Libmonster ID: RU-8305
Автор(ы) публикации: А. ВОТИНОВ

Министерство высшего образования СССР провело в Москве с 15 по 20 марта 1948 г. Всесоюзное совещание завидущих кафедрами истории СССР государственных университетов и педагогических институтов. В работе совещания приняли участие научные сотрудники институтов Академии наук СССР, профессора и преподаватели Академии общественных наук и Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б), московских высших учебных заведений, учительских институтов Московской и соседних с ней областей.

Центральным вопросом в работе совещания было обсуждение книги проф. Н. Л. Рубинштейна "Русская историография". Из 60 записавшихся для выступления в прениях, в обсуждении приняло участие 26 человек.

Заместитель министра высшего образования, проф. В. И. Светлов, открывая обсуждение, призвал участников совещания, всесторонне рассмотреть книгу Н. Л. Рубинштейна. "Чем обстоятельней будет рассмотрена эта книга, - сказал В. И. Светлов, - тем больше оснований будет рассчитывать на то, что проф. Н. Л. Рубинштейн напишет новое, полноценное учебное пособие по русской историографии, основанное на марксистско-ленинской методологии, насыщенное богатым научным материалом".

В. И. Светлов призвал участников совещания в своих выступлениях не ограничиваться только разбором книги Н. Л. Рубинштейна, но и ставить более широкие вопросы: "Нужно будет только приветствовать тех товарищей, которые пожелают выйти за рамки вопросов, связанных с обсуждением книги проф. Н. Л. Рубинштейна, и коснуться общих вопросов, связанных с характеристикой состояния исторической науки в целом, состояния отдельных исторических дисциплин в вузах, состояния научно-исследовательской работы, вопросов преподавания и т. д. Пусть наше совещание явится началом всесторонней, глубокой критики и самокритики на историческом фронте, своеобразным смотром научных и преподавательских сил в области истории". В. И. Светлов пригласил к участию в обсуждении книги Н. Л. Рубинштейна также работников в области философии и истории русской литературы.

Первым выступил чл.-корр. АН Узбекской ССР И. К. Додонов (Ташкент). По его мнению, книга Н. Л. Рубинштейна страдает теми же недостатками, что и книга Г. Ф. Александрова "История западноевропейской философии". Содержанием обеих работ являются различные научные дисциплины, характер же ошибок в основном идентичен. И. К. Додонов считает, что уже в предисловии и введении к книге Н. Л. Рубинштейна заложены в зародышевой форме все ошибки и недостатки труда автора. Здесь нет указания на то, что историческая наука - составная часть идеологии, при этом наиболее воинствующая, что история была, есть и будет одним из важнейших средств идеологического воздействия "а массы.

Абстрактно-академически, по мнению И. К. Додонова, определил автор предмет историографии. "Задачи русской историографии, - пишет Н. Л. Рубинштейн, - дать историю развития русской исторической науки в условиях развития русской истории, в связи с общим развитием общественной и научной мысли и с непосредственным ростом конкретного исторического знания" (стр. 13). В этом определении нет указания на то, что русская историческая наука сугубо партийная наука, что её развитие тесно связано с классовой борьбой. В определении нет и указания на борьбу материализма с идеализмом в русской историографии, нет указания на победу в конечном итоге материалистического понимания истории в русской историографии. Указанные серьёзные недостатки предисловия и введения нашли в расширенном виде отражение в основных разделах книги.

Автор книги "Русская историография" стал на точку зрения буржуазно-идеалистической теории заимствования идей, он рассматривает развитие русской исторической мысли вне связи с условиями развития России; развитие исторических школ и направлений в России автор обусловливает развитием западноевропейской философии, западноевропейских исторических школ. В связи с этим в книге смазываются черты оригинальности русской исторической мысли, её самостоятельность, умаляется богатство идейного содержания русских исторических школ.

Развитие русской исторической науки автор изображает так, как будто одна историческая школа сменяла другую, один историк развивал взгляды и идеи другого. В книге Н. Л. Рубинштейна не показана борьба между историческими школами, не дан анализ

стр. 126

внутренних противоречий исторических школ. Развитие исторической науки дано как плавный эволюционный процесс.

Каждая глава в книге Я. Л. Рубинштейна - это портрет того или иного историка, данный й абстрактно условных формах. Такой "портретный" подход автора исключает возможность говорить о развитии исторической науки в России в целом.

Слабо критикует Н. Л. Рубинштейн реакционно-шовинистические взгляды на прошлое русского народа ряда историков (Погодин и др.). В книге содержится аполитичная, беззубая критика норманистских теорий.

В ряде определений исторических школ и направлений Н. Л. Рубинштейн находится в плену у Милюкова, Кояловича, Соловьёва и Бестужева-Рюмина.

Грубейшие ошибки, по мнению И. К. Додонова, содержат главы, относящиеся к русским историкам XVIII века. Н. Л. Рубинштейн, вопреки фактам, превратил оригинальных русских историков XVIII в. в компиляторов западноевропейской исторической мысли. Незаслуженно принижая выдающихся русских историков XVIII в. - Татищева, Щербатова, Болтина, и Ломоносова, - Н. Л. Рубинштейн явно переоценивает историков-иностранцев - Байера. Миллера, Шлецера и др., - затушёвывает их реакционно-шовинистические взгляды на древнюю русскую историю, не разоблачает их лженаучные норманистские теории.

И. К. Додонов отметил тяжёлый язык книги, обилие в ней иностранных слой, архаизмов, вычурных, малопонятных фраз. Это делает книгу трудной для чтения. Исходя из всего сказанного, И. К. Додонов считает, что речь может идти не о новом, улучшенном издании книги Н. Л. Рубинштейна, а о том, чтобы заново написать "Русскую историографию" на совершенно иных принципиальных основах.

Проф. С. Б. Окунь (Ленинград) остановился на критике освещения Н. Л. Рубинштейном вопросов историографии первых десятилетий XIX века. По его мнению, ошибки, допущенные здесь автором, носят общий характер и проявляются и в освещении других периодов развития русской исторической науки.

С. Б. Окунь считает ошибочным отнесение Карамзина к историкам XVIII в., ибо нельзя понять исторические взгляды Карамзина, не учитывая революции во Франции, проектов Сперанского и тех явлений русской действительности, которые привели к 14 декабря 1825 года. С. Б. Окунь находит односторонность в освещении автором процессов развития русской исторической мысли в первые десятилетия XIX века. Н. Л. Рубинштейн ограничился освещением взглядов представителей "академической" науки и выпустил из поля зрения людей, которые не являлись историками по профессии, но двигали вперёд историческую мысль, представляли прогрессивное начало в историографии своего времени. С этой точки зрения С. Б. Окунь считает большим недостатком книги Н. Л. Рубинштейна отсутствие в ней изложения взглядов декабристов на вопросы русской история. Концепция Карамзина впервые была подвергнута критике не со стороны Каченовского, как это утверждает автор, а се стороны Н. Муравьёва, который в противовес положению Карамзина "История народа принадлежит государю" выдвинул! положение "История народа принадлежит самому народу". Большой историографический интерес представляют также замечания по вопросам истории и других декабристов - Завалишина, Лунина и пр.

Доц. Н. С. Шевцов (Москва) отметил, что советская историческая наука имеет иззестные достижения Но она далеко не всегда успевает за жизнью. Нередки ещё случаи, когда историки уходят от научной разработки важных исторических проблем, слабо разрабатывают историю социалистического строительства в нашей стране, мало создают крупных монографий, серьёзных научных исследований, на которых должна воспитываться растущая научная молодёжь.

На историческом фронте есть ещё такие участки, состояние которых существенно не отличается от состояния философского фронта, подвергшегося жестокой и справедливой критике. К таким участкам относится и историография, особенно русская.

По мнению Н. С. Шевцова, книга Н. Л. Рубинштейна не отвечает требованиям, предъявляемым к пособиям и учебникам для высших учебных заведений. Эта книга содержит ряд серьёзных методологических и конкретно-исторических ошибок: она не отражает подливного содержания русской исторической науки, не даёт правильного представления о развитии исторической науки в нашей стране, не показывает борьбы с чуждыми влияниями и концепциями иноземцев, и в первую очередь концепциями немецких историков.

Н. С. Шевцов отметил совершенно неправильную оценку автором значения "Философии истории" Гегеля. По мнению Н. Л. Рубинштейна, в этом произведении Гегель сделал первую попытку дать научную концепцию развития исторической науки. Выходит, будто бы Гегель и другие буржуазные исследователи начала XIX в. выдвинули ряд определений, стоящих как бы на грани нашей марксистской науки (стр. 11). Эта точка зрения Н. Л. Рубинштейна находится в полном противоречии со взглядами Ленина, который по поводу "Философии истории" Гегеля писал: "В общем, философия истории даёт очень и очень мало - это понятно, ибо именно здесь, именно в этой области, в этой науке Маркс и Энгельс сделали наибольший шаг вперёд. Здесь Гегель наиболее устарел и антиквирован"1 .

Доц. З. Г. Карпенко (Сталинск) указала, что книга Н. Л. Рубинштейна проникнута буржуазным объективизмом. Н. Л. Рубинштейн не столько противопоставляет, сколько сопоставляет марксизм с предшествующими течениями. Ошибочность подобных воззрений чётко показана в высту-


1 В. И. Ленин "Философские тетради", стр. 226. 1947.

стр. 127

плении А. А. Жданова на философской дискуссии, и вряд ли следует распространяться на эту тему. Говоря о развитии русской научной мысля, Н. Л. Рубинштейн подчёркивает её зависимость от буржуазной идеологии Западной Европы. Русские течения общественной мысли механически пристёгиваются им к тем или иным западноевропейским школам и направлениям. Автор объясняет это отставанием в историческом развитии России. На Западе, говорит он, "реальное познание общества" осуществлялось на основе осознания подлинных исторических противоречий феодального и капиталистического строя. В России положение было иное. В России развитие исторической науки определялось не внутренним противоречием феодальной системы и вызревавшей в её недрах капиталистической, а противоречием между буржуазной Европой и крепостнической Россией, причём это противоречие осознавалось русскими историками через призму западноевропейской науки.

Это насквозь неверное положение является, по существу, исходным пунктом концепции Н. Л. Рубинштейна.

З. Г. Карпенко возражает против данной в книге незаслуженно высокой оценки Эверса, которого Н. Л. Рубинштейн показал "первым представителем нового исторического направления" (стр. 223). Н. Л. Рубинштейн замалчивает при этом такие факты, как принадлежность Эверса к немецкой националистической историографии, пропаганду Эверсом теории норманского происхождения русской государственности, отнесение Эверсом "Русской Правды", древнерусских документов и др. к памятникам варяжско-германского происхождения.

Столь же неправильно оценивается и Каченовский. Автор "Русской историографии" ставит ему в заслугу перенесение на русскую почву достижений западноевропейской науки. Но при этом умалчивает, что Каченовский в своём низкопоклонстве перед Западом зашёл настолько далеко, что стал подвергать сомнению подлинность "Русской Правды", "Начальной летописи" и других древнерусских памятников, не допуская мысли, чтобы их мог создать русский народ, которого Каченовский, вслед за немецкими историками, считал диким народом.

Н. Л. Рубинштейн не раскрыл классовой направленности взглядов Погодина и славянофилов, в частности, их исторической концепции. Он не показал, что славянофильство - это не просто дворянская оппозиция правительству, как пишет Н. Л. Рубинштейн, - это прежде всего дворянская идеология эпохи кризиса крепостничества. Славянофилы стремились, предупредить революцию при помощи самодержавия, контролируемого дворянством через земские соборы, при помощи общины, опекаемой помещиками, и православия, как идейной прививки против всяких прогрессивных идей общественного переустройства.

В заключение З. Г. Карпенко поставила вопрос о необходимости планирования научной работы, ведущейся на местах и большей помощи местным научным кадрам со стороны Института истории Академии наук СССР.

Проф. М. В. Клочков (Ростов на Дону) подверг критике конструкцию книги Н. Л. Рубинштейна. М. В. Клочков считает, что хронологический охват книги слишком широк: с XII в., когда историческая наука ещё не возникла, и до советского периода включительно; содержание книги ограниченно: отсутствует историография братских народов СССР; периоду буржуазной исторической науки XIX в. в книге отведено центральное, преобладающее значение; росту марксистской, подлинно научной истории должного места не отведено. Не дан обзор достижений советской исторической науки с периода Великой Октябрьской социалистической революции, когда марксизм стал идеологией победившего пролетариата. Курс в основном представлен в виде портретной галереи русских историков, с краткими биографическими данными, списком работ и характеристикой их направления и значения в истории науки. Проблематики и раскрытия успехов и движения исторической мысли по тому или другому общему вопросу за редким исключением не дано. В своём учебном пособии автор далеко вышел за пределы темы. Одна только история философии занимает 215 страниц. Добрая половина книги не имеет прямого отношения к задачам книги.

Начало исторической науки Н. Л. Рубинштейн возводит к XVII - XVIII вв., считая родоначальниками её представителей нового, проникнутого духом материализма, философского направления: Фрэнсиса Бэкона, Гоббса, Локка, обосновавших "философию здравого смысла - рационализм". Изложив кратко учение этих философов, автор приводит "Монадологию" Лейбница, затем писателей итальянского Возрождения французских бенедиктинцев, наконец подводит свою линию к немецким учёным: представителю библейской экзегетики И. Т. Михаэлису и его продолжателю И. Д. Михаэлису-младшему, профессору Гетгингенского университета. Из школы последнего вышел, заявляет Н. Л. Рубинштейн, и "фактический созидатель научной критики в России - А. Л. Шлецер. Этим была подготовлена материальная основа развития европейской исторической науки XVIII века" (стр. 58).

Упомянув ряд других историков Франции, Швейцарии, Англии и Германия, автор подчёркивает: "С этих работ начали своё знакомство с западноевропейской исторической наукой и русские люди в XVIII в., в эпоху петровских преобразований" (стр. 59). После этого Н. Л. Рубинштейн обращается к Академии наук и кругу иностранцев, привлечённых к историческим работам. То были Байер, Миллер, Иоган Фишер, Штрубе де Пирмонт, позднее - А. Л. Шлецер. А дальше от Шлецера идёт, как считает Рубинштейн, прямая линия к русской философской и исторической науке. Можно только удивляться этой хитросплетённой

стр. 128

цепи, ловко устанавливающей полную связь и зависимость русской философии и исторической науки от западноевропейской, ближе всего от немецкой.

В заключение М. В. Клочков предложил ввести в книгу по русской историографии новые главы: "Распространение идей марксизма в России", "Марксизм в русской исторической науке", "Русские корифеи и основоположники марксизма-ленинизма - В. И. Ленин и историческая наука, И. В. Сталин и историческая наука", "Достижения советской исторической науки за тридцать лет".

А. М. Мальков (Вильнюс) считает, что критика А. А. Ждановым книги Г. Ф. Александрова по истории философии может быть полностью отнесена и к книге Н. Л. Рубинштейна. Автор не дал марксистского определения предмета, в ряде серьёзнейших вопросов сам оказался в плену буржуазных историков; в книге много фактических ошибок, вопросы освещаются не с партийных позиций, а в духе объективизма, язык книги тяжёл, засорён затасканными терминами, заимствованными из арсенала буржуазной науки.

Корифеям отечественной марксистской науки - В. И. Ленину и И. В. Сталину - автор уделил так мало внимания по сравнению с буржуазными историками, что читатель-студент явно получит неправильное представление о значении Ленина и Сталина в развитии исторической науки.

А. М. Мальков считает, что марксистскую историческую школу в лице В. И. Ленина и И. В. Сталина надо было хронологически поставить раньше Милюкова, Павлова-Сильванского, Струве, Рожкова и др., ибо в борьбе с буржуазными и мелкобуржуазными течениями исторической мысли накануне революции 1905 - 1907 гг. закладывались основы марксистской исторической науки в России. Программа и тактика большевистской партии были построены на строгом учёте исторического развития России и особенностей этого развития.

Убого показаны в историографии Рубинштейна представители революционно-демократической мысли XIX века. Почти ни слова не говорится о Белинском и Герцене; Добролюбова и Чернышевского автор не показывает как самостоятельных мыслителей в исторической науке.

По мнению А. М. Малькова, Н. Л. Рубинштейн не раскрыл и не показал теоретической концепции и политического лица Соловьёва. В оценке Соловьёва у автора имеется известная идеализация, затушёвывание его антидемократических взглядов. Столь же неправильна оценка и Павлова-Сильванского как чуть ли не стихийного марксиста, когда на самом деле он был типичным представителем буржуазной науки.

Доц. И. И. Мордвишин (Иваново) считает, что отсутствием марксистского определения русской историографии как науки объясняются все большие и малые недостатки и ошибки книги Н. Л. Рубинштейна.

Н. Л. Рубинштейн не показал, что каждая историческая школа была новым качеством в сравнении с предшествовавшей. Больше того, даже марксизм, с точки зрения Н. Л. Рубинштейна, явился результатов простого количественного роста успехов буржуазной науки, её непосредственным продолжением. Н. Л. Рубинштейн не показал, что марксизм был величайшей, по выражению А. А. Жданова, революцией в науке, и это одна из серьёзнейших ошибок Н. Л. Рубинштейна.

Непонимание истинной природы марксизма приводит Н. Л. Рубинштейна к недооценке принципа партийности. Он воздаёт щедрую дань академическому объективизму и аполитичности. Почти о всех старых историках он "находит случай сказать доброе слово", по выражению А. А. Жданова, видит в них своих коллег по перу. При этом чем больше написал тот или иной дворянский или буржуазный историк и особенно если он вышел из иностранцев, "тем больше фимиама ему преподносится" (А. Жданов). С исключительным усердием, достойным лучшего применения, Н. Л. Рубинштейн курит этот фимиам таким посредственным, немецким историкам, как Байер, Миллер и Шлецер, рисуя их как лучших представителей исторической науки в России в XVIII веке.

Н. Л. Рубинштейн стремится подогнать взгляды русских историков под западноевропейские стандарты исторической и философской мысли. Даже виднейшие русские историки в изображении Н. Л. Рубинштейна показаны как люди, которые воспроизводили в своих работах только то, что давала им наука Западной Европы.

Подобная концепция о развитии русской исторической науки является выражением низкопоклонства перёд Западом.

Н. Л. Рубинштейну, по мнению И. И. Мордвишина, надо было во весь голос сказать о коренных ошибках своей книги в статье, помещённой в N 2 журнала "Вопросы истории" за 1948 год, между тем до конца он этого не сделал.

Доц. В. Н. Вернадский (Ленинград) видит основной недостаток работы Н. Л. Рубинштейна в том, что отбор материала, круг вопросов, соотношение отдельных частей в значительной мере продиктованы старой историографией. Этим, по мнению В. Н. Вернадского, объясняется тот факт, что историография XVIII - начала XIX вв. разработана в книге Н. Л. Рубинштейна лучше, чем историография конца XIX - начала XX века. Влиянием традиций старой историографии В. Н. Вернадский объясняет и то невнимание, которое обнаруживает Н. Л. Рубинштейн к передовым течениям в исторической науке за пределами Академии наук и университетов. Н. Л. Рубинштейн не рассмотрел исторические взгляды декабристов, Пушкина, Белинского и Герцена. Непонятно мало он уделил внимания революционно-демократическому направлению - Добролюбову, Чернышевскому и др.

В. Н. Вернадский предложил уделить особое внимание разработке историографии второй половины XIX - начала XX века. Он особенно подчеркнул важность разработки историографии по вопросу развития обще-

стр. 129

ственного движения в России, крестьянской реформы, рабочего движения.

Доц. Н. Г. Сладкевич (Ленинград) посвятил своё выступление анализу исторических взглядов революционеров-демократов: Они считали необходимым всестороннее изучение прошлого своей страны, ополчались против бесстрастия и объективизма в исторической науке, настойчиво требуя от историков проводить "свои политические и общественные убеждения" (Чернышевский), отстаивая интересы народных масс. Они впервые начали рассматривать историю России не как перечень деяний князей и царей, а как историю народных масс, вынесших на своих плечах тягчайший груз исторических испытаний. Их исторические концепции остриём своим направлялись против дворянско-буржуазной историографии.

Н. Л. Рубинштейн правильно отметил, что историческое значение нового революционно-демократического направления заключалось в том, "что оно впервые выступило на защиту угнетённой народной массы" (стр. 369). Он также верно подчеркнул, что "путь действительного поступательного движения русской исторической науки лежал именно через просветительство 60-х годов" (стр. 354). Однако эти правильные общие замечания не нашли своего развития в книге "Русская историография". Больше того, Н. Л. Рубинштейн допустил серьёзную ошибку, отрицая наличие у Чернышевского собственной концепции исторического развития России, рассматривая его высказывания по вопросам истории как пёструю смесь разноречивых суждений. Н. Л. Рубинштейн не сумел проследить эволюции исторических воззрений Чернышевского, не выявил определяющих моментов в понимании им русского исторического процесса, и вследствие этого оказалась нераскрытой и историческая концепция Чернышевского.

Н. Г. Сладкевич поставил вопрос о правомерности применения термина "западничество" в отношении революционеров-демократов. Термин этот очень неопределённый, он объемлет разные, противоречащие друг другу общественные течения. Нет ничего общего между воззрениями Анненкова, Кавелина, Чичерина, с одной стороны, и Чернышевского и Добролюбова - с другой.

Проф. С. А. Покровский (Москва) отметил, что, к сожалению, ошибки Н. Л. - Рубинштейна принадлежат не только ему одному, такие же ошибки допущены при характеристике Радищева в первом томе "Истории СССР" и при характеристике Белинского, Герцена и Чернышевского во втором томе "Истории СССР".

С. А. Покровский считает, что нужно диференцированно подойти к дворянской историографии и рассматривать её развитие в связи с борьбой классов и развитием политической мысли. Один вид эта историография имеет у Татищева и совершенно другой - у Щербатова и особенно у Карамзина. Нельзя забывать того, что на концепциях Щербатова и Карамзина отразились такие события, как восстание Емельяна Пугачёва, революция во Франции, укрепление буржуазных элементов в русской экономике и распространение буржуазных идей в русском обществе. С. А, Покровский считает неправильным сведение "историографии XVIII века лишь к дворянской историографии. По его мнению, именно в XVIII в. делается первая попытка формулировки буржуазной концепции русского исторического процесса. Автором её является С. Е. Десницкий. В XVIII в. же даётся и первая формулировка демократической концепции. Эта концепция связана с именем А. Н. Радищева.

Доц. В. Т. Круть (Москва) подчеркнул, что главный недостаток книги заключается не в отдельных ошибках, неверных оценках, а в буржуазно-объективистском подходе, в схематизме и упрощенчестве в трактовках важнейших проблем русской историографии. Он указал на неправильную оценку Н. Л. Рубинштейном ряда крупных историков России - Соловьёва и др. Особенно неправильно Н. Л. Рубинштейн оценил Костомарова, не разоблачил его связей с буржуазно-националистической шкалой Антоновича-Грушевского. Н. Л. Рубинштейн отрывает Милюкова-историка от Милюкова-политика. Ленинские оценки, многократно дававшиеся этому закоренелому врагу пролетариата и всего советского народа, не нашли в "Русской историографии" должного раскрытия. В. Т. Круть сообщил о решении кафедры истории СССР Московского государственного педагогического института имени В. И. Ленина, осудившей книгу Н. Л. Рубинштейна и признавшей её непригодной к пользованию в качестве учебного пособия. Кафедра предлагает создать коллектив историков для написания подлинной марксистской историографии СССР.

В. Т. Круть указал, что статья Н. Л. Рубинштейна в N 2 журнала "Вопросы истории" свидетельствует о непонимании автором задач, которые партия поставила перед советскими историками, и заявил, что редакция сделала ошибку, опубликовав ее в журнале.

Проф. О. Л. Вайнштейн (Ленинград) признал ошибочной свою хвалебную рецензию на книгу Н. Л. Рубинштейна, опубликованную в 1942 г. в "Историческом журнале". По мнению О. Л. Вайнштейна, задача русской историографии состоит в том, чтобы дать историю исторической науки, включив в неё и проблемы методологии, и проблемы концепции русского исторического процесса, и проблемы нарастания исторических знаний. Основная причина ошибок Н. Л. Рубинштейна состоит в том, что он главное внимание сосредоточил на тех историках и только на той стороне их деятельности, которая касается создания определённых концепций русского исторического процесса.

Проф. С. Я. Боровой (Одесса), согласившись с общей оценкой основных недостатков книги Н. Л. Рубинштейна, специально остановился на двух ошибках автора "Русской историографии". По мнению С. Я. Борового, принципиальной ошибкой автора было исключение из книги украинской и белорусской историографии, тогда как исторические судьбы русского, украинского и белорусского народов столь тесно

стр. 130

переплетены, что, по существу, и объекты изучения в основном являются одними и теми же.

Вторая ошибка автора заключается в том, что он выпустил из поля зрения русских историков, занимавшихся историей стран Западной Европы и Востока и оказавших огромное влияние на мировую историческую науку. Стоит только вспомнить Ковалевского, Успенского, Бартольда, Лучицкого, Виноградова, Петрушевского, Васильевского, Марра и многих других. То новое, что вносили эти учёные в мировую историографию, формировалось на почве русской социальной и политической действительности, под воздействием русской общественной мысли.

Доц. А. К. Хасанов (Фрунзе) поставил вопрос о том, чтобы в курсе русской историографии нашло отражение влияние русской культуры и науки на культуру и науку народов Западной Европы, с одной стороны, и народов Востока, с другой. Создание курса историографии СССР - важнейшая политическая задача. А. К. Хасанов предложил разработать программу этого курса и ввести его во всех университетах и институтах страны. Для разработки программы и учебника А. К. Хасанов предложил привлечь институты истории Академии наук, а также кафедры университетов и педагогических институтов в союзных и автономных республиках.

Доц. В. Е. Иллерицкий (Москва) указал, что исторические решения ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам и итоги философской дискуссии определяют требования к книге Н. Л. Рубинштейна. Основными недостатками книги Н. Л. Рубинштейна являются её буржуазный объективизм, отход автора от позиций марксизма-ленинизма, что породило абстрактность книги и даже идеализм. Автор не раскрыл то, что марксизм-ленинизм произвёл революционный переворот в исторической науке, автор не показал принципиального различия между марксистско-ленинской исторической наукой и дворянско-буржуазной историографией в России.

Автор не раскрыл подлинного соотношения классового, национального и интернационального моментов в развитии русской исторической мысли, но положил классовый принцип в основу определения предмета историографии и её периодизации. Иностранные влияния на русскую историческую мысль крайне переоценены, вследствие чего не раскрыты национальные истоки развития русской исторической науки, не показаны научные достижения передовых русских историков, крайне снижено значение выдающихся мыслителей - великих русских революционных демократов в развитии русской исторической мысли. Автор отказал революционным демократам в наличии у них самостоятельной исторической концепции на том шатком основании, что они не были специалистами-историками, хотя совершенно ясно, что революционные (демократы своеобразно оценивали прошлое России, противопоставляя свою оценку шаблонам дворянской и буржуазной историографии. Ложные утверждения И. Л. Рубинштейна только дезориентируют советских историков и тормозят давно ставшее необходимым исследование исторических взглядов революционных демократов.

Революционные демократы считали народ творческой силой истории, ее субъектом, а не объектом. Они близко подходили к пониманию исторического развития как процесса классовой борьбы. Государство низводилось ими с пьедестала творца истории и ставилось в зависимость от деятельности народных масс. Народ и должен был стать, по их мнению, основным предметом внимания историка. Революционные демократы приближались к правильному пониманию роли личности в истории. Они сосредотачивали свое внимание на изучении переломных эпох в жизни народа - эпох революционных преобразований.

Н. Л. Рубинштейн уклонился от сложной задачи исследования исторических взглядов русских революционных демократов. Между тем не может быть и речи о том, чтобы существовал марксистский курс русской историографии без освещения этой важной темы.

Н. Л. Рубинштейн допустил в своей книге и другие серьёзные ошибки. Он крайне переоценил значение немецких историков для русской исторической науки, не подверг критике националистические и шовинистические теория Байера, Миллера, Шлецера, в частности особенности антинаучной и политически вредной норманистской теории. Он не раскрыл классовых корней преклонения перед иностранщиной у реакционных дворянских и буржуазных историков. Так, он не раскрыл достаточно глубоко классовые корни шеллингианства славянофилов, гегельянства государственников.

Н. Л. Рубинштейн не счёл нужным даже выделить главы, посвященные историческим взглядам Ленина и Сталина, в особый раздел. Об этих взглядах Ленина и Сталина он говорит в общем разделе "Русская историческая наука в период империализма". Тем самым Н. Л. Рубинштейн смазывает качественное, принципиальное отличие подлинной, марксистско-ленинской исторической науки от буржуазных исторических теорий. Крупнейшим недостатком книги является также отсутствие в ней раздела, посвященного советской исторической науке.

Следует отметить, что Н. Л. Рубинштейн в своих работах, вышедших уже после издания его книги, не проявил самокритичности и, исправляя отдельные "четные недостатки "Русской историографии", вовсе не подвергал критике своих принципиальных ошибок. В частности, в напечатанных в "Вопросах истории" и "Большой Советской энциклопедии" его статьях, посвященных Соловьёву, недостаточно подчёркнута буржуазная ограниченность взглядов последнего. Не является самокритичной и его последняя статья, помещённая в N 2 "Вопросов истории" за 1948 год.

В. Е. Иллерицкий считает необходимым до выхода нового учебного пособия разрабо-

стр. 131

тать программу курса историографии, до сих пор отсутствующую, усилить научно-исследовательскую работу по историографии, привлечь внимание аспирантов и докторантов к историографической тематике. В преподавании историографии он считает необходимым установить контакт со смежными дисциплинами. До издания нового учебного пособия, по его мнению, Министерство высшего образования должно позаботиться о создании методических разработок важнейших тем и разделов курса для учебных заведений.

Проф. А. Л. Сидоров (Москва) начал своё выступление с заявления, что инициатива обсуждения книги Н. Л. Рубинштейна, к сожалению, принадлежит не кафедре истории СССР Московского университета, хотя эта книга родилась в МГУ и многие члены кафедры выступали в качестве оппонентов по книге, многие рецензировали её и, казалось бы, должны были в первую очередь заявить о своём отношении к данной работе. Даже сейчас, на данном совещании, отсутствует большинство сотрудников кафедры.

Не обсуждалась книга Н. Л. Рубинштейна и в двух таких ведущих учреждениях, как Институт истории Академии наук СССР и Академия общественных наук. Некоторая инертность со стороны этих учреждений и отсутствие многих видных историков на данном совещании в известной мере характеризуют общее положение на историческом фронте.

Проблемы, поднятые в дискуссии, касаются коренных вопросов нашей исторической науки и развития общественно-политической и философской мысли в России. Речь идёт об отношении советских историков к тому "наследству", которое они получили от буржуазно-помещичьей науки. Речь идёт о критическом, марксистском пересмотре этого "наследства", об оценке тех школ, направлений и отдельных лиц, которые на протяжении двух столетий работали в области истории и так или иначе связали себя с развитием исторической науки и двигали её в своё время вперёд.

Наконец, особенно важно, дав оценку предшествующим школам и направлениям в историографии, во всей полноте показать развитие марксизма-ленинизма в России; показать не только решение марксистско-ленинской наукой старых задач, неправильно, но всё же решавшихся старой, буржуазно-помещичьей историографией, но и решение новых проблем, которые старая, буржуазно-помещичья историография не ставила и ставить не могла. Впервые, эти проблемы разрабатываются советской исторической наукой на основе марксистско-ленинской методологии.

В курсе историографии первостепенным является вопрос о соотношении проблем, которые рассматривались старой историографией и ограничивались хронологическими рамками феодально-крепостнической эпохи, я новых проблем, которые связаны с историей развития капитализма в России, с историей общественно-политической и классовой борьбы, которая развернулась в России с середины XIX и в XX в. Речь идёт, собственно, об оценке роли нового класса в России - пролетариата, о трёх революциях в России. Разве могли эти проблемы быть поставлены старой академической наукой? Разумеется, нет.

В построении своей работы Н. Л. Рубинштейн целиком пошёл за старой, буржуазно-помещичьей историографией. Ни в распределении материала, ни в анализе исторических документов автор книги не показал, какое место в исторической науке должны занимать новые проблемы. Книга односторонне ориентирует читателя, не уделяя ни достаточного места, ни должного внимания проблемам историографии общественного движения второй половины XIX в., трёх величайших революций, пережитых народами Советского Союза в XX столетии.

С точки зрения А. Л. Сидорова, книга Н. Л. Рубинштейна в основном не марксистская. Амальгама идей и оценок, идущих, с одной стороны, от буржуазных историков, а с другой - от антимарксистской концепции Покровского, пронизывает всё содержание этой книги.

Для написания учебника по историографии А. Л. Сидоров предлагает привлечь широкий коллектив советских историков.

В заключение А. Л. Сидоров ставит вопрос о необходимости более целесообразного распределения научных кадров, о более смелом выдвижении молодёжи на руководство кафедрами, о развёртывании в кафедрах более интенсивной научно-исследовательской работы, о возобновлении архивных публикаций и др.

Доц. Н. В. Горбань (Омск) указал, что среди докторских и кандидатских диссертаций историографические темы занимают очень незначительное место.

По мнению Н. В. Горбань, Н. Л. Рубинштейн переоценил влияние византийских хроник на киевскую летопись XI века.

Особенно недоволен Н. В. Горбань тем, что в "Русской историографии" мало отражены вопросы сибирской историографии. При этом характеристика сибирских областников у Н. Л. Рубинштейна носит аполитичный характер. Н. Л. Рубинштейн не показал областничество как идеологическое течение воинствующей сибирской буржуазии, как боевую силу сибирской контрреволюции.

Доц. П. Е. Матвиевский (Чкалов) посвятил своё выступление главным образом вопросам периодизации русской историографии. Он считает периодизацию, данную в работе Н. Л. Рубинштейна, совершенно неудовлетворительной и взамен её предложил свой проект периодизации, начиная с XIX века. Первую половину XIX в. П. Е. Матвиевский предложил выделить в самостоятельный период-период историографии эпохи поднимающегося капитализма. Самостоятельная глава должна охватить следующие вопросы: Маркс и Энгельс об истории России. Распространение марксизма в России. Плеханов и его книга "К вопросу о монистическом взгляде на историю". Весь этот период следует закончить главой "Кризис буржуазной исторической науки". П. Е. Матви-

стр. 132

евский оспаривает мнение Н. Л. Рубинштейна, будто кризис буржуазной исторической науки наступил уже в 60-х годах XIX века. По мнению П. Е. Матвиевского, этот кризис наступил в 90-х гг., когда российский пролетариат стал гегемоном освободительного движения. Новый период следует назвать: "Историческая наука в период империализма". Этот" раздел надо начать с главы "Ленин и Сталин и русская историческая наука". Книга должна заканчиваться разделом "Советская историческая наука и её развитие".

Доц. С. С. Димитриев (Москва) указал, что Н. Л. Рубинштейн неправильно определил предмет русской историографии как историю русской исторической мысли. Носителями этой исторической мысли выступают у него отдельные крупные историки, поданные изолированно друг от друга.

Конечно, нельзя отрывать историю исторической науки от истории исторической мысли, но следует установить более правильное соотношение между этими двумя понятиями. Нужно помнить, что учебник русской историографии прежде всего должен дать историю развития русской исторической науки, а не только русской исторической мысли.

Чтобы двигать науку вперёд, нужно знать её современное положение. Из книги Н. Л. Рубинштейна это современное положение узнать нельзя. Читатель из книги не сможет узнать состояние изучения, окажем, экономического развития России XIX - XX вв., а также истории русского революционного движения. Важнейшей проблеме - периодизации русского революционного движения, изложению взглядов Ленина на этот вопрос - Н. Л. Рубинштейн уделил только шесть строк (стр. 612 - 613), в которых при этом неточно изложил знаменитое ленинское учение о периодизации русского революционного движения.

Другой коренной недостаток книги Н. Л. Рубинштейна заключается в том, что она вся построена на порочной теории внешних влияний. Автор хотя и декларирует в книге необходимость в первую очередь искать объяснений тех или иных исторических построений и идей на почве русской социально-экономической действительности, но в практике при изучении взглядов отдельных историков и целых исторических направлений всё дело сводит к внешним идеологическим воздействиям, в частности к влиянию западноевропейской исторической науки.

В итоге русская историография в книге изображена как более или менее своеобразное отражение на русской почве западноевропейской философской и исторической мысли.

Е. Н. Городецкий (Москва) в своём выступлении сказал, что обсуждение книги Н. Л. Рубинштейна является важным событием для всего исторического фронта. Обсуждение книги показало зрелость кадров историков, умение критически оценить наследство, оставшееся от старой исторической науки, и умение поставить очень важные и актуальные вопросы дальнейшего развития исторической науки. Уроки философской дискуссии учтены и в области истории.

Постановление ЦК ВКП(б) об идеологической работе подстегнуло работников исторического фронта, и это сказалось на уровне и ходе обсуждения книги Н. Л. Рубинштейна.

Е. Н. Городецкий считает, что отсутствие так называемых столпов исторической науки на дискуссии не очень уж заметно, поскольку участники обсуждения, приехавшие с периферии, и представители московских вузов и научных учреждений показали умение самостоятельно и на достаточном уровне подходить к решению важных и актуальных вопросов.

Обсуждение книги Н. Л. Рубинштейна имеет несомненное значение для всей исторической науки. За последнее время в работе историков наметилась некоторая опасность отхода от вопросов теории. С другой стороны, появилась и другая опасность - протаскивания, буржуазной идеологии, буржуазных теорий в работах советских историков. Поэтому обсуждение вопросов историографии имеет большое значение, так как этим самым ставится под обстрел не только книга Н. Л. Рубинштейна которая отличается рядом существенных недостатков, но и работа всего нашего исторического фронта.

Обсуждение вопросов историографии - это прежде всего выяснение нашего отношения к наследству, доставшемуся от дворянской и буржуазной историографии. Этот вопрос имеет актуальное значение, ибо за последнее время выявилась тенденция искать родство не в революционных демократических традициях русской исторической науки, а в дворянской и буржуазной историографии. Е. Н. Городецкий приводит пример недавней попытки некоторых юристов издать книгу, в которой были бы даны положительные характеристики русских юристов-правовиков. Эти юристы при этом совершенно забыли, что правовая наука в России обосновывала господство дворянства и буржуазии.

Задача историков заключается в том, чтобы сорвать покрывало надпартийности и надклассовости, которым прикрывается буржуазная историография.

Историограф в нашей стране - фигура большая. Это не просто историк, а историк, который должен стоять на голову выше рядового учёного. Историограф выносит свой приговор историкам прошлого. Но не только в этом заключается его задача. Он направляет историков, он их учит, он выдвигает новые задачи, он является и судьей историков прошлого и учителем историков современности.

С этой точки зрения книга Н. Л. Рубинштейна не удовлетворяет тем требованиям, которые предъявляются современной исторической наукой.

Книга Н. Л. Рубинштейна не даёт представления о том перевороте, который совершил марксизм в исторической науке, не даёт хотя бы отдалённого представления о вековой истории марксизма. В этом заключается главный её порок.

На совещании правильно отмечалось, что книга Н. Л. Рубинштейна пронизана низкопоклонством перед буржуазной за-

стр. 133

падноевропейской исторической наукой. Действительно, низкопоклонство внутренне присуще всей книге Н. Л. Рубинштейна. Больше того, Н. Л. Рубинштейн пытается доказать, что борьба всего передового в России есть не что иное, как борьба, перенесённая на чужую почву из Западной Европы.

Книга Н. Л. Рубинштейна является по своему стилю образцом неясности и туманности. Эти туманности и неясности - не просто вопросы стиля и формы изложения. Туманной книга Н. Л. Рубинштейна является потому, "то автору самому многое неясно, многие вопросы он ещё сам не решил.

Н. Л. Рубинштейн, по мнению Е. Н. Городецкого, во многих отношениях напоминает тех либеральных буржуазных историков, над которыми смеялся Ленин. Рассматривая диссертацию Струве, Ленин отметил, что Струве занимается списыванием немецких библиографических указателей. Это занятие Струве повторяет Н. Л. Рубинштейн.

Он правильно ополчается против историков, которые сводили историографию к библиографии, но разве книга Н. Л. Рубинштейна не является таким арифметическим сочетанием библиографии и биографий?!

В ряде случаев Н. Л. Рубинштейн старается пригладить и удалить всю ту полемическую страстность борьбы, которая была в реальной жизни. Так, говоря о Ленине и его выступлениях против Струве, Н. Л. Рубинштейн ухитряется выхолостить всю их полемическую остроту. Это стремление пригладить исторический процесс, освободить его от острой борьбы не к лицу советскому историку. Книга Н. Л. Рубинштейна нуждается не в переработке, а в написании заново. Именно в этом свете заключается действительная помощь Н. Л. Рубинштейну.

Е. Н. Городецкий напомнил, что нужно основываться на таком образце историографической работы, каким является известная статья И. В. Сталина "Письмо к членам Политбюро по поводу статьи Энгельса "О внешней политике русского царизма". Выступавшие уже правильно отмечали, сказал Е. Н. Городецкий, что положение с историографией в известной мере отражает положение на историческом фронте в целом. То, что Н. Л. Рубинштейн оказался глухим к критическим замечаниям, которые были сделаны почти пять лет назад, свидетельствует о том, что вся обстановка на историческом фронте не способствовала восприятию Н. Л. Рубинштейном и другими историками этих критических замечаний. Достаточно сказать, что авторы и редакторы второго издания I тома "Истории СССР" выбросили историографический раздел на там основании, что существует книга Н. Л. Рубинштейна. Такие заявления авторитетных историков не помогали Н. Л. Рубинштейну понять свои ошибки. Большая доля вины падает на Институт истории АН СССР, который ничего не сделал за последние годы в области историографии.

Почему многие историки перестали заниматься проблемами историографии? Почему этими проблемами занимается один Н. Л. Рубинштейн? Е. Н. Городецкий полагает, что такое положение сложилось в результате боязни в ряде исторических учреждений постановки теоретических вопросов, ухода историков в локальные исследования. А ведь историография. Это теоретическое осмысливание исторических процессов и всего хода исторической науки. К каким результатам приводит отсутствие разработки историографических проблем, можно проследить на работах, подготовленных и выпущенных Институтом истории. Разве книга "Средние века", которая была подвергнута критике в нашей печати, не является примером того, что историки-медиевисты стараются уйти от решения вопросов теории и пытаются создать прямую преемственность между нашим пониманием истории средних веков и буржуазной историей?!

При обсуждении книги И. И. Минца также указывалось, что даже "на таком боевом участке, как изучение истории советского периода, наблюдается тот же отказ от боевой партийности, объективизм, который свойственен другим участкам исторической науки.

Поэтому отказ в разработке историографии является весьма существенным пороком нашей исторической науки.

Другим недостатком в этом вопросе является отсутствие продуманного планирования развития нашей исторической науки.

Борьба с отставанием на наиболее важных участках исторической науки почти не находит своего отражения в том планировании, которым занимается Академия наук. Институт истории Академии наук должен обеспечить наиболее квалифицированными кадрами, молодыми творческими силами такие участки работы, как изучение советского периода и новейшей истории стран Запада и Востока в эпоху империализма.

Надо смелее выдвигать молодые научные кадры, ставить их на ответственные и важнейшие участки, дать им возможность заниматься в первую очередь важными проблемами исторической науки. Нужно сказать, что среди историков до сих пор отсутствовало здоровое соревнование отдельных творческих коллективов институтов и учреждений.

Дискуссия по книге Н. Л. Рубинштейна показала, что критика, которая имела место на идеологическом фронте, помогла обеспечить здоровую творческую обстановку для дальнейшего развития исторической науки. Правда, дело развёртывания критики и самокритики только началось, и в этом отношении предстоит ещё очень многое сделать и в научных учреждениях и в высших учебных заведениях, но начало положено и, как показала дискуссия по книге Н. Л. Рубинштейна, начало хорошее. Надо и впредь убирать с дороги все препятствия, которые мешают развитию исторической науки. Надо ломать сложившиеся монополии, надо со-

стр. 134

здавать здоровую атмосферу соревнования, развёртывать критику и самокритику, чтобы быстрыми шагами двинуться вперёд.

Последним выступил Н. Л. Рубинштейн. Он признал правильной критику его книги.

По его мнению, первый и основной порок книги - это отсутствие в ней большевистской партийности, настоящего боевого подхода к вопросам историография. Книга страдает определённым объективизмом, эволюционной трактовкой вопросов, ибо в ней если и ставятся вопросы о социальной основе, о классовых противоречиях, то рассматриваются они всякий раз в короткой вводной главе к разделу, а характеристики самих историков и направлений даются в отрыве от их классовой основы.

Рассматриваемые в отрыве от борьбы отдельные историки оказались включёнными только в систему идей, т. е. получилась филиация идей, их эволюция, а не борьба, и притом не борьба классов.

Выступавшие с критикой справедливо говорили о той ложной и вредной переоценке зарубежных влияний на русскую историческую мысль, которая имеется в "Русской историографии". Действительно, в книге совершенно неправильно определены место и роль таких историков, как Миллер, Шлецер, Эверс; напрасно рассматриваются работы таких историков, как Байер, Фишер и ряд других. Это, несомненно, результат того влияния, которое оказала на меня, сказал Н. Л. Рубинштейн, буржуазная традиция, от которой я не сумел отказаться.

Н. Л. Рубинштейн осуждает отсутствие показа в книге достижений русской науки и её роли в мировой науке.

Он согласен с критикой структуры книги. Отсутствие в книге широкого показа развития знаний, сведение вопроса к отдельным истерикам, а не подчинение их основным борющимся направлениям, непосредственно отражающим борьбу классов, - большой недостаток книги. Это вопрос формально структурный, но ведущий к определённым принципиальным результатам и обусловливающий определённые пороки по существу. С этим связана и та ограниченность проблематики, о которой на дискуссии много и справедливо говорили.

Н. Л. Рубинштейн полностью согласен с замечаниями о том, что необходима не переделка книги, а создание новой работы в соответствии с теми требованиями, которые были высказаны на дискуссии. Работа предстоит огромная, сложная, трудная и, конечно, выполнить её можно будет лишь в том случае, если весь коллектив советских историков включится в разработку историографии, которой не оказывалось до сих пор должного внимания. Создание настоящей марксистской книги по историографии послужит подлинному движению исторической науки вперёд.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ОБСУЖДЕНИЕ-КНИГИ-Н-Л-РУБИНШТЕЙНА-РУССКАЯ-ИСТОРИОГРАФИЯ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Julia GaponКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Gapon

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. ВОТИНОВ, ОБСУЖДЕНИЕ КНИГИ Н. Л. РУБИНШТЕЙНА "РУССКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ" // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 01.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ОБСУЖДЕНИЕ-КНИГИ-Н-Л-РУБИНШТЕЙНА-РУССКАЯ-ИСТОРИОГРАФИЯ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. ВОТИНОВ:

А. ВОТИНОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Julia Gapon
Pskov, Россия
2618 просмотров рейтинг
01.09.2015 (3132 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
24 часов(а) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
2 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев
ПРОБЛЕМЫ ИНДИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ
Каталог: Экономика 
10 дней(я) назад · от Вадим Казаков

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ОБСУЖДЕНИЕ КНИГИ Н. Л. РУБИНШТЕЙНА "РУССКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ"
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android