Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-7518
Автор(ы) публикации: Я. Рубинштейн

В 1921 г. капиталистические страны были охвачены глубоким разрушительным кризисом. Промышленное производство падало так же, как и сельскохозяйственное. Промышленность испытывала острый недостаток в сырье. Произведенные товары не находили сбыта, так как покупательная способность населения резко снизилась, да и к тому же каждое государство преграждало доступ иностранным товарам запретительными пошлинами. Особенно тяжелым было положение английской промышленности, 41% продукции которой шел в прошлом на заграничные рынки. Безработица возрастала с каждым днем. Франция еще могла занять рабочую силу на работах по восстановлению разрушенных областей, но в Англии насчитывалось до 2 млн. безработных.

Чудовищно возросшие за время войны государственные долги породили финансовую разруху, инфляцию во всех европейских странах. Государственные долги возрастали, так как европейские государства спустя два года после версальского мира продолжали содержать армии, общая численность которых доходила до 3 млн. 780 тыс. человек.

Экономическому кризису сопутствовал кризис политический. Балканизированная в результате версальского договора Европа походила на вооруженный лагерь, внутри которого, не переставая, возникали острые конфликты и столкновения. Франция, опираясь на свою армию и на вооруженные силы зависимых от нее государств: Польши, Чехословакии, Югославии, Румынии, - давила в тисках репараций Германию. Англия боролась против утверждения французской гегемонии на континенте и поэтому настаивала на уступках в отношении Германии, Италия блокировалась с Англией против Франции; малые государства угрожали друг другу, в то время как внутри этих стран кипела ожесточенная борьба национальных меньшинств - народов, насильно включенных в состав других государств по договорам в Версале, Нейи, Сен-Жермене и Трианоне.

Мировая война потрясла основы колониального могущества империалистических держав. В Ирландии шла ожесточенная и кровавая война за освобождение от британского владычества; Турция боролась с греческими интервентами. В Египте, Сирии, Месопотамии, Индии и других колониальных и зависимых странах национально-освободительное движение приняло острые формы.

Кризис особенно побуждал правящие круги Антанты добиваться капитуляции Советской России с тем, чтобы включить ее в капиталистическую систему, из которой она вырвалась 25 октября 1917 года.

После того как провал антисоветской интервенции стал совершенно' очевидным для ее инициаторов, правительствам капиталистических стран пришлось устанавливать отношения с Советской Россией на какой-


* Настоящая статья является сокращенной главой подготовляемой работы о Генуэзской конференции.

стр. 22

то новой основе. Торговое соглашение между РСФСР и Великобританией, подписанное в Лондоне 16 марта 1921 г., явилось первым шагом в этом направлении.

Начало торговых отношений с Советской Россией вовсе не означало, что правящие круги капиталистических стран распрощались с мыслью о новой интервенции. Карело-финская авантюра, вторжение белогвардейских петлюровских банд на территорию Советской Украины, наступление каппелевцев и меркуловцев - агентуры японского империализма - на Дальнем Востоке - все эти события, развернувшиеся в октябре- ноябре 1921 г., свидетельствовали, что социалистическому государству продолжает угрожать военная опасность.

Но все же положение изменилось по сравнению с 1920 г., и недаром Ленин в декабре 1921 г. говорил о создавшемся равновесии между Советской Россией и капиталистическим миром, в высшей степени неустойчивом равновесии, подчеркивал Ленин, "но все же несомненном, неоспоримом известном равновесии"1 .

Добиться капитуляции Советской России военным путем империалистическим державам не удалось, но оставались иные средства - средства экономического давления. В 1921 г. на Западе могло казаться, что использование этих средств сулит несомненную победу, тем более что империалистические державы рассчитывали на нового союзника, казалось, не менее сильного чем армии Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля. Этим союзником международного империализма был голод в Советской России.

Страшный голод 1921 г. поразил полностью или частично 22 губернии Советской России с 23,3 млн. населения. В губерниях, не признанных неурожайными, насчитывалось 12 голодных уездов. Таким образом, общее количество голодающих доходило до 26 млн. чел., а вместе с Украиной - до 33,5 млн. человек2 .

По представлениям правящих кругов империалистических стран голод и хозяйственная разруха должны были сделать Советскую страну и ее правительство податливыми.

В середине августа 1921 г. в Женеве состоялась конференция представителей общественных, а также некоторых правительственных организаций для обсуждения мероприятий по оказанию помощи голодающим районам Советской России.

Эта конференция избрала верховным комиссаром по организации этой помощи известного полярного исследователя д-ра Фритьофа Нансена.

Нансен - филантроп и пацифист по убеждениям - горячо взялся за дело. 9 сентября он выступил в Лиге наций с предложением предоставить Советской России для борьбы с голодом правительственные кредиты в 10 млн. фунтов стерлингов с тем, чтобы контроль за их расходованием находился в руках Совета Лиги. Но представители держав - участников Лиги наций - наотрез отказали Нансену. Вопрос был сдан в комиссию, - другими словами, похоронен. Общее мнение членов Лиги наиболее цинично выразил югославский делегат Сполайкович. "Из двух бедствий, которые в течение многих лет одолевают Россию, - говорил он, - одно именуется большевизмом, другое - голодом. Первое более ужасное, и нужно думать о нем". Державы и попытались использовать голод для осуществления интервенционистских замыслов. В противовес женевской организации помощи голодающим Советской России Верховный совет союзников создал международную комиссию "для изучения и изыскания способов оказания помощи русскому народу, ставшему жертвой голода и эпидемии".

Во главе комиссии был поставлен Нуланс, бывший французский по-


1 См. Ленин. Соч. Т. XXVII, стр. 117. .

2 См. "Известия ВЦИК" от 15 марта 1922 года.

стр. 23

сол в Советской России, один из активных организаторов антисоветской интервенции в 1918 году.

4 сентября 1921 г., т. е. за 5 дней до выступления Нансена в Лиге наций, комиссия Нуланса обратилась к советскому правительству с радиограммой, в которой, ссылаясь на "гуманитарную цель" помощи голодающим, требовала допустить в пределы Советской страны анкетную подкомиссию в составе 30 экспертов для детального обследования размеров бедствия и способов помощи.

Программа обследования, изложенная Нулансом, не оставляла ни малейшего сомнения в том, что Антанта под предлогом помощи голодающим рассчитывает, во-первых, произвести тщательную разведку материальных ресурсов Советской страны, а во-вторых, поставить советское правительство под контроль союзников.

Попытка Антанты встретила решительный отпор со стороны советского правительства. В ответной ноте Наркоминдела на имя правительств Великобритании, Франции, Италии и Бельгии указывалось, что "уже самое имя Нуланса, как представителя Франции в международной комиссии помощи голодающим, а вслед за этим, как председателя этой комиссии, возбудило во всей России, среди самых широких слоев трудящегося населения, взрыв негодования. Г. Нуланс был одним из наиболее активных руководителей той самой системы блокады, которая привела весь русский народ в состояние разорения и нищеты, в значительной мере обусловивших нынешнее неслыханное бедствие голода. ...Имя г. Нуланса - это уже целая программа".

В ноте разоблачались подлинные замыслы комиссии Нуланса, которая - не в пример Нансену - намерена была заменить помощь умирающим от голода собиранием сведений о ресурсах и средствах Советской России в области земледелия, транспорта, скотоводства и т. д. под руководством старых шпионов. "Всякой деловой практической попытке помощи голодающим России Рабоче-крестьянское Росс. правительство будет в полной мере итти навстречу, - говорилось в ноте. - В предложениях же комиссии г. Нуланса Сов. правительство усматривает лишь неслыханное издевательство над миллионами умирающих голодающих"1 .

Нансен в речи на заседании Лиги наций 30 сентября констатировал, что вопрос о голоде в России "окружен отвратительной политической атмосферой". В этой отвратительной атмосфере проходила и конференция представителей держав "по оказанию помощи Советской России", собравшаяся в Брюсселе в начале октября 1921 года. Конференция отказалась рекомендовать правительствам предоставить Советской России кредиты для борьбы с голодом. Получение кредитов для содействия экспорту в Россию, говорилось в резолюции конференции, будет осуществимо только в том случае, если советское правительство признает долги и даст "подобающие гарантии".

Участники Брюссельской конференции, конечно, не считались с выступлениями пацифистов, подобных Нансену. Деятельность Нансена была зато в полной мере оценена советским народом. Нансен был избран почетным членом Московского совета рабочих и красноармейских депутатов, а IX всероссийский съезд советов, происходивший в декабре 1921 г., выразил Нансену глубочайшую признательность от имени миллионов трудящихся Советской страны за его благородные усилия спасти гибнущих крестьян Поволжья. "Русский народ, - говорилось в обращении съезда к Нансену, - сохранит в своей памяти имя великого ученого исследователя и гражданина Ф. Нансена, героически пробившего путь через вечные льды мертвого Севера, но оказавшегося


1 "Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях". Состав. проф. Ключников Ю. и проф. Сабанин А. Ч. 3-я, Вып. 1-й, стр. 118. М. 1928.

стр. 24

бессильным преодолеть безграничную жестокость, своекорыстие и бездушие правящих классов капиталистических стран"1 .

Узнав о решениях Брюссельской конференции, советское правительство 28 октября 1921 г. направило Англии, Франции, Италии, Японии и США ноту, в которой указывалось, что вопрос о взаимоотношениях между Россией и остальным миром", являющийся первостепенным мировым вопросом, не может быть разрешен без соглашения с советским правительством. Нота отмечала, что советское правительство создало условия для такого соглашения: восстановило частную торговлю, частную собственность на мелкие предприятия, установило правовые гарантии и дает возможность иностранному капиталу в стране получать достаточную прибыль. В ноте излагалось принципиальное отношение советского правительства и к вопросу о долгах. "Советское правительство заявляет, что, по его твердому убеждению, никакой народ не обязан оплачивать стоимость тех цепей, которые он носил в продолжение веков. Но в своем непоколебимом решении придти к полному соглашению с другими державами российское правительство готово сделать ряд существенных уступок в этом важнейшем вопросе... Оно готово признать за собой обязательства перед другими государствами и их гражданами по государственным займам, заключенным царским правительством до 1914 года, при предоставлении ему льготных условий, обеспечивающих ему практическую возможность выполнения этих обязательств... Советская республика может принять на себя эти обязательства лишь в том случае, если великие державы заключат с ней мир, и если ее правительство будет признано другими державами"2 . Для рассмотрения взаимных претензий Советской России и буржуазных государств и выработки окончательного мирного договора между ними советское правительство предлагало созвать в кратчайший срок международную конференцию. В заключение в ноте подчеркивалась беспочвенность новых интервенционистских замыслов.

Нота советского правительства от 28 октября попала в цель. Надо вспомнить, что как раз в эти дни открывалась Вашингтонская конференция. Французский министр иностранных дел Бриан получил советскую йоту на пароходе "Лафайет" по пути в США. Отношения между Англией и Францией становились все прохладнее. Это ярко сказалось в Вашингтоне во время словесной дуэли Бальфура - Бриана по вопросу о морских вооружениях.

2 ноября советскому представителю в Лондоне тов. Красину была вручена ответная нота английского правительства. В ней "правительство его величества" заявляло, что советское правительство "вступило на единственно правильный путь, ведущий к той цели, к которой оно стремится, а именно - к хозяйственному сотрудничеству с другими странами"3 . Однако английское правительство хотело получить разъяснения некоторых "неясных" для него мест советской ноты. Так как советская нота от 28 октября ограничивалась признанием одной определенной категории долгов, а именно по займам, заключенным царским правительством до 1914 г., то английское правительство запрашивало, как обстоит дело с признанием военных долгов, муниципальных и железнодорожных займов, а также претензий иностранцев, имущество которых в России конфисковано после Октябрьской революции.

Иначе отнеслось к советской ноте французское правительство. Не отвечая прямо на советскую ноту, оно изложило свою позицию в ноте, адресованной 9 ноября английскому кабинету. Французское правительство расценивало выступление Советской России как ее капитуляцию


1 "Международная политика новейшего времени". Ч. 3-я, Вып. 1-й, стр. 155.

2 "Правда" от 29 октября 1921 года.

3 "Правда" от 15 ноября 1921 года.

стр. 25

в результате "неизменной и твердой политики, проводимой Францией в отношении Советов". Вместе с тем французское правительство, ссылаясь на такую же позицию США и на отказ советского правительства ратифицировать договор Лесли Уркварта с Красиным, подчеркивало, что оно считает "одновременно тщетным и опасным пытаться вступать в контакт - пусть в экономический - с территориями, подчиненными диктатуре коммунистических вождей"1 .

Французские требования шли гораздо дальше английских.

Французское правительство ополчалось против советского правительства, которое-де опирается на "особые организмы": Чрезвычайную комиссию и профсоюзы. Далее в ноте изложено было требование предоставления гарантий иностранцам, устранения всякой большевистской пропаганды заграницей. Французское правительство заявляло также, что оно высказывается против обособленных действий отдельных государств и за общую их тактику по отношению к Советской России.

Ответ советского правительства на английскую ноту последовал 12 ноября. Советское правительство выражало удовлетворение по поводу того, что Британия вступает на путь совместного разрешения интересующих обе страны вопросов. Что же касается некоторых "темных сторон" проблемы о долгах, то советское правительство настаивало на обсуждении этих вопросов международной конференцией, которая должна будет заняться не только вопросом о русских долгах, являющимся лишь частью проблемы восстановления России и всего мира. Советская нота подчеркивала, что необходимое взаимное доверие между государствами может быть создано лишь в том случае, когда Советскую Россию не будут исключать из числа участников международных совещаний по затрагиваемым вопросам: "Только тогда, когда Российская республика убедится в том, что ее интересы не служат предметом торга между другими державами, только тогда может быть создана атмосфера доверия, без которой успешное обсуждение вопроса о ее задолженности и ее экономическом восстановлении всегда будет оставаться под сомнением"2 .

В декабре 1921 г. Бриан возвратился с Вашингтонской конференции и перед рождеством приехал в Лондон для встречи с Ллойд Джорджем. Как сообщалось в коммюнике, переданном прессе 22 декабря, премьеры в предварительном порядке, накануне очередного заседания Верховного совета, предполагавшегося в Каннах, обсуждали возможность экономического восстановления Европы.

"Никакого решения принято не было, но было условлено, что в число предложений, подготовляемых для заседания в Каннах, будет включено и предложение созвать европейскую экономическую конференцию, которая "позволит европейским государствам восстановить их экономическую систему".

Не прошло и недели после совещания премьеров, как в Париж уже отправилась британская миссия во главе с военным министром и одновременно деловым человеком Сити - сэром Лемингом Вортингтон- Эвансом, промышленником, управляющим Английским банком и "специалистом" по рабочему вопросу. Вместе с французами английские эксперты должны были продолжить обсуждение экономических вопросов. Итак, для широкой публики и после Вашингтонской конференции дело представляли таким образом, будто Англия и Франция не расходятся между собой ни в чем существенном. В действительности как раз ко времени конференции в Каннах разногласия между Англией и Францией достигли большой остроты.

В результате мировой войны и разгрома Германии Франция стала


1 "L'Europe Nouvelle" N I, 1922, p. 22.

2 "Правда" от 15 ноября 1921 года.

стр. 26

самым могущественным государством на континенте Европы. Она присоединила к себе такие важные области, как Эльзас-Лотарингия, и временно оккупировала Саар и Рейнскую зону. В 1922 г. Франция располагала огромной армией, почти в 700 тыс. солдат, не считая колониальных войск, и полновластно распоряжалась армиями своих вассалов - государств, созданных в результате договоров в Версале, Сен-Жермене, Трианоне, Нейи. Существование этих государств, получивших германские, австро-венгерские, болгарские территории, зависело от версальской системы послевоенных договоров, т. е. главным образом от Франции, которая предоставляла этим государствам займы. На французское золото содержались армия Польши, насчитывавшая около 300 тыс. человек, более чем 170-тысячная армия Румынии, 150-тысячная армия Югославии и такая же армия Чехословакии1 .

Франция получала от Германии львиную долю всех репараций: на эти средства не только восстанавливались разрушенные во время войны северные департаменты, но и богатели французские промышленники. Французская промышленность получила сравнительно емкий внутренний рынок и развивала свое производство, страхуясь от конкуренции со стороны Германии политикой репараций и условиями версальского договора, а со стороны Англии - запретительными тарифами. Франция угрожала Англии и в самой чувствительной для Британской империи сфере - в вопросе о морских вооружениях. Недаром на Вашингтонской конференции между представителями Англии и Франции разгорелась острая полемика.

"Хочет Франция этого или не хочет, - писал во французском журнале "L'Europe Nouvelle" автор, излагавший английскую точку зрения, - подводный флот - это пистолет, направленный в грудь Великобритании. Не к чему уверять Великобританию, что Франция не имеет намерения выстрелить. Тогда к чему держать пистолет? На каждую подводную лодку, построенную Францией, Великобритания будет строить две... И мы будем уверять Францию - со всем добродушием, на которое мы способны, - что мы строим их не против Франции"2 .

Англия, только недавно в мировой войне разбившая своего наиболее опасного противника - Германию, на другой день после победы сталкивалась с новым соперником - Францией, ставшей гегемоном на континенте Европы. Европейское равновесие, которое в течение двух столетий поддерживала Англия, было нарушено. Английская политика противостояла французской во всех направлениях. Франция добивалась усиленного выкачивания репараций из Германии. Англия была заинтересована в ослаблении репарационного пресса как с целью поддержать Германию в противовес Франции, так и с тем, чтобы создать для себя более благоприятное положение на европейских рынках. Франция проводила политику вооружений для того, чтобы военной силой гарантировать поступления репараций и сохранность границ, установленных версальской системой. Англия выступала против вооружений Франции и ее вассальных государств, стремясь ослабить гегемонию Франции на континенте, а также нормализовать европейские рынки, страдавшие от огромных расходов государств на содержание армий.

Англия сталкивалась с Францией на Ближнем Востоке, где французы в противовес англичанам, занимали примирительную позицию по отношению к кемалистскому движению, не желая помогать Англии закрепиться в Малой Азии. Острые столкновения между Англией и Францией происходили в Сирии. Наконец, серьезные расхождения между Англией и Францией обнаружились в вопросе об отношении к Советской России. Установление нормальных отношений с Советской Россией, развитие


1 Нитти Ф. "Европа над бездной", стр. 311 - 317. Петроград. 1923.

2 "L'Europe Nouvelle" N 1. 7 janvier 1922, p. 7.

стр. 27

англо-советской торговли представляли настоятельную необходимость для Англии. Иначе обстояло дело во Франции. Некоторые круги французской буржуазии, представленные Брианом, опасались, правда, что непримиримая позиция в вопросе о Советской России может привести к изоляции Франции и, во всяком случае, к потере русского рынка. "Весьма важно озаботиться, - заявлял Бриан, - чтобы Советская Россия не попала под экономическое господство какой-либо иной страны"1 .

Однако наиболее влиятельные круги французской буржуазии не были заинтересованы в торговых отношениях с Советской Россией в такой мере, как английские капиталисты. Поэтому они выдвигали на первый план требование уплаты долгов по довоенным займам, заключенным царской Россией, и возврата капиталов, вложенных в русскую промышленность и национализированных советским правительством. Кроме того Франция еще не оставила планов вооруженной интервенции: на французские деньги содержались остатки белогвардейских армий, которые вооружались и обучались для участия в новых антисоветских походах.

Разногласия в вопросах международной политики между Англией и Францией усилились к началу 1922 г., в особенности после переговоров в Вашингтоне, и нашли свое отражение на конференции в Каннах.

Заседание Верховного совета союзников открылось в Каннах 6 января 1922 года. На нем присутствовали в качестве глав делегаций Ллойд Джордж, Бриан, итальянский премьер Бономи, бельгийский - Тенис и японский представитель Исии. Соединенные штаты были представлены официозно полковником Гарвеем. Позиция Англии была изложена в пространном меморандуме, а также в проекте англо-французского пакта, который был передан Ллойд Джорджем Бриану еще до открытия конференции.

Меморандум обосновывал предложение британского правительства Франции совместно сотрудничать в деле восстановления Европы. Англия выражала готовность предоставить значительные преимущества Франции в вопросе о получении репарационных платежей и предлагала гарантийный пакт. По этому пакту, который предлагалось заключить на десятилетний срок, Англия брала на себя обязательство немедленной военной помощи Франции в случае прямого и невызванного нападения Германии на территорию Франции. Однако непременным условием такого пакта Англия считала отказ французского правительства от программы строительства подводных лодок.

Далее в меморандуме развивалась программа, на основе которой должны быть установлены отношения с Советской Россией.

Выступивший на открытии конференции Ллойд Джордж, отклонив обвинение в посягательстве на версальский договор, призывал к умеренности в требованиях, адресуемых Германии. "Надо избежать того, - говорил британский премьер, - чтобы повергнуть Германию в хаос, в котором бьется в настоящее время Россия. Доведенная до состояния социального распада, она (т. е. Германия. - Н. Р.) оказалась бы... гораздо более опасной для своих непосредственных соседей, чем Россия"2 . Ллойд Джордж убеждал участников конференции не бояться вести переговоры с большевиками: "Вполне возможно иметь отношения с людьми, методы которых не одобряются"3 . В заключение Ллойд Джордж предложил созвать конференцию по экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы с участием всех европейских стран.


1 "Известия ВЦИК" от 1 января 1922 года.

2 "L'Europe Nouvelie" N 3, 21 Janvier 1922, pp. 78, 79.

3 Ibidem.

стр. 28

Россия, если ее пригласят, должна дать обязательства уплатить долги, возместить иностранцам убытки от конфискации их имуществ, установить легальную систему контрактов, а также воздержаться от пропаганды и не нападать на соседей, которые в свою очередь должны обязаться не нападать на Россию.

Вслед за Ллойд Джорджем выступили итальянский министр Бономи, поддержавший британского премьера, и бельгийский премьер Тенис, высказавшийся в общих словах за восстановление Европы. Японский представитель Исии воздержался от выражения своего мнения по поводу созыва европейской конференции, но обещал представить замечания о признании советского правительства.

Бриан, следуя примеру Ллойд Джорджа, выступал также в примирительных тонах. Он высказался в принципе за созыв конференции и не возражал против предложения Ллойд Джорджа жертвовать предубеждениями ради серьезных интересов сегодняшнего дня.

"Когда Ллойд Джордж развивал соображения по этому вопросу, - говорил Бриан, - мне казалось, что большой камень упал в мой огород, но он не разрушил ни одной грядки"1 . Бриан подчеркивал, что союзники должны получить от России гарантии, чтобы "не остаться в дураках".

В первый же день совещания в Казнах было принято решение о созыве европейской экономической конференции. "Союзные державы, собравшиеся на конференцию, - гласила резолюция, - единодушно считают, что в первых числах марта должна быть созвана конференция, на которую все европейские державы, включая Германию, Австрию, Венгрию, Болгарию и Россию, должны быть приглашены послать представителей. Они полагают, что подобная конференция составляет неотложный и существенный этап на пути экономического восстановления Центральной и Восточной Европы"2 .

"Резолюция не ограничивалась провозглашением необходимости конференции, но и указывала условия, "необходимые для плодотворной работы". "Нации, - говорилось в первом пункте условий, - не могут присваивать себе права диктовать другим принципы, на основе которых те должны организовать строй собственности, свою внутреннюю экономическую жизнь и свой образ правления; каждая страна в этом отношении имеет право избрать для себя ту систему, которую она предпочитает".

Нет нужды, что этот пункт был сформулирован в общей и безличной форме: ясно было, что речь идет о взаимоотношениях капиталистического мира с Советской Россией.

Понадобились три года "критики оружием" и год размышления для того, чтобы капиталистические державы признали неудачу военной интервенции против Советской России. Первый пункт каннских условий и был публичным признанием, распиской в этой поистине исторической неудаче.

Крупнейшие капиталистические державы вынуждены были во всеуслышание заявить, что новая, социалистическая общественная система имеет право на существование рядом с капиталистической системой.

Резолюция, принятая Верховным советом союзников в Каннах, подробно указывала условия, на которых Советской России могут быть предоставлены иностранные капиталы.

"Прежде чем, однако, предоставить иностранный капитал для оказания помощи какой-либо стране, - говорилось в резолюции, - иностранцы, доставляющие для того денежные средства, должны получить уверенность, что их имущества и права будут пользоваться неприкосновенностью и что за ними будет обеспечена прибыль от их предприятий.


1 "L'Europe Nouvelle" N 3, 21 janvler 1922, p. 79.

2 Ministère des affaires étrangères. Documents diplomatiques. Conférence économique, internationale de Gênes. 9 avril - 19 mai 1922, p. 15. Paris. 1922.

стр. 29

Это чувство безопасности может быть восстановлено лишь в том случае, если правительства наций, которые желают получить иностранные кредиты, добровольно обяжутся:

а) признать все публичные долги и обязательства, которые были или будут заключены или гарантированы государством, муниципалитетами или другими общественными учреждениями, а также признать за собою обязательства вернуть, восстановить или, в случае невозможности этого, возместить все потери или убытки, причиненные иностранным интересам конфискацией или секвестром имущества;

б) восстановить систему законов и судопроизводства, охраняющую и обеспечивающую беспристрастное выполнение коммерческих и других сделок.

Нации должны располагать необходимыми средствами обмена, и вообще должны быть установлены финансовые и денежные условия, обеспечивающие достаточные гарантии для торговли.

Все нации должны принять на себя обязательство воздерживаться от всякой пропаганды, направленной к ниспровержению порядка и политической системы, установленных в других странах.

Все государства должны сообща принять обязательство воздерживаться от каких бы то ни было враждебных действий против своих соседей.

Если российское правительство, в целях обеспечения необходимых для развития русской торговли условий, потребует официального признания, союзные державы могли бы согласиться на это признание лишь в том случае, если бы российское правительство приняло вышеуказанные условия".

Эта резолюция была главным документом, принятым в Каннах. Далее участники конференции перешли к обсуждению репарационной проблемы. Англичане предложили предоставить Германии отсрочку денежных платежей и высказались за то, чтобы немедленно пригласить немцев в Канны. Бриан с помощью бельгийского премьера Тениса настоял на том, чтобы немцы были вызваны в Канны лишь после того, как Верховный военный совет союзников договорится о характере условий, предъявляемых Германии. Верховный совет принял предложения Бриана и поручил ему пригласить германское правительство послать своих делегатов в Париж, где они должны были ожидать вызова в Канны.

9 января 1922 г. было решено, что созывом Генуэзской конференций займется узкий комитет, а материально-организационную часть дела возьмет на себя Италия. Верховный совет в Каннах решил также создать международный консорциум с участием Англии, Франции, Италии, Бельгии, Японии и Германии "для экономического восстановления Европы". На деле консорциум должен был практически осуществлять экономическое закабаление Советской России. Решено было создать организационный комитет консорциума из представителей участвующих в нем стран: по два - от Англии и Франции и по одному - от Италии, Бельгии и Японии.

11 января Верховный совет утвердил порядок дня Генуэзской конференции. Он включал шесть групп вопросов. Первым в порядке дня - на чем и настаивали французы - стояло обсуждение практического применения принципов, содержавшихся в каннской резолюции от 6 января. Вторым пунктом было: "Установление европейского мира на прочной основе". Третий пункт - в нем также отчетливо чувствовалось французское влияние - гласил: "Необходимые условия для восстановления доверия без ущерба для существующих договоров" 1 . Далее следовали


1 Ministère des affaires étrangères. Documents diplomatiques. Conférence économique, internationale de Gênes. 9 avril - 19 mai 1922, p. 16. Paris. 1922.

стр. 30

финансовые, экономические и торговые вопросы, а также вопросы транспорта.

Если каннская резолюция от 6 января являлась признанием того факта, что капитализму не удалась попытка военной силой покончить с новой общественной системой, то самый факт созыва Генуэзской конференции и порядок дня ее свидетельствовали о том, что капитализм не в состоянии разрешить свои внутренние противоречия. "В самом деле, всего через два с половиной года после подписания версальского мира правящие круги капиталистических стран вынуждены были поставить на повестку дня специальной конференции вопрос об установлении европейского мира... на прочной основе. Открыто признавалось, таким образом, что версальская основа не может обеспечить прочный мир и что такой мир невозможен без участия Советской России. Через два с половиной года после Версаля потребовалось обсуждать на европейской конференции вопрос о том, как восстанавливать разваленную войной и версальским миром европейскую экономику.

Работы конференции в Каннах продолжались. II января комиссия по репарациям заслушала сообщение германского представителя - министра восстановления Вальтера Ратенау - о возможностях уплаты репарационных платежей, а на следующий день, 12 января, Верховный совет заслушал доклад репарационной комиссии о ее переговорах с германскими представителями. Лишь после этого, как и было условлено ранее, в зал заседаний была приглашена германская делегация: Ратенау, Тренер, Хирсон, Бергман и Фишнер.

На заседании Верховного совета председательствовал Ллойд Джордж. Бриан отсутствовал: он срочно выехал в Париж. В длинной речи - она продолжалась и на послеобеденном заседании - Ратенау доказывал, что Германия при всем желании не в состоянии выполнить возлагаемые на нее репарационной комиссией обязательства, если союзники "е согласятся на послабления и на отсрочку платежей. В заключительной части своей речи Ратенау заявил, что Германия готова принять участие в работе по экономическому восстановлению Европы, в особенности России. В речи Ратенау было отчетливо выражено притязание Германии на русский рынок1 .

Ратенау аргументировал это притязание Германии не только ее географическим положением и экономическими условиями России, но и ссылкой на политический "опыт" Германии по ликвидации революционных потрясений. "В тот момент, - говорил он, - когда Германия была уже крайне истощена - после войны, поражения, революции, - она все же оказала противодействие государственной и социальной дезорганизации. Если бы дезорганизация победила в Германии, это было бы грозной опасностью для всего мира. Поэтому Германия полагает, что она должна посвятить себя не только посильному восстановлению разрушенных областей на Западе, но, ввиду географического положения и знания условий в соседних странах, также и восстановлению Восточной и Центральной Европы и тем самым принять участие в разрешении задачи, которую великие державы поставили себе в согласии с этими странами"2 .

Ратенау заявил, что для этой цели Германия предоставит и свои капиталы и своих специалистов. Обсуждение вопроса о репарациях в Верховном совете началось 12 января, но в этот же день оно было прервано в связи с полученной новостью: из Парижа сообщили об отставке Бриана.

Уход французского премьера со своего поста в разгар конференции в Каннах в действительности не был неожиданным и еще менее случайным. Французская буржуазия давно уже с тревогой смотрела на дипло-


1 Ратенау В. "Генуя и Канны", стр. 19 - 20. М. 1923.

2 Там же.

стр. 31

матическую игру Бриана - Ллойд Джорджа на совещаниях в Лондоне и на конференции в Каннах. Бриан явно шел на уступки Ллойд Джорджу в вопросах, угрожавших интересам французской буржуазии. Бриан согласился на созыв конференции в Генуе и на приглашение Советской России. Бриан дал согласие на приезд в Геную представителей Германии, которая, пользуясь поддержкой Ллойд Джорджа, не хотела вносить в срок репарационные платежи. Все это представляло в глазах владельцев французской тяжелой индустрии непомерно дорогую цену за англо- французский пакт. Разве французская армия и армии вассальных государств Франции не были более реальной гарантией ее восточных границ нежели сомнительные обязательства Англии или, в лучшем случае, ее экспедиционный корпус? Не лучше ли было отказаться от услуг левого блока и перейти к политике "твердой руки", тем более что положение внутри страны было относительно спокойным и необходимости в радикальной фразеологии людей типа Бриана пока не чувствовалось?

Во время заседаний конференции в Каннах Бриан получил несколько резолюций из Парижа, в которых отражались тревога правых кругов и их недовольство поведением премьера. Группа "левой республиканской" сената заявляла, что в переговорах об англо-французском пакте правительство должно поставить на первый план заботу о сохранении крепкой армии и о защите французской территории и договоров.

Финансовая комиссия палаты депутатов беспокоилась по поводу того, что конференция в Каннах нанесет ущерб правам Франции, касающимся репараций.

11 январям Бриан получил телеграмму, на этот раз от президента республики. Мильеран также высказывал опасения, которые, по его словам, должен чувствовать каждый, видя, что Франция собирается заседать на международной конференции вместе с Лениным... Вместе с тем Мильеран сообщал, что он боится того, чтобы § 6 каннской резолюции - об обязательстве держав воздержаться от какой бы то ни было агрессии по отношению к своим соседям - не был использован против Франции, в случае если она будет вынуждена принять некоторые меры принуждения к Германии по ту сторону Рейна.

Получив телеграмму Мильерана, Бриан в тот же день выехал в Париж и 12 января выступил в палате с объяснениями по поводу своей позиции в Каннах. Тщетно Бриан пытался рассеять опасения в связи с Каннами и Генуей, вновь заверяя, что вопросы о репарациях, о версальском договоре не включены в "чисто экономический и финансовый порядок дня" Генуэзской конференции и не будут там обсуждаться. Тщетно он предостерегал от изоляции, которой подверглась бы Франция в случае неучастия в Генуэзской конференции. Напрасно подтверждал Бриан, что Франция получит полностью свою долю в репарациях, даже если платежи будут отсрочены. Палата - в особенности правые - была резко настроена против премьера. Стоило Бриану коснуться вопроса об отсрочке репарационных платежей, как в зале поднялся шум. "Вы предали нас! Вы предаете Францию!" - кричал Леон Додэ1 .

Не закончив своей речи, Бриан заявил об отставке и уступил свое место испытанному представителю агрессивной буржуазии Франции - Раймонду Пуанкаре. Отставка Бриана ускорила закрытие конференции в Каннах. Было постановлено, что решения, по которым на конференции достигнуто полное согласие, остаются в силе; другие же решения могут быть пересмотрены. Верховный совет уполномочил Бономи разослать приглашения на Генуэзскую конференцию. Затем был заслушан доклад репарационной комиссии о ее решениях, принятых 13 января. Германии предоставлялась временная отсрочка платежей, предстоявших 15 января


1 "Journal Officiel de la République Française. Débats parlementaires" N 2, 1922, pp. 18 - 20.

стр. 32

и 15 февраля. Во время моратория Германия должна была начиная с 18 января ежедекадно уплачивать 31 млн. золотых марок в иностранных девизах. Германское правительство обязывалось в 15-дневный срок представить репарационной комиссии проект реформ бюджета и денежного обращения в стране, проект гарантий выполнения этих реформ, а также полную программу денежных платежей и поставок натурой в счет репараций на 1922 год. Эти материалы комиссия должна была немедленно передать правительствам.

Решение репарационной комиссии было сообщено германской делегации. На этом конференция в Каннах и кончилась.

По дороге в Лондон Ллойд Джордж встретился в Париже с Пуанкаре. Последний изложил ему возражения против проекта гарантийного пакта, о котором шла речь в Каннах. Эти возражения сводились к трем пунктам. Французское правительство настаивало на том, чтобы Англия и Франция взяли на себя взаимное обязательство о помощи в случае нападения Германии. "Этот пункт, - заявил Пуанкаре Ллойд Джорджу, - необходим; обе страны должны быть поставлены на равную ногу. Кроме того... Англия может оказаться точь в точь так же, как и Франция и Бельгия, перед лицом германского нападения, особенно с воздуха..."1 . Кроме того Франция предлагала дополнить проект военной конвенцией. Наконец, Пуанкаре считал необходимым, чтобы срок действия пакта значительно превышал срок французской оккупации левого берега Рейна. Возражения Пуанкаре сводились к тому, чтобы показать Ллойд Джорджу, что пакт на деле не представляет никакого "подарка" со стороны англичан.

Недаром спустя почти полгода Пуанкаре говорил английскому послу лорду Гардингу, что договор в том виде, как он был предложен Ллойд Джорджем, не представлял капитального интереса для Франции. Франция, говорил Пуанкаре, "отлично знает, что Англия оказалась бы на ее стороне, если бы Бельгия или ока сама вновь подверглись нападению со стороны Германии, потому что завтра, еще больше чем в 1914 году, всякое нападение на французскую границу составляло бы прямую опасность для мирового равновесия и для безопасности Англии"2.

Вечером 7 января, на следующий день после того, как в Каннах была принята резолюция о созыве международной конференции, итальянское правительство передало через российскую торговую делегацию в Риме меморандум, приглашавший советское правительство принять участие в конференции.

"Итальянское правительство, - говорилось в меморандуме, - в согласии с великобританским правительством, считает, что личное участие в этой конференции Ленина значительно облегчило бы разрешение вопроса об экономическом равновесии Европы. Кор. министерство иностранных дел просит российскую торговую делегацию самым срочным образом сообщить в Москву о желании кор. правительства, чтобы Ленин не преминул принять участие в конференции"3 . 8 января советское правительство сообщило Верховному совету союзников, что оно с удовлетворением принимает приглашение на конференцию и что советская делегация будет располагать самыми широкими полномочиями. Относительно поездки на конференцию Ленина в ноте НКИД указывалось, что даже в том случае, если Ленин вследствие перегруженности работой не сможет присутствовать на конференции, то состав делегации и ее полномочия "придадут ей такой же авторитет, какой она имела бы, если бы в ней участвовал гр. Ленин"4 .


1 "Международная политика новейшего времени". Ч. 3-я. Вып. 2-й, стр. 130. М. 1929.

2 Там же.

3 Там же. Выл. 1-й, стр. 160.

4 Там же.

стр. 33

Международное положение Советской России к началу 1922 г. было чрезвычайно сложным. С одной стороны, Советская страна медленно, но неуклонно развивала торговые отношения с капиталистическими государствами. В течение 1921 г. советским правительством были заключены торговые соглашения с Англией, мирный договор с Польшей, временное" соглашение с Германией, Норвегией и Австрией, предварительное соглашение с Италией. Эти договоры и соглашения оказали прямое влияние на внешнюю торговлю Советской России. Импорт из-за границы в 1921г. возрос до 50 млн. пудов, т. е. втрое по сравнению с 1918, 1919 и 1920 годами. Экспорт за эти три года был равен всего 2 млн. пудов, а за один 1921 г. - 11 1 /2 млн. пудов. В первом квартале 1921 г. импорт был равен около 3 млн. пудов, во втором - 8 млн. и в третьем - 24 млн. пудов. В докладе на IX всероссийском съезде советов Ленин сообщал о том, что в 1921 г. получены из-за границы первые 13 шведских и 37 немецких паровозов.

Однако капиталистический мир не прекратил военных нападений на границы Советской страны. "С нашей стороны нужна величайшая осторожность, - говорил Ленин на IX всероссийском съезде советов 23 декабря 1921 года. - И первой заповедью нашей политики, первым уроком, вытекающим из нашей правительственной деятельности за год, уроком, который должны усвоить себе все рабочие и крестьяне, это - быть начеку, помнить, что мы окружены людьми, классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к нам. Надо помнить, что от всякого нашествия мы всегда на волоске"1 . Ленин указывал, что Советская страна идет на весьма значительные уступки и жертвы, лишь бы сохранить мир, купленный дорогой ценой, но уступки эти небесконечны. "Мы не допустим издевательства над мирными договорами, не допустим попыток нарушать нашу мирную работу"2 , - говорил Ленин. Касаясь переговоров об иностранных кредитах для борьбы с голодом, Ленин напомнил о пышных и торжественных словах Ллойд Джорджа, который заявил, что пользоваться голодом для возобновления вопроса о старых долгах было бы вещью дьявольской.

"Я не знаю, - говорил Ленин, - страшнее ли дьявол, чем современный империализм. Знаю, что на самом деле вышло именно так, что с нас, несмотря на голод, старые долги взыскать на особенно тяжелых условиях попробовали. Мы не отказываемся платить и заявляем торжественно, что готовы об этом говорить деловым образом. Но, чтобы дать себя закабалить по этому поводу без всякого учета, без всякого расчета взаимных претензий, без всякого делового обсуждения вопроса... этого мы никогда ни в коем случае не допустим"3 .

Руководясь ленинским" указаниям", IX съезд советов одобрил действия советского правительства в вопросе об уплате долгов - ноты от 28 октября и от 12 ноября, поручив ВЦИК, СНК и НКИД продолжать на тех же основаниях переговоры с другими правительствами.

Приглашение, полученное советским правительством, на конференцию в Геную было оценено в стране как новая победа советской власти. Приглашение на Генуэзскую конференцию, говорилось в передовой статье "Правды" от 12 января 1922 г., является "не только нашей дипломатической победой, но прежде всего и больше всего оно есть резюме славных побед нашей Красной Армии в трехлетней борьбе и результат нашей внутренней крепости, результат прочности того союза рабочих и крестьян, на котором держится советская республика". Но "Правда" подчеркивала, что штык еще стоит в порядке дня, что хозяйственная разруха и голод в стране ухудшают наши позиции в переговорах.


1 Ленин. Соч. Т. XXVII, стр. 117.

2 Там же, стр. 118.

3 Там же, стр. 128, 129.

стр. 34

Чрезвычайно взволновала народные массы страны весть о том, что на конференцию в Геную приглашен Лени". Собрания рабочих, крестьян, служащих, красноармейцев выносили резолюции с требованием не пускать Владимира Ильича на конференцию; редакции газет были заполнены решениями собраний, письмами, в которых ярко сказалась горячая народная любовь к Ленину, тревога за его жизнь.

"Мы, - заявляли рабочие и служащие Сокольнического трамвайного парка в Москве, - не можем молчать по поводу приглашения нашего верного проводника великих пролетарских завоеваний Владимира Ильича на Генуэзскую конференцию министрами и королями международного капитала. Мы горячо просим ВЦИК заявить этим "друзьям": если у вас так велико стремление видеть его и выслушать от него отцовские наставления, пожалуйте к нам в Москву - дорога открыта, а к вам мы его не пустим, потому что мы вам не верим - плохо себя зарекомендовали"1 .

Собрание рабочих и служащих фабрики "Марс" постановило: "Просить сессию ВЦИК не включать в состав делегации нашего дорогого вождя, тов. Ленина, так как рабочие и крестьяне не могут доверить жизнь Ленина буржуазной охране".

"Просим ВЦИК нашего дорогого Ильича из России в Геную и Лондон не посылать. Берегите Ильича!" - писали в Москву со станции Лихая Донецкой железной дороги курсанты профессионально-технических курсов.

Тем временем борьба между Англией и Францией вокруг вопроса о созыве Генуэзской конференции продолжала обостряться. Первым выступлением Франции после отставки Бриана явилась правительственная декларация Пуанкаре в палате депутатов 19 января. Декларация была выдержана в резко империалистических тонах. Пуанкаре заявлял, что правительство будет добиваться выполнения версальских постановлений, что оно потребует уплаты причитающихся Франции платежей без каких-либо уступок и будет сохранять санкции, не эвакуируя левый берег Рейна. Пуанкаре очень сдержанно приветствовал перспективу заключения англо-французского пакта, но зато обещал парламенту, что правительство займет твердую позицию в отношении Генуэзской конференции. "Мы будем настаивать, - говорил Пуанкаре, - чтобы условия, определенные протоколом в Каннах, были приняты или отвергнуты делегатами до всякой дискуссии и чтобы никакие постановления договоров не дебатировались - пусть косвенно - на конференции. При отсутствии точных гарантий в этом отношении мы были бы принуждены вернуть себе свободу действий"2 .

Правые приветствовали воинственные заявления Пуанкаре. Радикалы же убеждали палату в том, что с Советской Россией можно и, пожалуй, должно вести переговоры; можно потому, что в Советской России возрождаются капиталистические отношения; должно, - так как советское правительство уже подписывает контракты с Германией на получение локомотивов, рельсов, сельскохозяйственных машин. "Этот режим, - говорил Эррио о Советской России, - будет эволюционировать, он уже эволюционирует... Вот уже там восстанавливается частное хозяйство, свобода торговли, капитализм, деньги"3 .

Правдивый, революционный голос о Советской России и Генуэзской конференции прозвучал во французском парламенте только со скамей коммунистов. Марсель Кашен в своей речи раскрыл подлинное значение Генуи как результата поражения политики антисоветской интервенции. "В продолжение более чем трех лет, - говорил Кашен, - различные французские правительства вели против революционной России политику


1 "Известия ВЦИК" от 19 января 1922 года.

2 "Journal Official de la République Française, Débats parlementaires" N 4, 1922, p. 38.

3 Ibidem, p. 63.

стр. 35

разрушения. Эта политика опровергается сегодня самым радикальным образом".

Вслед за правительственной декларацией последовали реальные шаги Пуанкаре, стремившегося во что бы то ни стало сорвать Генуэзскую конференцию. 9 февраля Пуанкаре направил Ллойд Джорджу пространную ноту, в которой излагалась позиция Франции в вопросе о Генуэзской конференции. Пуанкаре заявлял, что хотя французское правительство и принимало участие в посылке приглашения на конференцию, но оно может отказаться от участия в ней, если права и интересы Франции будут ущемлены. Далее Пуанкаре указывал на то, что советское правительство не заявило официально, что оно полностью принимает каннские условия. Пуанкаре вновь требовал гарантий против возможных попыток дополнить порядок дня конференции.

Французское правительство подробно перечисляло в ноте все принципы каннской резолюции, подлежащие уточнению до созыва Генуэзской конференции. К числу таких принципов Пуанкаре относил уважение к внутренней организации и системе правления каждого государства. Как быть, если в какой-либо стране (подразумевалась, конечно, Советская Россия) вообще не существует права собственности? Очевидно, говорилось во французской ноте, интересы иностранцев должны регулироваться особыми правами, другими словами - так и сказано было в ноте, - надо выработать "подлинный режим капитуляций". В ноте выражалось требование, чтобы были точно определены обязательства Советской России уплатить долги и возместить убытки иностранцам, имущество которых было национализировано. Французское правительство требовало, чтобы Советская Россия до конференции провела "утверждение нового экономического порядка или скорее восстановление старого экономического порядка". "Посмотрим, - заявлялось в ноте, - расположены ли Советы согласиться на облегчение торговли, на правовые и юридические гарантии, на защиту промышленной собственности... на консульский статут"1 . Французское правительство настаивало также на том, чтобы проектируемый на конференции пакт о ненападении не лишал союзников возможности принять меры против Германии, если она не будет выполнять свои обязательства по версальскому договору. Наконец, в заключение нота настаивала на отсрочке созыва конференции, по крайней мере, на три месяца, чтобы можно было подготовить более обширную и детальную программу. Французская нота представляла собой плохо замаскированный отказ от решений Каннской конференции, отказ от переговоров с Советской Россией. Было совершенно очевидно, что Пуанкаре под разными предлогами стремится сначала оттянуть конференцию, а затем сорвать ее.

Это угрожало планам Ллойд Джорджа, и английский кабинет поспешил с ответом на французскую ноту. Соглашаясь с предложением французов о необходимости согласования взглядов союзных стран по ряду вопросов до Генуи, английское правительство предлагало поручить выработку такого соглашения совещанию экспертов. Англия возражала против предложения французов включить в состав комиссии экспертов представителей Польши, Чехословакии, Румынии и Югославии. Английское правительство возражало также против того, чтобы в предварительном обсуждении вопросов, связанных с Генуей, участвовали представители государств, не представленных в Верховном совете. Так, Англия настойчиво отодвигала в сторону французские вассальные государства.

Компромисс между Англией и Францией в вопросе о Генуе был достигнут при посредничестве чехословацкого премьера Бенеша. Бенеш предложил: отсрочить конференцию до начала апреля, исключить из обсуждения на конференции мирные договоры и репарации и установить,


1 "Journal Officiel de la République Française. Débats parlementaires" N 4, 1922, p. 280.

стр. 36

что участие в конференции представителей Советской России не будет означать политического признания Советов. Бенеш предлагал учредить в самом начале работ конференции комитет, который должен будет изучить условия немедленного возобновления торговых сношений с Советской Россией. Решения этого комитета позволят государствам заключить торговые соглашения или торговые договоры с Советской Россией. Только после этого, в зависимости от результата работ конференции, будут установлены политические условия признания Советской России.

25 февраля Ллойд Джордж встретился с Пуанкаре в Булони. Свидание это было устроено благодаря посредничеству Бенеша, и оба премьера приняли основные положения его меморандума. Отношения между Ллойд Джорджем и Пуанкаре были чрезвычайно натянутыми. Передавали, что Пуанкаре не пригласил даже Ллойд Джорджа пообедать, и английскому премьеру пришлось удовольствоваться станционным буфетом.

В Булони было решено созвать в ближайшее время в Лондоне экспертов для изучения экономических и технических вопросов конференции. Срок конференции был отнесен на 10 апреля. Поводом для отсрочки послужила отставка итальянского кабинета Бономи, последовавшая вскоре после отставки Бриана. В Булони было условлено, что еще до конференции в Генуе представители Англии и Франции подпишут новый союзный договор и обсудят вместе с Италией ближневосточный вопрос.

Франции удалось, таким" образом настоять на сужении рамок конференции в Генуе и на ее отсрочке. Ллойд Джордж пошел на уступки в связи с тем, что Англия как раз в этот момент испытывала серьезные затруднения в колониях. 28 февраля британское правительство вынуждено было признать независимость Египта и заявить об отказе от протектората над ним. Английская и англо-индийская печать была полна самых тревожных сообщений о волне национально-освободительного движения. Проявить в такой момент неуступчивость по отношению к Франции означало бы для Ллойд Джорджа рисковать возможностью срыва Генуэзской конференции, т. е. рисковать всей европейской политикой Англии, а следовательно, и судьбой своего коалиционного кабинета.

"После свидания в Булони правительство Пуанкаре, учитывая, что созыва Генуэзской конференции трудно будет избежать, попыталось использовать все средства для того, чтобы обеспечить свои позиции в Генуе. Внутри страны велась работа по сплочению реакционных сил; правая печать, поддерживая Пуанкаре, настаивала на том, чтобы Франция не соглашалась ни на какие уступки. Пертинакс в "Эко де Пари" заявлял, например, что если Советская Россия уклонится от переговоров в Генуе, то "все предприятие по этой причине не должно быть оставлено. Напротив, успех в таком случае еще более обеспечен. Надо будет приняться за Россию по частям, например, начать с восстановления Кавказа, который связан с Москвой весьма ненадежной нитью"1 . В конце февраля в Париже была образована комиссия по защите прав французских кредиторов, на требования которых могло бы опираться правительство Пуанкаре. В начале марта в Белграде состоялась конференция представителей Польши, Румынии, Югославии и Чехословакии, созванная для выработки единой программы действий Малой Антанты в Генуе. Конференция пришла к соглашению о совместных выступлениях в Генуе и высказалась за то, чтобы программа Генуи не выходила из рамок каннских резолюций, "совершенно не затрагивая тех вопросов, которые были исключены из этой программы"2 . Таким образом Малая Антанта поддерживала Францию, поскольку дело касалось сохранения версальской системы. Но, судя по сообщениям газет, в главном вопросе Генуэзской


1 "L'Echo de Paris", 2 mars 1922.

2 "Международная жизнь" N 4 от 12 апреля 1922 г. стр. 22-23.

стр. 37

конференции государства Малой Антанты заняли иную позицию нежели Франция: они решили держаться нейтральной линии в отношении Советской страны.

17 марта в Варшаве в результате встречи министров иностранных дел Польши, Финляндии, Латвии и Эстонии было заключено политическое соглашение между этими государствами. Но, как вскоре выяснилось, эта попытка Франции создать накануне Генуи блок прибалтийских стран во главе с Польшей оказалась несостоятельной.

Особую позицию в вопросе, о Генуэзской конференции заняли Соединенные штаты Америки. После Канн правительство США в течение двух месяцев хранило упорное молчание по поводу приглашения в Геную. Правда, весьма выразительным ответом был принятый 3 февраля сенатом США билль Мак- Кормика о погашении союзниками 10-миллиардной задолженности с процентами в течение 25 лет. Но все же формально правительство США изложило свою позицию в вопросе о Генуе только 9 марта, когда итальянскому послу в Вашингтоне был вручен за подписью Юза ответ правительства США. США наотрез отказывались участвовать в конференции. Причины были довольно недвусмысленно изложены Юзом. Так как конференция носит скорее политический характер, заявлял Юз, то правительство США не может не считаться с нежеланием народа вовлекаться в европейские дела 1 . Ларчик открывался просто: поскольку из порядка дня Генуи был исключен вопрос о репарациях и о межсоюзнических долгах, т. е. вопрос об европейских рынках для американских капиталистов и их вложениях в Европе, - США нечего было делать на конференции. Что же касается вопроса об отношениях с Советской Россией, то США, как наиболее мощная капиталистическая страна, дольше европейских держав могли оставаться на позиции непризнания социалистического государства. Поэтому нота Юза отводила вопрос о признании Советской России.

Однако вместе с тем правящие круги США очень опасались, что русский рынок в результате Генуэзской конференции может быть монополизирован той или иной европейской державой. Нота Юза весьма откровенно выражала эти опасения. "...Американское правительство считает... - говорилось в ноте, - что в ожидании восстановления основ производительной деятельности России, которые были указаны в декларации, обнародованной американским правительством 25 марта 1921 года, и без которых американское правительство считает все попытки экономически восстановить Россию напрасными, не следует ничего предпринимать в смысле получений от России экономических преимуществ, которые нанесли бы ущерб справедливым интересам других наций"2 .

Упоминание об "интересах русского народа" плохо скрывало известный тезис политики "открытых дверей". Недаром "L'Europe Nouvelle" в статье "Отказ Америки" поясняла, что США опасаются ущерба для того самого принципа "равных возможностей", о котором так много говорилось по поводу Китая в Вашингтоне"3 .

Среди шума, поднятого западноевропейской прессой вокруг Генуи, среди дипломатической чехарды "великих" и малых государств только одна страна, из-за которой, в сущности, и созывалась конференция, только Советская Россия сохраняла полное спокойствие и выдержку. До открытия конференции Ленин говорил о ней лишь один раз: в докладе на XI съезде партии. Ленин не только сам мало говорил о Генуе, но считал даже, что наша печать, подражая буржуазной, уделила Генуэзской конференции непомерно много места, "в ущерб действительным, практи"


1 См. "Правда" от 14 марта 1922 года.

2 Там же.

3 "L'Europe Nouvelle" N 11, 18 mars 1922, р. 326.

стр. 38

ческим и насущным нуждам нашего строительства вообще, хозяйственного в особенности"1 . С присущей ему зоркостью Ленин прекрасно видел, что различные проекты и переговоры государственных деятелей капиталистической Европы в связи с Генуей, точно так же как и оглушительная трескотня буржуазной прессы, являются лишь искусственной "надстроечкой".

Начисто отметая всю "генуэзскую" шелуху, Ленин вскрывал подлинное значение "игры западноевропейских политиков в связи с Генуэзской конференцией. "Мы прекрасно понимаем, - говорил он, - что лежит в основе этой игры: мы знаем, что суть ее составляет торговля. Буржуазным странам надо торговать с Россией: они знают, что без тех или иных форм экономических взаимоотношений развал у них будет итти дальше, как он шел до сих пор"2 .

"...Мы с самого начала заявляли, что Геную приветствуем и на нее идем; мы прекрасно понимали и нисколько не скрывали, что идем на нее как купцы, потому что нам торговля с капиталистическими странами (пока они еще не совсем развалились) безусловно необходима, и что мы идем туда для того, чтобы наиболее правильно и наиболее выгодно обсудить политически подходящие условия этой торговли, и только"3 .

В своем докладе на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов Ленин показал беспочвенность проектов Пуанкаре и других представителей реакции, рассчитывавших на капитуляцию Советской России в Генуе. Нелепость этих расчетов становилась особенно ясной в свете ленинских напоминаний о недавнем поражении империалистов Антанты в их борьбе против Советской России.

"Угроз мы видали достаточно, - предупреждал Ленин, - и притом более серьезных, чем угрозы торговца, который собирается хлопнуть дверью, предлагая свою, самую что ни на есть последнюю, цену. Мы видели угрозы пушками со стороны союзных держав, в руках которых находится почти весь мир. Угроз этих мы не испугались. Об этом, господа европейские дипломаты, пожалуйста, не забывайте... Мы уже испытывались и испытывались не словами, не торговлей, не рублем, а дубьем. И мы уже заслужили тяжелыми, кровавыми и мучительными ранами то, что про нас не мы сами, а противники должны сказать: "За битого двух небитых дают"4 .

Ленин отметил попытки навязать Советской России условия как побежденной стране, называя такие попытки "пустым вздором, на который не стоит отвечать"5 .

Со всей силой и решительностью Ленин в докладе 6 марта заявил, что изменения в советском законодательстве, проведенные на основе новой экономической политики до весны 1922 г., являются пределом уступок, на которые идет Советская Россия по отношению к капиталистам6 .

На XI съезде РКП(б), излагая позицию партии и советского правительства в вопросе о Генуе, Ленин предупреждал от чрезмерных надежд на Геную, указывая, что нельзя ручаться за успех Генуэзской конференции; "...весьма даже правдоподобно, что доведется разойтись"7 , - говорил он. Вместе с тем Ленин подчеркивал, что Советская Россия так или


1 Ленин. Соч. Т. XXVII, стр. 225.

2 Там же, стр. 169.

3 Там же.

4 Там же, стр. 171.

5 Там же, стр. 173.

6 Там же, стр. 179.

7 Там же, стр. 226.

стр. 39

иначе добьется расширения торговли с капиталистическими странами, если даже кому-либо и удастся на время насильственно прервать ее. "Через Геную, - говорил Ленин, - если достаточно сообразительны и не слишком упрямы будут наши тамошние собеседники, мимо Генуи - если им вздумается упрямиться. Но цели своей мы достигнем!"1 .

Ленин отчетливо видел всю расстановку классовых сил и группировок в капиталистических странах в связи с Генуей. Он отмечал, что в буржуазном лагере имеется чрезвычайно сильное течение, клонящееся к тому, чтобы сорвать Генуэзскую конференцию. Ленин указывал, что это течение является гораздо более могущественным чем другие течения, которые добиваются созыва конференции.

"Понятно, - говорил Ленин, - что, когда мы идем в Геную как купцы, нам не безразлично, имеем ли мы дело с теми представителями буржуазного лагеря, которые тяготеют к военному решению вопроса, или с теми представителями буржуазного лагеря, которые тяготеют к пацифизму, будь он хотя самый плохенький и, с точки зрения коммунизма, не выдерживающий и тени критики"2 .

Ленин подчеркивал, что дальнейшая отсрочка конференции будет означать убыток для государств Антанты, так как она, во-первых, подорвет их престиж, а во-вторых, ухудшит условия, на которых они в данный момент могут заключить соглашение с Советской Россией. Наряду с этим Ленин в своем докладе дал понять правящим кругам Антанты, что кампания реакционных групп вроде Пуанкаре ни к чему не приведет и что с Советской Россией надо договариваться. Ленинская оценка перспектив Генуи и его напоминание о бдительности по отношению к капиталистическому окружению нашли горячий отклик в стране. Ленинские указания звучали в многочисленных резолюциях собраний рабочих, красноармейцев, служащих, в наказах советской делегации на Генуэзскую конференцию. Во всех этих наказах и решениях красной нитью проходила одна мысль: ни о какой капитуляции в Генуе не может быть и речи, и советский народ должен держать порох сухим.

Среди откликов на предстоящую Генуэзскую конференцию советская печать опубликовала заявление бывшего главнокомандующего русской армией А. А. Брусилова, который подчеркивал, что союзники не имеют права считать Россию своим должником, так как "русской кровью, пролитой в наступлениях, предпринятых по настоянию "союзников", сторицей оплачена вся незначительная помощь, оказанная ими нам"3 .

На страницах газет печатались "счета" Украины, Сибири, отдельных губерний и городов, предъявляемые союзникам за материальные разрушения и жертвы, причиненные союзнической интервенцией. В числе первомайских лозунгов Центрального Комитета партии, опубликованных в печати за подписью товарища Сталина, был лозунг: "Делегации советов в Геную наш наказ: мы победили, мы - хозяева в стране, наши завоевания - нерушимы, наша власть - незыблема, права и границы советских республик - неприкосновенны!"4 .

Чувства трудящихся Советской страны были ярко выражены в стихотворении Маяковского "Моя речь "а Генуэзской конференции":

 
"...Болтают язычишки газетных строк:
"Испытать их сначала..."
Хватили лишку!
Не вы на испытание даете срок -
а мы на время даем передышку".

1 Ленин. Соч. Т. XXVII, стр. 226.

2 Там же.

3 "Известия ВЦИК" от 9 апреля 1922 года.

4 "Правда" N 84 от 14 апреля 1922 года.

стр. 40

Гневом и возмущением звучало напоминание Маяковского о неоплатных долгах международного империализма-организатора антисоветской интервенции:

О вздернутых Врангелем,
о расстрелянном,
о заколотом
память на каждой крымской горе.
Какими пудами
какого золота
оплатите это, господин Пуанкаре?
О вашем Колчаке - Урал спросите!
Зверством - аж горы вгонялись в дрожь.
Каким золотом -
хватит ли в Сити?! -
оплатите это, господин Ллойд-Джордж?
Вонзите в Волгу ваше зрение:
разве этот
голодный ад,
разве это
мужицкое разорение -
не хвост от ваших войн и блокад?"1.

Советское правительство парировало попытки срыва Генуи острыми дипломатическими выступлениями, которые разоблачали закулисные маневры реакционной буржуазии. Еще 25 февраля Наркоминдел обратился к итальянскому министру иностранных дел делла Торретта и английскому - Керзону с резким протестом против отсрочки конференции без назначения нового срока. Наркоминдел указывал, что Советская Россия назначила полномочную делегацию на конференцию, оторвав работников от важнейших государственных обязанностей и затратив огромнейший труд на подготовку необходимого материала. Созыв же Генуэзской конференции ставится в зависимость от таких случайных причин, как изменение" состава того или другого правительства. Советское правительство напоминало, что приход к власти Пуанкаре на второй день после Канн поставил под сомнение осуществимость каннских решений. Теперь же министерский кризис в Италии снова ставит на карту судьбу Генуэзской конференции почти накануне выезда советской делегации. Советская нота предостерегала также от попыток изменить по существу принятые в Каннах условия участия Советской России на конференции в Генуе и в заключении настаивала на определении окончательного срока созыва конференции - 23 марта.

"Российское правительство, - так заканчивалась нота, - позволяет себе выразить надежду, что союзные страны, при назначении нового срока конференции, оставаясь верными своей обычной осторожности, уделят должное внимание соображениям об обязательности для них решений, принимаемых их представителям, а тем более премьер-министрами, и что им удастся выбрать для конференции место даже вне Советской России с максимальными гарантиями прочности правительства страны, во избежание дальнейших отсрочек по случайным причинам"2 .

15 марта Наркоминдел вновь обратился с нотой к правительствам Антанты по вопросу о конференции в Генуе.

Если в ноте от 25 февраля советское правительство раскрывало попытки Франции сорвать конференцию путем отсрочки ее на неопределенное время, то в ноте от 15 марта оно разоблачало маневры реакции, направленные к тому, чтобы принудить Советскую Россию капитулировать в Генуе перед требованиями Антанты.


1 Владимир Маяковский, Том П. стр. 221. Госиздат. М. и Л. 1928.

2 "Известия ВЦИК" от 28 февраля 1922 года.

стр. 41

В ноте от 15 марта разоблачалась кампания антисоветской лжи и клеветы, которая велась частью западной прессы, очевидно, инспирированной официальными кругами. Указывалось также, что на территориях соседних с Советской Россией государств создаются враждебные ей банды. Требуя положить конец антисоветской кампании, советское правительство излагало в ноте содержание законов, принятых им после поражения внешних врагов и внутренней контрреволюции, - законов, которых гарантировали хозяйственную деятельность иностранцев в России.

Советское правительство добивалось того, чтобы на Генуэзскую конференцию было приглашено правительство кемалистской Турции. Еще в январе Наркоминдел обратил внимание советских представителей в Лондоне, Риме и Берлине на то, что, по словам английских газет, Турция не приглашена в Геную. "Это известие, - говорилось в телеграмме Наркоминдела, - кажется совершенно невероятным", но его, тем не менее, необходимо тщательно расследовать, и если слух оправдается, "предпринять все необходимые и возможные шаги для обеспечения приглашения Великого Национального Собрания"1 .

24 февраля на советский запрос последовал раздраженный ответ британского правительства, переданный нашему торговому представителю в Лондоне: "Созываемая в Генуе конференция отнюдь не будет рассматривать турецкого вопроса, и, во всяком случае, вопрос о посылке приглашения на эту конференцию турецкому правительству вряд ли является таким вопросом, который касался бы российской торговой делегации в Лондоне или советского правительства в Москве"2 .

Таким образом, британское правительство, а вместе с ним и вся. Антанта во всеуслышание заявляли о своей вражде к национально-освободительному движению в Турции. В противовес Антанте советское правительство еще раз продемонстрировало свое стремление к освобождению зависимых стран из- под гнета империализма. Недаром комиссар по иностранным делам турецкого Великого национального собрания - Джелал-бей - от имени Национального собрания и своего выразил благодарность советскому правительству за его заботу об участии Турции в Генуэзской конференции3 .

Советское правительство стремилось также разрушить планы Антанты, главным образом Франции, рассчитанные на сколачивание антисоветского блока прибалтийских государств. Первая конференция прибалтийских государств должна была, по замыслу Франции, оформить такой блок. Позиция прибалтийских государств и Польши являлась в этот момент противоречивой. С одной стороны, эти государства, будучи вассалами одни - Франции, другие - Англии, выступали против Советской России. С другой стороны, правящие круги этих государств опасались, что их интересы будут ущемлены, когда дело пойдет о соглашении Антанты с Советской Россией. Эта тревога усилилась после того, как в феврале в газете "Рижский курьер", органе польского представительства в Латвии, появилась никем не опровергнутая заметка, весьма обеспокоившая прибалтийские государства. В заметке сообщалось, что Франция якобы вручила правительствам окраинных государств ноту, в которой требует их участия в уплате царских долгов. Печать Латвии, Литвы, Эстонии стала подсчитывать, что это требование означает. Проф. Баллод высчитал, что Латвии пришлось бы уплатить 250 млн. руб. золотом - одни только проценты с этой суммы могли пробить серьезную брешь в государственном бюджете Латвии.

Кроме того прибалтийские государства беспокоились, как бы соглашение Антанты с Советской Россией не повлекло за собой пересмотра


1 "Правда" от 22 января 1922 года.

2 "Известия ВЦИК" от 28 февраля 1922 года.

3 "Известия ВЦИК" от 4 марта 1922 года.

стр. 42

договоров, заключенных ими с советским правительством. В этой обстановке 29 - 30 марта в Риге собралась конференция, в которой участвовали представители Латвии, Эстонии, Финляндии, Польши и (в конце конференции) представитель советского правительства. Литва отказалась от участия на конференции, ссылаясь на то, что она не может обсуждать какие- либо вопросы совместно с Польшей. Участие в конференции представителя Польши было, по существу, формальным, так как он, ссылаясь на "недостаточность полномочий", уклонился от голосования основных резолюций. На конференции было принято общее решение, по которому договаривающиеся государства признавали желательным согласование своих действий в Генуе и полезность взаимной гарантии договоров, заключенных каждым из представленных на конференции государств с Советской Россией.

Подтвердив мирные стремления представленных на ней государств и желание их сохранять между собой добрососедские отношения, конференция высказалась за признание Советской России де-юре. Советское правительство, со своей стороны, согласилось освободить прибалтийские государства от падающей на них доли "русского долга". Конференция также решила поддерживать в полной мере принцип ограничения вооружений Решения Рижской конференции отнюдь не могли удовлетворить советское правительство: во-первых, они были слишком общими, половинчаты, а во- вторых, они не были решениями всех прибалтийских государств.

"Ориентируясь на Варшаву, или, точнее сказать, на Париж, - писали "Известия" по поводу конференции, - эти малые государства не защищают, а нарушают свои собственные интересы. Горький опыт рано или поздно научит их или, по крайней мере, часть из них, что в их интересах лежит ориентация на Москву"1 .

Тем не менее даже половинчатые решения некоторых прибалтийских государств имели положительное значение для Советской России, поскольку эти решения оттягивали Латвию, Эстонию, отчасти Финляндию от блока, который Франция подготовляла против советского государства.

Чем ближе подходил день открытия Генуэзской конференции, тем больше волновали ее перспективы общественное мнение Западной Европы. Накануне конференции вопрос о ней и в особенности вопрос об отношении к Советской России широко дебатировался в западноевропейских парламентах. В английском парламенте обсуждение вопроса о Генуэзской конференции открылось 3 апреля речью Ллойд Джорджа, Как и в прежних выступлениях, Ллойд Джордж не жалел красок для того, чтобы описать тяжелое положение Европы. "Если бы европейские страны, - говорил английский премьер о последствиях мировой войны, - сложили вместе в одну пирамиду все их мобильное богатство, накопленное столетиями промышленного производства и экономики, и подожгли бы ее, - результат вряд ли мог быть более законченным"2 .

Сущность речи Ллойд Джорджа сводилась к тому, что Генуэзская конференция исследует лучшие способы экономического восстановления Европы. Ллойд Джордж заявил, что в Булони не было принято никакого ограничения работ предстоящей конференции в Генуе, помимо тех, которые были установлены в Каннах.

Английский премьер подробно остановился на центральном вопросе - о Советской России. Он указывал на исключительное значение в мировой экономике страны, которая до мировой войны давала 1 /4 всего


1 "Известия ВЦИК" от 1 апреля 1922 года.

2 "Parliamentary Debates House of Commons" Vol. 152, N 40. 3 april 1922, Col. 1884.

стр. 43

экспортируемого в мире зерна, 2 /3 потребляемого в Европе льна, 1 /2 мирового производства пеньки и 50% ввозимого в Англию леса. Ллойд Джордж перечислял условия, на которых возможно признание Советской России: признание долгов, восстановление конфискованной собственности иностранцев или компенсации за нее, прекращение пропаганды. Премьер убеждал палату в том, что с Советской Россией можно вести переговоры. Он приводил призер Питта, который неоднократно пытался установить отношения с революционной Францией конца XVIII века. Цитируя речи Питта, Ллойд Джордж доказывал, что Англия 1922 г. может попытаться установить мир с правительством, принципы которого "так же ненавистны, как и принципы террористов в 1792, 1793, 1794 и в позднейшие годы во Франции"1 .

Ллойд Джордж убеждал палату в том, что Советская Россия окажется податливой и согласится принять предлагаемые ей условия. С нескрываемым цинизмом Ллойд Джордж среди всех аргументов выдвигал на первое место голод: "...Голод явился великим средством, которое открыло России глаза, как на ее зависимость от соседей, так и на бесплодность плана, который она предложила в качестве метода разрешения жизненных проблем".2 Другим важным, с точки зрения Ллойд Джорджа, аргументов был его тезис о том, что Советская Россия сама эволюционирует к капитализму. Чтобы подтвердить этот тезис, Ллойд Джордж ссылался на... Ленина. Он заявил, что только на днях прочел речь Ленина, в которой якобы содержится "признание полного краха коммунистической системы" и "осуждение доктрины Маркса" не только "величайшим живущим ее представителем", но и "единственным человеком, который когда-либо попытался провести эту доктрину в жизнь". "Он, - говорил Ллойд Джордж о Ленине, - признает, что они были неправы, он признает, что они побиты"3 .

Какую же речь Ленина извращал так беззастенчиво Ллойд Джордж? Нетрудно установить, что английский премьер использовал доклад Ленина "Новая экономическая политика и задачи политпросветов" на II всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 года.

Цитируя только те места доклада, где говорилось о военном коммунизме, Ллойд Джордж умалчивал о главном содержании речи, о ленинском плане перехода к социализму на путях новой экономической политики. Впрочем, передержки всегда были неотъемлемой принадлежностью политических выступлений английского премьера.

Если, заявлял Ллойд Джордж, Советская Россия, которая нуждается в машинах, транспорте, действительно готова уважать частную собственность и признать свои обязательства, то в таком случае есть почва для разговоров.

Английский премьер высмеивал людей, предсказывавших и в 1919, и в 1920, и в 1921, и в 1922 гг., что советское правительство идет к концу. Он предлагал добиваться в сотрудничестве с Францией сближения с Советской Россией, учитывая в то же время "резонное" предубеждение против большевиков и не идя на дипломатическое признание Советской России до тех пор, пока державы не убедятся в ее "искренности".

Речь Ллойд Джорджа вызвала оживленную дискуссию в палате. Лидер лейбористов Клайнс внес резолюцию недоверия правительству. В этой резолюции высказывалось недовольство ограничением порядка дня Генуэзской конференции. Клайнс предсказывал крах конференции в том случае, если она не займется ревизией версальского договора. Боясь, очевидно, чтобы его не обвинили в сочувствии большевикам, Клайнс заверял палату, что он не симпатизирует "большевистским ме-


1 "Parliamentary Debates House of Commons". Vol. 152, N40. 3 april 1922. Col. 1896.

2 Ibidem. Col 1897, 1898.

3 Ibidem. Col. 1898.

стр. 44

тодам" и является противником диктатуры пролетариата. Все же он вынужден был заявить, что разрушения в Советской России произведены военной интервенцией: "За то состояние задолженности и бедности, которое переживает Россия, русские представители могут потребовать от нас некоторой платы"1 . Клайнс настаивал на прямом и полном признании Советской России и равных условиях в переговорах с ней.

Выступавшие в прениях консерваторы возражали против признания Советской России, пытаясь принизить значение Советской страны в мировой торговле. Полковник Греттон утверждал, например, что Советская Россия долгие годы не будет в состоянии вывозить хлеб. Иные, чисто политические мотивы звучали в речи такого видного консерватора, как Бонар-Лоу. Он решительно отвергал признание Советской России, так как, по его словам, оно усилило бы советское правительство "против возможных изменений изнутри". Бонар-Лоу подобно Ллойд Джорджу также ссылался на ленинские речи, но отнюдь не считал, что советская власть эволюционирует к капитализму. "Я читал другую речь Ленина, произнесенную в марте, - говорил Бонар-Лоу, полемизируя с Ллойд Джорджем. - Там Ленин в действительности говорит: "Мы провели эксперимент, он зашел слишком далеко и мы остановим его"2 . Говоря о мартовской речи Ленина, Бонар-Лоу имел в виду доклад Владимира Ильича "О международном и внутреннем положении Советской республики" на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 года. Как известно, в этом докладе Ленин сказал, что "...отступление в смысле того, какие уступки мы капиталистам делаем, закончено"3 . Консерватор Бонар-Лоу лучше прочел и понял Ленина нежели либеральный вождь коалиции Ллойд Джордж. Весьма любопытны были рассуждения Бонар-Лоу и о характере Октябрьской революции. Если Ллойд Джордж взывал к тени Питта, вспоминая о французских якобинцах, то Бонар-Лоу указывал на пропасть, которая отделяет Октябрьскую революцию от французской революции XVIII века. "Французская революция, - говорил он, - как бы плоха она ни была, никогда не создавала таких крайних законов, которые не допускают права частной собственности". Бонар-Лоу заявлял, что поэтому с Советской Россией нельзя торговать и ее не следует признавать де-юре ни при каких условиях.

Все же несмотря на оппозицию лейбористов и крайних консерваторов Ллойд Джордж собрал подавляющее большинство в палате: за утверждение каннской резолюции как базы для Генуэзской конференции голосовало 372 человека, против - всего 74.

Во французском парламенте также со всей остротой был поставлен вопрос об экономическом значении торговли с Советской Россией для народного хозяйства Франции. Так например депутат Делессаль, настаивая на возобновлении экономических отношений с Советской Россией, говорил о том, что Англия и Германия опережают Францию. "Тяжелая констатация! - говорил Делессаль, - В то время как Англия (в 1921 г. - Н. Р.) вывезла в Россию 134 тыс. тонн товаров, Франция - только 2700 тонн". Из 224 кораблей, пришедших в 1921 г. в Петроград, нет ни одного французского. А в это время морская торговля во Франции умирает. Советская Россия заказала в Германии локомотивы, говорил Делессаль, в то время как большие французские фирмы не имеют заказов и отпускают рабочих. "Надо интервенировать в России, - говорил Делессаль, - но интервенировать средствами экономичен


1 "Parliamentary Debates House of Commons", Vol. 152, N 40. 3 april 1922. Col. 1914.

2 Ibidem, Col. 1938.

3 Ленин. Соч. Т. XXVII, стр. 175.

4 "Parliamentary Debates". Vol. 152, N 40. 3 april 1922. Col. 1939.

стр. 45

ского восстановления, чему никто в России, и прежде всего большевики, никогда не смогут противостоять"1 .

Представители республиканского блока доказывали, что условия торговли с Советской Россией якобы не представляют выгоды и никакая торговля с ней вообще невозможна, пока во главе правительства стоят большевики. Депутат Эрлих подобно Бонар-Лоу протестовал против мысли об эволюции Советской России к капитализму. "Нет, ничто не изменилось в большевистской России", - утверждал Эрлих. Ему вторили другие правые депутаты, например Бодри д'Ассон, заявивший, что он рассматривает Генуэзскую конференцию как "результат капитуляций Бриана перед произвольными директивами Ллойд Джорджа"2 .

Только коммунисты подняли во французском парламенте голос в защиту Советской России. Марсель Кашен вновь подчеркивал, что приглашение Советской России в Геную означает разрыв французского и других западноевропейских правительств с прежней политикой. Кашен говорил о прочности советской власти, о действительном значении Красной Армии. Советское правительство, говорил Кашен, "хорошо знает, что в условиях капиталистического мира... недостаточно быть пацифистом; чтобы не подчиняться насилию, надо противопоставить ему сильнейшим образом организованное сопротивление и оборону". Прерываемый озлобленными репликами крайних правых: Леона Додэ, Тардье и других, - Кашен заявил, что поддержка, которую Франция оказывала Колчаку и другим белогвардейским" генералам", даст возможность советскому правительству выставить свои контрпретензии и эти контрпретензии сбалансируют русские долги. Кашен требовал, чтобы французское правительство, которое продолжает поддерживать банды Врангеля на Балканах, банды Петлюры и Савинкова, открыто заявило об отказе от политики военной агрессии против Советской России, приняло все условия Канн и признало Советскую Россию.

В германском рейхстаге Обсуждение вопросов, связанных с Генуэзской конференцией, началось 28 марта правительственной декларацией о ноте репарационной Комиссии от 21 марта. Репарационная комиссия известила этой нотой германское правительство, что временно, до 31 мая, сумма денежных платежей снижается. Но репарационная комиссия не удовлетворилась программой финансовых реформ, представленной германским правительством и потребовала, чтобы германское правительство, во-первых, повысило налоги по меньшей мере на 60 млрд. бумажных марок, из которых минимум 40 млрд. должно было быть собрано до конца 1922 года. Комиссия настаивала на том, чтобы был установлен союзнический Контроль над германским налоговым управлением.

Возражая против требований репарационной комиссии, рейхсканцлер Вирт выражал надежду на то, что проблема репараций будет разрешена в Генуе: "Либо конференция уже сегодня осуждена на полную неудачу, Либо союзные правительства признают необходимость привести Намерения репарационной комиссии в соответствие с великой целью Генуэзской конференции"3 .

Против правительственной Декларации выступали националисты, требуя решительного отклонения ноты репарационной комиссии, ревизии Версаля и новых выборов в рейхстаг.

Представители партии центра, германской "народной партии" и социал- демократы отстаивали "политику выполнения" и поддерживали правительство. Маркс (лидер партии центра) заявлял, что эта политика


1 "Journal Officiel" N 39, 25 mars 1922, pp. 1084, 1086, 1087.

2 "Journal Officiel" N 45, 1 april 1922, p. 1378.

3 "Verhandiungen des Reichstags". Band 353. Stenographische Berichte, S. 6622, Berlin. 1922.

стр. 46

предотвратила санкции со стороны Франций и спасла Германию от распада. Социал-демократ Штампфер также расценивал решения в Каннах как передышку для всего мира, которая избавила Германию от вторжения французов в Рур и от новой блокады. Но лейтмотивом выступлений депутатов всех буржуазных и социал-демократической партий было обращение к Англии против Франции, апелляция к Ллойд Джорджу против Пуанкаре. Представители буржуазных партий, взывая к Ллойд Джорджу" пугали союзников перспективой победы большевизма в Германии. Не случайно почти все они, так же как социал-демократы, напоминали об известном меморандуме Ллойд Джорджа и Клемансо на Парижской мирной конференции 25 марта 1919 года. "То, что тогда говорил Ллойд Джордж в своем меморандуме, - заявлял Штреземан, - что эти дела могут привести к тому, чтобы подготовить в Германии место для большевизма, - это и сегодня не потеряло своей правоты"1 . Штреземан говорил, что если Франция будет и дальше усиливать свой нажим на Германию, неизбежны волнения и политические беспорядки. В том же духе говорил и Вальтер Ратенау: "Восток Европы пал... Германия всеми своими силами борется за свое существование... Гибель Германии - это гибель Европы"2 . Наконец, лидер партии центра Маркс выражал надежду на то, что "если в Генуе победит мудрость, если возобладает не Ненависть Франции, а разум Англии и по-купечески спокойный трезвый рассудок Америки, - тогда Генуя будет Звездой, которая выведет Европу из ее бедственного Хозяйственного положения"3 .

Так апеллируя к Англии и застращивая Антанту перспективой социалистической революции в Германии, германская буржуазия и социал- демократы выпрашивали себе снисхождение у победителей.

Представители буржуазных партий в рейхстаге затрагивали в своих речах вопрос о Советской России. "В этих речах сквозила боязнь, что Франция, Англия, Италия и другие участники международного концерна но восстановлению Европы попытаются оттереть Германию от русского рынка. Однако, в особенности перед Генуей" такие германские политики, как Ратенау, Штреземан, понимали необходимость сближений с Советской Россией. Недаром оба они в своих речах предостерегали от того, чтобы позиция Германии в русском вопросе не была истолкована как позиция колонизатора.

Зато социал-демократы не скрывали своей злобы по отношению к Советской России; социал-демократ Штампфер закончил свою речь в рейхстаге выпадами против советской звезды и против Красной Армии.

Маневры буржуазных партий и социал-демократов были разоблачены коммунистической партией Германии в ее декларации, зачитанной в рейхстаге 30 марта. В резких, бичующих словах коммунисты клеймили внешнюю политику правящих классов страны. "Германская буржуазия, - говорилось в декларации, - постоянно дрожит перед опасностью, что каждый конфликт с победоносным капиталом Антанты может подтолкнуть германский рабочий класс к самостоятельному действию"4 .

Декларация заявляла, что именно поэтому буржуазия превращает Германию в колонию Антанты. "Политика выполнения", проводимая правительством Вирта, заявляла коммунистическая партия, возлагает все тяготы версальского мира на рабочих и привела германский пролетариат к нищете и рабству.

Декларация предупреждала, что Англия, на которую германская буржуазия возлагает все свои надежды, оставит Германию на произвол судьбы, чтобы столковаться с Францией. "Германия играет роль раз-


1 "Verhandlungen des Reichstags". Band 353, -S. 6647.

2 Ратенау В. "Генуя и Канны", стр. 51.

3 "Verhandlungen des Reichstags". Band 354, S. 6643.

4 Ibidem, S. 6701.

стр. 47

менной монеты в борьбе Англии и Франции за гегемонию в Европе, так как ока отказалась вести самостоятельную политику на Востоке, которая одна могла превратить Германию из объекта мировой политики в действующий субъект. Такая политика на основе безусловного признания советского правительства принудила бы Антанту считаться с Германией и умерить возложенные на нее тяготы...

Но политика Германии - политика презираемого раба Антанты. Весь 1919 год германская буржуазия помогала Антанте бороться против России. После краха интервенции она вместе с Англией свернула в сторону, но никогда не решалась шагнуть хотя бы чуть-чуть дальше Англии. И это несмотря на то, что широчайшие круги германского народа, не только пролетариата, но также буржуазии, все яснее видят, что опасение Германии - в сотрудничестве с русским народом"1 .

Декларация коммунистической партии резко осуждала политику Вирта и Ратенау - их отказ от соглашения с Россией накануне Генуэзской конференции и присоединение к бесстыдной антисоветской программе экспертов. "Так, - заключала декларация, - Германия идет в Геную, прикованная к западным державам-победительницам цепью нового ультиматума, без какой бы то ни было политической и моральной поддержки Советской России - единственной силы, которая может оказать сопротивление Антанте"2 .

Дебаты в европейских парламентах полностью подтверждали ленинский прогноз о значении борьбы двух групп буржуазии: агрессивной и пацифистской. Учитывая противоречия между этими группами, внешняя политика Советской страны твердо держалась последовательного ленинского курса.

*

...Срок Генуэзской конференции приближался. Пока буржуазная печать оглушала общественное мнение широковещательными статьями и очередными сенсациями по поводу Генуи, в тиши министерских кабинетов шла настоящая, "деловая" подготовка к конференции.

28 марта в Лондоне в результате восьмидневной работы эксперты Антанты закончили составление объемистого документа - секретного меморандума "о восстановлении России и Европы".

Собирались на конференцию и в Москве. Центральный Комитет партии выработал детальные директивы для советской делегации. Директивы эти тщательно обсуждались несколько раз.

"Мы готовы", - записал Владимир Ильич 25 - 26 марта" набрасывая плац доклада на XI съезде партии.


1 "Verhandlungen des Reichstags". Band 354, S. 6702.

2 Ibidem, Ss. 6702 - 6703.

 


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/НАКАНУНЕ-ГЕНУЭЗСКОЙ-КОНФЕРЕНЦИИ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Я. Рубинштейн, НАКАНУНЕ ГЕНУЭЗСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ* // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/НАКАНУНЕ-ГЕНУЭЗСКОЙ-КОНФЕРЕНЦИИ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Я. Рубинштейн:

Я. Рубинштейн → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
1449 просмотров рейтинг
22.08.2015 (3141 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
час назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
НАКАНУНЕ ГЕНУЭЗСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ*
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android