В 1901 г. английский финансист д'Арси получил концессию на разработку нефти в Иране. Таким образом было положено начало крупнейшей нефтяной монополии "Бритиш петролеум К°", одной из семи существующих ныне в капиталистическом мире транснациональных корпораций по торговле, производству и переработке нефти. Как справедливо заметил английский историк Дж. Джонс, ранняя история нефтяного бизнеса, включая историю британских нефтяных предприятий, окружена мифами, и многое продолжает оставаться неясным до сих пор¹ . Сам Джонс и другой английский историк, Р. Феррие, опубликовали недавно исследования, посвященные данному вопросу. Хотя ни одно из них не содержит сенсаций и не со всеми выводами авторов можно согласиться, впервые использованный ими документальный материал архивов "Бритиш петролеум" и "Ройял Датч Шелл", а также английских правительственных ведомств и частных архивов проливает дополнительный свет на закулисную историю концессии д'Арси² .

Внимание к истории нефтебизнеса связано и с усилением империалистической экспансии на Ближнем Востоке, истоки которой восходят как раз к тому времени, когда была получена концессия д'Арси. Ни тогда, ни впоследствии не было сомнений относительно того, что британское предприятие наряду с экономическими целями - разработкой нефтяных залежей Персии, как тогда чаще называли Иран, ставило политические задачи, отвечавшие колониальным амбициям Англии, ее стремлению установить свое господство над стратегически важным районом Ближнего Востока. Все, что мы знаем об этой концессии и последовавшем затем создании Англо-Персидской нефтяной компании, образованной в преддверии первой мировой войны, недвусмысленно свидетельствует о военно-политическом характере данной акции. Британская концессия, а затем и нефтяное предприятие в Иране были шагом на пути подготовки Англии к мировой войне.

Еще в конце XIX в. британское Адмиралтейство проявило интерес к "топливному перевооружению" военно-морского флота. Однако первые опыты по замене двигателей, работавших на угле, на нефтяные успеха не имели. Неудовлетворительные результаты этих опытов привели к тому, что в середине 1901 г. было принято решение отказаться от использования нефтяного топлива для флота. Тем не менее, под влиянием факта растущего использования нефти военно-морскими судами других стран Адмиралтейство в том же 1901 г. вновь вернулось к этому вопросу. Как отмечал в январе 1902 г. первый лорд Адмиралтейства Селборн, возобновившиеся опыты имели "исключительно важное значение"³ . При обсуждении вопроса о переводе флота на нефть возникли не только инженерные трудности. Комиссия отмечала слабость британских позиций в нефтедобывающей промышленности, отсутствие надежных источников снабжения нефтью. Стремление завладеть нефтяными месторождениями было важнейшим побудительным мотивом концессии д'Арси. С другой стороны, британское предприятие в Иране с самого начала оказалось под опекой Форин оффис, т. к. дипломатическая служба старалась всячески укрепить там влияние Англии⁴ .

В 1900 г. была снаряжена английская экспедиция для разведки нефтяных месторождений на ирано-турецкой границе. Полученные результаты оказались бла-

¹ Jones G. The State and Emergence of the British Oil Industry. Lnd. 1981, p. IX.

² Ibid.; Ferrier R. The History of the British Petroleum Company. Lnd. 1982.

³ Jones G. Op. cit., p. 10.

⁴ Hardinge A. A Diplomatist in the East. Lnd. 1928, p. 280.

стр. 102

гоприятными, и это послужило непосредственным поводом для переговоров о концессии. Они велись в Париже и Лондоне при содействии директора таможенного управления Ирана А. Китабжи-хана. В английской столице персидский сановник познакомился с У. Ноксом д'Арси, богатым капиталистом, нажившим крупное состояние на разработках золота в Австралии. Их встречи завершились предварительным соглашением о предоставлении д'Арси концессии на разведку и добычу нефти в Иране при условии, что сделка получит одобрение шаха. За это Китабжи-хану было уплачено 4 тыс. ф. ст., а в случае успешного завершения переговоров обещано еще 7% от о щей суммы сделки и плюс 10% акций будущей британской нефтяной компании в личную собственность⁵ . Для выработки окончательного договора д'Арси направил в Тегеран своего секретаря А. Л. Марриота, которому была оказана официальная дипломатическая поддержка. Джонс утверждает, что Марриот пользовался лишь помощью британских представителей "на месте", в то время как Форин оффис уклонился от оказания поддержки⁶ . Однако на самом деле еще до посылки Марриота в Тегеран д'Арси обратился к правительству с просьбой дать указание британскому посланнику оказать необходимое содействие, и эта просьба была выполнена. Марриот увозил с собой предписание Форин оффис "оказать ему такую помощь, какую он может попросить", чтобы посланник "должным образом" содействовал "выполнению целей его миссии"⁷ . Сразу по прибытии в Тегеран, 17 апреля 1901 г., Марриот нанес визит посланнику А. Гардингу, и тот оказал ему полную поддержку.

Переговоры оказались нелегкими. Чтобы получить одобрение шаха, нужно было задобрить немало людей из его окружения. 12 мая 1901 г. Гардинг информировал английского министра иностранных дел Г. Ч. Ленсдауна, что Китабжи-хан действует "самым тщательным образом", обеспечив поддержку "всех главных министров шаха и придворных, не забыв даже личного слугу, который подносит его величеству трубку и утренний кофе"⁸ . На эти цели были ассигнованы 5 тыс. ф. ст., а когда обнаружилось, что их недостаточно, д'Арси распорядился удвоить сумму взятки, и Марриот передал Китабжи-хану еще 5 тысяч. По этому поводу в своем дневнике Марриот отметил: "Дополнительные 5 тыс. ф. ст. были весьма полезны". Они предназначались иранскому премьер-министру Амин-ал- Султану. Выманивая деньги у англичан, персидские власти ссылались на то, что договор может вызвать недовольство других держав. Марриот писал, что, как он понял "из намеков", сам шах "хотел бы получить какую-то сумму наличными" и "выжидал с подписанием концессии". Согласно проекту, ему полагалось вознаграждение после подписания договора, но шах хотел получить вперед⁹ .

Британские представители требовали безотлагательного заключения контракта. При поддержке официальной дипломатии они добились того, что 28 мая 1901 г. договор был подписан. Д'Арси получал права на разведку, добычу, транспортировку и продажу нефти сроком на 60 лет. В уплату за концессию он должен был выдать шаху 20 тыс. ф. ст. наличными и на такую же сумму - акциями нефтяной компании, которую предстояло организовать не позднее, чем через два года. Эта компания должна была ежегодно отчислять персидской казне 16% прибылей. Ровно два года спустя, 21 мая 1903 г., д'Арси образовал "Фёрст эксплуатейшн К^о ", которая взялась за реализацию британского нефтяного проекта в Иране¹⁰ . Разведочные работы начались еще до образования компании. Доставили оборудование, начали бурение. К концу 1903 г. общая сумма расходов д'Арси составила 160 тыс. фунтов стерлингов. Однако ощутимых результатов не получили, появились финансовые трудности. В июле 1903 г. в письме своему помощнику Дж. Дженкину д'Арси отмечал, что хотел бы иметь представление о перспективах разведочных работ, т. к. "каждый кошелек имеет свои пределы", а он хорошо знает "пределы собственно-

⁵ Ferrier K. Op. cit., p. 32.

⁶ Jones G. Op. cit., p. 131.

⁷ Ferrier R. Op. cit., p. 33.

⁸ Ibid., p. 36.

⁹ Ibid., p. 39.

¹⁰ Ibid.

стр. 103

го кошелька"¹¹ . Находясь на лечении в Карлсбаде, д'Арси встретил там приехавшего на отдых адмирала Дж. Фишера, одержимого идеей перевода британского флота на нефтяное топливо. Они сразу нашли общий язык. Адмирал, стяжавший себе репутацию "нефтяного маньяка", проявил такую заинтересованность в предприятии д'Арси, что пошутил, не стоит ли ему после отпуска вместо возвращения на базу королевских военно-морских сил в Портсмуте поехать в Иран.

Хотя и до знакомства с Фишером заинтересованность Адмиралтейства в решении проблемы снабжения нефтью Англии была очевидной, встреча в Карлсбаде послужила толчком для обращения д'Арси за финансовой помощью к британскому правительству в расчете на поддержку Адмиралтейства. В конце 1903 г. он подал соответствующее прошение, обозначив требуемую сумму - 120 тыс. фунтов стерлингов. Но эта просьба не была удовлетворена. Тогда д'Арси созвал правление компании, предупредив, что исчерпал свои ресурсы и вынужден обратиться за денежной поддержкой на сторону. После неудачной попытки получить заем от английского банка "Джозеф Лайонс энд К^о " д'Арси вступил в переговоры с парижскими Ротшильдами. Он встречался с бароном Альфонсом и Жюлем Ароном, в феврале 1904 г. вел с ними переговоры на Французской Ривьере, но успеха не добился. Снова обратился к британским финансистам, на этот раз к Э. Касселю, другу короля Эдуарда VII, и тоже тщетно¹² . Он даже зондировал американцев. Но ему дали понять, что "ничего нельзя сделать, пока не будет обнаружена нефть"¹³ .

Основываясь на этих фактах, западная литература сочинила миф, будто "великомученику" д'Арси пришлось провести жизнь в тяжких лишениях, постоянно вымаливая деньги у банкиров, чтобы свести концы с концами. В одной из таких книг повествовалось о том, что в течение двух десятков лет д'Арси скитался по Ирану, опускаясь каждый вечер с молитвой на колени перед прикрепленным к шесту палатки распятием. "Сморщенный человек с лицом, сожженным солнцем персидских пустынь, - писал автор этой книги, - обносившийся, но продолжавший верить в бога и свою идею, д'Арси снова и снова возносил молитву господу, продолжая поиски. Время от времени он приезжал в Англию, чтобы вырвать новые средства у тех, кто его финансировал. На него смотрели, как на идиота. Каждый визит в Лондон был унизительным для старого человека"¹⁴ . В этом рассказе нет ни слова правды. Всякий, кто возьмет портрет д'Арси, легко убедится в том, что его внешность отнюдь нельзя назвать аскетической. Наоборот, процветающий самодовольный человек. А главное, д'Арси никогда не был в Иране, и никто не считал его лишившимся рассудка фанатиком. Действительно, в персидское предприятие он вложил значительные личные средства, но правительство Англии неизменно приходило ему на помощь в трудную минуту.

Так было и в 1904 году. Хотя английское правительство отказалось выделить деньги д'Арси, оно стремилось найти средства для продолжения работ. Форин оффис направил послание британскому наместнику в Индии лорду Керзону с просьбой принять меры, чтобы компания д'Арси не перешла в руки иностранцев. Колониальные правители Индии представляли в то время наиболее агрессивную силу британской правящей верхушки. По сведениям одного из самых осведомленных русских дипломатов на Среднем Востоке, консула в Багдаде А. Ф. Круглова, предприятие д'Арси создавалось "при негласном участии индийского правительства". Поэтому обращение к Керзону не было случайным¹⁵ . Комиссия по изучению вопроса о возможности расширения британских нефтяных владений во главе с гражданским лордом Адмиралтейства Э. Дж. Претименом активно включилась в поиски кредитора для д'Арси. В ее состав входил эксперт-геолог Б. Редвуд, поддерживавший

¹¹ Ibid., p. 59.

¹² Ibid., pp. 60 - 62.

¹³ Longhurst H. Adventure in Oil. The Story of British Petroleum. Lnd 1959, p. 23.

¹⁴ Zischka A. La Guerre secrete pour le petrole. P. 1933, pp. 15 - 16.

¹⁵ Архив внешней политики России МИД СССР (АВПР), ф. Персидский стол, оп. 1, д. 4169, л. 27, донесение от 14(27) февраля 1902 года.

стр. 104

тесные отношения с д'Арси и являвшийся высшим авторитетом в нефтяных делах. Комиссия Адмиралтейства рекомендовала компании "Бирма ойл", которая являлась контрагентом британского правительства, предоставить денежную поддержку английскому предприятию в Иране. В мае 1905 г. при участии этой компании был составлен "Концессионный синдикат", ассигновавший средства для продолжения разведочных работ в Иране. Так спустя четыре года после получения концессии и на этот раз при активной поддержке британского правительства были найдены средства, чтобы спасти оказавшееся на грани финансового краха предприятие д'Арси.

Руководители компании опасались того, что в результате соглашения с "Бирма ойл" могут возникнуть трудности для их последующих операций. Поэтому вслед за созданием "Концессионного синдиката" они обратились к британскому правительству с просьбой оказать необходимую поддержку в случае какой-либо попытки персидского шаха аннулировать концессию или вмешаться в нее, а также если какое-либо другое государство попытается помешать ее осуществлению. Ответ Форин оффис гласил, что правительство не может сделать "определенного заявления" по поводу "возможных случайностей", но что "ваши компаньоны или любая другая компания, организованная для приобретения и разработки концессии, могут рассчитывать на поддержку и защиту"¹⁶ . Этого было вполне достаточно, тем более что никакого противодействия британскому синдикату не последовало.

Трудности пришли с другой стороны. Необходимо было урегулировать отношения с местными племенами в Арабистане, куда компания д'Арси направилась для ведения разведочных работ. С этой проблемой англичане уже были знакомы, ибо с самого начала еще во время работ в иранской провинции Касри-Ширин они столкнулись с враждебным отношением местного населения. Чтобы защититься от нападения, англичане "окружили себя вооруженной стражей и укрепили подобно настоящему форту местонахождение своих домов и машинных складов"¹⁷ . В Арабистане пришлось войти в особое соглашение с бахтиарскими ханами, выделив им 3% участия во всех нефтяных предприятиях на данной территории и особую плату за охрану собственности компании. Соглашение было подписано в ноябре 1905 г. при содействии местного английского консула¹⁸ . Однако революционные выступления в Иране 1906 - 1907 гг. показали, что соглашение с бахтиарскими ханами не дает необходимых гарантий. На разработках компании начались волнения, и английские служащие подверглись нападению. Компания вынуждена была прекратить буровые работы¹⁹ . В этих условиях британское правительство пошло на прямую интервенцию. В 1907 г. из Индии было перевезено воинское подразделение во главе с лейтенантом А. Вильсоном, формально для того, чтобы "усилить консульство в Ахвазе", а фактически, как писал об этом английский офицер, "для защиты буровой партии до тех пор, пока она не найдет нефть или не откажется от своего предприятия"²⁰ . Кроме того, по р. Карун была отправлена английская канонерка "Комет", которая, по признанию британского посланника в Тегеране, была послана туда "вследствие ожидавшихся в Арабистане беспорядков". Одновременно английские крейсеры стали патрулировать побережье Персидского залива²¹ .

Так компания д'Арси смогла продолжить разведочные работы. 26 мая 1908 г. из скважины в Месджеде-Солейман забил фонтан, возвестивший об открытии одного из крупнейших в мире месторождений нефти. В преддверии этого события английское предприятие в Иране вновь пережило серьезные финансовые трудности. Положение казалось настолько безысходным, что 14 мая разведочной группе в Арабистане было послано распоряжение прекратить бурение, если по достижении 500 м в скважине не обнаружится нефти²² . В начале апреля, обсуждая финансовые труд-

¹⁶ Longhurst H. Op. cit., p. 26.

¹⁷ Schwadrau B. The Middle East, Oil and the Great Powers. Lnd. 1955, p. 18.

¹⁸ Ferrier R. Op. cit., pp. 75 - 78.

¹⁹ Иванов М. С. Иранская революция 1905 - 1911 годов. М. 1957, с. 130 - 131.

²⁰ Wilson A. T. South West Persia. A Political Officer's Diary 1907 - 1914. Lnd. 1941, p. 18.

²¹ Иванов М. С. Ук. соч., с. 131.

²² Ferrier R. Op. cit., p. 88.

стр. 105

ности, руководители компании отмечали, что "деньги исчерпаны" и "работа должна быть приостановлена", пока не будут найдены новые средства на ее продолжение. Вопрос этот рассматривался и правлением "Бирма ойл", которое сообщило д'Арси, что оно, возможно, "вынуждено будет решить, не следует ли ему немедленно совершенно отказаться от проведения операций в Персии". Однако 19 мая было подписано соглашение, по которому компания д'Арси получила дополнительно 40 тыс. ф. ст. сроком до 20 мая 1909 года²³ . Через неделю с глубины 378 м забил мощный нефтяной фонтан. Однако событие это не вызвало бума на бирже, и вопрос о финансировании компании д'Арси оставался сложной проблемой.

Покидая в 1905 г. Тегеран, посланник А. Гардинг выразил сомнение, что нефтяная компания добьется успеха²⁴ . Тем не менее, дипломатическая служба продолжала оказывать поддержку д'Арси, считая его предприятие важным в политическом отношении. Не принимая непосредственного участия в финансировании компании, британское правительство находило способы обеспечить ее необходимыми средствами через частные подконтрольные ему каналы типа "Бирма ойл", при помощи которой осуществлялись и другие имперские планы Великобритании. Во второй половине 1908 г. начались интенсивные переговоры о реорганизации компании д'Арси и системы ее финансирования. Не только стремление самого д'Арси гарантировать будущее своего предприятия, но и ряд других факторов заставляли спешить с этим решением. Персидская сторона в лице как центральной власти - шаха и его придворных, так и контрагентов британской компании на местах - бахтиарских ханов с нетерпением ожидала получения причитающейся ей доли доходов в результате открытия нефтяного месторождения. Это было обусловлено первоначальным соглашением о концессии, а также последующими договорами с вождями местных племен. В противном случае можно было потерять полученные привилегии. Тем более что нефтяной концессии в Иране домогались и немецкие банки. Германская военная угроза повисла над Англией, как дамоклов меч²⁵ .

Реорганизации нефтяной компании д'Арси жаждали и представители фирмы "Бирма ойл". Они хотели закрепить за собой соответствующее их участию место в управлении компанией, чтобы гарантировать себе доходы от эксплуатации вновь открытых месторождений. По разным причинам отношения д'Арси с правлением "Бирма ойл" к тому времени оказались далеко не идеальными. Представители последней хотели бы устранить такое положение, когда они играли подчиненную роль. Д'Арси требовал, чтобы "с ним советовались по каждому вопросу", тогда как люди "Бирма ойл" стремились к обратному - лишить "его первоначального права на свободный контроль над их интересами"²⁶ . В результате интенсивных переговоров 25 марта 1909 г. было достигнуто соглашение, которое привело к радикальной реорганизации в пользу "Бирма ойл". Оставаясь в составе правления вновь организуемой "Англо- персидской нефтяной компании", д'Арси уступал свои права по концессии. В руки "Англо-персидской нефтяной компании" перешли все акции старых компаний, за исключением пакета, переданного шаху и его министрам, который, впрочем, был вскоре выкуплен. Что же касается д'Арси, то он получил в компенсацию за произведенные расходы 170 тыс. акций "Бирма ойл" стоимостью около 900 тыс. ф. ст., а также почетный пост директора компании²⁷ .

Д'Арси участвовал в создании новой компании, но утратил прежнее влияние. В частном письме его жена жаловалась на "разочарование" в связи с тем, что "имя моего мужа оставили совсем в стороне"²⁸ . Британское нефтяное предприятие в Иране перешло в другие, более надежные руки. По своим финансовым возможностям и политическим связям "Бирма ойл" была несоизмеримо влиятельней, чем компания д'Арси. 14 апреля 1909 г. было официально объявлено о создании "Англо-персидской нефтяной компании" с капиталом в 2 млн. фунтов стерлингов. Из

²³ Ibid.; Jones G. Op. cit., pp. 138 - 139.

²⁴ Ferrier R. Op. cit., pp. 72 - 73.

²⁵ Хальгартен Г. Империализм до 1914 г. М. 1961, с. 381 - 382.

²⁶ Ferrier R. Op. cit., p. 102.

²⁷ Элвелл-Саттон Л. Иранская нефть. К истории "политики силы". М. 1956, с. 30 - 31; Tugendhat Ch. Oil: the Biggest Business. N. Y. 1968, p. 66.

²⁸ Ferrier R. Op. cit., p. 98.

стр. 106

них 1 млн. обычных акций по 1 ф. ст. каждая был поделен между "Бирма ойл" (570 тыс.), "Концессионным синдикатом" (400 тыс.) и лордом Страткона (30 тыс.), который стал председателем правления компании. Еще 1 млн. предназначался для продажи привилегированных акций (с повышенным доходом) для членов правления Осуществление этой операции взяли на себя ведущие английские банки. Правда, самый солидный из них, "Английский банк", отказался участвовать в операции, сославшись на то, что не занимается промышленностью. Тогда обратились к следующему по значению лондонскому банку, "Нешнл провиншиел бэнк", а также к "Шотландскому банку в Глазго, принимая во внимание особую роль шотландских банков в деловой жизни Англии. К этому списку присоединили и лондонский шахиншахский "Империэл бэнк оф Перша", служивший орудием британского проникновения в Иран.

Первая партия привилегированных акций на сумму 600 тыс. ф. ст. и выпущенные на такую же сумму 5-процентные облигации были распроданы моментально. Полученная от этой подписки сумма намного превысила средства, необходимые для прямых нужд предприятия. Поэтому часть денег была временно вложена под проценты в одну из ютландских корпораций. Основные средства пошли на расширение нефтяных разработок в Иране. Кроме того, компания заявила о намерении соединить свои промыслы нефтепроводом с Персидским заливом, на побережье которого в устье р. Карун на о-ве Абадан она наметила сооружение крупного нефтеперегонного завода. Следующая подписка на акции и облигации компании была объявлена в октябре 1911 г. на одинаковую сумму по 300 тыс. фунтов стерлингов. Толпы дельцов устремились в банковские конторы, где производилась подписка. Помещение "Шотландского банка" буквально подверглось осаде. Очевидец отмечал, что раньше "ничего подобного" не было. В здание банка с трудом можно было протиснуться. У каждого окошка выстроились очереди. Подписка на акции "Англо-Персидской компании" в 15 раз превысила установленную сумму. Более скромным оказались результаты подписки на облигации. Там превышение было всего в полтора раза²⁹ .

Чем же объяснялся такой ажиотаж? Во-первых, была ассигнована крупная сумма на рекламу, чтобы подогреть спекулятивную горячку. Во-вторых, главный пайщик "Англо-Персидской компании" "Бирма ойл" заявила, что гарантирует твердый доход на привилегированные акции в течение трех лет. Поскольку сама "Бирма ойл" на протяжении трех предшествующих лет платила 30% дивиденда своим акционерам, это подстегнуло интерес к новому предприятию. Наконец, в-третьих, усиленно муссировался слух о близости "Англо-Персидской компании" к Адмиралтейству, которое якобы решило предоставить ей крупные заказы на поставки нефтяного топлива для британского флота. Организаторы компании стремились всячески укрепить свои отношения с Адмиралтейством. С этой целью решено было пригласить в состав правления председателя комиссии Адмиралтейства по нефтяному топливу лорда Претимена, по инициативе которого "Бирма ойл" в свое время финансировала предприятие д'Арси. Однако это приглашение принято не было.

"Англо-Персидская нефтяная компания" не получила согласия и на включение в состав правления таких влиятельных в политических сферах лиц, как только что оставившего колониальную службу в Египте лорда Кромера, бывшего британского верховного комиссара в Южной Африке лорда Милнера и др. Пришлось удовольствоваться тем, что председателем правления стал 89-летний лорд Страткона, которого рекомендовало Адмиралтейство. Последний признавал, что занял этот пост лишь по "имперским" соображениям, получив обещание, что компании будет оказываться "всяческая помощь" со стороны правительства. В прошлом Страткона, был директором Канадской тихоокеанской железной дороги, президентом "Монреальского банка" и затем верховным британским комиссаром в Канаде. Членами правления стали бывший вице-губернатор Бирмы X. Варне и принц Ф. Тэк. Остальные места заняли бизнесмены: вице-президентом и управляющим делами стал директор "Бирма ойл" К. Уоллес, членами правления - президент той же компании Дж. Каргилл и член

²⁹ Ibid, p. 110.

стр. 107

ее директората Дж. Гамильтон, а также Ч. Гринвей, У. Гарсон и У. Н. д'Арси. Хотя Претимен отказался войти в состав правления компании, ее учредители намеревались поместить в проспекте сообщение о том, что связаны с Адмиралтейством. Руководители последнего считали ненужной эту рекламу, "решительно" возражая против публичных заявлений о том, что именно Адмиралтейство привлекло внимание компании к Ирану. Тем не менее, проспект содержал ссылку на то, что разработка нефтяных месторождений в Иране имеет "огромное значение для британского флота" и что Адмиралтейство с надеждой смотрит на возможность "значительных контрактов" на поставки топлива флоту³⁰ .

С организацией компании начался новый этап деятельности британского предприятия в Иране. Открытие нефтяных месторождений и успешная реализация ценных бумаг на английской бирже создавали благоприятную перспективу. Однако в самом Иране было немало трудностей, связанных с планами строительства новых объектов и урегулированием старых конфликтов. В своих письмах в Англию руководитель работ Дж. Б. Рейнолдс приводил длинный список неотложных дел. Большинство из них носило инженерно- технический характер. Но действия компании были невозможны и без нового политического соглашения с племенами, на территории которых велась добыча нефти, намечались сооружение трубопровода и строительство нефтеперегонного предприятия. Рейнолдс отмечал, что поддержание отношений с местным населением - это "нелегкая работа" и что нужно добиться "более удовлетворительных" отношений с местными жителями³¹ . Поскольку старое соглашение с бахтиарскими ханами оказалось подорванным в результате английской интервенции, то присутствие на промыслах британского отряда служило источником постоянного раздражения. Английский вице- консул в Арабистане Д. Лоример, в обязанности которого входило опекать компанию д'Арси, отмечал, что после прибытия отряда из Индии установилось "совершенно феноменальное состояние спокойствия", которое, как он надеялся, продолжится, пока отряд "будет оставаться здесь". В июне 1908 г. хан Сардар Асад во время визита в Лондон обратился с жалобой к заместителю государственного секретаря по иностранным делам Ч. Гардингу. Хотя в беседе с Асадом Гардинг выразил лицемерное удивление по поводу того, что Англии, "другу бахтиаров", "пришлось посылать войска из Индии", чтобы защитить своих подданных, спустя некоторое время он предупредил д'Арси, что британский отряд будет отозван. Гардинг считал, что "установилось спокойствие", вопреки настойчивым советам консула Лоримера не полагаться на проявление "доброй воли со стороны ханов". Если компании нужна охрана, заявил Гардинг, пусть она сама несет расходы по ее содержанию. Британский отряд оставался в Иране по июль 1909 года. Но его содержание отнесли за счет компании, которой это обходилось в 175 ф. ст. ежемесячно.

Войска были отозваны после того, как вступило в силу новое соглашение с бахтиарскими ханами, подписанное Рейнолдсом при содействии английского врача М. В. Янга 15 марта 1909 года. По условиям договора, компания ежемесячно выплачивала 600 ф. ст. местному отряду охранников. Эта сумма вычиталась из вознаграждения ханам, установленного первоначальным договором. При встрече с Сардаром Асадом Рейнолдс сообщил ему, что английские войска будут отозваны при условии, если он согласится с новым договором. Такое согласие было получено³² . Более сложные переговоры предстояли с шейхом Мохаммеры Хазалем, возглавлявшим федерацию племен, живших в районе строительства трубопровода и нефтеперегонного завода. Владения Хазаля были своеобразным государством в государстве, а сам он - феодальным царьком, пользовавшимся значительной автономией в отношении центрального правительства³³ . В 1903 г. шах специальным указом подтвердил его права. Гардинг предложил Хазалю в 1902 и 1903 гг. иметь от него поддержку в обмен на обещание Хазалю коммерческих привилегий.

Англия умело использовала противоречия между центральным правительством

³⁰ Ibid., pp. 105, 111.

³¹ Ibid., p. 119.

³² Ibid., pp. 126 - 128.

³³ Longrigg S. H. Oil in the Middle East. Lnd. -N. Y. 1961, p. 21.

стр. 108

и местными феодалами, сознательно разжигая их. Помимо официальной дипломатической службы, при помощи которой осуществлялись британские предприятия в Иране, была созвана сеть полуофициальных политических резидентов, которые имели тесные отношения с местными племенами и также поддерживали британское влияние во внутренних районах страны. Таким резидентом в р-не Персидского залива был майор П. З. Кокс. В начале 1908 г. шейх Хазаль обратился к нему с просьбой возобновить британские гарантии. Он говорил, что будущее грозит неприятностями в связи с открытием меджлиса и перспективой создания "т. н. конституционного правительства", которое "под предлогом реформ попытается подрезать ему крылья". Услуги Хазаля нужны были британскому нефтяному предприятию в Иране, и Форин оффис поручил Коксу оказать ему содействие. Британский резидент передал Хазалю, что Англия готова считаться с его прерогативами, и в июле 1909 г. шейх подписал соглашение с "Англо-Персидской компанией", предоставив ей право прокладки нефтепровода длиной 230 км и аренду территории для постройки завода на Абадане. Британское обещание Хазалю было достаточно эфемерным. Но по условиям соглашения компания обязалась платить ему арендную плату по 650 ф. ст. в год первые десять лет и по 1 тыс. ф. ст. - в последующие годы. При подписании соглашения Хазаль получил аванс за 10 лет 6500 ф. ст. и заем на сумму 10 тыс. фунтов стерлингов. Он обязался обеспечить охрану нефтепровода и завода на Абадане, за содержание которой ему была обещана плата примерно на тех же условиях, что и по соглашению с бахтиарскими ханами³⁴ .

Соглашение с Хазалем и бахтиарскими ханами имело значение для англичан само по себе, а также ввиду оппозиционного их отношения к правительству шаха. Это была традиционная британская политика "разделяй и властвуй", которая в Иране являлась орудием превращения страны в полуколонию. Британская политика настолько очевидно нарушала суверенитет страны, что даже со скамей английского парламента представитель оппозиции заявил, что сделки с местными властями ведут к ослаблению власти центрального правительства³⁵ . Несмотря на ажиотаж вокруг подписки на акции и облигации компании, уже ближайшие годы показали, что ее финансовое положение не столь прочно. Более того, оно снова оказалось критическим и вынудило британское правительство предоставить компании помощь в виде крупной суммы. Англия пошла на этот шаг по ряду причин: они по-прежнему были связаны со стремлением получить надежные источники снабжения нефтью. Это были те же самые мотивы, что и при получении концессии д'Арси. Но в условиях возросшей международной напряженности и усиленных военных приготовлений Англия стремилась укрепить свои стратегические позиции на Ближнем Востоке. А главное, как никогда остро, встал вопрос о снабжении нефтью британских военно-морских сил.

К 1912 г. в нефтехранилищах британского флота находилось около 200 тыс. тонн. Это было немало, но на случай войны (при условии перехода на жидкое топливо) не так уж и много. По предварительным подсчетам, ежегодное потребление нефти в условиях военных действий должно было составлять около 1 млн. т, что впоследствии подтвердилось³⁶ . Факт недостаточного запаса нефти усугублялся отсутствием гарантий регулярных поставок, что было главным тормозом на пути перевода британского флота на нефть. Русский морской агент в Лондоне Л. Б. Кербер отмечал, что "отсутствие жидкого топлива в недрах самой Англии и опасения, что во время войны обнаружится недостаток нефти", едва не вынудили правительство сохранить систему угольного отопления³⁷ . Однако гонка морских вооружений требовала реконструкции военных судов, увеличения их скорости и маневренности. Поэтому перевод флота на нефтяное топливо стал своего рода императивом.

Назначенный в конце 1911 г. первым лордом Адмиралтейства, У. Черчилль выдвинул этот вопрос как важнейшее условие британской морской программы. Ис-

³⁴ Ferrier R. Op. cit., pp. 121 - 126.

³⁵ Parliamentary Debates, 17.VI.1914, vol. 63, pp. 1165 - 1166.

³⁶ Churchill W. The World Crisis 1911 - 1914. Lnd. 1923, p. 171.

³⁷ ЦГАВМФ СССР, ф. 418, оп. 1, д. 3277, л. 38, донесение от 20 мая - 3 июня 1909 года.

стр. 109

пользование нефтяного топлива позволило бы строить более быстроходные суда, оснастить их более тяжелым вооружением³⁸ . Преимущество применения нефтяного топлива Черчилль называл "неоценимым". "На одинаковых судах, - отмечал он, - нефть обеспечивала большее нарастание скорости по сравнению с углем". Кроме того, применение нефти увеличивало на 40% радиус действия судов: корабли на нефтяных двигателях могли пополнять запасы топлива в море перекачкой с танкеров, они могли оставаться на своих базах без необходимости постоянно посылать четвертую часть судов в порты заправки углем, расходуя топливо в оба конца. "Применение нефти, - подчеркивал Черчилль, - позволяло на кораблях любого типа иметь больше огневой мощи, обеспечивая более высокую скорость при меньшем их размере и стоимости"³⁹ .

Вопрос о переводе флота на нефть дебатировался в условиях растущего англо- германского антагонизма. Принятая Германией программа строительства флота усилила гонку морских вооружений. Англия заявила, что на сооружение каждого германского броненосца ответит созданием двух новых. Британская морская программа предусматривала сооружение сверхмощных судов, боевые характеристики которых могли быть улучшены при условии перехода на нефть. Многие английские суда более легкого типа - эсминцы и подводные лодки - уже перешли на нефть. В 1912 г. общее количество действующих или находившихся накануне спуска на воду таких судов достигло 150. Через полтора-два года эту цифру предполагалось удвоить⁴⁰ . Сердцевиной британской морской программы было сооружение быстроходной эскадры сверхдредноутов, при закладке которых в апреле 1912 г. Черчилль выдвинул вопрос о необходимости перевода военно-морских сил на жидкое топливо. Ему далеко не сразу удалось добиться поддержки британского кабинета, но в конечном итоге он сумел склонить на свою сторону большинство после того, как заручился поддержкой короля Георга V. Даже среди членов Адмиралтейства сначала не все безоговорочно соглашались с его точкой зрения. Тем не менее, и здесь Черчилль сумел одержать верх. Его решительно поддержал адмирал Дж. Фишер, ушедший в 1910 г. в отставку с того самого поста, который теперь занимал Черчилль. Сразу после назначения Черчилля "нефтяной маньяк" обратился к новому главе Адмиралтейства, настоятельно рекомендуя решить вопрос о переводе военно-морских сил на нефть. В противном случае, предостерегал он, германские броненосцы, оснащенные нефтяными двигателями, "натянут нос нашим черепахам"⁴¹ .

Черчилль и Фишер давно знали друг друга. Фишер говорил, что "отчаянно" любит Черчилля, хотя их отношения далеко не всегда были гладкими⁴² . Как бы, то ни было, в данном вопросе они придерживались единой точки зрения. Поэтому в июне 1912 г. Черчилль направил отставному адмиралу письмо с просьбой возглавить специально созданную Королевскую комиссию, отметив, что для этой миссии нужна "сила и энергия большого человека". "Вы должны найти нефть, - говорилось в нем, - указать, как она может экономно храниться, как можно регулярно и дешево закупать ее в мирное время и с полной уверенностью получать во время войны. А затем, не жалея средств, разработать наилучший способ применения нефтяного топлива на нынешних и проектируемых судах"⁴³ . От комиссии ждали предложений. Черчилль предоставил Фишеру возможность, как он выразился, "расколоть орех", хотя и предупредил, что комиссия будет "совещательной, а не исполнительной". Она должна была "собирать факты и делать из них выводы", не касаясь "вопросов политики или способов ее претворения"⁴⁴ .

³⁸ Трухановский В. Г. Уинстон Черчилль. М. 1982, с. 126.

³⁹ Churchill W. Op. cit., p. 129.

⁴⁰ Marder A. J. From the Drednaught to Scapa Flow. The Royal Navy in the Fisher Era 1904 - 1919. Vol. 1. Lnd. 1961, pp. 269 - 270; Parliamentary Debates, 17.VII.1913, vol. 55, p. 1466; ЦГАВМФ СССР, ф. 418, оп. 1, д. 2645, л. 24, донесение русского морского агента в Англии от 2(15) декабря 1912 года.

⁴¹ Churchill R. S. Winston S. Churchill. Vol. II. Lnd. 1969, p. 1927.

⁴² Трухановский В. Г. Ук. соч., с. 103, 125 - 126.

⁴³ Churchill R. S. Op. cit. Vol. II, p. 590.

⁴⁴ Ibid.

стр. 110

Фишер был знаком с д'Арси, знал также Г. Детердинга, с которым в период пребывания в Адмиралтействе подписал контракт на поставку нефти британскому флоту. "Англо-Персидская компания" пока не приступила к коммерческой деятельности, первая партия ее нефти появилась на рынке лишь в 1913 году. Поэтому Фишер начал с Детердинга, компанию которого "Ройял Датч Шелл" он считал даже "более могущественной и агрессивной", чем огромный американский трест "Стандард ойл". В письме Черчиллю Фишер называл Детердинга "самым великим человеком", который олицетворял, по его словам, в одном лице Наполеона и Кромвеля. С ним не следует "ссориться", его нужно "ублаготворять", заявлял Фишер. Он готов был целиком положиться на Детердинга. Черчилль занимал более сдержанную позицию⁴⁵ . Детердинг же действительно обладал большой силой. Он был связан с Сити и выражал готовность сотрудничать с Адмиралтейством. Но его интересы простирались далеко за пределы привилегии быть поставщиком нефти королевскому флоту. В августе 1912 г. Детердинг предостерегал своих английских партнеров: "Мы не должны заходить слишком далеко в нашем шовинизме", имея в виду, что сферой интересов "Ройлл Датч Шелл" должен быть весь мир. Как раз в это время он скупал нефтяные предприятия Ротшильдов в России и вел наступление по захвату нефтяных промыслов США, конкурируя с Дж. Д. Рокфеллером. Детердинг откровенно определил свои цели перед комиссией Фишера в начале 1913 г., заявив, что всегда руководствовался стремлением "получить как можно большую прибыль". Он посоветовал Адмиралтейству строить резервуары в разных районах мира, куда его компания готова была сливать нефть на заранее оговоренных условиях, разумеется, при гарантии прибылей⁴⁶ .

В 1902 г. компаньон Детердинга М. Самуэль, возглавлявший английскую компанию "Шелл", которая позднее вместе с голландской "Ройял Датч" образовала трест "Ройял Датч Шелл", предложил британскому правительству из "патриотических" чувств отдать все контракты Адмиралтейству и включить в состав правления компании представителя правительства с правом решающего голоса. Десять лет спустя, уже после слияния с компанией Детердинга, Самуэль вновь повторил, что готов поставлять нефть британскому флоту при условии "безоговорочной" поддержки Форин оффисом предприятий "Ройял Датч Шелл" "в разных частях мира". Однако Детердинг не пожелал, чтобы его трест был "англизирован", и дезавуировал декларации Самуэля. "Я целиком интернационалист"⁴⁷ , - писал он впоследствии одному из своих контрагентов. Известно было также, что Детердинг поддерживал тесные отношения с "Немецкий банком", в частности с Е. Г. Штаусом, который представлял нефтяные интересы банка. Именно связь с немцами была одной из причин недоверия к Детердингу со стороны Адмиралтейства.

Впоследствии, говоря о подходе правительства к проблеме снабжения флота нефтью, Черчилль отмечал, что его политика является "двойственной", имея "временную" и "основную" линии. "Временная" линия предусматривала заключение контрактов, чтобы "обеспечить регулярное и достаточное снабжение нашего флота в течение ближайшего будущего по умеренным и устойчивым ценам". К этой категории относились контракты с "Ройял Датч Шелл". Что же касается "основной" линии, то она заключалась в том, чтобы Адмиралтейство стало независимым владельцем и производителем своих запасов жидкого топлива. "Мы должны стать собственниками, - заявил Черчилль, - или, во всяком случае, получить возможность контроля над владельцами источников, по крайней мере в масштабах необходимых поставок"⁴⁸ . "Основная" линия Адмиралтейства вела к тому, чтобы решить эту задачу при помощи "Англо-Персидской нефтяной компании". 11 октября 1912 г. правление последней направило меморандум, в котором предложило Адмиралтейству подписать контракт о ежегодных поставках 500 тыс. т нефти по льготным ценам. Британское правительство должно было ассигновать средства для увеличения капитала компании на 2 млн. ф. ст., которые пошли бы на сооружение нефтепроводов,

⁴⁵ Ibid.

⁴⁶ Jones G. Op. :it, p. 45.

⁴⁷ Ibid.

⁴⁸ Parliamentary Debates, 17.VII.1913, vol. 55, pp. 1474 - 1479.

стр. 111

дополнительных мощностей по перегонке нефти и строительство танкеров для морских перевозок. Правительству предлагали назначить одного или двух представителей в состав правления компании. Комментируя это обращение, Ч. Гринвей писал д'Арси, что "весь вопрос самым тщательным образом обсуждался Форин оффисом и Адмиралтейством" и что они "пришли к единодушному выводу об абсолютной необходимости сохранить нефтяное месторождение в Иране под британским контролем"⁴⁹ . Тем не менее, прошло более года, прежде чем соглашение состоялось.

Форин оффис и Адмиралтейство проявляли колебания. Рассмотрев меморандум, Адмиралтейство выразило сомнение, стоит ли рисковать, вкладывая 2 млн. ф. ст. в английское предприятие на чужой территории. Руководители "Англо- Персидской компании" угрожали слиянием с "Ройял Датч Шелл" в случае отказа Адмиралтейства одобрить предложенный проект. В таком случае, ответило Адмиралтейство, оно заключит контракт с другой компанией. Подобная постановка вопроса вызывала резкое недовольство в Форин оффисе. "Мне не нравится позиция "Англо-Персидской компании", - заявил высокопоставленный чиновник Форин оффис Л. Малле. Он назвал ее поведение "ультраимпериалистическим". Министр иностранных дел Э. Грей предупредил, что компании оказывалась поддержка, исходя из ее британской принадлежности. Если же она заключит союз с "Ройял Датч Шелл", то, "конечно, не сможет рассчитывать на оказание правительством его величества такой же помощи, как в прошлом"⁵⁰ .

Обе стороны, правительство и компания, были заинтересованы друг в друге. Поэтому переговоры продолжались. Адмиралтейство проявляло к ним растущий интерес. Но для положительного исхода ему необходимо было преодолеть внутреннюю оппозицию. Критикуя предложенную Черчиллем военно-морскую программу, оппозиция скептически отзывалась о его планах перевода флота на нефть. Помимо оппозиции в кабинете министров и парламенте, Черчилль натолкнулся на противодействие внутри Адмиралтейства со стороны лорда Бересфорда, ранее командовавшего военно-морскими силами в Ла-Манше. Во время дебатов в парламенте 17 июля 1913 г. Бересфорд заявил, что правительству не следует заключать никаких контрактов до тех пор, пока оно не получит заключения собственных экспертов-геологов о состоянии того или иного месторождения. Это выступление послужило непосредственным поводом посылки в Иран осенью 1913 г. специальной комиссии Адмиралтейства, которая, по словам Черчилля, состояла из "лучших экспертов по нефти и геологии"⁵¹ . Главой комиссии был назначен адмирал Э. Слейд, бывший директор разведки Адмиралтейства, сторонник нефтяного перевооружения флота, ставший впоследствии директором "Англо-Персидской компании". В состав комиссии вошли проф. Бирмингэмского университета, консультант министерства колоний по нефтяным вопросам, в дальнейшем также один из руководителей компании Дж. Кадмэн и два геолога.

В январе 1914 г. комиссия Слейда представила доклад, в котором предлагала оказать "Англо-Персидской компании" "финансовую помощь", обеспечив участие правительства в определении ее "общей политики". "Мы решительно рекомендуем, - говорилось в докладе, - чтобы Адмиралтейство установило контроль над компанией... и были приняты все необходимые меры, чтобы компания оставалась независимым британским предприятием"⁵² . По итогам работы комиссии кабинет министров 18 февраля 1914 г. принял решение о покупке "Англо-Персидской компании". 20 мая Адмиралтейство заключило с ней договор, согласно которому капитал компании удваивался с 2 до 4 млн. фунтов стерлингов. Правительство приобрело контрольный пакет акций на сумму 2,2 млн. фунтов стерлингов. Эта сумма была инвестирована в обмен на 30-летний контракт по регулярным поставкам персидской нефти британскому флоту за умеренную цену. В состав правления компании вошли два представителя правительства, наделенных правом "вето" при решении всех стратегических вопросов⁵³ .

⁴⁹ Ferrier R. Op. cit., p. 169.

⁵⁰ Ibid., p. 175.

⁵¹ Parliamentary Debates, 17.VI.1914, vol. 63, p. 1141.

⁵² Blue Book. Navy (Oil Fuel). Lnd. 1914, p. 26.

⁵³ Ibid., pp. 3 - 7, 15 - 22.

стр. 112

Покупка "Англо-Персидской компании" подводила определенную черту в истории британского нефтяного предприятия в Иране. Как мы видели, с самого начала официальная дипломатия обеспечила получение концессии д'Арси. Дипломатическая служба опекала компанию и в последующие годы, организовав ей финансовую поддержку. Хотя правительство Англии длительное время прямо не участвовало в финансировании д'Арси, оно проявляло постоянную заинтересованность в судьбе предприятия. Поэтому в 1907 - 1909 гг. в Иран были посланы военные силы, а для урегулирования отношений с местными племенами использовалась британская резидентура в районе Персидского залива. После открытия нефтяных месторождений и образования в 1900 г. "Англо-Персидской нефтяной компании" правительство Англии еще более усилило внимание к судьбе этого предприятия. Принятое в 1914 г. решение приобрести его контрольный пакет акций и ввести в состав правления компании своих официальных представителей логически завершало линию, которая проводилась Англией с самого начала в отношении нефтяной концессии в Иране.

Соглашение, подписанное с "Англо-Персидской компанией", подлежало ратификации парламентом. 15 ходе состоявшегося там обсуждения возникло острое столкновение между правительством и оппозицией, за спиной которой легко угадывались силы, обойденные при этой сделке, прежде всего "Ройял Датч Шелл". Представители "Англо-Персидской компании" долгое время пытались опорочить руководителей англо-голландского треста Детердинга и Самуэля, постоянно подбрасывая правительству различные сведения об их ненадежности. С того самого времени, как "Англо-Персидская компания" обратилась к правительству с предложением оказать ей денежную поддержку, она начала усиленно раздувать шумиху об "угрозе" со стороны "Ройял Датч Шелл". Спекулируя антитрестовской фразеологией, руководство "Англо- Персидской компания" выступило против двух крупнейших нефтяных трестов - "Ройял Датч Шелл" и американского "Стандард ойл", которые владели многочисленными филиалами на международной арене. Она обвиняла их в стремлении уничтожить британское предприятие в Иране. В меморандуме Форин оффису в октябре 1912 г. Гринвей утверждал, что со времени образования "Англо-Персидской компании" "Шелл" предпринимает "усиленные попытки" установить над ней контроль. Если правительство не предотвратит этого, компания Детердинга установит монополию на торговлю нефтяным топливом, поднимет цены и таким образом ударит по бюджету Великобритании. По коммерческим соображениям соглашение с "Шелл" будто бы было очень выгодно "Англо-Персидской компании", но решили от него отказаться якобы из патриотических чувств. "Финансистам, вероятно, несколько трудно поверить в это, - писал Гринвей Форин оффису в ноябре 1912 г., - тем не менее, это так: интересы империи для нашего правления значат... чрезвычайно много". Примерно то же он заявил на заседании комиссии Адмиралтейства: "Если мы ударим по рукам с "Шелл", то получим крупную сумму денег и станем процветающим концерном. Если же мы воздержимся, то хотелось бы получить какую-то компенсацию. Нам нужны гарантии и контракт, который даст при любых обстоятельствах умеренный доход на наш капитал". Позднее, в июне 1913 г., правление "Англо-Персидской компании" предостерегло Форин оффис, что будет не в состоянии "сохранить свою независимость", если правительство не окажет финансовой поддержки компании и Адмиралтейство не подпишет с ней контракт на поставку нефти для флота⁵⁴ . Мы уже видели, как Форин оффис и Адмиралтейство реагировали на подобного рода требования и угрозы.

Оказывая планомерный нажим на правительство, "Англо-Персидская компания" стремилась всячески очернить своих конкурентов. Она подчеркивала, что "Ройял Датч Шелл" была "иностранной" компанией; что она находилась под влиянием кайзеровской Германии - главного врага Великобритании (намек на то, что Детердинг сотрудничал с "Немецким банком"). "Если мы попадем в руки Детердинга, - заявил Гринвей в конце 1912 г. комиссии Адмиралтейства, - то через посредство "Ройял Датч Шелл" окажемся под непосредственным контролем германского правительства". При этом он сослался на имеющуюся у компании "самую

⁵⁴ Jones G. Op. cit, pp. 151 - 152.

стр. 113

свежую информацию". В конце января 1913 г. Гринвей поспешил уведомить Адмиралтейство, что Германия обратилась к самой "Англо-Персидской компании" с предложением о поставках жидкого топлива немецким военно- морским силам, но последняя, следуя своему "патриотическому долгу", отклонила это предложение⁵⁵ . Конечно, Форин оффис и Адмиралтейство знали истинную цену всем этим заявлениям. "Угрозы" и "опасности", о которых сообщала "Англо-Персидская компания", были значительно преувеличены. Тем не менее, поднятая ею пропагандистская шумиха достигла своей цели, ибо в конечном итоге правительство решило сделать "основную" ставку на "Англо-Персидскую нефтяную компанию", а не на "Ройял Датч Шелл".

Эта цель была достигнута не только пропагандистскими методами, хотя и они сыграли свою роль. Во всяком случае, аргументы, выдвинутые "Англо- Персидской компанией", пришлись по вкусу имперским кругам Великобритании. Объясняя в парламенте мотивы соглашения и ассигнованные на его осуществление миллионы фунтов стерлингов, Черчилль обрушился на "Ройял Датч Шелл". Адмиралтейство якобы подвергалось "длительному и упорному натиску нефтяных трестов", самым страшным из которых был англо- голландский. Разве "Ройял Датч Шелл" не пытался проглотить "Англо- Персидскую компанию", чтобы припереть к стенке Адмиралтейство? "Приобретение" компании было, по его словам, жизненно важным для национальных интересов Англии, для ее защиты от разбоя трестов. Ряд депутатов во главе с Самуэлем выступили против ратификации соглашения с "Англо-Персидской компанией", указав на незащищенность ее владений из-за международного соперничества на Среднем Востоке. Более правильным было бы, по их мнению, опереться на нефтяную компанию, которая действовала в пределах Британской империи (имея в виду, конечно, "Ройял Датч Шелл"). Самуэль упрекнул Черчилля в том, что тот игнорировал другие британские компании. Почему, например, выбрали Иран, а не Египет, где к тому времени был создан филиал "Ройял Датч Шелл"? Если бы Адмиралтейство обратилось к египетскому филиалу англо-голландского треста, последний, по словам оратора, "был бы в состоянии обеспечить гораздо большие поставки, чем контакт с "Англо-Персидской компанией"⁵⁶ .

Правительство легко отбило эти наскоки, заверив парламент, что британским позициям в Иране ничто не угрожает. Договор с "Англо-Персидской компанией" - единственная возможность вырваться из "кольца" нефтяных трестов, которые стремятся использовать монополию в целях поддержания высоких цен. При голосовании в Палате общин 254 депутата поддержали ратификацию договора и только 18 высказались против⁵⁷ . Когда на следующий день Гринвей спросил Черчилля, как ему удалось добиться столь внушительных результатов, тот ответил, что главным образом благодаря "атаке на монополии и тресты"⁵⁸ . Британская печать изображала Черчилля чуть ли не "разрушителем трестов", хотя на самом деле для этого не было оснований. Используя приемы антитрестовской демагогии, Черчилль даже в ходе парламентской речи, несмотря на весь свой запал, сделал реверанс в адрес "Ройял Датч Шелл". Он заявил, что вовсе не ставит целью дискредитировать компанию, с которой правительство "никогда не ссорилось", на что Самуэль ответил репликой: "Еще бы!". Черчилль признавал, что представители "Шелл" выражали готовность "оказать услуги Адмиралтейству, обеспечить интересы британского флота и Британской империи", но только "за определенную плату"; единственное расхождение - это цены⁵⁹ .

Черчилль обвинял тресты в преднамеренном взвинчивании цен, хотя за год до того в меморандуме правительству Адмиралтейство практически взяло под защиту действия трестов. Оно указывало, что быстрое увеличение спроса на жидкое топливо привело к появлению "грозных замыслов со стороны сравнительно небольшого

⁵⁵ Ibid., p. 152.

⁵⁶ Parliamentary Debates, 17.VI.1914, vol. 63, pp. 1137, 1222.

⁵⁷ Ibid., pp. 1151 - 1153, 1178 - 1189, 1250.

⁵⁸ Ferrier R. Op. cit, p. 199.

⁵⁹ Parliamentary Debates, 17.VI.1914, vol. 63, p. 1150.

стр. 114

количества богатых объединений в целях установления контроля над нефтяным рынком, поднятия цен и поддержания их на высоком уровне". Вместе с тем Адмиралтейство как бы оправдывало действия трестов, заявляя, что причины, ведущие к повышению цен и рыночной "напряженности", "в очень сильной степени" являются "естественными и автоматическими". "Мы ведем напряженные боевые споры с представителями "Шелл", - отмечал тогда же один из высокопоставленных деятелей Адмиралтейства Ф. Хопвуд, - но я всегда стараюсь остаться с ними в хороших отношениях, так как полагаю, что нам нужен их материал" (нефть. - А. Ф.)⁶⁰ . Черчилль тоже не хотел разрушать эти отношения. Недаром из своих нападок в парламенте он исключил лично Детердинга, которому после окончания дебатов направил через своего брат" экземпляр стенограммы с припиской, из которой следовало, что его имя сознательно не было названо. А главное, Адмиралтейство оставило в силе прежние контракты с "Ройял Датч Шелл", регулярно возобновляя их по истечении срока. Причем Черчилль дал указание добиваться договорных отношений с Детердингом на долговременной основе⁶¹ .

Под аккомпанемент антитрестовских заявлений британское правительство подписало с "Англо-Персидской компанией" договор, который проложил путь к созданию одной из крупнейших существующих ныне многонациональных корпораций "Бритиш петролеум К^о ". В начале XX в. в условиях бурного роста монополистических объединений прямое участие государства в крупном торгово-промышленном предприятии выглядело необычным. Это был тогда беспрецедентный случай, хотя для Англии подобное решение имело свои причины, связанные не только с проблемой обеспечения нефтью военно- морских сил. Военные приготовления, разраставшийся конфликт между странами Антанты и австро-германским блоком стимулировали созревание новейших форм нефтяного бизнеса. Следует подчеркнуть, что и в дальнейшем военный фактор оказывал большое влияние на структуру и характер промышленных корпораций. В канун первой мировой войны Англия по уровню развития монополистических объединений отставала от таких передовых стран новейшего капитализма, как США и Германия, где уже установилось господство трестов и картелей. Более отсталые формы капиталистической организации Англии компенсировались колониальной монополией. Однако в условиях возраставшей интернационализации мирового хозяйства британские корпорации стали испытывать определенные трудности. Они оказались слабее, и английское правительство стремилось подкрепить их мерами государственной поддержки. В этом смысле следует рассматривать и финансирование "Англо- Персидской компании", которой предстояло столкнуться с самыми могущественными на мировой арене торгово-промышленными объединениями - нефтяными трестами. Финансовая помощь компании была высшим проявлением государственной поддержки в условиях надвигавшейся мировой войны. Эта формально экономическая мера носила ярко выраженную политическую окраску.

Политический аспект британского нефтяного предприятия в Иране был очевиден с момента получения концессии д'Арси и в полной мере проявился в договоре с "Англо-Персидской нефтяной компанией" 1914 года. Британское правительство использовало компанию как орудие своей политики на Среднем Востоке, причем не только в Иране. Примером могут служить переговоры о создании "Турецкой нефтяной компании", заключительный этап которых совпал по времени с решением правительства финансировать "Англо- Персидскую компанию". По настоянию Форин оффиса "Англо-Персидской компании" был выделен пакет акций "Турецкой нефтяной" компании"⁶² . Инициатива переговоров о концессии в Турции принадлежала "Немецкому банку", который считал, что право нефтяных разработок закреплено за ним контрактом на постройку Багдадской железной дороги. Однако англичане и тут обошли немцев. В апреле 1909 г. был образован "Национальный банк Турции", созданный группой влиятельных английских финансистов во главе с Э. Касселем.

⁶⁰ Jones G. Op. cit., pp. 171 - 172.

⁶¹ Gerretson F. C. The History of Royal Dutch. Vol. IV. Leiden. 1958, p. 293.

⁶² Kent M. Oil and Empire. British Policy and Mesopotamian Oil 1900 - 1920. Lnd. 1976, pp. 89 - 112.

стр. 115

По совету английского правительства пост президента банка сначала предложили бывшему посланнику в Тегеране А. Гардингу, стоявшему у истоков британской нефтяной концессии в Иране. После того как Гардинг отказался, на этот пост рекомендовали Г. Бабингтона-Смита, представителя Англии в Администрации Оттоманского долга (организация, созданная странами- кредиторами для контроля над турецкими финансами)⁶³ . Новый президент был знаком с главой "Немецкого банка" А. Гвиннером, а через него - с германским канцлером Т. Бетманом-Гольвегом. Они вступили в переговоры и в результате сложных перипетий при содействии известного нефтяного маклера Г. Гулбенкяна в октябре 1912 г. пришли к соглашению о создании "Турецкой нефтяной компании". Была достигнута договоренность о том, что капитал компании составит 80 тыс. ф. ст. и что "Немецкий банк" получит 25% акций, а "Национальный банк Турции", т. е. представленные в нем английские финансисты - 35%, остальные 40% - "по выбору" Гулбенкяна, который предложил 25% Детердингу, оставив за собой 15%. Президентом компании стал Бабингтон-Смит⁶⁴ . В конце 1913 г. британское правительство предложило "Национальному банку Турции" передать его долю "Англо- Персидской нефтяной компании". Аналогичное предписание было передано Детердингу. Это требование привело его в "бешенство", и Детердинг заявил, что "никогда с этим не согласится"⁶⁵ . В начале 1914 г. в Лондоне была созвана конференция заинтересованных сторон, и 16 марта подписан новый договор, согласно которому капитал компании удваивался, а 50% акций переходили к "Англо-Персидской компании"⁶⁶ .

Вняв совету Фишера не ссориться с Детердингом, Черчилль распорядился оставить причитавшиеся "Ройял Датч Шелл" 25% акций. Детердинг оценил этот жест, направив Черчиллю благодарственное письмо: "Если когда-либо смогу быть вам полезен, буду безмерно счастлив сделать это, не колеблясь"⁶⁷ . С компанией "Ройял Датч Шелл" Адмиралтейство продолжало заключать контракты. При создавшихся условиях английское правительство решило, что участие "Немецкого банка" не будет представлять угрозы, и поэтому не возражало, чтобы немцам оставили 25% акций. Что же касается Гулбенкяна, изобретательности которого был обязан договор о создании "Турецкой нефтяной компании", то его на данном этапе совершенно вывели из игры. К переговорам он допущен не был, а в качестве компенсации за прежние "заслуги" "Англо-Персидская компания" и "Ройял Датч Шелл" выделили ему 5% акций из своих пакетов, откуда и пошло известное прозвище Гулбенкяна "Господин 5%". В итоге переговоров самый крупный пакет акций и решающее слово в делах "Турецкой нефтяной компании" оказались в руках "Англо- Персидской нефтяной компании". Именно этого и добивалось британское правительство.

Почему же Германия так легко удовлетворилась второстепенной ролью, хотя вначале стремилась единолично получить нефтяную концессию в Турции? Видимо, в высших германских сферах рассчитывали тогда проложить таким образом путь к соглашению с Англией, чтобы ослабить остроту в отношениях между двумя державами⁶⁸ . Вскоре после подписания соглашения о "Турецкой нефтяной компании" правительство Турции официально сообщило, что обещает предоставить концессию. Однако значение этого соглашения было практически сведено на нет в апреле 1914 г. договором Адмиралтейства с "Англо-Персидской компанией". В рейхстаге и со страниц немецких газет прозвучали призывы не давать Англии преимущества в гонке морских вооружений. Во время очередной воскресной прогулки на яхте кайзер Вильгельм II в присутствии адмирала А. фон Тирпица обрушился на директора "Немецкого банка" Гвиннера, обвинив его в том, что тот лишь способствует снабжению "ценным нефтяным горючим иностранных флотов"⁶⁹ .

⁶³ Hardinge A. Op. cit., p. 565.

⁶⁴ Hewins R. Mr. Five Per Cent. The Story of Qalouste Gulbenkian. N. Y. 1958, p. 75.

⁶⁵ Ibid., p. 81.

⁶⁶ Ibid., pp. 83 - 84.

⁶⁷ Jones G. Op. cit., p. 172.

⁶⁸ Lemke H. Die Erdolinteressen der Deutschen Bank in Mesopotamienin den Jahren 1903 - 1911. -Jahrbuch fur Geschichte, Brl., 1981, Bd. 24, S. 67 - 72.

⁶⁹ Gerretson F. C. Op. cit. Vol. IV, p. 283.

стр. 116

Действия британского правительства в отношении "Англо-Персидской нефтяной компании" не вызвали восторгов и со стороны союзников Англии по Антанте. Они также выражали недовольство, что англичане используют компанию в качестве орудия своей политики. Французский посол в Лондоне П. Камбон, например, сообщая своему правительству о действиях Адмиралтейства, выражал опасения, что "в будущем значительная часть нефтяного производства может оказаться в английских руках"⁷⁰ . После ратификации парламентом 17 июня 1914 г. соглашения с "Англо-Персидской нефтяной компанией" оно приобрело силу закона. Предусмотренные соглашением средства были ассигнованы 5 августа 1914 г., через день после начала первой мировой войны, что было глубоко символично, ибо подготовка к войне служила, как мы вид зли, одной из причин покупки компании, фундамент которой заложила концессия д'Арси.

Это была важная веха в эволюции британского империализма. Не случайно покупку английского предприятия в Иране считают "самой прибыльной операцией в истории Британской империи"⁷¹ . Это приобретение "Англо-Персидской нефтяной компании" сравнивали с покупкой лордом Дизраэли акций Суэцкого канала. Такое сравнение правомерно, ибо ставит в один ряд два события, каждое из которых знаменовало собой конкретный этап имперской политики Великобритании.

⁷⁰ Documents diplomatiques francais ser. IIIe, P., 1936, t. 10, p. 430, Камбон - Думергу, 27 мая 1914 года.

⁷¹ Элвелл-Сатгон Л. Ук. соч., с. 36.

Постоянный адрес данной публикации: