Libmonster ID: RU-16093
Автор(ы) публикации: А. Ю. Безугольный

"В вихре страстей разных изданий от периода Бичерахова осталось пустое место", - написал еще в 1930-е гг. соратник Лазаря Федоровича Бичерахова Б. В. Никитин. Спустя восемь десятков лет мало что изменилось. Имя одного из ярких персонажей гражданской войны в России остается в забвении. Советская историческая наука обходилась хлестким жупелом "бичераховщина", имея в виду заодно и политическую деятельность его родного брата Георгия, возглавлявшего антибольшевистское политическое движение казаков в Терской области. В термин "бичераховщина" вкладывался только негативный смысл, реакционная и "контрреволюционная" деятельность, не достойная ни одного доброго слова. Сотрудничество войскового старшины Л. Бичерахова с большевистским Бакинским совнаркомом под руководством С. Г. Шаумяна в последние недели его существования стало удобным поводом для списания на него краха большевиков в этом важнейшем нефтедобывающем и промышленном регионе. В тоже время связь с Бакинской коммуной во многом стала причиной того, что Бичерахов не был принят ни Белым движением, ни белоэмигрантской средой, ни зарубежной русской историографией - здесь он прослыл "красным-". Лишь в последние годы имя Лазаря Бичерахова выходит из забвения. Ему посвящены несколько больших очерков1, отличающихся другой крайностью - апологетикой, некритическим подходом к анализу источников, слабой документальной базой, компиляциями и псевдонаучными домыслами, компенсирующими нелегкий архивный поиск. Лазарь Федорович Бичерахов относится к многочисленной плеяде казачьих военачальников осетинского происхождения. Хотя к Терскому казачьему войску относились лишь две осетинские станицы (Новоосетинская и Черноярская), благодаря льготам в чинопроизводстве, высочайше предоставленным казакам-осетинам еще в начале XIX в., осетинские офицеры всегда занимали заметное место среди Терского казачества. Это способствовало культурному и языковому сближению русских и осетин. Большая часть казаков-осетин из Новоосетинской и Черноярской были крещеными. К началу первой мировой войны из приблизительно 400 генералов и офицеров-терцев каждый четвертый был осетином по происхождению2. 12 уроженцев этих двух станиц дос-


Безугольный Алексей Юрьевич - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института военной истории ВАГШ ВС РФ.

стр. 41

лужились до генеральских чинов (8 из них, в числе которых и Л. Ф. Бичерахов - производства периода гражданской войны).

Лазарь Бичерахов родился 15 ноября 1882 г. (здесь и далее даты приводятся по новому стилю), по одним данным, в родной станице, по другим - в Петербурге, где его отец служил в конвое Его Императорского Величества. По обычаю императорского двора Лазарь был крестником вдовствующей императрицы Марии Федоровны. В раннем детстве он сошелся со своим сверстником великим князем Михаилом Александровичем и его сестрой великой княгиней Ольгой Александровной и проводил лето с ними в Царском Селе.

Юношей Бичерахов был определен в интернат Санкт-Петербургского реального училища, где считался хорошим товарищем и отличался большой физической силой, которой, впрочем не злоупотреблял. В то же время в учебе больших успехов он не достиг.

После этого Лазарь Бичерахов поступил в Московское (Алексеевское) военное училище, расположенное на Красных казармах в Лефортово. Об отроческих годах Бичерахова сохранились лишь отрывочные сведения. Известно, например, что в военном училище у него было прозвище Бичи, что он увлекался борьбой на поясах - традиционным видом единоборства, популярном у тюркских народов3.

Училище Лазарь окончил по первому разряду. 22 апреля 1905 г. он был произведен в хорунжие и начал служить в 1-м Горско-Моздокском полку. В 1909 - 1912 гг. в его составе Бичерахов участвует в боевых действиях в Персии. Там сотник 1-го Горско-Моздокского полка получил несколько ранений и заслужил орден Св. Владимира IV степени. Казакам часто выпадала задача конвоирования российских консульских колонн. 27 октября 1911 г. Бичерахов с двадцатью казаками, сопровождая в Урмию иеромонаха Григория, подвергся обстрелу не менее ста конных курдов. Сотник приказал казакам спешиться и рассыпаться в цепь. Пятеро казаков были отправлены в тыл курдам. Бичерахов был ранен в том бою трижды - в обе ноги и в грудь навылет - но оставался в сознании и продолжал командовать цепью через урядника до подхода подкрепления4. После излечения Бичерахов остался инвалидом: одна рука стала сохнуть, кроме того, на одну ногу он оказался хром.

По инвалидности (по другим данным из-за драки с офицером) ему пришлось уволиться на пенсию. Увольнение состоялось 5 августа 1914 г. - уже после начала первой мировой войны, поэтому менее чем через три недели Бичерахов вновь оказался в рядах русской армии5. До мая 1915 г. он командовал сотней 2-го Горско-Моздокского полка, сражавшегося на Карпатах. После этого состоял в распоряжении великого князя Михаила Александровича, командовавшего Кавказской Туземной конной дивизией, более известной как Дикая дивизия.

5 января 1916 г. Бичерахов уже в чине войскового старшины направлен на Кавказский фронт, где ему было поручено сформировать отряд для рейдовых действий на коммуникациях противника, "ночных поисков, непрестанного тревожения тыла противника и добывания языков"6. По традиции того времени такой отряд именовался партизанским. Отряд входил в состав 1-го Кавказского (Экспедиционного) кавалерийского корпуса в Персии, северная часть которой, по соглашению с британским командованием на Ближнем Востоке поздней осенью 1915 г. была оккупирована русскими войсками для предотвращения выступления персидского правительства на стороне центральных держав.

Отряд Бичерахова отличился в нескольких "делах", захватил множество пленных. Осенью 1917 г. планировалась совместная с англичанами операция

стр. 42

в Месопотамии, в связи чем отряд был усилен до четырех конных и одной пешей сотен при 2 орудиях и 8 пулеметах7. По численности (30 офицеров и 1000 казаков) отряд значительно превышал штат обычного казачьего полка и приближался к бригаде8.

В 1917 г. революционная волна, разлагающе действовавшая на войска, докатилась и до Персии. В частях Экспедиционного корпуса началось повальное дезертирство солдат и казаков, отправлявшихся своим ходом в порт Энзели в расчете попасть домой. Отряда Бичерахова тоже коснулась революционная волна: дисциплина среди казаков заметно пошатнулась. Первоначально в отряде был организован комитет, сфера деятельности которого была ограничена хозяйственными вопросами9. Однако дальше этого дело не пошло. Большинство казаков приняли революцию как вольницу, вседозволенность, возможность стать равными офицерам, поэтому революционная, социальная пропаганда не оставляла в их сознании серьезного следа. Попытки большевистских агитаторов выяснить их взгляды на советскую власть терпели крах, "благодаря отсутствию таковых". "Отряд безнадежно не мыслит", - заключал большевик из Баку С. Буданцев. Красноармейцев бичераховцы презирали за их неприглядный внешний вид, называли их "красными индусами", "считая себя в положении англичан" по отношению к ним10. Непосредственно наблюдавший отряд в Казвине морской офицер Н. Н. Лишин отмечал: "Это была русская часть, в достаточной мере подходившая под понятие дикой вольницы. На регулярную воинскую часть они не походили. Кое-какая дисциплина у них была, так сказать, революционного порядка... Мы... несколько сторонились всей этой дикой вольницы, красочных, с умыслом неоднородных нарядов, пьяного дебоширства и нарочитого отсутствия скромности, в которой воспитывается морская братия..."11.

В то же время отряд Бичерахова оставался вполне боеспособной единицей. Лишин признавал, что первые его впечатления о бичераховцах оказались ошибочными: "Впоследствии этот отряд, несмотря на все его недостатки, зарекомендовал себя в боевом отношении довольно хорошо, и в действиях дисциплина была хорошая... Его часть была единственной, имевшей еще какое-то уважение к закону и порядку"12.

Определяющую роль в том, что отряд сохранил боеспособность, несомненно, сыграли личные качества Лазаря Бичерахова. Храбрый боевой офицер, экзальтированная, харизматическая личность, инвалид, опиравшийся на трость, служившую ему и оружием в бою, Бичерахов обладал огромным авторитетом среди казаков. "Преданность Бичерахову, в особенности среди офицеров, граничит со своеобразным обожанием, вызванным личной храбростью Бичерахова...", - писал один из свидетелей. Отмечена была комичная манера почти всех офицеров отряда ходить, опираясь на палку и подавать для приветствия левую руку, как это делал командир, у которого правая рука была искалечена13.

Весной 1918 г. отряд Бичерахова еще подчинялся штабу Экспедиционного корпуса в Хамадане, являясь, по существу, единственной организованной единицей в его составе. Закрытие перевалов из-за необычно сильных снегопадов в начале марта 1918 г. задержало эвакуацию русских войск. Она продолжилась только в середине марта. Замыкать колонну и обеспечивать эвакуацию имущества было поручено отряду Бичерахова.

С осени 1917 г. отряд Бичерахова действовал в британской зоне ответственности и поэтому находился в оперативном подчинении командующего британскими войсками в Месопотамии генерала Маршалла, подчиняясь одновременно командиру 1-го Кавказского кавалерийского корпуса Н. Н. Ба-

стр. 43

ратову. Фактически же регулярный контроль за его действиями ни тот, ни другой осуществлять не могли. Отряд в это время прекратил получать финансирование из корпуса и находился на распутье. Бичерахов планировал организованно отвести его на Кубань и Терек, где распустить казаков по домам.

На возглавлявшего отряд в Закавказье и Туркестане генерала Л. Ч. Денстервилля первое знакомство с "поистине замечательной фигурой" Бичераховым и его "живописными казаками" произвело большое впечатление. 3 февраля 1918 г. в дневнике он записал: "Встретился также с полковником Бичераховым, командующим горсткой верных ему казаков - около 300 человек. Он кавказец, прекрасный парень; тяжело ранен"14. Как и другие наблюдатели, он отметил особую харизму Бичерахова и то, что "люди его боготворят, как бесстрашного командира"15. В дальнейшем, несмотря на разногласия, между ними установились достаточно теплые отношения, причем, как предполагал Маршалл, "Денстервилль, по-видимому, находился под большим влиянием Бичерахова"16.

Несмотря на взаимную нужду друг в друге, переговоры между Бичераховым и Денстервиллем шли сложно. 26 марта, после "долгих препирательств по разным пунктам", стороны пришли к следующему соглашению: 1) Бичерахов обязывался не выводить своих войск из Персии до тех пор, пока их место не займут англичане; 2) английская сторона брала на себя оплату жалования казакам и покрытие расходов на военные операции; 3) все военные операции должны были согласовываться с английским командованием; 4) отряд Бичерахова должен был направить свои усилия против повстанческих войск Кучук-хана с тем, чтобы пробиться к Каспийскому морю и в дальнейшем быть готовым к совместным операциям на Кавказе.

В литературе за Бичераховым прочно закрепился ярлык "английского наймита", "отрабатывавшего английские деньги". Факт содержания отряда на средства английской миссии в Персии действительно неоспорим. Однако вся политическая и военная деятельность Бичерахова говорит о том, что эти отношения обеими сторонами длительное время понимались как союзнические, равноправные, взаимовыгодные и ни о каком наемничестве не могло быть и речи. Бичерахов неизменно и до конца отстаивал перед англичанами русские интересы, как он их понимал.

Суммы, выдаваемые Бичерахову, были немалыми. Первый платеж англичан составил 1 млн. персидских кран (около 30 тыс. фунтов стерлингов). В дальнейшем выплаты отряду Бичерахова значительно выросли. По агентурным данным лидера бакинских большевиков Степана Шаумяна, ежемесячно на текущие нужды Бичерахов получал по 9 млн. рублей. За полный 1918 г. отрядом было израсходовано 75,1 млн. руб. и 10,2 млн. иранских кран (в мае 1918 г. 5 кран обменивались на один николаевский рубль). В своем донесении в Лондон Денстервилль пояснял: "Бичерахов требует довольно много денег и Военное министерство спрашивает меня, стоит ли он того. Конечно, стоит. Я вовсе не считаю его требования чрезмерными, особенно, если принять во внимание то, что он для нас делает, и еще то обстоятельство, что только он один может это делать. У нас нет выбора"17.

Кстати сказать, благодаря щедрой материальной поддержке англичан, в отряде имелась возможность вести делопроизводство в полном объеме, что для сумбурного 1918 г. было невероятной редкостью, а для историка представляет ценность.

Следует отметить, что расход денежных средств Бичераховым контролировался Денстервиллем. Будучи наслышан о российской коррупции и казнокрадстве, последний не без удивления отмечал: "Все, что мы платим ему, не идет в его карман, а честно расходуется на военные нужды..."18. Вообще,

стр. 44

многие современники, в том числе и большевики, отмечали щепетильную честность Бичерахова. При этом он тратил большие суммы на благотворительность. Так, пострадавшим при пожаре парохода "Адмирал Корнилов" морякам был выплачен тройной оклад - 156 тыс. рублей19. В декабре 1918 г. выделено 273 тыс. руб. на содержание бывших чинов Кавказского фронта, оставшихся без средств. В делах отряда можно обнаружить несколько десятков распоряжений о денежной помощи конкретным частным лицам - в основном малоимущим жителям Баку на суммы до нескольких десятков тысяч рублей. Ведомости расхода денежных сумм в отряде велись идеально и сохранились поныне.

Период с апреля по июнь 1918 г. отряд Бичерахова, честно выполнял союзнические обязательства перед англичанами, которые, впрочем, исчерпывались бесполезным времяпрепровождением в Казвине и его окрестностях. Отношения между Бичераховым и Денстервиллем медленно, но верно портились. Наконец, в начале июня англичанин получил известие о подходе достаточно крупных британских королевских сил: частей 14-го гусарского полка, восьми бронеавтомобилей и тысячи штыков Гентского пехотного полка с артиллерийской батареей, следовавших на пятистах "фордах"20. 5 июня Денстервилль начал движение в Энзели. По пути бичераховский отряд наголову разгромил гилянских повстанцев, руководимых германским майором фон Пахеном. Вскоре Бичерахов прибыл в Энзели, а отряд Денстервилля остался в Реште, в нескольких десятках километрах от моря. Здесь, в гилянской столице, Денстервилль решил дождаться новой партии английских войск и заодно закрепиться в этом регионе. Путешествие двух попутчиков по Северной Персии, занявшее так много времени, завершилось. Бичерахов уже был вовлечен в новый, еще более невероятный союз. Однако и связи его с Денстервиллем и англичанами не прервались.

Летом 1918 г. причудливые дороги гражданской войны свели Бичерахова с, казалось бы, очень далекими ему политическими силами - большевиками. Он вписал свою страницу в историю Бакинской коммуны - одного из самых мифологизированных эпизодов гражданской войны и сам стал частью этого мифа, его "темной" страницей, на которую записано падение советской власти в Баку и последующий расстрел 26 бакинских комиссаров.

История эта развивалась стремительно. Большевики, опасаясь передавать командование Кавказской Красной армии в руки армян, находившихся под сильным влиянием Армянского национального совета, обратились к Лазарю Бичерахову. 24 мая 1918 г. председатель Баксовета Степан Шаумян сообщал в СНК, Ленину: "Нет командного состава, не можем найти даже командующего войсками, которые должны быть двинуты к Елизаветполю. При этих условиях очень остро стоит вопрос о Бичерахове, о котором я уже несколько раз писал вам". Шаумян в донесениях в Москву настаивал: "Все, кого я уполномочивал вести с ними переговоры, и лица, многие годы, знающие его и знакомые с его отрядом, - все уверяли в его порядочности..."21. Он убеждал центр в том, что "мы должны без колебаний принять его услуги" и часто употреблял термин "использовать" в том смысле, что ему удастся навязать Бичерахову свою волю. Шаумян делал упор на его личных качествах и аполитичности, присущей Бичерахову, как профессиональному военному. Еще не познакомившись с ним лично, Шаумян явно был им очарован: "Он полковник по чину, старый вояка, много раз раненый, с высохшей правой ногой и недействующей рукой, человек с большим обаянием, очень деятельный, по-своему честный, который не подведет"22.

В свою очередь, Бичерахов уверял бакинских большевиков в том, что не претендует на власть в регионе, что ни в политике, ни в социализме ничего

стр. 45

не понимает. "Я казак: умею немного воевать, немного понимаю в военном деле"; Бичерахов как будто чурался политики: "Имейте в виду, я к власти не стремлюсь, если моей работе не будут мешать, то я могу принести пользу. Предупредите, что я разговорами не умею заниматься и не буду". Свою политическую позицию он формулировал в то время довольно туманно: в Учредительное собрание он не верит, поскольку его решения некому будет проводить в жизнь на местах, пока не укрепится советская власть. Отсюда его тезис: "Вижу спасение в советской власти". При этом советскую власть он понимает как власть русскую: "Советскую власть, - пишет он своему помощнику поручику С. Альхави, - я считаю властью русской ориентации и в борьбе с немецко-турецкой ориентацией мы можем работать рука об руку"23.

Вопрос о связях Бичерахова с англичанами не мог не стать на повестку дня при обсуждении возможного сотрудничества с большевиками. Шаумян признавал, что в глазах большевистского руководства страны он - "наемник англичан" и "это оставляет некоторые сомнения". Вместе с тем через союз с Бичераховым они рассчитывали воспользоваться помощью англичан. Прямой контакт с ними сильно дискредитировал бы большевиков. По словам Шаумяна, "без англичан нам не справиться с турками. Но нам подтверждать связь официальную с англичанами равносильно объявлению войны Германии"24.

25 мая военный комиссар Бакинского совнаркома Г. Н. Корганов с согласия В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого обещал Бичерахову принять все его условия (главное из них - "полное и безраздельное командование всеми вооруженными силами и флотом" Баку), предложив должность главнокомандующего Кавказской Красной армией25. В этот же день отряд Бичерахова в составе Запорожской, Горско-Моздокской, Кубанской, Уманской, Линейно-Хоперской, Пограничной, Осетинской сотен, Кубанской казачьей конно-горной батареи, 1-й конно-горной батареи, пулеметной команды, 1-й и 2-й конных радиостанций, лазарета и автомобильной команды выдвинулся из Казвина в Энзели. Общая численность отряда на 2 июля составляла 880 казаков, 80 нестроевых, 37 вольнонаемных при почти 800 лошадях26. К этому времени командующий Восточной турецкой армией Нури-паша сосредоточил на бакинском направлении две пехотные дивизии, пехотный резервный полк, два батальона пограничного формирования и пехотную дивизию, предназначенную для занятия центрального Азербайджана, обеспечения тыла и специальных формирований частей из местных мусульман27.

В начале июля турецкие войска предприняли наступление на Баку. 10 июля они заняли Кюрдамир - важный стратегический пункт на пути к городу, а 26 июля в их руках оказалась станция Карасу и еще через день - Аджи-Кабул, юго-западнее Баку. Одновременно турки с целью охвата города с севера развили наступление в направлении Шемахи. Бичерахов получил в свое распоряжение не все Красные войска, а только северный участок обороны. Руководство центром и левым флангом фронта оставил за собой Корганов. В усиление ему были приданы два батальона пехоты.

Первое же знакомство с бакинской Красной армией сильно разочаровало Бичерахова. "Красной армии нет, - писал он Георгию. - Все это пустой звук. До моего прихода, говорят, было около 6000 человек, но при появлении регулярных турецких войск они все разбежались. Сейчас имеется красноармейцев около 2000, но все это сидит в вагонах и при малейшем появлении противника бежит... Номеров батальонов у них много, но солдат нет. Правда, очень много комиссаров"28. Очень скоро отряд Бичерахова оказался в полном одиночестве в 35 км от Баку, в то время как большевики отступили в город. Казаки наблюдали, как мимо их позиций "турецкие войска, не разворачиваясь, походным порядком, густыми колоннами двигались прямо левее

стр. 46

нас...". 28 июля, когда турки возобновили наступление, оставшийся в одиночестве на позициях на Шемахинской дороге отряд Бичерахова сразу оказался отрезанным от Баку.

В эти дни в городе царили панические настроения. 31 июля на заседании Бакинского совета было принято решение о приглашении в город английских войск, а ночью его покинули большевики. За день до этого, 30 июля Бичерахов снял свой отряд с фронта и отвел его вначале в район Сумгаита, а затем последовал с ним в северном направлении, на Дербент. "Я отказался от командования армией дезертиров и трусов", - написал он брату Георгию в Моздок. Всего за период боев, по утверждению Бичерахова, его отряд потерял более 100 человек29.

Уход отряда Бичерахова в советской литературе представлялся своего рода ключом к разгадке, объяснявшей падение Баку. Его поступок подается запланированным с англичанами предательством с целью облегчения последним захвата Баку30. Однако анализ последующих событий показывает, что англичане не смогли удержаться в Баку именно вследствие ухода Бичерахова и недостатка собственных сил. Бичерахов обманул ожидания не только большевиков, но и англичан. Генерал Денстервилль, привыкший за последние полгода опираться на него, как на свою "единственную надежду", и в данном случае рассчитывал, что "как он только там утвердится, то дело будет в шляпе". Он намекал на некое соглашение между ним и Бичераховым, на которое возлагал "большие надежды"31.

Принимая решение оставить Баку, Бичерахов, как представляется, чувствовал себя не менее обманутым, чем большевики. Он не получил в свое распоряжение армии, снабжения, обещанные резервы так и не подошли на фронт и, кроме того, отряд оказался отрезанным от Баку. Большевики не выполнили условий договора и он мог чувствовать себя свободным от обязательств. Решение покинуть Баку, очевидно, какое-то время вызревало. Задерживала Бичерахова и невозможность собрать подвижной состав для отправки в Дербент: для трехтысячного отряда, обремененного немалым материальным грузом (32 пулемета, 16 орудий, боеприпасы, свыше 4 тыс. пудов различного продовольствия и около 2 тыс. пудов фуража, автомобильный и гужевой транспорт, полуторотысячный конский состав). Для транспортировки всего этого требовалось 8 составов по 60 вагонов каждый. Отряд в основном пешим порядком отправился в Дагестан, где в середине августа разбил дербентский гарнизон большевистских войск32.

1 августа власть в Баку подхватила "Диктатура Центрокаспия и Временного исполнительного комитета Совета" - политическая структура, состоявшая из эсеров, меньшевиков и дашнаков, взявшая курс на сотрудничество с англичанами. 5 августа отчаянной контратакой непосредственно у стен города турок удалось отбросить. После этого активные боевые действия на время прекратились.

Бакинская эпопея Бичерахова на этом не закончилась, а продолжилась, но уже в совершенно новом для него качестве. Диктатура Центрокаспия по своей инициативе объявила его командующим войсками бакинского фронта. В той ситуации Диктатура нуждалась в Бичерахове и его войсках значительно больше, чем Бичерахов в Диктатуре. Последняя "умоляла" Бичерахова взять командование в свои руки33. Щекотливое положение главнокомандующего, отсутствующего на линии фронта, Диктатура объяснила в бакинских газетах, что "главнокомандующий полковник Бичерахов" ведет боевые операции "на другом фронте".

Сам Бичерахов, хотя формально и согласился на пост главнокомандующего, длительное время не решался взять на себя роль защитника Кавказа.

стр. 47

Первая весточка от него была обнародована в Баку лишь 16 августа. В этот день на первой полосе официоза Диктатуры Центрокаспия "Бюллетеней Диктатуры" было опубликовано "радио от Бичерахова", как ни в чем не бывало сообщавшего горожанам о том, что он осаждает Дербент, а также считает нужным захватить и Петровск. Он утверждал, что петровские большевики захватили несколько его офицеров, после чего он решил штурмовать Дербент (о пленении и отправке в Астрахань пяти представителей штаба Бичерахова писала и противная сторона34).

Первое время он предоставил своему представителю в Баку ротмистру В. Г. Воскресенскому действовать в инициативном порядке, сообразуясь с обстановкой: "Инструкции давать не могу, не зная положения. Вы знаете мои взгляды. Вы на месте. Вам виднее. Действуйте по совести и долгу перед родиной".

События в Западном Прикаспии развивались стремительно. В середине августа перед бичераховцами пал Дербент. Затем они продвинулись до Порт-Петровска (Махачкала) и в начале сентября заняли его. Вскоре была захвачена и административная столица Дагестанской области - город Темир-Хан-Шура (нынешний Буйнакск). Не менее стремительно развивалось и политическое самосознание нашего героя. Первый толчок к отказу Бичерахова от показного, присущего многим профессиональным военным политического нигилизма дала, очевидно, его бакинская эпопея. Волей-неволей, ему пришлось окунуться в кипящую политическими страстями жизнь города. Несколько раз он лично принимал участие в заседаниях Бакинского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Длительная пауза после ухода из Баку, очевидно, была заполнена не только ратными делами в Дагестанской области, но и размышлениями о своем месте в сложившейся обстановке. Бои под Баку и дальнейшее продвижение в Дагестан показали, что его отряд - реальная сила, способная взять под свой контроль значительные территории и способствовать реализации политической программы. Но в чем суть последней? Он понимал, что нефтяную столицу России невозможно сохранить, не овладев, по крайней мере, всей прибрежной полосой Азербайджана и Дагестана и железнодорожной линией на Петровск, а также, не задействовав ресурсы Терека и Кубани35. Первоочередной задачей он провозгласил борьбу с турками, а театр военных действий с отрядом Бичерахова теперь перемещался на Северный Кавказ. Уже 1 августа, сразу после ухода из Баку, в частном письме брату Георгию он пишет, что защищает "русский Баку и русские жизни в Закавказье и на Каспийском море". Он предупреждает, что если туркам не поставить заслон, "панисламизм перебросится на Северный Кавказ и мы окажемся рабами"36.

Большую роль в осознании Бичераховым своего политического значения сыграл Вокресенский - личность незаурядная, раскрыться которой в полной мере помогли экстремальные условия гражданской войны. Оставленный Бичераховым в Баку "на хозяйстве", ответственным за эвакуацию имущества отряда и принужденный для этой цели тесно контактировать с Диктатурой и флотом, Воскресенский неожиданно для всех и для себя самого обнаружил не дюжие дипломатические и даже флотоводческие способности. По собственной инициативе убедив Диктатуру в том, что без Бичерахова ей не справиться, он связал воедино все военно-политические группировки, которые удерживал друг с другом страх перед турецкой оккупацией. Вброшенный в панический круговорот осажденного Баку, Воскресенский "поставил на карту свою голову" и вдруг начал говорить с архиреволюционной матросской массой "тем языком, каким умею справляться (как ни странно) со всеми матросами только я". Язык общения Воскресенский выбрал жесткий, "иначе разболтаются". Он умел навязать оппонентам свою волю, был

стр. 48

гибок, но настойчив в достижении целей. Ротмистр добился фактического согласия Диктатуры на то, чтобы "она не делала никаких самостоятельных распоряжений. Были бы при Вас (Л. Ф. Бичерахове. - А. Б.) как совещательный и исполнительный орган". В свою очередь, флот дал Воскресенскому "подписку и торжественное обещание исполнять только Ваши приказания, а здесь, на месте - мои, как Вашего представителя". Как заметил Воскресенский, "все мог в жизни предполагать, но только не командование флотом на море. И грустно и смешно..."37. В организации обороны на суше Воскресенскому также принадлежит немалая роль. Уже после ухода из города большевиков и бичераховского отряда, Диктатуре и Воскресенскому удалось сорганизовать оставшиеся силы, сформировав Образцовую бригаду (командир - полковник Степанов). Она состояла из трех "образцовых" полков, артиллерийской батареи и конной сотни. "Контроль и решение главных вопросов" в организации руководства бригадой Воскресенский также взял на себя. Он убеждал и Диктатуру, и матросов в том, что Бичерахов является единственным человеком, способным спасти Баку от турецкого нашествия. Как сообщал Воскресенский в одном из писем Бичерахову, он готов на все, чтобы "укрепить ваше влияние на массы"38.

Бичерахов смог оказать помощь войсками защитникам Баку (с начала сентября в их составе были уже и англичане из отряда Денстервилля). 12 сентября сюда прибыл отряд в 500 человек при 10 пулеметах, по оценке Денстервилля, "сравнительно хорошо обученных и дисциплинированных". Это были не казаки, а бакинцы, ушедшие с ним в августе в Дагестан. Тем не менее, они оказались значительно лучше обучены и экипированы, чем местные защитники города. В последних сражениях они оказались, наряду с английскими войсками "единственной силой, на которую еще можно было полагаться". Кроме того, бакинским войскам оказывалась существенная помощь продовольствием, в котором они остро нуждались. Бичерахов намеревался прислать в Баку еще 600 казаков и обещал сам "быть вторым эшелоном", но не успел в виду падения города. Силы оказались неравны и 14 сентября город пал39.

На дагестанский период приходится время политического созревания Лазаря Бичерахова, складывания у него стройной политической стратегии. Опору его политическим амбициям в этот период составил многократно выросший по сравнению с персидским и бакинским периодами боевой потенциал. После ухода из Баку к отряду присоединилось множество армянских солдат, а по мере продвижения по территории Дагестана, в его состав вливались многочисленные военнопленные. Кроме того, Бичерахов рассчитывал на присоединение к себе еще терских войск40. Многих привлекали чрезвычайно высокие оклады, установленные в отряде. Например, солдат получал 510 руб. в мес. Для сравнения, в Добровольческой армии времен генерала Алексеева солдату платили лишь 30 руб.41, а в Бакинской Красной армии - 150 руб. На 1 августа 1918 г. в составе отряда - 9 сотен казаков, 10 рот пехоты и 2 роты спецчастей, 15 орудий, в том числе 3 дальнобойных и 2 гаубицы, бронепоезд. На складах имелся большой запас оружия и боеприпасов (28 орудий, 4 тыс. винтовок, 14,4 тыс. снарядов, 1300 тыс. патронов)42, что позволяло развернуть еще не одну войсковую часть. И в это же время британское командование практически не имело рычагов воздействия на Бичерахова. Он стал самостоятельным политическим деятелем регионального масштаба, добившимся к тому же легитимации со стороны общепризнанных центров антибольшевистского движения.

Осенью во все хлебородные районы Терской обрасти - от станции Прохладной до станции Наурской - были командированы бичераховские заго-

стр. 49

товители, которые скупали урожай, свозя его в Моздок. Были закуплены десятки тысяч пудов пшеницы, ячменя и сена. Имея наличные деньги, бичераховцы избегали реквизиций и грабительских, по существу, закупок по заниженным ценам, чем снискали славу хороших покупателей. Напротив, они расплачивались наличными и вели закупки преимущественно в казачьих отделах43.

Обосновавшись в Петровске, Бичерахов озаботился о восстановлении и развитии инфраструктуры. Принимались меры по восстановлению радио, телефонной и телеграфной связи, ремонту железнодорожного пути и сбору подвижного состава, организовывались склады и мастерские. Для транспортировки продовольствия и фуража началось строительство железнодорожной ветки Старотеречная-Кизляр, а также готовился проект грузовой пристани в Старотеречной. Кроме того, рассматривался вопрос организации судоходства по Тереку и пуска по нему грузовых и вооруженных пароходов44. С этой целью Бичерахов требовал высылки из Энзели и Красноводска землесосов для углубления дна Терека.

Вся эта мощная военная организация по своим масштабам уже вышла далеко за рамки автономного партизанского отряда. Вызрело решение о придании отряду новых, адекватных его составу организации и статуса. Примерно с середины сентября отряд начинает именоваться Кавказской армией. К ней присоединяется Бакинский флот, управляемый Воскресенским. Лазарь Бичерахов становится "главнокомандующим Кавказской армией и флотом".

Преобразование отряда в армию было не только формальным. Началась активная работа по развертыванию новых частей, на что прежде, в походных условиях, не было времени. Активно формируются пехотные части. Организационно выделена конница, артиллерия, транспорт. Созданы бронеавтомобильные и бронепоездные части. Сухопутные войска дополнились авиацией и флотом. Согласно документу "Боевой состав Кавказской армии и Флота, командуемых Л. Ф. Бичераховым", подписанному начальником штаба Кавказской армии А. В. Мартыновым, в составе бичераховских Кавказской армии и Кавказского флота насчитывалось 98 отдельных частей (в том числе две пехотные бригады), подразделений, учреждений и кораблей (почти 30 тыс. чел., 6193 лошади, 22 пулемета, 107 орудий, 8 бронеавтомобилей, 2 бронированных поезда, поезд-батарея, вспомогательный поезд, 34 легковых и 39 грузовых автомобиля, авиадивизион, 9 вооруженных судов, 4 стационарных и 4 подвижных радиостанции)45. В случае освобождения от большевиков Терской области, мобилизационная база для пополнения Кавказской армии должна была значительно расшириться. Здесь Бичерахов рассчитывал набрать до 5 тыс. пеших войск, 24 сотни казаков, 14 сотен горцев при 32 орудиях, а также вспомогательные подразделения. Всего на эти цели Бичерахов готов был истратить 20 млн. рублей 46. Не исключено, что в ряде случаев желаемое выдавалось начальником штаба за действительное, за списочный состав - штатная численность формируемых частей, однако общая тенденция к организационному усложнению и быстрому росту численности Кавказской армии и Флота несомненна и подтверждается многими документами.

В октябре Бичераховым были разработаны знаки различия для чинов Кавказской армии. Все виды и рода войск получили пришивные погоны юнкерского типа с металлическими значками, обозначавшими род оружия. Цвет галунов и просветов на погонах в основном повторял цвета, принятые в Русской императорской армии. Специфически "бичераховскими" были нарукавные нашивки с набранными "наподобие английских вязанных букв "П-О-Б", то есть "Партизанский отряд Бичерахова". Кроме нашивок аббре-

стр. 50

виатуру отряда содержали красные значки для пехоты (заказано было 20 штук), малые флаги для фургонов со снаряжением (50 штук), и малые флаги для санитарных повозок (20 штук). Таким образом, отрядная символика была распространена на всю Кавказскую армию. Последняя, в то же время, имела свой флаг: на желтом фоне черный круг47.

3 октября в письме Георгию (в его лице он обращался ко всему терскому казачеству) Бичерахов впервые развернуто изложил свои политические взгляды. Сформулированные еще довольно сумбурно, они основывались на нескольких твердых постулатах: союз со странами Антанты, антибольшевизм, "собирание" южных окраин бывшей империи, созыв Всероссийского Учредительного собрания. В последующем программа оттачивалась и переформулировалась, но основные ее идеи оставались неизменными. Бичерахов не находил серьезной конкуренции своему отряду в регионе, поэтому рассчитывал, что ему достаточно легко удастся объединить под своей властью большие территории Закавказья, Дагестана, Терека и Закаскпия. "Положение Петровска считаю сравнительно прочным и уже имею планы на обратное движение в Баку и Закавказье. Занятие Баку будет сигналом восстания против турок и немцев и полного оздоровления края на почве русской ориентации и русской государственности"48.

Он считал, что народные массы азербайджанских тюрок, армян и грузин вполне созрели к восстанию, поскольку в полной мере вкусили "прелести" германо-турецкого господства. Разочарованы в "освободителях" даже самые "ярые туркофилы" из числа дагестанских народов. Начавшееся крупномасштабное восстание армян под руководством Андроника в Шушинском уезде - в глубоком тылу кавказской группировки турок - как будто подтверждало мысли Бичерахова. В такой обстановке он считал возможным в октябре говорить о переходе в наступление уже "в ближайшее время". Несколько раз он высказывался и о походе на столицу Кавказа - Тифлис - но эта возможность, по его мнению, становилась реальной только после освобождения Баку49. А в одной из дневниковых записей он предусматривал даже "возможность операций" на Ростов и Тихорецк.

Советская сторона в этот период оценивала угрозу, исходившую со стороны Бичерахова, весьма серьезно, высоко оценивая опасность превращения его первых успехов в стратегическое поражение Красной армии и советской власти на всем Юге России. Побывавший летом на Северном Кавказе нарком труда и чрезвычайный комиссар по делам продовольствия, член Реввоенсовета Южного фронта А. Г. Шляпников, 20 сентября докладывал Ленину, что "Бичерахов... взял Петровский-Порт и теперь совместно с англичанами организует поход на Грозный, где наши товарищи, замкнутые в кольцо, находятся без снаряжения. Спасти положение может лишь скорая помощь центра в виде нескольких полков и технических средств как для действий на суше, так и для морских операций". Против "хорошо организованных каза-

стр. 51

ков" действуют лишь местные силы - разрозненные, неорганизованные, недисциплинированные, - сообщал Шляпников50.

В свою очередь, нарком по делам национальностей, член Реввоенсовета Южного фронта и руководитель обороны Царицына И. В. Сталин, доносил в СНК, о том, что "Бичерахов не дремлет, спешно выгружает богатую артиллерию на каспийском побережье, вооружает терских казаков и, видимо, намерен двинуть их по двум направлениям: к Грозному и к Астрахани. Все это делает положение Южного фронта угрожающим". Сталин сравнивал Бичерахова с Деникиным и прямо ставил вопрос перед правительством об угрозе потери юга страны51.

Между тем молва о Бичерахове к осени 1918 г. стала распространяться по всему Северокавказскому региону. Из Нальчика в середине октября ему писали: "Слухами земля полна. Один из них - слух о вас... Какую вы взяли на себя великую задачу об объединении нашей несчастной разорванной на клочки России"52. Прослышав о его широкой благотворительной деятельности, антибольшевистские силы на Тереке сами искали контакта с ним. Так, например, поступил З. Даутоков-Серебряков, по просьбе которого в Петровск на встречу с Бичераховым ездил бывший командир Кабардинского полка Туземной конной дивизии И. И. Воронцов-Дашков. Еще раньше, в сентябре 1918 г., к Бичерахову за деньгами обращался А. Г. Шкуро, партизанивший в районе Баталпашинска и Кисловодска: "Для связи с отрядом генерала Лазаря Бичерахова, овладевшего уже, по слухам, Кизляром, я выслал разъезд с поручением просить у генерала денег на вооружение. У меня не было ни денег, ни какого-либо снабжения", - признавался Шкуро53.

В продолжавшемся с конца июня 1918 г. крупномасштабном атибольшевистском восстании терских казаков Бичерахов постепенно стал основным источником финансов и средств вооруженной борьбы для руководимого его братом Георгием политического центра восстания - Казачье-Крестьянского совета, заседавшего в Моздоке. В начале августа на Терек было направлено 1 млн. ружейных патронов, 1500 снарядов для полевых орудий, 2000 снарядов для горных орудий, 20 пулеметов, 2 легковых и 2 грузовых автомобиля, а также 1 млн. рублей54. Денежные суммы и снаряжение отправлялись и далее. По свидетельству активного участника боев Б. Нартова, отряд Бичерахова являлся "единственным источником питания вооружением и снаряжением для восставших казаков"55. Позднее в район Кизляра на соединение с терцами был отправлен крупный отряд есаула Слесарева, насчитывавший до 2000 штыков при орудиях и броневиках.

Огромное значение в планах Бичерахова приобретал поиск союзников в борьбе с турками и большевиками. Имевшихся средств, как казалось, было достаточно, чтобы поддерживать готовность к этой борьбе у всех желающих, в том числе и за пределами Кавказского региона. С сентября начались активные контакты Бичерахова с близлежащими областями - горскими и казачьими районами Терской области, Муганью, Закаспийской областью, наконец, с органами Белого движения в Сибири. В каждом случае обстановка диктовала различные цели и формы этих контактов. Остронуждавшиеся в средствах Терская и Закаспийская области могли дать казаков в армию Бичерахова, считавшего именно их настоящими воинами. Мугань (хлебородная прибрежная полоса южнее Баку, населенная русскими колонистами) была богата продовольствием. Бичерахов становился донором для всех. Оружие и боеприпасы, деньги и готовые части направляются за Каспий, на Урал, в Чечню, Кабарду.

Наименее разработанной частью политического проекта Бичерахова оставался самый важный его раздел - организация власти. Его представления

стр. 52

о структуре и правилах функционирования гражданской власти оставались противоречивыми. Бичерахову, очевидным образом, не хватало политического кругозора, чтобы разобраться в хитросплетениях бурной политической жизни революционной России. Этим обусловливались его шатания от союза с большевиками до войны с ними же. Такие колебания для человека, обладающего даже самыми общими политическими представлениями, были немыслимы. У Бичерахова таковых долгое время попросту не было. При этом он разделял власть военную и власть гражданскую. Если первой он намеревался владеть безусловно и единолично, то с последней явно не знал что делать. Наблюдавшиеся им бесчисленные примеры зачаточных местных государственных образований (большевистский Баксовет, Муганская республика, бакинская Диктатура Центрокаспия, диктатура Тарковского и Горское правительство в Дагестане, Терский Казачье-Крестьянский совет в Моздоке и др.) не вызывали никакой реакции, кроме горькой иронии. Вместо этого Бичерахов "подал мысль" о создании "Кавказо-Прикаспийской краевой власти", сформулировав ее суть весьма туманно: "Власть эта на местах никакого значения иметь не будет, но будет иметь на этой окраине русское лицо и будет олицетворять русскую государственность. И будет иметь огромное значение в сношениях с иностранцами (соглашения, займы)"56. Сбереженное "русское лицо" Кавказа эта власть передаст в руки Учредительного собрания, которое и решит участь страны. В этом - основная функция формируемой власти. В то же время Бичерахов не настаивал на реставрации царских порядков.

Свое темное "народничество" Лазарь Бичерахов не без помощи своего брата, опытного революционера-меньшевика Георгия, направил в социалистическое русло. Лазарь не раз запрашивал его о содержании тех или иных политических терминов, социализме и прочем, искренне пытаясь разобраться в российском политическом хаосе. Перечни вопросов к брату составляли десятки пунктов. Разумеется, в столь короткий срок нельзя было освоить тонкости политических и экономических платформ многочисленных социалистических партий. Делая выбор, он руководствовался накопленной за минувшие месяцы эмпирией: большевики ассоциировались у него с террором, эксплуатацией межнациональной вражды, соглашательством с противником в мировой войне. Эсеры и меньшевики, ведшие борьбу с большевиками в Баку и на Тереке, понимались им как продолжатели "русского" дела, отстаивавшими единство стране, верность союзникам. Лазарь Бичерахов становился правым социалистом, но не через знания, а через практику.

К началу октября проект построения власти на Кавказе уже обсуждался в Дагестане и Закаспии. Он был направлен и на Терек, Казачье-Крестьянскому совету. Бичерахов ожидал к себе делегатов из Дагестана, Терека, Закаспия и Мугани.

Политические метания Бичерахова в немалой степени были обусловлены и тем, что рядом с ним не оказалось политиков общероссийского масштаба. В Баку и Петровске, в отличие от Ростова, Екатеринодара, Омска или Уфы, не оседали бежавшие из Петрограда члены Временного правительства, депутаты Государственной думы и Учредительного собрания. В Ростове, например, появление добровольческого движения в начале 1918 г. сопровождалось и даже опережалось складыванием антибольшевистского политического течения, возглавляемого видными политиками и чиновниками. В Закавказье центром политической жизни стал Тифлис. Баку, Дагестан и Терек являлись ареной острой и многовекторной межэтнической борьбы, самым поверхностным образом оформленной политическими институтами. Победоносно шествовавший со своим отрядом Бичерахов наблюдал лишь бежавший, по его словам, "быстрее синематографа" невероятный калейдоскоп событий, лиц, интересов57.

стр. 53

12 октября по призыву Бичерахова в Петровске было созвано совещание из представителей "не занятых неприятелем и сохранивших верность России" областей. В этот день из Петровска в Энзели сообщалось: "Организуется краевая власть. Правительство накануне формирования". Заседания проводились семь дней и 19 октября съездом окончательно было утверждено "Положение о Кавказско-Каспийском союзе областей". В дальнейшем чаще всего он именовался Каспийско-Кавказским союзом, в Совет которого вошли девять представителей: двое от Терского Казачье-Крестьянского правительства, двое от Закаспийского исполнительного комитета, двое от Мугани и Ленкорани, и по одному от городов Петровск, Дербент и Армянского национального совета. По Положению Совет обладал широкими полномочиями: назначал главнокомандующего, вел переговоры с союзниками, формировал местную казну и местное законодательство. Здесь же было объявлено об избрании Временного Союзного правительства - исполнительного органа Совета Союза - немногочисленного по составу: главнокомандующего и заведующего военно-морским отделом, заведующих финансами Союза, внешними сношениями, внутренними делами (с отделами: путей сообщения, торговли, земледелия, почт и телеграфа) и судной частью. В первоначальном проекте правительства не было должности заведующего отделом народного хозяйства. В позднейших документах она упоминается. Общими политическими целями нового образования были объявлены: восстановление российской государственности и воссоединение разрозненных областей "Российской демократической республики"; продолжение борьбы с германо-турецкой агрессией в согласии с союзниками; наведение порядка и водворение законности на основах, существовавших до 25 октября 1917 года58.

Бичерахов в одном из документов Союзного правительства назван "единственным, имеющим авторитет, [чтобы] созвать Временное правительство", а в другом - "председателем". В мемуарах бывшего начальника полевых войск Кавказской армии Б. В. Никитина Бичерахов именуется "председателем Временного правительства Союза Прикаспийских областей"59.

Контингентом, из которого Бичерахову пришлось черпать кадры краевой администрации, стали, прежде всего, остатки чиновничьего аппарата областного уровня, пережившие большевиков в Порт-Петровске, Темир-Хан-Шуре и Дербенте или возвращавшиеся вслед за Бичераховым из Баку. Например, на должность члена военно-окружного суда был приглашен престарелый генерал Н. К. Галицинский - участник польской кампании 1863 г., и русско-турецкой войны, уволенный в отставку 20 лет назад60. Для сравнения напомним, что у руля гражданского управления на территории, контролируемой Добровольческой армией, оказались крупные российские чиновники и политики, такие как бывший царский министр иностранных дел С. Д. Сазонов, бывший министр финансов Временного правительства проф. М. В. Бернацкий, бывшие депутаты Государственной думы и Учредительного собрания и др.

Наиболее квалифицированным членом правительства Бичерахова стал Владимир Федорович Минорский - первый секретарь российской миссии в Тегеране (на дипломатической работе с 1903 г.), профессор, ученый-этнограф, на тот момент - один из ведущих специалистов по истории, этнографии, лингвистике народов Персии и Азербайджана, переводчик, публикатор и комментатор многих редких средневековых рукописей на арабском и персидском языках61. Он имел давний деловой контакт с Бичераховым и с началом гражданской войны не раз высказывал пожелание своими усилиями "поддержать русское дело". В начале сентября Минорский прибыл в Баку, где совместно с Воскресенским "подбадривал публику"62. Если Воскресенский

стр. 54

подтолкнул Бичерахова к политической карьере, то Минорский постарался придать ей более или менее правильные формы. Именно его перу принадлежат основные учредительные документы нового правительственного органа.

20 октября до Петровска дошла "радостная весть" о появлении Временного Всероссийского правительства (так называемой Уфимской директории), заседавшего в сентябре-октябре в начале в Уфе, а затем - в Омске. Временное Всероссийское правительство, объединившее по решению Уфимского государственного совещания 23 сентября 1918 г. сразу несколько поволжских и сибирских правительств вполне обоснованно претендовало на роль всероссийского правительственного органа до созыва "хозяина земли русской" - Всероссийского Учредительного собрания.

Стремясь "немедленно осведомить" Временное Всероссийское правительство о своем существовании и политической позиции, в Уфу был направлен Минорский. Посланцу был выделен автомобиль "Форд", два шофера и 25 тыс. руб. на дорожные и представительские расходы. Пароходом он был направлен в Гурьев63. Однако здесь по ряду причин Минорский надолго застрял и вернулся назад лишь в середине декабря, так и не добравшись ни до Уфы, ни тем более до Омска, куда переехало Временное Всероссийское правительство. Тем не менее, он смог осведомить правительство о существовании Каспийско-Кавказского союза. Для раздираемого противоречиями и сепаратизмом Временного Всероссийского правительства неожиданное обращение Каспийско-Кавказского союза было очень кстати. Оно способствовало легитимации обоих режимов.

16 ноября был издан официальный приказ о производстве Бичерахова в генеральский чин и назначении его "командующим русскими силами в Прикаспийском крае и в освобожденных им от большевиков районов" за подписью Верховного Главнокомандующего генерал-лейтенанта В. Г. Болдырева. Через два дня в Омске произошел военный переворот, в результате которого Директория пала и к власти пришел адмирал А. В. Колчак. Последний подтвердил полномочия Бичерахова64.

Теперь Лазарь Бичерахов стал "представителем центральной власти" и, что важно, ощущал себя таковым. Подводя итог дагестанскому периоду его деятельности, Никитин отмечал: "Бичерахов получил весь флот Каспийского моря и почти весь Каспийский бассейн, отбитый им у большевиков. Стратегическое положение освобожденных областей, богатства территорий и войска, связанные флотами коммерческим и военным, делали их большим русским центром всей окраины в течение половины 1918 г. и начала 1919 года"65.

Что знали о Бичерахове в стане Добровольческой армии? "Слухи о нем доходили до нас уже в Екатеринодаре, но определенного о его деятельности никто ничего не знал, и даже до сих пор не знаю, в какой степени он был генерал - обобщал впечатления морской офицер К. К. Шуберт. - Как бы то ни было, это был человек незаурядного размаха". Каспийскому правительству Бичерахова приписывались огромные амбиции: оно, как считали в стане добровольцев, "мечтало подчинить своему влиянию весь Северный Кавказ, Черноморье, Кубань"66. Аккумулируя негативное мнение о Бичерахове в Екатеринодаре, Шуберт сообщал: "Он вел себя маленьким царьком и, не стесняясь, раздавал чины и императорские боевые ордена. В разное время я встречался с разными его сподвижниками, и не могу сказать, чтобы отзывы о нем были особенно неблагоприятны. По-видимому, это был чистой воды авантюрист, каковых немало выкинуло на свою поверхность русское безвременье..."

Бичерахов, в свою очередь, был не высокого мнения о перспективах Добровольческого движения. О последнем до него доносились лишь слухи (в

стр. 55

октябре 1918 г. он писал А. И. Деникину: "В целом у меня только слухи о вашей армии"). Первоначально Бичерахов оценивал Добровольческое движение как очередной сепаратистский проект, каковым, впрочем, он считал любую политическую силу, не отвечавшую его упрощенческой концепции "русской ориентации". Летом 1918 г. он писал брату: "Алексеевы, Красновы, Семеновы, Дутовы, Деникины, Скоропадские, свободная Грузия - все это на ложном пути, все это не жизненно"67. К осени достоверных данных о добровольцах не прибавилось.

Обосновавшись в Петровске, Бичерахов стал настойчиво писать Деникину (всего за период с октября 1918 по февраль 1919 г. он написал около десяти писем), подробно разъясняя собственную позицию, планы и знакомя с состоянием собственных войск. Чтобы сразу пресечь возможные разговоры о соперничестве и разделе сфер влияния на Юго-Восточном Кавказе, в первом же письме Бичерахов писал Деникину: "Политикой не занимаюсь и во внутренние дела и строительство России не вмешиваюсь и по окончанию борьбы с внешним врагом заканчиваю свою военную службу Родине и России и без мундира и пенсии ухожу на хутор (слово "хутор" зачеркнуто. - А. Б.), в станицу зализывать свои старые раны"68. "Я человек не образованный, - заверял Деникина Бичерахов, - из простой казачьей семьи, ни о государственном праве, ни о социальных учреждениях не имею никакого понятия. Ни с каким гражданским правительственным аппаратом и его устройством не знаком. По своей специальности - и то мало обучен. Я простой рядовой офицер армии".

Однако командование Добровольческой армии не баловало Бичерахова своим вниманием. Целенаправленно представители Добровольческой армии вышли на контакт с ним в середине октября. 15 октября генерал-майор Д. Ф. Левшин, представлявший Добровольческую армию в Терской области, направил Бичерахову короткое письмо, в котором заверял в своем "совершенном уважении" и просил для координации действий с Добровольческой армией дать сведения о себе и наладить радиосвязь. 20 октября уже от имени Левшина в Петровск прибыл полковник О'Рэм, бывший командир Чеченского полка Туземной конной дивизии69. Характерно, что О'Рэм привез Бичерахову не личное послание Деникина, чего тот очень ждал, а всего лишь информационное письмо об истории и состоянии Добровольческой армии, написанное не ему, а командующему войсками Терской области, каковым был назначен генерал И. Н. Колесников. Возможно, для первого знакомства с Бичераховым к нему намеренно был направлен именно полковник О'Рэм: и чином, и последней должностью на фронте мировой войны он был равен Бичерахову. Возможно, что отправлять для переговоров генерала, а тем более лично обращаться к нему от лица командующего Добровольческой армией, показалось генералу Деникину не "по чину".

Пренебрежение Бичераховым кажется странным, учитывая, что осень и начало зимы 1918 г. выдались для Добровольческой армии очень тяжелыми. Медленно, ведя затяжные бои, она продвигалась по Ставрополью на юго-восток. Перелом в сражении обозначился в начале декабря 1918 г., когда добровольческие войска захватили узел дорог Святой Крест, после чего, войска 11-й и 12-й красных армий оказались запертыми в Терской области. 10 января 1919 г. добровольческие войска, действовавшие в восточном направлении на широком фронте от Дивного до Нальчика, были выделены в отдельную Кавказскую Добровольческую армию, весьма скромную по численному составу, несмотря на столь протяженный фронт (25 тыс. штыков и сабель, 65 орудий)70. Военный успех сопровождался большими политическими достижениями: об объединении усилий с

стр. 56

добровольцами объявило Донское казачество, а на международной арене Добровольческая армия была официально признана союзниками как главная антибольшевистская сила на Юге России.

Ясно, что Добровольческая армия и ее лидер Деникин к концу осени 1918 г. становились мощным политическим игроком на арене антибольшевистской борьбы - как внутренней, так и внешней. Не удивительно, что в таких условиях предложение Бичерахова воевать на равных, плечом к плечу с добровольцами вызывало раздражение в штабе Главнокомандующего ВСЮР. Особенно после того, как полномочия Бичерахова как Главнокомандующего Кавказской армии и Каспийского флота подтвердили генерал Болдырев, а после переворота в Омске - и Верховный правитель адмирал Колчак, в которых Деникин видел конкурентов. Все это для информации Бичерахов передал Деникину71. Таким образом, легитимации власти Бичерахова Белым Востоком в глазах Белого Юга было совершенно недостаточно.

Между тем, несмотря на близкое окончание мировой войны, турецкие войска развили большую активность на Кавказе. Еще в сентябре 1918 г. из Елизаветполя через перевалы Главного Кавказского хребта в дагестанский Кумух проник отряд турецких инструкторов во главе с Исмаил Хакки-беем. После взятия Баку турецкое командование получило возможность бросить на Северный Кавказ крупные силы. Через Дербент в Дагестан началась переброска 15-й пехотной дивизии.

Дербент был занят бичераховскими войсками. В октябре между ними и турками начались упорные бои. Сухопутными войсками командовал начальник полевых войск Кавказской армии полковник Б. В. Никитин, флотом - ротмистр В. Г. Воскресенский. Умело маневрируя бронепоездами, которые поддерживали с моря канонерские лодки, бичераховцы неоднократно громили тылы наступавших вдоль береговой линии турецких войск. Оборонительные рубежи занимали пехотные батальоны, а контратаковали казаки. Турки наращивали свои силы, перебрасывая их из Закавказья. К концу октября на петровском направлении действовала 15-я дивизия в полном составе и ряд отдельных частей. Кавказская армия, распределенная по всему восточному побережью Каспийского моря, стала пятиться к Петровску.

30 октября между Турцией и странами Антанты было подписано Мудросское перемирие, фактически выведшее из войны турецкую сторону, признавшую собственное поражение. Помимо прочих условий, турецкие войска должны были немедленно покинуть оккупированные Закавказье и Дагестан. Весть о перемирии мгновенно распространилась по всему Кавказу. 2 ноября Иззет-паше было предложено прекратить огонь и отодвинуть войска на 25 км к югу. Он согласился лишь на двухдневное перемирие и затем, перегруппировав силы, вновь начал наступление. Иззет-паша позиционировал себя не турецким подданным, а инструктором на службе у Горского правительства и потому отказался подчиниться требованиям по отводу войск из Дагестана72.

В конце октября турки заняли Темир-Хан-Шуру и повели наступление на Петровск как по прибрежной полосе со стороны Дербента, так и с запада, из Темир-Хан-Шуры. Фланговое наступление турок было направлено против Таркинских высот, господствовавших на подступах к Петровску и занятых артиллерией Бичерахова. По свидетельству Никитина, бои были чрезвычайно ожесточенными, с массой штыковых атак и канонадой, сливавшейся в непрерывный гул. В результате бомбежек в городе были большие разрушения. Турецкая артиллерия, заняв высокую позицию в районе перевала, сосредоточенным огнем подготовила штурм Таркинских высот, с переходом которых в руки турок участь Петровска была решена. Держать оборону против турецкой дивизии и нескольких тысяч дагестанцев и чеченцев войска

стр. 57

Бичерахова долго не могли. В ожесточенном двухдневном сражении 4 - 5 ноября принимали участие в большей части казаки и присоединившиеся к ним русские офицеры. Бичерахов был удручен неожиданным крушением надежд. По его собственным словам, он чувствовал, что "это, может быть, его последние дни"73.

Бичерахов предложил Иззет-паше перемирие. Однако, чувствуя превосходство, тот не ответил. Бичерахов прорабатывал возможность эвакуации. В этот момент, 6 ноября, на рейде Петровска появилась английская эскадра. Делегация союзников, в которую вошли английские, французские и американские офицеры, прибыла к Бичерахову на переговоры. Они велись в его вагоне-салоне. Бичерахову было передано письмо генерала Томсона, сменившего в Баку генерала Денстервилля, приглашавшего его в партнеры в намеченной вторичной оккупации Баку.

Несмотря на тяжелое положение Кавказской армии, переговоры шли сложно. Бичерахов не хотел играть в оккупации Баку вторую роль и настаивал на том, чтобы союзные войска входили в порт под русскими флагами, а на кораблях были Андреевские флаги. Для англичан такая позиция была неприемлемой. Когда они стали настаивать на том, чтобы на английских кораблях развивался британский флаг, Бичерахов, по свидетельству генерала П. Сайкса, "с помощью своей палки... выпрямился, бледный и дрожащий. Он свой ответ не проговорил, а скорее прошипел. Он сказал, что Каспийское море всегда было русским морем и никогда над ним не развивался иностранный флаг..."74. В итоге сошлись на том, что англичане будут входить в Баку под собственными флагами, но если придется сражаться, то должны будут поднять Андреевский флаг.

Между тем, поздней осенью 1918 г. положение англичан в Прикаспийском регионе существенно облегчилось. Центральные державы признали свое поражение в первой мировой войне и начали вывод войск с оккупированных территорий, в том числе и с Кавказа. Турция пошла на перемирие 30 октября. Ее войска готовились покинуть Азербайджан и Дагестан. Остававшиеся на их месте протурецкие правительства (правительство Азербайджанской демократической республики, диктатура князя Тарковского и Горское правительство) не располагали реальными силами. Восточный Кавказ сам шел в руки англичанам, и было бы странно, если бы они не воспользовались тем, что давно вожделели. На их пути оставался только Бичерахов со своей странной "русской идеей", уже оформлявшейся в более или менее стройную политическую концепцию. Теперь он мешал. К тому же англичан раздражало то, что "Бичерахов тратил с молниеносной быстротой суммы, выплачиваемые ему англичанами "царскими" банкнотами на содержание его отряда"75. В новой обстановке они уже не столь остро нуждались в вооруженной помощи Бичерахова. Решение о его приглашении в Баку было принято "по политическим более, чем военным причинам": "Тот факт, что русские силы сотрудничают с англичанами, устранили всякое подозрение в том, что мы пришли на Кавказ для того чтобы грабить", - объяснял английский генерал-лейтенант Френч76.

11 ноября Бичерахов навсегда покинул Петровск. На 57 судах было отправлено свыше 60 тыс. чел., в том числе 3 тыс. больных и раненых77. Турки эвакуации не препятствовали. По иронии судьбы они тоже вскоре были отозваны с Северного Кавказа своим правительством. Однако по прибытии 17 ноября в Баку английское командование делало все, чтобы продемонстрировать второстепенную роль Бичерахова. Генерал Томсон объявил себя военным губернатором Баку и выставил на улицах города британские патрули. А с начала декабря английское командование начало открытое

стр. 58

давление на бичераховцев. Основным поводом к этому послужила низкая дисциплина в рядах Кавказской армии. Положение Бичерахова становилось все более шатким. Взваленный им на себя крест становился тяжелой ношей. В его бакинской переписке и в дневниковых записях чувствуется упадок сил и усталость. Интересы Бичерахова и англичан в конце 1918 г. пересекались практически всюду и почти нигде не совпадали.

Под давлением союзников и командования ВСЮР Бичерахову пришлось сложить полномочия Главнокомандующего войсками Кавказской армии и Каспийским флотом. Отставка состоялась на совместном заседании штаба Кавказской армии, представителей Добровольческой армии и союзного командования, состоявшемся 14 января 1919 г. в Баку. Протокола совещания или иных отчетных документов обнаружить не удалось, но по словам начальника конницы Терского казачьего войска полковника Вдовенко, Бичерахов подал в отставку в 12 часов и "генерал Томсон после совещания велел объявить всем войсковым частям об уходе в отставку генерала Бичерахова и что командование его войсками передается генералу Пржевальскому, а, главное, командование ими будет исходить от него"78. О том, что именно англичане настояли на том, чтобы "Каспийское правительство... ликвидировало себя", - сообщали в Москву и советские источники из Персии79.

Войска Кавказской армии и флот английское командование поспешило расформировать. Организованно на родину, на Кубань, было отправлено лишь несколько сотен казаков - 542 чел. Именоваться этот отряд стал "имени генерала Бичерахова" - как будто казачий вождь покинул навсегда не только отряд, но и этот мир.

С тем Белым движением, которое к началу 1919 г. уже вполне оформилось организационно и идейно, Бичерахову к этому времени было тоже совсем не по пути. За прошедшие месяцы он созрел политически. Еще недавно его политическая программа представляла собой смесь политиканских штампов, теперь же он пишет Деникину: "Цели у нас одинаковые, но абсолютно разные средства. Поэтому мой уход неизбежен. Вы и адмирал Колчак опираетесь на крайне правые круги, а все остальные, включая правых ср и сд - враги. А это - 9/10 России... Я начинал отряд, опираясь на народ, а не на офицеров и не в районе буржуазного казачества, а в чисто пролетарской среде и при наличии 30-тысячной Красной армии... Моя программа сейчас не поддерживается союзниками, признается вами и адмиралом Колчаком нежизнеспособной. Я верю в свою правду"80.

Надо сказать, Лазарь Бичерахов публично ничем не проявил своей обиды и не скатился до оскорблений. Много раз в различных выступлениях и частных письмах он желал удачи и выдержки генералам Деникину и Пржевальскому, выражал надежду, что им удастся объединить Россию и восстановить порядок в стране. Последнее письмо Деникину заканчивается словами: "Храни Вас Бог! Лазарь Бичерахов".

В конце января 1919 г. Бичерахов переехал из Баку в Батум, а в конце февраля отправился в Великобританию, навсегда покинув родину. С ним отправилась его семья. Любопытно отметить, что супруга скромного генерала Надежда Георгиевна имела задатки светской львицы, любила роскошь и даже покидая страну, не пожелала расстаться с дорогим английским автомобилем "Воксхолл". Бичерахов благородно раздал остатки сумм отряда нуждавшимся бакинцам и уехал за границу почти без всяких средств81. Например, крупная сумма в 273 тыс. руб. была выплачена членам ликвидационной комиссии во главе с генерал-майором Яковлевым, которая занимались обработкой документов Кавказского фронта, чтобы "передать их затем рус-

стр. 59

ской власти для будущих отчетов". Имеется расписка генерала Яковлева от 4 января 1919 г.: "Получил"82. 300 тыс. руб. Бичерахов отправил командиру отряда армянских партизан Андранику, ведущему неравные бои с турецкими войсками. 700 тыс. руб. Бичерахов направил армянским беженцам, бедствовавшим в Зангезуре83. Есть и другие свидетельства благотворительности, относящиеся к периоду ликвидации отряда. Бичерахов избавляется от денег с такой энергией, с какой любой другой на его месте их бы стяжал.

Общий объем денежной помощи, розданной Бичераховым за весь период кавказской эпопеи, по его собственным подсчетам, составил астрономическую сумму - около 70 млн. руб. (терцам - 20, уральцам - 5, Закаспию - 5, кабардинскому народу - 1, дагестанцам - 2, армянскому партизану Андранику - 1, муганцам - 20, железнодорожникам, городским самоуправлениям, раненым, сиротам и беженцам - около 15 млн. руб.)84.

О жизни Бичерахова в эмиграции сохранилось мало сведений. Вскоре он переехал в Париж, где закончились деньги, привезенные из России. В первое время генерал освоил экзотическую специальность - разводил и экспортировал в Англию червей для рыбной ловли. Затем он работал поваром в маленьком шоферском ресторане у земляка-осетина. Лазарь Бичерахов замкнулся в себе и даже тесно его знавший еще по боям в Дагестане Б. М. Кузнецов не смог разговорить на воспоминания и осмысление прошлого.

Уже в конце второй мировой войны, будучи пожилым человеком, Бичерахов перебрался в Германию. Здесь, в доме для престарелых города Ульма, почти слепой, он умер в 1952 году. Есть сведения, что он предпринимал попытки сотрудничества с нацистской Германией. По словам Кузнецова, "в недавнем прошлом, в конце войны, несмотря на большие годы, он покинул Францию и поехал в Германию, где формировались антибольшевистские части. Он предназначался на довольно крупную должность, но поражение Германии остановило все формирования...".

Таков был жизненный путь этого человека. Завершить рассказ об этой сложной и противоречивой фигуре в истории гражданской войны на Юге России можно характеристикой хорошо знавшего его русского офицера Б. М. Кузнецова: "Генерал Бичерахов не был ни "вождем", ни полководцем, а еще менее того "политическим авантюристом"... Генерал Бичерахов, прежде всего, был простым русским строевым офицером, выдвинутым обстоятельствами на большую роль, с которой он блестяще справлялся и которую не довел до конца, благодаря... англичанам и непониманию командования Добровольческой армии"85.

Примечания

1. ХЕТАГУРОВ Г. А. Правда о генерале Бичерахове. - Дарьял (Владикавказ), 2008, N 1 - 3; ДОНОГО Х. М. Бичерахов. - Ахульго (Махачкала), 2000, N 4 (http://www.gazavat.ru/journal2.php?mag_id=14).

2. КИРЕЕВ Ф. С. Осетинский феномен в истории Терского казачьего войска. - Дарьял, 2003, N 5.

3. Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 39779, оп. 2, д. 20, л. 21 - 28.

4. СТРЕЛЬЯНОВ (КАЛАБУХОВ) П. Н. Казаки в Персии. 1909 - 1918 гг. М. 2007, с. 29 - 30.

5. КИРЕЕВ Ф. С. Братья Бичераховы. - www.Kazarla.ru/phpbb2_Kaz.

6. Цит. по: СТРЕЛЯНОВ (КАЛАБУХОВ) П. Н. Ук. соч., с. 180.

7. Там же.

8. ХЕТАГУРОВ Г. А. Ук. соч.

9. Там же.

стр. 60

10. ШАУМЯН С. Г. Избр. произведения. Т. 2. М. 1958, с. 115 - 116.

11. ЛИШИН Н. Н. На Каспийском море. Год белой борьбы. Прага. 1938, с. 13.

12. Там же, с. 13, 52.

13. Цит. по: ШАУМЯН С. Бакинская коммуна. Баку. 1928, с. 113.

14. http://www.gwpda.org/Dunsterville/Dunsterville_l918.html.

15. ДЕНСТЕРВИЛЛЬ Л. Британский империализм в Баку и Персии. 1917 - 1918. Тифлис. 1925, с. 19.

16. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 71, оп. 35, д. 282, л. 5.

17. РГВА, ф. 1, оп. 1, д. 82, л. 490; ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 120.

18. ДЕНСТЕРВИЛЛЬ Л. Ук. соч., с. 106.

19. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 16, л. 170.

20. ДЕНСТЕРВИЛЛЬ Л. Ук. соч., с. 136 - 137.

21. ШАУМЯН С. Г. Избр. произведения Т. 2, с. 75; ЕГО ЖЕ. Письма, с. 82.

22. РГВА, ф. 1, оп. 1, д. 82, л. 490 - 490об.

23. Там же, ф. 39779, оп. 2, д. 20, л. 440; д. 10, л. 431; ф. 1, оп. 1, д. 82, л. 425, 438, 498.

24. Там же, ф. 1, оп. 1, д. 82, л. 495.

25. Там же, ф. 39779, оп. 2, д. 20, л. 128, 429.

26. Там же, д. 12, л. 3- 11; д. 73, л. 115.

27. НИКИТИН Б. В. Роковые годы. М. 2007, с. 214.

28. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 7об.

29. ШАУМЯН С. Ук. соч., с. 54; РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 9.

30. КАДИШЕВ А. Б. Интервенция и гражданская война в Закавказье. М. 1960, с. 127.

31. Там же, с. 164.

32. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 12; д. 20, л. 257; д. 19, л. 9, 12; ф. 40308, оп. 1, д. 21, л. 3, 8.

33. Там же, ф. 39779, оп. 2, д. 50, л. 120.

34. "Красный Дагестан", 7 ноября 1927 г.

35. Бюллетени Диктатуры Центрокаспия и Президиума Временного исполнительного комитета. 18 августа 1918 г., N 16.

36. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 10 - 11.

37. Там же, д. 20, л. 12об., 15, 15об.

38. Там же, л. 11.

39. Там же, д. 864, л. 24; д. 10, л. 237; д. 38, л. 6; ДЕНСТЕРВИЛЛЬ Л. Ук. соч., с. 258, 263.

40. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 16об.

41. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 439, оп. 1, д. 33, л. 5об.

42. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 13; оп. 3, д. 78, л. 28.

43. Там же, д. 75, л. 20 - 25; д. 45, л. 63.

44. Там же, л. 38.

45. Там же, д. 73, л. 33 - 34.

46. Там же, оп. 2, д. 24, л. 14.

47. Там же, л. 63; ф. 40308, оп. 1, д. 21, л. 4.

48. Там же, ф. 40308, оп. 1, д. 21, л. 4.

49. Там же, д. 34, л. 11.

50. Директивы командования фронтов Красной армии (1917 - 1922 гг.). Сб. док. Т. 1. М. 1971, с. 333 - 334.

51. Там же, с. 348.

52. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 64, л. 23.

53. ШКУРО А. Г. Записки белого партизана. М. 2004, с. 170, 202.

54. РГВА, ф. 39799, оп. 2, д. 34, л. 17.

55. ГАРФ, ф. 5881, оп. 2, д. 524, л. 128.

56. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 19, л. 16.

57. Там же, л. 14.

58. Там же, д. 10, л. 338; д. 51, л. 8, 8об.

59. НИКИТИН Б. В. Ук. соч., с. 289.

60. ВОЛКОВ С. В. Генералитет Российской империи: энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. 1. М. 2009, с. 374.

61. Подробную библиографию публикаций В. Ф. Минорского см.: Bibliography of the publications of professor V. Minorsky. - BSOAS. Vol. XIV. P. 3. 1952, с. 669 - 681; КУЗНЕЦОВА H.A. Владимир Федорович Минорский (памяти ученого). - Народы Азии и Африки, 1966, N 6.

62. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 51, л. 9а.

63. Там же, л. 3, 7.

64. ГАРФ, ф. 180, оп. 1, д. 20, л. 103; д. 42, л. 10.

65. НИКИТИН Б. В. Ук. соч., с. 298.

стр. 61

66. ДЕНИКИН А. И. Очерки русской смуты. Октябрь 1918 г. - январь 1919 г. М. 2002, с. 187 - 188.

67. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 90, л. 7об.

68. Там же, д. 39, л. 4.

69. Там же, л. 14 - 15, 17 - 17об.

70. ВРАНГЕЛЬ П. Н. Записки. Т. 1. М. 2002, с. 35.

71. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 39, л. 20.

72. Полковник Магомед Джафаров. Сб. материалов. Махачкала. 2005, с. 173.

73. РГАСПИ, ф. 71, оп. 35, д. 929, л. 136; д. 316, л. 73.

74. Там же, д. 316, л. 75.

75. ЛИШИН Н. Н. Ук. соч., с. 60.

76. РГАСПИ, ф. 71, оп. 35, д. 316, л. 72.

77. НИКИТИН Б. В. Ук. соч., с. 295.

78. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 84, л. 59.

79. ГАРФ, ф. 130, оп. 3, д. 184, л. 10 - 16.

80. Там же.

81. КУЗНЕЦОВ Б. Н. 1918 год в Дагестане (гражданская война). Нью-Йорк. 1959, с. 71.

82. РГВА, ф. 39779, оп. 2, д. 20, л. 39.

83. Там же, д. 34, л. 40, 42.

84. Там же, д. 39, л. 32.

85. КУЗНЕЦОВ Б. М. Ук. соч., с. 64.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Лазарь-Федорович-Бичерахов-2020-05-26

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. Ю. Безугольный, Лазарь Федорович Бичерахов // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 26.05.2020. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Лазарь-Федорович-Бичерахов-2020-05-26 (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. Ю. Безугольный:

А. Ю. Безугольный → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
483 просмотров рейтинг
26.05.2020 (1403 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Лазарь Федорович Бичерахов
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android