В институте истории академии наук СССР

Обсуждение книги акад. Б. Д. Грекова "Крестьяне на Руси с древнейших времён до XVII в." М. - Л. 1946.

Обсуждение в Институте истории Академии наук СССР нового труда акад. Б. Д. Грекова "Крестьяне па Руси с древнейших времён до XVII века" привлекло внимание широкой научной общественности. Среди выступавших в прениях были историки, специалисты по истории СССР (академик [В. И. Пичета], член-корреспондент АН С. В. Бахрушин, проф. С. В. Юшков и др.) и по истории Запада (академик Е. А. Косминский, проф. В. М. Лавровский и др.) я археологи (проф. П. И. Третьяков).

Во вступительном слове акад. Б. Д. Греков охарактеризовал те задачи, которыми он руководствовался в работе над своими исследованиями. Основной задачей своего труда и Института истории в целом Б. Д. Греков считает создание марксистской истории одного из основных производительных классов нашей страны - класса крестьян. Широта этой задачи требует многотомного исследования. Осуждаемую работу автор рассматривает как первый том, естественно, ограниченный хронологически и сюжетно. Хронологически вопрос рассматривается с момента формирования крестьянства как класса до середины XVII в., когда степень и формы крестьянской зависимости закрепляются Уложением 1649 г.; книга ограничена изучением судеб крестьян, попадающих в зависимость от землевладельца. Изучение истории крестьян в последующее время должно быть предметов изложения в следующих томах; в особый том предполагается выделить изучение истории крестьян-общинников, не попавших в феодальную зависимость от частных землевладельцев.

Процесс установления феодальной зависимости крестьян и последующую эволюцию этой зависимости автор стремится рассмотреть на основе чередования различных форм докапиталистической земельной ренты, установленного К. Марксом в 47-й главе "Капитала". Автор считает необходимым показать целостность процесса развития феодальной зависимости земледельца. Разрешение этой задачи потребовало включения в исследование материалов по истории галицко-волынского крестьянства (Вислицкий статут), позволяющих перекинуть мост от смерда Киевской Руси к крестьянину Руси Северо-Восточной и новгородско-псковских земель. И, наконец, важнейшей же задачей автор считает рассмотрение судеб крестьянина па Руси в свете общих закономерностей развития крестьян на востоке от Эльбы, имеющего отличия от развития крестьян на западе от Эльбы, на что указывали классики марксизма. Эти основные задачи исследования привели к необходимости решения ряда частных задач: вопроса о значении для судеб крестьян роли внутреннего и внешнего рынка, о происхождении крупной частной собственности, о крестьянской аренде, о времени и формах закрепощения и т. д. В заключение Б. Д. Греков подчеркнул, что окончательное решение ряда поднятых его исследованием вопросов выходит за пределы его работы, а иногда и его компетенции. В связи с этим он сформулировал задачи, стоящие перед историками России и Запада, археологами и лингвистами в деле дальнейшего изучения истории крестьянства. В частности перед филологами стала необходимость выяснить происхождение и филологическое значение слов "смерд", "кметь", "человек", "люди", "сирота" и т. д.; перед историками Запада - задача изучения роли внутреннего рынка в жизни крестьянства на Западе; перед историками СССР - изучение категорий крестьян, не попавших в зависимость от частных землевладельцев, и истории зависимого крестьянства второй половины XVII и первой половины XVIII века.

В обмене мнениями приняло участие 14 человек. Все выступающие подчеркнули выдающееся значение нового исследования акад. Б. Д. Грекова. Единодушно было отмечено, что книга Б. Д. Грекова сообщила огромный материал, накопленный русской исторической наукой со времён Татищева и до наших дней, дала марксистскую историю крестьянства на основе полного пересмотра ранее известных и заново проведённых исследований по ряду важнейших вопросов, часть которых впервые поставлена Б. Д. Грековым с привлечением новых материалов; книга в то же время определила новые пути дальнейшего изучения вопроса. По образному выражению одного из выступавших, книга Б. Д. Гре-

кова является итогом прошлого, огромным шагом вперёд и перспективой для будущего исследования.

Выступавшие показали, что автору удалось разрешить сформулированную им во вступительном слове задачу: рассмотреть с позиций учения марксизма-ленинизма о развитии общества историю крестьян на Руси как единый закономерный процесс, стоящий в связи с общим развитием крестьянства и феодальной зависимости в Восточной Европе. Рассмотрение этого процесса в связи с изменением форм эксплоатации и общим развитием страны определило основы периодизации истории крестьян на Руси, исходящей как из основы из смены форм докапиталистической земельной ренты. Эта периодизация является одной из важнейших сторон книги, давшей ей принципиальность и монолитность. Эти стороны книги подчеркнули С. В. Бахрушин, П. Н. Третьяков, В. И Шунков.

Указанный характер книги сделал её важной и необходимой не только для русских историков, но и для историков Запада. Мысль о значении книги для аграрной истории России и Запада и разработки теории и истории аграрного развития в целом была подчёркнута акад. Е. А. Косминским, проф. Б. Ф. Поршневым, А. А. Баргом, проф. В. М. Лавровским. Акад. [В. И. Пичета] специально остановился на значении рассматриваемой книги для развития исторической науки в славянских странах (Польша, Чехия и южные славянские страны).

Разрешена, по мнению высказывавшихся, и другая задача книги: показана судьба крестьян на Руси с момента возникновения зависимого крестьянства и до середины XVII века. Огромное значение при этом имело блестящее исследование судеб галицко-волынского крестьянства, проложившее мост от Киева к Москве [В. И. Пичета], С. В. Юшков, В. И. Шунков.

По замечанию многих выступавших, книга Б. Д. Грекова важна не только новизной и доказанностью своих общих положений, но и достижениями в разрешении отдельных, частных тем. При обсуждении вопроса, насколько освещены в книге специальные проблемы, наибольшее внимание было уделено истории крестьянства в Киевский период (первый период развития феодальной зависимости крестьянства) и истории крестьянства в XVI в. (третий период).

Большое выступление С. В. Юшкова было в значительной мере посвящено вопросам истории сельского населения Киевской Руси. Отметив исчерпывающее решение Б. Д. Грековым основных вопросов первого периода закрепощения крестьянства, С. В. Юшков высказал сомнение в возможности положить в основу этого периода существование примитивной отработочной ренты. С. В. Юшков согласен с автором, что все группы зависимого населения должны были нести примитивную отработочную ренту, но высказывает сомнение, что эта форма ренты захватила в X - XI вв. всю массу сельского населения, большая часть которого ещё платила дань. Трудным, если не невозможным кажется С. В. Юшкову установить на основания источников и время, когда примитивная отработочная рента сменяется рентой натурой. Не предлагая иной основы периодизации, С. В. Юшков высказал предположение о большей целесообразности исходить и" общей периодизации развития русского государства, которая определяется общим экономическим развитием, общей линией классовой борьбы и т. д. Предложение Юшкова не получило развития в прениях. Выступившие П. Н. Третьяков и В. И. Шунков подчеркнули, как указано выше, плодотворность принятой в книге основы периодизации. П. Н. Третьяков указал при этом, что примитивная эксплоатация населения, путём взимания с него дани, хотя, несомненно, и "мгла в это время место, корнями своими уходила в предыдущие столетия и уже не была для рассматриваемого периода характерным явлением. Поэтому наличие дани ни в коей мере не может уменьшить значения примитивной отработочной ренты как явления, наиболее характерного для этого периода.

Далее С. В. Юшков отметил своё расхождение с Б. Д. Грековым в понимании термина "смерд", расхождение, уже давно выявленное в опубликованных ранее трудах. С. В. Юшков ещё раз противопоставил широкому пониманию Б. Д. Грековым термина "смерд" как термина, обозначающего всё сельское население, как уже попавшее в феодальную зависимость, так и сохраняющее ещё свободу, более узкое понимание этого термина, как обозначающего лишь известную категорию несвободного населения. С. В. Юшков настаивал также и на ранее высказанном соображении о термине "рядович", который он понимает не как категорию зависимого сельского населения, вообще, попавшую в эту зависимость на условиях ряда, а лишь как мелких административных агентов вотчинника. Выступивший вслед за С. В. Юшковым С. В. Бахрушин горячо поддержал Б. Д. Грекова в его толковании термина "смерд" и отметил его заслугу в установлении связи термина "рядович" с термином "ряд". Правильность толкования Б. Д. Грековым основных терминов "Русской Правды" подчеркнул в своём выступлении и [В. И. Пичета], аргументируя свои соображения материалом польских и чешских источников.

Третья точка зрения на понимание термина "смерд" была выдвинута проф. С. А. Покровским. Признав бесспорным определение акад. Б. Д. Грековым киевского общества как общества, в котором интенсивно развивались феодальные отношения, С. А. Покровский выступил с положением, весьма близким к положению покойного проф. Сыромятникова, отрицавшего наличие феодальных отношений в Киевской Руси, и попытался доказать правильность понимания термина "смерд" как термина, определяющего юридически свободного человека, имеющего право на владение рабами (высказываемое ещё дореволюционной историо-

графией толкование 23-й статьи "Краткой Правды"). Полагая, что изменения в экономическом положении смерда не должны автоматически превратить его в юридически неполноправного человека и упрекнув акад. Б. Д. Грекова в упрощённом понимании базиса и надстройки ("Борису Дмитриевичу кажется, что раз налицо интенсивный процесс феодализации, то, следовательно, автоматически должно отсюда вытекать, что крестьянин попадает в феодальную зависимость, что он должен утратить черты правоспособности"), С. А. Покровский пытался опровергнуть интерпретацию Б. Д. Грековым показаний источников о зависимом состоянии части смердов и доказать их полную юридическую правоспособность. С. А. Покровский противопоставил Б. Д. Грекову также и своё понимание термина "челядин", которого он определил как раба. Таким образом, в своём понимании термина "смерд" С. А. Покровский разошёлся не только с Б. Д. Грековым, но и с ранее высказывавшимися С. В. Юшковым, С. В. Бахрушиным, [В. И. Пичетой]. Выступивший позднее В. И. Шунков отметил внутреннюю противоречивость выступления С. А. Покровского. Логическое развитие толкования С. А. Покровским терминов "Краткой Правды", относящихся к сельскому населению (смерд - свободный рабовладелец, челядин - раб), неизбежно приводит к пониманию "Краткой Правды" как правового памятника рабовладельческого общества, хотя сам же С. А. Покровский, осуждая позицию в этом вопросе Б. И. Сыромятникова, утверждал вслед за Б. Д. Грековым понимание киевского общества как общества, в котором полным ходом шёл процесс феодализации.

О главе книги, посвященной Галицко-Волынской Руси, говорил акад. [В. И. Пичета], подчеркнувший огромное её значение и полное своё согласие с выводами автора.

Наибольшее внимание, пожалуй, привлёк третий период - четвёртая часть книги: Рост внутреннего рынка; Изменения в сельском хозяйстве; Барское хозяйство; Крестьянская барщина и крепостное право. По этому разделу высказались историки СССР и историки Запада.

С. В. Бахрушин, используя большой материал своих наблюдений над экономикой XVI в., полностью присоединился к положению Б. Д. Грекова о развитии барщины в тот период и подтвердил правильность его наблюдения о связи этого явления с развитием товарно-денежных отношений в стране. В связи с этим подчёркивается определяющее значение внутреннего рынка, о вывозе же хлеба за границу в XVI в. говорить не приходится. Постановку вопроса о роли внутреннего хлебного рынка в аграрной истории России считает большим достоинством книги и Е. А. Косминский. И, по его мнению, господское хозяйство и барщинная система развиваются на Руси и в Польше в то время, когда ещё не может быть речи о хлебном вывозе, по крайней мере, в таком масштабе, который мог бы определять аграрное развитие страны. Подчёркивая плодотворность указания Б. Д. Грекова на рост городов и потребность непроизводящих районов как на причину роста внутреннего рынка, Е. А. Косминский иллюстрирует на западноевропейском материале правильность объяснения начала развития барщинной системы из условий развития внутреннего рынка. Вместе с тем Е. А. Косминский указывает, что дальнейшее развитие ведёт в Англии к росту денежной ренты и, в конечном счёте, к освобождению крестьянства, а на Востоке - к ещё большему усилению отработочной ренты и закрепощению. Это может быть объяснено лишь господством на Западе внутреннего рынка, вследствие чего крестьянин всё более превращался в товаропроизводителя, конкурирующего на рынке с помещиком, и установившимся начиная с XVII в. господством на Востоке внешнего рынка, когда помещик становился экспортёром хлеба и крестьянин не мог о ним конкурировать. Вот почему при общем рассмотрении судеб восточного крестьянства вопрос о внешнем рынке не может быть иллюминирован. Аналогично высказывание по этому вопросу [В. И. Пичеты], который на польском материале показал приоритет внутреннего рынка в начальный период и доминирующее значение внешнего рынка позднее.

С. А. Покровский находит, что при бесспорной доказанности громадного значения для судеб крестьянства Восточной Европы внутреннего рынка книга Б. Д. Грекова оставляет неразрешённым вопрос о том, почему развитие этого рынка на Востоке и на Западе привело к различным последствиям. В то время как на Востоке это явление привело к развитию барщины и крепостного права, на Западе оно привело к развитию денежного хозяйства и освобождению крестьян. С. А. Покровский предлагает причину этого явления искать в недостаточности спроса на хлеб в Восточной Европе по сравнению с Западной Европой, в слабом развитии в России товарно-денежных отношений, экстенсивном характере развития хозяйства.

Почти целиком этому же вопросу посвятил своё выступление Б. Ф. Поршнев. В отличие от С. А. Покровского он не усматривает в книге Б. Д. Грекова полного отрицания роли внешнего рынка, а находит лишь, что автор уделил большее внимание и более детально разработал вопрос о влиянии на судьбы крестьянства развития внутреннего рынка, однако учёл и значение внешнего рынка. В отношении влияния внутреннего рынка Б. Ф. Поршнев сопоставил материалы по Франции и по России. Во Франции, где уже с XIII в. имелось множество крупных и мелких городов, и где крестьянин без затруднений мог поставлять свой хлеб на городской рынок, находившийся в непосредственной близости от деревни, помещик легко переходил к наиболее удобной для него форме ренты к ренте денежной. В России, при малом количестве городов, находившихся друг от друга на громадных расстояниях, крестьянину часто было не под силу поставлять

хлеб на рынок. Следствием этого стал невозможным полный переход к Денежной ренте, и получило господство развитие барщинного хозяйства. В то же время Б. Ф. Поршнев подчеркнул необходимость учитывать значение рынка внешнего. Указывая на резкое расхождение хлебных цен на Западе и на Востоке, Б. Ф. Поршнев отметил огромную прибыльность даже малых (по количеству весовых единиц) хлебных операций. Приводя примеры "гигантских" по стоимости партий хлеба, вывезенных из России в Швецию в 20 - 30-х годах XVII в., Б. Ф. Поршнев указал на ошибочность оценки хлебного вывоза историками, оптирующими весомыми единицами, прибавив при этом, что нужно учитывать не только хлебный вывоз, но и вызов сельскохозяйственных продуктов в целом. Поэтому для правильного понимания жизни крестьянства в XVI - XVII вв. - необходимо подробно изучить экспорт сельскохозяйственных продуктов из России, что, по мнению Б. Ф. Поршнева, русскими историками до сих пор не сделано.

Освещая этот же вопрос на английском материале, проф. В. М. Лавровский утверждает, что не следует преувеличивать количественного значения тех перемен, которые произошли в Англии в XVI в., хотя качественно эти перемены были весьма велики. В частности не следует преувеличивать возможного влияния перемен в Англии XVI в. на социально-экономические сдвиги в странах Восточной Европы, так как потребность Англии в значительных количествах привозного хлеба определяется позже, лишь в конце XVIII и начале XIX пека.

Выступающие остановились также на ряде частных вопросов, отмечая плодотворность их разрежения. Так, были отмечены разделы книги, посвящённые техники сельского хозяйства (Б. Б. Кафенгауз и др.), событиям в Пскове XV в. (С. В. Бахрушин, С. В. Юшков), использованию наёмного труда в условиях феодального общества XVI в. (С. В. Бахрушин), судьбам общины, наконец, страницы, посвященные автором борьбе с теорией бродяжничества русского крестьянства (Б. Ф. Поршнев), и т. д.

Проф. К. В. Базилевич остановился на характеристике Б. Д. Грековым различных категории северо-восточного населения, в частности на вопросе о боярских послужильцах, которые после ликвидации отдельных боярских и княжеских хозяйств превратились в помещиков великого князя. К. В. Базилевич попытался отстоять своё положение о происхождении этой категории из лиц несвободного состояния, оспоренное в книге Б. Д. Грекова. Подчёркивая полное своё согласие с толкованием Б. Д. Грековым терминов "старожилец", "ростовское серебро", К. В. Базилевич предлагает понимать, в отличие от Б. Д. Грекова, издельное серебро как ссуду, выдаваемую крестьянам пот залог за определённое изделие.

Часть участников обсуждения высказала пожелание о дальнейшем расширении рамок исследования акад. Б. Д. Грекова, в частности о привлечении материала по чёрному, тягловому крестьянству, так как изучение процесса перехода тягловых крестьян в зависимое сельское население является необходимой частью обшей истории крестьянства (С. Б. Юшков), ибо процессы закрепощения захватывали в известной мере и формах и эту категорию крестьян (В. И. Шунков). Проф. П. Н. Третьяков выдвинул предложение включить в сферу изучения нерусское крестьянство Поволжья. Неславянское население территории Северо-Восточной Руси, принадлежавшее к кругу мордовского населения включалось затем в круг зависимого населения Северо-Восточной Руси. Изучение этого процесса, возможное на основании археологических материалов и параллельного изучения материалов по нерусскому Поволжью, поможет полнее выяснить условия образования крестьянского населения этой территории. Проф. А. И. Андреев выступил с подробной аргументацией необходимости продолжить работу Б. Д. Грекова в трёх направлениях: изучение истории северного крестьянства, изучение истории крестьянства во второй половине XVII в. и первой половине XVIII в., продолжение поисков новых материалов по истории крестьянства первой половины XVII века. В связи с этим А. И. Андреев подчеркнул крайнюю необходимость изучения частных актов, материалов разрядов поместного, разрядного и др. Разрешение этих задач требует усилий коллектива, который и необходимо организовать в помощь Б. Д. Грекову. К мнению А. И. Андреева присоединился и Н. В. Устюгов. С предложением развернуть работу по технике и экономике сельского хозяйства, как это сделано Б. Д. Грековым в отношении Киевской Руси, и на дальнейшие периоды выступил проф. Б. Б. Кафенгауз.

В обширном заключительном слове Б. Д. Греков остановился, прежде всего, на вопросе периодизации истории крестьянства. Возражая по этому вопросу С. В. Юшкову, Б. Д. Греков отметил, что он в своей работе учитывал и политические моменты, следуя в этом указаниям Маркса, который совершенно ясно говорит о том, что переход от одной формы ренты к другой означает повышение качества общественных отношений и политических форм жизни. Но при всём этом необходимо помнить, что именно меняющиеся формы ренты являются основным признаком, который изменяет историю крестьян не только в нашей стране, но и во всём мире. Продолжая возражения С. В. Юшкову, Б. Д. Греков остановился на вопросах о смердах и рядовичах. Отказавшись от повторения аргументов, приведённых уже в его книге, и от разбора аргументов С. В. Юшкова, выдвинутых последним в печати, так как они тоже подверглись рассмотрению в книге, Б. Д. Грекова остановился на разборе нового соображения С. В. Юшкова - о том, что "Русская Правда" знает только зависимых смердов. В ответ на это Б. Д. Греков указал, что судебники 1497 и 1550 гг. также говорят только о зависимых крестьянах, хотя черносошное крестьянство и существовало. Вообще средневековое законодательство обычно говорит лишь о вопросах, вызывающих наибольшие осложнения, а не ставит

перед собой задачу определить все возможные вопросы. И так как именно зависимый крестьянин (смерд) возбуждал споры и требовал законодательного определения его положения, то, естественно, что "Русская Правда" и говорит именно о нём. Дополнительно Б. Д. Греков указал на безболезненность и незаметность смены термина "смерд" термином "крестьянин", иллюстрируя это сопоставлением терминологии "Повести временных лет" и "Воскресенской летописи", свидетельствующим о близости этих терминов.

Отметив своё согласие с положением С. В. Юшкова о том, что агент вотчинника (помощник тиуна и, быть, может, сам тиун) был рядовичем. Б. Д. Греков ещё раз подчеркнул, что не ограничивает содержание этого термина только этой категорией лиц и считает его более широким. При этом Б. Д. Греков привёл статьи "Русской Правды" об аннулировании ряда, где рядович выступает как непосредственный производитель, попавший в зависимость при помощи ряда. С категорическим возражением выступил Б. Д. Греков против предложений С. А. Покровского. В разборе С. А. Покровским конкретных вопросов (смерд, челядин, закуп и т. д.) Б. Д. Греков видит возрождение конкретной аргументации Б. И. Сыромятниковым его теории, отрицающей феодальный характер киевского общества. Поэтому отказ С. А. Покровского от теории Б. И. Сыромятникова, давно признанной советскими историками несостоятельной, остаётся лишь на словах, а не на деле. Говоря о признании сильного процесса феодализации, делающего киевское общество обществом феодальным, С. А. Покровский в то же время не видит в основных памятниках этого времени в отношении основного населения (смердов) никаких признаков этой феодализации. Далее, Б. Д. Греков указывает на положение С. А. Покровского о том, что фактические изменения в положении крестьянства не могут автоматически отражаться в законе, которым он пытается примирить признание экономической зависимости смерда с признанием его полной юридической правоспособности. Это положение свидетельствует о непонимании С. А. Покровским природы "Русской Правды". "Русская Правда" представляет собой не запись обычного права, и только, как это считает проф. С. А. Покровский, а является сборником решений, хотя и включающим нормы обычного права, но в основном преследующим задачу изменить старину и утвердить новые явления. Считать же "Русскую Правду" записью обычного права, которая не реагирует на жизнь и отстаёт от неё, - значит принижать "Русскую Правду", делать её необычайно архаичной и таким образом подчёркивать якобы существовавшую и в тот период отсталость Руси. Ограничение образования несвободного населения только путём закупничества приводит С. А. Покровского к отрицанию внеэкономических путей закабаления, что противоречит фактическому материалу и учению классиков марксизма. В естественной связи с этим находится и защита С. А. Покровским теории аренды, развитой Ключевским и Дьяконовым, сводившейся также к признанию лишь экономического пути крестьянского закабаления. Отрицание внеэкономического закабаления, отрицание наличия юридически несвободных категорий смердов, признание рядовича, челядина рабами ведут науку не вперёд, а пытаются возвратить её к уже преодоленным, изжитым этапам.

Отвечая Б. Ф. Поршневу, Б. Д. Греков остановился на вопросе о значении внутреннего и внешнего рынка для судеб крестьянства в XVI веке. Подчеркнув, что роль внешнего рынка в целом им не отрицается и, что завоевание Балтийского моря было важно именно для выхода в Европу, Б. Д. Греков указал, что при разборе этого вопроса он исследует внутренний и внешний рынок не вообще, а исследует величину и значение товарного хлеба. Торговля салом, ворванью, рыбьим жиром и пр. велась и ранее, в значительной степени ещё новгородцами в старое время. Едва ли эти старые явления могли определить новые изменения в жизни крестьянства. Что же касается товарного хлеба, вывозимого заграницу, то для XVI в. его было ещё очень и очень мало. Объяснить почтой одновременную перестройку сельского хозяйства во всей Восточной Европе, имеющую целью усилить производство зернового хлеба, можно было бы лишь установлением наличия хлебного вывоза очень большими партиями. Отсюда необходимость искать объяснение этому явлению не во внешнем рынке, а в ином направлении, т. е. в развитии рынка внутреннего. Фактический материал устанавливает это развитие. Поэтому, не игнорируя внешнего рынка, необходимо для этого периода подчеркнуть роль хлеба на внутреннем рынке.

В связи с замечаниями К. В. Базилевича Б. Д. Греков заметил, что он не отрицает возможности наличия среди послужильцев холопов, но решительно возражает против обобщённого понимания послужильцев как холопов. Б. Д. Греков напоминает, что послужильцы новгородского епископа считались дворянами, что Иван III давал указание в отношении послужильцев выяснить, чей кто сын, племянник, внук и зять, что не может быть согласованно с признанием их холопьего происхождения. В отношении природы издельного серебра Б. Д. Греков указал на сложность вопроса, который требует своего дальнейшего изучения, и на осторожность в связи с этим своих формулировок.

Б. Д. Греков отметил также важность предложения продолжить работу по истории крестьянства и выразил благодарность участникам обсуждения за сочувственное и внимательное отношение к книге.

Развернувшаяся дискуссия, таким образом, выявила огромное значение нового труда Б. Д. Грекова, рассматривающего историю крестьянства на Руси с позиций историка-марксиста с пересмотром ранее известных материалов и ранее высказанных точек зрения, с принципиально новой по-

становкой ряда крупнейших вопросов и с привлечением ряда новых источников. К этому мнению пришли все участники обсуждения. За одним исключением (С. А. Покровский), все участники дискуссии поддержали общую концепцию Б. Д. Грекова и все его основные положения.

Дискуссия выявила также, что книга Б. Д. Грекова правильно наметила дальнейшие пути в изучении истории крестьянства. Это изучение должно явиться уже задачей не только одного Б. Д. Грекова, проделавшего огромную работу, но и значительного коллектива историков, занимающихся историей СССР и Запада. Эта новая работа должна охватить и те периоды и стороны жизни крестьянства, которые остались за пределами исследования Б. Д. Грекова, а также те проблемы, в отношении которых Б. Д. Греков ограничился новой постановкой вопросов, требующих дальнейшего изучения.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. Ш.:

Комментарии: