Учёный совет Института истории Академии наук СССР на двух своих заседаниях - 16 и 23 декабря - провёл обсуждение второго издания первого тома учебника истории СССР для исторических вузов, вышедшего в свет в 1947 году.

Директор Института истории и один из редакторов учебника, академик Б. Д. Греков, открывая заседание, прежде всего дал общую характеристику той работы, которая проделана авторами и редакцией учебника по подготовке второго издания. Перед коллективом, работавшим над вторым изданием учебника, не ставилась задача коренным образом переработать текст. Нужно было сократить учебник на 25 процентов, так как размеры его слишком велики, устранить отмеченные недочёты первого издания и учесть текущий момент как в области внутренней жизни Советской страны, так и в области международных отношений.

Однако сокращение старого текста было проведено менее, чем на 25 процентов. Помешало этому, в частности, и то обстоятельство, что в результате пересмотра некоторых проблем в области древней Руси и истории России XVIII в. потребовались дополнительные страницы.

При пересмотре отдельных частей учебника была больше подчёркнута роль русского народа в историческом процессе нашей Родины, конечно, без умаления роли других народов.

В новом издании учебника подчёркнуты роль и значение русской культуры, показано, что русская культура развивалась самостоятельно, иногда она отставала (объясняется, почему это происходило), а затем снова достигала большой высоты.

В 22-м номере журнала "Большевик" от 30 ноября 1947 г. помещена статья Н. Н. Яковлева "О преподавании отечественной истории", в которой отмечены некоторые недостатки второго издания учебника истории СССР. Сделанные в статье замечания принимаются, и будет предпринято всё, чтобы устранить указанные недочёты.

Б. Д. Греков отмечает, далее, что среди неточных формулировок в учебнике, указанных в статье, одна принадлежит лично ему. Говоря о норманской теории происхождения Руси и об её судьбе, Б. Д. Греков хотел подчеркнуть в учебнике, что марксистская наука окончательно покончила с этой теорией, но сформулировал свою мысль недостаточно чётко: "Тенденциозная норманская теория о происхождении Русского государства сейчас потеряла научное значение". Конечно, такая формулировка неудачна, так как допущена двусмысленность, ведущая к неверному толкованию.

Б. Д. Греков высказывает сомнение в целесообразности третьего издания учебника истории СССР. Выпуск учебника в своё время сыграл положительную роль. В то время средняя школа давала далеко не достаточную подготовку в области истории, и эти пробелы приходилось восполнять в высшей школе. Сейчас положение радикально изменилось. Средняя школа в настоящее время даёт знание основных фактов, и теперь, может быть, уже нет большой надобности в подобном учебнике. Было бы гораздо целесообразнее сейчас заняться другой работой - составлением книги, где не столько бы обращалось внимание на изложение фактов, сколько излагалась бы идейная сторона исторических процессов, и различные идейные споры были бы показаны в марксистском освещении. Новая книга могла бы быть названа курсом для высшей школы, а не учебником. Время для составления такого курса, кажется, настало. Пора поставить задачу о создании книги для чтения по истории СССР. В такой книге можно было бы развернуть целый ряд проблем, данных в учебнике в очень сжатой форме.

Заканчивая своё вступительное слово, Б. Д. Греков напомнил, что в настоящее время перед Институтом истории стоит большая задача - создание многотомной истории СССР. При составлении этой капитальной работы имеется полная возможность устранить все те недочёты, которые были отмечены в упоминавшейся статье Н. И. Яковлева.

Член-корреспондент АН СССР М. Н. Тихомиров подчеркнул положительную роль, которую учебник сыграл в первом издании. Новое издание свидетельствует о большой работе, проделанной авторами и редакцией, и книга в целом производит благоприятное впечатление.

М. Н. Тихомиров не согласен, что отпадает надобность в учебнике для вузов. Кончающие среднюю школу еще слабо знакомы с историей, и учебник необходим.

Может быть, поэтому понадобится и третье издание.

Переходя к критическим замечаниям, М. Н. Тихомиров прежде всего останавливается на нечёткости данной в учебнике периодизации. Раздел, посвященный развитию феодальных отношений, начинается главой о дофеодальных государствах. Самый термин "дофеодальные государства" заставляет насторожиться. В русском языке "дофеодальный" значит "не феодальный". Когда задаёшь вопрос: о каких же государствах вдет речь - рабовладельческих? - получаешь отрицательный ответ. Говорят, что это государства феодальные. Тогда их и нужно называть феодальными.

Неясность периодизации можно показать и на истории Киевской Руси. Киевская Русь как явление историческое, представляет собою нечто совершенно законченное. В учебнике же этот период истории разбивается на три главы, из которых первая называется "Киевское государство IX-XI вв.", вторая - "Переход к феодальной раздробленности", а третья - "Феодальная раздробленность Руси". Переход к феодальной раздробленности длится от Ярослава Мудрого до Владимира Мономаха. Зачем понадобилось выделение целого периода? Ведь в этой главе показано то, что не имеет никакого отношения к феодальной раздробленности. Почему закрепощение смердов будет относиться и к периоду феодальной раздробленности и к переходу к феодальной раздробленности, неясно.

Нет чёткости и в названиях отдельных глав. Здесь отсутствует единый принцип их обозначения. Есть глава с названием "Начало превращения Русского государства в многонациональное централизованное государство" и глава - "Дворянская империя при Екатерине II".

Не получил в учебнике должного освещения и вопрос о единстве Руси в период феодальной раздробленности. Это единство всего ярче сказывалось в области культуры. По учебнику же создаётся впечатление, что после распада Киевского государства от былого единства ничего не осталось.

Следует отметить также, что вопрос образования русского, белорусского и украинского народов не получил надлежащего освещения в учебнике. Особенно это следует сказать о русском народе.

Профессор Л. В. Черепнин отмечает достоинство глав учебника, посвященных периоду феодальной раздробленности и образованию Русского централизованного государства, но тем не менее считает необходимым указать и на существенные пробелы. Главам о феодальной раздробленности не предпослано никакого историографического очерка, который говорил бы о том, как эта проблема ставилась в дореволюционной историографии и в чём принципиальное отличие современной марксистской постановки этого вопроса.

Другим недостатком учебника является отсутствие указания на то, как представляли себе основоположники марксизма-ленинизма сущность феодального государства. Правда, приводятся отдельные высказывания Ленина и Сталина, но переход от экономики к политическому строю оказался недостаточно обоснованным теоретически, хотя и дано изображение политической структуры периода феодальной раздробленности.

В некоторых случаях нечёткая формулировка мешает правильному усвоению материала. Характеристика условного землевладения в период феодальной раздробленности дана таким образом, что не видно никакого принципиального различия между этим условным землевладением и позднейшей поместной системой. А между тем такое различие было, и его следовало показать.

Неудовлетворительным, представляется Л. В. Черепнину и изображение в учебнике феодальной войны, которая разразилась в Московском великом княжестве в первой половине XV века. Эта большая феодальная война являлась определённым этапом в сложении Русского государства. После неё встал на очередь целый ряд социальных и политических вопросов. Произошла реорганизация феодальной системы. К этому периоду относятся сильное развитие форм условного землевладения и первые указания на нормы, закрепляющие крестьян. Но в учебнике эти явления не показаны как следствие больших исторических событий, продолжавшихся почти 40 лет.

Л. В. Черепнин, как и М. Н. Тихомиров, отмечает, что в учебнике не отображён процесс образования русской народности, а без этого проблема образования национального государства теряет свою почву.

Л. В. Черепнин отмечает недостаточность освещения вопросов культуры периода феодальной раздробленности. По существу, раздел, посвященный культуре, превращается в простой каталог тех памятников, какие дошли до нас. Разделы культуры требуют более чёткого и более яркого изложения.

Профессор С. А. Покровский, отмечая общее положительное впечатление, какое производит новое издание учебника, считает необходимым указать на ряд существенных недостатков. Прежде всего нет надлежащей согласованности между отдельными частями. Читатель не может получить общего представления о каком-либо крупном вопросе на протяжении всего периода, охваченного учебником, например, о развитии процесса крестьянского закрепощения, или организации вооружённых сил, или организации государственной власти. С. А. Покровский иллюстрирует это на примере освещения вопроса об организации государственной власти.

Вторым существенным недостатком учебника является то, что он не отражает современного состояния разработки тех или иных научных проблем. В частности, вопрос о существовании на Руси сословно-представительной монархии решён в утвердительном смысле, а в учебнике это не отражено.

Не всегда в учебнике проводится точное разграничение между различными историческими периодами. Это особенно резко бросается в глаза при характеристике перехода от XVII в. к петровской эпохе. Естественно

ожидать от марксистского учебника, что он даст анализ исторической обстановки, вызвавшей изменение структуры государственной власти, перегруппировку классовых сил. Этого анализа в учебнике нет. Взамен дан чисто прагматический рассказ о внешних событиях детства и юности Петра. Отсутствие такого анализа приводит, например, к тому, что экономическая политика Русского государства в XVII и XVIII вв. объявляется одной и той же, как будто никаких качественных изменений не произошло. В наличии этих принципиальных изменений можно убедиться из сравнения характеристики Новоторгового устава 1667 г. и таможенного тарифа 1724 года.

С. А. Покровский признаёт правильными те упрёки, какие сделаны новому изданию учебника в статье Н. Н. Яковлева, опубликованной в "Большевике", в частности, в вопросе о зависимости А. Н. Радищева от западноевропейских мыслителей.

С. А. Покровский отмечает, что недоумение вызывает не только формулировка значения норманской теории, отмеченная на страницах "Большевика", но также и другая формулировка, где речь идёт о происхождении слова "Русь". После противопоставления норманской концепции другой концепции - антинорманской - неожиданно выплывает фраза: "В науке весьма распространено мнение о том, что "Русью" звали в древности не какое-либо варяжское племя, а варяжские дружины вообще". Автор учебника не солидаризируется с этим замечанием, но оно, данное без всякого комментария, способно сбить с толку.

С. А. Покровский отмечает далее, что, согласно учебнику, зависимый смерд - 1) человек мёртвой руки; 2) его убийство влечёт за собой только возмещение убытков господина в размере 5 гривен, как и за раба; 3) он является не субъектом, а объектом права. Если принять эти выводы, придётся признать, что Киевская Русь была обществом рабовладельческим, против чего сам Б. Д. Греков возражает. Точно так же, по мнению С. А. Покровского, неправильно дана периодизация веча. Если признать, что в дофеодальном государстве вече исчезает и вновь появляется в период феодализма, то нарушается вся историческая перспектива. Профессор А. А. Новосельский посвящает свои критические замечания изложению в учебнике истории Русского государства в XVII веже. Раздел, касающийся царствования Михаила Фёдоровича, воспринимается очень трудно. Причина заключается в том, что автор этого раздела чётко не показал основных линий развития. В учебнике не раскрыт основной процесс хозяйственного развития Русского государства в XVII в. после "Смуты" - восстановление народного хозяйства, разрушенного польской и шведской интервенцией в начале века. В учебнике всё время речь идёт о разорении крестьян и горожан, о тяжёлых поборах, о нарастании внутреннего кризиса. Получается впечатление, что восстановление хозяйства достигнуто потому, что правительство проводило подобную политику. В учебнике опущена простая мысль, что народ сам восстановил своё хозяйство, и произошло это вовсе не потому, что правительство раздавало земли дворянам и проводило определённую фискальную политику. Землевладельческая политика царя Михаила в учебнике показана без достаточной чёткости. Создаётся впечатление, что земли, пущенные в поместную раздачу, были расхватаны боярством. Между тем землевладельческая политика правительства Михаила была направлена на удовлетворение земельных нужд рядовых служилых людей - дворянства, - причём это удовлетворение производилось не только за счёт дворцовых земель, как сказано в учебнике, но главным образом за счёт чёрных.

Нет чёткой характеристики и Соборного Уложения 1649 года. Вопрос о служилом землевладении по Уложению дан неверно. Нормы подмосковного поместного оклада распространены на всё государство. Статьи об "одабривании" земель не новы; они были и до Уложения. Уложение их только подтвердило. Неверна и характеристика крепостного права по Уложению. Если Уложение утверждало "полное право помещика на труд и личность крестьянина", как сказано в учебнике (стр. 417), то в чём же заключалось дальнейшее развитие крепостного права?

Фискальная политика изложена тоже нечётко. Это очень сложный и трудный вопрос, а в учебнике он подан так, что студенту без помощи преподавателя в нём никак не разобраться.

Профессор Б. Б. Кафенгауз соглашается с мнением Б. Д. Грекова, что назрела потребность в таком курсе, который давал бы больше обобщений за счёт сокращения фактов. Недостаток теоретических обобщений в учебнике особенно остро чувствуется в разделах, посвященных XVIII веку. Спорной и недостаточно обоснованной является периодизация исторического процесса в XVIII веке. Петровская эпоха, по традиции, идущей от С. М. Соловьёва, начинается с 1676 г., года смерти царя Алексея. Между тем время царствования Фёдора (1676 - 1682) органически связано с XVII в. - туда его и нужно отнести. Период, следующий за петровской эпохой, назван "Дворянская империя 1725 - 1762 гг.". Периодизация, таким образом, идёт по царствованиям, а не по логике исторического развития. Отнесение Семилетней войны к первой половине XVIII в. неверно. Семилетняя война тесно связана со временем Екатерины II, и её следует отнести к последующему периоду. Для экономического развития страны переломными являются 50-е годы XVIII в. - здесь и должна быть положена грань между первой и второй половинами века. Последние годы XVIII в. - уже новая эпоха. Есть указание И. В. Сталина, С. М. Кирова и А. А. Жданова о том, что новую историю надо начинать с Французской буржуазной революции. Почему это указание применяется только к истории Западной Европы? Его следует применять и к нашей истории. Совершенно отчётливо видно, что приблизительно с 1790 г. наступает новый период, и у нас он тесно связан с теми же мировыми

явлениями, какие характерны для Западной Европы. Следовательно, последнее десятилетие XVIII в. должно перенести во второй том учебника.

Переработка и сокращение некоторых разделов XVIII в. проведены очень удачно. Северная война в первом издании была разорвана на две части. Теперь эти части объединены, и изложение от этого выиграло. В первом издании не было указания на причины Северной войны. Во втором издании этот недостаток исправлен. Но едва ли можно без оговорок согласиться с трактовкой этих причин. Подчёркнута необходимость выйти к берегам Балтийского моря, так как это диктовалось насущными экономическими интересами страны. Но ведь сам Пётр и современники его подчёркивали и другую сторону. И Пётр и его вице-канцлер Шафиров говорили о необходимости возвратить России берега Балтийского моря, в своё время захваченные Швецией. Обходить молчанием эту причину войны неправильно.

Не раскрыта в учебнике сущность петровского меркантилизма, а это совершенно необходимо сделать, иначе остаётся неясность. Не указаны периоды просвещённого абсолютизма. Неудачно проведено сокращение материала о Башкирии. Восстания 30-х и 50-х годов XVIII в. объединены в единое, руководимое Батыршей. Это просто неверно. Неточно изложена городская реформа Екатерины II. Содержатся неверные сведения и в вопросе о канале Москва-Волга при Петре. В учебнике сказано, что канал начат прорытием, тогда как на самом деле к этой работе не приступали, так как она была признана "зело тяжкой".

Профессор А. Л. Сидоров отмечает, что второе издание учебника показывает значительный рост нашей исторической науки не только с точки зрения изложения фактов, но главным образом с точки зрения более чёткой формулировки основных линий исторического процесса. Это имеет значение не только для нас, но и для наших соседей - учёных в странах новой демократии. Наши соседи будут составлять своё представление о нашей исторической науке именно по второму изданию учебника, так как первого они не имели. И идейная сторона учебника будет иметь огромнейшее значение для них. Вот почему совершенно правильна линия, которая взята в учебнике, - дать ответ на основные принципиальные вопросы. Но, к сожалению, она не всегда последовательно и достаточно остро проводится.

Если взять вопрос о норманской теории, о которой уже говорилось, то здесь как раз и наблюдается отсутствие необходимой остроты. В первом издании учебника были отзвуки этой теории. Во втором издании самое изложение является марксистским, и постановка вопроса опрокидывает норманистские взгляды, а формулировка дана недостаточно остро. Между тем острота необходима, так как в некоторых монографических работах проскальзывают следы норманистской теории. Например, несвободна от норманистского влияния недавно вышедшая книга В. В. Мавродина. Вот почему нужно острее критиковать норманистскую теорию.

На страницах журнала "Вопросы истории" была подвергнута критике "теория" так называемой "Евразии" Вернадского. Важность такой критики не вызывает сомнения. Ведётся ли в учебнике полемика с такими вредными теориями? Объективно, конечно, ведётся самым изложением материала, но не подчёркивается вред и антинаучность подобных теорий. За границей вышла четырёхтомная "История русской культуры" П. Н. Милюкова. В ней поставлен вопрос о происхождении русского народа, и рассматривается он с неверных позиций. А в учебнике вопрос о формировании русского народа даже не поставлен. Это очень крупный недостаток, который необходимо устранить при новом издании. Учебник нужно усовершенствовать не только со стороны подачи фактического материала, но главным образом по линии чёткой формулировки принципиальных основ русского исторического процесса.

А. Л. Сидоров затем останавливается на одном из принципиальных вопросов в истории XVIII в. - вопросе о зарождении капиталистических отношений. Этот вопрос трактуется в учебнике в духе взглядов Н. Л. Рубинштейна и подаётся в категорической форме. Между тем взгляд Н. Л. Рубинштейна является пока ещё дискуссионным, а дискуссионные моменты лучше не вводить в учебник, да ещё в категорической форме.

П. К. Алефиренко отмечает, что новое издание учебника имеет несомненные достоинства. Одним из таких достоинств является выделение истории XVIII в. в особый раздел и подчёркивание особенностей этого периода в истории СССР. В частности, подчёркнута мысль о зарождении капиталистических отношений с середины XVIII в., главным образом в промышленности. А. Л. Сидоров видит в этом недостаток учебника. Но в учебнике говорится ведь только о зарождении капиталистических отношений, а это едва ли является дискуссионным вопросом.

Положительной стороной учебника является и то, что при рассмотрении вопросов культуры XVIII в. указывается на низкопоклонство некоторой части русского общества перед Западом и противопоставляется этому течению другое направление, отстаивавшее самостоятельное развитие русской культуры. Это направление заметно ещё и в первой половине XVIII в., особенно у В. Н. Татищева. Правда, борьба этих двух направлений показана недостаточно резко, и её следовало подчеркнуть больше. Здесь говорили об А. Н. Радищеве. Радищев сам говорил о влиянии на него французских просветителей и французских материалистов, так что отрицать это влияние не приходится. Но в то же время в учебнике следовало подчеркнуть, а это сделано недостаточно, что основные идеи "Путешествия из Петербурга в Москву" - резкий протест против крепостного права - навеяны не западным влиянием, а русской действительностью.

Б. Б. Кафенгауз ставил вопрос о периодизации истории XVIII века. Его проект обсуждался в секторе истории СССР до XIX в., и вопрос о принятии его пока оставлен открытым, твёрдого решения ещё нет, и поэтому едва ли следовало эту новую периодизацию вносить в учебник.

В новом издании учебника сокращены разделы, посвященные истории народов СССР. Текст учебника освобождён от большого количества фактов, которые всё равно не запоминались студентами. За счёт этого сокращения ярче показаны принципиальные линии истории народов СССР.

Серьёзным дефектом учебника является недостаточное освещение теоретических вопросов, недостаточность обобщений. В частности, совершенно правильно было отмечено в рецензии Н. Н. Яковлева, что авторы не сказали своего слова по вопросу об оценке русско-турецких войн при Екатерине II. Авторы учебника осторожно обошли этот вопрос и сделали это совершенно сознательно, так как единого мнения у них не было. П. К. Алефиренко присоединяется к мнению о целесообразности выпуска нового издания учебника.

Профессор Н. Л. Рубинштейн также стоит на той точке зрения, что задача издания учебника не снимается с очереди, ибо курс не может заменить учебника.

Исключительную важность приобретает в учебнике вопрос о периодизации исторического процесса. Надо сказать, что с периодизацией в учебнике не всё благополучно: нет необходимой чёткости. Это бросается в глаза и при изложении периодизации XIII-XV вв., и XVI-XVII вв., и XVIII века. Студенту трудно разобраться в этой периодизации и ясно представить себе исторический процесс в целом. Объясняется это тем, что у нас нет ещё единой точки зрения по вопросу о периодизации и наши разногласия нашли своё отражение и в учебнике.

По целому ряду принципиальных вопросов у нас идут дискуссии, а между тем в учебнике эти дискуссии не нашли своего отражения. Материал подаётся в категорической форме. У студентов создаётся впечатление, что в дореволюционной историографии было много различных теорий, а у нас уже всё решено.

Есть в учебнике серьёзный дефект и методического порядка: в нём слишком много петита. Очевидно, это сделано для того, чтобы сократить объём учебника. Но у студентов создаётся впечатление, что петитом напечатаны менее важные разделы, которые с успехом можно пропустить при подготовке к экзамену.

Н. Л. Рубинштейн считает неубедительными замечания А. А. Новосельского: они, по мнению Н. Л. Рубинштейна, основаны на отдельных местах, выхваченных из контекста учебника.

Профессор С. В. Юшков указывает, что во втором издании дана более правильная и чёткая характеристика истории Закавказья.

Достоинством нового издания является также исключение мелких фактов и сосредоточение главного внимания на принципиальных вопросах. От этого учебник выиграл.

Ряд положений учебника вызывает возражения. В учебнике недостаточно чётко поставлен вопрос о происхождении Русского феодального государства. С. В. Юшков напоминает, что он в его работе "К вопросу о происхождении варварского государства", напечатанной в журнале "Вопросы истории", была сделана попытка определить характер варварского государства, в котором происходит вызревание феодальных отношений. Такое варварское государство должно быть, во всяком случае, примитивным, с примитивной культурой. Учебник же к категории варварского, или дофеодального, государства относит Киевское государство времени Ярослава Мудрого, которое никак нельзя назвать примитивным.

Правильное ли представление даёт учебник о переходе дофеодального государства в феодальное? По учебнику, по смерти князя Ярослава Мудрого сразу начинается феодальная раздробленность, и как её итог появляется феодализм. Это неправильно. Нужно показать процесс борьбы за феодальное государство. Ведь феодальная раздробленность могла наступить только тогда, когда господствующий класс феодалов овладел государственной властью, и только тогда процесс феодальной раздробленности мог развиваться дальше.

Нет в учебнике удовлетворительного решения вопроса и о дальнейшем развитии Русского государства. Во втором издании учебника даны новые заголовки, которые показывают, что его авторы считают, что процесс образования Русского централизованного государства начался не с Ивана III, как это было указано в первом издании учебника, а гораздо раньше. Это положительный факт. Однако процесс дальнейшего развития государства не показан с необходимой чёткостью. Историки-юристы считают, что между ранней феодальной монархией (пусть термин не очень удачей, дайте новое название) и между абсолютной монархией должна быть сословно-представительная монархия. Под сословно-представительной монархией понимается такой политический строй, когда идёт перерождение монархии раннего типа в абсолютную монархию. Перестраивается самая власть монарха. Более или менее регулярно созывается Земский собор, усиливается значение Боярской думы, создаётся бюрократическая система приказов, изменяется система местного управления. Между тем в учебнике сословно-представительная монархия не упоминается. Вместо этого дан заголовок "Феодальная монархия". Понятие "феодальный" указывает на социально-экономические отношения. Монархия означает наследственность власти. С этой точки зрения, Владимир Мономах был феодальным монархом, Иван IV - тоже феодальный монарх. А ведь между государством того и другого большая разница. Понятие "феодальная монархия" настолько расплывчато, что оно должно быть исключено из учебника. По мнению С. В. Юшкова, для второй половины XVI и

первой половины XVII в. должно быть введено понятие "сословно-представительная монархия".

Третий крупный вопрос периодизации - создание абсолютной монархии. Абсолютизм возникает тогда, когда создаются условия для возникновения и развития капиталистических отношений, когда средневековое сословие горожан разлагается и появляется класс буржуазии. В учебнике и в этом вопросе нет необходимой чёткости.

В заключение С. В. Юшков останавливается на двух замечаниях. Первое из них касается вопроса о происхождении Руси. Заслугой авторов учебника является правильная постановка вопроса о славянском происхождении Руси. Но всё-таки в учебнике остался нерешённым вопрос, почему Русь сосуществует со славянами.

Второе замечание касается вопроса о Монгольской империи Чингисхана. В учебнике, вопреки мнению крупнейшего авторитета в этом вопросе, акад. Б. Я. Владимирцова, империя Чингисхана рассматривается как варварское государство. Варварское государство - примитивное государство. Понятие "примитивное государство" не подходит к империи Чингисхана. Очевидно, понятие "варварское государство" нужно уточнить и как-то ограничить. Лучше всего это сделать путём организации дискуссии о характере варварского государства.

Н. Г. Бережков специально останавливается на главе, посвященной Великому княжеству Литовскому с XIII по XVI век. Материал этой главы подан хорошо и вполне доходчиво.

Желательно более полное освещение некоторых основных вопросов истории Великого княжества Литовского, как-то: предистория литовских племён, создание предпосылок для возникновения Литовского княжества. В учебнике не показана эволюция Литвы уже в пределах возникшего государства - Литвы как части Великого княжества Литовского. А история литовской народности просто отсутствует.

Следует остановиться и на последнем параграфе главы "Установление диктатуры шляхетства". Было бы очень желательно, чтобы читатель всем предшествующим изложением был подготовлен к пониманию истории и возникновения диктатуры шляхетства и чтобы содержание этой диктатуры было раскрыто в названном параграфе. А этого нет. Да и самое слово "диктатура" фигурирует только в заголовке, а в тексте ни разу не встречается.

Необходима большая согласованность построения главы о Великом княжестве Литовском с построением глав, посвященных истории северо-восточных русских княжеств, в том числе и Московского. Такая согласованность облегчила бы студентам сопоставление законов исторического процесса той и другой части нашей страны и выявление особенностей исторического процесса Великого княжества Литовского и объяснение этих особенностей.

Проф. К. В. Базилевич соглашается с мнением выступавших по вопросу о новом типе учебника. Необходимо очень краткое учебное пособие, насыщенное фактами, и кроме того курсы лекций, которые в рамках марксистской методологии давали бы свободу тому или другому автору развивать свою точку зрения.

К. В. Базилевич признаёт, что в одном крупном недостатке - отсутствии ответа на вопрос о происхождении русской народности - повинен он сам. Когда подготовлялся текст второго издания учебника, у него уже была готова статья: "Происхождение русской народности". Но внимательный пересмотр этой статьи убедил автора, что вопрос ещё не доработан, и он предпочёл не включать его в учебник, так как лучше умолчать об этом сложном вопросе, чем дать вывод, базирующийся на шатком основании.

Далее К. В. Базилевич коснулся вопроса об А. Н. Радищеве и о культурных взаимоотношениях Русского государства с Западом. Отметив, что Радищев сам говорил о влиянии на него передовой западноевропейской мысли, К. В. Базилевич обращает внимание на то, что Радищев заимствовал только форму своего главного произведения, а содержание "Путешествия из Петербурга в Москву" оригинально. В нём Радищев бичует основные пороки Русского крепостнического государства.

Едва ли можно ставить авторам учебника в вину тот факт, что они говорят о влиянии прогрессивной французской буржуазной мысли на русскую культуру XVIII века. Несколько лет назад в замечаниях Сталина, Жданова и Кирова было сделано указание, что историки не учитывают "роли и влияния западноевропейских буржуазно-революционных и социалистических движений на формирование буржуазного революционного движения и движения пролетарско-социалистического в России". Очевидно, - некоторые рецензенты теперь забыли об этом указании. Мы не склонны раболепствовать перед Западом. Мы с достоинством несём свою культуру. Мы знаем её великие истоки, её недостатки и громадные достижения, но отрывать историю России от истории других стран - значит возвращаться к старому, в своё время осуждённому, и едва ли правильно становиться на такой путь.

Конечно, по ряду вопросов у историков есть разногласия. Но учебник не должен быть дискуссионным. Он должен содержать только основные положения, приемлемые для большинства специалистов. Дискуссионные вопросы должны быть изъяты и перенесены в специальные лекционные курсы.

Н. В. Устюгов останавливается на вопросе о том, как в учебнике подана история отдельных народов СССР. История некоторых народов - украинского, белорусского, закавказских - дана достаточно полно. Есть возможность получить представление о характере исторического процесса у этих народов, хотя и встречаются незаполненные перерывы, иногда в несколько столетий. Гораздо хуже обстоит дело с историей восточных народов СССР. Здесь даются лишь отрывочные сведения. Иногда сообщаются мелкие факты, а более существенное опускается. В учебнике нужно дать

общие линии исторического процесса отдельных народов и их взаимоотношений с тем государством, которое объединило эти народы в единое политическое целое. Тогда получится более цельное представление об общей истории СССР. Необходимо показать причины объединения, характер подданства, основные линии политики русского правительства по отношению к нерусским народам, реакцию этих народов на правительственную политику. В этом отношении очень интересны вопросы об ясаке и восстаниях нерусских народов. В учебнике подчёркнута заинтересованность русского правительства в получении ясака, но не оттенена та мысль, что платёж ясака в представлении восточных народов являлся внешним выражением подданства.

Восстания нерусских народов, за немногими исключениями, даются схематично, лишёнными их индивидуального содержания, как две капли воды, похожие одно на другое.

В заключение Н. В. Устюгов останавливается на некоторых частных вопросах. В главе, посвященной истории народов СССР в эпоху монгольского завоевания, есть некоторые нечёткие формулировки. Например, в учебнике со ссылкой на работу акад. Б. Я. Владимирцева об общественном строе монголов утверждается, что кочевой феодализм "развивался на базе крупного скотоводческого хозяйства и собственности на пастбищные земли". У Б. Я. Владимирцева нет такой формулировки. Он говорит о праве кочевых феодалов распоряжаться районами кочевий, а не о собственности на пастбищные земли. Если сопоставить названную формулировку учебника с другой его же формулировкой, что "по мере захвата государств с развитым феодальным строем, базировавшихся на земледелии, феодальные отношения, уже зародившиеся в монгольском обществе, получили дальнейшее развитие", то легко сделать вывод, что кочевые народы имели право частной собственности на землю и что феодальные отношения у них развиваются под влиянием оседлых народов. Следовательно, феодализм у кочевых народов обусловливается не внутренним развитием кочевого общества, а внешним влиянием. Студенты такой вывод и делают. Было бы лучше, если бы в учебнике сохранили формулировки Б. Я. Владимирцева, иначе пропадает вся специфика кочевого феодализма.

Неточная или скорее неверная формулировка дана при определении значения Оренбургской экспедиции И. К. Кириллова. По учебнику, Оренбургская экспедиция - грандиозный план "перенесения государственной границы к юго-востоку от Башкирии". На самом деле Оренбургская экспедиция - план широкого колониального наступления царизма в восточном направлении, и основная её цель - проникновение в Среднюю Азию. Об этом совершенно чётко говорит автор проекта экспедиции И. К. Кириллов и свидетельствует вся деятельность экспедиции.

Член-корреспондент АН СССР С. В. Бахрушин прежде всего останавливается на неудовлетворительности самой формы учебника. Учебник должен быть краток. Он не должен выходить за грани того, что даётся в лекциях. А ведь в лекциях обычно даётся меньшая часть того, что имеется в настоящем учебнике. У преподавателей нет времени для того, чтобы сообщить в лекциях всё, что есть в учебнике, и нельзя требовать от студентов знания всего, что включено, в учебник. Учебник нужно строить в новых началах, дать в нём наименьшее количество фактов, но заострить внимание студентов на вопросах теоретических и на контроверзах, которые существуют по отдельным вопросам в нашей научной литературе.

С. В. Бахрушин соглашается с тем, что новое издание уже устарело к моменту своего выхода в свет. Это прежде всего касается периодизации. Сейчас мы уже ушли вперёд, и периодизация учебника нас не удовлетворяет.

Отвечая на частные замечания по отдельным вопросам, С. В. Бахрушин, возражая С. В. Юшкову, настаивает на том, что держава Чингисхана была дофеодальным государством. Соглашаясь с мнением Н. В. Устюгова о нечёткости характеристики кочевого феодализма, С. В. Бахрушин тем не менее находит возможным ограничиться формулировкой Б. Я. Владимирцева. Кочевой феодализм, по Владимирцеву, развивается на базе крупного скотоводческого хозяйства, причём право распоряжения кочёвками у него подчёркивается недостаточно.

С. В. Бахрушин считает правильным замечание Н. В. Устюгова о значении ясака, как внешнего выражения подданства.

В заключение С. В. Бахрушин возвращается к вопросу о периодизации. По его мнению, термин "феодальная монархия", предлагаемый историками права для периода феодальной раздробленности, не совсем ясен. Каждый князь был самостоятельным государем в своём уделе, но для общей системы всего государства в целом такая монархия нехарактерна. В это время было много мелких полугосударств. Термин "сословно-представительная монархия" как чисто юридический не вполне удовлетворителен, но для переходной стадии между феодальной и абсолютной монархией его можно принять и в следующее издание книги нужно ввести. Оно не введено в настоящее издание, потому что был принят историками тогда, когда учебник уже печатался.

П. П. Епифанов считает, что вопросы военной истории являются наиболее слабым местом в учебнике. На основании данных учебника нельзя представить себе цельной, картины истории русской армии и русского военного искусства, потому что по этому вопросу даются лишь отрывочные сведения в разных частях учебника. Студенты не получают должного представления ни о военной организации древних славян, ни о войске киевского периода, ни о военной организации периода феодальной раздробленности. Не показано полководческое искусство Александра Невского,

Дмитрия Донского. Не дано представление о военной реформе Ивана IV. Вопрос о военной реформе Петра I освещен совершенно неудовлетворительно. Не выяснен в учебнике вопрос о том, что такое регулярная армия и когда она создаётся. Не показано в учебнике национальное своеобразие русского военного искусства и организация русской армии. Великие русские полководцы так представлены в учебнике, что, по существу, они не отличаются один от другого. Не освещена русская военная культура, нет характеристики русских военных уставов. Не показана по-настоящему гордость русской армии - её артиллерия. Общин итог этих замечаний - военная история изложена в учебнике совершенно неудовлетворительно. В новом издании учебника этот недостаток следует исправить.

Г. Н. Гуссейнов указывает, что за годы войны проделана большая работа по разработке истории народов СССР и поэтому можно повысить требования к учебнику в этой части. Нужно, чтобы авторы учебника дали возможно более полную картину истории отдельных народов СССР. Пока этому вопросу уделено ещё мало внимания. В частности, история отдельных народов, например азербайджанского, выглядит во втором издании хуже, чем в первом.

В последнее время появилось много новых работ по истории народов СССР, в частности И. П. Петрушевский опубликовал большую работу по истории Азербайджана до XV в.; результаты же этих новых исследований не нашли своего отражения в учебнике.

Г. Н. Гуссейнов высказывается за сохранение принятого типа учебника, ибо во многих республиках и краях недостаточно квалифицированных преподавателей и учебник является для них ценнейшим пособием.

Акад. Б. Д. Греков, подводя итоги обсуждению учебника, прежде всего отметил, что большое количество упрёков, сделанных учебнику, объясняется тем, что это - коллективная работа, отражающая некоторую разницу во взглядах у отдельных историков. Но при обсуждении были указаны и такие дефекты учебника, которые нельзя не признать, с какой бы точки зрения к ним, ни подойти.

Многие отмечали, что в учебнике недостаточно уделено места теоретическим вопросам. Конечно, теоретические вопросы нужно было поставить глубже, полнее показать разногласия, какие существуют не только в нашей, но и в мировой науке, дать им соответствующую критику. Но форма учебника едва ли подходит для этого. Тут нужны либо специальные курсы либо книга для чтения по истории СССР, где можно каждому вопросу уделить специальное внимание.

Б. Д. Греков признаёт правильными замечания, касающиеся периодизации. Отвечая С. А. Покровскому по поводу недостаточности освещения в учебнике вопросов истории государства, Б. Д. Греков указал, что на том этапе развития нашей науки, который соответствует составлению учебника, было использовано все, что можно. Появятся новые труды, и они, конечно, будут использованы в новом издании учебника.

Признавая справедливым упрёк А. Л. Сидорова об отсутствии критики новой книги П. Н. Милюкова по истории русской культуры, Б. Д. Греков указал, что критика трудов Милюкова дана в сжатом очерке истории русской культуры, подготовленной советскими историками к изданию. Задачей этого очерка было осветить русскую культуру так, чтобы внести большой корректив в те представления, которые ходили и ходят в Америке и Европе. Пять лет эта книга уже лежит в издательстве, и теперь она, конечно, устарела.

Г. Н. Гуссейнов и др. выступали по вопросу об истории народов СССР. Если бы отвести столько внимания истории отдельных народов, сколько требовал Г. Н. Гуссейнов, то нужен был бы не один том учебника, а несколько и студенты с этой книгой не справились бы. Авторы старались оттенить в учебнике наиболее яркие моменты в истории отдельных народов, оказавшие влияние на общий ход исторического процесса нашей страны в целом. Недочёты в этой области есть. Они должны быть восполнены чтением специальных курсов по истории отдельных народов.

П. П. Епифанов считает недостаточным то, что сказано в учебнике по военной истории. Многое из высказанных им пожеланий можно выполнить даже без расширения размеров учебника, увязав отдельные изменения в военном строе и в военной тактике с общей жизнью народа, с состоянием техники и общественными отношениями. Авторы учебника и старались это сделать. Но уделять военной истории слишком много внимания невозможно. В учебнике необходимо соблюдение известных пропорций.

Далее Б. Д. Греков переходит к возражениям, сделанным ему как автору отделов о Киевской Руси.

Во время обсуждения указывалось, что в разделе о культуре не следовало упоминать Патерик Печерский, так как он создан по византийскому образцу. Едва ли это - правильное замечание. Открещиваться от Византии нет основания. Конечно, форма Патерика Печерского византийского происхождения, но он заполнен чисто русским содержанием, и это подчёркнуто в учебнике.

Были замечания и о том, что якобы о Руси в учебнике сказано неясно. С. В. Юшков бросил, упрёк в том, что не указано значение термина "Русь" в смысле общественной прослойки, а С. А. Покровский упрекал в том, что в учебник вставлено одно из мнений о Руси как о варяжской дружине. О социальном значении термина "Русь" в учебнике сказано, но основное внимание было уделено этническому значению термина "Русь". Мнение о Руси как о варяжской дружине принадлежит крупному исследователю, акад. В. Г. Васильевскому, и имело в своё время большой резонанс в науке. Упомянуть об этом мнении было нужно, так как не следует скрывать мнений, какие существуют в науке. По этим мнениям следовало противопоставить нашу точку зрения, что и сделано в учебнике.

С. В. Юшков указывал, что в учебнике мало сказано о дофеодальном периоде государства. Но в учебнике нет надобности уделять слишком много внимания этому вопросу. Эту проблему можно развить подробнее, но не в учебнике, а в специальных работах, что и сделано автором этого раздела учебника в статьях и в книге "Киевская Русь".

С. А. Покровский выступил с заявлением, что в учебнике неправильно понимается смерд и что из концепции, данной в учебнике, якобы вытекает рабовладельческий строй в Киевской Руси. Б. Д. Греков напоминает, что он потратил много лет на борьбу против той концепции, которую С. А. Покровский выводит из его высказываний в учебнике. Весь спор заключается в разном понимании феодализма. Для Б. Д. Грекова нет феодализма без зависимого смерда, он не видит феодализма там, где нет внеэкономического принуждения. С. А. Покровский стоит на другой точке зрения. Он, признавая на словах феодальный строй в Киевской Руси, не хочет видеть зависимого смерда-крестьянина, не признаёт и внеэкономического принуждения. Его удивляет, что смерд в первоначальной стадии развития крепостничества по своему социальному положению приближается к рабу. Но, ведь это - явление нормальное и совершенно неизбежное, потому что первоначально крепостничество строилось по образцу первобытного рабства. В дальнейшем смерд сделал ненужным раба. Победила новая, более прогрессивная форма производства. Об этом говорится в учебнике, и изменять тут ничего не надо.

Несогласен С. А. Покровский и в вопросе о вече. Вече имеет свою историю, непохожую на ту, какая рисуется С. А. Покровскому. Народные собрания связаны с общественно-родовым строем, с военной демократией. В варварском государстве замирают вечевые собрания. Народные собрания в период феодальной раздробленности - другого происхождения. Это городские народные собрания, которые говорят о росте городов, о росте городских классов.

П. П. Епифанов требовал отнести княжескую дружину к периоду родового строя. Это неверно. Дружина - явление классового общества.

В заключение Б. Д. Греков останавливается на выводах общего характера. Если остановиться на том, что учебник необходим и полезен, то 3-е издание его нужно значительно улучшить и сжать. Ход обсуждения свидетельствует о необходимости в помощь учащимся, и преподавателям создать не только учебник, но и книгу для чтения в нескольких томах, где можно было бы подробно остановиться на отдельных специальных теоретических проблемах, на истории отдельных народов, на обстоятельной критике различных чуждых нам теорий и взглядов. Мы тогда дадим ответ на те совершенно справедливые вопросы, которые здесь были поставлены.

Б. Д. Греков напоминает, что имеется ещё многотомник, который пока ещё не увидел света. Необходимо, чтобы те товарищи, которые работают над многотомником, ещё раз пересмотрели написанное. На этом заседание закрылось.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. У.:

Комментарии: