Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-7306
Автор(ы) публикации: М. НЕЧКИНА

I

Родной брат поэта, Лев Сергеевич Пушкин, был причастен к восстанию 14 декабря. Он был вполне добровольным, хотя и своеобразным его участником. Этот факт был прекрасно известен следственной комиссии по делу декабристов и, конечно, самому Николаю I. Есть основания думать, что знал об этом и А. С. Пушкин.

Нет сомнений, что факт этот заслуживает самого внимательного изучения и представляет собой значительную и до сих пор не учтенную величину в столь важном вопросе, как "прощение" Пушкина Николаем I, а также проливает свет на вопрос изучения источников знакомства Пушкина с восстанием декабристов. В частности этот факт дает многое и в изучении источников X, сожженной главы "Евгения Онегина".

Тем удивительнее, что причастность Льва Пушкина к событиям 14 декабря до сих пор совершенно не привлекала внимания пушкинистов. Изучались многие мелкие и мельчайшие вопросы пушкинской биографии, но этот, далеко не мелкий факт игнорировался. Для установления самого факта причастности Льва Пушкина к восстанию, кстати говоря, не нужно делать никаких архивных открытий. Документальный материал восстания, опубликованный со всей полнотой в книге "Восстание декабристов", т. II (Центрархив, 1926), а именно дело друга Пушкина, декабриста Кюхельбекера, говорит об этом с достаточной убедительностью. Заметим, что это не первая публикация следственных материалов о Кюхельбекере: в крупных выдержках они были опубликованы еще в 1901 году в черносотенной брошюре Н. А. Гастфрейнда "Кюхельбекер и Пушкин в день 14 декабря 1825 г." (СПБ. 1901). Более того, факт причастности Льва Пушкина к восстанию 14 декабря широко популяризирован в художественной форме известным романом Ю. Тынянова "Кюхля" (М. и Л. 1927)1 . Но, по странному стечению обстоятельств, все-таки этот значительный факт остался незамеченным пушкинистами.

Разумеется, не замечен он и крохотной "специальной" литературой о самом Льве Пушкине. В статьях, посвященных ему в "Русском биографическом словаре" и в "путеводителе по Пушкину"2 , нет решительно никаких указаний на причастность Льва Пушкина к событиям 14 декабря. Ничего не пишут об этом, ни Б. Л. Модзалевский в ком-


1 Ю. Тынянов использовал в романе следственное дело Кюхельбекера. Отмечу, что трактовка случая со Львом Пушкиным в "Кюхле" вызывает возражения. Документальный материал следствия использован Ю. Тыняновым все же не полностью.

2 А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений. Т. VI, стр. 300 - 301. Гихл 1931. Приложение к журналу "Красная нива" за 1931 год.

стр. 85

ментариях к "Письмам" Пушкина, ни В. В. Вересаев, посвятивший в книжке "Родственники Пушкина" особую главу младшему брату поэта.

Несмотря на крайнюю скудость литературы о Льве Пушкине, несмотря на то что Лев Пушкин никогда не был предметом специального исследования, его ходячая характеристика установилась чрезвычайно прочно и ни в ком не вызывала никаких возражений: Лев - веселый малый, легкомысленный прожигатель жизни, анекдотический любитель выпить, жуир и ловелас, мот и растратчик братниных денег. Это центр его ходячей характеристики, на этом исследователи ставили точку, иногда лишь мимоходом замечая об одаренности Льва Пушкина и об его стихоплетстве1 , что, впрочем, не меняло основной характеристики. Надо сказать, что друзья Льва Пушкина постарались закрепить эту упрощенную характеристику: они-то и пустили в оборот имя Льва в сопровождении всем известной эпиграммы Соболевского "Наш приятель Пушкин Лев" и нескольких веселых анекдотов о любви Льва Пушкина выпить, рассказанных его приятелем декабристом Лорером в "Записках" последнего.

Не приходится возражать против перечисленных свойств характера Льва Пушкина, но к ним необходимо добавить и некоторые новые черты. А черты эти в известной мере меняют и значительно усложняют ходячую характеристику брата поэта.

Лев Сергеевич Пушкин родился 17 апреля 1805 года. В 1817 г. он поступил в благородный пансион при Главном педагогическом институте. Любимыми его предметами были русский язык и словесность, преподавателем которых был друг А. С. Пушкина, будущий декабрист В. К. Кюхельбекер. 26 февраля 1821 г. Лев Пушкин был исключен из пансиона за то, что организовал протест своего класса (он был тогда в III классе) против увольнения В. К. Кюхельбекера, которого заменили И. С. Пекинским. Организатору протеста, Льву Пушкину, помогал его товарищ Павел Верховокий2 . Исключенный из пансиона, Лев Пушкин жил у родителей. В ноябре 1824 года он, не имея никакого чина, поступил на службу в департамент духовных дел и иностранных вероисповеданий. Интересно, что 14 ноября 1824 г. начальник Главного штаба И. И. Дибич запрашивал министра народного просвещения Шишкова о поведении Льва Пушкина. В ответе своем Дибичу Шишков подчеркивал историю с протестом против снятия Кюхельбекера.

Лев Пушкин восторженно любил своего гениального брата и преклонялся перед ним. Обладая феноменальной памятью, он разносил стихи брата по столичным гостиным, декламировал, например, целиком поэму "Цыгане". "Брата я пожурил за рукописную известность Бахчисарая", - пишет Пушкин Вяземскому в апреле 1824 года.


1 Принято считать, что стихотворение "Петр Великий", помещенное в "Отечественных записках" за 1842 г. т. XXIII, стр. 152 - 154), принадлежит Льву Пушкину (см., например, статью о Льве Пушкине в Биографическом словаре). Этим стихотворением восхищался Белинский. Оно, действительно, подписано инициалами "Л. П.", но принадлежит не Льву Пушкину, а М. В. Юзефовичу, другу Льва. Авторство М. В. Юзефовича легко устанавливается по подлиннику стихотворения, хранящемуся в рукописном отделении Всесоюзной библиотеки имени Ленина. Наверху листа - замечание Юзефовича, обращенное к какому-то неизвестному читателю (может быть, Льву Пушкину?): "Я кончил, как умел, своего Петра; прочтите и окажите, не вышел ли у меня Петр Длинный вместо Великого?" Инициалы "Л. П." Юзефович мог поставить по соглашению с другом.

2 А. С. Пушкин. Письма. Под ред. Б. Л. Модзалевского. Т. I, стр. 221. М. и Л. 1926.

стр. 86

А. С. Пушкин, видевшийся с братом во время южной ссылки, был к нему горячо привязан. "Друг мой, - пишет он Дельвигу из Кишинева 23 марта 1821 г., - есть у меня до тебя просьба - узнай, напиши мне, что делается с братом. Ты его любишь, потому что любишь меня. Он человек умный во всем смысле слова, и в нем прекрасная душа. Боюсь за его молодость; боюсь воспитания, которое дано будет ему обстоятельствами его жизни и им самим. Другого воспитания нет для существа, одаренного душой. Люби его; я знаю, что будут стараться изгладить меня из его сердца; в этом найдут выгоду. Но я чувствую, что мы будем друзьями и братьями не только по африканской нашей крови"1 .

Лев Пушкин платил брату той же нежной заботой. "Приближается весна, - восторженно пишет он П. А. Осиповой в феврале 1825 г., - это время года очень располагает его (А. С. Пушкина. - М. Н. ) к меланхолии, признаюсь, я во многих отношениях боюсь за последствия"2 .

Письма А. С. Пушкина (до половины 1825 г.) свидетельствуют о высокой оценке им брата. Он дает ему многие литературные поручения, ценит его литературный вкус не ниже собственного вкуса и вкуса Дельвига. "Ты, Дельвиг и я можем все трое плюнуть "а сволочь нашей литературы"3 . Показательна самая тематика писем А. С. Пушкина ко Льву: известное описание путешествия Пушкина с Раевским по Кавказу (в конце поручение - "обнять Кюхлю") (1820 г.), разбор стихов Кюхельбекера о Греции (1822 г.), характеристика "Клариссы Гарлоу", оценка русских сказок, замечание о том, что Степан Разин - единственное поэтическое лицо нашей истории (1821 г.), - все эго в письмах, адресованных поэтом Льву Пушкину.

К 1822 г. относится законченное стихотворение Пушкина, адресованное ко Льву: "Брат милый, отроком расстался ты со мной..." Лев помогает брату в сложных случаях жизни: в ноябре 1824 г., после известной ссоры А. С. Пушкина с отцом и неотосланного прошения поэта на имя Адеркаса о заключении в крепость, Лев Пушкин отвозит письмо брата Жуковскому и вводит последнего в курс создавшихся сложных взаимоотношений. Жуковский отмечает, что если бы не Лев, он не смог бы разобраться во всей этой истории4 .

Круг литературных знакомств А. С. Пушкина был в значительной мере кругом, в котором вращался и Лев Пушкин: кроме близкого знакомства с Жуковским, Лев Пушкин был знаком с А. Тургеневым, подружился с Плетневым, бывал в доме Н. М. Карамзина, обменивался посланиями с Е. Баратынским, был завсегдатаем у Дельвигов. Лев вращался и в кругу "вольнодумных" знакомых Пушкина, которые не могли ее оказать на него известного политического влияния; он был знаком с Рылеевым, А. Бестужевым, Н. Тургеневым, не говоря уже о В. К. Кюхельбекере, о котором говорилось выше.

Причастность Льва Пушкина к вольнодумным кругам, в которых вращался старший брат, засвидетельствована последним: в письме ко Льву из Кишинева (апрель 1821 г.) А. С. Пушкин упоминает мимоходом, как о чем-то хорошо известном Льву, о своих "конституционных


1 А. С. Пушкин. Соч. "Переписка". Под ред. В. И. Саитова, стр. 29. Изд. Академии наук. СПБ. 1908. В дальнейшем цитируется "Переписка".

2 А. С. Пушкин. Письма. Т. I.

3 "Переписка". Т. I. стр. 117.

4 Там же, стр. 147.

стр. 87

друзьях"1 . Лев знал о противоправительственной песне брата - "Noel"2 . В письме ко Льву из Михайловского (декабрь 1824 г.) А. С. Пушкин беспокоится о своей "святочной песенке", выражает опасение, что попадет в крепость "pour les changons", и просит заодно новостей о Рылееве "и Бестужеве. Ранее этого, в письме ко Льву из Одессы (январь 1824 г.), А. С. Пушкин пишет ему известную фразу "Святая Русь мне становится невтерпеж" и сообщает о своем намерении бежать заграницу. В апреле 1824 г. А. С. Пушкин пишет Льву из Одессы очень важное в политическом отношении письмо, где он повторяет предупреждения Вяземского: "Сделай милость, будь осторожен на язык и перо... Ты довольно сыграл пажеских шуток с правительством" и т. д. Заканчивается это письмо многозначительным намеком, непосредственно относящимся к брату: "Мне сказывали, что ты будто собираешься ко мне: куда тебе! Разве на казенный счет да в сопровождении жандарма". Ясно, что А. С. Пушкин был твердо убежден в политической "неблагонадежности" своего брата и в соответствующем отношении к нему правительства. В декабре 1824 г. А. С. Пушкин пишет письмо брату с критикой правительства (в связи с наводнением 1824 г.) и сопровождает письмо многозначительной припиской: "Лев! Сожги письмо мое".

К этому надо добавить указание на антирелигиозные настроения Льва. Они засвидетельствованы, во-первых, в письмах старшего брата, не раз обращавшегося ко Льву с вольными шуточками такого рода: "Господи, Суси Христе!" или: "Тетка умерла! Еду завтра в Святые горы и велю отпеть молебен или панихиду, смотря по тому, что дешевле"3 . Интересно также свидетельство А. Н. Вульфа о том, что Лев Пушкин "несколько лет не был в церкви и обещался никогда не входить"4 .

II

Установленные только что черты общего облика Льва Пушкина помогут нам понять происшедшее с ним 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади, в Петербурге. В то время Льву Пушкину еще не было 21 года.

В этот день было много "любопытных", теснившихся около площади, глазевших из соседних улиц, а иногда даже с крыш домов и с соседних колоколен. Но Лев Пушкин не был в числе этих любопытствующих издалека: он оказался на самой площади, занятой восставшими военными частями. Тут он встретил своего прежнего учителя и любимого друга Вильгельма Кюхельбекера с пистолетом и с палашом, принадлежавшим разоруженному жандарму, в руках.

Важно отметить, что "чернь" на площади восстания, в числе которой было много рабочих с постройки Исаакиевского собора, была чрезвычайно активна. Известно, что в Николая I и его свиту летели пущенные "чернью" камни и палки. В седьмом эскадроне получил тяжелые ушибы поленом штабс-ротмистр Н. А. Игнатьев и был ранен его денщик Иванов. "Выехав на площадь, - пишет Николай I в своих "Записках", - желал я осмотреть, не будет ли возможности, окружив толпу, принудить к сдаче без кровопролития. В это время сделали по мне залп: пули просвистали мне через голову, и, к счастью,


1 Переписка. Т. I, стр. 32.

2 Там же, стр. 65 и 164.

3 Письмо от 7 апреля 1825 г. из Тригорского. Переписка. Т. I, стр. 148 - 203.

4 А. Н. Вульф "Дневники", стр. 342. Ред. П. Е. Щеголева. М. "Федерация".

стр. 88

никого из нас не ранило. Рабочие Исаакиевского собора из-за заборов начали кидать в нас поленьями. Надо было решиться положить сему скорый конец, иначе бунт мог сообщиться черни, и тогда окруженные ею войска были бы в самом трудном положении". Активность "черни" и привела Николая I к решению пустить в ход картечь.

Документы о Льве Пушкине неожиданно говорят нам как раз об этой активности "черни". Волнующаяся "чернь" разоружила полицейского драгуна и чуть было не прикончила его: жизнь жандарма была спасена подоспевшими декабристами, которым "чернь" вручила отнятый у жандарма палаш. Последний и был в руках у В. Кюхельбекера, когда тот встретился на площади со своим молодым другом. Кюхельбекер передал жандармский палаш Льву Пушкину, тем самым вооружив его. Затем он подвел Льва Пушкина к князю А. Одоевскому со словами "Prenons ce jeune soldat" ("Примем этого молодого воина"). Чтобы понять значение этих слов, надо вспомнить о роли А. И. Одоевского, который был одним из строевых начальников восстания. Будучи корнетом лейб-гвардии Конного полка, он прискакал на площадь верхом, но получил командование пехотной строевой частью - взводом, выстроенным на площади в качестве пикета восставших. Вооруженный, с пистолетом в руке, двадцатитрехлетний декабрист оказался одним из строевых командиров восстания.

Из документов ясно, что на предложение Кюхельбекера Одоевскому включить Льва Пушкина в ряды восставших не последовало отказа ни со стороны Льва Пушкина, ни со стороны Одоевского. Это очень важный штрих, который необходимо отметить.

Кюхельбекер утверждает, что через некоторое время он видел Льва Пушкина на площади уже без палаша и что было дальше, он не знает. Мы увидим ниже, что это свидетельство Кюхельбекера вызывает некоторое сомнение. К этим данным надо добавить еще одно мемуарное свидетельство, записанное М. И. Семевским со слов одной из дочерей П. А. Осиповой, обитательницы Тригорского: она передает рассказ о том, что Лев Пушкин был у Рылеева в день его ареста, но уже в тот момент, когда арест совершился, и квартира Рылеева была "запечатана". Известно, что Рылеев был арестован вечером 14 декабря и к 12 часам ночи был уже доставлен в Петропавловскую крепость. Если так, то можно предположить, что Лев Пушкин едва ли ушел с площади до конца восстания. В силу этого следственное "дело" Льва Пушкина, если бы оно возникло, должно было бы содержать значительно большее количество сведений о его пребывании на площади, чем их сохранилось в документах дела Кюхельбекера. Полная сознательность и добровольность всех поступков Льва Пушкина на площади - вне сомнений. К этому свидетельству дочери П. А. Осиповой нам еще придется вернуться в дальнейшем в другой связи.

Сторонникам ходячей, упрощенной характеристики Льва Пушкина пришлось бы признать, что человек вполне сознательного возраста, конечно, хорошо понимавший, что именно происходит на площади, "просто так" или по легкомыслию подошел к рядам восставших, "просто так" вооружился, "просто так" не возражал, когда его предложили включить в ряды восстания. Конечно, подобное "просто так" не выдерживает никакой критики: причины всех этих событий были, очевидно, серьезнее.

Очень интересен вопрос о том, каким образом следствие раскрыло приведенные выше данные и какова была дальнейшая судьба Льва Пушкина в связи с только что изложенными событиями.

Первое известие об участии Льва Пушкина в восстании 14 декаб-

стр. 89

ря следственный комитет получил 9 февраля. Но задолго до этого, в первые же дни после восстания, в следственном комитете было произнесено имя его старшего брата. В ночь на 15 декабря в Зимний дворец добровольно явился один из самых "страшных" заговорщиков - Александр Бестужев, приведший на площадь первые восставшие части роты Московского полка и построивший знаменитое карре восстания. Исследователь военной стороны восстания 14 декабря Г. С. Габаев признает Александра Бестужева фактическим начальником карре1 . Уже на втором допросе, происходившем, вероятнее всего, до 20 декабря 1825 г., А. Бестужев назвал имя Александра Пушкина как одного из идеологических вдохновителей его, Александра Бестужева, "свободного образа мыслей".

Но имя поэта было очень трудно назвать другу Пушкина - "Кюхле". Пойманный после своего неудачного побега, Кюхельбекер позже А. Бестужева стал подвергаться следственным допросам. Когда на допросе 19 "генваря" 1826 г. (еще в Варшаве) Кюхельбекеру пришлось перечислить своих литературных знакомых, то он назвал имена Жуковского, Карамзина, Рылеева, Бестужева, Греча, Булгарина, Измайлова, Козлова, но не упомянул имени Александра Пушкина2 . Точно так же избегал он сначала произносить и имя брата Пушкина, Льва. Он идет на прямое сокрытие этого имени несмотря "а поставленный в упор вопрос следствия. На допросе 19 "генваря" 1826 г. Кюхельбекера спросили: "Участвуя в происшествии 14 декабря, имели ли вы какое при себе оружие, с каким намерением? По собственному ли своему побуждению или по внушению чьему-либо?" Кюхельбекер ответил: "Я имел пистолет с одним зарядом, который был в кармане шинели. Сей пистолет, когда я ехал, посланный Гвардейским Экипажем в первый раз на Сенатскую площадь, не доезжая Синего моста, когда по неосторожности извощика опрокинулись сани и я выпал из оных, то пистолет упал в снег и сделался к употреблению не способным, что многие люди видели. Потом палаш получил, я не знаю уже от кого, на Сенатской площади, только кто-то из черни дал мне оный, а этот палаш отнят был чернью у полицейского драгуна, коего мы спасли жизнь, ибо без нас его бы чернь растерзала: но куда после девался оный палаш, не помню. Вооружился я для того, что в подобных случаях без оружия не бывают"3 .

Разумеется, слова "...куда после девался оный палаш, не помню" показались следствию подозрительными. 9 февраля 1826 г. Кюхельбекер был опять вызван на допрос - уже в следственный комитет в Петербурге - и на этот раз принужден был назвать имя Льва Пушкина.

В последовавшем за этим письменном показании зафиксировано следующее. Комитет спрашивал: "Кому вы отдали на площади палаш, отнятый у жандарма, и от кого вы получили оный?".

Кюхельбекер отвечал: "Кроме пистолета дал мне кто-то из черни палаш жандарма, которого удалось нам выручить из рук их; отдал же я палаш сей молодому Льву Пушкину, пришедшему, однако же, на площадь, как полагаю, из одного ребяческого любопытства: вскоре потом увидел я его, Пушкина, без палаша; куда же он дел его, не спросил и не ведаю"4 .

9 февраля 1826 г., в тот день, когда Кюхельбекер "впервые в уст-


1 Г. С. Габаев "Гвардия в декабрьские дни 1825 года" (в кн. Преснякова "14 декабря 1825 года", стр. 175, 183).

2 "Восстание декабристов". Т. II, стр. 142. Центрархив. 1926.

3 Там же, стр. 142.

4 Там же, стр. 161, 173.

стр. 90

ном допросе на следственном комитете назвал имя Льва Пушкина, на заседании присутствовала и слышала его показания довольно значительная группа высшей аристократии, входившая в состав комитета. Протокол комитета отмечает, что на этом заседании присутствовали военный министр Татищев, великий князь Михаил Павлович, князь Голицын, генерал-адъютанты Голенищев-Кутузов, Чернышев, Бенкендорф и Левашов. В кратких "Журналах комиссии" по поводу допроса 9 февраля было глухо записано: "Кюхельбекер обнаружил некоторые подробности, относящиеся к происшествиям 14 декабря", а дальше столь же обще и глухо значилось относительно всех, допрашивавшихся в тот же день, на том же заседании: "Положили: дать им всем допросные пункты, вновь известных лиц иметь на примете"1 . Это "иметь на примете" относилось, очевидно, и ко Льву Пушкину.

Кюхельбекер, согласно постановлению комитета, получил "допросные пункты" и обстоятельно повторил все, о чем сообщил при устном допросе. Генерал-адъютант Левашов, читавший показания Кюхельбекера перед дальнейшим докладом следственному комитету, характерно подчеркнул в показании имя Льва Пушкина. Всякий работавший над фондом следственных дел декабристов знает, что такое подчеркивание означало, как правило, выделение кандидата для привлечения к следствию: или, чаще, подчеркнутое лицо подвергалось аресту, допрашивалось, приводилось на очные ставки и т. д. Или же создавалось особое, личное дело данного лица без его привлечения, путем сбора о нем материалов, опросов других подследственных лиц и пр.

Но в отношении Льва Пушкина не было сделано ни того, ни другого. Мы стоим перед фактом почти загадочным. Лев Пушкин не был привлечен по делу декабристов. Чья-то властная рука оборвала в самом начале следствие об его причастности к восстанию.

Между тем Кюхельбекера страшно мучило сознание того, что так или иначе, но он выдал своего преданного ученика и младшего брата своего любимейшего друга. Он беспокоится, что, по его показанию, Лев уже привлечен к делу, так или иначе пострадал. Такие волнения, несомненно, имели основания. Без всяких к тому новых поводов и напоминаний Кюхельбекер 31 марта 1826 г. пишет пространное заявление в следственный комитет, вновь уверяя следователей в невинности Льва Пушкина и находя лишь один новый аргумент: Лев Пушкин не сам попросил дать ему палаш, а это он, Кюхельбекер, дал ему оружие по своей инициативе. Никаких других смягчающих обстоятельств для суждений о поступке Льва Пушкина Кюхельбекер не находит, хотя, конечно, всячески ищет их. Вот это заявление:

"Читано 2 апреля

В ВЫСОЧАЙШЕ УЧРЕЖДЕННЫЙ КОМИТЕТ

От коллежского асессора Кюхельбекера.

Да благоволит Высочайше Учрежденный Комитет низойти к страданию несчастного, который бы желал по крайней мере совесть свою успокоить, и да не негодуют на меня судии мои, занятые делами важнейшими, в сравнении с коими, конечно, судьба несчастного человека ничего не значит; да не негодуют они на меня, если обращу их внимание на молодого Льва Пушкина, пострадавшего, может быть,


1 ГАФКЭ, фонд 68 (б. 1123), дело N26, лл. 159 - 195 об. ("Журналы комиссии").

стр. 91

через мое показание, что я ему отдал палаш, отнятый у жандарма чернию1 .

Уже в моих ответах (от 17 февр.) я сказал, что полагаю, что он, Пушкин, пришел на площадь из одного ребяческого любопытства, и что я вскоре увидел его без палаша: но сего мало, я должен был объявить, что этот палаш я дал ему без предварительного его требования, взяв его за руку и подведши к князю Одоевскому, которому я при том сказал: "Prenons се jeune soldat"2 .

Чувствую, что настоящее признание весьма поздно: но свидетель мне бог, что только на днях я стал думать об этом моем неизвинительном поступке и что, как скоро усмотрел всю опасность, коей мое неполное показание подвергает его, Пушкина, я ни на миг не обинулся высказать все Высочайше Учрежденному Комитету.

Теперь, как ни силюсь найти еще что-нибудь, в чем бы я должен признаться или что бы должен дополнить пред Высочайше Учрежденным Комитетом, - ничего ее нахожу. Итак, ныне, я надеюсь, не стану уже докучать Оному, ниже обращать его внимание на себя: в тишине и молитве буду ожидать от милосердия Монаршего решения судьбы моей.

31 марта 1826 гола.

Коллежский асессор Кюхельбекер

Генерал-адъютант Левашов 3 Одна деталь, "а которой настаивает Кюхельбекер в этом заявлении, вызывает некоторые сомнения. Он еще раз утверждает, что вскоре увидел Льва Пушкина без палаша. Если этот факт реален, то очень трудно предположить, чтобы Кюхельбекер не задал вопроса о том, куда дел Лев Пушкин оружие, врученное ему. Такого рода безучастность к судьбе врученного оружия можно предположить только в том случае, если Лев Пушкин без оружия мелькнул перед глазами Кюхельбекера в момент уже начавшегося разгрома картечью: в эти минуты, конечно, было не до каких-либо распросов. Но до момента расстрела картечью на площади не было суматохи, мучительно тянулись часы стояния и нерешительности - тут можно было задать любой вопрос и получить ответ. Итак, можно предположить, что Кюхельбекер о дальнейшей судьбе Льва Пушкина на площади ничего не знал, или он имел сведения и скрыл их от следствия, или, наконец, он действительно видел фигуру безоружного Льва в момент исхода восстания. Последнее, пожалуй, всего правдоподобнее. Приведенный рассказ - о посещении Львом Пушкиным Рылеева - говорит за то, что Лев Пушкин не так быстро решил расстаться с декабристами.

Заявление Кюхельбекера от 31 марта было прочитано 2 апреля Левашовым: подлинный документ имеет его подпись. По правилам, принятым на следствии, комитету докладывалось каждое адресованное ему заявление. Даже в случаях заявления незначительной важности следственный комитет отмечал в своих "журналах" (протоколах) о том, что читано заявление такого-то, сочтено неважным, приобщить к делу. Но и на этот раз порядок ее был соблюден: ни в протоколе от 2 апреля 1826 г., ни в следующих протоколах об этом заявлении Кюхельбекера нет ни малейшего упоминания4 .


1 Подчеркнуто в оригинале.

2 Первоначально было написано "Engageons", потом это слово переправлено на "Prenons".

3 "Восстание декабристов". Т. II. стр. 180, документ N21.

4 ГАФКЭ, фонд 68 (б. 1123), дело N26, лл. 332 - 333 и след. ("Журналы комиссии").

стр. 92

Может быть, Лев Пушкин не был привлечен по делу потому, что его причастность сочтена маловажной, ничтожной? Это не так. Из 579, привлеченных к следствию и упомянутых в известном "Алфавите" декабристов, освобождено - "оставлено без внимания" по маловажности поступка - 120 человек. Привлекали за ничтожное, неосторожно вырвавшееся слово. Характерен, например, случай с Воейковым, которому были поставлены в вину якобы сказанные им слова, что он не сделал бы ни шагу, чтобы подать шинель генералу Опперману или даже великому князю. Актер Борецкий был арестован за то, что утром 15 декабря принял у себя Бестужева и ходил к его матери за мундиром. Отставному гусару Голубкову инкриминировалось то, что про него ходил слух: "Сей Голубков - ужасный либерал и только что бредил вольными стихами". Подобные ничтожные случаи кончались освобождением: никаких кар привлечение за собой не вело, но все лее следствие было и возникало личное следственное дело.

Разумеется, вина Льва Пушкина не шла ни в какое сравнение с подобными ничтожными "винами": его обвинили бы не в сплетне, не в неосторожном слове, не в каких-либо вздорных и порочащих его слухах, а в переходе с оружием в руках на сторону восстания. Вина, подобная вине Льва Пушкина, вела за собой ее только привлечение к следствию, но и очень тяжелое наказание. Отставной статский советник Ю. В. Горский (Грабя-Горский) так же, как и Лев Пушкин, не принадлежавший к тайному обществу, пришел на площадь вооруженный, находился в карре восставших, ушел с площади до выстрелов картечью и вернулся вновь на площадь "посмотреть", когда все уже было кончено. За это Горский был сослан в 1827 г. в Березов, затем переведен в Тару и Омск, где и умер в ссылке в 1849 году. Правда, ему было в отличие от Льва Пушкина около 60 лет (он родился в 1766 г.), общий облик его серьезнее, но в остальном этот случай имеет некоторое сходство со случаем Льва Пушкина. Вывод один: отнюдь не "маловажность" и не "ничтожность" случая была причиной непривлечения к следствию: были какие-то другие причины.

Вероятно, и сам Лев Пушкин после 14 декабря тревожно ждал ареста, привлечения к следствию и тяжелых кар; по крайней мере, в одном из писем этого "легкомысленного, малого", датированном 17 января 1826 г., нам кажется не случайной высказанная ввиде метафоры мысль о каторге. "Отвечать мне на все письма, - пишет Лев Пушкин своему другу Соболевскому, - или сослать меня на каторгу (разрядка моя. - М. Н. ) - для меня почти одно и то же". Факт непривлечения Льва Пушкина к следствию, по моему мнению, наиболее правдоподобно можно объяснить тем "авансом" Николая I Александру Пушкину, который должен был сыграть значительную роль в "высочайшем" плане "присвоения" поэта царизмом.

Некоторые данные убеждают нас в том, что план этот был задуман и разработан Николаем I довольно рано. Известный вызов Пушкина в Москву в сентябре 1826 г., после коронации, был лишь заключительным звеном этого плана, который возник и укрепился, видимо, еще в период следствия над декабристами. К этому приводят следующие соображения.

Вопрос об организации "примирения" нового царя с дворянством, с "обществом" возник с первых же дней его восшествия на престол. Очень многие семьи столичного дворянства были так или иначе задеты арестами. Связь восстания с русской литературой должна была очень рано броситься в глаза Николаю I и его советникам, собственно, в первые же дни и недели царствования нового императора. К трону пришлось идти по окровавленному снегу площади, усеянной тру-

стр. 93

пами. С дворянской культурой, с "литераторами" эта площадь связывалась самым непосредственным образом. Литератор, известный романист Александр Бестужев (Марлинский), привел на площадь роты первого восставшего полка - Московского - и построил карре восставших вокруг памятника Петру I. Поэт Кондратий Рылеев, автор "Войнаровского" и "Дум", был душой заговора, первым организатором проведения в жизнь плана восстания, у него на квартире собирались последние, решающие тайные собрания. Сейчас же после восстания царская семья с ужасом узнала, что накануне восстания внутренний караул в Зимнем дворце нес активный участник заговора, оказавшийся на следующий день одним из строевых командиров восстания, - поэт А. И. Одоевский. Наконец, какой-то сумасшедший целил из пистолета в великого князя Михаила Павловича. Кто это? Опять поэт, один из издателей "Мнемозины" - Вильгельм Кюхельбекер.

Как ни был туп Николай I, но он не мог не задуматься над этой стороной восстания, даже если бы и не было у него под боком Карамзина и Жуковского. Но последние были при нем и помогли ему проектом "примирения", наказав мятежных литераторов, попытаться "присвоить" себе Пушкина и тем "уравновесить" в общественном мнении расправу с литературой. А ведь имя Пушкина Александр Бестужев назвал еще, повидимому, до 20 декабря 1825 г., следовательно, самый вопрос о Пушкине возник в следственном комитете очень рано.

Очевидно, активную роль в деле "прощения" Пушкина Николаем I сыграл Карамзин. В книге П. Е. Щеголева "Дуэль и смерть Пушкина" опубликован очень ценный документ - анонимная "Записка", хранящаяся в архивах вюртембергского министерства иностранных дел при донесениях вюртембергского посланника в Петербурге (князя Гогенлоэ-Кирхберга) о дуэли и смерти поэта. В этой "Записке" совершенно точно указано: "Уступая настояниям историка Карамзина, верного друга Пушкина и настоящего ценителя его таланта, император Николай I тотчас же по восшествии своем на престол вызвал Пушкина в столицу и оказал ему самый милостивый прием"1 .

В первое время после восстания сношения Пушкина с друзьями как бы замерли: с одной стороны, они были небезопасны, с другой - вообще было не до писем. В наиболее безопасном положении оказался Плетнев. Он хлопотал в то время об издании произведений поэта, ведал его издательскими и денежными делами. Деловая тематика их переписки и ее явная необходимость менее всего могли возбудить подозрение. Через Плетнева некоторое время и осуществлялась связь Пушкина со столицей, и Плетнев передавал ему в иносказательной форме поручения хлопотавших о судьбе поэта друзей. В письме Плетнева от 21 января 1826 г. мы читаем: "Мне Карамзин поручил очень благодарить тебя за подарок им твоих стихотворений. Карамзин убедительно просит меня предложить тебе, не согласишься ли ты прислать ему для прочтения Годунова... Жуковский тебя со слезами целует и о том же просит... в конце письма: "Больше всего прошу тебя не забывать Карамзина и Жуковского. Они очень могут тебе быть полезными при твоем аневризме (подчеркнуто в подлиннике). С такой болезнью шутить не надобно"2 .

В данном случае "аневризм" играет условную роль: если Жуков-


1 П. Е. Щеголев "Дуэль и смерть Пушкина", стр. 369. ПТР. 1917.

2 "Переписка". Т. I, стр. 319 - 321. Отметим первое после восстания лаконичное упоминание о Льве Пушкине в письме Плетнева от 27 февраля 1826 г.: "Братвой здоров". Там же, стр. 380: "Уже, кажется, в здоровье Левушки старший брат никогда не сомневался!" Можно предположить, что и эта приписка имеет некий особый смысл.

стр. 94

ский имел действительное отношение к аневризму Пушкина, хлопотал о докторах и т. д., то уже Карамзин к этому никакого отношения не имел. Речь в письме идет о политической репутации Пушкина. Это письмо еще раз свидетельствует о роли Жуковского и Карамзина. В создавшихся после 14 декабря условиях особо значительна роль последнего.

Известна близость Карамзина к Николаю I в первые же дни после смерти Александра I, во время восстания и в ближайшее время после него. Карамзин ежедневно являлся во дворец, был неизменным политическим советчиком Николая I, к словам которого прислушивались с величайшим вниманием. Дневники членов царской семьи за это время полны упоминаний о Карамзине и о разговорах с ним. Карамзин 14 декабря простудился на площади, куда отправился по просьбе императрицы-матери за сведениями о Николае I. Через 2 месяца Карамзин окончательно слег. Умер он 22 мая 1826 г., ровно за 3 месяца до коронации. Ясно, что в последнее время своей тяжелой болезни (воспаление легких) Карамзин уже не мог давать никаких советов Николаю I. Для лета 1826 г. та же возможность исключена и для Жуковского, так как он был в Эмсе. Следовательно, правдоподобнее всего предположить, что план "прощения" Пушкина Николаем I в основе своей был выработан в период примерно с 20 декабря 1825 г. (первое упоминание имени Пушкина на следствии) кончая февралем 1826 года. Конечно, лишь замысел, а не его детали относится к этому периоду. Косвенным доказательством этого является и то, что и последующие показания против А. С. Пушкина, относящиеся к апрелю 1826 г., несмотря на всю свою убедительность опять-таки не повлекли за собой привлечения поэта к следствию, хотя, казалось бы, для этого были все данные.

5 апреля декабрист Бестужев-Рюмин "показал, что вольнодумческие стихи Пушкина в рукописях распространились по всей армии и, между прочим, в Мариупольском гусарском полку, о чем он узнал от конвоировавшего его от Трилес до Белой церкви офицера сего полка Ракшанина"1 .

Замечательный разговор о вольнодумных стихах Александра Пушкина происходил в первый же момент после разгрома восстания Черниговского полка, разговор между активнейшим участником восстания Бестужевым-Рюминым, взятым на поле восстания с оружием в руках, и конвоировавшим его после ареста офицером. На такой факт нельзя было не обратить внимания: расследование подтвердило, что А. Пушкин был идейным вдохновителем заговора. На заседании Общества соединенных славян декабрист Бестужев-Рюмин читал пушкинский "Кинжал", агитируя за цареубийство. В теснейшей связи с этой новой вспышкой обостренного внимания к Пушкину находится и известное письмо к нему Жуковского (от 12 апреля 1826 г.) со словами: "В бумагах каждого из действовавших находятся стихи твои". Но все же вопрос о Пушкине перерешен не был. Между 11 и 27 мая 1826 г. Пушкиным написано прошение на имя Николая I об освобождении из ссылки; 1 августа датирована записка Бошняка об исследовании поведения Пушкина, а на заре 4 сентября Пушкин уже выехал с фельдъегерем из Михайловского в Москву по требованию Николая I. Говорил ли Николай I с Пушкиным во время их свидания


1 ГАФКЭ, фонд 68 (б. 1123), дело N 25, лл. 281 об. - 282 (Заседание XCVII 5 апреля 1826 г. в Петропавловской крепости). ("Ежедневные докладные записки государю императору"). Строки с упоминанием фамилии Ракшанина Николай I отчеркнул на полях вертикальной карандашной чертой. Ср. нашу статью "О Пушкине, декабристах и их общих друзьях". "Каторга и ссылка" N4. 1930.

стр. 95

в Москве в сентябре 1826 г. о причастности Льва к восстанию декабристов? Достоверно мы ничего не можем сказать об этом. Но пред положение об этом кажется правдоподобным. Как известно, Николай I спросил Пушкина, был ли бы он 14 декабря на площади, если бы оказался в Петербурге. Трудно возразить что-либо против предположений, что контекст этого вопроса мог быть таким: "Твой брат был на площади, а ты был бы?" Во всяком случае это достаточно правдоподобно:

На фоне только что рассказанных событий приобретает новое содержание дальнейшая история со Львом Пушкиным. После восстания - повидимому, в том же апреле 1826 г. - Бенкендорф приглашает его на службу во вновь формирующийся особый корпус жандармов. Об этом эпизоде рассказано в воспоминаниях Липранди. В апреле 1826 г. последний приехал в Петербург и посетил отца Пушкина. На другой день старик приехал к Липранди со Львом и сообщил, что Лев получил от Бенкендорфа приглашение вступить в жандармы. Отец был против, Лев - тоже, но "как будто сдавался". На другой день Липранди был приглашен к Пушкиным обедать и застал отца уже соглашающимся. Дело было так: "Кто-то мне не сказывали, кто, но по всему должно полагать, что лицо влиятельное и в обществе и в семействе Пушкиных представил ему (отцу. - М. Н.), что этим отказом могут окончательно повредить Александру Сергеевичу, потому что предложение Льву Сергеевичу сделано было самим правом Бенкендорфом через лицо, ходатайствовавшее об Александре Сергеевиче, и что вместе с обещанием принять участие в ссыльном предложено было шефом жандармов и принятие брата под свое покровительство, определив его юнкером в формировавшийся в Петербурге дивизион жандармов... а потому отказ вступить в жандармы может охладить графа к облегчению участи Александра Сергеевича и даже оскорбить графа... Эта мысль глубоко затронула Льва Сергеевича, и он объявил себя решительно вступающим в жандармы"1 .

Нет сомнений, что приглашение Бенкендорфа стоит в самой прямой и непосредственной связи с причастностью Льва к событиям 14 декабря. Очень интересна и другая черта - прямая связь, в которой оказался вопрос о прощении А. С. Пушкина с приглашением Бенкендорфа. "Лицо влиятельное и в обществе и в семействе Пушкиных", - вероятнее всего, Карамзин. Очень правдоподобно также пред положение, что отец Пушкина знал о причастности Льва к событиям 14 декабря, может быть, это и сыграло свою роль в перемене его решения.

Еще одно соображение заставляет думать, что семья Пушкиных, в частности отец, была осведомлена о причастности Льва к событиям 14 декабря. Уже упомянутый нами рассказ2 - со слов отца поэта од ной из обитательниц Тригорского - отчетливо говорит о том, что семья Пушкиных стремилась создать "дымовую завесу" вокруг поведения Льва в этот достопамятный день: ".. брат Пушкина, Лев, как рассказывал потом отец его, в день ареста Рылеева поехал к нему; отец случайно узнал об этом, стал усердно молиться, страшась, чтобы сын его также не был взят: и что ж? Льва Пушкина понесли лошади, он очутился на Смоленском, и когда добрался к Рылееву, тот был уже


1 Липранди "Из дневника и воспоминаний". "Русский архив" за 1866 г., стр. 1487 - 1488.

2 М. И. Семевский "Прогулка в Тригорское". В книге Л. И. Вульфа "Дневники", стр. 68. Изд. "Федерация". М. 1929. На это обстоятельство обратил мое внимание А. М. Эфрос.

стр. 96

арестован, и квартира его запечатана". Нарочитость этого рассказа, прикрывающая истинное происшествие, вне сомнений.

Поступление Льва на службу в корпус жандармов не состоялось1 . Окончательное решение этого вопроса, повидимому, было за Бенкендорфом, а не за Львом Пушкиным. Проект об учреждении политической полиции был подан Бенкендорфом в январе 1826 г., указ об образовании особого корпуса жандармов датирован 25 июня 1826 года. Между этими датами Бенкендорф, конечно, составлял проектные списки персонального состава. Приглашение Льва в апреле как раз и падает на этот период. Лев отпал, очевидно, при каком-то пересмотре списков самим Бенкендорфом или кем-либо другим. В отставку с гражданской службы Лев ушел в октябре 1826 г., следовательно, никаких серьезных и окончательных решений об его вступлении в жандармы ни в апреле, ни летом 1826 г. не было.

Во второй половине 1826 г. в семье Пушкина обсуждался вопрос о поступлении Льва на службу в Кавказскую действующую армию, под начальство Н. Раевского (младшего). В 1827 г. Лев Пушкин определился в Нижегородский драгунский полк и уехал на Кавказ. В том же году, побыв в походе, был произведен за отличие в прапорщики. В середине января Дельвиг пишет А. С. Пушкину: "Нынче буду обедать у ваших, провожать Льва"2 . О прощании со Львом перед отъездом на Кавказ пишет и Софья Михайловна Дельвиг в своем письме от 25 - 31 января 1827 года3 . Ехал Лев Пушкин на Кавказ в чине унтер-офицера, т. е. почти что в роли разжалованного декабриста. Многие декабристы, как известно, и были сосланы на Кавказ за участие в тайнам обществе. Во всяком случае распространенную версию о вполне добровольном отъезде на Кавказ "разочаровавшегося в жизни" Левушки Пушкина приходится теперь оставить: связь этого отъезда с причастностью Льва к событиям 14 декабря вне всяких сомнений.

Версия же о молодом "разочаровавшемся в жизни" ловеласе не только придумана, но и, так сказать, художественно оформлена его старшим братом. А. С. Пушкин дал яркие, запечатлевающиеся строки об отъезде Льва на Кавказ. "Лев был здесь, - пишет А. С. Пушкин Дельвигу 2 марта 1827 г., - малый проворный, да жаль, что пьет. Он задолжал у Вашего Andrieux 400 рублей и ублудил жену гарнизонного майора. Он воображает, что имение его расстроено и что истощил всю чашу жизни. Едет в Грузию, чтобы обновить увядшую душу. Уморительно". Как ни ярка эта замечательная характеристика, ее нельзя признать всецело верной по отношению ко Льву Пушкину в сложившейся для него ситуации.

В его отъезде на Кавказ гораздо большую роль сыграл Бенкендорф чем жена гарнизонного майора. Интересно отметить, что и картина прощания со Львом перед отъездом на Кавказ, которую рисует жена Дельвига, сильно противоречит картине, розданной А. С. Пушкиным. "Разочаровавшийся в жизни" фанфарон, оказывается, ни на минуту не пытается играть этой роли перед женой Дельвига: он очень огорчен своим отъездом на Кавказ и плачет как ребенок. "Я была прервана нашим дорогим Львом Пушкиным, который пришел прощаться с нами, - пишет С. М. Дельвиг в письме от 25 - 31 января


1 Сообщение Липранди, что он видел Льва в мундире - очевидно жандармском, который очень к нему шел, - никак нельзя истолковать в противоположном смысле. Лев Пушкин вышел в отставку с гражданской службы в октябре 1826 г., с Липранди же он виделся в апреле. Возможно, что имела место просто "примерка" мундира какого-либо товарища.

2 "Переписка". Т. II, стр. 3. Датировка В. И. Саитова.

3 Б. Л. Модзалевский "Пушкин", стр. 203. "Прибой". 1929.

стр. 97

1827 года. - Он поступил в один драгунский полк и отправляется к нему в Грузию, чтобы сражаться с персианами; он сделал глупость, поступив унтер-офицером после того, что имеет уже небольшой чин: как огорчены его бедные родители, и мы оплакиваем его, как умершего... Я плакала, как несчастная, прощаясь с ним... Он тоже много плакал, а ты знаешь, что значат слезы мужчины, особенно такого, как он, который никогда не пролил ни слезинки"1 .

Многие исследователи отмечали изменения во взаимоотношениях поэта с младшим братом, наступившие с конца 1825 года. Чаще всего эти изменения приписывались ссоре из-за денег, происшедшей в июне 1825 года. Лев Пушкин растратил 600 рублей, принадлежавших А. С. Пушкину и предназначавшихся им для уплаты долга Вяземскому. В. В. Вересаев приходит к выводу, что вскоре после этой ссоры А. С. Пушкин, наконец, раскусил "Левушку" и остался к нему холоден до конца: "Отношения между братьями испортились непоправимо: Пушкин вполне раскусил молодого человека"2 . Это мнение о значении ссоры надо отвергнуть. Ссора не имела особо острого характера: замечания о Льве как о "бессовестном комиссионере" в письме к Плетневу А. С. Пушкин сопровождает разрешением давать Льву деньги "на орехи". Несмотря на угрозы А. С. Пушкина переписка с братом продолжалась: "С братом и в сношения входить не намерен. Он знал мои обстоятельства и самовольно затрудняет их", - пишет А. С. Пушкин Плетневу 23 июля 1825 г., но несмотря на угрозу через 5 дней, 28 июля, пишет Льву письмо. "Сделай милость, заключи мировую с Левушкой. Он ничего не знает и в надежде, что ты с ним по-прежнему", - пишет Плетнев А. С. Пушкину 5 августа 1825 года. "Всеволожскому 500 р. Лев давно отдал, а Вяземскому 600 р. еще нет... Винится перед тобой слезно", - пишет он же 29 августа 1825 года. Лев усердно хлопочет о примирении. 10 ноября 1825 г. он выговаривает в письме Соболевскому за неисполнение литературного поручения брата: "...ты меня против брата поставил в очень неприятное положение. Теперешние наши отношения, тебе неизвестные, требуют чрезвычайной деликатности, а ты заставляешь меня ее нарушить"3 . Незадолго до этого Лев стремится помочь брату уладить семейные неприятности, возникшие по поводу стихотворения на смерть тетушки Анны Львовны. Лев пишет Соболевскому о дядюшке Василии Львовиче: "Уверь эту скотину, что "Ах тетушка, ах Анна Львовна" не брата и никого из семейства нашего, разве, может быть" Лев Сергеевич хотел подшутить да подделался под брата"4 .

Изменение отношений ко Льву, резко сказывающееся в переписке, лежит, очевидно, в плоскости каких-то других причин, вероятно, связанных с тем же событием 14 декабря. Обращают на себя внимание сравнительная сухость и редкость писем А. С. Пушкина к брату, с одной стороны, и непрерывающиеся личные отношения - с другой.

В сентябре 1826 г. Дельвиг, восхищенный вестью о возврате Пушкина из ссылки, пишет поэту, что развез эту весть по всему Петербургу "с братом Львом". В июле 1830 г. Лев отвозит письмо брата его невесте Н. Н. Гончаровой, затем распоряжается на свадьбе брата. Путешествие Пушкина в Эрзерум в 1829 г. мотивировано поэтом на запрос III отделения желанием увидеться с братом. После поездки


1 Б. Л. Модзалевский "Пушкин", стр. 203. "Прибой". 1929.

2 В. В. Вересаев "Родственники Пушкина", стр. 31. Б-ка "Огонек" N36 (761). М. 1933.

3 "Пушкин по документам архива Саболевского". Публикация. М. Светловой. "Литературное наследство". Т. 16 - 18, стр. 729.

4 Там же, стр. 728.

стр. 98

на Кавказ А. С. Пушкин нарисовал в альбоме Ушаковой Льва в офицерском мундире. Есть еще другой рисунок Льва Пушкина, сделанный поэтом. Повидимому, братья остаются в хороших отношениях и в 1834 году1 . Но характер переписки изменился. Письменных документов отношения братьев почти не оставили, а те, которые сохранились, сравнительно сухи и официальны.

Встает вопрос: знал ли А. С. Пушкин о причастности Льва к событиям 14 декабря? На этот вопрос надо ответить утвердительно. Важным доказательством этого является известный рисунок Пушкина - Кюхельбекер и Рылеев на площади 14 декабря. На этом рисунке Кюхельбекер изображен с двумя видами оружия: с пистолетом и со знаменитым "палашом". Об этом, втором виде оружия ни слова не говорит известное "Донесение" следственной комиссии - хорошо известный А. С. Пушкину документ. Там говорится только об одном виде оружия - о пистолете. Кто же мог рассказать Пушкину о второй детали? Разумеется, только непосредственный участник восстания, заметивший эту деталь. Из личных знакомых Пушкина, бывших на площади, ни один (за исключением Льва) не мог рассказать ему об этом: Рылеева повесили, Каховского тоже, И. Пущин, Якубович, оба Бестужева были в ссылке, свидание с Кюхельбекером на станции Залазы 14 апреля 1827 г. было минутным ("Жандармы нас растащили"). Крупная военная аристократия, участвовавшая на правительственной стороне, не была близка с Пушкиным и, наверное, в своих разговорах с ним не касалась таких подробностей (да едва ли и заметила-то кюхлин палаш!). Остается только Лев как информатор Пушкина об этой детали: кому и было знать о ней лучше чем ему?!

Кроме того едва ли и жандармские власти в своих частых разговорах с поэтом и "увещеваниях" скрыли эту сторону дела. В том счете, который самодержавие предъявило в сентябре 1826 г. возвращенному из ссылки поэту, значилась и цена "прощения" его младшего брата. Это - обстоятельство огромной важности, до сих пор не учитывавшееся никем из исследователей. Едва ли Бенкендорф не напоминал об этом Пушкину, когда надо было заставить его больнее почувствовать наброшенную на него правительственную узду. Повидимому, как уже сказано выше, о причастности Льва к событиям 14 декабря знали и в семье Пушкина. Трудно предположить, что он и с этой стороны не был информирован о самом факте. В силу самой осторожности и избежания осложнений с правительством его должны были предупредить о случившемся.

Если так, то может возникнуть вопрос: почему осведомленный о случившемся поэт, сам Лев Пушкин и вся семья Пушкиных сумели так хорошо уберечь эту тайну, что она сохранилась в течение сотни лети не привлекла ничьего внимания? Лев Пушкин и его семья молчали по понятным причинам: нельзя было признаться в такого рода "государственном преступлении", за которое другие заплатили каторгой и ссылкой. К причинам молчания самого А. С. Пушкина можно прибавить еще одну: очень тяжело было признаться друзьям в причинах свободы брата, связанных с "прощением" самого поэта, в то время как "120 друзей, братьев, товарищей" были на каторге.

Первое свидание поэта с младшим братом после происшествий 14 декабря состоялось, повидимому, в конце зимы 1827 г.: "Лев был здесь", - пишет Пушкин Дельвигу 2 марта 1827 года2 . Следующее,


1 "Пушкин в переписке родственников". Публикация В. Враской. "Литературное наследство". Т. 16 - 18, стр. 787 - 788.

2 "Письма Пушкина". Под ред. Б. Л. Модзалевского. Т. II, стр. 27.

стр. 99

вероятно, "более длительное свидание братьев состоялось летом 1829 г., во время "путешествия в Арзерум". Пушкин жил в палатке Николая Раевского, а рядом с ней, бок о бок, была раскинута палатка его адъютантов Льва Пушкина и М. Юзефовича. И в первое и во второе свидание вполне возможны рассказы Льва Пушкина брату обо всем что он видел на площади, не говоря уже о последующих свиданиях, Заметим, что Лев был художественно одарен, рассказы его могли, быть очень полны, красочны, живы. Самое положение Льва на площади так сказать, периферийное - обеспечивало его наблюдения не только за всей военной картиной восстания, а также и за поведением на площади "черни". Во всяком случае, к источникам X главы "Евгения Онегина" надо прибавить один новый и в то же время очень значительный - информацию Льва Пушкина1 .

Настоящая статья не преследует цели дать полное и исчерпывающее изучение вопроса в целом. На первых порах неизбежно остаются неясными и некоторые детали. Необходимы дополнительные архивные разыскания по многим затронутым тут вопросам. Но ясно, одно: новый факт - причастность брата Пушкина к событиям 14 декабря - должен прочно войти в круг фактов, которыми оперируют биографы Пушкина: он вносит новое содержание, по-новому расставляет акценты в таких важных вопросах, как "прощение" Пушкина Николаем I и изучение источников сведений Пушкина о восстании 14 декабря 1825 года.


1 С. Гессен, написавший специальную работу "Источники X главы "Евгения Онегина" (сб. "Декабристы и их время". Т. II), ухитрился ни словом не обмолвиться о Льве Пушкине.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ЛЕВ-ПУШКИН-В-ВОССТАНИИ-14-ДЕКАБРЯ-1825-ГОДА

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

М. НЕЧКИНА, ЛЕВ ПУШКИН В ВОССТАНИИ 14 ДЕКАБРЯ 1825 ГОДА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ЛЕВ-ПУШКИН-В-ВОССТАНИИ-14-ДЕКАБРЯ-1825-ГОДА (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - М. НЕЧКИНА:

М. НЕЧКИНА → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
2463 просмотров рейтинг
22.08.2015 (3142 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
24 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ЛЕВ ПУШКИН В ВОССТАНИИ 14 ДЕКАБРЯ 1825 ГОДА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android