ТСЭ. М. 1935. VII + 364 стр.

"Старый мир, - говорил В. И. Ленин 25 декабря 1921 г. на IX всероссийском съезде советов, - имеет свою старую дипломатию, которая не может поверить, что можно говорить прямо и открыто"¹ .

Новая дипломатия нового мира противостоит старой. Говорит она прямо и открыто, в сознании своей силы и непобедимости. Еще в 1921 г. В. И. Ленин говорил, что "материально в отношении экономическом и военном мы безмерно слабы, а морально, не понимая, конечно, эту мысль с точки зрения отвлеченной морали, а понимая ее как соотношение реальных сил всех классов во всех государствах, - мы сильнее всех"² . В полном сознании этой, за пятнадцать лет неизмеримо возросшей и морально и материально силы, тов. Литвинов, выступая впервые на Пленуме Лиги наций 18 сентября 1934 г., заявил, что он будет говорить и перед этой аудиторией "с той прямотой и откровенностью и в то же время искренностью, в которых мне не откажут многие из вас, знающих меня" (стр. 77). Прямота и откровенность Литвинова - это прямота и откровенность советской дипломатии, которой нечего скрывать, незачем хитрить.

Собрание речей Литвинова - незаменимое руководство для практического и для исторического изучения международной политики: внимательный читатель найдет в этой книге исчерпывающие определения основных понятий дипломатической истории и практики.

"Мы с вами, товарищи, знаем, - говорил тов. Литвинов на 4-й сессии ЦИК СССР 29 декабря 1933 г., - природу капиталистических государств, природу империализма, его внешние задачи и функции. В основном эти задачи и функции не меняются. Меняется лишь тактика осуществления этих задач в применении к исторически меняющимся конъюнктурам, и эту меняющуюся тактику и принято называть дипломатией" (стр. 55). "Основная черта капиталистического, а в особенности империалистического государства состоит в том, что оно ставит себе внешние задачи, осуществление которых оно не мыслит без применения силы, без войны... Но не все капиталистические государства во всякое время или всегда с одинаковой силой хотят войны. Любое самое империалистическое государство на том или ином отрезке времени может стать глубоко пацифистским. Это бывает, когда оно либо потерпело поражение в войне и ему требуется некоторое время для того, чтобы собраться с силами для новой войны, либо когда ему противостоит более сильное государство или группировка государств и общая политическая конъюнктура ему неблагоприятна, либо же когда оно пресытилось победами и завоеваниями и ему нужно некоторое время для освоения этих завоеваний. Бывают и другие факторы, отбивающие охоту к войне, как, например, внутренние неурядицы, экономическое бессилие и т. п.".

Цитированные слова М. М. Литвинова должны войти в обиходный язык каждого преподающего и изучающего историю, равно как и в развитие теоретической основы изучения внешней политики. Основой изучения этого является ленинский тезис: внешняя политика-продолжение внутренней политики. Доклад свой на 2-й сессии ЦИК Союза ССР пятого созыва 4 декабря 1929 г. тов. Литвинов начал с того, что "Народный комиссариат по иностранным делам не может, к сожалению, представить пятилетнего плана своей работы, плана развития внешней политики. Почему это так - объяснить нетрудно... Международная жизнь складывается не только из наших собственных стремлений и действий, но и из таковых большого количества стран, построенных на иной системе, чем наш Союз, преследующих иные цели, чем, наши, и пользующихся иными средствами

¹ Ленин. Соч. Т. XXVII, стр. 119 (разрядка наша. - Авт. ).

² Там же (разрядка наша. - Авт. ).

для достижения этих целей, чем допускаемые нами. В этих странах господствует еще капиталистический строй с не меньшей анархией и не меньшим хаосом во внешней политике, чем в хозяйстве" (стр. 23). Последующая характеристика этой анархии (стр. 24) имеет такой же характер сжатого, классического марксистского руководства по изучению истории международной политики эпохи империализма.

Анархии этой противостоят "неизменность, постоянство и систематичность внешней политики Советского союза". Осуществление этой неизменности, этого постоянства, этой систематичности в максимально изменчивой и непостоянной обстановке капиталистической анархии, империалистического хаоса - вот гигантская по историческому значению и по трудности задача советской дипломатии.

В политическом отчете Центрального комитета XVI съезду ВКП (б) товарищ Сталин дал исчерпывающую формулировку задач и путей советской дипломатии и подытожил уже достигнутые результаты:

"Наша политика есть политика мира и усиления торговых связей со всеми странами. Результатом этой политики является улучшение отношений с рядом стран и заключение ряда договоров по торговле, технической помощи и т. д. Ее же результатом является присоединение СССР к пакту Келлога, подписание известного протокола по линии пакта Келлога с Польшей, Румынией, Литвой и т. д., подписание протокола о продлении действия договора с Турцией о дружбе и нейтралитете. Наконец, результатом этой политики является тот факт, что нам удалось отстоять мир, не дав врагам вовлечь себя в конфликты, несмотря на ряд провокационных актов и авантюристские наскоки поджигателей войны. Эту политику мира будем вести и впредь всеми силами, всеми средствами. Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому. Такова наша внешняя политика. Задача состоит в том, чтобы проводить и впредь эту политику со всей настойчивостью, свойственной большевикам"¹ .

За девять лет, в течение которых тов. Литвинов под руководством великого Сталина возглавляет советскую дипломатию, ему пришлось иметь дело с коренными переворотами во внешнеполитической обстановке, но неизменным "стержнем внешней политики Советского союза является отстаивание завоеваний Октябрьской революции от внешних посягательств, стремление к обеспечению мирных условий для внутреннего строительства социализма и к посильному ограждению от ужасов и тягот войны трудящихся всего мира".

Еще в декларации на Московской конференции 1922 г. по ограничению вооружений тов. М. М. Литвинов заявил, что хотя "при нынешнем социально-экономическом строе большинства стран, основанном на эксплоатации человека человеком и одних народов другими, не может быть придумано такого средства, которое полностью устраняло бы возможность вооруженных международных конфликтов", однако "не только полное, но даже частичное разоружение в значительной мере уменьшило бы шансы вооруженных столкновений", не говоря об облегчении финансовых тягот (стр. 102).

Тов. Литвинов не щадил зачинщиков и сторонников войны, не жалея для этого ни острых сарказмов, ни тонкой иронии, ни беспощадной критики. Оружие его было тем вернее, что его держала крепкая, не знающая устали и колебаний большевистская рука.

В период "послевоенного пацифизма", когда буржуазные правительства и дипломаты "усердно говорили и писали о мире и разоружении и составляли проекты соответственных конвенций" (стр. 56), советская дипломатия поставила себе задачей показать действительное значение этого бесплодного и бесконечного говорения и всех этих бессодержательных проектов. Противопоставив им свой проект полного и действительного разоружения, советская дипломатия имела целью выявить отношение "миролюбивых" дипломатов к этому проекту, наглядно выявить цену их "миролюбия" и, наконец, мобилизовать общественное мнение во всех странах на борьбу за мир. Эта задача блестяще разрешена тов. Литвиновым. Сборник его речей дает возможность проследить во всех стадиях его победоносную борьбу с дипломатическим лжепацифизмом.

Уже 30 ноября 1927 г. в подготовительной комиссии Лиги наций по разоружению тов. Литвинов констатировал, что "вся работа, проделанная подготовительной комиссией, носила исключительно декоративный характер", что "нежелание проводить на деле политику разоружения нашло свое выражение как в принятых методах работы, так и в чередовании вопросов о разоружении и о гарантиях" (стр. 107). Он внес предложение и план советского правительства "полного упразднения всех сухопутных, морских и воздушных сил" (стр. 108 - 109) и заявил о готовности СССР полностью присоединиться к конвенции о запрещении химической и бактериологической войны, немедленно ее подписать, установить кратчайший срок для ее ра-

¹ И. Сталин "Вопросы ленинизма", стр. 361. 10-е изд.

тификации и рабочий контроль над химической промышленностью военного значения. Декларацию свою тов. Литвинов закончил характерным заявлением: "Мы предвидим, что некоторые группы попытаются охарактеризовать нашу программу и резолюцию, как пропаганду. Мы готовы принять этот вызов и заявляем, что мы пропаганду мира ведем и будем вести. Если подготовительная комиссия по разоружению не является подходящим местом для пропаганды, то, очевидно, мы находимся в ней по недоразумению" (стр. 112).

Совершенно непревзойденным образцом является анализ дипломатических текстов и проектов, данный тов. Литвиновым в полемике с лордом Кашедуном. При этом тов. Литвинов принципиальную позицию советской дипломатии неизменно облекает в форму конкретных, практических предложений. Таково внесенное им 16 февраля 1933 г, на конференцию по разоружению предложение об определении нападающей стороны в международных конфликтах, реализовавшееся заключением в 1933 т. конвенции об определении агрессора между СССР и Турцией, Афганистаном, Персией, Польшей, Румынией, Эстонией, Латвией, Чехословакией, Югославией, Литвой, Финляндией. Таков также проект совместной гарантии независимости прибалтийских стран. Таков план восточноевропейского гарантийного пакта. Такова его идея "перманентной конференции мира" (заявление на пленуме Лиги наций 27 сентября 1934 т., стр. 216 - 217). Таково его предложение - в ответ на клеветнические обвинения СССР в демпинге - принять международную конвенцию о принудительном уничтожении разрыва между ценами на внутренних и на экспортных рынках (речь на заседании европейской комиссии Лиги наций 18 мая 1931 г., стр. 227); предложение экономического пакта ненападения (в той же речи, стр. 231 и 235); таково вызвавшее сенсацию оглашение (речь на пленуме мировой экономической конференции 14 июня 1933 г.) советской программы расширения заказов заграницей с предложением другим делегациям огласить импортные программы их стран (стр. 234).

По мере развития мирового кризиса, ликвидировавшего эру буржуазного пацифизма, "вместо проблемы мира" открыто стали обсуждаться "проблемы войны во всех их отвратительных деталях".

В речи на 4-й сессии ЦИК СССР 29 декабря 1933 г. тов. Литвинов дал классическое определение трех группировок держав, сложившихся в новой конъюнктуре: 1) "Весьма немногие страны, которые либо уже заменили дипломатию военными операциями, либо еще, будучи к этому не подготовлены, собираются это сделать в недалеком будущем"; 2) страны, у которых "есть свои противоречия с другими странами, которые они не рассчитывают устранить иначе, как войной", причем "эти противоречия не достигли такой остроты, чтобы война считалась актуальной". Эти страны, "не будучи слишком заинтересованы в сохранении всеобщего мира, не хотят связывать себе рук и избегают по возможности обязательств, которые излишне, по их мнению, упрочивали бы мир... Они, может быть, ничего не имели бы против маленькой драки между третьими государствами, в которую они сами не были бы вовлечены и из которой они могли бы извлечь некоторую выгоду, в особенности если бы от таких драк мог пострадать наш Союз"; 3) "есть, наконец, и такие буржуазные государства - и их немало, - которые на ближайший отрезок времени заинтересованы в ненарушении мира и готовы направлять свою политику в сторону защиты этого мира". При этом "можно допустить, что в Лиге наций побеждает как будто, то течение, которое заинтересовано в сохранении мира".

Борьба между этими тремя группировками "заполняет в настоящее время международную арену" (стр. 58 - 59).

Сталинская внешняя политика, осуществляемая Литвиновым, стояла лицом к лицу с величайшими опасностями, с непосредственной угрозой войны, созданной в Европе германским фашизмом в тесном сочетании с японской агрессией на Дальнем Востоке. Обеими этими странами развернута была предвоенная дипломатическая подготовка, имевшая целью вызвать против нас коалиционную войну при полной изоляции нашего Союза. В этой решающей стадии подготовки войны фашистский бандитизм имел возможность взывать к солидарности всего капиталистического мира, искать опору во влиятельных кругах английской реакции и - как мы теперь знаем - рассчитывать за пораженческую контрреволюционную троцкистско-зиновьевскую агентуру в нашей стране. Но и в этой стадии борьбы за мир большевистская дипломатия одержала блистательнейшую победу, будучи инициатором борьбы за коллективную безопасность всех стран, находящихся под угрозой военно-фашистской агрессии, и оказалась далеко не одинокой перед лицом видимо встревоженного перспективой своей собственной изоляции германского фашизма.

Мы далеко не исчерпали содержания даже известнейших речей тов. М. М. Литвинова. Не можем не отметить его речи на XVI собрании Лиги наций по поводу отчета генерального секретаря Лиги (14 сентября 1935 г.), заключавшей классическую формулировку:

"...Кто говорит "локализация войны", имеет в виду свободу войны, легализацию войны. Двухсторонний пакт

должен обеспечить этим людям безопасность и о легализацию агрессии. Мы имеем таким образом две точно очерченные концепции: с одной стороны - безопасность народов, с другой - безопасность агрессии" (стр. 330).

Содержание книги разбито на разделы: 1) Основы внешней политики СССР, 2) СССР в борьбе за разоружение, 3) Мировой экономический кризис и СССР, 4). Взаимоотношения СССР с отдельными странами, 5) Борьба СССР за коллективную организацию безопасности. В "Приложении" помещено несколько нот М. М. Литвинова, представляющих наибольший принципиальный интерес и трактующих основные "вопросы организации борьбы за мир" (стр. VII). Далее следуют примечания и алфавитно-предметный указатель, заключающий в себе личный и предметный указатель.

Нельзя не признать, что примечания, уместившиеся на пяти страничках крупного шрифта, даны с чрезвычайной скупостью. Невидимому, сборник рассчитан на читателя-специалиста, между тем как он не может не занять одно из первых мест среди руководящих источников при изучении текущей международной политики и истории международной политики эпохи мирового экономического кризиса и второго тура войн и революций.

Опечатки есть, и, к сожалению, они не указаны, например на стр. 188 вместо слов "после 1924 г." должно быть "после 1914 г.".

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - ИСТОРИК:

Комментарии: