Вопросы, связанные с революционными событиями, происходившими в Германии в 1923 году, имеют актуальное значение для современного мирового рабочего движения. На VII всемирном конгрессе Коммунистического Интернационала тов. Димитров, говоря о задачах Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса, против фашизма и войны, напомнил секциям Коминтерна об уроках 1923 года.

В свете современных задач Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочих масс уроки событий 1923 года и уроки предательской тактики брандлеровцев-троцкистов, предпринявших ее для того, чтобы расколоть рабочий класс и таким образом добиться его поражения, являются актуальными для всего мирового революционного прогрессивного движения.

Троцкистско-брандлеровская свора, превратившаяся в фашистских шпионов, провокаторов, диверсантов и убийц, неоднократно пыталась замести следы, скрыть свое преступное поведение в 1923 году, способствовавшее тяжелому поражению германского рабочего класса в тот момент, когда Германия была наиболее слабым звеном в послевоенной империалистической цепи, когда в ней быстро созревали условия для торжества пролетарской революции и буржуазно-юнкерскому господству угрожала непосредственная гибель.

Спасителем буржуазии явилась в то время, как и в ноябрьской революции 1918 года, германская социал-демократия.

Соучастниками ее предательской политики в революционных событиях 1923 года были троцкисты-брандлеровцы - гнуснейшая разновидность буржуазной агентуры в рядах германского рабочего класса, среди которого они стремились посеять капитулянтство, хвостизм и неверие в его революционные силы, сознательно извращая и игнорируя ленинские положения и решения Коминтерна.

Между тем не может быть сомнения в том, что победа пролетарской революции в Германии при наличии Советского Союза имела бы решающее значение для победоносного осуществления мировой пролетарской революции.

"Победа революции в Германии есть полное обеспечение победы международной революции"¹ , - говорил товарищ Сталин на польской комиссии в Коминтерне в июле 1924 года.

Поражение же рабочего класса в Германии в 1923 году дало возможность относительно стабилизироваться капитализму. Оно привело к тяжелым последствиям не только для германского рабочего класса, но и для рабочего класса других капиталистических стран. Оно создало также предпосылки для укрепления социал-демократизма, способствовавшего росту фашизма и установлению фашистской диктатуры в Германии.

1

После военного разгрома Германии страны победительницы: Франция, Англия, США и Япония - пытались посредством версальской системы, грабежа народных масс побежденных стран, стабилизировать свое мировое господство. Но грабительский версальский договор создал новые противоречия в империалистическом лагере как между победителями и побежденными, так и между самими победителями: Францией, Англией и США - на почве борьбы за гегемонию.

В конце 1922 года французские капиталисты повели секретные переговоры со Стиннесом и Тиссеном об образовании под руководством французских капиталистов металлургического

¹ И. Сталин. О компартии Польши-. "Большевик" N 11 за 1924 год.

концерна для соединения лотарингской руды с рурским углем. В этом концерне 40% акций должны были достаться германским магнатам, а 60% - французским.

Но германских магнатов не удовлетворяла предложенная им доля, и они стали на путь провокации с целью побудить империалистическую Францию к открытым вооруженным действиям - к оккупации Рура, которая, по расчету Стиннеса, была бы разорительной для Франции и еще более обострила бы отношения Англии с Францией.

Осуществление своего широко задуманного плана короли германской индустрии начали со смены в ноябре 1922 года правительства Вирта, стоявшего на позиции выполнения поставок, по версальскому договору, и образования правительства Куно, который был непосредственно связан с концерном Стиннеса. В задачу этого правительства входила организация саботажа государственных поставок Франции.

Для главы французского правительства - Пуанкаре, - выражавшего интересы реакционной части буржуазии Франции, несговорчивость Стиннеса - Тиссена и их политика саботажа поставок и платежей были предлогом для перехода к захвату Рура вооруженной силой.

12 января 1923 года франко-бельгийские войска в количестве до 100 тысяч человек заняли Рурский бассейн и Рейнскую область, имевшие решающее значение для хозяйства Германии, так как они были основной базой ее тяжелой индустрии, давая 2/3 угля и около Уз железной руды, добываемых в Германии, кокс и химические полуфабрикаты.

Германская буржуазия и ее правительство во главе с Куно провозгласили лозунг "пассивного сопротивления". Рабочих они призывали к классовому миру со своей буржуазией и к сопротивлению оккупантам путей отказа добывать и перевозить для них уголь.

Вся тяжесть сопротивления ложилась, таким образом, на плечи рабочих. Себе же немецкие промышленные магнаты обеспечили приток новых барышей ввиде огромных кредитов, отпущенных им правительством якобы для закупки угля заграницей и на выплату заработной платы рабочим.

Кроме того дезорганизация финансов и всей хозяйственной деятельности оккупированной области, которую капиталисты хотели достигнуть в результате тактики "пассивного сопротивлениях, сулили им наживу новых миллионов марок на инфляции. Для рабочих же это означало новое понижение реальной заработной платы, усиление нужды и лишений. Эту политику магнаты пытались представить как общенациональную, а правительство Куно - как правительство надпартийное.

Вожди германской социал-демократии сразу же целиком поддержали политику и тактику Стиннеса - Куно.

В январе 1923 года германская социал-демократическая фракция рейхстага вместе с другими буржуазными партиями голосовала за доверие правительству Куно. Резолюция гласила: "Рейхстаг поддерживает правительство Куно во всех его целесообразных мероприятиях для борьбы с оккупацией". "Левые" социал-демократы, большей частью из бывших независимцев, сманеврировали и прикрыли предательскую политику вождей социал-демократии тем, что во время голосования доверия правительству Куно оставили зал заседания. По сути же, "левые" социал-демократы целиком поддерживали тактику пассивного сопротивления Стиннеса - Куно. Германская социал-демократия вместе с Центральным правлением Всеобщего германского об'единения профсоюзов повела кампанию за создание единого блока всех партий и течений, включая фашистов и монархистов, она проповедывала классовый мир в период проведения тактики пассивного сопротивления.

Какова же была политика ЦК КПГ?

Во главе руководства КПГ стояли Брандлер и Тальгеймер, фактическими руководителями которых являлись подлейшие из подлых Иуда-Троцкий, еще в 1921 году ставший германским шпионом, и его агент Радек. Брандлеровское руководство с самого начала рурской оккупации заняло хвостистскую позицию и поддерживало целиком тактику Стиннеса - Куно и со-

циал-демократии, дезориентируя этим рабочий класс.

В стране нарастало огромное возбуждение. Социал-демократия и Стиннес стремились направить движение масс по шовинистическому пути на основе "классового мира", а против оккупантов они организовывали забастовки и выступления рабочих. В результате вся тяжесть тактики пассивного сопротивления легла на плечи рабочих, на которых со всей силой обрушились оккупанты.

Ожидаемого "национального под'ема" не было, И если еще вначале некоторая часть рабочих, дезориентированная социал-демократией и брандлеровским руководством КПГ и терроризированная предпринимателями, стояла на позиции защиты директоров предприятий от оккупационных властей, то уже вскоре рабочие убедились, что политика Стиннеса - не их политика.

2

В январе 1923 года в Лейпциге собрался с'езд КПГ. Время созыва с'езда было чрезвычайно удачное. Ко времени лейпцигского с'езда партия насчитывала 225 тысяч членов, имела свыше 30 ежедневных газет и 18 собственных типографий. Под ее влиянием было около 1/3 членов свободных профсоюзов, т. е. 2 1/2 миллиона человек; она имела решающее влияние среди фабзавкомов, которые насчитывали в 1923 году сверх 400 тысяч членов. Наконец, КПГ имела большое влияние на вооруженные пролетарские сотни, которые с начала рурской оккупации при содействии местных коммунистических организаций стали быстро расти, в особенности в оккупированных районах. В организациях профсоюзов, в фабзавкомах, контрольных комиссиях и пролетарских сотнях местные организации компартии часто удачно осуществляли единый фронт.

Все эти факты с'езд должен был учесть для того, чтобы правильно ориентировать всю партию и весь рабочий класс Германии. Но с'езд он руководил через Брандлера и Тальгеймера троцкист Радек, который вместе с брандлеровцами дезориентировал всю работу с'езда и привел его к оппортунистическим решениям.

Центральным вопросом на с'езде был вопрос о тактике единого фронта и о рабочем правительстве.

Брандлеровскому руководству хорошо была известна ленинская критика капитулянтской оппортунистической позиции Радека и Бухарина в переговорах трех Интернационалов по вопросу о единстве действий. (См. статью Ленина "Мы заплатили слишком дорого", т. XXVII, стр. 277 - 280.) Продолжая политику Радека и Бухарина, брандлеровско-радековское руководство извратило тактику единого фронта, сведя ее к тактике беспринципного блокирования, к парламентским комбинациям.

Брандлеровцы-троцкисты убеждали германских рабочих, что Носке, Эберт, Шейдеман и им подобные вожди социал-демократии, которые предали рабочий класс в 1914 году, задушили ноябрьскую революцию 1918 года, истребляли тысячами передовых борцов рабочего класса, убили Карла Либкнехта и Розу Люксембург и прикрывали рост реакционных и фашистских сил и вооружали их, - что эти кровавые собаки, сознательные предатели рабочего класса, были только "запутавшимися, нерешительными политиками, попавшими в сети буржуазии". Гнусные "теории" предателей Брандлера - Радека обеляли чудовищные преступления социал-демократии, препятствовали отходу масс от социал-демократизма и дезориентировали с'езд и рабочий класс Германии. Иуда-Троцкий целиком одобрял эти утверждения и эту политику.

Тактика единого фронта, провозглашенная Коминтерном, ничего общего не имела с той политикой, которую проводило брандлеровское руководство. Тактика единого фронта, согласно указаниям Коминтерна, должна была проводиться компартиями не как комбинация - сделка с вождями тех или других рабочих организаций, - а как мобилизация рабочего класса для подготовки его к предстоящим боям за пролетарскую революцию.

Тактика единого фронта Коминтерна как теперь, так и тогда ставила своей задачей уничтожить раскол рабочего класса, освободить его от социал-демократизма - классового со-

трудничества с буржуазией. "Реформистам... нужен раскол. Коммунисты же заинтересованы в об'единении всех сил рабочего класса против капитала"¹ .

Ярко выявились предательские, капитулянтские установки брандлеровцев-троцкистов в толковании ими лозунга рабочего правительства. IV конгресс коммунистического Интернационала выдвинул как вытекающий из тактики единого фронта лозунг рабочего правительства, который в условиях политического кризиса должен "сплотить пролетариев и развязать революционную борьбу". Для КПГ конгресс отметил, что "германская коммунистическая партия сумеет при полном соблюдении своей самостоятельной политической позиции проникнуть в более широкие слои рабочих и усилить влияние коммунизма в массах"² . В условиях политического кризиса лозунг рабочего правительства должен был быть лозунгом действия, лозунгом мобилизации масс, лозунгом, основанным на самостоятельной политике компартий, борющихся за независимую от буржуазии политику рабочего класса. Он имел своей целью разоблачить политику классового сотрудничества социал-демократии с буржуазией. Он мог быть осуществлен там, где был налицо политический кризис и под'ем массового движения, как средство для мобилизации и подготовки масс к вооруженной борьбе за власть, за диктатуру пролетариата.

Установка Коммунистического Интернационала о необходимости создания правительства единого фронта в условиях политического кризиса не только не предполагает отказа от лозунга вооруженного восстания и диктатуры пролетариата, а, наоборот, правительство единого фронта должно способствовать расшатыванию экономической и политической власти буржуазии, усилить рабочий класс и сплотить его, изолировать соглашательские партии и вплотную повести рабочие массы к революционному захвату власти, т. е. к установлению диктатуры пролетариата в форме советов.

Но брандлеровско-радековское руководство с'езда извратило этот лозунг. Оно утверждало, что рабочее правительство должно быть создано и не в революционной ситуации и что оно должно представлять собой чисто парламентскую коалицию социал-демократических и коммунистических вождей с целью использования буржуазного государственного аппарата и постепенного превращения буржуазно-демократической республики в пролетарскую. Этой постановкой отвергалось марксистско-ленинское учение о пролетарской революции и вооруженном восстании.

Мещанско-анархическая группа Маслова и Рут Фишер, члены которой стали теперь такими же агентами фашизма и провокаторами-диверсантами, как брандлеровцы-троцкисты, занимала на лейпцигском с'езде провокационные ультралевые позиции в вопросе тактики единого фронта и рабочего правительства. Эта группа толковала лозунг рабочего правительства, как лозунг, который может быть осуществлен лишь путем вооруженного восстания, после низвержения буржуазного строя.

Эта провокационная постановка вопроса игнорировала возможность создания рабочего правительства для мобилизации, сплочения и подвода масс к пролетарской революции в условиях политического кризиса. Позиции Маслова и Рут Фишер в вопросах единого фронта неизбежно вели к изоляции компартии от рабочего класса и в случае принятия этих позиций привели бы рабочих к поражению.

Революционным пролетарским течением на с'езде было возглавлявшееся тов. Тельманом течение, которое выражало настроения коммунистических рабочих Гамбурга, Берлина, Рура. Тов. Тельман критиковал на лейпцигском с'езде брандлеровско-радековские извращения в тактике единого фронта и в лозунге рабочего правительства. Он протестовал против подмены диктатуры пролетариата парламентской коалицией социал-демократии и коммунистов.

Тов. Тельман требовал постановки на с'езде вопроса о рурской оккупа-

¹ "Коммунистический Интернационал в документах", стр. 300. Партиздат. 1933.

² Там же, стр. 305.

Эрнст Тельман.

ции и ее последствиях. Но по настоянию Брандлера и Радека, лейпцигский с'езд отверг -это требование и заслушал только краткую информацию одного из делегатов Рурской области. Руководство с'езда категорически воспротивилось обсуждению этой информации, и с'езд не принял никакого решения по рурскому вопросу. Руководство боялось выводов.

Если Брандлер и Радек всякими способами добивались соглашения с вождями социал-демократии, то внутри партии они вели политику раскола. Они проводили политику травли в отношении революционно настроенных делегатов с'езда, как тов. Тельман и др. Посредством лжи и нечестных махинаций они добились на с'езде того, что эти революционно настроенные делегаты, отстаивавшие на с'езде правильную политическую линию Коминтерна, не были выбраны в ЦК. Избранный на с'езде ЦК не отражал настроения партии. Вместо решения об организации и подготовке рабочего класса к предстоящим боям было принято решение о постепенном завоевании власти путем верхушечных комбинаций коалиции социал-демократов и коммунистов. В итоге оппортунистических решений лейпцигского с'езда КПГ была дезориентирована и оказалась в хвосте назревающих событий.

3

В первой половине 1923 года германские короли тяжелой индустрии и социал-демократия развернули бешеную националистическую кампанию. Немцам прививалась ненависть к французскому народу и ко всему французскому в искусстве и культуре.

Германская буржуазия делала все, для того чтобы вовлечь рурских рабочих в борьбу против оккупантов в ее интересах. Рабочие и служащие, проводившие открытую или итальянскую забастовку в Руре против оккупационных властей, получили от германских предпринимателей жалованье за все время забастовки. Всегерманским объединением профсоюзов и предпринимателями был создан "особый стачечный фонд Рурской области", отчисления в который должны были делать рабочие всей Германии из своего заработка. Был проведен добровольный сбор - "Жертва Руру и Рейну". Собранными средствами распоряжалась, по существу, буржуазия.

Французская реакционная буржуазия и правые партии со своей стороны проводили националистическую кампанию, прививая французскому народу ненависть к Германии и ко всему германскому. В оккупированной Рурской области оккупационные войска проводили политику кнута и пряника: с одной стороны они делали некоторые уступки рабочим за счет германских промышленников, с другой - подвергали жестоким репрессиям рабочих и служащих, принимавших участие в пассивном сопротивлении.

Последствия рурской оккупации и тактика пассивного сопротивления быстро сказались на экономике Гер мании. В первую "череда они выразились в ухудшении материального положения рабочего класса и мелкой

буржуазии и неслыханном росте барышей германских магнатов капитала.

Одним из главных средств эксплоатации народных масс германскими капиталистами в этот период была инфляция. В конце января 1923 года одна золотая марка оценивалась в 10 тысяч бумажных марок, а в конце июля - в 100 тысяч. Получая огромные правительственные субсидии и кредиты от государственного казначейства, капиталисты немедленно обменивали бумажные марки на твердую золотую валюту. Через определенное время кредиты при быстром падении марки обычно аннулировались или возвращались в ничтожной доле государству. Свои операции буржуазия совершала в золотой валюте, а рабочим и служащим платила обесцененными марками.

Реальная заработная плата систематически падала. К июлю 1923 года она составляла 50% довоенной. Ухудшились условия труда. В связи с нарушением нормального хода хозяйственной жизни Германии закрывались заводы, росла безработица. К июлю до 40% рабочих были безработными или полубезработными.

В голодных бунтах, демонстрациях, разгромах магазинов, забастовках искал выхода рабочий класс Германии. По всей Германии развернулось забастовочное движение за увеличение заработной платы под лозунгом: "Реальная заработная плата мирного времени по золотому исчислению". Наиболее крупными забастовками были: майская забастовка портовых рабочих в Гамбурге; забастовка хемницких строителей, закончившаяся победой рабочих; борьба берлинских металлистов в июне; стихийная забастовка в Верхней Силезии, почти ничего не давшая рабочим из-за предательства реформистского руководства; 120-тысячная забастовка сельскохозяйственных рабочих в Средней и Нижней Силезии.

Предприниматели, правительство Куно и социал-демократия вели борьбу с рабочими под лозунгом стабилизации заработной платы, т. е. за сохранение ее на нищенском уровне, а по существу, за дальнейшее ее снижение.

Но особенно напряженно и с тяжелыми последствиями для рабочих проходила борьба рабочих в Рурской области. Забастовочное движение и борьба против оккупационного режима проходили здесь в форме итальянской забастовки и в форме 15 - 30-минутных забастовок-протеста. Оккупационные власти в ответ на это обрушились на рабочих, -применяя жесточайшие репрессии. За первое полугодие оккупации было выслано до 3 тысяч железнодорожников, а вместе с семьями - до 11 тысяч человек; сотни рабочих были арестованы и несколько казнены. Во дворе крупповского завода оккупационные власти расстреляли рабочих, убив 13 и ранив свыше 60 человек. Мягко относились" оккупационные войска только к предпринимателям Рура, которых они присуждали к незначительным денежным штрафам.

Рабочие Рура вовсе не ограничивались борьбой с оккупантами. Они повели борьбу и против германских предпринимателей и против германского правительства.

Под руководством красного профсоюза, против воли реформистского руководства с 19 по 22 мая прошла забастовка рурских горняков на предприятиях Стиннеса - Тиссена, охватившая 400 тысяч рабочих. Рабочие требовали удаления оккупантов и отставки правительства Куно.

Лютерберг, глава города Дюссельдорфа, просил разрешения у генерала оккупационных войск де Гуту пропустить германские войска для вооруженного подавления забастовочного движения рабочих, ссылаясь на исторические примеры времени Парижской коммуны:

"Я должен вам напомнить, что при восстании Коммуны германское верховное командование всячески шло навстречу французским войскам с целью дружного подавления восстания. Я прошу вас оказать нам такую помощь, если вы не хотите, чтобы в будущем создавались опасные ситуации".

Де Гуту не только разрешил провести вооруженные части, но снабдил вооружением немецкую пожарную охрану для подавления революционного движения германских рабочих.

Последствия рурской оккупации тя-

жело сказались и на материальном положении мелкой буржуазии города и деревни. Имущество мелкой буржуазии обесценивалось в результате падения марки. Уменьшались ее доходы в связи с ухудшением материального положения рабочего класса. Мелкая буржуазия выражала недовольство, выливавшееся в демонстрациях, голодных бунтах, часто сливавшихся с демонстрациями и бунтами рабочих.

Впротивовес нарастающему революционному движению мобилизовывала свои силы контрреволюция.

Существовавшие в стране тайные монархические, фашистские организации не только не скрывали своих контрреволюционных намерений и действий, но непосредственно контактировали свою деятельность с государственным аппаратом. Под видом мобилизации национальных сил создается генералом Сектом, с согласия социал-демократов Брауна и Зеверинга, монархическая организация Оргеш, получавшая -вооружение из арсеналов военного министерства. В Баварии фашисты работают открыто. 27 января 1923 года происходит гитлеровский с'езд, который был смотром сил фашизма. На этом с'езде Гитлер заявил: "Уничтожение коммунистов и ноябрьских преступников - вот наша главная задача".

Несмотря на открытую подготовку мятежа в Баварии руководители фашистских и монархических организаций не подвергались никаким репрессиям. Правительство Куно и президент, социал-демократ Эберт, одобряли действия черносотенного военного министра Гесслера и руководителя рейхсвера генерала Секта, снабжавших фашистские организации вооружением и обучавших фашистских штурмовиков военному делу. Германская буржуазия и правительство Куно при поддержке социал-демократии подготовляли реакционные фашистские организации для борьбы с нарастающим революционным кризисам.

Иным было отношение правительства Куно и социал-демократии к рабочим организациям. Фабрично-заводские комитеты и контрольные комиссии стали завоевывать все большее влияние; стали расти и крепнуть пролетарские сотни как организаций обороны рабочего класса. Буржуазия и социал-демократия организовали травлю пролетарских сотен. Орган ЦК социал-демократической партии "Форвертс" убеждал рабочих, что нет никакого смысла организовывать пролетарские сотни в Германии, где, с точки зрения "Форвертса", имеются все возможности пролетаризировать самую полицию. 12 мая социал-демократ Зеверинг, министр внутренних дел Пруссии, официально запретил пролетарские сотни. Правительство Куно потребовало, чтобы другие области последовали примеру Пруссии.

В чем же выражалась тактика брандлеровско-троцкистского руководства КПГ в период после лейпцигского с'езда? Брандлеровцы проводили свой лозунг "Бей Пуанкаре в Руре и Куно на Шпрее". Что же это означало?

Рабочие Рура должны были вести борьбу только против Пуанкаре. Рабочие остальной Германии в свою очередь должны были поддерживать все мероприятия, проводимые германской буржуазией и социал-демократией, связанные с рурской оккупацией.

Выполнение второй части лозунга - "Бей Куно на Шпрее...", т. е. в Берлине, - возлагалось на рабочих неоккупированной Германии. "Бить Куно", в понимании брандлеровцев, не означало его свержения.

Отделять политику германской буржуазии в Руре от ее политики во всей Германии означало покрывать вместе с социал-демократическими вождями реваншистскую политику германских магнатов-спекулянтов, наживавших на этом огромные барыши за счет обнищания рабочего класса и разорения трудящихся масс Германии.

Брандлеровско-троцкистское руководство не приняло необходимых мер к развитию и укреплению пролетарских сотен, не обратило внимания на подготовку рабочего класса и его резервов среди трудящегося крестьянства и мелкой буржуазии города к вооруженному восстанию.

Группа Маслова - Рут Фишер с другого конца помогала брандлеровско-троцкистскому руководству дезорганизовать революционные ряды, выдвигая после лейпцигского с'езда такие лозунги, которые могли бы соответство-

вать только непосредственной революционной ситуации: захват заводов в Руре, немедленный захват власти. Она игнорировала значение национального вопроса и провокационно срывала объединение и организацию сил рабочего класса.

4

В июле созревание революционного кризиса ускорилось. Фашистская реакция все больше поднимала голову. ЦК КПГ обратился ко всем рабочим организациям с призывом о совместной демонстрации 29 июля. Но руководство социал-демократии отвергло что предложение и развило бешеную кампанию против мобилизации сил рабочего класса на борьбу с фашизмом, против единого фронта с коммунистами.

27 июля правительство Куно запретило уличные собрания и демонстрации. Все реакционные, фашистские организации были мобилизованы, чтобы произвести кровавую расправу над революционной частью рабочего класса. Несмотря на отказ брандлеровского руководства от открытых демонстраций и забастовок 29 июля прошло с большим под'емом во многих городах в форме открытых демонстраций и собраний на улицах.

5 августа социал-демократия вместе с буржуазными партиями второй раз вотировала доверие правительству Куно, которое пообещало увеличить налоги на доходы на 100%, на акционерные компании - на 140% и отменило всякие ограничения для сделок с иностранной валютой, т. е. развязало руки магнатам-спекулянтам. С отменой ограничений еще более усилилась спекулятивная горячка. 8 августа золотая марка расценивалась в 1 миллион бумажных марок. Быстро росли цены на предметы первой необходимости. Увеличивалась безработица.

9 августа исполком берлинских фабзавкомов выступил с призывом об организации итальянской забастовки, дав лозунг: "За скверную плату- скверная работа". В стране поднималась волна забастовочного движения, и социал-демократия теряла влияние среди рабочих.

11 августа состоялся пленум германских фабзавкомов, который единодушно принял решение о 3-дневной всеобщей стачке с выставлением следующих требований: 1) немедленная отставка правительства Куно; 2) конфискация всех продовольственных запасов для обеспечения населения продовольствием; 3) немедленное официальное признание пролетарских контрольных комиссий; 4) немедленная отмена запрещения пролетарских сотен; 5) немедленное установление часовой минимальной заработной платы в 60 пфеннигов мирного времени для всех рабочих и служащих; 6) возвращение на производство всех безработных и военных инвалидов с полной оплатой их труда; 7) отмена чрезвычайного положения и запрещения демонстраций; 8) немедленное освобождение всех политических заключенных. Был также выставлен лозунг создания рабочего правительства.

11 августа социал-демократическая фракция рейхстага под напором масс приняла 60 голосами против 45 решение об отставке Куно и признала необходимость создания нового кабинета на основе широкой коалиции. 12 августа всеобщая стачка с быстротой молнии распространилась в Берлине. Все предприятия и железные дороги бастовали. Забастовочное движение перебросилось на периферию. 12 августа правительство Куно подало в отставку. 13 августа Штреземан сформировал новый кабинет. В него вошли 4 министра-социал-демократа, вице-канцлер, министр внутренних дел, юстиции и финансов. Самое распределение портфелей говорит о том, что германская социал-демократия взяла на себя заботу о спасении германской буржуазии и подавлении революционного движения. В целях успокоения рабочих масс рейхстаг принял демагогический закон о повышении налогов на доходы на 400% и налогов на акционерные общества- на 600%, а предприниматели об'явили о повышении заработной платы и выдаче единовременных пособий.

Буржуазия, таким образом, при полной поддержке социал-демократии сманеврировала, заменив куновское правительство штреземановским. Августовская стачка зашла втупик, так как брандлеровцы-троцкисты заранее

ограничили ее задачи свержением правительства Куно.

14 августа руководство ЦК КПГ об'явило, что оно не предполагает взять власть в свои руки и что необходимо прекратить стачку.

Преждевременное прекращение забастовки буржуазия расценила как отступление пролетариата и обрушилась на него с репрессиями. Начались увольнения революционно настроенных рабочих. Тысячами выбрасывались на улицу члены фабзавкомов. Руководство социал-демократии и Всеобщего об'единения германских профсоюзов одновременно выбрасывало революционных рабочих из профсоюзов. На многих предприятиях прошли снижение заработной платы и локауты. 15 августа был распущен общегерманский исполком фабзавкомов, затем - берлинский исполком фабзавкомов и фабзавкомы в других городах. Начались аресты активных участников забастовки: коммунистов и членов фабзавкомов.

На 25 августа намечался с'езд КПГ (в Штутгарте), который должен был сменить брандлеровско-троцкистское руководство, так как в крупных промышленных центрах: Гамбурге, Руре, Берлине - политика руководства КПГ вызывала сильное недовольство рабочих.

С'езд был запрещен. Брандлеровцы-троцкисты даже не попытались как-нибудь обойти это запрещение.

5

Буржуазия стремилась к подавлению революционного движения и дальнейшему наступлению на рабочий класс. Но вести одновременно открытое наступление на рабочий класс и продолжать политику пассивного сопротивления буржуазия не могла. Да и самая политика пассивного сопротивления была подорвана. 26 сентября в Германии было об'явлено осадное положение, а 27 сентября официально было прекращено пассивное сопротивление.

Марка продолжала катастрофически падать. 16 сентября золотая марка равнялась 10 миллионам бумажных марок, 3 октября - 100 миллионам.

Магнаты тяжелой промышленности пред'явили правительству Штреземана и рейхстагу ультимативные требования: отмена 8-часового рабочего дня; удлинение рабочего дня во всехотраслях промышленности; снижение заработной платы; полное подчинение рабочих предпринимателям, без всякого вмешательства со стороны государственных и профсоюзных органов; приглашение националистов в правительство; прекращение выдачи пособий безработным и по государственному страхованию.

9 октября Штреземан потребовал, чтобы рейхстаг отказался от своих прав и наделил чрезвычайными полномочиями его правительство. Социал-демократия голосовала за это требование.

В то время как правые социал-демократы в союзе с генералами рейхсвера готовились к кровавому разгрому рабочего класса, "левые" социал-демократы посредством революционных фраз и маневрирования прилагали все усилия к тому, чтобы обезоружить рабочих, отвлечь их от революционной борьбы за власть. Они сыграли подлую, контрреволюционную роль.

В Баварии образовалось правительство Кара, которое открыто подготовляло, опираясь на фашистские организации, установление реакционной диктатуры в Германии. 16 октября были закрыты все коммунистические организации в Мюнхене и начались повальные аресты коммунистов и революционных рабочих. Под предлогом борьбы с реакцией исполнительная власть была передана генералу Гесслеру, министру государственной обороны, который в свою очередь распределил ее между 7 генералами на местах. Фашисты-сепаратисты на Рейне при помощи оккупационных войск захватили ряд городов.

В октябре тяжелое материальное положение рабочего класса чрезвычайно обострилось. Марка падала. 11 октября золотая марка равнялась 1 миллиарду бумажных марок. Заработок рабочего превращался в ничтожную величину. Он не мог за эти миллиарды купить даже достаточно хлеба. Обнищание дошло до крайних пределов. Чтобы спасти себя и семью от голода, рабочие массами уходили за город и выкапывали на огородах по-

мещичью картошку, Исчезли мясо, масло, пиво, табак. Предприятия закрывались. Безработица достигла огромных размеров. Свыше 60% рабочих были безработными или полубезработными.

"В недрах германского правительства начинается развал и министерская чехарда; волна революции поднимается, взрывая социал-демократию: начинается массовая перебежка рабочих от социал-демократии к коммунистам"¹ .

В октябре 1922 года при об'единении с независимыми социал-демократия насчитывала полтора миллиона членов. В октябре 1923 года она насчитывала только около 700 тысяч членов. Ряды КПГ быстро росли. Росли и пролетарские сотни, которые насчитывали 250 тысяч человек.

В Германии созрела непосредственная революционная ситуация и германский рабочий класс стоял перед выполнением исторической задачи. "Вопрос о взятии власти коммунистами становится на очередь дня"² .

Международная обстановка в октябре 1923 года тоже благоприятствовала германскому пролетариату.

Капиталистический мир переживал ослабление своих звеньев в ряде стран: сентябрьское восстание в Болгарии; массовая волна забастовочного движения в Польше в сентябре и октябре; революционное движение английских рабочих, выразившееся в укреплении и росте движения меньшинства; массовые выступления французского пролетариата и пролетариата других стран под руководством компартии против оккупации Рура. Но главной опорой для германского рабочего класса был Советский Союз, который окреп к этому времени; рабочий класс и трудящиеся массы страны Советов следили с огромным вниманием и симпатиями за развитием борьбы в Германии.

В условиях острого обострения революционного кризиса политические выступления, демонстрации, забастовки были важнейшими средствами воспитания, сплочения и создания политической армии.

Предательское брандлеровско-троцкистское руководство, однако, дало директиву о прекращении всяких массовых выступлений.

Подлые предатели Троцкий, Зиновьев, Ра дек и Брандлер, когда в Германии стал на очередь дня вопрос о непосредственной борьбе за власть, провокационно утверждали, что фабзавкомов будет достаточно для взятия власти. Этим они добивались срыва создания пролетарских советов как органов восстания и органов пролетарской диктатуры. Товарищ Сталин на заседании ИККИ со всей резкостью разоблачил эту контрреволюционную вылазку, имевшую целью привести пролетариат к поражению.

В начале октября 1923 года перед КПГ и рабочим классом Германии непосредственно стал вопрос о вооруженном восстании и взятии власти. Бранддеровско-троцкистское руководство сделало все возможное для срыва подготовки восстания и ничего не предприняло для вооружения пролетарских сотен и всего пролетариата, чтобы выступить против рейхсвера, полиции и гитлеровских штурмовиков.

В Саксонии в это время было правительство "левых" социал-демократов во главе с Цейгнером. Исполком Коминтерна разрешил ЦК КПГ войта в саксонское правительство в стратегически-политических целях, которые были изложены в инструкции о вхождении коммунистов в правительства Саксонии и Тюрингии.

11 октября 1923 года было создано в Саксонии правительство, куда вошли 5 социал-демократов и 2 коммуниста. Брандлеру в этом правительстве как начальнику правительственной канцелярии были подчинены весь государственный аппарат и полиция.

Революционно настроенные массы ожидали немедленных действий со стороны коммунистов - членов правительства. Но брандлеровцы-министры, вместо того чтобы поставить вопрос о вооружении рабочих, особенно, в связи с быстро наступающей реакцией, занялись выполнением своих министерских обязанностей и изучением науки государственного управления. В ответ на требование революционных рабочих приступить к революционным действиям они заявили,

¹ И. Сталин "Об оппозиции", стр. 685.

² Там же.

что "стоят на почве конституции" и ответственны перед ландтагом. Цейгнер заверял коммунистов и рабочие массы, что нечего бояться генерала Мюллера, ибо у него не хватит сил на разгром рабочих организаций Саксонии, а в то же время вел закулисные переговоры с Мюллером о подавлении революционного движения. Брандлеровцы прикрывали двурушническую политику Цейгнера. Вместо того чтобы добиваться конфискации предприятий у саботировавших производство фабрикантов и реквизиции буржуазных домов для бездомных рабочих и их детей, брандлеровцы-министры обсуждали в "рабочем правительстве" вопрос о компенсации саксонскому королю и утвердили ему отступное в размере 14 миллионов марок плюс сохранение за королем дворца и имений.

У брандлеровцев-министров не было недостатка в революционной фразеологии, но они ничего не предприняли для осуществления задач, поставленных перед ними Коминтерном.

Между тем генерал Мюллер стягивал части рейхсвера и полиции, занимал стратегические пункты Саксонии.

Брандлеровцы совместно с "левыми" социал-демократами созвали на 21 октября 1923 года с'езд фабзавкомов в Хемнице, который должен был об'явить всеобщую стачку как сигнал к началу борьбы. Коммунисты имели на нем подавляющее большинство. Когда на с'езде встал вопрос о всеобщей стачке, социал-демократический министр Граупе заявил протест и угрожал разрывом с коммунистами, если будут приняты коммунистические лозунги и решение о всеобщей стачке. И брандлеровцы вместе с "левыми" социал-демократами добились от с'езда 1100 голосами против 1000 отклонения предложения о всеобщей стачке. Брандлеровцы-министры в течение нескольких часов рассказывали с'езду о том, что сделает правительство для улучшения положения рабочего класса. Своими выступлениями они усыпили революционное, боевое настроение делегатов, а решение с'езда дезориентировало рабочие массы, ожидавшие сигнала.

Брандлеровцы игнорировали ленинское положение о выборе момента вооруженного восстания, формулированное Лениным в предоктябрьские дни 1917 года в письме, направленном членам ЦК:

"Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не с'ездами (хотя бы даже с'ездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс"¹ .

21 октября уже стало широко известно о вступлении в Саксонию войск рейхсвера. В буржуазной и социал-демократической прессе началась бешеная травля против "красной" Саксонии.

23 октября все важнейшие стратегические пункты в Саксонии и Тюрингии уже находились в руках рейхсвера и полиции. Против них стояли безоружные или слабо вооруженные пролетарские сотни и невооруженный пролетариат. Рейхсвер почти без сопротивления занял Лейпциг, Дрезден и всю Саксонию, разогнав 29 октября правительство Цейгнера.

Тов. Димитров на VII всемирном конгрессе Коминтерна говорил о саксонском правительстве:

"Вступление коммунистов в саксонское правительство вместе с "левыми" социал-демократами (группа Цейгнера) само по себе не было ошибкой; напротив, революционная ситуация Германии полностью оправдывала этот шаг. Но, участвуя в правительстве, коммунисты должны были использовать свои позиции прежде всего для того, чтобы вооружить пролетариат. Они даже не реквизировали ни одной из квартир богачей, хотя жилищная нужда у рабочих была так велика, что многие из них вместе с детьми и женами оставались без крова. Они не предприняли также ничего для организации революционного массового движения рабочих. Они вообще вели себя как заурядные парламентские министры "в рамках буржуазной демократии". Как известно, это был результат оппортунистической политики Брандлера и его единомышленников. В итоге вышло такое банкротство, что мы и сейчас еще вынуждены ссылаться на саксонское

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 362.

правительство, как на классический пример того, как революционерам н е следует вести себя в правительстве".

6

В противоположность брандлеровско-троцкистской капитулянтской политике коммунистическая организация северозападной области Германии под руководством тов. Тельмана вела революционную работу по подготовке масс к захвату власти в ожидании от ЦК КПГ сигнала о всеобщей стачке.

21 октября 1923 года в Гамбурге была созвана конференция рабочих северогерманских прибрежных верфей. Несмотря на то что на конференции было большинство социал-демократов и беспартийных, предложения коммунистов принимались почти единодушно вопреки линии вождей социал-демократии и реформистских профсоюзов Гамбурга.

Конференция, по предложению коммунистов, наряду с экономическими требованиями приняла решение о необходимости объявления всеобщей стачки, если имперское правительство нападет на рабочих Саксонии.

Несмотря на осадное положение, введенное генералом Сектом, рабочие завоевали себе право на собрания и митинги на улицах. 22 октября в Гамбурге стало известно о наступлении рейхсверовских войск на Саксонию. Избранный конференцией комитет действия, в который вошли коммунисты, социал-демократы и беспартийные, об'явил всеобщую стачку в помощь саксонскому пролетариату.

23 октября началось восстание, которое имело своей целью помочь саксонским рабочим в их борьбе против рейхсвера и дать сигнал ко всеобщему вооруженному восстанию. Восстание проходило при большом сочувствии и поддержке со стороны трудящихся Гамбурга. Восставшие разгромили 26 полицейских застав в предместьях Гамбурга, захватили оружие и военное снаряжение, построили при помощи сочувствующего населения баррикады и героически сражались с врагом, в десятки раз превосходившим их силой. В вооруженных отрядах восставших насчитывалось всего до 300 человек. Тысячи восставших рабочих готовы были в любой момент встать в ряды борющихся, но они не имели вооружения. Эта небольшая вооруженная группа держалась трое суток против 6-тысячного войска, полиции и морской пехоты, надевшей в своем распоряжении броневики и артиллерию. Полиция и войска потеряли 80 человек убитыми и большое количество ранеными.

Восставшие не могли дальше продолжать борьбу, так как они оказались изолированными. Специальные посланники от брандлеровцев предлагали свернуть восстание.

24 октября была дана директива об отступлении и гамбургский отряд рабочих организованно, увозя с собой убитых и раненых, скрывая свои следы, отступил, спрятав вооружение в надежных местах. Гамбургские повстанцы, чтобы успеть отступить и сохранить свои боевые силы и вооружение, еще 25 и 26 октября делали арьергардные выступления боевиков для разгрома тех полицейских участков, которые производили обыски в квартирах рабочих.

Гамбургское восстание показало образцы правильного применения марксистско-ленинского учения о вооруженном восстании.

Особо гнусную роль в подавлении восстания играли руководители гамбургской организации социал-демократии. Они травили восставших, как уголовных преступников, а женщин, помогавших восставшим, называли проститутками. Они мобилизовали отряд из 600 "отборных" социал-демократов для помощи полиции.

Гамбургское восстание несмотря на изолированность принесло большую пользу германскому рабочему классу, так как "гамбургское восстание весьма укрепило в германском пролетариате сознание своей силы и в самом Гамбурге нанесло тяжелый удар социал-демократии"¹ .

После восстания гамбургская социал-демократическая организация, насчитывавшая 80 тысяч членов, потеряла более 30 тысяч из них. Социал-демократические рабочие собирали

¹ Резолюция ИККИ от 19 января 1924 г.

средства для пострадавших от преследования.

7

После разгона цейгнеровского правительства в Саксонии начался террор. Шли повальные обыски, аресты коммунистов и революционно настроенных рабочих. Коммунистическая пресса была закрыта, собрания и демонстрации запрещены.

Брандлеровско-троцкистское руководство дало предательскую, капитулянтскую директиву коммунистическим организациям отступать и не оказывать сопротивления наступающей армии рейхсвера и реакционным силам.

6 ноября войска Секта разогнали также правительство Тюрингии.

Террор против компартии продолжался по всей Германии. Были разгромлены типографии и аппарат компартии. 23 ноября было об'явлено распоряжение Секта о запрещении КПГ и всех организаций, примыкающих к ней. Неподчинение этому приказу угрожало суровым наказанием, вплоть до смертной казни. КПГ ушла в подполье.

Одновременно с походом на КПГ предприниматели начали поход против рабочих: закрывались фабрики и заводы, проводился локаут, 8-часовой рабочий день заменялся 9- и 10-часовым. Увеличивалась безработица.

Рабочий класс был обезоружен предательской политикой социал-демократии и брандлеровско-троцкистским руководством и не мог оказать сопротивления наступлению буржуазии. Поражение рабочего класса Германии в 1923 году повлекло за собой тяжелые последствия и вызвало спад революционного под'ема как в самой Германии, так и в других странах. Для буржуазии же оно было исходным пунктом для дальнейшего наступления на рабочий класс и укрепления своего господства.

Коммунистический Интернационал и франкфуртский с'езд КПГ в апреле 1924 года осудили капитулянтскую, предательскую политику брандлеровцев-троцкистов, способствовавших поражению рабочего класса, и на с'езде они были отстранены от руководства.

Недавний процесс над шайкой бандитов из "право-троцкистского блока" Бухариным, Рыковым и их подручными показал всю мерзость гнуснейших измен, убийств, совершенных этими предателями, состоявшими на службе фашистских разведок.

Главарь этой банды Троцкий, как уже неопровержимо доказано, был агентом германской разведки с 1921 года, а с 1926 года - агентом английской разведки. Этот гнуснейший провокатор, шпион вместе с его подручными - брандлеровцами, группой Маслова - Рут Фишер - ведет, по заданию германских фашистов, Гестапо, провокаторскую, шпионскую и диверсионную работу в различных странах.

Троцкистско-брандлеровские выродки, по заданию Гестапо, ведут клеветническую кампанию против Советского Союза - оплота мирового революционного движения, оплота мира, стремясь ослабить внимание и любовь трудящихся мира к СССР.

Коммунистическая партия Германии возглавляет антифашистское движение в стране. Она ведет борьбу за уничтожение раскола внутри рабочего класса, за единство его рядов, против фашизма и войны, против агентуры фашизма - брандлеровцев-троцкистов. Благодаря неустанной работе коммунистической партии в тяжких условиях подполья необходимость единения для борьбы с фашизмом все глубже проникает в сознание масс германского народа. Ни гитлеровский фашизм, ни троцкистско-брандлеровские провокаторы и шпионы, ни реакционные лидеры социал-демократической партии не смогут помешать созданию боевого антифашистского фронта трудящихся масс Германии.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. САМОРУКОВ:

Комментарии: