Заглавие статьи ПРЕМИЯ ИМЕНИ МОРИСА ВАКСМАХЕРА
Автор(ы) И. СТАФ
Источник У книжной полки, № 1, 2007, C. 41-42
Рубрика
Премия
Место издания Москва, Российская Федерация
Объем 5.7 Kbytes
Количество слов 697
Постоянный адрес статьи http://ebiblioteka.ru/browse/doc/11710230
ПРЕМИЯ ИМЕНИ МОРИСА ВАКСМАХЕРА

Автор: И. СТАФ

Шартье Р.

Письменная культура и общество / Пер. с франц. И. Стаф М.: Новое издательство, 2006

Что такое книга? Ответ на этот, казалось бы, риторический вопрос вовсе не так очевиден. Книга - это и древний свиток, и средневековый манускрипт, и изящный том Альда Мануция или Эльзевиров, и дешевое карманное издание, и даже e-book, совсем не похожая на своих "бумажных" сестер. Каждая из этих материальных форм книги может заключать в себе один и тот же текст: например, сочинение античного философа. Однако будет ли этот текст совершенно одинаковым в глазах читателя? Или же его смысл со временем меняется под влиянием разных исторических обстоятельств, среди которых не последнюю роль играет сама форма книги, попадающей читателю в руки?

Роже Шартье, один из самых известных французских историков наших дней, с именем которого связано рождение нового направления в гуманитарной науке, "истории чтения", на многочисленных примерах доказывает, что верен второй ответ. Формат книги, способ расположения текста на странице, маргиналии, указатели, иллюстрации - все это и многое другое задает ориентиры для читателя, заставляя его воспринимать произведение так, а не иначе. Из этой главной мысли вытекает множество следствий, производящих настоящий переворот в привычных представлениях о письме и печатной книге. Действительно ли изобретение Гутенберга сыграло столь революционную роль в книжной истории, как принято считать? Всегда ли обилие книг считалось благом, или же не только французский писатель Шарль Нодье считал, что "книги в некоторых странах уже так расплодились, что поставили судьбу нашей планеты под угрозу"? Когда, а главное, каким образом у произведения появляется собственник - автор, и почему он нередко предва-

стр. 41

ряет свой текст посвящением высокопоставленному лицу? Чем была в истории библиотека: только ли хранилищем книг, или еще чем-то другим? Какие изменения для чтения и для культуры в целом несет "глобальная компьютеризация" и как мы читаем текст, всплывающий перед нами на дисплее?

В статьях, вошедших в книгу с обманчиво "академическим" названием, Р. Шартье предлагает не только убедительные, но и увлекательные ответы на эти вопросы. Упомянутый выше Шарль Нодье в одной из своих новелл изобразил комическую фигуру "библиомана", страстного любителя книг, упустившего ценный экземпляр Вергилия и умершего от отчаяния. Ценность экземпляра заключалась в том, что он был шире остальных на "треть линии". Именно от такого - по сути, узко книговедческого - подхода призывает уйти Шартье. Формальные особенности книги важны для него не сами по себе, а потому, что они выражают определенные ожидания читателя или намерения издателя, которые, накладываясь на авторский замысел, иногда меняют его до неузнаваемости. Одновременно его интересует, как эта книга могла быть прочитана в разных социальных и культурных слоях: изучение читательских групп, или "сообществ", заставляет его, в частности, пересмотреть сложившиеся представления о "народных книгах".

Новизна работ Шартье - еще и в том, что они производят переворот в научной "табели о рангах". Библиография и книговедение из сугубо вспомогательных, "технических" дисциплин превращаются у него в науки о смыслах письменного слова. История смыкается с социологией и с литературоведением: для него важно понять, как люди читали в ту или иную эпоху и как это отражалось на том, что они писали. История чтения может помочь филологам по-новому истолковать даже самые известные и, казалось бы, досконально изученные тексты. Примером подобной "взаимопомощи" между историей литературы и историей культуры может служить большая статья, посвященная "Жоржу Дандену" Мольера. Сочетание изящного анализа и необычайно колоритных фактов придает книге Шартье особое обаяние.

Однако у ее русского перевода есть еще одна немаловажная особенность: он не вполне совпадает с французским изданием, вышедшим в 1996 году. Специально для русского читателя Шартье не только написал особое предисловие, но и предоставил две дополнительные статьи (одна из которых опубликована впервые). Статьи эти посвящены тому культурному перевороту, который совершается на наших глазах и который вызван наступлением "компьютерной эры". В них французский историк предстает перед читателем не только как ученый, виртуозно "встраивающий" электронный текст и "электронного читателя" в широчайшую историческую перспективу, но и как публицист и общественный деятель. Он, например, самым решительным образом протестует против пренебрежительного отношения к печатной продукции, которое распространилось среди библиотечных работников Великобритании и США, преувеличивавших возможности оцифровки. По его мнению, именно в связи с появлением новых носителей библиотеки должны особен но бережно сохранять памятники "эры Гутенберга": ведь на экране компьютера текст читается совершенно иначе. Так сугубо научное исследование, интересное, казалось бы, только для историков, смыкается с самой непосредственной, повседневной практикой библиотечной работы.

Постоянный адрес данной публикации: