Семен Мирер и Василий Боровик, Революция, под ред. М. В. Морозова. Устные рассказы уральских рабочих о гражданской войне. Государственное издательство художественной литературы. Москва - Ленинград 1931 г., 454 стр.

Победы социалистического строительства сопровождаются обострением классовой борьбы на отдельных участках социалистического фронта. Последние остатки умирающих классов пытаются оказать бешеное сопротивление.

В области создания истории гражданской войны также происходят вылазки классового врага, пытающегося сорвать правильное большевистское освещение истории борьбы рабочего класса за завоевание и упрочение побед Октябрьской революции. Ярким примером такой вылазки является сборник "Революция", изданный в 1931 г. Государственным издательством художественной литературы.

"Революция" представляет сборник стенографических записей и устных рассказов уральских рабочих о гражданской войне. В сборнике собрано 89 рассказов. Делится он на две большие части: 1) "Военная эпопея" и 2) "Личность и масса в революции".

О целевой установке книги мы узнаем из трех предисловий к ней. Первое предисловие редактора М. Морозова, второе предисловие "О записях" написано проф. Юрием Соколовым и третье - "Вступление" - написано одним из авторов книги - С. Мирером. Из всех этих предисловий читатель узнает, что книга появилась в свет совершенно случайно: по словам проф. Ю. Соколова, авторы, отправившись на Урал для сбора фольклорных материалов, "неожиданно" для себя "обнаружили" столь интересные рассказы рабочих биографического характера, что отвлеклись от своей прямой задачи и занялись исключительно записыванием рабочих биографий.

Для того чтобы сделать свою клевету убедительной, опасаясь того, что их игра может быть обнаружена, составители рецензируемого сборника пытаются спрятаться за следующее утверждение. "В неряшливости оформления рассказов есть своя убедительность, лицо документа, - так заявляет редактор М. Морозов. - Мы оставили текст неприкосновенным со всеми его грамматическими погрешностями..." (стр. 9 - 10). "Перед нами не фальсификация, а действительные слова самих уральских рабочих" (стр. 13).

Но нетрудно разоблачить подлинный смысл этого "народного сказа о революции" (стр. 16). Для правдоподобности, после каждого рассказа приводятся сведения, с чьих слов, где и когда была произведена запись. Составители сравнивают эти рассказы со старинным народным творчеством: былинами, сказками, легендами.

При просмотре собранных в сборнике рассказов и автобиографических сведений об отдельных рассказчиках, прежде всего, бросается в глаза своеобразный подбор рассказчиков. Это в значительной мере люди, которые в период гражданской войны были еще подростками и молодняком. Если привести подсчет, сделанный нами на основании автобиографических данных, то получается, что из 79 рассказчиков в возрасте от 19 до 27 лет - 47 чел., от 28 до 40 лет - 24 чел., 2 старика, возраст остальных не указан. Так как запись рассказов производилась в 1928 г., то очевидно, для того чтобы получить действительный возраст рассказчиков в период гражданской войны, необходимо вычесть из указанного возраста примерно 10 лет, и тогда мы убедимся, что почти 60% "рассказчиков" в период гражданской войны и колчаковщины на Урале были еще детьми, подростками, молодняком и, следовательно, рассказывают в большинстве случаев то, что они знают со слов других.

Вот пример: А. И. Суханов, рабочий Лысьвенского завода, в рассказе "Гибель красных мадьяров" (стр. 116 - 119) описывает бои с чехами под ст. Кын в 1918 г. и гибель красного мадьярского отряда в этих боях. Между тем Суханову в 1928 г., когда он даёт свой рассказ, было только 19 лет, и, следовательно, в 1918 г. он был еще девятилетним ребенком. Но мало этого, оказывается Суханов согласно его же автобиографическим данным в тот период совсем и не жил на Урале.

Из 89 рассказов для 20 не указаны фами-

лии рассказчиков. В некоторых случаях указывается, что рассказчик отказался назвать свою фамилию, в других случаях фамилия рассказчика отсутствует по неизвестным для читателей причинам. Но отсутствие фамилии рассказчиков является не случайным.

Так, из рассказа "Красная искорка" (стр. 257 - 259) читатель узнает о том, как торговец Кожевников был убит при белых за то, что "имел неосторожность" сказать, что "при белых порют, а при красных пороть не будут". Эта случайная гибель торговца, никогда не имевшего ничего общего с революцией, выставляется в героическом свете, дается картина его расстрела, и сам торговец выведен как "герой революции" под символическим именем "красной искорки".

Кто же этот рассказчик, превращающий случайно погибшего в гражданской войне торговца в героя революции? Фамилия его неизвестна. Зовут его Николай Иванович У. (см. автобиографические данные, стр. 259). Он "имеет образование", партийность его неизвестна, но он "работал в подполье" и "при царе отсиживался порядком". Но ведь и эсеры, и меньшевики, как известно, при царе тоже "отсиживались порядком", а после Октябрьской революции стали, открыто на сторону контрреволюции.

Подбор рассказчиков без руководящих указаний со стороны местных партийных организаций, без всякого документального и общественного контроля над правильностью излагаемых в их рассказах фактов дает себя знать в большинстве рассказов. Один из рассказчиков говорил о событиях перед Октябрьской революцией в Кизеле. Оказывается, рассказчик был выбран в состав Кизеловского совета после Февральской революции и работал в нем в качестве товарища председателя. Незадолго до Октября он выходит из состава совета. Всем известно, что перед Октябрем из состава совета выходили меньшевики и эсеры, так как их "выпирали" рабочие массы под руководством большевиков. Контрреволюционная цель рассказа ясна. В этом рассказе руководящий большевистский актив Кизела того периода - Миков, Косарев, Рудженец - фигурирует по воле рассказчика в качестве меньшевиков (стр. 243), что является злостной попыткой опорочить лучших кизеловских большевиков периода 1917 - 1918 гг.

Также с точки зрения классового врага пытается рассказчик изобразить и рабочий класс Урала. Описывая пребывание колчаковцев в Кизеле, рассказчик говорит, что кизеловские шахтеры приняли резолюцию, в которой заявляли, что они работают и добывают уголь "для государства, какое бы оно ни было и какою бы властью оно ни управлялось, пусть это будет белая, красная, желтая - мы работаем не для власти, а для государства" (!) (стр. 244). Ясно, почему составители не решились назвать фамилию рассказчика. Цель всех рассказов - представить рабочий класс Урала, активных участников революции, в карикатурном виде. Организаторы партизанских отрядов изображаются как случайные люди, авантюристы "выплывшие на арену" после "так называемого" свержения Временного правительства. А между тем имя Н. Ермакова, который рисуется в таком свете, известно каждому свердловскому рабочему как имя старого, стойкого большевика, активного участника революции 1906 года, организатора Красной гвардии в Екатеринбурге в 1917 г.

Не ясно ли, что книга имеет определенную тенденцию скомпрометировать лучших участников пролетарской революции на рале, прикрываясь "подлинностью" рассказов участников революции?

В отдельных рассказах имеется немало фактов, носящих открыто контрреволюционный характер. В рассказе А. И. Долгова "Был ранен, но это не происшествие" (стр. 164 - 168) красноармейцы, отправившиеся на разведку в село, еще не зная, кто находится в этом селе, бьют крестьянских гусей возле села и складывают их в кучу, а потом, заняв оставленное белыми село, убивают без всяких оснований первого встречного татарина-башкира (?).

Вот в каком виде рисуется Красная армия в период гражданской войны, в период борьбы с колчаковщиной. Не ясно ли, что этот рассказ является злостным контрреволюционным поклепом на нашу Красную армию? Та же установка проявляется и в целом, ряде других рассказов.

Клеветнический рассказ В. И. Типугина "Про свою жизнь" (стр. 283 - 292) рисует азартную картежную игру в 1918 г. в Красной армии. Красноармейцы играют в очко со своим ротным командиром и проигрывают при этом все деньги, и даже часы. Картежная игра якобы доводит игроков до того, что красноармеец во время игры угрожает винтовкой своему командиру. Для дискредитации дисциплины в Красной армии дальше рассказывается о том, что проигравшийся впух командир на следующее утро арестовал из мести обыгравшего его красноармейца за то, что он "кидался" на него накануне с винтовкой. Этот факт дошел до начальника гарнизона г. Перми Окулова (дело происходило в Перми). Последний допрашивал арестованного красноармейца (стр. 287), который безнаказанно вышиб из рук начальника гарнизона револьвер и чуть не застрелил его. И эти контрреволюционные неправдоподобные рассказы преподносятся читателю как "подлинные человеческие документы о революции".

В другом рассказе "Пошли дальше выполнять то, что нам было дано" читатель узнает, что в 1918 г. Красная армия на Урале дралась "с лопатом, с вилом, с палком" (?!) (стр. 79).

В целом ряде рассказов, приводимых в сборнике "Революция", немало говорится о зверствах белых по отношению к пленным красноармейцам, рабочим и крестьянам. Но это используется в сборнике лишь для

злостного контрреволюционного поклепа на Красную армию. Примеров можно привести много. Ограничимся вышеприведенными, так как они достаточно ярко характеризуют "подбор" рассказов о Красной армии в 1918 г.

В своем предисловии проф. Юрий Соколов предлагает пользоваться при чтении сборника географической картой. Но и без такой тщательной проверки легко увидеть, что в некоторых рассказах приводится совершенно неверное направление движения Красной армии. Так, в рассказе И. А. Перина (стр. 104 - 109)¹ говорится, что Красная армия после сдачи Перми в декабре 1918 г. под напором колчаковцев начала отступать на Архангельск, а по дороге отдыхала в Глазове (стр. 106). В другом рассказе С. Э. Волченков говорит о том, что Красная армия осенью 1918 г. отступала до Среднего Урала по направлению к Уфе (стр. 169).

Приведенные нами примеры достаточно характеризуют "точность" указаний на время и место действия в отдельных рассказах. Ни о какой карте Урала при чтении рассказов конечно и речи быть не может, так как рассказы часто дают самое неверное представление о том, как в действительности шло передвижение красных частей.

Особо следует остановиться на рассказе В. Б. Полякова под названием "Любовь и долг" (стр. 264 - 257), где рисуются моральные устои Красной армии. Содержание этого рассказа следующее. Командир взвода при следственной комиссии Уральского полка (позднее переименованного в 268-й полк) влюбился в дочь попа, арестованную вместе со своим отцом и матерью за контрреволюционный шпионаж. Священник и его жена были расстреляны. Приговорена была к расстрелу и дочь, принимавшая активное участие в шпионаже. Влюбившийся в шпионку командир взвода пришел к начальнику следственной комиссий с ходатайством о ее освобождении. Мольбы и слезы влюбленного не оказали никакого действия, председатель следственной комиссии предложил ему покончить со шпионкой - расстрелять ее в ту же ночь. Командир добился только разрешения застрелить ее самому, без свидетелей. Между тем шпионка, несмотря на свою юность (она была еще гимназисткой), оказалась умнее влюбленного в нее командира. Она решила использовать его слабость к ней и добиться своего освобождения. Для этого она просила его устроить ей побег и в награду обещала свою любовь. Рассказчик побег устроил, но во время бегства застрелил шпионку. Это "геройство" объясняется весьма просто: у шпионки оставался жених в белой армии, и рассказчик боялся его мести. Десять лет спустя он все еще жалеет о том, что расстрелял шпионку. И вся эта контрреволюционная и уголовная история, за которую рассказчика следовало бы привлечь к ответственности по всей строгости законов революционного времени, преподносится читателю как образец жизни героя Красной армии.

Можно было бы привести еще десятки примеров, характеризующих с политической и исторической стороны рецензируемый сборник. Сборник является, безусловно, вредным. Он дает контрреволюционное освещение истории гражданской войны на Урале. В сборнике совершенно отсутствует руководящая, организующая роль партии большевиков. Массы действуют стихийно. Участники революции представлены в хулиганском или смешном виде. Упирая на "подлинность" рассказов, составители и издатели сборника гонятся за дешевой сенсацией и ставят себе целью показать, что масса, творившая революцию, стоит на весьма низком политическом и культурном уровне. Этот сборник может вызвать лишь недоумение и гнев рабочего, и злорадное хихиканье со стороны наших классовых врагов.

Сборник не имеет никакой исторической ценности. Рассказы отдельных лиц, никем не проверявшиеся со стороны их исторической точности, ни в какой мере не могут служить материалом для изучения революций. За точность сообщаемых фактов составители и издатели сборника даже не ручаются.

Зачем в качестве материала для изучения революционного прошлого рекомендовать данный сборник? Ведь подрастающее поколение должно знать историю борьбы своих отцов на основе точных, проверенных исторических данных, а не на основе контрреволюционного вымысла и фантазии отдельных людей.

Напрасны попытки С. Мирера в своем вступлении к сборнику, затушевать контрреволюционный вымысел отдельных рассказов, помещенных в сборнике, сравнением их с народными былинами или сказками, "в которых действительность причудливо перемешана с народным вымыслом и фантастикой" (стр. 35). С. Миреру как научному работнику фольклорной подсекции ГАХН вероятно небезызвестно, что "народные" былины и сказки не являются продуктом внеклассового происхождения, а отражают определенную социальную эпоху, являясь творчеством определенного класса. Еще более странно, что в дни острейшей классовой борьбы, которая в различных формах проявляется во всех сторонах нашей жизни и о которой мы не должны забывать ни на минуту, нам преподносятся рассказы о гражданской войне как "народные" былины и сказки, без анализа их классовой сущности. А эта классовая сущность отдельных рассказов, как было показано выше, является глубоко враждебной пролетариату.

Неверное, искаженное, а подчас явно контрреволюционное освещение отдельных моментов и фактов из истории Октябрьской революции и гражданской войны на Урале про-

¹ Кстати сказать, этот Перин был добровольцем не только в Красной армии, но и у белых, о чем ни в его рассказе, ни в приводимой после рассказа автобиографии ни слова не упоминается.

таскивается в замаскированном виде, под флагом "чистой науки" (собирание фольклорных материалов и "подлинных" рассказов участников революции).

Приехав на Урал, собиратели рассказов, научные сотрудники ГАХН, повели работу, не связавшись ни с партийными организациями на местах, ни с бюро красных партизан, и записывали все, что им "рассказывали", без всякого отбора и проверки.

Записанные, никем не проверенные, не исправленные, и не отредактированные "рассказы" издаются под весьма громким и ответственным названием "Революция", причем подрастающему поколению предлагается учиться прошлому на этих рассказах.

Мы знаем, что остатки разгромленных, но не добитых еще окончательно классовых врагов всячески пытаются противодействовать нашим победам на фронте социалистического наступления и отравить клеветническим ядом классовое сознание пролетариата, поэтому мы должны быть особенно бдительны. Классовый враг хитер. Он стремится пролезть в каждую щель, чтобы побольнее ужалить исподтишка, побольше нанести вреда, помешать нашим успехам в области социалистического строительства. На теоретическом фронте мы также имеем немало уже изобличенных попыток, протащить враждебные пролетариату теории под прикрытием революционных фраз. Одну из таких попыток классового врага - протащить враждебную рабочему классу идеологию - мы имеем и в рецензируемом сборнике "Революция".

Бригада ИГВ: М. Васильев, П. Ермаков, А. Жилинский, А. Медведев, Г. Рычкова

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - М. ВАСИЛЬЕВ, П. ЕРМАКОВ, А. ЖИЛИНСКИЙ, А. МЕДВЕДЕВ, Г. РЫЧКОВА:

Комментарии: