Libmonster ID: RU-14738
Автор(ы) публикации: Э. Ю. Соловьев

10 ноября 1983 г. исполняется 500 лет со дня рождения Мартина Лютера - религиозного реформатора и видного политического деятеля Германии, одного из создателей немецкого литературного языка, инициатора общеевропейского протестантского движения, которому суждено было сыграть важную роль в политических битвах XVI - XVII веков.

Историческое значение Лютера никогда не ставилось под сомнение. Вместе с тем однозначно определить, в чем именно состояла его заслуга перед прогрессом, - задача совсем не простая. Охарактеризовать Лютера просто как борца против засилья римско-католической церкви и основателя нового христианского вероисповедания (лютеранства) - значит сказать о нем слишком мало. Зачислить его в ряды раннебуржуазных гуманистов и сознательных борцов против феодальной эксплуатации - значит впасть в преувеличение.

Лютер жил в эпоху почти безраздельного господства религиозного мировоззрения, когда "всякое общественное и политическое движение вынуждено было принимать теологическую форму. Чувства масс вскормлены были исключительно религиозной пищей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необходимо было собственные интересы этих масс представлять им в религиозной одежде" 1 . Эти слова Ф. Энгельса имеют решающее значение для понимания Лютера и других деятелей Реформации, которые готовили раннебуржуазный духовно- идеологический переворот прежде всего тем, что вливали новое вино в старые (средневековые) мехи.

Лютер был христианским религиозным ортодоксом, но таким, который противопоставлял букву св. Писания сводам католической догматики; он был фидеистом, но таким, который возвышал личную, выстраданную веру над церковным авторитетом; он был хулителем разума, однако хула эта относилась прежде всего к умозрительному богопознанию и не затрагивала разум как орудие исследования природных или общественно-политических явлений. Парадоксальная и страстная проповедь Лютера разожгла в верующем простолюдине гораздо более глубокие нравственно-религиозные сомнения, чем робкая ирония по адресу христианской веры, звучавшая в сочинениях немецких гуманистов. В то же время почтение к средневековым "старым мехам" заставляло Лютера выступать против им самим разбуженных сил.

Трагическая противоречивость - такова, пожалуй, основная тема в характеристиках Лютера, которые оставили классики марксизма. Они высоко оценивали его как инициатора немецкой реформации, открывшей длительный цикл антифеодальных преобразований в Европе; вме-


1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 314.

стр. 33


сте с тем они не останавливались перед суровым осуждением его конкретных политических решений. Рассматривая поведение Лютера в период Крестьянской войны в Германии, Энгельс не щадил реформатора и бичевал его больнее, чем самые рьяные католические противники лютеровского дела. Но у критики, которую развернул Энгельс, была совершенно иная общая тенденция. На протяжении нескольких столетий католики-обличители пытались утопить Лютера в его реакционных политических акциях (по тому же пути шли и многие представители либерально-буржуазной историографии). Энгельс, напротив, ставит в центр внимания несоответствие между личностью Лютера-реформатора и его неблаговидными сословно-классовыми решениями. Он видит здесь трагедию бюргерского религиозного идеолога, который "не проявлял готовности идти так далеко, как шел народ" 2 .

Резкие оценки Лютера не мешали Марксу и Энгельсу подчеркивать эпохальное значение его дела. Во "Введении" к "Диалектике природы", написанном уже после "Крестьянской войны в Германии", Энгельс отнес Лютера к историческим деятелям, которых вызвал к жизни "величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру" 3 . Классики марксизма неоднократно отмечали творческую многогранность Лютера, роднившую его с великими деятелями Возрождения. Маркс называл Лютера "старейшим немецким политико-экономом" 4 ; его основные экономические работы содержат свыше 20 специальных ссылок на сочинения реформатора (особенно высоко Маркс оценивал лютеровскую критику купеческо- ростовщических "монополий", направленную и против позднефеодального паразитизма и против лицемерных уловок нарождающейся капиталистической эксплуатации). По словам Энгельса, Лютер "вычистил авгиевы конюшни не только церкви, но и немецкого языка, создал современную немецкую прозу и сочинил текст и мелодию того проникнутого уверенностью в победе хорала, который стал "Марсельезой" XVI века" 5 .

Марксистская теория исторического процесса впервые позволила включить немецкую реформацию в контекст исследования генезиса капитализма и ранних буржуазных революций. Следуя по этому пути, советская историография дала развернутую картину социально-экономических отношений лютеровской эпохи 6 , определила место реформаторской концепции Лютера в ряду других антиклерикальных и оппозиционно-еретических учений XV - XVI вв. 7 , выявила сложные внутренние зависимости между реформационной критикой папской церкви и ренессансно-гуманистической культурой 8 . Это создало предпосылки


2 Там же. Т. 1, с. 534.

3 Там же. Т. 20, с. 346.

4 Там же. Т. 46, ч. II, с. 430.

5 Там же. Т. 20, с. 346-347.

6 См. из работ последних лет: Эпштейн А. Д. История Германии от позднего средневековья до революции 1848 г. М. 1961; Смирин М. М. К. истории раннего капитализма в германских землях (XV-XVI вв.). М. 1969; Некрасов Ю. К. Очерк из экономической истории Германии XV- начала XVI в. В кн.: Проблемы социально, экономической истории Германии и Австрии XV-XVI вв. Вологда. 1969; Чистозвонов А. Н. Историческое место XVI в. в процессе генезиса капитализма в Европе. В сб.: Средние века. Вып. 38. 1975; Майер В. Е. Деревня и город в Германии XV- XVI вв. Л. 1979.

7 См. Смирин М. М. Народная Реформация Томаса Мюнцера и Великая крестьянская война. М. -Л. 1947; Рубцов Б. Т. Гуситские войны. М. 1955; Штекли А. Э. Томас Мюнцер. М. 1961.

8 См. Немилов А. Н. О хронологических рамках и специфике эпохи Возрождения в Германии. В кн.: Проблемы социальной структуры и идеологии средневекового общества. Л. 1974; Рутенбург В. И. Возрождение и Реформация в советской литературе; Володарский В. М. Эрфуртские гуманисты и Реформация. В кн.: Культура эпохи Возрождения и Реформации. Л. 1981.

стр. 34


для правильной классово-социальной оценки личности немецкого реформатора 9 . Многоплановое изучение лютеровской реформации проведено историками ГДР. Вместе с тем марксистская историография пока еще в долгу перед немецкой реформацией. Далеко не все сделано и для выполнения наказа Энгельса, сформулированного им в письме К. Каутскому от 1 февраля 1892 г.: "Исследование о Лютере - на основании его деятельности и произведений - было бы очень нужной работой... Просто необходимо показать с нашей точки зрения, до какой степени Реформация была буржуазным движением" 10 .

Экономическая жизнь позднего средневековья определялась развитием рынка и товарно-денежных отношений. В ряде стран Западной и Центральной Европы возникли элементы буржуазного уклада. Началась эпоха мануфактурного капитализма. Используя слабость традиционной государственной власти, города вырывали привилегии у монархов и феодальных сеньоров. Капитализирующееся бюргерство выходило все дальше за рамки муниципальных проблем и обнаруживало интерес к развитию новой, абсолютистской государственности. Эти интернациональные по характеру процессы весьма своеобразно протекали в немецких землях 11 . В первой трети XV в. Германия пережила сравнительно быстрый подъем ремесленно-промышленного производства и независимого (податного) сельского хозяйствования. В городах начал складываться активный бюргерско-предпринимательский слой. "Реформация императора Сигизмунда" (памфлет конца 30-х годов XV в.) донесла до нас серьезные политические притязания этого слоя - стремление к ликвидации княжеского суверенитета, подчинению немецких территорий центральной имперской власти, упразднению привилегий римско-католического духовенства.

В XVI столетии вследствие перемещения торговых путей в бассейн Атлантики экономический рост осложняется и приобретает причудливые формы. Германия находится впереди других стран по концентрации торгового капитала и применению наемного труда в такой существенной отрасли позднесредневековой промышленности, как горно-металлургическая 12 , но отстает от Англии и Нидерландов по общему распространению мануфактур и по степени проникновения рыночно-капиталистических отношений в деревню 13 . Помещичье-княжеское сословие также было затронуто развитием рынка и ориентировалось теперь на денежную выгоду. Феодальная эксплуатация ужесточилась. Бок о бок с бюргерской предприимчивостью развивались казуистически сложные формы феодальных поборов и новые методы выкачивания предпринимательской прибыли. В канун реформации Германия оказы-


9 См.: Смирин М. М. Лютер и общественное движение в Германии в эпоху Реформации. В кн.: Вопросы научного атеизма. Вып. 5. 1968; Лившиц Г. М. Реформационное движение в Чехии и Германии. Минск. 1978.

10 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 38, с. 226.

11 См. об этом: Чистозвонов А. Н. Ук. соч.; Смирин М. М. К истории раннего капитализма; Некрасов Ю. К. К проблеме генезиса немецкой буржуазии XV-XVIBB.- Ученые записки Ленинградского пединститута, Вологда, 1971, т. 518; SсhiIfert G. Die Revolutionen beim Ubergang vom Feudalismus zum Kapitalismus.- Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft, 1969, Hf. 1-2; Вerthоld В., Engel E., Laube A. Die Stellung des Burgertums in der deutschen Feudalgesellschaft bis zur Mitte des 16. Jahrhunderts.- Ibid., 1973, Hf. 2.

12 См.: Смирин М. М. О характере экономического подъема и революционного движения в Германии в эпоху Реформации.- Вопросы истории, 1957, N 6, с. 93- 94; Савина Н. В. Южнонемецкий капитал в странах Европы и испанских колониях в XVI в. М. 1982, с. 5, 11, 16.

13 См. Лившиц Г. М. Ук. соч., с. 130.

стр. 35


вается страной начавшегося, но задержанного и затрудненного раннебуржуазного развития - страной, где "поднимавшийся городской средний класс" 14 уже достаточно инициативен, но вместе с тем подвержен ограблению со стороны "модернизированных", торгашески алчных феодальных сословий.

Противоречия, характерные для первого этапа генезиса капитализма, переживаются немецким бюргерством с особой напряженностью и драматизмом. Это такой отряд западноевропейских раннебуржуазных предпринимателей, спонтанная хозяйственная и социальная активность которого наиболее ущемлена, но который именно поэтому остро нуждался в духовно-идеологическом стимулировании.

Немецкое бюргерство, стесненное и робкое, утрачивает способность к выдвижению радикальных политических программ 15 . В то же время именно его идеологам удается провозгласить такие нравственно-религиозные принципы, которые сохранили свой боевой смысл на протяжении двух веков острой политической борьбы. Немецкие бюргеры далеки от критики основ феодальной эксплуатации (надо принять во внимание, что крестьяне Германии нередко находились в полукрепостной зависимости от городов). Однако идейные выразители бюргерства достаточно решительно обличают хитрость и лихоимство, характерные для помещиков "новой формации". Преимущественным объектом этих обличений становится феодализм церковный - наиболее организованный и лицемерный.

Римско-католическая церковь была интернациональным центром западноевропейской феодальной системы. К концу средневековья ей принадлежало в Западной Европе около трети всех обрабатываемых земель. Церковно-феодальная эксплуатация обеспечивалась "светским мечом": т. е. военной и полицейской силой мирских государств. С развитием товарно-денежных отношений алчность феодалов духовных, как и светских, быстро возрастает. Церковь испытывает потребность во все более энергичных и послушных действиях "светского меча". Папство не только укрепляет и расширяет собственное клерикально-монархическое государство в Италии, но и ставит в зависимость от него ряд европейских правителей (королей Неаполя, Португалии, Арагона, Англии, Сицилии, Корсики, Венгрии). Однако зависимость эта сохраняется недолго.

То же развитие товарно-денежных отношений, которое подогрело теократические притязания папского Рима, ведет к формированию национальных рынков и национальных государств. Во второй половине XV в. в ряде стран (Англии, Франции, Испании, Венгрии) происходит политическое обновление и упрочение строя сословной монархии. Европейские государи пользуются своим "светским мечом" уже далеко не так, как этого хотелось бы Риму. Церкви не только не удается увеличить с их помощью традиционные феодальные поборы - ее собственные доходы облагаются теперь государственными налогами, а в Англии дело доходит до секуляризации церковных имуществ.

В этой сложной ситуации папская курия принимает все меры для освоения новых, торгашески-феодальных методов обогащения. Широкое распространение получает продажа светским феодалам церковных должностей (симония и аннаты). Монастыри и епископства по примеру крупных ростовщиков ссужают свои средства под грабительские проценты. Подвижный централизованный аппарат церкви используется для того, чтобы проникнуть в доходные коммерческие операции помещиков, ростовщиков и купцов. Если в средние века церковная организация, по выражению Энгельса, имела смысл "наиболее общего синтеза и наибо-.


14 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22, с. 306.

15 См. Смирин М. М. О характере экономического подъема, с. 97-98.

стр. 36


лее общей санкции существующего феодального строя" 16 , то накануне реформации она столь же синтетически воплощает в себе основные черты меркантильного разложения феодально-средневековых порядков.

Торгашески-феодальному церковному ограблению подвергаются в той или иной степени все католические страны. Однако новые монархии (например, Франция и Англия) уже создают значительные препятствия для выкачивания Римом их национальных богатств. Внимание папской курии приковано теперь к феодально- раздробленной Германии. V Именно она становится районом, где процветают симония и аннаты, торговля реликвиями и ростовщические операции монастырей. Папская церковь делает немецких князей соучастниками в деле ограбления мирянина-простолюдина, хитро стравливая их друг с другом и заставляя соперничать в оказании военной и полицейской помощи Риму. Но именно поэтому протест против папского грабежа приобретает в немецких землях демократический характер - характер всеобщего нравственно-религиозного возмущения упадочной, и корыстной церковью). Страна, оказавшаяся позади других по критериям государственно-политической независимости от Рима, становится родиной Реформации. Здесь начинается развитие новой религиозной идеологии, которой суждено стать духовным оружием ранних буржуазных революций (классовых битв в самой Германии, борьбы Нидерландов за независимость и Английской революции).

Немецкое бюргерство, противопоставлявшее "добросовестную", "честную" наживу хитрым или насильственным методам позднефеодального обогащения, оказалось тем классом, который - по крайней мере на первых порах - способен был дать наиболее продуманные лозунги для общенациональной борьбы с римским церковно-феодальным засильем. И неудивительно, что инициатором широкого реформационного движения в Германии (а затем и во всей Западной Европе) стал религиозный идеолог этого класса - человек, связанный с раннебуржуазным предпринимательским сословием по своему происхождению и воспитанию.

Лютер родился 10 ноября 1483 г. в Эйслебене (Тюрингия) в семье горняка. Дед и прадед Лютера были податными крестьянами, а отец в течение четверти века проделал трудный путь раннекапиталистического предпринимателя: в 1484 г. он еще простой забойщик, в 1509-м - мастер, который участвует в прибылях, получаемых с восьми шахт и трех плавилен 17 . С юных лет будущий реформатор близок к двум основным демократическим слоям позднесредневекового общества - к сельскому и городскому простолюдину. У него "сильная крестьянская натура" (Ф. Энгельс) 18 и драматически сложный духовный склад, типичный для представителей "подымающегося среднего сословия". По воле отца Лютер прошел через жестокое чистилище латинской школы в Магдебурге и Эйзенахе, изучал в Эрфурте риторику и схоластическую философию, а затем, в звании "магистра свободных искусств" приступил к изучению права. В июле 1505 г. он принял монашеский постриг.

В августинских монастырях Эрфурта и Зиттедбедга Лютер пережил отчаянные нравственно-религиозные сомнения, доходившие до приступов богоборчества. В 1512 г. они разрешились в оригинальное богословское воззрение, которое в позднейшей протестантской литературе получило название "теологии креста". Лютер поставил во главу угла образ Христа-страстотерпца, который безропотно сносит свой человеческий, мирской удел. Идею терпения он парадоксальным образом про-


16 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 7, с. 361.

17 Zschabitz G. Martin Luther. Crosse und Grenze. T. 1. Brl. 1967, S. 18-19.

18 Маркс К. и. Энгельс Ф. Соч. Т. 7с. 365.

стр. 37


тивополагал идеям услужения и жертвы, на которых покоилась вся средневеково- католическая церковная практика. Уже ранние богословские чтения, с которыми выступал Лютер (1513-1516 гг.), приводили к мысли о том, что у христианина нет никакого иного поприща, кроме этого земного мира с его испытаниями, службами и обязанностями. Лютер рисовал бога более суровым и требовательным, чем католические авторитеты; он заставлял верующего ежеминутно чувствовать на себе взыскательный взор творца. Вместе с тем лютеровская проповедь, поскольку она санкционировала сугубо мирские занятия (труд, светские службы, научные изыскания, воспитание детей и т. д.), способствовала внутренней секуляризации религиозного сознания и освобождению его от церковного диктата.

В 1511 г. будущий реформатор посетил Рим; он пришел сюда паломником по делам эрфуртской августинской конгрегации. Столица папства шокировала немецкого монаха своей распущенностью и пышностью (одно из ее выражений он увидел и в ренессансном искусстве). Спустя много лет Лютер так описал свои путевые впечатления: "Рим был святым городом, а сделался хуже всех... я чувствовал омерзение, когда тамошние священники бормотали обедню, будто занимались шутовством... Чем ближе Рим, тем хуже христиане" 19 . Все это способствовало формированию оппозиционного настроения, главная сила которого заключалась в том, что нравственное недовольство внешними сторонами феодально-церковного быта сплавлялось с глубоким сомнением в истинности католических догматов.

В "Тезисах о Лютере", опубликованных в ГДР к 500-летию реформатора, справедливо отмечается: "Все попытки изменить церковь политическими средствами, с помощью обличения ее посягательств на богатство и власть, путем осторожных обновительных движений или лобового антиклерикализма разбивались о ее столетиями освящавшееся господство. Сломить силу церкви можно было только изнутри, только в результате принципиальной критики ее догматических основ. Поэтому решающий удар был нанесен не с той стороны, откуда его ждали, - не гуманистами и их всемирно известным лидером Эразмом Роттердамским, а дотоле почти неизвестным монахом Мартином Лютером" 20 .

Начало немецкой реформации (а вместе с тем и начало всей эпохи ранних буржуазных революций) датируется 1517 г., когда Лютер вывесил на дверях виттенбергской Замковой церкви и разослал в ряд городов Германии свои 95 тезисов, направленных против торговли индульгенциями. Продажа папских "разрешительных грамот" была одним из самых ярких выражений торгашеского цинизма, поразившего позднесредневековую церковь. Бесстыдство этого мероприятия подвергалось критике задолго до Лютера. Не только немецкие гуманисты, но и генералы доминиканского ордена и даже члены Констанцского собора, который осудил на сожжение Яна Гуса, выступали против неблаговидной "священной торговли". Своеобразие лютерской критики состояло в том, что она вышла за рамки обычного морального обличительства. Бюргерский идеолог покусился на догматические предпосылки учения об индульгенциях, которые, как вскоре выяснилось, совпадали с древнейшими основоположениями всей системы церковно-феодальной эксплуатации.

"Разрешительная грамота" в качестве товара имела долгую предысторию. Она лишь увенчивала многоступенчатую практику цер-


19 Luthers Werke. Bd. 8. Tischreden. Braunschweig-Brl. 1906, S. 135.

20 Thesen tiber Martin Luther. - Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft, 1981, Hf. 10, S. 860. Тезисы подготовлены группой специалистов по общественным наукам АН и университетов ГДР под руководством директора Центрального института истории АН ГДР X. Бартеля.

стр. 38


ковных поборов. Основным религиозным мотивом, который эксплуатировали продавцы индульгенций, был страх перед "чистилищем", насаждавшийся папской церковью с момента ее первых посягательств на мирское господство. Это - то существенное обстоятельство и разглядел Лютер. В своих "Тезисах" он не просто нападал на "торгашескую низость" римской курии - он ставил под вопрос самое право церкви на назначение искупительных страданий и жертв. Видя достоинство христианина в "крестном терпении", виттенбергский богослов считал, что и заслуженные муки "чистилища" верующий должен принимать с бесстрашным смирением.

В 1517 г. Лютер был еще далек от того, чтобы квалифицировать идею чистилища как "папистскую выдумку", изобретенную ради приобретения мирской власти. Однако он уже достаточно решительно отрицал право папы (а стало быть, и самой церкви) на распоряжение небесными исправительными карами. Автор "Тезисов" ставил под сомнение не просто продажу индульгенций, но также традиционные епитимьи и сатисфакции. Он предъявлял миру манифест человеческого самоосуждения и смирения, но вместе с тем и дерзкую догадку о неправомерности всех наказаний и поборов, которые церковь налагала и продолжает налагать на мирянина в порядке замещения небесных штрафов.

Читатели "Тезисов" расслышали эту догадку. В уме верующего простолюдина возникала цепь решительных антиклерикальных умозаключений.

Если до бога доходит только чистосердечное раскаяние грешника, если он вовсе не требует от человека никаких искупительных жертв, значит, все, что церковь взыскала с мирян в течение веков, присвоено ею "не по божественному праву". Бесчестно приобретены не только деньги, вырученные в последние десятилетия от продажи "разрешительных грамот", но и древнейшие владения церкви: ее земли и ее крепостные. Ведь само папство издавно утверждало, что они образовались за счет искупительных даров и пожертвований. Отсюда уже совсем легко было перейти к идее секуляризации церковных имуществ и осуждению церковно- феодального гнета.

Знаменательно, что в спорах и дискуссиях, которые вызвали в Германии "Тезисы" Лютера, речь шла уже вовсе не о торговле отпущениями. Об этом явном злоупотреблении теперь как-то и говорить было неловко. Толковали об отношениях папы и бога, о бесстыдстве всех форм куриального обогащения, о власти церкви над миром и Рима над Германией. Виттенбергский теолог оживил заветные чаяния, которые различные сословия связывали с церковной проблемой 21 . "Тезисы тюрингенского августинца, - писал Энгельс,- оказали воспламеняющее действие, подобное удару молнии в бочку пороха" 22 .

В июне 1518 г. римская курия начала инквизиционный процесс против "виттенбергского еретика Мартинуса"., Всенародное сочувствие и активная поддержка саксонского курфюрста Фридриха, видного деятеля оппозиционной княжеской фракции, не позволили заточить Лютера в один из римских застенков. Однако в течение двух с половиной лет реформатор вынужден был вести изнурительную тяжбу с папскими обвинителями, когда каждый неверный шаг грозил ему костром. Отвечая папистам в закрытых выслушиваниях и на теологических, диспутах, Лютер шаг за шагом развивал свое оппозиционное учение. Он рассуждал в порядке самозащиты, но как раз поэтому - с особой основательностью, корректностью и энергией. В 1518 г. после вызова для выслушивания в Аугсбург к кардиналу Кайэтану Лютер возрождает


21 См. Штекли А. Э. УК. соч., с. 21-22.

22 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 7, с. 392.

стр. 39


средневековый оппозиционны принцип "собор выше папы"; в Альтенберге, защищаясь перед папским нунцием Мильтицем, объявляет Библию непременным критерием при решении вопроса о ереси; в 1519 г. в Лейпциге в ходе диспута с доминиканским теологическим доносчиком Экком ставит св. Писание "выше папы и выше собора", солидаризируется с рядом утверждений Яна Гуса и декларирует", что христианская церковь существует всюду, где проповедуется Евангелие.

Защищаясь от критики папистов, Лютер подверг сомнению всю систему церковных авторитетов: ученые мнения схоластов, приговоры монашеских орденов, решения, курии, и, наконец, постановления пап. Он покончил с половинчатостью предреформационных движений, которые были весьма решительны в отвержении "римских злоупотреблений", но не отваживались покуситься на идею непогрешимости церковной организации и ее "сверхприродного", "божественного" происхождения. Непосредственно к богу Лютер возводил лишь св. Писание, первоначальный (еще доцерковный) документ христианства. Утверждение его непререкаемого авторитета оказывалось одновременно и утверждением независимого суждения каждого из христиан.

Апология Библии, по временам страстная до неумеренности, существовала в раннереформационной проповеди бок о бок с декларациями "нестесненной совести". "По какому праву,- спрашивал Лютер,- полагает нам папа законы? Кто дал ему власть поработить свободу, дарованную нам крещением? Я говорю: ни папа, ни епископ, ни какой бы то ни было человек не имеет права установить хотя бы единую букву над христианином, если не будет на то его собственного согласия" 23 .

В августе - ноябре 1520 г. выходят в свет публицистические шедевры Лютера, составившие своего рода "реформаторскую трилогию": "К христианскому дворянству немецкой нации... ", "О вавилонском пленении церкви" и "О свободе христианина". В них намечена программа коренного преобразования церковной организации и найдены формулы полного нравственно-религиозного размежевания с папством.

Лютер объявляет ложным фундаментальное положение католицизма о сословно- кастовом разделении людей на священников и мирян. Никакое особое духовное сословие неизвестно Евангелию, а стало быть, не является необходимым. Каждый христианин правомочен быть толкователем и проповедником божьего слова, отправлять обряды и таинства. Вслед за Уиклифом и Гусом Лютер отстаивает принцип "всеобщего священства". Пасторская деятельность трактуется им как служба, на которую уполномочивает община и которая подобна, например, службе выборного бургомистра. Должность пастора требует известной специальной подготовки в толковании св. Писания и в церковных церемониях. Но только эта квалификация и отличает церковнослужителя, а вовсе не некая "сверхъестественная миссия", сообщаемая через рукоположение.

Новый, трезво-прозаический взгляд на пасторскую должность не исчерпывал, однако, смыслового богатства принципа "всеобщего священства". Принцип этот представлял собой идею равно достоинства "людей, выраженную на религиозно- теологическом языке. Он способствовал развитию демократических воззрений, концепций выборной власти и идеалов сословного равенства.

Существенно далее, что автор "реформаторской трилогии" объявлял войну римскому церковно-феодальному централизму. Он считал правомерным историческим явлением образование национальных государств и национальных церквей. Решающую роль в церковной жизни


23 Luthers Werke. Bd. 2, S. 443.

стр. 40


Лютер отводил национальным соборам, созываемым монархами и проводимым при участи князей, дворян и представителей городских советов.

Но еще радикальнее были требования, относившиеся к нижним ступеням церковной иерархии и к повседневной практике приходов. Общине должно быть предоставлено право выбора пасторов. Все праздничные дни, кроме воскресений, и все церковные юбилеи должны быть отменены. Паломничества допустимы лишь в том случае, если они носят совершенно добровольный характер и не мешают прихожанину выполнять его семейные обязанности. Нищенствующие монашеские ордена, находящиеся на иждивении у общества, надо запретить. Членам других орденов должно быть предоставлено право выхода из монашеского состояния (для этого необходимо как можно скорее отменить "вечные обеты").

Эта широкая программа упразднений дополнялась решительной критикой церковных таинств. Из семи священнодействий, санкционированных средневековым католицизмом, Лютер, ссылаясь на Евангелие, сохранял лишь два: крещение и причастие. Но самым существенным в его сочинениях было даже не это, а критика самого господствующего понимания таинств, которое реформатор определял как веру в; магию. Магия, говорил он,- это противоположность "подлинной религии" и относится к ней так же, как ложь к истине и безобразие к красоте. Магия заботится не о том, как человека подчинить божьей воле, выраженной в св. Писании, а о том, как бы бога подчинить воле людей. Поскольку же последнее невозможно, все магические действия суть "мечтательная суетность" - род дурмана, с помощью которого христианин усыпляется и отвлекается от терпеливого несения "мирского креста". Лютеровское осуждение магии ставило под вопрос уже не только таинства в узком смысле слова, но и всю сакральную практику: мессы, освещения, прорицания и т. д. Вслед за привилегиями сословными священники лишались теперь и привилегии на свое древнее "тайнее искусство".

В работах 1520 г. Лютер обобщил многие идеи, уже ранее отстаивавшиеся различными фракциями немецкой антиримской оппозиции. Здесь слышны отзвуки "Реформации императора Сигизмунда", резких обвинений церковной иерархии, выдвигавшихся в средневековых ересях, и, наконец, моральной, немецко- патриотической критики папской курии, которую довел до блеска Ульрих фон Гуттен. Отдавая должное всем этим предтечам, Лютер в то же время не был эпигоном. Он мыслил совершенно самостоятельно и возродил идеи своих предшественников в оригинальном, диалектически живом построении, направленном на нравственно-религиозное развенчание церковного господства.

Лютер подводит папство под самое страшное из обвинительных понятий, Евангелия - под понятие "антихристова установления". Средневековые сектанты именовали антихристами отдельных пап или существующую церковную верхушку. Лютер, говоря об антихристе, имел в виду папство как таковое, господствующую систему власти и культа. Корень зла, поразившего вселенскую церковь, он усматривал в претензии на непогрешимость благодаря которой мнение папы ставилось выше "божественного откровения, явленного в Писании" С политической точки зрения обвинение папства как "антихристова установления" означало, что вся римская церковно-феодальная организация ставилась "вне закона". Папство заслуживает насильственного уничтожения, и если бы завтра христиане узнали, что Рим, этот "богом проклятый город", захвачен и разграблен отрядом императорских ландскнехтов, - нет, войском самого турецкого султана, им не о чем было бы горевать.

Не следовало ли отсюда, что христиане должны сами прибегнуть к насилию и учинить своего рода крестовый поход против Рима?

стр. 41


В 1520 г. Лютер не дает ясного ответа на этот вопрос. Он пытается построить программу массового ненасильственного сопротивления Риму, но по временам не может сдержать гнева, противоречит себе и говорит как проповедник восстания. Реформатор хотел бы нацелить нацию на терпеливую, основательную и долгую работу по разрушению папства. Римская власть, полагает он, держится суеверием самих мирян, их невежеством в отношении св. Писания. А покуда у папства не отвоевана масса слепых приверженцев, никакие заговоры, бунты и военные походы его не уничтожат. В письме Францу фон Зиккингену, главе дворянского заговора, предложившего свой меч для защиты виттенбергской реформации, Лютер говорит: "Я не хотел, бы чтобы Евангелие отстаивалось насилием и пролитием крови. Слово победило мир, благодаря слову сохранилась церковь, словом же она и возродится, а антихрист, как он добился своего без насилия, без насилия и падет" 24 .

Вместе с тем и в самой "реформаторской трилогии" и в примыкающих к ней полемических выступлениях Лютера содержится немало высказываний, звучащих как призыв к насильственному действию. В обличительном предисловии к сочинению папского обвинителя Приериа (май 1520 г.) Лютер провозглашает: "Если мы наказываем воров мечом, убийц виселицей, а еретиков огнем, то не должны ли мы тем скорее напасть на этих вредоносных учителей пагубы, на пап, кардиналов, епископов и всю остальную свору римского содома, напасть на них со всевозможным оружием и омыть наши руки в их крови" 25 . Лютер выражается гипотетически, предпочитает говорить не своими словами, а знакомыми формулами св. Писания (фраза "омыть наши руки в их крови" представляет собой цитату из псалмов). И все-таки очевидно, что простой читатель приведенных рассуждений не мог толковать их иначе, чем призыв к расправе над римскими попами.

Лишь к началу 1521 г. осмотрительность и мятежная страстность лютеровской проповеди примиряются в относительно цельной религиозно-политической конструкции. Христианин как христианин, полагает реформатор, не может идти дальше ненасильственного неповиновения папству. Иное дело - светская власть, возглавляющая "христианское сообщество" как мирское, политическое тело. Она вправе силой пресекать церковный грабеж. Восстание против Рима недозволительно и пагубно, но каждый мирянин-простолюдин может и даже обязан вступить в армию своего государя, коль скоро тот объявил войну священникам-преступникам. В Лютере возгорается давнее упование немецкого бюргерства - надежда на патриотически настроенного императора-антипаписта. Реформатор связывает ее с молодым обладателем германской короны Карлом V.

В апреле (1521 г. "виттенбергский еретик" вызывается для выслушивания на рейхстаг в Вормсе. В своей речи перед кайзером и высшими чинами империи он отвергает основные презумпции римских инквизиционных процессов и демонстрирует несгибаемую верность реформационным идеям. Отклоняя все компромиссные предложения дворянско-княжеских комиссий, бюргерский идеолог ставит императора перед жесткой альтернативой: либо принять на себя роль протектора и защитника немецкой реформации, либо выступить в качестве палача, покорно приводящего в исполнение папские приговоры 26 . Карл V отверг масштабную историческую возможность, указанную ему монахом-августинцем. На духовную стойкость Лютера он ответил позорным Вормсским эдиктом. Реформационное учение объявлялось компендиумом старых и давно таившихся ересей. Всему немецкому населению приказано


24 Martin Luthers Briefwechsel. Bd. 3. Frankfurt a/M. 1907, S. 73.

25 Цит. по: Boehmer H. Der junge Luther 5. Aufl. Leipzig. 1952, S. 261-262.

26 См. Borth W. Die Luthersache. 1M7-1524. Lubeck-Hamburg. 1970, S. 116- 119.

стр. 42


было "не давать вышеуказанному Лютеру ни постоя, ни приюта, ни пищи, ни питья, ни лекарства". Предписывалось также, чтобы "сочинений Мартина Лютера никто не продавал, не покупал, не читал, не держал в доме, не переписывал, не печатал и не давал печатать другим" 27 .

Видный немецкий историк второй половины XIX в., идеолог прусского юнкерства Л. фон Ранке доказывал, будто Лютер уже с самого начала своей реформаторской деятельности стремился к разрушению имперско-абсолютистских устремлений германской нации и старался объединить все элементы антиримской оппозиции вокруг интересов княжеской партии. Эти взгляды были подвергнуты убедительной критике в работах М. М. Смирина 28 . В 1519-1520 гг. Лютер действительно еще придерживался традиционных для немецкого бюргерства имперско- политических чаяний. На путь сближения с интересами княжеской партии реформацию толкнул не ее зачинатель, а сам Карл V и чужеземный имперский двор.

Вормсский эдикт был камнем, который империя положила в протянутую руку немецкой реформации. Исполнение этого мрачного документа Германия саботировала. Вместо того, чтобы послужить укреплению "религиозного порядка и мира", эдикт способствовал развитию в стране революционной ситуации. Призывы Лютера к долгой и терпеливой борьбе с папством, возглавляемой законной имперской властью, потеряли всякую убедительность. Зато мятежные лозунги, которые бюргерский реформатор в 1521 -1522 гг. неоднократно пытался "взять обратно", оказывали все более мощное воздействие на массовое сознание. В ряде городов Германии народные низы, именующие себя "мартинианами", штурмовали монастыри и дома реакционного духовенства. Оживилось крестьянское движение, которое в 1517-1520 гг. сдерживалось ожиданием реформ сверху. Запрещенные сочинения августинского теолога распространялись в списках, пересказах, вольных (как правило, радикальных) истолкованиях и проникали в различные слои немецкого общества.

1519-1521 гг. - время наивысшего авторитета Лютера как религиозного бюргерского мыслителя. Германия видит в нем своего духовного вождя и Зиттенбергский университет становится признанным очагом антисхоластического и гуманистического образования. Лютера окружают талантливые и энергичные соратники (Иоганн Карлштадт, Филипп Меланхтон, Георг Спалатин, Иоганн Бугенхаген, Юстус Йонас, Никлас Амсдорф и др.). Идеи тюрингенского августинца оплодотворяют верхненемецкую (страсбургскую) реформацию и распространяются далеко за пределы Германии. В Чехии Лютера называют "саксонским Гусом"; в швейцарских кантонах его начинания получают самобытное развитие благодаря деятельности У. Цвингли. Книги Лютера штудируются в Нидерландах, Венгрии, Франции, Италии и даже в глубоко католической Испании. Раннереформаторская идеология становится устойчивым фактором общеевропейской антифеодальной борьбы. То, что Лютер напишет после 1524 г., по преимуществу окажется немецким (а точнее - немецколютеранским) достоянием. Но сочинения 1517-1520 гг. в течение почти двух столетий будут функционировать в качестве международного духовного приобретения. И произойдет это потому, что на ранних произведениях Лютера еще нет ни клейма "мелкокняжеской Германии", ни печати узкоконфессиональных интересов 29 .


27 Deutsche Reichstagsakten. Bd. 2. Gothe. 1900, S. 659-661.

28 См. Смиpин М. М. Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии. М. 1978, с. 190 ел.

29 См. Арсеньев К. Реформация и реформаторы.- Предисловие к книге Е. Лихачевой "Европейские реформаторы (Туе, Лютер, Цвингли, Кальвин)". СПб. 1872. с. VIII-IX.

стр. 43


К "реформаторской трилогии" Лютера, как к одному из первых документов новоевропейского свободомыслия, обращались многие представители социальной критики на протяжении всей эпохи ранних буржуазных революций. Интерпретация этого документа уже при жизни реформатора осуществлялась в острой сословно- классовой борьбе. Если "Тезисы" оказались фактором объединения различных отрядов немецкой антипапской оппозиции, то сочинения 1520 г.- еще и условием их идейного размежевания. "Следуя законам развития буржуазной революции, реформационное движение дифференцировалось и радикализировалось" 30 .

Эта дифференциация и радикализация создали совершенно новую духовно- идеологическую обстановку, которая превращала вчерашнего теолога-новатора в защитника умеренной, узкой и, наконец, консервативной политической программы. Отставая от разбуженного им общественного движения, Лютер, пока еще не изменяя себе, должен был отвергать его радикально последовательные тенденции.

Будучи интернациональным центром феодальной системы, римско-католическая церковь, писал Энгельс, "окружила феодальный строй ореолом божественной благодати... Прежде чем начать успешную борьбу против светского феодализма в каждой стране и в отдельных его сферах, необходимо было разрушить эту его центральную священную организацию" 31 .

Трудно назвать другого политического деятеля XVI в., который отстаивал бы первоочередность этой задачи с таким упорством и такой страстной односторонностью, как Лютер. Чем глубже становился его конфликт с Римом, тем настойчивее он призывал к тому, чтобы все мирские сословные конфликты, все, даже оправданные, недовольства светским феодализмом были отставлены в сторону ради устранения папского феодально-иерархического господства.

Было бы ошибкой видеть в этой позиции выражение неизжитого "средневекового образа мыслей". Лютер так же исступленно ненавидел "антихристово папство", как деятели Французской буржуазной революции конца XVIII в. ненавидели "монархов-тиранов". Но именно поэтому он так же не одобрял протеста светских низов против светских феодальных верхов, как участники жирондистско- якобинского Конвента не одобряли забастовочной борьбы пролетариата против буржуазии. Ни одна капля народного недовольства, полагал реформатор, не может тратиться на "мирские распри" - все оно, без остатка, должно быть отдано терпеливой борьбе с папской церковью. Будучи религиозным мыслителем, Лютер выражал эту установку с помощью основного негативного понятия христианской теологии - понятая, сатаны. Он вливал новое вино и в этот старый мех. Дьявол, утверждал Лютер, "действует через смятение умов"; он приковывает внимание христиан к изъянам светского устройства и делает все возможное, чтобы втравить их в войну сословий, выгодную для гибнущего "антихристова царства".

Уже в 1522 г. реформатор отстаивал эти взгляды в полемике с цвиккаускими анабаптистами и в памфлете "Верное предостережение всем христианам остерегаться возмущения и мятежа". В марте 1523 г. он опубликовал одно из важнейших своих сочинений "О светской власти, в какой мере мы обязаны ей повиноваться", в котором идея гражданского мира как условия победоносной реформационной войны получила детальную политико-юридическую разработку. Новое сочине-


30 Thesen iiber Martin Luther, S. 883.

31 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22, с. 306.

стр. 44


ние свидетельствовало о том, что, расставшись с иллюзией имперского покровительства, Лютер искал союза с князьями и готов был приноровить реформацию к их интересам. Вместе с тем от угодничества перед княжеским сословием он был далек.

Лютер мечтал о сильной и стабильной государственной власти. "Лютеранская реформация, - писал Энгельс,- установила... новую религию - именно такую, какая и нужна была абсолютной монархии" 32 . Княжевластие вовсе не политический идеал доктора Мартинуса; это, напротив,- снижение его мечты до уровня реально возможного и даже печально необходимого. Повиновение князьям Лютер отстаивает стиснув зубы, прекрасно сознавая, что любой из этих маленьких самодуров представляет собой пародию на абсолютного монарха. "От сотворения мира,- писал реформатор,- мудрый князь - это редкость, а еще реже встречается князь благочестивый. Обыкновенно они либо величайшие глупцы, либо отчаянные злодеи; всегда нужно ждать от них наихудшего, редко чего-либо хорошего" 33 . И все-таки в условиях смертельной борьбы с Римом этим ничтожным правителям нужно повиноваться так, как если бы каждый из них был обладателем королевского достоинства. С помощью христиански терпеливой поддержки низов Лютер как бы хочет сообщить маломощным немецким ландсгеррам ту силу, которой уже объективно располагали абсолютные властители Франции и Англии. Он просит претерпеть по-человечески несовершенную власть, чтобы одолеть власть "антихристову", нечеловечески злую.

Лютер - адвокат феодальной государственности, но знаменательно, что в его сочинении 1523 г. она лишена всякого ореола, всякой сверхъестественной "священной миссии". Функции государства чисто полицейские, и реформатор с крестьянской резкостью заявляет, что короли и князья суть "палочники и палачи Господа". Светская власть санкционируется не нравственно-религиозным чувством, а рассудком христианина, ибо он принимает и терпит ее только ради избежания "самого худшего" (анархии, которая выгодна сатане). Перекликаясь с виднейшим представителем ренессансной политической мысли Н. Макиавелли, Лютер освобождает государей от всяких (в том числе и казуистически смягченных) нравственно-религиозных стеснений. Одновременно он выносит их действия "на суд разума" - ставит во главу угла совершенно светский критерий государственной и общественной целесообразности. "Высшим законом и лучшим законоведом должен быть разум",- пишет реформатор 34 , предвосхищая точку зрения Т. Гоббса, Б. Спинозы и некоторых более поздних представителей Просвещения.

Политические воззрения, развитые в работе "О светской власти", были на руку немецким князьям и препятствовали развитию народного протеста против светского феодализма. Это неоспоримо. Однако ограничиться подобной констатацией значило бы сузить действительное содержание лютеровского сочинения. Оно заключало ряд идей, которые могли быть обращены (и впоследствии действительно обращались) против различных форм феодально- вотчинного произвола. Оно достаточно логично развивало раннереформационные принципы применительно к новым условиям, сложившимся в Германии после издания Вормсского эдикта.

Политическое учение Лютера было хорошо согласовано с практикой мирного, но достаточно внушительного развития бюргерской реформации в Виттенберге, Лейсниге, Страсбурге, Нюрнберге, Штральзунде, Бремене и других городах Германии. Оно было ситуационно убедитель-


32 Там же, с. 307.

33 Luthers Werke. Bd. 7, S. 257.

34 Ibid. S. 263.

стр. 45


но для всех, кто видел в папстве и церковном феодализме "средоточие мирового зла".

Но дело в том, что значительная масса мирян, которым Лютер адресовал свои призывы к гражданскому миру, уже совершенно по-иному переживала проблему зла и насилия. Она различала ложь и попрание личного достоинства там, где Лютер усматривал лишь горести и тяготы неисправимо ущербного людского общежития.

В 1523 г. немецкие плебейско-крестьянские идеологи выдвинули программы борьбы с папским Римом, альтернативные лютеровскому политическому учению. Самой последовательной из них была концепция альштедтского теолога революции, в будущем - идейного вождя повстанческого движения в Тюрингии Т. Мюнцера. Креатура дьявола, утверждал он,- это прежде всего само убогое и злокозненное немецкое княжевластие. Поэтому война с церковным феодализмом может быть доведена до победного конца лишь в том случае, если она перерастет в народную войну против безбожного господства светских феодалов. Как и Лютер, Мюнцер уже неподвластен типичной иллюзии XV в. - надежде на благочестивого германского императора. Но выход из политического кризиса, разразившегося после Вормсского рейхстага, он видит не в упрочении поземельного антиримски настроенного абсолютизма, а в народовластии. Мюнцер, писал Энгельс, "превращает... требование единой германской империи в требование единой и неделимой германской республики " . Мюнцер полагает далее, что республиканское объединение нации невозможно без насилия снизу, без "доброго восстания".

Немецкие помещики, твердолобые и деспотичные, заслужили народный мятеж - такова общая исходная констатация Лютера и Мюнцера. Однако она совершенно по-разному переживается и осмысляется ими. Там, где Лютер усматривал дьявольский соблазн вынужденного стихийного действия, Мюнцер слышит зов божественного провидения. Он призывает народ сознательно и радостно идти навстречу неизбежному. Мюнцер заявляет о себе как автор продуманного плана углубляющейся антифеодальной революции, которая вовлекает в свое движение все новые социальные конфликты. План этот сделал бы честь вождю радикальной партии, действующей в условиях революционно-демократического переворота XVIII и даже XIX в. (не случайно имя и идеи Мюнцера привлекли сочувственное внимание Энгельса после поражения немецких мелкобуржуазных демократов в 1848-1849 гг.). Однако в самый момент его появления на свет проект Мюнцера не мог иметь успеха из-за незрелости и сословно-средневековой запутанности классовых конфликтов, из-за патриархальной ограниченности самой угнетенной массы 36 .

В реальных классовых битвах 1524-1525 гг. обе наиболее продуманные программы немецкой раннебуржуазной революции: лютеровская (бюргерски умеренная) и мюнцеровская (плебейски радикальная)- оказались политическими утопиями. И Лютер и Мюнцер связывали с немецким простолюдином свои высшие упования. Первый ожидал, что немецкий народ окажется героем евангельского смирения, на почве которого вырастет антиримская светская государственность; второй видел в нем носителя ветхозаветного пророческого гнева против тиранов. Оба эти упования народ не оправдал - и не потому, что был "нравственно низок", а потому, что состоял из людей с исторически определенными реальными интересами.

В июне 1524 г. восстанием в графстве Штюллинг началась Крестьянская война в Германии. Она была стихийно-катастрофическим следствием все обострявшейся революционной ситуации. Особую роль в ее


35 Mapкс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 7, с,382.

36 Там же, с. 424, 363.

стр. 46


развитии сыграли два почти совпавших во времени события. В августе 1522 г. военный вождь немецкого дворянства Франц фон Зиккинген объявил о своих притязаниях на имперский престол. Хотя восстание Зиккингена потерпело поражение, оно оживило давнюю мечту крестьян о кайзере-патриоте, который положит конец княжеским неправдам. Кроме того, вооруженное столкновение князей с дворянско-рыцарским ландауским союзом обнажило противоречия, раздиравшие господствующее феодальное сословие. Оно сделало очевидным, что "верхи" не могут править по-старому. Осенью 1522 г. вышел в свет лютеровский немецкий перевод Нового Завета ("Сентябрьская библия"). Реформатор надеялся, что эта книга внушит народу непримиримость к папству и вместе с тем покорность светским властям. Однако народное отношение к Евангелию оказалось совершенно иным. По восприятию массового читателя, своим переводом Библии Лютер "противопоставил феодализированному христианству своего времени скромное христианство первых столетий, распадающемуся феодальному обществу - картину общества, совершенно не знавшего многосложной, искусственной феодальной иерархии. Крестьяне всесторонне использовали это оружие против князей, дворянства и попов" 37 .

Лютеровский перевод Нового Завета позволил "низам" осознать и высказать свое нежелание жить по-старому. В 1524 г. по всей Нижней и Средней Германии составляются петиции, проникнутые пафосом "божьего права". Ссылки на св. Писание используются для доказательства правомерности по крайней мере трех типов притязаний. Во-первых, выдвигаются требования, традиционные для средневековых крестьянских восстаний (об уважении обычаев и ранее предоставленных, а затем отнятых вольностей и пожалований); во-вторых, требования граждански-демократические, в основном воспроизводящие то, что уже выдвигалось в документах бюргерской оппозиции XV в.; в-третьих, требования плебейски-радикальные (аскетические и уравнительно-коммунистические).

Но, что самое знаменательное, крестьяне, одушевленные идеей "божьего права", думают уже не просто об устранении наиболее вопиющих помещичьих злоупотреблений, а о коренном преобразовании общества - об отмене феодального землевладения и всех возвышающихся над ним средневековых институтов. Эта тенденция к радикальной расчистке исторической почвы позволила Энгельсу отделить немецкое крестьянское движение от прежних средневековых бунтов и рассматривать его в качестве кульминационного акта первой в Европе раннебуржуазной революции. Лидеры восставших крестьян считали Лютера "своим". Его имя они называли первым среди "справедливых третейских судей". Крестьяне вдохновлялись "поэзией революции" 38 , звучавшей в ранних лютеровских сочинениях; они считали, что их возмущение должно быть понятно человеку, который не только сжег отлучительную папскую буллу, но и отказался подчиниться приговору германского императора.

На крестьянское восстание реформатор ответил ретроградными политическими акциями.

Первое антикрестьянское выступление Лютера еще не носило агрессивного характера. В "Призыве к миру по поводу 12 статей швабских крестьян" (апрель 1525 г.) он пытался встать над борющимися партиями и суровым осуждением склонить их к полюбовному улаживанию конфликта. Увещевания Лютера не урезонили ни помещиков, ни крестьян. В Тюрингенском районе (в непосредственной близости от Виттенберга) революционное движение достигло своего высшего подъе-


37 Там же, с. 368.

38 Erikson Е. Der junge Mann Luther. Eine psychoanalitische und historische Studie. Munchen. 1958, S. 259

стр. 47


ма. Реформатор совершил агитационную поездку по землям, уже охваченным восстанием, однако его проповеди были отвергнуты сельскими и городскими низами. В начале мая 1525 г. появился памфлет "Против разбойничьих и грабительских шаек крестьян", который несмываемым пятном лег на имя Лютера. Реформатор объявлял крестьян трижды виновными: во-первых, в нарушении клятвы верности и преданности, некогда данной светским господам; во-вторых, в общей преступности их действий; в-третьих, в том, что свои тягчайшие грехи они пытаются прикрыть словами Библии. Эта тройная вина, утверждал Лютер, делает восставших крестьян достойными смерти: "Каждый, кто может, должен рубить их, душить и колоть, тайно и явно... так же, как убивают бешеную собаку" 39 .

Нетерпимое отношение к революционным выступлениям низов - норма политического мышления XVI-XVII веков. Но даже на фоне таких жестких защитников государственного абсолютизма, как Ж. -Б. Боссюэ, Ж. Боден и Т. Гоббс, Лютер 1525 г. - явление из ряда вон выходящее. Его памфлет не просто дозволяет расправу над "нарушителями гражданского мира" - он проникнут карательным пафосом, "фанатическим бешенством против народа" 40 . В чем разгадка этого пафоса? Как мог он зародиться в сердце того, кто начал "свое жизненное поприще как человек народа"? 41 . Фанатическая ненависть к восставшему крестьянству коренилась в фанатической сосредоточенности Лютера на проблеме низвержения папства (таково было исходное выражение бюргерской ограниченности Лютера как антифеодального идеолога). В мае 1525 г. реформатор все еще грезил об антиримском единстве немецких сословий. До конца дней он был искренне убежден в том, что реформация одержала бы полную победу над папством, если бы в дело не затесался "Мюнцер с его восстанием" 42 .

Карательный фанатизм Лютера питался его религиозно-политическим мифом. Он был охранительной модификацией того священного одушевления, которое когда- то помогло поднять нацию на борьбу с церковным феодализмом. Ненависть к тем, кто не вытерпел мирского гнета и унижения, взяла верх над самой идеей "христианского терпения", определявшей все развитие раннереформационной идеологии. Лютер грубо противоречил тому, что декларировал в 1520 году. Он "предал князьям не только народное, но и бюргерское движение" 43 .

Пока Лютер доказывал, что нет и не может быть евангельски оправданного насилия снизу, что Библия не есть орудие критики существующего мирского порядка, он был концептуально последователен. И в "Верном предостережении...", и в сочинении "О светской власти", и даже в "Призыве к миру... " Лютер еще оставался идеологом всего немецкого бюргерства - сословия, в равной мере враждебного и помещичье-княжескому произволу и попыткам революционного ниспровержения феодальных институтов. В памфлете "Против разбойничьих и грабительских шаек крестьян" он выступил как идейный представитель консервативной части этого сословия, наиболее заинтересованной в феодальной эксплуатации деревни городом, наиболее напуганной разгулом повстанческой стихии, наиболее склонной к тому, чтобы ради сохранения своих муниципальных привилегий подавить массовую борьбу за политико-юридические условия, обеспечивающие повсеместное беспрепятственное развитие буржуазных отношений.


39 Hutten - Muntzer - Luther. Werke in zwei Banden. Bd. 2. (Luther). Brl.- Weimar. 1978, S. 257.

40 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 1, с. 534.

41 Там же.

42 См. Zsсhabitz G. Op. cit., S. 209-210. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 7, с . 368.

стр. 48


За свой реакционный памфлет Лютер заплатил утратой национального авторитета. Но, пожалуй, еще более отталкивающее впечатление произвело на Германию его третье антикрестьянское выступление - "Послание о жестокой книжице против крестьян", написанное в июле 1525 года. Это была попытка агрессивного самооправдания: "Послание" достаточно определенно свидетельствовало о больной совести Лютера и вместе с тем о стремлении снять с себя вину. Реформатор видел себя обагренным кровью казненных повстанцев, но объявлял, что действовал по божественному внушению. Он то прибегал к откровенно софистическим уловкам (утверждая, например, что удел крестьянина, даже подневольного, лучше удела господ), то отставлял в сторону всякие рациональные доводы и требовал, чтобы крестьянам "шомполами прочистили уши".

Биографы Лютера (в том числе и апологетически настроенные) не раз отмечали, что "Послание" зафиксировало резкий перелом в темпераменте бюргерского религиозного идеолога. С лета 1525 г. Лютер делается мнительным, населяет мир враждебными демоническими силами, опасается заговоров и интриг, торопится первым нанести удар тем, кого подозревает (часто без серьезного повода, несправедливо, напрасно).

Наиболее яркое выражение это находит в нетерпимости Лютера к ближайшим союзникам по антипапской борьбе, например, к Цвингли и другим деятелям швейцарской (радикально-бюргерской) реформации. Но даже его изначальное оппозиционно-критическое отношение к Риму, даже оно начиная с 1525 г. подвергается агрессивному упрощению и обеднению. Из обличителя папской церкви Лютер превращается в ее площадного хулителя. Понятие антихриста утрачивает свою былую философско-историческую емкость. Лютер пользуется им теперь так же, как средневековые еретики - в целях поношения папы и его присных. Полемическая лексика реформатора бледнеет, и он словно истощается от усилия выразить свою ненависть как можно сильнее.

В работах начала 20-х годов Лютерова критика папства выражала общедемократическое недовольство римским церковным феодализмом. В 30-40-х годах она получает совершенно иной идеологический смысл. Она разжигает вражду между католическими и протестантскими князьями- углубляет уже не реформацию, а поземельный раскол Германии. Она оказывается литературной предвестницей приближающейся "религиозной войны".

Подводя итоги Крестьянской войны, Энгельс отмечал, что от нее пострадали все, кроме князей: "Им досталась spolia opima (главная добыча) за счет всех остальных сословий. Церковные имения были секуляризированы в их пользу; часть дворянства, наполовину или совершенно разорившаяся, должна была постепенно подчиниться их верховной власти; контрибуции, наложенные на города и крестьянские общины, текли в их казну" 44 . Это политическое и экономическое возвышение княжеского сословия совершилось на почве крайних бедствий, постигших основное крестьянское население страны. "Самая величественная революционная попытка немецкого народа закончилась позорным поражением, на первое время вдвое усилившим гнет... Немалое количество более зажиточных средних крестьян разорилось, многие зависимые крестьяне были насильственно обращены в крепостных, были конфискованы обширные пространства общинных земель, значительное число крестьян вследствие разрушения их жилищ, опустошения их полей и общего беспорядка было обречено на бродяжничество или превратилось в городских плебеев" 45 . Народ впал в апатию. Им владела уже не нена-


44 Маркс К. и Энгельс Ф. Т. 7, с. 434.

45 Там же, с. 432.

стр. 49


висть к существующему порядку, а сомнение в самом божественном мироправлении. Атеистами крестьяне не стали - они сделались суеверными и глубоко равнодушными к борьбе враждующих христианских исповеданий. Мистика и астрология, духи и ведьмы волновали их теперь куда больше, чем новая экзегетика или споры о церковных таинствах. Серьезная приверженность к реформаторскому учению сохранилась только в городской среде.

В этих условиях Лютер как религиозный политик был уже просто вынужден все теснее связывать реформацию с княжевластием. Если в 1524-1525 гг. в принципе еще существовала возможность выбора между крестьянской и княжеской поддержкой евангелизма, то теперь ее просто не было. Крестьяне с полным безразличием встретили бы разгром лютеран папистами. Князья оставались единственной силой, способной защитить протестантов от имперско-католической расправы, угроза которой после 1525 г. вновь стала в высшей степени реальной.

Лютер надеялся на то, что, получив от протестантской церкви санкцию на секуляризацию духовных владений, а также достаточно развитую апологию светской власти, князья со своей стороны помогут виттенбергской религиозной партии осуществить ее цивилизаторскую программу (засадят народ за Евангелие, примут суровые меры против нравственного одичания, суеверий, пьянства и лени, поддержат хиреющие университеты и школы, окажут хоть какую-нибудь помощь "справному хозяину" в городе и на селе). В мае 1525 г. лютеровский альянс с князьями отвечал интересам консервативной части немецкого бюргерства; после Крестьянской войны он, как это ни печально, соответствовал потребностям всего бюргерского сословия, вступившего в филистерскую фазу своей истории. Княжеская опека стала "последним шансом" агентов буржуазного хозяйственного уклада, подорванного Крестьянской войной и обреченного на гибель в условиях "общего беспорядка", разрухи и упадка трудовой этики.

Это новое - объективно сложившееся - совпадение религиозно-политических устремлений Виттенберга и ситуационных запросов "городского среднего класса" содействовало личностному возрождению Лютера. В 1527 г. он выходит из полосы тяжелой депрессии, а затем энергично включается в дело протестантского церковного строительства, охватывавшего и целый комплекс мирских (образовательных, дисциплинарных, хозяйственно-организационных) задач.

Лютеровские сочинения 30-40-х годов пронизаны откровенно апологетическими суждениями о феодально-княжеской власти. И все же упрека в "угодничестве перед князьями" реформатор не заслужил. Сплошь и рядом он вел себя как "господин над господами": боролся с их капризами, вотчинным произволом, династическими и местническими пристрастиями. Он работал не на того или другого земельного государя, а на протестантскую княжескую коалицию, в которой видел орудие защиты немецкого города. Уговорами и лестью, строптивостью и хитростью он пытался "с помощью князей провести буржуазно-умеренную реформацию "сверху" 46 .

К концу 30-х годов XVI в. на немецкой политической сцене не осталось ни одного из первоначальных реформационных течений, кроме лютеровского, Мюнцер и его сторонники были казнены; радикальные анабаптистские секты ушли в подполье, а после расправы над нежизнеспособным, примитивно-уравнительным мюнстерским режимом (весна 1536 г.) фактически прекратили свое существование; умеренный анабаптизм опустился до проповеди угрюмой покорности и не выдвигал никаких политических требований; цвинглианство было подавлено в 1531 г.; верхнегерманская (страсбургская) реформация в 1536 г. приня-


46 Thesen iiber Martin Luther, S. 886.

стр. 50


ла непререкаемую гегемонию Виттенберга. Между тем реформация самого Лютера завоевывала все новые территории и институты. Она доминирует в Северной и Средней Германии, окончательно утверждается в Дании и Швеции, имеет сильные очаги в Южной Германии и проникает в Австрию и Северную Италию. Ее идеи повсеместно (не только в самих протестантских землях) оказывают влияние на организацию школьного обучения, на понимание задач церковной благотворительности и практически действующее семейное право.

В 1526-1536 гг. Лютер, строго говоря, не сделал ни одного серьезного стратегического просчета, не уступил амбициям и интриганским вожделениям своих феодальных господ. Даже в служении им он остался бюргерским религиозным идеологом, непримиримым к упадочной беспринципности княжеского сословия. До последнего времени исследователи-марксисты уделяли недостаточное внимание деятельности позднего Лютера и склонялись к упрощенной, негативно-критической ее оценке. Этот пробел в известной мере устраняется в "Тезисах о Лютере", подготовленных историками ГДР. "В своих рекомендациях и высказываниях по политическим вопросам,- справедливо отмечается в них,- Лютер вынужден был принимать во внимание тогдашнее соотношение политических сил, но, несмотря на это, твердо придерживался своей принципиальной реформаторской позиции. Он призывал к борьбе против грозившей турецкой опасности и требовал вооружения для защиты реформированных немецких земель. Он ратовал за военные акции, направленные на отражение контрреформационных репрессалий и на более широкое проведение реформации в соседних территориях". Лютер был непримирим к идейным шатаниям и "готов к политическому союзу только на почве общего учения" 47 .

Антикрестьянские выступления весны - лета 1525 г. повлекли за собой серьезную консервативную перестройку реформационной идеологии. Это не означало, однако, что она перестала быть орудием критических расчетов с феодально- средневековыми отношениями и институтами.

Мощный антифеодальный потенциал содержало в себе учение Лютера о "мирском призвании христианина", которое именно в сочинениях 30-х годов получило детальное и многоплановое развитие. Реформатор отстаивал новаторское представление о боге, который более всего ценит в человеке прилежного, упорного и предприимчивого работника (именно в этих качествах поздний Лютер видел основное воплощение протестантской веры).

Лютер первым в средневековой Европе говорит о почетности любого труда, "требует работы от всех, кто может работать, предлагает, чтобы на содержании у общины остались только немощные и чтобы содержание это выдавалось им не в форме милостыни" 48 . В лени реформатор видит выразительную внешнюю примету безверия и "неблагодатности". Не будучи раннебуржуазным гуманистом, Лютер своим нравственным возвышением труда и категорическим осуждением праздности подготовляет одну из важнейших установок гуманистической и демократической культуры.

Верность Лютера первоначальному широкому замыслу реформации выразилась и в неустанной 12-летней работе над немецким переводом Библии, начатой в 1522 году. В этой работе он всегда оставался бюргерским оппозиционным идеологом.

В средние века св. Писание было надежно упаковано в латынь - язык клириков. Читать его могло лишь меньшинство. Даже для низшего духовенства Библия была почти недоступна. Что касается мирянина-простолюдина, то можно сказать что папская церковь прятала от не-


47 Ibid.

48 Fabiunke G. Martin Luther als National-Okonom. Brl. 1963, S. 91, 100.

стр. 51


го текст св. Писания (противоречивый, многозначный, способный порождать критические и социально-утопические настроения) примерно так же, как режущие предметы прячут от детей и умственно неполноценных.

После крестьянского восстания Лютер нередко выражал недоверие к политическому рассудку низов. Однако от замысла "снять с Писания латинский замок" он не отказался. В 1534 г. из печатни Г. Луффта вышла "Библия, которая есть полное Священное писание на немецком", подготовленная Лютером при содействии Меланхтона, Аурогаллуса, Круцигера, Бугенхагена и других виттенбергских теологов.

Реформатор не первым пытался перевести Библию на немецкий. В начале XVI в. существовало уже 14 верхненемецких, 4 нижненемецких и 4 нидерландских относительно полных изданий св. Писания на родном языке 49 . Их недостатком было, однако, то, что они, во-первых, представляли собой "кальку" с канонизированного латинского перевода (Вульгаты), а, во-вторых, не выходили за рамки местных языков и наречий 5 . Лютер активно пользовался методами гуманистической филологии и переводил с богатого смыслом первоисточника (древнееврейского и греческого текста). Он опирался на объединительные речевые тенденции, которые подготовлялись развитием национального рынка и по ряду причин были особенно сильны в родном для Лютера тюрингенско- верхнесаксонском районе 51 . Как говорил Г. Гейне, Лютер-переводчик "скрепил литературным единством политически и вероисповедно раздробленную страну" 52 . В XVI-XVIII вв. Библия Лютера была самой читаемой немецкой книгой. Она способствовала формированию норм национального письменного языка. Она позволила деятелям виттенбергской реформации выдвинуть требование всеобщего начального обучения.

Средневеково-католическая церковь могла довольствоваться теологически образованным священником; церковь лютеранская по самому существу дела предполагала грамотного мирянина-простолюдина, который мог бы самостоятельно читать и толковать св. Писание. Лютер - по религиозным мотивам - настаивал на образовании народа и даже требовал подвергать остракизму ("светскому отлучению") тех родителей, которые отказываются посылать детей в школу. Эта образовательная политика имела, однако, широкие внецерковные последствия: она позволяла распространить в массах тот "минимум обученности", без которого немыслимо было развитие буржуазных отношений и институтов.

Переводческая деятельность Лютера не могла бы быть успешной, если бы она не поддерживалась многообразными литературно-художественными занятиями. Реформатор писал памфлеты и пародии, песни и шпрухи (стихи для чтения). Он переводил для народа басни Эзопа и сентенции латинских моралистов. Немалое значение для развития культуры Германии имела осуществленная Лютером реформа духовной музыки, важнейшим компонентом которой было возрождение хорала - древнейшей разновидности народного церковного пения. Без этой реформы немыслимо было бы творчество Г. Шютца, Г. Ф. Телемана, И. С. Баха и Г. Ф. Генделя. Ренессансное многообразие духовно-творческих интересов отличало Лютера до самой смерти его в Эйслебене 18 февраля 1546 года.


49 Zsсhabitz G. Op. cit., S. 148.

50 Stern L. Martin Luther und Ph. Melanchton - ihre ideologische Herkunft und geschichtliche Leistung. Halle-Wittenberg. 1953, S. 52-53, 126-127.

51 См. ГуxмaH M. M. От языка немецкой народности к немецкому национальному языку. Ч. I. M. 1955.

52 Гейне Г. К истории религии и философии в Германии (Гейне Г. Полн. собр. соч., в 12-ти тт. Т. VII. М. -Л.1936, с, 51)

стр. 52


Мартин Лютер, как это свойственно многим великим людям, действовавшим в переломные эпохи истории, совершил больше того, что затевал и желал. Он намеревался преодолеть кризис "вселенской церкви", а на деле способствовал отпадению от нее целых земель и стран. Он подымал мирские сословия на борьбу с церковным феодализмом, а дал долгосрочные стимулы народному протесту против светских феодальных верхов. Он думал об упрочении протестантской церковной культуры, но более всего содействовал развитию культуры мирской. Новые направления в литературе, поэзии, живописи, филологии, правоведении были обязаны ему ничуть не меньше, чем гуманистам.

Немецкая реформация оказала глубокое и длительное воздействие на многие европейские государства. Уже при жизни Лютера его идеи вызвали звучное эхо в Швейцарии, Франции и Нидерландах, проникли в Данию, Норвегию, Швецию, Финляндию, Шотландию и Англию, видоизменяясь сообразно общественным условиям этих стран. Лютер оказался посредником между локальными реформациями Уиклифа и Гуса и общеевропейским протестантским движением, способствовавшим становлению буржуазных отношений и институтов. У датчан, шведов, финнов, эстонцев, латышей и литовцев, у кашубов, сербов, словенцев и словаков с реформацией связано начало собственного книгопечатания. Следуя важнейшим начинаниям Лютера и Меланхтона, законодательства ряда протестантских стран вводят всеобщее обязательное начальное обучение. Аналогичные законы появились позднее в Нидерландах и американских протестантских колониях 53 .

Успешным продолжением лютеровских начинаний явилась швейцарская реформация Жана, Кальвина, который, как говорил Энгельс, "с чисто французской остротой... выдвинул на первый план буржуазный характер реформации, придав церкви республиканский, демократический вид" 54 . Кальвинистская пуританская идеология была главным духовным оружие Нидерландской революции и "доставила идеологический костюм для второго акта буржуазной революции, происходившего в Англии" 55 . "Неистребимость протестантской ереси, - писал Энгельс, - соответствовала непобедимости поднимавшегося бюргерства" 56 .

В буржуазной литературе Реформация чаще всего рассматривается как колыбель протестантских вероисповеданий, как их бурная и смутная предыстория. Между тем ее действительные культурно-исторические результаты куда как более внушительны. Движение, начатое Лютером, выводит за пределы религиозно- теологических задач. Из трудностей, которые породила декларированная им свобода веры, вырастает принцип интеллектуальной и нравственной свободы, из противоречий нового церковного идеала - идеал правового государства. В оболочке ожесточенных споров о таинствах и символах веры совершается переворот в нравственных и социальных воззрениях, пожалуй, самый решительный за всю историю христианско-католической Европы.

Надконфессиональное и мирское значение Реформации особенно важно подчеркнуть в противовес лютеранам-церковникам, которые издавна пытались представить себя в качестве единственных полноправных преемников лютеровских идей. Лютеранская церковь, несомненно, провела огромную работу по собиранию, толкованию и осмыслению духовного наследия реформатора. Но она же прославилась и удивительной невосприимчивостью к самым смелым и плодотворным из его начи-


53 Barnow J. The Making of Modern Holland. N. Y. 1944, p. 142.

54 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 314.

55 Там же, с. 315.

56 Там же, с. 314.

стр. 53


наний. Знаменательнейшим явлением в истории освоения духовного наследия реформатора было то, что в конце XVIII - первой трети XIX в. видные деятели немецкой культуры И. Кант и И. Г. Фихте, Ф. Шиллер и И. В. Гете вынуждены были спасать Лютера от убогих толкований лютеранских попов. "Великий непонятый человек! - восклицал Э. Лессинг.- Хуже всего поняли тебя те упрямые тупицы, которые с твоими туфлями в руках тащатся по проложенной тобой дороге и хотя кричат, однако полны равнодушия. Ты освободил нас от ига традиции; кто освободит нас от невыносимого ига буквы! " 57 .

Есть и еще одно узкое и тенденциозное истолкование наследия Лютера - националистическое, издавна бытовавшее в Германии и доведенное до крайности в пору нацистского господства.

Националисты перечеркивают творческий вклад Лютера в культуру Германии - те новые черты национального характера (деловитость, трезвость, прилежание, пунктуальность, или, как говорил Ф. М. Достоевский в очерке "Немцы и труд", "умение подойти к своему делу и овладеть им вполне" 58 ), которые выработались лишь после реформации, в результате длительного протестантски- пиетистского воспитания.

Напомним еще одно важное обстоятельство. Германия - родина Реформации, но одновременно и страна, которая поначалу Реформацию не вместила. Здесь укоренилась убогая программа княжеского распоряжения, верой. Принцип "чья страна (власть), того и религия", санкционированный Аугсбургским религиозным миром (1555 г.), стал ферментом позднефеодальной междоусобицы, нашедшей завершение в Тридцатилетней войне. Духовно-творческое содержание лютеровского учения в XVI-XVII столетиях отстаивалось прежде всего за пределами Германии. Француз Кальвин, шотландец Дж. Нокс, англичанин Р. Бакстер имели гораздо больше оснований именовать себя продолжателями дела Лютера, чем современные им немецкие эпигоны лютеранства. Глубокое и живое понимание наследия реформатора развивается в Германии лишь к концу XVIII в., под воздействием английской, американской и французской революций.

Показательна и иного рода ошибка. В либерально-буржуазной литературе (а также в сочинениях вульгарно-социологического толка) Лютера сплошь и рядом судят по мерке не его собственного, а более позднего, "просвещенного" времени. Реформатора упрекают за то, что он не дорос до веры в общественный и научный прогресс, не разделял исторической критики Библии, страдал "плебейством", не понимал, что революции - это периоды общественного обновления, не был рационалистом типа Р. Декарта и демократом типа Ж. -Ж. Руссо. Его зачеркивают как выдающуюся личность позднего средневековья на том основании, что он не годится в хрестоматийные герои последующих столетий. Это морализаторское отношение к прошлому несовместимо с марксистским историзмом. "Исторические заслуги,- разъяснял В. И. Ленин,- судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками" 59 .

Мартин Лютер - один из замечательных людей своего времени. Он пробил брешь в господствующем теологическом мировоззрении и проложил путь к великой идейной полемике, с которой Германия и Европа вступили в эпоху крушения феодализма. В этом причина неослабевающей борьбы, которая по сей день идет вокруг его имени.


57 Цит. по: Гейне Г. УК. соч., с. 98.

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. В 30-ти тт. Т. 23. М. 1981. с. 75.

59 Ленин В. И. ПСС. Т. 2, с. 178.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/МАРТИН-ЛЮТЕР-ВЫДАЮЩИЙСЯ-ДЕЯТЕЛЬ-НЕМЕЦКОЙ-И-ЕВРОПЕЙСКОЙ-ИСТОРИИ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Э. Ю. Соловьев, МАРТИН ЛЮТЕР - ВЫДАЮЩИЙСЯ ДЕЯТЕЛЬ НЕМЕЦКОЙ И ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 30.05.2018. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/МАРТИН-ЛЮТЕР-ВЫДАЮЩИЙСЯ-ДЕЯТЕЛЬ-НЕМЕЦКОЙ-И-ЕВРОПЕЙСКОЙ-ИСТОРИИ (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - Э. Ю. Соловьев:

Э. Ю. Соловьев → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
1844 просмотров рейтинг
30.05.2018 (2129 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
9 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
МАРТИН ЛЮТЕР - ВЫДАЮЩИЙСЯ ДЕЯТЕЛЬ НЕМЕЦКОЙ И ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android