Libmonster ID: RU-10136
Автор(ы) публикации: В. МАУ

В. МАУ, доктор экономических наук, ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ

Формирование модернизационной парадигмы

К середине XIX в. масштабность предстоящей модернизационной задачи только предстояло осмыслить. В то время модернизацию не воспринимали однозначно как догоняющий феномен, то есть как необходимость заимствовать экономические или политические институты у наиболее развитых стран, хотя частичные заимствования, разумеется, имели место еще с петровских времен.

В первой половине XIX в. сам феномен догоняющей модернизации для политической элиты был не вполне понятен. Действительно, что должно стать объектом модернизации? С практической точки зрения речь могла идти прежде всего о модернизации армии и военной промышленности. На протяжении длительного времени (примерно до середины XIX в.) именно к этому и сводилось понимание "преодоления отставания". Вопрос о модернизации экономической структуры, не говоря уже о модернизации политических институтов, не обсуждался.

Это вполне объяснимо. Вплоть до середины XIX в. на основе имевшегося опыта нельзя было сделать однозначный вывод о том, что модернизация страны требует изменения ее экономической структуры, а разные секторы экономики вносят неодинаковый вклад в укрепление экономической (следовательно, политической и военной) мощи данной страны. Иными словами, не стоял вопрос о необходимости формирования новых секторов экономики, более передовых по сравнению с традиционными. Сегодня мы привычно отождествляем модернизацию и так называемые "прогрессивные структурные сдвиги". Но для современника Адама Смита преимущества тех или иных отраслей не были очевидны. Напротив, наиболее мощными в политическом и военном отношениях представлялись аграрные монархии, а не маленькие промышленно-торговые республики. Поэтому для экономистов и политиков вплоть до первой половины XIX в., когда произошла дифференциация отраслей, отставание страны воспринималось как проблема преимущественно количественная, а не структурная.

В непонимании комплексного, структурного характера отставания и соответственно способов его преодоления состоит трагическая ошибка Николая I, который пытался обеспечить доминирование консервативной аграрной монархии в Европе. Эта попытка модернизации исходила из ложных предпосылок о тенденциях общественного прогресса. Действительно, если в основание социально-экономической

стр. 32

модели положить тезис о нейтральности экономической структуры по отношению к модернизации, то дальнейшие решения выглядят логично и последовательно.

Приведем важнейшие характеристики "охранительной модернизации".

Во-первых, консервация экономической структуры, отказ от стимулирования развития промышленности и крайне настороженное отношение к элементам новой хозяйственной структуры. Особенно это заметно применительно к развитию железных дорог, которые стали строить в России значительно позднее, чем в других европейских странах. Столь же негативно власти относились к частным банкам и акционерным обществам, видя в них исключительно инструменты махинаций и спекуляций. Своеобразная роль в этой конструкции отводилась и протекционизму: в отличие от традиционных представлений (от Ф. Листа до С. Ю. Витте и Д. И. Менделеева) как об инструменте поддержки молодой национальной промышленности в нем видели способ обеспечить автаркическое развитие, защищающее от экономических кризисов.

Во-вторых, наличие политических ограничений, консерватизм социально-политической структуры, включая сохранение и упрочение существующих форм социальной стратификации. Это проявлялось и в системе госуправления, и в функционировании общественных структур, и во вмешательстве государства в хозяйственные процессы. Так, многолетний министр финансов Николая I и активнейший борец с новыми веяниями Е. Ф. Канкрин писал: "Иногда говорят, что собственник лучше всех знает, как использовать свое имущество. Разумеется, в своих интересах, но не в интересах целого, которому, однако, должна быть подчинена всякая собственность, поскольку лишь при этом основном условии может вообще состояться собственность"1.

В-третьих, формирование определенного типа образования, чуждого поиску и творчеству, что было необходимо в условиях ускорения темпов общественных (в том числе экономических) изменений. Суть образовательной доктрины четко выразил министр народного просвещения К. А. Ливен: "Для государства и человечества было бы лучше, если бы люди менее стремились учить и управлять, чем повиноваться и точно исполнять установленные правила".

Наконец, в-четвертых, ограничение контактов с Западом. Паспорта для выезда за рубеж выдавались с большими бюрократическими проволочками и стоили очень дорого.

Подобное общественное устройство обеспечивало стабильность и порядок на протяжении длительного времени, не допуская развертывания модернизационных процессов. К тому же охранительно-консервативная модель модернизации воспринималась как способ не допустить революционные эксцессы. Однако на практике это привело к катастрофическим результатам с точки зрения как внутренних вызовов, так и международного позиционирования России. Результатом торможения модернизации оказалось "ужасное зрелище страны... где... нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей"2. Тот же комплекс причин обусловил и поражение России в Крымской войне. Впрочем, это не стало уроком для российских властей. Новые попытки торможения модернизации (в начале XX в. и в 1970-е годы) обернулись системным кризисом и последующим распадом страны.

При разработке реформ 1860-х годов проявилось понимание взаимосвязи экономических и политических преобразований, что фактически означало признание необходимости комплексного подхода


1 Цит. по: Цвайнерт Й. История экономической мысли в России. 1805 - 1905. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2007. С. 165 - 166. Впрочем, консервативные взгляды не помешали Канкрину обеспечить стабильность денежной системы. В следующий раз это удастся только полвека спустя С. Ю. Витте.

2 Белинский В. Г. Письмо к Н. В. Гоголю // Русская литературная критика XIX века. М.: ЭКСМО, 2007. С. 104 - 105.

стр. 33

к модернизации. Пожалуй, наиболее четко это выразил И. К. Бабст, который писал в 1856 г.: "Трудно себе представить, до какой степени дурная администрация, отсутствие безопасности, произвольные поборы, грабительство, дурные учреждения действуют губительно на бережливость, накопление, а вместе с тем и на умножение народного капитала. Междоусобные войны, борьба политических партий, нашествия, мор, голод не могут иметь того гибельного влияния на народное богатство, как деспотическое и произвольное управление"3. Вторая фраза - несомненно, преувеличение, однако ее цель вполне понятна - подчеркнуть особую опасность дурного управления. Но главное: из этого тезиса следует приоритетность политико-правовых преобразований по отношению к экономическим.

Эта идея не была принципиально новой для экономической мысли. На необходимость обеспечить политические предпосылки для экономического роста ясно указал А. Смит в своей известной формуле о хорошем государстве, низких налогах и отсутствии войн как условии роста благосостояния нации. Ответственная экономическая политика должна основываться на ответственной политике, обеспечивающей стабильность и предсказуемость "правил игры". Впрочем, курс на модернизацию второй половины XIX в., требуя существенной политической либерализации, вовсе не предполагал торжества экономического либерализма.

Исключительно важная роль государства в индустриальной модернизации России была предопределена не традициями отечественного этатизма (при всей его значимости), а прежде всего реальными вызовами, с которыми столкнулась страна после поражения в Крымской войне. Можно выделить несколько причин такой роли государства в осуществлении модернизации: а) необходимость проведения ряда крупных институциональных реформ; б) детерминированность политики военно-политическими задачами; в) отсутствие значимых капитальных накоплений; г) крайне низкий уровень доверия в обществе, особенно в хозяйственной (предпринимательской) элите; д) специфика нарождавшейся индустриальной эпохи, что на рубеже XIX-XX вв. привело к концентрации производства и созданию крупных хозяйственных форм, монополизировавших производство и распределение и нуждавшихся в централизованном регулировании.

Институциональная отсталость России требовала принятия решительных мер как негативного, так и позитивного характера4. С одной стороны, надо было освободить крестьянство от крепостной зависимости, без чего модернизация в принципе была невозможна. С другой стороны, важно было реализовать программу мер, направленных на стимулирование экономического роста.


3 Бабст И. К. О некоторых условиях, способствующих умножению народного капитала // Избранные труды / Под ред. М. Г. Покидченко, Е. Н. Калмычковой. М.: Наука, 1999. С. 26.

4 Разграничение негативной и позитивной ролей государства в модернизации было введено в середине XX в. А. Гершенкроном. Под первой он понимал отмену устаревших форм, под второй - построение новых институтов. Если первая группа факторов создает общую основу для структурной трансформации и ускоренного экономического роста, то вторая представляет собой набор социально-экономических обстоятельств, трансформирующих рост из принципиально возможного, потенциального в реальный (Gerschenkron A. Economic Backwardness in Historical Perspective. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1962. P. 19).

стр. 34

Великие реформы Александра II

Освобождение крестьян знаменовало собой отказ от консервативного антииндустриального курса и одновременно стало первым шагом на пути к индустриализации. Однако для придания динамизма экономической жизни этого было недостаточно. Во-первых, освобождение было проведено так, что крестьянство на долгие годы оказалось в долговых и административных путах - выкупные платежи и община сохранялись еще не одно десятилетие. Во-вторых, требовалось создать сложную систему новых институтов, адекватных существовавшей во второй половине XIX в. капиталистической рыночной экономике.

Период институциональных трансформаций (получивший название "великих реформ") растянулся на два десятилетия, и лишь в 1880 - 1990-е годы развитие страны заметно ускорилось, начались масштабные социально-экономические преобразования. Причем темпы экономического роста выросли, когда реформаторский запал в обществе иссяк, и политика реформ сменилась возвратом к консерватизму и доминированию антизападного идеологического дискурса5.

Еще до освобождения крестьян российская политическая элита понимала настоятельность комплексного подхода к реформированию системы госуправления как предпосылки модернизации общества. В работах второй половины 1850-х годов, непосредственно предшествовавших освобождению, обращалось внимание на необходимость параллельно принять ряд мер политического и экономического характера. В частности, предлагалось провести децентрализацию государственного управления, сократить госадминистрацию и армию, осуществить реформу суда и полиции, гарантировать веротерпимость, обеспечить гласность (открытость) государственного бюджета и сокращение его расходов, отказаться от откупов и ввести подоходный налог, начать преобразование банковской системы и др.6

Условия освобождения крестьян стали результатом компромисса между различными группами политической элиты. Сохранение общины ограничивало возможности перемещения сельских жителей в города и тем самым влияло на темпы индустриализации. Выкупные платежи лимитировали платежеспособный спрос крестьянства, негативно сказываясь на спросе со стороны основной массы населения, что, в свою очередь, тормозило развитие промышленности. Сохранение обязательств крестьян (а следовательно, властей) перед помещиками не стимулировало последних повышать производительность труда в своих хозяйствах - они оказались в большей степени заинтересованы в получении арендной платы.


5 Очень точно, хотя и в специфической советской терминологии, эта ситуация была описана П. Зайончковским: "Если внутриполитический курс был рассчитан на сохранение пережитков феодальных отношений, усиление роли дворянства, сохранение патриархальных отношений в деревне, то экономическая политика правительства в основном была направлена на развитие капитализма. Это в первую очередь характеризовалось таможенной политикой, системой запретительных тарифов, способствовавших развитию промышленности, привлечению в Россию иностранных капиталов" (Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М.: Мысль, 1970. С. 10, 138 - 139).

6 См., например: Шевырев А. П. Либеральная бюрократия Морского министерства в 1850 - 1860-е гг. // Вестник МГУ. 1986. N 3. С. 58; Погребинский А. П. Очерки истории финансов дореволюционной России. М., 1954. С. 268; Русская старина. 1891. Авг. С. 276 - 277.

стр. 35

Освобождение крестьян стало первым - и ключевым - шагом к системной трансформации Российской империи. Именно здесь концентрировались и переплетались важнейшие политические, социальные и экономические проблемы, из которых вытекали другие модернизационные реформы, в итоге ускорившие экономический рост. Это отчетливо сознавало руководство страны. Вот что писал Александру II министр внутренних дел П. А. Валуев в сентябре 1861 г.: "При совершении великих реформ первое слово может быть решительным словом законодателя, но не может быть его последним словом". И далее: "Вашему Величеству благоугодно было признать, что, двинув крестьянский вопрос, надлежало вместе с ним или вслед за ним двинуть и все другие"7.

За крестьянской реформой последовали судебная, земская (реформа местного самоуправления), военная, университетская, цензурная. Некоторые из этих реформ были более успешными, другие - менее, но все они создавали предпосылки для экономической модернизации, по сути, предполагали либерализацию общественно-политической жизни, привлечение общественности к делам управления (хотя и на локальном уровне), фактическое усиление общественного контроля за деятельностью государственных органов.

Одновременно власть начала экономические преобразования, способствующие развитию капиталистических (рыночных) отношений. Как и во всех странах, при определении концепции экономических реформ дискуссия развернулась между двумя принципиальными позициями - либеральной и дирижистской (выражаясь современным языком). Неточно отождествлять эти полюса с западничеством и славянофильством, как может показаться на поверхностный взгляд. Представители обеих групп ставили во главу угла задачу капиталистической модернизации, однако предлагали разные пути ее решения. Полемика велась, естественно, вокруг роли государства в проведении экономической модернизации. Причем во второй половине XIX в. сменилась парадигма экономического реформаторства, произошел переход от доминирования либеральной идеологии (хотя и не либеральной практики8) развития к дирижистской.

Реформы Александра II сопровождались подъемом либеральной экономической идеологии. Соответствующие идеи развивались в работах Н. К. Бабста, И. В. Вернадского, А. И. Чупрова, Н. Х. Бунге, а наиболее последовательным проводником их в жизнь стал М. Х. Рейтерн, возглавлявший министерство финансов в 1862 - 1877 гг. Обобщим эти позиции: они считали, что России необходимо пойти по пути Западной Европы, реформируя в соответствующем направлении


7 См.: Исторический архив. 1961. N 1. С. 77, 80 (цит. по: Власть и реформы. От самодержавной к Советской России. М.: Олма-Пресс Экслибрис, 2006. С. 293). Характерно, что император делал на тексте положительные пометки.

8 Как небезосновательно писал И. Гиндин, "законченные фритридерско-либеральные концепции оставались в значительной мере лишь литературным явлением, были достоянием узких интеллигентских групп, которые в какой-то мере выражали интересы развития страны по капиталистическому пути и в еще большей мере - реакцию на всю предшествующую экономическую политику, тормозившую капиталистическое развитие страны" (Гиндин И. Ф.Государственный банк и экономическая политика царского правительства (1861 - 1892 годы). М.: Госфиниздат, 1960. С. 47).

стр. 36

свои политические и экономические институты9. Активные приверженцы альтернативной (этатистской) модели модернизации выявились позднее - в конце XIX в. Ее наиболее яркими и последовательными сторонниками были Д. И. Менделеев, И. А. Остроградский и, конечно, С. Ю. Витте.

Неправильно абсолютно противопоставлять эти две модели модернизации России. Расхождения касались в основном степени вмешательства государства в экономику, в первую очередь вопросов о торговом тарифе и роли государства в крупных инвестиционных проектах (особенно в строительстве и эксплуатации железных дорог)10. Представители обоих интеллектуальных течений считали необходимым прежде всего оздоровить финансовую систему. Но это им далеко не всегда удавалось. Причем, как показала практика, задачу макроэкономической стабилизации в тех условиях сумели решить дирижисты, а не либералы.

Таким образом, параллельно с великими политическими и административными реформами Александра II была предпринята попытка осуществить экономические реформы, прежде всего бюджетно-финансовую, денежную и налоговую. Уже в начале 1860-х годов Рейтерн сформулировал основные элементы своей программы модернизации: 1) обеспечение бюджетной сбалансированности при сокращении бюджетных расходов; 2) урегулирование процедуры формирования бюджета (включая запрет министров обращаться к императору, минуя министра финансов); 3) устранение неразменных на металл бумажных денег как важнейший фактор стимулирования накопления капитала и инвестиций; 4) улучшение торгового баланса путем сокращения импорта и наращивания экспорта; 5) развитие транспортной инфраструктуры (особенно строительство железных дорог) как важный фактор стимулирования экспорта; 6) привлечение иностранного капитала, в первую очередь в железнодорожное строительство. Нетрудно заметить, что эта программа действий отражала реальные потребности модернизации, поэтому ее реализация составляла повестку дня всех министров финансов вплоть до Первой мировой войны.

В 1862 г. было принято решение о ежегодной публикации государственного бюджета - росписи государственных доходов и расходов. Тогда впервые в отечественной истории этот документ был опубликован". Важным шагом стало учреждение органа государственного контроля, который получил право проводить внезапные


9 Естественно, будучи министром, Рейтерн не мог быть подлинным либералом. "Экономические взгляды Рейтерна, первоначально пронизанные идеями экономического либерализма, после трудностей, в пореформенный период, сильно изменились. Экономическая реформа - эксперимент Рейтерна, начавшаяся вполне успешно, постепенно привела к финансовым нарушениям, и тогда Рейтерн развернул свою программу в сторону государственного регулирования" (Семенкова Т. Г. Экономическая платформа либерализма: исторический опыт России середины XIX века // Историко-экономический альманах. Вып. 1. М.: Академический проспект, 2004. С. 250).

10 Естественно, важность крупных инвестиционных проектов никем не отвергалась. Рейтерн одним из первых обратил внимание на то, что экономическая модернизация России с учетом ее территориальной специфики немыслима без крупных вложений в инфраструктуру, и прежде всего в строительство железных дорог. Однако в его представлении оно должно было быть отдано в руки частного бизнеса, что позволило бы разгрузить государственный бюджет.

11 Впрочем, как водится, современники были недовольны этим шагом правительства, считая его недостаточным. Ведь опубликованный краткий (на одной странице) перечень доходов и расходов был известен интересующимся подданным Российской империи из немецких, французских или английских источников (см.: Русский архив. 1911. Март. С. 381 - 382).

стр. 37

ревизии кассовых и фактических расходов бюджетных средств, а также проверять эффективность этих расходов. Ведомства потеряли право иметь собственные источники доходов и испрашивать у императора непосредственно (минуя министерство финансов) сметы на дополнительные ("чрезвычайные") расходы.

Позднее были предприняты шаги по сокращению бюджетного дефицита и его эмиссионного покрытия. Был создан Государственный банк (вместо нескольких казенных банков), обеспечено единство кассы, упорядочена доходная база бюджета путем налоговой реформы. Денежная реформа была нацелена на стабилизацию денежного обращения и стимулирование экономического роста. Предполагалось создать крупный разменный металлический фонд и ввести свободный размен бумажных денег на металлические (золото и серебро). В налоговой области предусматривалось перейти от сословных податей к всесословной системе подоходного налога.

Среди преобразований Александра II денежно-финансовые реформы оказались наименее успешными. Сложное внутри- и внешнеполитическое положение не позволило последовательно проводить политику финансового и денежного оздоровления. Деньги были нужны то на покупку политической лояльности высших классов, то на умиротворение недовольства крестьян, то на подавление восстания в Польше, то на военные действия на Балканах. Не удалось ни накопить необходимые для устойчивости денежной системы металлические резервы, ни сбалансировать бюджет. Однако попытки оздоровить финансово-экономическую сферу были важны уже потому, что позволили наметить программу дальнейших шагов в этой области. Кроме того, продвижение политических и правовых реформ создавало основу для ускорения экономического роста в будущем.

Несмотря на широкое распространение либеральной риторики, государство активно вмешивалось в процесс становления капиталистического (промышленного) производства. С одной стороны, оно жестко контролировало учреждение акционерных обществ, введя разрешительный (а не заявительный) порядок их создания, что требовало сложных бюрократических процедур12. С другой стороны, правительство было всегда готово оказать помощь предприятиям в случае угрозы их банкротства, что уже тогда создавало ситуацию, хорошо известную из этатистского опыта XX в. (приватизация прибылей и национализация убытков, или проблема морального риска). Прежде всего это касалось железнодорожных компаний13.

К концу правления Александра II усилилось противоречие между политическими и экономическими реформами. Политические реформы без экономического оздоровления, без значимого экономического роста, обеспечивающего общий подъем благосостояния, оказались неустойчивыми, подверженными колебаниям внутриполитической конъюнктуры. Всякие реформы (в том числе политические) связаны с издержками, которые удается компенсировать только в случае одновременного


12 В 1859 г. Комитет министров предложил министрам "из поступающих к ним ходатайств о дозволении учреждать акционерные компании, давать ход только тем, от которых можно положительно ожидать государственной или общественной пользы, обращая вместе с тем внимание на благонадежность учредителей" (цит. по: Гиндин И. Ф. Указ. соч. С. 37).

13 Эту тенденцию применительно к молодому российскому капитализму отметил Ф. Энгельс: "Первой победой русской буржуазии были железнодорожные концессии, по которым акционерам доставались все будущие прибыли, на государство же возлагались все будущие убытки" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. XVI, ч. 2. С. 399).

стр. 38

улучшения экономической ситуации. Такое улучшение может быть, разумеется, отложенным, поскольку прогрессивные политические сдвиги способны временно обеспечить расширение общественной поддержки правительства без заметных сдвигов в благосостоянии. Однако в подобной ситуации власть просто получает кредит доверия под будущие экономические дивиденды, но рано или поздно за него придется платить. Эйфория от прогрессивных изменений не может длиться вечно, а устойчивый характер реформам придают все-таки экономические достижения. Иными словами, необходимы средства для нейтрализации издержек любых реформ.

Именно в эту ловушку и попало российское правительство во второй половине 1870-х годов. "Нужны же были либо немедленное выдвижение программы дальнейшего продолжения реформ, способной увлечь российское общество, либо немедленный переход к жесткому режиму, который следовало использовать для передышки и хотя бы экономических преобразований. Стареющий император оказался не способен ни на то, ни на другое"14. Такой выбор должны были сделать уже преемники царя-освободителя.

Политический консерватизм и экономические реформы: формирование этатистской модели индустриализации

После гибели Александра II политический курс радикально изменился. На смену либеральным реформам пришли контрреформы, но одновременно ускорился и экономический рост. В последние два десятилетия XIX в. произошел переход от доминирования либеральных идей в экономической идеологии к этатизму (дирижизму) с его верой в почти неограниченные возможности государства по регулированию экономического развития. Это не была специфически российская проблема - такой переход совершили тогда практически все ведущие страны мира. Тогда же проявилась и важная особенность России: экономический этатизм оказался тождествен философии антизападничества.

Действительно, политическая философия правления Александра III, по сути, была антизападнической и антилиберальной. Власть не отрицала важности определенных политических преобразований, усиления внимания к мнению народа. Однако возможные новые институты виделись как полная противоположность западной представительной демократии (к которой фактически двигался Александр II), а формы народного участия смутно прорисовывались в виде каких-то соборных учреждений. На этой основе шел поиск "русской самобытной конституции, которой позавидовали бы в Европе и которая заставила бы умолкнуть наших псевдолибералов и нигилистов"15. Но и эти идеи вскоре были отброшены16. Правительство фактически отказалось от


14 Власть и реформы. С. 323.

15 Цит. по: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870 - 1880-х годов. М., 1964. С. 459 - 460.

16 Идеолог нового режима М. Катков категорически отрицал необходимость какой бы то ни было конституции, даже "специфически российской" (Катков М. Н. Наша конституция // Московские ведомости. 1882. 11 мая).

стр. 39

политических реформ, их буквально вырвали у него либеральная буржуазия и бюрократия в условиях революционного взрыва 1905 г.

Отказ от политических реформ был тем более возможен, что в последние два десятилетия XIX в. экономическое развитие России заметно ускорилось. Свою роль сыграл здесь комплекс факторов, сформировавших оригинальную модель роста. Назовем некоторые из них.

Во-первых, политические реформы Александра II содействовали формированию слоя экономически активного населения, способного накапливать деньги и инвестировать. Какой бы половинчатой ни была крестьянская реформа, она обеспечила появление широкого круга предпринимателей и наемных работников - главного условия для начала широкомасштабной индустриализации.

Во-вторых, правовые реформы (прежде всего судебная) сыграли роль, в чем-то схожую с установлениями английской "славной революции" (введением Habeas Corpus Act), подкрепив гарантии прав собственности возможностью защиты своих прав в состязательном судебном процессе. В том же направлении действовала и существенно расширившаяся свобода слова (именно в 1860-е годы в России впервые появился термин "гласность" в его современном значении). Эти базовые права значат для экономического роста гораздо больше, чем политические (избирать и быть избранным), поскольку именно они обеспечивают защиту жизни и частной собственности17.

В-третьих, изменилась экономическая политика государства, которое перешло к прямым и активным мерам регулирования хозяйственной жизни с целью ускоренной индустриализации. Это, в частности, выразилось в введении покровительственного таможенного тарифа, выкупе железных дорог в казну и переходе к их строительству за счет средств государственного бюджета, существенном усилении контроля за деятельностью бирж и частными предприятиями, использовании государственных монополий.

Индустриализации в России препятствовали относительная слабость частного предпринимательства, отсутствие значительных капитальных ресурсов и действенной системы аккумулирования и межотраслевого перелива капитала (через банки и фондовые биржи). Потребность в капиталах была огромная, и государству пришлось возложить на себя функцию формирования капитала, необходимого для модернизации, в том числе и частных фирм. В этой сфере страна с исключительно низким по европейским масштабам уровнем среднедушевого ВВП сталкивалась с тремя проблемами: физической нехваткой средств для накопления; неразвитостью институтов перераспределения капитала в приоритетные отрасли промышленности; отсутствием необходимых макроэкономических условий для обеспечения притока иностранного капитала.

Перечислим основные компоненты экономической политики государства, направленной на осуществление индустриализации.


17 О важности "базовых прав" (на неприкосновенность жизни и собственности) подробнее см.: Импортированные институты в странах с переходной экономикой. М.: ИЭПП, 2003. С. 85 - 86.

стр. 40

1. Перераспределение капитала в пользу промышленности, прежде всего тяжелой. Для этого активно использовалась налоговая система, позволявшая при помощи прямых и косвенных налогов извлекать доходы, генерируемые в сельском хозяйстве. Ради индустриализации "правительство проводило строжайшую фискальную политику, основанную на косвенных налогах... которая позволяет перевести средства, израсходованные населением, т. е. прежде всего населением деревень, которое и без того вынуждено платить за фабричную продукцию запредельные цены, - в индустриальные инвестиции"18. В условиях ускорения экономической динамики правительство не могло больше полагаться на налоги, не связанные с хозяйственной активностью. Была отменена подушевая подать, введены налоги на различные доходы (например, на доходы с процентных бумаг, на имущество, получаемое безвозмездным путем, и др.), существенно увеличены косвенные налоги (ключевым элементом стало введение казенной монополии на водку).

Не менее важную роль играли и прямые налоги. Именно с точки зрения фискальных интересов следует рассматривать длительное сохранение общинного землепользования. Круговая порука, облегчавшая налоговое администрирование, была главным аргументом против отказа от общины и перехода к полноценной частной собственности на землю. Разумеется, было ясно, что разрушение общины должно привести к ускорению развития производительных сил и в итоге - к росту собираемости налогов. Но лишь в итоге. А в текущем периоде отказ от механизма круговой поруки представлялся опасным с точки зрения весьма напряженного государственного бюджета.

2. Создание институциональных условий для мобилизации и перераспределения капитала. Фундаментальной проблемой России было отсутствие у экономических агентов кредитных историй (или их аналогов) и соответственно крайне низкий уровень доверия экономических агентов друг к другу. Банки, сыгравшие ключевую роль в финансовом обеспечении ускоренной модернизации во Франции и Германии, в России были слабы и ненадежны. Поэтому на первоначальном этапе эти функции должно было взять на себя государство. "Скудность капитала в России была такова, что никакая банковская система, очевидно, не могла привлечь достаточных ресурсов для финансирования крупномасштабной индустриализации; стандарты деловой этики были гибельно низки; общее недоверие было так велико, что ни один банк не мог надеяться на привлечение даже имеющегося небольшого объема капитальных ресурсов или выдавать долгосрочные кредиты в условиях, когда мошенническое банкротство было возведено в ранг почти общей деловой практики"19. Естественно, государственное участие не могло быть столь же эффективным, как обычное частное предпринимательство в странах - пионерах индустриализации. Но без этого нельзя было решить задачу ускорения экономического роста.

3. Обеспечение валютных поступлений. Благодаря высоким налогам правительство получило контроль над основным экспорт-


18 См.: Феретти М. Безмолвие памяти // Неприкосновенный запас. 2005. N 6. С. 7.

19 Gerschenkron A. Op. cit. P. 19 - 20.

стр. 41

ным ресурсом России - зерном, вывоз которого был особенно важен в целях привлечения иностранного капитала. Хорошо известен лозунг "Не доедим, а вывезем", сформулированный министром финансов И. А. Вышнеградским. Для решения этой задачи была организована и соответствующая инфраструктура: например, государственные элеваторы, на которых концентрировался экспортируемый хлеб, были непосредственно подчинены системе Государственного банка.

4. Отказ от принципов свободной торговли и переход к активной протекционистской политике. Соответствующий переход в то время произошел практически одновременно во всех ведущих державах мира, и Россия не стала исключением. Тем самым впервые в новейшей экономической истории было на практике зафиксировано то, что Ф. Лист предвосхищал в своей экономической теории: решение задач индустриализации на определенном этапе должно отрицать принципы свободной торговли20. Ограничение конкуренции стало важнейшей характеристикой нарождающейся индустриальной системы. Переход к протекционистской политике всегда предполагает усиление участия государства в экономике, поскольку оно берет на себя ответственность за эффективность дальнейшего развития производства, за готовность экономических агентов ответить на защитные меры не всплеском цен и монополистическим шантажом, а ростом производства и повышением производительности труда.

5. Достижение и поддержание макроэкономической стабильности. Здоровый бюджет и здоровые деньги - эти важнейшие задачи должно было решить правительство (точнее, министерство финансов) для обеспечения структурной модернизации и устойчивого экономического роста.

6. Стимулирование притока прямых частных иностранных инвестиций. Эти инвестиции поступали в Россию в форме акционерного капитала и способствовали развитию новых отраслей промышленности, освоению новых промышленных регионов (например, южной угольно-металлургической базы) и несли с собой новые технологии, приводившие к повышению производительности труда. Важным фактором притока иностранного капитала была длительная политическая стабильность страны, благодаря чему инвестиции в нее не казались рискованными.

7. Активизация железнодорожного строительства. Такое строительство стало своеобразным локомотивом развития экономики, предъявляя спрос на продукцию многих других отраслей. Для удовлетворения соответствующих потребностей и с учетом покровительственного таможенного тарифа в стране создавались новые предприятия.

8. Усиление прямого государственного воздействия на экономику. Это предполагало: прямое участие государства в учреждении частных капиталистических предприятий; выдачу преференциальных заказов отечественным производителям (особенно военной продук-


20 Об этом писал и Д. Менделеев: "Фритридерский образ действий подходит к странам, уже укрепившим свою фабрично-заводскую промышленность. Протекционизм, как абсолютное учение, есть такой же рационалистический вздор, как и абсолютное фритридерство" (Менделеев Д. И. Толковый тариф, или Исследование о развитии промышленности России в связи с ее общим таможенным тарифом 1891 г. // Менделеев Д. И. Соч. Т. 19. Л.; М.: Изд. АН СССР, 1937 - 1954. С. 34 - 35).

стр. 42

ции и железнодорожных материалов); поддержание высоких цен на покупаемые казной промышленные товары; избирательное кредитование отдельных предприятий (практика неуставных ссуд), имеющих "государственное значение"; гарантирование прибыли новым промышленным предприятиям и даже нормирование производства сахара. Государство нередко выполняло одновременно функции собственника, инвестора, менеджера и контролера21.

Вся тяжесть подобной политики ложилась, естественно, на крестьянство, поскольку оно было основным налогоплательщиком империи (80% населения) и обеспечивало большую часть экспортных ресурсов. Высокие налоги существенно ограничивали покупательский спрос крестьянства на рынке промтоваров, а из-за перераспределительной политики государства промышленность оказалась относительно независимой от спроса основной массы населения22. Тем самым экономические взаимоотношения между городом и деревней были в значительной мере опосредованы государственной властью, что существенно влияло на сам механизм функционирования народного хозяйства. В стране быстро развивался единый всероссийский рынок, причем государство активно вмешивалось в эти процессы.

Таким образом, ключевыми элементами политики ускоренной модернизации последних двух десятилетий XIX в. были масштабное государственное вмешательство в экономическую жизнь страны и последовательное оздоровление макроэкономической ситуации. Эти два фундаментальных условия формировали экономическую политику правительств Александра III и (в значительной мере) Николая II. Однако если государственный интервенционизм был достаточно характерен для экономической политики, то здоровая финансово-денежная система была для страны если не абсолютно новым, то, во всяком случае, весьма редким феноменом. "Только люди, перешедшие 50-летний возраст, еще могут помнить то время, когда система денежного обращения была у нас в порядке; все же прочее население имеет об этом весьма смутное представление", - говорил Витте, представляя в 1895 г. концепцию денежной реформы Государственному Совету23.

И. А. Вышнеградский подчеркивал необходимость обеспечения бюджетной сбалансированности: "Деятельность нашей финансовой администрации в ближайшем будущем должна быть направлена главнейшим образом к устранению из нашего бюджета тяготеющего над ним


21 См.: Henderson W. O. The Industrial Revolution on the Continent (Germany, France, Russia). 1800 - 1914. L., 1961. P. 202 - 204; Gerschenkron A. Op. cit. P. 19; Беспалов С. Политика экономической модернизации России в дискуссиях конца XIX - начала XX веков. Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2004. С. 31.

22 "Проблема крестьянского спроса потеряла свое первоначальное значение, и ее соотношение с индустриализацией было полностью пересмотрено... Сокращение крестьянского потребления означало расширение доли национального продукта, используемого для инвестирования. Это позволяло и расширять импорт" (Gerschenkron A. Op. cit. P. 125. См также: Nove A. An Economic History of the USSR: 1917 - 1991. L.: Penguin Books, 1992. P. 9 - 10).

23 Витте С. Ю. Собрание сочинений и документальных материалов. Т. 3, кн. 1. М.: Наука, 2006. С. 107. По-видимому, это заявление произвело на современников весьма сильное впечатление. Во всяком случае, Л. Н. Юровский через 30 лет, после эпохи войн и революций, начал именно с этой цитаты свой главный экономический труд "Денежная политика Советской власти (1917 - 1927)" (М.: Начала-пресс, 1996. С. 32).

стр. 43

дефицита"24. На особую важность "неуклонного соблюдения равновесия между государственными доходами и расходами", "устранения из нашего бюджета дефицитов, иногда являющихся поводом к заключению самых опасных государственных займов", неоднократно указывал Витте25.

На волне ускорения экономического роста российское правительство смогло накопить значительные золотовалютные резервы (прежде всего благодаря экспортным поступлениям) и осуществить фундаментальную реформу - ввести в 1897 г. твердую, размениваемую на золото валюту, а также обеспечить неэмиссионное покрытие дефицита государственного бюджета. Денежная реформа имела несомненный успех, но ситуация с бюджетом оставалась напряженной. Он постоянно сводился с дефицитом, но разница между расходами и доходами покрывалась теперь за счет внутренних и особенно внешних заимствований. Однако это усиливало зависимость страны не только от состояния европейского рынка капитала, но и от колебаний внешнеполитической конъюнктуры, от политики ее основных кредиторов (особенно Франции)26.

Идеология государственного регулирования и ее критики

Потребности ускоренной индустриализации совпали с идеологическими установками Александра III и его окружения на усиление государственного регулирования экономики. Власти стремились обеспечить избирательную поддержку отраслей промышленности, которые представлялись им приоритетными, контролировать частнопредпринимательскую деятельность и биржевые операции, выкупить железные дороги у частных собственников, использовать государственные монополии (например, на вино и табак) как источник пополнения казны.

С приходом на пост министра финансов Вышнеградского, а затем Витте государственное вмешательство в экономику стало неуклонно расширяться. Государство активно регулировало экономическую жизнь, используя для этого методы как прямого, так и косвенного воздействия, включая налоги, протекционистский тариф, государственные инвестиции.


24 Цит. по.: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия... С. 142.

25 Витте С. Ю. Собрание сочинений и документальных материалов. Т. 2, кн. 2. М.: Наука, 2003. С. 105, 115. В данном случае уместно привести обширную цитату из доклада министра финансов о государственном бюджете ("государственной росписи доходов и расходов") на 1898 г.: "Центральные ведомства, местные учреждения, общественные деятели - все, желая возможно больше облегчить бремя налогов, стремятся в то же время к самому полному удовлетворению постоянно расширяющихся прежних нужд и постоянно возникающих новых потребностей; все склонны считать Государственное Казначейство неиссякаемым источником или же убежденно доказывать, что те или иные расходы производительны и не должны быть сокращаемы, так как от них надо ожидать выгод в будущем... Но если потребности не имеют границ, то средства для их удовлетворения ограничены" (там же. С. 115. Курсив мой. - В. М.).

26 Помимо того, что значительная часть новых русских займов осуществлялась во Франции (как правило, через банкирский дом парижских Ротшильдов), правительство проводило также конверсионные операции для перехода к долгу более длительному и под более низкие проценты. В результате таких операций в 1889 - 1891 гг. значительная часть российского долга перешла с немецкого на французский денежный рынок. За этим последовало оформление военно-политического союза с Францией.

стр. 44

Витте был глубоко убежден, что в дальнейшем обеспечить высокие темпы роста промышленности можно только при развитии государственного хозяйства или при прямой и активной государственной поддержке приоритетных отраслей и предприятий. Необходимость усиления государственного регулирования он обосновывал набором исторических и политических факторов. "В России по условиям жизни нашей страны потребовалось государственное вмешательство в самые разнообразные стороны общественной жизни, что коренным образом отличает ее от Англии, например, где все предоставлено частному почину и личной предприимчивости и где государство только регулирует частную деятельность... В Англии класс чиновников должен только направлять частную деятельность. В России же кроме направления частной деятельности он должен принимать непосредственное участие во многих отраслях общественно-хозяйственной деятельности"27. Впрочем, эта позиция соответствовала общей тенденции развития индустриальных производительных сил и специфическим проблемам догоняющей индустриализации в условиях отсталой страны.

В этот период правительство поддерживало индустриализацию всеми доступными ресурсами, включая налоговые льготы, прямые бюджетные субсидии, государственные заказы (особенно в военной промышленности), протекционистскую таможенную политику28. Причем правительство перешло от политики точечной поддержки отраслей к поощрению развития промышленности вообще, что было более типично для передовых капиталистических стран в тот период29. Сказанное, разумеется, не означает отказа от выделения приоритетных секторов - важнейшей характеристики политики индустриализации.

Среди элиты не было единого мнения, что именно государство должно делать в экономической сфере. Некоторые активно лоббировали ослабление денежной политики и возврат к практике дешевых кредитов дворянам, но это было затруднено банковской реформой 1860-х годов30. Другие выражали серьезную озабоченность отказом от


27 Цит. по: Дубенцов Б. Б. Попытки преобразования организации государственной службы в конце XIX в. (из практики Министерства финансов) // Проблемы отечественной истории. М.; Л., 1976. Ч. 1. С. 216 - 217. Еще более решительно выглядит передовая статья в "Торгово-промышленной газете", издававшейся министерством финансов: "...[В] России, в области содействия развитию национальной промышленности и торговли правительство... не только должно заботиться о внешних условиях материального развития страны.., но по своеобразным условиям русского быта оно должно деятельно войти в самую глубь интересов разнообразных отраслей нашего народного хозяйства и положительным воздействием возбуждать и поддерживать частную предприимчивость в желательном направлении" (цит. по: Золотарева В. П. Об особенностях экономической модернизации России в пореформенный период // Историко-экономический альманах. Вып. 1. С. 299).

28 См.: Henderson W. O. Op. cit. P. 202 - 203.

29 См., например: Бовыкин В. И. Россия накануне великих свершений: К изучению социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1988. С. 66.

30 В частности, идею дешевых кредитов для дворян и сохранения бумажно-денежного (не размениваемого на металл) обращения активно продвигала группа М. Н. Каткова и К. П. Победоносцева, с которыми были связаны И. Ф. Цион (позже один из самых резких критиков Витте), Н. П. Смирнов, А. Я. Антонович, Н. Ф. Мец и др. (см., например: Смирнов Н. П. Объяснения тайного советника Смирнова на замечания господина министра финансов, сделанные по поводу записки "Современное состояние наших финансов, причины упадка в них и средства к улучшению нашего государственного хозяйства". СПб., 1896).

стр. 45

создания нормальной рыночной экономики западного типа. Усиление вмешательства государства в экономическую и политическую жизнь стало предметом общественной дискуссии. Критические высказывания раздавались и из либерального лагеря, и со стороны последовательных консерваторов. Можно выделить несколько направлений критики интервенционистского курса.

Во-первых, отмечалась его отраслевая несбалансированность, когда промышленность развивается за счет стагнации сельского хозяйства. На это обращали внимание и либеральные критики, и народники, и представители помещичьего класса, которые тоже страдали от перекачки средств из деревни в город.

Во-вторых, некоторые авторы подчеркивали опасность усиления тенденций к бюрократической централизации. Это противоречило духу свободы капиталистических отношений и укрепляло позиции коррумпированной российской бюрократии.

В-третьих, в политике государственной модернизации наиболее дальновидные авторы видели предтечу государственного бюрократического социализма. В результате правые обвиняли Витте в попытках установить социализм, а левые - в стремлении предотвратить торжество подлинного социализма, проводя псевдосоциалистические реформы31.

Пожалуй, наиболее ярко складывающуюся систему государственного управления охарактеризовал Н. Х. Бунге, первый министр финансов Александра III. По его словам, сложности предыдущих реформ привели к тому, "что люди благомыслящие начали снова вопить о надзоре и контроле со стороны государства и даже о замене государственною деятельностью частной. В этом направлении мы продолжаем преуспевать и теперь, когда хотят, чтобы государство занялось в обширных размерах торговлей хлебом и снабжением им многомиллионного населения... Кажется, невозможно идти далее, если не допустить, что государству следует пахать, сеять и жать, а затем издавать все газеты и журналы, писать повести и романы и подвизаться на поприще искусств и науки"32. Разумеется, это было преувеличение, хотя и дальновидное: в XX в. ироническое пророчество Бунге исполнилось практически буквально. Размышления либерального экономиста, естественно, вызывали острое неприятие сторонников политического консерватизма33 и экономического дирижизма.


31 См., например: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 457; Т. 6. С. 257 - 259.

32 Погребинский А. П. Финансовая политика царизма в 70 - 80-х годах XIX в. // Исторический архив. 1960. N 2. С. 135 - 136 (цит. по: Власть и реформы. С. 353). Любопытно, что для Бунге участие государства в литературном творчестве, издании газет и журналов представляется более абсурдным, чем "пахать и сеять". Между тем, как показала отечественная история XX в., регулирование духовной жизни действительно стало основным приоритетом государственной власти, даже более важным, чем собственно хозяйственная деятельность.

33 Бунге плохо вписывался в консервативный истеблишмент, хотя и пытался это сделать. Однако идеологи нового режима рассматривали его не иначе как "представителя проигравшей партии" и обвиняли в "непонимании условий русской жизни, доктринерстве, увлечении тлетворными западноевропейскими теориями" (См.: Катков М. Н. Собрание передовых статей "Московских ведомостей" за 1886 год. М., 1889. С. 117; Туган-Барановский М. Русская фабрика в прошлом и настоящем. СПб., 1907. С. 416). И уж совсем политическим доносом можно считать следующие слова Каткова о министре финансов: "Сложилось странное положение - оппозиция правительству не вне его, а в нем самом, чего не бывает, по крайней мере не должно быть, ни в каком государстве, ни при каком образе правления" (Московские ведомости. 1886. 26 февр.).

стр. 46

Сам Бунге высказывался за преимущественно органичное развитие капиталистических отношений, предполагающее сбалансированный рост промышленности и сельского хозяйства. Фактически он формулировал программу развития в России "народного капитализма" и видел опасность в замене свободного частного хозяйства "принудительным хозяйством, государственным или общественным". По мнению некоторых российских исследователей, предложенная Бунге модель представляла собой альтернативный вариант модернизации по отношению к политике Витте34. С таким выводом можно согласиться лишь отчасти. Макроэкономическая модель Витте (здоровый бюджет и золотой стандарт) была полностью заимствована у его предшественника. Другое дело, что курс на модернизацию однозначно преследовал цель развития промышленности за счет аграрного сектора (это было заимствовано у другого предшественника - Остроградского). С точки зрения практической политики такой курс представлялся совершенно естественным: правительство стремилось проводить ускоренную индустриализацию и должно было за нее платить. Собственно, здесь впервые проявилась проблема, которая стала особенно острой во второй половине 1920-х годов: на какие жертвы готово идти правительство для решения задач догоняющей модернизации?

В литературе 1890-х годов можно найти и жесткую критику централистско-бюрократической модели модернизации с позиций экономического либерализма. Наиболее ярким представителем либеральной точки зрения был И. Ф. Цион35, который, впрочем, относился к Витте с неприязнью. Он, в частности, писал: "Широкий простор личной инициативе, законная гарантия против административного вмешательства и произвола, чуткое прислушивание к нуждам, вызываемые компетентными и заинтересованными лицами, а пуще всего, воздержание от всякого фаворитизма между свободными конкурентами, - кто не знает, что без этих основных элементов невозможно не только процветание, но и существование какой бы то ни было торговли и промышленности?". Индустриализация, опирающаяся на усиливавшийся государственный интервенционизм, представлялась неэффективной и очень опасной, поскольку сопровождалась нарастанием бюрократического произвола и коррупции36.

На эти же проблемы позднее указывали и видные представители бизнеса, объединившиеся в Совет съездов представителей промышленности и торговли. В частности, они писали: "Искусственность экономического развития в 90-е годы заключалась прежде всего в необычайном попрании народной самодеятельности. Все нити народного хозяйства сходились в кабинете министра финансов, без его соизволения и даже


34 Власть и реформы. С. 386.

35 Цион И. Ф. Куда временщик Витте ведет Россию? Paris, 1896. Любопытно, что по своим политическим взглядам Цион был близок Каткову и Победоносцеву и критиковал Витте за отступничество от их взглядов. Тем не менее с экономической точки зрения критика Циона была жестко либеральной. Из-за своей резкости он был лишен российского подданства и продолжал критиковать программу Витте уже из Парижа.

36 Там же. С. 69. "Взяточничеству, казнокрадству и повальному грабежу несчастной публики открылись горизонты, о которых не мечталось нашим бюджетоедам даже в самые отдаленные эпохи нашей истории" (там же).

стр. 47

указания ничего нельзя было предпринять. Власть и вмешательство чиновника становились в экономической жизни страны все более невыносимыми"37.

Разумеется, подобная критика по отношению к Витте не вполне справедлива. Однако она очень важна, поскольку в значительной мере предвосхищала будущие проблемы и парадоксы централизованной экономики, которую Цион открыто называл социалистической (обвиняя в склонности к социализму и самого министра финансов). Витте ставили в упрек стремление подчинить решению чиновника все, вплоть до количества сахара, который тот или иной завод может производить и продавать, не говоря уже о заказах на оборудование и материалы для железных дорог. Чрезмерная централизация, складывающаяся в России, ведет к "рутинной, самой злотворной канцелярщине, своим формализмом, своим произволом... убивающей всякую живую инициативу, всякое благое начинание, всякое проявление человеческой воли и мысли". Витте не просто уводит страну на путь социализма, но он подобрал для России самую опасную модель - "именно тот государственный социализм, который стремится превратить страну в обширную казарму, где армия чиновников заправляет деспотически всеми проявлениями общественной жизни, где нет места ни личной свободе, ни оригинальной мысли, где всё и все будут беспрекословно повиноваться палке капрала с зеленым околышком"38.

М. И. Боголепов обращал внимание на финансовые и микроэкономические риски подобной политики. По его мнению, она ведет к созданию предприятий, которые не умеют работать на открытом рынке, а ориентируются исключительно на государственный спрос. Перекачка средств из деревни в город будет сужать идущий из деревни спрос с негативными последствиями для промышленности39. Отмечалось также, что, находясь под таможенной защитой, отечественные предприниматели никак не используют это время (период отсутствия серьезной конкуренции) для повышения конкурентоспособности производимых товаров и услуг. Таким образом, не стимулируются прогрессивные структурные сдвиги. Это подтверждали данные о состоянии топливного баланса, в котором к началу XX в. преобладали низкоэффективные виды топлива40.

При анализе политики расширения централизованного государственного регулирования вообще и покровительственной тарифной политики в частности следует избегать однозначных оценок. Действительно, политика Витте способствовала ускорению промышленного роста в России и решала стратегическую задачу модернизации страны. Однако она имела и свои побочные негативные последствия. Причем эти последствия не стали результатом ошибок властей, а были


37 РГИА. Ф. 150, оп. 1, д. 397 (цит. по: Петров Ю. А. Российская экономика в начале XX века // Россия в начале XX века. М.: Новый хронограф, 2002. С. 177). 38 Цион И. Ф. Указ. соч. С. 60, 69.

39 Боголепов М. И. Финансы, правительство и общественные интересы. СПб., 1907. С. 101, 107.

40 Радциг А. О роли нашей промышленности // Народное хозяйство. 1900. N 2. С. 70 - 71, 87.

стр. 48

имманентно присущи системе, основанной на централизованном государственном регулировании.

Во-первых, отметим существенное влияние групп интересов при принятии крупных народно-хозяйственных решений. Поскольку государство непосредственно вмешивается в хозяйственный процесс, устанавливает отраслевые приоритеты и обеспечивает их бюджетным финансированием, для бизнеса оказывается более привлекательным (и более дешевым) обеспечить принятие необходимого решения, чем стремиться модернизировать производство и повышать производительность труда. (Через 100 лет, в посткоммунистической России эта практика получит отражение в следующей формулировке: среди ценных бумаг самой ценной является постановление правительства.) Именно в этом состояла опасность точечной поддержки отдельных секторов промышленности (или даже отдельных групп предприятий)41. Было даже введено понятие "рациональный протекционизм", который "стремится к эксплуатации естественных сил природы при помощи усовершенствованной техники и повышения производительности труда", в отличие от охранительной системы, которая "усиливает эксплуатацию кармана потребителей, то есть, в конце концов, человеческого труда, при помощи высоких цен"42.

Во-вторых, сама задача выбора долгосрочных отраслевых приоритетов исключительно сложна, а цена ошибки здесь может быть огромной. В нормальной рыночной экономике национальный приоритет вырастает из суммы локальных (микроэкономических) приоритетов, что снижает вероятность глобальной ошибки. Но если приоритеты устанавливает государство и реализует их, опираясь на свою финансовую мощь, риски неизмеримо возрастают. Иногда приоритеты удается определить правильно, и тогда это становится основой ускоренного роста. Однако вероятность ошибки очень высока, поскольку государство в своих расчетах может опираться только на известные тенденции в прошлом и экстраполировать их на будущее, что далеко не всегда способствует его адекватному пониманию. Применительно к России рассматриваемого периода такой стратегической ошибкой стало перенесение центра тяжести в энергетической политике с нефти на уголь.

К концу XIX в. на долю России приходилось более половины мировой добычи нефти и около 2% угля, что делало ее топливный баланс уникальным и весьма перспективным. Однако опыт развитых стран свидетельствовал о доминировании угля, именно поэтому при решении вопроса о долгосрочных задачах развития ТЭК правительство отдало предпочтение углю. В значительной мере это стало результатом мощного давления угольного лобби. Основываясь на простых международных сопоставлениях (потребление угля в России было в 20 раз ниже, чем в Германии, и в 34 раза ниже, чем в Великобрита-


41 В частности, видный либеральный экономист И. Озеров предостерегал от чрезмерного влияния на правительство лоббистских группировок, которые предпочитают "слишком полагаться на субсидии и таможенные ставки" (Озеров И. Х. Экономическая Россия и ее финансовая политика на исходе XIX и в начале XX веков. М., 1905. С. VII-VIII).

42 Пажитнов К. А. Развитие каменноугольной и металлургической промышленности на юге России // Народное хозяйство. 1905. N 3. С. 32.

стр. 49

нии), правительство сочло необходимым стимулировать добычу угля, а не развивать экономику преимущественно на основе нефти, и ввело запретительные пошлины на импорт угля и очень низкие тарифы на его перевозку внутри страны43. Как следствие, уголь стал быстро вытеснять нефть, что предопределило топливно-энергетический баланс страны на несколько десятилетий.

* * *

Параллельно с ростом государственной активности ускорялись и процессы централизации и концентрации частного капитала. На авансцену отечественной экономики выходили крупнейшие предприятия - монополии. Если по параметрам экономического развития Россия существенно отставала от стран Западной Европы, то по концентрации капитала находилась в первых рядах. Эти процессы отражали серьезные изменения в самом характере производительных сил: наблюдался переход к доминированию крупных хозяйственных форм, то есть на место конкуренции во многих случаях приходила монополия. Актуальным стал вопрос, какая монополия окажется доминирующей - государственная или частная?


43 Поворот в пользу угольной промышленности имел и важный внешнеполитический аспект. Вот что писал об этом А. Иголкин: "Убыточные для казны тарифы вводились под сильнейшим давлением донецких углепромышленников. Большая часть добычи угля в Донбассе контролировалась франко-бельгийским капиталом, с 1906 года его интересы представлял "Продуголь", за которым стояли крупнейшие французские банки. Именно эти банки размещали большую часть зарубежных займов царского правительства... В отличие от угольной, за нефтяной промышленностью стоял в первую очередь английский капитал. В отрасли было три монополистических объединения, но возможностей лоббировать свои интересы в правительстве у нефтяников было гораздо меньше, чем у "Продугля". В отличие от французских углепромышленников, бакинские предприниматели часто не могли добиться от правительства удовлетворения самых неотложных нужд" (Иголкин А. А. Отечественная нефтяная политика в первой трети XX века // Историко-экономический альманах. Вып. 1. С. 260 - 261).


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/МОДЕРНИЗАЦИЯ-В-УСЛОВИЯХ-ПОЛИТИЧЕСКОЙ-СТАБИЛЬНОСТИ-Реформы-второй-половины-XIX-в-логика-и-этапы-комплексной-модернизации

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Sergei KozlovskiКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Kozlovski

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. МАУ, МОДЕРНИЗАЦИЯ В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ. (Реформы второй половины XIX в.: логика и этапы комплексной модернизации) // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 07.10.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/МОДЕРНИЗАЦИЯ-В-УСЛОВИЯХ-ПОЛИТИЧЕСКОЙ-СТАБИЛЬНОСТИ-Реформы-второй-половины-XIX-в-логика-и-этапы-комплексной-модернизации (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - В. МАУ:

В. МАУ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Sergei Kozlovski
Бодайбо, Россия
1105 просмотров рейтинг
07.10.2015 (3096 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
22 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
МОДЕРНИЗАЦИЯ В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ. (Реформы второй половины XIX в.: логика и этапы комплексной модернизации)
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android