Говорят, что дожить до почтенного возраста — своеобразный подвиг, особенно когда пришлось пройти через тяжкие испытания. У Александра Федоровича Занозина их было предостаточно.
Родившись в начале 20-х годов прошлого века, когда страна после трехлетней гражданской войны находилась в холоде и голоде, он с малолетства усвоил, сколько нужно пота пролить ради буханки хлеба. Родители работали с рассвета до заката, но средств едва хватало только на еду. А если держишь живность, то плати налог. Отец вынужден был ездить в Казахстан на заработки. Его умение бойко шить и ремонтировать обувь имело спрос. Сколотив со временем некоторое сбережение, он купил дом и перевез семью из Саратовской области.
Когда пришло время идти Александру в школу, родители вынуждены были переехать в Астраханскую область.
— Учеба мне давалась легко, — вспоминает Александр Федорович. — Хотя читал больше ночами при свечах, так как днем после занятий нужно было по дому помогать и за маленькой сестрой присматривать.
Было еще одно любимое занятие у меня — езда па лошадях. Бывало, подманю рослого жеребенка сухарем и, держась за гриву, карабкаюсь на него. Жеребята так привыкли к нам, детворе, что только завидев нас, бежали навстречу.
Мое детство закончилось после пяти классов — родители вынуждены были отдать меня в интернат. В поселке, где мы жили, было только начальное образование. Закончив семилетку, долго не раздумывая, поступил в Астраханский ветеринарный техникум. Думал, что любовь к животным можно доказать лишь заботой о них
В том, что этот выбор стад дня Александра Федоровича определяющим, показала вся его дальнейшая жизнь: фронт, где его пациентами стали больные и раненые лошади, послевоенное время, вплоть до 1982 года, он 41 календарный год отдал военной ветеринарии, пройдя но служебной лестнице от старшего ветеринарного инспектора армии до начальника ветеринарно-санитарной службы Уральского военного округа. Но и находясь в запасе, затем в отставке, Александр Федорович остается верен своей профессии - почти 30 лет он работает в встсринарно-сани-тарной службе гражданским специалистом.
Несмотря на преклонный возраст, у Александра Федоровича до всего доходят руки. Он везде старается успеть. Проводятся сборы со специалистами — он туг как туг. Примеры из личного опыта, информация из первоисточников делают его выступления интересными и поучительными. Вот и в этот раз, заглянув в его кабинет, увидел, как он что-то выписывал из журнала в тетрадь. «Может пригодится», — широко улыбнувшись, ответил Александр Федорович на мой вопрошающий взгляд.
Порой удивляюсь его живости ума, рассудительности. С ним можно поговорить обо всем. Вернувшись из турне по Волге-реке на теплоходе, он просто не мог скрыть своего восторга от увиденного, от пережитых волнений. Да это и понятно. Ведь он еще раз побывал в городе своего детства — Астрахани, откуда в 41-м ушел на фронт.
— Сколько буду жить, столько и буду помнить то время, — откровенничает Александр Федорович, — будто было вчера. Хотя прошло уже почти 70 лет...
Общаясь с Александром Федоровичей, видя, с каким интересом он делится воспоминаниями о своей жизни, и не скажешь, что ему без малого 90 лет. К тому же на фронте перенес два тяжелых ранения, контузию. Можно по-доброму позавидовать его бодрости духа и тому, что душа по-прежнему остается молодой.
— В первое время было нелегко, — вспоминает Александр Федорович. — Приходилось не только ухаживать за лошадьми, но и из-за дефицита медицинских работников оказывать помощь раненым солдатам. Нас в полковом лазарете было двое, и мы старались успеть везде.
Кавалерийский полк, в котором служил Александр Федорович, участвовал во многих крупных сражениях, чаще в рейдах в составе конно-механизированной группы. Случалось, за один бой убивало почти половину лошадей. Но особенно большие потери несли во время бомбежек. Пополнение лошадей приходило из Монголии, с Кубани,
Калмыкии. Первым делом животным делали прививки, производили их подковку. Затем сортировали. Одних лошадей в боевые части, других — в обозы и для тяги орудий.
— В последующем, — продолжает Александр Федорович, — стало увеличиваться количество трофейных и бесхозных животных. Вначале они содержались в карантине, где подвергались всесторонним ветобработкам, после чего давалось заключение об их дальнейшем использовании.
Зимой — порой при тридцатиградусном морозе, при глубоком снежном покрове, осенью — по бездорожью и почти постоянно под артиллерийским и минометным обстрелом лошади тянули орудия, повозки с продовольствием. Они делали работу, которая человеку была не под силу. В первые месяцы войны потери были большие, более 30 процентов от находящихся в боевых порядках. Мы, ветеринары, особо ухаживали за ранеными и больными лошадьми, зная о том, что завтра они уже будут в артупряжках.
Пополнение частей лошадьми шло за счет поступлений от предприятий народного хозяйства, возвращения в строй излеченных в ветеринарных лазаретах лошадей, закупок в Монгольской Народной Республике и за счет трофейных лошадей, поэтому приходилось очень тщательно и настойчиво проводить противоэпизоотические мероприятия в войсках. Особо строгие и экстренные меры принимались по предотвращению заноса инфекции трофейными лошадьми.
Армейские ветеринарные лазареты развертывались на основном направлении ветеринарной эвакуации, располагаясь примерно в 40 км от линии фронта и в 20–40 км
от дивизионных ветеринарных лазаретов. Чтобы ускорить оказание срочной и квалифицированной хирургической помощи раненым лошадям, выделялись передовые хирургические группы. Они располагались обычно в эвакоприемниках лазаретов и оказывали хирургическую помощь лошадям в первый день ранения.
В ходе наступления фронтовые ветеринарные лазареты развертывались в две линии и приближались к границе армейского тыла. Загруженные фронтовые лазареты, а
иногда и армейские оставались на месте. Другие же ветеринарные лазареты, передав им больных и раненых лошадей, продолжали продвижение за наступающими войсками.
В ходе наступательных операций в эвакуационные (ЭВЛ) и армейские (AВJI) ветеринарные лазареты кроме больных и раненых лошадей приходилось помещать трофейных лошадей и нередко в большом количестве. Это мероприятие экономически себя оправдывало.
По-прежнему много времени у ветеринарного состава занимал надзор за снабжением войск мясом. Широко развернутая заготовительная сеть продовольственной службы Красной Армии и Министерства мясо-молочной промышленности требовала обслуживания ветеринарным составом полевых мясокомбинатов. Это обслуживание производилось за счет прикомандированных из войск ветеринарных специалистов.
Посчастливилось Александру Федоровичу встретиться с отцом на фронте.
— В мае 43-го, вспоминает Александр Федорович, — получаю письмо от отца. Читаю и глазам не верю — воинская часть, где служит он, находится от меня где-то в 50-ти километрах. Думаю, если вскачь верхом, то можно успеть за сутки туда и обратно. Командир эскадрона, выслушав меня, вначале засомневался в моей затее, затем, взглянув прямо в глаза, напутствовал: даю сутки, от силы — двое. Смотри только — будь осторожен.
Предстал я перед отцом во всей красе — в бурке и кубанке. Обо всем мы с ним тогда переговорили, все вспомнили...
Голос Александра Федоровича задрожал, глаза увлажнились. Не знали мы тогда, что младшего брата, Анатолия, отправят на фронт через год, и он погибнет за полтора месяца до Победы при освобождении Венгрии.
— И еще, — углубившись в воспоминания, произнес Александр Федорович, - мне в жизни всегда везло на хороших людей. Некоторых из них я до сих пор помню поименно. Особенно большую роль в моей послевоенной судьбе сыграл Петр Григорьевич Галушко. Свела меня с ним судьба, пусть даже и на короткое время, в победном мае 45-го. В то время он был в звании генерал-майора и возглавлял военно-ветеринарную службу 4-го Украинского фронта.
— Разрешите доложить, — прямо с порога молодцевато отрапортовал я, — старший лейтенант Занозин прибыл но вашему приказу.
Галушко вышел из-за стола, крепко пожал мою руку.
— А вы молодцом, - окинув меня взглядом, произнес он. — Смотрю у вас орден Красной Звезды. — Что ж, присаживайтесь.
Идя на собеседование к генералу, я сомневался: смогу ли потянуть учебу в академии, но после разговора с ним, после его убедительных слов, что учиться дальше обязательно надо, развеяло все мои сомнения. От него я уходил окрыленный, с мыслью, что оказанное мне доверие непременно оправдаю. Поступил со мной в академию и лейтенант Петр Ивановцев, который с 1942 года был в действующей армии заместителем политрука роты.
Всего же в семье Занозиных было восемь детей: сестра и семь братьев.
— Родители жили бедно, отец работал сапожником, но стремились к тому, чтобы мы получили образование, — вспоминает Александр Федорович. — Алексей и Геннадий стали водителями, Вениамин — моряком, Юрий — научным работником. На мое 85-летие приезжал младший брат, который родился после войны, в 1946 г. и был в честь погибшего брата назван Анатолием. Как и я, он был кадровым военным, сейчас — полковник в отставке.
Война есть война. И хотя она оставила свои отметины: одно ранение, второе, тяжелая контузия, Александр Занозин не ушел из Вооруженных Сил, остался в армейском строю. В послевоенный период окончил Военно-ветеринарную академию и Московскую ветеринарную академию имени К. И. Скрябина. От рядового ветврача до начальника ветеринарной службы Уральского военного округа — таков его служебный путь. Александр Федорович награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Великой Отечественной войны и другими государственными наградами. Ему также присвоено звание «Заслуженный ветеринарный врач РСФСР». Где бы ни трудился, всегда работал с полной отдачей, как и подобает фронтовику.
Особенно памятно Александру Федоровичу и то время, когда он, будучи начальником ветеринарно-санитарной службы Уральского военного округа, принимал участие в ликвидации сибирской язвы в Свердловске в 1979 г. И хотя сил было недостаточно, было сделано все возможное, чтобы в кратчайшие сроки справиться с этой страшной болезнью. Немалая заслуга в том и военных ветеринарных специалистов.
Вот уже около тридцати лет полковник в отставке Александр Федорович Занозин на почетном отдыхе. Но не в его характере сидеть сложа руки. Сейчас он трудится старшим ветврачом ветеринарной службы Приволжско-Уральского военного округа. Когда, скажем, выезжаете проверкой, он не только выявит недостатки в содержании животных, организации лечебно-профилактических мероприятий, то обязательно покажет и разъяснит специалистам, как надо работать, чтобы не допускать упущений впредь. И кому, как не ему, профессионалу, внедрять в практику достижения ветеринарного дела!
Рассказывая о своей работе, Александр Федорович тепло отозвался о начальниках ветеринарно-санитарной службы округа, под чьим руководством ему пришлось трудиться после увольнения с военной службы.
— Когда я узнал о выдвижении на вышестоящую должность полковника Юрия Боева, то в душе порадовался за него. Вдумчивый и грамотный офицер, он не только требовал, но и прислушивался к моим советам. Это качество перенял у него и Игорь Максимов, которому он передал должность начальника службы. В свое время они оба окончили военно-ветеринарный факультет при Московской ветеринарной академии имени К. И. Скрябина.
И как бы ни трудна была у Александра Федоровича судьба, несмотря на то, что годы берут свое, он по-прежнему полон жизнелюбия и какой-то внутренней энергии. Любимая работа, семья, внуки и правнуки — все это делает его жизнь счастливой и гармоничной. А главное, в своем отношении с людьми, он по-детски открыт, не таит ни на кого зла, да и зависть отсутствует.
Как бы, подытоживая нашу беседу, Александр Федорович сказал, что за годы своего становления и развития военно-ветеринарная служба Вооруженных Сил не раз меняла свою структуру и численность. Неизменным осталось главное — стоять на страже здоровья личного состава войск, не допустить поставку некачественного и опасного продовольствия военнослужащим!
|