В последние годы политическая роль специалистов по СССР в государственном аппарате США значительно возросла. На довольно высокий пост- ответственного сотрудника Совета по национальной безопасности США (СНБ) - поднялся Ричард Пайпс, автор ряда работ по истории России и СССР. Его политический облик "ярого антикоммуниста из академического мира" знаком широкому кругу советских людей по многочисленным публикациям в советской прессе ¹ . Специалистам-историкам также не раз приходилось давать отпор попыткам Пайпса "переписывать" историю - будь то проблемы образования СССР ² , возникновения Петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса, история раннего периода российской социал-демократии или проблемы советской и русской интеллигенции ³ и т. д. Что представляет собой Пайпс как историк нашей страны, каковы его взгляды на рассматриваемые им проблемы - вот вопросы, которым посвящена данная статья.

За 30 с лишним лет (Пайпс защитил докторскую диссертацию "Генезис советской национальной политики" в 1950 г., в том же году им была опубликована статья об образовании Башкирской АССР ⁴ ) он выступал с публикациями по ряду тем: национальные отношения и образование СССР; интеллигенция России и Советского Союза; ранний период российской социал-демократии; П. Б. Струве; исторические судьбы России и Советского Союза; советская внешняя политика.

Национальные отношения в Советском Союзе, образование СССР - с этой проблематики Пайпс начал путь в советологию ⁵ . С са-

¹ Костин А. Разоблачение фальсификатора. - Правда, 9.IV.1967; Герасимов Г. Алхимики от науки, или почему чахнет племя "советологов". - Комсомольская правда, 29.XI.1974; Васильев Г. Острая дискуссия. - Правда, 1.VII.1977; Вишневский С. Внимание: Пайпс! - Правда, 18.11.1981; Кривицкий А. О. О, лицемеры! - Правда, 11.V.1981, и др.

² См. Зенушкина И. С. Советская национальная политика и буржуазные историки. Становление Советского многонационального государства (1917 - 1922 гг.) в современной американской историографии. М. 1971; Бурмистрова Т. Ю. Ленинская политика пролетарского интернационализма в период образования РСДРП. Л 1962.

³ Сахаров А. Н. Фальсификация истории русской социал-демократии. - Вопросы истории КПСС, 1964, N 2; Казакевич Р. А., Суслова Ф. М. Мистер Пайпс фальсифицирует историю. О книге Р. Пайпса "Социал-демократия и рабочее движение в С. -Петербурге. 1885 - 1897". Л. 1966; Кантор Р. Е. Фальсификация американским буржуазным историком стории советской интеллигенции. - Вопросы истории, 1961, N 8, и др.

⁴ Рiреs R. The Origin of Soviet National Policy. Cambridge (Mass.), 1950; ejusd. The First Experiment in Soviet National Policy. The Bashkir Republic, 1917- 1920. - Russian Review, 1950, Vol. 9, N 4.

⁵ Pipes R. The Formation of the Soviet Union. Communism and Nationalism 1917 - 1323. Cambridge (Mass.). 1968 (первое издание 1954 г.); ejusd. Muslims of Soviet Central Asia: Trends and Prospects. - Middle East Journal, 1955, Vol. 9, N 2, pt. I; e j u s d. The Forces of Nationalism. - Problems of Communism, 1964, Vol. 13, N 1; ejusd. Solving the Nationality Problem. - Ibid., 1967, Vol. 17, N 5.

стр. 27

мого начала своей карьеры Пайпс заявляет о себе как человек, для которого политико- пропагандистский аспект, скажем прямо, злобный антисоветизм, неизменно находится в центре внимания. В этом духе написаны все сочинения Пайпса. Уже в первой из известных нам статей Пайпса выражается озабоченность тем, что на Западе сложилось мнение об успешном решении в Советском Союзе национального вопроса. Автор всеми силами старается эти утверждения опровергнуть, т. е. фактически вступает на путь прямой фальсификации исторической действительности ⁶ . Впоследствии Пайпс вовсе перестанет сдерживать свою неприязнь и враждебность ко всему советскому. Страницы его работ заполняют самые нелепые антисоветские вымыслы.

Другой политико-идеологический конек публикаций Пайпса - национализм. Он всеми способами пропагандирует и отстаивает его. И хотя сам Пайпс пишет, что национализм несет "ответственность за многие кровопролития, за ненависть и многие другие формы иррационального поведения" ⁷ , тем не менее он изображает его как "союзника и спутника демократии" ⁸ и т. д. Задача Пайпса состоит в том, чтобы использовать национализм в антисоветских целях. При этом национализм трактуется и преподносится как некая абстрактная категория. Уход от конкретно-исторического анализа должен, по мнению Пайпса, скрыть реакционную сущность буржуазного национализма.

Пайпс привлекает широкий круг доступных ему материалов и публикаций (при работе над биографией П. Струве, например, он имел возможность пользоваться фондами некоторых архивов в СССР). Так, в списке литературы, приведенном в книге об образовании СССР, значатся многие работы западных авторов, российских эмигрантов, разного рода буржуазных националистов, в том числе и сотрудничавших в годы второй мировой войны с фашистами. Используются материалы, полученные в результате проведенных в конце 40-х годов опросов т. н. перемещенных лиц - в основном тех, кто запятнал себя службой в гитлеровской армии ⁹ . Но эта традиционная для буржуазной советологии источниковая база не вполне удовлетворяет Пайпса ввиду ее слишком уж очевидной тенденциозности в оценках, грубой односторонности в фактическом плане. Пайпс одним из первых стал привлекать советские публикации, практикуя при этом их своеобразную подачу. Во-первых, он черпает нужный ему материал из работ (во многом мемуарных) начала 20-х годов, где, с одной стороны, немало свидетельств об антисоветских националистических движениях, с другой - не во всем преодолено наследие тех уклонов, которые имели место в ходе советского, государственного, партийного строительства на национальных окраинах. Из этого круга источников шире всего использованы работы сторонников разгромленных партией национал-уклонистов ¹⁰ . С фактами,

⁶ Pipes R. The First Experiment in Soviet National Policy, p. 303.

⁷ Pipes R. The Forces of Nationalism, p. 2.

⁸ Pipes R. Solving the Nationality Problem, p. 125.

⁹ Об этих опросах, проведенных при участии гарвардского Центра русских исследований, в котором много лет работал Пайпс, см.: Игрицкии Ю. И., Плимак Е. Г. Питомник клеветников. - История СССР, 1961, N 5.

¹⁰ Так, Пайпс называет самым ярким источником о первых шагах Советской власти в Средней Азии свидетельства активного участника троцкистской оппозиции Г. Сафарова (Pipes R. The Formation, p. 320). О крайней тенденциозности и ошибочности его работ см.: Зенушкина И. С. Ук. соч., с. 9 - 12; Зевелев А. И. Зарубежная историография гражданской войны в Средней Азии. - Ученые записки Ташкентского педагогического института им. Низами, 1964, т. 49; Волкова Ю. Е. Фальсификация истории национальной политики КПСС в работах Г. Сафарова. - Ученые записки Московского государственного педагогического института иностранных языков им. М. Тореза, 1968, т. 48, и др.

стр. 28

содержащимися в литературе, Пайпс расправляется по своему произволу, тенденциозно отбирая или отбрасывая их в соответствии со сконструированными им фальсификаторскими концепциями.

Главные положения работ Пайпса по вопросам национальных отношений в Советском Союзе и образования СССР можно в сжатом виде и с учетом критического анализа, уже проделанного советскими авторами, суммировать следующим образом. Речь идет, во-первых, о том, с каких позиций оцениваются национальный вопрос, национальные движения и программы соперничавших в России политических партий. Пайпс полностью отвергает марксистско- ленинские положения по этим вопросам, но вовсю пользуется концепциями теоретически бесплодного и политически обанкротившегося австромарксизма, который, по его словам, дал "блестящее решение" национального вопроса ¹¹ . Австромарксизм привлекает Пайпса тем, что он выхолащивает классовое, социальное содержание из национального вопроса, разрывает с пролетарским интернационализмом, проповедует утонченный национализм, прикрываемый научными, даже псевдомарксистскими фразами ¹² . Это неразрывно связано с настойчивыми атаками на марксистско-ленинскую теорию и программу партии по национальному вопросу, с лживым освещением подхода Ленина и большевистской партии к национально- освободительному движению, с фальсификацией практического решения национальных отношений в нашей стране. При этом Пайпс старается выглядеть академическим ученым и даже критикует "поползновение политики на науку" ¹³ .

Во-вторых, в основе подхода Пайпса к историческим фактам лежит стремление опровергнуть положение о классовых, социальных пружинах социалистической революции в национальных районах, политики партии в области национального строительства. Пайпс всеми средствами пытается опровергнуть марксистско-ленинское положение о материальных, социальных основах национального неравенства, национального угнетения, о классовых основах протеста, приводившего в движение народные массы всех районов России, "доказать" непрочность союза трудящихся всех национальностей в борьбе за победу социалистической революции ¹⁴ . Соединение борьбы рабочего класса за социализм с борьбой трудящихся за национальное освобождение имело под собой прочную классовую почву; на признании решающего значения этого фактора строилась практическая политика ленинской партии. И этот курс одержал полную победу - Исторические факты опровергают националистические фальсификации истории образования СССР.

В-третьих, политические течения, народные силы, борьба которых решила судьбы социалистической революции как в России, так и в национальных районах, Пайпс изображает в искаженном свете. Оправдание политики буржуазных националистов и сепаратистов соседствует у Пайпса с очернением курса большевиков, отрицанием той поддержки, которую оказывали ленинской партии рабочие и крестьяне всех национальностей России. Советские исследователи не раз опровергали вымыслы Пайпса, опираясь на богатейший исторический материал, свидетельствующий о прочности социальной базы союза рабочих и крестьян разных национальностей, о могучем влиянии большевиков, проявившемся, в частности, в активном притоке трудящихся национальных

¹¹ Pipes R. The Formation, p. 27.

¹² Критику австромарксизма и его использования буржуазными историками см.: Грошев И. И., Чеченкина О. И. Критика буржуазной фальсификации национальной политики КПСС. М. 1974, с. 70.

¹³ Рiреs R. Rec. on: Е. Goodman. The Soviet Design for a World State. - American Historical Review, 1962, Vol. 68, N 1, p. 137.

¹⁴ Pipes R. The First Experiment, p. 319; e j u s d. The Formation, pp. 51, 53, etc.

стр. 29

районов в партию, о широком, массовом участии их в разгроме интервентов, белогвардейцев и националистической контрреволюции ¹⁵ .

В-четвертых, вся картина национальных отношений в Советском Союзе в прошлом и настоящем подается Пайпсом в искаженном виде, и здесь прежде всего скажем о его центральном тезисе - о "нерешенности" в Советском Союзе национального вопроса. На этой основе он пытается строить свои политические выводы и беспочвенные прогнозы, например, о том, что национальная проблема в Советском Союзе будто бы "взорвется самым разрушительным образом" ¹⁶, Методика изысканий и выводов здесь лроста. Динамика развития нашего крупного многонационального государства рождает немало проблем, требующих чуткого внимания. Вокруг этих вопросов и строятся спекуляции Пайпса. Но партия, советский народ видят эти проблемы, знают пути их решения. И в целом, как подчеркнул XXVI съезд, "единство советских наций сегодня прочно, как никогда" ¹⁷ . Подобные, лишенные всякого основания оценки, весьма распространенные среди советологов, построены все на тех же тенденциозных и несостоятельных посылках, о которых шла речь выше. Эти заявления имеют цели провокационные. В этом суть дела. Их назначение - "теоретически" подкрепить политико-стратегические концепции борьбы против Советского Союза, вынашиваемые империалистами. Ради этого они распространяют самые извращенные представления о реальной жизни в Советском Союзе. Чего стоит, например, заданный в полемическом пылу вопрос Пайпса: "Слышал ли когда-нибудь кто-либо, чтобы житель Советского Союза называл свою национальность советской?" ¹⁸ . Автор намеренно подменяет одну проблему другой. Советские люди называют себя гражданами СССР. Они гордятся своей принадлежностью к новой социальной и интернациональной общности - советскому народу. Они помнят о своей принадлежности к той или иной нации советской многонациональной Родины. Вместе с тем, как указывал на XXVI съезде КПСС Л. И. Брежнев: "Мы против тенденций, направленных на искусственное стирание национальных особенностей. Но в такой же мере мы считаем недопустимым искусственное их раздувание. Священный долг партии - воспитывать трудящихся в духе советского патриотизма и социалистического интернационализма, гордого чувства принадлежности к единой великой Советской Родине" ¹⁹ . Советский патриотизм давно уже вошел в повседневную жизнь советских людей.

Антисоветская тенденциозность, ненависть к социализму, коммунизму особенно сильно выступают в публикациях Пайпса, посвященных современной советской действительности. Это в полной мере проявляется в подходе к проблеме интеллигенции России и Советского Союза. Эта тема привлекла к себе внимание Пайпса в конце 50-х годов, когда он редактировал сборник "Русская интеллигенция" и выступил в нем со статьей "Историческая эволюция русской интеллигенции". Трактовка автором этой проблемы демонстрирует характерный не только для него, но и для всей плеяды подобных ему квазиученых от советологии субъективизм, готовность конструировать произвольные схемы и оценки, идущие вразрез не только с реальными фактами истории и трудами советских ученых, но и с мнениями тех советологов, которые в какой-то мере еще сохраняют здравый смысл. Оценка им современной

¹⁵ См., напр. Победа Советской власти на Украине. М. 1967; Победа Советской власти в Белоруссии. Минск. 1967; Победа Советской власти в Средней Азии и Казахстане. Ташкент. 1967; Борьба за победу Советской власти в Прибалтике. М. 1967; Победа Советской власти в Закавказье. Тбилиси. 1971, и др.

¹⁶ Рiреs R. Solving the Nationality Problem, p. 131.

¹⁷ Материалы XXVI съезда КПСС. М. 1981, с. 56.

¹⁸ Pipes R. The Forces of Nationalism, p. 3.

¹⁹ Материалы XXVI съезда КПСС, с. 57.

стр. 30

эпохи, данная в предисловии к сборнику, отвечает вкусам составителей и заказчиков сборника. Пайпс утверждает, будто бы в XX в. интеллигенция, как носитель знаний, стала играть центральную роль в историческом процессе. Тем самым автор хочет отвести на второй план главный вопрос - о собственности на средства производства, т. е. фактически о замене капитализма социализмом ²⁰ .

Тут явно присутствует стремление выдать второстепенное за главное. Конечно, в наше время роль знаний, науки, интеллигенции, роль научно-технического прогресса в судьбах человечества заметно выросла. Но не перестали действовать законы классовой борьбы, не уменьшилась революционно-преобразующая роль рабочего класса. Основное содержание истории XX в., хочет того Пайпс или нет, состоит в противоборстве сил, выступающих за социальное переустройство общества, с силами капитализма. Пайпс же пытается поставить в центр современной эпохи "критически мыслящие личности" из интеллигенции, возродить доказавшие свою полную несостоятельность "теории героев и толпы". И эта попытка предпринимается в нашу эпоху, когда в движение пришли многомиллионные массы трудящихся - рабочих и крестьян. Освободительная борьба народов в корне изменила карту мира и представления о процессах, в нем протекающих! Наша эпоха отмечена колоссальным ростом сознательности и активности народных масс, и даже буржуазные историки вынуждены признавать возрастание роли народных масс ²¹ . Позиция Пайпса в данном вопросе - это явный анахронизм, даже по западным меркам.

Пайпс пытается вписать проблему интеллигенции в рамки концепции "вестернизации" ²² . Это также очень показательно. В конце 50-х годов в советологии с последней конкурировали концепции "модернизации" и "индустриализации". Выбор термина "вестернизация" характеризует Пайпса как приверженца европоцентристской идеологии, неспособного, по крайней мере в то время, отойти от устарелых, характерных скорее для начала XX в. буржуазных взглядов на всемирную историю. Но уже на грани 50 - 60-х годов для более или менее дальновидных буржуазных обществоведов стала ясна неправомерность попытки втискивания в западноевропейский"образец не только России, но и десятков развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки.

Главным критерием "интеллигентности" у Пайпса выступает критическое отношение к существующему в стране строю ²³ . Автор поставил себе абсурдную задачу - отыскать потенциальных врагов социализма в среде советской интеллигенции. Но от буржуазного советолога ничего иного ждать и не приходится. Пайпс пытается "переписывать" подлинную историю интеллигенции России и Советского Союза. Возводя "критическое" отношение к действительности в ранг критерия интеллигентности, он манипулирует принципиальной исторической характеристикой этого слоя российского общества. Демократическую, революционную, социалистическую интеллигенцию всегда отличали демократизм, уважение и любовь к народу, готовность к борьбе за его интересы, а отнюдь не какой-то абстрактный нигилизм. Именно здесь и проходило принципиальное размежевание с теми интеллигентами, которым были чужды интересы масс, кто охотно болтал о благе народа,

²⁰ Рipes R. Foreword. - The Historical Evolution of the Russian Intelligentsia. In: The Russian Intelligentsia. Ed. by R. Pipes. N. Y. 1961, pp. V-VIII, 47 - 62.

²¹ Буржуазная историческая мысль нередко видит суть XX в. в "бунте", "насилии", "протесте", что находит отражение в названиях книг: Cantor N. F. The Age of Protest. Dissent and Rebellion in the Twentieth Century. L. 1970; Burchell S. Age of Protest. [S. 1.]. 1974; Brae her K. D. Europa in der Krise. Frankfurt a/M. 1979.

²² The Russian Intelligentsia, pp. 47, 49, 50.

²³ Ibid., pp. 43, 49, 57', 59.

стр. 31

но стоял в стороне от практической деятельности, направленной на обеспечение подлинных интересов масс, от революционной борьбы рабочих и крестьян против самодержавия и капитализма.

В рассуждениях Пайпса об интеллигенции вновь и очень явно выступает его враждебность по отношению к Советскому Союзу. Грубо и предвзято искажая факты, тенденциозно интерпретируя информацию о реальной жизни советского народа, опираясь при этом на клеветнические "свидетельства" антисоветчиков и гитлеровских прислужников, а также на другие источники, вызывающие отвращение у порядочных людей, Пайпс тщится доказать, будто в Советском Союзе вообще нет настоящей интеллигенции ²⁴ . Но такая оценка ставит факты с ног на голову. В СССР нет буржуазной, антисоциалистической интеллигенции. О наличии же в Советской стране народной интеллигенции - творческой, научной, технической, административной, военной - красноречиво говорят успехи во всех сферах цивилизации, достигнутые в нашей стране. На XXVI съезде КПСС подчеркивалось, что численность интеллигенции быстро растет. "Сейчас в стране каждый четвертый работник связан в основном с умственным трудом. Не только в науке, образовании, культуре, но и в материальном производстве, во всей жизни общества интеллигенция играет все более значительную роль" ²⁵ . Расхождение позиций Пайпса с действительностью таково, что даже английский советолог М. Макколи называет его концепцию "парадоксом" ²⁶ . Однако Пайпса это нисколько не смущает. Ведь для него главное- любыми способами оболгать и оклеветать советскую действительность.

Пайпс не только зачисляет Советский Союз в разряд "тоталитарных" стран (что само по себе характеризует его как консерватора, реакционера), он стремится изобразить Советское государство как воплощение всех бед современного мира. Особую злобу у него вызывает "односторонняя фанатическая концентрация усилий на росте промышленности любой ценой" ²⁷ , якобы наложившая решающий отпечаток на определенный переходный период (Пайпс явно имеет в виду переход к социализму) истории СССР. Советская история действительно знает периоды, когда народ, страна оказывались вынужденными концентрировать все усилия на развитии промышленности, укреплении обороноспособности; кстати, этим была доказана способность советской науки, техники, индустрии, всех советских людей, всей нашей общественной политической системы ответить на любой вызов капиталистического мира. Это следовало бы знать "эксперту по советской истории", выполняющему заказ администрации США и руководства НАТО, добивающихся военного превосходства над Советским Союзом. Но эта политика была вынужденной, навязанной Советской стране. Она была необходима для того, чтобы дать отпор империализму, будь то фашистский тоталитаризм или развязанная империалистами "холодная война".

В целом же история подтвердила, что индустриализация Советской страны была направлена на создание подлинно гуманного, разумного строя. Об этом говорят реальности зрелых форм социализма: обеспечение основных прав человека - на жизнь, на труд, на отдых, на жилье, на охрану здоровья, достижения в области социального и национального равенства людей, равноправие женщин и мужчин, обеспечение жизни без страха за будущее, коренные позитивные перемены в положении многомиллионных масс прежних "низов" общества и т. д. Все это немы-

²⁴ Ibid., pp. 51 - 52.

²⁵ Материалы XXVI съезда КПСС, с. 33.

²⁶ Maccauley M. Rec. on: R. Wesson. Lenin's Legacy. The Story of CPSU. Stanford. 1978. - Slavonic and East European Review, 1979, Vol. 57, N 4, p. 613.

²⁷ The Russian Intelligentsia, p. 11.

стр. 32

слимо в том обществе, которое восхваляет Пайпс. "Односторонностью" и "фанатичностью" отличаются позиция Пайпса и его построения.

Ряд работ Пайпса посвящен раннему периоду российской социал-демократии, точнее, переходу от народнического к пролетарскому, социал-демократическому этапу российского революционного движения ²⁸ . В сочинениях Пайпса эта тематика сложилась как побочный продукт работы над биографией П. Струве ²⁹ . Это следует иметь в виду, поскольку взгляды и оценки Струве оказали совершенно определенное, может быть решающее, влияние на освещение Пайпсом проблем истории российской социал-демократии. Тем не менее это самостоятельная, показательная и характерная вообще для взглядов Пайпса тема.

Характерна она прежде всего уже неоднократно отмечавшимся выше крайним субъективизмом автора. По сути дела, Пайпс отбрасывает сложившиеся у историков (не только советских, но и буржуазных) представления о российском революционном движении конца XIX в. и переписывает всю его историю заново, по своему произволу. Об этом в конце концов и говорят его рассуждения о якобы условности и неопределенности таких общепринятых, вполне установившихся понятий и характеристик этого периода, как народничество, легальный марксизм, его попытки пересмотреть в нужном ему духе историю ленинского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса".

"Никакого "народнического" движения никогда не было, - заявляет Пайпс. - Явление, обычно именуемое народничеством, было широким и разноклассовым анархическим движением, приверженцы которого все время экспериментировали с теоретическими и стратегическими планами революции, ища приемы революции, соответствующие условиям того, что сегодня называется развивающейся страной" ³⁰ . Эти заключения Пайпса построены на поверхностном, в высшей степени субъективистском анализе термина "народничество" и истории его употребления ³¹ . Пайпс оперирует лишь формой, обозначением, символом вполне реального движения. Действительно научный анализ народничества требует обратиться к самой его объективной сущности, к социальному, классовому и политическому существу народничества. Это давно сделано марксистской исторической наукой. Ее результаты получили признание и у зарубежных историков, изучающих в отличие от Пайпса народничество как реальное социальное явление ³² российской истории второй половины XIX века.

Следует остановиться и на других аспектах столь вольного обращения Пайпса с проблемой соотношения народнического и пролетарского этапов в русском революционном движении, в частности на стрем-

²⁸ Pipes R. Russian Marxism and Its Populist Background: the Late XIX Century. - Russian Review, 1960, Vol. 19, N 4; ejusd. Social Democracy and the St. Petersburg Labor Movement, 1885 - 1897. Cambridge (Mass.), 1963; ejusd. Narodnichestvo: a Semantic Enquiry. - Slavic Review, 1964, Vol. 23, N 3; ejusd. The Origin of Bolshevism: the Intellectual Evolution of Young Lenin. In: Revolutionary Russia. Ed. by R. Pipes. Cambridge (Mass.). 1968, pp. 26 - 52.

²⁹ "Настоящая книга, - пишет Пайпс в предисловии к работе о ленинском "Союзе борьбы за освобождение рабочего класса", - является побочным продуктом моих исследований Петра Струве, первые связи которого с Лениным привели venn к изучению всей истории санкт-петербургского социал-демократического и рабочего движения того времени" (Pipes R. Social Democracy and the St. Petersburg, p. XI).

³⁰ Pipes R. Struve. Liberal on the Left. 1879 - 1905. Cambridge (Mass.), 1970, p. 30.

³¹ Этому и посвящены две указанные выше статьи Пайпса: "Russian Marxism and Its Populist Background", "Narodnichestvo".

³² Примером этого является классический для западной литературы труд итальянского историка Ф. Еентури о народничестве (Venturi F. II Populismo russo. Bari. 1952), изданный на английском языке с предисловием известного консервативного английского историка И. Берлина (Venturi F. Roots of Revolution. A History of Populist and Socialist Movements in Nineteenth Century Russia. N. Y. 1960).

стр. 33

лении размыть совершенно четкий социальный, классовый, идейный водораздел между народничеством и большевизмом. Пайпс проводит искусственные параллели между ними, ничего общего не имеющие с реальностью. Его определение народничества как тактики захвата власти направлено на внедрение тех оценок, которые ряд советологов применяют к большевикам ³³ - Пайпс прилагает большие усилия для осовременивания российского народничества, пытаясь связать последнее с современными национально-освободительными движениями, с мировым коммунистическим движением. Большевизм и вообще коммунизм, а заодно с ними и все современное национально-освободительное движение объявляются Пайпсом терроризмом. В 1981 г. газета "Washington Post" привела высказывание Пайпса: "Истоки советского терроризма и, если на то пошло, всего современного терроризма восходят к 1879 году, когда была создана организация под названием "Народная воля". Эта организация является подлинным родоначальником всех современных террористических организаций" ³⁴ . Самоуверенность и безапелляционность автора поразительны. Собственно, Пайпс никогда и не занимался всерьез проблемами российского народничества. Он обращался к ним лишь для того, чтобы в духе антикоммунизма извратить и фальсифицировать историю социал-демократии, ленинизма. "Переписывание" Пайпсом истории, его псевдоисторические экскурсы, грубая фальсификация истории поставлены на службу наиболее агрессивным кругам американского империализма.

Затушевав коренное отличие народнического этапа российского освободительного движения от пролетарского, Пайпс не обошел вниманием и этот последний этап. Признано, и не только историками-марксистами, что зачатком большевистской партии был петербургский "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". Именно он впервые на российской почве соединил марксистское, социал-демократическое учение с рабочим движением ³⁵ . Этот бесспорный исторический факт и пытается опровергнуть Пайпс. "Оба движения, - заявляет он, - развивались независимо одно от другого" ³⁶ . Доказательства? Пайпс не утруждает себя ими. Он выдвигает собственную интерпретацию всего облика российского пролетариата. Ради этого он "исправляет" исторические свидетельства о рабочем и социал-демократическом движении на ранних фазах, "переписывает" историю деятельности Ленина и петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса" и т. д. Советские историки уже дали убедительную, развернутую критику позиций Пайпса: "Располагая большим количеством фактического материала, почерпнутого из советских источников, автор весьма тенденциозно "просеял" этот материал и еще более тенденциозно его истолковал. Обильно цитируя советскую мемуарную литературу, Пайпс не проводит всестороннего анализа источников, их сопоставления, систематически искажает источники, переделывает их на свой лад, игнорирует тот исторический материал, который "не подходит" к его концепции" ³⁷ . С полным основа-

³³ Так, мюнхенский профессор Н. Лобковпч считает большевизм исключительно "техникой захвата и осуществления власти" (Lobkowic/ N. Marxism und Machtergreifimg. Der kommunistische Weg zur Herrschaft. Zurich. 1978, S. 12 u. a.). Это продолжение давней традиции антикоммунизма - объявлять Октябрьскую революцию "заговором" небольшой группы лиц.

³⁴ Пит. но: Кривицкий А. О. Ук. соч.

³⁵ "Разве эта организация, - писал о "Союзе борьбы" В. И. Ленин, - не представляет собой именно зачатка революционной партии, которая опирается на рабочее движение, руководит классовой борьбой пролетариата, борьбой против капитала и против абсолютизма, не устраивая никаких заговоров и почерпая свои силы именно из соединения социалистической и демократической борьбы в одну нераздельную классовую борьбу петербургского пролетариата?" (Ленин В. И. ПСС. Т. 2, с. 460; см. также: История Коммунистической партии Советского Союза. Т. I. M. 1904, с. 233 - 234 и др.).

³⁶ Pipes R. Social Democracy and the St. Petersburg Labor Movement, pp. 9, 117.

³⁷ Казакевич Р. Л., Суслова Ф. М. Ук. соч., с. 179 - 180.

стр. 34

нием критический анализ данной работы Пайпса Р. А. Казакевич и Ф. М. Суслова назвали "Мистер Пайпс фальсифицирует историю". К этому можно добавить, что суть и цель концепции американского советолога не имеют ничего общего с наукой: антикоммунист Пайпс пытается любыми способами оторвать партию от рабочего класса, противопоставить их друг другу.

Надо заметить, что основной тезис книги Пайпса встретил возражение не только у советских историков. Так, Д. Кип, известный своей откровенной враждебностью к коммунизму, в похвальной рецензии на книгу Пайпса все же отметил, что автор "несколько преувеличивает меру независимости" петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса" "от кружков, где преобладала интеллигенция. Он (Пайпс. - Н. Р.) также вплотную подходит к заключению, что масса санкт-петербургских рабочих не имела никакого интереса к политическим действиям. Но это скорее интерпретация, чем факт" ³⁸ . Р. Зелник, А. Уайлдмен, Д. Лэйн тоже отвергли утверждения Пайпса ³⁹ . Зелник, например, показал на конкретных фактах из жизни петербургских рабочих С. Канатчикова и М. Фишера, которых упоминает в своей книжке Пайпс, что соединение рабочего движения с социал-демократической, марксистской интеллигенцией - бесспорный исторический факт и что Пайпс неправомерно наделяет рабочее движение народническими чертами ⁴⁰ . Да и другие "открытия" Пайпса, как их с известной долей иронии назвал английский историк И. Берлин ⁴¹ , встретили возражения со стороны его коллег. Говоря о Ленине, Пайпс изображает его глубоко народную политику и стратегию революционной борьбы как беспринципное манипулирование разными тактическими приемами. Ленин, по словам Пайпса, "не имел приверженности к какому-либо набору идей" ⁴² . Пайпсу возражает Н. Хардинг ⁴³ , который, как отмечает его рецензент Р. Суни, показывает Ленина как "серьезного и последовательного мыслителя-марксиста, политического стратега, основывавшего свои действия не просто на целесообразности, а на основательном анализе социально-экономических условий своего времени" ⁴⁴ .

Пайпс отрывает историю социал-демократии, большевиков, КПСС, да и всего международного коммунистического движения от путей и тенденций развития мира и отдельных стран в новейшее время (об этом особенно красноречиво свидетельствует статья Пайпса "Коммунизм и русская история", а также его более поздние высказывания об Октябрьской революции ⁴⁵ ). Действительные же факты истории показывают неразрывную, органическую связь партии Ленина с судьбами России, ее народов, с ходом всемирно-исторического развития. Ленин, большевики видели, понимали эту связь благодаря глубокому теоретическому проникновению в существо переживаемой исторической эпохи, позна-

³⁸ Кеер J. Rec. он: R. Pipes. Social Democracy arid the St. Petersburg Labor Movement. - Slavic Review, 1963, Vol. 22, N 3, p. 565.

³⁹ Wildman A. The Making of Workers' Revolution: Russian Social Democracy, 1891 - 1903. Chicago - Lnd. 1967; Lane D. The Roots of Russian Communism. A Social and Historical Study of Russian Social Democracy, 1898 -? 1907. Assen. 1969; Zelnik R. Two and a Half Centuries of Labor History. St. Petersburg - Petrograd - Leningrad, - Slavic Review, 1974, Vol. 33. N 3, pp. 522 - 527.

⁴⁰ Zelnik R. Russian Rebels: an Introduction to the Memoirs of Semen Kanatchi-kov and Malvei Fischer. - Russian Review, 1976, Vol. 35, NN 3, 4.

⁴¹ Comment by Sir Isaiah Berlin. In: Revolutionary Russia, p. 52.

⁴² Pipes R. The Origin of Bolshevism: the Intellectual Evolution of Young Lenin, p. 27.

⁴³ Hard ing N. Lenin's Political Thought. Lnd. - Basing:toke. 1977.

⁴⁴ American Historical Review, 1980, Vol. 85, N 4, p. 948.

⁴⁵ Pipes R. Communism and Russian History. - Soviet arid Chinese Communism. Similarities and Differences. Ed. by D. Treadgold. Seattle - Lnd. 1967, p. 23; e j u s d. Why Russians Act Like Russians. - Air Force and Space Digest (Washington), 1970, Vol. 53, N 6, p." 52; ejusd. Max Weber und Russland. - Aussenpolitik, 1955, 6. Jg., II. 10, S. 636.

стр. 35

нию путей и закономерностей развития России, содержания и форм классовой борьбы. Прочный союз рабочего класса с крестьянством, выкованный под руководством большевистской партии, - еще одно тому доказательство. Великое единство партии и народа - реальность современного советского общества. В отличие от Пайпса буквально десятки современных американских и иных специалистов самым пристальным образом изучают проблему связей партии с трудящимися в дооктябрьский период ⁴⁶ , исторические свидетельства о которых Пайпс полностью игнорирует.

Действительная история "Союза борьбы за освобождение рабочего класса" опровергает тенденциозную установку Пайпса. "Союз" имел прочные корни в пролетарском Петербурге. Из нескольких сотен арестованных по делу "Союза" 70% составляли рабочие ⁴⁷ . О связях этой организации с пролетарскими массами говорит и жизнь ряда видных релюционеров-ленинцев, начавших свой путь в петербургском "Союзе борьбы": И. В. Бабушкина, М. И. Калинина, Н. Г. Полетаева, В. А. Шелгунова и др. Об этом, наконец, свидетельствуют и массовые стачки петербургских рабочих, которые с 1895 - 1896 гг. проходили под направляющим воздействием социал-демократии, выражавшей самые глубокие чаяния трудового народа.

Пайпс пытается связать свою концепцию начальной стадии в истории российской социал-демократии с проблемами современности: революционными преобразованиями в мире, с местом в них коммунистического движения, рабочего класса, с кризисом капитализма и т. д. И все эти проблемы решаются все с тех же позиций - злобного антикоммунизма и антисоветизма. Приверженец теорий "тоталитаризма" и "элиты", Пайпс стремится изобразить российскую социал-демократию, Ленина и большевиков как силы, чуждые рабочему классу, народу. В этой позиции нет ничего от науки. Здесь одна классовая ненависть автора к силам, меняющим облик современного мира. Пайпс никак не хочет примириться с реальностями XX в., с ростом мощи и влияния сил мирового социализма, международного рабочего, коммунистического движения и освободительной борьбы народов. Классовая предвзятость толкает его на субъективистское манипулирование историческими фактами, прямую фальсификацию прошлого.

Свыше 20 лет Пайпс занимался деятельностью П. Б. Струве, лидера "легального марксизма", а затем кадета, врага большевиков и Советской власти, члена контрреволюционных правительств Деникина и Врангеля, белоэмигранта-антисоветчика ⁴⁸ . В процессе "реконструкции" биографии Струве Пайпс формировал и отрабатывал оценки и трактовку российской социал-демократии, Октябрьской революции и многих других фундаментальных проблем истории нашей страны ⁴⁹ . Тот факт, что Пайпс выбрал именно Струве для своего исследования, вполне объясним. Буржуазных историков, а тем более таких, как Пайпс, не

⁴⁶ Вот названия лишь некоторых защищенных в университетах США диссертаций: "Петроградские рабочие и рабочие фабричные комитеты в 1917 г.: аспект социальной истории русской революции"; "Московские рабочие в 1917 г."; "Развитие революционного сознания среди промышленных рабочих Петрограда в 1917 г."; "Рабочее движение в царской России: Москва и Центрально-промышленный район. 1905 - 1914 гг." и т. д. (Цит. по: L. Menashe. Demystifying The Russian Revolution. - Radical History Review, Fall 1978, jNb 18, p. 153).

⁴⁷ См. Очерки истории Ленинградской организации КПСС. Т. I. Л. 1980, с. 45.

⁴⁸ Pipes R. Struve. Liberal on the Right, 1905 - 1944. Cambridge (Mass.). - Lnd. 1980, p. VII. Пайпс датирует начало своего увлечения Струве 1958 годом. В 1980 г. вышла из печати заключительная, вторая часть биографии.

⁴⁹ В 1967 г., в канун 50-летия Великого Октября, Пайпс выступил с воспроизведением взглядов П. Струве на Октябрьскую революцию (Pipes R. Peter Struve on the Russian Revolution. In: Orbis scriptus. Dimitryj Tschizewskij zum 70. Geburtstag. Munchen. 1966; ejusd. Struve ct la revolution russe. - Le contrat social, 1967, N 1, pp. 13 - 17).

стр. 36

случайно привлекают биографии различных деятелей из лагеря правящих кругов старой России, злейших врагов и политических противников большевизма ⁵⁰ . Не удивляет и выбор Пайпсом фигуры, скажем прямо, третьестепенной для истории даже российской контрреволюции (о Струве безымянный рецензент из "Times Literary Supplement" писал: "Ничто из того, что он сделал или сказал, не представляется достойным памяти" ⁵¹ ). Струве привлек внимание Пайпса, по его собственным словам, как один "из первых", как "умный, умелый" враг революционного рабочего движения в России, ленинизма, Ленина, продемонстрировавший в историографических опусах, политической публицистике, в практической деятельности последовательную контрреволюционность. Пайпс особо ценит труды Струве, предвосхитившего "тоталитарные" оценки большевизма и советского строя, он восхищается им как правым экстремистом, сторонником самых крайних, насильственных методов подавления революционного движения масс в 1917 г. и в последующие годы ⁵² .

И в оценке Струве проявился крайний субъективизм Пайпса, игнорирующего исторические факты, мнения специалистов (и коллег и противников), сложившиеся представления. Таковы, например, безапелляционные заявления Пайпса о том, будто бы Струве был вождем социал- демократии в России, "самым мощным интеллектом" ее в XX в., будто бы революция 1905 - 1907 гг. была начата известной "банкетной кампанией" земцев, а после этой революции в России установился конституционный строй ⁵³ , и др.

В увлеченности личностью Струве, в восторженных оценках этого деятеля проявляется, на наш взгляд, еще одна весьма характерная черта Пайпса. Для него Струве - идеал и в моральном плане. Пайпс, конечно, не может не признать бесславного конца Струве, скатившегося к откровенному монархизму, белогвардейщине, и т. д. Пайпс, однако, не осуждает ренегатство своего героя, а принимает эволюцию Струве как вполне понятную и естественную. Безраздельную поддержку, даже восторг Пайпса вызывает способность Струве "противостоять реальности во имя истины, истины такой, какой ее видишь" ⁵⁴ . В этих словах звучит откровенная апология безразличия к объективной истине, к историческим фактам. В них панегирик субъективизму, индивидуализму, полный отказ от научной критики, фанатическая приверженность реакционным идеям и убеждениям. Уроки политического банкрота Струве,

⁵⁰ Как свидетельствует справочник по защищенным советологами диссертациям, немалый интерес у западных историков вызывают и другие подобные деятели. Больше всего защищено в последние годы работ о Б. Н. Чичерине (4), о П. Н. Ткачеве (3), а также о В. Чернове, А. Деникине, А. Гучкове, В. Коковцове, В. Махайском, П. Милюкове, И. Петрункевиче и др. (Dossick J. Doctoral Research on Russia and the Soviet Union. N. Y. 1975, pp. 51, 5 ^r -58).

⁵¹ Эта оценка вызвала у Пайпса плохо скрываемое раздражение (см. Pipes R. Struve. Liberal on the Right, p. IX). В своих рецензиях на вторую книгу о Струве советологи Т. Лауэ и А. Рибвр высказались также в том смысле, что Струве не заслужил затраченных на него сил и времени (см.: American Historical Review, 1981, Vol. 86, N 1, pp. 183 - 184; Journal of Modern History, 1981, Vol. 53, N 1, pp. 159 - 160). Видимо, в ответ орган Гуверовского института войны, революции и мира (г. Стэнфорд, США) опубликовал апологию Струве (и Пайпса) Utесhin S. V. Struve. - Russian Review, 1981, Vol. 40, N 2, pp. 158 - 162.

⁵² Pipes R. Struve. Liberal on the Right, pp. 451, 454.

⁵³ Pipes R. Struve. Liberal on the Left, p. 329; ejusd. Communism and Russian History, p. 18. Пайпс здесь оспаривает мнение одного из видных буржуазных социологов, М. Вебера, получившее довольно широкое распространение в буржуазной историографии. Вебер считал российский конституционализм после 1906 - 1907 гг. "кажущимся", "псевдоконституционализмом" (Webеr М. Russlands Weg zum Scheinkonsti-tutionalismus. - Archiv fur Sozialwissenchaft und Sozialpolitik. Tubingen, 1906, Bd. V (XXIII). P. Пайпс, не смущаясь нисколько перед авторитетом этого классика буржуазной политологии, критикует, поправляет М. Вебера - с позиций крайнего субъективизма и антиисторизма (см. Pipes R. Max Weber und Russland, S. 638 - 639).

⁵⁴ Pipes R. Struve. Liberal on the Right, p. IX.

стр. 37

как видно, так ничему и не научили его восторженного приверженца Пайпса.

Воздействие Струве на Пайпса не ограничивается вышесказанным. Сам Пайпс писал, что прочитанная им в 1958 г. книга С. Франка ⁵⁵ о взглядах Струве на историю России "сразу же вызвала у меня положительный отклик. Струве как бы высказывал идеи, которые у меня были лишь бесформенными, нечеткими", исторические взгляды Струве оказали "глубокое, трансформирующее влияние на мое мышление" ⁵⁶ . Это действительно так. Совпадение многих взглядов Пайпса и Струве на эволюцию российской социал-демократии, на большевиков, Ленина совершенно очевидно. Пайпс нередко просто воспроизводит выводы и оценки Струве. Сходство это проявилось и в отношении к источникам и историческим фактам и в упорном игнорировании критики со стороны как коллег, так и противников. Но главное, конечно, -это антисоветизм, который лежит в основе политического кредо и Струве и Пайпса. В этом свете показателен подход Пайпса к проблемам российской, советской истории в целом, его деятельность на поприще специалиста по советской внешней политике, о чем пойдет речь ниже ⁵⁷ .

Вопрос об общеисторических путях России и СССР, о глубинных истоках современности также стал объектом беззастенчивых манипуляций Р. Пайпса ⁵⁸ . В начале 70-х годов им был написан объемистый том "Россия при старом режиме". Этот обзор основных тенденций русской и советской истории (разумеется, в видении Пайпса) представляет собой развитие концепций Струве и его- предшественников. В зарубежной буржуазной историографии истории России нередки случаи увлеченности - прямой или опосредованной - концепциями российской дворянской или буржуазной историографии: славянофильскими, западническими, националистическими и т. д. Концепции эти подвергаются определенной модернизации, комбинируются с более современными. Об этом говорит весьма значительное число объемистых трудов (например, "История России"), написанных современниками и коллегами Пайпса ⁵⁹ . Пайпс не пытается сказать что-либо новое, он собирает в одну кучу близкие ему концепции, усиливая их антисоветское звучание.

Книга Пайпса глубоко антинаучна. В ней мы находим деление мира на "западные" и "незападные" государственные образования, утверждение, что определяющими в истории России являются климатические и географические факторы. В поисках истоков "патримониальности" Российского государства автор полностью игнорирует роль народных масс в истории. Вопросы капиталистической формации в стране фактически обойдены: класс буржуазии именуется "несуществующим", а ра-

⁵⁵ С. Франк - философ-идеалист и буржуазный экономист. Был близок к П. Струве. Соавтор контрреволюционного сборника "Вехи" (1909 г.)

⁵⁶ Рiреs R. Struve. Liberal on the Right, p. VII.

⁵⁷ Более подробный разбор книги Пайпса о Струве см.: Жуйков Г. С., Ольховский 1?. Р., Почебут Г. А. Против "переписывания" ранней истории российской социал-демократии (о книге Р. Пайпса "Петр Струве. Либерал слева"). В кн.: Критика буржуазных концепций истории и политики КПСС. Л. 1974, с. 123 - 153.

⁵⁸ Об этом говорит его обращение к трудам Н. М. Карамзина (в 50-е годы), Дж. Флетчера (см.: Pipes R. Karamzin's Concetion of the Monarchy. In: Russian Thought and Politics. Ed. by H. McLean. Hague. 1957; ejusd. Karamzin's Memoir on Ancient .and Modern Russia. A Translation and Analysis. Cambridge (Mass.). 1959; Fletcher G. Of the Russe Commonwealth. With an Introduction by R. Pipes. Cambridge (Mass.). 1966).

⁵⁹ См., напр., Mazour A. Russia Past and Present. N. Y. 1951; Harcave S. Russia. A History. Chicago e. a. 1956; Lawrence J. A History of Russia. N. Y. 1960; Clarkson J. A History of Russia. N. Y., 1961; Ellison H. A. History of Russia. N. Y. e. a. 1964; Riasanovsky N. A History of Russia. N. Y. e. a. 1969; Сhiгоvsky N. A History of the Russian Empire. Lnd. 1973; Westwood J. Endurance and Endeavour. Russian History 1812 - 1971. Lnd. 1973; Ulam A. A History of Soviet Russia. N. Y. 1976; Dmytryshyn B. A History of Russia. Englewood Cliffs. 1977, etc.

стр. 38

бочие рассматриваются как разновидность крестьян ⁶⁰ . В буржуазной историографии новейшей истории России часто спорят, существовала ли возможность мирной эволюции царизма, то есть возможность избежать революционных потрясений ⁶¹ . Пайпс и от этой проблемы ушел; для революций у него вообще нет места в истории. В резко негативной, искаженной интерпретации истории советского общества он пробует превзойти своих коллег и предшественников. По его словам, в России с 1880 г. существо "режима" осталось "неизменным" ⁶² ; эта позиция делает ненужным какие-либо дальнейшие исследования.

Об одиозности главных положений работы Пайпса "Россия при старом режиме" говорит, в частности, рецензия на эту книгу американского историка М. Шефтеля. Заметим попутно, что жанр рецензии вообще интересен как источник для изучения процессов, происходящих в советологии. Рецензенты сплошь и рядом отмечают недостаточно компетентный подход к рассматриваемому предмету, излишнюю тенденциозность авторов. Бывает, что критикуются позиции, противоречащие распространенным или преобладающим тенденциям в советологической историографии, и т. д. М. Шефтель указывает на "некоторые генеральные, общие посылки" Пайпса, которые "весьма спорны" ⁶³ . Пайпс, по мнению рецензента, недостаточно компетентен в вопросах истории русского крестьянства, с которой он знаком "весьма поверхностно". Рецензент констатирует, что изложение Пайпса "одностороннее и неполное", опущены "важные процессы", "категорические заключения... требуют серьезных оговорок", "реальность была более сложной и деликатной, чем об этом говорят смелые заключения Пайпса", его "заключения неубедительны", "не могут претендовать на какую-либо научность" и т. д. и т. п.

Конечно, критику оценок Пайпсом общих проблем истории России можно было бы продолжить и углубить. Это могли бы сделать специалисты в соответствующих областях. Возникает, однако, вопрос: заслуживают ли подобные взгляды вообще научного разбора? Ведь, по сути дела, книга "Россия при старом режиме" - это компиляция, составленная из тенденциозных и наукообразных вымыслов, имеющих совершенно определенную политико-идеологическую направленность.

Злобный и откровенный антисоветизм Пайпса наполняет его выступления по вопросам внешней политики СССР. Здесь этот ярый антисоветчик воистину нашел себя. К этому кругу проблем автор обратился с начала 70-х годов. В то время он был почетным профессором Гарвардского университета, директором Русского исследовательского центра, считался в США "известным специалистом" по истории России. Академическое положение и авторитет ученого были подчинены целям активной политической деятельности, подыгрыванию тем кругам, которых не устраивали наметившиеся в начале 70-х годов процессы разрядки, которым нужно было разжигание антисоветизма, подстегивание гонки вооружений, нагнетание страха перед "коммунистической агрессией". Пайпс выступил как активнейший выразитель тенденции "антиразрядки". С начала 70-х годов Пайпс все чаще выступает в популяр-

⁶⁰ Pipes R. Russia under the Old Regime. P. - Lnd. 1974, p. XXII, 24, 191 - 220.

⁶¹ Об этих спорах см.: Кирьянов Ю. И., Панкратова М. Г. Новые тенденции в американской историографии предыстории революций 1917 г. в России. - История СССР, 1961, N 1; Игрицкий Ю. И. Мифы буржуазной историографии и реальность истории. Современная американская и английская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М. 1974, с. 82 - 88, 106 - 108 и др.

⁶² Рiре s R. Russia under the Old Regime, p. XXI. Эту же мысль Пайпс проводил в своем докладе на международном конгрессе исторических наук в Москве в 1970 г. (Pipes R. Russian Conservatism in the Second Half of the Nineteenth Century. M. 1970).

⁶³ Szeftel M. Two Negative Apprisals of Russian Pre-Revolutionary Development. - Canadian-American Slavic Studies, 1980, Vol. 14, N 1, p. 74.

стр. 39

ных, отнюдь не академических изданиях (армейских, ультраправых, прямо связанных со спецслужбами ⁶⁴ ). В качестве "эксперта" он принимает участие в комиссиях конгресса США ⁶⁵ , яростно нападает на политику разрядки, ратует за жесткую линию в отношении к Советскому Союзу (на это уже обращала внимание советская пресса).

В этом цикле выступлений Пайпса походя затронута масса конкретных, больших и малых вопросов международного положения, военных аспектов разрядки, советской внешней политики.

На позицию профессионального антисоветчика повлияли как общая обстановка в мире, так и положение в советологических кругах, занятых вопросами советской внешней политики. Известно, что здесь, в частности в муссируемом в США вопросе об истоках мнимой агрессивности Советского Союза, существуют и соперничают два основных направления. Приверженцы одного делают акцент на "национальном" ("русские" мотивы), другие - на "коммунистическом" начале ⁶⁶ . Полемика между ними иногда принимает довольно острые формы. Так, в частности, было в начале 50-х годов, в разгар "холодной войны", когда в драку был втянут учитель Пайпса - М. Карпович ⁶⁷ . Вокруг этих же проблем возник спор, связанный с внешнеполитическими взглядами Пайпса ⁶⁸ , который совершенно очевидно склоняется к "националистической" версии, оперируя как исходными следующими критериями: "русская внешняя политика", "русские традиции", "русская история", "русский национальный характер" и т. д. Впрочем, Пайпс демонстрирует умение лавировать, использовать и противоположные оценки ⁶⁹ . "Националистическая" посылка Пайпса несостоятельна уже по той причине, что история России - это история многонациональной страны. Ограничивая себя сферой правящих кругов и их идеологии, Пайпс игнорирует подлинных творцов истории России: ее народные массы, борьбу трудящихся классов, борьбу народа за свободу, народовластие, социальную справедливость и т. д. Он вообще не видит истории народа, "низов".

То же следует сказать еще и об акценте Пайпса на исторических корнях советской внешней политики. "Корни советского режима уходят

⁶⁴ См. Pipes R. Russia's Mission, America's Destiny. The Premises of US and Soviet Foreign Policy. - Encounter, 1970, Vol. 35, N 4; ejusd. Why Russians Act Like Russians; ejusd. Soviet Foreign Policy: Background and Perspective. - Survey, 1971, Vol. 17, N 4; ejusd. Why the Soviet Union Thinks It Could Fight and Win a Nuclear War. - Commentary, 1977, Vol. 64, N 1; ejusd. Soviet Global Strategy. - Commentary, 1980, Vol. 69, N 4, etc.

⁶⁵ Pipes R. International Negotiation. Some Operational Principles of Soviet Foreign Policy. Washington. 1972. Это - выступление Пайпса перед сенатским подкомитетом по национальной безопасности и международным операциям. Председателем подкомитета был известный сенатор Г. Джексон. Pipes R. Why Russians Act Like Russians - выступление перед специальным подкомитетом сената США по ОСВ. Пайпс был председателем "команды Б", созданной в 1976 г. консультативным комитетом при президенте США по ведению разведки за границей для разработки документа о стратегических целях СССР, который бы дополнил и уточнил доклад, представленный ЦРУ (Commentary, 1977, Vol. 64, N 1, p. 21). Отметим также участие Пайпса в дискуссии с бывшим послом США в Советском Союзе Дж. Кеннаном (Encounter with Kennan. The Great Debate. Pipes R. Mr. X's Revisions. Lnd. 1979, p. 123 - 130, 165 - 167).

⁶⁶ См. Богуш E. Ю. Миф об "экспорте" революции и советская внешняя политика. М. 1965; Марушкин Б. И. История и политика. Американская буржуазная историография советского общества. М. 1969, с. 324- 376; Загладин Н. В. Американские буржуазные концепции советской внешней политики и их банкротство. - Вопросы истории КПСС, 1978, N И, и др.

⁶⁷ См. New York Times, 8.VII.1951, p. 8; Smal-Stocki R. The Nationality Problem of the Soviet Union and Russian Communist Imperialism. Milwaukee. 1952, pp. 346, 383 - 388.

⁶⁸ Кrasnоw W. Richard Pipes' Foreign Strategy: Anti-Soviet or Anti-Russian. - Russian Review, 1979, Vol. 38, N 2; Pipes R. Response to Wladislaw G. Kjasnow; Geran Pilon J. Letter to the Editors. - Russian Review, 1980, Vol. 39, N 4.

⁶⁹ Russian Review, 1980, Vol. 39, N 4, p. 536.

стр. 40

глубоко в русскую историю, особенно в историю допетровской эры" ⁷⁰ , - подчеркивает он в выступлениях перед специальным комитетом сената США по ОСВ, резко противопоставляя Россию Западу. Таким путем он строит аналогии между внешней политикой царизма и политикой СССР.

Если попытаться одним словом определить методологическое кредо Пайпса, то это - антиисторизм. Схемы и аналогии Пайпса грубо искажают историческую реальность. Пайпс решительно отвергает мысль, что Октябрьская революция, советский строй порвали с традициями старой России, что наследие самодержавия нельзя применять в качестве ключа к интерпретации современности. Для него вообще нет разницы между старой Россией и Советским Союзом. "Я верю, что эта идея неверна" ⁷¹ , - пишет он об общеизвестном положении из "Манифеста Коммунистической партии", характеризующем социалистическую революцию как "самый решительный разрыв" с прошлым ⁷² . Советские историки уже не раз указывали на антиисторический, антинаучный характер подобных параллелей, которые так распространены в буржуазной историографии ⁷³ . От того, что Пайпс "верит" в преемственность традиций старой России и Советского Союза, реальное положение вещей не меняется. Внешняя политика того или иного государства определяется его общественным строем. Наша политика - это политика мира, обеспечения условий для коммунистического строительства.

Безапелляционность, односторонность Пайпса, нежелание считаться с объективной реальностью в полной мере воплотились во внешнеполитических экскурсах Пайпса в историю. А за ними следует обычно выдержанный в духе "холодной войны" набор безответственных заявлений по таким исключительно важным аспектам советской внешней политики и советско-американских отношений, как уровень вооружений, соотношение сил между СССР и США, связь развития военной техники с внешней политикой, международные отношения в Европе и на других континентах и многое другое. Взгляды Пайпса неизменно соответствуют целям и интересам наиболее агрессивных кругов американского империализма.

Вот характерный пример. Заголовок одной из статей Пайпса говорит сам за себя: "Почему Советский Союз думает, что может вести и выиграть ядерную войну?" (примечательно созвучие его с интересами современной администрации США). Рассуждения Пайпса построены все на тех же псевдоисторических аналогиях, перемешанных с фальсифицированными данными о советских вооруженных силах. Подобные измышления встретили решительную отповедь с советской стороны. Л. И. Брежнев в интервью газете "Правда", а затем журналу "Шпигель" и во время своего визита в ФРГ, Д. Ф. Устинов в докладе, посвященном 64-й годовщине Великого Октября, четко и недвусмысленно заявили: Советский Союз решительно против ядерной войны, глобальной и ограниченной, он рассматривает такое военное столкновение с применением ядерного оружия как катастрофу для человечества, в которой не может быть победителей и побежденных ⁷⁴ . С полным основанием подчеркивался человеконенавистнический характер заявлений о возможности ядерной войны в современных условиях.

Пайпс адресует свои "изыскания" в области советской внешней политики влиятельным кругам в Вашингтоне. Он претендует на роль мен-

⁷⁰ Pipes R. Why Russians Act Like Russians, p. 52; ejusd. Mr. X's Revisions, p. 126; ejusd. Russia's Mission, America's Destiny, p. 11.

⁷¹ Pipes R. Response to Wladislaw G. Krasnow, p. 193.

⁷² Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4, с. 446.

⁷³ Марушкин Б. И. Ук. соч., с. 108 - 130.

⁷⁴ Правда, 27.Х- 3, 7, 24.XI.1981.

стр. 41

тора. Одно из своих выступлений он назвал "сжатым курсом прикладной истории России для тех, кто делает политику" ⁷⁵ . Безответственность Пайпса беспредельна. Внешнеполитические оценки и выводы основываются им на полуанекдотических высказываниях, пошлых афоризмах, голословных заявлениях, прямых вымыслах. Подоплеку всех советов и рекомендаций составляет антисоветизм. "Методология" Пайпса, как мы видели, открывает самый широкий простор для домыслов и передергивании. Членов подкомиссии по ОСВ Пайпс наставляет в том духе, что русским будто бы в силу их национальных качеств вообще исторически присуща "агрессивность" ⁷⁶ , а советское руководство-де стремится силой утвердить "коммунистический мир" ⁷⁷ . В своем ослеплении Пайпс объявляст советский строи "незаконным" ⁷⁸ , и не только в историческом, но даже и в юридическом смысле. Столь же голословно и безапелляционно его заявление, будто "советское население в целом живет хуже, чем при царизме и в начале 20-х годов" ⁷⁹ . Профессиональный антисоветчик, псевдоученый, Пайпс игнорирует волеизъявление советских людей, многочисленные статистические данные, свидетельствующие о росте жизненного уровня советских людей, об успехах в решении жилищной проблемы, о неуклонном повышении уровня образования, об укреплении и развитии социалистической демократии, единства Коммунистической партии и советского народа. Антисоветские измышления и клевета Пайпса рассчитаны на то, чтобы оправдать агрессивную внешнюю политику США, посеять в среде рядовых американцев недоверие и враждебность к СССР. Пайпс - это историк, сделавшийся профессиональным антисоветчиком. Метаморфоза, думается, показательная для советологии. Внешне эта дисциплина напоминает айсберг: на виду нарочитый академизм, наукообразие, видимость объективности, а в подводной части - главное: связи с истэблишментом, империалистическими спецслужбами, с наиболее агрессивными представителями правящих классов, с их политикой, направленной против мира и разрядки, против мирного сосуществования государств с различным общественным строем, с политикой, нацеленной на социальный реванш и глобальную борьбу с коммунизмом. На примере Пайпса видны и такие признаки данной категории советологов, как их анахронизм, нежелание считаться с реальностями современного мира, упорное стремление повернуть историю вспять. Советология, и это в полной мере подтверждает пример Пайпса, весьма опасная для дела мира дисциплина. Концепции Пайпса, отражают классовые интересы врагов социализма, мировоззрение, идеологию и политику тех представителей уходящего с исторической сиены класса, которые готовы пожертвовать всем человечеством ради продления своего господства. Именно поэтому Пайпс пришелся как нельзя лучше "ко двору" в нынешней администрации США. Его злобные проповеди свидетельствуют об активизации агрессивных, авантюристских кругов империализма.

⁷⁵ Pipes R. Response to Wladislaw G. Krasnow, p. 192.

⁷⁶ Pipes R. International Negotiation, p. 6.

⁷⁷ Pipes R. Russia's Mission, America's Destiny, p. 7; e j u s d. Why Russians Act Like Russians, p. 53; e j u s d. International Negotiation, p. 2; e j u s d. Interview - US News and World Report, 1977, Vol. 82, JVfe 25, p. 44; Pipes R. Soviet Global Strategy p. 31; U. S. News and World Report, 1980. Vol. 88, N 9, p. 33

⁷⁸ Pipes R. Why Russians Act Like Russians, p. 52; e j u s d. Soviet Global Strategy, p. 32; e j u s d. Mr. X's Revisions, p. 125.

⁷⁹ Pipes R. Why Russians Act Like Russians, pp. 52, 55.

Постоянный адрес данной публикации: