Розенталь И.

"И вот общественное мненье!" Клубы в истории российской общественности. Конец XVIII - начало XX вв.

М.: Новый хронограф, 2007

Клубные кавалеры. Рисунок А. И. Лебедева. 1880-е

Эта монография посвящена истории клубов в России, иначе говоря - истории формирования общественного мнения. "И вот общественное мненье!" - горестная фраза Чацкого в Грибоедовском "Горе от ума", сочувственно повторенная Пушкиным в "Евгении Онегине", выражала печаль об отсутствии в современной им России настоящего гражданского общества, в котором невозможен был бы знакомый всем действующий механизм:

Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют...
И вот общественное мненье!

А между тем к тому времени попытки, добровольные и насильственные, сформировать в России то самое гражданское общество насчитывали уже около сотни лет. Они начались с петровских "ассамблей", на которых дворянство в принудительном порядке обучалось совместным формам досуга. Постепенно участие в ассамблеях вошло в привычку. Собственно клубы появились в России при Екатерине II, с законодательным оформлением сословий, дворянского и купеческого. Самым первым клубом был петербургский Английский клуб, чуть позже клуб с аналогичным названием появился и в Москве. Состоять членом Английского клуба было престижно и модно. Название "Английский клуб" вполне закономерно, поскольку именно Англия была родоначальницей и законодательницей клубной культуры. В российских Английских клубах многое механически копировалось, вплоть до названия клубных комнат. Однако смысл в эти названия нередко вкладывался совершенно иной. Так "разговорные комнаты" были названы словом "говорильня", представлявшим собой ироническое переложение на русский язык слова "парламент", - со всеми вытекающими отсюда негативными коннотациями. Причина этой иронии коренилась глубоко в сознании, в представлении о природе власти: в России лишь малая часть населения была охвачена этой насаждаемой культурой общения, подавляющему большинству народа она была чужда, да и сама европеизированная прослойка общества, причастная этой культуре, не чувствовала в ней реальной силы. "Градус бесед" в "говорильнях" был высок, но число беседующих невелико. Тем не менее, клубное "общественное мнение" складывалось, и складывалось оно

стр. 89
по-разному в двух главных городах империи: Петербурге и Москве. В Петербурге сосредоточивалась идеология европеизации, в Москве - идеология традиционализма. Развитие клубной культуры прослеживается на протяжении всего петербургского периода русской истории. Реформы императора Александра II, Крымская война, польский вопрос, русско-турецкая война - все это активно обсуждалось в клубах. Их становилось все больше, в том числе и в провинциальных городах, они охватывали уже не только привилегированные сословия. Стали появляться клубы интеллигенции, научные общества, объединения лиц творческих профессий, спортивные клубы. В начале XX века возникли рабочие клубы, а также другие объединения, независимые от власти: кооперативы, профсоюзы. Накануне революции 1905 года клубов было множество, после Февральской революции их стало еще больше, а после Октябрьской распространение культуры пошло вширь - но уже под жестким идеологическим контролем.

Автор задается вопросом: какой период переживала культура клубов накануне революции: подъем или спад? Однозначно на этот вопрос сложно ответить, но можно констатировать лишь то, что увеличение числа и типов клубов, изменение их уставов в сторону большей доступности и бессословности не изменило их элитарного характера. А понятие "говорильня" сохранилось и до наших дней.

Татьяна Александрова

Орехов Д.

"Остров". Подлинная история

СПб.: Амфора, 2007

Это книга для тех, кто мало что знает о старчестве и для кого фильм Павла Лунгина "Остров" стал откровением. Старчество - явление жизни, связанное с духовным руководством старцев над людьми неопытными и сомневающимися в своих поступках. Старцу открыта божественная воля о каждом человеке. Он способен определить судьбу, направить по правильному жизненному пути, порой даже исцелить от недуга. Таков главный герой фильма "Остров". По мнению Дмитрия Орехова, образ этот собирательный. Из богатой истории автор выбрал трех прототипов. Один из них - старец Феофил (Горенковский), живший в Глосеевской пустыни в середине XIX века. В книге рассказывается о непростых отношениях старца-"проказника" с митрополитом Киевским и Галицким, настоятелем Киево-Печерской Лавры Филаретом (Амфитеатровым). По рекомендательным спискам, которые каждый год подавались митрополиту, характеризовался старец, которому в 1844 году было пятьдесят пять лет, так: За 1845 год: "К послушанию способен, кроток и смирен". За 1846 год: "Мало способен, неисправен, самомнительный и своевольный". За 1848 год: "Вовсе ни к чему не способен, находится без всякого послушания, упрям и самочинен". И при всем этом о старце знали очень многие, о чем свидетельствовал позже Н. С. Лесков. Перед началом Крымской войны император Николай I приезжал к отцу Феофилу за советом. Обладал этот старец удивительным даром прозрения. Однажды у него спросили: "Как вам удается предугадывать жизнь людей?" "Ничего трудного здесь нет. Хочешь и ты стать таким?" - и на утвердительный ответ посоветовал: "Ну так вырви у себя ресницу и завяжи на ней два узелка. Как сделаешь это, сразу станешь таким умным, как я".

Еще один герой книги - старец Севастиан Карагандинский. Жил он в начале XX века в Оптиной пустыни, до ее закрытия в 1923 году. В 1933-м

стр. 90
был арестован и заключен в тамбовскую тюрьму по обвинению в создании контрреволюционной организации, подвергался пыткам и истязаниям. В середине прошлого века в Караганде основал общину, которая долгие годы была важным религиозными центром всего Казахстана. Многим сиротам и вдовам покупал дома, многих опекал. Тяжелобольные выздоравливали по его молитвам. Ныне старец прославлен в лике святых.

Тысячи людей уже в наше время посетили остров Талабск, омываемый водами Псковского озера. Здесь жил известный на всю Россию старец протоиерей Николай (Гурьянов). Помимо прозорливости, отец Николай прославился даром исцеления. Лечил он своеобразным способом: бил по больному месту, часто кулаком. На острове старец провел сорок четыре года, поселившись здесь в 1958 году, и многое сделал по его благоустройству. Когда он приехал, на острове не было ни одного деревца. Теперь же шумят густые рощи. "Поедет в Почаев - привезет липы, из Киева - каштаны, из Тарту - жасмин", - вспоминают о нем и сегодня местные жители. Согласно завещанию старца, его похоронили на острове.

Дмитрий Орехов вспомнил в своей книге о многих великих людях православной России. Ведь российское общество первой трети XIX века жило не только во времена Пушкина, но и во времена старца Серафима Саровского.

Ольга Щербакова

Громова И.

Церемонии царского дома

М.: Дрофа-Плюс, 2008

Все мы, конечно, прекрасно знаем слова: "корона", "скипетр", "держава", - но для нас это в большей степени символы, нежели реальные предметы, регалии российских императоров. Все ли знают, к примеру, что были "большая" и "малая" императорские короны, что скипетр был украшен гигантским алмазом, носящим имя "Орлов", что "державу", "яблоко власти", символизирующее подвластную страну, первым принял в свои руки Борис Годунов? О том, как выглядели императорские регалии, какова их история, где они хранятся сейчас, можно узнать из этой книги. Но регалии - это лишь введение в тему, потому что основное содержание книги составляет описание церемоний, сопровождавших любое царствование. Коронации, бракосочетания, парады - все это не просто красивые и торжественные зрелища, каждое из них было исполнено глубокого смысла.

О еже благословитися Царскому Его венчанию благословением Царя царствующих и Господа господствующих... о еже получити Ему благопоспешное во всем и долгоденственное царствование; яко да услышит Его Господь в день печали, и защитит Его имя Бога Иаковля; яко да пошлет Ему помощь от Святаго, и от Сиона заступит Его; яко да подчиненные суды Его немздоимны и нелицеприятны сохранить; яко да Господь силы всегда укрепляет оружие Его; о покорити под нози Его всякаго врага и супостата... - так звучала ектенья, возглашаемая во время коронации, отражавшая надежды всей страны на то, что новое царствование будет временем благоприятным.

Общий сценарий церемоний был достаточно постоянным, тем не менее каждая из них была неповторима, поскольку каждой сопутствовали определенные политические обстоятельства, с которыми нередко сплетались тайные намерения, интриги, а иногда в них виделись явные знаки судьбы.

стр. 91
Определенно не случайно, например, то, что император Павел назначил день своего коронования на Пасху. На коронации Александра I особые почести воздавались его матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне, что свидетельствовало о тайных муках совести императора, вынужденного надеть корону убиенного отца. Наконец, кровавая катастрофа на Ходынском поле стала зловещим прологом к царствованию последнего русского самодержца. В книге подробно рассказывается о династических браках, о том, по какому принципу выбирались невесты для наследников престола. Одна из несомненных обязанностей - любовь и дружба к великому князю, за которого она выйдет. - Такие наставления адресовала будущим невестам великих князей Екатерина П. - В согласии - благополучие общества; всякое согласное семейство, имеющее, так сказать, один разум и одну душу, - счастливо.

Амуру вздумалось Псишею,
Резвясь, поймать,
Опутаться цветами с нею,
И узел завязать.
Прекрасна пленница краснеет
И рвется от него;
А он как будто бы робеет от случая сего.

Эти стихи Державина носят характер отнюдь не отвлеченно - мифологический: они написаны по случаю бракосочетания прелестной юной пары: Александра I и баденской принцессы Луизы, с переходом в православие ставшей императрицей Елизаветой Алексеевной.

Если о браках царствующих особ читатель уже достаточно осведомлен, он найдет немало интересной информации о "полуцарских" свадьбах, браках великих князей и княжон, родственных союзах с императорскими домами Европы.

Церемониями сопровождались все этапы жизни представителей царского дома, особый ритуал был сформирован и для их похорон. Эти ритуалы менялись со временем. В допетровской Руси царь перед смертью принимал схиму, и, соответственно, его хоронили по монашескому чину, в императорской России этого обычая уже не было. В XVIII веке монархов хоронили на сороковой день, тела их бальзамировали. Усыпальницей Московских царей был Архангельский собор, а с переносом столицы в Петербург всех членов царствующего дома Романовых стали хоронить в Петропавловском соборе. Последним Романовым, похороненным во времена империи согласно церемониалу, стал великий князь Константин Константинович - поэт К. Р.

Мы привели лишь некоторые из множества фактов, собранных в книге, но уже и они в достаточной степени свидетельствуют, что книга заслуживает внимания.

Художник И. Ведекинд. Портрет царя Михаила Федоровича. XVII в.

Татьяна Александрова

Постоянный адрес данной публикации: