.

стр. 41

заглавием "Кирилл и Мефодий по западным легендам" (СПБ). Достоинство обоих трудов В. А. Бильбасова заключается в критической оценке источников для биографии обоих братьев, хотя иногда автор слишком скептичен, и последующая критика отвергла отдельные положения Бильбасова. Деятельность Кирилла и Мефодия в Моравии была затронута Ф. И. Успенским в исследовании "Первые славянские монархии на северозападе" (СПБ. 1872), в котором исследователь подчеркивал значение деятельности Мефодия и организованной им славянской церкви для укрепления политической независимости великоморавской державы.

Естественно, что русских историков-славистов и в дальнейшем интересовала кирилло-мефодиевская проблема. Помимо более ранних работ о Кирилле и Мефодий в конце 30-х годов появился ряд новых работ, учитывавших достижения славянских и западноевропейских ученых по кирилло- мефодиевскому вопросу1 .

Исследователи-слависты очень много занимались изучением древнейшей славянской письменности. М. И. Соколов в своих "Материалах и заметках по старинной славянской литературе" (Вып. 1-й. М. 1888) особенное внимание уделил апокрифическим книгам: "Апокрифическое откровение Варуха" (Труды слав. ком. Т. IV); "Апокрифическая книга "Энох" (Матер, и заметки по старинной слав, литер. "Чт. в Общ. ист. и др. рос." 1899 г. Т. IV); "Феникс в апокрифах об Энохе и Варухе" (Новый сборник статей по славяноведению. СПБ. 1905)2 .

СЛАВЯНОФИЛЬСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОМ СЛАВЯНОВЕДЕНИИ

Русские историки-слависты раннего периода почти все принадлежали к славянофильскому лагерю.

Одним из наиболее ярких представителей славянофильского славяноведения был А. Ф. Гильфердинг (1832 - 1872), окончивший Московский университет. Еще будучи студентом, он был близко связан со славянофильскими кругами: с Хомяковым, К. Аксаковым, братьями Киреевскими, Самариным, - под влиянием которых обратился к изучению истории и языков славянских народов. Но А. Ф. Гильфердинг также слушал лекции Т. И. Грановского и С. М. Соловьева, которые воспитывали в своих слушателях крайнюю осторожность в выводах. Назначенный в 1856 г. русским консулом в Сараево, А. Ф. Гильфердинг имел возможность лично наблюдать и изучать политическую и общественную жизнь южных славян, что послужило толчком к его научным занятиям по истории южного славянства. А. Ф. Гильфердинг верно оценивал тяжелое политическое положение славянства, он был искренен в симпатиях к южному славянству, искавшему выхода из того тяжелого политического положения, в каком оно находилось в середине XIX столетия.


1 Так, А. С. Архангельский посвятил Кириллу и Мефодию работу "Св. Кирилл и Мефодий и совершенный ими перевод св. писания" (Казань. 1885); А. С. Будилович опубликовал работу "Несколько мыслей о греко- славянском характере деятельности Кирилла и Мефодия" (Воронеж. 1885); Е. Голубинский - работу "Св. Константин и Мефодий, первоучители славянские" (К. 1895); П. А. Лавров - "Житие Мефодия" (М. 1895) и "Св. Кирилл и Мефодий" ("Книга для чтения по истории средних веков". Т. II. М. 1903); И. В. Ягич - "Вновь найденные свидетельства о деятельности Константина философа, первоучителя славян св. Кирилла" (СПБ. 1893) и "Вопрос о Кирилле и Мефодий в славянской филологии" (СПБ. 1884); Н. В. Ястребов выступил с работой "Сборник источников для истории жизни и деятельности Кирилла и Мефодия, апостолов славянских" (СПБ. 1911); С. Ф. Шевченко занимался изучением "Кирилловских рукописей" в Дрезденской королевской публичной библиотеке (К. 1911).

Обратила на себя внимание исследователей и деятельность ближайшего, ученика Мефодия - Климента. В. М. Ундольский и П. А. Лавров совместно опубликовали ценную работу "Климент, епископ словенский" (СПБ. 1895). Его же жизни и деятельности посвящена большая работа И. Л. Туницкого "Климент, епископ словенский" (Сергиев посад. 1916).

2 Ягич И. Указ, соч., стр. 800 - 802; Дурново Н, "М. И. Соколов". М. 1907.

стр. 42

Он считал, что изменить положение славянства могло только царское правительство. Поэтому исследования А. Ф. Гильфердинга по истории южного славянства становились идеологическим обоснованием для проникновения царизма на Балканский полуостров под предлогом защиты угнетенного славянства.

В 1855 г. А. Ф. Гильфердинг опубликовал "Письма об истории сербов и болгар", печатавшиеся сначала в "Московских ведомостях". А. Н. Пыпин признал эти письма "первым цельным трудом по славянской истории". Будучи консулом в Боснии, А. Ф. Гильфердинг напечатал книгу "Босния и Герцеговина и старая Сербия" (1859), в которой знакомил читателя с действительным положением босняков, герцеговинцев и сербов. Книга содержит много ценных наблюдений относительно народного быта, в котором существует "крепкое господство общинного начала" в противоположность Западу, где личность преобладала над общиной. В 1858 г. А. Ф. Гильфердинг напечатал в Париже брошюру "Les slaves occidentaux", в которой резко выявил свое отрицательное отношение к западному католическому славянству, так как считал, что только православие может быть религией славян. Брошюра Гильфердинга наделала много шуму среди чехов и поляков и была встречена ими крайне враждебно. Вычеркивая, в частности, поляков из семьи славянских народов, Гильфердинг этим полностью поддерживал политику царизма в Польше. Идеолог панславизма, А. Ф. Гильфердинг пропагандировал необходимость введения кирилловского письма для всех славянских народов.

Вместе с тем А. Ф. Гильфердинг заинтересовался историей онемеченного прибалтийского славянства. Итогом его поездки в Померанию и исследований в области германо-славянских отношений явились его работы "Остатки славян на южном берегу Балтийского моря" (СПБ. 1862) и "Борьба славян с немцами на Балтийском море в средние века" (СПБ. 1861), впоследствии расширенная в "Историю много фактического материала, но автор оказался не в силах разобраться в нем, так как идеология славянофильской школы помешала ему правильно понимать факты общественной и политической жизни прибалтийских славян, А. Ф. Гильфердинг написал краткий "Очерк истории Чехли", небольшую книжку "Гус и его отношение к православной церкви" (СПБ. 1871), в которой бездоказательно говорил, что Гус относился очень сочувственно к православной церкви и старался познакомиться с ее учением.

Несмотря на явную тенденциозность трудов А. Ф. Гильфердинга нельзя отрицать полезность и ценность отдельных его работ, главным образом тех, где автор выступает как исследователь и знакомит читателя с новыми фактами из истории южного славянства.

Ярым представителем славянофильского славяноведения был П. А. Лавровский (1827 - 1886), сначала профессор Харьковского, а потом, с 1869 г., ректор Варшавского университета. Руссификатор П. А. Лавровский был известен своей борьбой с прогрессивными буржуазными профессорами в Харьковском университете. Кроме тенденциозной научной работы о Кирилле и Мефодии П. А. Лавровский напечатал ряд статей по славяноведению, в частности статьи "Коренное значение в названиях родства у славян" и "Падение Чехии в XVII в." (Чт. в Общ. ист. и др. росс, за 1868 г. Кн. 2-я).

П. А. Лавровский пригласил в Варшавский университет на кафедру истории славянских народов И. И. Первольфа (1841 -1895), чеха, окончившего курс в Пражском университете. И. И. Первольф занимался интересовавшим его вопросом о славянской взаимности. Этому же вопросу была посвящена его русская диссертация "Славянская взаимность с древнейших времен до XVIII века" (СПБ. 1874). Та же излюбленная

стр. 43

И. И. Первольфом тема была предметом исследования в его трехтомном сочинении под заглавием "Славяне, их взаимные отношения и связи", т. І - "Очерк истории славян до XVIII века" (Варшава. 1886); т. II - "Славянская идея в политических и культурных сношениях славян до конца XVIII в.". Ч. 1-я. "Западные славяне" (Варшава. 1890). Ч. 2-я. "Славяне западные и восточные в их взаимных сношениях" (Варшава. 1893), изданная после смерти автора. В работах И. И. Первольфа собрано много интересных фактов, но в них нет критической мысли, нет анализа привлеченных им к изучению источников. Большим сочувствием к славянству проникнута и докторская диссертация И. И. Первольфа "Германизация балтийских славян" (СПБ. 1876), но автор некритичен в своем отношении к источникам и не обращает внимания на социально-экономические причины, облегчавшие германизацию славян. И. И. Первольф коснулся балтийских славян и в своей статье "Варяга-Русь и балтийские славяне" (Ж. М. Н. П. за 1877 г., июль). Статья написана по поводу исследований Гедеонова-Забелина о варяго- русском вопросе. Первольфу принадлежит много отдельных статей и на чешском языке. Нельзя, разумеется, отрицать у Первольфа больших знаний по истории славян. Как справочное пособие его работы не потеряли своего значения и в настоящее время, но как исследователь И. И. Первольф отстал от современной ему европейской исторической науки.

Почти одновременно с исследованием И. И. Первольфа о полабских славянах и их борьбе с немцами писал и А. Павинский (1840 - 1896), родом поляк, профессор Варшавского университета, прошедший историческую школу в России - в Петербурге и в Дерпте - ив Германии - в Берлине и в Геттингене. Исследования А. Павинского - яркая противоположность работам И. И. Первольфа. Симпатии к прибалтийскому славянству не помешали Павинскому быть в то же время и первоклассным историческим исследователем, всегда стоявшим на почве реального факта, критического изучения источника и никогда не упускавшим из виду те внутренние социально-политические отношения, которые содействовали ускорению процесса германизации прибалтийского славянства. Кафедру славяноведения в Варшавском университете занимал впоследствии В. В. Макушев (1837 - 1883), сосредоточивший свое исследовательское внимание на истории города Дубровника, в котором он одно, время (с 1862 по 1865 г.) был секретарем русского консульства. Еще в 1861 г. им была напечатана студенческая работа "Сказания иностранцев VI - X вв. о быте и нравах славян", сохраняющая свое значение и в настоящее время. В итоге своих занятий в архивах Дубровника В. В. Макушев напечатал "Очерк дипломатических сношений с Дубровницкой республикой" (Чт. в Общ. ист. и др. росс, за 1865 г. Кн. 3-я), а затем написал магистерскую диссертацию "Исследования об исторических памятниках и бытописателях Дубровника" (Зап. Ак. наук. XI. 1867. Приложение N 7).

В октябре 1876 г. В. В. Макушев получил заграничную командировку для работы в итальянских архивах, в которых им и собран богатейший материал по истории далматинских славян и их соседей. Им был опубликован отчет о заграничной командировке под заглавием "Итальянские архивы и хранящиеся в них материалы для славянской истории" (Зап. Ак. наук. 1871. XVI, XIX). Часть извлеченных им памятников была издана в Варшаве в 1874 г., а другая - в Белграде в 1882 г. под заглавием "Monuments historiques des slaves meridionaux". Итогом занятий В. В. Макушева в итальянских архивах была докторская диссертация "Исторические разъяснения о славянах в Албании в средние века" (Варшава. 1871). Исследования В. В. Макушева сохраняют значение и в настоящее время благодаря богатому фактическому материалу. Как исследователь В. В. Макушев стоял на уровне современной ему исторической науки.

стр. 44

В связи с обострением турецко-болгарских отношений и усилением агрессивной политики царизма "на Балканах В. В. Макушев напечатал ряд статей по истории южного славянства: "Болгария в конце XII и в первой половине XIII века" (Варшава. "Унив. изв." за 1872 г.), "Болгария под турецким владычеством, преимущественно в XV и XVI вв." (Ж. М. Н. П. за 1872 г.); "Восточный вопрос в XVI и XVII ст. по неизданным источникам" (Слав. сбор. III. 1876); "Современное положение дунайских славян" ("Русский вестник" за 1876 г. Т. 123)1 .

Учеником В. В. Макушева был В. В. Качановский (1853 - 1901), будущий профессор Казанского университета, потом Нежинского историко- филологического института. В Казани В. В. Качановский издавал "Вестник славянства", выходивший с 1888 по 1890 г. (кн. I - V) и в Киеве с 1891 по 1896 г. (кн. VI - XI), но не имевший широкого распространения ввиду своих охранительно-панславистских тенденций. В. В. Качановский был очень плодовитым писателем-историком и историком славянских литератур, но его работы не стояли на высоте даже тогдашней исторической науки2 . Естественно, что его научные интересы были сосредоточены на изучении политической, культурной и литературной жизни южных славян, но он не дал ни одного большого труда.

В. И. ЛАМАНСКИЙ И ЕГО ШКОЛА

Большое значение в истории русского славяноведения имел В. И. Ламанский (1833 - 1914) - с 1865 г. доцент, впоследствии профессор Петербургского университета. В 1909 г. он был избран ординарным академиком Академии наук3 . В. И. Ламанский с его многочисленными учениками был представителем воинствующего национализма и панславистской школы славяноведения. В 1859 г. Ламанский опубликовал свою магистерскую диссертацию "О славянах в Малой Азии, Африке и Испании", в которой собран большой материал. Она представляет собой яркий образец панславистских увлечений автора. В. И. Ламанский выделял "в истории новой Европы особую действующую группу народов" - греко-славянскую, отличающуюся от другой европейской группы, романо-германской. В. И. Ламанский во всех своих работах проводил идею единения славян как этнографической группы, противоположной романо-германской. Считая толки об общеславянском языке "величайшей бессмыслицей", В. И. Ламанский полагал, что только "русский язык может стать общелитературным языком славянства", впрочем, принятие русского языка должно быть актом вполне добровольным. Как славянофил и панславист, Ламанский принял деятельное участие в организации славянского съезда в Москве в 1867 году. В. И. Ламанский не раз выступал с полонофобскими речами, полностью поддерживая русификаторскую политику царизма в Польше. В 1871 г. В. И. Ламанский опубликовал большую работу - "Об историческом значении греко-славянского мира", - за которую получил степень доктора славянской филологии. В этой работе научное исследование смешивается с политическими и публицистическими выступлениями в духе панславизма, вернее панруссизма. В ней был собран богатый материал, освещавший отношение немецкой науки к славянам. Отзывы были подобраны односторонне и тенденциозно. Сочувственные отзывы Гёте, Гердера и ряда других писателей и ученых о славянах сознательно вовсе не были упомянуты В. И. Ламанским. Едва ли не самым значительным трудом


1 Перечень всех историко-филологических трудов В. В. Макушева дан А. Смирновым в "Русском филологическом вестнике" за 1883 год. Т. IX.

2 Ягич И. Указ, соч., стр. 802 - 805; Сперанский М. "Памяти В. В. Качановского". Нежин. 1901.

3 Грот К. "Вл. И. Ламанский". Петроград. 1915; Шахматов А. А. "Некролог Вл. Ив. Ламанского" ("Известия Академии наук" N 8 за 1914 год).

стр. 45

В. И. Ламанского было опубликование большого тома документов под заглавием "Secrets d'Etat de Yenise. Documents extraits, notices et etudes servant a eclaircir les rapports de la seigneurie avec les Grecs, les Slaves et la Porte Ottomane a la fin du XV au XVI siecle" (S. Pet. 1881) с соответствующим предисловием и отдельными историческими этюдами. Славянофильство В. И. Ламанского нашло свое синтетическое воплощение в исследовании "Три мира Азиатско-Европейского материка" (СПБ. 1892. 2-е изд. 1916), в котором англо-саксонский мир Нового света и греко-славянский относятся автором к миру будущего, тогда как романо-германский мир уже ощущает "признаки подходящей старости", а азиатский мир-это "мир развалин, необновимого прошедшего и дряхлеющей старости". Назвать эту работу исследованием даже в буржуазном понимании нельзя, хотя автором использован большой конкретный материал. Это скорее всего философско-политические размышления над судьбами Азии, Европы и Америки. Наконец, В. И. Ламанский опубликовал большое исследование о "Славянском житии Кирилла" (СПБ. 1904), очень ценное своими отдельными замечаниями и наблюдениями, но выводы мало обоснованы. Даже А. А. Шахматов назвал их гадательными.

"Патриарх русского славяноведения" был идеологом самодержавия, его захватнической балканской политики и великорусского националистического шовинизма. Этого не следует забывать при оценке отрицательной роли В. И. Ламанского в истории русского славяноведения1 .

Из школы В. И. Ламанского вышел ряд учеников, разделявших его историко- философские и политические взгляды.

Представителем старшего поколения последователей В. И. Ламанского был Ф. Ф. Зигель (1845 - 1920), впоследствии профессор Варшавского университета. Будучи студентом-юристом, он слушал лекции и на историко- филологическом факультете и занимался у Ламанского. Ф. Ф. Зигель обратился к изучению "Законника Стефана Душана", т. I (СПБ. 1872), и написал хорошее исследование, знакомящее с историей происхождения "Законника" и его догмой.

В России это было первое исследование о "Законнике Стефана Душана". Ф. Ф. Зигель интересовался вопросами славянского права и прочел курс о нем на так называемых Ильчерстерских курсах в Англии. Лекции изданы на английском языке под заглавием "Lectures on Slavonic Law the year 1900". London, 1902, а в 1912 г. они были переведены на чешский язык. Кроме того Ф. Ф. Зигель напечатал ценные статьи: "Исторический очерк земского самоуправления в Чехии и Польше" (Сборник в честь В. И. Ламанского. СПБ. 1883) и "Периодизация славянского права" (Второй сборник в честь В. И. Ламанского. СПБ. 1905). Его лекции по истории славянского законодательства сохранились только в студенческих записях.

Научной заслугой Ф. Ф. Зигеля, несомненно, является то, что он первый из историков-юристов заинтересовался историей славянского права и выдвинул для изучения ряд интересных проблем.

Реакционным дворянским ученым был один из ближайших учеников В. И. Ламанского - А. С. Будилович (1846 - 1908), с 1881 г, профессор Варшавского университета, потом ректор Юрьевского, под конец жизни редактор "Московских ведомостей", поклонник руссификации окраин и верный исполнитель правительственных поручений, отвечавших сущности его историко-философского и политического мировоззрения. А. С. Будилович много занимался вопросами славяноведения, но все его исторические работы проникнуты реакционной идеологией.


1 Перечень трудов В. И. Ламанского напечатан в приложениях к "Новому сборнику статей" по славяноведению" (СПБ. 1905).

стр. 46

Он был разносторонним лингвистом, занимался славянской филологией, славянской литературой и историей славянских народов. Во всех его статьях нашла яркое отражение его православно-славянофильская идеология. Редактируемый им журнал "Славянское обозрение" отталкивал даже буржуазного читателя своим елейно-православным, самодержавным духом. А. С. Будилович не дал ни одного большого труда по истории славян и ограничивался статьями, небольшими по объему, но позволявшими ему четко выразить в них свою идеологию.

К. Я. Грот сосредоточил все свое внимание на монографическом изучении славяно-мадьярских (венгерских) отношений. Следует отметить, что, как историк-исследователь, К. Я. Грот должен занять в истории славяноведения почетное место. Превосходное знание источников и литературы вопроса, осторожное, критическое отношение к своим предшественникам и источникам характерны для научного лица К. Я. Грота. Основные работы К. Я. Грота относятся к истории славянства, истории русского языка и русского просвещения. Его первой большой работой было исследование на тему "Известия Константина Багрянородного о сербах и хорватах. Историко-этнографическое исследование" (СПБ. 1880). Вопреки хорвату Рачкому ("Rad Jugoslav. Akad. LII". 1886) и болгарину М. С. Дринову ("Заселение Балканского полуострова славянами". Харьков. 1872) К. Я. Грот относится с большим доверием к сообщениям византийского императора. В 1881 г. вышла его большая работа "Моравия и мадьяры с половины IX до начала X века" (СПБ. 1881). Она обнимает всю историю чехо-мораванских славян с древнейших времен и до начала X века. Борьба против германизации определяла, по мнению Грота, всю сущность внешних отношений западных славян. Славянам угрожала неизбежная германизация. Разгром уграми великоморавской державы был фактором хотя ужасным, но задержавшим на известное время германизацию славян. К. Я. Грот направил свой выпад против Палацкого, видевшего в мадьярском погроме только лишь ужасное бедствие для славян и славянской культуры.

Другой большой труд К. Я. Грота - "Из истории Угрии и славянства в XII в." (Варшава. 1889). Он охватывает период с 1144 по 1173 г. и представляет собой кропотливое изучение политической истории Венгрии. К. Я. Грот подчеркивал, что в этот период времени византийское влияние в Венгрии потерпело полное крушение. Венгрия начала "поддаваться все больше и больше влиянию папства и латинства и вообще Западной Европы, становясь все более на путь восприятия черт державы латинской, если к не западно- европейской, то западно-славянской, какой она уже и становится постепенно с XIII века". Исследование К. Я. Грота сохраняет свое значение и в настоящее время, поскольку в нем собран богатейший фактический материал.

К другой области славяноведения относились научные интересы Т. Д. Флоринского (1854 - 1919), бывшего профессором в Киевском университете и известного своей реакционной деятельностью и за пределами университета. Он был ярким представителем "панруссизма", православия и самодержавия, ненавистником всяких "инородцев", в особенности евреев, противником украинского языка и украинской школы. Поклонник самодержавия и абсолютизма, естественно, он встретил с ненавистью Великую Октябрьскую социалистическую революцию и стал одним из активных борцов против нее. Немало студентов Киевского университета были обязаны Т. Д. Флоринскому сдачей в солдаты за политическую неблагонадежность.

Научные интересы Т. Д. Флоринского были сосредоточены на Византии. Он занялся южными славянами постольку, поскольку их история была тесно связана с Византией. Флоринский, как и Грот, прошел хорошую историческую школу у византолога В. Г. Васильевского. Он готов был всю югославянскую феодальную культуру считать разновидностью

стр. 47

византийской культуры, тосковал о гибели развалившейся под ударами турок Византийской империи...

Взгляды Т. Д. Флоринского нашли отражение в его работах "Южные славяне и Византия во второй четверти XIV в." (СПБ. 1882) и "Памятники законодательной деятельности Душана, царя сербов и греков" (Киев. 1888). Т. Д. Флоринский показал себя превосходным знатоком источников. Обе темы в исторической литературе были почти не разработаны, в особенности вторая. В этом отношении оба исследования сохраняют свою научную ценность и в настоящее время.

Из школы В. И. Ламанского вышел также и М. И. Соколов (1854 - 1906), профессор сначала в Нежинском институте, потом в Московском университете, где занимал кафедру русской словесности и читал курс по истории южных славян. Его научные интересы были направлены к изучению истории болгар, главным образом в древнейший период. Его студенческое исследование "Из древней истории болгар" (СПБ. 1879) - серьезная работа, написанная на основе критического отношения к источникам. В дальнейшем большая часть работ М. И. Соколова была посвящена славянской литературе, в частности им был написан обзор новооткрытого сочинения Юрия Крижанича (Ж. М. Н. П. за 1891 г., апрель - май). Кроме того им были написаны две ценные статьи: "Болгарская письменность" и "Стефан Душан" ("Книга для чтения по истории средних веков" под ред. проф. П. Г. Виноградова, тт. II и III). Очень много и с большими результатами М. И. Соколов занимался изучением болгарской апокрифической литературы1 .

К ученикам В. И. Ламанского конца 70-х годов принадлежал П. А. Сырку, румын, родом из Бессарабии (1855 - 1905), приват-доцент Петербургского университета. Главным его трудом была изданная часть задуманной им большой работы "К истории исправления книг в Болгарии в XIV в. Время и жизнь патриарха Евфимия Терновского" (СПБ. 1899). Второй выпуск был посвящен "Литургическим трудам патриарха Ев. Терновского" (СПБ. 1890). Исследование не было закончено: об исправлении церковных книг не было ничего сказано. Между тем патриархат Евфимия - видный момент в истории болгарской церкви и болгарского культурного развития, и опытный исследователь представил бы по-иному весь этот период, пользуясь материалом, бывшим в распоряжении Сырку2 .

В начале 80-х годов началась научная деятельность и профессора Петербургской духовной академии, впоследствии академика, И. С. Пальмова (1855 - 1920). Он занимался под руководством В. И. Ламанского в бытность последнего профессором Духовной академии. И. С. Пальмов сосредоточил свое исследовательское внимание на гуситском движении, на его религиозной сущности. Да и все гуситское движение рассматривается им в религиозной плоскости. К его работам о гусизме в первую очередь относится "Гуситское движение. Вопрос о чаше в гуситском движении" (СПБ. 1891), в которой много ценного материала, а также и "Чешские братья в их конфессиях до начала сближения их с протестантами в конце первой четверти XVI в." (Прага. 1904). И. С. Пальмов - кропотливый исследователь, но ему органически было чуждо представление о религиозном движении как о форме социально-политического протеста, столь обычной в средние века.

А. Л. Погодин (род. в 1872 г.) принадлежал к младшему поколению учеников В. И. Ламанского. Будучи лингвистом, он все же больше всего уделял внимания истории славянских народов и их культуре. В противоположность своему учителю А. Л. Погодин был полонофилом,


1 Ягич И. Указ, соч., стр. 800 - 802; В. Розанов "Памяти Матвея Ивановича Соколова". Нежин. 1907.

2 Ягич И. Указ, соч., стр. 805 - 808.

стр. 48

и ряд его работ относится к истории Польши. А. Л. Погодин написал множество статей и заметок по вопросам, связанным с историей славян, в которых он отзывался на текущие политические вопросы. А. Л. Погодин обладал большими специальными сведениями, но у него не было тщательности в отделке работ и обработке материала. К его трудам по истории славян относятся: "Из истории славянских передвижений" (СПБ. 1901); "История Болгарии" (1910); "История Сербии". (1909); "Главные течения политической польской мысли 1864 - 1907 гг." (СПБ. 1907); "Очерк истории Польши" (М. 1909); "Лекции по истории польской литературы" (Харьков. 1913); "История польского народа в XIX в." (СПБ. 1915); "Славянский мир. Политическое и экономическое положение славянских народов перед войной 1914 г." (М. 1915); "Адам Мицкевич. Жизнь и творчество" (М. 1912). А. Л. Погодин был профессором в Варшаве с 1902 года. В 1909 г. из-за польских симпатий он был переведен в Харьков. В 1919 г. А. Л. Погодин эмигрировал в Югославию и стал профессором Белградского университета.

В. А. Францев (род. в 1867 г.), также представитель младшего поколения учеников В. И. Ламанского, одно время занимавший кафедру в Варшавском университете, обратился к истории западных славян - чехов и поляков. Предметом его ученых занятий были чешское возрождение, начало польского и чешского славяноведения, чешско-русские ученые связи, сношения деятелей чешского возрождения, их переписка. В его работах собран громадный документальный материал. Основные его труды - "Главнейшие моменты в развитии чешского славяноведения" (Варшава. 1901), "Очерки по истории чешского возрождения. Русско-чешские ученые связи с конца XVIII и первой половины XIX ст." (Варшава. 1902) - труд, в котором собрано много ценного материала, знакомящий с началом славяноведения в России.

Третьей крупной работой В. А. Францева было "Польское славяноведение конца XVIII в. и первой четверти XIX столетия" (Прага, Чешская. 1906). Материал, собранный В. А. Францевым, представляет собой первоклассную ценность. В. А. Францевым выпущен ряд изданий с перепиской деятелей славянского возрождения, например "Письма к Вячеславу Ганке из славянских земель" (Варшава. 1905). "Корреспонденция Иосифа Добровского" (Прага. 1906). "Корреспонденция Шафарика". Korrespondence P. J. Safarika у Praze. 1928). В методологическом отношении труды Францева весьма примитивны.

Подводя итоги анализу научной деятельности В. И. Ламанского и его учеников, необходимо отметить особенности ее направления. Прежде всего из славянской филологии начала выделяться особая отрасль славяноведения - история славян. Отдельные слависты, как К. Я. Грот, Т. Д. Флоринский, были больше историками чем славянскими филологами. Но еще не появился тип ученого, который специализировался бы по истории славян. Безусловно, на многих славистов оказал благотворное влияние византолог В. Г. Васильевский, знакомивший их с техникой исторического исследования.

Школа В. И. Ламанского, по соображениям политического характера, не вышла из заколдованного круга изучения южного славянства, оставляя западное славянство вне научного изучения.

Благодаря реакционности своих политических устремлений эта школа не прививала научного интереса к истории славян. Ее панславизм и панруссизм, преклонение перед самодержавием и православием, отталкивали от изучения истории славянства либеральную студенческую молодежь.

Полонофобские настроения В. И. Ламанского толкали его учеников к изучению истории и культуры южных славян. Поэтому вопросы истории и культуры чехов и поляков были вне научного кругозора старших представителей школы В. И. Ламанского. Младшие представители по-

стр. 49

шли иной дорогой и сосредоточили свое внимание на изучении истории и культуры поляков и чехов.

Большое значение в изучении истории южного славянства имеют работы В. Г. Васильевского (1838 - 1899), профессора Петербургского университета и действительного члена Академии наук, который по справедливости считается основателем русского научного византиноведения. Его ценные исследования по истории Византии, вскрывающие внутреннюю жизнь Византийской империи, помогают историку южных славян более глубоко понять славяно-византийские отношения. Будучи историком Византии, Васильевский - как метко отметил акад. Б. Д. Греков - "главный интерес своих исследований видел в изучении русско-византийских отношений. Можно сказать даже больше: он разрешал проблемы истории России по византийским источникам; изучал Византию, чтобы понять древнюю Русь"1 .

Исследования В. Г. Васильевского - "Византия и печенеги" (1048- 1094) в Ж. М. Н. П. за 1872 г., кн. XI - XII - составили целую эпоху в изучении вопроса о византийско-печенежских отношениях, имевших громадное значение как для Руси, так и для болгарского царства. Византийские императоры старались использовать силы печенегов для борьбы против болгар. Когда же сила болгарского царства была сломлена, то Византия оказалась во власти печенегов, с силами которых она была не в состоянии справиться. Исследование В. Г. Васильевского "Обновление болгарского патриаршества при царе Иоанне Асене II в 1225 г." (Ж. М. Н. П. за 1895 г., кн. IV - V) представляет собой ценный труд по истории византийско-болгарских отношений начала XIII века. В рецензии на книгу Ф. Успенского "Образование второго болгарского царства" (Ж. М. Н. П. за 1879 г., кн. VII - VIII) В. Г. Васильевский внес много ценных фактических добавлений2 .

МОСКОВСКАЯ ШКОЛА СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ

Продолжателем традиций О. М. Бодянского на кафедре славянской филологии в Московском университете был А. Л. Дювернуа (1840- 1886). Одной из первых его работ была статья "О годе изобретения славянских письмен" (Чт. в Об. ист. и др. рос. за 1862 г.). Затем им написаны монографии "Тюбингенские акты славянской книгопечатни в Вюртемберге" (М. 1868), о Юрии Подебраде (М. 1868) и небольшая книжка "Ян Гус и Станислав Зноемский" (М. 1870), знакомящая с борьбой академических "наций" в Пражском университете (1348 - 1409) и с полемикой между реалистами и номиналистами в том же университете. Другие его работы посвящены вопросам славянской филологии 3

Выдающимся учеником О. М. Бодянского был М. С. Дринов (1848 - 1906), болгарин родом. М. С. Дринов писал на русском и болгарском языках и был видным представителем болгарского буржуазного культурного возрождения. С 1873 по 1906 г. М. С. Дринов занимал кафедру славяноведения в Харьковском университете. Уже в 1869 г. на болгарском языке им напечатан "Исторический очерк болгарской церкви с самого ее начала и доныне" (Вена. 1869). Того же вопроса касается М. С. Дринов в работе "Болгария и константинопольская патриархия" (Беседа. 1871. IV).

М. С. Дринов затронул очень важный вопрос из истории греко-болгарских церковных отношений. Он правильно отметил ту реакционную роль, которую сыграл константинопольский патриархат в культурном движении болгар. Основными трудами М, С. Дринова являются


1 Греков Б. "История древних славян и Руси в работах акад. В. Г. Васильевского" ("Вестник древней истории" за 1939 год. Т. I, стр. 338 - 351).

2 См. Лавров П. "Труды В. Г. Васильевского по истории славян". 1901.

3 Ягич И. Указ соч., стр. 774 - 776.

стр. 50

"Заселение Балканского полуострова славянами" (М. 1873) и "Южные славяне и Византия в X в." (М. 1876). Для своего времени обе работы представляли большую ценность. Не потеряли они своего значения и до последнего времени. М. С. Дринов выступил против теории о позднем заселении славянами Балканского полуострова, полагая, что поселения их восходят к III в. и далее к концу II в.; но это было только гипотетическим утверждением, так как М. С. Дринов не мог привести в доказательство никаких данных. Много позднее М. С. Дринов отказался от своего мнения и пришел к выводу, что "славяне - не исконные жители Балканского полуострова, а пришельцы". Вторая работа, согласно признанию болгарского крупнейшего исследователя Златарского, составила "эпоху в научной разработке истории южных славян и вообще славянской истории". М. С. Дринов написал немало отдельных статей по истории болгар и славянства. Это был "европейский ученый, историк болгарский"1 .

В 70-х годах на короткий срок развернулась ученая деятельность А. А. Котляревского (1837 - 1881), ученика О. М. Бодянского по Московскому университету. В 1863 г. Котляревский был арестован по обвинению в политической неблагонадежности, но за отсутствием доказательств был освобожден. Тюрьма расстроила здоровье молодого ученого. В ней он приобрел чахотку, от которой и умер в Италии. А. А. Котляревский был сначала профессором в Дерпте (1868), а затем в Киеве. Его исследование "О погребальных обычаях языческих славян" (СПБ. 1868) представляло для своего времени большую научную ценность. Получив заграничную командировку, А. А. Котляревский напечатал в Чехии два выдающихся исследования: "Опыт сравнительного изучения славянского права. Древности юридического быта балканских славян" (Прага. 1874) и "Сказания об Оттоне Бамбергском в отношении славянской истории и древности" (Прага. 1874). Тогда же в чешском журнале "Часопис" им напечатана статья "Успехи славистики на Руси в последнее время". Работы А. А. Котляревского основаны на тщательном, всестороннем критическом анализе источников2 .

К школе О. М. Бодянского принадлежал также А. А. Кочубинский (1845 - 1907), впоследствии профессор Одесского университета. А. А. Кочубинский находился также под известным влиянием проф. Московского университета Н. А. Попова, занимавшегося историей славян; под его влиянием он отошел от славянской филологии и занялся славянской историей. Еще будучи студентом, А. А. Кочубинский напечатал исследование "Сношения России при Петре I с южными славянами", затем оно было переработано и вновь напечатано под заглавием "Сношения румын и Югославии при Петре I" (Ж. М. Н. П. за 1872 -г.) при переработке был использован новый архивный материал.

Второй его работой, чисто исторического содержания, была магистепская диссертация "Братья Подобои и чешские католики в начале XVII в." (Одесса. 1873), в которой рассказывается о борьбе моравских братьев, последователей Петра Хельчицкого, и чешских лютеран с иезуитами; рассказ доведен до Белогородской битвы 1620 года. Автор собрал фактический материал большой ценности, но оказался не в силах выйти за пределы религиозных понятий и не мог уяснить себе социальное содержание происходившей борьбы с иезуитами. А. А. Кочубинский не раз путешествовал по славянским землям и печатал отчеты о них, сообщая много полезных и ценных сведений исторического и литературного характера. Интересна монография А. А. Кочубинского "Начальные годы русского славяноведения" (Одесса. 1887 - 1888), большей


1 Ягич И. Указ. соч. стр. 576 - 580; Ляпунов Б. "Краткий очерк научной деятельности М. Дринова". Харьков. 1905.

2 Ягич И. Указ, соч., стр. 556 - 558.

стр. 51

частью написанная по неизданным источникам. Заслуживает внимания и монография "П. И. Шафарик. Очерк из жизни русской науки полвека тому назад" (1906).

Для истории балканской политики царского правительства имеет большую ценность его исследование "Граф Андрей Иванович Остерман и раздел Турции. Из истории восточного вопроса. Война пяти лет (1735 - 1739)" (Одесса. 1899)1 . Помимо этого А. А. Кочубинскому принадлежит много статей по разным вопросам, в частности об О. М. Бодянском, Я. К. Гроте, В. И. Григоровиче, П. А. Лавровском и др.

П. А. Лавров (1845 - 1929), профессор Петербургского университета, академик, был учеником А. Л. Дювернуа и Н. С. Тихонравова. Он не раз путешествовал по Балканскому полуострову и превосходно знал балканские страны и старинные рукописи, хранившиеся в архивах и библиотеках. Научное наследие П. А. Лаврова очень обширно. Он интересовался вопросами славянской истории и славянскими литературами, палеографией, славянской письменностью, историей науки славяноведения и историографии, отзывался на политические вопросы, связанные с историческими судьбами славянства, но при всех симпатиях к славянству у него не было квасного панславизма. Он был выдающимся славистом, стоявшим на уровне западноевропейской науки, с огромным научным багажом. Основные его работы касаются истории и культуры Черногории, богаты громадным фактическим материалом. К ним относится "Петр Петрович Негош, владыка черногорский, и его литературная деятельность" (М. 1887). Он посвятил несколько статей разбору труда П. А. Ровинского "Черногория в ее прошлом и настоящем" Им изданы "Письма П. И. Шафарика к О. М. Бодянскому", "Жизнь и ученая деятельность Шафарика" (М. 1898). Уже после смерти были напечатаны его работы "Ученая деятельность Иосифа Добровского" ("Известия отделения рус. яз. и слов.". Т. И. Кн. 2-я. 1929) и "Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности" (Л 1930) Из среды московских славистов резко выделялся П. А. Кулаковский (1848 - 1913), сначала примыкавший к лагерю славянофилов во главе с И. С. Аксаковым, а потом перешедший в лагерь Каткова Как профессор Варшавского университета П. Кулаковский совмещал обязанности профессора по кафедре славяноведения с должностью редактора "Варшавского дневника", а в 1902 г. был назначен редактором "Правительственного вестника".

Из его работ наиболее ценными были: "Вук Караджич Его деятельность и значение в сербской литературе" (М. 1881) и "Иллиризм Исследование по истории хорватской литературы периода возрождения (Варшава. 1894); знакомящая с положением литературы в Хорватии, Словении, Далмации до иллиризма и влиянием иллиризма на развитие хорватской словесности.

Известный славист акад. И. В. Ягич дал отзыв об этой работе на основе которого работа П. А. Кулаковского была удостоена Академией наук премии. Таковы были основные славяноведы, вышедшие из стен Московского университета. Московская школа славистов была отлична от школы В. И. Ламанского, Ее основатель О. М. Бодянский внушал своим ученикам интерес к исторической науке. Его последователи не были охвачены ни "панруссизмом, ни панславизмом". Они стояли всегда на почве реального факта, с любовью работали в архивах.

Особое место в истории славяноведения занимает И. В. Ягич2 (1838 - 1923), один из крупнейших славистов, хорват по национальности. Значительная часть его научной деятельности протекала в России


1 Ягич И. Указ. соч., стр. 794 - 797; Ляпунов Б. "А. А. Кочубинский и его труды по славянской филологии". Одесса. 1905.

2 Ляпунов Б. "Краткий очерк учетной деятельности И. В. Ягича". Одесса 1871.

стр. 52

(1880 - 1896). С 1868 г. Ягич состоял членом-корреспондентом Академии наук, а впоследствии был избран действительным ее членом (1880). Став членом Академии наук в Вене и "тайным советником", И. В. Ягич изменил отношение к "России и русским". Он поспешил отказаться от своего руссофильства, и в его статьях стало проскальзывать враждебное отношение к русскому народу, недостаточно отмеченное поклонниками научной деятельности "австрийского тайного советника". Обладая большими сведениями по вопросам славяноведения, И. В. Ягич иногда переоценивал свой научный авторитет. Он не переносил научных высказываний, шедших вразрез с его мнениями. В 1872 г. им напечатан подробный разбор биографии. Юрия Крижанича, составленной П. А. Бессоновым. В 1885 г. он напечатал речь о Кирилле и Мефодии (Записки Академии наук. 1. 1885). Несколько позже он написал статью "Вновь найденное свидетельство о деятельности Константина философа" (Сборник II отделения русского языка и словесности. IV. 1893). В 1871 г. Ягич издал "Закон Виндольский", в 1883 г. - "Образцы церковно-славянского языка по древнейшим памятникам глаголической и кирилловской письменности" (СПБ. 1883), "Мариинское евангелие, как памятник глаголической письменности" (СПБ. 1883), "Рассуждения югославянской и русской старины о церковно-славянском языке" (СПБ. 1891). Им изданы источники по славянской филологии (письма Добровского, Копитара и др.), т. I и II (СПБ. 1885 - 1893), и монументальная "История славянской филологии" (СПБ. 1912), а также исследование "Вопрос о рунах у славян" (СПБ. 1912). Он же редактировал "Энциклопедию славянской филологии", начатую Академией наук1 .

И. В. Ягичем написано множество заметок по различным вопросам славяноведения, не говоря уже о некрологах.

РУССКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ КОНЦА XIX ВЕКА О ЗАПАДНОМ СЛАВЯНСТВЕ

Русская историография была относительно бедна общими работами по истории славянских народов. В университетах читались курсы по истории славян. Они издавались литографированным способом и, к сожалению, оставались недоступными для широкого читателя, хотя некоторые из них, как "Лекции по истории южных славян" акад. Ю. В. Готье и проф. В. Н. Щепкина или "Лекции по истории Чехии" акад. П. А. Лаврова, заслуживают полного внимания. Больше посчастливилось западным славянам. Проф. Н. Ястребов опубликовал "Краткий очерк истории Польши" (до падения Речи Посполитой) (СПБ. 1914). М. К. Любавский издал "Историю западных славян" (М. 1918), в которой дана история прибалтийских славян, поляков и чехов. Автор - большой знаток источников и историографии вопроса, внимательно следивший за выходившими работам" по истории западного славянства. В своей "Истории" проф. М. К. Любавский излагает историю славян до начала империалистической войны. Все внимание М. К. Любавского сосредоточено на изучении социально-политического развития славянства. Ему нечужды понятие "класс" и представление о классовой борьбе, которая подменяется им термином "социальная борьба". В книге М. К. Любавского содержится много ценных сведений из истории славян и сделаны весьма правильные оценки многих социально-политических моментов в истории славянства. Знакомство с западноевропейской и славянской историографией и превосходное знание источников позволили М. К. Любавскому полно и отчетливо восстановить картину прошлого западного славянства. М. К. Любавскому при-


1 См. Архангельский А. "Сорок лет литературной деятельности. Ученые труды И. В. Ягича". СПБ. 1901.

стр. 53

надлежит также ряд статей по истории польского средневековья времени раннего феодализма.

В своих больших исследованиях "Областное деление и местное управление Литовско-русского государства ко времени издания первого Литовского статута" (М. 1892) и "Литовско-русский сейм" (М. 1901) он показал себя замечательным знатоком средневековой Польши и очень тонким историческим исследователем феодального средневековья. Кроме того М. К. Любавский написал по истории Польши несколько статей общедоступного характера: "Немецкая колонизация и новое сельское и городское устройство в Польше", "Польский король Казимир Великий", "Нешавские статуты Казимира Ягеллончика, их место и значение в истории государственного развития Польши" (Книга для чтения по истории средних веков. Вып. 3-й. М. 1902). Все эти статьи сохраняют научную ценность и в настоящее время, хотя ограниченность буржуазного мировоззрения исследователя лишила его возможности более отчетливо оттенить классовый характер польского государства.

Интересуясь историей западных славян, Любавский расширил тематику русского славяноведения, выведя ее за пределы изучения южного славянства. М. К. Любавский, оставаясь на почве великодержавности, считал необходимым только нормализовать польско-русские отношения и не мог подняться до идеи предоставления Польше политической самостоятельности.

В сущности, на этих историко-политических позициях стоял и И. А. Линниченко, профессор Одесского университета. В начале 80-х годов прошлого столетия он занимался историей Польши, когда русско-польские отношения стали очень напряженными, а царское правительство Александра III проводило в Польше усиленную русификаторскую политику. И. А. Линниченко сосредоточил свое внимание на изучении отношений Польши и Руси в период XI - XIV веков.

Польско-русскими отношениями в XI - XIII вв. интересовался также И. П. Филевич в исследовании "Борьба Польши и Литвы и Руси за галицко- владимирское наследство" (1890). Но в то время как И. А. Линниченко устанавливал в прошлом наличие не только враждебных польско-русских отношений, но и культурных связей, исследование И. П. Филевича было агрессивно по тону и проникнуто великодержавной традицией по отношению к галицкой Руси.

Интересовался вопросами польской истории и профессор по кафедре всеобщей истории Н. И. Кареев, в особенности в бытность его профессором всеобщей истории в Варшавском университете. Работы Н. И. Кареева не представляют собой самостоятельного исторического исследования. Это сводки материалов, основанные на изучении вышедших польских работ; тем не менее они сохраняют свою ценность для русского читателя, незнакомого с польским языком. Н. И. Кареев опубликовал следующие работы: "Борьба шляхты с духовенством в Польше на сеймах средины XVI века" ("Юридический вестник". 1881), "Вопрос о религиозной реформации XVI в. в Речи Посполитой в польской историографии" (Ж. М. Н. П. за 1885 г., ноябрь), "Очерк истории реформационного движения и католической реакции в Польше", "Исторический очерк польского сейма" (М. 1888), "Падение Польши в исторической литературе" (СПБ. 1888), "Новый труд по внутренней истории Речи Посполитой" ("Вестник Европы" за июнь 1888 г.), "Две кандидатуры на польский престол" (Ж. М. Н. П. за декабрь 1899 г.), "Польские реформы XVIII века" (СПБ. 1890), "Отзыв о сочинении проф. Любовича", "Начало католической реакции и упадок реформации в Польше" (СПБ. 1892).

Отдельные работы Н. И. Кареева переведены на польский язык, Н. И. Кареев интересовался русско-польскими отношениями и напеча-

стр. 54

тал в разных изданиях ряд статей, вышедших позже отдельным сборником - "Polonica"1 .

Н. И. Карееву нельзя отказать в знании польских источников и литературы вопроса, но, как идеалист, он видел в реформационном движении только одну религиозную сущность.

Вопросами реформации и католической реакции занимался и П. Н. Жукович, Его исследование "Кардинал Газий и польская церковь его времени" (СПБ. 1882) насыщено большим архивным материалом и для своего времени было выдающимся исследованием. К этому же времени относятся и работы проф. Н. Любовича "История реформации в Польше" (Варшава. 1883) и "Начало католической реакции и упадок реформации в Польше" (Варшава. 1890), исследования, которые вызвали немало возражений со стороны специалистов, но тем не менее осветили ряд моментов, связанных о реформацией и католической реакцией.

Поляк С. Пташицкий в бытность свою приват-доцентом в Петербургском университете познакомил с протестантским писателем Николаем Реем в статье "Николай Рей, польский писатель XVI ст." (СПБ. 1882). В этот же период времени Б. В. Мякотин занялся изучением "Крестьянского вопроса в Польше в эпоху ее разделов" (СПБ. 1889). Для своего времени это была прекрасная работа. В ней дан обзор всех шляхетских проектов об изменении быта крестьян вплоть до Поланецкого универсала Ф. Костюшко. Б. В. Мякотин отчетливо показал классовый характер всех известных проектов.

Польско-литовская интервенция начала XVII в. была предметом исследования Н. И. Костомарова "Смутное время в Московском государстве", в котором ей отводится первостепенная роль в событиях начала XVII в. в Московском государстве. Вместе с тем Н. И. Костомаров в своем исследовании "Последние годы Речи Посполитой" (1889) подробно, хотя крайне односторонне, касается вопроса о потере Речью Посполитой политической самостоятельности.

Н. И. Костомаров сосредоточил все внимание на характеристике внутреннего положения Речи Посполитой, состояния армии и полного морального разложения правящего класса, не учитывая никаких других факторов, неизбежно способствовавших прекращению политической самостоятельности Речи Посполитой, в частности крестьянских движений, развернувшихся на восточной ее окраине.

С. М. Соловьев также занимался вопросом "падения Речи Посполитой. Им было опубликовано специальное исследование - "История падения Польши" (СПБ. 1863). В нем автор использовал громадную дипломатическую переписку по польскому вопросу, но самый вопрос рассмотрен им односторонне, с точки зрения дипломатических переговоров, хотя в то же время С. М. Соловьеву удалось установить известную связь между политикой царизма по отношению к Речи Посполитой и французской буржуазной революцией. Постановка вопроса о разделах Речи Посполитой в трудах С. М. Соловьева и Н. И. Костомарова, с нашей точки зрения, не может быть признана удовлетворительной, тем более что после выхода исследований обоих авторов были опубликованы новые источники, без которых, разумеется, нельзя обойтись при анализе вопроса о причинах раздела Речи Посполитой.

Н. Д. Чечулин в своем исследовании "Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II" (СПБ. 1895) посвятил много внимания вопросу о первом разделе Речи Посполитой, но его работа должна быть признана неполноценной, так как основным материалом для нее служила "Дипломатическая переписка Екатерины II" - документ довольно односторонний и характеризующий только позицию царского правитель-


1 "Сборник статей по польским делам" (1881 - 1905). СПБ. 1905.

стр. 55

ства по отношению к Польше. Не удивительно, что исследование Н. Д. Чечулина уже по выходе в свет вызвало много возражений. Второму разделу Речи Посполитой посвящено исследование Д. И. Иловайского "Гродненский сейм" (СПБ. 1870).

Мы не касаемся в настоящей статье работ, посвященных национально- освободительной борьбе украинского народа против панской Речи Посполитой. Сравнительно слабо отражена в русской буржуазной историографии история Польши в XIX в. в части отношений Польши с Россией. М. К. Любавскому принадлежит ценная фактическим материалом статья "Царство Польское и его конституция 1815 г." ("Книга для чтения по истории нового времени". Т. III. М. 1913) и А. Л. Погодину - "Польша перед восстанием 1830 г." ("Русское богатство" за 1912 г., август - сентябрь). О польском же восстании 1830 - 1831 гг. имеется единственная исследовательская работа Ф. Пузыревского "Польско-русская война 1831 г.". Т. 1-Й, 2-е изд. (СПБ. 1890), а польское восстание 1863 г. совсем не представлено в историографии, если не считать отдельных официальных изданий.

Крестьянская реформа 1864 г., проведенная в Царстве Польском в связи с восстанием 1863 г., тоже еще ждет своего исследования. История реформы и оценка ее с либерально-буржуазной точки зрения дана А. А. Корниловым в "Очерках по истории общественного движения и крестьянского дела в России" (М. 1905) и в "Реформе 19 февраля 1864 г. в Царстве Польском" ("Великая реформа". Т. V. М. 1911). Ему принадлежит и брошюра "Русская политика в Польше со времен разделов до начала XX в." (СПБ. 1915). Так же мало было обращено внимания на изучение истории экономического развития Польши. Из этой области имеется все же ценное исследование К. И. Воблого "Очерки по истории польской фабричной промышленности" (Т. I. К. 1908), охватывающее время с 1764 по 1830 г., и исследования И. И. Янжула "Очерк исторического развития фабрично- заводской промышленности в Царстве Польском" (М. 1887) и Брандта "Иностранные капиталы в России" (СПБ. 1899).

Историей чешского народа давно заинтересовались русские историки, сосредоточившие сначала свое внимание на времени Гуса как наиболее видном периоде в истории борьбы чешского народа за свое национально- политическое освобождение. Из работ о Гусе наиболее ценные принадлежат В. Бильбасову "Чех Ян Гус", Новикову "Гус и Лютер" (1867), А. Надлеру "Причины и первые проявления оппозиции католицизму в Чехии и Западной Европе в начале XIV и в конце XV в." (X. 1864), И. Пальмову "Вопрос о чаше в гуситском движении" (СПБ. 1881). К исследованиям о Гусе и его времени примыкает работа А. Кочубинского "Братья Подобои и чешские католики в начале XVII в." (Одесса. 1873), о которой уже нами было сказано раньше. Очень ценны исследования действительного члена Чешской академии наук и Академии наук БССР - покойного А. Н. Ясинского. Его перу принадлежит ряд работ по социально-экономической истории Чехии, как то: "Очерки и исследования социальной и экономической истории Чехии в средние века". Т. I; "Основы социального строя чешского народа в эпоху господства обычного права" (Юрьев. 1901); "Падение земского строя в Чешском государстве (X - XIII вв.)" (Киев. 1895. 2-е изд.; Юрьев. 1912); "Содействие чехов успехам германизации на берегах Балтийского моря" (Юрьев. 1898); "Основные черты развития права в Чехии XIII - XV вв." (Юрьев. 1902); "Введение "немецкого" права в селах Чехии XIV в." (К. 1903); "Присяга крестьян по чешскому средневековому праву" (Сборник статей по славяноведению. I, 1904); "Очерки и исследования по хозяйственной истории средневековой Чехии" ("Научные известия Смоленского университета". 1924); "Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Чехии" (Институт истории, Ученые записки. Т. III. M. 1929).

стр. 56

Исследования А. Н. Ясинского составляют большой вклад в изучение истории Чехии. А. Н. Ясинский резко выступал против теории исконности индивидуального землевладения и в защиту коллективного землевладения как изначальной формы в социально-экономическом быту чешских славян. Историк средневековой Чехии, конечно, не может обойтись без трудов А. Н. Ясинского, использовавшего для своих исследований громадный конкретный материал.

Старый интерес к истории прибалтийского славянства нашел свое отражение в трудах новейших исследователей М. В. Бречкевича, одного из ближайших учеников А. Н. Ясинского, и Д. Н. Егорова, ученика П. Г. Виноградова.

М. В. Бречкевич с успехом изучал историю балтийских славян, останавливая свое внимание на вопросах, еще не получивших достаточно полного и отчетливого освещения в историографии или представленных в ней неправильно. М. В. Бречкевич, как и его учитель А. Н. Ясинский, преимущественно интересовался вопросами социальной истории прибалтийского славянства. Наиболее крупным является его труд "Введение в социальную историю княжества славян или западного Поморья. Исследование по истории прибалтийских поморян в первые полтора века со времени принятия ими христианства (1128 - 1278)" (Юрьев. 1911). Автор знакомит читателя с источниками социальной истории поморских славян и историографией вопроса, а также с развитием феодального землевладения и с захватом феодалами крестьянских поселений в связи с происходившими социально-политическими переменами в жизни поморских славян. К этой основной теме М. В. Бречкевича примыкают и другие его работы: "Святополк, князь поморский" (Сборник учено-литературного общества при Юрьевском университете. Т. V. 1902); "Первые поморские монастыри. Очерк из истории Балтийского поморья в XII веке" (Юрьев. І 905); "Высший класс славянского населения в Западном поморском княжестве XII-XIII вв." (Сборник в честь В. П. Бузескула. Харьков. 1913- 1914). Более поздние работы появились на украинском языке: "Східивопоморське князівство та його занепад Початкова історія Гданьского коридору. XIIІ - XIV ст." ("Науковые записки" Днепропетровского ученого общества при Всеукраинской академия наук. Выл. 1-й. Днепропетровск. 1922). Д. Н. Егоров сосредоточил свое внимание на славяно-германских отношениях в средние века. Итогом его работ явилась двухтомная работа "Колонизация Мекленбурга в XIII в.". Тт. I и II (М. 19І5). Первый том посвящен всестороннему анализу хроники Гельмгольда и историографическому обзору материалов и методу. Второй том посвящен изучению германской колонизации. Д. Н. Егоров пришел к ошибочному выводу о широком развитии рыцарской славянской колонизации. Историки прибалтийского славянства внесли много нового в социальную историю прибалтийского славянства.

Особое место занимает исследование Ф. И. Успенского "Первые славянские монархии на северо-западе" (СПБ. 1872), в котором автор излагает историю державы Сомо, Велико-моравской державы, объединений славян под властью чешских князей и раннюю историю Полыни до конца первой четверти XI века.

Подводя итоги русской историографии по изучению западного славянства, следует отметить, что русскими историками был затронут ряд сложных вопросов, связанных с историческими судьбами западного славянства. Особенное значение имеют исследования по истории Чехии и прибалтийского славянства.

Слабо отразилась е русской историографии история словаков. В сущности, об истории словаков нет ни одной цельной исторической работы.

стр. 57

ИСТОРИЯ ЮЖНОГО СЛАВЯНСТВА В РУССКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

Видным историком южного славянства был И. П. Смирнов (1856 - 1904), профессор всеобщей истории Казанского университета. Его научные интересы были сосредоточены на изучении истории южного славянства, главным образом истории хорватов. И. П. Смирнов заинтересовался вопросами ранней культуры южных славян. Им опубликовано три выпуска под заглавием "Очерки культурной жизни южных славян" (Казань. 1899 - 1904). Это большая и ценная работа, в которой автором использован богатейший археологический материал, труд, который сохраняет свою научную ценность в настоящее время. Большой новизной для буржуазного славяноведения было то, что автор обратился к изучению материальной базы общественной и духовной культуры южного славянства. К сожалению, И. П. Смирнов остался одиноким и не нашел себе последователей среди буржуазных ученых. И. П. Смирнов не удовлетворялся только рассказом о событиях в их хронологическом порядке. Конкретное исследование соединяется у И. П. Смирнова с постановкой социологических проблем. Поэтому буржуазные историки причисляли И. П. Смирнова к историкам- социологам.

Будучи студентом-историком Казанского университета, И. П. Смирнов получил золотую медаль за работу "Очерк политической и церковной истории хорватского государства до подчинения его угорской короне (1102)", появившуюся в печати под заглавием "Очерк истории хорватского государства до подчинения его угорской короне" (Казань. 1879); это - живое и интересное исследование, в котором много уделено внимания истории внутренних отношений в хорватском государстве. В 1881 г. была опубликована его диссертация "Отношения Венеции к городским общинам Далмации с XII до половины XIV в.". Вып. 1-й; 2-й выпуск, был посвящен тому же вопросу. Он охватывал период с 1358 по 1573 г. (1882). Продолжением этого исследования были статьи "Городские далматские общины в X - XII вв." (Ж. М. Н. П. за 1882 г.) и "Землевладение в Хорватии и Далмации в X - XI вв." (Ж. М. Н. П. за 1883 г.).

Более поздняя история хорватов нашла отражение в исследовании А. Лукьяненко "Политическая и литературная деятельность братьев Зринских и Фр. Франкопана. Из истории политической и экономической жизни хорватов XVII в.". Т. I (К. 1911). Исследование А. Лукьяненко насыщено богатым конкретным материалом и представляет собой единственное исследование в этой области. Общий историко-экономический и политический обзор Хорватии с древнейших времен до начала империалистической войны дан в работе А. Л. Погодина "Славянский мир" (М. 1915).

На русском языке долгое время не было истории Болгарии с древнейших времен до начала империалистической войны. Этот пробел был восполнен А. Л. Погодиным, опубликовавшим политическую "Историю Болгарии" (СПБ. 1910), почти совершенно не касаясь в ней социально-экономической истории болгарского народа. Впрочем, и при таком одностороннем содержании труд А. Л. Погодина был небесполезным.

В новейшей исторической литературе поддерживался интерес к древней истории болгар. Так, М. Н. Поп дал ценную работу - статью "Симеон Болгарский" ("Книга для чтения по, истории средних веков". Вып. 2-й. М. 1903); Г. А. Ильинский опубликовал труд "Грамоты болгарских царей" (М. 1911); М. Н. Попруженко - о "Козьме пресвитере и его борьбе с богомилами" (СПБ. 1907) и "Синодик царя Бориса" (Одесса. 1899); М. И. Соколов - о "Болгарской письменности" ("Книга для чтения по истории средних веков". Вып. 2-й, М. 1903).

стр. 58

К исследованиям о богомильстве относятся и работы К. Ф. Радченко. Его больше всего интересовала общественная и литературная жизнь болгар XIV в., главным образом богомильство, в котором он правильно подметил определенное общественно-политическое оппозиционное содержание. К этой группе работ относятся "Религиозное и литературное движение в Болгарии в эпоху перед турецким завоеванием" (Киев. 1898) и ряд отдельных статей и этюдов о богомильстве. К. Ф. Радченко много путешествовал по славянским землям, работая плодотворно в библиотеках и архивах. Преждевременная смерть прервала его научную деятельность1 .

Ф. И. Успенский написал ценное исследование "Образование второго болгарского царства" (Одесса. 1879); в "Очерках по истории византийской образованности" (СПБ. 1891) он также затрагивает вопрос о богомильстве.

Акад. Н. С. Державин касается ранней истории болгар в работе "Болгарско- сербские взаимоотношения и македонский вопрос" (СПБ. 1911), в которой имеются две краткие главы: "Заселение славянами Балканского полуострова" и "Образование славянской болгарской державы и древнейший период истории сербской народности" (Птр. 1914).

Русские исследователи средневековой истории болгар ввели в научный оборот ряд новых материалов, освещающих феодальную культуру, но никто из них не дал синтетического труда.

Русская историография много уделяла взимания истории Болгарии в период русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. и положению Болгарии после войны. Работы большей частью выходили из правительственного лагеря и нуждаются в критическом, всестороннем пересмотре. Авторы затушевывали захватническую политику царизма по отношению к Болгарии. Так, С. С. Татищев ("Из прошлого русской дипломатии". СПБ. 1891) тенденциозно изучал отношения России и Болгарии. Крайне тенденциозны работы Н. Р. Овсяного "Болгария и болгары" (СПБ. 1901)" "Русское управление в Болгарии в 1877 - 1879 гг."; "Устроители Болгарии в 1877 - 1879 гг." (Сб. "Ближний Восток и славянство"); П. Паренсова "Из прошлого Болгарии" (СПБ. 1908) и в особенности работы Е. Львова "Болгария в период террора и анархии". Т. I (М. 1888) и "Румелийский переворот" (М. 1896).

Отметим еще работы П. А. Матвеева "Болгария после Берлинского конгресса. Исторические очерки" (СПБ. 1887) и "Болгарский переворот в сентябре 1885 г." (СПБ. 1885).

Много ценного материала собрано в работе М. В. Юркевича "Двадцатилетние итоги княжества Болгарии, 1879 - 1904. Опыт собрания материалов в семи томах, девяти книгах" (София. 1905).

В общем по истории Болгарии в новое время нет еще ни одного добросовестного крупного научного труда. Вся история новой Болгарии ожидает исследования со стороны советского историка.

Вопрос о Македонии нашел отражение в русской буржуазной историографии, в особенности в связи с сербско-болгарскими отношениями после второй балканской войны. Из старых работ о Македонии прежде всего обращает на себя внимание работа С. С. Бобчева "Письма о Македонии и македонском вопросе" (СПБ. 1889), правильно критикующая положение Македонии под господством турок и сущность македонского вопроса.

Из более поздних работ Македонии посвящены исследование акад. Н. С. Державина "Болгаро-сербские взаимоотношения и македонский вопрос" (СПБ. 1914). Автор правильно считает Македонию населенной болгарами и относит ее в языковом отношении к Болгарии. Н. С. Дер-


1 Ягич И. Указ, соч., стр. 808 - 810.

стр. 59

жавин также подвергает критике взгляды сербских филологов и исследователей, которые держались противоположных мнений.

Первой обобщающей работой по истории Сербии была работа А. Л. Погодина "История Сербии" (СПБ. 1910), знакомящая с ее внешнеполитической историей до начала XX века. Продолжением этой работы является краткая новейшая история Сербии- того же автора, помещенная в издании "История нашего времени". Тому же автору принадлежит историческое описание Сербии с древнейших времен до начала империалистической войны - "Славянский мир. Политическое и экономическое положение славянских народов перед войной 1914 г." (М. 1915). В работе собран большой статистико-экономический материал, но без всякого анализа.

В конце XIX в, было опубликовано К. Ф. Радченко ценное исследование "Досифей Образович и его литературная деятельность" (Киев, 1897), в котором дана превосходная характеристика деятельности сербского просветителя. Монографическое изучение истории средневековой Сербии после работ Ф. Зигеля и Т. Д. Флоринского, в сущности, остановилось. Центром "внимания Сербия становится в XIX в., когда за нее шла упорная борьба между царским и австрийским правительствами и царизм пытался вовлечь Сербию в орбиту своей политики. Начало изучению сербской истории в XIX в. было положено работами проф. Н. А. Попова (1833 - 1891) "Россия и Сербия (до 1856 г.)", два тома (М. 1869) и "Сербия после Парижского мира" (СПБ. 1871). В работе Н. А. Попова собрано много полезного материала, но славянофильско-правительственная точка зрения исследователя помешала ему объективнее подойти к изучению сербского политического возрождения.

Известным продолжением работ Н. А. Попова было исследование П. Гейсмага "Славяно-турецкая борьба 1876 - 1877 гг. и ее значение в истории развития восточного вопроса. Ч. 1-я. Сербско-турецкая война 1876 г." (СПБ. 1887); работа интересна собранным в ней фактическим материалом. Н. Р. Овсяный также касался вопроса о сербско-турецкой войне 1876 г. (Сб. "Ближний Восток и славянство". СПБ. 1913). Вот и все, что, в сущности, было сделано по изучению истории Сербии в конце XIX в. и до начала империалистической войны.

С историей Сербии была тесно связана история Черногории, которая рассматривалась царским правительством как одна из баз для укрепления его влияния на Балканском полуострове среди сербов. Естественно, что русские слависты обратили свое исследовательское внимание на Черногорию. Они интересовались двумя вопросами: историей и культурой Черногории и русско-черногорскими связями.

Уже В. Макушев заинтересовался вопросом о черногорско-русских отношениях в статье "Воззрения черногорцев на Россию и русских" (Сб. "Задунайские и адриатические славяне". СПБ. 1867). Основным трудом по истории Черногории является большой труд П. Ровинского "Черногория в ее прошлом и настоящем", 3 тома (СПБ. 1888 - 1903), в котором собран богатейший фактический материал, хотя и недостаточно обработанный.

О Боснии и Герцеговине почти нет оригинальных исследований. Краткие исторические сведения о Боснии и Герцеговине были сообщены А. Майковым в его работе "История сербского языка по памятникам, писанным кириллицей, в связи с историей народа" (М. 1857). Несколько позже коснулись того же вопроса А. Гильфердинг в работе "Босния, Герцеговина и Старая Сербия" (Соч. Т. III) и В. И. Ламайский "Сербия и южнославянские провинции Австрии" (СПБ. 1864).

Вопрос об аннексии Боснии и Герцеговины, естественно, привлек к себе внимание исследователей. Аннексия Боснии и Герцеговины была поражением политики царизма на Балканах и укреплением австрийского влияния в старых славянских землях. В то же время это было ударом

стр. 60

для сербской буржуазии, стремившейся к объединению всех сербов я хорватов вокруг Сербии. С этой точки зрения рассматривалась исследователями аннексия Боснии и Герцеговины. Она нашла яркое отражение в работах П. А. Лаврова "Аннексия Боснии и Герцеговины и отношение к ней славянства" (СПБ. 1909), Р. Кошутича "Сербский народ и аннексия Боснии и Герцеговины" (СПБ. 1908), М. Головачева "Аннексия и международное право", А. Цвиича "Аннексия Боснии и Герцеговины и сербский вопрос" (СПБ. 1910). Оценка аннексии с точки зрения интересов русского империализма дана П. Н. Милюковым в его работе "Политика Извольского и балканский кризис" (СПБ. 1910). Очень много ценных сведений о положении Боснии и Герцеговины под австрийским господством сообщено Г. А. Воскресенским в его работе "Православные славяне в Австро-Венгрии". Ч. 5-я. "Босно-герцеговинская метрополия" (Птр. 1914).

Историческими судьбами Далмации заинтересовался раньше всего проф. Дерптского университета Рейц. В бытность свою в Далмации и в Венеции Рейц работал в местных архивах и собрал много ценного материала, касающегося городского права далматинских городских общин; в этом праве несмотря на иностранное влияние сохранилось много чисто славянских правовых воззрений. В итоге работы над собранным материалом Рейц напечатал ценное исследование - "Die freien Landgemeinden von Zernogora, Poglizza und andere. Ein Beitrag zur Kenntnis des südlichen Slavenstammes" (Derpt. Jahrbücher. 1833).

В 1841 г. им была напечатана его основная работа под заглавием "Verfassungs und Rechtszustand der dalmatinischer Küstenständte und Inseln in Mittelalter" (перевод в "Историческом сборнике" Валуева. 1. 1845).

Продолжателем Рейца в деле изучения славянского права был проф. Одесского университета В. В. Богишич (1834 - 1908), занимавший кафедру славянских законодательств. Серб по происхождению, Богишич оставил австрийскую службу и переехал в Одессу. В 1870 г. он прочел вступительную лекцию на тему "О научной разработке истории славянского права. Вступительное чтение в историю славянских законодательств" (СПБ. 1870). Прекратив вскоре чтение лекций, о" продолжал свои занятия по истории славянского права, главным образом обычного, но все его основные работы по истории славянского права были напечатаны в сербских и хорватских изданиях.

Ф. И. Леонтович также занимался историей славянского права, интересуясь им с точки зрения догматико-юридической. Им было опубликовано ценное исследование "О значении верви по Русской Правде и Полицкому Статуту сравнительно с задругой югозападных славян" (Ж. М. Н. П. за 1867 г.), затем "Древнехорватско-далматинское законодательство" (СПБ. 1868), "Старый земский обычай" (СПБ. 1889), работа, представляющая собой сводку данных о древнейшем славянском обычном праве, "Государственное устройство старого Дубровника" (Ж. М. Н. П. за 1868 г. Т. XII).

Очень много интересных и свежих данных сообщил Г. А. Воскресенский в своей работе "Православные славяне в Австро-Венгрии" (Птр. 1914); вторая часть ее посвящена "Буковинско-далматинской митрополии".

Империалистическая война приостановила дальнейшее научное движение по изучению истории славян. Правда, в начале империалистической войны появилось немало брошюр и статей, посвященных главным образом истории южных славян и частично Польши, но в своем большинстве они не представляют никакой научной ценности.

стр. 61

Подводя итоги истории славяноведения в России с начала XIX в. до Великой Октябрьской социалистической революции, необходимо отметить, что изучение истории славян двигалось вперед крайне медленно, встречая на своем пути множество препятствий. В университетах не было специальной кафедры истории славян. Филологи-слависты не были подготовлены к исследованиям по истории славян, да, в сущности, мало ею и интересовались.

Конечно, слависты-филологи е своей области, в изучении фонетики и морфологии славянских языков, в публикации югославянских и русских памятников сделали очень много, а для изучения истории южного славянства и его культуры эта опубликованные памятники представляют величайшую ценность.

Исследователи издавали главным образом югославянские литературные памятники, поскольку они были необходимы для понимания как древнерусской письменности, так и для изучения культурных связей между балканскими славянами и Северовосточной Русью. Памятники западнославянской письменности не привлекали их.

Представители дворянского и буржуазного славяноведения, находясь под влиянием реакционного славянофильского и панславистского учения, были сторонниками объединения славян под властью царской России. Исследователи затушевывали ту реакционную политику, которую проводило царское правительство на Балканах под предлогом освобождения славян от турецкой неволи. Славянофилы и панслависты, точнее панруссисты, выступали в качестве глашатаев захватнической политики на Балканах.

Реакционные слависты одобряли политику национального гнета, проводимую царским правительством по отношению к Польше, которая произвольно выбрасывалась ими из среды славянских народов, поскольку она приняла христианство по католическому обряду.

Филологи-слависты вслед за чешскими славистами выступали сторонниками теории о праславянской семье и первоначальном единстве древнеславянского языка. Исходя из теории славянской прародины, ими была создана теория расселения славян и образования вследствие колонизации трех ветвей славянства: южного, восточного и западного. Противополагая славянский мир западноевропейскому, филологи-слависты выступали сторонниками особого пути в историческом развитии славянских народов, они старались доказать необходимость самодержавия и православия в России как исконных начал славянства.

Научное изучение истории славян началось с того времени, когда ею заинтересовались специалисты-историки, занимавшиеся всеобщей и русской историей, предметом их изучения было главным образом западное славянство: Чехия, прибалтийское славянство и Польша. В Московском, Юрьевском и других университетах курсы по истории западных славян читались специалистами-историками.

Таким образом, буржуазное славяноведение оставило после себя ряд работ по отдельным проблемам, связанным с историей славян, работ, ценных по своему конкретному материалу. Советские историки-слависты, конечно, должны воспользоваться буржуазным наследством. На их обязанности лежит коренной пересмотр всех вопросов, связанных с историей славянства, и постановка новых проблем для научного исследования на основе марксистско-ленинской методологии.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/К-ИСТОРИИ-СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ-В-СССР

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. Пичета, К ИСТОРИИ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ В СССР // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 23.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/К-ИСТОРИИ-СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ-В-СССР (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - В. Пичета:

В. Пичета → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
2213 просмотров рейтинг
23.08.2015 (3141 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
23 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
К ИСТОРИИ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ В СССР
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android