Нагорно-Карабахская автономная область входит в состав Азербайджанской ССР.

На территории Нагорного Карабаха (4456 квадратных километров) живет около 160 тысяч человек. Из них: армян - 89,1 %, азербайджанцев - 10%, русских - 0,5% и прочих - 0,4%. Народ этой маленькой страны показал на протяжении веков стойкость и отвагу в борьбе с чужеземными поработителями, упорно боролся против арабских, монгольских, турецких, персидских и других завоевателей.

В XVII столетии Нагорный Карабах находился под владычеством Персии. Персидский шах Аббас в награду за помощь в борьбе против Турции дал княжеский титул "мелика" пяти представителям карабахской знати. Нагорный Карабах был разделен на пять частей, безраздельно подчиненных меликам. Власть мелика передавалась по наследству старшему сыну. Мелики пользовались правом не только облагать население налогами, но и лишать своих подданных жизни. В распоряжении каждого мелика была собственная армия.

В 1722 - 1723 годах Нагорный Карабах освободился от персидского ига. Успеху борьбы народных масс Карабаха против Персии помогло то, что она оказалась в его время под ударом афганского хана с одной стороны и Петра I - с другой. Народ Карабаха поднялся на борьбу с персидским игом, так как гнет и разорение карабахского крестьянства достигли небывалых размеров, в стране царили разруха и нищета.

Мелики были заинтересованы в том, чтобы Карабах, подвергавшийся непрерывным военным нападениям, раз и навсегда оказался под защитой крупного, могучего государства. Государством, под покровительством которого правители Карабаха хотели отстоять существование своей страны и успешно бороться против персидских, турецких и иных захватчиков, была Россия. В установлении протектората царской России были особенно заинтересованы торговые круги Карабаха.

Начиная со времен Петра I карабахские мелики стремились к установлению русского протектората над Нагорным Карабахом. Они учитывали, что враги, разорявшие их страну, были также врагами царской России, которая воевала с Персией, Турцией и с целым рядом ханств в Азербайджане, враждебных Карабаху. Протекторат царской Россия над Карабахом был меньшим злом чем опустошительные нашествия многочисленных восточных завоевателей.

В то же время русский царизм хотел создать непреодолимую преграду против Турции и Персии, а для этой цели наиболее надежной силой он считал грузинские и армянские княжества, в том числе и карабахские меликства. Особенное значение для России XIX столетия имело владычество над Нагорным Карабахом, ибо, находясь на границе Персии, он мог служить плацдармом для дальнейшего наступления России на Персию¹ . Вот почему царизм особенно усилил в этот период пропаганду за российскую ориентацию карабахских властителей. Российский царизм использовал для этого религиозные противоречия между армянами-христианами и турками и персами-магометанами. Среди армянского народа и, в частности, среди жителей Нагорного Карабаха велась усиленная пропаганда в пользу господства российского царизма.

Господствующие элементы в Карабахе мобилизовали местные силы - всех своих подчиненных - и готовились поддержать русский царизм в его борьбе на Востоке.

В распоряжение русского командования должны были быть предоставлены военные силы и необходимое продовольствие. Обо всем этом карабахские мелики ставили в известность русское правительство и ждали прихода русских войск.

Князь Потемкин, к которому дважды обращались карабахские мелики еще в 1783 году (6 апреля и 10 мая), приказал главнокомандующему кавказских войск генералу-поручику Павлу Сергеевичу Потемкину, чтобы он "ласкал" карабахских меликов, обнадеживал их и сообщал, что русское государство хочет в ближайшее время поддержать Карабах.

Летом 1784 года в Карабах должны были прибыть войска генерала Потемкина.

¹ Эти стратегические моменты утратили свою остроту после поражения Персии в 1826 - 1827 годах и особенно после установления русско-иранского соглашения, а затем и союза в 1834 году.

Их с нетерпением ожидали карабахские медики. Но прошел целый год, а, войска не прибывали. В 1785 году карабахские мелики вместе с католикосом: Иоаннесом созвали в Гандзасарском монастыре ряд тайных совещаний, где присутствовали также представители Эчмиадзина¹ и почти вся армянская знать² , после чего снова обратились к Потемкину с просьбой о немедленном вступлении русских войск в Карабах.

Несмотря на строгую секретность работы тайного совещания в Гандзасарском ванке (монастыре) она стала известна врагу меликов - Ибрагиму-хану (сыну - Панаг-хана), владельцу Шушинской крепости, которому были подчинены два карабахских мелика - владельцы Варандинского и Хаченского районов. Один из участников тайного совещания - Гасан-Джалалян Аллах-Кули-бек (брат католикоса Иоаннеса) - после окончания совещания сейчас же поехал в Шушу и подробно рассказал Ибрагим-хану о решениях и мероприятиях тайного совещания.

Ибрагим-хан, делая вид, что ничего не знает о тайной деятельности меликов, вызвал их к себе якобы с целью посовещаться с ними по ряду серьезных вопросов. Когда мелики прибыли в Шушу, он сейчас же арестовал их. Затем Ибрагим-хан ограбил имущество Гандзасарского монастыря и посадил в тюрьму католикоса Иоаннеса, где и умертвил его.

Меликам Джрабертского и Гюлистанского районов (Мелик-Меджлуму и Мелик-Абову) недолго пришлось сидеть в тюрьме. Однажды ночью они были освобождены своими сторонниками и бежали в Гянджу (1787 год), куда прибыли в скором времени генерал Бурнашов и грузинский царь Ираклий с русскими войсками. Они должны были напасть на Шушу и уничтожить господство Ибрагим-хана. Но в том же, 1787 году в связи с возникновением новой русско-турецкой войны войска были переброшены в другое место.

Вместе с русскими войсками Ираклий вернулся в Тбилиси. С ним поехали также Мелик-Меджлум и Мелик-Абов. Они продолжали свои переговоры с Ираклием и официальными лицами русского правительства о помощи в борьбе против Ибрагим-хана, но их переговоры не дали результатов, выгодных для карабахских меликов.

Ираклий получил письмо от Ибрагим-хана, который просил арестовать и передать в его распоряжение находившихся в Тбилиси двух карабахских меликов, обещая взамен вернуть 3 тысячи азербайджанских семейств, которые раньше были грузинскими подданными и по своей воле переселились в Карабах, возле Аскеранской крепости. Ираклий готов был согласиться на его предложение; об этом узнали мелики и бежали в Гянджу, к местному хану Шахверди, противнику Ибрагим-хана.

Весной 1795 года начался необычайно разрушительный по своим последствиям поход нового персидского шаха, деспота Ага-Мамед-хана, который хотел захватать Карабах, Гянджу, а затем Тбилиси и другие города и области Закавказья. Зная о переговорах карабахских меликов с царской Россией и о том большом значении, которое они могли иметь при установлении господства царской России в Карабахе, Ага-Мамед-хан предпринял ряд мер, чтобы привлечь меликов на свою сторону. Находясь еще на берегу Аракса, он послал карабахским меликам приказ подчиниться ему и обещал за это уничтожить господство Ибрагим-хана, восстановить их прежние права и т. п. Но мелики, за исключением Мелик-Меджлума, не подчинились ему. Под давлением требований народных масс они вынуждены были об'единить свои силы с Ибрагим-ханом для борьбы против персидского нашествия. У трудящихся армян и азербайджанцев было одно стремление об'единенными силами противостоять нашествию Персии. Здесь мы имеем один из многочисленных фактов единого, совместного выступления армян и азербайджанцев против иностранного, персидского вторжения.

У Мелик-Меджлума (мелика Джрабертского района) были другие расчеты. Он хотел воспользоваться случаем и нанести смертельный удар Ибрагим-хану и грузинскому царю Ираклию. Поэтому он со своим небольшим войском присоединился к, походу Ага-Мамед-хана.

Они осадили Шушинскую крепость, но взять ее не смогли. Совместная борьба азербайджанских и армянских воинов, которые находились в осажденной крепости 40 дней, заставила отойти превосходящие силой части противника от ее стен.

Оставив около Шуши небольшой отряд, Ага-Мамед-хан двинулся со своим войском в сторону Тбилиси.

Ираклий попытался вовлечь своих феодалов в борьбу против Ага-Мамед-хана, но на его призыв откликнулись немногие, так как большинство феодалов стремилось ослабить его власть.

¹ В Эчмиадзине - религиозно-церковном центре Армении - находился глава армянской церкви - католикос.

² На тайное совещание не были приглашены мелики Варандинского (Шахназар) и Хаченского (Аллахверди) районов, ибо они являлись сторонниками Ибрагим-хана, врага остальных меликов.

Трусость Ираклия перед лицом врага деморализовала его войска, и большинство воинов разошлось до того, как должно было произойти столкновение с врагами.

В сентябре 1795 года Тбилиси перешел в руки Ага-Мамед-хана. Его войска 8 дней непрерывно разрушали и грабили город. Они захватили в этом походе 12 тысяч пленных.

В результате похода усилилось персидское влияние в Закавказье. Интересам русского царизма был нанесен сильный удар.

В феврале 1796 года царское правительство приказывает генералу В. А. Зубову начать при помощи местных сил войну против персов. Зубов концентрирует значительные воинские силы, захватывает Дербент, Кубу, Шемаху, а весной 1797 года приближается к Гяндже и вплотную подходит к границам Карабаха. Он вынужден был прекратить свой победоносный поход, получив внезапное распоряжение возвратиться в Россию.

Летом 1797 года Ага-Мамед-хан организовал новый поход на Закавказье. Захватив Карабах и Гянджу, он узнал, что его ближайший помощник Мелик-Меджлум убит¹ . Трое из пяти карабахских меликов при первом походе Ага-Мамед-хана не только не помогли ему, но и боролись против него, поэтому они бежали при его приближении. Ибрагим-хан раньше всех оставил Шушинскую крепость и со своей семьей переехал к брату одной из своих жен, к Омар-хану² .

Вместе с тремя меликами бежит в Грузию, в районы Борчалу и Лори, значительная часть карабахского населения. Эта стихийная эмиграция карабахского населения была вызвана исключительно тяжелым экономическим положением страны, создавшимся в результате ряда повторяющихся друг за другом войн. Военное положение Карабаха в течение всего периода 1795 - 1798 годов в частности, двухкратный поход Ага-Мамед-хана не давали возможности крестьянам заниматься хлебопашеством. В 1797 году к этому прибавилась еще засуха, которая уничтожила посевы. Наступило время, когда карабахцы начали питаться травой и корнями. В результате ужасного голода, долины Карабаха покрылись трупами. В 1798 году, когда голод достиг неслыханной силы, появилась чума.

Эмиграция населения Карабаха в Турцию, Персию, Россию, Грузию началась в 1797 и 1798 годах. Основная масса людей переселилась в Грузию. В эмиграции население Карабаха находилось в бедственном положении, вымирало, превращалось в бродячих нищих, значительная часть эмигрантов стала крепостными местных князей.

2

В начале XIX столетия русский царизм утвердил свое господство сначала в Грузии, затем в Азербайджане. Под давлением военной силы царизма Карабахское ханство также попадает под его господство. Фактический хозяин всего Карабаха Ибрагим-хан, зная, что сопротивление бесполезно, признал господство царской России без войны. В 1805 году возле реки Кюрокчай он заключил мирный договор с русским командованием. Основные условия кюрокчайского договора следующие: на весь Карабах распространяется протекторат царской России, Шушинскую крепость занимает русское войско, управление остается в руках хана, но под контролем русских чиновников.

Новая политическая обстановка в стране, созданная осуществлением кюрокчайского договора, а также тяжелое материальное и моральное состояние карабахцев-беженцев побудили их возвратиться на родину.

В первую очередь возвратились мелится (кроме Мелик-Абова), которые еще до 1805 года поступили в русские войска и боролись против разных ханов в Азербайджане. Однако мелики были изумлены и возмущены тем, что Ибрагим-хан не отстранен, что старые, феодальные права меликов не восстановлены. Царская власть не хотела одним ударом уничтожить ханство, ибо это устранило бы или смягчило вражду между местными национальностями. Для обеспечения своего господства русский царизм использовал религиозные в национальные различия между азербайджанцами и армянами, разжигал вражду между ними.

Через несколько месяцев после заключения кюрокчайского договора, 8 февраля 1806 года, в Баку был убит главнокомандующий русскими войсками Пицианов. В это время во многих ханствах Азербайджана, в особенности в Баку, шла война. Местные ханы выступили против русских войск. Ибрагим-хан несмотря на свою клятву, данную всего несколько месяцев тому назад русскому командованию о своем полном подчинении России, начал готовить выступление против русских. Зная о враждебном отношении Персии к царской России и об ее огромной подготовительной работе, направленной против русских войск,

¹ В апреле 1796 гола Ираклий во глаже грузинских войск, наемных лезгин и оставшихся русских частей капал на Гянджу. Ему помог Ибрагим-хан. В этой войне был убит Мелик-Меджлум.

² Омар являлся ханом Аварии (одного из районов Дагестана).

он тайно послал своего сына к наследнику персидского шаха Аббас-Мирзе с сообщением о том, что русские войска с большим: трудом оправляются с местными ханами и что он, Ибрагим-хан, готов всячески помочь персидской армии против русских войск.

Аббас-Мирза с огромной армией начал наступление на Карабах и приблизился к его центру, Шушинской крепости. В это время в Шуше находилось всего несколько сот русских солдат под командованием начальника Шушинской крепости Лисаневича. В мае 1806 года армия Аббас-Мирзы дошла до селения Шошу (которое находится на расстоянии 3 километров от города Шуши) и стала готовиться к штурму крепости. Ибрагим-хан вобрался ночью из крепости вместе со своей семьей (24 человека) и сделал попытку добраться до Аббас-Мирзы. Но Лисаневич узнал о предательстве, догнал со своими солдатами Ибрагим-хана и убил на дороге всех мужчин, в том числе и самого Ибрагим-хана¹ .

В этом деле большую помощь оказал Лисаневичу Мелик-Джумшуд² , который со своим кавалерийским отрядом находился в это время в Шуше и которому были известны настроения Ибрагим-хана. За заслуги перед царской армией Мелик-Джумшуд был награжден чином полковника.

Шушинская крепость была окружена армией Аббас-Мирзы. Майор Лисаневич и Мелик-Джумшуд со своими солдатами, получая Поддержку жителей города, упорно сопротивлялись. Однако при наличии незначительного количества войск крепость не могла долго держаться против огромной армии неприятеля. Требовалась срочная помощь со стороны.

На помощь осажденным был направлен из Гянджы отряд русских солдат в составе 600 человек под командованием Карягина. Его сопровождал карабахец Вани-юзбаши со своим кавалерийским отрядом. Возле реки Каркара русские встретились с передовым отрядом персидской армии, численность которой превышала 10 тысяч солдат. Небольшой отряд Карягина потерпел поражение. Больше половины солдат погибло, а остальные вместе с раненым Карягиным отступили и укрылись в крепости Шах-Булат. После восьмидневной осады войсками Аббас-Мирзы эта крепость перешла в руки персидских войск. К удивлению Аббас-Мирзы в крепости Шах-Булаг же оказалось ни одного человека. По неизвестной персидской армии тропинке Вани-юзбаши повел своих и русских солдат в деревню Мохратах и тем спас их жизнь. Вскоре после этого события в Карабах прибыли новые русские войска, которые вытеснили армию Аббас-Мирзы за пределы реки Араке. Карабах остался в руках русского командования.

Зимой 1812 года Аббас-Мирза с огромной армией вновь начал наступление на Карабах. Он хотел воспользоваться нашествием Наполеона, которое, по его мнению, должно было значительно ослабить военную мощь России и тем самым облегчить выполнение его завоевательных планов в Закавказье. Война с небольшими перерывами продолжалась до начала октября 1813 года. 12 октября 1813 года был заключен гюлистанский договор, согласно которому Персия "согласилась" оставить в руках русской монархии Карабах, Шемаху, Гянджу, Шаки, Талыш, Кубу и Дербент.

Для успешного подавления часто повторявшихся восстаний во вновь завоеванных местностях, для обеспечения своего господства царское правительство назначало преданных ему лиц, знающих местные условия, быт, национальные и религиозные особенности населения. Одним из таких людей был генерал Мадатов (уроженец Карабаха), который хорошо знал восточные обычаи и приемы борьбы восточных народов. Распоряжением высших органов командования царской России Мадатов в 1816 году был назначен командиром особого отдела Закавказской армии, а в 1817 году его назначили губернским военным правителем Карабахского, Шакинского и Ширванского ханств. Он стал фактическим диктатором всей этой территории.

Карабахский хан (Мехти-Кули-хан) вместе с шакинским и ширванским ханши принес клятву Мадатову на верность царской России. Но когда им стало известно, что Аббас-Мирза готовится к новой войне, против русских, что мирный договор 1813 года являлся обманов и тактическим: приемом для того, чтобы сконцентрировать и усилить силы Персии против России, все три хана тайно перешли в ряды персидской армии и стали готовиться к наступлению. Бегство Мехти-Кули-хана в Персию произошло в 1822 году. Этим завершился процесс постепенной ликвидации ханства в Нагорном Карабахе.

3

В 1826 году восьмидесятитысячное войско под командованием Аббас-Мирзы, перейдя реку Араке, захватило сначала Зангезурский район, где оно уничтожило в

¹ Сын Ибрагим-хана в это время в силу тяжелой болезни остался в Шуше и тем самым спасся от смерти.

² Мелик-Джумшуд являлся князем Варандинского района. Он в отличие от своего отца (Мелик-Шахназара, умершего в 1791 году) был во враждебных отношениях с Ибрагим-ханом.

селении Горис батальон русских солдат, а затем захватило все пять районов Карабаха, за исключением: города Шуши. Аббас-Мирза, использовал благоприятный момент для нападения, решив, что после смерти Александра I и декабрьского восстания 1825 года силы царизма ослаблены.

Во время вторжения огромной персидской армии в Карабах здесь находились всего шесть рот русских солдат. Они были расположены в деревне Чанахчи; командовал ими полковник А. И. Реут. Эта деревня принадлежала князю Мадатосу.

После захвата Зантезура Аббас-Мирза повел наступление на Чанахчинскую крепость, но русское войско без сопротивления оставило эту слабо защищенную крепость и перешло в более удобную для защиты крепость Шушу. Персидская армия уничтожила Чанахчи и замок Мадатова, после чего двинулась вперед и окружила Шушинскую крепость. Одновременно Аббат-Мирза послал часть своей армии в Гянджу. В результате город был разгромлен. После захвата города Гянджи часть персидской армии не пошла вперед, а стала ожидать оставшуюся возле Шушинской крепости другую часть армии под командованием Аббас-Мирзы с тем, чтобы об'единенными силами напасть на Тбилиси.

Несмотря на количественное превосходство персидских войск, окружавших город Шушу (по сравнению с количеством солдат в Шуше персидских солдат было примерно в 30 рае больше), им не удалось взять крепость. Осада крепости продолжалась 48 дней.

При помощи своих наемных инженеров (итальянцев и французов) Аббас-Мирза пытался разрушить стены крепости, подводил мины под крепостные башни. Кроме того он стал вести тайные переговоры с жителями Шуши, склоняя их к измене, добиваясь, чтобы они открыли двери крепости. Непрерывный обстрел крепости продолжался в течение многих тлей, но героическая защита русских войск, использовавших благоприятное для обороны географическое расположение крепости, разбила все поиски Аббас-Мирзы - крепость не сдалась.

Помимо русских войск в Шуше было много людей, городских жителей и крестьян из разных районов Карабаха, настроенных против Персии и боровшихся в одном ряду с русскими солдатами.

Вот как описываются эти события в книге "Жизнь генерал-лейтенанта князя Мадатова"¹ .

"Для покорения крепости Шуши тщетно Аббас-Мирза прибегал, в продолжение 47-ми дневной блокады, к искусству находившихся при нем французских и итальянских инженеров, тщетно употреблял траншеи, расположенные на ружейный выстрел от стен, подведенные под башни мины, пробитые уже в крепостных стенах бреши: ничто не могло поколебать горсти русских, которые, дружно соединяясь с армянами, большею частью из имения князя Мадатова, с мужеством отражали на всех пунктах атаки и нападения неприятеля, в тридцать крат превосходнейшего в числе против гарнизона крепости, не снабженной в достаточном количестве ни продовольствием, ни огнестрельными снарядами, кои находились в Чанахчи, в штаб-квартире 42 егерского полка. Видя столь упорное сопротивление гарнизона и не надеясь покорить его силою, Аббас-Мирза старался ослабить его беспрерывными ночными тревогами и перестрелками, что по обширности крепости, имеющей несколько верст в окружности, очень утомляло гарнизон, наконец не достигнув и в этом успеха начал обольщать разными обещаниями бывших в крепости армян и убеждал их отложиться от русских, но и в сем предприятии встретил единодушное и твердое сопротивление. Количество пороха и пуль, приготовляемое ночью, выходило днем. Даже женщины и молодые девушки оказывали храбрость и усердие, помогали на самых валах осажденным, подавали патроны. Много слышно рассказов и до сего времени о самоотверженности тушинских жителей".

В августе 1826 года русская армия под командованием генерала Мадатова повела наступление на Гянджу и захватила ее. Заняв ряд других районов, русская армия направилась в Карабах. Несмотря на то что русские войска в количественном отношении были значительно меньше персидских войск, война кончилась победой русских.

Основная часть населения Карабаха и ряда других районов веками враждебно относилась к Персии, для которой Карабах являлся об'ектом многочисленных поборов и грабежа и поэтому оказала помощь русским в войне против Персии. Кроме карабахцев активно участвовали на стороне русских специальный грузинский полк, два батальона Ширванского полка и ряд отрядов, сформированных на местах.

Персидская армия действовала распыленным фронтом. Часть армии боролась на гянджинском фронте, часть занималась грабежом деревень Карабаха и других районов, часть окружила Шушинскую крепость и безуспешно боролась за ее овладение и т. д. В смысле организованности и знания военного дела персидская армия стояла не на высоком уровне.

Мадатов прошил в этой войне большую

¹ Стр. 115 - 116. С. -Петербург, 1863.

изобретательность. Он приказал изготовить огромную арбу и поставить на нее 4 пушки. Эта арба двигалась впереди наступающей армии и своей артиллерийской стрельбой вызывала потрясение и ужас среди персидских солдат. Полагая, что это какая-то новая военная машина и что против нее нельзя бороться с помощью обычного оружия, персидские войска панически отступали.

"Взяв с собою два батальона, полк, казаков и 4 орудия, князь Мадатов с конницею пустился усиленным маршем за неприятелем и гнал его 23 версты. Аббас-Мирза, узнав о сем преследовании, до того ускорил свое бегство, что приказал пехоте сесть на лошадей вместе с кавалеристами, так что на одной лошади было по два всадника, и 15 сентября сам, а 17-го разбитая его армия переправилась за Аракс. 18-го уже ни одного неприятен и не оставалось в Карабахе."¹

Персидская армия с огромными потерями покинула Карабах. Шушинская крепость после. 48-дневной персидской блокады была освобождена.

Через несколько месяцев после этой победы (в начале декабря 1826 года) князь Мадатов получил директиву от Ермолова об организации наступления на Персию, т. е. о том, чтобы начать новую войну на территории самой Персии. Этим мероприятием царское правительство прежде всего хотело устрашить Персию и не дать ей возможность начать новую войну. В конце декабря 1826 года русские войска начали наступление на Персию. Мадатов имел в своем распоряжении не только русских солдат, но и местных армян - карабахцев. Возле моста Худафирин к Мадатову присоединился полковник Месченко со своим полком.

Наступая, войска Мадатова по его приказанию истребляли множество людей, грабили, угоняли десятки тысяч голов крупного и мелкого скота. Жестокая расправа с побежденными, применяемая Мадатовым, истребление людей, грабеж и т. д. - все это усиливало панику среди мирного населения Персии. Мадатов достиг своей цели: своим сильным ударом он терроризировал Персию и с огромной добычей возвратился в Карабах.

Но весной 1827 года вновь началась русско-персидская война, которая кончилась в начале 1828 года победой России. Река Аракс была признана границей между двумя государствами - Персией и Россией! Россия получила контрибуцию от Персии и переселила в подчиненные царской России районы на левом берегу Аракса 40 тысяч армян² .

4

В первой четверти! XIX века в Карабахе значительно увеличивается количество помещиков. Сконцентрированная в руках одного хана земельная площадь пяти мешков, нескольких валков (монастырей) и части крестьян превращается в собственность целой группы беков, получавших поддержку царской России. Вместо одного шушинского хана (Мехти-Кули) выступают десятки и сотни землевладельцев.

Новая землевладельческая знать Нагорного Карабаха, в лице так называемых "баков", вела борьбу за расширение земельной площади. Путем прямых захватов и обмана, "покупая" на гроши или получая в уплату долгов земельные участки крестьян, беки сконцентрировали в своих руках почти всю земельную собственность в Карабахе.

При господстве российского царизма податная система в Карабахе сохранялась в том же виде, что и в период господства шушинских ханов (т. е. до 1822 года). Во всей провинции "в пользу дивана (казны) взимались следующие сборы: мелджахан - натуральный сбор хлебом, сальяна - ежегодный сбор хлебом (пшеницей и ячменем), мирзаяна - сбор на содержание канцелярий и присутственных мест, отаг-харджи - подать, заменявшая повинности квартирой и фуражом, ат-арпаси - сбор ячменя для ханского войска, калантарлык (сбор в пользу калантаров - низшая администрация), байрамлык - "праздничные приношения", кархана-харджи - сбор с шелкомотальных и др. мастерских, багбаши - сбор с садов, чонбаши - сбор с пастбищ и т. д. После 1822 года все эти сборы сохранились, их продолжали взимать в пользу русского казначейства. Еще в 1806 году здесь была введена денежная подать (так называемые "червонцы") на покрытие дани, следовавшей с хана как вассала русского царя"³ . От податей были освобождены только беки и духовенство.

К этим "законным" податям, взимавшимся царским правительством, прибавля-

¹ "Жизнь генерал-лейтенанта князя Мадатова", стр. 125. С. -Петербург. 1863. 2-е изд.

² Из этих переселенцев "многие остались в Карабахе. Так например селение Казарх (в Джрабертском районе Нагорного Карабаха) ныне называется Марага, ибо в 1829 гаду здесь были поселены жители персидского города Марага, от которою деревня полупила свое новое название.

³ "Колониальная политика российского царизма в Азербайджане", стр. 11. Издание Академии наук СССР. 1936.

лись еще различные виды сборов, установленные правителями провинций и царскими чиновниками для своих собственных нужд. Так например комендант Карабахской провинции обязал приносить ему различные "подарив" и денежные сборы за каждую свадьбу. Если этот приказ не выполнялся, то во время свадьбы арестовывались не только жених и невеста, но и их родственники и другие участники "веселия". Комендант провинции получал такие подати, как сборы за продажу и убой скота, за краску ткани, иголка и т. д. Он получал пошлину за все привозимые в Шушу товары и продукты. Для получения пошлины комендант ставил у ворот Шушинской крепости своих смотрителей и откупщиков, которые останавливали каждого приехавшего в город человека, и если находили у него какой-нибудь продукт или товар, то снимали с него часть платья или брали другую вещь вводе залога, чтобы по продаже привезенных вещей он явился в нужное место и платил пошлину.

Решение всех дел, касающихся населения Карабаха, от самых метких до самых крупных, зависело от подкупа, взятки.

Особенно хищническую роль играли так называемые наибы. Карабахская провинция была разделена на 11 магалов (участков), управляющие которыми назывались наибами. Эти наибы грабили трудящихся Карабаха и часть своих доходов отдавали коменданту, который в связи с этим не препятствовал их грабительским действиям. Один из представителей царского правительства (Нефедьев) в конце 1837 года, обследуя Карабах, писал в своей записке по поводу наибов:

"Наиб, не имея постоянного местопребывания, раз'езжает со свитою своею по деревням. Посещения его обходятся обывателю очень дорого. На каждый обед наиба требуется один баран, один литр сорочинского пшена, пол-литра масла; повару его за стряпню 5 руб. сер., слуге 4 руб. сер., мирзе 12 руб. и самому наибу 50 руб. При наибе бывает до 10 нукеров, которые ездят на обывательских лошадях и в свою очередь побираются деньгами"¹ .

Такого рода факты беспокоили представителей русского царизма, так как возмущали народ и подрывали положение местной знати, на которую царизм" опирался. В этом причина того, что тот же Нефедьев сообщал по начальству о том, что комендант, наибы и другие должностные лица занимаются злоупотреблениями, обременяют народ и тем самым вредят правительству.

Трудовой народ Карабаха находился под двойным гнетом российского царизма и "своих", карабахских эксплоататоров, за которыми царское правительство сохранило титулы "хан", "бек", "ага" и т. д., а также помещичьи права. Бедственное положение трудового народа Карабаха видно из письма 14 крестьян-ремесленников города Шуши, относящегося к концу 1837 года:

"Мы все ремесленники и по мере состояния и трудов наших доставляли пропитание нашим семействам, ныне же он, Ахмет-хан, до такой крайности нас довел, что мы лишены всяких средств, кроме того, чтоб заложить наши дома и имущества, дабы быть в состоянии выполнять все требования его, Ахмет-хана. По бедности нашей потеряли между народом всякое доверие, и помощи ни откуда ожидать не можем: кроме всех сих бедствий, нами претерпеваемых, и другие повинности довершают нашу крайность. К кому мы ни обращались с просьбой об облегчении нашей участи - просьба наша бывает отвергнута"² .

Русские чиновники всякий такой протест против беков и ханов рассматривали как акт "беспорядка", бунта и т. д. и строго наказывали протестующих.

Карабахцы многократно обращались к царизму с индивидуальными и коллективными жадобами на притеснения со стороны местных правителей. В 1820 - 1830 годах царскому правительству было направлено огромное количество такого рода жалоб, и оно вынуждено было направлять ревизоров для обследования положения дел на месте. Но результаты этих обследований, так же как и горы прошений и жалоб, оставались лежать в архиве, а положение карабахского народа становилось шее более тяжелым.

5

В 1841 году в селении Зарданашене (Верхний Тагаварт) возникло восстание крестьян против помещичьего гнета. Это было первое крестьянское восстание против помещиков Карабаха после его завоевания и колонизации российским царизмом. Владелец Зарданашена Осип-бек Мадатов в течение многих лет настолько зверски эксплоатировал своих крестьян, что они вынуждены были продавать все свое имущество и работать на него не только днем, но и по ночам. Старики и дети также вынуждены были заниматься непосильным трудом на Осип-бека.

В 1841 году Осип-бек в ответ на отказ крестьян выполнить непосильные его тре-

¹ "Колониальная политика российского царизма в Азербайджане", стр. 350. Издание Академии наук СССР, 1936.

² Там же, стр. 369.

бования обратился в русскую полицию с просьбой "воздействовать" на крестьян. Полиция выступила в защиту интересов Осип-бека и произвела аресты среди крестьян. Через несколько дней один та арестованных тяжело заболел. Его освободили из тюрьмы в тяжелом состоянии, и он вскоре умер. Смерть этого человека дала повод к восстанию почти всех крестьян Зарданашена. Восстание кончилось поражением крестьян. Полиция арестовала восставших; главари и активные участники восстания были заключены в Шушинскую крепость.

О некоторых подробностях крестьянского волнения в Зарданашене и о жестоких репрессивных мерах министерства внутренних дел против более активных участников восстания можно узнать из материала, который датирован 18 декабря 1843 года и послан Комитету по устройству Закавказского края. Несмотря на большой об'ем упомянутого документа мы считаем необходимым привести его целиком. Вот его содержание:

"Жители Карабагского селения Зарданашин, принадлежащего прап. Иосифу Мадатову, принесли в 1841 году жалобу на владельца своего за обременение их будто бы повинностями. По произведенному о сем исследованию жалоба, оказалась совершенно несправедливою и приказано было жителям повиноваться. Приказание это и все убеждения местной полицейской власти нисколько не подействовали, почему дело было передано судебному рассмотрению, вследствие которого по решению Каспийской палаты уголовного и гражданского суда, состоявшемуся 20 марта 1842 г., 12 главных зачинщиков буйства и непослушания были подвергнуты месячному содержанию в тюрьме на собственном их иждивении с подтверждением, что если они еще осмелятся оказать подобное неповиновение, то поступлено будет с ними по всей строгости законов. Несмотря, однакоже, на это, зарданашинцы остались при прежнем упорстве, и никакие кроткие внушения начальства, ни строгие меры не могли заставить их исполнять обязанности к владельцу Мадатову, которому они решительно и навсегда отказались повиноваться, оспаривая притом законность прав его владения. Пример их начинал возбуждать и в прочих поселянах дух неповиновения, почему к отвращению вредных от того последствий главные виновники в числе 17-ти человек по распоряжению главноуправляющего Закавказским краем ген. от инф. Головина преданы были военному суду.

Комиссия военного суда приговорит виновных в неповиновении своему владельцу и начальству жителей Зарданашина 13 человек, а именно Каспара Багдасарова, Аракела Петиева, Арзумана Матиева, Мартироса Минасова, Гукаса Гаириева, Осипа Степанова, Акопа Даниелова, Кани Кочиева, Карамана Саакова, Дада Аветисова, Микиртича Пеюниева, Каспара Арютинова и Ованеса Крикорова на основании 233 ст. Св. военноуголовных законов лишить прав состояния и, наказав шпицрутенами, сослать в каторжную работу; 4-х же человек: Кюка Ованесова. Асри Саркисова, Кяпи Мартиросова и Мартироса Оганова - сослать в каторжную работу по старости лет без наказания.

С решением этим согласился управляющий областию с тем, чтобы 13 человек подсудимых наказать шпицрутеном через 500 человек по 2 раза каждого.

По представлении приговора на утверждение в главноуправляющему Закавказским краем ген. -адьют. Нейдгардту, он признал необходимым для полноты дела исследовать справедливость отзывов жителей, будто бы прап. Иосиф Мадатов несправедливо владеет ими, не имея на то никаких прав, - тем более, что они из'являли готовность повиноваться, если правительство признает права Мадатова действительными. По произведенному вследствие: того исследованию оказалось, что Мадатов есть настоящий законный владелец селения Зарданашин, жители которого, как отцу его Петрусбеку Мадатову, так и ему самому до 1841 г. повиновались беспрекословно, исполняя все к нему обязанности.

Главноуправляющий Закавказским краем, доводя о сем до сведения моего, присовокупляет, что он по рассмотрении обстоятельств сего дела и по соображении с 261 ст. 15 т. Св. зак. (изд. 1842 г.) полагает из числа подсудимых 13 человек, не из'ятых от телесного наказания, наказать шпицрутеном через 500 человек, каждого по одному разу и потом, как их, так и остальных 4-х человек, освобождающихся от наказания, сослать в Сибирь на поселение".

Другое восстание произошло в 1842 году в селении Баназоре (Дизакский район Нагорного Карабаха). Владельцем этой деревни был полковник Джафар-Кули-ага, который по своему происхождению принадлежал к роду тушинских ханов. После бегства Мехти-Кули-хана из Шуши в Персию (1822 год) по инициативе Мадатова Джафар-Кули-ага был арестован и в начале 1823 года сослан в Симбирск, где он провел пять лет. В последние годы ссылки ему удалось своими прошениями доказать царскому правительству, что он в отличие от своего дяди (Мехти-Кули-ага) предан российскому царизму. Весной 1827 года Джафар-Кули-ага получил от царского

правительства денежную помощь под видом доходов, не полученных им от своего имения в Карабахе за, годы ссылки. Кроме того правительство (разрешило ему вернуться в Карабах и владеть своим бывшим имением.

К числу помещичьей собственности: половника Джафар-Кули-ага принадлежало селение Баназор. Летом 1842 года Джафар-Кули-ага вместе с несколькими помещиками распространил провокационные слухи о том, что якобы персидские войска внезапно вступили в Карабах. Эта таи называемая недействительная война (последнее название употреблялось современниками) вызвала большую панику среди армян. Жители Баназора и многих других сея, находящихся у границ с Персией, боясь возобновления ужасов и вандализма предыдущей войны, бежали в торы и укрылись в Шушинской крепости.

Через некоторое время стало известно, что весть о войне и о вторжении персидской армии в Карабах неверна. Крестьяне стали возвращаться к себе домой. Но материальное положение трудящихся в связи с их уходом из своих сел значительно ухудшилось: пользуясь отсутствием крестьян, помещики разграбили часть их имущества, кроме того крестьяне покинули свои селения в разгар хлебоуборочной работы, вследствие чего пропал почти весь хлеб, подлежащий сбору. Все это привело к резкому повышению цен на хлеб и другие продукты. Долги крестьян возросли. Джафар-Кули-ага на кабальных условиях отпустил "взаимообразно" хлеб своим крестьянам и довел до предела их бедственное положение.

Крестьяне потребовали передачи ям части земли Джафар-Кули-ага, С таким требованием крестьяне Баназора обратились к своему помещику Джафар-Кули-ага. В ответ на эти требования помещик стал преследовать крестьян и издеваться над ними, оскорблять их религиозные чувства. Так например Джафар-Кули-ага приказал своим слугам снять фелонь священника, (который находился среди крестьян) и одеть ее на собаку. Затем он приказал крестьянам стать на колени и давать земные поклоны собаке, одетой в фелонь.

Возмущенные крестьяне об'явили помещику, что не признают никаких помещичьих прав на землю и настаивают на своих требованиях. Джафар-Кули-ага, видя, что его угрозы не дают желательных результатов и что положение становится серьезным, прибег к помощи полиции.

Протесты и восстания крестьян имели место и в других селах Нагорного Карабаха. Особенно мощное восстание произошло в селении Тег¹ в 1849 году против помещика Асад-бека Рустамбекова. Отец этого помещика в свое время служил у тушинского Мехти-Кули-хана в качестве хранителя печати. Он сфабриковал фальшивые документы, которые "свидетельствовали", что земельная площадь селения Тег куплена им. Это один из тех многочисленных документов, которые были оформлены Мехти-Кули-ханом: перед своим бегством в Персию (до 1822 года).

Жителя селения Тег в 1849 году обратились в государственную комиссию по определению помещичьих земель и потребовали возвращения от Асад-бека земля, которая раньше принадлежала сельской общине. Комиссия не удовлетворила требований крестьян. Но они настаивали на своем, отправились в соседние деревни (Кариндзор и Хнацах), вовлекли крестьян этих деревень в свои ряды и снова повторили требования о возвращении земли.

Это событие встревожило царскую власть. Из Тбилиси в селение Тег был командирован специальный человек для следствия и принятия мер против восставших крестьян. Следователь получил письменное доказательство от крестьян о том, что их собственная земля находится в руках Асад-бека и что они страдают не только от безземелья, но и от многочисленных "законных" и беззаконных налогов и сборов.

Письменное заявление крестьян селения Тег представляет большой интерес. В этом заявлении описываются самые различные Формы жестокой эксплоатации крестьян. Факты, приведенные в заявлении, были характерны не только для Тега, но и для других сел Нагорного Карабаха. Крестьяне писали о грабительских действиях Асад-бека:

"1) кроме причитающегося от нашего села и общества малджахата (т. е. натурального сбора хлебом. - А. А. ) ежегодно насильно получает еще 25 четвертей ячменя для кормления тех четырех жеребцов, которых он держит в нашей деревне; 2) от каждого дома получает 5 вьюков соломы и 1 вьюк сена в год, в то время как мы для своих собственных нужд сами покупаем сено; 3) ежегодно у Асад-бека 9 месяцев работают 5 конюхов, которых мы обслуживаем, т. е. ежедневно по очереди из одного дома даются: 1 вьюк дров, 2 фунта светильного масла, 3 раза еды и 5 комплектов постели; 4) ежегодно 9 месяцев держит у себя бесплатно одного конюха, из членов нашего общества, которого мы обеспечиваем хлебом; 5) нас заставляет

¹ Селение Тег ныне находится вне пределов Нагорного Карабаха, в Зангезурском районе Армянской ССР.

покупать принадлежности для своих лошадей; 6) вместе с посылкой своего табуна и окота в Эйлаги он ежегодно посылает 4 человека из вашего общества, которые таи 4 месяца бесплатно работают я живут за наш счет; 7) для обработал своего сада от нас 100 рабочих 6 дней работают в год. Кроме того работают 25 пар волов и 75 человек в саду, огороде и в других местах. Вдобавок к этому приказывает, и мы исполняем этот приказ о том, чтобы ежегодно каждый дом за свой счет и обоими средствами вырубил и привез из леса в его сад по одному вьюку шестов (жерди); 8) за каждую свадьбу он получает 1 р. 20 к. серебряные деньги и 2 пары носок; 9) своими собственными силами, путем огромных затрат наших дал, каждый из нас на своей собственной земле в свое время создал свой сад. Но Асад-бек такие налоги требует за доходы от садов, что мы вынуждены были в этом году отказаться от их обработки с тем, чтобы они уничтожались; 10) каждый год Асад-бек насильно заставляет нас выйти с 30 плутами, пахать нашу собственную землю, сеять ему принадлежащую пшеницу, затем нашими силами жать, молотить и перевозить в гор. Шушу, в его дом); И) ежегодно более 8 раз собирает яиц и цыплят, что является необычайным явлением в наших районах; 12) довольно далеко от нас, возле города Шуши Асад-бек имеет луга, откуда все сено перевозится за наш счет; 13) во время сбора денежных налогов один сборщик Асад-бека насильно собирает для себя 30 руб., а другой- 16 руб; 14) од этих двух личностей первый весь год, а второй иногда, живут в нашей деревне. Их употребляемый хлеб, цыплята, водка, рис, а также ячмень и солома для их лошадей насильно берутся от нас. Кроме того их обеспечение постелью тоже лежит на нас; 15) ежегодно Асад-бек насильно берет от нас 10 баранов; 16) в прошлом году к Асад-беку приехал Кюлафлу-Мустафа (его приятель), который несколько месяцев жил за наш счет и отбирал от нас 56 руб. денег; 17) уже год, что у Асад-бека имеются две собаки, которым мы обязаны ежедневно дать 6 фунтов хлеба и молока; 18) в прошлом году уездный начальник посылал в Мингрельск наших 100 волов и 50 человек, которые работали для штаба Егерского полка и возвратились с опозданием на 20 дней. Вследствие этого мы не могли своевременно пахать нашу землю. Мы не могли этого делать и для Асад-бека, своими 30 плугами мы пахали его землю с опозданием, это ему не нравилось ж по этой причине в этом году он требует 50 четвертей пшеницы (взамен плохой пахоты). Мы все крестьяне селения Тега в первые времена дали Асад-беку а) от 200 - 300 и в исключительных случаях 350 четвертей пшеницы и ячменя (смотря насколько хорош был урожай), но в прошлом году, с помощью и через чиновника Гаспарова Гаспара он насильно получил 600 четвертей пшеницы и ячменя. Несмотря на плохой урожай и необеспеченность крестьян хлебом даже на 3 месяца он сейчас требует 500 четвертей зерна, а его сын Мустафа-бек уже отбирал от нас 34 руб.; б) в первое время, когда еще царские и бекеше денежные налоги были смешаны и не определены, Асад-бек от нас брал 798 руб. серебра и из этой суммы нужную долю платил казначейству. Но с того времени как царские налоги выделялись от бекских, самому беку мы платим 686 руб. серебр. а царских налогов - 780 руб., в каждый год Асад-бек без всякой совести и насильно получает от нас вино или его стоимость в размере половины всего дохода сада".

Как реагировало царское правительство на эту справедливую жалобу крестьян? Оно сочло ее незаконным и преступным действием и принудило крестьян подчиниться произволу помещичьей власти.

Вооруженная сила царизма легко справлялась с восставшими крестьянами. Восстания крестьян были стихийны и разрозненны. В то время в Карабахе не было пролетариата, который мог бы возглавить крестьянское движение и обеспечить его организованность.

Трудящиеся Карабаха безудержно угнетались до 1920 года, т.е. до установления советской власти в Азербайджане. С этого времени карабахский народ начал строить свою свободную и радостную жизнь.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. АРАКЕЛЯН:

Комментарии: