Libmonster ID: RU-7286
Автор(ы) публикации: А. ГУКОВСКИЙ

"Товарищи, мне кажется, что теперешнее наше положение, при всей его противоречивости, может быть выражено, во-первых, тем, что мы никогда не были так близки к международной пролетарской революции, как теперь, и, во-вторых, мы никогда не были в более опасном положении, как теперь"1 , - так 22 октября 1918 г. Ленин начал свой доклад на объединенном заседании ВЦИК, Московского совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов.

Близость международной пролетарской революции Ленин видел в бурном подъеме революционного движения, нараставшего во многих странах Западной Европы. Ленин указывал на революционные выступления в Болгарии и Сербии, в Австрии и Германии, в Италии, во Франции, в Шотландии. "Большевизм, - говорил Ленин, - стал мировой теорией и тактикой международного пролетариата"2 . Рост революционного движения заставлял международную буржуазию еще яростней стремиться к уничтожению великого очага пролетарской революции.

Приближающийся конец мировой войны и изменявшиеся в связи с этим отношения между империалистическими державами увеличивали угрозу, нависшую над Советской страной. В резолюции, написанной Лениным и принятой по его докладу на заседании 22 октября, говорилось: "Налицо нет уже двух, взаимно друг друга пожирающих и обессиливающих, приблизительно одинаково сильных, групп империалистических хищников. Остается одна группа победителей, англо-французских империалистов; она собирается делить между капиталистами весь мир; она ставит своей задачей во что бы то ни стало свергнуть советскую власть в России и заменить эту власть буржуазною; она готовится теперь напасть на Россию с юга, например, через Дарданеллы и Черное море или через Болгарию и Румынию, причем по крайней мере часть англо-французских империалистов, видимо, надеется на то, что германское правительство, по прямому или молчаливому соглашению с ними, станет уводить свои войска с Украины лишь по мере того, как Украину будут оккупировать англо-французские войска, для того, чтобы не допустить неизбежной иначе победы украинских рабочих и крестьян и создания ими украинского рабочего и крестьянского правительства"3 .


Статья является сокращенным введением к подготовляемой работе автора "Интервенция Антанты на Украине в 1918 - 1919 гг.".

1 Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 228.

2 Там же, стр. 230.

3 Там же, стр. 240.

стр. 42

Не прошло и двух месяцев, как глубочайший ленинский прогноз осуществился даже в деталях: Украина сделалась ареной вооруженной интервенции Антанты; Дарданеллы и Черное море, Болгария и Румыния явились путями вторжения ее войск; Германия старалась задержать свои оккупационные войска на Украине до начала интервенции Антанты.

Вооруженная интервенция Антанты на Украину и в Крым началась в ноябре 1918 года. План этой интервенции был намечен давно. Еще 23 (10) декабря 1917 г. между Францией и Англией была заключена тайная конвенция о разделе России на "зоны влияния"1 . Со стороны Франции эту конвенцию подписали Жорж Клемансо, Пишон и Фош, со стороны Англии - лорд Мильнер и лорд Роберт Сесиль. По этой конвенции, линия, разграничивающая сферы французского и английского влияния, проходила от Дарданелл на север через Керченский пролив к устью Дона и дальше по течению Дона на Царицын. Расположенные к западу от этой линии Донецкий и Криворожский бассейны, Украина, Крым и Бессарабия входили во французскую зону; восточная часть Донской области, Кубанская область, Северный Кавказ, Закавказье и Закаспийская область, расположенные к востоку от линии раздела, входили в английскую зону. План интервенции, разработанный в конце 1917 г., имел своей основной целью свержение советской власти в нашей стране, но наряду с этим авторы плана преследовали и другие цели - цели империалистической экспансии. Конвенция 23 декабря 1917 г. отражала империалистические интересы Англии и Франции. Во французскую зону входили углепромышленные и металлургические районы, в которых имелись весьма крупные вложения французского финансового капитала. В английскую зону входили нефтеносные районы Кавказа и территории, граничащие с Персией и Афганистаном.

Пока продолжалась империалистическая война, возможность осуществления планов вооруженной интервенции Антанты в Страну советов была крайне ограниченной. Не имелось ни свободных войск, которые можно было бы послать против пролетарского государства, ни удобных коммуникационных путей, в особенности к южным границам бывшей Российской империи: каждая дивизия была на строгом счету на западном фронте, а проливы и Черное море находились в руках Германии.

Однако страны Антанты уже в это время прилагали все усилия, чтобы свергнуть советскую власть. Дипломатические представители правительств Антанты беззастенчиво организуют и финансируют многочисленные контрреволюционные заговоры. По их заданиям орудует савинковская офицерская организация, происходит военное восстание в Ярославле. По приказу из Парижа и Лондона начинается чехословацкий мятеж. В авангарде интервентов на востоке идет Япония. Она высаживает свои войска во Владивостоке и спешит оккупировать Дальневосточный край. За Японией следуют другие "союзники".

Войска Антанты, в первую очередь английские, появляются и на севере: сначала в Мурманске, затем в Архангельске. На юге Антанта еще в 1917 г. помогает Каледину и контрреволюционной Центральной украинской раде. В США Каледину открывают крупные кредиты,


1 В. Черчиль "Мировой кризис", стр. 105. М. и Л. 1932. Полный текст соглашения приведен " приложении к книге Louis Fischer "The Soviets in World Affairs". Vol. II, p. 836. London. 1930

стр. 43

Франция, а за нею и Англия устанавливают официальные сношения с Украинской радой1 . Позже, в начале и в середине 1918 г., Англия перебрасывает часть своих войск с месопотамского фронта в Закавказье и в Среднюю Азию (экспедиция генерала Денстервиля).

Однако из-за продолжавшейся мировой войны антисоветская вооруженная интервенция Антанты на юге до осени 1918 г. не приняла широких размеров.

Во время мировой войны в гигантских размерах проявились основные внутренние противоречия в лагере империализма, между двумя воюющими коалициями держав. Здесь коренилась одна из причин той сравнительной легкости, с которой рабочему классу России удалось уничтожить капиталистический строй в России и установить свою диктатуру. Ленин постоянно учитывал огромное значение четырехлетней борьбы между Германией и Антантой. "Ожесточенность этой схватки, - говорил он в одной из своих речей весной 1918 г., - и делает крайне затруднительным, почти невозможным союз величайших империалистических держав против Советской Республики".

Но Ленин тут же предостерегал от переоценки противоречий в империалистическом лагере, "...мы не должны забывать того, - продолжал он, - что группировки между империалистскими державами, как бы прочны они ни казались, могут быть в несколько дней опрокинуты, если этого требуют интересы священной частной собственности, священные права на концессии и т. п. И, может быть, достаточно малейшей искры, чтобы взорвать существующую группировку держав, и тогда указанные противоречия не смогут уже служить нам защитой"2 .

Чем крепче становилось советское государство, чем острее становились революционные конфликты в капиталистических странах, тем больше возрастал страх империалистов перед пролетарской революцией и оказывал влияние на военные планы. Это влияние сказывалось не только на стратегических планах обеих воюющих группировок, но и на результатах отдельных операций.

Свержение советской власти было одной из основных целей стратегических планов германского империализма, когда он организовал весной 1918 г. поход на Украину. "Австро-германское нашествие, - писал товарищ Сталин в момент, когда начиналась оккупация Украины германскими войсками, - имеет своей целью не только получение хлеба, но и, главным образом, - свержение советской власти на Украине и восстановление старого, буржуазного режима"3 .

Только бросив десятки дивизий на борьбу с украинским народом, германской военщине удалось на время свергнуть советскую власть на Украине, причем эта переброска сейчас же отразилась на результатах операций, предпринятых Германией весной 1918 г. на западном фронте. В значительной степени благодаря оккупации Украины ряд крупных частичных успехов, достигнутых Германией на разных участках западного фронта, в конечном счете оказался безрезультатным: в кри-


1 О связях представителей Франции и Англии с контрреволюционной Украинской центральной радой в конце 1917 г. см. статью Б. Штейна "Первый этап французской интервенции на Украине" и документы по этому поводу (записка генерала Табуи и др.) в "Борьбе классов" N 2 за 1931 г., стр. 15 - 18 и 67 - 77; см. также в белогвардейском сборнике "Историк-современник". Т. V, воспоминания Дорошенко, стр. 107 и сл:, и в книжке Марголина "Украина и политика Антанты", стр. 365 - 371. Берлин. 1921.

2 Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 5.

3 И. Сталин "Украинский узел". Сборник "Статьи и речи об Украине", стр. 40. Партиздат ЦК КП(б)У. Киев. 1936.

стр. 44

тический момент у германского командования не оказалось резервов; значительная часть конницы завязла на Украине.

В конце лета 1918 г. в положении на западном фронте произошел резкий перелом. Исходным моментом послужило контрнаступление генерала Фонт, начавшееся 18 июля из леса Виллер-Коттрэ, между реками Эн и Марна, в котором с полной ясностью сказалось колоссальное военно-техническое преимущество франко-англо-американско-бельгийских войск. В этот день Фош двинул неожиданно, даже без артиллерийской подготовки, несколько сот французских танков, которые и прорвали германский фронт. Еще более решительный удар танки нанесли германской армии в битве 8 августа к востоку от Амьена, между Анкром и Авром. По словам Людендорфа, это был "самый черный день германской армии за все время мировой войны". Дух германской армии был уже не тот, Воинственный шовинистический угар давно рассеялся. Новых пополнений не было. Силы истощились. Переброска на запад солдат молодых возрастов с восточного фронта, из оккупированной Украины, только ускоряла разложение армии.

По свидетельству генерала Гофмана, "большевистская пропаганда, несомненно, оказывала свое действие... элементы разложения были перенесены на западный фронт, где они нашли слишком хорошую почву среди солдатских масс, утомленных длительной и напряженной борьбой"1 .

14 августа на совещании в Спа Гинденбург заявил императору, что боеспособность германской армии пала, что продолжать войну, добиваясь победы, невозможно, что надо стремиться удержаться на достигнутом рубеже и дипломатическим путем добиваться мира на почетных условиях. Надо было собрать все силы, чтобы удержаться на оборонительной линии Зигфрида. В этих условиях особенно важно было бы подтянуть резервы из Украины.

Но переброска войск на западный фронт грозила срывом борьбы с революцией на Украине. В этом отношении весьма знаменательна "строго секретная" телеграмма, посланная 17 августа австро-венгерским министром иностранных дел Бурианом своему послу в Киеве Форгач фон Гимес-Гачес. "Общее положение, - читаем мы в этой телеграмме, - может создать необходимость вывода из Украины стоящих там в настоящее время австро-венгерских и германских войск. Этот вопрос рассматривается сейчас верховным командованием... прошу телеграфного ответа, как ваше превосходительство расценивает последствия такого возможного мероприятия для дальнейшего развития событий на Украине с политической, военной и экономической точек зрения"2 .

Мы не располагаем текстом ответа Форгача, но нетрудно представить, что мог ответить Буриану Форгач, который перед этим вместе со своими коллегами из германского штаба и из германского посольства на Украине забрасывал Вену и Берлин телеграммами с требованием присылки новых пополнений для подавления поднимающихся по всей Украине народных восстаний3 . Как бы там ни было, войска оккупантов из Украины выведены не были.

В августе, когда речь шла об операциях, от которых зависел окончательный исход всей мировой войны, страх перед непосредственной угрозой пролетарской революции и боязнь потерять Украину, ко-


1 Max. Hoffman "Die Aufzeichnungen". Bd. I, S. 227. Berlin. 1929.

2 "Крах германской оккупации на Украине". Сборник документов, стр. 171. М. 1936.

3 Там же, стр. 166 - 170.

стр. 45

торая рассматривалась как база для снабжения германской армии, доминировали над всеми решениями правительств и главного командования центральных держав еще в большей степени чем весной 1918 г., когда Германия предпринимала свое последнее наступление на западном фронте.

После августовского поражения Германия продолжала еще обороняться на западном фронте до начала капитуляции своих союзников.

Первой вышла из строя Болгария.

Наступление войск Антанты на македонском фронте подготовлялось с конца 1917 года. 13 декабря 1917 г. военные эксперты на заседании Высшего военного совета союзников пришли к заключению о необходимости выработать единый план наступления в Македонии. Вслед за тем 16 декабря французский генерал Гюйома (Guillaumat) был назначен командующим союзными силами в Салониках с директивами изучить возможности наступления на македонском фронте1 .

Однако проходили месяцы, а решительное наступление не начиналось. 11 июня 1918 г. командующим восточной армией вместо Гюйома был назначен французский генерал Франше д'Эспере.

15 сентября восточная армия перешла в наступление в районе Доброполе, в самом центре салоникского фронта. Болгарские войска, вконец истощенные и уже утратившие свою боеспособность, обратились в паническое бегство, бросая оружие, сдаваясь в плен тысячами. В первый же день союзная армия врезалась на 30 километров в глубину болгарского расположения. Спешно присланные небольшие австрийские и германские подкрепления не могли спасти положения. Восточная армия продолжала стремительное наступление. 25 сентября Болгария обратилась к Франше д'Эспере с просьбой о перемирии. 29 сентября делегаты Болгарии прибыли в ставку Франше д'Эспере. Он продиктовал им условия перемирия и дал на размышление два часа. Перемирие было подписано в тот же день. Оно означало полную капитуляцию Болгарии на милость победителя.

Вся Болгария, со всеми ее ресурсами и железными дорогами, была в распоряжении восточной армии. Перед победителями открывалась дорога в тыл Германии. Франше д'Эспере смотрел на разгром Болгарии только как на первый шаг к осуществлению гораздо более широких планов. Он рассчитывал двинуться на север: на Будапешт, Вену и Мюнхен. Перед его глазами в более отдаленной перспективе маячила заманчивая картина триумфального вступления в Берлин. 1 января 1919 г. он намеревался войти в столицу германской империи2 .

Для осуществления этих грандиозных планов Франше д'Эспере предполагал двинуть 17 французских, английских и сербских дивизий3 . Для переброски их к границам Германии он рассчитывал использовать железнодорожную сеть близкой к капитуляции Австро-Венгрии4 .

5 октября Франше д'Эспере отправил в Париж французскому военному министру телеграмму, излагавшую его оперативный план немедленного развития наступления. Ближайшей задачей он ставил прервать сообщение между центральными державами и Турцией, уста-


1 Larcher "La grande guerre dans les Balkans". Direction de la guerre. Preface du marechal Franchet d'Esperey, pp. 215 - 216. Paris. 1929. В приложениях к книге даны выдержки из доклада Гюйома от 1 марта 1918 г. о возможностях наступления (pp. 281 - 282).

2 A. Grasset "Le marechal Franchet d'Esperey". "Revue des deux mondes" p. 526. 1 decembre 1934.

3 Larcher "La grande guerre dans les Balkans", p. 241.

4 A. Grasset "Le material Franchet d'Esperey", p. 526.

стр. 46

новить связь с Румынией, освободить Сербию, наступать на Константинополь с целью деблокировать Дарданеллы и действовать против австрийских сил в Албании. Он просил прислать автомобильный транспорт, а также технический персонал и материалы для ремонта железнодорожных путей. "Я буду действовать, - заканчивал он телеграмму, - без промедления"1 .

Сам Франше д'Эспере и впоследствии считал свои планы логичными и легко исполнимыми2 . Однако эти планы вызвали возражения не только в Лондоне и Риме, но и в Париже.

Из трех союзных держав: Англии, Франции и Италии - только одна Франция хотела продвижения своих войск в глубь Балкан, но не для похода на Вену и Будапешт, как предполагал Франше д'Эспере. Военные советники французского правительства не считали, что центральные державы уже близки к окончательному поражению. По их мнению, генерал д'Эспере должен был уменьшить наличный состав армий, находившихся в Сербии, и удовлетвориться продвижением до Дуная, где он должен был укрепиться3 .

Однако даже эти ограниченные задачи были поставлены восточной армии правительствами Антанты только после длинной дискуссии, которая продолжалась целую неделю, до 7 октября, и закончилась компромиссом4 . В этот день Клемансо отправил Франше д'Эспере ответную телеграмму, излагая цели Антанты на Балканах. Ближайшие задачи, намеченные Франше д'Эспере (освобождение Сербии, установление связи с Румынией и изолирование Турции), были подтверждены, но их развитие пресекалось требованием создать оборонительный фронт в Албании, на Дунае и на Черном море. Вместо перспективы наступления на Вену и Берлин директива, пока еще глухо, говорила о распространении военных и морских действий в направлении Румынии и Южной России5 .

Отклоняя планы Франше д'Эспере, Клемансо руководствовался не столько чисто военными соображениями о трудностях развития наступления на балканском фронте, сколько соображениями политическими. Он должен был считаться со своими союзниками и главным образом с Англией, которая энергично противилась развитию операций восточной армии на балканском фронте и настаивала на скорейшем разгроме Турции.

Предоставляя Франции играть первую скрипку на западном фронте, Англия имела свои виды на завершение войны на восточном фронте. Если еще в период подготовки наступления на Балканах Англия неохотно соглашалась на французское первенство в этом наступлении, то сейчас, когда речь шла о быстром развитии уже достигнутых успехов, она категорически воспротивилась дальнейшему увеличению французского влияния.

Игнорируя свое соглашение об англо-французских зонах влияния, заключенное с Брианом в 1916 г., Англия хотела "турецкое наследство" безраздельно закрепить за собой. В 1918 г. Англия форси-


1 Larcher "La grande guerre dans les Balkans", pp. 286 - 287'. (Телеграмма N 3 (351) 3 от 5 октября 1918 года).

2 "Une grave declaration du marechal Franchet d'Esperey". "Le Matin", 16 septembre 1922; см. также "Action Francaise", 16 septembre 1922.

3 Larcher "La grande guerre dans les Balkans", p. 244

4 Ibid., p. 245.

5 Ibid, pp. 278 - 289. (Телеграмма Клемансо N 12.913. B. S/3 от 7 октября 1918 года).

стр. 47

рует свои операции на всех участках турецкого фронта. Развитие сентябрьских успехов восточной армии, руководимой французским генералом, совсем не соответствовало интересам Англии. Ллойд-Джордж решил добиться выделения из состава восточной армии группы войск с тем, чтобы под командованием английского генерала она была направлена к Константинополю.

6 октября до Клемансо дошли сведения, что Ллойд-Джордж отправил генералу Мильну телеграмму о том, что генерал Мильн так же, как и его войска, непосредственно подчиняется британскому главнокомандующему в Палестине генералу Алленби, с тем чтобы участвовать в комбинированном наступлении на Константинополь.

Клемансо, узнав об этом, заявил английскому послу в Париже, что этот предполагаемый поход на турецкую столицу означает прямой отказ от англо-французского союза, так как, по существующему соглашению, все силы, оперирующие на Балканском полуострове, находятся под командованием генерала Франше д'Эспере, в свою очередь подчиненного непосредственно только Клемансо. Маневр Ллойд-Джорджа оказался настолько грубым, что даже большинство английских министров, в частности Бонар Лоу и лорд Сесиль, стало на точку зрения Клемансо.

Ллойд-Джордж вынужден был отказаться от своих планов и заявить, что это было "недоразумение", что он был "плохо понят", что его намерения были "не совсем таковы". "Во всяком случае, - заявил Ллойд-Джордж, - его телеграмму генералу Мильну следует считать недействительной"1 .

Добившись успеха в признании своих прав (аннулирование Ллойд-Джорджем предписания генералу Мильну поступить в подчинение генералу Алленби), Клемансо практически уступил англичанам и согласился на выделение из восточной армии группы войск во главе с тем же генералом Мильном для движения на Константинополь. Франше д'Эспере 7 октября получил от Клемансо предписание выделить группу войск со включением в нее по преимуществу английских частей и передать командование ею английскому генералу Мильну.

В отличие от первоначальных предписаний Ллойд-Джорджа генерал Мильн считался теперь "подчиненным Франше д'Эспере", но это было лишь слабым утешением, так как английские генералы не очень-то считались с высшими представителями общесоюзнического военного командования, когда эти представители носили французскую форму. Во всяком случае, из восточной армии были взяты английские войска, которые со включением одной французской, 122-й пехотной дивизии были направлены к Константинополю2 .

Спустя некоторое время, 27 октября, Франше д'Эспере получил от Клемансо новую директиву. Перед восточной армией была поставлена новая задача - начать вооруженную интервенцию на юге России.

Текст этой новой директивы следующий3 :


1 Mordacq "Pouvait-on signer l'armistice a Berlin?", pp. 4 - 5. Paris. 1930.

2 "Annales de la Chambre de deputes". Debats parlementaires, II-me Legislature. 25 juin 1920, p. 2115 (выступление депутата Andre Fribourg).

3 "L'arret de la victoire en Orient", "Le Matin", 17 septembre 1922. См. также Marty Andre "La Revoke de la Mer Noire". Paris. 1932.

стр. 48

"Председатель Совета министров, военный министр г-ну генералу главнокомандующему союзническими армиями на Востоке. Париж. 27 октября 1918 г. N 13/644. B. S/3.

Салоники.

Имею честь обратиться к вам с письмом, излагающим в общих чертах план действий, который следует принять в отношении России, не только для продолжения борьбы против центральных держав, но и для того, чтобы осуществить экономическое окружение Советской России и вызвать ее падение.

Само собой разумеется, что пока дело идет лишь о проекте, отвечающем взглядам французского правительства, и выполнение которого потребует предварительного соглашения заинтересованных держав Антанты.

После того как это соглашение будет достигнуто, межсоюзническая интервенция в Южной России, предусмотренная этим планом действий, явится естественным продолжением операций, проводимых восточной армией.

В директивах, данных вам в личных и секретных инструкциях от 7 октября (инструкция N 12913. B. S/3, которая была вам передана через генерала Бертело), вопрос об интервенции был поставлен в этом плане, как одна из дополнительных целей.

Дальнейшее развитие этой интервенции, естественно, будет зависеть от возможностей, которые откроются перед нами после нашей интервенции в Румынии и после того, как окончательная капитуляция Турции позволит нам проникнуть в Одесский район через Черное море. Прошу вас совместно с генералом Бертело в этих рамках теперь же заняться предварительным изучением условий выполнения возможных действий в Южной России.

Для того чтобы более подробно познакомить вас с различного рода действиями союзников в России, присоединяю к настоящему сообщению копию коллективной ноты постоянных военных представителей при Верховном военном совете за N 38, в общих чертах излагающую условия, в которых должны быть развернуты и объединены между собою все усилия, уже предпринятые на севере, на востоке и на юго-востоке России.

Эта коллективная нота уже получила одобрение итальянского и французского правительств. В настоящее время она передана на рассмотрение британского правительства.

Клемансо".

Эта секретная директива в обнаженном виде демонстрирует, как стратегические интересы, связанные с завершением войны с Германией, были подчинены интересам борьбы с пролетарской революцией. Именно в этом надо искать главную причину, почему Клемансо отверг планы Франше д'Эспере. Но известную роль сыграли и другие причины. Рассчитывая на компенсации со стороны Англии, когда речь зайдет о реализации военной победы, Клемансо до известной степени оказался в плену у Ллойд-Джорджа и уступил ему в ближневосточных делах. Французская буржуазия, готовая рукоплескать Клемансо, когда он беспощадно боролся с революцией, никогда не могла ему простить излишней уступчивости Ллойд-Джорджу.

К инциденту с отклонением планов Франше д'Эспере и к назначению ген. Мильна во Франции возвращались дважды: летом 1920 г. и осенью 1922 года. В 1920 г., после того как Англия во время мартов-

стр. 49

ских событий в Стамбуле закрепила свои позиции в Турции, во французском парламенте раздались громкие голоса протеста против последствий политики Клемансо, который к этому времени уже был отстранен от власти. Во время обсуждения бюджета министерства иностранных дел с большой речью выступил депутат Фрибург. Он утверждал, что многовековая история дает Франции гораздо больше "прав" на влияние в Турции, чем имеет их Англия, что блестящая победа Франше д'Эспере укрепила французские "права", но что Клемансо все это принес в жертву призрачной английской дружбе1 . Выступление Фрибурга имело место 25 июня, т. е. за несколько дней до открытия конференции в Спа, которая созывалась для разрешения вопросов, связанных с выполнением версальского договора. Этой же конференции предстояло найти для Англии и Франции общую антисоветскую платформу в момент, когда Красная армия, освободив Киев от белополяков, гнала их из пределов Украины и Белоруссии. В этих условиях и для английской и для французской буржуазии было весьма нежелательно раздувать англо-французские противоречия. Поэтому дискуссия во французском парламенте не нашла на этот раз большого отклика в печати.

Острее вопрос стоял в 1922 г., когда в связи с готовившейся оккупацией Рура Франция получала новые доказательства стремлений Англии вопреки французским интересам поддержать Германию. Теперь французские газеты подняли шумную кампанию против английского предательства и против клемансистских традиций во внешней политике.

Как раз в эти дни Франше д'Эспере, уже в звании маршала, приехал в Марсель из Африки, где он находился в качестве генерального инспектора французских войск. Газеты поставили его в центре поднятой кампании. Целые полосы посвящались событиям осени 1918 года. Воспроизводились документы, говорившие о планах движения на Будапешт, Вену и Берлин и доказывавшие нежелание Франше д'Эспере предпринимать навязанную ему экспедицию в Советскую Россию2 .

Клемансисты во главе с Тардье пытались опровергнуть выдвинутые против Клемансо обвинения и доказывали, что именно Клемансо выступил с идеями развития операций на восточном фронте3 , но фактов им опровергнуть не удалось. Много позже приверженцы Клемансо сделали попытку фальсифицировать факты в другом направлении. Генерал Мордак, близкий друг Клемансо, во время войны директор департамента и фактический руководитель военного министерства, в своих мемуарах, вышедших в 1930 г., уже не говорит подобно Тардье, будто бы на Берлин хотел итти не кто иной, как Клемансо. Мордак пытается утверждать, что на Вену, Мюнхен, Берлин вообще никто не собирался итти и что все разговоры о планах Франше д'Эспере - не больше чем "легенда"4 . Между тем сам Франше д'Эспере отнюдь не собирался забыть о своих планах или считать их легендарными. Это видно хотя бы из его предисловий к книгам Дейга и Ларшера, вышедшим в свет в 1932 и 1929 годах, где он пишет, что его армия действовала вопреки ограничивающим ее инструкциям, добилась разгрома и капитуляции Болгарии и пере-


1 "Annales de la Chambre de deputes". Debats parlementaires, II-me Legislature. 25 juin 1925, p. 2115 u сл.

2 См. "Le Matin", 16 et 17 septembre 1922; "L'Echo de Paris", 15 septembre 1922; "L'Action Francaise", 15 septembre 1922.

3 "Echo National", 16, 17 et 18 septembre 1922.

4 Mordacq "Le ministere Clemenceau, journal d'un temoin". Vol. II, p. 256. Paris. 1930.

стр. 50

несла борьбу в центр Венгрии, на пути, ведущие к Вене, Праге, Дрездену и Берлину.

Действительно разгром Болгарии, осуществленный восточной армией под командованием Франше д'Эспере в сентябре 1918 г., сыграл решающую роль в судьбе мировой войны. Общее положение на фронтах войны резко изменилось. Прямое сообщение Турции с Германией было прервано, и поражение Турции стало вопросом дней. Тыл германской армии, занимавшей Румынию, оказался под угрозой удара.

Верховное командование германской армии приняло известие о капитуляции Болгарии как знак неизбежной развязки. Война была проиграна. Уже 29 сентября Гинденбург и Людендорф заявили Вильгельму, что необходимо немедленно просить о перемирии. Канцлер Гертлинг был устранен, и на его место назначен "либеральный" Макс, принц Баденский, как надеялись, более приемлемый для Антанты. С лихорадочной настойчивостью германская ставка торопила новое правительство выступить с официальной просьбой о перемирии1 . Наконец, в ночь с 4 на 5 октября, Макс Баденский отправил при посредстве нейтральной Швейцарии телеграмму Вильсону с просьбой немедленно заключить перемирие на суше, на море и в воздухе и пригласить все воюющие державы начать мирные переговоры на основе знаменитых "14 пунктов" Вильсона.

Однако страны Антанты в этот момент не торопились с заключением перемирия и стремились предварительно обеспечить себе эффективный успех на фронтах войны. Дипломатическая телеграфная переписка длилась 37 дней, прежде чем перемирие было заключено. Военные операции в это время продолжались своим чередом: за Болгарией капитулировала Турция; еще до этого, 21 сентября, в результате четырехдневной операции английские войска под командованием генерала Алленби заняли Наблус, отрезали коммуникационные линии турецкой армии Лиман фон Сандерса и взяли в плен 75 тыс. человек. Через несколько дней турецкая армия в Палестине перестала существовать. В середине октября английская армия под командованием генерала Маршалла добилась решительного перевеса на месопотамском фронте и к концу месяца подступила к Моссулу.

К этому времени между английским командованием и представителями Турции уже велись предварительные переговоры о перемирии. Они начались 5 октября в Митиленах, куда турецкий губернатор Смирны послал своих представителей. Англичане эти переговоры окружили глубокой тайной. Они скрывали их от французского командования и стремились заключить перемирие за его спиной. Позже переговоры продолжались в порту Мудрос на острове Лемнос. Английский вицеадмирал Кальторп, командующий английскими морскими силами в Средиземном море, хотя и был подчинен французскому адмиралу Гоше, однако, вступив в официальные переговоры о перемирии, только post factum известил об этом своего французского начальника. Когда о переговорах стало известно французскому командованию, в них попытался принять участие французский адмирал Амэ, но Кальторп довольно бесцеремонно сообщил ему, что переговоры с турками - дело одних англичан. Пока растерявшийся Амэ запрашивал новые инструкции, Кальторп форсировал ведение переговоров и 30 октября на броненосце "Агамемнон" подписал с турецкими деле-


1 Ludendorf "Meine Kriegserinnerungen". Bd. II, S. 353 (есть русский перевод: Э. Людендорф "Мои воспоминания о войне 1914 - 1918 гг.". М. 1924).

стр. 51

гатами конвенции о перемирии, так и ее допустив к этому делу представителей Франции1 .

Обстоятельства заключения мудросского перемирия еще раз показали, как велики были англо-французские противоречия в ближневосточных делах и как Англия накануне окончания войны спешила захватить в свои руки командные посты на Ближнем Востоке.

Франше д'Эспере не оставлял своих прежних планов развития операций против Австро-Венгрии и Германии, которых не одобрил Клемансо. В октябре "лоскутная монархия" Габсбургов развалилась. Чехословакия объявила себя независимой. Солдаты бросали оружие и уходили с фронта. Во многих воинских частях вспыхнули революционные восстания. В Фиуме солдаты захватили порт. 27 октября агонирующее правительство Австро-Венгрии отправило Вильсону телеграмму с просьбой немедленно начать переговоры о перемирии. 3 ноября перемирие было подписано. В тот же день Франше д'Эспере предложил французскому правительству использовать это перемирие, передававшее в руки восточной армии всю железнодорожную сеть Австро-Венгрии для того, чтобы "перенести свой фронт совместно с итальянскими войсками к южным границам Германии"2 . В ответ из Парижа была прислана директива - "сконцентрировать против Германии максимум возможностей", избрав Мюнхен направлением главного удара3 . Телеграмма об этом была послана 5 ноября, как раз в тот день, когда Вильсон опубликовал свою знаменитую "четвертую ноту", приглашая германское правительство послать уполномоченных к маршалу Фошу, который осведомит их об условиях перемирия. Клемансо подписал директиву 5 ноября не потому, что изменилось его отрицательное отношение к развитию операций восточной армии: причина заключалась в том, что для осуществления этой директивы уже не оставалось времени, а между тем сама по себе подготовка к ее выполнению могла послужить лишней угрозой для отправляющихся к Фошу германских делегатов. Поэтому совсем напрасно Тардье и другие клемансисты пытались впоследствии представить директиву 5 ноября как доказательство готовности Клемансо принять планы Франше д'Эспере. Тардье утверждал, что Клемансо разрешил наступление восточной армии на Мюнхен и Будапешт, как только для этого открылись возможности4 . На самом же деле разрешение было дано, когда наступление сделалось уже излишним. Фактически это наступление и не начиналось, зато вооруженная интервенция против Советской России сделалась теперь более осуществимой. Мудросское перемирие предусматривало открытие Дарданелл и Босфора, военную оккупацию портов обоих проливов и свободный доступ союзнической эскадре в Черное море.

К этому времени империалистическая печать, которая в течение многих месяцев вела систематическую кампанию за вооруженную интервенцию против Советской России, маскируясь рассуждениями о необходимости помешать использованию Германией богатых ресурсов оккупированных областей, становится более откровенной и настойчиво призывает к "установлению порядка в России", другими словами, к свержению советской власти.


1 F.J. Deygas "L'armee d'Orient dans la guerre mondiale 1915 - 1919", pp. 272 - 275. Paris. 1932; Temperley "A History of the Peace conference of Paris". Vol. I, p. 497. London. 1920; Renouvin Pierre "La crise europeenne et la grande guerre", p. 552. Paris. 1934.

2 Larcher "La grande guerre dans les Balkans", p. 252 (телеграмма командующего союзными силами в военное министерство 5 ноября 1918 года).

3 "L'Echo National". 16 septembre 1922.

4 Ibid, 17 septembre 1922.

стр. 52

В середине октября в "Таймс" появляются тревожные корреспонденции об успехах советской власти на востоке и на Украине. "Большевики могут поздравить себя со взятием Самары... По всей вероятности, они находятся на пороге новых успехов... Телеграммы сообщают о быстром распространении большевистского влияния в восточной Украине, особенно в Харьковской и Екатеринославской губерниях, где немецкие гарнизоны, деморализованные резкой враждебностью населения и непрерывной пропагандой, повидимому, массами дезертируют к большевикам. Вполне вероятно, что в течение ближайших недель весь район, а возможно, и вся западная Украина вместе с Киевом перейдут во власть московского правительства. Сообщают, что план создания нового правительства в Киеве во главе с кадетами не имеет никаких шансов на успех. Все компетентные наблюдатели, посетившие недавно Россию, сходятся на той точке зрения, что после исчезновения военной поддержки Германии, которое уже началось независимо от переговоров о перемирии, ни одно буржуазное правительство не сможет удержаться на Украине и недели"1 .

На другой день после подписания мудросского перемирия "Таймс", открыто заявляет, что доступ в Черное море откроет, наконец, путь к широкой интервенции против Советской России. "Доступ в проливы, - читаем мы в передовой згой газеты, - дает нам не только власть над Черным морем, но и наилучшую возможность оказывать законное влияние на русские дела. Пока Черное и Балтийское моря закрыты для нашего флота, наша морская мощь не может оказывать влияния на будущее России. Сибирь и Мурманский полуостров, - в лучшем случае, неудобный черный ход. Но когда британский флот находится в Черном море, - открыта парадная дверь..." "Таймс" торжествует по поводу перемирия с Турцией: "Полные условия перемирия еще не опубликованы, но известно, что они включают свободный доступ союзных флотов в Черное море через Босфор... Близкое господство союзников над Черным морем прозвучит похоронным звоном владычеству большевиков в России". В том же номере "Таймс" вопрос о значении мудросского перемирия для осуществления антисоветской интервенции трактуется еще в двух статьях: военный корреспондент пишет, что свободный проход через проливы имеет огромное значение и дает возможность Англии вмешаться в дела России "на законных правах", а в статье "Румыния и Россия" говорится, что доступ в Черное море позволит союзникам согласовать свои действия с Румынией и что, овладев Одессой, союзники откроют для себя путь в Польшу2 .

В аналогичных тонах о мудросском перемирии писал и французский "Тан". Передовая, посвященная перемирию, безо всяких обиняков заявляет, что доступ в Черное море открывает новые возможности победить "главного врага" - большевиков3 .

1 ноября, с трудом обходя минные поля, в Стамбул прибыло первое судно под флагом держав Антанты - небольшой французский корабль "Orion"4 . Потребовалось несколько дней, чтобы расчистить минные поля и открыть доступ крупным военным кораблям. Британские войска 9 ноября заняли форты, расположенные вдоль Дарданелл. На другой день в Стамбул прибыли английская и французская военные миссии, а еще через несколько дней - первые военные корабли


1 "The Times" N 41922. 16 October 1918.

2 "The Times" N 41936. 1 November 1918.

3 "Le Temps" N 20937. 2. Novembre 1918.

4 Deygas "L'armee d'Orient dans la guerre mondiale 1915 - 1919", p. 284.

стр. 53

союзников. К этому моменту война была уже закончена и на западном фронте.

Утром 31 октября в Париже у полковника Хауса, специально командированного президентом Вильсоном во Францию, состоялось первое1 совещание представителей правительств Антанты по вопросу об условиях перемирия с Германией. В самом начале совещания стало известно о только что подписанном перемирии с Турцией в Мудросе и о развале Австро-Венгрии. Присутствовавший на совещании генерал Фот высказал свои соображения относительно общего военного положения.

"Германия, - говорил Фош, - разбитая во Франции и в Бельгии, уже больше трех месяцев вынуждена без конца отступать (replier), потеряв более 260 тыс. военнопленных и 4 тыс. орудий. Военные средства Германии обнаруживают тяжелую дезорганизацию, в то время как мы можем продолжать военные действия, если понадобится, в течение всей зимы на протяжении 400 километров фронта, а также в случае необходимости продолжать войну до уничтожения противника"2 .

В то время, когда Фош делал это заявление о полной возможности продолжать войну, его штаб разработал оперативный план наступления на Лотарингию и армии вели уже подготовку к этому наступлению, которое должно было начаться 14 ноября, но, повидимому, могло бы начаться и раньше: 11 и даже 5 - 6 ноября3 . Однако лотарингское наступление не началось, а в первых числах ноября ускоренно заканчивалась разработка условий перемирия с Германией.

В силу каких же причин было решено заключить перемирие с Германией до завершения ее полного военного разгрома?

Если верить свидетельству Фоша, он сам считал заключение перемирия вполне своевременным. В мемуарной литературе неоднократно приводятся его заявления, аналогичные тому, которое он сделал на только что упомянутом совещании у Хауса: "Я не веду войну только для ведения войны. Если путем перемирия я добьюсь условий, которые мы желаем поставить Германии, я буду удовлетворен. После того как цель будет достигнута, никто не имеет права пролить ни одной липшей капли крови". Этими словами Фош отвечал на вопрос Хауса, считает ли он (Фош) предпочтительным продолжать войну против Германии или заключить перемирие4 .

Фош охотно цитирует свои возвышенные слова о "лишней капле крови", которые должны демонстрировать обуревавшие его гуманистические чувства. Зато он крайне сдержан в изложении подлинных мотивов подписания перемирия до завершения полного военного разгрома Германии. Однако это решение было принято не без колебаний и вызвало недовольство как в военных, так и в политических кругах. Некоторый свет на этот вопрос проливает книга Раймонда Рекули, горячего сторонника Фоша и близкого ему человека, содержащая записи бесед с Фошем почти за десятилетний период, с 1919 по 1928 год5 .


1 До этого происходили совещания военных представителей стран Антанты.

2 Foch "Memoires pour servir a l'histoire de la guerre de 1914 - 1918" Vol. II, pp. 284 - 285 Librairie Plon. Paris. 1931.

3 Mordacq "Pouvait-on signer l'armistice a Berlin?" Ch. IX.

4 Foch "Memoires". Vol. II, p. 285; см. также Andre Tardieu "La Paix. Preface de Georges Clemenceau", pp. 73 - 75. Payot. Paris. 1921.

5 Raymond Recouly "Le memorial de Foch". Les editions de France. Paris. 1929.

стр. 54

В предисловии к своей книге Рекули говорит, что Фош, полностью доверявший ему, откровенно высказывал перед ним свои суждения по наиболее важным вопросам: о едином командовании, о перемирии, о, мирном договоре и т. д. Однако книга, написанная на основании этих высказываний, не была издана при жизни Фоша, так как Фош, по словам Рекули, боялся вызвать "слишком ожесточенную полемику вокруг этих острых вопросов".

В беседе с Фошем сам Рекули как бы подвел итог обвинениям, которые неоднократно выдвигались против перемирия, якобы заключенного преждевременно. Однажды, спустя много лет после окончания войны, Рекули задал Фошу вопрос: "Господин маршал, это вопрос, по которому общественное мнение осведомлено наихудшим образом. Публику обманывают, или же она находится в заблуждении. Очень многие повторяют, что если в настоящее время мы боремся с величайшими затруднениями, то это вина плохого перемирия, за которым автоматически последовал еще худший мирный договор. Таким образом, и военные и штатские в равной мере виновны в этом. Они не сумели глубоко использовать нашу победу и извлечь из этого все необходимые выгоды. Почему они остановились на полдороге? В тот момент, когда неприятель просил пощады, вместо того чтобы предоставить ему желанную передышку, следовало удвоить наши удары, разрушительной кампанией принудить германские, армии к капитуляции, заставить эту гордую нацию, для которой война сделалась национальным промыслом, почувствовать свое поражение. Нужно было сразу забрать у нее весь материал, который затем с таким трудом приходилось отбирать, в чем, к тому же, мы не совсем успели. Больше того, нужно было на очень длительный период, навсегда, быть может, сломать ее боевой дух, дискредитировать ее военных руководителей. Этим мы отбили бы у нее навсегда желание возобновить войну. Такова, господин маршал, критика, которую довольно часто слышишь с разных сторон..."1 .

По словам Рекули, Фош целиком отвергал эти обвинения. Он считал, что перемирие подписано своевременно и условия его могли бы гарантировать Франции полную реализацию ее побед, если бы мирный договор не оказался никуда негодным2 (здесь Рекули или, вернее сказать, Фош, рупором которого служил Рекули, пользуется случаем, чтобы, прикрываясь словами о полной солидарности Фоша с Клемансо, бросить камень в правительство, возглавлявшееся Клемансо. Между Фошем и главой правительства Клемансо давно существовали трения: Клемансо никогда не мог простить Фошу его оппозиции. Даже спустя 11 лет, на торжественных национальных похоронах Фоша, Клемансо демонстративно отсутствовал несмотря на официальное приглашение Пуанкаре). С другой стороны, генерал Мордак, ярый сторонник Клемансо, стремясь отвести обвинения против Клемансо в том, что он не использовал полностью победу над Германией, обвиняет Фоша и в недооценке значения несостоявшегося лотарингского наступления и в медлительной его подготовке3 .

Генерал Мордак посвятил целых две книги вопросу о перемирии4 . Некоторые выводы генерала Мордака представляют большой интерес. По его словам, в первых числах ноября существовал большой план


1 Raymond Recouly "Le memorial de Foch", pp. 29 - 30. Les editions de France. Paris. 1929.

2 Ibid., pp. 34 - 36.

3 Mordacq "Pouvait-on signer l'armistice a Berlin?", pp. 125 - 157.

4 "La verite sur l'armistice". Paris. 1929, et "Pouvait-on signer l'armistice a Berlin?" Paris. 1930.

стр. 55

комбинированного наступления на Германию с востока и с запада. У союзников было якобы девять шансов из десяти оккупировать Германию и подписать перемирие в Берлине, если бы только 4 ноября 1918 г. было решено продолжать войну с этой целью. Даже если бы новой германской республике удалось зажечь "священный огонь", то и тогда эта борьба не могла бы долго продолжаться. Нескольких недель было бы достаточно для того, чтобы кавалерия союзников достигла столицы Германии1 .

Почему же была допущена ошибка и война не была доведена до конца? Мордак видит основную причину в нежелании союзников Франции продолжать войну.

Государственные деятели Англии считали, что "победа достаточна". На востоке и на западе они добились желанных результатов: идти дальше - это значит работать исключительно на пользу Франции, усиления которой Англия так боялась. Английские генералы стояли на той же позиции. Они пользовались каждым случаем, чтобы подчеркнуть, насколько утомлены английские войска. На межсоюзнических военных совещаниях, разрабатывавших условия перемирия, они добивались смягчения этих условий в пользу Германии. Об этом говорит, например, формальное заявление генерала Хейга на совещании у Фоша и Сенли 25 октября2 .

Правительство США в лице Вильсона и его представителя Хауса также было против продолжения войны, хотя американские генералы - Першинг и Блисс - "рвались в бой", стремясь после стольких усилий, потребовавшихся для организации армии и переброски ее во Францию, пожинать лавры военной славы.

Италия в лице Орландо также не высказывала энтузиазма в вопросе о продолжении войны. Ее вековой враг - Австро-венгерская монархия - не только была разбита, но и перестала существовать на карте Европы. Продолжать войну для того, чтобы Франция заключила перемирие в Берлине, - это не входило в интересы Италии, боявшейся усиления Франции и желавшей пощадить в интересах политического и экономического будущего свою бывшую союзницу Германию.

Франции, по мнению Мордака, грозила изоляция. Вопреки желаниям союзников она не могла продолжать войну. Эту точку зрения Мордак подробно развивает в книге "Pouvait-on signer l'armistice a Berlin?" Ch. XIII.

Все эти соображения не лишены известной доли справедливости, но главная причина, почему Франция в лице Клемансо и Фоша отказалась от мысли продолжать войну, заключалась не в опасности оказаться в одиночестве перед Германией: германская армия была слишком обессилена, чтобы продолжение войны могло окончиться для Франции поражением, даже если бы союзники действительно ее покинули. Главная причина заключалась в страхе перед революцией, которая грозила захлестнуть не только Германию, но и широко разлиться по Франции. Об этом вскользь говорит сам генерал Мордак, но вряд ли от него можно было бы ждать больших подробностей на этот счет. "Так как в Германии нарастала революция, - говорит генерал Мордак, - союзники считали необходимым быстрее закончить переговоры о перемирии, о чем Клемансо поставил в известность Фоша"3 .

К словам генерала Мордака о революции в Германии нельзя не


1 Mordacq "Pouvait-on signer l'armistice a Berlin?" pp. 171 - 184.

2 О позиции генерала Хейга см. также Foch "Memoires". Vol. II, pp. 41 - 53.

3 Mordacq "La verite sur l'armistice", pp. 28 - 29.

стр. 56

добавить, что и в странах Антанты, особенно во Франции, никакие репрессии не могли подавить нарастающее революционное движение. Стачки французских рабочих, принявшие грандиозные размеры в 1917 г., пошли на убыль в 1918 г., только по официальным данным, фактически же они становились все более упорными, все более длительными. Еще тревожнее было положение на фронте. После солдатских восстаний 1917 г., подавленных с еще невиданной жестокостью, положение во французской армии оставалось крайне напряженным. Солдаты устали от четырехлетней войны, от неимоверных лишений окопной жизни. Шовинистическая агитация не могла больше заглушить в сознании миллионов солдат мысли о том, что гигантские жертвы убитыми, ранеными и искалеченными понесены напрасно.

Жажда мира охватила солдатскую массу, и успехи на фронте, начавшиеся с лета 1918 г., лишь до известного предела могли нейтрализовать тягу к миру. Германская же революция грозила развязать революционные силы, нараставшие в самой Франции.

После окончательного разгрома германских армий нельзя было заставить солдат союзников и, в частности, французских продолжать войну, а тем более итти на Берлин, - это грозило бы революционным взрывом. К тому же и с точки зрения руководящих кругов Антанты поход на Берлин был уже не нужен, а политически мог оказаться опасным, поскольку он мог способствовать развязыванию пролетарской революции в Германии. Несомненно, если бы французская армия вступила в Берлин, Франше д'Эспере действовал бы здесь так же, как он действовал позже в Венгрии, т. е. постарался бы подавить революционное движение в Германии, но усмирить германскую революцию с помощью французских штыков в данной ситуации не было никаких шансов. Вот соображения, которые сильнее всего толкали всех союзников, а французское правительство, вероятно, больше других спешить с заключением перемирия. Страх перед пролетарской революцией охватил правящие классы и Германии и стран-победительниц.

Германский империализм попытался использовать в своих интересах эти настроения, распространившиеся среди правящих кругов в странах Антанты, и стал на путь сколачивания единого антисоветского блока международной буржуазии. Неудачи в мировой войне германская военщина хотела компенсировать "почетной ролью" европейского жандарма, охраняющего буржуазный Запад от коммунистических влияний, идущих с Востока, из Советской России. В дальнейшем эта идея сделалась важнейшим элементом концепции германского империализма. На нее возлагали свои надежды и последний кайзеровский рейхсканцлер Макс Баденский, и пришедший ему на смену первый президент буржуазной германской республики социал-предатель Фридрих Эберт, и генерал Гофман, который хлопотал об организации общеевропейского "похода на большевиков", получая на это огромные субсидии от капиталистов разных стран до тех пор, пока не оказался замешанным в процессе о подделке советских червонцев.

Первые попытки сколотить единый германо-антантовский антисоветский блок относятся к ноябрю 1918 года. Именно на создание такого блока рассчитывало германское правительство, когда в ожидании начала переговоров о перемирии готовило дипломатическую аргументацию для своих представителей. Предполагалось во время переговоров всячески подчеркивать угрозу большевизма, одинаково опасную и для Германии и для стран Антанты, и дать заверения о готовности

стр. 57

Германии включиться в единый антисоветский фронт, заняв на этом фронте передовую линию.

Правительство Макса Баденского не постеснялось устроить бесстыдную провокацию, чтобы представить "союзникам" доказательства своей готовности. На одном из берлинских вокзалов был разбит ящик, адресованный советскому полпредству, и из него будто бы высыпались пачки революционных прокламаций. Прикрываясь этой наглой провокацией, германское правительство 5 ноября разорвало дипломатические отношения с РСФСР. В. И. Ленин сообщил об этом инциденте на VI всероссийском чрезвычайном съезде советов, огласив ноту германского консульства в Москве на имя наркоминдела Чичерина1 . Ленин по вопросу о международном положении тогда же говорил: "Если Германия вытурила нашего посла из Германии, то она действовала, если не по прямому соглашению с англо-французской политикой, то желая им услужить, чтобы они были к ней великодушны. Мы, мол, тоже выполняем обязанности палача по отношению к большевикам, вашим врагам"2 .

В ночь на 7 ноября Фош получил радиотелеграмму германского верховного командования с именами полномочных представителей Германии для ведения переговоров о перемирии и с просьбой указать место встречи. Ответ был послан немедленно. Утром германские делегаты во главе с Матиасом Эрцбергером выехали из Спа на автомобилях с белым флагом, переехали линию фронта. Затем в особом поезде их доставили в Компьенский лес, недалеко от станции Ретонд. Сюда же из Сенли прибыл поезд командующего союзными армиями Антанты маршала Фоша. Фоша сопровождали генерал Вейган, несколько офицеров его генерального штаба и британская морская миссия во главе с адмиралом Вемисс (Wemyss). Переговоры о перемирии начались утром 8 ноября в вагоне маршала Фоша. Генерал Вейган прочел условия перемирия. Маршал Фош предупредил, что не допустит переговоров об этих условиях: германские делегаты могут их принять или отвергнуть, третьего пути нет. Ответ должен был быть дан к 11 часам утра 11 ноября.

Генерал Мордак приводит рассказ Фоша о ходе переговоров о перемирии. В первый день переговоров происходили "трагические сцены". По словам Фоша, к его удивлению, немцы "довольно легко" принимали столь тяжелые условия о полной сдаче флота, об оккупации и т. д., но, напротив, мертвенно бледнели и совершенно терялись, как только вставал вопрос о сдаче пушек, пулеметов и локомотивов. Эрцбергер воскликнул: "Но тогда мы пропали! Как сможем мы защищаться против большевизма?" И немного погодя заявил: "Но вы не понимаете, что, лишая нас всех возможностей защищаться против большевиков, вы губите нас, губите также и себя. Ивы пройдете через это в свою очередь!"3 .

Условия ультиматума с нарочным были посланы в Германию. Эрцбергер остался ждать ответа. Вечером пришло известие, что кайзер отрекся от престола и в Германии создано новое, "народное" правительство во главе с социал-демократом Эбертом. Германские делегаты пытались на двух частных совещаниях с представителями союзного командования смягчить технические условия перемирия. Они снова указывали на "большевистскую опасность", которая нависла над


1 Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 257 - 258. "Речь о годовщине революции 6 ноября 1918 г.".

2 Там же, стр. 268 - 269.

3 Mordacq "La verite sur l'armistice", p. 30.

стр. 58

Германией и грозит распространиться на страны Антанты, и на то, что в интересах самих союзников, чтобы условия перемирия позволяли сохранить "порядок" в Германии. Особенно настаивали германские делегаты на продлении срока очищения оккупированных областей. Вечером 10 ноября пришел ответ из Германии: делегаты уполномачивались подписать продиктованные им условия. Ночью состоялось второе и последнее заседание. Вновь были прочитаны условия перемирия, и в 5 часов утра 11 ноября они были подписаны.

В числе небольших изменений, внесенных в первоначально выставленные союзниками условия перемирия с Германией, было одно весьма существенное: вместо требования немедленно очистить все оккупированные на Востоке области, в окончательной редакции условий перемирия соответствующий пункт говорил о том, что германские войска, занимающие территории, которые входили до 1 августа 1914 г. в состав России, должны быть эвакуированы в пределы Германии в момент, когда союзники признают это удобным, исходя из внутреннего положения в занятых областях1 .

Правительство Эберта так же, как и правительство Макса Баденского, строило свои расчеты на создании единого антисоветского фронта. 2 января 1919 г. германская комиссия по перемирию опубликовала официальное сообщение по поводу положения германских войск, оставленных на Востоке "для поддержания порядка". В этом сообщении говорилось: "Статьи 12-я и 13-я договора о перемирии требовали первоначально немедленного отозвания германских войск из восточных районов. По инициативе Германии, которая действовала не только в своих собственных, но и в общих интересах, текст этих статей был изменен"2 .

Включением в условия перемирия 12-го пункта в его последней редакции командование союзников сделало новый шаг для подготовки почвы к осуществлению планов интервенции против Советской России. В эту же сторону был направлен и 16-й пункт. Он гласил, что "союзники получают свободный доступ на территории, эвакуируемые немцами на восточных границах, - или через Данциг или через Вислу - для того, чтобы получить возможность снабдить продовольствием население и с целью поддержать порядок".

В день подписания перемирия состоялось торжественное заседание французской палаты депутатов, на котором были оглашены условия договора. Чтение 16-го пункта вызвало бурные аплодисменты части депутатов и выкрики с мест: "Долой большевиков!"3 . Антисоветский характер прочитанного пункта не вызывал ни у кого сомнений.

Когда известие о Компьенском перемирии достигло Парижа и Лондона, ликующий народ заполнил столичные улицы, радуясь окончанию многолетней бойни. Но в праздничных толпах мало кто подозревал, что в эти самые минуты в правительственных кругах шла тайная подготовка новой войны - войны против Советской России.

Прежде всего было вновь подтверждено подписанное год назад англо-французское соглашение о разделе России на зоны влияния. По


1 Текст условий перемирия см. в "A History of the Peace conference of Paris", edited by H.W.V. Temperley. Vol., I, pp. 459 - 470. London. 1920.

2 Текст этого сообщения комиссии по перемирию опубликовала "Rote Fahne" (N 4 от 4 января 1919 г.), разоблачая антисоветскую политику германского правительства.

3 "Journal officiel" p. 2999. 12 Novembre 1918.

стр. 59

авторитетному свидетельству Черчиля, решение об этом английский военный кабинет вынес 13 ноября1 . На другой день военный кабинет решил помогать Деникину оружием и военным снаряжением, дополнительно отправить офицеров и военное снаряжение в Сибирь, признать de facto омское "правительство"2 . Империалистическая печать приступила к усиленной подготовке общественного мнения. "Таймс" помещает статью под заглавием "Союзный флот в Константинополе", в которой говорилось: "Дорога в Черное море свободна. Появление союзного флота в Золотом Роге должно немедленно принести огромные результаты. Когда флот прибудет в Одессу и Севастополь, союзникам откроются ворота внутрь России, а наше предстоящее появление в Балтийском море разгонит тучи, нависшие над Петроградом"3 .

12 ноября командование восточной армией получило приказ об отправке войск с салоникского фронта в северные порты Черного моря.

Франше д'Эспере - этот генерал с большим опытом колониальных войн, стяжавший впоследствии печальную известность кровавым подавлением венгерской революции, - был очень далек от симпатий к пролетарской революции. Однако он телеграфировал Клемансо: "Я не располагаю достаточным количеством войск, чтобы вступить в эту огромную холодную страну, в особенности зимой. В крайнем случае я мог бы занять Одессу и соседние с ней порты. Но я должен вас поставить в известность, что наши войска... охотно двинулись бы в Венгрию, предвидя триумфальное вступление в Германию, но плохо приняли бы распространение операций на Украину и Россию и их оккупацию. Эти операции связаны с риском вызвать серьезные затруднения"4 .

Эта телеграмма была опубликована "Le Matin" в сентябре 1922 г., когда во французской печати велась ос фая полемика по поводу отвергнутых планов наступления Франше д'Эспере. Она приводилась в качестве ответа на известную директиву Клемансо от 27 октября. Тардье, изобличая редакцию "Le Matin" в подтасовке фактов и во лжи, ссылался на то, что цитированная телеграмма Франше д'Эспере. была послана только 15 ноября, т. е. уже после подписания перемирия, и, следовательно, не могла служить ответом на директивы 27 октября и не связывалась с вопросом о наступлении к центрам Германии5 . Если это так, то тем яснее, что Франше д'Эспере возражал против антисоветской вооруженной интервенции не только в связи со своими планами дальнейших операций против Германии, но и потому, что он не верил в надежность своих войск.

Свое скептическое отношение к навязанной ему экспедиции на Украину Франше д'Эспере, видимо, не особенно скрывал от окружающих. О нем хорошо были осведомлены и русские белогвардейцы. Впоследствии полный провал интервенции Антанты на Украине они объясняли позицией Франше д'Эспере, который якобы из-за своих "честолюбивых стремлений" "предал Россию"6 .

В бессильной злобе белогвардейцы отводили душу, коверкая имя Франше д'Эспере в "desespere" ("приводящий в отчаяние"). Впрочем


1 В. Черчиль "Мировой кризис", стр. 104. М. и Л. 1932.

2 Там же, стр. 105.

3 "The Times" N 41947. 14 November 1918.

4 "Le Matin". 17 septembre 1922. "L'arret de la victoire en Orient" (телеграмма N 5920).

5 "L'Echo National". 17 septembre 1922.

6 И. В. Гурко "Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу (1917 - 1918 гг.)". "Архив Русской революции". Т. XV, стр. 55. Берлин. 1924.

стр. 60

в успех экспедиции не верил не только Франше д'Эспере, но и подчиненные ему французские генералы, которым пришлось непосредственно осуществлять вооруженную интервенцию: они хорошо знали состояние армии, посылаемой на Украину, и имели все основания опасаться революционных выступлений в войсках. Спустя два месяца, в декабре 1918 г., когда французские войска были уже посланы в Одессу, генерал Бориус, командовавший первым высаженным десантом, в день прибытия записал в свой дневник: "Вот предприятие, которое, несомненно, закончится плохо!"1 .

Очень скоро опасения французских генералов полностью оправдались. Под Тирасполем и под Вознесенском, под Херсоном и под Одессой войска интервентов отказывались сражаться против украинского народа, защищавшего свою социалистическую родину. Матросы французских военных кораблей, посланных в Черное море, с красными флагами демонстрировали на улицах Севастополя свою революционную солидарность с рабочими и крестьянами Советской страны. Под руководством тов. Марти они готовились к вооруженному восстанию. В конечном счете "войска Антанты оказались неспособными вести борьбу против революционной Советской России"2 .


1 I. Xidias "L'intervention francaise en Russie", p 191 Paris 1927.

2 Ленин. Соч. Т. XXIV, стр. 593.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/РАЗГРОМ-ГЕРМАНИИ-В-1918-г-И-ПОДГОТОВКА-ИНТЕРВЕНЦИИ-СТРАН-АНТАНТЫ-ПРОТИВ-СТРАНЫ-СОВЕТОВ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. ГУКОВСКИЙ, РАЗГРОМ ГЕРМАНИИ В 1918 г. И ПОДГОТОВКА ИНТЕРВЕНЦИИ СТРАН АНТАНТЫ ПРОТИВ СТРАНЫ СОВЕТОВ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/РАЗГРОМ-ГЕРМАНИИ-В-1918-г-И-ПОДГОТОВКА-ИНТЕРВЕНЦИИ-СТРАН-АНТАНТЫ-ПРОТИВ-СТРАНЫ-СОВЕТОВ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. ГУКОВСКИЙ:

А. ГУКОВСКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
926 просмотров рейтинг
22.08.2015 (3142 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
Вчера · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
РАЗГРОМ ГЕРМАНИИ В 1918 г. И ПОДГОТОВКА ИНТЕРВЕНЦИИ СТРАН АНТАНТЫ ПРОТИВ СТРАНЫ СОВЕТОВ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android